Глава 24

Сьерра-Невада, штат

Калифорния, США,

спецобъект «Секвойя»,

3 декабря.


Специально оборудованный «Боинг-737», выделенный для нужд помощника президента по национальной безопасности и его команды, приземлился в начале девятого утра на бетонную полосу авиабазы «Эдвардс», что находится в пригороде Лос-Анджелеса Полмдейл. Двигатели лайнера еще работали, когда Спайк и трое его сотрудников уже забирались в салон небольшого элегантного «Лирджет-24В», дожидавшегося их прибытия на соседней полосе.

Спустя сорок минут под крыльями серебристо-голубой «птички» проплывали ландшафты центральной Калифорнии. В иллюминаторы стали видны западные склоны гор Сьерра-Невада, поросшие густым сочным папоротником и деревьями хвойных пород. Оставив слева от себя автостраду, служившую границей Йосемитского национального парка, пилот плавно пошел на снижение. Спустя несколько секунд, перемахнув через двурядное проволочное заграждение, «Лирджет-24В» приземлился на скромных размеров площадке, которая располагалась уже внутри тщательно охраняемого пространства, на территории спецобъекта «Секвойя».

По правде говоря, на бывшей базе ПВО, где некогда находились батареи ЗУР и центр «траккинг контроля», не было ни одного большого дерева, но зато на них можно было вдоволь полюбоваться в мощный бинокль: владения Национального секвойного парка начинались милях в пяти от проволочного заграждения. Не было здесь и бывших хозяев, «пэвэошников», поскольку данный объект, подвергшийся качественной модернизации, был в свое время передан на баланс вновь созданного Агентства по безопасности высоких технологий, входящего нынче в созданную спешно антикризисную структуру ГИОП.

Штабной комплекс упрятан в недрах пологого холма, внутри которого проложен настоящий лабиринт бетонированных тоннелей. Эндрю Сатер дожидался визитера из Вашингтона в малом операционном зале. Они обменялись крепкими рукопожатиями, после чего Сатер поинтересовался:

— Какие новости вы привезли из столицы, Энтони?

— О подробностях недавней авиакатастрофы, Эндрю, полагаю, вам уже все известно. В остальном ситуация остается прежней: Аваддон и его структуры наращивают давление, которому мы, по понятным причинам, сопротивляемся пока не слишком активно...

Эти двое людей были знакомы уже довольно значительное время. Хотя Сатер был моложе, да и пост, который он занимал, с расплывчатой формулировкой «ведущий специалист», был вроде не слишком видным, многоопытный Спайк относился к нему в высшей степени уважительно, не просто как к равному партнеру, а как к личности, которая кое в чем, пожалуй, превосходит его самого.

— Я получил любопытное донесение, — помолчав немного, сказал Спайк. — Оказывается, по инициативе Даркмена люди из его ведомства, а также по его запросу Налоговая служба и Секретная служба Минфина намерены провести расследование с целью выяснить личности основных держателей пакетов акций «новых компаний», активно захватывающих рынок «хай-тек».

— Мы уже приняли свои контрмеры. В частности, по тем компаниям, в отношении которых Даркмен и компания пытаются осуществить тотальную проверку, о чем, Энтони, вы не преминули нас немедленно предупредить.

— По заданию президента эксперты сейчас пытаются подсчитать убытки на тот случай, если все же придется под давлением обстоятельств выполнить все условия Аваддона.

— Но мы же знаем, что Аваддон не остановится на этом, — пожал плечами Сатер. — Это только первый шаг в цепи его стратегических замыслов. Если он добьется своего, важный для нас сектор «хай-тек» будет уничтожен, остальное вольется в его собственные структуры, пополнив тем самым его и без того сврхмощный арсенал «средств принуждения».

— Я видел цифровые выкладки, которые были представлены президенту, — улыбнувшись краешком губ, сказал Спайк. — В том случае, если будет принято решение уничтожить новейший сектор «хай-тек», с последующей компенсацией убытков владельцам этого бизнеса из бюджета и специальных страховых фондов, только прямые затраты на эти цели составят от пятисот до шестисот миллиардов долларов.

— Цифры значительно занижены. Но какое, в сущности, это имеет значение? Понятно, что Аваддон, обеспокоенный темпами роста нашего потенциала, будет стремиться ослабить нас, фактически разоружить. Точно так же понятно, что такой расклад нас абсолютно не устраивает. Тем более что наши оппоненты, как показывает анализ стекающихся сюда свежих разведданных, в последнее время сильно укрепили свои позиции.

Они повернулись к огромному, длиной не менее шести метров плоскому экрану, занимавшему целиком одну из стен операционного зала. На экране тут же появилась карта графства Лос-Анджелес, с россыпью мерцающих красных огоньков, рядом с которыми столбиками были вписаны понятные только специалистам значки и символы.

Это был один из самых милитаризованных районов страны, где не менее половины промышленного потенциала работало на военно-промышленный комплекс и тесно связанную с ним сферу высоких технологий в тех отраслях, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к «оборонке».

Спайк, слушая комментарии Сатера, впитывал в себя детали и подробности той свежей обстановки, что была нанесена на оперативную карту. Он обратил внимание, что за последние несколько суток удалось «пробить» некоторые новые объекты Аваддона, а также выявить цепочки, выстроенные последним, которые тянулись к командным высотам значительной части расположенных в Калифорнии корпораций и фирм.

Лос-Анджелес был окружен россыпью мерцающих огоньков, которые свидетельствовали о попытках взять под контроль организации Аваддона, в том числе результативных, увенчавшихся успехом, — наиболее мощных, перспективных компаний, фирм, научно-исследовательских центров, концентрация которых в графстве, являющемся сердцевиной самого богатого штата США, велика, как ни в одном другом месте земного шара.

Кулвер-сити — авиазаводы корпорации Хьюза, авионика, производство микрочипов. Инглвуд — авиационные заводы, ракетные технологии и лос-анджелесский международный аэропорт. Бербенк — центр авиационной промышленности, производство цифровых и оптико-волоконных систем связи. Лингвуд — микрочипы, самолетные части, научный центр, проводящий исследования в области генной инженерии. Лонг-бич — мощная военно-морская база, судоверфи. Монровия — электроника, технологии «стелс». Пасадена — корпорация «Джет пропалшн», работающая на НАСА, компьютерное производство, геномика. Помона — ракетное производство, производство микрочипов, научные лаборатории, Санта-Моника — здесь имеет место всемирно известная ежегодная церемония присуждения Оскара лучшим фильмам, но здесь же размещаются объекты не менее известной «РЭНД-корпорейшн», авиазавод и лаборатории по разработке технологий «стелс».

И так далее, и тому подобное...

Аваддон протягивал свои незримые щупальца к рычагам управления самыми перспективными высокотехнологичными отраслями, он пытался взять под контроль компании и научные центры, которые призваны олицетворять собой не только нынешнее, но и будущее могущество Соединенных Штатов.

Картинка на экране сменилась картой Сиэтла, штат Вашингтон, и его ближних окрестностей. Это был еще один стратегически важный район, поскольку именно в этих краях по преимуществу ковалось будущее превосходство Америки над остальным миром в компьютерных технологиях и в деле создания глобальной сети Интернет — одна только компания «Майкрософт» чего стоит...

После того, как сменилось несколько электронных проекций и прозвучали необходимые комментарии, которыми поочередно обменивались эти двое людей, на экране появилась карта огромной России, которая, путем почти мгновенных трансформаций, уменьшилась до размеров Москвы и Московской области.

Некоторое время они задумчиво разглядывали нанесенную на карту обстановку, которая, хотя и не отличалась стопроцентной точностью, все же давала достаточно полное представление о том, каковы нынче позиции Аваддона в России.

Они смотрели на россыпь крохотных красных огоньков, которых было гораздо меньше, чем на карте графства Лос-Анджелес, но в то же время больше, чем голубых светлячков, там и сям разбросанных по карте русской столицы и ее окрестностей.

— Ситуация выглядит так, — задумчиво произнес Спайк, — что у Аваддона там имеется некоторый перевес в силах.

— Вот на этом, Энтони, и строится весь наш расчет.

Сохраняя все то же задумчивое выражение лица, Спайк негромко произнес:

— У меня все время такое ощущение, что Аваддон находится где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки...

— У меня тоже, — сказал Сатер. — Особенно сильно эффект его присутствия ощущался во время моего последнего визита в Лос-Анджелес... В поле нашего пристального внимания находятся десятки людей, но на этот раз мы не имеем даже малейшего права на ошибку! Хотя мы продвинулись далеко вперед, наш главный оппонент тоже не терял времени даром. В индивидуальном плане он усилился безмерно, далеко выйдя за пределы своей прежней человеческой сущности. Не только мы научились защищаться от его чувствительных щупалец, но и он нарастил свои защитные барьеры. Обычные инструменты здесь не годятся. Для поиска, не говоря уже об уничтожении, такой сущности, как Аваддон, нужно придумать нечто экстраординарное — к этому, собственно, мы сейчас и стремимся.

Спайк покивал головой. Аваддон мастерски затерялся в многомиллионной людской сутолоке, поэтому вычислить кукловода будет чертовски трудно. Он так многолик и многомерен, что его «фоторобот», образно выражаясь, не удается составить даже многоопытным в таких делах специалистам. Никто не знает в точности, как он сейчас выглядит, где, в каких местах обретается, через цикл каких метаморфоз он успел пройти. Не исключено, что он счел необходимым лично внедриться в верхние эшелоны власти такой мощной державы, как Америка, ибо это позволило бы ему контролировать те перемены, которые он исподволь подготавливает, а также более эффективно действовать против своих недругов.

Если это и так, то список подозреваемых все равно получается обширным: в него можно включить десятки персон, начиная от влиятельных членов президентской команды и заканчивая крупными деятелями Пентагона, Конгресса и элитных спецслужб.

— «Программа» уже запущена, Энтони, — заметил Сатер. — Не только с нашей, но и с его стороны. Если не считать профилактических мер, которые мы намерены принять в отношении некоторых адептов Новой церкви, в течение ближайших трех или даже четырех суток, по нашим расчетам, ничего экстраординарного произойти не должно...


Уже с наступлением полудня Спайк собрался в обратный путь на авиабазу «Эдвардс», куда он вызвал для личного общения руководство подведомственных ему структур, базировавшихся на Западном побережье страны. После этого совещания, ближе к вечеру, он намеревался вылететь в Вашингтон, откуда, если не произойдет ничего из ряда вон выходящего, не собирался отлучаться вплоть до развязки всей этой истории.

— Эндрю, нам нужно определиться с кандидатурой человека, который замкнул бы на себя «информационную цепочку» непосредственно в самом Белом доме, — сказал на прощание Спайк. — К сожалению, мы не застрахованы от неприятных неожиданностей... Поэтому представляется крайне важным, чтобы даже в случае наступления острейшего кризиса мы имели возможность контролировать информацию, выплескивающуюся за пределы правительственных кабинетов.

Сатер бросил на него задумчивый взгляд.

— Кажется, я нашел нужного нам человека.

— Я его знаю?

— Это не он, а она. Речь идет о ведущей журналистке «Лос-Анджелес таймс» Элизабет Колхауэр. Мой помощник уже подготовил на нее досье, так что вы сможете лично с ним познакомиться. Кстати, она сейчас гостит на нашем объекте...

— Она в курсе всей специфики сложившейся ситуации?

— Колхауэр проводила собственное расследование и во многом преуспела... За ней даже охотились люди Даркмена, но мы успели вмешаться. Среди своих собратьев по перу она едва ли не самый информированный человек. Имеющийся недостаток знаний в некоторых специфических вопросах, во-первых, может быть устранен при помощи наших экспертов, а во-вторых, он с лихвой компенсируется блестящими деловыми качествами этой талантливой журналистки. Я пока, правда, не получил ее согласия, но уверен, что за этим дело не станет...

— Ну что ж, возьмем эту вашу Колхауэр на заметку, — кивнул Спайк. — Желаю вам, Эндрю, как, впрочем, и всем нам удачной охоты...


Загрузка...