Tertia Vigilia

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я убежал от пышных брашен,

От плясок сладострастных дев.

Туда, где мир уныл и страшен;

Там жил, прельщения презрев.

Бродил, свободный, одичалый,

Таился в норах давней мглы;

Меня приветствовали скалы,

Со мной соседили орлы.

Мои прозренья были дики,

Мой каждый день запечатлен;

Крылато-радостные лики

Глядели с довременных стен.

И много зим я был в пустыне,

Покорно преданный Мечте…

Но был мне глас. И снова ныне

Я — в шуме слов, я — в суете.

Надел я прежнюю порфиру,

Умастил миром волоса.

Едва предстал я, гордый, пиру,

«Ты царь!» — решили голоса.

Среди цариц веселой пляски

Я вольно предызбрал одну:

Да обрету в желаньи ласки

Свою безвольную весну!

И ты, о мой цветок долинный,

Как стебель, повлеклась ко мне.

Тебя пленил я сказкой длинной…

Ты — наяву, и ты — во сне.

Но если, страстный, в миг заветный,

Заслышу я мои трубный звук, —

Воспряну! кину клич ответный

И вырвусь из стесненных рук!

31 марта 1900

Я

Мой дух не изнемог во мгле противоречий,

Не обессилел ум в сцепленьях роковых.

Я все мечты люблю, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих.

Я возносил мольбы Астарте и Гекате,

Как жрец, стотельчих жертв сам проливал я кровь,

И после подходил к подножиям распятий

И славил сильную, как смерть, любовь.

Я посещал сады Ликеев, Академий,

На воске отмечал реченья мудрецов;

Как верный ученик, я был ласкаем всеми,

Но сам любил лишь сочетанья слов.

На острове Мечты, где статуи, где песни,

Я исследил пути в огнях и без огней,

То поклонялся тем, что ярче, что телесней,

То трепетал в предчувствии теней.

И странно полюбил я мглу противоречий

И жадно стал искать сплетений роковых.

Мне сладки все мечты, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих…

24 декабря 1899

«Ребенком я, не зная страху…»

Ребенком я, не зная страху,

Хоть вечер был и шла метель,

Блуждал в лесу, и встретил пряху,

И полюбил ее кудель.

И было мне так сладко в детстве

Следить мелькающую нить,

И много странных соответствий

С мечтами в красках находить.

То нить казалась белой, чистой;

То вдруг, под медленной луной,

Блистала тканью серебристой;

Потом слилась со мглой ночной.

Я, наконец, на третьей страже.

Восток означился, горя,

И обагрила нити пряжи

Кровавым отблеском заря!

21 октября 1900