Тест

8

Его разбудил домофон. Он взял с тумбочки телефон: «18–12» и, подойдя к двери и, нажав связь, спросил: — Марина?

— Я

Митя нажал замок и, услышав скрип открываемой двери подъезда, отпустил кнопку и открыл дверь.

Квартира была на третьем этаже и Марина пошла по лестнице.

Она поднималась и с каждой ступенькой нарастал озноб, как будто она промокла под майским дождём в лёгком летнем платьице.

Митя стоял, прислушиваясь, и услышал её шаги. Она поднималась, а его бил озноб, как в детстве, когда мальчишками, накупавшись, сидели на берегу пруда с посиневшими губами и, выбивая зубами мелкую дробь пытались разговаривать. Но вместо слов получалось какое-то блеяние и они начинали хохотать и, показывая друг на друга пальцами, валились в траву. И от смеха кровь ускоряла бег и они согревались.

Они увидели друг друга.

Марина улыбнулась, но губы кривились и подрагивали.

Митя стиснул зубы, чтобы не заблеять.

Марина остановилась и стала хохотать, прислонившись к перилам. Рассмеялся Митя.

И напряжение прошло.

Она вошла и он закрыл дверь и ключ оставил в замке.

— Прости, опоздала немного. Вспомнила, что не купила лубрикатор, пришлось зайти в аптеку.

Она отдала ему пакет — Там вино.

Марина подошла к кровати и, открыв сумочку, достала лубрикатор и положила на тумбочку, а два изделия в упаковке бросила на кровать.

— Марин, зачем вино?

— Я не смогу сделать это, если не напьюсь.

— Ты же..

— Нет, вызовешь такси.

— А что скажешь Жорке?

— Скажу, что отмечали день рождения.

— Раньше такое бывало?

— Бывало, я всё предусмотрела. Открой вино, я помою игрушки — она взяла коробочки и пошла в ванную.

Митя сидел в кресле, Марина на кровати. Игрушки, обе чёрные, лежали за её спиной. На тумбочке два стакана.

Штопора не было и пробку он продавил в бутылку.

Митя наполнил стаканы.

— Скажи тост, Иванов.

— Тост.

— Скажи тост, Иванов.

— Тост.

— Скажи тост, Иванов.

— Тост!!!

— Ввай! Хорошо сказал.

Они засмеялись и подняли стаканы.

Марина выпила вино, словно воду. Митя выпил полстакана и поставил на тумбочку.

Марина потянулась за сумочкой и достала шоколад.

— Разливай остатки.

— Марин?

— Митя!

Он разлил оставшееся вино поровну, и они выпили молча; и опять, Марина осушила стакан, а Митя своё не допил.

— Надо раздеваться — Митя встал и, расстегнув ремень и молнию на брюках снял их и бросил на кресло. Стянул футболку и тоже бросил на кресло. Взглянул на Марину и снял плавки.

— Наххааал! — Марина смотрела на Митю, слегка прищурившись, как от яркого света.

Алкоголь начинал действовать.

— У тебя красивое тело, ты очень хорошо… ннет, ты идеально сложен, Иванов! Тебе Таня говорила?

— Когда я, вот так, дефилирую перед ней — Митя, сделав несколько шагов, вернулся к креслу, но, приблизившись к Марине — она всегда говорит одно и то же: — Аполлон ты мой!

— И она права. У тебя нигде и ничего нет лишнего… нну, кроме этого..

Марина встала — Отвернись!

Митя послушно повернулся — Не понимаю, зачем отворачиваться — шуршала стягиваемая блузка и шелестела юбка, падая к её ногам — если потом, всё равно будешь смотреть на обнажённую женщину?

— Уговорил, слабохарактерную. Лифчик расстегни..

Митя повернулся, Марина улыбалась — на ней были стринги. Классическая фигура: узкие плечи, талия, широкие бёдра и грудь среднего размера.

Она повернулась, он шагнул к ней и, расстегнув лиф и, скользнув…руками вверх, потянул лямочки в стороны…

— Стоп, стоп, стоп!

Митя замер.

— Кто кого будет трахать?! — она повернулась.

— Ты, меня.

— А это что?! — она обхватила член и сдавила его — ого! Он всегда такой, железный?

Таню не протыкал?

— Я осторожно..

— Ещё бы! — она сдвинула сжатую руку к паху, сверху обхватила другой и снова перехватила — три моих кулачка, двадцать один сантиметр, а там ещё головка торчит!

Она выпустила член и, отступив, стянула стринги, села на кровать и бесстыдно раздвинула ноги.

Митя смотрел на Марину, на чёрный треугольник между ног и..

— Кипящий клитор прилипает — Марина приоткрыла рот и, тронув промежность, отдёрнула руку.

— К моим запёкшимся губам — она поманила его пальчиком. Митя наклонился, и Марина коснулась его губ — Горячие и сухие.

— А мой язык пи зда глотает — Марина стыдливо опустила глаза.

— За эти ласки всё отдам — Оооо?!

— Хочу я х уй засунуть в жопу — Грубиян!

— И грубо вые бать тебя — Я же говорила! — она наклонила голову.

— И, задыхаясь от восторга — Дааа!

— Терзая плоть, излить себя — Дааа!

— Струёй горячей, жирной спермы — Ааахх!

— Я орошу твой сладкий зад — Марина наклонилась и провела ладонью по ягодицам.

— Я кончил жопу этой… стервы — Стерва — Марина покачала головой.

— И, кончить снова, буду рад..

Марина села: — Иванов, если ты сейчас скажешь, что это..

Митя кивнул.

— Тогда прочти ещё раз! С выражением и громко, чтобы весь класс слышал!

И Митя прочёл:

— А ещё есть… такие стихи у тебя?

— Есть, продолжение.

— Ну, так читай!

— Есть начало, это второй, а потом третий.

— Тогда сначала.

Митя усмехнулся — Ебаться хочешь?

Марина смотрела на Митю во все глаза, сглотнула — Д-да.

— Это начало стиха, Марина!

— Ты коварный. Как демон… и у тебя не стоит.

— А зачем? Ты же будешь!

— Всё, я писать хочу — Марина встала, Митя шёл следом.

Она зашла в душевую кабинку и, взяв лейку и, присев, попросила — Включи воду.

Митя включил и тоже присел. Марина писала, а Митя подставил ладонь и прижал к промежности. Её зелёные глаза были совсем близко — Чё ты делаешь?

— Щупаю.

Она стала подмываться, и Митя убрал руку. Марина встала и, взяв полотенце, подтиралась, раздвинув ноги.

— Ты тоже подмойся — Марина вышла из кабинки и, качнувшись — Оий — пошла к кровати.