8

На следующее утро мне доставляют новую партию писем. По большей части очередные приглашения на обеды, балы и банкеты. Но одно письмо выделяется. Оно от отца.

Дорогая Алессандра!

До меня дошли слухи, что король публично объявил о желании за тобой ухаживать. Поздравляю. Я горжусь тобой. Хотя признаю, разочарован тем, что мне пришлось узнать подробности от лорда Элиадеса, а не от тебя. (Бедняга, кажется, совершенно тобой очарован. Ужасно расстроился из-за новостей. Похоже, у нас уже есть отличный план на случай, если затея с королем провалится. Оррин, в конце концов, очень богат).

Делаю паузу и прогоняю прочь мысль о необходимости выходить за Элиадеса. Он довольно красив, но мне с ним наедине и двух минут не выдержать. Не в том случае, если он правда считает, что благотворительность и спасение котят – самые интересные темы для разговора. Продолжаю читать.

Твоя сестра тоже в восторге от твоих успехов. Она…

Пропускаю параграф.

И наконец, должен сообщить, что приходила констебль в сопровождении Фауста Галаниса, барона Дриваса. Ты же помнишь лорда Дриваса, не так ли? Полагаю, вы с его сыном, Гектором, подружились. Ты наверняка помнишь, как бедный парень пропал без вести три года назад? Лорд Дривас теперь убежден, что его сын мертв, и они с констеблем Халласом проводят расследование. Они задали мне довольно много вопросов о ваших отношениях с Гектором. Похоже, надеются, что ты можешь предположить, куда он мог пойти после того, как сбежал.

Я сказал им, мол, ты видела Гектора лишь несколько раз, когда он приходил в поместье со своим отцом, но не удивлюсь, если они захотят допросить тебя лично. Им важно все, что ты сможешь поведать о последней своей встрече с Гектором. И, черт возьми, пожалуйста, скажи, что он не был одним из твоих любовников. Нельзя, чтобы это всплыло во время их расследования. Не тогда, когда ты только что добилась успеха с королем!

Будь осторожна, дорогая, и постарайся ускорить ход событий. Понимаешь?


С наилучшими пожеланиями,

твой любящий отец

К концу письма мою руку сводит судорогой. Какого черта они начали расследование?

Они же не могли найти тело Гектора?

Нет. Нет, никогда…


Было крайне сложно убрать тело Гектора из моей комнаты после того, как я его убила.

Ужасное везение, что он оскорбил меня в моей кровати и именно там испустил последний вздох. Мне удалось упрятать труп в пустой сундук. Я подобрала самый большой замок и бросила ключ к телу, прежде чем закрыть крышку.

Добраться до него теперь можно было разве что с топором.

Но в комнате все равно оставался жуткий беспорядок.

Я сожгла простыни в камине, а горничной наврала, что матрас запачкался из-за месячных. Удивительно, но она поверила. А ведь у меня давно не шли крови: я регулярно принимала настойку, чтобы избежать беременности.

Я знала, что вскоре тело начнет источать трупный запах, поэтому на следующий же день велела паре слуг погрузить сундук в повозку. Мол, еду на пикник к друзьям и хочу сама править лошадьми.

Подыскав идеальное место в гуще Ундатского леса, я стала дожидаться темноты. С начала нашего с Гектором романа для меня было обычным делом исчезнуть на ночь, и ни слуги, ни отец не стали бы обращать на это внимание, хотя я знала, что позже получу от отца заслуженную выволочку.

Рытье могилы было самой унизительной вещью, которую мне когда-либо приходилось делать. На это ушла почти вся ночь: постоянно приходилось останавливаться, чтобы успокоить ноющие мышцы. К тому времени, когда яма показалась мне достаточно глубокой, я поняла свою ошибку.

Я не могла выбраться.

Я закричала, испугавшись, что застряла в этой дыре с одной только лопатой.

Прикинула, не вырыть ли ступеньки, но побоялась, не оставят ли меня силы окончательно, прежде чем я справлюсь.

Начался дождь.

Наконец, разум прояснился, и я догадалась использовать туфли. Вонзая каблуки в землю и подтягиваясь, я сумела выползти наружу. Мышцы сводило, платье вымокло, ноздри забились грязью, но я бы не позволила себе умереть в могиле, которую сама же вырыла.

Когда наконец удалось стащить сундук через борт тележки, крышка открылась, и Гектор уставился на меня. Однако я уже начала закидывать его землей.

Я постаралась действовать осторожно. Дождь смыл следы копыт. И когда на следующее утро я вернулась домой, все, что мне оставалось, это уничтожить платье и попасть в комнату так, чтобы меня никто не заметил.

Я управилась с Гектором так же, как и со всем остальным в своей жизни: в одиночку и очень осторожно.

Они не могли его найти. Даже если кто-то отправился бы в лес, никогда бы не понял, что стоит на могиле.

Похоже, лорд Дривас наконец заметил, что Гектор отсутствует слишком долго, и решил найти сына. С чего бы вдруг? Гектор был четвертым запасным отпрыском после наследника.

Что-то изменилось, но я не позволю себе отвлекаться. Любые попытки выведать ситуацию только привлекут ко мне внимание. Если лорд Дривас и его констебль явятся, я тщательно подготовлю свои ответы. А пока продолжу вести себя, как и прежде.


Несколько дней спустя я смотрю на расписанный под ночное небо потолок в гостиной королевы. Думаю, когда я взойду на трон, все тут переделаю. Звезды я в любую ночь снаружи погляжу. А вот здесь мне хотелось бы изобразить то, чего нет прямо под рукой. Возможно, каждое из пяти королевств, покоренных Наксосом. Те, которые я вскоре назову своими.

– Вот, – провозглашает Гестия. – Я правильно сделала?

Смотрю на ее рукоделие.

– Нет. Стежки должны быть ровными и более плотными. Иначе платье развалится, как только ты попытаешься его надеть.

Она вздыхает.

– Хорошо. Плотнее и ровнее. Но как мне исправить уже готовое?

Забираю у нее иглу и тяну, пока нитка не выскальзывает из ушка. Засовываю кончик под последний стежок и подтягиваю им нить.

– Повтори, – велю я, возвращая иглу подруге.

Гестия садится на свое место и сосредотачивается. На ней платье прекрасного бирюзового оттенка, который я носила вчера. Интересно, поможет ли подражание мне ее продвижению при дворе.

А вот Рода одета в ярко-желтое платье, которое отлично демонстрирует все изгибы ее тела. Она прислушалась к моему совету забыть о трауре.

Рода склоняется к Галену, советуясь с ним, какую нить лучше использовать для вышивки цветка. Он предлагает ей несколько вариантов, и они обсуждают достоинства каждого. Я все еще озадачена тем, как Рода близка со своим слугой, но достаточно ценю подругу, чтобы не высказывать свое мнение. Я могу быть мила с Галеном, если ей так хочется. Но мне интересно, замечает ли Рода то, как Гален на нее смотрит? Кажется, он слишком очарован ее внезапной сменой наряда. Или, может быть, дело в ней самой.

Дверь в гостиную неожиданно открывается, и входит слуга в чулках и парике и с коробкой в руках.

– Что ты делаешь? – восклицает Рода, вставая со стула. – В эту комнату мужчинам нельзя. – Видимо, Гален не в счет.

– Простите, дамы, но меня послал король. Это для леди Статос.

– Я здесь, – отзываюсь я. Настроение тут же улучшается.

– Миледи, – кланяется слуга и протягивает черный ящик.

Оберточная бумага шуршит под моими пальцами. Кроваво-красная лента обвивает коробку и венчает ее сверху бантом. Упаковка довольно легкая, и от нее доносится нежнейший аромат лаванды.

Каллиас сам лично заворачивал подарок.

– Ну же, Алессандра, – повышает голос Гестия, – открывай!

Я тяну за бант, и лента распускается. Осторожно разворачиваю бумагу. Почему-то рвать ее кажется варварством. Нахожу переднюю часть и тяну на себя крышку, та беззвучно распахивается.

У меня перехватывает дыхание. Я получала множество подарков от своих любовников, но это…

Ожерелье в гнезде из черного бархата отличается от всего, что я когда-либо видела. Рубины огранены в форме лепестков и собраны в розу размером с плотно сжатый кулак. Оправа из черной стали дивно очерчивает контуры и выделяет каждый драгоценный камень.

Дамы в комнате восхищенно ахают.

Рода склоняется над моим плечом, чтобы рассмотреть украшение.

– Так-так. А король-то от тебя без ума. Отлично, Алессандра, – добавляет она уже тише.

Гестия так нагибается, что ее дыхание туманит камни. Я закрываю крышку и возвращаю коробку слуге.

– Отнесите это в мои покои.

– Разумеется. – Мужчина покидает комнату.

– Какой он, король? – желает знать Рода.

Рукоделие позабыто; все дамы тянут шеи, желая послушать сплетни.

– Он очень умный и способный, – говорю я, вспоминая обо всех встречах и проблемах, которыми занимается Каллиас. – И вдумчивый.

– Ой, побольше подробностей! – просит Гестия.

Упиваясь вниманием, я не могу не дать им некоторые детали. Рассказываю, как мы начинаем обед с десертов. Как он хвалит мои новые наряды. Как пахнет лавандой и мятой. Как любит свою гигантскую собаку. Я также говорю им неправду. Мол, Каллиас наедине целует мои руки в перчатках. Шепчет на ухо обещания о нашем будущем. Водит гулять под звездами, когда все остальные спят.

В конце концов, мне же надо поддерживать нашу легенду.

– Он романтик, – заканчиваю я, а вся комната пытается уловить каждое мое слово.


Я получаю записку о том, что Каллиас не сможет пообедать вместе из-за поздней встречи. Усердно работает, пытаясь остановить бандита. Слухи уже гуляют по дворцу. Видимо, случилось новое нападение. Дворяне давят на своего короля.

Я ужинаю в своих комнатах, поставив ожерелье на столе, чтобы полюбоваться им.

После этого горничная помогает мне переодеться в ночную рубашку. Если она что-нибудь и думает о моих сорочках, то ничего не говорит. Сегодня вечером на мне кремово-желтый шелк. Рукава – вернее, лямки – свисают с моих плеч, а легчайший вырез спереди лишь намекает на грудь. Даже меньше, чем намекает. Просто линия, что не открывает слишком много, но достаточно, чтобы человек сошел с ума от желания увидеть больше.

Еще было бы кому это показать.

Я сижу на краю своей кровати, оперевшись на руки сзади, когда появляется он. Вскакиваю на ноги, сердце неистово бьется. Несмотря на то, что я уже видела, как он проходит сквозь стены, появление Каллиаса все равно застает меня врасплох. Похоже, я никогда к этому не привыкну. Что ж, по крайней мере не завизжала – есть, чем гордиться.

Я вижу лицо короля, как только он шагает в комнату, и понимаю, что Каллиас смотрит на меня. Его руки сжаты в кулаки. Несмотря на поздний час, король все еще в своем дневном облачении.

– Я думала, ты перестал подглядывать за дамами, – пытаюсь пошутить я.

Его челюсть слегка дрожит.

– Ты одета.

– Но могла оказаться и без белья. Тебе следовало сперва постучать…

– Какого черта ты натворила?

Я скрещиваю руки. Не собираюсь съеживаться, король он там или нет.

– Что с тобой? Я ничего не сделала…

Не желая и дальше орать на меня через всю комнату, он подходит почти вплотную.

– Весь замок гудит! Ты сказала или нет дамам в гостиной моей матери, что мы касались друг друга?

Я невольно холодею. Не знаю, как лучше, врать или нет.

– Обычные сплетни. Они преувеличивают.

– Что. Ты. Им. Сказала?

Я отхожу от кровати.

– Пыталась расписать, как ты за мной ухаживаешь. Немного приукрасила действительность. Я сказала, что мы гуляем по ночам, и ты более открыт, когда мы одни.

Почему он так волнуется? Не его же репутация под вопросом.

Он король. Короли могут делать все, что им угодно.

– Ты сказала, что мы касались друг друга? Мне нужна точная формулировка.

Я ломаю голову, пытаясь припомнить.

– Я сказала, что ты поцеловал мои руки в перчатках.

– В перчатках? Уверена, что именно так?

– Да. А что?

Он проводит рукой по волосам, и пряди падают на уши, нарушая безупречный облик.

– Не смей говорить людям, что нарушила закон. Тебе нельзя…

– А ты не смей на меня злиться! – огрызаюсь я, устав от выговора. – Сам поручил мне разыгрывать восторженную невесту. Таков уговор. Если есть какие-то ограничения, надо было предупредить. Теперь объясни, почему люди не должны думать, что мы касаемся друг друга. И не смей увиливать от ответа, мол, это ради моей безопасности. Ты можешь разрешить что угодно и кому угодно. Ты король. Так отчего же для тебя важны эти слухи?

Гнев исчезает с его лица, и кажется, Каллиас только сейчас понимает, что я в ночной рубашке. Его взгляд скользит по моему телу. Медленно, так же, как тогда, на балу.

– Они делают меня слабым.

Он разворачивается и уходит сквозь сплошную стену моей комнаты.

Загрузка...