Тест на отцовство

Глава 3

Пожалуй, пакет с манго была самой странной инвестицией в мировой финансовой истории. Для кого-то пара тысяч рублей – пустяк, заплатил и забыл. Мне с бюджетом отчисленной студентки сумма казалась неподъемной. Я всегда гордилась умением планировать траты. Могла из вермишели и горстки специй сварить суп, на который облизывалась вся общага. И тут вдруг манго. Я шла ва-банк.

Говорят, что у беременных вкусы меняются каждую секунду. Не угадал с угощением – впал в немилость. И если Викина сестра Катя разлюбила экзотические фрукты, мне придется питаться ими еще две недели, как минимум. А если не найду работу – то и гораздо дольше.

Когда Тобольцева рассказывал мне про богатую компанию эксцентричного автогонщика, я представила офис из фильмов. Каково же было мое удивление, когда, выйдя из лифта, я очутилась в самой настоящей комнате славы. Спроси меня кто-то, какого цвета там были стены, я бы затруднилась ответить. Потому что все они от пола до потолка были увешаны фотографиями, грамотами, призовыми розетками. А витрина с кубками и вовсе поражала воображение. Хозяин этого великолепия скромностью явно не отличался. Вот он на пьедестале, вот – в обнимку с двумя девушками-талисманами в коротких юбочках. С шампанским, на пресс-конференции, за рулем, на пит-стопе, рядом с машиной, на машине, в машине…. И снова пьедесталы. Наверное, такой человек и правда проводит в офисе мало времени. Работа мечты – сама себе хозяйки. Только бы взяли…

Я направилась к раздвижным стеклянным дверям, но меня чуть не сшиб с ног небольшой ураган. Который при ближайшем рассмотрении оказался двумя детьми лет пяти. Мальчик и девочка. С воплями они влетели в музей побед, а когда поняли, что кроме лифта оттуда выхода нет, принялись носиться кругами, пока пацан не споткнулся и не задел витрину.

Стекло опасно звякнуло, и я на автомате кинулась наперерез, схватила обоих за шкирку и оттащила подальше. Если бы эта махина рухнула им на голову… Страшно подумать! И кто, интересно, притащил сюда детей? И почему они без присмотра?..

Шкаф устоял, но один из кубков качнулся, завалился – и сработал эффект домино. Один за другим золоченые награды посыпались, устроив целую лавину. Когда оглушительный звон стих, виновник торжества восторженно выдохнул:

– Вау… Скажи, круто?

– Ага, – отозвалась девочка. – А интересно, шкаф заперт?..

На меня ни один, ни вторая не обратили ровным счетом никакого внимания. И прежде, чем я объяснила, что не стоит это проверять, из офиса вытряхнулась дама лет шестидесяти. Крупная, с внушительным атрибутом сидячей работы, она явно не привыкла передвигаться бегом. Ее лицо раскраснелась, волосы на висках были мокрыми от пота, атласную блузку уродовали огромные черные пятна. Кажется, от мелкого порошка. Краска из картриджа для принтера?..

– Вот вы где! – дама с трудом перевела дыхание. – Матерь Божья! Что же вы натворили? Как же… Да за что же мне… Ох… А вы кто? – она перевела на меня взгляд, полный муки и отчаяния.

– Я – на собеседование. К Екатерине…

– А, новая секретарша… – вздохнула она. – Идите прямо по коридору. Не заблудитесь… Да что ж такое! Отойдите оттуда!

– А ты догони! – мальчишка вывернулся из-под моей руки и рванул обратно в офис. Секунду спустя девочка последовала за ним. И стон, сорвавшийся с губ несчастной дамы, вызвал у меня острое сочувствие. Как же я ей в ту минуту не завидовала!

Пройдя внутрь, я без труда нашла Катю. И не только потому, что она сидела в приемной перед массивными деревянными дверьми с табличкой «Кирилл Кузнецов, генеральный директор». Но и потому, что я в жизни не видела человека с таким животом. Хрупкая с виду девушка сидела в кресле, поставив чуть пониже груди блюдце с печеньем. Все ее лицо выражало страдание и желание немедленно принять горизонтальное положение. Ни о каком дресс-коде и речи не шло: на ней была футболка с забавной картинкой, норовящая в любую минуту треснуть по швам. Лицо Дональда Дака, натянутое на объемный живот, напоминало отражение из комнаты смеха.

– Вы Екатерина? – задала я риторический вопрос. – Я – Лена Баженова, Вика предупреждала насчет меня. Я на собеседование.

– А, здрасьте… – уныло протянула она. – Вы вовремя, шеф сегодня на месте. Уже два часа торчит с юристом в кабинете. Как освободится – попрошу вас посмотреть. Присядьте пока.

– А разве не вы ищете себе замену? – удивилась я. – Вика говорила, что начальства почти не бывает.

– Так и есть. Но вот сегодня он тут. С утра пораньше…

Кажется, я попала в царство тоски. Сначала замотанная женщина с двумя сорванцами, теперь Катя… Ей даже дышать было трудно. Уж какое тут собеседование?

– У меня тут гостинец, – я с бодрой улыбкой протянула пакет. – Не сочтите за взятку…

Катя с ленивым любопытством заглянула внутрь… И лицо ее моментально оживилась.

– Манго?! – воскликнула она. – Боже! Как вы узнали! А запах какой… Сейчас, я сбегаю помою…

Инвестиция окупилась. С неожиданной прытью Катя метнулась куда-то с пакетом и появилась уже с блюдом помытых фруктов.

– Хотите? – спросила она.

Даже если бы я хотела, не рискнула бы здоровьем лишать беременную ее любимого лакомства. Поэтому просто вежливо покачала головой, чем еще сильнее расположила к себе Катю.

– Можешь считать, тебя приняли, – уверенно заявила она, хлюпнув сочной оранжевой мякотью. Интересно, все женщины в положении во время еды напоминают Чужого?

Минут двадцать я в полном безмолвии наблюдала, как Катя уничтожает горку манго. В какой-то момент даже засомневалась, ребенок ли у нее в животе, или она просто любит перекусить. Потом двери кабинета распахнулись и в приемную вышел респектабельный мужчина в синем костюме.

– На созвоне, – кивнул он кому-то внутри и, проигнорировав меня и Катю, покинул офис.

– Наш юрист, – доверительно шепнула любительница манго. – Тот еще зануда. Ладно, пошли.

Промокнув рот салфеткой, Катя вытащила себя из кресла и, переваливаясь по-пингвиньи, направилась к боссу.

– Кирилл Евгеньевич, можно?

– Что там?

– Вы просили подыскать замену на время декрета. Вот, девочка. Посмотрите, или мне сразу оформить?

Я затаила дыхание и скрестила пальцы. Только бы сразу, только бы сразу… Я никогда еще не проходила собеседований и не была уверена, что скажу все правильно. Не разбиралась я в автогонщиках. Человеку с таким самомнением, чтобы забабахать личный музей, пришлось бы льстить. Я этого я делать никогда не умела. Всегда говорила все, что думаю. Наверное, поэтому Наверное, поэтому друзей у меня было мало.

– Ладно, посмотрю, – раздался из кабинета низкий голос, и Катя отступила, пропуская меня внутрь.

Я просочилась, стараясь не задеть живот и не спровоцировать взрыв, и оказалась в светлом кабинете. Минималистичный, но явно дизайнерский интерьер. Абстрактная картина, ярко-красные кресла, похожие на бокалы в разрезе. И с десяток кубков на всех возможных поверхностях.

За столом сидел именитый гонщик Кирилл Кузнецов собственной персоной. Накануне я поискала в Интернете информацию про него. Знала только, что ему сорок, что он не женат и в мире гонок пользуется славой хитрого и расчетливого человека. За стратегию, благодаря которой он неизменно приходил к финишу, пусть и без сумасшедших поступков, не мытьем, так катаньем вытесняя из рейтинга звезд-однодневок, фанаты ралли окрестили его Бухгалтером. Он четко шел к цели, никогда не был замечен за швырянием деньгами в каком-нибудь Монте-Карло, как те, кому известность сносит крышу. Наверное, поэтому не перегорел, а стал владельцем одного из крупнейших в России гоночных треков в ста километрах от Москвы.

И вот он сидел прямо передо мной, сверля придирчивым взглядом, от которого хотелось спрятаться. Правда, сейчас он мало напоминал звезду с фотографий. Если бы не пятно белых волос на темной шевелюре чуть выше виска, которое стало его личной фишкой, я бы его не узнала. Он был растрепан, небрит, под глазами пролегли чернильные круги. Галстук съехал набок, а почти пустая бутылка минералки на столе говорила, что мужчину мучает жажда.

– Вы долго будете меня разглядывать? – раздраженно осведомился он. – Пройдите, сядьте и представьтесь. Катя, а вы вернитесь на свое место, пожалуйста.

– Меня зовут Елена Баженова, мне двадцать один, – выпалила я, когда дверь за Катей закрылась.

Присела на краешек экстравагантного кресла и сложила руки на коленях.

– Опыт работы? Вы принесли резюме?

– Я… Я отправляла Екатерине по почте. Но да, распечатала одно, только…

– Только что?

– Оно немного… – я вытащила из сумки вчетверо сложенный листок. – Вот. Именно секретарского опыта у меня нет, но я была лаборантом на кафедре. Я исполнительная, аккуратная, владею английским на уровне Intermediate…

– Неоконченное высшее? – скептически перебил он. – Значит, учитесь?

– Ну, вообще-то… Меня отчислили.

– И почему?

– Мне не хотелось бы об этом говорить…

– А придется.

Я набралась смелости и взглянула в его прищуренные серые глаза.

– Меня обвинили в краже экзаменационных бланков. Якобы я взяла тест и раздала его своим одногруппникам. Разумеется, все написали на «отлично». Но я этого не делала!

– И я должен вам поверить? – усмехнулся он. – Знаете, какое ключевое правило успеха любой компании? Кадры. Кадры решают все. Банально, но факт. Если бы я не отбирал тщательно каждый винтик в своей машине, я бы разбился на первом повороте. Я допускаю, что вы говорите правду. Но пока у меня нет доказательств обратного…

– Меня обвинили без доказательств! Я все четыре года училась на «отлично», была призером олимпиад! – я почувствовала, что краснею. Черт, Морковка! Ну не сейчас! – Какой мне было смысл жульничать, если я сама все учу? Могу показать аттестат, зачетку… Сестра Екатерины – моя соседка по общежитию. И она может подтвердить, что я все время просиживаю в библиотеке, пишу конспекты. Я привыкла честно зарабатывать свои отметки!

– Ого! – он откинулся на спинку стула. – Какой напор! Впечатляет. Где вы там учитесь? Учились, то есть… – Кузнецов заглянул в резюме и изменился в лице. – Педагогический?!

– Да, – гордо ответила я. – Я училась на историческом факультете. Моя специальность – преподаватель истории.

– То есть вы изучали детскую психологию, методику воспитания? Умеете оказывать первую помощь?

– Ну… У нас был инструктаж, да. Но какое это имеет значение? – насторожилась я.

– Значит, так! – он отшвырнул листок и облокотился на стол. – Я готов предложить вам работу, но не секретарем.

– А кем же?

– Няней.