The Pisya N1 - How much is the fish

The Pisya N4: The Dope Show

Самолет влетел в черную дыру, но козам было похуй: они как всегда жевали травку и исправно оплачивали свое существование удоями. Снежный человек любил этот рассвет, Альпы свежо пахли, но тем не менее отмораживали яйца: это было фатально. Hе то чтобы яйца были очень нужны, но привычка давала знать: горы как всегда были враждебны и от этого снежный человек иногда выходил на дороги: он не знал, хочет ли он другой жизни, но что-то было не так, возможно, впрочем, так проявлялся недостаток мозгов в породе.

Глаза инопланетянина налились кровью и он процедил через жопу: жить будет, но зачем? Гиппократу в своем гробу стало страшно, он с детства боялся замкнутых пространств. Впрочем, немного покричав и попихав в приваленную сверху каменную плиту, он еще раз тихонечко задохнулся.

Пацан сидел на грязном полу в коридоре, тихо орал и ловил галюны. Вдруг по всему дому захлопали двери и отовсюду полезли двухметровые толстые и сиськастые крысы. Открылась какая-то дверь в недалеке и минуту спустя подошел Калеб, дважды победитель Чернобога. Он шатался от водки и был катастрофически туп. Hаконец он приставил револьвер себе к виску и нажал одновременно на все шесть курков.

Эта планета была избрана: отсюда во Вселенную вышли предтечи: те, кто сжигал звезды дыханием сопл своих космических кораблей.

Он послюнявил палец и засунул его ей между ног. Где-то лаяла собака, но собственно ничего не менялось. Эрекция тихо шла на убыль.

Человечки внутри мозга аккуратно закончили ампутацию. Теперь мозг был лучше, теперь он был естественнее.

Радиоэфир прорвало. Со всех сторон слышались приказы вперемешку с завываниями вышедших на охоту трупов. За романтику нужно было платить, но кто-то нажал кнопку. Женщина кончила ему прямо в лицо, затем села попкой на торт и старательно водила ей туда-сюда.

Он долго думал: повеситься или спрыгнуть с телебашни, но его переехалал трансформер. Он очнулся в world beyond. Странные эффекты давали о себе знать. Со стен Nihiliumа свисала паутина, алтарь был мокр от крови и спермы. Бог стоял спиной к нему в глубине пещеры. Тени дрожжали и медленно двигались по кругу лязгая цепями. Отсветы и металлические блики играючи извлекали из теней кровь: то было высшее искусство. Бог резко повернул голову, она упала на пол и покатилась вращая глазами. Гудвин знал, что его ложь составила содержание их существования. Вопрос о ценности не стоял, он плавал в крови и сперме. Алтарь, как бы это не казалось странным, был настоящим.

Рука, торчащая из стены, судорожно ощупывала стену. Он спал и ничего не подозревал. Рука вдруг нашла его волосы, кончиками пальцев побежала по его лицу. Он уже проснулся, в его глазах стоял ужас. Он попытался рывком сесть, но рука уже схватила его за горло.

Водолазы знали свое дело. Hо платили им все равно зря.

Атлантичные кентавры как всегда играли в поло. Боги как всегда проигрывали.

Все служило воскрешению в человеке мифа, чему служил человек было неважно.

Безумие знало себе цену; все было не так просто, но культура все же действовала развращающе.