Теория машины времени

VI. Предваряющие основания

1. Исследование причинности и природа времени. Переосмысление взаимоотношений причинности, времени и физической истории мира.

В начале прошлого столетия была введена «стрела времени» как течение времени из прошлого (Р) в настоящее (N), из настоящего в будущее (F): P→N→F.

Дополнительно к этому «стрела времени» была призвана выразить идею временного предшествования.

В отвлеченном значении, безотносительно к чему-либо, «стрела времени» справедлива. Ее наложение на реальность добавило два элемента, которые привели к двусмысленности.

С физической точки зрения внешний мир может быть представлен как каузальный процесс, начавшийся по отношению к наблюдателю в глубоком прошлом. Отсюда первым добавлением к «стреле времени» является исторический аспект, вторым – силовой или причинно-следственный. История мира в физическом отношении – это прошедшие объектные состояния от начала до настоящего момента.

Объектными состояниями предлагается обозначать пространственные положения объектов, их внешние и внутренние состояния, взятые в некую единицу времени.

Здесь можно опираться на аналогию, вытекающую из представлений статистической физики об эволюции макроскопической системы, которая состоит в непрерывном переходе ее микросостояний. Одному макросостоянию системы соответствует огромное число микросостояний, под которым мы упрощенно будем понимать пространственное положение частиц, их энергетические характеристики (или еще в более простом виде координаты и импульсы частиц, составляющих систему). За единицу времени можно выбрать единичное микросостояние системы, т. е. «остановленное» положение всех частиц, прежде чем оно перейдет в следующее. Предположим, длительность такого микросостояния составляет, в пределах планковских масштабов, 10⁻³⁴ сек.

Проекция «стрелы времени» на историю позволяет заключить, что история есть прошлое мира.

Пояснения здесь таковы: субъект задает себе простой вопрос: что было раньше, история или настоящий момент времени? И приходит к достаточно очевидному ответу, что история совершилась прежде, чем настоящее. Таким образом, во временном отношении история мира есть прошлое, которое предшествует настоящему.

На основании этого возникает своего рода «стрела истории», направленная, как и «стрела времени» из прошлого в настоящее и будущее.

Применение «стрелы времени» к причинно-следственному действию приводит к такому же ясному и однозначному выводу, что причина совершается раньше следствия и, следовательно, составляет прошлое. Поскольку в обоих случаях «стрела времени» является объединяющей по направлению, и так как истинное направление причинности менее очевидно для субъекта, происходит совмещение «стрелы истории» со «стрелой причинности», и в этом совмещении «стрела истории» полностью подчиняет себе каузальность.

Лапидарно подмена выглядит так: история – это прошлое и причина – прошлое, значит, причина – это история.

Историческое прошлое мира становится физической причиной настоящего. То есть прошедшие объектные состояния прошлого составляют причину объектных состояний настоящего.

Объектные состояния настоящего становятся причиной будущих объектных состояний.

В этой цепочке умозаключений читается вполне обоснованная и вменяемая логика.

Из этой логики вытекает: будущего нет, так как оно есть результат настоящего. Будущее причисляется к несуществующему.

Более глубокое проникновение в предмет показывает: оба вывода не соответствуют действительности.

Причинность не является историей, а будущее существует. Первоначально надо попытаться осуществить разделение исторического, причинного и временного.

При выполнении этого действия придется преодолеть фазу парадоксов. Было выведено, что история предшествует настоящему, поскольку прошлое было раньше.

Временной аспект определил направленность истории: из прошлого – в настоящее и будущее. В этих рамках приемлемо считать, что девятнадцатый век готовит наступление двадцатого. А двадцатый – двадцать первого. Вчера предшествовало сегодня. Отсюда в историческом смысле прошлое – причина настоящего.

Как в примере: книга сегодня лежит на столе потому, что вчера мы положили ее на стол.

Совершенно иной результат возникает при переходе к вопросу происхождения прошлого.

Несложные размышления приводят к заключению: прошлое – это то, что когда-то было настоящим. Мы вспоминаем встречу на прошлой неделе как прошлое, но когда мы принимали во встрече участие, шел настоящий момент времени.

Настоящее предшествовало прошлому. Оно было его причиной. Причинная направленность показывает физическую сторону возникновения прошлого.

Это не сравнение настоящего с историей, это аспект ее становления. Сегодняшняя история формируется настоящим.

Бывшая, тогдашняя история создавалась тем настоящим, которое было в тот момент времени. Вчера только наступит, так как оно образуется из сегодня.

Мир произошел из настоящего, он не мог начаться из прошлого. Прошлое в причинном аспекте наступило позже, оно есть следствие, а следствие вытекает из причины.

Если мы примем, что «стрела истории» имеет направление P→N→F, то неизбежно «стрела причинности» должна принять первичный вид P←N. Возникает проблема с оставшимся элементом стрелы N→F. В рамках «стрелы», т. е. в системе элементов Р, N, F, приходится поворачивать направление от F, т. е. P←N←F. Физическое объяснение этого поворота будет дано позже. Пока мы вынуждены опираться на аксиому о непрерывности причинного ряда.

Отсюда: «стрела причинности» не только не согласуется со «стрелой истории», она ей противоположна.

Это в свою очередь обнаруживает парадоксальное поведение времени. «Стрела времени» совпадает как со «стрелой истории», так и со «стрелой причинности», а они летят навстречу друг другу.

2. Определение времени.

Чтобы понять, почему время ведет себя таким образом, необходимо уяснить природу времени.

Последнее представляет собой проблему, решение которой вызывает значительные затруднения. Несмотря на избыток концепций, подходов, выделение многочисленных свойств и характеристик времени – что такое время, до сих пор не определено.

Меж тем время поддается определению, и понимание его сущности вполне достижимо.

Первоначально надлежит отсоединить, отвязать, оторвать физическое время от времени как метафоры, от времени – лексемы[5]. Это потребует усилия. Слишком плотно, неразрывно, поистине телесно оказались сращены в значении времени понятия физического времени и всего остального времени. Это последнее применяется в повседневной речи для выражения смысловых, причинных, исторических связей человека и внешнего мира. Время используется и в самой речевой среде, например, время как союз – когда он присоединяет предложения со значением одновременности: в то время как другие работали, он спал. Насчитывается свыше сорока значений в остальной части времени.

Время как термин было взято, перенесено в науку из повседневного языка, из обычной речи, из обихода. Обиход потянул за собой и все свои смыслы. Трудно привить слову из общего частное значение, не вводя для этого другого слова. Следовало бы ввести новый, отдельный, специальный термин для времени в науке. Этого сделано не было, и сузить время не удалось. В математическом аппарате естественных наук прочитывалось присутствие узкого физического смысла времени. Меж тем как только субъект пытался извлечь из формального языка эту скрытую суть, его сознание оказывалось неспособным отогнать от времени рой его «лишних» значений. Некоторые внешние корреляты времени чрезвычайно сложны и неохватно обширны. Например, время как эпоха, скажем, времена Петра I. Во внешне простое времена входит исторический, социальный, культурный, интеллектуальный, производственно-технический, бытовой и пр. фон того отрезка развития. Так от эпохи до союза, от всеобщей формы бытия материи[6] до нераздельного пространственно-временного континуума время вобрало в себя практически весь спектр существования.

Маловероятно, чтобы такая многозначность времени была количественно усвоена и преодолена в каком-либо разумном определении. Вот почему на первом этапе вызревает идея – отделить время как таковое от навязанных ему времен как слепков с реальности, не относящихся ко времени, а имеющих иные природу и причину.

После отсечения «ненужных наростов» от тела времени, вторым шагом явится процедура выпаривания его научных значений. Подобно тому как все физические взаимодействия сведены к четырем фундаментальным, так следует поступить и в отношении кокона характеристик, который научный подход свивает вокруг времени. Обзор темы дает возможность выявить основные свойства или аспекты времени: порядок временного следования или, иными словами, последовательность раньше-сейчас-позже, длительность, сиюминутность, одновременность, регистрация (сопоставление наблюдения шкале времени и сохранение его в памяти, или – в лапидарной форме – запись даты события). Категории настоящего, прошлого и будущего следует считать производными из порядка следования раньше-сейчас-позже.

Настоящее, прошлое, будущее получили известную самостоятельность. Самостоятельность эта в том, что значения настоящего, прошлого и будущего могут не совпадать с порядком раньше-сейчас-позже, поскольку у первых есть, кроме временного, объектное значение.

Порядок временного следования или подразделение раньше-позже определяется субъектом. Для этого используется память о предыдущем состоянии и мышление для выполнения мысленного сравнения того, что было раньше, с тем, что наступило позже.

Когда субъект наблюдает внешнее движение, то перемещение объекта воспринимается как таковое лишь в случае, если в памяти сохранилось его прежнее местоположение. Иначе движение не будет обнаружено. Нельзя будет говорить и том, что предметы, находящиеся в поле зрения, стали бы появляться и исчезать, так как для того, чтобы установить появление и исчезновение, необходимо иметь хотя бы незначительную память. Ни движение, ни какое-либо изменение для субъекта не могут состояться в отсутствии запоминания.

Кроме памяти, для восприятия движения требуется разум. Необходимо сравнить предыдущее положение предмета с настоящим его местонахождением. Процедура сравнения выполняется мышлением. Ни память без мышления, ни мышление без опоры на память не способны создать порядок следования раньше-позже.

Временной порядок следования можно назвать темпоральным эквивалентом движения, так как он, совершенно очевидно, не является ни прямым переносом внешнего движения в мозг наблюдателя, ни его копией. Он есть продукт интеллектуальной обработки наблюдаемых изменений. Для субъекта и движение, и в особенности направление движения в пространстве являются следствием аспекта раньше-сейчас-позже. Субъект, исследуя (т. е. применяя память+мысль) характер движения тела, делает вывод о том, где будет находиться движущийся объект (в реальности его еще там нет). Таким образом, он погружается в аспект позже, удерживая в памяти аспекты раньше и сейчас.

Отсюда субъективно движение и направление движения являются следствиями темпорального расширения (раньше-сейчас-позже) психического пространства субъекта.

Временной порядок раньше-сейчас-позже – семантическая величина. И не обязательно совпадает с прошлым-настоящим-будущим, если они обозначают не временные, а объектные состояния. Проиллюстрируем на примере. Тело перемещается по горизонтальной поверхности, последовательно переходя из одного места поверхности в другое, так что возникла череда прошлых последовательностей, которые можно сопоставить с цифровым рядом, например, от 1 до 5: 1→2→3→4→5. Все последовательности (объектные состояния) сохранены в памяти и пребывают во временной категории прошлое. Применяя последовательность раньше-позже к данному ряду, получаем следующие выводы: положение 3 наступило позже, чем положение 2, значит, 2 есть раньше, чем 3. Если, однако, сравнивать положение 2 с положением 1, то теперь 2 играет роль позже. Равно как и 3 по отношению к 4 составляет раньше. Следует обратить внимание на то, что, оперируя аспектом раньше-позже в категории прошлого, наблюдатель делает это в данный момент времени, т. е. сейчас. Оценив силу движения, наблюдатель выдвигает предположение, что тело от момента 5 будет перемещаться далее в положения 6→7→8→9→10.

Его ожидания становятся категорией будущего. И в этом случае наблюдатель может анализировать будущие положения с точки зрения раньше-позже, и каждое будущее положение тела будет принимать любое значение раньше-позже, скажем, 8 наступит позже 7, но раньше 9. При этом субъект имеет право, удерживая внимание на 8, приписать этому положению оба качества раньше-позже одновременно. Таким образом, никакой внешний объект, или процесс, или состояние само по себе не может быть ни раньше, ни позже, а лишь тем, что ему будет назначено сознанием.

Сознание определяет порядок следования фаз (элементов) движения (изменения), т. е. присваивает им очередность в параметрах раньше-сейчас-позже. Внешнее движение и временной порядок следования различаются по происхождению, местоположению и имеют различное содержание. Движение происходит из силы, принадлежит внешнему пространству и является физическим процессом перемещения тел и/или элементов структуры (изменения состояния).

Временной порядок следования происходит из оценочной процедуры движения при слаженной работе мысли и памяти, имеет идеальное содержание и принадлежит сознанию.

Движение далее может оцениваться сознанием в аспектах длительности, сиюминутности, регистрации, одновременности, сейчас и прочих – они выводятся из главных «свойств» времени, они (прочие свойства) не будут обсуждаться в связи с задачей рассмотрения только основных параметров.

Кроме внешнего движения, есть собственная изменчивость субъекта. Его внутреннее движение (психофизиологические процессы, с приматом психических, т. е. движение сознания), которое также подвергается оценочной процедуре при помощи памяти и мышления, в тех же аспектах длительности, сиюминутности, раньше-сейчас-позже, одновременности, регистрации. В результате создается собственное время субъекта или – внутреннее время субъекта. При отсутствии внешнего движения субъект оценивает собственное движение сознания.

Вот почему «время» никогда (во всяком случае, в бодрствующем состоянии) не останавливается. Всегда «течет».

Между раньше и позже расположено сейчас, по отношению к которому выполняется оценка предшествования и формируется порядок до и после следования.

Одновременность – это смысловая категория, которую сознание вырабатывает путем сравнительного анализа двух или более одинаково протекающих процессов и которою оно обозначает результат такого анализа.

Как семантический продукт одновременность может носить абстрактный характер и применяться для описания прошедших или ожидаемых движений, которые сознание оценит как одновременные.

Сиюминутность порождают такие же сложные интеллектуальные процессы. Анализируя движение или изменчивость с помощью памяти и мышления, сознание сначала ощущает, затем находит (наблюдает и понимает) границу между становлением и исчезновением элементов движения. Далее определяет, присваивает этой границе значение сиюминутности, настоящего или данного момента. Формируется идея сиюминутности (настоящего, данного момента, сейчас и пр.), которую память заставляет скользить над внешней и внутренней изменчивостью, так что субъект всегда осознает или ощущает себя в настоящем моменте времени.

Граница между исчезновением и становлением – это раздел между прошлым и будущим. И раздел, и прошлое, и будущее – все вызвано к реальности (т. е. в восприятии субъекта) мышлением и памятью. Все это – плоды сознания, и сознанию выбирать, какая реальность, внешняя или внутренняя, будет этим плодом, т. е. находить ли границу во внешнем мире или на основе анализа собственной изменчивости. Возьмем секундомер и будем смотреть на движение стрелки. Стрелка ушла из предыдущего положения и замерла на краткий миг, мы знаем, она скоро отправится далее, в следующее положение, которое пока есть будущее, так как стрелка еще стоит. Пока она стоит, в ней и заключено то, что мы назвали границей, для нас это миг настоящего, и мы вполне разрешаем стрелке играть роль сиюминутности, быть сиюминутностью. Хотя, конечно, сиюминутность – это сосредоточение внимания сознания только и именно на переходе из одного положения в другое. Держа секундомер перед глазами, мы вскоре увидим, что стрелка еще раз перескочила с одного деления на другое. И мы вместе со стрелкой также шагнули в новое состояние согласно нашей собственной изменчивости и оказались в одной и той же сиюминутности со стрелкой. Та сиюминутность, которая была, отправилась в нашу память, теперь мы, наблюдая стрелку, ощущаем новую сиюминутность. Если это отвечает нашим задачам, мы можем просчитывать количество сиюминутностей – так мы получаем дискретность времени в аспекте сиюминутность.

Но мы можем пренебречь счетом и перевести внимание на другой нюанс. Получить непрерывную сиюминутность. Давайте передвинем книгу и оставим ее лежать сколь угодно долго. Мы обозреваем книгу. Держим на ней взгляд. Книга для нас есть маркер сиюминутности, поскольку ее положение погранично между тем, в котором она была секунду назад, и тем, в котором она будет. А может и не будет, если мы оставим ее лежать. Книга лежит, мы смотрим на нее, ничего не меняется, и сиюминутность начинает растягиваться. Удлиняться, превращаться в нечто более продолжительное, которое мы можем обозначить, например, как сейчас. Но мы понимаем, что время в сейчас не остановилось. Есть внутренний ход сознания. Переведя внимание внутрь и находя теперь границу между сменой внутренних состояний, мы сосредотачиваемся на ней и позволяем ей плыть над изменчивостью, не анализируя, что последует за одним состоянием, и не запоминая ушедшее.

Так обычно и бывает: мы не замечаем никакой последовательности внутренних состояний, а дрейфуем в лодке сиюминутности. Мы не в самих этих состояниях, а над ними. Мы в семантике. Мы в смысле. И этот смысл может по нашему желанию, или требованию, решению, стать таким, каким нам нужно: непрерывным или дискретным.

Если это непрерывность, то формируется такая идея сиюминутности, которую память заставляет скользить над внешней и внутренней изменчивостью, так что субъект всегда осознает или ощущает себя в настоящем моменте времени.

Сиюминутность – удержание внимания на границе смены состояний, одно из которых хранится в памяти как прошедшее, другое – как ожидаемое.

Ввиду сложности определяемого процесса определений сиюминутности, данного момента может быть несколько.

Сиюминутность – это смысловой референт границы между исчезновением и становлением, обозначаемый как «сиюминутность». Или: Формирование и удержание в памяти на фоне постоянной изменчивости идеи неизменяемого состояния. Это примеры определений сиюминутности как непрерывного понятия. Как отмечалось, сознание, когда это ему нужно, присваивает сиюминутности и дискретность. Для дискретности «времени» в аспекте сиюминутность сознание начинает усматривать в границе между состояниями конечность, сменяемость новой границей. Пограничная часть становится элементом, количество которых ум и память могут подсчитать и запомнить.

Дискретная сиюминутность – это формирование с помощью памяти и мышления идеи конечности (прерывистости) границы между состояниями.

Сиюминутность, данный момент, настоящее, сейчас – все это смысловые единицы. Потому сознание может им назначить быть элементами друг друга или синонимами. Растягивать или сжимать по отношению к самим себе, тому или иному. Уточнять их смысл для каких-то целей. Сиюминутности можно присвоить длительность.

Способность и органов чувств, и сознания субъекта улавливать и воспринимать из наблюдаемого процесса отдельные изменения, удерживать эти наблюдения в поле внимания формирует протяженность сиюминутности. Для пояснения следует дать пример, когда субъект был бы способен воспринимать и анализировать (т. е. устанавливать длительность, аспект раньше-позже, регистрировать и пр.) частоту и длину волны элементарного сегмента волнового цуга.

Если бы наблюдатель в таком состоянии сознания стал бы обозревать макромир, то возникло бы ощущение полного отсутствия макродвижения (перемещений тел).

Сиюминутность наблюдателя значительно увеличила бы свою протяженность. Обычно такие быстрые изменения (движения) сознание не замечает. Способность не замечать предположительно составляет достоинство и назначение сознания – удерживать поле внимания в системе макротел. Потому огромное число колебаний (или смен микросостояний) воспринимается как одно целое, как неделимая сиюминутность, длительность которой примерно одинакова для всех субъектов, так как психофизические процессы согласованы у всей популяции. Причины такого согласования будут ясны из последующего.

Состоянию сейчас сознание способно приписать разные оттенки. Например, включить в сейчас сиюминутность и одновременность двух или более реальных и/или отвлеченных состояний (сейчас он инженер – это, допустим, одновременность, но в данный момент он отдыхает – сиюминутность, и т. п.). Одновременность действия может быть наблюдаема, когда субъект видит рядом два в одном направлении и с одинаковой скоростью движущихся автомобиля; или ненаблюдаема, когда движение одного автомобиля закрыто экраном или удалено из поля зрения расстоянием. В этом примере одновременность сиюминутна. Если, однако, будет произнесено, что два автомобиля одновременно подъехали к некому пункту вчера, то явление, которое оценивается как одновременность, не будет сиюминутным. Сиюминутным будет лишь осознание данной одновременности. Длительность доступно описать, применяя данный момент, миг. Или сиюминутность.

Длительность – результат работы сознания, которое удерживает в памяти число истекших от начала наблюдения сиюминутностей. Для собственного употребления достаточно характеризовать длительность как небольшую, среднюю и большую.

Для практических или хронологических целей субъект может уточнять размерность длительности сравнением с собственным пульсом или отмечая число восходов Солнца.

Для коллективного пользования возникает необходимость установить одинаковую временную протяженность единиц измерения. В этих целях избирается некий естественный или искусственный равномерный процесс, в котором смена изменений, доступных наблюдению, позволяла бы выделить сиюминутности равной длины. Потому часы бывают как природные, так и рукотворные. Искусственные часы представляют собой приборную реализацию абстрактных представлений об идеально равномерном процессе. Для получения общепринятой длительности необходимо сравнить наблюдаемый процесс с эталонным, запоминая начало и конец процедуры, предоставляя прибору скрупулезно осуществлять единичные перемещения стрелки. Длительность – подраздел времени, который применяется для установления временной протяженности не только внешних процессов, которые оказываются в поле наблюдения субъекта, но и для измерения других временных разделов, например одновременности (какова длительность одновременного движения автомобилей?) или сейчас.

Длительность сейчас может простираться от мгновения до весьма протяженных периодов. Например, сейчас 10⁻³⁴ сек., или сейчас – август, или – XXI век, или – кайнозойская эра. Различные отделы, длительности «сейчас» производятся сосредоточением внимания сознания на требуемых смыслах. Следует отметить еще один элемент времени – регистрационный. Вновь преобладающую роль играет память. Мышление сопоставляет наблюдаемое событие шкале времени, сопоставление запоминается. Если событие повторяется, то делается вывод о том, что данное событие уже было. Не следует упускать из виду, что наблюдатель имеет право назначить шкалой времени любой процесс. Однако, как отмечалось, общество для удобства коллективной жизни уже сделало за субъекта этот выбор. Потому шкала времени мыслится секундами, минутами, часами, днями, годами и т. д. Итак, основные, составляющие время элементы: длительность, порядок следования (раньше – сейчас – позже), сиюминутность, регистрация представляют собой результаты сенсорно-аналитической процедуры субъективного сознания.

Субъект может выделять любые «свойства» времени, в зависимости от задач, которые он себе ставит или которые ему ставит среда. Так, он вправе считать время дискретным, если сосредоточит сознание на количественной стороне ряда сиюминутностей (числе сиюминутностей), которые он вырабатывает, наблюдая за количеством внешних или внутренних изменений. Переводя взгляд на семантический характер сиюминутностей, он принимает идею их непрерывности. Впрочем, это в известной степени предмет договора. Смысловая категория делается непрерывной по определению или, если вводится другое определение, – прерывной.

Теперь, когда природа и происхождение времени познаны, ясны и понятны, можно смело пользоваться часами и не поддаваться искушению полагать, что часы создают время. Часы всего лишь приборное осуществление идеи равномерного процесса. Часы нужны как средство приведения индивидуальных длительностей ко всеобщей, с тем чтобы человеческое сообщество согласовывало свои действия и имело инструмент измерения «времени». Мы понимаем, что при измерении «времени» некого процесса происходит не измерение времени, а измерение движения другим движением – равномерным. Равномерность, неизменность – это эталон. Существует эталон длины – метр (сантиметр, миллиметр и т. д.). При участии памяти и мышления эталон длины становится мерой протяженности. Всегда одинаковый ход стрелки часов от одной риски до другой путем сравнения с перемещением тел превращается мыслью и памятью в меру движения, иначе – время.

Укоренившаяся метафора – часы измеряют длительность, часы измеряют время – имеет право на существование. Но она больше не будет сбивать нас с толку.

Время создается в пространстве мысли. А что касается часов, субъект лишь передоверяет механизму «осуществлять» утомительный «счет» сиюминутностей (субъект запоминает начальное и конечное положение стрелки). Пусть часы «фиксируют» длительности, а регистрация находит выражение в календарях, мы знаем, что стоит за этим.

Время производится сенсорно – аналитической процедурой. Время – это интеллектуальный продукт, создаваемый анализом движения по аспектам длительности, сиюминутности, раньше – позже, регистрации и пр.

Или более кратко: время – это оценка движения по аспектам длительности, ранъше – сейчас – позже, сиюминутности, регистрации.

3. Происхождение чувства времени.

Следует подчеркнуть важнуюособенность: аналитическая процедура может быть осознана, частично осознана или не осознана вовсе. В последнем случае – а это практически повседневность – мы имеем дело с работой корковых концов анализаторов органов чувств, например зрительного или слухового. Конец анализаторов расположен в коре головного мозга и обладает собственной памятью и мышлением, которые выполняют темпоральную обработку сигнального эквивалента внешнего перемещения и собственной внутренней изменчивости. В обычном состоянии мы не обладаем способностью проникать в деятельность анализаторов.

Корковые концы анализаторов органов чувств автоматически, скрытно выполняют ту же интеллектуальную работу по созданию времени – оценивают движение в выделенных нами аспектах (длительности, сиюминутности, раньше – позже и пр.). Так как эта работа проходит неосознанно, то и время является сознанию в акте единого чувственного восприятия как некий непознаваемый внешний процесс.

Так формируется ощущение, чувство времени.

Это условие способствовало и до сих пор способствует неуловимости и необъяснимости рассматриваемого нами понятия.

Если мы не способны проникнуть в деятельность анализаторов непосредственно, мы должны осуществить это проникновение интеллектуально. Надо осмыслить неосознанное.

Будучи извлеченным из чувственного акта на свет разума, время становится прозрачным.

С чувством времени соединено интуитивное ощущение времени. Это последнее вызывает неудовлетворенность любым определением времени, поскольку улавливает во времени нечто неизмеримо большее. Осязает что-то грандиозное, великое и вечное. Интуиция не беспочвенно бросает рассудку вызов.

Это не интуитивный фантом: есть две большие области, которые «питают» интуицию.

К первой относится весь колоссальный массив человеческих предположений о природе времени, содержащихся в текстах, иных носителях, также в мыслях, чувствах, – он выражен в пространстве частотно-амплитудной формой проводящих систем и сигнальных форм. Терагерцовое излучение, гравитационные поля, нейтринные отображения обеспечивают полноту информации в любой точке пространства. Человеческий организм работает (воспринимает) со всем набором вещественных и волновых проводящих систем и излучением фундаментальных форм. Таким образом, вся полнота сведений поставляется в мозг. Меж тем только часть от целого подвергается сознательному обзору, прочее анализируется неосознанно, это и являет собой область интуиции. Отсюда никакая дефиниция не в силах противостоять интуитивному балласту. Вторая область, вероятно, еще более превосходит первую. Проводящие системы и их физические аналоги обеспечивают возможность скрытой перцепции объективного времени, т. е. комплекса прошлых и будущих условий и процессов, вытянутых на необозримую перспективу. Суть объективного времени ниже предстанет пред нашим взором, однако его источник, о чем осведомлена интуиция, содержит выходящую за пределы сознательного постижения и грандиозность, и величие, и тайну.

4. Исчезновение причинности и появление пространства.

Любой процесс, всякое изменение в принципе сводятся к движению, или могут считаться движением. Но никакое движение не есть время. Время есть осмысление, осознанное или неосознанное, но – осмысление движения. Время – это продукт интеллекта и располагается в голове наблюдателя, а не в окружающем физическом пространстве.

Следовательно, никакое пространственное направление и никакое изменение или обращение пространственного вектора не могут совпадать или не совпадать со «стрелой времени». Направление раньше-позже не есть пространственное направление. Парадоксы, изложенные выше, на данном этапе могут быть частично разрешены. Историчность должна определяться как человеческая память об изменениях материального мира от его начала или от точки в прошлом, произвольно выбранной в качестве отправной. Историчность есть субъективная категория.

Память удерживает прошлые объектные состояния внешнего мира в настоящий момент времени. Объектное состояние меняется, это означает, что частицы (объекты) уходят из тех пространственных точек, где они были. Возникает новое настоящее; прежнего положения частиц больше не существует, потому прошлое как вещественный объект не может быть физически сохранено.

Высказывание, что прошлого уже нет, справедливо, если под этим прошлым имеется в виду макрообъект, застывший в положении и состоянии, которое было 10⁻³⁴ сек. назад.

Объект не может «застыть». Внутренне движение тела не имеет права на остановку. Если электрон зависнет в некой точке, «сохраняя» прошлое состояния объекта, тело тут же исчезнет, поскольку именно орбиты электронов создают макрообъем.

Раз частицы ушли из прежнего положения, то прошлое, как объектное состояние, невозможно. Возможно лишь текущее объектное состояние, которое сознание оценивает как сиюминутное, т. е. существующее в настоящем. Это настоящее сознание выводит из анализа, из осмысления собственной изменчивости, сосредотачиваясь на идее сиюминутного сейчас в связке раньше-сейчас-позже. Компоненты раньше, позже не исчезают, но перемещаются в область вторичного внимания, служат фоном для выделения сейчас. «Стрела истории» есть субъективный акт. Она возникает, когда сознание делит воспоминания об объектных состояниях (настоящего) на последовательности, применяя к ним аспект раньше-позже или производя временное сравнение всей истории в целом с сиюминутностью.

Потому «стрела истории» не есть стрела последовательностей, как физических объектов, а лишь их сознательный анализ с точки зрения раньше-позже. Рассмотрим «стрелу причинности». Сила, переводящая причину в следствие, действует только в настоящем – в сиюминутности, предположительно равной 10⁻³⁴ сек., – и не работает в прошлом.

Если мы передвигаем тело, то прекращение усилия приведет к остановке тела – сила уходит в прошлое, становится прошлым. Прошлое в физической реальности не оказывает действия. Электролампа немедленно гаснет, если подача тока прекратится. Сила передвигает частицы в новое положение, а старое, как отмечалось, исчезает, ибо прошлое в форме макрообъекта (объектного состояния) не может существовать.

Отсюда сформулированное ранее направление причинности: P←N становится недействующим во внешнем мире, так как Р=0. Единственное Р, о котором возможно говорить, – это воспоминания субъекта. Когда N внешнего пространства начинает переходить в другое N через промежуток 10, предыдущее N целиком «изымается» из пространства, т. е. путем перцепции субъекта «переносится» в его мозг, где образует объект его памяти, который есть объект прошлого Р.

Пока это единственное, что может спасти «стрелу причинности». Пока только в этом случае «стрела причинности» в качестве выражения происхождения объектов имеет шанс быть принятой.

Прилагая «стрелу времени» к этому выражению, т. е. выражению причинности P←N, субъект анализирует P←N с точки зрения раньше-позже, и получает, что N случилось раньше Р, так как прошлое порождается (физически, причинно) настоящим.

Потому с временной точки зрения N является прошлым – т. е. Р. И, следовательно, во временном отношении правильно записать P→N. Таким образом, «стрела времени», представляя во всех случаях временной аспект раньше-позже, совпадает как со «стрелой причинности», так и со «стрелой истории».

Кроме старых проблем (физическое объяснение второго элемента направленности причинного процесса: N←F), появляются новые и более серьезные.

Как упоминалось, в реальной среде каузальный процесс осуществляется силой, а сила действует только в настоящем моменте. Это обстоятельство немедленно элиминирует понятия Р и F, и соответственно идею «стрелы», т. е. направленности, оставляя только один компонент – N. Меж тем последовательное применение времени как субъективного произведения вынуждает изъять из физической реальности и оставшееся N, так как оно обозначает настоящее, т. е. сиюминутность, а она является темпоральной категорией, порождаемой сознанием и, следовательно, как идеальность не может располагаться во внешнем физическом мире. Причинность появляется из N, уходит в N, а N не существует. Пока это означает, что причинность и движение, которое есть проявление причинности, создаются работой сознания субъекта и не могут существовать отдельно от него.

Вывод строг и страшен: их нет в окружающем пространстве. Встает резонный вопрос относительно предположений о наличии самого пространства.

Сознание способно генерировать время лишь при отличной от нуля памяти. В противном случае оно оказалось бы не в состоянии выделить не только движение в пространстве, но и само пространство. Для получения длины, ширины, высоты требуется – допустим, мы пользуемся зрением – получить (произвести оценкой, т. е. интеллектуальной процедурой, независимо от осознания) длительность прохождения сигнала вдоль трех расположенных под прямым углом воображаемых или реальных линий. Скорость светового сигнала высока, потому может возникнуть ощущение, что эти линии воспринимаются целиком, иллюстративнее было бы привести пример с ощупыванием пространства, когда рука осязает ребра некого кубического объекта, следуя вдоль каждого ребра известное время, так что вся линия оказывается суммой более мелких частей.

Известно, что при осматривании пространственных объектов глаз производит микродвижения, фокусируясь на приеме отраженного сигнала от точек – отрезков, составляющих их поверхность. Процесс, сходный с процедурой последовательного соприкосновения рецепторов кожи с участками исследуемого предмета, но превосходящий его в скорости. Микродвижению глаза сопоставлена захваченная им световая порция, преобразуемая сетчаткой в комплекс раздражений. Эти комплексы направляются в зрительную кору один за другим, формируя ряд сигналов, которые запоминаются. Память предъявляет этот ряд сигналов для аналитической оценки его величины, тем самым в зрительном анализаторе будет создан интеллектуальный продукт – длительность, – который станет временным тождеством пространственной меры – протяженности. При отсутствии в зрительном анализаторе способности сохранять полученные раздражения оценочный механизм имел бы для рассмотрения только один (всякий раз один, постоянно один, так как остальные не запоминаются) извне поступающий сигнал, что означало бы потерю пространственной размерности!

Нулевая память была бы равносильна бесконечной скорости распространения сигнала. В случае со светом такая скорость позволила бы фотону преодолевать различные расстояния, от малого до неограниченного, за один и тот же временной интервал, что привело бы к утрате размерностей пространства. Для измерения (описания) пространства бесконечно быстрый сигнал так же бесполезен, как сигнал неподвижный. Таким образом, хотя в основе создания внутренней субъективной модели пространства лежат память и интеллект, будет справедливым утверждать, что для субъекта время является пространственно организующим фактором.

Прежде чем вернуть причинность на место, т. е. в пространство, надо выяснить, почему время необратимо.

5. Необратимость времени.

Первое приближение в решении проблемы необратимости времени.

Проблема становится тривиальной.

В первом приближении, т. е. рассматривая проблему только с позиций субъективного времени, имеется два уровня ее решения. А) На уровне внешней по отношению к наблюдателю физической реальности вопрос о необратимости времени имеет предельно простой ответ: обратить время в физической реальности нельзя по причине его отсутствия в данной среде.

Как установлено, время находится в сознании наблюдателя и не является ни движением, ни пространством. Во внешней среде нет ни прошлого Р, ни настоящего N, ни будущего F.

Эти временные сущности являются продуктом сознания. Потому темпоральное обращение в окружающей среде невыполнимо. В отношении обращения вспять движения вывод не столь однозначен при кажущейся очевидности этой обратимости. Уточнение существа дела сводится к следующим положениям. Движение, как обозначено выше, состоит из линейного и структурного компонента.

Обращение линейного движения на макроуровне, такого, как повторное перемещение тел или изменение движения тела на противоположное, достижимо для субъекта, за исключением случаев технической неосуществимости подобной задачи.

Сюда входят и так называемые необратимые процессы, например испарение спирта. Испарение молекул уподобляется движению. Само движение (испарение) может быть возобновлено подливанием новой порции жидкости, однако смысл, который вкладывается в необратимость, заключен в невероятности вернуть испарившееся вещество и сделать так, чтобы в повторном движении участвовали те же самые молекулы. Действительно, если испарение происходит на открытом воздухе, возвращение улетевших частиц видится трудновыполнимым.

Достичь этого легче в ограниченном объеме. Проблема не в обращении движения, а в восстановлении утраченного вещества. Для этого нет подходящего инструментария.

Отсутствие последнего особенно скажется на попытке повлиять на траекторию небесного тела или обратить движение в микромире, в частности, заставить электрон вращаться в противоположную сторону или вернуть испущенный фотон в исходную точку с первоначальным импульсом. Несмотря на сложности выполнения таких процедур, их принципиальная достижимость сохраняется не утраченной.

Даже когда речь идет об обратимости коллективных микросостояний физических объектов, например всех физических объектов или процессов на Земле.

Теоретическая возможность не является невероятной. Для этого требуются: а) осведомленность о прошлых координатах и импульсах всех частиц; б) обладание силами, чтобы осуществить возвратное движение; в) цель осуществить данное намерение. Против подобной осведомленности будет возражать квантовая теория. Отметим, что поворот вспять всей совокупности физических состояний, составивших земную историю, лежит за пределами человеческой власти. Но и в том случае, если явление произойдет, это не будет означать поворота времени. Поскольку время не принадлежит пространству и не находится там.

Если линейное движение обладает принципиальной обратимостью, то именно физические принципы не позволяют осуществить аналогичное действие со структурным движением.

Структурное движение необратимо. Необратимо в том отношении, что невозможно начать это движение из макроуровня. Все процессы начинаются под воздействием энергии, а энергия принадлежит микромиру. Как упомянуто, физически на страже необратимости стоят принципы инерции и инертности, т. е. несамостоятельности вещества. Структурное движение может быть повторено, но нельзя изменить его направление.

Может представляться неточным, что иллюстрация проблемы обратимости времени началась с примеров обращения вспять движения. Поскольку главная идея поворота времени вспять подразумевает возвращение прошлого. Это оправдано с точки зрения привычной логики. Время было ошибочно отождествлено с движением. И это понятно. Ведь, чтобы получить время, надо наблюдать движение. Без движения не будет и времени. Если внешнее движение прекратится, субъект не сможет его наблюдать и осмысливать.

Исчезнет «внешнее» (понятно, что «внешнее» время тоже внутреннее, просто оно выводится из наблюдения за внешними процессами) субъективное время.

Останется только внутреннее субъективное время.

Если внутри субъекта остановится движение сознания, то наблюдать (ощущать) будет нечего, и, по всей видимости, нечем. Пропадет «внутреннее» или собственное время.

Потому и было отведено место примерам обратимости движения. И именно к повороту движения по сути сводится сущность возврата прошлого, как она видится субъекту.

Предмет прошлого познаваем. В нем два значения – временное и объектное. В физической реальности прошлое является объектным. Объектное прошлое возвратимо в большей степени, так как связано с обращением движения.

Как указывалось выше, прошлое для субъекта названо объектным, потому что состоит из физических состояний и координат и живых (включая самого субъекта) микро- и макрообъектов, которые имели место в некий момент в прошлом. Идентичное воссоздание внешней физической среды, которая была прежде, омоложение самого субъекта и субъектов вокруг него, возвращение информационного фона, наконец, субъективных и коллективных ощущений, чувств, идей, соответствующих тому времени, – вот краткий перечень условий, восприятие которых заставит наблюдателя думать, что прошлое вернулось.

Возвращение прошлого, однако, не убедит субъекта в том, что вернулось время. Так как субъект обладает памятью, он отметит: состоялся повтор прошлого, это новое прошлое, то прошлое уже было. Это второе. Прошлое пространства и прошлое движения обратимо, но не возвратно прошлое времени, так как оно не заключено ни в пространстве, ни в движении.

Воссоздание прошлого, будь то рукотворный акт[7] или спонтанный, природный переход в прошлое – то и другое суть процессы, которые будут оцениваться субъектом в аспекте раньше-сейчас-позже. Временная направленность аспекта останется неизменной. Так, например, при повороте в прошлое вместо завтра наступит вчера. Тогда вчера будет восприниматься сейчас, то есть составит категорию сегодня. Позавчера еще только наступит и потому будет будущим. Сегодня, которое было перед вчера, станет прошлым, вчера – настоящим (так как наблюдается в данный момент), а позавчера – будущим. Отсюда временное предшествование: прошлое(Р)→настоящее(N)→будущее (F) или раньше-сейчас-позже остается интактным, неизменным. В этом разница между прошлым объектным и прошлым временным. Объектное прошлое достижимо путем обращения движения и возвращения частиц и объектов в прежнее местоположение в пространстве с прежней величиной энергии.

Временное прошлое является интеллектуальным продуктом, и проблема его обращения не может быть решена ни пространством, ни движением.

Б) В этом пункте начинается переход к решению проблемы необратимости времени на втором уровне.

Необходимо осуществить перенос внимания в сферу осмысления движения в основных аспектах – длительности, сиюминутности, одновременности, регистрации, раньше-сейчас-позже.

Необходимо отправиться в голову самого субъекта, в его сознание, в его разум.

Длительность, сиюминутность, одновременность, регистрация не имеют направления, потому вопрос об обратимости по отношению к ним неприменим. Рассмотрению подлежит лишь порядок следования раньше-сейчас-позже. Как отмечалось выше, этот порядок – есть смысловой процесс. Отсюда: надо рассматривать раньше-позже как соотношения смыслов, а не внешних по отношению к ним объектов. А этими объектами может стать и собственный ход сознания, который образуется сменой психофизических состояний.

Обращение состояний сознания не приводит к обращению времени. Внимание сознания наблюдает одно (первое) собственное состояние, потом другое (второе). И внимание и состояния следуют в паре. Переходят вместе из одного настоящего момента в другой. Тем рождается сиюминутность. Раньше-позже, следовательно, должно иметь направление по отношению к сиюминутности.

Проиллюстрируем взаимоотношения состояний, времени и памяти. Для этого надо пронумеровать сиюминутности.

Когда внимание следило за состоянием сознания, осмысление присвоило этой сиюминутности номер 1.

Состояние изменилось, внимание пошло за изменением, осмысление присвоило этой сиюминутности номер 2. Затем появилась сиюминутность 3.

Теперь, находясь в сиюминутности 4, мышление спрашивает себя: что было раньше сиюминутности 4?

И ответит: сиюминутности 1, 2, 3. То есть исторически к сиюминутности 4 внимание сознания двигалось от 1→2→3→4.

Пока этот ряд осмыслений надо считать движением времени из раньше в позже.

Предположим, что по некой причине состояния сознания пошли вспять. То есть вместо состояния 5, вернулось состояние 4. Сначала рассмотрим вариант, когда прежняя память (память прошлых состояний) субъекта стерлась.

Значит, осмысление, которое ничего не помнит, вновь начнет с единицы. И пока состояния проделывают путь в направлении от 4 к 1, т. е. 4→3→2→1. Осмысление – его временной продукт раньше-позже, выполняет все ту же последовательность: 1→2→3→4. Обращения не состоялось.

Теперь рассмотрим вариант, когда память сохранена.

Мышление наблюдает появления состояния, которое должно быть номером 5, поскольку память ведет счет состояниям, как они входят в поле внимания: четыре уже было, значит, это состояние – пятое. Память, однако, узнает в состоянии 5 состояние 4. Возникает следующая линия.

Состояния возвращаются в последовательности: 4→3→2→1. Осмысление (время) наблюдений располагает их в ряд: 5→6→7→8. Память записывает наблюдения по ходу их и отмечает повторы состояний.

История наблюдений (время) 1→2→3→4→5→6→7→8.

История состояний 1→2→3→4→4→3→2→1.

Мышление, используя память, сделает вывод: состояние 4 повторилось, но оно случилось в момент 5, а не в момент 4, так же как состояние 3 вернулось в момент 6, состояние 2 в момент 7, а 1 – в момент 8. Из чего следует, что не время возвратилось, а лишь состояния повторились. Даже если мышление будет наблюдать смену собственных мыслей и, используя память, станет располагать их в порядке следования, то возникшее временное направление раньше-позже будет сохраняться независимо от того, потекли ли мысли вспять или по-прежнему идут «вперед». Таким образом, никакие манипуляции с объектами наблюдения не позволяют повернуть вспять выводы из этих наблюдений. Возникает отвлеченный семантический продукт, который не имеет ни пространственного, ни структурного направления, а только смысловое.

Значит, направленность времени есть смысловая направленность, и обратить время будет означать обратить смысл.

Возникает естественный вопрос: в чем могло бы заключаться обращение смысла?

По размышлении ответ представляется единственным и столь же естественным: обращение смысла не может быть не чем иным, как его разрушением.

Действительно, ведь мышлению предстоит поменять местами раньше и позже.

Не их словесные оболочки – это ничего не даст в отношении сути, а именно осуществить передел сути.

Необходимо начать думать, что позже случилось и случается прежде, чем было и бывает раньше.

Фактически это выливается в утверждение, что следствие происходит прежде причины, которая произвела данное следствие. Этот пункт является достаточно бессмысленным, чтобы его можно было считать обращением смысла. Такое положение (т. е. сначала было позже, потом – раньше) может быть признано справедливым лишь в том случае, если мышление потеряло разум и память, которая постоянно напоминала бы сознанию, что причина неизменно предшествует следствию.

Мышление, лишенное памяти и разума, не было бы в состоянии оценивать изменения и производить время.

Следовательно, обращение времени есть обращение смысла, а обращение смысла есть остановка мышления, что ведет к прекращению существования субъекта, уж не говоря о его способности обнаружить в окружающей среде движение и пространство. Таким образом, на втором уровне первого приближения время необратимо, так как не имеет иного направления, кроме смыслового, которое, будучи разрушено, ведет к прекращению субъективного времени.

Промежуточные выводы.

• Время является субъективным интеллектуально-сенсорным продуктом и представляет собой результат анализа наблюдаемых изменений в различных аспектах, обозначаемых как длительность, сиюминутность, одновременность, раньше-позже, регистрация и пр.

• Пространство и движение возможны для субъекта вследствие интеллектуальной обработки с участием памяти поступающих извне сигналов. Пространство и движение не переносятся в сознание непосредственно, а замещаются темпоральным эквивалентом, или иначе – смысловым заместителем (информационным), который имеет форму образа или обладает свойством восприниматься как образ.

• Время не заключено в движении и не имеет пространственного направления, потому ни обратимость движения, ни изменение пространственного вектора не вызывают обратимости времени. Необратимость времени порождена смысловой природой, которая создается памятью и интеллектом. Необратимость времени есть необратимость смысла. Чтобы повернуть время вспять, прежде следует устранить память и мышление. Потеря памяти и мышления делает обратимость невыполнимой. Временной порядок раньше-позже есть смысловой порядок и не идентичен прошлому и настоящему как объектным состояниям внешней реальности. Объектное прошлое обратимо, его можно вернуть. Для этого нужны:

а) цель, намерение – осуществить этот поворот. Цель вырабатывается интеллектом, следовательно, нужен интеллект;

б) осведомленность, т. е. память о предыдущих положениях всех частиц и тел; в) ресурсы: силы и вещество, чтобы физически осуществить возвращение (включая реставрацию, если необходимо) телесной реальности в ее прошлое состояние.

Отсюда следует, что смысловые отношения являются более фундаментальными, в нашем случае определяющими, первопричинными, по вводимой нами терминологии, детерминативными.

• Причинность проявляется в движении и пространственном направлении движения. Однако обращение того (повтор движения) или другого (изменение направления движения) не обращает причинности. Обращение причинности можно было бы понимать так:

а) обратить причинность означает поменять причину и следствие местами. Это оказывается невозможным: происходит скачок на смысловой уровень – требуется обратить смысл, для этого, как и в случае со временем, прежде надо устранить память и интеллект, а без памяти и интеллекта обращение невыполнимо; б) предпринимается такое воздействие на следствие, чтобы вернуть причину, его вызвавшую. В этом случае, даже если оставить в стороне необходимую для этого фазу смыслового разрушения, само воздействие будет происходить в другом времени и выполняться другими причинами. Глобальная ситуация уже поменялась, все частицы Вселенной изменили координаты и импульсы, это было осмыслено как новая сиюминутность. Причина, вызвавшая следствие, находилась в предыдущей глобальной ситуации, то, что было зарегистрировано памятью как прошедшая сиюминутность. То есть на страже необратимости причинности, кроме идеальной, смысловой обусловленности, стоит необратимость времени. Причинности придаются два направления: временное – причина происходит раньше; и смысловое направление, суть которого в понимании, что порождает что. Временная направленность причинности проявляется только при наличии субъективного временного расширения, своего рода темпорального пространства, имеющего три размерности: Р, N, F. Размерность N – соответствует наблюдаемой сиюминутности, Р – памяти о предыдущей N, F- ожиданием будущей N. Все три – хранятся в памяти.

Смысловое направление причинности постигается сущностным анализом того, что порождает что и требует интеллекта и памяти так же, как и временное направление.

В реальности, где причина выходит из N затем стремительно переходит в следующее N, а само N не существует, пространство схлопывается до точки (которой тоже не существует), и причинность не может существовать. Благодаря субъективному темпоральному расширению пространство вытягивается до протяженности, до объема, и причинность для субъекта становится реальной.

Второе приближение необратимости времени.

Второе приближение в решении данного вопроса обусловлено наличием объективного времени. Мы могли бы предложить логику доказательства объективного времени, вытекающую из наших построений. В этом, однако, нет необходимости, поскольку естественно-научный подход уже рассеял возможные сомнения в этом вопросе.

Вот краткое изложение официальной точки зрения с небольшим историческим экскурсом.

В VI веке до нашей эры философы милетской школы – Фалес, Анаксимандр, Анаксимен предложили считать время нематериальной бесструктурной субстанцией, которая вмещает и самое себя, и все сущее. Эта идея легла в основу так называемого субстанциального подхода к проблеме времени. В концепции заключена мысль о времени как об объективном явлении, неподвластном субъекту. Позднее Ньютон развил концепцию, ввел более четкое разделение абсолютного и относительного времени. «Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по самой своей сущности без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе называется длительностью. Относительное, кажущееся, или обыденное, время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо математического времени, как-то: час, день, месяц, год»[8]. И хотя, на наш взгляд, в том и другом случае сущность и источник происхождения времени прямо не определены и остались в области интуитивных представлений, тем не менее можно говорить о том, что абсолютное и относительное время Ньютона понимаются как самостоятельные сущности, не зависящие друг от друга и от находящихся в них материальных объектов и процессов; лежат вне влияний наблюдателя и должны принадлежать физической реальности.

А. Эйнштейн, осуществив переход от идеального Евклидова пространства к действительному пространству, практически завершил превращение времени в объективный феномен.

В Общей теории относительности Эйнштейн утвердил единый пространственно-временной континуум, т. е. пространство-время.

В Общей теории относительности была вскрыта взаимосвязь метрических характеристик пространства-времени и тяготеющих масс, наличие которых приводит к искривлению пространства-времени. Время предстало физической величиной, приобрело сущностный статус. Вылилось в сплав реляции и субстанции. Пространство-время Эйнштейна – естественно-научная работающая модель, выведенная путем формально-математического метода и подтвержденная экспериментально[9].

Таким образом, научные представления по вопросу объективного времени определены однозначно: наличие объективного времени признается. В свете выясненной выше природы субъективного времени, если признать время как феномен, если считать, что существуетвнешнее, независимоеот наблюдателявремя, наряду с возвращением в физическую реальность объективного времени придется вернуть реальности и Объективное сознание. Идея внешнего интеллекта представлялась сомнительной вследствие не подлежащего сомнению утверждения, что источником мысли является мозг. Самоочевидность этой истины базировалась на двух видах опытных данных. К первому относится неизменное поражение попыток обнаружить в окружающей среде существование огромных мозговых полушарий.

Второй разряд наблюдений однозначно показывал, что повреждение человеческого мозга приводило и к остановке мышления. Меж тем применение первого закона Ньютона к самому мозгу, как соматическому, телесному источнику сознания, не только не допускает вероятности, но прямо утверждает невозможность для мозга стать таким источником. Инерционность принуждает вещество мозга – а мозг сделан из вещества – сохранять предыдущее состояние, а его инертность не позволяет ему выйти из этого состояния, что делает вещество не инициатором изменений, а их получателем. Поскольку вещество управляется силами, то в силах и следует искать производителя сознания.

Немедленно возникает вопрос: что это за силы и какие они? Физические взаимодействия сведены к четырем: электромагнитное, гравитационное, сильное и слабое.

А они также инертны и сохраняют полученные изменения. Следовательно, необходимо действие силы, самопроизвольно выходящей из состояния собственной инерции. Где найти такую силу? По некоторым современным представлениям, причиной четырех взаимодействий выступает действие виртуальных частиц физического вакуума. Вакуум флуктуирует, и в результате беспорядочного движения виртуальных частиц возникает случайным образом вся дальнейшая совокупность многообразных, постоянно действующих и не дающих сбоя законов природы. В «бульоне» физического вакуума на незначительное время порядка планковской продолжительности происходит нарушение причинно-следственной связи, так что следствия одновременно плавают рядом с причинами, которые должны их вызвать.

Последнее есть одна из интерпретаций принципа соотношения неопределенностей, открытого немецким физиком Вернером Гейзенбергом (1901–1976). Соотношение неопределенностей – это фундаментальное положение квантовой теории, согласно которому для любой физической системы исключены состояния, когда координаты ее центра инерции и ее импульс принимают вполне определенные, точные значения. Принцип находит выражение в изящном математическом формализме. Мы не собираемся критиковать принцип, отменять его или объявлять его ложным. Наоборот, мы не сомневаемся в его справедливости. Проблема не в принципе. Принцип имеет определенную область применения, верно характеризует часть реальности, которую, однако, не должно считать финальной. Реальность, как показывают размышления, имеет продолжение, изначально формируется не на квантовом, а на детерминативном уровне. Потому проблема – в вышеприведенной интерпретации принципа о разрушении причинно-следственного механизма в квантовом мире и переходе к случайным процессам.

Можно вполне согласиться с тем, что хаос обязательно наступил бы, если бы реальность действительно заканчивалась в квантовом пространстве, а время производилось часами.

В этом случае частицы, предоставленные самим себе, были бы способны только на хаотическое поведение, лишенное всякой перспективы. Как нет временной семантики в пространстве и движении, так идея порядка не рождается в веществе и энергии.

Подобно тому, как метод изучения физических характеристик букв (размер, цвет чернил, атомно-молекулярный состав бумаги, на которую нанесены буквы, и пр.) не способен привести к пониманию текста, которыми он написан.

Так и физичность соотношения неопределенностей не способна преодолеть невозможность измерения двух параметров без выхода на смысловой уровень. Переход к определенности совершается удлинением физического пространства в сторону прекаузальности.

К более подробному обсуждению этого действия предстоит вернуться позже.

Направленность времени и его необратимость не оставляют случайному происхождению Вселенной ни одного шанса.

По изложенной выше концепции времени разрушение смыслового порядка следования раньше-позже ведет к исчезновению движения и пространства. За существование субъективного пространства и движения отвечает субъективный интеллект. Пространство и движение – суть интеллектуальные продукты.

Соответственно внешнее пространство и движение организуются, создаются Объективным интеллектом.

Из действия виртуальных частиц физического вакуума возникают движение и его направленность. Образуется вещественно-энергетическая структура мира, в которой субъективное сознание, отделяя время от движения и направление движения от пространства, прочитывает объективный смысловой порядок.

Это указывает на то, что флуктуации вакуума происходят не без производящей их причины; и то, что не произошло свертывания пространства и не прекращено движение, показывает: смысловые отношения не элиминированы, и они обладают силой физического действия.

Следовательно, и само Объективное сознание, рождающее смысловые взаимоотношения, является физическим полем. Это поле мы назвали детерминативным.

Философия и физика сходятся в одной точке, так как семантика в этом окончательном исходе представляет собой материальную среду. Идеально-содержательную часть которой изучает философия, а физическую – физика. Кроме субстанциального подхода к проблеме времени, существует направление взглядов, которое выдвигает идею времени как ноумена, т. е. произведение ума. Высказано по теме было немало, в том числе немало истинного. Проблема состоит в том, что время как ноумен не получило своего определения.

Как производится конструкт сознания и что он такое, постигнуто не было. Ближе всех к пониманию сущности времени подошли Аристотель (время – это число, или мера (!) движения), Блаженный Августин мыслью о том, что время производится в душе, Кант (время – это внутренняя форма, привносимая в мир наблюдателем). Или сравним у Николая Стенона[10] (1638–1686) время как функция информации о пространственных отношениях и генетических признаках, а не только мера и функция перемещения тел; у Бергсона[11] (1859–1941) время – как функция развития-самоорганизации или формы существования не только сознания, но и любых биологических систем. «Формы» и «функции», применяемые для характеристики времени, – довольно распространенные способы осады неприступного форта – были бы приемлемы и понятны, если бы было известно, что такое время. В отсутствие подобной осведомленности они просто сменяют менее изящную загадочность на более утонченную.

Постижение (по сути, сотворение) пространства и движения путем анализа и затем размещения в человеческой памяти в виде информации о пространстве и движении, безусловно, предлагает большие выгоды по сокращению объемов этого хранения.

Когда природа времени понятна, загадочное и не объясненное им самим, интуитивное высказывание Николая Стенона о времени как функции информации о пространственных отношениях и генетических признаках, и меры и функции перемещения тел становится ясным. Теперь можно наполнить содержанием оба подхода. Они не противостоят, а дополняют друг друга. Оба взгляда, оба подхода при знании природы времени справедливы. Время является и продуктом субъективного ума, и внешним феноменом, результатом действия Объективного сознания.

Ноумен – субъективное время, как поаспектная оценка движения наблюдателем. Субъективное представление о пространстве и движении конструируется благодаря времени, которое порождено мышлением и памятью наблюдателя.

Субстанциальный подход, принимающий время как феномен, соответствует объективному времени, которое создается Объективным сознанием.

Без памяти и мышления Объективного сознания внешнее пространство и движение были бы невозможны.

В качестве одного из проявлений Объективной памяти следует рассматривать эффект инерции, которую демонстрируют вещество и энергии. Благодаря тому что тела сохраняют, т. е. «запоминают» полученную энергию движения или покоя, внешний мир получает движение и пространство. Благодаря сохранению волновых характеристик (т. е. инерции, т. е. памяти) отраженного светового сигнала, мы способны видеть движение и пространство. Объективное мышление обнаружить сложнее.

Здесь уместна аналогия с человеческим мозгом. Непосредственное наблюдение за работой мозга без предварительного знания того, что стоит за этой работой, не позволяет распознать мышления в движении вещества мозга и электрических сигналов только по этому движению и сигналам. Не менее невозможным представляется выяснить, за какими именно мозговыми процессами скрывается выработка времени. И мышление, и время невидимы глазу.

Они определяются косвенно, по результатам деятельности, поведения, когда они облекаются в некие материальные продукты труда или речи. Ни один разумный наблюдатель не осмелится утверждать, что доски и бруски сами собой выделились из стволов деревьев, отшлифовались, покрылись лаком, переместились в определенное место и сложились в табуретку при случайном участии гвоздей и клея.

Меж тем тот же наблюдатель с легкостью приходит к такому выводу, обозревая цветы, травы, различные сорта деревьев, насекомых, птиц, животных, самого человека, изучая их внутреннее строение или устройство атома. Правильность вывода о рождении табуретки основывается более на знании, чем на размышлении, так как при отсутствии осведомленности, размышление могло столкнуться с непреодолимыми трудностями, как это и происходит в случае с возникновением природы и мира.

Постижение сущности времени позволяет установить интеллектуальное происхождение движения, пространства, естественных физических и биологических объектов.

В уравнениях механики время обратимо. Поведение реальных систем резко противоречит математическим императивам. Физика задает вопрос, почему в действительности время не идет вспять, и не находит ответа. Ответ, при достигнутом понимании роли времени, есть. В физических формулах в значке t надлежит различать две составляющие, одна выражает движение (стрелок часов), другая – время в двух видах: субъективное и Объективное.

Компонента, представляющая движение, принадлежит и расположена в физической реальности.

Субъективная временная компонента остается в сознании наблюдателя. Объективная часть времени пребывает в Объективном сознании. Движение обладает принципиальной обратимостью, о чем справедливо и достоверно свидетельствуют уравнения. Объектное прошлое обратимо, так как составлено из пространственного расположения частиц, и, следовательно, его возврат сводится к движению. Но чтобы вернуть прошлое как физический объект, требуются три условия: а) память – осведомленность о прежнем расположении объектов и частиц внутри них и их направлениях, в данном случае осведомленность синонимична памяти. Требуется запомнить координаты и импульсы частиц, составлявших N того периода времени; б) интеллект, чтобы поставить цель – вернуть нынешнее расположение частиц в требуемые пространственные состояния. Постановка цели возможна лишь при наличии интеллекта; в) энергия: нужно обладание силами и управление ими, чтобы вывести частицы из нынешнего состояния, придать нужное пространственное положение и количество движения. Ни один из этих пунктов в такой интерпретации не составляет предмет изучения физики, и потому ответ на поставленный вопрос о необратимости реальных процессов не лежит в ее пределах. Надо иметь в виду, что обращение объектного прошлого будет протекать во времени, т. е. на его организацию потребуется время – и явит собой повтор прошлого.

Субъект отметит: прошлое вернулось, но не вернулось время того прошлого, так как это лишь воспроизведение того, что было.

Причина невозвращения времени в явлении регистрации бывшего, того N. лежит в памяти.

В памяти субъекта и в памяти Объекта.

К регистрации подключен временной аспект раньше-позже. В аспекте раньше-позже время демонстрирует принципиальную необратимость, что интуитивно ощущалось наблюдателем. Отсутствие точного определения времени и знания того, каким образом можно вернуть объектное прошлое, не позволяло наблюдателю расщепить время и движение, потому время транслировалось во внешнюю среду так, что оно, сливаясь в едином t, образавывало неразрешимое противоречие между формальными выводами и практическим опытом.

Формулы показывают обратимость движения, а не времени.

Основной вопрос реальности.

Вопрос, который теперь следовало бы поставить, должен звучать так: почему движение назад, в прошлое, требует памяти о координатах и импульсах частиц, интеллекта и управления энергиями для передвижения частиц (в т. ч. объектов) в необходимые позиции и почему ничего этого не нужно для движения вперед, в будущее? Ответ на это вопрос достаточно физичен.

Будущее, как и прошлое, представляет собой объектные состояния. В случае прошлого такого состояния уже нет, а в случае будущего еще нет. Будущее и прошлое в реальности являются объектными состояниями настоящего.

То есть, чтобы будущее стало настоящим, требуется переместить частицы в пространственное и энергетическое состояния, которые будут соответствовать этому будущему, равно как и возвращение объекта в прошлое будет означать возврат его микросостояний в вид, идентичный бывшему настоящему.

И в том, и ином варианте имеет место преодоление инерции настоящего, так как в пространстве не присутствует временное направление, потому нет никакого движения «назад» (в прошлое) или «вперед» (в будущее), а есть изменения координат и импульсов.

Таким образом, объектные состояния прошлого и будущего равноправны и требуют преодоления инерции N, следовательно, организации, т. е. памяти, интеллекта – цели, энергии и управления энергией в соответствии с целью. Сделаем некоторые заключения:

• Все прошлые и будущие положения частиц, образовавших и образующих макросостояния, хранятся в памяти Объективного сознания в виде частотно-амплитудного (или иного) сигнала. Объективный Интеллект вырабатывает идеи: абсолютно равномерного движения; неравномерных процессов; дискретности и непрерывности; скоростных взаимодействий и пр., которые субъективное сознание наблюдает как физические процессы.

• Первичными для Объективного времени и Объективного движения являются память и интеллект Объективного сознания.

• Оба взгляда на природу времени справедливы. Время является и продуктом субъективного ума, и внешним феноменом, результатом действия Объективного сознания.

• Существуют два вида времени, но природа времени едина – это продукт интеллекта.

И субъективное, и Объективное сознание состоит из одного материала – мыслящего поля.

Или детерминативного поля. Мыслящее поле субъекта – субъективное детерминативное поле. Мыслящее поле Объекта – Объективное детерминативное поле.

Идеальная необратимость.

Во втором приближении к необратимости времени следует говорить о принципиальной смысловой необратимости Объективного раньше-позже. Объективное время – это продукт Объективного интеллекта, мышление и память которого создают аспекты длительности, сиюминутности, направленности раньше-позже, регистрации и пр. Эти временные аспекты, уплотняясь, обрастая виртуальными частицами, затем элементарными, в мире веществ и энергий выражены движением и пространством. Объективное движение и пространство в свою очередь становятся предметом анализа для субъективного интеллекта, в результате которого вырабатываются все аспекты субъективного времени и создается внутренний темпоральный эквивалент, или интеллектуальный аналог внешнего движения и пространства. Субъективное и Объективное время согласовываются тем, что субъект наблюдает и анализирует внешнее движение и имеет определенный ход сознания, заданный внешним Объективным интеллектом. Однако речь должна идти о поуровневом согласовании.

Поуровневость состоит в том, что длительность варьирует в зависимости от скорости осмысления предъявляемых сознанию изменений, а скорость предъявления определятся скоростью восприятия.

Так, миллион колебаний на одном уровне воспринимается как одно колебание на другом. Сотни тысяч колебаний этого второго уровня предстают наблюдателю третьего уровня как единичное изменение. Поскольку эти наблюдатели имеют собственную скорость восприятия и оценки событий, то и временные длительности различны. Вместе с тем все субъекты или объекты, способные мыслить (животные, насекомые, растения, в принципе любой объект, так как все объекты в основе созданы из детерминативных полей), мыслят благодаря детерминативному полю, природа которого является общей как для Объекта, так и для субъекта. Отсюда любой субъект (мыслящий объект) имеет принципиальную возможность воспринимать любую скорость изменений, организуемой Объектом. Научившись технически менять скорость восприятия и осмысления изменений (движения), субъект будет способен «замедлять» или «ускорять» «время».

Все эти шкалы или уровни «времен» предусмотрены Объективным сознанием.

Объективное время есть интеллектуальный продукт, и у нас нет полных данных, чтобы выносить однозначные суждения, например, о длительности некого базового временного интервала. Допустимо думать, что длительность некого базового временного отрезка может быть любой, потому что она придумана.

Или полагать, что эта длительность ограничена природой Объективного Интеллекта. Вопрос не имеет точного ответа.

Впрочем, ни сам вопрос, ни поиски ответа на него не являются целью данного исследования.

Подчеркнем: необратимость времени в объективной реальности должна сводиться к невозможности обратить Объективную смысловую последовательность раньше – позже. Она, будучи обращена, означает прекращение мышления и памяти Объективного интеллекта, что в свою очередь приводит к невыполнимости цели поставить позже на место раньше.

Вторым следствием обращения станет прекращение Объективного движения и пространства.

Теперь можно заключить: возвращение в реальную макросреду времени – Объективного времени – возвращает и направление причинности как происхождения объектов.

Направленность причинности в макросреде возможна лишь при наличии Объективного темпорального расширения. Эта направленность с точки зрения происхождения объектных состояний для субъективного наблюдателя принимает вид P←N←F.

Во временной направленности этот процесс для субъекта принимает вид P→N→F.