Тени и пыль

Когда незримая, невесомая и, все же, способная обращать металл в газ, нить плазмы скользит в вечной тьме ускорителя, волшебной змеей в объятиях магнитного поля, смертоносная и беспощадная в своем совершенстве — немногие вспомнят, что пред ними частичка всесильного Солнца, отца и верного охранителя жизни. Звездный огонь в ночи редко несет свет, чаще — смерть, но, даже такой, он прекрасен и ярок… Подобно плазменной нити, бесконечно, нереально грациозная, отблеском черной молнии по лесу мчалась кошка. Бег ее больше походил на полет, столь отточенно-стремительным было каждое движение. Неопытный взгляд легко упустил бы черного призрака в кронах деревьев, большинство обитателей леса даже не успевали ее заметить. Простые домашние кошки в сравнении с молниеносной хищницей показались бы неуклюжими увальнями, да и многие куда более опытные существа молча склонили бы головы в знак уважения. Но черная Мгла, мечтавшая достичь физического предела в развитии силы и скорости, никогда не искала известности.

Сейчас она об этом остро жалела. Будь у нее больше друзей — не пришлось бы, тратя все силы, мчаться в город, уповая на помощь старого врага… Не замедляя бега, Мгла попыталась еще раз вызвать в памяти картину, что уже много часов жгла ее раскаленным металлом. Она вспоминала, с каким удивлением наблюдала за отлетом Кургана в прошлое, и как позже обнюхивала опаленный круг на земле. Вспомнила, как спокойно, улыбаясь, возвращалась домой после долгой и чертовски интересной беседы с филином. И что увидела, вернувшись домой — тоже вспомнила.

Даже сейчас, спустя полночи, в глазах кошки полыхнуло яростное пламя. Она никак не ожидала увидеть в уютном логове, расположенном в салоне брошенного автомобиля — себя саму, кормящую ее детей! К счастью, непонятно каким образом Мгле хватило выдержки не броситься в атаку с места, наверно, решила не пугать котят. Пришлось ждать, пока вторая, фальшивая кошка отойдет от логова хоть на десять ярдов…

И когти прошли насквозь! Мгла дико кричала, била и рвала противницу со всем своим немалым умением и бесконечной свирепостью — но та ее просто не видела! Удары пролетали сквозь тело призрачной кошки, а когти лишь беспомощно впивались в землю. Еще никогда бешенство и страх не брали вверх над холодным разумом Мглы, но в этот раз она не выдержала и, позорно шипя, бежала от непонятного, невозможного, непредставимого врага. От себя самой…

В логово вернуться не решилась. Если и дети тоже… Призраки… Вынести подобное Мгла была не в силах. К тому же она вовсе не отличалась глупостью и, когда первый шок слегка отпустил, быстро догадалась о причине невероятных событий. Парадокс времени…

Вспомнив о Кургане, кошка невольно зашипела. Проклятый полуробот! Это он во всем виноват! «Материя не может перемещаться сквозь время», как же! Поглядел бы сейчас на дело своих крыльев, прежде чем она их вырвет с мясом!

Только… Чтобы вырвать, надо их сначала найти. А искать Кургана было поздно. Филин отправился в прошлое, честно предупредив, что, после восстановления второй «петли», он моментально исчезнет, поскольку его попросту никогда не сконструируют — задание выполнено и синтет больше не нужен. Видимо, что-то пошло не так… Совсем не так. НЕ ТАК, КАК НАДО!!!!

Продолжая стремительный бег по ветвям, Мгла размышляла над возможными причинами парадокса. Она уже поняла, что вторая кошка в ее логове — это она сама, только не встречавшая Кургана; история Земли изменилась, а та встреча, как и сам Курган, были частью никогда не существовавшей линии времени. Почему, небо, почему?

Последнее дерево осталось позади и кошка на миг застыла перед ярко освещенной дорогой, ведущей в город. Ее разум лихорадочно искал ответ.

— Ошибка… — прошептала хищница. Где-то произошла ошибка, но где? В разговоре с филином? В будущем? В прошлом? Сколько лет придется искать эту ошибку?!

Лет?.. Глаза кошки расширились.

«Не знаю», — ответил Курган на вопрос, начнется ли через год война. И был прав, поскольку год, куда вернулась из будущего команда спасателей, уже отличался от года, предшествовавшего катастрофе. Но ведь дата начала войны — четвертое октября из ДРУГОЙ истории. А что, если в новой версии изменилась и дата?!

Мгла присела, нервно дергая хвостом. Так. Спокойно, спокойно: главное, не упустить мысль. Спасатели вернулись в прошлое, передали Кургану информацию и с чувством выполненного долга отправились домой — что дальше? А вот что: зная о будущем, они непременно приложат все силы на борьбу с каждым несчастьем и преступлением, о котором вспомнят. А в процессе этого, разумеется, полностью перекроят историю, вплоть до того, что…

…у катаклизма изменится дата. Курган улетел домой с неверной информацией!!!

Кошка ахнула, вся ее шерсть встала дыбом. Атлантида, сказал Курган. Его создали в Атлантиде — а где Атлантида сегодня?! Разве могла всего за семь тысяч лет полностью, бесследно исчезнуть цивилизация, настолько превосходящая даже нынешнюю человечью?!

— Не могла… — прошептала Мгла пересохшими губами. Конечно, не могла. Потому что в новой истории Земли ее никогда не было. Потому что разведчик вернулся из будущего с неверными данными и, вместо того, чтобы отменить катаклизм, атланты стерли себя из истории. А через год — или завтра! — никем не ослабленная катастрофа ударит Землю, и планета разлетится облаком газа!

Мгла покачнулась. Дети… Она могла, скрежеща зубами, смириться, что отныне воспитывать малышей будет альтернативная версия ее самой, но мысль о скорой неизбежной смерти всех, кого она любит, причиняла физическую боль. Невыносимую. Недопустимую.

— Я не допущу… — прорычала Мгла, впуская и выпуская когти. От ярости под черной шерстью дугами вздулись могучие мышцы, тело напряглось, зрение и слух рывком обострились, как при охоте. Клацнув зубами, хищница с места взвилась в гигантский многофутовый прыжок и помчалась вперед с такой скоростью, что ее недавний бег-полет в лесу показался бы дрожащей походкой старухи.

Итак, спасатели вскоре совершат некое действие, результатом которого станет новый парадокс времени? О нет, не совершат…

— Не успеют! — свирепо рявкнула Мгла.

Глава 1

В ангаре стоял дирижабль спасателей. Тот самый, на котором они прилетели.

Полночь давно миновала, в воздухе незримым туманом висело безмолвие — гнетущее, жуткое. Пятна уютного желтого света из окон штаба только подчеркивали бесконечную власть волшебницы-ночи. Реальность расползалась по швам, из дыр и трещин с холодным шипением поднималось неведомое, запуская щупальца в душу, парализуя сердце. Обезумевшие от страха минуты галопом мчались прочь.

Утратив способность к дыханию, Дэйл застыл перед чудом. Разум беспомощно метался, тыкаясь в каждую щелочку, где мерещился свет: напрасно. То, что видели глаза, не могло, не имело права существовать, однако существовало и беспощадно нахлестывало мысли, хохоча над их жалкими попытками отыскать выход.

Неизвестно, сколько времени провел бы так оцепеневший Дэйл, если б спустя пару минут из дверей штаба не показался Рокки. Силач пятился, его шерстка стояла дыбом, в глазах застыло дикое, безумное выражение. Двигаясь, как автомат, Рокки дошел до дирижабля и вжался спиной в прохладную пластмассу. На плече австралийца, столь же потрясенный и раздавленный, дрожал Вжик.

— Ребята? — не сводя расширенных глаз с двери, позвал Рокфор. И голос всегда бесстрашного, отчаянного искателя приключений прозвучал ТАК, что Дэйл сразу пришел в себя и содрогнулся всем телом. — Ребята, вы меня видите? Только честно. Если не видите, так и скажите. Не обижусь… Собрав всю волю в кулак, бурундук с огромным трудом вернулся на грешную землю.

— Рокки, — прошептал Дэйл. — Самолет! Их два!!!

— И меня два, — негромко ответил Рокфор. — И Вжика. По двое. Каждого. Два меня и два Вжика. Я подумал, что спятил, рванул из комнаты, а тут сонная Гайка по коридору идет, в рубашке и с фонариком… Я что? Я к ней, конечно, давай Гаечка, подсоби! А она сквозь меня прошла, Дэйл. Будто меня там и не было вовсе! Ну, скажу я вам… — австралиец недоверчиво мотнул головой, — …видал я и котов-гангстеров, и котов-роботов, и даже котов-призраков, но ни от кого еще так не драпал… Дэйл сглотнул.

— Д-д-двойники?

— Да вот сомнительно мне… — буркнул Рокфор. Чип, все это время без памяти лежавший на земле, внезапно открыл глаза и сел.

— Гаечка! — вскрикнул он и бросился к дверям. Рокки, крякнув, попытался остановить друга, но тот просто отшвырнул австралийца с дороги и исчез в штабе. Потрясенный до глубины души, Дэйл подошел к упавшему Рокфору.

— Не понимаю, — сказал он совсем тихо. — Рокки, помоги, будь другом. Я совсем запутался… Силач сел, тяжело дыша. У него нервно дергался хвост.

— Я так мыслю, — выдавил он после долгого молчания. — Мы, которые сейчас в штабе, это мы и есть. Дэйл отпрянул.

— А мы тогда кто?!

— Мы? — Рокки поднял глаза. — Хороший вопрос, парень. Чертовски хороший. Жаль, я не обучен такие загадки решать… Ну да ничего, вон, гляди, капитан ходячую головоломку ведет. Она справится.

Дэйл резко обернулся: и правда, из дверей штаба показался Чип, он вел за руку потрясенную Гаечку. Следом, шатаясь и натыкаясь на стены, брела Фокси.

— Гайка! — Дэйл подбежал к подруге. — Что случилось?!

Изобретательница выглядела так, словно еще не совсем проснулась и гадала, реально ли все окружающее. Ее тонкие, изящные пальцы нервно вертели какой-то блестящий шарнир.

— Дэйл? — рассеянно спросила мышка. — Странно, его ведь не должно быть здесь, правда, Чиппи? Бурундук с тревогой оглянулся на Чипа. Капитан дрожал, но старался держать себя в руках.

— Гаечка, это не тот Дэйл, — мягко, со скрытым напряжением в голосе отозвался он. — Это наш Дэйл, из будущего.

— А, ну да… — изобретательница подняла шарнир, который держала, и с легким удивлением его осмотрела. — Странно, правда, Чиппи? — спросила она задумчиво. — Я показывала Фоксглав лабораторию и заметила его на полу… Дэйл обратил к летучей мыши взгляд, полный ужаса.

— Фокси, что происходит?! Фокси!

У летуньи тряслись крылья, сердечко судорожно билось в груди. Услышав вопрос, летучая мышка чуть не подпрыгнула, возвращаясь в реальность из жуткой страны кошмаров.

— Дэйл… — отозвалась она слабо. — Дэйл, милый… Гайка подняла эту штуковину с пола, а она так и осталась лежать. Она раздвоилась прямо в руках!

— Раздвоилась? — прошептал бурундучок. Фокси, дрожа, закивала.

— Их стало две! Одна осталась на полу, а вторую подняла Гайка!

— Все логично, — рассеяно заметила прекрасная мышка, продолжая бездумно вертеть шарнир. — Альтернативное развитие поведенческой модели объекта. Ожидать другого было бы глупо. А все же обидно… — она внезапно уронила железку и всхлипнула. — Обидно. Я прочла столько книг о парадоксах, столько гадала, а реальность оказалась проще квадратного корня… Чип прижал плачущую Гаечку к груди и поднял голову. На него было страшно смотреть.

— Рокки, — позвал он через плечо. — Ты как? Австралиец с кряхтением почесал в затылке.

— Да ничего, друг, не жалуюсь. Вжик тоже в порядке, спасибо, что спросил…

— Прости, — напряженно отозвался капитан. — Я не хотел вас толкать. Я был… Вне себя… Рокфор издал нервный смешок.

— Ты и сейчас вне себя, Чип. Храпишь в своей кроватке, там, в штабе.

— Не смешно! — яростно бросил Дэйл. Силач моргнул.

— А что, похоже, будто я смеюсь?!

— Ребята, — тихо позвала Фокси. — Хватит. Дэйл с трудом заставил себя успокоиться.

— Просто мы еще ни разу не попадали в такую переделку, — буркнул он. Фокси развела крыльями:

— Да никто не попадал!

— Верно, — тихо отозвалась Гайка. Подняв голову, она последний раз всхлипнула и потянулась за платком, чтобы протереть заплаканные глаза. — Верно, ребята. Я сейчас… Немного приду в себя и объясню. Я уже все поняла. Рокфор с громадным облегчением выдохнул и уселся на землю прямо там, где стоял.

— Ну, теперь я спокоен! — объявил он громко. Чип сильно вздрогнул:

— Тише! Разбудишь двойников!

— Не разбудит, — мрачно сказала Гайка. — И это не двойники. Вздохнув, она спрятала платок в кармашек комбинезона и оглядела друзей.

— Ребята… Простите, — мышка понурила голову. — Я самая большая на свете дура. Дэйл все правильно понял, еще три дня назад, на совете! А я не обратила внимания!

— Я?! — переспросил ошарашенный бурундучок. Гайка с трудом кивнула.

— Ты. Ты спросил, как мы познакомимся с Курганом, если войны не будет.

— Ну да… — растерянный Дэйл оглянулся на Чипа. — И ты ответила…

— Я помню, что ответила! — гневно оборвала Гаечка. — Я сказала глупость! Она стиснула кулаки.

— Ребята, вы еще не поняли? Там, в штабе, спят не наши двойники. Это мы, какими мы были год назад, как если б никогда не встречали Кургана! Чип открыл рот.

— Ну конечно… — прошептал он. — Как я мог не догадаться?

— Видимо, так же, как и я, — мрачно ответила Гайка. — Я ведь тоже не додумалась. А должна была понять в первый же миг! Мы отменили историю, в которой вернулись в прошлое и изменили свою судьбу. Поэтому все стало, как раньше — там, в штабе, сейчас спит команда спасателей, ни разу не встречавших Кургана и даже в кошмарах не подозревавших, что через год начнется война. Фокси попятилась.

— А это?! — она кивнула на шарнир. — Почему он раздвоился?! Гаечка с трудом улыбнулась. Молча подняв железяку, она подошла к подруге.

— Коснись, — сказала мышка. — Не бойся. Фокси, напряженно дыша, протянула крыло и дотронулась до шарнира. Моргнула, подняла голову.

— Но полчаса назад…

— Полчаса назад, — вздохнула Гайка, — Он лежал на полу и был простой железкой. Потом я его подняла. Но год назад меня здесь не было, Фокси, и шарнир в тот день никто не трогал — иными словами, я изменила историю этого предмета, создала ему альтернативное будущее, где шарнир больше на полу не лежит. Эффект «раздваивания» — иллюзия, на самом деле, для нас сейчас существует лишь один объект. Вот он, я его в руке держу.

— А в лаборатории что осталось?! — нервно спросила Фокси. Гаечка развела лапками.

— В лаборатории осталась альтернативная версия истории, где шарнир никто не трогал. Только не забывай — альтернативная она лишь для нас, а для всех остальных — единственная. Я пока не знаю, почему мы продолжаем видеть объекты, которые не принадлежат нашей реальности — наверно, у света, как у формы электромагнитного излучения, есть пока неизвестные нам свойства…

— Постой-ка, — Рокфор вздрогнул. — Я верно мыслю? Все, что мы видим — оно как бы «настоящее», всякими Курганами да машинами времени не затронутое, так?

— Примерно, — кивнула Гайка.

— Но стоит нам чего-то коснуться, оно моментально станет для местных таким же призраком, как и мы сейчас? Мышка покачала головой.

— Наоборот. Призраком оно станет для нас, Рокки, а в нашей реальности появится его альтернативная версия. Видишь ли… — Гайка вздохнула, — Поскольку нас тут быть не может, ни одно наше действие не отразится на текущей истории Земли. Однако абсолютно все, до чего мы дотронемся, переставим с места на место, поднимем или сломаем — проще говоря, все, что мы ИЗМЕНИМ, добавится в нашу альтернативную реальность. А вот с «оригинальным» объектом мы больше взаимодействовать не сможем, так как его для нас попросту нет — его место занял «альтернативный». Того шарнира, что остался на полу лаборатории, больше никто из нас коснуться не сумеет — ведь он для нас уже НЕ ТАМ, он ЗДЕСЬ! — Гайка помахала железкой. Рокки озадаченно почесал в затылке.

— Почему же тогда вторая Гайка сквозь меня прошла, а не «скопировалась» в эту, как ее… альтернативную версию? Изобретательница улыбнулась.

— Да потому что у всех нас уже есть копии, Рокки. Оглянись, — она обвела рукой напряженно слушающих друзей. — Мы и есть альтернативная версия команды спасателей. Прекрасная мышка опустила глаза.

— Зато у других существ на Земле, никаких версий нет, — сказала она тихо. — И мы представляем для них колоссальную опасность. Ребята, понимаете, мы вовсе не призраки. Так же, как мы видим все предметы вокруг, видно и нас. Единственные обитатели нашей планеты, которые нас не видят — это «оригинальные» версии нас самих, поскольку мы явились из более позднего времени. Гайка подняла голову и обвела друзей грустным взглядом.

— Стоит кому бы то ни было на Земле нас заметить — он моментально получит версию в нашей реальности, т. е. «раздвоится». Хуже того, отныне он тоже станет «превращать» всех окружающих в другие версии самих себя. И даже это еще не все! Вот предмет, — Гайка подняла многострадальный шарнир, — который очутился здесь благодаря мне. То есть, не будь меня, этой железки здесь бы не было. Понимаете, ребята? — мышка обвела друзей взглядом, в котором читалось отчаяние, — Мы будто подверглись облучению. Все, чего мы коснемся, как и мы сами — смертельно заразно для обитателей Земли, и остановить эпидемию просто невозможно! Она всхлипнула.

— Пока мы летели к штабу, самолет изменял расположение молекул воздуха, кто-то мог бросить вверх взгляд и заметить нас… Эпидемия, скорее всего, уже началась. Катаклизм, о котором рассказывал Курган, просто смешон в сравнении с катастрофой, что принесли Земле мы. Потрясенные спасатели молча переглядывались. Первым опомнился Чип:

— Н-н-но… Но… Гаечка… Что теперь делать?! Мышка дрожала.

— Возмущения причинности будут распространяться в геометрической прогрессии. Не пройдет и года, как вся Земля разделится на две версии, причем альтернативные люди и звери будут видеть оба варианта одновременно, но взаимодействовать смогут лишь со своим! Такой кошмар не каждый сумеет и вообразить… Только представьте: все существа на свете получат призрачного двойника, но понять, где оригинал, а где альтернатива, будет невозможно. Машины станут падать в пропасть, веря, что впереди новый мост, воры будут проходить сквозь стены, никто и никогда больше не сможет доверять собственным глазам. Цивилизация утратит веру в реальность и рухнет ТАК, что ядерная война покажется нам прогулкой на детский утренник!

Рокфор молча сел на хвост. Чип и Дэйл были до того потрясены, что утратили дар речи, Вжик просто сидел на голове Рокки и слушал, раскрыв рот. Так вышло, что единственным, кто нашел в себе силы ответить Гаечке, оказалась Фокси.

— Подруга, — несмело спросила летучая мышь. — Значит ли это, что мы должны… Если еще не поздно… — она сглотнула, — Устранить опасность? Гайка яростно замотала головой.

— Никогда! Спасатели не сдаются!

— Так ведь… — бледный Рокфор поднял взгляд. — Мы… Мы же просто кучка грызунов. Разве можно рисковать планетой ради… Чумных крыс?

— Кого?! — недоверчиво переспросила Фокси. Ответить Рокки не успел: его прервала Гайка.

— Мы не чумные крысы, — жестко, с неожиданным металлом в голосе сказала изобретательница. — Мы разумные существа. Да и в любом случае уже поздно, эпидемия началась. Она повернулась к Чипу и ткнула его пальцем в грудь.

— Мне нужен Нимнул. Завтра же. Капитан сглотнул и попятился, глядя на Гайку широко раскрытыми глазами.

— Кто нужен?!

— Профессор Нортон Нимнул, — оборвала мышка. — Я не шучу, Чиппи. Без его помощи, на проектирование машины времени у меня уйдут месяцы, а то и годы.

— Машина времени… — прошептал Дэйл. — Но ведь Курган говорил…

— Он много чего говорил! — огрызнулась Гаечка. — Хватит с нас мудрых филинов из прошлого! Мы спасатели, а не промежуточный носитель информации, ясно?! Все! — разъяренно хлеща себя хвостом, Гайка отшвырнула несчастный шарнир и скрылась в штабе. Остальные, раскрыв рты, смотрели ей вслед.

Глава 2

Ночной город жил полной жизнью. Сверкающие лого казино и ресторанов заливали улицы разноцветными огнями, сотни людей спешили по своим делам, под колесами полуночных лихачей стонал асфальт. Если б жители города чаще смотрели вверх, многие бы удивились, заметив стремительную черную молнию, там и тут пересекавшую небо над улицами. Но люди редко обращают внимание на то, что выпадает из их привычного круга. Проворная черная кошка, мчавшаяся по крышам, их не интересовала.

Справедливости ради стоит отметить, что люди сейчас интересовали Мглу еще меньше. Путь, проделанный ею этой ночью, отнял бы у обычной кошки дней пять, а энергии она потратила столько, что сожрала бы целую курицу. Но, все же, уставшая и зверски голодная, Мгла уже приближалась к своей цели.

Завод кошачьей еды «Счастливый Том» когда-то располагался на окраине, но с тех пор город разросся, и невзрачное бурое здание сегодня окружали сверкающие небоскребы. Очевидно, понимая, как выглядит уродливая коробка завода в сравнении с роскошными шедеврами архитектуры вокруг, хозяева фирмы попытались придать зданию более изысканный вид, водрузив на крышу гигантскую статую улыбающегося кота из стекловолокна золотого цвета. Красоты это добавило мало, зато обеспечило домом и процветающим бизнесом одного незаурядного представителя кошачьего племени. К нему-то и направлялась усталая Мгла.

Последний прыжок, скрежет когтей, пара защелок, волна ароматов из открытого окна — и кошка совершенно беззвучно соскочила на толстый ковер в кабинете своего старого знакомца. Тратить время на споры с охранниками у главных дверей, Мгла не собиралась.

Хозяин был здесь. Как обычно, наряженный по последней моде, он стоял спиной к гостье перед большим аквариумом, где плавала всего одна странная разноцветная рыба. Бесшумное появление черной кошки так и осталось незамеченным.

— Ты стал вдвое толще с нашей последней встречи… — мурлыкнула Мгла, устало опускаясь на ковер. Но тут же вскочила, выгнув спину и шипя — то, что последовало за ее словами, насмерть перепугало бы кого угодно.

При первом звуке голоса, толстый кот у аквариума вздрогнул и резко обернулся — однако выглядело это, словно наложенные друг на друга разные дубли кинофильма, поскольку у обернувшегося кота оказался двойник, который никак не среагировал на появление гостьи и продолжал играть с рыбкой, водя когтем по стеклу. В результате «второй» кот обернулся прямо сквозь тело «первого» и на короткий миг в комнате очутилось нелепое чудище с восемью лапами, двумя головами и хвостом, растущим из живота. Мгла невольно попятилась.

— Ты? — изумленно спросил толстяк, сделав пару шагов навстречу черной кошке, и тем самым выйдя из «тела» своего двойника. — Дорогая, какой… Неожиданный сюрприз! — кот галантно поклонился и растянул губы в улыбке. — Все так же предпочитаешь окна, мон шер?

Потрясенная Мгла молча переводила взгляд с одной копии на другую. Толстяк, очевидно, не подозревавший о наличии за спиной двойника, истолковал ее изумление по-своему и улыбнулся шире.

— Все верно, перед тобой жемчужина моей коллекции, самая редкая на свете японская бойцовая рыбка, — гордо заметил кот. — Должен сказать, дорогая, что даже если отлить эту рыбку из чистого золота, стоимость полученной фигурки составит лишь малую долю цены, что я заплатил, о да!

Мгла зажмурилась, открыла глаза — не помогло. В комнате действительно находилось два ОДИНАКОВЫХ расфранченных кота, причем гостью заметил пока лишь один.

— Я… — черная кошка запнулась, лихорадочно размышляя над головоломкой. — Мне… Нужна помощь… Кот с готовностью поклонился, при этом сделав лапкой жест, будто срывает с головы мушкетерскую шляпу с пером.

— Всегда к вашим услугам, мон шер! Но, все же, позволь полюбопытствовать… — он склонил голову на бок и прищурил глаза. — Мы не виделись, кажется, год? Или два?

— Полтора, — буркнула кошка. — Огюст, я…

— Стоп! — кот вскинул ладонь. — Я миллион раз просил забыть это презренное человечье имя.

— Но не стану же я звать тебя Толстопузом? — нервно заметила Мгла. Она начинала догадываться о причинах происходящего, и догадки ее сильно пугали. Кот с усмешкой разгладил усы:

— Все зовут, а ты особенная? Хотя, пардон, мон шери, ты и впрямь особенная, двух мнений быть не может… — он прекратил улыбаться и резко, совсем другим тоном, спросил:

— Как мои дети?

— Здоровы и веселы, — машинально отозвалась Мгла. — Мог бы хоть раз их проведать за полтора года. Толстопуз отвернулся к окну, скрестив за спиной лапы. Он до сих пор не заметил двойника.

— Я… Слишком загружен работой, — процедил кот сквозь зубы. — Содержать самое роскошное в городе казино для зверей, это тебе не мышей ловить, дорогая. Мгла криво усмехнулась.

— Помню-помню.

— Я не просил уходить, — через плечо бросил кот. — Ты сама так решила.

— Интересно, почему? Разве были причины? Я всего лишь застала тебя с той персидской шавкой! — рявкнула Мгла, утратив на миг самоконтроль. — Где она, кстати? Даже на полтора года не хватило? Толстопуз помолчал.

— Чем могу помочь? — спросил он наконец, упорно глядя в окно.

— Обернись, — коротко сказала Мгла.

Кот нехотя последовал ее совету и впервые заметил двойника, продолжавшего играть с рыбкой. Пару секунд выражение на лице Толстопуза не менялось, хотя хвост так и застыл на середине взмаха.

— Мальтиз? — спросил наконец кот внезапно охрипшим голосом. — Какого черта ты делаешь в моем кабинете да еще и в моей одежде? Мгла нервно расхохоталась.

— Это ты сам, а не твой парижский кузен, — заметила она, слегка успокоившись. — Потому мне и нужна помощь. Ты не единственный сегодня, у кого… в глазах двоится. Толстопуз нервно разгладил усы и шагнул в сторону двойника.

— Если это розыгрыш, я должен призна… — его лапа коснулась плеча второго кота и прошла насквозь, не встретив никакого сопротивления. Дико взвизгнув, Толстопуз по-кошачьи, с места, подпрыгнул на добрых пять футов и повис на люстре, судорожно вцепившись в нее всеми когтями. Мгла смерила толстяка уважительным взглядом.

— Не знала, что ты на такое способен…

— Я мертв?! — прошептал Толстопуз. — Или он мертв?! Нет! Мы оба мертвы! А ты? — он обратил расширенные от страха глаза к черной кошке. — Это ты меня убила? Мгла устало покачала головой.

— Все тут живы и здоровы. Дело куда сложнее… — она запнулась. Второй кот, видимо, устав играть с рыбой, спокойно прошествовал по ковру к массивному столу из серого ясеня, где на золотом треножнике покоилась жемчужина размером с футбольный мяч. Усевшись в роскошное деревянное кресло, Толстопуз-2 с видимым удовольствием придвинул к себе драгоценность и начал любовно, не спеша, полировать ее кружевным платочком.

— Не трожь… — растерянно пробормотал Толстопуз-1, висевший на люстре. — Мое…

— Его тоже, — вздохнула Мгла. — Спускайся, все расскажу. Толстый кот резко мотнул головой:

— Рассказывай. Мне и тут хорошо! Мгла усмехнулась.

— Уверен? Присмотрись-ка к люстре.

Толстопуз вздрогнул, повернул голову и, разжав когти, с диким мяуканьем шлепнулся на пол, произведя при этом звук, сходный с падением мешка цемента с третьего этажа на бетон.

— Что происходит?!! — возопил он, когда опомнился. На потолке раскачивалась призрачная люстра, регулярно пролетая сквозь спокойно висевшую собственную копию. Мгла шагнула вперед.

— Парадокс времени происходит, вот что, — бросила она сурово. — И дела гораздо хуже, чем я боялась. Сядь и слушай, внимательно слушай, поскольку я спешила к тебе за помощью, а теперь помощь нужна нам обоим. Толстопуз жалобно застонал, обхватив лапами голову.

— О, мон дъе, ну почему несчастного злого гения не могут оставить в покое… Живу, никого не трогаю, тут вламывается это дикое существо…

Он запнулся, поскольку «дикое существо» схватило его за лацкан пиджака и рывком подняла на ноги. Свирепо оскалившись, Мгла сильно толкнула Толстопуза, так что тот невольно попятился, и с лязгом прижала его к стене. Кот беспомощно моргнул.

— А теперь слушай, жирный мышиный паяц, — негромко, но с такой яростью прорычала Мгла, что у Толстопуза затряслись лапы. — Речь идет о моих детях. Дошло? Ты понимаешь, что я с тобой сотворю прямо сейчас, если решу — нет, если хоть на миг ПОДУМАЮ, будто ты не горишь желанием помочь?!

— Умммм…. мммм… мнннн… нм! — промычал кот. Мгла слегка ослабила хватку и Толстопуз судорожно перевел дух. — Что с детьми? — прохрипел он, отдышавшись.

— Не с ними. Со мной, — глухо отозвалась черная кошка. — Сегодня я видела, как моя копия кормит котят. Толстопуз сглотнул и скосил глаза на двойника, все еще полировавшего жемчужину за столом. Мгла угрюмо кивнула.

— Вот-вот.

— Н-но… Но я-то чем могу помочь?! — прохрипел кот. — Сама видишь, мон шер, я в таком же положении! Мгла отпустила его горло и шагнула назад. Толстопуз с облегчением выдохнул, механически поправив галстук.

— Мне нужна команда спасателей, — мрачно сказала Мгла. — Ты много раз встречал их в прошлом. Я не знаю, где находится штаб этих грызунов, а времени искать уже не осталось.

— Спасатели? — глаза Толстопуза полезли на лоб. — Нет. Не верю. Не говори, они и СЕЙЧАС замешаны?!

— Да, — черная кошка отвела взгляд. — В том, что происходит, их вины нет, но остановить кошмар можно только одним способом. Она отвернулась и глухо добавила:

— Спасатели должны умереть.

Два дня прошли, как в тумане. Было невероятно сложно постоянно натыкаться на призрачные объекты или, наоборот, больно врезаться в «альтернативные», которые считал призрачными. К счастью, после одного особо болезненного столкновения со стулом, Гаечка придумала помечать «альтернативные» предметы фломастером. К вечеру второго дня, штаб превратился в жуткое нагромождение мебели, посуды и техники, половина которой была изрисована алыми знаками.

Проблемы усугублялись тем, что «оригинальные» Спасатели в эти дни штаб не покидали, а вели тихую и спокойную домашнюю жизнь. Иными словами — занимались уборкой, смотрели телевизор, готовили пищу и всячески мешали своим альтернативным копиям. Вдобавок Дэйл, Рокки и Вжик постоянно шарахались от двойников, а Фокси — у которой, естественно, год назад в штабе двойника не было — регулярно путала «альтернативных» друзей с «оригинальными» и страшно расстраивалась. К счастью, решение этой проблемы неожиданно нашел Дэйл, вспомнивший приключение на Эйфелевой башне и предложивший носить на головах алые ленточки, чтобы отличаться от «оригинальных». А Рокфору, в дополнение к ленточке, мстительная Фокси ночью вывела на спине куртки надпись «Чумная крыса». Но силач, к всеобщему изумлению, в ярость не впал, и лишь молча сунул куртку в стиральный агрегат Гаечки…

Ночами, в самые глухие часы, Чип, Дэйл и Фоксглав вылетали искать Нимнула. Для уменьшения скорости эпидемии, друзья всеми силами скрывались от окружающего мира; «Крыло спасателей» от кончика носа до хвоста выкрасили в матовый черный цвет, то же самое проделали с Фокси. Летучей мышке приходилось вести себя, будто разведчику на вражеской территории, тихо шныряя по городу от тени до тени, а Чип и Дэйл применяли тактику высотной разведки; поднимая самолет на две-три мили над городом, Чип выключал моторы и долго, беззвучно, парил в восходящих потоках, пока Дэйл изучал местность сквозь мощный телескоп с Гайкиным прибором ночного видения. В первые две ночи поиски успехом не увенчались.

На третью ночь стало ясно, что больше так продолжаться не может. «Оригинальные» Спасатели утром все вместе должны были отправиться на пикник — им предстояли веселые и слегка опасные приключения, поскольку год назад, именно в этот день Гайка проверяла у фонтана свое новое изобретение, и попадала в плен к отвратительной жирной кошке Киссмет. И хотя все помнили, что история закончится хорошо, Чип весь вечер пытался предупредить своего двойника об опасности. Бессилие хоть что-то изменить, приводило его в бешенство.

— Все, — сказал капитан, когда «второй» Чип в очередной раз прошел прямо сквозь него, направляясь спать. — Мне надоело. Утром полечу в дом Косгроува и суну Киссмет в кухонный агрегат ее хозяина! Они-то меня заметят…

Уставшая после целого дня в лаборатории, Гайка лежала в кресле перед телевизором и медленно тянула апельсиновый сок сквозь трубочку.

— Ты просто получишь копию кухонного агрегата с копией кошки внутри, — заметила она мрачно. — Мы ничего не можем изменить в реальном мире, Чип.

— И долго это продлится? — раздраженно спросил бурундук, с размаха плюхнувшись на диван и угрюмо скрестив на груди лапки. Гайка устало пожала плечами.

— Я работаю с утра до вечера, но пока не знаю даже, в какую сторону копать. Теория времени у людей почти не развита.

— А у зверей? — поинтересовался Чип. Гаечка фыркнула.

— У зверей в этом мире и без физики забот хватает… Капитан опустил голову.

— Может, все же поискать Кургана? — заикнулся он. Прекрасная мышка тяжело вздохнула.

— Чиппи, я сто раз объясняла: Курган для нас больше не существует. Его «оригинальная» версия из этого времени нас никогда не увидит, а «альтернативная» вернулась в прошлое, пока мы летели обратно к городу. Тогда-то все и началось…

— Нет, — мрачно ответил Чип. — Все началось, когда я нашел ту проклятую индейскую карту и решил устроить экспедицию к подземной реке! Гайка застыла, но бурундук этого не заметил.

— И мы сегодня были бы в порядке! — в сердцах продолжил Чип. — Курган и его атланты нашли бы других выживших, отменили бы катастрофу, и мы даже не узнали бы про… — он запнулся и уставился на Гаечку. Сглотнул: — Любимая? В чем дело?

— Подземная река… — прошептала Гайка. — Чип! Ты умница! Растерянный капитан снял шляпу и почесал за ухом.

— Да?

— О, да! — мышка вскочила, в волнении размахивая хвостиком. — Помнишь, после взрыва мы плыли около трех дней, а на поверхности Фокси ждала нас месяц?! Чип нахмурился.

— Да, были кое-какие непонятки, но ведь Рокки…

— Я просто не успела тебе сказать, — отмахнулась Гайка. — Часы из вездехода показывали девятое октября, а застывшие в момент взрыва часы в машинах — четвертое! Мы действительно провели в подземелье всего несколько дней, Чип! Капитан с сомнением бросил взгляд на стену, где висели часы мирового времени.

— И что это значит?

— Не понимаешь?! — удивилась Гаечка. — Что-то повлияло на наш отряд, «скомкало» время, и проделало это с нами самими, то есть с материей! — она запнулась и задумчиво подняла глаза. — Вообще-то, конечно, такой эффект мог оказать и сам ядерный взрыв, если мы оказались достаточно близко к его эпицентру, но искажение гравитации не наблюдалось, а, согласно общей теории поля, подобные флюктуации… Чип закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— …искажение пространственно-временного континуума вокруг сверхмассивных объектов вроде нейтронных звезд уже давно не теория, а факт, однако…

— Гайка, — не раскрывая глаз, сказал Чип. — Я очень, очень, очень устал. Я не могу ни спать, ни есть. Мысль, что вся планета балансирует на грани гибели, и мы тому виной, грызет меня, словно десять триллионов голодных бурундуков. За все, что с нами случилось, ответ держу я, понимаешь? Он обернулся и с любовью взглянул на мышку.

— Гаечка, родная… — Чип сглотнул. — Мы вместе немало лет. Ты знаешь, не можешь не знать, что я люблю тебя больше жизни.

— Я… — Гайка растерянно смотрела на капитана. — Чиппи, я…

— Знаешь, — ласково, но твердо, повторил Чип. — Я так давно хотел тебе сказать, столько раз порывался, что… Как-то незаметно… Нам… — он вздохнул, — Я надеюсь, уже давно не нужны слова. Но сейчас, сегодня, я хочу сказать: Гаечка, любимая, возьми мою жизнь, только не дай всему закончиться… Так… Неожиданно даже для самого себя, Чип всхлипнул и поспешно утер слезу рукавом.

— Когда я… То есть, мы с Дэйлом… Когда мы создавали команду спасателей, я не думал… Не ожидал, что вместо спасения… — он дрожал. — Гаечка… Твои слова, знания… Я слушаю, мечтаю понять! Но я слеп, глух и беспомощен! — капитан со страшной силой ударил кулаком по ладони. — Это сводит с ума! Я хочу помогать! Хочу быть рядом с тобой, облегчить твой труд! Я… — бурундучок задохнулся от силы эмоций и молча опустил голову. Гайка смотрела на него со странной, немного грустной улыбкой.

— Чип, — мышка встала из кресла и присела на диван рядом с капитаном. — Глупый ты грызун, — она ласково поцеловала друга в нос. — Совсем недавно, посреди сгоревшего мира, когда надежды просто не осталось — кто-то обнял меня и сказал, что любит. Сказал, что даже в самые черные и жуткие часы, я должна помнить лишь о любви, и тогда смерть отступит.

— Раньше мы рисковали только своими жизнями, — тихо ответил Чип. — Сейчас рискуем планетой…

— Стоп! — Гайка прижала палец к губам капитана. — Ошибка. Если б там, в будущем, я думала о мириадах оборванных жизней, об отравленной Земле, о гибели надежды — знаешь, что было бы?

— Что? — грустно спросил Чип. Гайка пожала плечами.

— Ничего. Мы, наверно, даже из подземелья бы не выбрались. И я уж точно не сумела бы построить самолет за полтора дня! Она положила руки на плечи друга и заглянула ему в глаза.

— Чиппи, — нежно сказала Гаечка. — Ты сам не понимаешь, насколько хороший ты командир. Я могу хоть сто лет изучать квантовую физику и космологию, могу сыпать научными терминами, которые никто вокруг не понимает, но в трудную минуту, когда надежда готова угаснуть — именно ты окажешься рядом, Чип. И кому нужны мои знания, если погаснет надежда? Бурундук молчал. Гайка склонила голову на бок.

— Знаешь, что? — сказала она твердо. — Завтра едем на пикник. Все вместе. В центральный парк. Чип вздрогнул, а затем, к изумлению мышки, нерешительно кивнул.

— Может, ты и права, — вздохнул он. — Отдых не повредит. Только как быть с…

Закончить капитан не успел — пространство странно содрогнулось, исказилось, будто воздух над раскаленным металлом, и Чип вместе с Гаечкой беззвучно испарился на месте.

Глава 3

Уставшая Фокси отдыхала на фонарном столбе в полумиле от штаба, когда неуловимая черная молния сорвалась с соседнего дерева и, промчавшись в воздухе почти двадцать ярдов, беззвучно и мягко приземлилась на лапы, держа в зубах летучую мышь. Нападение было таким стремительным, а боль в прокушенном крыле — столь неожиданной и острой, что бедная Фокси успела лишь пискнуть, прежде, чем хищница бросила ее в траву перед собой и сильно прижала лапой. Во второй раз за последнюю неделю, летучая мышка в ужасе зажмурилась, не в силах видеть горящие желтые глаза и жаркую пасть ночной охотницы.

— Говори и останешься жить, — глухо сказала Мгла. — Где ваш штаб? Фокси судорожно дышала, дергая здоровым крылом.

— Говори! — резко повторила кошка. Летучая мышь страшным усилием воли одолела шок и отчаянно замотала головой. Мгла с угрозой приоткрыла пасть.

— Не скажешь? — спросила она свирепо.

— Не скажу! Черная кошка зло усмехнулась.

— В этот раз щадить не стану, — предупредила она. — Перекушу пополам. А часом позже все равно найду штаб. Он где-то рядом, знаю…

— Не найдешь! — пискнула Фокси. Мгла яростно зашипела прямо ей в мордочку, и летучая мышь сжалась, обреченно закрыв глаза. Но кошка, как и в прошлый раз, медлила.

— Черт бы тебя побрал! — прорычала она наконец, в бешенстве хлеща себя хвостом. Фокси, дрожа всем телом, приоткрыла глазки.

— За что? — пискнула она слабо. — Мы же… Подружились…

Мгла свирепо отвернулась и движением лапы швырнула летучую мышку в кусты. Запутавшись крыльями в листьях, Фокси повисла, беспомощно трепыхаясь и плача от боли в прокушенной перепонке. Черная кошка пару секунд молча стояла с закрытыми глазами.

— Не могу… — пробормотала она наконец. — Черт бы побрал этих детенышей, черт, черт, черт!!! — яростно шипя, она гигантским прыжком взвилась на дерево и скрылась во тьме. Перепуганная, ничего не понимающая, Фокси осталась наедине с ночью.

Ей потребовалось немало времени, чтобы выпутаться из куста. Всхлипывая от боли, она кое-как обложила рану в крыле двумя листьями и, прижимая импровизированную повязку другим крылом, заковыляла прочь от штаба. Кошка, разумеется, следит из темноты. Нельзя выдать ей друзей… Нельзя…

Шатаясь и всхлипывая, Фокси упорно брела по аллее центрального парка. Впереди, ярдах в ста, уже виднелся фонтан — там всегда спят голуби, они не откажут помочь. Только бы дойти. Только бы не встретить другого хищника…

Минуты текли с кошмарной неторопливостью, словно смеясь над несчастной летуньей. Острая боль в перепонке постепенно менялась, мутными вспышками отдавалась во всем теле в такт сердцебиению. Кружилась голова. Фокси было так плохо, что даже не удавалось заставить себя размышлять о причинах нападения. Мир сузился до простейшей схемы: аллея-фонтан-боль. Переставить лапку. Зажмуриться, вздрогнуть. Собрать волю в кулак. Переставить вторую лапку. Зажмуриться…

Она даже не сразу поняла, что добралась-таки до фонтана. Пару минут, дрожа, стояла в облаке мельчайших водяных брызг, одна, под лунной радугой. Неудержимо тянуло лечь, отдохнуть.

— Нельзя, — едва слышно, сама себе приказала Фокси. — Я спа… спа… сатель… Надо предупредить…

Собравшись с силами, летунья огляделась. На деревьях вокруг фонтана, как всегда, спали десятки птиц, в основном голуби. Фокси глубоко вдохнула, наполняя легкие для вопля.

На пониженных частотах сонар превращался в оглушительный сигнал тревоги. Птицы на деревьях с криками захлопали крыльями, многие взлетели. И только тут Фокси поняла, что натворила: у каждой взлетевшей птицы на ветке остался мирно спящий двойник.

От ужаса летучая мышка потеряла равновесие и села на мокрый асфальт, беспомощно уронив крылья. Вот и все, подумалось ей. Сотни, тысячи лет спустя, в учебниках истории напишут — «Фоксглав. Мышь, уничтожившая Землю.» Между тем, рядом послышалось хлопанье крыльев и на землю опустилась некрупная сизая птица.

— Нужна помощь, сеньорита? — спросил веселый голос. Фокси с трудом пришла в себя и, дрожа, обратила к голубю умоляющий взгляд.

— Пожалуйста, — попросила она тихо. — Я ранена. Вы слышали о спасателях? Они живут в этом парке, и…

— Слышал ли я о спасателях, хо-хо! — воскликнул голубь. — Да будет вам известно, сеньорита, что никто иной, как благороднейший Чип, с незначительной помощью друзей, вернул нашей стае утраченные гнезда! И вы еще спрашиваете Рамона де ла Палму, знает ли он спасателей? Фокси беспомощно улыбнулась.

— Я… Тоже спасатель… — сказала она с запинкой. — Пожалуйста, не могли бы вы доставить меня в штаб, я подверглась нападению и не могу летать…

— Ни слова больше, сеньорита! — прервал голубь. — Вы оказываете мне честь!

Он присел и расправил крыло по земле, чтобы Фокси было легче залезть к нему на спину. Летучая мышка, счастливо вздохнув, последовала приглашению.

— Держитесь крепче, — птица расправила крылья. Фокси уцепилась за перья всеми коготками.

— Только не летите прямо в штаб, — попросила она тихо. — Дайте большой круг за пределами парка. Тот, кто напал на меня, может следить с деревьев. Голубь с пониманием кивнул.

— Мудрая мысль, истинно мудрая. Вы держитесь?

— Ага…

В облаке перьев ночное небо рванулось навстречу. Птица летела гораздо быстрее летучей мыши. Ее тело будто все, целиком, состояло из мышц, и Фокси вспомнила что голуби считаются одними из наиболее совершенных летунов среди пернатого народа. Впрочем, на сей раз далеко лететь не требовалось; описав огромную дугу вокруг всего парка, птица вновь пересекла зеленую ограду с противоположной от фонтана стороны и, на низкой высоте, лавируя меж деревьев, помчалась к громадному старому дубу. Фокси нервно озиралась.

— Мы на месте, сеньорита, — радостно заявил голубь. Хлопая крыльями, он опустился перед входом в штаб и галантно присел, распушив перья. — Теперь вы в безопасности!

— Спасибо… — выдавила Фокси. — Надеюсь, вы останетесь… Погостить… Рамон? Птица помогла ей спуститься и смущенно переступила с лапки на лапку.

— Рад бы остаться, сеньорита, да время позднее, боюсь, друзья ваши давно спят, — вздохнул голубь. — Поклон от меня благороднейшему Чипу и его добрым спутникам!

Прежде, чем летучая мышка успела ответить, пернатый взмахнул крыльями и прянул в ночное небо. Слегка растерянная, Фокси нерешительно кивнула.

— Спасибо… — морщась от боли и борясь с головокружением, она подошла к дверям штаба и протянула лапку к замку.

Пальцы прошли насквозь.

Пару секунд Фокси, ничего не понимая, молча глядела на дверь. Еще раз потянулась к старым коричневым доскам — но ощутила лишь воздух. Сердце сжалось в предчувствии плохого.

Дрожа, летучая мышь зажмурилась и сделала несколько шагов вперед, сквозь «дверь». Постояла на пороге, не в силах открыть глаза. Собрала волю в кулак. Глубоко вздохнула. Подняла веки и ощутила, как сердечко медленно останавливается.

Штаб был пуст. Вернее, не просто пуст: штаба больше НЕ БЫЛО. Глазам потрясенной Фокси предстало обычное дупло в старом дубе. Дно устилали желуди и сухие листья, там, где раньше была лестница на второй этаж, виднелась лишь растрескавшаяся кора. Исчезли не только «альтернативные» предметы — пропали и «настоящие»! От штаба сохранилась лишь призрачная дверь.

— Ребята? — выдавила Фокси. — Ребята, от… от… отзовитесь… Я… Тишина.

— Ребята…

Тишина. Собрав последние силы, Фокси раскрыла пасть и послала несколько сонарных лучей в разные стороны. Перед мысленным взором возникло яркое трехмерное изображение дерева.

Сонар не реагировал на «настоящие» объекты, отражаясь лишь от альтернативных, так что картина, открывшаяся Фокси, была стократ страшнее той, что видели глаза, поскольку сонар не показал НИЧЕГО. Старый, прогнивший изнутри дуб, выглядел так, будто в нем никогда не жили разумные грызуны. Совсем никогда. Ни в одной из реальностей. Оба самолета спасателей исчезли из ангаров, сами ангары обратились в простые дупла. Опустив взгляд, летучая мышка обнаружила, что стоит не на «пороге» штаба, а просто на сухом дереве. Фокси поняла: сейчас ее сердце не выдержит.

Зажмурившись, она с силой прижалась затылком к холодной коре и царапнула вторым крылом по ране. Дикая, огненная боль моментально бросила сознание во тьму.

Очнувшись, летунья пару минут молча лежала, судорожно втягивая воздух и пытаясь успокоиться. Исчезновение штаба ничего не значит. Друзья не могли пропасть, она-то осталась! А Чип и Дэйл и вовсе жили в этом дереве задолго до образования спасателей!

А если… Не жили?

Сжавшись в комочек, Фокси накрылась здоровым крылом и заплакала. Так плохо ей не было даже в ночь, когда слепящий огненный гриб на горизонте возвестил о гибели всего, что знала и любила юная летунья. Тогда… Той ночью… Даже неделю спустя полностью осознать катастрофу не удавалось. Где-то в душе жила нелепая уверенность, что дурной сон скоро кончится, взойдет солнце и песнь жизни заполнит лес.

— Сон… — шептала Фокси, всхлипывая. — Дурной сон… Кто-нибудь, разбудите меня… Ну хоть кто-нибудь…

Прошло несколько минут прежде, чем летучая мышка собралась с силами и заставила себя сесть. Ее трясло от боли и нервного истощения. Кружилась голова. Чувствуя, что скоро потеряет сознание и может уже не очнуться, Фокси стиснула зубы.

— Я спасатель, — выдавила она хрипло. — Спасатели не сдаются.

Встать удалось не сразу, но удалось. Шатаясь от слабости, цепляясь здоровым крылом за стену и волоча разорванное по полу, Фокси добрела до большой трещины в дереве. Там золотились капельки смолы, а смола отлично дезинфицирует раны и останавливает кровь. Так говорил бывалый путешественник Рокфор, когда устраивал друзьям лекции по выживанию в лесу…

Молча, жмурясь от боли, Фокси втерла смолу в рану и сразу, пока та не застыла, наложила сверху и снизу перепонки свежие дубовые листья. Конечно, это не бинт-аэрозоль — одно из немногих изобретений в Гайкиной комнате, автором которого была не сама Гайка — но хоть что-то… Пока смола сохла, вспомнила, как Дэйл, хмурясь, провожал взглядом долговязую крысу Спарки, вздумавшего как-то похвастать перед Гаечкой новым достижением их института. Дэйл… Где же ты…

Стиснув зубы, Фокси упрямо мотнула головой. Потом. Все потом. Импровизированная повязка, наконец, затвердела, и летучая мышь поднялась на ноги. С трудом перевела дух.

Из еды в дупле имелись только желуди да несколько земляных орехов, видимо, сюда иногда заглядывали белки или… Бурундуки… Фокси всхлипнула. Подтащив здоровым крылом пару орехов, она жадно, давясь скорлупками, проглотила их и потянулась за новыми. Насытилась только на пятом. Бессильно опустившись на пол, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Жизнь понемногу возвращалась в ее измученное тело, а вместе с силами возрождалась и надежда.

Около часа затем Фокси молча, полностью расслабившись, лежала на холодном дереве. Она трепетала от жажды мчаться на помощь друзьям, но понимала, что без отдыха просто погубит себя, не успев никому помочь. Время вынужденного бездействия позволило хоть немного осмыслить случившееся.

Стерты из истории.

Такие простые слова… Пока летучая мышка ела орехи и обрабатывала рану, незаметно испарилась и дверь — очевидно, самая старая часть штаба. Теперь вход выглядел обычным дуплом.

Фокси зажмурилась от боли. Спасателей стерли из истории. Их никогда не было. Не осталось даже следов Чипа и Дэйла, поселившихся в старом дубе еще при второй мировой. Как могло случиться подобное? И почему она не исчезла вместе с друзьями?!

Летунья чувствовала, что, ответив на этот вопрос, решит все загадки разом. И счастливые, безмятежные дни вернутся. Больше она не станет ждать и смущаться, скажет Дэйлу о своих чувствах при первой же встрече. Кто знает, что будет завтра…

Не в силах дальше ждать, Фокси с трудом поднялась на ноги. Острая боль в крыле слегка затихла, голова больше не кружилась, тело наполняла приятная сытость. Как обидно, что именно сейчас она не может летать!

Фокси со вздохом поспешила к выходу. Но, уже стоя на краю дупла, внезапно замерла: воздух едва-едва заметно пах кошкой. Час назад здесь ТОЧНО не пахло кошками.

Нервно переступив с лапки на лапку, летучая мышь зажмурилась и послала наружу сонарный луч. Эхо моментально нарисовало картину, от которой еще неделю назад у Фокси застыла бы кровь в жилах. Но неделю назад она еще не была спасателем, и жизни друзей от нее не зависели.

Пару секунд собиралась с силами. Страх туманил рассудок и летунья стиснула зубы, загоняя трусливые мысли поглубже. У нее больше нет права бояться.

— Мгла, — позвала Фокси, отступив на пару шагов. — Не прячься, я вижу тебя сонаром.

Пауза. Затем, все так же без малейшего звука, в дупло заглянули яркосветящиеся зеленые глаза. Распластавшись по ветке, хищница бесшумно и грациозно протиснулась внутрь и уселась на пороге, недобро глядя на Фокси. Летучая мышь сглотнула.

— Почему мы не исчезли? — спросила тихо. Кошка обвела взглядом дупло, принюхалась, поворошила лапой сухие листья.

— Так везде? — коротко поинтересовалась Мгла. Фокси с трудом кивнула.

— Все исчезло… Здесь была гостиная, большой телевизор, мебель…

— Ясно, — холодно отозвалась кошка. — Где твои друзья? Летунья поникла.

— Пропали, — выдавила с огромным трудом.

— Вернее, никогда не рождались, — уточнила Мгла. Фокси вздрогнула всем телом:

— Нет! Они живы!

— Я бы не рассчитывала.

— Спасатели живы, — яростно повторила Фокси. — Живы!

— Каким образом? Летунья топнула ногой.

— Не знаю! Только я не исчезла! Значит, и они тоже! Мгла криво усмехнулась.

— Если б я нашла это дерево чуть быстрее, спасатели точно исчезли бы… Фокси подняла голову:

— Но ведь ты уже могла расправиться с одним спасателем, — сказала тихо. — И ничего тебе не мешало. Мгла помолчала, странно глядя на летучую мышь.

— Если б ничего не мешало, — ответила она сухо, — Я бы расправилась. Страшным усилием воли Фокси заставила себя успокоиться. Нужен холодный разум. Разум и никаких эмоций.

— Гайка сказала, мы ничего не можем изменить в реальном мире — медленно проговорила летунья. — Все, чего мы касаемся или передвигаем, дублируется в нашу реальность. Она называла ее алтурно… алторно…

— Альтернативной, — хмуро подсказала кошка. Фокси встрепенулась:

— Точно!

— Подтверждаю, так и есть, — Мгла кивнула. Летучая мышь с сомнением почесала за ухом крыльевым коготком. Какая-то мысль не давала покоя, некое… наблюдение? Событие? Неуверенно оглядевшись, она попыталась в деталях припомнить каждый свой шаг с момента возвращения в штаб — и внезапно поняла. Чуть не подпрыгнула даже.

— Мгла! Смотри! — Фокси подошла к ближайшему желудю, валявшемуся на полу, и подняла его здоровым крылом. Кошка сначала недоуменно прищурила глаза, затем до нее дошло и Мгла с шипением выгнула спину.

— Видишь? — волнуясь, спросила Фокси. — Мы больше не призраки! Реальность стала единой, как раньше! Кошка дико огляделась.

— Дети! — вскрикнула она, стремительно развернулась, выскочила из дупла и гигантским прыжком скрылась во тьме. Фокси вновь осталась одна.

Глава 4

— Нет, ты представь: на пресс-конференции Диего де ла Виртха заявил, что два гола из трех были забиты вне игры, а третий — уже после свистка! — хохотнул Спарки, поднимая голову от газеты. — Каково?

— Ну ты же знаешь этих крыс, — весело отозвалась Гаечка. Стоя у плиты, она следила, чтобы не убежало молоко.

— Н-не понял намека? — оскорбленный Спарки сдвинул очки на кончик носа. Гайка от души рассмеялась.

— Я о крысе, загнанной в угол, — пояснила. — Дерется до кон…

Она застыла. Молоко с шипением полилось из крынки, газ потух — мышка не реагировала. Спарки некоторое время с удивлением глядел на подругу.

— Гая? — спросил он неуверенно. Прекрасная мышка содрогнулась всем телом и судорожно обернулась.

— Спарки?! — глаза Гаечки полезли на лоб. — Как ты здесь… — она запнулась. — Т-то есть… Что это значит?! Где я?! Удивленный и испуганный, Спарки сложил газету и встал из-за стола.

— Любимая, что случилось? — спросил он с тревогой. Гайка попятилась и вжалась в стену.

— К-к-как ты меня назвал? — прошептала. Спарки моргнул.

— Гая, тебе плохо? Газ! — вскрикнув, он подбежал к плите и поспешно закрыл краник. — Ты наглоталась газа! Скорее, на воздух!

Спарки помог шокированной мышке выйти на балкон. Вид, открывшийся там, заставил Гайку тихо вскрикнуть и без сознания упасть на руки товарища. Тот, окончательно растерявшись, пару секунд молча стоял с открытым ртом.

— Доктора… — Спарки наконец опомнился и судорожно прижал к себе Гайку. — Доктора!!! Боже, о чем это я… Я же сам доктор! Сейчас, любимая, секунду! — бережно уложив мышку в шезлонг, Спарки метнулся в дом. Гайка тихо и ровно дышала.

Резкий запах нашатыря ворвался в ее темный мир, заставил закашляться. Не раскрывая глаз, Гаечка отмахнулась и сладко зевнула.

— Любимая, тебе лучше? — голос донесся будто издали, даже показался незнакомым, но кто иной мог звать ее любимой?

— Чип… — мышка тепло улыбнулась сквозь сон. — Ох, мне такое привиделось… Последовала пауза, затем все тот же незнакомый голос нервно спросил:

— Кто такой Чип?

— Что? — Гайка вздрогнула и открыла глаза. Некоторое время молча смотрела на Спарки. Тот тяжело дышал.

— Кто такой Чип? — спросил он еще раз, чуть тише. Гайка сглотнула.

— Спарки, я… Мы… — она подняла взгляд на уходящие ввысь террасы пирамидального небоскреба. — Я… Сошла с ума, наверно…

— Все будет хорошо, любимая, ты просто наглоталась газа! На, выпей, — Спарки протянул ей стакан с мутно-белой водой. — Сразу почувствуешь себя лучше!

— Любимая? — переспросила Гайка. Ее зрачки расширились. — Мы с тобой… Семья?! Несчастный Спарки попятился, в ужасе глядя на подругу.

— Гая! — взмолился он. — Не пугай так! Пожалуйста! Мышка с трудом взяла себя в лапки и села, судорожно глотая воздух. Осмотрелась, нервно ломая пальцы.

— П-п-парадокс… — прошептала она. — Я… Я совсем запуталась… Спарки опустился на пол перед Гайкой и бережно взял ее за руку.

— Скоро все пройдет, вот увидишь, — выдавил он, стараясь казаться бодрым. — Я… Пока не встречал такой болезни, но… Мы справимся, любимая! Кому, как не нам сражаться с болезнями!

— Нам?.. Мы… Мы врачи, да? — робко спросила Гайка. Спарки с болью зажмурился.

— Моментальная амнезия, — прошептал он под нос. — Симптомы напоминают обширный инсульт… Гаечка встрепенулась:

— Да! Амнезия! Точно! — она с трудом заставила себя улыбнуться и погладила друга по ладони. — Я… Потеряла память. Это быстро пройдет, надо лишь… Чуть помочь, да?

— Да, да! — с радостью кивнул Спарки.

— Просто отвечай на вопросы, не удивляйся, хорошо? — Гайка нервно дергала хвостиком. — Мы с тобой… женаты? Спарки со страшной болью взглянул на прекрасную мышку.

— Уже шесть лет, — выдавил он. Гайка содрогнулась.

— И у нас есть дети? — спросила недоверчиво.

— Конечно…

— Но мы же из разных видов! Спарки сглотнул.

— Гая, любимая, ты совсем ничего не помнишь?

— Просто отвечай на вопросы! — взмолилась мышка. Спарки поспешно кивнул.

— Да, да. Конечно, мы принадлежим разным видам, но ведь генная конвергенция… — он опустил голову. — Нет… Не верю. Ты не могла забыть, как создавала теорию юни-ДНК. Это же твое главное детище, Гая, любимая, ты работала над конвергенцией десять лет!

— Я? — слабо переспросила Гайка.

— А кто же?! — взорвался Спарки. — Я десять лет ждал чуда, не смея надеяться, а потом, в ту теплую июньскую ночь, ты пришла и я убедился, что чудеса бывают! Родная моя… Гаечка… Ты забыла Энди и Дэвида, наших малышей? Забыла счастливые годы и славу величайшего генетика в истории Земли?

— Генетик? — недоверчиво спросила Гайка. — Я предпочла технике — биологию?! Спарки моргнул.

— Техника? Да ведь твоя нелюбовь к машинам в поговорку вошла! Когда у кого-то в лаборатории портится компьютер, все шутят, что Гаечка хвостом махнула… — Он поник. — Мы даже от автоматической кухни отказались, ты сказала что не потерпишь в доме лишнего робота… Знай я, что ты газом отравишься, вышвырнул бы плиту прямо отсюда, с девяносто второго этажа!

Потрясенная мышка молча смотрела на Спарки. Довольно долгое время царила напряженная тишина, слышно было лишь нервное дыхание. Наконец, опомнившись, Гайка страшным усилием воли взяла себя в лапки и вымученно улыбнулась.

— Все понятно, — сказала она тихо. — Да… Теперь понятно. Спарки, не удивляйся, я задам вопрос, который может показаться… Безумным. Но мне жизненно важно знать ответ. Хорошо?

— Конечно, — слабо отозвался ученый. — Все что угодно, родная. Гайка глубоко вдохнула.

— В этом мире… То есть, просто в мире. В общем — ты что-нибудь слышал о путешествиях во времени? Есть институты или ученые, работающие над этой проблемой? Спарки задумчиво наморщил лоб.

— М-м-м… Пожалуй, нет… Гайка зажмурилась.

— Хотя… — голос Спарки прервал падение в черную дыру отчаяния и мышка дернулась, с надеждой поднимая взгляд. — Если не ошибаюсь, один физик как-то делал доклад… Кажется, на коллоквиуме специалистов по сверхвысоким энергиям в Гааге. Лет пять назад. Или шесть?

— Имя! — воскликнула Гаечка. — Как его звали?! Спарки развел лапами.

— Я далек от физики, родная. Помню лишь, докладчик принадлежал достаточно редкому виду… Кажется, бурундук, да. Точно, бурундук! — Спарки встрепенулся. — Вспомнил! Он вышел на трибуну в такой смешной пестрой сорочке, что доклад почти никто не слушал, все смеялись над…

— Дэйлом, — мертвым голосом закончила Гайка. Спарки открыл рот.

— Точно! Его так звали! К тебе возвращается память, любимая?! Мышка молча зажмурилась и откинулась в шезлонге, мелко и часто дыша. Долгое время никто не нарушал тишины.

— Спарки, — сказала наконец Гайка. — Узнай, где живет Дэйл. Мне надо с ним встретиться. Завтра же. А лучше сегодня.

— Родная, тебе нельзя в таком состоянии выходить из…

— Спарки, — Гайка села и сверкнула глазами на друга. — Просто поверь. Обреченно вздохнув, ученый развел лапками.

— Хорошо, Гая. Как скажешь. Сейчас наведу справки.

Он вынул из кармана микроскопический, размером с булавочную головку мобильник и, бросив на мышку любящий взгляд, отошел к перилам, набирая номер.

Холодный взгляд агентов секретной службы невозможно спутать ни с чем другим. Чувствуя, как его сверлят глазами, Чип нервно ерзал на стуле.

— Итак, — сухо спросил офицер в черном костюме, сидевший напротив. — В последний раз: что за дело у вас к президенту? Чип ударил кулаком по столу.

— Хватит! Вы держите меня тут уже полдня! Просто сообщите… мистеру Рокфору, что его ждет Чип. Больше я ни о чем не прошу!

— Президент занят, — отрезал агент. — Он с утра плохо себя чувствует. Бурундук криво усмехнулся:

— Держу пари, вы и не представляете, насколько ему плохо…

— Да? — встрепенулся офицер. — А вы представляете? Вам известно то, чего не знает служба безопасности? Чип со стоном схватился за голову.

— Господи… Вам трудно передать Рокфору два слова? Клянусь, он сразу почувствует себя лучше! Агент помолчал.

— Мы навели о вас справки, мистер… Чип, — он произнес имя, будто плевок. — Я сомневаюсь, что встреча с президентом имеет смысл. Бурундук яростно сжал кулаки.

— Послушайте. Я уже миллион раз повторял…

— Да, да, — скучающим тоном оборвал агент. — Вы вовсе не авантюрист, шулер и мошенник Чипетто Маринелли, вы никогда не сидели в тюрьме и даже не слышали о так называемом «культе Колы». Ну не странно ли, мистер «Чип»? Дельце-то было громкое, вы тогда заработали, дайте припомнить… — офицер задумчиво потеребил подбородок, — Семь миллионов? Чип закатил глаза и шепотом выругался.

— Я не тот Чип, — повторил он хрипло. — Я просто на него похож.

— О да, и ваши отпечатки пальцев совершенно случайно совпадают, — усмехнулся агент. — На сей раз метите выше, Чипетто? Простые смертные уже наскучили, пора браться за президента? Бурундук обреченно опустил голову.

— Рокфор мой старый друг. Я же прошу только позвонить.

— Все ваши аферы начинались невинно.

— Я не тот Чип!!!

— А кто же тогда? — с неподдельным интересом спросил офицер. Бурундук обрушил ладонь на стол.

— Я капитан отряда рэйнджеров-спасателей, и зовут меня не Чипетто, а просто Чип! Я никогда не был в Италии!

— Верно, — оживился агент, — Мы и про это разузнали. Ваше итальянское прошлое — такая же фальшивка, как и все остальное, что с вами связано. В реальности, мистер «Чип», вы родились 2 апреля 1943 года в местечке Помона, недалеко от лагеря итальянских военнопленных моряков. Трудно поверить, но даже в детстве вас отличала тяга к преступлениям; так, уже в возрасте двух лет, вы устроили побег известному военному преступнику Дональду, получив за это бочку орехов от шпиона под кодовым именем «Плутон»! Ошарашенный Чип широко раскрыл глаза.

— Откуда вы знаете?! — вырвалось у него. Офицер снисходительно усмехнулся.

— Вы удивитесь, как много мы знаем. Бурундук в полной растерянности снял шляпу и почесал за ухом.

— Но Дональд никогда не был военнопленным, — пробормотал он. — А Плуто служил в морской пехоте и был простой собакой, не разумной… Агент фыркнул.

— У нас другие сведения. Впрочем, все это дела дней давно минувших, как и ваша знаменитая афера с клубом «Желудь»…

— Афера? — Чип моргнул.

— Ну, что вы, — улыбнулся офицер. — Разве закон запрещает творческую деятельность? В конце-концов, ваша идея оказалась до того оригинальной, что про нее даже сняли фильм, на авторов которого вам затем хватило наглости подать в суд! Конечно, десятки существ разорились, а несчастная Тамара Скирелл отправилась из-за вас в тюрьму, но какое это имеет значение? Главное, звон денежек!

— Тамми в тюрьме?! — несчастный Чип едва не упал со стула. Агент демонстративно вздохнул.

— Вы не знали? Ей дали шесть лет в женской колонии, хоть позже и сократили срок вдвое за примерное поведение. Бурундук зажмурился.

— Это ночной кошмар, а не мир… — выдавил он с трудом. — Сообщите обо мне Рокфору. Пожалуйста. Нам надо… Я должен выбраться отсюда! Агент развел руками.

— Технически говоря, вы не арестованы. Можете уйти хоть сейчас. Никто не пожалеет о вашем отсутствии, — добавил он жестко, с презрением в голосе. Доведенный до бешенства, Чип вскочил и отшвырнул стул.

— Все, — прорычал он. — Либо вы сейчас звоните Рокфору…

— Либо что? — насмешливо спросил офицер. Чип склонился вперед и оперся о стол обеими руками:

— Либо я прямо отсюда иду на телевидение, — сказал он вполголоса, — Как думаете, сколько они заплатят за фото президента в объятиях воровки? Улыбка моментально пропала с лица агента.

— Что за чушь?! — спросил он резко. Чип зло усмехнулся.

— Дэзире Дэюре. Офицер отпрянул и пару секунд молча, с изумлением, глядел на бурундука.

— Шантаж… — произнес он наконец. — Вот теперь все стало на свои места. Браво, Чипетто. Я мог бы догадаться. Взбешенный Чип постарался ответить спокойно:

— Мне плевать на вас и ваши догадки. Если не хотите, чтобы Рокки с позором выгнали из Овального кабинета — позвоните ему и скажите, что пришел Чип! Больше ничего! Офицер постукивал пальцами по столу.

— Я позвоню, — обещал он холодным, сухим голосом. — Но запомни, грязь: сколько бы денег ты ни потребовал, я забью тебе в глотку каждое пенни!

— Отлично, — стараясь не сорваться, ответил Чип. — Теперь звони Рокки.

Сжигая бурундука взглядом, агент выдвинул ящик и водрузил на стол небольшой красный телефон без кнопок. Поднял трубку.

— Да, я. Дайте первого. Пауза.

— Мистер президент, простите что беспокою… Тут небольшая проблема. Один мелкий аферист…

— Рокки! — заорал Чип. — Я здесь! Это я! Офицер яростно сверкнул глазами, прикрыв микрофон рукой.

— Нет, все в порядке… Да, это он кричал, мистер президент. Так, мошенник средней руки, известен как Чипетто или «Чип», мы… Из трубки раздался такой рев, что вздрогнул даже бурундук. Агент, побледнев, молча выслушал приказ.

— Да, мистер президент. Мы немедленно его приведем. Уже бегу. Уже в коридоре! — повесив трубку, он обратил к Чипу бешенный взгляд. Бурундучок невинно полировал коготки на левой лапе.

— Мы уже в коридоре, — напомнил он. — Рокки ждать не любит. Тяжело дыша, офицер встал и дал знак охранникам у дверей. Чип молча направился к выходу.

— Не знаю, что вы затеяли, — дрожа от ярости, прорычал агент ему вслед, — Но у вас ничего не выйдет! Бурундук вздрогнул. Остановившись на миг, он опустил голову и с трудом, натужно, перевел дух.

— Я тоже так думаю, — прошептал Чип. — Только спасатели не сдаются… Встряхнувшись, он расправил плечи и вышел из следственного изолятора. Впереди горел свет.

Глава 5

Крыло сильно болело, но Фокси упрямо тренировалась летать, раз за разом падая в кучу сухой травы. Мышцы не слушались, затвердевшая от смолы перепонка не ощущала воздушных потоков. Гнев и отчаяние свили гнезда в душе юной летуньи.

За два пролетевших дня Мгла так и не вернулась. Утратившая небо Фокси боялась покидать старый дуб, в глубине души веря, что все не так плохо, как кажется. Твердо решив отправиться на поиски, едва заживет крыло, летучая мышка тренировалась с утра до вечера, а ночи проводила в дупле, свернувшись клубочком на травяной подстилке в бывшей комнате Чипа и Дэйла. Казалось, вернулись страшные дни на сгоревшей Земле — в парке кипела жизнь, но звери как будто боялись приближаться к старому дереву. Фокси начинала верить, что одиночество ее судьба.

На утро третьего дня слегка поджившее крыло впервые позволило хозяйке продержаться в воздухе несколько секунд, и счастливая Фокси решила больше не ждать у моря погоды. Последний раз взглянув на дупло, так и не успевшее стать ее домом в иной реальности, она аккуратно выцарапала послание спасателям, если те вдруг вернутся, навьючила на спину мешок с парочкой орехов и зашагала прочь. Куда идти, Фокси придумала еще в первую бессонную ночь. Рассказы Дэйла об удивительной бабочке-гадалке горели в ее памяти огненными строками.

Идти пешком было непривычно и ужасающе медленно. Короткие лапки летучей мыши были плохо приспособлены для ходьбы, глаза болели от яркого солнечного света. Птицы, купавшиеся в фонтане и клевавшие крошки у скамеек, с удивлением провожали взглядами ночную летунью.

Спустя час Фокси поняла, что пешком далеко не уйдет. Она страшно устала и натерла лапки, хвостик жгло огнем, так как он всю дорогу терся об асфальт. Добравшись наконец до ворот парка, летунья присела отдохнуть в тени саженца, устало распластав по траве крылья. Долго сидела неподвижно, глядела в землю. На душе было тяжело и безрадостно.

Знакомое жужжание сначала показалось Фокси галлюцинацией. Пару секунд, не веря, она молча вслушивалась, стараясь погасить дикий, грозящий взорваться вулкан радости. Но ошибки быть не могло:

— Вжик… — прошептала летунья. Ее затрясло: — Вжик!!!

Вскочив, Фокси, как безумная, огляделась и застыла от ужаса, заметив высоко над головой паутину, где трепыхался Вжик. Огромный мохнатый паук уже подбирался к добыче.

— Нет! — пискнула Фокси. Моментально забыв о ране, она бешено замахала крыльями и рванулась в воздух. Паук размерами почти не уступал летучей мышке, но это не помешало ей с разгона нанести хищнику страшный удар головой в брюхо. Разрывая паутину и дико размахивая лапами, паук свалился с дерева и остался лежать. Счастливая Фокси уцепилась коготками за ветку рядом с Вжиком.

— Вззз! — самый маленький спасатель приветствовал подругу радостным жужжанием. Летунья поспешно освободила его от пут и ликующий Вжик обнял Фокси за огромное ухо.

— Ох, малыш… — летучая мышь даже не замечала, что плачет от радости. — Как ты угодил в ловушку?!

— Взз! Вззз-з-з-зз! Вз-взззз! — Вжик принялся объяснять жестами, что спешил к штабу и не заметил паутину. Фокси кивнула:

— Понятно. Где остальные?! Вжик поник и опустил голову. Летунья сглотнула.

— Не знаешь?.. Вжик развел лапками. Фокси на миг зажмурилась.

— Что ж… — она ласково погладила маленького спасателя крылом. — По крайней мере, мы теперь вместе. А раз мы вместе, значит, живы и все остальные!

Вжик энергично закивал. Фокси нежно лизнула его в мордочку и усадила себе на голову меж ушей. Вжик сразу закопался в теплую рыжую шерсть.

— Держись, — летунья отцепилась от ветки и с трудом, натужно ударяя крыльями, полетела в сторону города. Рана в перепонке еще сильно болела.

Лететь пришлось долго. Онемение в крыле постепенно сходило на нет; добравшись до центра города и опустившись на небоскреб, Фокси морщилась от боли, но ее былое искусство почти целиком вернулось. Маленький Вжик служил лучшим катализатором и лекарством, заряжал такой надеждой, что даже полет уже казался чересчур медленным.

— План таков, — весело сказала Фокси. От радости, что ей снова есть, с кем говорить, хотелось петь. — В этом мире команды спасателей не было, но сами спасатели целы и, надеюсь, невредимы. Мы должны догадаться, кем стали бы наши друзья, если б никогда не встречались. Согласен, малыш?

— Вз-вз, — утвердительно жужукнул Вжик.

— Давай подумаем, — Фокси поудобнее уселась на коньке крыши и свесила крылья вниз. Трехсотметровая пропасть под ногами ничуть не пугала летучих мышей. — Итак, кем стал бы каждый спасатель, не стань он спасателем? Начнем с Гайки. Судя по тому, что я о ней знаю, Гайка, конечно, станет инженером и будет строить самолеты. Это у нее в крови, так?

— Вззз, — подтвердил Вжик. Фокси кивнула.

— Точно. А Чип, вероятнее всего… — она запнулась. — Гмм… Чип, наверняка, снова стал бы спасателем…

— Вз! — согласно прожужжало сверху. Фокси вздохнула:

— Ну, спасателем или нет, а в штабе его не было. Может, в другом районе поискать? Хотя, так можно летать годами и никого не найти. Ф-ф-ф-ф… — летучая мышка с досадой сморщила нос. — Где Чип, там, конечно, и Дэйл. Остается Рокфор. Его, боюсь, искать бесполезно; он сейчас, наверно, сражается с дикарями где-нибудь в джунглях Амазонки. Таким образом, в первую очередь надо отыскать Гайку! А уж она быстро придумает как…

— Мэм, — холодный голос сзади заставил Фокси вскрикнуть и судорожно обернуться. На нее хмуро глядела крыса в черном бронежилете, шлеме и со снайперской винтовкой за плечами. — Сожалею, что прервал ваш монолог, но вы должны покинуть крышу. Растерянная летунья моргнула.

— П-п-почему?

— Безопасность, — коротко ответила крыса. — Охрана президента. У Фокси от изумления открылась пасть.

— Какого президента?! — она отпрянула. — Человечьего?! Снайпер поднял забрало шлема и с подозрением уставился на летучую мышь.

— Причем тут двуногие вредители-переростки? — хмуро спросил он. — Или президент Чеддер для вас не важнее человека?

Качнувшись, Фокси сорвалась с крыши и ухнула в пропасть, но тут же заработала крыльями, вернулась, уселась на парапет и ошалело моргнула.

— Чеддер? — переспросила она, когда немного пришла в себя. — Рокфор Чеддер? ПРЕЗИДЕНТ? Крыса уже в открытую и очень неприветливо разглядывала летунью.

— Мэм. Я последний раз прошу вас покинуть крышу. В противном случае…

— Секунду! — взмолилась Фокси. — Просто скажите, имя президента Чеддера — Рокфор?!

— Вы смеетесь? — холодно спросил снайпер. — Как можно не знать имени президента, уже третий срок стоящего у власти?

— Да скажите только, Рокфор или нет?! Крыса помолчала.

— Да, Рокфор… — она внезапно сорвала с плеча винтовку и угрожающе положила ее на локоть. — Не двигайтесь, мэм, или мне придется вас застрелить. Я должен сообщить старшему офицеру о вашем подозрительном поведении.

Прежде, чем шокированная Фокси нашла слова для ответа, снайпер коснулся кнопки на поясе и начал вполголоса докладывать кому-то по рации.

Дверь долго не открывали. Гайка оглянулась на Спарки, тот развел лапками. Нахмурившись, прекрасная мышка вновь нажала кнопку звонка.

— Кто там? — женский голос из-за двери заставил Гаечку вздрогнуть. Прежде, чем она успела ответить, вперед шагнул Спарки:

— Умоляю простить за беспокойство, госпожа, мы бы хотели поговорить с профессором Дэйлом о его работе в области физики сверхвысоких энергий. Дверь приоткрылась. Сквозь щель на гостей настороженно взглянули яркие голубые глаза.

— Кто вы? — помолчав, спросила хозяйка дома.

— Я Гайка Хаквр… — мышка запнулась, вовремя вспомнив, где находится. Поправилась: — Гайка, биолог и врач. Это мой… (господи!)…муж, доктор Спарки. Мы по поводу одного доклада.

Послышался звон цепей и дверь, наконец, открыли. Обладательницей голубых глаз оказалась удивительно красивая и милая самочка-бурундук.

— Простите за негостеприимность, — сказала она смущенно. — Мужу с утра нездоровится, он… Ведет себя странно.

— Мужу? — переспросила ошарашенная Гайка. Бурундучиха всплеснула лапками.

— Ох, сегодня безумный день! Извините, я забыла представиться: Кларисса Старманк, супруга профессора Дэйла. Но что ж вы стоите, зайдем в дом! — она посторонилась, пропуская гостей. Недоверчиво моргая, Гайка последовала приглашению и вошла в прихожую. Спарки семенил следом.

— Мама, кто звонил? — из комнаты выглянуло очаровательное существо лет шести-семи на вид. Гайка обернулась к Клариссе:

— Дочь Дэйла? — спросила она тихо. Хозяйка тепло улыбнулась.

— Младшенькая. Сыновья давно выросли, они сейчас на Марсе.

— На Марсе?! — воскликнула Гайка. Кларисса гордо кивнула:

— Да, все трое стали астронавтами. Слышали о новой планете в поясе Койпера, ее прозвали «Элвин и бурундуки» за кучу спутников? Так вот, капитан Элвин — наш старший! Мышка покачнулась.

— С ума сойти… — пробормотала она. Встряхнула головой, перевела дух. — Извините. Нельзя ли увидеть Дэ… Т-то есть… Вашего мужа? Кларисса с сомнением взглянула на потолок.

— Попробую уговорить его спуститься, — вздохнула она. — Вы не думайте, Дэйл в жизни не брал в рот спиртного!

— Знаю, — механически отозвалась Гайка.

— Нынче утром он ни с того, ни с сего… — Кларисса запнулась и с подозрением уставилась на гостей. — А… Откуда вы знаете? Мышка вздрогнула.

— Мы уже встречались с Дэйлом на коллоквиуме в Гааге, — поспешила она. — Потому и пришли сегодня. Его доклад неожиданно оказался… жизненно важен. Будьте добры, сообщите, что пришла Гайка. Уверена, он сразу спустится. Кларисса прищурила глаза и внезапно отпрянула.

— Господи! То-то я смотрю, вы знакомо выглядите! ТА САМАЯ Гайка?! Автор юни-ДНК?! Растерявшаяся мышка оглянулась на Спарки. Тот смущенно развел лапками.

— Да, это мы…

— Ой! — пискнула Кларисса, но тут же опомнилась и сразу засуетилась: — Так чего ж вы в прихожей-то! Входите, входите, я сейчас чай принесу! Дэйл! Дэйл, дурья твоя башка, спускайся! — она взбежала по лестнице на второй этаж. Оттуда донесся грохот и недовольный писк.

— …Гайка… — удалось разобрать мышке. Писк моментально стих, а в следующий миг Дэйл с воплем восторга ворвался в гостиную и повис на шее подруги.

— Живая!!! — он так стиснул мышку в объятиях, что та чуть не задохнулась. — Гайка! Гаечка! Гайкушечка! Гаюшечкулечка! Гайкушонок!!!

— Дэйл… — прохрипела изобретательница. — Не дави…

— Все, все, я все! — бурундук отпустил Гайку и шагнул назад. Он едва не прыгал от счастья. — Ты живая! Живая! Я думал, все пропало! Как ты? А это кто? Спарки!!! Друг!!! — Дэйл повис на шее растерянного ученого. Гаечка невольно улыбнулась.

— Дэйл, спокойнее, — она уселась за стол и жестом пригласила остальных последовать ее примеру. — Нам стоит о многом поговорить.

Дрожащий от волнения Дэйл послушно, как ребенок, кивнул и сел рядом с Гаечкой. Но тут же вскочил, схватил ее за руку и вновь опустился на стул, крепко сжимая ладонь подруги.

— Больше не отпущу! — пообещал он с такой решимостью в голосе, что у мышки даже не возникло желания смеяться. Помолчав, она ласково погладила друга по голове и обратила взгляд к изумленно наблюдавшим за сценой Клариссе и Спарки.

— Садитесь, — вздохнула Гайка. — Разговор предстоит долгий…

Она начала рассказ. Говорить пришлось больше часа, Дэйл оживленно поддакивал, постоянно встревая в беседу. С каждой минутой, на лице Спарки все ясней проступало отчаяние, а вот Кларисса, вопреки ожиданиям, почти сразу поняла природу временных парадоксов.

— Мы с Дэйлом не раз обсуждали альтернативные реальности, — пояснила она, когда Гайка закончила рассказ и в комнате воцарилась мрачная тишина. — Его работа в области n-мерных квазиплазменных сфер настолько интересна, что он и меня заразил… Энтузиазмом… — Кларисса недоверчиво покачала головой. — Дэйл, родной, выходит, ты не спятил? Бурундук взвился:

— Так я ж с утра твержу! Я не тот Дэйл! Не тот!

— Ты мой муж! — рассердилась Кларисса. — Думаешь, после стольких лет я не узнаю бурундука, с кем делю ложе каждую ночь?! Дэйл густо покраснел и уселся на место, пряча глаза от Гайки. Та со вздохом покачала головой.

— Кларисса, телом он тот самый Дэйл, которого ты любишь. Но информация нематериальна. Когда изменилась история, наша память осталась нетронута, и мы превратились в тех, кого ты видишь — жителей вашего мира, помнящих о совсем другой жизни в иной реальности. Спарки, до сих пор молчавший, робко поднял голову.

— Ты в самом деле забыла… О нас? Гайка поникла.

— Нас никогда не было, Спарки, — сказала она тихо. — Ты любишь не меня.

— А кого?! — голос ученого сорвался.

— Гайку из этого мира. Генетика и врача, ненавидящего технику.

— Ты смысл моей жизни! Ты!

— Я другая, Спарки, — тяжело ответила мышка. — Другая. Та, кого ты любишь, сейчас в ином мире. Все отпрянули.

— Где? — резко спросила Кларисса после паузы.

— В реальности, откуда явились мы с Дэйлом, — отозвалась Гаечка. — Раз наша память сохранилась, память наших двойников из этого мира тоже не могла пострадать. Отсюда логически следует, что мы просто поменялись местами. Дэйл внезапно нахмурил брови и совершенно чужим, незнакомым голосом произнес:

— Отнюдь, юная мышка, отнюдь. Логика не всегда применима… — он вздрогнул, пришел в себя и ошарашено оглядел комнату: — Что это было?! Удивленная Гайка покачала головой.

— Понятия не имею, но…

— Это был мой муж, — спокойно отозвалась Кларисса. Все умолкли и обратили к ней взгляды.

— Что ты имеешь в виду? — нервно спросила Гаечка. Бурундучиха слабо улыбнулась.

— Я забыла упомянуть. Мы с Дэйлом действительно не раз обсуждали альтернативные реальности… как красивую сказку. Беда в том, что никаких реальностей нет, а время едино и непрерывно. Само пространство об этом заботится. Смотри, — она порылась в кармане фартука, выудила пакетик с таблетками и внезапно резко, быстрым движением кисти метнула его Гайке. — Назови состав! — рявкнула Кларисса. Удивленная мышка совершенно механически отозвалась:

— Фитин, сложный органический препарат фосфора, содержащий смесь кальциевых и магниевых солей различных инозитфосфорных кислот, главным образом инозитгексафосфорной кислоты…

— Как его делают?!

— Из обезжиренных жмыхов, он содержит 36 % органически связанной фосфорной кисло… — Гайка запнулась и в ужасе подняла глаза.

— Поняла? — усмехнулась Кларисса. — Никуда вы не пропали, голубчики. Просто новая память временно подавила настоящую. Это скоро пройдет, реальность-то не менялась. Недели через две-три, ваша «другая жизнь» будет казаться мутным сном. Потрясенная Гайка отпрянула от стола, потеряла равновесие и рухнула на пол вместе со стулом. Спарки и Дэйл вскочили.

— Что это значит?! — воскликнул бурундучок. — Я превращусь в скучного профессоришку?!

— Я запомню, — фыркнула Кларисса.

— Нет! — крикнула Гайка. — Так нельзя! У меня своя жизнь!

— А у нас ее нет? — сурово спросила Кларисса. — Ты хоть раз задумывалась, каково твоим детям? Да, да, милочка, твоим! И его! — она кивнула на бледного Спарки. — Почему «твоя» жизнь должна разбить ему сердце?

— Но я же… Я… Я не… Но я… — посеревшая от волнения, Гайка спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Спарки подбежал к ней, ласково прижал к груди.

— Что ты, любимая… Что ты…

— Отпусти! Отпусти! — Гайка, всхлипывая, вырывалась. Ученый с мукой поднял глаза.

— Как мне быть?! Кларисса вздохнула.

— Сам решай. Она — твое счастье. Удержишь? Спарки зажмурился от боли.

— Удержу, — выдавил он глухо.

— То-то, — Кларисса резко кивнула. — А ты, лоботряс… — обернувшись к Дэйлу, она уперла руки в бока и нахмурилась. — Живо наверх и ни шагу из спальни! Нынче ночью я тебя бы-ы-ыстро вылечу.

Глава 6

Овальный кабинет выглядел в точности, как по телевизору. С той лишь разницей, что размером он был с коробку от этого телевизора, знаменитое кресло с гербом было обтянуто тканью, а не кожей, и восседал в этом кресле не человек. Некоторое время Чип даже сомневался, настоящий ли Рокфор перед ним — слишком уж сильно изменился австралиец.

Одетый в безукоризненный черный костюм, при галстуке, с рыжими бакенбардами «под Авраама Линкольна» и аккуратно подстриженными усиками, президент Чеддер сидел за массивным столом и пристально глядел на Чипа. Глядел с таким выражением, что тот даже нервно оглянулся через плечо.

— Мошенник, — глухо произнес Рокфор, подняв могучую руку и указав прямо на испуганного бурундука. — Жалкий мошенник и плут! Чип попятился.

— Рокки, это же я…

— Мошенник! — загремел президент, поднимаясь на ноги. — Да как ты смеешь!

— Рокки?!

— Как смеешь так пугать друзей, я спрашиваю! — широко улыбнувшись, Рокфор одним прыжком перемахнул через стол и, не обращая внимания, что мнет костюм, заключил Чипа в сокрушительные объятия. Тот сумел только сдавленно пискнуть.

— Парень, ну я и натерпелся… — Рокки смахнул невольную слезу. — Где ж ты был, капитан…

— Мммммм! — выдавил Чип. Опомнившись, Рокфор ослабил тиски и бурундук рухнул на ковер, жадно глотая воздух.

— Президент, — пробормотал он, когда снова мог говорить. — Невероятно… Рокки смущенно подкрутил ус.

— Ну… Как видишь. Судьба, она такая — ох, затейница!

— Да уж, — буркнул Чип, усевшись на ковре и мрачно подтянув к груди колени. — Ты президент, а я знаменитый мошенник. Рокфор пожал плечами.

— Могло быть и хуже, да?

— Верно, — вздохнул бурундук. — Где остальные? Тебе известно? Рокки кивнул.

— Угу. Быть президентом, оно, того, свои плюсы имеет. Я нашел всех, кроме Вжика и Фокси.

— Гайка! — Чип вздрогнул. — Гаечка! Где она? Рокфор смущенно почесал в затылке.

— За всеми уже выехали, но… Чиппи… Ты, парень, расслабься, ОК? Мир тут странный, как видишь. Звери с людьми поменялись… А судьба, она порой такие коленца выкидывает! Спятить можно, — очень серьезно добавил Рокки. Чип медленно встал на ноги.

— Рокфор, что с Гайкой? — спросил он внезапно пересохшими губами. Президент крякнул.

— Э-э-э…

— Рокки!

— Да ладно, ладно! — австралиец вздохнул. — Не суетись. Все в порядке с твоей Гаечкой, она знаменитый ученый, ее тут каждый… Гммм… В общем, ее все знают.

— Но? — от дурного предчувствия у Чипа так сжалось сердце, что пришлось облокотиться о стол. — Рокфор, я должен знать!

— Знать, знать… — буркнул президент. — Будто в этом мире наше знание чего-то стоит…

— Рокки, прошу, — тихо сказал Чип. Австралиец помолчал.

— Ну, в общем… Ладно. Она замужем. За Спарки. У них и мышата есть. Или крысята… Тут сам черт не разберет.

Бурундук закрыл глаза и несколько секунд стоял неподвижно, собираясь с силами. Рокки глядел на него с огромной жалостью.

— Ожидать иного было глупо, — выдавил наконец Чип. — Мы все получили новые судьбы, а Гаечка… Заслуживает счастья. Рокки поднял брови и присвистнул.

— Ого. Браво, парень. Не ожидал.

— Я не дурак, — огрызнулся Чип. — Просто… — он сглотнул. — Неважно. Дэйл?

— Профессор физики Дэйл работает в Лос-Аламосе, — Рокфор невинно подмигнул. — Гайка и Спарки сейчас у него. Я выслал за ними вертолет. У Чипа отвисла челюсть.

— Дэйл профессор физики?!

— А что? — усмехнулся силач. — В это труднее поверить, чем в афериста и мошенника Чипетто? Капитан сглотнул и заставил себя закрыть рот.

— Верно, — Чип провел рукой по лицу. — Рокфор… Мне что-то нехорошо.

— Э-э-э, а вот не надо! — встревоженный Рокки подбежал к интеркому. Обернулся к моментально возникшему в дверях охраннику: — Доктора!

— Зачем… доктора… — Чип медленно сполз на ковер и откинулся на спину. — Я… В порядке. Скоро буду… В кабинет забежал врач, сопровождаемый двумя медсестрами. Рокфор повелительно кивнул на бурундука.

— Шок, депрессия, нервное истощение, — бросил он доктору. — За дело.

Врач поспешил к Чипу, а Рокки, задумчиво хмурясь, медленно отошел к столу. Постоял там, разглядывая карту страны, нанесенную тонкой гравировкой на полированную поверхность. Вздохнул. Поднял черную трубку.

— Есть новости от поисковых команд? Выслушав ответ, Рокфор встрепенулся и энергично кивнул.

— Отлично. Прекрасная работа. Немедленно доставить обоих. Отменить на сегодня все встречи, я нездоров. Прессе сообщите… Да так и скажите, президент нездоров. Вопрос снят? Все. Он обернулся к доктору:

— Как он?

— Ваш диагноз был точен, мистер президент, — врач поднялся с ковра. — Мы дали успокоительное, также сделали инъекцию антидепрессанта-К1. Больному следует хорошо выспаться и пару дней избегать стрессов.

— Так он и сделает, — кивнул Рокки. — Сейчас оставьте нас.

Поклонившись, доктор вышел из Овального кабинета. Следом, то и дело оглядываясь на Чипа, спешили медсестры. Дверь закрылась; на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Чип молча сидел на ковре, опустив голову и тяжело дыша.

— Фокси и Вжика нашли на Манхэттене, — сообщил Рокфор, опустившись рядом с другом на корточки. — Уже везут. Скоро команда вновь окажется в сборе! Бурундук с большим трудом поднял голову.

— Рокки, что с нами происходит? — спросил он тихо. — Я не узнаю тебя. Гайка… Дэйл… Даже я сам, что б до тебя добраться, пригрозил шантажировать президента. Так поступил бы Чипетто… Рокфор помолчал.

— Чего гадать-то, — ответил он после долгой паузы. — Новые судьбы, новая жизнь… Новые души. Не век же нам оставаться пришельцами в чужих телах, а, капитан?

— Прошло всего три дня, а мы уже теряем связь с прошлым, — растерянно прошептал Чип. Рокки почесал в затылке.

— Вот уж где не соглашусь, не-е-етушки. Мы, дружок, не теряем связи; мы новые обретаем. Будь я хоть тысячу раз президентом, оно как, заставит позабыть о друзьях?

— А если заставит? — коротко спросил Чип. Рокки яростно мотнул головой:

— Век сыра не видать! — он застыл. — Сырррр… Да какого черта, президент я или нет?! — вскочив, он поднял трубку интеркома: — Лавайни, милочка, как насчет завтрака на… — Рокки застыл, подсчитывая, — …шестерых? Мне сыру, как обычно, остальным, гмм… Ну, сами подберите из расчета на двух бурундуков, одну простую мышь, одну летучую, и на муху. Да, муху. Как, какую? Вы что, мух не видели? Яблоки он ест! Яблоки! Господи, он — это мух, Вжиком звать, старый друг президента. Записали? Отлично, приступайте. Все. Бросив трубку, Рокфор довольно хмыкнул и уселся в свое кресло, забросив ноги на стол. Чип с изумлением моргнул:

— Лавайни твоя секретарша?!

— Неплохой вкус, а? — Рокки подмигнул другу и лихо подкрутил ус. — Помню, сколько кандидатур я отверг. Уж и не надеялся отыскать подходящую, как вдруг звонит начальник гавайского отделения, тут, говорит такое дело… — Рокфор запнулся. Потрясенный Чип смотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Рокки… — прошептал капитан. — Как ты можешь ЭТО помнить?!

— Гм, — австралиец озадаченно почесал в затылке. — И то верно. Мистика…

— Теперь видишь?! Чужая память понемногу берет вверх! Рокфор задумчиво разгладил усы.

— Чужая, говоришь? — он сузил глаза. Чип отпрянул:

— Рокки?

— Ты, приятель, о другом подумай, — негромко сказал силач. — Наш родной мир, он ведь в пропасть катился. Люди зверей ели, охотились, заводы строили мясные, резали сотнями тысяч. Нашего брата, Чип, и вовсе травили, как саранчу — дератизаторов помнишь? Бурундук сглотнул.

— Ты о чем? — спросил он хрипло. Рокки перебрал по столу пальцами.

— Да так… Я, парень, на своем веку повидал… Врагу не пожелаю. Вы, малыши, и представить… Ладно, замяли, — он вздохнул и тяжко покачал головой. — В общем, Чип, я тут третьи сутки обитаю и скажу — оно, конечно, неправильно, вот так взять и всю историю перекроить, да только, — Рокфор обвел кабинет рукой, — отсюда, парень, перспектива совсем другая, чем с нашего дуба. Знаешь, хорошо жить в дупле да спасать птичек-невеличек, но пора и о большем задуматься. Чип трясла мелкая дрожь.

— Рокки, — выдавил он. — Мы же… Спасатели!

— Вот именно, — очень серьезно ответил силач. — Думай, капитан. Думай. Отсюда я одним нажатием кнопки, — он кивнул на панель внутренней связи, — могу избавить от голода целую страну, остановить эпидемию, выслать армию в помощь пострадавшим от наводнения. А главное, Чип: здесь люди не истребляют зверей. Мы больше не вредители на задворках человечьей цивилизации, мы разумные существа в своих правах. Земляне. Ну? Оно того стоит, что б задуматься, а, парень? Шокированный Чип опустил голову и долго молчал.

— А как же мы? — спросил он наконец. — Как быть с нашими загубленными судьбами? Гайке придется жить с нелюбимым существом, а мне — терзаться, глядя на ее боль?

— А кто мы такие, Чип? — серьезно ответил Рокфор. — Я ведь уже говорил: нельзя рисковать планетой ради кучки грызунов. Каким-то чудом, немыслимым, мистическим, история вытянула новый лотерейный билет и выиграла стократ в сравнении с прошлым. Ты готов принести это в жертву? Бурундук зажмурился.

— Нет, — сказал он после длительной паузы. — Ты прав, Рокки. Жертвовать счастьем тысяч в угоду мне одному будет преступлением. Сглотнув, Чип с трудом встал на ноги.

— Но и мучиться долгие годы я не буду, — он с дрожью поправил воротник и натянул шляпу поглубже. — Прости, друг. Спасатели больше не нужны, а значит…

— Сядь и не глупи, — холодно оборвал Рокфор. — Тоже мне, камикадзе выискался. Скоро Гайку привезут — глядишь, и повеселеешь. Кто сказал, что все должно оставаться, как есть? Любишь девушку — подойди и скажи. А прыгнуть с крыши всегда успеешь.

— Ты не понимаешь! — Чип дрожал. — Я…

— Я, я, я, вот заладил, — президент гневно подался вперед. — Нет больше тебя! Есть интересы государства. Есть глупенький беззаботный Дэйл, который стал здесь серьезным ученым. Вечно чумазая от машинного масла Гаечка, так и не сумевшая реализовать в нашем мире главную цель любой женщины — семью! Бездомный скиталец Рокфор, даже не мечтавший стать чем-то большим. И кто знает, вдруг Фокси и Вжик обрели тут новую жизнь — стократ лучшую, чем дома? По-твоему, это называется «загубленные судьбы», а, парень? Так я скажу иначе: слава богам, что мы встретили Кургана! Он нажал кнопку на столе, в кабинет моментально влетела охрана.

— Посадите-ка этого голубчика в изолятор, — распорядился Рокфор, не глядя на Чипа. — И пусть при нем постоянно находится врач. Не хватало только, чтобы он наложил на себя лапки.

— Рокки… пробормотал бледный Чип.

— Что, Рокки? Что? — гневно отозвался силач. — О тебе ж забочусь, дуболом! Поразмыслишь денька три-четыре, отдохнешь, все и уладится. Сам потом спасибо скажешь! Он дал знак охране:

— Забирайте, — и отвернулся к окну, скрестив за спиной руки. Идеальная звукоизоляция гасила любой крик.

Фокси шла по коридору в сопровождении агентов секретной службы, когда им навстречу, внезапно, из-за угла выскочил Чип. От неожиданности летучая мышка вскрикнула.

— Фокси! — Чип подскочил к ней и схватил за крыло. — Беги! Рокфор сошел с ума, хочет оставить нас в этом мире и…

Закончить он не успел — в коридор ворвались несколько охранников и мгновенно скрутили беглеца. На глазах потрясенной Фокси, кричащего и отбивающегося Чипа уволокли прочь.

— Не волнуйтесь, мэм, ситуация под контролем, — успокаивающе заметил один из сопровождавших агентов. Летунья вздрогнула:

— Что происходит?! — спросила она недоверчиво. — Это был мой друг! Агент покачал головой.

— Распоряжение президента, мэм.

— Я должна помочь! — летунья хотела броситься следом за Чипом, но охранники заступили дорогу.

— Приказ президента, — вежливо, но с каменной твердостью повторил агент. — Он вас ожидает. Фокси затравленно огляделась.

— Вжик, лети за Чипом, — сказала она вполголоса. Маленький спасатель отдал честь, но не успел даже взлететь — один из охранников, крыс громадного роста в черном костюме и зеркальных очках-лисичках, сделал шаг вперед и молниеносным движением руки ухватил Вжика за крылышки. Тот отчаянно зажужжал.

— Мэм, не усложняйте нам работу, — сухо попросил старший агент. — Если потребуется, вас доставят в наручниках, то есть… — он смерил взглядом летучую мышь, — …в накрыльниках. Фокси перевела дух и мысленно приказала себе успокоиться.

— Хорошо. Ведите.

— Следуйте за нами, мэм.

Идти пришлось недолго. Охранники поднялись по лестнице, миновали два пропускных пункта с металлоискателями и, наконец, замерли перед массивной бронированной дверью цвета слоновой кости. Старший агент первым вошел в комнату, следом, спустя пару секунд, ввели Фокси. За дверью оказалась большая приемная, полная мрачных вооруженных крыс с гарнитурами секретной службы.

Фокси тщательно обыскали от кончика хвоста до кончиков ушей, то же самое проделали с Вжиком. Присутствовавший в комнате врач отвел летунью за стеклянную дверь, где быстро и умело промыл рану в крыле, очистил от остатков смолы, наложил повязку и вколол друг за другом четыре инъекции различных антибиотиков. Вжика, тем временем, усадили в коробку с дырочками и запечатали желто-полосатой клейкой лентой. Летучая мышь даже сейчас ничего не возразила, хотя Вжик возмущенно жужжал и вырывался.

— Не пытайтесь приблизиться к президенту ближе красной линии на полу, — сказал старший агент. — Охрана стреляет без предупреждения. Не делайте резких или подозрительных движений, которые могут быть истолкованы как угроза. Фокси с натугой кивнула.

— Ясно.

— Вас предупредили, — агент постучал во внутреннюю дверь приемной. Оттуда донесся знакомый бас:

— Входите!

Дверь распахнулась, и глазам летуньи предстал Овальный кабинет. Рокфор стоял у огромного глобуса, спиной к окну, и вначале его мощный силуэт в костюме показался летучей мышке совсем чужим.

— Ба, да это ж Фокси! — радостно воскликнул Рокки. — Входи, малышка, чувствуй как дома! А где Вжик? Агент вежливо отдал честь и приподнял коробку с дырочками.

— Он пытался улететь, сэр.

— Да я с вас шкуры спущу! — взревел Рокки. — Выпустить немедленно!

— Есть, сэр… — охранник поспешно разорвал клейкую ленту. Вжик с ликующим писком бросился на шею Рокфору, тот со смехом накрыл друга ладонью и потрепал по голове.

— Ах ты маленький плутишка, — Рокки тепло улыбнулся. — Да входи, Фокси, не стесняйся! И двери закрой… — добавил он многозначительно. Летучая мышь последовала приглашению.

— Что с крылом? — поинтересовался Рокфор.

— Кошка, — коротко отозвалась Фокси. — Ничего страшного.

Президент с пониманием кивнул. Около минуты все молчали, Рокфор гладил ликующего Вжика. Наконец, тишину разорвал голос Фокси:

— Нас слушают? Рокки качнул тяжелой головой.

— Не-а. Это единственный кабинет, где нет микрофонов. Даже снайперам, что следят за гостями, не транслируется звук. После одного славного скандала в шестидесятых, секретной службе подрезали крылышки… — он вздохнул и жестом пригласил летунью на диван. Фокси покачала головой.

— Я видела Чипа. Что происходит, Рокки? Президент помолчал.

— Он слегка не в себе, — ответил Рокфор после длительной паузы. — Поверь, для него же лучше будет провести пару дней под присмотром врача. Фокси вздрогнула.

— Что значит, не в себе?!

— Ну… — Рокки тяжело вздохнул. — Понимаешь, какое дело… В этом мире у Гаечки семья, дети. Чип, как узнал, хотел лапки на себя наложить. Летунья отпрянула.

— Но… — она запнулась и сузила глаза. — Ясно. А ты, как вижу, процветаешь? Рокфор развел руками.

— Судьба. Кто ж знал. Фокси медленно подошла к дивану и опустилась на мягкую ткань.

— Рокфор, — негромко спросила летунья. — Ты хочешь остаться?

Президент, игравший с Вжиком, вскинул на миг голову, но тут же опустил взгляд и продолжил ласково гладить самого маленького спасателя.

— Чип сказал, да? — спросил, не поднимая глаз. Фокси глубоко вздохнула.

— Рокки, мы должны все исправить. Так нельзя. История Земли…

— История, Фокси, это набор жестоких случайностей и омерзительных, противных сердцу законов развития, — хмуро прервал Рокфор.

— Интересно, не стань ты президентом, говорил бы все это?

— Но я стал, — коротко ответил Рокки. — Здесь я могу за час принести стократ больше пользы, чем вся команда спасателей успела за время своего существования.

— Не бывает слишком больших дел, и не бывает слишком малых, — умоляюще сказала летунья. — Важно любое!

— Угу, — не глядя на Фокси, буркнул Рокфор. — И девочка, которой мы вернем котенка, не менее важна, чем страна, которую я спасу от жестокого тирана. Кстати, не напомнишь — сколько таких девочек умрут от голода и болезней, пока мы будем искать кошку? Он повернул голову и впервые посмотрел на летучую мышь. В упор и со странной, проглядывающей из-за гнева тоской.

— Ты сидишь на диване, — коротко сказал президент. — Обратила внимание, что нигде нет кожаной обивки? В этом мире зверей не режут на кожу и мясо. Не охотятся для забавы. Не душат ради мехов. Дома, Фокси, каждую МИНУТУ, пока мы искали пропавших котят, люди отправляли на бойню около девятнадцати тысяч животных только в нашей стране. Каждую МИНУТУ, Фокси. Это двадцать семь миллионов каждый день, и десять миллиардов в год. Рокфор сжал пудовые кулаки.

— Ты в состоянии представить, что каждый день, двадцать семь миллионов живых существ — таких же, как мы! — в муках расставались с жизнью, чтобы превратиться в гамбургеры или мороженных цыплят? А я ведь говорю только об отдельно взятой стране, и лишь о тех зверях, кого люди резали на бойнях. Потрясенная Фокси молча моргала. Рокки усмехнулся.

— Да, о таком часто предпочитают не помнить. А здесь, Фокси, неразумных животных нет. Зато испокон веков, еще со времен Битвы за Землю, существуют фермы, где люди и мыслящие звери выращивают особую биомассу под названием «Универсальная Трофическая Основа Полигормонального Ингибирующего Ядра», которая, в зависимости от обработки, способна полностью заменить любой пищевой продукт — от хлеба до жаренной индейки. Уже семь тысяч лет в этом мире живые не поедают живых.

— Семь тысяч лет? — выдавила летунья.

— Знакомая цифра, да? — президент встал и подошел к глобусу. — Иди, взгляни. Под сильной ладонью Рокфора, тяжелый бронзовый шар беззвучно пришел в движение.

— Ничего странного не замечаешь? — спросил австралиец. Потрясенная Фокси подняла взгляд.

— Здесь еще один материк! В Тихом океане!

— Вот именно, подруга, — тихо сказал Рокфор. — Вот именно. В этом мире Атлантида не погибла. Мы, разумные звери — мы все родом оттуда, Фокси, мы атланты. Просто дома, когда Атлантида затонула, нас почти не осталось, вот люди и сумели… Возвыситься. А здесь, люди — всего лишь один разумный вид из сотен. Как и должно быть. Летучая мышь качнулась.

— Но… Но… Ведь… Все случилось мгновенно! Мы были призраками, опасались эпидемии, а потом ррраз — и все поменялось! Президент фыркнул.

— Сейчас-то какая разница? Фокси, ты же умная девочка. Ну подумай — можно сравнить тот ад, где мы жили, и эту страну победившей зверократии? Летунья сглотнула.

— Рокки… А если подобное повторится? Если мы однажды проснемся и поймем, что мир вокруг снова изменился, да так, что родная Земля покажется раем?! Улыбка пропала с лица президента.

— Об этом я позабочусь, — ответил он холодно. — Все, кто хоть раз заикался о путешествиях во времени, уже переписаны и скоро их отправят на удаленный остров. Я полностью уничтожу этот сектор науки. Больше парадоксов не будет. Фокси с болью покачала головой.

— Ты не понимаешь. Бороться бессмысленно, ведь может пройти даже тысяча лет, прежде чем кто-нибудь изобретет машину времени. Для нас нет разницы — завтра это случится, или через век! Мир вновь изменится! Рокфор пожал плечами.

— Эдак рассуждая, из дому на улицу без шлема не выйти — а вдруг метеорит упадет?

— Надо все исправить! — взмолилась Фокси. — Отменить любые вмешательства, даже самое первое путешествие Кургана! Только так мы узнаем, на что действительно похожа история Земли! Может, она стократ лучше твоего дивного нового мира?!

— А может, стократ хуже твоего кошмарного старого? — поинтересовался Рокки.

— Но…

— Хватит! — оборвал президент. — Вопрос закрыт, Фокси. Никто больше не построит машину времени и не подвергнет опасности сорок семь миллиардов разумных жителей Земли. А что касается Кургана… — Рокфор помолчал, затем коснулся кнопки на подлокотнике. Из-за спинки дивана беззвучно поднялся проектор.

— Курган более не опасен, — холодно произнес Рокки.

Потрясенная Фокси вскрикнула и закрыла глаза крылом. Экран показывал дымящуюся воронку на месте знакомой старой часовни.

Глава 7

Чипа втолкнули в полутемную комнату с мягкими стенами и дверь, лязгая металлом, захлопнулась. Пару секунд бурундук, щуря глаза, оглядывался, затем…

— Гайка!!!

Он прижал к груди прекрасную мышку. От волнения Чип даже не сразу заметил, что в комнате, кроме его возлюбленной, находятся еще несколько существ.

— Чиппи… — с трудом выдавила Гаечка. — Легче…

Капитан собрал в кулак всю волю, что у него имелась, и заставил себя разжать руки. Только сейчас он обратил внимание на соседей по заключению.

— Дэйл! Спарки! — Чип счастливо рассмеялся. — Вы все здесь! А… — он заметил еще одну обитательницу комнаты и застыл. — Не-н-не может быть… — выдавил бурундук. Кларисса прищурила голубые глаза.

— Мы знакомы?

— Кларисса… — прошептал потрясенный Чип. — Ты! Здесь?!

— Кхм, — Дэйл бросил на друга смущенный взгляд. — Знакомься, Чип, моя… жена. Капитан отпрянул и прижался к стене.

— Жена? — пробормотал он недоверчиво. — Но ведь… Спарки! — Чип широко раскрыл глаза и обернулся к ученому. — Рокфор сказал, ты… И Гайка…

— Да, — прямо ответила Гаечка, чтобы сразу расставить все точки. — Да, Чип. В этом мире мы со Спарки семья.

Бурундук с жалобным всхлипом втянул воздух и так посмотрел на прекрасную мышку, что та, не выдержав, расплакалась и убежала в угол. Беспомощно разведя лапками, Чип медленно сполз по стене. К нему подбежали Дэйл и Кларисса.

— Я… В порядке… — хрипло пробормотал капитан. — В порядке… Подошел Спарки. Он нервно подергивал хвостом.

— Простите… Мы незнакомы, и… Едва ли станем друзьями, но… — он со вздохом опустился на корточки рядом с Чипом. — Так уж вышло, что я доктор, а вам явно нужна помощь.

— Не нужна, — выдавил бурундук, часто и резко втягивая воздух. — Я… Выдержу!!!

— Мне было труднее, — тихо сказал Спарки. Чип дернулся и обратил к ученому яростный взгляд. Некоторое время оба молчали, затем Чип обмяк и закрыл глаза.

— Прости, — он хрипло дышал. — Я не имею права вести себя так. Спарки покачал головой.

— Все слишком запутанно…

— Уже нет, — тихо сказал Чип. — Уже нет. Подошла заплаканная Гайка. Кларисса молча протянула ей платок, мышка с благодарностью кивнула.

— Чиппи… — Гайка утерла слезы. — Я… Я люблю тебя, Чип. И всегда любила. Капитан вскинул голову, недоверчиво моргнул.

— Гаечка?

— Да, — твердо повторила изобретательница. — Я люблю тебя. Но во всех нас сейчас живут две личности, и та, что из старого мира, постепенно уступает новой. Когда я только-только здесь оказалась, мысль, что мы со Спарки… Вместе… — мышка содрогнулась, — Вызывала только ужас. Но с тех пор чувства той, другой Гайки, становятся все сильнее, и я понимаю — Спарки действительно мой возлюбленный в этой реальности, так же, как ты был дома. Чип судорожно подался вперед.

— Значит, ты… Все же любила меня? Гайка опустила взгляд.

— И не стыдно? — спросила тихо. Бурундук с горечью зажмурился.

— Небо… — прошептал он. — Почему лишь сейчас…

— Ты тоже вскоре ощутишь новую личность, — мрачно сказал Дэйл. — Так что не убивайся. Со временем боль пройдет.

— Да, — внезапно ответил Спарки. — Боль пройдет. Но память останется. Он взглянул на Гаечку и та, вздохнув, обняла его за плечи. Чип отвернулся, сжимая и разжимая кулаки.

На короткое время воцарилась тишина, прерванная вскоре лязгом двери. В камеру втолкнули рыженькую летучую мышь с перевязанным крылом.

— Фокси! — воскликнул Дэйл. Завидев друзей, летунья издала счастливый писк:

— Дэйл! — она крепко обняла бурундука. Огляделась, радостно улыбнулась: — Чип! Гайка! Вы здесь!

— Кто это? — с удивлением спросила Кларисса. Счастливый Дэйл выглянул из под крыла летучей мышки:

— Знакомься, Клэр! Фокси моя лучшая подруга! — сообщил он весело. Кларисса сузила зрачки:

— Дэйл, подойди на минутку? — позвала натянутым голосом. Фокси обернулась.

— В чем дело?

— Ни в чем. Дэйл, ИДИ СЮДА, — Кларисса так сверкнула глазами, что Дэйлу ничего не оставалось, как только виновато улыбнуться Фокси и выпустить ее из объятий.

— Ну, чего? — буркнул он недовольно. Кларисса бросила на летучую мышь не самый добрый в мире взгляд.

— Это кто, твоя пара из «другой жизни»? — с подозрением спросила она. Фокси вспыхнула, но бурундук, к ее изумлению, склонил голову набок и коротко ответил:

— Точно.

— Дэйл… — растерянная летунья отступила на пару шагов.

— Думала, я такой дурачок, что ничего не вижу? — грустно спросил Дэйл. Фокси нерешительно улыбнулась.

— Спасибо, — шепнула почти неслышно. Обернулась к Клариссе, смерила ее взглядом. — А вы, надо полагать…

— Его жена, — оборвала бурундучиха. — И полагать тут нечего.

Летучая мышь пару секунд молчала. Дэйл смотрел под ноги, нервно дергая хвостиком, Гайка и Спарки о чем-то шептались в углу комнаты. Фокси медленно перевела дух и присела рядом с Чипом. К ней тут же подбежал Дэйл, не спеша приблизилась и Кларисса.

— Капитан, ты как? — нежно спросила летунья. Чип вымученно улыбнулся.

— К таким приключениям нас не готовили, — отозвался тихо. Фокси развела крыльями.

— Мы же спасатели, — моргнула, чтобы сбить слезы. — Надо держаться…

— Точно! — с гордостью вставил Дэйл.

Летунья бросила на него короткий взгляд, но промолчала и, обняв Чипа здоровым крылом, уселась на пол рядом, притянув к себе бурундучка. Дэйл подлез к ней под второе крыло.

Кларисса пару секунд гневно смотрела на эту картину, однако решила не вмешиваться. Тихо фыркнув под нос, она заложила ногу за ногу и прислонилась к стене рядом с Дэйлом. Некоторое время в комнате царила полная тишина.

А нарушили ее не спасатели. За дверью, в коридоре, внезапно раздались крики. Кто-то грузно протопал совсем рядом, издали донеслись сухие автоматные очереди. Пока бледные узники переглядывались, пол легонько вздрогнул, будто от взрыва и стал медленно, но неуклонно заваливаться вправо.

Все вскочили, Фокси и Кларисса одновременно схватили Дэйла за плечи.

— Что происходит?! — крикнул Чип, дико озираясь.

— Землетрясение… — Спарки старался прикрыть собой Гаечку. Но происходящее явно не было землетрясением. Казалось, все гигантское здание Белого Дома, плавно покачиваясь, тонуло в трясине. Перепуганная Фокси схватила Гайку за руку.

— Что случилось?! Но мышка лишь в глубоком изумлении покачала головой. Ответил Дэйл:

— Ничего странного, — заметил он спокойно, совершенно незнакомым тоном. — Я ожидал подобного. Который час? — спросил он у Спарки. Потрясенный ученый машинально взглянул на часы:

— Семь тридцать две… Дэйл кивнул, будто и не ждал другого.

— Все правильно.

— Что правильно?! — нервно спросила Кларисса. Дико озираясь, она цеплялась за мужа обеими лапами.

— Прошло три дня и реальность меняется, — спокойно объяснил Дэйл. — Как и в прошлый раз. Все переглянулись. Бледный Чип схватился за голову.

— Господи… Мы ведь были призраками ровно трое суток! А затем попали сюда!

— Ага, — весело отозвался Дэйл. — То ли еще будет, капитан! Периоды стабильности станут равномерно уменьшаться, подчиняясь закону маятника, пока реальность, наконец, не успокоится, отыскав новую линию причинности. Это может занять год, а может — миллион лет. Так что скучно не будет!

— Но почему?! — воскликнула Фокси. Дэйл пожал плечами.

— Темпоральный шторм. Помните, Курган предупреждал, что случится если вторая нить причинности останется незамкнутой? Чип попятился и вжался в стену.

— Откуда ТЫ знаешь?! — спросил он с испугом. Дэйл рассмеялся.

— А вы полагали, наша память погибнет, растворившись в личности местных обитателей? — он покачал головой. — Отнюдь, молодой грызун, отнюдь. Я прекрасно помню всю жизнь профессора Старманка, и точно так же помню жизнь веселого спасателя Дэйла. Он взглянул на Гайку.

— Ты тоже не должна делать выбор, — ласково произнес Дэйл. — Никто не должен.

— Не понимаю! — воскликнул Спарки. Но Гаечка подняла голову и робко, нерешительно улыбнулась.

— А я понимаю… — прошептала она с радостью. — Новые жизни вливаются в нас, как новые впечатления от увлекательного путешествия, но мы остаемся собой и ничего не теряем!

— Только обретаем, — кивнул Дэйл. Кларисса, одолев страх, рывком повернула к себе мужа.

— Обретаем? — переспросила она свирепо. — И как ты намерен делить меня с этой… большеухой?!

— Я тебе сейчас хвост откушу! — рассвирепела Фокси, но Чип ухватил ее за крыло и прижал к себе.

— Друзья, опомнитесь! — крикнул он. — Еще несколько секунд, и нас вновь разнесет по миру! Он быстро повернул к себе летучую мышь:

— Фокси, слушай и запоминай, — Чип дрожал. — Ключ к спасению таится в том подземелье, где мы оказались во время ядерного взрыва. Что-то или кто-то замедлил время, тебе не померещилось — на поверхности действительно прошел месяц, а под землей всего четыре дня! Искать надо там! Запомни, вход в подземелье находится у…

Без малейшего звука, плавно, Чип растворился в воздухе. Прежде, чем Фокси успела закричать, пропала и она сама. Последним из камеры исчез Спарки — он застыл, беспомощно глядя на место, где секундой раньше стояла Гайка.

Конец третьей части