4

Помещение, в котором почти впритык друг к другу стояло десять железных кроватей, было похоже на сарай. Без окон, с одной металлической дверью, которая при движении издавала противный скрип. Кровати занимали девочки возрастом от десяти до шестнадцати лет. Грязные и перепуганные, они боялись лишний раз пошевелиться, и постоянно смотрели на дверь. Никто не плакал, старшие девушки быстро закрывали рот вновь прибывающим, чтобы они не привлекали внимание охранников.

Нику втолкнули в сарай с завязанными глазами и до боли стянутыми за спиной руками. Она упала, разбив нос о пол, и тут же получила удар по ребрам сапогом. Смех, и дверь закрылась, отвратительно заскрипев.

Она всхлипнула, повернув голову набок, и попыталась подняться на ноги. К ней кто-то подошел и стащил плотную повязку с головы. Ника несколько раз моргнула, наводя резкость, и увидела перед собой рыжую девушку с синяком на скуле. Девушка приложила палец к губам, показывая молчать, и прижала Нике к носу ее же повязку, останавливая кровь из разбитого носа. Нике развязали руки, и она еле слышно застонала от облегчения. Рыжая девушка резко нахмурилась.

– Тихо, я сказала, – прошептала она. – Ты совсем дура?

Ника в панике огляделась, присела на ближайшую кровать и шмыгнула носом.

– Что это за место? – так же спросила шепотом, глотая слезы.

– Перевалочный пункт, я так понимаю. Здесь ждем, пока не приедут покупатели, – Ника широко раскрыла глаза при этих словах. – Я здесь неделю уже, постоянно привозят новых девочек, и почти сразу их забирают. За меня не могут заплатить, поэтому я еще здесь. Подслушала случайно, пока в туалет водили.

– Как покупают?? – в ужасе переспросила Ника, не веря своим ушам. Девчонка лет десяти при этих словах заревела и тут же получила подзатыльник от соседки. Остальные дети не издали ни звука, глядя на дверь. В их глазах стыл ужас. У Ники волосы зашевелились на затылке.

– Молча. Есть покупатели, которые делают заказ. Эти сволочи отлавливают указанных девочек и передают заказчику. Бизнес, понимаешь? – со злой ухмылкой ответила рыжая. – Тебя кто-то приметил и заказал. Жди, пока приедут за тобой. И веди себя тихо для твоего же блага, иначе могут забить как собаку. Был случай. Маленькая еще была, не понимала, плакала постоянно и маму звала. Мы не могли ее успокоить, – рыжая девушка ожесточенно смахнула слезу. – Они полдня ее слушали, потом пришли с битами. Вон в том углу, видишь?

Ника машинально посмотрела на лужу крови в углу сарая и брызги, веером расходящиеся по стенам, и ее затошнило. Закрыв рот рукой и судорожно сглатывая, Ника перевела глаза на рыжую девушку.

– Может, это и к лучшему, – тихо закончила рыжая, передергиваясь всем телом. – Пусть лучше так, чем над ней издевался бы какой-нибудь садист. Совсем кроха была, лет шесть-семь, наверное. До сих пор в ушах ее крики стоят. Маленький ангелочек.

Ника беззвучно заплакала.


Дверь открылась, и узницы моментально сжались, стараясь казаться незаметнее. В проеме встал мужчина в маске.

– Ты, – он указал битой на девушку. – Сюда иди.

С кровати по соседству с Никой сползла белокурая девушка. Ее ноги подкосились, и она схватилась за железную спинку, шмыгнув носом.

– Шевелись, – сквозь зубы процедил охранник и увел девушку, не забыв запереть дверь.

– Тебе лет сколько? – спросила рыжая.

– Шестнадцать, – глухо ответила Ника.

– Хоть понимаешь, что от тебя хотят, в отличие от этих, – рыжая кивнула на детей, прижавшихся друг к другу. – Искать-то тебя будут?

– Я из детдома, – Ника начала грызть ноготь.

Рыжая вздохнула и сжала ее руку.

– В туалет старайся не ходить лишний раз. Они просто сажают на землю и смотрят. Отвратительные скоты.


Ника пробыла два дня в сарае, когда пришли за рыжей Сашей. Пришли три человека, все в масках. Они стащили ее с кровати за волосы и поволокли к выходу. Саша не издала ни звука, сцепив зубы и прижав руками голову, чтобы уменьшить боль. Ника дернулась с кровати и тут же ее сзади обхватили руки.

– Не двигайся, – прошептала ей на ухо соседка. – За нее не заплатили. Живой ее не отпустят, и ты можешь разделить ее судьбу, если будешь возмущаться.

У Ники сердце упало вниз и в глазах потемнело. Она закусила кулак зубами, чтоб не закричать. Ей на плечи капали слезы соседки, которая крепко ее держала.

Снаружи послышалась возня и хохот. Потом тонкий длинный крик Саши. Девочки в сарае зажали уши руками и крепко зажмурились. Саша кричала и кричала, и Нике казалось, что этот звук никогда не прекратится. Он сводил ее с ума, выворачивал наизнанку, вырвал душу. Ника оттолкнула держащую ее девушку и побежала к двери, не давая себе времени на размышления. Дверь была не заперта. Медленно открыв ее, чтобы не заскрипела, Ника увидела собравшихся в нескольких метрах от сарая мужчин. Они все стояли спиной к сараю, их внимание было обращено на изломанное тело, лежащее на подстилке, с которого слазил охранник. Саша больше не кричала, не стонала. И не шевелилась. Ника услышала звук ударов и возмущенное «Что, и все?». Увидела биту, занесенную нал головой Саши, и Ника побежала в противоположную сторону.

Осознанных мыслей в голове не было, только животный инстинкт самосохранения. Она неслась по траве, оставляя куски одежды на ветках кустов, разбивая в кровь ноги и не ощущая этого. Ника боялась остановиться и перевести дыхание, в ушах стоял грохот то ли от стука ее собственного сердца, то ли от шагов преследователей. Бок нещадно кололо, в глазах появился красный туман, а Ника все бежала и бежала, не оглядываясь.

И только забежав в поле высоких подсолнухов, она позволила себе упасть на землю ничком, и судорожно глотала воздух, прижав руку к боку и прислушиваясь к звукам вокруг. Через некоторое время осознала боль в ногах, но побоялась шевелиться, чтобы посмотреть. Так и лежала до следующего утра, напрягая глаза и слух.

Ее нашли сборщики.

Загрузка...