Теперь я не Адвокат 3

Глава 6

По карте хутор находился довольно далеко даже от ближайшего к нему села. Дорог там не было, разве что старых тропинок, по которым ездит машина Низова. Рядом с хутором — заболоченные места и лес.

К самому хутору не подъедешь — автомобиль сразу заметят. К счастью, тут протекает река, в которой наверняка есть рыба. Места глухие, а значит, рыбные. Вообще удивительно, что всего в сотне километров от Москвы есть такая глушь… но она есть! И еще там водятся колдуны-убийцы.

Утром я первым делом позвонил Вике — маловероятно, что в городе сегодня к ней подберется Низов, но все равно переживаешь. К счастью, все хорошо — девушка уже на работе.

— Заканчиваю дела, чтобы получить возможность отъехать на несколько дней, — сообщила она.

От этих слов я погрустнел, вспомнив о том, на какое опасное мероприятие с ней направляюсь. Но говорить ничего не стал. Все было сказано вчера.

Однако, посидев с полчаса на кухне и подумав, решил использовать последний шанс.

— Виктор, привет. Как бы нам поговорить.

— Здорово. Срочно или можно отложить на завтра? У нас тут мероприятие… сейчас будем задерживать одного нехорошего гражданина.

— Нет, срочно. Приеду куда угодно. Даже помогу задержать.

— Понятым пойдешь? — оживился Витя. — А то у нас один нормальный, а второй подбухивать в последнее время начал. Так-то он — кремень, ни один судья или прокурорский его не расколет, но вместо утреннего кофе у него теперь стакан коньяка.

— Сбросились бы с ребятами и закодировали!

— Ой, не учите меня жить! — ответил Витя. — Два раза отправляли, но эта падла код подбирает и опять за свое.

— Компьютерщик, что ли?

— Какой компьютерщик! Ветеран уголовного розыска со стажем в сорок лет! Офигенный человек, но скоро мы поселим его у себя в каком-нибудь кабинете и будем сторожить. По старым делам он все еще в суды ходит, а я устал получать звездюлей за то, что понятой подшофе. Ладно, это все лирика, ты чего хотел?

— Приеду — расскажу. По телефону не буду.

— Тогда давай, и побыстрей.

Витя назвал адрес, я сказал, что уже одной ногой в машине и помчался на улицу.

Ехать, в принципе, не особо далеко.

Витя — начальник одного из отделов по борьбе с организованной преступностью. Когда-то давно работал со мной, потом перешел в Управление. Как, потом говорил, хорошо тут! Никаких тебе заявителей и стопок дурацких бумажек. Если б с районного отдела не ушел, возненавидел бы все человечество, добавлял он. Звал меня к себе, но я в тот момент отказался. Уйти в какую-нибудь более приличную полицейскую структуру хотелось, но думал поработать еще полгодика. Однако не успел. Службу в правоохранительных структурах пришлось закончить по эмоциональным причинам.

А Витя карьеру сделал, причем быстро! Рос, как на дрожжах. Нашел себя, что называется. Хотя чему удивляться, он сочетает в себе весьма редкие качества — умение анализировать, писать бумажки, вместе с энергичностью и бесстрашием.

Когда я уже подъезжал, он набрал мне.

— Ты, это, во двор не заезжай. Мы в засаде сидим, лишние автомобили могут напугать жулика. Остановись немного подальше и пешком пройди. И рожу сделай попроще, а то при виде тебя судимые граждане на другую сторону улицы переходят. Я в сером «опеле».

— Судимые — пусть перебегают, главное, чтоб бабы оставались.

— С ними у тебя никогда проблем не было. Ладно, не отвлекай. Я занят, сижу своих долбоклюев контролирую.

Хорошо, что предупредил. Я остановился, как порядочный гражданин, на платной стоянке, не став ютиться во дворе, и направился в Вите.

Вот он, его видавший виды «опель». Не служебный, личный. Служебных машин даже в элитном Витином подразделении всего две, а личного состава — почти тридцать человек. Задач в течении дня, соответственно, тоже под тридцать, поэтому ребята ездят на своих. А начальник пример показывает.

Сколько раз этот «опель» был поцарапан, сколько раз влетал на огромной скорости в ямы, бился о бордюры — не сосчитать. На новую машину у Вити деньги вроде есть, но менять пока не хочет. Зачем, говорит. Через полгода и она станет такой же.

— Хотя, чтоб баб катать, надо что-то! — порой призадумается он.

Мы с Витей ровесники, и он тоже не женат. Тоже, как и я, любит женщин, и они платят ему взаимностью, порой в этой самой машине, а здесь места мало, особенно не развернешься.

Витя невысок ростом, но смазлив, хорошо одевается, и прическа у него — как у кинозвезды. Девочкам такое нравится.

Кстати, у него был когда-то был короткий роман с подругой Вики. Через нее я с Викой и познакомился. Как давно это было…

Проходя по двору, я мигом «выцепил» опытным взглядом все полицейские машины. Первым делом — наглухо тонированный микроавтобус, в котором сидели господа спецназовцы в шлемах и бронежилетах.

Эти люди — головная боль для оперативных структур. По приказу они могут идти на задержание только «бронированные» под завязку, но тут возникает вопрос — куда их в таком виде до поры спрятать? Бандиты, знаете ли, публика нервная, при виде экипированных для задержания полицейских расстраиваются и убегают, норовя выбросить все улики.

Поэтому сидят спецназеры в служебном микроавтобусе.

Не знаю, как бандиты не обращают на него внимания. По мне, он словно светится в темноте крупными буквами — «ПОЛИЦИЯ». Будь я преступником, обходил бы такие за тридевять земель.

Две других машины, с оперативниками, так сильно в глаза не бросались, но я заметил и их. В каждой по два человека. По два — это куда ни шло, чересчур взглядов не привлекает, хотя случается всякое.

Двор — обычный, старый. Девятиэтажки, мусорка, нестриженные тополя, миллион раз безуспешно отремонтированный асфальт. В доме, перед которым стоит «опель», квартира преступника. Даже могу назвать его подъезд — третий, постольку автомобиль прямо перед ним, чтобы деревья не загораживали обзор.

Когда я сел в Витину машину, он безостановочно матерился в телефон.

— … А меня это е…т! Делайте, что хотите! Ты уже целый капитан полиции, придумай, чем заняться в машине, чтоб на тебя не косились прохожие! Могли, б…ть, купить по банке пива и притвориться, что бухаете, как местная гопота. Нет денег? Тогда изображайте с Сашей гей-парочку. Начинайте целоваться. Голову на отсечение, никто в вас тогда полицейских не заподозрит. Я все сказал!

Витя отключил телефон и поздоровался со мной.

— Очень интересная методика зашифровки, — сказал я. — Советую написать диссертацию. «Нестандартная сексуальная ориентация как способ прикрытия». Когда ее введут в обязательное пользование на всей стране, столько полицейских захотят сказать тебе спасибо.

— Гыгы, — засмеялся Витя. — Боюсь, от их благодарности бейсбольной битой не отмахаюсь.

Тут телефон у него зазвонил снова. Витя мрачно выдохнул и поднес его к уху.

— Никуда их не отпускай! — сказал он. — Никуда вообще! Ни за каким кофе, ни за какими пирожками и пончиками! У них зарплата больше, чем твоя, и льготная выслуга — год за полтора! Пусть сидят и терпят! Никаких «мы снимем бронежилеты»! Если рожи свои протокольные смогут снять — тогда конечно, а иначе — пусть сидят и не жалуются! И не забывай, когда все начнется, твоя задача — контролировать их, и все! Остальное сделают другие люди!

Он сбросил вызов.

— С моими тяжело, а со спецназёрами — вдвойне! Казалось бы, нет мозгов — слушай, что тебе говорят, но нет! Начинают ныть — у нас свое начальство, мы вам напрямую не подчиняемся… Пока не пообещаешь докладную на них генералу лично в руки отдать, не успокоятся. Кофе с пирожками им захотелось! Охренеть, какие нежные создания! Четыре часа в засаде отсидели и уже впали в депрессию! Кушать захотели, б…ь!

— Ты, я так понял, опера своего посадил к ним для контроля? — спросил я.

— Да! И не от хорошей жизни! В прошлый раз эти дебилы чего-то не поняли, бросились задерживать раньше времени — хорошо, что я рядом был, пинками загнал их обратно в автобус! А потом они на обыске по-тихому вытащили у задержанных все деньги из кошельков, и хотели забрать немецкий шлем первой мировой, очень уж он им приглянулся. Они, бл…ь, даже не понимают, что воровать у бандитов — такое же воровство, как если утащить у порядочного гражданина. Ненавижу, бл…ь! Понятно, что голова у некоторых только затем, чтобы в нее есть, но ведь на ней еще и уши, чтобы в них слушать!

— Ничего не изменилось с тех пор, как ушел из полиции, — кивнул я.

— Конечно, ничего, — пожал плечами Витя. — Гигантский метеорит упадет на землю, а в полиции ничего не поменяется. Но сейчас, правда, спецназеры нам все-таки нужны. Возможно, придется штурмовать квартиру, а они все-таки бронированные, со спецтехникой, и этому их учили.

— Интересно, — покачал головой я.

— Не то слово. Сейчас должна состояться «проверочная закупка» ствола, а после нее — задержание. Один «макаров» мы уже купили, на втором будем «хлопать».

— Что это за оружейный барон?

— Прапорщик-пенсионер. Его военная часть располагалась на югах, около самой границы, а там закон — тайга, медведь — хозяин. Списали кучу оружия, якобы утерянного и уничтоженного. А на деле — вот оно, продается. Плохо, что задержать его мгновенно не выйдет. Успеет по-любому дойти до квартиру, и придется ковырять дверь. Большой вопрос, начнет ли отстреливаться. Личность он отмороженная, и ствол, который он продаст, наверняка не последний.

— Да, ситуация. А где же следователь с понятыми? Машины оперов и спецназа я заметил.

— Где, где… через два двора. Следователь сказал: как задержите, приду, а раньше мне там делать нечего, вдруг стрельба начнется. Во как!

— Смелый человек.

— Да не то слово!

Затем я решил немного повеселиться.

— Послушай, а как же так⁈ Понятые в другом дворе? Они же не будут видеть, как передадут пистолет?

Витя посмотрел на меня мрачно-мрачно.

— Ценю тонкий юмор! Не волнуйся, на допросе и в суде они скажут, что находились в момент передачи в подъезде, а преступник, обуреваемый жаждой наживы и легких денег, не обратил внимания на двух посторонних мужиков, за каким-то хреном околачивающихся на лестнице. Наши понятые и не такие показания давали. Только бы алкоголик ничего не ляпнул. Так, тихо, пошел «закупщик».

В подъезд направился молодой парень в бейсболке с маленьким черным рюкзаком. Агент, как я понял. Не опер, судя по внешнему виду. Оно и правильно. Чем меньше похож на полицейского — тем больше шансов, что все получится. А прапорщик тертый, на улице ничего отдавать не хочет, только в подъезде. Там безопаснее.

Время потекло медленно-медленно, как всегда бывает на таких мероприятиях… но через пять минут парень вышел из подъезда, остановился, снял бейсболку, пригладил волосы и надел ее обратно. Сигнал, как я понял. Дверь в подъезд парень не закрыл — остановился и подпер ее плечом. Правильно, нечего тратить время на войну с домофоном.

— Я с вами пойду, — сказал я. — Если что, буду гражданским свидетелем. А то пока понятые добегут.

— Спасибо, — пробормотал Витя, — но это первый сигнал. Он должен еще позвонить.

— Окна прапорщика сюда выходят?

— Нет, на другую сторону… но все равно, надо осторожно. В квартире, по счастью, никого нет. Живет один. Начнет стрелять — церемониться не будем. Он больной на всю голову.

На телефоне Вити заиграла мелодия.

— Здорово, Вань.

— Добрый день, Ярослав Геннадьевич, — ответили по ту сторону аппарата. — Как вы и просили, линолеум купил, можно стелить. Все хорошо. Никаких сложностей. Денег хватило. Продавец ушел обратно в магазин. Такой милый дяденька, сказал, приходи еще. К линолеуму еще четыре коробки обойных гвоздей дал. Гвозди, правда, россыпью, отдельно.

— Молодец, отлично, — произнес Витя, достав из «оперативки» пистолет и дослав патрон в ствол. — Неси покупку в автомобиль. Только подожди секунду, дверь не закрывай.

Затем Витя взял рацию.

— Все готово. Вперед. — сказал он, нажав кнопку.

И мы выскочили из машины.

Вместе с нами к подъезду побежали четверо оперативников из стоявших у дома автомобилей. Тут же прирулил микроавтобус с шестью вооруженными до зубов спецзназовцами. Один другой нес железный щит, другой — здоровенный молот. Закупщик набросил поверх бейсболки капюшон, став окончательно похож на студента-первокурсника, ссутулился и ушел вдоль длинной пятиэтажки.

— Какой этаж? — спросил я у Вити, когда мы вошли в подъезд.

— Четвертый.

— Ну, вызывайте лифт.

— Да, действительно, не пешком же идти, — ухмыльнулся Витя, однако пошел все-таки пешком. И даже не пошел, а побежал. За ним помчались бронированные спецназовцы, оперативники и я. Но поднимались тихо. Шанс, что удастся обманом заставить открыть дверь был невелик, но использовать его все-таки было надо.

Дверь криминального прапорщика выглядела так, будто он ее ставил специально на случай засады — из толстого железа, крепко вставленная в дверной проем. По счастью, нет видеокамеры. С ней совсем тоскливо. Не спрячешься, только идти в открытую.

Оставив всех на лестнице, Витя подошел к двери и приложил к ней ухо. Маловероятно, что он там что-то услышит.

Так и оказалось. Витя повернулся к нам и пожал плечами, после чего перешел к следующему пункту программы — отключению электричества. Он открыл щиток, нашел номер квартиры прапорщика и повернул рубильник. Там, где нужно, свет погас, оставшись во всем остальном доме.

Если преступник не выйдет, то он однозначно насторожился. Не будет нормальный человек безвылазно сидеть без электричества, не проверив щиток. Вылетевшие пробки — явление часто встречающееся и ничего удивительного в нем нет.

…Ага, вышел! Причем мгновенно, Витя еще не успел спуститься вниз, чтоб не быть замеченным в глазок, как дверь открылась. Даже в глазок прапорщик не глянул.

Вот он. Худой, высокий, седоватый, возраст — от сорока до шестидесяти (такое впечатление, что пьет, не просыхая), лицо — злое, а в руке — пистолет. Улыбается.

Ну а что, все люди выходят на лестничную клетку со стволами. Мало ли чего. Времена неспокойные. От хулиганов отбоя нет.

Шутки-шутками, а Витя прямо перед ним. Связать исчезновение света с тем, что Витя находился около щитка, а также понять место Витиной работы и то, что полицейские отключают электричество не просто так, было нетрудно даже старому пропитому прапорщику.

Его улыбка превратилась в оскал и рука с пистолетом начала подниматься.

Витя раздумывал недолго (точнее, вообще не раздумывал), и бросился на преступника, успев схватить его за руку с оружием. Раздался выстрел (по счастью, мимо), Витя задрал пистолет в потолок, и все кинулись на помощь. Пистолет бабахнул еще раз, пуля ударила в потолок, но на этом сопротивление безумного военного пенсионера завершилось — оружие вытащили из пальцев, надели на запястья наручники и вкатили прапорщику серьезных звездюлей, разбив до лицо до состояния кровавой маски.

Какой же ты дебил, гражданин бывший вояка, подумал я. Нарисовал себе дополнительные пятнадцать лет тюрьмы за покушение на жизнь сотрудника полиции. Ну, се ля ви. Никто тебе не виноват.

Узнав, что все закончилось, явился господин следователь и чинно прошествовал в квартиру для проведения обыска. Меня туда никто не звал, но я не отказал себе в удовлетворении своего любопытства и тоже зашел.

М-да. В шкафу лежали еще с десяток «макаровых», на полке ниже — штук пять осколочных гранат, в сумке — десятки тротиловых шашек… а еще немеряно патронов, запасных обойм, армейских штыков, противогазов, и прочего, и прочего… Венчал коллекцию автомат Калашникова. Похоже, тащил прапорщик все, что только попадалось ему на глаза. Хорошо, что не взорвался этот арсенал. Судя по стоящим бутылкам и окуркам, пить и курить гражданин любил, а рвануть все могло от малейшей искры. Дом не развалился бы, но стены к соседям могли не выдержать.

Кстати, обычно так на задержаниях и бывает. Готовимся, расставляем засады, приглашаем уйму специально обученных людей в бронежилетах… а потом война с бандитом один на один. Вот так-то.