Тетрадь смерти: Другая тетрадь. Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.

Осталось только объяснить.

Писать осталось особо не о чем, так что я подведу итоги. Мой удивительный и уважаемый предшественник, человек, который оказал на меня большое влияние, Б, Б.Б., Бейонд Бесдэй – очевидно, мне вряд ли снова придется объяснять, что сами по себе убийства не были его целью. Так зачем же он это делал? И опять вряд ли мне нужно объяснять – он провоцировал человека, которому подражал, величайшего детектива века, L.

Дело победы или поражения. Противостояние. Но тогда что бы значила победа Б.? Как бы он определил поражение L? В обычной войне детективов побеждает тот, кто первым раскрывает дело. Или в борьбе между L и убийцей Кирой победил бы L, если бы доказал, кто такой Кира, а Кира победил бы, убив L. Но что насчет L и Б.? Бейонд Бесдэй развил следующую теорию. Если L может раскрыть дело любой сложности, тогда Б. создаст такое дело, что L будет не под силу его раскрыть, и тогда Б. победит.

Это было «Дело о лос-анжеллеских убийствах ББ».

Он знал, что когда начнет действовать, дом Вамми и Ватари предупредят L, так что даже не пытался помешать им. Ему оставалось только догадаться, на какой стадии его плана L начнет его преследовать, поэтому он тщательно подготовился, готовясь к вмешательству L в любой момент. Бейонд Бесдэй был осторожен и разборчив. Когда L вступил в дело 14-го августа, только после третьего убийства, время было не идеальным, но и не плохим.

Конечно, сам L не сдвинется с места, а выберет себе помощника, или двух, самое большее – трех, но скорее всего двух, а если Б. повезет, то и вовсе одного. Бейонду Бесдэй повезло. Глаза синигами сразу сообщили ему имя помощницы – Мисора Наоми. Временно отставной агент ФБР. Но действительно важным было то, что она просто работала на L, а сам L не появился. Бейонд Бесдэй не соревновался с Мисорой Наоми. Его волновала только победа над тем, за кем она стояла. Вот поэтому Б. приблизился к Мисоре Наоми, называя себя Рюзаки.

Рю Рюзаки – Л.Л. (прим. в японском «р» звучит как «л»).

В доме Вамми для любого не было цели выше, чем называть себя этой буквой – и Бейонд Бесдэй расценил этот случай как свой шанс. Даже Мисора Наоми знала, что происходит с детективами, зовущими себя L, а Б. из дома Вамми – и подавно. Поэтому этот выбор свидетельствовал о силе его решения. Б. никогда не планировал выжить: он решился. Он был готов. И, как Рюзаки, он играл роль дурака, следя за Мисорой Наоми, местами умело направляя её, от первого места преступления до третьего, убеждаясь, что она собрала и расшифровала все улики и послания, оставленные им. По сравнению с задачей, представшей перед ним, когда ему надо было уговаривать родственников жертв нанять его расследовать дело, руководство над Мисорой было простой прогулкой в парке. Все время, проверяя её то с этого угла, то с того, решая, была ли она достойна быть заместителем L.

В течение расследования Мисора много раз связывалась с L. И получила от него отчетливые инструкции о том, чтобы позволить этому частному детективу, Рю Рюзаки, делать то, что хочет. Он ожидал это, и отправил кроссворд в LAPD только по этой причине. Если появляется тот, у кого есть документ, достать который под силу только L, даже величайший детектив века не сможет необдуманно отпустить его – хотя у Рюзаки документы были только потому, что он сам их сделал.

У Мисоры все получалось гораздо лучше, чем он предполагал. Так же, как луна имеет темную сторону и у монеты две стороны, подсказки Рюзаки были явными и ненавязчивыми, и ни один обычный детектив не смог бы принимать их к сведению так эффективно. Она была всем, на что он надеялся. Первые три места преступления имели улики, которые должны были быть найдены, чтобы все прошло гладко, но Рюзаки не мог разгадывать их все сам – в то время как L использовал Мисору в погоне за Б., Б . использовал её в погоне за L. Рю Рюзаки не должен был быть никем, кроме таинственного частного детектива – не вызывающего доверие, но и не слишком привлекающего внимание L. Что касается Бейонда Бесдэй, первые три убийства нужны были только для главного действия – четвертого убийства. Мисора первая употребила слово маскировка, но в этом случае все три убийства были маскировкой, скрывающей правду, стоящую за четвертым убийством.

На третьем месте преступления часы указывали на большой жилой комплекс в Пасадене, в Долине, где жили два Б.Б.. С глазами синигами найти Б. было не сложно, в отличие от места, отвечающего всем нужным условиям. Квартира 1313, Блэкберри Браун. Квартира 404, Блюс-харп Бэбисплит. Мисора Наоми работала одна, и ему не нужно было использовать запасной план, который он придумал на случай, если L пошлет более одного человека. Если бы было два помощника, было бы очень непросто найти третьего Б.Б..

Мисора в 1313 квартире, он сам – в 404-й. Вообще-то комната была не важна. Мисора была в 1313-й квартире не более чем потому, что она – женщина.

А затем Рюзаки попытался покончить жизнь самоубийством.

Повернул задвижку, прибил соломенную куклу к стене, сломал систему пожаротушения, вытер отпечатки пальцев, облился бензином и поджег себя.

Четвертой жертвой он выбрал себя. Бейонд Бесдэй, последний Б.Б. То, что Рю Рюзаки было поддельным именем, узнать можно было и без помощи L. Мисора была агентом ФБР, и сама быстро все разузнала, а если бы копнула чуть глубже, то смогла бы узнать его настоящее имя – Бейонд Бесдэй, Б.Б.. Более чем пригодное имя для четвертой жертвы и весьма подходящий конец для таинственного частного детектива.

Жертвоприношение. Сгорание заживо. Естественно, его лицо и отпечатки пальцев тоже сгорят – он всегда маскировался под тяжелым макияжем, пока находился рядом с Мисорой, и фотографий своих тоже не оставил.

Поэтому даже если кто-либо, связанный с домом Вамми, осмотрит тело, то не поймет, что некто по имени Рю Рюзаки/Бейонд Бесдэй был Б. из дома Вамми. Он не оставил ничего, связывающего Бейонда Бесдэй с Б. Он не имел намерения скрывать свою личность (он хотел, чтобы они выяснили, что он Бейонд Бесдэй, что он – другой Б.Б.), но ему пришлось скрывать то, что он Б. из дома Вамми. Причины, по которым он менял методы убийства от удушения на первом месте преступления, до ударов тупым предметом на втором, и до нанесения колотых ран на третьем, были отчасти экспериментом, отчасти из-за любопытства, но гораздо, гораздо важнее было, чтобы сжигание выглядело четвертым убийством. По этой же причине трупы были искалечены: даже Бейонд Бесдэй был не в состоянии причинить вред своему телу после смерти. Нельзя было оставлять такое очевидное несоответствие. А по сгоревшему телу нельзя было определить, искалечено оно или нет.

Вряд ли нужно объяснять, что на четвертом месте преступления не было послания. Оставлять его не было причины. Б представлял L «Дело об лос-анжелесских убийствах ББ» как дело, которое никогда не раскроют.

Которое никогда не раскроет L. Другими словами, он не готовил отчетливого решения – если убийца покончил с собой, маскируясь под четвертую жертву, ловить больше было некого, и улик против него тоже не оставалось.

Поэтому от убийства к убийству сложность так значительно возрастала. Особенно послание на третьем месте преступления с его намеренной неопределенностью – a.m или p.m, квартира 1313 или квартира 404. Поэтому, когда на четвертом месте преступления не обнаружится послания, Мисора и L подумают, что просто проглядели его. То, что должно быть здесь, но отсутствует – а найти то, чего не было, было гораздо сложнее. Особенно если этой отсутствующей вещи вообще не существовало: в таком случае они никогда бы ее не нашли.

Но как они могли доказать это? Вопрос о раскрытии дела имел один ответ – его невозможно было раскрыть. Но он противоречил тому, что на первых трех местах убийства послания были расшифрованы. Это связывало им руки. Неспособный найти то, что было там, но отсутствовало, L продолжил бы искать Б, которого уже не было на свете. Мнение о том, что будет всего четыре жертвы, укрепилось благодаря соломенным куклам, поэтому отсутствие остальных убийств не вызвало бы подозрений о том, что убийца умер. L бы вечно гнался за миражом погибшего Б.. А тот бы всегда преследовал L. L провел бы остаток жизни в страхе перед тенью Б.

L проиграет, Б. победит. Б. был вершиной, а L был дном – L падет ниц перед ногами Б.. Копия превзойдет оригинал - Так он думал.

На самом деле такого не случилось, и куча времени, которую он потратил, готовясь к убийствам, – все было попусту, все разлетелось на осколки – потому, что все силы он сосредоточил на L, и никогда не думал о Мисоре больше, чем о пешке. Все его внимание было сфокусировано на человеке, стоящим за ней, и он никогда не замечал Мисору, стоящую перед ним. Даже, как он считал, хваля её, он её недооценивал. Она превзошла его ожидания – эта фраза, по существу, самонадеянна. Если спросите меня, – Мисора и без подсказок Рюзаки смогла бы расшифровать послания почти с такой же скоростью.

Мисора Наоми. Ключом были запертые комнаты. Запертые комнаты. Рюзаки повторял снова и снова, что думать о них не было нужды, что убийца, скорее всего, использовал запасной ключ, потому что даже он знал, что сосредоточение на этом вопросе могло обернуться проблемой. У Бейонда Бесдэй была идея со своими слабыми местами. Но эти слабые места забудутся после четвертого убийства, и если только он сможет продержаться, если только он сможет отвлекать ее до того момента. Тогда Б. победит. То, что Мисора догадалась об этом прямо перед четвертым убийством, можно считать большим везением.

И на первом, и на втором, и на третьем месте преступления соломенные куклы были прибиты точно напротив двери и находились на одной высоте с задвижкой – ей надо было заметить это, чтобы после догадаться. На третьем месте преступления куклы считались вместе с игрушками, что как бы объясняло их значение, но это не являлось их первостепенной задачей. И то, что они были метафорами к жертвам, тоже ею не являлось.

А именно, давайте взглянем на то, как были устроены запертые комнаты. Двери запирались с помощью нити.

Нити из иголки. Мисора предположила, что нитка проходила под дверью и обматывалась о задвижку, и дерганье за нить заставляло щеколду двигаться. Рюзаки отверг эту мысль, но она была на волосок от истины.

Она была очень близка, но в этом способе сила будет прилагаться больше к двери, а не к задвижке. Как объяснил Рюзаки, так получилось бы только с дверью, открывающейся изнутри.

Но она была очень близка. На потенциальном четвертом месте преступления, Мисора пригнулась перед дверью, чтобы ее глаза были на прежней высоте талии, и посмотрела на стену напротив, представив там соломенную куклу. Прибитую к стене прямо напротив нее. Конечно, кукла должна была быть прибита к стене. Она никоим образом не могла парить там сама по себе – иначе получится какая-то магия, сцена из фильма ужасов. Она должна была быть прибита – что подразумевало существование какой-то вещи, с помощью которой её прибили. Дыры в стенах на каждом месте преступления – даже не смотря на снимки кукол в материалах дела, Мисора Наоми знала их, потому что была японкой и они были частью её культуры. В соломенных куклах были гвозди.

Длинные, тонкие гвозди. И для убийцы значение имели не сами куклы, а гвозди. Соломенные куклы были не более чем немного эффектным неправильным направлением. Форма гвоздей - шляпка гвоздя. Нить проходила под дверью, вокруг шляпки гвоздя, затем шла к боковой стене, вокруг шляпки другого гвоздя, и наконец возвращалась к самой двери, обматывалась вокруг задвижки – на той же высоте, что и куклы. Естественно, это упрощенное описание, чтобы было проще понять. Сам процесс происходил наоборот: от задвижки нить шла к боковой стене, потом к противоположной стене, и возвращалась под дверь, но по существу, она образовывала большой треугольник в середине комнаты. И если вы дерните за нить, тогда щеколда повернется. Щелк.

В основном он использовал шляпки гвоздей как ролики, поворачивающие прилагаемую силу по диагонали. Если быть еще более точным, то соломенные куклы располагались не прямо напротив двери, или напротив задвижки, а прямо напротив щели под дверью. Этот способ предотвращал исчезновение прилагаемой к нити силы. Нить не соприкасалась с дверью, а просто проходила под ней, направляясь прямо к гвоздю в кукле на стене напротив – и вся прилагаемая сила передавалась в том направлении. Затем шляпка гвоздя выполняла роль ролика, дважды поворачивая направление силы и ведя её к щеколде. Раз дверь заперлась, ему, очевидно, нужно было достать нить, поэтому он использовал очень длинную, двойную нить, что было только плюсом на этом этапе. Как только он уверялся, что дверь заперта, он отпускал один конец нити и дергал за другой, благополучно собирая всю нить на своей стороне двери. Любой справится с этим, если будет использовать прочную нитку, которая не порвется. Если у вас есть время, попробуйте это в своей комнате. Если конечно вам позволено делать дырки в стенах.

Несмотря на это занудное объяснение, процесс создания трюка с запертой комнатой совсем не важен. Ну, может не совсем, но сосредоточившись на этом трюке можно пропустить главное. На самом деле важно то, что чтобы совершить трюк, нужны по крайней мере две куклы – потому что нужно две шляпки гвоздя. По меньшей мере две. Одна на стене напротив, другая – на боковой. Четыре куклы, три, две – трюк срабатывал на первых трех местах преступления. Но на четвертом месте, где кукла должна быть всего одна, это не пройдет. Щеколда не повернется только с одним роликом напротив. Нить не образует треугольник, а просто обойдет шляпку и вернется прямой линией.

Итак, как я говорил, последняя жертва, Рю Рюзаки, повернул задвижку рукой. Мы знаем это только потому, что трюк с запертыми комнатами был разоблачен до совершения четвертого убийства. Иначе факт о том, что комната была заперта даже с одной соломенной куклой, был бы упомянут в деле со всем прочим. Слабое место его плана испарится – если бы тайна трюка сохранилась до четвертого убийства, она сохранилась бы навсегда.

Мисора Наоми догадалась как раз вовремя. Сам Рюзаки спросил рассеянно: «Зачем?» Зачем убийца запирал комнату, не нуждаясь в этом? Вот вопрос. Игра, развлечение, головоломка. Запертые комнаты создавали видимость самоубийства, но в этом случае они нужны были для того, чтобы четвертая смерть не выглядела суицидом.

Чтобы L получил дело, которое не смог бы раскрыть. Даже если он не смог бы его раскрыть, это не значило, что ответа не было. А именно: оно было не раскрываемым.

По сценарию Рюзаки, Мисора должна была побежать вниз, когда он не ответил бы на звонок по графику, найти соломенную куклу на стене и сгоревшего Бейонда Бесдэй – и если бы она к тому времени не решила загадку запертых комнат, то все пошло бы по плану Б., он бы полностью осуществился. Поскольку комнату заперли даже с одной соломенной куклой, никто бы и не подумал о трюке с образованием треугольника.

Если бы полиция не забирала кукол и гвозди как улики, Мисора догадалась бы еще раньше. Но это было не делом везения, а частью плана Б. Он заранее знал, что полиция первой исследует место преступления. Бейонд Бесдэй спокойно рассчитал, что ко времени прибытия помощника L кукол и гвоздей уже не будет на месте. Они могли остаться только на третьем месте преступления – и в таком случае они были бы посчитаны с набивными игрушками, чтобы получился циферблат, это и отвлекло бы её. Поэтому единственное, что пошло не по плану Б. – это способность Мисоры к расследованию.

Нет, не способность. Воодушевление. Но раскрытия загадки запертых комнат на первых трех местах преступления не хватило для Мисоры. Она начала размышлять о том, как убийца запрет комнату на четвертом месте преступления. Или о том, что теория была неправильной. Её подозрения не сразу пали на Рюзаки.

Конечно нет – ей были не известны подробности о том, что L и Б связаны, так что она и не думала, что у Рюзаки будет причина сделать подобное. Она продолжала говорить, что он подозрительный, но её подозрения не принимали выраженных форм. Чтобы понять, что четвертое убийство на самом деле суицид, ей нужно было догадаться о том, что если послание указывало на два возможных места преступления, и оба из них поджидали убийцу, то поскольку одним из них была она, вторым должен был быть сам убийца. Но Мисора Наоми была не сильна в таком виде умозаключений, которые логически доказывали, кто убийца. Но она догадалась. Потому что он знал. Он знал, что Мисора Наоми обучена капоэйре.

Единственными людьми, знавшими об этом, были L, которому Мисора сама все рассказала, и мужчина, напавший на нее в аллее – убийца. Мисора использовала капоэйру в борьбе с ним. С помощью нее она заставила его отступить. Поскольку идея о том, что Рюзаки был L, была совершенно абсурдной и немыслимой, тогда напавшим на нее мужчиной был Рюзаки. Это привело Мисору к правде. Провал. Один-единственный провал Бейонда Бесдэй, Рю Рюзаки. Единственный провал убийцы, который никогда не делал ошибок. Если бы только он оценил Мисору немного выше, он никогда бы не позволил этому случиться. Но было слишком поздно. Может, он и был рожден с глазами синигами, но у него не было глаз для суждения людей. Наверное, немного неоригинальное выражение. Лаконичный оборот, конечно, но он ничего не решает.

Вечной останется загадка о том, сколько правды и когда понял L. Он мог знать все заранее и заставить Мисору действовать, основываясь на этом, а мог вообще ни о чем не догадываться и быть спасенным только благодаря Мисоре. Каждый вариант одинаково возможен. Но давайте не будем думать о таких маловажных вещах. L не тот, о ком мы должны говорить в упоминаниях. Поскольку одно дело ясно, все остальное не имеет значения.

Б проиграл Мисоре Наоми. Иными словами, он проиграл L. Дважды проиграв в одной битве, неспособный умереть так, как планировал, Бейонд Бесдэй был забран в полицейский лазарет. На этом закончились серийные убийства, начавшиеся месяцем ранее, 31-го июля. Нет, 22-го июля, когда полиция получила предупреждение.

Вероятно, Бейонд Бесдэй облил себя бензином в тот момент, когда Мисора пришла к правде. Целая минута прошла, пока Мисора бросилась в 404-ю квартиру. Не удивительно было бы, если бы он задохнулся дымом до того, как она пришла, или умер, не добравшись до больницы, до прибытия скорой. Но он не умер. Он не умер.

Его тело было сильнее, чем он думал, и жизнь его продлилась дольше, чем он ожидал. Самая трудная часть в убийстве – само убийство – если бы он смог увидеть свое будущее, то выбрал бы другой способ. Мой бедный, бедный предшественник. Он не только потерпел абсолютное поражение, но еще и выжил; осознавая свой позор. Он, должно быть, жаждал смерти. Прими мои соболезнования, Б.

На этом не осталось ничего, что еще можно сказать о «Серийных убийствах ББ в Лос-Анжелесе» в этих записях.

Если бы у меня было время, я рассказал бы две другие истории, которые слышал от L: историю о войне трех великих детективов, решающих печально известное дело о биологическом терроризме, с появлениями лиц из алфавита, первым Х и первым Z из дома Вамми; и историю о том, как величайший изобретатель Кволиш Вамми, или Ватари, в первый раз встретил L, тогда ему было 8 лет – случай, породивший величайшего детектива века, сумевшего предотвратить Третью мировую войну и раскрывшего дело Винечестерского бомбиста. Но как бы объективно я ни смотрел на вещи, у меня нет времени. Ну что ж. В таком случае, в завершение этой истории я дам небольшое описание того, что случилось с Мисорой несколькими днями позже.

Из-за всей этой истории возвращение Мисоры на работу отложилось до сентября. Поимка Бейонда Бесдэй оказалась для нее лучше, чем она ожидала, и никто не вымолвил словечка о том, что она занималась самостоятельной деятельностью во время отставки. Хотя она не была популярна на работе, никто не отрицал, что работала она хорошо – по крайней мере, в открытую. Нетрудно понять, что L повлиял на ход дела. И конечно, не трудно представить, кто на самом деле перечислил деньги на счет Мисоры в банке от лица компании, о которой Мисора впервые слышала.

Первого сентября она вышла из дома и пошла к ближайшей станции метро. Когда она придет в офис, начальник вернет ей удостоверение, пистолет и наручники. Эта мысль немного стесняла её, и она нервничала. Но когда это закончится, она вернется к прежней жизни.

После ареста убийцы она разговаривала с L лишь раз. Он поблагодарил её за помощь в раскрытии дела и совсем немножко рассказал о его предыстории. О том, что Б. мог стать преемником L, и что это бремя заставило его пойти по наклонной. Наконец она почувствовала, что смогла понять поведение Рюзаки, раньше казавшееся странным, но в то же время чувствовала, что ей только кажется, что она смогла понять его. Всё дело сводилось к соревнованию с L, и он убивал людей, и пытался убить себя, только поэтому. Но если убийства можно списать на простое сумасшествие, то совершение суицида по такой глупой причине – нет. Если бы только кто-нибудь смог его остановить, пока он не стал таким, но это только показывает, как твердо он стоял на достижении своей цели. Его жизнь была бессмысленна так же, как и жизнь его жертв, которые были простым инструментом в плане превосходства Бейонда Бесдэй над L. Он имел для него большее значение, чем собственная жизнь.

Возможно, он был не столько решительным, сколько отчаянным. Никто не мог остановить его. Это было его решение, которое сделало его таким сильным. Был ли он на самом деле сильным? Мисора размышляла, вспоминая, как нервно он покусывал свой большой палец.

Сила. Силу, подражать которой Мисора никогда не надеялась.

– Мм?

Только что показался вход на станцию, и стоящий рядом с ним неуклюжий, неловко выглядевший человек. Молодой человек с задумчивым выражением лица. Синяки под его глазами были такими темными, что она подумала, не сделаны ли они при помощи макияжа. Как будто он не спал несколько дней — нет, как будто он никогда не спал. Как будто чувство справедливости не давало ему спать, о стольких сложных делах нужно было подумать, борясь с ежедневным напряжением. Он был одет в белую рубашку и синие джинсы. Его босые ступни были втиснуты в потертые кроссовки.

– ??

У нее было странное чувство дежавю. Как будто она уже видела или встречалась с ним однажды. Что-то в нем напомнило ей о Рюзаки – о Бейонде Бесдэй. Но сходство было обратное, как будто этот был оригиналом, а другой — копией.

– Эмм, а мы…? – спросила она, хотя он почти не загораживал вход, и она могла просто проигнорировать его и пройти внутрь. Молодой человек вдруг прыгнул на неё. Прыгнул на неё? Нет, это не так. На самом деле он пытался обнять её.

– Э?! Нет!

Мисора тотчас же отпрыгнула назад, отделавшись от объятий парня, и плавно перешла в наступление. Она наклонилась назад, сделала кувырок в воздухе и, как скорпион, обрушила обе пятки на плечи парня. Двойной удар был сильным и заставил его потерять равновесие. С оглушительным грохотом он покатился по ступенькам лестницы станции.

Упс. Немного перестаралась. Конечно, он напал на неё, но Мисора быстро выпрямилась и побежала к нему.

– Ты в порядке? – спросила она.

Он лежал на животе как раздавленная лягушка.

– Понятно, – пробормотал он, очевидно, говоря сам с собой, – В реальности все совсем не так, как на видео, но, думаю, теперь я понимаю.

– А?

Что он городит? Так сильно ударился головой? Её первый день возращения на работу, и уже проблемы.

– Эмм, ты можешь стоять? – спросила Мисора, протягивая ему руку. Парень взглянул на неё. Его глаза были в тени, и казалось, будто на неё смотрели две дыры.

– Спасибо, – сказал он и взял её руку.

Мисора помогла ему подняться.

– Ты не ранен? Болит где-нибудь?

– Я в порядке, спасибо, – ответил парень, все еще не отпуская ее руку.

Даже встав, он не пытался уйти. Выглядело так, будто они жмут друг другу руки. Как войны на поле боя, обменивающиеся рукопожатием после выживания в очередном кровавом сражении.

– Вы очень добры, – сказал он, похоже, улыбаясь, и, наконец, отпуская её руку. Затем он заковылял прочь, медленно поднимаясь по лестнице, как будто ничего и не случилось.

– Э...п-подожди! Секунду!

Мисора почти позволила ему уйти, но через мгновение побежала за парнем и снова стала перед ним. Она была агентом ФБР и не могла оставить преступление без наказания. Молодой человек посасывал свой большой палец.

Казалось, он совершенно не волновался.

– Если ты не ранен, тогда должен пойти со мной. Сексуальное домогательство – серьезное преступление. Ты не можешь расхаживать по улице, обнимая женщин. О чем ты только думал?

– …

– Не стой здесь просто так. Скажи что-нибудь. Такое отношение не даст тебе поблажек. Как тебя зовут?

Мисора Наоми спросила его имя. Молодой человек кивнул. И ответил.

– Пожалуйста, зовите меня Рюзаки, – сказал он невозмутимо.

Точно так же, как кто-то другой.

Через несколько лет после ареста, 21-го января 2004-го года, отбывая пожизненное заключение в калифорнийской тюрьме, Бейонд Бесдэй скончался от таинственного сердечного приступа.