Тиадар

1. К корням мира

Бета-координатор особого отдела «Ордена Геллиона» Харвальд Рейз наблюдал за тем, как в чернеющий зев пещеры одна за другой вползали бронированные черные транспорты и окруженные гравицентрами подземные танки SAU-9, способные передвигаться по любой плоскости и в любом направлении. Чтобы не занимать места в тоннеле они сразу заползали на стены и ехали по ним, уступая место грузовым машинам и легким транспортерам. Рейз поглядел на часы. Без семи минут девять. Все идет по ранее намеченному плану, без опозданий и непредвиденных происшествий.

Харвальд был уже не молод, но и до старика было еще очень далеко. Высокий, худощавый, с коротко подстриженными светлыми волосами и бледной кожей, похожей на застывший воск, он смахивал на поднявшегося из могилы мертвеца. Серые глаза временами темнели, наливаясь чернотой и тогда оказавшиеся поблизости люди стремились убраться подальше от этого человека. На Тиадар его перевели с Плутона, где он занимался проблемами ксеноархеологии, написав несколько весьма известных в научном мире книг. Свое назначение на отдаленный мир Харвальд не драматизировал, хотя и мог бы устроить шумиху, подняв проблему на уровень супер-координатора. Надо так надо, что тут спорить. Тем более, что про Тиадар он слышал много всего интересного и взглянуть на эту мифическую планету своими глазами было любопытно. Более всего Рейз любил аккуратность и чистоту, так как считал, что рассеянность и бардак мешают научной работе. Именно поэтому он нервно поморщился, когда рядом с ним затормозил глайдер альфа-координатора Марена Хосса, обдав Рейза тучей поднятого песка.

— Доброе утро, Харвальд. — Марен, как всегда приторно-вежливый, с улыбкой на костистом лице с бескровными губами, запахнувшийся в красное одеяние поверх черной брони, протянул ему руку.

— И вам доброе утро, господин Хосс. — легко поклонился Рейз. — Не ожидал вас увидеть так рано.

— Сегодня мне не спалось, — ответил Хосс, встав рядом и провожая взглядом уходящую в подземный сумрак технику. — Вот, решил проветриться.

Харвальд многое слышал про Хосса. Прежде всего то, что рассказы о доброте и приветливости этого человека были чересчур преувеличены. На деле, под маской радушия скрывалось чудовище, от которого едва не открестились даже в Ордене. Была плохая история на Дентаре 2, где Хосс вроде как приказал накрыть био-терминатором разумное, но полудикое население планеты и газовая атака всего за пару часов уничтожила все живое на ее поверхности. Инопланетные правительства подняли шумиху, однако факты были не подтверждены, а может быть Майлон О'Коннор выгородил своего дальнего родственника по материнской линии. Но то, что Дентар 2, теоретически обитаемый, был колонизирован людьми, занявшими благодаря этому стратегически важный сектор Треугольника Таккани, оставалось неоспоримым свидетельством того, что интересы Терры в этом районе были отнюдь не метафизические. Впрочем, Харвальд считал, что для такого дела просто следовало найти нужного и верного своему государству человека, и Хосс сделал все, что должен был сделать для блага своего народа. А победителей, в итоге, не судят. Потом Хоссу поручили курировать Тиадар, видать неспроста, ну а тут скандально известный альфа-координатор смог разойтись по полной.

— Я слышал, что в этом районе опять активизировались повстанцы, — поделился своими опасениями Харвальд. — Они могут воспрепятствовать экспедиции.

— Нет, успокойтесь, Рейз. Здесь все чисто, — уверил бета-координатора Хосс. — «Серебряная Луна» стягивает силы к Аббервилу, район Лордсленда безопасен.

— Это обнадеживает. Все-таки я попросил бы вас предоставить мне еще одну оперативную группу.

— Рейз, у нас сейчас иные глобальные задачи, — заупрямился Хосс, однако сдал позиции очень быстро. — Впрочем, я понимаю всю важность твоей экспедиции. Оперативную группу я тебе выделю.

Хосс неоднократно в разговорах с Харвальдом упирал на важность миссии и в какой-то степени Рейз разделял мнение альфа-координатора относительно поставленных задач. Тиадар уже давно находился в каталоге условно необитаемых планет и этому, равно как и многим другим явлениям, происходящим на планете не представлялось возможным дать внятного объяснения. Все попытки выяснить истину и вычислить неизвестное в уравнении упирались в гекатомбы неисследованных подземных пустот. Удалось установить, что там вполне могли существовать океаны, оазисы и пещерные джунгли, даже обнаружились следы строений какой-то разумной древней расы, сейчас, очевидно, вымершей, но не более того. По большей части, Тиадар продолжал задавать намного больше вопросов, чем предоставлять своим колонизаторам ясных ответов.

— Вчера опять были ноонные пульсации. — между делом заметил Хосс. — Такое впечатление, что планета просыпается после долгого сна. Харвальд, ваша экспедиция должна установить источник этих ноосферных возмущений. Любой ценой. Встретится живность, я даю добро на уничтожение. Встретятся повстанцы, аналогично.

— То есть по сути, у нас не исследовательская, а военная операция? — уточнил Рейз.

— По сути, да. Ее ценность для нас очевидна и неоспорима, а потому я не могу позволить внешним факторам вроде местной фауны ее сорвать.

— Марен, скажите откровенно, в ходе наших консультаций вы многое не рассказали?

Марен Хосс улыбнулся, чуть запрокинув голову и капюшон опустился на глаза, оттенив свет красноватого солнца и затопив большую часть лица альфа-координатора тенью.

— Многое из того, что пока незачем знать низшим чинам, — кивнул он. — Вас я решил уведомить именно сейчас. Мы всерьез полагаем, что имеем дело с неким планетарным разумом, или же искусственной системой обороны, созданной на планете ее старыми хозяевами. Вся эта система несколько выходит за пределы наших знаний и пока превосходит возможности человечества в плане управления генетическими связями и ноосферными полями. Поскольку ноонные пульсации идут из недр планеты, мы предполагаем, что основные структуры этого… ну, скажем так, организма, должны находится под земной корой. И вы, Харвальд, найдете их.

— Вы именно для этого выдернули меня с Плутона, Хосс? — недовольно поинтересовался Рейз. — Подтверждать ваши теории о планетарных разумах?

— Боюсь, что это уже не теория, а неподтвержденная реальность. — насупился Хосс. — Вы видели тракати, Рейз? Здесь мы имеем дело с технологиями очень близкими к технологиям псионно-органического типа и доступ к скрытым внутри планеты знаниям может поставить людей на одну строчку с тракати. Если это просто всепланетарная органотехногенная цепь, я хочу знать как она устроена. Если те орды тварей, что прут на нас из пещер, это средство защиты, я хочу знать, что оно от нас охраняет. Поэтому я и дал вам в распоряжение маленькую армию, приспособленную к ведению боев под землей.

Рейз недовольно фыркнул. Нет, он знал, что Марен Хосс имел обыкновение много чего недоговаривать, но этот случай был из ряда вон выходящим. С другой стороны, если хотя бы слухи о наличии на Тиадаре псионно-органических технологий уровня тракати просочатся в инопланетные средства информации, здесь разверзнуться все семь врат ада.

Увязая по щиколотку в рассыпчатом песке к координаторам подошел офицер военных сил ордена со знаками майора и козырнув доложил, обращаясь к Рейзу:

— Господин бета-координатор, мы заняли подземный плацдарм и готовы к выдвижению вглубь планеты.

Рейз почувствовал себя неловко и покосился на Хосса, бывшего куда выше его по должности, но которого майор проигнорировал. Марен даже бровью не повел.

— Командуйте, Харвальд. — отозвался он. — Люди нервничают, когда находятся в ожидании.

— Майор, прикажите вашим людям произвести биоскан ближайших пещер, — Рейз высветил голографическую стерео-карту с закрепленного на запястье виоэкрана. — Пусть авангард выдвигается в третий сектор. Если встретится сопротивление повстанцев — уничтожайте всех.

— Понял, господин бета-координатор, — кивнул майор. — Когда выступят основные силы?

— Через полчаса. Не более.

— Повстанцы не должны вам помешать, — добавил Хосс. — Мы делаем все, чтобы позволить им активизировать свои действия возле Аббервила и отвлечь внимание их командования от других районов. Их проблема находится в финальной стадии решения и если у доктора Штайера все пойдет удачно, скоро «Серебряная Луна» перестанет нас беспокоить.

— Буду надеяться, что это так. — Рейз последовал за майором, но повернувшись на каблуках, легко поклонился альфа-координатору, как это было принято в Ордене. — Хосс, постараюсь не подвести вас.

— Вы постараетесь не подвести не меня, а всю нашу расу, — с легкой усмешкой ответил Хосс. — Я делаю все это не ради себя, а ради Терры.

Верно. Как только Харвальд мог это забыть. Они всегда делали все ради блага Терры. И здесь, и тогда, на Дентаре 2.

Най проснулся даже не потому, что выспался, а потому что захотел есть. Рит еще посапывал рядышком, но бродить по катакомбам в одиночку шитвани совсем не желал, а потому несмотря на всё недовольное фырчание, растолкал приятеля.

— Най, не толкайся… — спросонья проворчал Рит. — Сколько сейчас времени?

— Не знаю. Мы под землей, — ответил Най. — Здесь нету ни восходов, ни заходов, ни циклов.

— Я же тебе дал сканер с часами.

Точно. Странно, за время сна все успел позабыть. Най включил приборчик, который висел у него на запястье и еще разок толкнул Рита.

— На поверхности новый цикл уже давно идет. Мы в семи километрах под поверхностью планеты и в сорока километрах севернее Аббервила. Исчерпывающе?

— Ага. Спасибо. — Рит зевнул и собрав кисточкой на хвосте влагу со стен пещеры, выплеснул ее себе на глаза, резко сжав намокшие ворсинки меха.

Встряхнувшись, Рит уселся на теплый мох, прислонившись спиной к шершавой стене пещеры, оплетенной тонкими синими стеблями вьющихся растений. В памяти встали недавние события — подземный храм, существо из глубин, гибель отряда и удачная попытка вырваться из каменного мешка. Потом был путь вниз, по извилистым тоннелям непонятно какого происхождения — может быть искусственного, а может быть и естественного, ловля крабов в парящем среди гравитационных жгутов океане, ужин и сон… Рит постарался вспомнить что же ему снилось, но так и не смог.

— Не могу вспомнить что снилось, — разочарованно сказал он. — Так было приятно, что просыпаться не хотелось, а теперь вот ничего не помню.

— Я видел мир, с зеленовато-синими морями, лесами и скалами похожими на щупальца гигантского зверя, — задумчиво произнес Най, одновременно напоминая Риту его собственный сон. — Небо было синим, с белыми облачками, а солнце золотистым или бледно-голубым, но теплым. Там не было пустынь, песка или людей.

— Да… — кивнул Рит. — Я видел что-то похожее. Наверное, причина всему тот храм и то, что мы там узнали.

— Может быть да, а может быть и нет. — Най снял с пояса комлинк и попытался вызвать с него Грейт. — Нет, никто не отвечает. Штуковина явно бесполезная…

Най уже примеривался, как бы закинуть кусок электроники в один из проплывающих рядом водяных пузырей.

— Погоди, не выбрасывай, — вступился за передатчик Рит. — Кто его знает, может еще понадобится. Он не такой большой, его тащить не сложно.

— Ну хорошо, — смягчился Най. — Рит, надо что-нибудь пожевать да дальше идти. Не просто же так перед нами эти синие огоньки пляшут.

Альтернатив этому предложению не было. Что толку сидеть тут, на одном месте. Раз уж влезли в пещеры по какой-то путеводной ниточке, надо следовать по ней до конца. Шитвани наскоро связали из вьюнов небольшую сетку и наловив в нее мелких рачков приготовили завтрак из бело-синих креветок и ароматных трав, которые при пропаривании придавали еде необыкновенный вкус.

— Странно, мне кажется, что для нас тут вообще нету ничего ядовитого, — заметил Най. — Какой листок не сорви, какую ползающую живность не зажарь, а все и на вкус приятно и на запах.

— Эта теория не лишена смысла, — заумным тоном, при этом явно копируя Грейт, отозвался Рит, облизывая испачканные в сале когти. — Или это следствие нашего искусственного происхождения. Может быть люди внесли в нас генетические коррективы и мы стали всеядными?

Най задумался, наполовину прикрыв веки и прижав к голове уши. Верно, и такая возможность существует. Но все-таки что-то подсказывало ему, что на самом деле, в пещерах таиться куда меньше опасностей, чем они себе представляли.

— Ты такой симпатичный, когда начинаешь о чем-то думать, — хихикнул Рит, толкнув Ная в шею теплым носом. — Ладно, пошли.

Най фыркнул, отстранив ладонью остренькую мордочку приятеля и собрав немногочисленные вещи сосредоточился на поиске светящейся тропинки. Да, вот она, все еще здесь. Поток пролетающих сквозь камень и воду синих искорок изгибается, сворачивается в плотную струю и двигаясь в строго определенном направлении указывает путь. Все время вниз, в глубины Тиадара, в окутанную туманом таинственную темноту, куда не ступала нога человека. Да что тут говорить, если даже до этого подземного океана люди не добрались.

Тихо болтая о всякой чепухе, вспоминая базу людей и время от времени подшучивая друг над другом, когда на память приходили какие-то забавные моменты, шитвани пересекли узкий и длинный каменный мост протянувшийся почти на пару километров и соединявший один край глубочайшего разлома, наполненного пузырями парящей в невесомости воды с другим. В их разговор то и дело вклинивалось журчание сливающихся между собой водяных шаров, уханье и едва различимое слуху ультразвуковое пение подводных обитателей, которыми просто кишел рассеянный в воздухе океан. В озаренных дрожащим и неровным светом глубинах, проносились стремительные тени, оставлявшие после себя яркий, будто неоновый след, неторопливо взмахивая поросшими множеством волосков крыльями проплывали огромные, размером с краулер, рыбы, а влажные камни и гранитные стены пещер светились от сотен колоний всевозможных моллюсков, прятавшихся в своих полупрозрачных стеклянных раковинах.

— Странно, как люди не смогли все это отыскать? — поразился Рит, в очередной раз наблюдая, как в зависшем над ними вытянутом пузыре проплыл гигантских кальмар с рядами желтых огоньков вдоль щупалец. — Ведь у них и приборы всякие, и пси-сканеры.

— На это и сами люди ответить не могут. Быть может здесь есть какой-то минерал, который поглощает все их сигналы, — предположил Най, засмотревшись на то, как все тот же кальмар, разогнавшись, перепрыгнул из одного водного облака в другое, при этом практически не подняв брызг, разве что по слюдянистой поверхности пузыря пробежала дрожь.

Перед тем, как покинуть разлом с подземным океаном, шитвани наловили себе креветок в тех местах, где парящие озера лежали прямо на уходящих вверх стенах, и даже выволокли из покрытых водорослями камней еще одного гигантского краба. Краб явно не собирался отправляться на ужин, яростно щелкал четырьмя клешнями и вращал глазами на стебельках, но Рит хорошенько приложил его небольшим камнем, а потом, обвязав ему лапы лианами, забросил себе за спину, словно костяной мешок.

Со смешанным чувством покидал Най это место, где над бездонной пропастью, в глубине которой плескались темные воды частично плавающего в невесомости подземного океана, нависал словно перевернутый вверх ногами горный хребет. Отчего-то ему казалось, что он тут уже когда-то был. Давно, очень давно, в другой жизни и с другим именем. Как ему не хотелось выкинуть из головы это ощущение, избавиться от него окончательно оказалось невозможным. Может быть, это не более чем фантазии? Чтобы отвлечься, он сорвал со стены длинную и сочную травинку и принялся ее жевать. Так и с ума сойти можно.

— Рит, а тебе не кажется, что ты уже тут когда-то был? — не удержался Най.

— Нет, — отрицательно помотал головой рыжий шитвани, наконец-то расправившись с крабом. — Но вот я что-то похожее испытывал в Храме. — Вроде как и новое место, незнакомое, а вроде как и был ты уже тут когда-то.

— Может быть это все из-за этих синих огоньков? — предположил Най. — Ведь они должны играть какую-то роль во всем, что происходит. Я пока не могу понять, что такое эти парящие искорки, но знаю о том, что они очень важны для нас.

— Может быть, — пожал плечами Рит, балуясь с голо-камерой и с разных ракурсов снимая воздушный океан, оставшийся позади..

— В тот день, когда погиб Тив, помнишь, я рассказывал про это, я сбежал из Чистилища не потому, что решил что все, хватит и больше я всего этого терпеть не собираюсь. Для того, чтобы такое решение пришло в голову, что-то должно произойти. Ведь есть нейроконтроллер, пусть и не до конца исправный. Есть поле подавления агрессии. Но вот почему-то, на нас с Тивом это тогда не сработало. Именно на нас двоих. Именно в этом раскладе — он умер, а я уцелел. Вот я и думаю, не эти ли синие огоньки тому причиной?

— Думаешь, они разумны? — отключивший камеру Рит нагнал Ная.

— Не знаю, но что-то в них есть. Может быть не целое сознание, а частичка разума. Я сам до конца не понимаю, почему сбежал тогда. Вроде бы семнадцать лет прожил, плохо ли, хорошо ли, но прожил. А тут… Как позвало что-то. Сказало: уйдешь сейчас, изменится все. Останешься, и ты вечно будешь жить так, как жил.

— Мне ничто ничего не говорило. — Рит на ходу сковырнул с мокрой стены раковину и вытащив оттуда беловато-розовое тельце моллюска закинул его себе в рот. — С тех пор, как Грейт извлекла из меня нейроконтроллер, я жил довольно однообразно, воспитываясь на ее книгах. Может быть именно поэтому я склонен смотреть на мир глазами людей.

— Это не так уж и плохо. Я сейчас тоже рад тому, что побывал в этом лагере. По крайней мере, ее книги снабдили меня словарным запасом. — Най улыбнулся. — В Чистилище такое не нужно, а подчас и вредно.

Влажный воздух постепенно менялся на сухой и горячий, вот еще пара украшенных фиолетовыми кристаллами тоннелей и шитвани выбрались в огромную котловину, заполненную едким горячим дымом. Подсвеченный багрянцем туман клубился над уходящими вниз отвесными стенами с выступающими из них зеркально-черными клыками, а далеко внизу по дну расселины текла вязкая, раскаленная лава. Она то темнела, уходя в коричневато-рыжий оттенок, то наливалась огненным блеском, огибая торчавшие из нее гранитные зубья. Задерживаться в этом котловане шитвани не хотели, а потому поторопились перебраться по одной из вьющихся вдоль стен тропок на другой ее конец, где опять начинались темные и прохладные тоннели. Странно, но вход в них будто бы нарочно украшали несколько сталактитов, окружавших проход, на которых явственно проступали следы искусственно нанесенной резьбы. Каменные бивни были преднамеренно загнуты, на их серой поверхности виднелись редкие следы темно-красной краски, когда-то скорее всего бывшей довольно замысловатым орнаментом.

— Смотри-ка, — подозвал Рита Най. — тут явно работали разумные существа. Может быть те же, что строили храм?

— Возможно. — Рит провел пальцем по вырубленному на сталактитах узору и коснулся истлевших красных ниток, обвязанных вокруг камня. — Но по-моему, эти узоры и тряпки появились здесь намного позднее храма.

— Хочешь сказать, что здесь и сейчас есть разумная жизнь? — Най немного напрягся.

— Ну, рискну предположить.

Най невольно покосился на прикрепленный к широкому кожаному поясу, обхватывающему низ бедра, импульсный пистолет. Все-таки хорошо, что они его вытащили из храма.

— При такой влажности и температуре, материя давно бы уже рассыпалась, — пояснил Рит. — А тут она скорее оторвана. Надо бы еще рисунки посмотреть на сталактитах. Возможно, они смогут что-то нам рассказать.

Он обошел каменную глыбу со всех сторон, стараясь рассмотреть истершиеся письмена.

— Но, конечно, не похоже на те дольмены, что мы видели по дороге к храму. — сказал он. — Это не одних и тех же рук дело. Надо бы поосторожнее тут гулять.

— А куда денешься-то? — беспомощно ответил Най. — Искры сюда ведут. Ладно, теперь будем по сторонам почаще смотреть. Я уже, к слову, несколько раз тени какие-то видел.

— Тени ладно, главное не наткнуться на всякие ловушки. — Рит достал из сумочки на поясе голографическую камеру и сделал несколько снимков сталактита и окружающей местности. — Катакомбы тут живностью кишат просто, но вот самая опасная это та, которая разумом обладает.

— Зачем тебе все эти снимки? — полюбопытствовал Най.

— Ну как, зачем! А вдруг вернемся? Будет чем похвастаться, — довольно ответил Рит. — Ладно пошли… Или может быть еще что-то осмотреть хочешь?

— Да нет. — Най шагнул под окоем тоннеля, усеянный вобравшими в себя огненно-рубиновый свет лавы кристаллами. — Идти надо. Знать бы еще куда. Судя по компасу искорки не на поверхность нас ведут, а вглубь.

— Ну вглубь, так вглубь, — несколько безразлично пожал плечами Рит. — Выбора у нас ведь нету, так? Хотя, я не в восторге от этой идеи.

Вик вошел в пещеру и оглядел вытесанные из гранита зеленовато-серые колонны, стоявшие возле стен тоннеля и вытесанные из цельного куска гранита. Под слоем грязи были различимы сделанные неумелой рукой корявые рисунки, изображавшие каких-то странных существ темно-зеленого цвета с вытянутыми мордами и плюмажами из разноцветных перьев. Краска тут сохранилась получше, а может и зарисовки были более свежие. Судя по тематике рисунков, на них был запечатлен некий обряд или праздничное шествие. На верхней картинке Най точно узнал образ покинутого ими храма, а присев на корточки, возле самого низа колонны рассмотрел изображение странного, будто перевернутого вверх ногами места, судя по всему расположенного где-то далеко в глуби каверн. Именно оттуда начиналась процессия серо-зеленых созданий с перьями и длинными хвостами. Она поднималась по перевернутым вверх ногами башням, шпилям, напоминавшим вытянутые и свернутые в спираль скалы, по тропинкам нависающим над заполненными туманом пропастями и наконец входила в зал с огненными разводами, судя по всему именно в тот зал, который только что покинули Рит и Най.

— Любопытно, да? — Рит тоже присел рядышком. — Может быть эти твои огни нас не ведут куда-то а просто заманивают?

— Мне все больше интересно, кто это рисовал, — ответил Най. — Как я понимаю, у тех, кто изображен на рисунках город в глубине пещер. Но заметь, под башнями и скалами внизу — пустота. Они регулярно ходят… ну или ходили, к храму, однако, судя по всему он не их рук дело. Ну и ко всему прочему, они совсем не похожи на нас.

— Предположения?

— Никаких. Возможно, какая-то примитивная форма жизни несколько развившаяся до уровня… — Най почесал затылок, — как же у людей это обзывается-то… А, до уровня первобытнообщинного строя. Я даже не знаю, хорошо, что она тут есть, или плохо. С одной стороны, раз тут живут, значит нам не встретятся твари, подобные той, что на нас напала в Храме. А с другой стороны, аборигены могут быть не менее враждебны, чем те существа. В любом случае, как бы то ни было, а назад мы все равно не вернемся.

Най распрямился и уверенно шагнул во мрак катакомб. Рит, пожав плечами, последовал за ним. Неизвестность, конечно, пугала, но ее давление чувствовалось куда сильнее, если ты сидишь и ничего не делаешь. Когда под твоими лапами шуршит подземный мох и мимо проходит один пещерный зал за другим, это гнетущее чувство совсем не так заметно.

Если верить часам прошло еще около полутора часов, прежде чем синеватый свет кристаллов начал сменяться на более тусклый зеленовато-серый, и темнота наползла со всех сторон, закрыв не только отдаленные террасы и галереи, но и ближайшие разветвления извилистых тоннелей, в которых все чаще и чаще попадались плоские, будто сточенные глыбы с причудливыми узорами, выбитыми в граните не человеческими и не шитванскими руками. Издалека, из заполненных паром и туманом катакомб, доносились странные звуки, то похожие на уханье, то на заунывные песни, то на стрекот и вздохи. Луч фонаря очень плохо пробивался сквозь клубящийся сумрак, едва вырывая из мрака покрытые блестящей влагой каменные стены, заросшие сине-фиолетовой растительностью, распустившей в разные стороны нитевидные корни, покрывавшие камни плотным и мягким ковром. Откуда-то снизу время от времени пробивался плеск воды в повисшем над бездной океане, сверху Ная и Рита догонял отдаленный рокот, идущий из расплавленных залов. Низкие и душные пещеры внезапно обрывались, выводя в подземные каньоны, чьи ощерившиеся выступами стены уходили к поддернутым синеватым свечением облакам пара, клубившимся вверху словно настоящие грозовые тучи. Эти выступы были то плоскими и закругленными, то напоминали сказочных горгулий, со свисающими с них сосульками сталактитов, рассевшихся по краям скалистых колонн. Временами в тумане темнели очертания явно созданных естественным образом навесных арок и мостов, переплетавшихся в высоте подобно клубку змей, но Наю отчего-то казалось, что в их внешнем виде есть и нечто искусственное, будто чья-то рука чуть обработала созданные природой шедевры, доведя их до своеобразного изящества.

— Не по себе мне что-то, — признался Най. — Дышать трудно, в воздухе так много влаги. И чувство, что за нами кто-то постоянно наблюдает, но я его не увидеть ни почувствовать не могу.

— Может сам себя настращал местными жителями? — предположил Рит. — Такое ведь бывает.

— Возможно. Но вряд ли… Рит, стой, назад…

Най попятился, оттолкнув приятеля в темнеющую пещеру. Шитвани вжались в стену, услышав впереди громкий хруст и треск, по стенам заметались кривые корчащиеся тени и по подземному проходу всего в нескольких метрах от них проползло покрытое костяными пластинами существо размером с терранский танк, с облепленным водорослями и травой панцирем, длинными, дергающимися усиками, ощупывавшими воздух и гранит, с дестяками длинных многосуставчатых ножек, с черной блестящей щетиной. На миг замерев, существо покрутило крохотной, закрытой костяной броней головой, издав утробный хрюкающий звук, и поползло дальше, в расступающиеся перед ним волны тумана. Най чувствовал что дрожит, и, ощущая глухие удары сердца в груди, попытался успокоиться:

— Нами оно не питается, да? — дрожащим голосом спросил он у Рита. — Наверное нет…

— А пройди мы тут минут на пять раньше, мы бы не разминулись с ним. — Рит устало растер подушечками на пальцах виски. — Най, нам точно надо вниз?

— Не знаю. Но у меня других вариантов нет.

Пещера уходила вниз крутым изгибом, по правую руку обрываясь в пропасть, а с левой стороны бугрясь каскадами минеральных отложений, на которых играли отсветы прораставших сквозь базальт кристаллов. Серебристые огоньки вели Ная прямо по каменному желобу, к жутковатым гранитным щупальцам, покрытым влагой и переплетающихся друг с другом, огибая большую гравитационную аномалию.

Было что-то неестественное, пугающее во всех этих каменных залах, по которым никогда не ходили ни люди, ни шитвани. Все эти гравиоаномалии, пространственные прорехи, парящие в воздухе озера… какими бы развитыми и могущественными не были бы их предки, они не смогли бы создать такое. Снаружи Тиадар казался неприветливой, красно-серой пустыней, но внутри он менялся, и чем глубже, тем еще более чуждым становился. Как появились тут шитвани? Прибыли со звезд? Просто поднялись по эволюционной цепочке над прочими обитающими в глубинах видами? Или было что-то еще? Чего-то такое, чего не знали они и до чего не могла додуматься даже Грейт.

— Най… — Рит легонько толкнул приятеля в плечо. — Смотри… Слушай, давай пойдем каким-нибудь другим путем… Я не пойду туда…

Черно-серебристый шитвани пригляделся, стараясь разглядеть сквозь густую, обволакивавшую пещерные своды темноту то, куда указывал Рит и наконец понял, что его внимание привлек кластер мерцающих кристаллов, поднимавшийся из лужицы прохладной воды. Синевато-зеркальную слюдяную поверхность окружал ореол белого сияния, довольно яркого, однако разгонявшего сумрак лишь на определенном расстоянии от кристалла. Свет нервно пульсировал, бросая на черные стены тусклые блики и Наю стоило немалых трудов понять, чего именно испугался Рит. Но когда шитвани все-таки понял, то и ему стало мягко говоря не по себе. Свет делал все вокруг живым. Камень растекался зеленоватым органическим месивом, в воздухе то и дело прорастали, мгновенно исчезая под шевелящимися наслоениями полупрозрачные грибы и стебли фиолетовой травы. Шитвани почувствовал, как что-то пробежало по его лапе и переведя луч фонаря вниз, зашипев отпрыгнул назад. По полу тек плотный поблескивающий панцирями поток черных жуков, многоножек, сколопендр и рыхлых, белых червей, которые зарождались вокруг светящейся кромки серебристого купола. Когда свет вздрагивал, отступая, камень вновь твердел, но едва серебряные лучи бросали на него отсвет, опять покрывался постоянно изменяющимся пористым налетом.

— Да, тут ты прав Рит. — Най осторожно попятился назад. — Лучше было бы обойти. Неизвестно, что будет, если этот свет попадет на нас. А по этому желобу мы не спустимся, он весь проходит под куполом. Разве что по краю. Проблема в том, что иного пути ни я ни ты не знаем.

— Мне все больше кажется, что уж лучше сидеть у людей на базе, чем бродить по этим пещерам. Они созданы не для нас, Най… и не нами. Те, кто жил тут, совсем чужие, как нам так и терранцам.

Най не стал размышлять на эту тему. Он прижался к стене, ощущая ее влажную прохладу, и шажок за шажком, стараясь не соскользнуть с окаменелых минеральных наслоений двинулся вперед. Под его лапами сухо захрустели панцири копошащихся черных жуков, извивающаяся коричневато-красная многоножка попыталась забраться на него, но он с омерзением отшвырнул ее в сторону. Она попала в поток серебристого света и мгновенно покрылась трубками зеленовато-серых растений, сквозь хитин проросли какие-то тонкие грибы, а длинные усики, вывалившись из головы, будто живые принялись корчиться на полу, преображаясь в фиолетово-черных червей.

Ответ на вопрос Рита был найден.

Рыжий шитвани так и не сдвинулся с места. Он умоляюще смотрел на Ная, теребя в пальцах светящуюся кисточку на кончике хвоста. Идти дальше он не хотел.

— Рит, — позвал его Най. — Давай за мной следом. Ты же видишь, тут можно пройти.

Но в ответ Рит лишь помотал головой и поджав уши отступил назад, во тьму.

Ругнувшись про себя по-террански, Най вернулся и обняв дрожавшего Рита за плечи успокаивающе потерся носом о кромку его уха.

— Хорошо. Давай найдем иной путь. Вот только на этот раз нас не поведут эти синие искорки.

— Если заблудимся, по крайней мере они выведут нас обратно к этому месту и мы тогда уж попробуем пробраться за этот свет, — предложил Рит. — Если честно, мне сейчас не очень хорошо. Наверное это кристалл так действует.

— Я ничего не чувствую. — Най начинал всерьез беспокоится за Рита. — Сам не могу понять, хорошо это или плохо. Давай, только напоследок я сниму этот кристалл на голограф.

Рит без колебаний протянул Наю камеру, сообразив, что чем быстрее в коллекции появится новый кадр, тем быстрее они отсюда уберутся.

Най выбрал ракурс получше, чтобы можно было заснять процесс рождения светом живых существ, однако едва он навел камеру на кристалл, темнота озарилась яркой вспышкой. Сияющая сфера вокруг странного камня поползла в разные стороны, вырывая из превратившейся в белые облака темноты растекающиеся постоянно меняющей форму органической субстанцией базальтовые стены. На кромках сферы, прямо из сгущающегося воздуха вываливались гротескные создания, распадающиеся на отдельные, живущие каждая своей жизнью, части.

— Най! Пошли отсюда! — Рит дернул приятеля за руку, увлекая его во мрак. — Оно живое…

Най уже и сам понял, что пора бежать. Стараясь не поскользнуться на пищащей мелюзге, ползущей по гранитному полу, шитвани нырнули в спасительный мрак. В обрушившейся на них тьме ярко засветился ворс на кончиках хвостов и Най с Ритом поспешили использовать это в качестве природного фонаря, освещавшего пещеру не так сильно как гелионарная лампа людей, но вполне достаточно для того, чтобы определить дорогу. Позади то и дело их нагонял приглушенный грохот и хриплые всхлипывания, по сталактитам и соляным столбам плясали синеватые сполохи, которые потом заслонила движущаяся тень. Рит утянул Ная в каменную ложбину, выдолбленную за тысячи лет срывающимся с базальтового уступа водопадом, краем глаза черно-серебристый шитвани увидел, как в дальнем конце пещеры что-то заворочалось, протянув к ним изломанную точно ветку дерева лапу, по граниту зашелестело грузное, покрытое какими-то шевелящимися отростками тело, а затем Ная ослепил оказавшийся совсем рядом светоносный кристалл и в глаза попала соленая вода. Наверное, им повезло в том, что ложбина пробитая водой оказалась глубже, чем предполагал Рит, когда прыгал в нее, и они ушли под воду с головой. Вывалившееся из пещерной тьмы чудовище проползло мимо, исчезнув в уводящем наверх тоннеле.

Рит выбрался из ложбинки первым, осмотрев окрестности на наличие различных подземных чудовищ, однако кроме шелестящего и ползучего ковра насекомых и другой мелкой живности, спешившей забиться в трещины гранита и скрыться в темноте разветвляющихся тоннелей, шитвани никого не обнаружил.

— Хорошо, если такое происходит тут не так часто, — немного успокоившись выдохнул он. — Но ты видел, Най, этот кристалл превращал в живых существ даже воздух… Как это возможно? Если наши предки обладали знаниями для создания такого… — Рит запнулся подбирая слово, но аналогов в земном языке найти оказалось не так просто.

Най тем временем с сожалением разглядывал отключившуюся камеру. Она была явно не рассчитана на купание.

— Все, все снимки пропали. — разочаровано сообщил он. — Даже если вернемся к Грейт, она нам не поверит.

— Если экспедиция в храме уцелела, то она будет рада одному только нашему возвращению, — махнул лапой Рит. — Давай повернем назад, Най. Нечего нам здесь внизу делать. Мне все больше кажется, что даже если все, что мы тут видели, это наследство наших предков, то нам такое наследство совсем ни к чему.

— Вероятно ты и прав. Может быть вообще зря мы в пещеры полезли. Но ведь так хотелось посмотреть, куда ведет нас эта искрящаяся дорожка. — Най провел пальцами по воздуху, разгоняя вьющиеся вокруг него огоньки, видимые лишь ему и Риту.

Взгляд случайно зацепился за экран надетого на руку маячка показывающего приближение конца цикла и то, что два шитвани углубились в пещеры Тиадара почти на тринадцать километров. Эти наполненные густым и влажным воздухом естественные полости в земной коре никогда не видели солнечного света, сюда не проникал воздух с поверхности… Как же жили тут их далекие предки? Если, конечно, Грейт права и Тиадар действительно является родиной шитвани. Ведь если они были космической расой, то они вполне могли всего лишь создать тут аванпост, удаленный от основных колоний.

Любопытство тащило Ная вперед, за странное световое поле, окружавшее таинственный кристалл, однако в душе все громче скреблось чувство самосохранения. Да и подвергать опасности Рита он совсем не хотел.

— Я боюсь поворачивать назад — признался наконец Най. — Вперед нас ведет хоть какой-то ориентир. А путь к храму мы не сможем повторить. Заблудиться тут — перспектива не из приятных.

— Тогда давай спустимся на нижние уровни по этой ложбине. — Рит указал на водопад, из которого они только что выбрались и ниже, на громоздившиеся гранитные уступы, уходившие одним своим краем в густой туман. — Вода должна куда-то течь. Например в подземное озеро, ну или на худой конец в воздушный океан.

Най подобрал с пола пещеры камень и размахнувшись швырнул его в темноту. Сколько он не прислушивался, снизу не донеслось ни шума, ни всплеска воды.

— Ну не в пустоту же оно уходит, а? — растерянно спросил сам себя Рит. — Попробуем? Все же лучше чем через этот живой свет лезть.

— Ладно, — кивнул Най. — Все равно выход на поверхность нам теперь заказан. Не отыщем мы обратного пути, даже с маяками и электронными метками. Одна дорога теперь — туда куда с самого начала и шли.

Черно-серебристый шитвани первым прополз под свисающей почти до самого пола влажной сталактитовой бородой и перескочив через журчащий поток спрыгнул на широкий гранитный выступ, от которого в неизведанные глубины уводила едва заметная, созданная тут будто специально для них лесенка, из базальтовых и кварцевых глыб.

Спуск продолжался долго и Най вскоре потерял даже примерный счет времени. Возможно прошел час, возможно и несколько часов. Они медленно, аккуратно пробуя лапами каждый камень, перебирались с одного валуна на другой, опасаясь, что в любой момент камень может раскрошиться и тогда вместе с ним в пропасть последуют и сами шитвани. Но по счастью поверхность под ногами раз за разом оказывалась довольно прочной и опасаться стоило лишь намокших от брызг гремящего рядом водопада выступов, заросших осклизлой тиной серо-зеленого цвета. Время от времени, из глубин доносился глухой скрежет и грохот, будто кто-то перекатывал с места на место неподъемные камни. Шитвани казалось, что в темнеющем провале ворочается что-то огромное, а пульсирующий густой пар дрожит от мерного дыхания. Успокаивало его лишь то, вокруг по-прежнему вились синие огоньки, выбираясь к неприветливой поверхности из потаенных древних пещер, и их вид успокаивал Ная куда сильнее, чем собственный внутренний голос, постоянно твердивший, что самое худшее уже позади.

Когда усталость дала о себе знать, они выбрали широкий камень, который выступал над обрывом как шляпка древесного гриба, и остановились отдохнуть. Здесь было не так мокро, пробивавшийся сквозь трещины в камне мох оказался сухим и теплым, и на всем окружавшем их пространстве сложно было отыскать лучшее место для отдыха. Рит скинул со спины пойманного наверху краба, тем самым предлагая перекусить. Отказываться от предложения было глупо и Най уселся рядом, все-таки с опаской поглядывая в темнеющий провал.

— Най, а что мы будем делать, если выяснится, что внизу нет ничего? — опасливо спросил Рит. — Если мы спустимся в самую глубокую шахту, и найдем лишь тупик? Что если нету никакого «нашего» мира?

— Не знаю, — признался Най. — Но выбора у нас большого нет, ведь так? И из Храма, куда привезла нас Грейт мы ушли не по своей воле. Так сложились обстоятельства.

Най уперся взглядом в бессолнечную бездну, куда спускались отвесные склоны. На самом деле то, что здесь не было никакого «их» мира, стало уже очевидно. Просто надо было во что-то верить, не признаваясь себе в том, что они просто заблудились в подземельях пористой словно губка планеты. Хорошо, что сейчас Рит прихватил с собой краба из того воздушного моря, а завтра? Есть ползающих во мху толстых и влажных гусениц, сбивавшихся в колонии возле бледно-зеленых грибов, шитвани не хотел.

— Если внизу будет очередное парящее озеро, надо все-таки рядом с ним остановиться, — вслух размышлял Рит. — Там и еда будет и вода пресная. Найдем пещерку поуютнее и останемся тут жить. Не такая уж и плохая перспектива. Все же лучше, чем прорасти грибами под каким-то светом.

Най молча кивнул, все больше разочаровываясь в сделанном ранее выборе. Ведь именно он убедил Рита в том, что надо идти дальше, по дороге из искрящихся синих огней, которые на деле привели их в никуда. Не окажись Най таким настырным, они сейчас и сидели бы в теплой, оплетенной мхом и светящимися вьюнами пещере на берегу подземного моря, ловя креветок и крабов.

Внизу, за пеленой пара, что-то вспыхнуло голубоватым светом, на мгновение вырвав из темноты погружавшиеся в сумрак горные хребты, выгнувшиеся изломанным горизонтом, повернутые вершинами вниз. Их склоны покрывали вырубленные в камне галереи и округлые отверстия, кое-где, как показалось, Наю даже вырисовывались вытесанные из цельного куска камня строения. Каменная твердь вздрогнула, дернувшись в судороге, сверху затрещало, громыхнуло и совсем рядом с площадкой на которой остановились шитвани пролетел отколовшийся от скалы кусок, обдав Ная и Рита облаком пыли. Закопошились, убегая в трещины светящиеся гусеницы, Най почувствовал как земля ушла из-под лап, склон накренился, крошась и расползаясь. С оглушительным грохотом обвалились гигантские сталактиты, сшибая в полете многочисленные выступы, задев и плиту на которой прижавшись друг к другу замерли напуганные шитвани. Кварц, из которого состояли сталактиты, разбился будто стекло, в стороны брызнули обломки, а плоский валун вырвало из рассыпающейся каменной стены. Перед глазами отброшенного к самому краю выступа Ная мелькнул вцепившийся в мох Рит, он сам попробовал удержаться на сползающем в бездну камне, однако следующий толчок тряханул разрушавшуюся скалу еще сильнее, едва не вывернув суставы, Най скользнул грудью по каменной плите и сорвался в темноту. Сверху на долю секунды показалась исполинская тень оседающей в бездну горы, отламывающейся от своего гранитного основания, а потом вокруг осталась только разрываемая угасающим рокотом мгла, в которой не было ни верха, ни низа.

Командир форпоста «Север 2» Шаннер Дени потягивая разбавленное виски сидел в импровизированном командном центре, собранном из нескольких броневых щитов, к которому по стенам пещеры тянулись едва видимые провода. Смена подходила к концу и как обычно ничего особенного не наклевывалось. Вообще было непонятно, зачем их оставили тут. В то время, когда лидер «Серебряной Луны» стягивал все силы в район Аббервила, лишний взвод не помешал бы. Впрочем, они там все умные донельзя, командиры эти, а ему вроде как не стоит влезать в их высокомудрые решения.

Дени пощелкал тумблерами на архаичной панели связи, которой должно быть уже лет сто, и работала она лишь на честном слове.

— Хейди, Наррен, как у вас там, чисто? — спросил он у темного динамика с микрофоном.

Нет ответа. Странно. Непохоже на них. Ну ладно, Наррен мог и отойти куда, а вот чтобы толстяк Хейди вылез из своей конуры… Это должно случится нечто особенное.

Дени взял со стола волновой автомат и вышел наружу. Закрепленный на рукаве термостатического комбинезона сканер движения и мозговых волн не показывал ничего. Пещеры были пусты, даже скальные многоножки, похоже, попрятались. Действительно сюрприз. Эти пятнадцатисантиметровые твари постоянно заставляли сканеры ноонов фонить.

Отряд Дени взял под охрану небольшую пещеру, соединявшую друг с другом несколько крупных разломов, по которым периодически соратники Уолтера Далласа перевозили припасы с базы на базу и перегоняли с поверхности различную технику. Пещера обрывалась возле одной из впадин и с образовавшегося плато открывался неплохой вид на подземную трассу. Это и использовал Дени при выборе места для наблюдательного пункта. Впрочем, из-за нависавших над разломами каменных бивней, закрученных в спираль гравитационными колодцами, некоторые сектора не просматривались и приходилось рассылать солдат по дополнительным точкам обзора. Вот именно эти точки на связь и не выходили.

Дно разломов неярко освещали кристаллы и росшие вдоль стен фосфоресцирующие мхи, а потому Дени все-таки смог различить какое-то движение, почти незаметное с такого расстояния. Визор шлема щелкнул, приближая изображение расселины и Дени увидел как прямо по отвесной стене едут несколько блестящих черных коробок со светящимися дисками по бортам. Он сделал увеличение еще больше, замерев в растерянности. Это были не звери, обитавшие в пещерах, объекты были точно рукотворные, вот только образцов такой техники у регулярной армии терранцев не было. Прямо на его глазах одна из металлических штуковин оттолкнулась от одного склона каньона и перемахнула на другой, мгновенно выровнявшись на вертикальной каменной стенке и продолжив свое движение ни на мгновение не затормозившись.

Дени включил на поясе передатчик и сменив канал связи постарался вызвать центральную базу. Нет ответа. Словно в один момент стены пещер стали гасить суб-пространственные волны систем связи.

— Центральная… Эй, вы что уснули там что ли? — раздраженно спросил молчавший передатчик Дени. — Если вам интересно, то у нас тут проникновение за периметр. Семь или восемь… нет, уже около десяти единиц бронированной техники неизвестного образца движутся в сторону Северных Каверн. Нет, вру… их уже полтора десятка…

Голос оборвался на негромком хлопке, воздух сжался в густую, почти текучую массу и расчертив пространство разделил тело Шаннера Дени пополам. Из тьмы позади солдата повстанческой армии вышел человек в черном металлизированном плаще, с надвинутым на лицо шлемом, под которым поблескивала чуть вытянутая маска с матовыми глазницами. По бронещиткам легкого экзоскелета пробегали блеклые вспышки, мерцая на месте крепления генераторов отключенного термооптического поля. Нагрудную пластину украшал черно-красный герб «Ордена Геллиона». Оружия у человека в черном не было вовсе.

— Господин Бета-координатор, обнаружен блокпост «Серебряной Луны», — кратко доложил боец Ордена резким, резонирующим голосом, словно у него были совсем не человеческие голосовые связки. — Охрана нейтрализована. Группа пройдет незамеченной.

А затем, отступив во мрак, он исчез, будто его и не было, не потревожив своими шагами даже вековой слой пещерной пыли.

2. Голос во мраке

Он мертв? Нет, это исключено, саднят оцарапанные пальцы, а мертвые вряд ли чувствуют боль. Просто он падает куда-то. Или не падает, ведь падать вечно нельзя… Най робко приоткрыл глаза. Над ним проплывали обломки разрушившегося горного пика, от крошечных песчинок, до валунов размером с дом. Хотя нет… Игнорируя все физические законы они повисли в пустоте, а вот сам Най двигался сквозь тьму, влекомый потоком воздуха, который подхватил его и еще каких-то мелких тварюшек. Можно было попробовать запаниковать, но все вокруг было настолько неестественно, что пугать себя было уже попросту нечем.

— Рит! — набрав в легкие воздуха, крикнул Най.

Похоже, ответ был, но его заглушило гудение воздушного течения. Най дернулся, от легкого движения совершив кувырок. Пришлось поболтать в воздухе руками, лапами и хвостом, чтобы как-то придать стабильное положение своему телу.

— Рит! Ты где? — снова позвал он, на этот раз навострив не только уши, но и напрягая все оставшиеся органы чувств.

— Най, я сверху тебя, — отозвался Рит, и Най, запрокинув голову, рискуя опять перевернуться вокруг себя, увидел так же парившего в воздухе сородича.

Подгребая под себя воздух руками, одновременно с этим усиленно вспоминая то, как учился плавать в школе Грейт, Най поднялся к Риту, чувствуя, что странный ветер все более усиливается.

Подходящего слова для описания ситуации у черно-серебристого шитвани не нашлось.

— Повезло нам с обвалом, — констатировал Рит. — Не то чтобы я совсем не испугался, у меня и сейчас все лапы и хвост дрожат, но он сильно облегчил нам задачу. В этот поток мы все равно бы попали, пусть и несколькими часами позже.

Най огляделся по сторонам. Воздушный тоннель нес их к оскалившимся серыми зубьями скалам, на которых проступали странные зеленоватые мембраны, судя по всему органического происхождения. Внизу… шитвани посмотрел под себя и чуть не поперхнулся собственным дыханием. В глубине чернели, наползая друг на друга мутные, подсвеченные снизу голубым светом тучи, состоявшие из пара и пыли. Они сворачивались в вяло переползавшие с места на место вихри, ускорялись при приближении к черным, похожим на разломанные кости гигантского скелета хребтам из генерирующего гравитацию минерала — Грейт говорила его название, но Най благополучно успел это забыть. Глухо гремел гром, то тут, то там вспыхивали электрические разряды, черными провалами пульсировали гравитационные стянутости, спрессовывавшие в воронки смерчей попадавший в них камень и песок. В глазах потемнело и Наю показалось, что на мгновение его организм отключился от сверхвысокой дозы выброшенного в кровь яростно забившимся сердцем адреналина. Он забарахтался в воздушном потоке, стараясь подлететь ближе к Риту, который, судя по всему, справился со страхом и теперь мог более рационально реагировать на ситуацию.

— Не трепыхайся, — посоветовал он. — Нас несет к мембранам, что-то подсказывает мне, именно они и создают эти ветряные тоннели. А будешь дергаться, еще провалишься сквозь воздушную стенку.

Най поспешил замереть и не совершать лишних движений.

— Если они способны создавать ветер такой силы, нас разорвет там, — опасливо предположил Най.

— По-моему, это не совсем ветер, — неуверенным голосом заметил Рит. — Мех не шевелится. Ворсинки на наших хвостах тоже. Если я правильно понимаю, мы в гравитационном колодце.

— В чем? — испуганно прижал уши Най.

— Ну, в аномалии, наподобие той, что нам встретилась в пещере. Грейт называла такие «гравиостазисным полем».

— Вверху скалистая порода образующая поверхность планеты, — думать было тяжело, но Най упрямо пытался заставить сознание работать. — А что же тогда внизу? Ядро?

— Ядро не должно быть таким. — Рит старался не оглядываться по сторонам, сосредоточившись на приближающейся мембране. — Если картинки в учебниках Грейт не врут, то это не облака и атмосферные вихри… Оно раскаленное… А там, внизу… что-то другое.

Най вспомнил смутно знакомые, будто полузабытые, однако в то же время чуждые и пугающие объемные надписи на стенах Храма…Зажженное силой сотен душ серебряное солнце ставшее сердцем… Мир, где горы росли вниз, а звезды были не вверху, а снизу… Внезапно все встало на свои места. Для того чтобы сопоставить эти части головоломки не надо было быть ученым, хватало и разума одного биодрона. Те, кто вырезал из цельных скал величественные храмы, освещенные через системы зеркал, кто подпирал навесные каменные мосты гравитационными колодцами жили не на поверхности. Вряд ли они на нее вообще поднимались. Их мир был тут, под толщей гранита и базальта.

Покрытая прессованным стекло-пласталем кабина лифта стремительно опускалась вниз по темной шахте, вдоль которой тянулись длинные рельсы гравио-держателей. Перед глазами Марена Хосса проносился этаж за этажом, на каждом из которых располагались десятки лабораторных комплексов. Вся структура этого здания очень напоминала альфа-координатору старую детскую игрушку — кубик из прозрачной пластмассы, в котором надо было по незамысловатому лабиринту прогнать шарик с первого этажа до последнего. Такие же прозрачные стены, лишь местами замененные серой керамикой, такие же лабиринты коридоров, вот только вместо шариков тут все заполнено людьми в белых халатах или в таких же белоснежных гермокостюмах с закрывающими лицо и голову эластичными политановыми масками. Вспоминая комплекс снаружи, Хосс поймал себя на мысли, что за приземистыми зданиями с тремя этажами скрывалась крупнейшая лаборатория на Тиадаре, которую отделял от поверхности всего лишь невзрачный комплекс, да коридор заполненный газом. С другой стороны, никому даже в голову не придет предположить, что под этими домиками охраны и несколькими исследовательскими центрами может находиться научная база с многотысячным персоналом.

— Я вижу, средства на финансирование вашего проекта потрачены не впустую. — довольно заметил Хосс, улыбнувшись стоявшему рядом доктору Штайеру.

— Да. Последние семь лет мы переоборудовали почти всю исследовательскую базу. Оставили возле поверхности один второстепенный комплекс, а все остальное перевезли сюда. — удовлетворенно пояснил Штайер, довольный тем, что оценка его заслуг последовала от второго по значимости официального лица на Тиадаре.

А неофициально, так и от первого, так как для Ордена мало значили все эти президенты и их заместители.

— Если демонстрация ваших подопечных будет успешна, я подниму вопрос об увеличении финансирования, — пообещал Хосс. — Уверен, возражений в кругах Министерства Обороны не последует. Кстати, они хоть получают свою долю товара?

— Да. Хотя в последнее время мы решили снизить объем работ на них. Скучно. После неудачи с биодронами их фантазия не распространяется дальше разработок в области био-скафандров, способных подстраиваться под окружающую среду.

— Что ж. Пускай получают свой товар. Детям всегда нужны игрушки, чтобы они занимались ими, не отвлекая взрослых от серьезных дел.

Штайер поспешил согласиться. Кто знает, как Марен Хосс может воспринять ответное неоднозначное молчание.

— Теперь я хочу знать все, что вам удалось выяснить. От начала до конца. — потребовал альфа-координатор. — От работы над объектами первого уровня, до демонстрации метаморфов.

— Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, господин альфа-координатор. Мы готовы показать вам то, что еще никто не видел до вас. Все наши демонстрации метаморфных организмов перед Советом Марса были лишь репетицией.

Лифт наконец затормозил, плавно замедлив ход и сразу за его дверьми начался зал с поднимавшимися почти до стеклянного потолка резервуарами, в которых находились всевозможные образцы фауны Тиадара.

— Здесь у нас своеобразный музей. — Штайер провел ладонью над поверхностью прибора, распознававшего уникальные для каждого организма биотоки, и толстая дверь в зал ушла в паз на полу. — Отсюда все и началось, примерно полтора десятка лет назад.

— То есть, биодроны появились раньше? — уточнил Хосс.

— Да. Их мы вывели до начала планомерных фундаментальных исследований местной фауны. Может быть и поторопились, однако дорабатывать не стали. Сейчас они тут как материал для надстройки… понимаете?

— Вполне. — Марен Хосс проследовал через ярко освещенный зал к резервуару, в котором на специальных креплениях находился вскрытый стриг.

— Вот, тот самый организм, с которого мы запустили всю программу метаморфов. Таких наши солдаты во множестве видят возле пещер, и воспринимают как живых существ. Но… они правы лишь отчасти.

Марен Хосс знал, что Штайер произнесет это самое «отчасти». Знал не потому что сканировал его разум насквозь — в этом не было нужды. Знал, потому что сам прекрасно понимал, что так оно и было.

— Проведя первые несколько вскрытий, мы были удивлены тому, что нервные волокна этих существ чрезвычайно прочны. Они не имеют небольших окончаний, благодаря чему существо почти не чувствует боли, однако их достаточно много для того, чтобы мозг координировал деятельность всего организма — от управления вестибулярным аппаратом, до инстинктов выживания и продолжения рода.

Палец Штайера уперся в стекло напротив клубка полупрозрачных нитей, вывалившегося из разрезанной грудной клетки стрига.

— Толстоваты для нервов, — хмыкнул Хосс.

— Для органических нервов — да. Но не для полимерных передающих элементов оптической системы, контролирующей организм, — движением руки Штайер развернул висевший на гравиозахватах резервуар так, чтобы перед Хоссом предстал чуть приподнятый из черепной коробки мозг ящера.

Вот только мозга там не было. Внутри полости, окруженной толстыми костяными стенками в оплетении белых нитей лежала колония кристаллов, с почти полной прозрачностью, но при этом отражавшей окружающее ее пространство точно зеркало. Были заметны толстые ножки, которыми кристаллы прикреплялись к черепу и плотные пучки нервов, враставших в ткани.

— Перед нами природный оптический процессор, в котором все операции происходят посредством электрических и световых колебаний. Вы ведь замечали, что у растений и организмов Тиадара есть биолюминисценция? Замечали. Так вот, на самом деле она не статична. Частота мерцаний колеблется в районе квантового предела Формана. Человеческий глаз такое воспринять не может, однако именно это колебание влияет на частоту «прощупывания» центральным процессором своего тела и получения информации от органов чувств. Общая скорость вычислений в этом псевдо-компьютере превышает вычислительную мощность любого из терранских аналитических центров.

— Любопытно. — Хосс с удовлетворением отметил, что многие его догадки подтверждались одна за другой. — А мы можем искусственно воссоздать такую же систему?

— Не в полной мере, но скорее да, чем нет, — довольно улыбнулся ученый.

— Вот только как получилось так, что у них внутри живой ткани развиваются неорганические соединения, кристаллы эти и нервная система из полимеров? — поинтересовался альфа-координатор. — Это выглядит несколько иррациональным.

— Лишь на первый взгляд, — согласился Штайер. — Если только не принимать во внимание то, что полимеры с кристаллической решеткой вместо обычной вытянутой молекулы не являются неорганическими. И кристаллы и система связи основана на кристаллизованных органических веществах, с различной степенью упругости и гибкости.

— То есть, если подытожить все ваши выводы, мы имеем искусственный органический компьютер на оптико-фотонной основе, с вычислительной мощностью в несколько раз превосходящей мощность наших военных расчетных центров?

— Вычислительную систему — да. Способность этой системы влиять на ноонное поле — да, — кивнул Штайер. — Искусственную — нет. Эти организмы уже начали свой эволюционный путь такими. Я бы скорее назвал это последней стадией совершенного симбиоза, когда два организма с разной ДНК сосуществуют вместе, и при этом один организм — в данном случае кристалло-полимерный, является источником рефлекторной и сознательной деятельности иного организма.

— А двойное ДНК биодронов?

— С ним все было и проще и сложнее. Проще — потому что наши биодроны не симбионтные организмы. Тяжелее, потому что ДНК кристаллического организма и органического тела различны. Нам досталась двойная ДНК — более развитая чем у других организмов на этой планете, и как я предполагаю, в предках биодронов был кристаллический орган, не заменявший, а замещавший нервную систему, которая у них функционировала наравне со своим дубликатом. С другой стороны, вы же видите, что на телах биодронов есть биолюминесценция, которая не всегда обусловлена присутствием в органах люциферина.

— Доктор… — раздраженно поморщился Хосс. — А можно более понятным языком?

— Если проще, то насчет биодронов мы до конца не уверены. Вполне возможно, что проявление кристалло-органической рефлекторно-мысленной системы у них лишь вопрос времени.

— То есть всему виной эволюция?

— Мы почти уверены в том, что эволюция фауны и флоры Тиадара проходит естественным путем, но ее что-то направляет и ускоряет, анализируя внешние факторы и создавая условия для быстрой приспособляемости всех форм жизни под новые реалии. Иначе я не могу объяснить появление у стригов зеркальной чешуи в ответ на использование нами лучевого оружия и возникновения у некоторых пещерных растений способности наносить удар направленным электрическим импульсом. Но, пройдемте дальше.

От заполненного сохраняющим раствором резервуара со вскрытым ящером Штайер повел Хосса вдоль многочисленных колб, в которых плавали всевозможные органы живых существ, подсоединенные к анализирующим системам.

— Здесь коллекция средств защиты, появившихся у местной флоры и фауны. — рассказывал Штайер, замедлив ход и позволив Хоссу рассматривать всплывающие светящиеся таблички под экспонатами. — Любопытная подборка. Вот например, — ученый указал пальцем на оплетенный зелеными прожилками стеклянный шар — гипносфера тризаката. Орган, вырастающий на лобной части черепа взрослых особей этой рептилии, который позволяет ей считывать эмоции окружающих ее живых существ. Так она находит потенциальных жертв, в том числе среди людей. Образец добыт относительно недавно — видите, на псевдо-стеклянной поверхности образовались колонии кристалликов?

Хосс утвердительно кивнул.

— Это нервные окончания, которые теперь позволяют тризакату путем психокинетических манипуляций наносить по жертве мощный удар природным электричеством. Причем, цель удара не поверхностная оболочка тела, а непосредственно нервные центры, которые животное определяет по повышенной концентрации ноонов. Фактически, эти самые ноны и являются проводником энергии.

Хосс некоторое время молчал. Требовалось переварить все сказанное чтобы осознать истинное значение слов Штайера. Ноонное оружие, использующее в качестве поражающего фактора информационное поле планет и живых существ. Кошмар фантастов, помешанных на псионных технологиях. Оно было лишь у тракати… а теперь и у каких-то рептилий на планете под названием Тиадар, причем в качестве сформировавшегося под влиянием эволюции органа. Перспективы впечатляли. Живые излучатели, которые игнорируют любую известную на сегодняшний день броню — материальную или энергетическую. Потоки энергии бьющие по нервной системе, нарушая цикличность ее работы и уничтожая сознание жертвы. И от этого нет защиты. Никакой. Потому что любое живое существо обладает сознанием и мыслительным процессом, на который и наводится это оружие.

— Господин Штайер, каковы ваши предположения, как это все могло сформироваться?

— Вот это уже вопрос не ко мне, — развел руками Штайер. — Я не специалист по эволюциям. На этот вопрос могла бы дать ответ моя коллега, Мериен Грейт, но у нас с ней в последние годы пошел полный разлад в отношениях. Я даже не знаю, над чем она сейчас работает и где.

— Ну хорошо. Грейт, стало быть, это уже наша забота. Если я захочу с ней пообщаться, мы ее разыщем, — отметил сам для себя Хосс. — Пройдемте дальше. Я уже заинтригован и хочу увидеть демонстрацию ваших метаморфов.

— Демонстрационный зал находится еще несколькими этажами ниже, — предупредил Штайер. — Мера предосторожности.

Демонстрационный зал оказался грандиозным сферическим помещением с бронированными и экранированными от энергетических воздействий стенами, с располагавшейся под самым потоком смотровой кабиной из прозрачного стекло-пласталевого сплава. К ней вел закрытый коридор с пятью или шестью толстыми дверьми и охранниками из солдат спец-групп Ордена. Внутри же стеклянного шара располагались удобные кресла на десяток персон и облегчавшие наблюдение за экспериментами голографические проекторы.

— Были какие-то особые причины делать зал сферическим? — полюбопытствовал Хосс. — Он выглядит немного нефункциональным.

— Поверьте, господин альфа-координатор, результатам наших экспериментов он абсолютно не мешает. Да вы сами сейчас убедитесь.

…Най огляделся, стараясь уловить все детали, окружавшие его, даже самые крохотные. Прямо перед ними сворачивалась в спираль зеленовато-серая кожистая мембрана, втягивавшая в себя воздушный поток. Его направляли и усиливали торчавшие из темного камня черные иглы пульсарита, Только сейчас Най понял, что они расположены не хаотично, а в каком-то особом порядке, составляя непонятную геометрическую фигуру, внутри которой находился воздушный туннель. А вдруг… вдруг, те, кто обитал жил тут тысячи лет назад перемещались между своими городами по этим потокам? Фантастично, нелепо, но может быть это и правда… Эта мысль успокоила Ная, опасавшегося, что в любое мгновение воздушная струя может оборваться и бросить их в клубящиеся облака ядра. Создатели давно сгинули в волнах времени а планета, оставленная ими до сих пор жива, до сих пор функционируют подобные устройства, до сих пор свет создает из клочьев мрака гротескных существ, которые, зачастую, не успевая выбраться из животворного свечения мутируют, превращаясь в жутковатые симбионты… Най затряс головой, стараясь скинуть с себя давящее чувство немыслимой чудовищности всего того, что некогда происходило тут. Многое из увиденного шитвани просто не мог объяснить, а неизвестность была самым сильным видом страха. Нет… Те, кто построил все это не могли быть их предками. Кем угодно, но не их прародителями… Но тогда как объяснить тот факт, что от них шитвани получили свое ДНК? Что могли читать Их надписи на стенах доисторического храма и носить Их имя?

Поток воздуха ускорился, их все быстрее волокло к вздрагивавшей и пульсирующей мембране. Закрученные в спираль створки мягкой органической материи разошлись в стороны, открывая лежащий за ними просторный пещерный зал с уходившими вверх кручеными мостками. Рит ухитрился поймать Ная за руку и теперь, держась вместе, шитвани прикидывали как бы выбраться из воздушного потока. Впрочем, опасения оказались излишни. Регулируемая торчавшими из стен иглами пульсарита воздушная струя внезапно замедлилась, изогнулась, перевернув двоих шитвани в воздухе и протащив их сквозь толстую и рыхлую мембрану опустила на базальтовый пол.

Вокруг них простиралась огромная пещера, одной стороной упиравшаяся в скальную породу, а с другой обрывавшаяся в клубящуюся пылевыми облаками пустоту. По отвесным стенам зала громоздились поднимавшиеся вверх мостки и выступы с вырубленными в них ступенями, впрочем, часть из них, выгнувшись дугой, спиралью уходила вниз, в темный провал, где с тихим гудением воздушные потоки волокли каменную крошку.

Най поднялся на ноги, стряхивая с шерсти осевшую на нее пыль и настороженно озираясь по сторонам.

— Отчего ушли, к тому и пришли, — прокомментировал понемногу приходивший в себя Рит. — Те же скалы, те же мостики…

— Да, только тут они явно рукотворные, — возразил Най. — И на камнях опять росписи видны.

Най хотел разобрать и другие, более мелкие детали, но глаза закрывал сонм синих огоньков поднимавшихся из временами вспыхивающей голубыми сполохами бездны. Пришлось какое-то время привыкать к их скоплению, прежде чем искорки почти полностью растворились, став едва заметными и не мешавшими зрению.

— Что теперь скажешь? — спросил Рит. — Ниже вроде бы спускаться некуда, надо наверх идти.

— Да, тут уже вариантов нету. — признался Най. — Пойдем по мосткам, может и доберемся до подземного океана. Там хотя бы еды много.

— Най, с тобой все в порядке? — Рит обеспокоено посмотрел на стоявшего с совершенно пустым взглядом приятеля.

— Да, — словно сам себе ответил Най. — Просто думаю. Почему мы? Почему шитвани? Почему все такое для нас чужое, на самом деле наше… Или не наше? Могла ли Грейт создать нас из ДНК простых животных, а не бывших хозяев этого мира? Смотри, в нас просыпается наследственная память, мы можем читать иероглифы нас стенах Храма, однако… я не чувствую в том, что мы видели после этого чего-то знакомого и привычного. И даже воздушный поток напугал меня куда меньше чем кристалл с живым светом.

Рит промолчал. Отчасти потому что поддерживал Ная, отчасти потому, что полагал, что подобные мысли могут запугать его еще больше.

За краем обрыва полыхнуло, пылевые тучи пронзили стрелы ветвящихся молний и земля под ногами вздрогнула, будто кто-то встряхнул ее словно половой коврик. Стараясь не упасть Най ухватился за гранитную стену и мельком различив в отблесках молний движущиеся по камням тени. Мгновение спустя вновь сгустился мрак и тени растаяли в нем, слившись с влажным туманом. Най схватился за ремешок, на котором должен был висеть волновой пистолет, но оружия там не было, скорее всего оно выпало во время падения в воздушный поток. Из всех благ цивилизации остался лишь блеклый свет гелионарной лампочки на отключившемся сканере, не способном определить их точное расположение. Серый свет вырвал из мрака завалы старых, потрескавшихся и поросших синим мхом камней в десятке шагов от Ная, однако источник внезапно возникших из темноты теней уже исчез.

— Рит… мы тут не одни, — черно-серебристый шитвани толкнул своего рыжего собрата.

— А? — Рит резко обернулся. — Най, да ты что? Тут же никого нету. Темновато конечно, но не настолько же, чтобы совсем ничего не видеть.

— Нет, я точно видел какие-то тени, — уверенно продолжал настаивать на своем Най. — Совсем рядом, не дальше чем вон те булыжники.

Камни на которые указал Най действительно были довольно большими и в случае чего за ними можно было замечательно укрыться.

— Ну давай я схожу проверю. — пожал плечами Рит. — Мне тоже не по себе, а тут еще ты со своими видениями. Может быть когда я загляну за камни и скажу, что там никого нету ты будешь не так серьезно относится к тому, что тебе всего лишь кажется.

— Давай, но пойдем вместе, — кивнул Най, подобрав увесистый кусок гранита, вполне подходящий для роли примитивного но действенного оружия.

Чтобы ни говорил Рит, Най был уверен, что видел тени отбрасываемые явно живым существом. Оно отлично просматривалось на свету, но вот во тьме стало словно прозрачным, ничем не выдавая своего присутствия. Тонкий луч гелионарной лампы высвечивал древние глыбы сквозь которые пробивался пушистый мох, выползавший из тонких трещин, да чуть далее громоздились обвалившиеся с верхних ярусов куски обтесанного камня.

— Пусто, — констатировал Рит. — Как я и говорил…

Похоже на то… Но нет. Не совсем. Есть что-то чуть левее, какое движение в тенях… Най развернулся, посветив фонариком вглубь уходившего к неведомым подземельям зева пещеры, начинавшейся прямо под взбиравшимися наверх рукотворными ступеньками и замер… Там, куда падал свет в воздухе проступало иссиня-черное тело парящего над камнями существа, похожего на жгут упругих червеобразных канатов. Ни глаз, ни рук, ни ног у него не было, оно двигалось по сгустившимся в углах теням, становясь видимым только на свету.

Рит, которому было отведено на раздумье чуть больше времени, успел отпрыгнуть в сторону в тот момент, когда существо беззвучно метнувшись вперед оплело щупальцами Ная, и три толстых покрытых фиолетовыми прожилками отростка ухватили лишь пустое место. Попавшийся под руку камень отправился в центр постоянно движущегося сплетения черных влажно блестящих нитей, но на существо из пещер этот удар не произвел никакого впечатления. Удерживая в щупальцах слабо дергавшегося Ная, тварь двинулась на Рита, покидая то место, которое освещал выпавший из пальцев черно-серебристого шитвани фонарик., и вместе с этим становясь невидимым. Най, безуспешно пытавшийся освободится от захвата, повис в воздухе, отбиваясь от ставшего незримым противника. Рит отступил еще на пару шагов, понимая, что без фонаря сделать не сможет ничего. Лапы коснулось что-то липкое и упругое, шитвани вскрикнув отскочить вбок, где его поджидало еще одно невидимое щупальце, обмотавшееся вокруг второй ноги и заставившее Рита растянуться на земле. На его счастье, плотно спеленутый Най не оставлял попыток освободится и несколько мешал подземному обитателю сосредоточить все внимание на Рите, а потому рыжий шитвани смог подняться на четвереньки и используя невтягивающиеся длинные когти как пружину, прыгнуть к фонарю. Ему не хватило совсем немного, существо оттолкнуло его от цели, и Рит кубарем откатился к краю плато. Время было упущено, несколько щупалец обвились вокруг его лап, потянув Рита к себе, но толи он, уцепившись за торчавший из земли камень, слишком сильно дернулся, толи существо просто не успело как следует ухватить свою жертву, но Риту удалось вырваться. Существо уже приподняло его в воздух, а потому удар при падении был весьма ощутимым. Как-то сгруппироваться Рит не успел, а потому врезался в землю грудью и животом, чувствуя как в ребрах что-то противно хрустнуло.

— Рит! — сдавленный крик Ная вывел его из раздумий относительно полученных повреждений — Фонарь…

Черный шитвани смог дотянуться до сканера с гелионарной лампой своим хвостом и теперь держал его им будто третьей рукой. Еще до того, как невидимое чудовище поняло в чем дело и ухватив Ная за хвост швырнула шитвани на камни, он отбросил фонарь в строну Рита, промазав всего лишь на расстояние вытянутой руки. Получив в свой арсенал это весьма действенное оружие, Рит первым делом ударил камнем ползшее к нему по земле щупальце, не повредив его, но заставив существо быстро убрать конечность. Видимые на свету черные пиявки оплели лапы и живот Рита, все-таки повалив его а потом подняв в воздух, разжались. Перед глазами Рита мелькнула приближающаяся каменистая поверхность, голова загудела от удара по носу, в боку снова что-то хрустнуло и на этот раз боль заставила Рита вскрикнуть. Но все же его не вырубило, слизнув попадавшую в рот кровь, хлынувшую из разбитого носа, Рит перевернулся на спину, держа фонарь прямо перед собой. Достаточно яркий возле самой лампы свет заставил жителя глубин отдернуть щупальца. В стороне, пошатываясь и держась рукой за разбитую голову встал Най, которого существо уже явно не брало в расчет. Черный шитвани не мог оказать особого влияния на ход событий, однако брошенный им камень все-таки отвлек повисший в воздухе клубок черных змей от Рита.

Интересно, почему вокруг столько этих синих огоньков? Или это от удара в глазах все рябит? Рит махнул рукой стараясь отогнать от себя блестящую пыль. Раньше ведь он не видел их так четко… Рука прошла сквозь огоньки и рыжий мех на ней заискрился. Что за чертовщина… Рит затряс рукой, однако сияние вокруг нее все усиливалось, уже сравнившись по мощности с гелионарной лампой. Это так странно… Нет, нет главное сейчас в это поверить, а все остальное получится само… Рит привстал на одной руке, защитившись от воздушного спрута ореолом серебристого свечения, вытянув вторую руку в направлении противника и представляя как с нее слетает молния… Пещеру осветила раздирающая мрак в клочья вспышка, отраженный сотни раз повторяющимся эхом раскат грома прокатился по каменному хаосу, оглушив Рита. Поток света вонзился в свивающееся клубком червеобразное тело, в воздухе запахло чем-то приторно-сладким, от щупалец существа повалил серый едкий дым и призрачное создание исчезло, словно свернувшись само в себя. Если Рита не обманывало зрение, черный клубок с нитями-щупальцами поспешно метнулся во мрак пещер, стараясь как можно скорее скрыться с нависшего над туманной бездной плато в своих извилистых катакомбах. Позади Рита что-то треснуло, из черного провала вырвались струи синего пламени, каменный пол опять подпрыгнул вверх, швырнув обеих шитвани на землю, сверху обвалились несколько пролетов искусственно вырубленных из камня террас и вокруг Рита посыпались довольно увесистые камни, обдав его волной пыли. Рыжий шитвани подхватил под руки оглушенного ударом Ная и потащил его к пещере, туда же, куда скрылся таинственный подземный житель. Отчего-то Рит был уверен, что повторного нападения ждать не стоит. Всего в нескольких шагах от нее на них обрушился град камней, скатившихся по почти отвесной скале, в нос и глаза попала пыль, взметнувшаяся вверх серой и мутной волной, Рит почувствовал как по плечам и голове ударило что-то твердое и тяжелое, перед взглядом поднялась стена кромешной тьмы, куда его и столкнуло холодное беспамятство.

Марен Хосс неподвижно сидел в мягком кресле, глядя сквозь полыхающее отраженными вспышками холодного света стекло смотровой кабины. Демонстрация впечатляла, не зря он дал Штайеру «зеленый свет» на все его исследования. И хотя недоработки были, на их устранение требовалось уже куда меньше времени, нежели на проработку основ. Орден уже получил что считал необходимым и это было куда более многообещающим проектом нежели человекоподобные биодроны. Писк комлинка, раздавшийся так не вовремя отвлек Хосса от мыслей, вернув в реальность. Альфа-координатор не сказав ни слова покинул смотровую комнату поспешив выйти в коридор. Просто так его мало кто беспокоил, а значит дело было важным. Тем более если это был замещавший его время от времени бета-координатор Роггарт Дейз, не отличавшийся желанием советоваться со своим боссом по различным вопросам. Скользкий тип, на самом деле, можно его еще немного потерпеть, а потом отправить куда-нибудь на периферию, чтобы не мешался…

— Да, Дейз, слушаю. — неторопливо произнес Хосс. — Что случилось?

— Господин альфа-координатор, наши сканеры дали сигнал о приближении к Аббервилу трех грузовиков, в которых могут находится взрывчатые вещества. Мы сейчас проверим результаты глубокого сканирования и готовимся выслать опергруппу для перехвата. Подозреваю, что это повстанцы.

— Я тебя понял, Дейз. — кивнул Хосс, на всякий случай понизив голос несмотря на то, что он был в полностью экранированном помещении. — Не предпринимайте ничего. Пускай едут.

— Но, господин альфа-координатор, мы не можем игнорировать…

— Дейз, согласно уставу Ордена, его члены обязаны беспрекословно подчиняться вышестоящему координатору, даже если сомневаются в его приказах, — сухим голосом напомнил Хосс. — А в отсутствии супер-координатора я являюсь абсолютным по старшинству членом Ордена на Тиадаре. Успокойтесь, если оппонент так жаждет совершить ошибку, не стоит его от этого удерживать.

Хосс улыбнулся. Все складывалось даже удачнее, чем он предполагал. Ждать оставалось недолго. Фишки были расставлены по местам для начала игры. Почти как в шахматах… Вот только кроме пешек на доске не было ни одной фигуры. Ферзь, пренебрегающий правилами, был лишь один и его Марен Хосс знал лично. Как самого себя.

Най очнулся от сухого потрескивания костяных погремушек совсем рядом со своим ухом. Он лежал на чем-то мягком, воздух вокруг был намного теплее чем в пещерах, а темноту разгонял дрожащий свет живого, настоящего огня. Чуть поодаль лежал Рит, которому досталось явно сильнее и он до сих пор был без сознания. Най как ни старался, не смог припомнить то, что случилось с ними. Вроде было какое-то подземное страшилище, управляемый воздушный поток, что-то еще… Голова работать отказывалась и Най прекратил бессмысленные попытки вспомнить события последних часов. Все что надо все равно всплывет рано или поздно. Взгляд Ная уперся в гладко обтесанные каменные столбы подпиравшие пещерные своды, украшенные орнаментами и резными барельефами, в закрывающий узкий проход между сталактитами ковер из стеблей подземных светящихся растений и шитвани почувствовал себя на редкость некомфортно.

Как бы то ни было, они должны были быть готовы к этому. Раз пещеры носили на себе печать существования разумных существ, то встреча с ними оставалась лишь вопросом времени. Ждать от нее можно было чего угодно, и это заставляло Ная готовиться к худшему. С другой стороны, ведь их притащили сюда с того плато над бездной настолько аккуратно, насколько это возможно, не причинили вреда а лишь уложили на плетеные циновки из вьющихся лоз. Хотели бы убить, наверное убили бы сразу.

Най поднялся, усевшись на своем матрасе и повнимательнее осмотрел комнату в которой их разместили. Странная, сферическая выбоина в скале, засыпанная снизу щебнем, через который пробивался мох, с небольшим входом, углублениями в стенах, где оказались разложены вещи, находившиеся при себе у шитвани. Не было тронуто ничего, даже сканер все также светил своей гелионарной лампой. Может быть, Рит что-то помнит? Най сомневался в этом, но проверить не решался — тормошить сейчас Рита было не самым лучшим решением. От взгляда черного шитвани не ускользнуло то, что грудь и правая рука его приятеля были обмотаны крепкими вьюнами, а под стебли вложены плоские и ровные каменные пластины. Очень похоже на шины, которые накладывала ему Грейт после его побега из Чистилища.

Любопытство, которое Най не мог просто так побороть, пересилило чувство опасности и шитвани слез с кровати, осторожно поднявшись на лапы, при этом постоянно ожидая боли в сломанных конечностях. Да нет. На ногах он держался уверенно, хотя вот грудь и бок болел — но по всей видимости это был просто сильный ушиб. Дотянувшись до фонарика со сканером Най закрепил его на запястье, воспользовавшись его светом для того, чтобы получше рассмотреть рисунки на стенах и барельефы. В барельефах шитвани смутно угадал тексты, подобные тем, что были высечены в Храме, но только язык казался страшно искажен и изломан. Причиной тому было неумелое копирование иероглифов и отсутствие у них глубины и высоты. Значит те, кто спас его и Рита в Храме были, пользовались наречием древних хозяев Тиадара, но вряд ли понимали его до конца…

Мягкое движение света позади Ная заставило шитвани отпрыгнуть к стене, инстинктивно пригибаясь и готовясь к отражению атаки. Но вся предосторожность была излишней. Маячившая на фоне закрывавшего вход в пещеру люминесцирующего ковра фигура хоть и была чуть более массивной и высокой нежели Най, но от нее не веяло угрозой, по крайней мере, биохимические рецепторы шитвани не улавливали характерного изменения состава крови у неизвестного существа.

У подземного жителя было две руки, две ноги и толстый длинный хвост, на который существо опиралось как на третью ногу. Длинная, чуть закругленная у носа морда с двумя большими фасеточными глазами повернулась к Наю и внимательно изучала шитвани. Уши существа, находившиеся в задней части черепа напоминали капюшон и представляли из себя расправленные в стороны изогнутые рожки с натянутой между ними полупрозрачной кожицей. Вдоль шеи и спины росла жесткая, чуть блестящая щетина из тонких и гибких иголок, на голове превращавшаяся в роскошный, чуть люминесцирующий хохол из перьев, опускавшийся до плечей. По бокам змеиной головы между чешуйками росли длинные темные волосы, жестче и намного толще чем волосы у Ная. Шаг вперед и на шестиугольной сеточке зрачков заиграли отблески огня и стала видна покрывавшая тело крупная переливчатая чешуя. Вперед вытянулась рука с длинными, крючковатыми пальцами, имевшими четыре фаланги и направив самый длинный палец на Ная замерла.

— Кто вы? — робко спросил Най, используя всплывающие из памяти слова родного наречия.

— Вопрос не в том кто мы, а в том, кто вы, — существо заговорило глухим и горловым голосом, заметно проглатывая окончания слов. — И зачем вы вернулись.

И говорило оно, разумеется, не на языке людей. Най впервые слышал звучавший из чужих уст язык их прародителей.

— Мы? — Най поймал себя на мысли, что говорит на собственном языке даже чуть хуже подземного обитателя. — Возможно, я просто не с того начал… Я хотел поблагодарить вас за наше спасение…

Ну, в любом случае, понять-то друг друга они должны.

— Не благодарите, — последовал краткий ответ. — Нам стали интересны вы, пришедшие из светящихся глубин, где нету жизни, и ушедшие во мрак, ставший домом для живых.

— Мы… мы никуда не уходили, — отрицательно помотал головой Най. — Нас тут никогда и не было.

— Вы были тут. Зачем вы вернулись? — вновь спросило существо.

— Я не понимаю чего вы от нас хотите… — пожал плечами Най, более всего опасаясь того, что сейчас очнется Рит. — Мы спускались с поверхности… — и шитвани недвусмысленно указал пальцем на потолок.

— Это ложь. Там нет ничего, — покачало головой существо. — Там только мертвая черная сфера в пустоте. Видевшие ее падали в небо. Она пожирала их тела и н'кро.

— Не знаю я никакой сферы в небе, — возразил Най. — Я и мой друг действительно пришли с поверхности. И что значит н'кро?

Ответом был пристальный взгляд больших глаз.

— Путь Сердца незнаем и много тайн на этой тропе. — констатировало наконец существо. — Вы похожи на Них, но не Они. Возможно, вы потеряли память и н'кро. Быть может, вы пришли из края серых теней и раскаленной черноты. Я не могу этого понять. Ждите рассвета, когда Око Сердца взойдет над Кхол-Туаром. Оно укажет на ответ.

Най поежился. Мрачновато все как-то выходило и непонятно. Совсем непонятно. Он уселся на край кровати Рита, не сводя взгляда с замершего в дверях существа. Страха не было, но и спокойствия обстановка не прибавляла. Най мог предположить какой угодно сценарий развития первого контакта с разумной формой жизни, обитавшей под поверхностью планеты, но только не тот, какой разыгрывался сейчас.

— А что потом? — поинтересовался шитвани.

— Око Сердца укажет на правду, а вместе с правдой и на вашу судьбу, — бесстрастно ответил подземный житель и вышел из пещеры. — Оно видит тех, кто Извне. Тех, кому нет пути сюда.

Най вздохнул и, покосившись на Рита, постепенно приходившего в себя, едва слышно прошептал:

— Ну и вляпались мы с тобой судя по всему… Все больше кажется, что куда лучше было бы оставаться на поверхности.

3. Звездорожденный

Кхол-Туар, куда попали Най и Рит, располагался на нескольких горных пиках, закрученных гравитационными смещениями в спираль и спускавшихся к клубящимся облакам пыли, окутывавшим ядро планеты. Кварталы занимали собою обширные плато. На ровных, вымощенных кварцем и обсидианом площадях обычно собирались торговцы и там же проводились трапезные церемонии. Почти на каждой площади росли высокие, чуть пульсирующие органические колонны, вокруг которых были сооружены глубокие желоба, назначение которых шитвани так и не поняли. Жили же горожане в выдолбленных в скальной породе пещерах, более того, Най был поражен, поняв, что занятые Кхол-Туаром пики почти полые внутри, и превращены в настоящий лабиринт ходов, спускавшихся к округлым площадкам у самых вершин скал, обращенных к ядру планеты. В архитектуре преобладали спиралевидные формы, использовались естественные образования, а горы в этих местах и без того напоминали трубчатый коралл с сотнями лазов и проходов. Похожие на прямоходячих ящериц местные жители, называвшие себя «тхаути», сторонились ожидавших какого-то «рассвета» шитвани, к которым была приставлена охрана из трех воинов, вооруженных странными кристаллическими мечами с живой, обхватывавшей кисть руки многочисленными лапками рукоятью. Най не мог толком понять кто они — гости или пленники. С одной стороны их кормили принесенными с берегов подземного моря раками и рыбой, с ними говорили и даже пытались сбивчиво и непонятно объяснить, куда они попали, но с другой, с них не спускали глаз и старались неявно, мягко, воспрепятствовать их выходу из города или проходу в его отдельные кварталы.

— Таку. — говорили местные, вставая между шитвани и ведущими в дальние пещеры тоннелями. — Нельзя. Мир не принял вас, значит живите тут.

— Интересно, что они подразумевают под понятием «не принял»? — поинтересовался как-то раз Рит, который уже чувствовал себя не очень плохо, если не считать все еще болевшей руки.

— Наверное то, что нас спасли от нападения пещерных тварей, — предположил Най, считая данную версию наиболее правдоподобной. — Раз на нас напали, значит нас не приняли, то есть мы тут чужие.

О поверхности тхаути не упоминали вообще и когда шитвани пробовали рассказать им о том, что наверху тоже есть разумная жизнь, недоверчиво качали рогатыми головами, раздували фосфоресцирующие подчелюстные пузыри, издавая при этом бурлящие звуки и сожалели:

— Нет памяти. Нет души… Вы пришли с черной сферы, а значит, Око будет разгневано.

Время шло и шло, сколько дней или месяцев, а может быть и лет прошло на поверхности, шитвани даже не предполагали. Первое время Най гулял по городу один, Рит жаловался на головную боль, говорил, что, скорее всего, это последствия той встречи с пещерной тварью и предпочитал не покидать дома, однако потом немного поправился и составил сородичу компанию. Они старались вжиться в то общество, куда их занесла ненароком судьба, поскольку понимали, что без этого будущего у них тут не будет. Из отрывков подслушанных случайно разговоров, куда лучше вспомнивший язык Рит понял, что общество тхаути состоит из трех каст, одна из которых строит города и разведывает для них подходящие места, не подверженные тектоническим возмущениям, другая посвящает свою жизнь служению в Храмах, скорее всего наподобие того, в какой приехала экспедиция Грейт, а третья добывает пищу в подземных океанах возле разломов и криовулканов.

За то недолгое время, что шитвани смогли походить по городу относительно свободно, обойдя несколько жилых кварталов, где и в помине не было знакомых им по городам людей улиц, а дома лепились по уступам гор один над другим и были соединены между собой веревочными мостиками и винтовыми лестницами из прочного дерева, они смогли приблизительно понять, как живут и чем занимаются тхаути. Большинство ящеров были охотниками, снабжавшими народ едой. Каждые несколько часов в город возвращались группы из пяти — шести особей, тащивших с собой короба с отловленными в морях креветками и крабами. Най сперва предположил, что ящеры поднимаются к воздушному океану неподалеку от Храма, но Рит возразил, что путь туда очень не близок и скорее всего вода есть где-то поблизости. Так же охотники занимались сбором съедобных корнеплодов и ягод, из которых прямо на рынках, размещавшихся в центре каждого городского квартала, готовили сладкие напитки. Аналога денег, которыми пользовались для расчета люди, у тхаути не было, и это немало удивило Ная. Подойти к предлагавшему свои отвары травнику мог любой и забрать пару чаш, ничего не предлагая взамен.

— Очень необычно, — обратил на это внимание Рит. — Как же они тут рассчитываются за покупки? Тут нет ни обмена, ни оплаты…

Най терялся в догадках и вообще не мог сказать на эту тему что либо путное.

Незамысловатые предметы обихода — всевозможные тарелки, блюдца, кружки и продолговатые заостренные палочки, служившие тхаути вилками, ящеры делали из обтесанного и выдолбленного кварца или глины, которую ни Най, ни Рит вообще не заметили при путешествии через пещеры. Значит, ее источник был неподалеку, и, быть может, именно там, откуда охотники приносили всевозможную морскую живность. Тхаути владели письменностью и, судя по всему, даже писали книги, прочитать которые ни Наю ни Риту не позволили. Книги создавались из сушеных плотных листов древовидных папоротников, сшитых вместе тонкими нитями и испещренных замысловатой иероглифической вязью. Как предположил Най, писались они на самобытном наречии ящеров, а не на заимствованном ими от предков шитвани языке.

Время от времени они натыкались на строящиеся дома, а если быть точнее, на каменные мешки, в которых несколько тхаути занимались отделкой помещения и выбивали с помощью кристаллических молоточков углубления в стенах, где впоследствии будут лежать книги, стоять кадки с цветами или куда будут складывать одежду. Из одежды ящеры предпочитали легкие накидки и весьма искусно выполненные декоративные украшения из серебра, золота или странного белого металла, очень гибкого и прочного. Най не примерял подобные наряды, но предполагал, что они для шитвани окажутся куда удобнее людских комбинезонов и костюмов, даже если эти костюмы сделаны по заказу Грейт специально для ее хвостатых учеников.

Пару раз, Рит и Най наблюдали, как по улице шествовали несколько тхаути, скорее всего самки, а за ними семенили крохотные ящерки, пищавшие что-то на своем наречии, тыкавшиеся друг в друга носами и иногда устраивавшие скоротечные свалки. У предводительствовавших в процессии самок из углов челюстей вместо воздушных пузырей росли закинутые за спину длинные, заканчивавшиеся светящимися вздутиями хоботки, за светом которых, как за покачивающимися маячками, топала шумная ватага молодых ящериц.

— Подрастающее поколение, — улыбнувшись сказал Рит. — А это, наверное, воспитатели, как у нас была Грейт.

— Да уж, — в тон ему ответил Най. — Они такие забавные, когда маленькие… Интересно, а как выглядят наши дети?

Рит заметно помрачнел, насупившись и вобрав голову в плечи.

— Не знаю. Я никогда их не видел. Говорят, что где-то есть лаборатории, где люди выводят подобных нам естественным путем… Но вот правда ли это, не могу сказать. C другой стороны, кто знает, быть может мы достигли цели своего похода и все-таки нашли место, куда сможем отвести наших сородичей.

— Ох, Рит, вдвоем мы вряд ли что сможем сделать. — Наю никогда не нравилась эта навязчивая идея Рита. — Кто пойдет за нами? Сколько дойдут? И самое главное, как мы вдвоем сможем освободить биодронов ну хотя бы из Аббервила?

— Возможно, Грейт нам поможет…

— Знаешь, временами мне кажется, — признался Най, — что людям вовсе ни к чему знать о том, что мы нашли. Быть может, мы и вернемся назад, но в этом случае рассказывать о Кхол-Туаре не надо… Не хватало еще привести их сюда.

Наверное и Рит понимал, что в словах Ная есть немалая доля правды, но, видимо из чувства такта, продолжал отстаивать идею о переселении шитвани в пещеры.

Несмотря на то, что в центральные городские кварталы шитвани не впускали, да и вообще старались не выводить за пределы того плато, на котором стоял дом в который их принесли, Рит и Най смогли составить определенное представление относительно быта и жизни в Кхол-Туаре. На первый взгляд казалось, что ящероподобные тхаути живут почти на уровне первобытного строя, но постоянные свидетельства использования в строительстве и огранке металлов всевозможных хитрых приспособлений, та скорость, с какой ящеры выбивали в граните основу будущих жилищ, заточенные и хорошо обработанные инструменты из очень твердого кристалла, наводили на мысль о наличии в быту весьма высоких технологий. Впрочем, это не мешало тхаути готовить еду на живом огне, не пользоваться средствами мгновенной связи и делать вручную многое из того, что при их возможном уровне развития механики можно было бы и автоматизировать.

— Наигранная у них какая-то архаичность, — подметил Рит, разглядывая резьбу на фасадах домов и вокруг круглых окон. — Слишком уж тонкая резьба. И слишком ровная.

Най и сам видел, что тончайший завитой узор, которым были украшены многие дома, отличался не только очень точным исполнением, но и ровностью линий. На многих жилищах он повторялся, что наводило на мысли об использовании различных шаблонов.

— Да, я помню в Аббервиле, когда строили какой-то культурный центр, люди вырезали такие же узоры лазерами. А здесь все выполнено вручную. Усидчивости мастера можно позавидовать.

— Ага, а уда им торопится-то? — усмехнулся Рит. — На работу не вставать, на службы не ехать… Может быть у них времени уйма? Откуда мы знаем об их продолжительности жизни? Может быть, они живут как люди, может дольше в несколько раз.

На участках, свободных от гранита и базальта жители города держали собственные огороды, и такие небольшие сады были практически возле каждого дома. Там выращивались какие-то съедобные корнеплоды, разводились удивительных форм и цветов светоносные цветы и лианы, из которых потом вили ковры и циновки. У стен домов со стороны сада обычно стояли длинные каменные скамьи, на которых, по всей видимости собирались тхаути, быть может для того, чтобы поесть, а быть может просто для того чтобы поделится последними новостями и слухами.

— Вы что, совсем не охраняете поселения? — удивился однажды Най, поняв, что вокруг города нет ни стен, ни каких-либо охранных башен, что с точки зрения шитвани, видевшего в пещерах уйму всякого смертоносного зверья, было верхом беспечности. — Ведь в пещерах опасно.

— Нет. Пришедший Снизу не понимает того, что происходит, — ответствовал постоянно находившийся поблизости тхаути по имени Накуам, в чьей пещере они и остановились. — Я хожу по миру свободно. У меня нет тут врагов. У нас нет тут врагов — он обвел рукой площадь со множеством соплеменников. — Мы принимаем мир, он принимает нас. Все просто.

— И что, вы можете ходить где угодно? — сразу же спросил Рит.

— Да. Кроме тех зон, где холодный воздух и Хребтов Наррогата, где лежат Палаты Рождения. Там растут кристаллы живого света и туда могут войти лишь Звездорожденные. Через них лежит путь в Воздушные Галереи, к Сердцу. И все страхи мира сторожат его.

— А как далеко вы живете оттого места, где подобрали нас? — не успокоился Рит. — Вы ведь вытащили нас из-под завалов…

— Черный мхор принес вас на своих крыльях, а потому расстояние не имеет значения — по телу Накуама пробежали синие огоньки, разукрасившие его чешую причудливым узором. — Обычно они агрессивны, но отчего-то вы не приглянулись ему в качестве еды.

— Мхор? А это что такое?

— Житель темноты, становящийся зримым лишь на свету. Они стерегут тропы от нашего мира в мир пещер.

После такого ответа Рит сразу вспомнил повстречавшееся ему и Наю существо и решил воздержаться от дальнейших вопросов. Кто знает, а может быть это создание и не желало им вреда, просто хотело переправить в поселение «тех, кого принял этот мир»?

Вообще, та встреча до сих пор беспокоила обеих шитвани. В первый день Най замучил Рита расспросами относительно того, как ему удалось отогнать подземного жителя и Рит сбивчиво, пытаясь собственной фантазией восполнить пробелы в памяти рассказал про то, как крутящиеся в воздухе надоедливые синие огоньки, от которых и здесь не было покоя, помогли ему совершить нечто… странное. По крайней мере, иначе объяснить внезапно возникшую способность пускать с пальцев молнию, Рит не смог.

— Любопытно, — задумался Най. — Вероятно, это просто приходит со временем. Сначала мы узнали свой язык, а затем научимся пользоваться способностями своих предков… Бр-р-р… — шитвани вспомнил все, что видел в катакомбах и непроизвольно вздрогнул. — Даже не знаю, к лучшему ли это.

— Най, вспомни, сколько наших осталось на поверхности. Для их освобождения такие способности пригодятся.

— Я уже не уверен, что мы вообще когда-либо вернемся на поверхность, — тяжело вздохнул Най. — Отпускать отсюда нас не хотят, да оно и верно, как мне кажется. Как мы дорогу назад-то отыщем? Уж нас-то искать точно никто не станет.

Сразу бросалось в глаза то, что скалы вокруг города тхаути и окрестные горы были густо облеплены растительностью, при полном отсутствии поблизости источников влаги, над некоторыми площадями даже раскинулись кроны торчавших из камня деревьев с узловатыми стволами, а густые моховые бороды свисали почти до земли. В темноте деревья слабо мерцали, на их листьях и стволах прорисовывался биолюминесцентный рисунок, кое-где, под корой проступало странное вещество, похожее на вязкое желе, которое излучало сильный свет и медленно текло от корней к ветвям. Тхаути использовали в своем обиходе живые растительные лампады и предпочитали освещать пещеры полупрозрачными, будто стеклянными грибами, росшими в круглых кадках, расставленных вдоль стен. Рит обычно разглядывал все это со смешанным чувством восторга и удивления, а вот Най с каждым проведенным в городе часом беспокоился все больше. Его терзало подозрение, что он все-таки уже был здесь. Нет, может быть не в самом Кхол-Туаре, а в похожем на него месте, однако ощущение оказалось чересчур стойким, чтобы от него просто отмахнуться. Может быть и не так уж неправ был Накуам, все время твердивший о потерявших память Звездорожденных, под которыми он явно подразумевал шитвани.

— Накуам, — не вытерпев спросил однажды за ужином Най, — А что вам известно о шитвани?

— Шисс…твани? — задумчиво переспросил их сторож. — Не знаю ничего о таких. Хотя очень похоже на то, как вы называли себя ранее. Синд'вани, звали себя Они. Или синдараи. Сложные для нас слова. Мы не понимаем до конца их значения, хотя Они и подарили нам язык и речь.

— Понимаете, Накуам, мы не те, за кого вы нас принимаете, — сделал попытку объясниться Най. — Мы похожи на тех существ, что были тут давным-давно… Но мы не они… Мы… как бы это правильнее сказать… — Най замялся, подбирая подходящий термин — Прости, я не знаю как это объяснить… Мы созданы. Существами со звезд… По образу и подобию тех, кем были раньше.

Накуам раздул подчелюстные пузыри и фыркнул:

— «Звезды»… Как странно оно звучит. Но увы, я не помню, что это такое. В нашем языке давно нет таких слов. Мы помним лишь звездоржденных, но не то, что дало им это имя. У нас есть Сердце. Оно — дарит нам жизнь и освещает собою наши дни.

Най оглянулся. Вокруг повисших над клокочущей вихрями бездны горных пиков сомкнулась плотная чернота, лишь изредка, как казалось шитвани, вспыхивавшая мириадами крошечных огоньков, бывших то ли звездами, то ли просто рассыпанной в воздухе светящейся пыльцой светоносных цветов, в обилии росших вдоль улиц.

— Не время для Рассвета, — ответил на немой вопрос шитвани Накуам. — Но скоро, уже очень скоро.

Сидевший рядом и потягивавший через соломинку растительный сироп Рит навострил уши.

— Значит, вы все-таки были на поверхности, пусть и не очень хорошо помните это? Ведь ты сказал, что в языке нет слова «звезда», однако давным-давно оно было. А звезд тут нет — они есть лишь там — Рит ткнул пальцем вверх, хотя для тхаути это направление могло вполне показаться низом.

— При чем тут ваша «поверхность»? — несколько раздраженно фыркнул Накуам. — Вы глухи к моим словам. Мы всегда были здесь, но мы знали о звездах в те дни, когда те, кого мы зовем Архитекторами Миров лепили наш мир из первородного хаоса.

— Они… что делали? — чуть не поперхнулся Най.

— Не стоит думать, что мы, живущие у Грани Мира совсем глупы, — покачал головой Накуам. — Пусть тебя не обманывают наши дома, наше оружие и наши одежды. Мы многое знаем, многое помним, а что не помним, то передается потомкам через Колонны Глорира. Если Око примет вас, мы раскроем перед вами свою историю. Но до того, как пришли Они здесь была пустота, которую они слепили в Нечто, ставшее нашим миром.

Най хотел спросить еще что-то, но Накуам предупредительно поднял лапу с длинными пальцами.

— Пока не надо вопросов. Все будет после. Или же ничего не будет.

Так прошло, наверное, еще дня два. По крайней мере, Най привык отсчитывать дни по периодам сна. Они по-прежнему занимали второй этаж в жилище Накуама, и все также выходили из дома в сопровождении неусыпных стражников, молчаливо следовавших за ними по пятам. Но на третий день Най проснулся с чувством того, что вокруг все изменилось. Снаружи, через затянутые зелеными мембранами окна пробивалось синеватое свечение, разгонявшее лежавшие в углах тени. Снизу Най услышал встревоженный голос Накуама кому-то что-то объяснявшего, однако на этот раз шитвани не смог разобрать слов. Повернув голову в сторону и взглянув на соседнюю каменную плиту, застеленную циновками, Най не обнаружил там Рита, и это ему совсем не понравилось. Скорее всего, его приятель проснулся раньше и теперь завтракает внизу. Но шитвани прекрасно могли чувствовать друг друга, если находились поблизости, а вот Рита Най не ощущал никаким из органов чувств.

Черный шитвани сбежал по спиральной лестнице в холл и едва не влетел в толпу собравшихся возле входа в дом тхаути, среди которых были и охранники, и Накуам и два каких-то высоких ящера, все обвешанные кварцевыми украшениями и закутанные в серебристые одежды.

— Них, лазт на'ар шласс, — коротко приказал один из необычных гостей и Най не успел толком сообразить что происходит, как в грудь ему уперлись острые кристаллические лезвия.

— Рассвет наступил, — поспешил объясниться Накуам. — Вы должны предстать перед Оком Сердца. Твой друг уже там, ждет решения Кацелькеша. Простите, но мы не можем рисковать и впускать в Мир тех, кто несет в душах мрак, пришедший со звезд.

Выбора особого не было. Идея проходить какой-то там тест Ная не сильно прельщала, особенно учитывая то, что о его сути он ничего не знал, однако направленные на него клинки недвусмысленно говорили, что сопротивляться не стоит.

— Что я должен делать? — спросил Най у Накуама.

— Ничего, — ответил ящер. — Вы будете просто смотреть на Око и ждать. Наш Просветленный, Кацелькеш, истолкует решение Ока. Если оно будет положительным, мы примем вас в Мир и оповестим жителей Грани о том, что вы, наши гости. Если оно будет отрицательным, то ваш путь будет лежать в Наррогат, где вы соединитесь с Плотью Мира.

Один из охранников обошел шитвани и толкнул его в спину, заставляя выйти из дома. Най не стал противится и откинув полог тканевой занавески выбрался на городскую площадь. В первое мгновение, тусклый, но кажущийся после многодневной темноты нестерпимо ярким серебристо-голубой свет ослепил его, а когда глаза привыкли к нему, Най замер как вкопанный. Он мог представить что угодно, но только не то, что он увидел…

Над ним полыхало настоящее серебристое солнце, зависшее среди белесых туч, плывущих вокруг пылающего шара по голубому небосклону. Лучи пробивались сквозь клубящиеся в низинах туманы, озаряя девственные леса и уходящие вверх горы, постепенно изгибавшиеся и образовывавшие, как показалось Наю вывернутую наизнанку сферу. Вытянутые и изломанные гравитационными аномалиями скалы, похожие на змеящиеся щупальца морских животных, переплетаясь, то срастаясь вместе, то разбегаясь тянулись к солнцу, оплетая его плотной темной сеткой, отчего свет рассеивался и проходил сквозь облачный слой причудливо преломляющимися потоками. Чуть ниже, под тем горным пиком на котором располагался Кхол-Туар, скалы точно так же обрывались в прохладный туман, и, постепенно переставая быть горной грядой, распрямлялись в линию горизонта. И сверху и снизу между туч парили каменные острова, поросшие лесами, к ним тянулись по всей видимости фиксирующие их положения пульсаритовые иглы, ближе к поверхности превращавшиеся в хитросплетение черных, поглощавших свет нитей, подобно скобам скреплявшим изрытые рытвинами, проломами и трещинами куски породы. Шитвани показалось, что у самого горизонта даже сверкает голубая полоса настоящего, не призрачного моря, от которого, извиваясь бегут по холмам и оврагам синие ленты рек. И даже как-то не так странно было то, что это море, по сути, находилось сверху Ная. Над головой Ная с пронзительным писком пронеслась стая птиц, сверкавших изумрудно-золотистым опереньем, вокруг распустившихся, мерцающих теплым светом соцветий жужжа роились изумрудные жучки, порхали бабочки с прозрачными светящимися крыльями, а по выщербленным серым плитам площади проползла, скрывшись в кустах золотистая змейка, странные органические колонны, росшие посреди округлых площадок, утопленных в почву, выплескивали из себя струи прозрачной зеленовато-синей воды, журча бежавшей по каменным желобам. В ней резвились крохотные рыбки, а в особо глубоких местах уже купались радующиеся приходу нового дня жители города.

Шитвани, наверное, так и продолжал бы стоять на месте как вкопанный, если бы его снова не толкнули в спину. Тхаути навязчиво, но не очень грубо требовали продолжать путь, и Наю пришлось оторваться от созерцания необычного мира. Тем более идти было недалеко, он сразу заметил, что часть горожан собирается возле высокой платформы, выступавшей далеко за край обрыва. На платформе уже находился Рит, окруженный несколькими охранниками, и облаченный в сверкающие золотые доспехи ящер с роскошным, спускающимся почти до земли плюмажом из волнистых мягких перьев. Вероятно это и был тот самый Кацелькеш, о котором говорил Накуам, по крайней мере, он слишком выделялся из толпы, чтобы быть простым тхаути.

К платформе вели извилистые лестницы, по одной из которых поднимались участвующие в некой церемонии тхаути, а по другой предстояло забраться Наю, которого на это время оставили без охраны. Над лесенками и платформой нависали золотые арки с утонченной и искусной резьбой, светились лазоревые кристаллы, а по колоннам вились, переплетаясь в зеленый ковер стебли многочисленных растений. Глядя на все это, Най не в состоянии был поверить в то, что всего в нескольких километрах под ногами есть иной мир, с холодными ночами, песчаными бурями и с царством железных, холодных механизмов. Кстати, как странно — поймал себя на мысли Най — местный металл, будь то золото или серебро, да даже простое обработанное железо, не источает такое приторное зловоние как мертвые машины людей.

Рит выглядел более пораженным и удивленным, нежели испуганным. Возможно, он не знал, что будет происходить сейчас, но скорее всего образы заточенного в полой планете мира, оттеснили на задний план все иные сложности и опасности.

— Най… это же бесподобно… — задыхаясь от восторга выпалил Рит. — Если бы Грейт знала…

— Рит, об этом поговорим позже, хорошо? — оборвал его Най. — Сейчас не совсем время для этого…

Одетый в золото и черный шелк тхаути вышел вперед, подойдя к краю платформы даже ближе, чем стояли шитвани. Длинные пальцы быстро развязали кожаную сумку висевшую на поясном ремне и извлекли оттуда пригоршню серебристого порошка, напоминающего толченое стекло или кварц. Най заметил, как все остальные жители города поспешили отойти подальше, предпочитая наблюдать за церемонией с безопасного расстояния, а Кацелькеш шипя себе что-то под нос и раздувая подчелюстные пузыри короткими но сильными движениями принялся разбрасывать порошок во все стороны, осыпав им и обеих шитвани.

— Что он делает? — спросил Рит. — Какое-то у меня предчувствие нехорошее…

Най не ответил. Его внимание привлекла одинокая звездочка, поднявшаяся из белесого тумана, окружавшего звенящие по камням водопады и заросли деревьев с синей листвой. Она кружилась вокруг скрученных каменных щупалец, с которых свисали толстые лианы, купалась в лучах серебристого солнца, тем не менее, с каждым мгновением приближаясь к отрогам на которых раскинулся утопающий в лесу город тхаути. Еще пара минут, и Най различил длинные извивающиеся щупальца из нитей голубоватой энергии, колыхающийся полупрозрачный, студенистый купол, как у исполинской медузы, под которым пульсируя и растекаясь светоносными облачками то раскрывались, то схлопывались широкие крылья, образовывавшие складчатый воротничок, с проступавшим на нем многоцветным светящимся узором. Существо описало круг над площадкой, ловя тонкими ножками-усиками искры серебристой пыли и наконец приблизилось вплотную. Най ощутил почти невесомое касание переливающегося всем спектром холодных цветов тела, Рит, испуганно прижав уши, даже отступил на шаг назад, но существо не причинило им никакого вреда. Оно старательно собрало пыльцу с Ная, провела усиками по плечам и груди Рита, но потом, вздрогнув и издав странный гудящий звук, отлетело к кронам соседних деревьев, чуть наклонив колеблющийся, украшенный окоемом ворсинок купол, будто с интересом разглядывая непривычных гостей. Над городом зазвучала удивительная, звенящая трель, которую издавали вибрирующие реснички на толстых студенистых щупальцах. Най прикрыв веки заслушался мелодичным перезвоном и мелодией низких и высоких нот, но очень скоро все стихло. Гость из скрытых в тумане лесов взмахнул светящимися крыльями и стремительно унесся к ползущим вокруг голубовато-серебряного солнца облакам.

— Это все? — поинтересовался Най у ближайшего тхаути. — Что теперь?

— Может быть можно пойти доспать? — предположил Рит. — Или попросить наших гостеприимных хозяев отпустить нас прогуляться по лесу.

Кацелькеш повернулся к шитвани и Най впервые увидел этого тхаути спереди. На фоне обычной внешности, за которой невозможно определить возраст, бросались в глаза длинные разрезы на руках, боках и горле, сквозь которые проглядывали поблескивающие серебристые нити.

— Око Сердца видело все, — прошипел он. — Прикоснитесь ко мне. Откройте свой разум Его голосу.

Он подошел ближе, так, что колыхающиеся на ветру длинные перья головного убора касались меха Ная и Рита. Най протянул к нему руку, но шаман перехватил ее своей цепкой клешней, приложив к длинным порезам на боку. Тоже он сделал и с рукой Рита. Най сморгнул, встряхнул головой и подняв уши оглянулся. Ничего не изменилось. Но лишь в первое мгновение…

…В уши врезался надсадный визг и рев, свет ставший серым как пепел померк, освобождая место клубящимся облакам пыли и камня. Прямо перед Наем раскинулись искры звезд, рассыпавшихся по затянутому чуть светящейся туманностью небосклону. На звезды неумолимо наползала тень, бросавшая сумрачную пелену на самого Ная и на каменную площадку, где он находился. Медленно, с ревом и грохотом, над ним смыкались, стягиваясь к сверкающему серебристому ядру громадные каменные глыбы, размером, наверное, с дестяки, а то и сотни таких городов, как Аббервил. Их опутывали черные, поглощающие свет и ощетинившиеся длинными иглами щупальца странного минерала, спрессовывавшего не только приближавшиеся к нему обломки парящих в невесомости астероидов, но и образуя твердые куски породы на месте облаков гранитного крошева. Размах происходящего не укладывался в сознание Ная, он показался себе ничтожным, крошечным живым организмом, попавшим в космических масштабов катаклизм. Взгляд скользнул ниже, и шитвани, коротко пискнув от страха, увидел собственные руки… Они были бледными, полупрозрачными, покрытые блестящим, влажным, слюдяным покровом, под которым медленно меняли свой рисунок излучающие ослепительный свет потоки непонятной энергии…

— Най! Най… — из глубин беспамятства он понял, что его трясет за плечи Рит. — Что вы с ним сделали?

— Рит… — Най с трудом справился с заплетающимся языком. — Я в порядке, просто немного… — он хотел сказать, что он ненадолго уснул, но понял, что звучать это будет весьма глупо. — Наверное, я потерял сознание… Рит, ты видел это?

— Это? — Рит недоуменно поднял черные брови. — Ты о чем говоришь?

— Сердце указало мне на истину! — раздавшееся откуда-то сбоку громкое шипение Кацелькеша оборвало речь Рита. — Я вижу их.

Най протер глаза, постепенно возвращаясь в реальный мир, хотя сделать это оказалось не так просто. Ничто никуда не исчезло, ни голубое солнце, ни горный город, ни деревья с аквамариновыми листьями. Не исчезли и тхаути, окружившие двоих шитвани, на этот раз Най явно почувствовал исходящую от них угрозу. Что-то прошло не так…

Короткий жест Кацелькеша, и пять охотников оттеснили Рита в противоположный конец платформы. Шитвани сделал робкую попытку сопротивляться и оттолкнуть окруживших его тхаути, но удар древком копья в живот заставил Рита упасть на камень.

— Добро пожаловать в свое царство, Звездорожденный. — хрипло, тихо, но очень торжественно произнес шаман, подав руку Наю. — Позволь, я помогу тебе встать.

Второй раз упрашивать не пришлось. Най вскочил на ноги, и отпихнув Кецалькеша бросился к Риту и окружавшим его воинам. Раздумывать, что и почему произошло, не было времени.

— Отпустите его! — Най, схватил ближайшего ящера за плечо, отпихнув его в сторону, но еще трое горожан просто повисли на нем, не давая идти вперед.

— Не прикасайся к тому, в чьей душе сокрыт мрак, — предостерегающе крикнул шаман, преграждая путь Наю. — У вас разные пути. Я вижу это.

— Что значит, не прикасайся?! — повысил голос Най. — Я странствую с ним уже много дней. Я ему доверяю… он в конце концов мой друг…

— Мрак, заточенный в сердце проснется в выверенный срок, — возразил Кацелькеш. — И его носитель вряд ли поймет, что пусть даже против своей воли ведет к погибели себя и свою мечту. Ты свободен, Най, из племени синдараи. А вот он уйдет в Наррогат, как и все Носящие Тьму до него.

— Но Рит никакой не Носящий Тьму! — Най снова сделал попытку пробиться к сородичу, но все больше тхаути вставало у него на пути.

— Откуда тебе знать? — спросил Кацелькеш. — Ты видел себя в видении, посланном Сердцем. Ты видел Тропу, когда шел по ней. Он — нет. Он не твоей расы и не твоей крови.

— Но это ни о чем не говорит!

— Для тебя пока нет, но ты просто еще многого не понимаешь. Но я увидел в его глазах смерть и пламя, что пожрет эту землю и наш народ, если мы не сделаем то, что должны сделать.

— Он прав, Най. — черный шитвани мог ожидать эти слова от кого угодно, но только не от Рита, произнесшего их на известном лишь им языке терранцев. — Мы созданы разными. Ведь отклонения в ДНК при клонировании задаются намеренно… Когда ты вел меня сюда, я еле различал дорогу из синих огней, а ты шел за ними очень уверенно. Сейчас ты видел нечто особенное, а я лишь пустоту… Я слишком долго прожил среди людей, Най. И, наверное, мне не место тут, как и всем Безшерстным.

Рит отдышавшись встал, повернувшись спиной к краю платформы и глядя на Ная.

— Помни о тех, кто остался на поверхности, Най… — Рит сделал шаг назад, балансируя на кромке площадки. — Здесь мы сможем построить новый дом, скрытый от глаз людей… Пожалуйста, приведи их сюда, помоги им.

— Нет, Рит, стой! — Най все-таки скинул повисших на нем горожан, отпихнул державшего его за руку тхаути, бросившего наперерез воина он ударил локтем в живот, перехватил направленное ему в грудь копье и, сначала потянув древко на себя, с силой толкнул тупым концом палки державшего ее ящера. — Жрец, если я Звездорожденный, то своей волей я приказываю отпустить его!

— Увы, это невозможно, — покачал головой Кацелькеш, которого, казалось, совсем не волновало происходящее. — Вы сами установили такие законы в дни, когда Сердце Мира дало жизнь первым растениям и животным. Все, кто Извне, не носящие печати синдараи в своем н'кро, должны быть погребены в Катакомбах Наррогата, растворившись в живом свете, и став плотью сотен новых форм жизни.

— Но это неправильно! Если вы отправите туда Рита, то отправляйте и меня! — Ная оттащили почти семь тхаути, но шитвани все продолжал вырываться.

— Какой тебе смысл видеть то, что будет происходить там? — сухо спросил жрец. — Ты Звездорожденный, живой свет безвреден для тебя. Но его он изменит. Во что именно, решит Сердце.

— Най, не лишай остальных надежды. — Рит еще ближе придвинулся к краю площадки. — Если твое право быть тут достигается именно таким путем, пусть будет так. Помни, ради чего мы весь этот путь проходили. Мы ведь искали дом для нашего народа. И нашли его. Я все равно не пойду к этим кристаллам, создающим всяких тараканов из воздуха. Раз уж вышло так, то есть иной путь.

Рит сделал шаг назад и исчез за краем церемониальной площадки. Все произошло слишком быстро, сознание еще не сработало в должной мере и Най, которого сразу отпустили удерживавшие его тхаути, подбежав к каменному бортику перегнулся вниз, в надежде, что Рит все таки передумал, в последний момент уцепившись за каменный окоем. Но внизу Рита не было. На мгновение Наю почудилось, что он еще может различить среди бледных клякс тумана кувыркающееся в воздухе и ударяющееся о выступы рыжее тело, но видение продолжалось лишь короткое мгновение, движущаяся точка скрылась в густой аквамариновой листве, закрывавшей поднимавшиеся снизу гранитные остовы обветренных и разрушившихся древних гор.

Зачем он это сделал? Случившееся не умещалось в голове Ная. Быть может, удалось бы уговорить живущих тут аборигенов принять в поселение и его, надо было лишь немного подождать. Или Рит сам поверил в слова Кацелькеша о скрытом в нем мраке, потому что втайне понимал, что не может видеть того, что видит Най и от этого чувствовал себя неловко, считал лишним, обузой… Но ведь в их разговорах Рит ни разу не касался этой темы. Хотя, еще бы он ее касался. А может быть были и иные причины? Может, было что-то такое, чего Най не знал… Налетевший откуда то сбоку ветер растрепал его длинные голубовато-серебристые волосы и разбросал их по плечам.

— Ри-ит… — тихо позвал он пустоту, зная, что ответа не будет.

— Он сделал свой выбор, потому что знал, что иначе нельзя, — сзади едва слышным шагом подошел Кацелькеш. — Я прекрасно тебя понимаю, ты не мог поверить в мои слова о том, что он принесет с собою смерть. Но он увидел мрак внутри себя.

Най отошел от края крохотными шажками, весь сжавшись и съежившись, поджимая уши и хвост. Ведь еще десять минут назад он и предположить не мог, что все закончится именно так.

— Я предупреждал вас, — послышался за спиной тихий голос Накуама. — Вероятно, Сердцу нужна была эта жертва, чтобы позволить тебе узнать все, что необходимо знать и войти в этот мир не как гость, а как хозяин.

— Я не хочу ничего знать! — оборвал ящера Най. — Не хочу видеть ваш мир! Кто вы вообще такие, чтобы решать, кому жить, а кому умирать?

— Решили не мы, решило Сердце. — Накуам указал пальцем на голубой шар солнца. — Оно видит всех насквозь, заглядывает в разум всех, кого касаются его лучи.

— Это просто солнце! — Най зло отпихнул протянутую ему руку. — Дикари! Да вы вообще знаете, что такое солнце? Вы знаете хоть что-то про образование планет и звезд? Вы даже не верите, что они существуют…

— Возможно, этого мы и не знаем, — терпеливо продолжил Накуам. — Но ответь, что твое знание говорит по поводу того, что солнце может светить внутри планеты, если ты и вправду утверждаешь, что пришел из того места, что ты назвал «поверхностью»? Что твое знание расскажет про Кристаллы Живого Света?

Най умолк, отведя взгляд. Действительно, что он сам говорит? Просто солнце, горящее внутри планеты, собранной из паривших в космосе обломков другого небесного тела… Мир, где из-за пульсаритового скелета, скрепляющего гранитный остов, летают скалы, где можно ходить по отвесной стене и строить города на перевернутых горных хребтах, висящих в воздухе среди облаков… Где в пещерах парят океаны, а скалы закручиваются в спираль от гравитационных аномалий… Нет, это не «просто» планета и не «просто» солнце.

— Я вижу, ты начинаешь понимать, — учтиво произнес жрец. — Это хорошо. Мы научим тебя жить тут, дадим тебе возможность вспомнить, кем ты был. Забудь о своем друге, его жертва не будет для тебя напрасной.

— Вы не можете этого понять. — грустно махнул рукой Най. — Вы сделали меня единственным в своем роде. Пусть я и Звездорожденный, как вы их называете, но зачем мне теперь этот мир, если я остался один? Туда, откуда я пришел, мне уже не вернуться. А здесь… какой смысл мне узнавать что-либо, если я не смогу ни с кем разделить эти открытия?

— Проклинать судьбу за то, что она есть, могут все, но лишь сильные понимают, что за все приходится платить, — философски изрек Кацелькеш. — Твоя плата была внесена, и в ответ Сердце подарит тебе намного больше, чем ты способен себе вообразить, — голос шамана стал ниже. — Я чувствую в тебе страх, боль и надежду. Есть кто-то, там, наверху, кто нуждается в твоей помощи. Быть может именно за этот шанс помочь нуждающимся, Сердце взяло с тебя такую плату?

— Я уже ни во что не верю и ничего не знаю. — Най почувствовал, как по его щеке сбежала холодная слеза. — Я даже не знаю, что такое Сердце…

— Ну тогда, отдохни, гость Кхол-Туара. — предложил жрец. — А вскоре, после того, как Сердце прольет на эти земли плодородный дождь, мы научим тебя законам этого мира.

Ная отвели обратно в город. По дороге шитвани шел уставившись себе под ноги и не поднимая глаз чтобы посмотреть на высвеченные Сердцем Мира красоты парящих гор и аквамариновых лесов. Сейчас ему не было дела, ни до искристых водопадов, скачущих по мшистым камням и срывающихся в теплые и влажные низины, ни до птиц фантастического окраса, вивших гнезда на уступах гор и под крышами домов, ни до фантастических светоносных цветов, окруженных облачками золотистого тумана. Каким бы необычным и прекрасным не казался после высохшей пустоши подземный Тиадар, знакомство с ним началось отнюдь не радужно. Тем временем, Кацелькеш позаботился о принятом в Мир Звездорожденном, выделив ему уже не просто комнату, а пустующий дом, которые, скорее всего, строились в городе с небольшим запасом, чтобы у жителей никогда не возникало проблем с жильем. Пока суетившиеся тхаути переносили в комнаты циновки для кроватей, столы, стулья, украшали настенные ниши расписными горшочками со светоносными растениями, Най сидел на выдолбленной в камне лестнице и смотрел на небосвод, затягивающийся серыми тяжелыми тучами. Как и говорил шаман, собирался дождь. Шитвани ни разу в жизни не видел дождя, читая о нем лишь в книгах, и теперь он пораженно смотрел на протягивающиеся от облаков к раскачиваемым ветром кронам деревьев плотные струи воды. Тяжелые капли забарабанили по каменным крышам домов тхаути, вода оказалась теплой, и хотя, ощущения от пробирающейся под шерсть воды были не из приятных, шитвани не сразу спрятался под навес у входа в свой дом. Только сейчас Най понял, что у него не осталось ничего, чтобы напоминало ему о Рите. Даже самой крохотной безделушки. К горлу подкатила горечь, и как Най не старался скинуть с себя охватившую его тоску, она не думала уходить. Он уже терял многих, особенно на поверхности, так это было в порядке вещей. Чистилище учило быть сильным и не зацикливаться на потерях, ведь завтра на месте погибшего мог оказаться и ты сам. Однако почему-то в сейчас все было не так. Отчего-то именно эта потеря давила сильнее всего и Най не мог дать объяснения своим чувствам. Огромных трудов стоило заставить себе напомнить, что как сказал Рит, ему был дан шанс. Значит, им надо было воспользоваться.

Марен Хосс удовлетворенно улыбнулся, откинувшись на спинку мягкого черного кресла. Виокрон демонстрировал поднимающиеся над Аббервилом клубы темного дыма, несущиеся по улицам полицейские глайдеры и транспорты медицинской службы. Лидер «Серебряной Луны» все-таки совершил свою главную ошибку, к которой Хосс его давно подталкивал. Неужели можно было предположить, что Орден не знал о сделке между этим контрабандистом, Барлоу, и лидерами повстанцев? Что от вездесущих агентов Геллиона укрылся провоз на Тиадар партии фазовых зарядов, специально «потерянных» во время конвоирования к месту уничтожения? Бред. Все было уже давно просчитано и подогнано, а что при этом погибли люди… что ж, войны без жертв не бывает, это Хосс прекрасно понимал. Теперь власти демонстрировали беспомощность, а повстанцы торжествовали. Все правильно. Ну что может сейчас сделать мэр города? Разве что стоять возле разрушенного здания космопорта и отдавать бессмысленные распоряжения работникам отдела по чрезвычайным ситуациям. Ну и пускай стоит, отдает. Он не более значимая фигура, чем те, кто погиб в этот день, если надо, можно пожертвовать и им. Теперь дело за командиром повстанцев. Уолтер Даллас, каким бы прозорливым лидером он не был, свою ошибку еще не осознал, да и не осознает. Окрыленный успехом, он поспешит сделать новый ход, тот самый, которого Хосс так ждал. «Серебряная Луна» должна была выйти на открытое противостояние, и чем слабее казались позиции официальной власти, тем более вероятным выглядел такой шаг.

Альфа-координатор вспомнил лабораторию Штайера и, поворошив свою, надо сказать весьма превосходную память, наткнулся на еще одно дело, которое хоть и было не таким срочным, откладывать в долгий ящик его тоже не стоило.

Тета-координатор Август Вольц появился в дверях спустя всего несколько минут после того, как Хосс вызвал его к себе, просто проникнув в мысли.

— Вызывали, господин Хосс? — Вольц замер в дверях, не решаясь войти.

— Да, Август, вызывал. — Марен предложил офицеру сесть и, выдержав паузу продолжил:

— У вас есть досье на Мериен Грейт? Мне хотелось бы взглянуть на данные по тем работам, что она проводила в последние годы.

— Разумеется, — кивнул Вольц. — В досье есть «белые пятна», но если вам интересно, мы устраним их наличие в кратчайшие сроки.

— Да. Было бы неплохо. Только аккуратно, не хотелось бы, чтобы она раньше времени узнала о том, что мы ей заинтересовались. Проверьте на лояльность сотрудников «Нантек», что работали с ней, друзей… Уделите особое внимание материалам по программе создания биодронов.

— Это все? — осведомился Вольц.

— Да. И еще один момент, если вдруг в процессе дополнения досье вам понадобится применять нетрадиционные методы ведения расследований, то считайте, разрешение на это получено.

Хосс уже жалел, что не разузнал об этой самой Грейт пораньше, до того, как поговорил со Штайером. Она знала многое, возможно, была в курсе исследований, проводившихся в подземном комплексе, а это являлось нежелательным. Ни для кого из посвященных не было тайной, что о Штайере она была не самого лестного мнения, что без конца возилась с биодронами, в свое время открыв даже школу для них, однако это пока были лишь разрозненные элементы целостной картины, о сути которой Хосс подозревал, но пока подтверждений у него не было.

Впрочем, зная упорство и профессионализм своих подчиненных, он был абсолютно уверен, что доказательства связи Грейт и Уолтера Далласа будут установлены и подтверждены очень скоро.

4. Подземное Солнце

Кап… кап… кап…

Най сидел у окна, подперев руками голову, и считал ударяющиеся о резной подоконник капли, срывавшиеся с витых рожек фиолетовых цветов, заполнивших собою всю крышу его дома и закрывавших часть оконного проема. В отдалении сверкали белые вспышки молний и в заросших лесом каньонах ворочался гром. Шитвани сидел не двигаясь и даже не моргая, следя за сползающими по длинным серебристым волосам капельками дождевой воды. Мех промок и теперь было довольно прохладно. Дождь и не думал заканчиваться, обильно поливая Кхол-Туар потоками теплой воды, которая быстрыми ручьями бежала по тротуарам и водоотводным желобкам, уходившим к нависающим над пропастями резервуарам. Крупные капли дождя барабанили по покрытой каменными плитами крыше и сбегали по толстым стеблям лиан.

Рыженький, где же ты сейчас? Зачем ты так поступил? Най вздохнул, протерев пальцами глаза. Слезы? Да нет, просто промок насквозь под дождем. Что-то защекотало в носу и Най чихнул, прикрыв ладонью остренькую мордочку. Вот, сиди больше под дождем, еще и простынешь. Едва на небо наползли тучи, и далекий, изгибавшийся и уходивший в небо горизонт исчез за массой серых облаков, у Ная снова разболелась старая рана на виске. Та самая, через которую он вытаскивал свой нейроконтроллер. Да уж, — поймал он себя на мысли, — если бы не она, то он мог бы подумать, что спит, а проснувшись, вновь окажется в Чистилище, вместе с другими биодронами. Но Чистилище осталось на поверхности, в существование которой местные жители вообще не верили, а вместе с Чистилищем наверху остались люди, Грейт, множество страхов и волнений. Жаль, Грейт так и не дошла до этого места. А может быть и к счастью… Кто его знает, что было бы, попади сюда человек? Но все это уже в прошлом, которое не вернуть, как ни старайся, а сейчас…

Сейчас он сидел и смотрел в окно на странное пространство внутри планеты, где вместо ядра светит удивительное и по-своему живое синее солнце, которое местные называют Сердцем. Вокруг летают эти серебристо-голубые искорки, проходят сквозь стены и уносятся прочь, к уже порядком позабытой поверхности. Когда же он в первый раз их увидел? Най напряг память, но уже не смог вспомнить. Давно. Очень давно. Они кружились вокруг него, сопровождали его, вели его, и наконец, привели сюда…

Все бы ничего, но вот Рит… Най глубоко вздохнул, положив мордочку на подоконник. Ну зачем ты прыгнул, а? Вот так вот просто взяв и перечеркнув все. Себя было не жалко, так хоть бы обо мне подумал… Ведь я как-никак…

На этом мысли остановились, хотя и требовали своего логического продолжения.

Та встреча на станции людей, ведь все началось с нее. Прикосновения, проникновение в жизнь другого существа, когда ты воспринимаешь все, что пережил он с такой же долей достоверности, будто сам сидишь в его теле. Так разве и должно быть? Най сомневался. Это что-то уникальное, из ряда вон выходящее. Знак. Знак того, что… как там говорил сам Рит? Знак родства душ. Знак того, что два существа, а может быть и более чем двое, предназначены друг для друга. Если это так, то легче совсем не стало, наоборот, Най почувствовал, как на сердце опять повисает тяжелый камень осознания потери. Тех, кто шел по жизни вместе с ним, Най терял и раньше. Чистилище такое место, где потери случаются каждый день. Но сейчас все по-другому. Совсем иначе, не так как было раньше… Наверное, ему стоит быть счастливым. Он нашел этот мир, мир принял его и теперь впереди маячит надежда на то, что мир примет и тех, кто последует за Наем. Но ведь их надо сюда еще привести. Надо объяснить им, что тут, в недрах Тиадара лежит их надежда на свободную жизнь… И ведь все равно еще остаются люди, которые наверняка пойдут следом… Как все это сделать одному? Най не знал. Там в пещерах, когда было тяжело, Най знал, что есть тот, кто поддержит и если будет очень надо, то всегда будет рядом в нужную минуту. А сейчас он остался один. Приходилось признаться себе, что к Риту он привязался. Настолько сильно, насколько это возможно. Сначала эта привязанность обуславливалась недостатком общения и необходимостью иметь возможность выговориться кому-то, не принадлежавшему роду людей. А вот потом… Началось это в тот день, когда они попали в пещеры и остановились на отдых возле воздушного океана. В тот момент, когда они, обвив друг друга длинными хвостами спали, видя сны каждый о своем. Рит, в первое время не желавший возвращаться назад, но потом, видимо, слишком испугавшийся подземных ужасов, видел какие-то одному известные миры, а вот Най… Най видел во сне его. Это было несколько странным, но вероятно ментальный сигнал Рита оказался куда сильнее сигнала Ная и невольно проецировал ему в сознание его образ.

Най снова и снова прокручивал в памяти момент рокового прыжка. Неужели Рит поверил словам этого шамана? Вряд ли. Его подтолкнуло к краю пропасти то, что он сам видел, хотя и не признался в том, что вообще у него были какие-то видения. Да, наверняка причина именно в них… Рит был более впечатлительным, чем Най, всегда все воспринимал более серьезно. Насмотревшись на то, что происходит на поверхности, он так не хотел туда возвращаться, но затем всякие пещерные ужасы сделали свое дело, и Наю казалось, будто последнее время Рит шел вперед уже через силу, просто следуя за ведущим его Наем. Най поддерживал его, Най вел его… Нет, нет…. хватит! Черно-серебристый шитвани заставил себя думать о другом. Ведь так чего доброго еще начнешь себя винить во всем случившемся, а тогда станет намного тяжелее.

Най прикрыл глаза и почему-то, ему сразу вспомнилась подземная станция. Он тогда едва оправился от ран, боялся каждой тени, шарахался от людей, и потому очень часто проводил время в комнате Рита. Там ему было не так одиноко, а общение с сородичем доставляло куда больше удовольствия, чем короткие и редкие разговоры с людьми. Быть может, Рит был и не такой уж и храбрый, зато вот что его точно отличало, так это любознательность.

Однажды Най вошел в комнату, когда Рит, развалившись на мягком матраце, посредине комнаты разглядывал видеожурнал из лаборатории Грейт, в котором содержались выдержки из физиологических исследований биодронов. Рит приветствовал Ная взмахом хвоста и потянувшись, разминая затекшие мышцы, сполз в сторону, освобождая место рядом с собой.

— И тебе интересно это все читать? — удивился Най, присаживаясь рядом.

— А почему нет? Тут ведь рассказывается о нас. Вот ты знаешь, хм… ну вот что надо делать, чтобы у тебя и какой-нибудь нашей гм… самки появились дети?

— Дети? — Най был явно озадачен. — А разве у нас такое возможно?

— Ну ведь ты знаешь, что помимо нас есть еще и особи противоположного пола. Их мало, но они есть. Так вот, если мы вступим с ними в связь, то их организм устроен так, что от этой связи на свет появятся такие же как мы, но маленькие. Они растут, умнеют… Ты наверняка видел людских детей. Так почему и у нас не могут быть такие? Вот тут, например, про это и сказано…

Най улегся рядом с Ритом, глядя на объемные рисунки в журнале. Он приподнял одно из изображений над страницей и покрутил его, рассматривая с разных сторон.

— Здесь написано, что это наша кровеносная система. — пояснил Рит. — вот эти синие черточки — вены, а красные артерии. Чем они отличаются, я так и не понял.

— Если люди такие умные, то почему они такие… глупые? — не удержался Най. — Считают нас неразумными, используют нас на всякого рода работах. Ведь у них полно всякой техники.

— Не знаю. — пожал плечами Рит. — Наверное, в этом есть какой-то смысл. Видимо, этот смысл был в нашем создании, а остальное получилось… как это говорит Грейт… а, «спонтанно».

Рыжий шитвани перевернул еще одну страницу, остановившись на разделе репродуктивной системы.

— Вот здесь и написано про детей. — сказал он. — А еще написано, что эти хм… органы, ну… те что у нас есть, могут использоваться и для какого-то неизвестного типа связи, так как на них и вот тут… — Рит ткнул коготком в картинку, изображавшую анатомический срез внутренней области бедренного пояса, — идентичные по расположению нервные окончания.

— То есть эту связь можно установить и между нами? — удивился Най.

— Хм… — Рит задумался. — Можно, но мне откровенно говоря, как-то боязно. Знаешь, переживать чужую жизнь не очень приятно, а ведь я всего-навсего прикоснулся к тебе. А что будет, когда соединятся нервные окончания? А потом, мы же не умеем этого делать… там же неприкрытые кожей нервы — что-то не так сделаешь, будет очень больно.

— Ох, уверен, Грейт с удовольствием бы посмотрела на результаты удачного эксперимента. — улыбнулся Най.

— Да-а… — Рит картинно закатил глаза. — Зато вот посмотри. — шитвани указал пальцем на небольшую, глубиной в пяток сантиметров, ямку под основанием хвоста, образованную тремя соединявшимися в этом месте группами мышц — Тут нервные центры расположены под кожей и, как здесь написано, данный узел может быть использован для релаксаций…

— Ну, сейчас пробовать не будем, а? — Най чуть поджал ушки.

— А я и не предлагаю, — невозмутимо ответил Рит. — Просто пытаюсь разобраться в собственном строении, вот и все…

Позади Ная раздались шаркающие шаги и шитвани чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. В его комнату вошел Накуам и принялся развешивать вдоль стен какие-то плетеные орнаменты. Погружение в память закончилось, прерванное довольно неожиданным образом и Наю пришлось снова смотреть в окно на залитые водой улицы города тхаути.

Любопытно, но за то время, пока на улице лил дождь, из своего окна Най многое разглядел и понял то, чего раньше не мог понять. Его очень настораживал изогнутый горизонт, вывернутый будто в насмешку над законами физики. И лишь сейчас шитвани наконец-то понял, что всему виной то, что Кхол-Туар располагался на висячей скале, время от времени разворачивающейся вокруг своей оси соразмерно оборотам планеты и движениям скрытых внутри ее поверхности пульсаритовых жил. Это открытие удивило и напугало его. Как же тут страшно жить! В любой момент, случись что с гравитацией, весь этот город рухнет вниз, на кажущиеся с такой высоты крохотными речушки и леса. С другой стороны, этому месту не одна тысяча лет и наверняка тут уже все настолько выверено, что подобного не может произойти в принципе. Наверняка пульсарит находился и внутри той скалы, на которой был построен город тхаути, ведь как бы эта летающая скала не развернулась к внутренней кромке земной коры Тиадара, жители города всегда ходили на ногах, а не ползали по стенам… Най встряхнулся, стараясь выбросить из головы лезшие туда чересчур заумные мысли. Вот уж о чем не начнешь думать, чтобы отвлечь себя от раздумий относительно будущего и воспоминаний о Рите.

Хотелось бы узнать, а как работает это их Сердце? Ведь по сути, оно очень похоже на солнце Тиадара, только светит не красным, а синим, а если быть совсем точным, то аквамариновым светом. Оно делает возможным существование здесь живых организмов, а пульсарит не дает воздуху выходить на поверхность, просачиваясь сквозь трещины в породе. В пещерах и подземных храмах жуткие стражи не дают пришедшим из внешнего мира попасть в мир внутренний. Не потому ли, что Най и Рит были клонами древних создателей планеты, им удалось проникнуть так глубоко? Подобное объяснение общей удачливости двух биодронов, Ная вполне устраивало.

Дождевые облака — темно-серые, почти черные, громоздившиеся друг на друга бесформенными кучами, постепенно редели, сквозь них пробивались, играя на мокрой листве сотнями блесток, лучи подземного солнца. С улицы вновь разнеслось пение птиц, в воздухе запорхали крупные бабочки самых невероятных расцветок, а на площадь снова высыпали прятавшиеся от дождя в домах тхаути.

— Вам стоит немного подучить наш язык, — возле Ная материализовался Накуам, закончивший возиться с какими-то костяными побрякушками, развешивая их вдоль стен комнаты шитвани. — Я принес пару книг, написанных… уж не сочтите за оскорбление, для наших детей. Вы говорите на синдарайском, однако даже я понимаю его с трудом. Впрочем, тебе будет не так сложно освоить азы.

— Хорошо. — Най принял из рук ящера тяжелые фолианты с деревянными обложками, и со множеством страниц, сделанный скорее всего из каких-то листьев, засушенных специальным образом.

Пусть даже такой пустяк, мелочь, но все равно поможет избавиться от гнетущей тяжести. Эх, Рит… ну зачем ты прыгнул? Ведь до этого все было так хорошо, да и быть может, получилось бы образумить местных?

— Тут все очень просто. — объяснил Накуам. — Есть две книги. Первая — это перевод слов нашего языка на синдарайский. Вторая содержит много картинок, следом за которыми идет их объяснение. Так ты узнаешь много местных названий. А в этой коробке — самая необычная наша книга. Она научит тебя говорить как мы.

— А почему я не могу говорить так, как я привык? — удивился шитвани.

— Твой язык содержит много звуков, которых мы не понимаем. Наш проще. — Накуам открыл третью книгу и Най от неожиданности подпрыгнул на каменной скамейке, одернув руку от распустившей в разные стороны тугие зеленые щупальца красной глобулы.

— Это «йонкран-атош», — сообщил Накуам. — Удивительное растение, которое может запоминать и воспроизводить звуки. Просто коробка, в которой оно живет, выполнена в виде книги. Мы много говорим в садах йонкрана и потом эти цветы используются для обучения произношению.

Най, склонив голову оглядел растение со всех сторон, а затем осторожно толкнул коготком большую красную глобулу. Она оказалось мягкой и упругой на ощупь.

— А как оно разговаривает? — Най выгнул свой длинный хвост и провел по шару в центре цветка длинными ворсинками хвостовой кисточки.

— Оно обучено повторять за тобой слова, — объяснил Накуам. — Ты умеешь читать на нашем языке, ведь это и твой язык, но у тебя неверное произношение. Просто читай слово, а растение используя свои мембраны повторит его за тобой, но в том варианте, в каком оно слышало его до пересаживания из сада йонкрана.

— Любопытно… — Най открыл вторую книжку на случайной странице и наткнулся на выцарапанное цветными чернилами изображение странного создания, перемещающегося на длинных многосуставчатых ногах, с покрытым панцирем телом, как у огромного краба и синими дисками по бокам туловища и небольшой головы.

— Тхарати… — прочитал Най.

Растение двинулось к нему, перебирая тонкими усиками. На красной глобуле открылись небольшие отверстия, что сделало цветок похожим на губку и низкое гудение повторило сказанное Наем слово, но удлиняя звучание одного из звуков:

— Тхараати.

Накуам стоял рядом молча кивая головой.

Най еще разок осмотрел странное растение, пытаясь понять, как же оно может разговаривать.

— Я пока оставлю тебя. — сообщил ящер. — Если будет что нужно, спустись вниз и скажи мне. Сегодня тебе рано выходить в город, но когда ты сможешь сносно изъясняться на нашем наречии и понимать простейшие фразы горожан, я обязательно покажу тебе наше поселение.

Най недоверчиво покосился на говорящее растение и открыл книгу. По крайней мере, это отвлекало от воспоминаний.

Спустя пару солнечных дней, сменявшихся периодами сна Сердца, когда голубой огненный шар тускнел, превращаясь в черную, окруженную клубящимися тучами проплешину на небосклоне, Накуам решил, что Най уже вполне усвоил азы языка Тхаути.

— Если вы желаете, я могу показать вам город. — Най не услышал, как сзади подошел Накуам, видимо шитвани слишком ушел в себя, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг.

— Ах, да… — растерянно пробормотал он. — Думаю, что это было бы неплохо, раз уж мне предстоит здесь жить. Кстати, отсюда можно попасть в те леса, что лежат внизу, под скалой?

— Конечно, — кивнул Накуам. — Ведь наши рыболовы часто спускаются к реке. Несколько раз в день к нам приближается другой остров, с которым нас соединяет навесной мост. А от того острова, в свою очередь, естественные каменные желоба идут прямо на поверхность планеты.

Интересно тут все устроено. Часть островов летает как хочет, часть врастает в землю… Кто знает, может ли такое быть, что путешествовавшая по галактике раса с такими способностями, создала такой же мир не только здесь, но и рядом с другими звездами? Ведь если так оно и есть, то кто знает, быть может, сородичи шитвани и прилетят рано или поздно на оставленный непонятно почему мир. Если честно, Наю этого очень хотелось. Тогда пришельцы сразу бы сразу решили проблему с людьми и те, кого раньше звали «биодроны» смогли бы перебраться жить сюда.

— Пойдем, — позвал шитвани Накуам. — Тебе надо многое увидеть и понять. И… не стоит горевать о том, что случилось. Такова воля Сердца. Если оно захотело, чтобы ты остался, а твой приятель нет, бесполезно с этим спорить даже в мыслях.

Накуам вывел Ная из дома и шитвани сразу обратил внимание, как проходившие по улице тхаути сразу стали кланяться, приподнимая длинные костяные гребни на спинах.

— Они приветствуют тебя, — подсказал Наю Накуам. — Теперь ты полноправный житель нашего города, и более того, звездорожденный.

Най поклонился в ответ, чтобы не показаться неучтивым, и поинтересовался у Накуама:

— А почему «звездорожденный»? Откуда такой титул?

— Те, кто дал жизнь этому миру, пришли с того, что ты, некогда, назвал звездами, — ответил ящер. — С тех звезд, что еще были живы, пока их не проглотил мрак. Они звали себя «синдараи», и поскольку правильный перевод этого слова оказался слишком сложен для нас, мы стали звать их просто «звездорожденные».

— Вы помните их?

— Нет. Ни я, ни поколения до меня, ни поколения, бывшие предками наших предков, не застали звездорожденных. — покачал головой Накуам. — Но от них осталось Сердце, которое вырастило нас и дало нам разум. Самые первые из нас сохранили память о тех днях и запечатлели ее отголоски на Колоннах Глорира.

Най заметил, что Накуам увлек его за собой в ту часть города, где шитвани раньше не был. Они пересекли по длинному и узкому мосту глубокую расселину, где внизу плыли кучерявые облачка, попав в комплекс высоких сооружений из зеленого камня. Вытесанные из малахита и зеленовато-серого гранита кубические каменные глыбы, полностью покрытые барельефами, были тесно притолкнуты друг к другу, образуя немного неказистые, но высокие, с длинными лестницами треугольные пирамиды, с площадками на вершинах. Вдоль лестниц располагались украшенные светящимися кристаллами арки, а в центре пирамид, почти к самым облакам поднимались стеклянные многогранные колонны, отражавшие лучи солнца. Всего Най насчитал четыре пирамиды, а поодаль, среди густого сада, раскинувшегося на берегу искусственного пруда, возводилось еще одно здание.

— Это храмовый район, — рассказал Накуам. — То, что ты сейчас видишь, это Святилища Времени, и подножия Колонн Глорира, на которых гларри, наши первосвященники, описывают каждый прошедший день. Все, что бы ни случилось, заносится в Хрустальную Летопись, чтобы те, кто придет после нас, помнили свою историю.

— А как же ваши летописцы забираются на самый верх колонн? — заинтересовался Най. — Они же пологие, без единого уступа…

— Гларри, отдельная каста, — пояснил Накуам. — Ночью, по прошествии дня, они покидают свои чертоги и на дарованных им Сердцем крыльях, взлетают к вершинам колонн. На них они возлагают новый хрустальный блок, изготовленный в течении дня и всю ночь украшают его барельефами. Когда колонна сужается до такого размера, что отразить дневные события на одном камне становится невозможным, то строители строят новый храм.

— Значит, летопись того, что происходит по ночам, у вас не ведется? — догадался Най.

— Нет. Ночь — время, когда Сердце спит. Оно отдыхает само и дает отдых нам. В это время позволено работать только строителям и охотникам, ведь их труд наиболее почетен, так как дает возможность нам жить в достатке и мире. События, происходившие ночью, записываются днем, на базальтовых дисках, что лежат в основании колонн.

— Интересно, а сохранились постройки, оставленные нашей расой? — Ная вдруг очень заинтересовал этот вопрос.

— Вероятно да, — почти не задумываясь ответил Накуам. — Они могут быть под нами, в джунглях, могут быть среди Висячих Скал возле самого Сердца… Но не здесь. На той территории, что ты можешь увидеть из Кхол-Туара, от Хребтов Наррогата, до Моря Шатран, поселений звездорожденных не было. Их строения легко отличить от наших домов — мы строим из камня, а звездорожденные выращивали свои дома прямо из деревьев и вязкой растительной массы.

— Вот бы хотя бы издалека посмотреть на город своих предков… — вздохнул Най.

— Боюсь, это невозможно. Леса труднопроходимы и мало изучены, ведь нашим охотникам нет смысла сворачивать с проверенных троп. Там нет равнин или лугов, сплошные каньоны, овраги и древние, обветренные скалы, все заросшие деревьями, — развел руками Накуам. — Даже мы можем заблудиться в этих дебрях, не говоря уж о чужаках.

— Ясно… — немного разочарованно вздохнул Най. — А жаль…

— Да. Мы тоже хотели бы воочию увидеть наследие тех, кто пришел со звезд, ведь барельефы на Колоннах говорят нам о том, что поселения звездорожденных были сколь удивительны, столь и красивы, — поддержал его ящер. — Нашим строителям было бы неплохо перенять от древних зодчих кое-какие навыки. Но увы…

— А Сердце… что это такое? — полюбопытствовал Най.

— Сердце Мира, это Сердце Мира, — бесхитростно ответил Накуам. — Я не знаю, что оно такое. Оно просто есть.

Тхаути писали на тонких деревянных дощечках, очень прочных на изгиб, но чрезвычайно ломких. Накуам дал шитвани несколько книг по истории их города, однако текст в них был написан столь ломанным синдарайским языком, что Най не разобрал почти ни единого слова. Как и шитвани, тхаути использовали при общении не только звуки, но и движения хвоста и ушей, но при письме все детали, обозначавшиеся жестами, терялись, и все сливалось в совершеннейшую нелепицу. А жаль. Ведь из книг можно было почерпнуть множество всего интересного.

— Сколько лет этому городу? — Най продолжил донимать вопросами Накуама, которому, судя по всему, такое внимание было чрезвычайно приятно.

— Лет? Я не знаю такого слова. Мы меряем время восходами и заходами Сердца, а их прошло много миллионов.

— То есть вы сами толком не знаете, сколько времени вы тут живете?

— Зачем нам это нужно? Важно лишь то, что вся наша история записана на Колоннах Глорира, А сколько времени прошло до того или иного события, так ли необходимо это знать?

Странный подход поначалу удивил Ная, но потом шитвани подумал, что жить, считая, что вся история одно большое настоящее не так уж и плохо. Он очень хотел побыстрее овладеть языком тхаути в той степени, какой хватило бы для чтения книг по истории народа или хотя бы города. Самые древние книги могли пролить ясность на то, кем же в действительности были предки шитвани, хотя Най был уже абсолютно уверен, что их родиной была не эта планета, а какие-то неведомые миры, затерянные среди звезд. Странным казалось то, что тхаути отвергали возможность существования звезд и «поверхности», при этом осознавая, что обитают они внутри полой планеты. Возможно, причиной этому было приближение Нефертиса к Тиадару, уничтожившее всю жизнь на его внешней стороне. Из-за этого, тхаути, вполне вероятно бежавшие с поверхности в недра планеты, и считали, что вся вселенная ограничена лишь их миром Сердца.

— Почему вы уверены в том, что на поверхности нет жизни? — спросил Най когда он и Накуам покидали храмовый район. — Разве мое присутствие тут не доказывает обратное?

— Оно доказывает лишь то, что вы выжили. Однако я не собираюсь оспаривать записанные в Хрониках факты. За пещерами, как говорят наши Древние, лежит лишь мрак и холод, там нет жизни. Должен ли я задаваться вопросом, что там может кто-то жить? Пусть даже на том, что вы называете «поверхностью», — Накуам указал пальцем вниз, — будут другие города, мне нет до этого дела, потому что мы живем здесь.

— Знаешь, ведь там… — Най немного замялся. — Там действительно есть города. В которых обитают существа, которые, скорее всего, отнесутся к вам враждебно.

— Даже если то, что ты говоришь правда, что я по-твоему должен делать? Как изменилась теперь моя жизнь, если я узнал, что лежащее внизу пространство обитаемо?

— Пока никак не изменилась, — согласился Най. — Но смотри, я ведь смог спуститься сюда с поверхности. А что если смогут спуститься и они?

— Возможно, мы некоторое время следили за тобой и твоим приятелем. Вам повезло. Именно это везение объясняет то, что вы сумели сюда попасть. Но не каждому везет.

Най пожал плечами. Это был разговор лишенный какого-либо смысла. Тхаути, и Накуам в частности, видимо считали его совсем сдвинутым, хоть и звездорожденным, а потому всегда старались свести речь о поверхности и окружавшем Тиадар бескрайнем мире к бесполезному диалогу. Ящеры полагали, что если они не в состоянии выжить где-либо, то о тех местах проще забыть и просто признать, что их нет. Они вообще не стремились исследовать окружающий мир или хоть как-то его картографировать, полагаясь только на визуальные наблюдения с башен города за реками, горами и озерами, которым они давали имена. Ная очень заинтересовала высокая гора на самом горизонте, над которой скапливалось небольшое белое облачко тумана, а может быть и дыма.

— Это Кашкегаш. — объяснил Накуам. — Гора, которая умеет дышать огнем.

— Я раньше не слышал, чтобы горы дышали огнем, — в задумчивости поскреб коготками затылок Най. — Разве такое возможно? Я знаю лишь трещины в земле, которые могут выбрасывать из себя много мелкого льда.

— Могут, — заверил шитвани ящер. — Хорошо, что Сердце оберегает нас от этого пламени, которое может поджечь лес и осушить озера. Возле этой горы тебе будут попадаться длинные извилистые трещины, похожие на высохшие речные русла. Это нояды. Мы путешествуем туда, если хотим набрать кристаллов для украшения домов, потому что на дне этих ложбин очень много разноцветных камней. Сейчас гора спит, и спит она уже очень долго, так долго, что ложбины успели заново порасти лесом.

Най удивленно рассматривал маячивший на горизонте темный силуэт фантастической горы. Ему вдруг очень захотелось выбраться из города и попутешествовать по этим лесам, посмотреть вблизи на населяющих их зверей, однако он понимал, что просто так тхаути не отпустят его за пределы раскинувшегося на нескольких парящих скалах города, соединенного воедино длинными мостами.

В одной из таких частей, отделенных от основного города громадной пропастью, Най остановился возле невысокого дома, во дворе которого ящер, облачившийся в зелено-серый блестящий наряд, занимался заточкой и гравировкой полупрозрачных аквамариновых кристаллов, похожих по форме на когти хищного зверя и обладавших странной органической основной, временами дергавшейся, извивавшейся и елозившей по каменной плите тонкими черными усиками. Заметив шитвани, проявившего любопытство к происходящему, ящер пригласил его и Накуама войти во двор.

— Это тилл-кари, оружие тех, кто называл себя синд'вани. — предвосхищая вопрос сообщил Накуам Наю. — Оружие ваших предков. На деле, это листья когтеносного дерева, которое произрастает в Нижних Лесах. Оно похоже на обычный кустарник, вот только листья у него тверже любого камня и острее ножа. Мы не понимаем, как они образуются, однако используем также, как использовали подобные тебе.

Най вспомнил, что очень часто видел охотников, у которых к поясу была пристегнута кожаная лямка, сквозь которую они пропускали рукоять живого клинка. Он протянул руку к извивающейся ножке одного из кристаллических листьев, но Накуам быстро отстранил Ная от стола.

— Если ты тронешь живой стебель, то он вцепится тебе в ладонь и будет сжимать ее до тех пор, пока не одеревенеет. — предупредил он. — Это не так долго, но все дело в том, что оружие после этого можно считать испорченным, больше его никто не сможет взять в руку кроме тебя.

— То есть один охотник не может присвоить себе меч другого?

— Да. Поднять то он его может, но вот драться или охотиться с ним будет очень тяжело, так как рукоять принимает форму чужой руки, — кивнул Накуам. — У каждого охотника есть такой меч, но тебе он не нужен.

— Почему? — немного разочарованно спросил Най.

— Потому что ты не охотник и никогда им не будешь, — просто ответил Накуам. — И я не охотник, потому тилл-кари мне тоже не положен. Зачем тем, кто не связан с охотой иметь оружие?

— Ну… — Най задумался. — А если на город нападут какие-нибудь дикие животные?

— Создания Сердца не нападают на нас. — недовольно раздул свои подчелюстные пузыри Накуам. — Ты совсем меня не слушаешь. Я много раз говорил, что мы и мир Сердца едины. Мы берем у него лишь то, что нам необходимо, а он не трогает нас.

— И что, совсем-совсем нет опасных хищников? — удивился шитвани.

— Есть, но они бродят глубоко в лесах, вдали от наших троп.

Най еще разок с сожалением поглядел на разложенные вокруг оружейного мастера мечи и поторопился догнать спешившего к выходу Накуама.

Вновь и вновь он ловил себя на мысли, что быть одиноким и свободным, куда хуже, чем быть запертым в четырех стенах, но в окружении тех, кому ты не безразличен. На память пришло раскинувшееся под розовато-рыжим небом Чистилище, окруженное черными башнями, с который внутрь смотрели длинные стволы волновых пулеметов. Там был Тив. С ним можно было поговорить, или просто прижавшись друг к дружке посидеть в укромном уголке, стараясь выбросить из памяти события тяжелых дней. Затем была подземная база и Рит с Грейт. Они стали для Ная почти родными, но время отняло у него и Рита и Грейт. Теперь он в полной безопасности, в мире, который может заменить ему дом. Совсем один.

— Накуам, а что мне делать дальше? — шитвани пришлось ускорить шаг чтобы догнать ящера. — Сердце разрешило мне остаться, но оно ничего не сказало о моем дальнейшем будущем.

— Свое будущее ты определишь сам, — не поворачивая головы ответил Накуам. — Лучше всего, если ты выучишь наше наречие и будешь помогать нам. В меру своих способностей. Ведь зачем-то ты пришел сюда.

— Я искал дом для подобных себе… — начал было Най, но осекся, вспомнив, что Накуам все равно не поверит его истории про поверхность.

— Если вы можете жить на «поверхности» то зачем вам новый дом? — удивился Накуам. — Вы ведь ушли отсюда давным-давно. Если бы вы так хотели вернуться, то давно бы вернулись или не уходили бы. Быть может, твои слова о поверхности не более чем фантазия? Мы следили за вами почти от самого Храма. Вы отдыхали на берегу подземного океана. Быть может ваша поверхность это лишь огромная пещера, подобная той, что скрывает в себе воздушное море. В ней вы прожили все эти годы. Ваш народ был бессмертен, вы выходили из одного тела и входили в другое, но не погибали, лишь меняя плоть как костяные бусы. Вы могли прожить очень, очень долго, потеряв счет дням, ведь в пещерах нету света Сердца.

— Зачем мне врать вам?

Наю вдруг стало очень обидно за себя и за Рита. Они шли сюда с поверхности, из того ужасного мира, где против них объединилось все живое, а теплые дни сменялись песчаными бурями и морозными ночами. А здесь просто не было веры рассказам об этом. Для тхаути не был доказательством даже сохраненный фонарик, ведь они привыкли к рассказам о технологиях «звездорожденных» и были уверены в том, что странная штука испускающая свет — обычное чудо, созданное руками синд'вани.

— Потому что звездорожденные ушли. И даже если Сердце признало в тебе одного из них, ты не можешь быть звездорожденным, что бы там ни думал великий Кецалькеш — Накуам склонил голову набок, тыча в Ная когтистым пальцем. — Осталось выяснить, кто ты на самом деле.

Ная неприятно поразил этот тон да и вообще смысл сказанного. Выходит, здесь ему действительно не верили, но что поделать, раз уж на это были основания более серьезные, чем видения присланные Сердцем. Здравый смысл. Най, одним своим существованием, разбивал все теории ящеров об устройстве мира, что строились на протяжении тысяч лет. И опять вспомнился Рит. За что тогда погиб он? Быть может, он пару раз задал более сложные наводящие вопросы, на которые тхаути не смогли ответить и этим озлобил их, ведь как бы то ни было, а он оспаривал их веру. Най видел свои видения, но откуда ему знать, что их послало ему это подземное солнце? Их не было в тот момент, когда его и Рита коснулось существо из света, они появились лишь тогда, когда шаман положил их руки на свои изуродованные бока, с какими-то светящимися нитями внутри. Не от него ли шли эти видения? Там откуда пришел Най не верили в богов. Зато прекрасно знали, на что способен человек, обладающий псионным потенциалом.

На эту тему стоило пообщаться с Накуамом, даже если разговор будет не очень приятным. Най не просто опасался сюрпризов. Прошедший уже через слишком многое бывший биодрон считал, что сюрпризов на жизненном пути с него хватит. Потому Най ускорил шаг и, нагнав, наконец, Накуама, остановил его, дернув за чешуйчатое плечо:

— А кто вы такие, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Может быть, Рит просто не приглянулся шаману или вам и вы решили, что он должен умереть? С чего вы вообще взяли, что ваши представления о том, что вас окружет верны?

— Здесь не твое царство, звездорожденный. — недружелюбно прошипел Накуам. — Здесь наш мир. Твои вопросы не к месту и не ко времени.

— Но если я задаю их, то значит, я хочу их задать прямо сейчас! — рявкнул Най и внезапно ощутил, как кончики его пальцев погрузились во что-то теплое, но не обжигающее.

Его взгляд скользнул вниз, и дыхание замерло, едва шитвани заметил как пальцы засветились легким зеленоватым огнем. Вокруг рук вились в стремительном хороводе светящиеся огоньки, часть из них проходила сквозь мех и кожу, исчезая под ними, и в этот момент пламя становилось еще ярче. Примерно то же самое произошло и с Ритом в пещере, когда он отогнал существо из сумрака. Най изо всех сил попытался заставить себя успокоиться, чтобы тоже не начать пускать из рук молнии, однако огонь разгорался все ярче и ярче. Накуам прижал гребень и испуганно зашипел, попятившись, а проходившие мимо по улице тхаути бросились врассыпную, что-то лопоча на своем языке. Шитвани напрягся, ощущая сбегающую по позвоночнику дрожь, бежать было некуда, вокруг были дома, торговые лавки под небольшими навесами, тхаути… Шитвани испуганно пискнув, поднял руки вверх, и ослепительная зеленая стрела сорвавшаяся с его пальцев исчезла среди белых облаков. Почти сразу над головой громыхнуло, раскаты глухого грома прокатились по притихшим садам и исчезли в синем тумане.

Дрожа от страха, Най прислонился к каменной стене дома и медленно осел на мостовую. Случившееся стало потрясением в первую очередь для него самого.

— Что… что я сделал? — немигающим взглядом он обвел собравшихся вокруг тхаути. — Что это было?

Ответа не последовало. Ящеры разбежались по задворкам и переулкам, торговцы спешно закрывали лавочки. Лишь Накуам смотрел на Ная мертвым взглядом, видимо решая что же ему делать — бежать или все-таки остаться стоять на месте, замерев и притворившись изваянием.

О, да. Сейчас было самое время задавать вопросы.

Шитвани поднялся, чувствуя себя одновременно бесконечно гордым собой, и жутко в тоже время несколько виноватым. Все произошло против его воли, лишь под действием скопившейся в нем злобы, которую он не смог удержать внутри.

— Я, прошу прощения… — опустив уши и зажав хвост между ног, пролепетал Най. — Я совсем не хотел такого…

Накуам наконец сдвинулся с места, распушив свой игольчатый гребень.

— Может ли быть так, что мы ошибались?.. — спросил он скорее всего сам себя. — Кецалькеш ошибался?.. Колонны солгали нам, и Архитекторы этого Мира не покинули его?.. Но как это возможно?

Най осторожно приблизился, опасаясь, что ящер постарается сбежать, но Накуам не пытался ретироваться и более того, смотрел на шитвани куда более заинтересованным взглядом.

— Надеюсь, теперь ты поверишь мне? — попробовал начать разговор Най. — Ты допустишь вероятность того, что вы живете в недрах планеты, а не на ее внешней стороне? Ты сможешь хотя бы предположить, что таких как я на поверхности очень много, и нам нужен новый дом, так как старый захвачен пришельцами со звезд?

— Об этом надо говорить с Верховным Жрецом. — нехотя кивнул рогатой головой Накуам. — Возможно, он прислушается к твоим словам. Возможно, что нет. Но мы не можем вызывать грозу движением рук. Это могли делать только звездорожденные. Значит, как бы мы не сомневались, но ты один из них. Несмотря на то, что их давно нет… Это странно.

— Ничего странного. — пожал плечами Най. — Я уже говорил, что нас возродили пришельцы со звезд. Мы были мертвы… когда-то были мертвы. А сейчас живы. У меня есть чувство, что я уже был тут.

— Пришельцы со звезд, о которых ты говоришь, более могучи чем Архитекторы Миров? — недоверчиво спросил Накуам, увлекая Ная следом за собой к островерхому храму находившемуся за раздвижным каменным мостом в другой части города.

— Не знаю, — признался Най. — Терранцы могут многое, но не думаю, что они способны собрать планету из камней и пыли.

Они едва успели вступить на мост, как в небе громыхнуло вновь, но в этот раз гром был стократ сильнее. Остров вздрогнул от вершин храмов, до каменных отрогов тонущих в тумане. Под ногами подпрыгнули каменные плиты, и если бы Най не вцепился в перила, то мог сорваться вниз. Внутренний Тиадар отозвался многоголосым воем каких-то неведомых животных, шумом деревьев и резкими воплями птиц. ШИтвани с трудом поднял взгляд вверх, на залитое ослепительно-голубым сиянием небо. Сердце полыхало намного ярче обычного, испуская пронзающие облака лучи, то вспыхивающие, то гаснувшие, скользившие по лесу и скалам. Один из таких потоков света пронесся над городом тхаути и Най увидел, как ставшие на миг полупрозрачными деревья замерцали россыпями переливающихся внутри стволов искр.

— Что это такое? — почти оглохнув от продолжающего перекатываться от горы к горе эха закричал Най. — Не мог же я это сделать?

Накуам лишь схватил его за руку и потащил за собой, стараясь как можно быстрее убраться с навесного моста.

Вокруг раскаленного белого шара в небе клубились фосфоресцирующие облака, распадавшиеся на светящиеся синие огоньки, которые стремительными потоками неслись вверх и вниз, пронзая пространство и материю. Уже у самого конца моста у Ная подкосились ноги, в голову ворвалось призрачное пение сотен голосов, рождавшееся где-то в глубине сознания и волной растекающееся по нитям нервов. Какие-то смазанные, блеклые картины сменяли одна другую, на них были звезды, какие-то неизвестные ему места, светящиеся леса под сворачивающимся в темную иссиня-черную воронку небом, люди, башни Чистилища, знакомые улочки Аббервила… Упав на колени, шитвани прополз последние метры до лестницы уводящей с моста на четвереньках. Перед глазами то вспыхивали, то гасли какие-то образы, запомнить которые Най не старался, да и не мог. Рокочущее и окруженное вспышками света, отражающегося в разламывающихся и расплывающихся будто в сотнях разбитых зеркал кусках реальности Сердце, волна за волной выплевывало из себя сонмы синих искр, которые, сливаясь в почти осязаемые потоки, которые, как прорвавшая плотину вода, захлестнули Внутренний Мир и сквозь каменную толщь устремлялись к поверхности планеты. Облака скручивались в серые воронки, гул поднимавшегося вокруг Сердца вихря постепенно заглушил даже безостановочный гром. Най увидел, как в отдалении, с оплетающих огненный шар каменных щупалец порывы ветра срывают деревья и разламывают наиболее тонкие естественные воздушные анфилады.

Кое как оправившись от потрясения Най встал и даже помог подняться упавшему Накуаму. В уши вонзался вой урагана, треск и грохот словно молотом били по во вдруг нестерпимо разболевшейся старой ране на голове. Ветер упорно старался вновь сбить его с ног, по улочкам, сворачиваясь в небольшие смерчи носились облака пыли, тхаути, что-то кричавшие и шипевшие, разбегались по домам, стараясь найти укрытие в ближайших хижинах. Отблески молний вспыхивали на многогранных Колоннах Глорира, сбегая вниз по кристаллическим бокам, Наю показалось, что остров несколько раз перевернулся в воздухе, да и вообще шитвани ожидал, что сейчас Кхол-Туар провалится в туманную дымку, нависшую над лесом, однако странное явление прекратилось так же неожиданно, как и началось.

— Накуам, такое раньше случалось? — шитвани затряс ящера пытаясь привести его в себя.

— Смотри, народ собирается возле Храма, — ответил Накуам. — Этот вопрос они зададут Верховному Жрецу. Пойдем и послушаем, что он ответит. На моей памяти Сердце никогда так себя раньше не вело.

К Храму, который представлял из себя трехстороннюю пирамиду, к вершине которой поднималось по две лестницы с каждой стороны, стекались небольшие группы тхаути. Здание, раньше казавшееся Наю очень высоким, на деле было не таким уж и большим, просто он уж очень выделялся по своей архитектуре на фоне одноэтажных домиков горожан. Собравшаяся толпа уже достигла нескольких десятков существ, ящеры оживленно переговаривались, недоуменно поглядывая на Ная.

— Сердце возвещает нам конец мира, — потрясали узорчатыми палочками самые старые из тхаути. — Мы-то вот пожили, а что будет с молодежью?

Кецалькеш, облаченный в свой обычный золотистый наряд выбрался на возвышение перед храмом и подняв вверх длинные худые руки призвал всех к тишине.

— Тихо, народ мой, — провозгласил он. — Я, Жрец Сердца, спешу успокоить вас. Сердцу ничего не грозит.

Най ожидал возражений, споров и пересудов, однако их не последовало. Судя по всему, авторитет Кецалькеша в народе был непререкаем.

— Разве может Сердце угрожать нам, если среди нас… — его взгляд, скользивший по толпе, остановился на серебристо-черном шитвани. — …есть один из тех, кто и создал Его? Сердце признало в этом существе звездорожденного, а значит, оно не обрушит на нас свой гнев.

— Но тогда что произошло? — спросил сам Най. — Разве у вас такое происходит часто?

— Колонны говорят о чем-то похожем, что уже случалось ранее, — ответил Кецалькеш. — Сердце обеспокоено чем-то. Чем-то извне.

Извне… Най вздрогнул, услышав это слово. Значит, что-то произошло там, на поверхности. Что-то настолько масштабное, что даже тут можно было ощутить отголоски этого события. Но что это могло быть? Шитвани терялся в догадках. Очевидно лишь одно, причиной этому были те, кто называл себя терранцами. Кто, как не они? Не могли же биодроны разбудить Сердце?

А может быть… может быть причиной был Рит? Най зацепился за эту мысль и вдруг понял, что она не лишена смысла. Ведь кто знает, что увидел он в своем видении и почему решил прыгнуть.

Успокаивало, но и одновременно настораживало одно обстоятельство. Чем бы ни было вызвано возмущение подземного солнца, скоро причина должна проявить себя. И этого Наю не очень-то хотелось.

Харвальд Рейз прохаживался по кабине командного мобильного центра, зависшего на склоне бездонной расселины, в глубине которой перемещались какие-то туманные массы. Позади остались странные, будто вырезанные в граните тоннели, позади были и обильно заселенные всякой мелкой живностью трещины криовулканов. Прорываться через них оказалось куда тяжелее, чем думал бета-координатор. Пришлось связаться с ударной группой генерала Итори Тошимо и попросить выслать оперативные подразделения, быстро зачистившие пещеры несколькими фазовыми бомбами. И вот теперь, они достигли глубины почти в шесть десятков километров. Харвальд сомневался, что нога человека, да и вообще разумного существа ступала на такие глубины.

Датчики снаружи фиксировали вполне пригодный для дыхания состав атмосферы, что немного выбивало Рейза из колеи. Как может в глубинах быть почти тридцатипроцентное содержание кислорода в воздухе, если снаружи почти нет атмосферы? Для выработки кислорода нужны растения или бактерии, но даже они не смогут выделить его в таком объеме. Конечно, есть феномен пульсарита, и можно предположить, что именно он не дает воздуху подняться на поверхность… но это объяснение не решало проблему возникновения кислородосодержащей атмосферы на глубине шестидесяти километров.

— Связь с поверхностью налажена? — нетерпеливо спросил Рейз у оператора гиперсвязи, уже полчаса старавшегося пробиться сквозь создаваемые пульсаритом помехи.

— Пока нет. Гравитационные смещения гасят сигнал. — покачал головой сидевший чуть выше командирского мостика оператор. — Но, думаю на субчастотах, передавать данные и видеоизображение вполне реально. Жаль, не получится создать голографическую трансляцию.

— Ничего страшного. — нахмурился Рейз, уже пожалевший о том, что не взял военные передатчики, ограничившись обычным снаряжением научных групп. — На поверхности и от этого будут в неописуемом восторге.

— Господин бета-координатор… у нас ноонный выброс! — крик офицера, дежурившего за системой прослушки информ-поля последовал за мгновение до того, как скалы вздрогнули, от смещения магнитных и электрических полей загудел воздух, а туманную пелену внизу разорвало бледное голубоватое сияние.

Свечение разрасталось, наливаясь синеватым оттенком, расползалось, озаряя черные базальтовые клыки древних скал, опускавшихся сверху вниз.

— Центральнаый пульт, мать вашу, — не выдержал Рейз — Быстро сигнал на поверхность! Там должны это видеть!

— Есть видеозапись. — отозвались сверху. — Передаем…

Рейз пошатнулся, голова кружилась, стоять на ногах было все тяжелее и тяжелее. Он заметил, как связист откинулся на спинку кресла, как поник офицер за орудийным пультом. Только бы не вышли из строя гравиоцентры и силовые захваты… В мозгу Рейза промелькнула страшная картинка, как вся многотонная громадина мобильного центра срывается вниз, в эту клокочущую пламенем бездну. Писк датчиков экзоброни слился с раскатистым громом, раздавшимся за бортом и проникшим в кабину через внешние звукоуловители. Электромагнитный фон зашкаливал, концентрация ноонов судя по всему превышала все мыслимые и немыслимые пределы. Импланты в голове Рейза превратились в бесполезные кучки электродов и искусственных нервов. Наверное, именно так накатывающая на пляж цунами сминает и расшвыривает разбегающихся людей…

Бешеная пульсация света, пробивавшегося сквозь темные пылевые облака, прекратилась внезапно, словно кто-то дернул ручку выключателя. Точно так же мгновенно стих грохот и рев. Рейз встряхнул головой, стараясь прийти в себя. Натренированная долгими годами службы в Ордене нервная система быстро взяла контроль над телом, а мозг уже посылал пробные импульсы через импланты. Проверяя их работоспособность. Странно, но и они, и вся электроника работали нормально.

— Дерек… что вы зарегистрировали? — бета-координатор удивился сиплости своего голоса.

Сигма-координатор, управлявший устройствами сбора информации и всеми возможными сканерами лишь развел руками.

— Не могу сказать точно. Просто всплеск ноонной активности феноменальной мощности. Словно все население центральных систем Терранского Пояса вдруг включило импланты и начало думать об одном и том же.

— Источник локализовали?

— Нет, но он находится примерно в двадцати тысячах километрах под нами. В ядре планеты.

Рейз глянул в обзорное пласталевое окно. Внизу клубились черные пылевые облака, под которыми ворочались затихающие вспышки синего света.

— Какое там, к черту, ядро… — зло рыкнул Харвальд. — Под нами облака, если мне глаза не врут. Песс, Вейден, передайте по группам, что мы должны спуститься еще ниже, под облачно-пылевой фронт. Всем боевым машинам и субтерральным транспортерам перейти в режим гравиолевитации.

Эта планета надежно хранила свои тайны, раз за разом мешая человеку их раскрыть. Но не сейчас. Харвальд Рейз тяжело опустился в свое кресло, сжав ладонями болевшие виски, в которых отдавались удары сердца. Не сейчас. Сейчас Тиадар расскажет все. В этом Рейз не сомневался и не позволял себе усомниться. Потому что после всего того, что они уже видели, вернуться назад с пустыми руками, не преподнеся альфа-координатору секреты подземных глубин, было просто позорно.

5. Превыше всего

Черный глайдер с номерами центральной таможенной службы плавно летел над улицами Санвуда. Солнце едва поднялось над горизонтом и снаружи окна машины еще были поддернуты инеем. Розовый свет переливался на многоэтажных домах и отражался в зеркальном куполе, закрывавшем местное Чистилище, находившееся на склоне кратера. Санвуд с самого начала строился как академический городок и со временем стал одним из самых передовых городов Тиадара. Здесь не было узких улочек как в Аббервиле. Дома строились на монолитных титановых плитах, вкопанных в землю, образуя автономные, замкнутые сами в себе кварталы с просторными внутренними дворами, комплексами магазинов, медицинских учреждений и развлекательных центров. С наступлением ночи над дворами поднимался силовой купол, не выпускавший наружу прогревшийся воздух, однако поддерживать в этом самом воздухе нормальное содержание кислорода пока не представлялось возможным. На улицах не было гидропонных платформ с деревьями, однако внутри домов-комплексов обязательно располагались свои садики, за которыми ухаживали местные биодроны. Чистилище здесь было наполовину менее заселенное и куда лучше оборудованное чем в Аббервиле, хотя это отнюдь не означало, что репликантам тут жилось легче. Всего-навсего чуток комфортнее.

— Какой адрес Шеггер? — не сводя глаз с дороги спросил коренастый высокий водитель глайдера.

— Седьмой квартал по северному сектору, — отозвался сидевший на заднем сиденье человек с бледной кожей и темными глазами. — По крайней мере, в городской управе клялись, что адрес не менялся.

Водитель кивнул и глайдер резко завернул на север, едва не сбив переходившего дорогу биодрона.

— Черт, расплодили здесь это зверье, — выругался водитель.

— Как расплодили, так и выведем, — невозмутимо пожал плечами пассажир. — Так, Таннер, вот отсюда, третий поворот налево.

Водитель, с таким же бледным лицом и темными глазами кивнул.

Кем бы ни были эти люди, они не очень походили на работников таможенной службы.

— Так, мы на месте. Пойдем, — коротко сказал пассажир глайдера.

За тяжелыми воротами дома, открывавшими путь в широкий зал с серебристыми колоннами и высокими потолками, их встретил серый биодрон с черными волосами до плеч. Он не торопился открывать вторые ворота, с любопытством оглядев вошедших в дом людей.

— Вы к кому? — поинтересовался он, так как старался относиться к своей работе консьержа как можно более ответственно.

Ему ведь совсем не хотелось оказаться на улице или того хуже — в Чистилище. А здесь у него была своя комнатушка, свой виокрон и мягкий диванчик, на котором можно было поспать.

— Мы из департамента жилья, ищем Рольфа Эммерсона. Он должен жить тут… — тот, кого звали Таннер покопался в кармане черного комбинезона, отыскивая голографическую табличку. — …вот, на шестом этаже, в 18 квартире.

— Да, он действительно проживает тут, — кивнул биодрон и разблокировал силовые замки внутреннего шлюза. — Проходите.

Они молча проследовали внутрь, направившись к одному из шести лифтов в центре зала. Биодрон проводил людей взглядом и вернулся в свою каморку, смотреть новости. В соседнем Аббервиле, судя по всему, творилось невесть что, и эти события интересовали не только людей.

Гравитационный лифт доставил двух терранцев на необходимый этаж. Шеггер пробежался взглядом по номерам комнат и махнул рукой налево. Комната номер 18 находилась в самом конце коридора, возле выхода на небольшую лоджию, выводившую во двор. Здесь уже не было входных шлюзов. Двери были простыми, автоматическими, срабатывавшими на электронный ключ. Таннер поднес к анализаторному дисплею замка небольшой брелок, но Шеггер остановил его руку легким жестом и надавил на кнопку звонка.

…Вчера был какой-то сумасшедший рабочий цикл. С самого его начала биодроны, у которых по распоряжению Президента отключили нейроконтроллеры, собрались в Чистилище и не покидали его весь день, проводя вместе и о чем-то переговариваясь на неизвестном языке. Пришлось ехать, отловить нескольких хвостатых и проверить у них психомотрику. Странно, но все оказалось в норме. Значит, если верить в слухи о бунте в Аббервиле, это не следствие выхода из строя нервной системы. В промежуток между циклами, когда с Марса пришло сообщение о признании претензий Мериен Грейт несостоятельными, санвудское Чистилище притихло и, судя по всему, сейчас там все было спокойно. А тут еще этот ноонный выброс… Эх, черт, будильник… Надо вставать. Рольф Эммерсон выбрался из-под теплого одеяла и, толкнув спавшую рядом жену, прошептал ей на ухо:

— Дорогая, тебе сегодня на работу не надо?

— Рольф… — сонным голосом простонала она. — Ты знаешь сколько времени?

— Начало нового цикла, Кэтрин. Нет, сегодня еще не ночной период.

— Зна-аю.

— Ты сегодня до каких в редакции задержишься? — Рольф слез с кровати, стараясь сразу попасть ногами в теплые тапочки, а не становиться ими на прохладный пол. — Может быть вечерком в ресторанчик выберемся?

— Постараюсь быть пораньше. — Кэтрин, зевнув, последовала примеру мужа. — Ты опять в Чистилище?

— Да, наверное. Зависит от разнарядки. Но ты сама слышала, что в Аббервиле происходит. Боссы наверняка захотят узнать, что к чему и возможны ли у нас в зоне такие же нарушения.

Рольф прошел на кухню и, включив пищевой аппарат, стал ждать пока он приготовит кофе и запеканку. Спустя пару минут, на кухню перебралась и Кэтрин, запахнувшаяся в домашний халат.

— И охота тебе с ними возиться… — недовольно проворчала она.

— Кто-то же должен был это делать. — Рольф подставил кружку под носик пищевого синтезатора, откуда полился тонкий ручеек кофе. — Их нельзя оставлять без присмотра. Они же психологически как дети, несмотря на то, что выходят из био-фабрик уже в возрасте половой зрелости. А дети могут быть или послушными и добрыми, или куда более жестокими, чем любой взрослый.

Кэтрин поглядела на него с немым укором. Вот же угораздило выйти замуж за ученого от мозга до костей. Мало того, что дома появляется раз в неделю, да еще уволок ее следом за собой на этот захолустный Тиадар, с его странными спиральными горами и дикими нравами местного населения. Впрочем, что тут говорить… любовь бывает зла.

— Вчера под вечер не звонил Артур? — осведомился Рольф, озабоченно поглядывая в зеркало на свою отросшую, с сединами, бородку.

— Шеф-то твой? Нет. — Кэтрин фыркнула. — Я уже была бы счастлива, если бы вдруг позвонила какая-нибудь твоя сотрудница. Это, по крайней мере, навело бы меня на мысль о том, что ты зажил нормальной жизнью почти всего мужского населения Терры.

— Кэтрин. Давай не будем об этом. Я же не критикую твою работу. А потом ты вспомни, что оклад ученого втрое выше оклада любого иного служащего, за исключением военных.

Дверной звонок залился пронзительной трелью. В тишине, обычно царившей в квартире, он показался чересчур громким, и заставил Рольфа вздрогнуть от неожиданности.

— Я открою. — Кэтрин отставила в сторону полупустую тарелку с запеканкой. — Наверное, это уборщик.

Почему-то ей казалось, что это не так. Для биодрона-уборщика слишком рано. Может всему виной эти ноонные выбросы, от которого даже у них в центре управления полетами посходила с ума электроника, но с самого утра на душе тошно.

Кэтрин отворила шлюз. За отъехавшей в сторону толстой пласталевой дверью стояли двое мужчин в черных комбинезонах.

— Это квартира Рольфа Эммерсона? — спросил тот, что повыше и помассивней.

— Да, — кивнула Кэтрин. — Я его жена. А что?

Высокий незнакомец переступил порог более не говоря ни слова. Кэтрин сделала попытку помешать ему, но тот просто положил ей руку на плечо, и она почувствовала, как ноги будто наполнились мягкой ватой. Второй человек вовремя подхватил ее на руки, не дав упасть и оттащил в сторону, уложив в угол коридора.

— Эй, Кэтрин, что там происходит… — из кухни появился Рольф с кружкой в руках, но увиденная картина заставила его замереть.

— Рольф Эммерсон? Собирайтесь. Поедете с нами. — коротко приказал высокий.

— Что вы сделали с Кэтрин?.. — Эммерсон хотел броситься к ней, но его задержал второй незнакомец.

— С ней все в порядке. — тихо сказал он. — И с вами все будет в порядке, если вы ответите на наши вопросы. Позвольте представиться. Я Гайнц Шеггер, сигма-координатор «Ордена Геллиона». Отдел Надчеловеческого Контроля. Одевайтесь и следуйте за нами. Если не будете глупить, то вернетесь на работу еще до начала рабочего цикла, да и даже если опоздаете, мы поговорим с вашим руководством, чтобы у вас не возникло из-за этого неприятностей. Но не советую совершать необдуманные поступки.

— А… а в чем дело… — Рольф отступил на шаг назад, поставив кружку на шкаф в коридоре. — Чем я мог заинтересовать отдел Надчеловеческого Контроля?

— К счастью для вас, нас, пока что, интересуете не вы лично, а ваша работа, — спокойно ответил Шеггер. — Мы хотели бы расспросить вас о том времени, когда вы были ассистентом у доктора Мериен Грейт.

Ах, вот оно что… Рольф облегченно вздохнул. Да, надо было предположить, что после того, как Грейт поднимет такую шумиху, подняв вопрос о статусе биодронов на государственный уровень, ей заинтересуется не только полиция, но и Отделы Контроля Ордена. И естественно шерстить они начнут и тех, кто работал с ней весь период. Вопрос лишь в том, насколько глубоко они готовы закопаться в историю минувших дней…

— Да, конечно, — кивнул Рольф. — Вы мне дадите несколько минут на сборы?

— Дадим. Вы не торопитесь, — успокоил его Шеггер. — И, вы уж простите за вторжение. Мы должны были быть готовы ко всему.

Серый биодрон у выхода из здания услышал звук опускающегося лифта и поспешил вылезти из своей каморки, где на небольшом виокроне продолжалась трансляция последних новостей из Аббервила. Странные люди в черных комбинезонах возвращались, ведя с собой одного из жителей дома. Конечно, биодрону было абсолютно все равно, что происходило между ними, но он явно ощутил страх, сидевший внутри человека средних лет. А еще ему в глаза бросились импульсные пистолеты, на боках людей в черном.

— Открывай, мешок с блохами, — прикрикнул на биодрона высокий.

Вздохнув, биодрон отворил дверь, пропуская странных посетителей во внешний шлюз. Ходят тут всякие… Жители дома были к нему куда более добры и иногда даже угощали сладостями… За герметичной дверью отворились и закрылись круглые створки шлюза. Можно было снова вернуться к виокрону, где все программы были прерваны экстренными сообщениями из Аббервила. Серый биодрон вильнул длинным хвостом и перебросил себе в руку импульсный пистолет, который он только что вытащил из магнитной кобуры у высокого незнакомца. Надо бы спрятать эту штуковину… Ведь мало ли что будет завтра… А когда еще будет такой удобный случай, и попадется ли еще настолько беспечный человек, забывший включить магнитные замки…

Август Вольц заметил въезжающий во двор резиденции «Ордена Геллиона» черный глайдер еще из окна своего кабинета. Сигма-координатор с этим новичком, который больше чем на водителя явно не годился, вернулись довольно быстро, а значит, их миссия наверняка увенчалась успехом. Значит еще один компонент головоломки у них в руках. Интересно, этот Эммерсон окажется сговорчивее предыдущего собеседника?

Тета-координатор уселся в свое кресло за столом из черного дерева и стал ждать. Наконец толстая темная дверь отъехала в сторону и через порог переступил высокий и худощавый человек, одетый в домашнюю пижаму. Он был заспанным и топорща аккуратную седую бородку недовольно смотрел на Вольца. Гайнц Шеггер несильно подтолкнул человека вперед, и вошел следом.

— Присаживайтесь, мистер Эммерсон. — сигма-координатор указал на кресло.

— Гайнц, где этот новенький? — хмуро спросил Вольц, не обратив никакого внимания на Эммерсона.

— Он умудрился потерять табельное оружие в городе. Сейчас разбирается с органами Надзора.

— Придурки… — процедил сквозь зубы Вольц. — Понабрали быдла со столичных секторов по знакомству… что начнется, когда такие до координаторских постов доберуться?.. Пистолет-то хоть маркирован был?

— Не успели его маркировать, — махнул рукой Гейнц. — Сейчас еще и меня утащат на дознание.

— М-да… Ладно, с тебя-то взятки гладки, координаторов в Надзоре не очень-то тормошат. Впрочем ладно, если что, я с тобой зайду — пообещал Вольц. — Мы отвлеклись… Итак, — он повернулся к сидевшему на кресле человеку — вы, я так понимаю, Рольф Эммерсон. Семьдесят два земных года. Из них двадцать провел работая на корпорацию «Нантек» на Тиадаре. Сначала в группе Огюста Капштейна, затем с Мериен Грейт и Штайером, а потом перевелся в Санвуд, на должность старшего психоаналитика при концентрационном питомнике N 12…

— Чистилище, господин из Контроля. — отводя глаза произнес Эммерсон с явной неприязнью.

— Концентрационном питомнике N 12 — как ни в чем не бывало, продолжил Вольц. — За год до отлета на Тиадар женился на Кэтрин Сазерленд, дочери Густава Сазерленда, проживавшего на Марсе. Род занятий — теоретическая генетика и генетическая психомоторика. Огюст Капшетйн высоко оценил ваш потенциал, а потому рекомендовал вас как ассистента в школу для биодронов, которую открыла Мериен Грейт. Разумеется, обучение и прочая там интеграция в наше общество, были лишь ширмой для совсем иных исследований. Вот вы нам и расскажите каких.

— Я не знаю вашего имени… — с каждым словом Вольца Рольф становился все мрачнее и мрачнее.

— Август Вольц. Тета-координатор. Для вас этого достаточно.

— Давайте перейдем сразу к делу… Я не знаю, что вы имеете в виду под «иными» исследованиями. Мы проводили много работ, пока Правление не закрыло учебный центр и попросту не перебило тех, кто в нем учился.

— Много? Ну например?

Рольф развел руками:

— Ничего противозаконного. Санкционированные Правлением изучения наследственных психомоторных функций, структуры двойного ДНК, нейронных колебаний, аналитика психологических типов…

— Хорошо. А скажите, вам не приходилось слышать от Грейт следующих имен: Ллойд Шекли, Смит Вайерс, Абрахам Штельман?

— Не припомню… Хотя об Абрахаме Штельмане она что-то упоминала… Но редко и очень мельком.

— Хорошо. Но я вот что заметил… при перечислении работ, проводившихся при учебном центре Грейт, вы не упомянули ничего, связанного с расшифровкой генома биодронов. Я, конечно вас понимаю… — Вольц откинулся на спинку кресла. — Грейт подняла страшную шумиху, рассказав про геном, про разумных существ, живших тут до нас… Вполне естественно не упомянуть об этом.

— Ну… да… мы собирали такие данные, — замявшись признался Рольф. — Просто сами понимаете, двойная ДНК это событие…

— Понимаю, — улыбнулся Вольц. — А вы поддерживали контакты с Грейт после перевода в Санвуд?

— Да. Регулярно. Все-таки я работал по психомоторике биодронов, а она была лучшим специалистом в этой области.

— И когда вы связывались с ней последний раз?

— За пару циклов до взрывов в Аббервиле… Она говорила, что отправляется в новую экспедицию в пещеры. Я, признаться, очень опасался того, что она могла погибнуть.

— А она не могла знать о готовящихся взрывах?

Рольф недоуменно поднял направленный в каменные плиты пола взгляд на тета-координатора.

— С чего бы это?

— У нас есть информация, что Абрахам Штельман работал на «Серебряную Луну». - объяснил Вольц. — Есть основания полагать, что и доктор Грейт была в курсе этого. Более того, она оказывала группировке определенное содействие. Разумеется не бомбами, но информацией.

— Вы думаете, я мог быть в курсе этого?

— Кто знает… — Вольц выдержал паузу. — а скажите, вы не в курсе, где могут храниться собранные Грейт данные по расшифровке генома?

— Ну, откуда мне знать-то? — раздраженно ответил Рольф. — Поймите, я не работаю с ней с момента уничтожения учебного центра.

— Но тем не менее, поддерживали с ней связь, — заметил Вольц. — И общались вы, собственно по этой самой тематике, так как геном очень сильно влияет на психомоторику организма. Кстати, что вы лично знаете о «генетическом тормозе»?

— Команде, которая прекращает жизнедеятельность биодронов? Я знаю лишь то, что она была заложена в нейроконтроллеры с самого начала и активировать «приказ смерти» могут лишь Штайер и Грейт, как разработчики всей программы.

— Вот это очень полезная информация, — отметил Вольц. — Мы этого не знали. Думаю, Штайеру будет интересно узнать то, что его голосовая кодировка исчезла из программы. Грейт могла сделать это намеренно?

— Не знаю… — пожал плечами Рольф. — Я был у нее ассистентом, но это не значит, что она позволяла мне читать свои мысли.

— Понимаю. — Вольц развернулся на кресле к окну и закурив стал наблюдать за восходом черного диска Нефертиса. — А с кем вместе она записывала «приказ смерти»? Не в одиночку же она разработала и записала генетическую программу самоуничтожения. Должен был быть как минимум ксенобиолог, соответствующего класса. Приказ был записан девятнадцать лет назад. В это время вы уже ассистировали Грейт. С кем она составляла код смерти?

— Не знаю… — помотал головой Рольф.

— Знаете, — жестко заметил Вольц. — И это был Смит Вайерс, не так ли? Отсюда я могу предположить, что и в остальных ответах вы не совсем честны. Почему? Нет, я конечно понимаю, что Мериен Грейт для вас была идеалом… Но, поймите, что сейчас речь идет не только о ней, но и о вас. Вы уже скрыли то, что она работала со Смитом Вайерсом, а об этом мы узнали еще от Штайера. Могу ли я предположить и то, что вы скрыли от нас информацию и о расшифровке генома биодронов?

— Мы делали это по заказу «Нантек». Армия и Орден были ни при чем…

— Ошибаетесь, господин Эммерсон… Орден — это воздух, которым вы дышите, и еда, которую поглощаете, чтобы продлить себе жизнь. Я не прошу рассказывать все. Объясните мне хотя бы приблизительно, что там есть такого, ради чего вы готовы рисковать своей карьерой, карьерой вашей жены… А потом, как я понял, Правление ведь так и не получило отчета от Грейт… Значит исследования она проводила для себя.

Вольц опять повернулся к столу и открыв верхний ящик извлек оттуда небольшой голоскоп. Тонкие усики проекторов раздвинулись в стороны, между ними замигал серый прямоугольник экрана, по которому поползли длинные списки с именами.

— Это списки пассажиров рейсового транспортного глайдера Санвуд — Аббервилл за последние полтора года, — тихо и неторопливо объяснил Вольц. — Здесь шесть раз упоминается ваше имя, и имя Игэна Марша. Он тоже ассистировал Грейт в учебном центре. Уж этого вы не будете отрицать.

Рольф помотал головой.

— Вы ведь встречались с Грейт. Она вам передавала какую-то информацию?

— Нет… — Рольф вдруг вскочил с кресла и его кулак с грохотом опустился на стол перед Вольцом, уронив голоскоп набок. — В чем вы меня обвиняете?! Можете наконец сказать?

— Пока что просто в сокрытии информации, необходимой службам Надчеловеческого Контроля для установления сотрудничества членов общества с незаконной вооруженной группировкой. — Вольц и бровью не повел. — Надеюсь, этого вы отрицать не станете. А что будет дальше, зависит от вас.

Тета-координатор аккуратно поднял голоскоп и поставил на место.

— Думаю, пора перевести наше общение на иной уровень. — Вольц дал знак сигма-координатору. — Гейнц, будь добр, попроси Шпеера, чтобы он подготовил нам комнату для приватных бесед.

Рольф огляделся по сторонам, впервые с того момента как он тут оказался у него появилась возможность сделать это, не отвлекаясь на вопросы Вольца. Раньше он никогда не бывал в резиденциях Ордена и удивился странной, несвойственной обычным зданиям архитектуре. Высокие потолки, колонны, литые гербы Ордена — хищно изогнувшая свои спирали стилизованная галактика с восходившим над ней солнцем… Все это было как-то не по-современному. Веяло какой-то мрачной и древней архаикой. Но Рольф помнил то, чему учили с детства. Все имеет свою цену. Чтобы получить возможность стать одной из передовых рас в галактике, люди свою цену заплатили. И этой платой стал Орден. Однако тут, на Тиадаре, его впервые посетила мысль, не слишком ли дорого обошлась человечеству дорога к звездам? Посетила, и напугала его.

— Вы предполагали, что Орден может вести параллельные изыскания по программе генома биодронов? — поинтересовался Вольц как бы между делом.

— Нет. — здесь Рольф уже ничего не скрывал.

— Мы бы с большим удовольствием побеседовали с Мериен Грейт по некоторым вопросам. Она могла бы оказать Терре неоценимую услугу. Кстати, вы ведь знаете, что она исчезла незадолго до начала бунта биодронов в Аббервиле? Нет идей, где она может находиться?

— Понятия не имею. Если уж вы знаете о наших встречах, то наверняка знаете и о том, что мы обсуждали совершенно иные вопросы, — ответил Рольф.

— Допускаю. Но все равно интересуюсь. На всякий случай. — улыбнулся Вольц. — Скажите, господин Эммерсон, а что вы считаете самой достойной целью для человека?

— Целей может быть много… — пожал плечами Эммерсон. — Древние считали, что нет ничего важнее, чем вырастить сына, посадить дерево и построить дом… Сейчас…

— Сейчас у каждого гражданина должна быть одна цель. Служение своей расе. — закончил фразу Вольц. — Иначе нам нечего делать во вселенной, среди рас, которые следуют единой цели, ставя благополучие общества выше благополучия отдельного его члена. Мы пока еще не тракати, которые могут позволить себе обеспечивать каждого своего гражданина всем, не прикладывая к этому усилий. Эммерсон, не кажется ли вам, что потворствуя сокрытию добытой доктором Грейт информации, вы наносите вред не только себе, но и всей Терре. Доктор Грейт вела исследования с личными целями, забыв о первичном благе — благе для человечества. Какими были ее личные цели? Вы гарантируете то, что они не включали в себя передачу добытой информации инопланетным правительствам?

— Мне кажется, вы сгущаете краски, господин тета-координатор.

— Сгущать краски, наша работа. Лучше переоценить опасность, чем недооценить ее.

Дверь приоткрылась, и в нее заглянул Гейнц.

— Можно спускаться. — сообщил он. — Охрана готова.

— Пройдемте. — Вольц указал Рольфу на дверь. — Только не торопитесь и не делайте резких движений.

Эммерсон и сам уже увидел стоявших за дверью штурмовиков Ордена в устрашающих черных экзоскелетах. Немного поблескивающие маски с находившимся в центре лицевого бронещитка единственным красновато-черным визором уставились на ученого, Рольф заметил, что ручные синхротроны тоже направлены на него.

— Вы боитесь, что я попробую бежать? — с долей сарказма спросил он. — Как вы можете строить новое общество, не доверяя людям, его составляющим?

— Я вам доверял. — заметил Вольц. — Но вы обманули меня. Мы привыкли работать с честными людьми, но не стоит жаловаться, раз вы уже попробовали скрыть от нас что-то.

Учитывая то, что кабинет Вольца находился на втором этаже, лестница, по которой его вели, уходила глубоко под землю. Ответвляющиеся от рекреаций коридоры менялись, с мраморных полов исчезли ковры, со стен картины, двери из золотистого металла сменились темными, небольшими шлюзами, возле которых стояли солдаты в экзоброне. На потолке жужжали волновые пулеметы, а судя по черным аркам, иногда встречавшимся в коридорах, в случае опасности отдельные сектора здания блокировались.

— Простите, но это… тюрьма? — не выдержал Рольф. — На каком основании…

— Идите вперед и не споткнитесь на ступеньках. — подтолкнул его Гейнц. — Прошу, не заставляйте нас применять силу.

Рольф повиновался. Своими имплантами шестого уровня он не мог даже прощупать сознание находившихся в здании людей. Координаторы Ордена имели минимум П-21 и блокировали любые попытки сканирования. Более того, им ничего не стоило через сознание заставить любого человека выполнять их приказы. Вероятно, не исключи недавно Майлон О'Коннор показания, полученные путем телепатического вмешательства, из списка тех, что могут иметь доказательный вес в судах, то Орден наверняка запрятал бы на отдаленные планеты всех, кто был ему неугоден. Впрочем, Орден делал это и без вмешательств на уровень сознания. Бессменный на протяжении четырех сотен лет супер-координатор Ордена Герхард Шлосс имел куда большее влияние чем Президент, и если бы закон мог как-то навредить Ордену, то вряд ли он был бы вообще принят к рассмотрению.

— Входите. — Гейнц открыл перед Рольфом дверь, ведущую в обложенный кристально-белым кафелем кабинет, очень похожий на врачебный. — Садитесь на кресло и пока есть время, поразмыслите все-таки о ваших дальнейших действиях.

Эммерсон нехотя подошел к обитому серой кожей креслу, возле которого стояли окрашенные в белый цвет приборы и осторожно, словно опасаясь электрического удара, сел. На руках и ногах ученого захлопнулись гравиозахваты, сзади подкатила светодиодная установка, и над головой Рольфа зажглись мягким серебристым светом три круглых лампы.

— Итак, господин Эммерсон. — Вольц прошелся по комнате взад-вперед. — давайте начнем с начала. Вы хорошо знали Мериен Грейт и были в курсе ее исследований. Почему вы скрываете от нас их настоящую цель и их результаты? То, что вы отрицали вероятность ее связи с «Серебряной Луной», я не беру в расчет. Вы действительно могли этого не знать, хотя ваша ложь относительно Смита Вайерса меня беспокоит.

— Скажите мне, тета-координатор… — вздохнул Рольф. — Вы когда-нибудь задумывались над тем, имеет ли право человек быть равным богу?

— Мы и так равны богу, — без тени иронии ответил Август Вольц. — Бог был жив, пока мы были слабы и не понимали своего места во Вселенной, наивно полагая, что все крутится вокруг нас и что мы творения Бога. Но мы выросли и покинули колыбель. Бог умер, когда человек осознал, что может все, что мог и бог. И тогда человек занял его место. Мы можем создавать жизнь. Мы можем ее продлевать. А генокинез прекрасно заменил непорочное зачатие.

— Значит, мне нечего вам сказать. — Рольф уронил голову на грудь, перед глазами стояла оставшаяся дома Кэтрин. — Вы создали живых и разумных существ, но что вы дали им? Как вы можете показывать им дорогу, решать за них, что такое хорошо и что такое плохо, если сами этого не понимаете…

— Мы воссоздали биодронов не для выращивания домашних мопсов. — отметил Вольц. — Они нужны нам для иных целей.

— Но если цель будет достигнута, что вы станете с ними делать?

— А что делают с отработавшей свой срок деталью? — удивленно приподнял брови тета-координатор. — Отправляют в утилизацию.

— Так вот, господин тета-координатор. Грейт и наша группа хотели понять, что именно мы воссоздали. Чему именно вернули жизнь. Узнали ли мы многое? Да. Однако эти сведения не для ваших ушей. Я не знаю, куда Грейт спрятала итоговые отчеты, но подозреваю, что в ее словах относительно передачи их научным лабораториям за пределами терранских секторов есть зерно истины… Вы исследовали геном биодронов как и мы… Но вы шли не по тому пути.

— Как пафосно. — рассмеялся Вольц. — Такое впечатление, что вы общаетесь не со своими соотечественниками, а с какими-то оккупантами. За что же вы нас так не любите? Мы, как и вы, работаем на благо Терры. Мы сделали ее такой, какой она есть.

— Разрешите?… — Гейнц, усевшийся возле небольшого пульта, потянулся к кнопке включения.

— Нет, подожди, — остановил его Вольц. — Рановато еще. Мистер Эммерсон, так может, вы ответите мне, на простой вопрос. Вы пытаетесь судить нас за наши действия. Однако вы забываете то, что мы и наше правительство дает вам работу. Платит деньги. Обеспечивает вам бесплатную медицину и бесплатное образование, от самого начального до докторских степеней. Мы обеспечиваем вашу безопасность. А что дали человечеству лично вы? Освоение Тиадара, клонирование двойной ДНК и выведение биодронов имеют огромное значение, просто вы еще не видите всех перспектив. И за вклад в это мы благодарны лично вам, равно как и Грейт, равно как и Штайеру, да и всем, кто работал с вами. Но зачем же перечеркивать то, что уже сделано, своими дальнейшими вредоносными действиями?

— Вы боитесь, что мы смогли узнать нечто такое, что может повлиять на общее положение дел на Тиадаре?

— Нет, — спокойно возразил Вольц. — Просто, раз уж мы финансировали проект совместно с Правлением «Нантек», нам очень интересно, какая именно часть исследований до нас не дошла. Равно как нас интересуют и причины сокрытия информации. Вот об этом мне очень хочется поговорить с вами в первую очередь. Ну а затем, у меня к вам будет встречное предложение, которое поможет вам очистить ваше имя в глазах общества.

— Какое, если не секрет?

— Вы подпишите обращение, в котором опровергните слова Грейт, сказанные ей в прямом эфире. Вы работали с ней и вполне можете поставить ее слова под сомнения.

Рольфу Эммерсону было страшно. Как никогда в жизни. Он предполагал, что Орден будет интересоваться его делами с Грейт, но совсем не ожидал, что разговор уйдет именно в это направление. Орден не интересовали мотивы Грейт, побудившие ее выступить с обращением. Его интересовало то, что осталось за кулисами. Рольф знал, что там оставалось. Но именно это он хотел раскрывать в последнюю очередь. Грейт обнаружила много чего… много чего такого, к чему не были готовы не только люди, но и вся разумная жизнь в галактике. Орден не знал о том, что Грейт собирается выступить по центральным каналам? Да наверняка знал. Просто это наверняка было необходимо им самим. А теперь, чтобы окончательно дискредитировать Мериен, они хотят полностью опровергнуть ее слова руками ее помощников…

Память снова вернулась в начало цикла. Звонок будильника, Кэтрин, недопитая кружка кофе… Прошлый цикл… Чистилище. Свободные от нейроконтроллеров биодроны… Да нет, не биодроны. Разумная, все прекрасно осознающая форма жизни, которую люди возродили. Сначала ради эксперимента, а сейчас… Чего хочет Орден? Понятно уже, что все программы «Нантек» для оборонного комплекса важны, но не более чем ширма для игры, которую ведет супер-координатор и его наместник здесь — Марен Хосс. Чего хотят они?

— Как странно… вы можете легко просканировать мне сознание, но не делаете этого… — невесело усмехнулся Рольф. — Я вас не понимаю…

— В этом нет нужды, — холодно ответил Вольц. — Вы работали с проектами высшей степени секретности и нам ли не знать, что в таких случаях импланты памяти модифицируются. Они стирают всю память при попытке доступа к информации псионным или био-химическим путем, через применение сывороток. Я понимаю, что вы очень хотите, чтобы мы попробовали взломать ваш мозг и не нашли бы ничего. Но уверяю вас, есть иные методы ведения дискуссий.

Дверь отворилась и в комнату вошел грузный пожилой человек в белом лабораторном халате. Перед собой он катил массивную тележку с разложенными на ней инструментами издалека похожими на хирургические.

— Мне сложно разговаривать с вами. — признался Вольц, продолжая расхаживать по комнате. — Вы не сепаратист. Не военнопленный. А я не солдат пленившей вас армии. Вы всего-навсего ученый, а я сотрудник службы расового контроля. Я не могу допрашивать вас по уже отработанным схемам. Вы не можете знать расположение сил противника, их состав, да и на идеологического врага не годитесь — максимум, на что вас хватает, так это повторять заученные чужие фразы. Я могу лишь надеяться на ваше сотрудничество и ждать, пока вы сами, без наводящих вопросов, расскажете мне о составе той информации, которую ваша группа утаила от нас. Подумайте еще раз. Хорошо подумайте. Вас дома ждет жена. На Марсе остался ваш отец, который находится в очень почтенном возрасте. Стоят ли ваши знания того, чтобы потерять этих людей навсегда?

Вторая ДНК. Рольф вспомнил бессонные циклы в лаборатории. Вспомнил сотни терабайт информации, среди которой они — Он, Игэн и Грейт искали крупицу истины. Элемент головоломки, которая сложилась во что-то определенное совсем недавно… Геном шитвани… геном расы, которая физически не должна жить, но… живет. Или может жить, но тогда это делает бесполезными все знания человека о вселенной… Вселенной, куда рано ступать такому человечеству… Что об этом известно Ордену? Они тоже фиксируют ноонные бури. Они тоже слушают инфосферу Тиадара. Они тоже наверняка понимают, что планета, куда они прибыли отнюдь не пуста. Но вот у них нет той базовой информации, что удалось получить Грейт для начала расшифровки вложенной во вторую ДНК генетической памяти биодронов. Именно эта память ключ ко всему, что происходит тут. Ключ к вратам мультивселенной, не ограниченной Млечным Путем…

— Вы зря молчите, мистер Эммерсон. — устало произнес Вольц. — Возможно, вас останавливает моральная сторона вопроса… Знаете, что я вам на это скажу? Вы не хуже меня сознаете, что эта планета уникальна. Она может помочь человечеству продвинуться вперед, как в технологическом, так и в социальном плане. Я буду совсем не против того, что завтра общество изменится так, что моя работа будет не нужна. ДНК разумного вида, обитавшего на этой планете раньше, чем она образовалась… да-да, не удивляйтесь, у нас тоже есть генетики и мы прекрасно знаем, что возраст генома биодронов старше возраста образующих Тиадар литосферных плит… может помочь нам в переходе на новый уровень. А если речь идет о благополучии и развитии целой расы, то мораль становится малозначимым и абсурдным фактором.

— С этой точки зрения, все те, кто развязывал самые разрушительные войны, святые. — процедил сквозь зубы Эммерсон.

— А почему нет? — невозмутимо пожал плечами Вольц. — В войнах наша раса закалилась. Благодаря таким людям как Чингисхан, Адольф Гитлер и начавший две тысячи лет назад первую и последнюю межзвездную внутрирасовую войну Иеремия Гауф, мы осознали, что войны ужасны и поняли, что их лучше избегать, так как они могут привести к нашей гибели. Если бы этих людей не было, мы так и не поняли бы, что огонь обжигает, и вместо того, чтобы сунуть в костер руку, прыгнули бы в пламя. Поэтому они дали нашей расе едва ли не больше тех, кто войны останавливал. Они дали нам понимание. А что бы нам дала мораль? Прежде всего, отрицание возможности самоуничтожения или уничтожения, ввиду отсутствия осознания уничтожения, как варианта развития расы. Так и сейчас. У нас есть шанс шагнуть далеко вперед и мораль не должна нас сдерживать. Вы со мной не согласны? Хорошо. Но согласны ли с вами те, кто хочет завтра все так же бесплатно учить своих детей и понимать, что живет под надежной защитой?

Вольц угрюмо взглянул на продолжавшего молчать Эммерсона и махнул рукой грузному мужчине, неторопливо перебиравшему блестящие инструменты:

— Генрих, приступайте. Постоянно ведите запись. Может все-таки у него проснется сознательность. Гейнц, ну а я теперь могу уделить внимание и вам. Пойдемте, разберемся с этой надоедливой группой Надзора.

Двое координаторов вышли в коридор и дверь за ними закрылась, заглушив едва начавшийся протяжный вопль.

Цикл завершался. На улице, за стенами резиденции Ордена взвыл ветер и город заполнился клубами песка. Здесь же, в ресторане резиденции было тепло, играла приятная музыка, можно было сыграть партию в старинную игру бильярд, а можно было попробовать себя и в боевом голографическом эмуляторе, где выигрывал тот, кто наберет больше очков за убитых противников. Вдоль рядов с лакированными блестящими столами ходили официантки-терранки, возле округлых бассейнов росли невысокие раскидистые пальмы, и журчала вода небольших фонтанчиков. Вольц занял крайний столик, и налив в прозрачный тонкий бокал немного марсианского вина стал наблюдать за молоденькой певицей, приглашенной с Терры.

— Ну и денек… — облегченно вздохнув, плюхнулся в соседнее кресло Гейнц.

— Разобрался с новичком?

— Да. Его повязал Надзор, а я отправил на Титан, откуда он был переправлен к нам требование хорошенько перетрясти тамошний отдел кадров.

— Пистолет-то нашли?

— Нашли. — Гейнц тоже налил себе немного вина. — В доме где жил Эммерсон, в каморке биодрона-домработника. Хоть он и клялся, что нашел его на лестнице, я не очень-то поверил.

— И?

— А что церемонится-то? Вывели на улицу и пристрелили.

— Ну и хорошо, что все хорошо заканчивается. — Вольц поднял свой бокал. — За Терру.

— За Терру.

Бокалы столкнулись с легким звоном.

— Как наш гость?

— Начнется ночной цикл, надо спуститься проверить. Главное, чтобы Генрих и его ребята не перестарались. Я еще может быть и разговорил бы этого… как его… а, Игэна Марша. Но вроде в этот раз Генрих с собой не приволок свч-излучатель.

— Думаешь, расскажет что знает?

— Может и расскажет. — Вольц стряхнул пепел с сигары в небольшой стеклянный кубок. — Да, знаешь что… Начнется ночной цикл, возьми пару людей, скатайся домой к нашему яйцеголовому. Перетряхни там все. А женушку сюда тащи. Пусть с мужем своим поговорит, посмотрит на него. Может быть, убедит его не упираться особо. Бабы же, они, иногда, убедительные бывают. Ну а будет трепыхаться, напомни ей… — Вольц достал информблок и что-то поискал в общей сети. — Да, напомни ей, что пару лет назад, она по своим журналистским вопросам занималась статейкой про Орден. Мы тогда на это внимания не обратили, но грешок и за ней есть.

— Слышал, в Аббервил бронедивизион наш выдвинулся? Говорят, там вообще полный хаос. Целого бета-координатора из столицы направили разбираться, — сменил тему Гейнц.

— А-а, вот как? Ну ничего, шишкам полезно размяться, — прохладное вино уже растекалось по жилам, грея изнутри уставший за день организм.

— Здесь-то что будет? Вроде как в городе ты пока главный…

— А что сверху скажут, то и будет. — отмахнулся Вольц. — На всякий случай я отдал приказ Херингу, подготовить спец-команду для блокировки и дезинфекции нашего питомника. А дальше пусть высшие координаторы решают.

Наконец стемнело окончательно. Санвуд засиял ночными огнями, в небе быстрыми искрами мелькали транспортные ховеркрафты. Часть из них отправлялась в Лордсленд, часть в столицу. Все рейсы в Аббервил были отменены до окончания разразившегося там кризиса. Впрочем, оба координатора были уверены, что долго он не продлится. Все проблемы будут улажены, а у них своих проблем хватает. У Ордена выходных не было.

Август Вольц нервно поморщился. Слушать женские визги ему уже смертельно надоело. Два солдата в экзоскелетах держали Кэтрин за руки, когда в камеру ввели Рольфа Эммерсона. Его с трудом можно было узнать. На месте лица застыла темная кровавая корка, пальцы были странно выгнуты, один глаз полностью затек и был закрыт распухшим темным волдырем.

— Сволочи! Что вы с ним сделали!.. Да отпустите же меня… — Кэтрин снова попыталась вырваться, но стоявший рядом Гейнц наотмашь ударил ее шоковой дубинкой.

— Все еще можно повернуть назад. — раздраженно произнес Вольц. — вас привезли сюда для того, чтобы вы убедили вашего мужа дать показания и разъяснить нам некоторые моменты, касающиеся его незаконной научной деятельности. На худой конец, быть может он сам нам все расскажет, если альтернативой его допросу вдруг станет ваш допрос.

Солдаты подтащили обмякшую Кэтрин к кожаному врачебному креслу и усадили в него. С тихим щелчком защелкнулись замки, и в раскрытую дверь вошел Генрих со своей тележкой. Из облицованного кафелем коридора, вдоль которого тянулись десятки камер, доносились истошные крики людей и отчаянный визг пленных биодронов, которых недавно привезли из Аббервила.

— Кэтрин Эммерсон. Вам вынесено обвинение в клевете на органы Надчеловеческого Контроля и попытке подорвать стабильную работу органов правопорядка. — сообщил Вольц. — Возможно, будь мы гражданским судом, я предложил бы вам адвоката, а будь мы армейской полицией, то приказал бы расстрелять. Но мы не военная полиция, а Орден Геллиона. И мы решаем более деликатные вопросы. В частности, один из таких вопросов нас очень сейчас волнует. И если вы сможете уговорить вашего супруга дать показания, мы забудем, совершенные вами в прошлом проступки.

Краем глаза Вольц посмотрел на Генриха, вертевшего в руках тонкую, закрученную в спираль иглу, с нагретым острием.

— Рольфи! — женщина заелозила на кресле, но встать с него было невозможно. — Расскажи им что знаешь… Мне все равно, где ты работал, мне все равно, чем занимался, просто расскажи…

Генрих встал у нее за спиной и выдвинул из боковины кресла блестящий железный лоток, на который положил небольшие хирургические клещи.

— Нельзя… — распухшие губы двинулись, и изо рта вырвался приглушенный хрип. — Прости… но об этом нельзя говорить… Я уже сам жалею о том, что узнал это…

Рольф опустил взгляд, но тета-координатор схватил его за волосы и резким движением запрокинул голову назад.

— Не отворачивайся. Смотри.

Раскаленная крученая игла погрузилась в ухо Кэтрин и страшный крик отразился от низких стен камеры.

— Я вчера предлагал тебе решить вопрос по-хорошему, но ты отказался. Ты посчитал, что твои моральные принципы стоят выше блага всей расы. А разве теперь твои моральные принципы не говорят тебе, что ты ответственен за происходящее? — вкрадчивым голосом спросил Вольц.

Загудел свч-излучатель, покрытые коркой засохшей крови щеки Рольфа запузырились и из-под треснувшей кожи повалил дым. Еще один жуткий крик, а затем наступила тишина, прерываемая металлическим стуком перекладываемых инструментов.

— Нет храбрых людей, Рольф. Есть люди глупые и упрямые, — прошипел Гейнц. — К каким из них, ты относишь себя?

— Расскажи им… прошу! — женский плач прервался новым захлебывающимся воплем, белый лоток забрызгали ярко красные капли, а потом сверху упал лоскут человеческой кожи, содранный с руки.

В глазах помутилось. То, что открыла Грейт… Оно ключ к управлению тем, что внутри планеты. Ключ к тайнам расы, которая вышла в космос еще тогда, когда Земля еще была протопланетным облаком газа… Но Кэтрин… Рольф глубоко вздохнул. Были ситуации, которые требовали выбора. Немедленного. Все равно без Грейт им не расшифровать геном, а Грейт скорее всего скрылась из Аббервила, укрывшись в пещерах. Ее «Ордену» не найти…

— Хватит! — прохрипел Эммерсон. — Прошу, остановитесь. Я расскажу вам что знаю.

Вольц чуть склонил голову набок и с интересом посмотрел на Рольфа.

— Передумал? Как неожиданно. Может, заодно и опровержения подпишешь?

— Подпишу. — тихо сказал Рольф. — Только отпустите ее.

— Разумеется, но после того, как ты изложишь нам суть проводившихся исследований. Генрих, давай запись…

Август Вольц вышел из камеры довольный собой. Как обычно его сопровождал Гейнц Шеггер, уже налаживавший передачу полученной информации в штаб-квартиру Ордена напрямую с портативного информ-блока подключенного к закрытой системе связи. У лестницы их догнал один из подручных Генриха, который, смущенно переминаясь с ноги на ногу, поинтересовался:

— Господин тета-координатор… А этих… отпустить что ли?

Вольц, уже всеми мыслями бывший в ресторане, задержал шаг и, не поворачивая головы, бросил через плечо.

— Нет.

Сотрудник подземного блока кивнул и вернулся в камеру, откуда вскоре донеслись два выстрела, почти неразличимые за криками и стонами.

6. Стражи человечества

Харвальд Рейз знал, что подземный Тиадар таит в себе много тайн. Это и пульсаритовые жилы, само существование которых невозможно было объяснить с точки зрения науки, и порождаемые ими гравитационные колодцы… Но то, что открывалось его взору под клубящимися пылевыми облаками, окружавшими несуществующий центр планеты, было слишком необычно, чтобы верить своим глазам. Но, тем не менее, оно существовало.

Теряющиеся вдалеке полости под литосферными плитами, в которых парили удержанные гравитацией пузыри подземных океанов, сверху были усеяны тянущимися на сотни миль перевернутыми горными хребтами, которые в некоторых местах образовывали многокилометровые базальтовые колонны, сраставшиеся с черной скальной структурой, находившейся намного глубже пылевых вихрей. Она оказалась куда более цельной, нежели верхние слои планеты, не имела пещер и лишь местами ее прорезали длинные трещины, заросшие гектарами удивительной мерцающей в темноте растительности.

— Мы фиксируем возле разломов приемлемое содержание кислорода. Там можно обходиться без дополнительных средств защиты. Температура воздуха в районе +26 по Цельсию. — доложили из анализаторской. — Фиксируются выходящие из разлома тепловые потоки.

— Хорошо. Продолжать наблюдение, — скомандовал Рейз. — Второй группе, прикрывать нас. Отделение контроля, снижайтесь и держите курс на разлом.

Командный субтерральный танк, больше похожий на небольшой звездолет, заложил крутой вираж на своих гравио-двигателях и нырнув сквозь воздушные потоки направился к разлому. Сверху, как в каком-то искаженном сне текла река лавы, постоянно выплевываемой из жерла перевернутой вниз вершиной горы, но гравитационная воронка не давала ей стечь вниз. А из разлома шел бледный голубоватый свет, освещавший раскачивающиеся кроны огромных, высотой почти с тридцатиэтажный комплекс деревьев, среди которых летала всевозможная живность.

— Господин бета-координатор, стая стригов к востоку. — сообщили с орудийного пульта. — Направляются в сторону разлома…

— Замедлите ход, — распорядился Рейз. — Еще не хватало переполошить местную фауну. Они нас тут на клочки порвут, вместе с лазерами и силовыми полями. Дайте мне анализ биосканирования.

Прямо напротив Рейза в воздухе возник объемный голографический экран. Харвальд приблизил к себе ту его часть, в которой бегущей строкой выводились результаты продолжавшегося на данный момент сканирования и нахмурился:

— 98 % биологических видов неизвестны? Так что, тут своя экосистема?

— Выходит что так, — ответили с пульта. — Смотрите дальше.

Рубку озарил голубовато зеленый свет, исходивший от предварительной трехмерной модели внутренней стороны лежавшей под ними структуры. Харвальду Рейзу она очень напомнила такое же изображение родной Проксимы 5. Зеленые пятна лесов, серые нервности гор, кляксы морей… Но… но как такое возможно?

— Мы фиксируем предельную плотность биологически активного покрова по всей внутренней стороне планетарной субструктуры. — доложили из анализаторской. — Ближайшая аналогия — Терра, конца Протерозоя, начала Мезозоя. Возможное содержание жизненных форм превышает…

Рейз уже не слушал. Быстрее… быстрее… лишь бы войти в этот разлом и преодолеть его… Хоть глазком взглянуть на сокрытое там…

— Мы фиксируем ядро планеты. — глухо, как в тумане, звучал голос наблюдателя. — господин бета-координатор… мы…

Человек за пультом запнулся. Он не мог подобрать слов, глядя на высвечиваемые мониторами данные сканирования.

— …мы не можем определить его природу. По структуре оно сродни звезде, но… если судить по ноонному полю… оно… оно живое…

…Мимо обзорных иллюминаторов проскользнули заросшие мхами толстые ветви деревьев, врассыпную бросилась какая-то ползучая мелюзга, смахивающая на ящериц, моментально закопавшаяся под огромные моховые шапки, обгоняя командный танк в разлом слетела стая белых птиц с длинными хвостами, усыпанными голубыми огоньками. Рейз включил голографическую модуляцию окружающего пространства и оказался в узком и длинном тоннеле, с облепленными растительностью стенами. Изогнутые каменные мосты нависали над погруженной в голубоватое сияние бездной, образуя причудливые арки и анфилады, в стенах расселины были заметны темнеющие проходы в неведомые пещеры, воздух заполняли тысячи птиц и каких-то летающих рептилий, а снизу все сильнее и сильнее расползался манящий голубой огонь. Еще мгновение и…

Харвальд Рейз пораженно охнул, когда поднимая волну опавшей листвы подземный танк вылетел из расселины в склоне огромной горы, чья окутанная белыми облаками вершина терялась в голубизне небосвода. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись непроходимые леса, у горизонта к поддернутому дымкой небу поднимался еще один горных хребет, от которого в шумящую аквамариновую поросль уходили змеящиеся ленты рек. По левую руку от расселины плескались, играя в лучах голубого солнца тысячами искр воды зеленовато-синего моря. Позади громоздились, наползая друг на друга причудливые скалы, за которыми прямо к солнцу поднимались циклопические гранитные щупальца, сраставшиеся с другими такими же образованиями. Из них торчали пульсаритовые клыки и вокруг этих черных монолитов кружились парящие скалы, с которых почти до земли свисали гигантские, почти в человека толщиной, лианы.

— Расчищаем плацдарм. — сообщили из аппаратной рубки. — Можно производить высадку. Температура за бортом +27 градусов по Цельсию, содержание кислорода в воздухе 31 %, атмосфера пригодна для дыхания, не содержит вредных примесей, не содержит токсичных веществ, содержание углексилого газа в пределах погрешности…

Глухо ухнули гравитационные заряды, воздушная волна прокатилась по лесу, вырывая с корнем исполинские деревья и разметав непролазную чащобу, образовав рядом с расселиной ровный участок земли, очищенный от растительности.

— Ноонный импульс… — сразу сообщили из анализаторского отсека. — Мы фиксируем искажения ноосферы, передающиеся от лесного массива к нооцентру планеты…

— Значит Хосс был прав… — у Рейза перехватило дыхание. — Связь биологических организмов в единой ноосфере возможна… И ее координирует единый центр, собравший ы себя информацию о миллиардах лет эволюции… Это же просто колоссально… Планета ощущает все, что происходит с каждым живым объектом на ней в реальном времени…

— Подтверждаю. Экосистема не опознана, — за спиной бета-координатора экипаж субтеррального крейсера продолжал фиксировать результаты сканирований. — Совпадения с пещерной фауной достигают всего 0,3 %.

— Что все это, черт возьми, означает? — Хосс растерянно смотрел на ползущие по голографическому экрану данные.

— По сути, мы на другой планете, господин бета-координатор. — на первый взгляд бессмысленный, но чертовски верный ответ. — Вопрос только в том, как образовалась эта «матрешка».

Ночь правила Тиадаром. Она раскинула свои черные крылья над планетой, замершей в ожидании неотвратимых перемен, которые так или иначе произойдут, едва наступит рассвет. Ховермобиль Августа Вольца затормозил над длинной посадочной полосой, нависшей над заполненной машинами улицей, терявшейся далеко внизу в рассеянном свете фонарей. Впереди воздвиглись матово-черные фронтоны и колоннада центрального административного здания «Ордена Геллиона», где его ждал Марен Хосс. Вольц сожалел, что не смог собрать всю необходимую информацию и, говоря откровенно, поторопился попросить аудиенции у альфа-координатора, однако и тех данных, что он вез с собой, вполне хватит для того, чтобы произвести фурор.

При входе в здание тета-координатор столкнулся с покидавшим дворец Ордена Итори Тошимо. Вольц впервые видел вблизи генерала ВКС, командующего войсками сектора Альзиона, однако дорогу ему не уступил. Слегка поклонившись, генерал развернулся на каблуках и пропустил вперед себя координатора. Это было небольшой, но вполне наглядной иллюстрацией к тому, кто имел больший вес в структурах власти. Осталось миновать длинный, освещенный стилизованными под факелы светильниками коридор, и подняться наверх. Лифт унес его почти под самую крышу, в просторные личные покои Марена Хосса, где альфа-координатор ждал обещанного Вольцом доклада.

— Ах, Август, ну входите, входите. — заулыбался Марен Хосс, встречая тета-координатора на пороге и пожимая ему руку. — Судя по вашей довольной мине, вы ко мне не с пустыми руками пришли.

Вольц вошел в полутемный зал и скинув с себя черный прометаллизированный плащ с красной подкладкой, обшитой золотыми нитями, поежился.

— Что ставь, что не ставь воздухоудерживающий купол, а на улице по ночам все равно холодно. — недовольно сказал он.

— Так согрейтесь. — Хосс подошел к буфету и достал оттуда пару кружек. — Тут как раз недавно был генерал Итори Тошимо, а он очень любит кофе. Предлагаю его и вам.

— Спасибо. — Вольц слыхал о радушии альфа-координатора и его пристрастии превращать переговоры в званные обеды и теперь впервые убедился в истинности слухов на собственном опыте.

— Давайте перейдем сразу к делу. Вы говорили, что обнаружили нечто крайне интересное. — Хосс сел рядом, с усердием посыпая черный кофе сахаром.

— Да. — кивнул Вольц. — Оно касается исследований Грейт по расшифровке генома биодронов. Я могу с уверенностью сказать, что наши генетики шли не по тому пути. Я немного перетряс старые связи Грейт, пообщался с членами ее команды. И они указали мне на нашу ошибку.

— Прекрасно. — улыбка не сходила с лица Хосса. — Насколько я понимаю, дело касается расшифровки генома второй спирали?

— И да и нет. — Вольц протянул Хоссу оптический информ-кристалл. — Тут информация из первых рук, как говорится. Запись допроса доктора Рольфа Эммерсона. Можете пересмотреть ее в удобное для вас время, однако важные детали я позволю себе изложить прямо сейчас.

— Разумеется. — альфа-координатор спрятал кристалл в небольшое отделение на плече экзоскелета, видимо, изначально предназначенное для хранения батарей. — Итак…

— Вторая спираль, которую наши генетики изначально считали структурой, отвечающей за вероятные пси-способности биодронов, и на основании которой была предложена концепция универсальных солдат на деле, не более чем декорация. — начал свой рассказ Вольц. — Она не отвечает ни за что, кроме передачи несущих информацию ноонов основному геному. Биополе тех, кого Грейт назвала шитвани изначально привязано не к нервной системе, а к ДНК.

Марен Хосс насупился, видимо переваривая информацию.

— Вольц, не превращайтесь в Штайера. Можно изложить суть чуть более понятно?

— Сложно, но я попробую. — пообещал Вольц. — Представьте себе заполненный информацией оптический носитель. Представьте себе центральный процессор. Чтобы информация попала с носителя в процессор и пошла к периферийным устройствам, необходим считывающий механизм и средства передачи.

— Так. — Хосс весь превратился в слух.

— Те, кому принадлежит этот геном, записывали свою память и сформировавшиеся за сотни лет привычки непосредственно на нооны, окружающие атомы второй спирали. Через рибосомную сеть эта информация попадала в геном.

— И что это давало? — Хосс был похож на взявшую след гончую.

— Новорожденный член расы знал все без какого-либо курса обучения. История, язык, психология, данные по вселенной, поведенческие алгоритмы, отточенные за тысячи лет эволюции, умение управлять своими органами чувств, которых у биодронов больше, чем у нас… все это вкладывалось в его сознание на уровне слияния гамет. Этот геном искусственно изменен, Марен. Миллиарды лет назад. И те, кто это сделал, превосходят даже тракати настолько, насколько современное человечество превосходит трилобитов.

— Значит, не мы первые создали шитвани?

— Скорее, они создали сами себя.

Хосс посерьезнел и, сцепив руки за спиной, подошел к окну. Его молчание было многозначительным.

— Прямой доступ генома в ноонное поле дает ему возможность прямого доступа и во все соседние ноонные поля, в том числе и планетарное. — продолжил Вольц. — Мы, достигаем псионных способностей через импланты. Кто-то изначально имеет телепатические способности. А те, кому принадлежит первичный геном могли изменять физические константы в планетарных масштабах.

— Что ученые Грейт говорили насчет технологии копирования генома вместе с ноонным центром? — полюбопытствовал Хосс.

— У нас нет таких технологий. И еще миллиарды лет не будет.

— Внушает. — признал Хосс. — Кстати, вы не слышали донесения о том, что при бунте в Аббервиле, биодроны использовали какие-то псионные способности? Или что после отключения поля подавления они заговорили на незнакомом нам языке?

— Нет, не слышал, — признался Вольц. — У меня голова другим была забита, а не вечерними новостями. Но теперь я могу предположить, что на место встала еще один элемент мозаики.

— Какой же?

— Переносчиком информации в сознание является все же нервная система, а не белковые вещества. И наши нейроконтроллеры, блокируя ее отдельные участки, блокировали и доступ к записанному в геноме ноонному коду генетической памяти. Сомневаюсь, что данное свойство было заложено в нейроконтроллеры намеренно. Скорее всего, это просто совпадение, проявившееся из-за воздействия на одинаковые участки мозга.

Хосс вернулся на свое мягкое кресло с красно-золотой обшивкой и задумался. Думал он долго, и Вольц не решался прервать ход мыслей альфа-координатора какой-нибудь неловкой фразой, которая могла оказаться не к месту и не ко времени. Наконец альфа-координатордосал небольшой голопроектор и передал его Вольцу.

— Взгляните.

В воздухе замерцало неясное, то проясняющееся, то гаснущее изображение каких-то странных, торчащий вниз вершинами гор, которых озарял мутный голубой свет, струившийся из ползущего океана тьмы. Клубящийся мрак приближался, пульсируя и свиваясь в темные воронки, затем изображение смазалось, поблекло, но вскоре снова прояснилось. Навстречу камере бросилась базальтовая стена, но подземный танк, на котором она была установлена, переключил гравиоцентры и зацепившись за скалу, пополз вдоль нее. Тянулись минуты, впереди замаячила длинная трещина, откуда клубами валили клубы пара. Танк сполз в разлом, на короткое мгновение в зоне видимости мелькнула еще одна SAU-9. Мир вокруг был похож на картинку какого-нибудь художника-сюрреалиста. Переплетающие друг друга, обвитые лианами каменные языки, выгнувшиеся естественные мосты над воронками гравио-аномалий… и струящийся из дальнего конца разлома бледно-голубой свет. Вспышка, и танк, переходя на режим левитирования, вырвался из подземной расселины прямо в чащу непроходимого, девственного леса, окутанного влажным туманом. Позади вздыбилась горная гряда, спереди раскинулось небольшое озеро с прозрачной водой, а сверху… сверху светило настоящее солнце. Только бело-голубого цвета. Оно висело посреди укутанного серыми облачками голубовато-аквамаринового неба, окруженное поднимающимися из леса и уходящими ввысь террасами из каменных щупалец и парящими в воздухе скалами.

— Экспедиция Харвальда Рейза доложила недавно, что Тиадар не является планетой в привычном нам смысле. Скорее, это искусственно созданный планетоид, полый внутри. — пояснил Хосс. — Под нами, на глубине почти сотни километров начинается мир, с экосистемой, более богатой, чем биосфера на Терре в мезозойскую эру. Ядра у Тиадара тоже нет. Его заменяет колоссальный по размерам нооцентр, который видно невооруженным глазом из-за окружающих его сингулярностей и рефракции пространства. Именно он вызвал последний выброс ноонов. Голографическая съемка велась с командного подземного танка в режиме реального времени.

И снова молчание. Вольцу стало не по себе.

— Тогда что же мы нашли, Хосс? — наконец задал он так волновавший его вопрос.

— Добро пожаловать на артефактный мир, — внезапно с лица альфа-координатора исчезла вся напряженности и он снова легко улыбнулся. — Август, ты представляешь, как нам повезло? Из всех рас галактики именно мы первые наткнулись на мир, в котором прямо у нас под ногами лежат технологии, которые не снились в кошмарном сне даже Старшим Расам. Обнаружение Рейзом нооцентра планеты — великое открытие. Именно для этого я вызываю с Терры дополнительный воинский контингент. Солдаты Итори должны прорваться во Внутренний Мир и закрепится там. Нооцентр, а точнее его информ-поле откроет нам доступ к величайшим знаниям вселенной… А теперь, Вольц, еще и ты порадовал меня своей новостью. Я долго думал над тем, как мы сможем расшифровать данные с нооцентра и более того, использовать его энергию в своих целях. Теперь все «белые пятна» исчезли.

— Нооцентр планеты связан с геномом шитвани?

— Не просто связан, — восторженно провозгласил Хосс. — Он подключен к ним так же, как они подключены к нему. Слепо скопировав геном, мы скопировали и заложенную в молекулах связь ноонов, а может быть, она образовалась самостоятельно под влиянием нооцентра… Видимо, именно эта связь и приводит к смерти биодронов при попытках вывезти их с Тиадара. Все что нам теперь нужно, создать необходимое количество донорского генома для трансплантации информационной спирали ДНК шитвани в нашу собственную. Нооцентр планеты в данный момент считает нас врагами. Это очевидно, если учесть враждебность местной фауны. Но… нам и не нужно воевать с ним. Мы просто интегрируем в себя часть генома шитвани и сможем расшифровать заложенные в самом нооцентре знания. На этом, как мне кажется, люди смогут даже покинуть Тиадар — мы находимся за 80 000 световых лет от Терры, пересылка сюда грузов через квантовые врата — удовольствие не из дешевых. А вот знания и технологии бесценны.

— Слишком фантастично звучит, — засомневался Вольц.

— А то, что мы уже нашли, разве не фантастично? — возразил Хосс. — Сейчас главное организовать полную информационную блокаду Тиадара до завершения исследований по программе биодронов. Я, конечно, доверяю нашим партнерам по межзвездному сообществу, но… не в такой ситуации.

— А генерал Тошимо знает об этом? — спросил Вольц. — Ведь именно он должен будет организовать переброску войск туда?

— Нет. Я не стал раскрывать ему все, ограничившись лишь старой информацией. — улыбнулся Хосс. — Пришлось сыграть в дурачка. Ну да ничего.

— А что будет здесь?

— Вот это давайте и обсудим… господин дельта-координатор. — Хосс извлек из пищевого синтезатора тарелки с теплым, ароматно пахнущим мясом, обложенным листиками салата и овощами.

— Получается, что все затраты на проект биодронов с их клонированием, разведением и попыткой сделать из них солдат ушли в пустое место? — поинтересовался Вольц, сделав вид что не заметил должностную ремарку Хосса, говорившую о многом. — Триллионы кредитов вложенные «Нантек» не окупятся?

— Они уже окупились, Вольц. — успокоил новоназначенного дельта-координатора Хосс. — Мы построили на Тиадаре весьма прогрессивную колонию, затратив на это втрое меньше финансовых средств, чем обычно, благодаря тому, что нам не пришлось платить рабочим, строить для них дома, закупать сменные детали дроидам и раскошеливаться на персональные устройства синтеза кислорода. Мы попробовали свои силы в создании генетически модифицированных форм жизни и управления ими. Отрадно признать, что в то время, пока Грейт возилась со своим зверинцем, Штайер получил потрясающие результаты. Не будь этих экспериментов «Нантек», которых мы, по первой, откровенно говоря и не особо замечали, мы бы не продвинулись туда, где находимся сейчас.

Хосс отрезал ломтик пропеченного мяса с пропеченной золотистой корочкой и макнув его в соус, отправил себе в рот.

— Теперь нам нет нужды спешить. Я завтра же отдам распоряжение научным лабораториям начать разработку новой ветви исследований, — продолжил Хосс. — Жаль только, что приказ снять с биодронов контроль ушел впустую и привел к открытому неповиновению. Ко всему прочему, он негативно повлиял на ноонное поле планеты. Вот это моя ошибка и я думаю ее незамедлительно исправить.

— Не боитесь, что биодроны теперь вспомнят все, чему их учили на генном уровне? — Вольц был крайне обеспокоен этим вопросом, так как и в подконтрольном ему городе находилось свое Чистилище. — И как вы будете исправлять свой промах?

— Нет, не вспомнят. Не думаю, что процесс передачи и считывания ноонов такой уж быстрый. Такой возможности не было изначально, ведь выведенные путем естественного оплодотворения особи не становятся богами — отрицательно помотал головой альфа-координатор. — Что касается решения, то я еще вечером вызвал с Терры несколько грузовых кораблей с дроидами и андроидами для гражданского сектора. Будем отучать наших граждан от биодронов.

— И? — фраза казалась Вольцу неоконченной и требовала продолжения.

Ведь не дроидами-посудомойками Хосс решит проблему с возможным массовым выходом биодронов из под контроля.

— Проект биодронов официально закрыт. Узнав сейчас о сути второй спирали, я принял окончательное решение по их вопросу. Как только начнется поставка дроидов в хозяйственные сектора, я отдам приказ о тотальной утилизации репликантов.

— Да, насчет утилизации… вам же известно, что Грейт убрала из программы альфа-голоса доктора Штайера? — напомнил дельта-координатор.

— Известно, но что нам мешает синтезировать голос Грейт? — удивился Хосс. — Другое дело, что я не хочу пользоваться кодом смерти. Кому потом будет охота чистить улицы от полумиллиона трупов? Утилизацию проведем после отселения в нежилое пространство орбитальной бомбардировкой. Да, Вольц, через пару циклов, сворачивай свой концентрационный приемник. У вас он не такой большой, а потому пусть твои спец-команды займутся этим в первую очередь. На самом деле, у нас сейчас есть более важная проблема.

— Сепаратисты? — предположил Вольц, хотя ответ был очевиден.

— Да. Я думаю, что Уолтер Даллас готов совершить вылазку, чтобы взять под контроль Аббервил. — объяснил Хосс. — И вот тут важно действовать слаженно и четко вместе с силами ВКС. Не вдаваясь в детали, скажем так: я готов отдать Далласу этот городок. Пусть забирает его вместе со спятившими биодронами.

Необычное решение. Вольц не ожидал такого от Марена Хосса, не привыкшего идти на уступки. Тем более какой-то сепаратистской группе на окраинной колонии.

— Не спрашивай меня ни о чем более. — предупредил Марен. — Если я это делаю, значит, в моих действиях есть смысл. Большего я сказать не могу.

В этом весь Хосс. Все держать в уме до последней минуты. Что ж, вероятно именно эта привычка сделала его альфа-координатором довольно быстро по меркам Ордена. Никто не знал, о чем он думает. Никто не знал, что хочет сделать в следующий миг. Никто не знал, что ожидать от Хосса и потому никто особо не желал иметь его своим врагом. А Хосс в свою очередь показал, что способен принимать нетрадицонные решения и действовать в необычных ситуациях так, будто давно сам их же и планировал.

— По завершении операции «Осирис», которую возглавит Гидеон Рейгер, биодроны тем более перестанут быть для нас проблемой, — подытожил Хосс. — Даже если они вспомнят кто они такие на самом деле. У нас есть чем им ответить.

— «Осирис»?

— Да. Операция для которой Рейгер отправился в Аббервил. Официально, он едет усмирять бунт биодронов, однако на деле, его цели касаются сепаратистов. Пока это все, что остальному личному составу Ордена надо знать.

Вольц вздохнул. Хосс был категоричен и до времени скрытен в своих ответах. Но именно это и делало его незаменимым координатором Ордена. Многие пробалтывались слишком рано или думали слишком поздно.

— Я ценю ваше усердие Вольц. Как вы уже наверняка заметили. — альфа-кординатор плавно увел разговор с темы операции «Осирис». — Вы теперь старший по округам Санвуда и Лордсленда. Вступите в должность как только я отдам официальное распоряжение. Есть какие-нибудь пожелания?

Вольц замялся, пожимая плечами.

— Не знаю… Так сразу и не решишь… Знаете что, господин Хосс… Я уже несколько лет не был дома, на Проксиме 5… Может быть, получится заехать?

— Нет вопросов. — усмехнулся Хосс. — Вы можете пойти в законный отпуск как только пожелаете. Только убедительная просьба — оставьте за себя понимающего человека. Не хочется повторения ситуации на Терозе 4.

Вольц напряг память, стараясь вспомнить упомянутый Хоссом случай. Ах, да… Тероз 4, шахтерская колония, на которой глава местного отделения Ордена Трейс Зейд отправился в отпуск, переложив всю ответственность за политику Ордена на плечи едва вступившего в должность омега-координатора. В отсутствие Трейса на колонии произошли беспорядки, связанные с тем, что правление шахтерской корпорации отказалось оплачивать сверхурочную работу. Были весьма серьезные убытки, это отозвалось эхом даже на Тиадаре, где пришлось открыть несколько шахт для добычи редкоземельных металлов. У Ордена не хватило влияния для решения вопроса и эскалация конфликта с шахтерами продолжалась до тех пор пока не вернулся Зейд и не отправил чиновников Корпорации на Тепнон — водоросли собирать. Репутация Ордена была подмочена на какое-то время, ведь по идее, конфликт должен был быть прекращен в зародыше. Коммерческая прибыль не должна ставиться во главу угла, когда речь идет о добыче элементов, необходимых для создания генераторов квантовых врат, а значит об обеспечении стратегической безопасности всей расы.

— Думаю, сигма-координатор Гейнц Шеггер подойдет, — подумав, ответил Вольц. — К тому же, я хочу дать ему шанс проявить себя. Он способный человек.

— Хорошо. Если вы доверяете ему, я не буду возражать тому, что он заменит вас на время. — согласился Хосс, мельком взглянув на часы. — Ох, Август, я вынужден извиниться перед вами… У меня сейчас намечена одна встреча, а потому я вынужден распрощаться. Надеюсь, вы не в обиде?

— Нет, нет. — поторопился ответить Вольц. — В конце концов, у нас вышел вполне продуктивный диалог и я передал вам необходимые сведения.

— Когда собираетесь домой?

— В начале нового дневного цикла. — Вольц набросил на плечи плащ и проверил исправность магнитного замка на кобуре пистолета.

— Ну хорошо. Я буду иметь это в виду. — Хосс проводил Вольца до двери и пожал напоследок руку.

Оказавшись за пределами апартаментов альфа-координатора, Август Вольц мысленно возликовал. Он все-таки сумел выбить себе не только повышение, но и отпуск! Настоящий отпуск. Видимо, Марен Хосс и впрямь находился в отличном расположении духа, что случалось с ним не часто. Впрочем, еще бы ему не радоваться… Когда на Терре узнают о результатах последних проверок и исследований, то Хоссу спишут со счетов даже бунт биодронов.

— …группа 3, выдвигайтесь на восток к границам плацдарма. Закрепиться, ждать команды. — Рейз оторвался от голографического экрана развернутого рядом с командным центром и полной грудью вдохнул прохладный чистый воздух, наполненный ароматом лесных цветов.

Тут намного лучше, чем на Проксиме 5. Ничего, что содержание кислорода повышенное, модифицированный организм человека вполне приемлемо реагирует на это. Легкое головокружение есть, но вскоре пройдет. Бета-координатор пригнулся от порыва ветра и отошел от края расселины, когда из нее с гулом двигателей вылетело еще несколько подземных танков, выдвинувших из днища по нескольку рядов гусениц и опустившихся на аквамариновую траву. Два танка остались на месте, зарываясь в землю и раскрывая орудийные башни, чтобы в случае чего отразить атаку с воздуха, а шесть машин двинулись на гипотетический восток.

— База, прием. Выдвигаемся. Разрешите углубиться в лес для рекогносцировки местности.

— Разрешаю. — Рейз как не старался, не мог подавить странное, пробиравшее его до дрожи чувство прикосновения к чему-то священному.

— Центр, мы закончили развертку ноонных сканеров и считывающих устройств. — доложили с другого поста. — Как только наладим энергоснабжение, сможем приступить к записи информационных сигналов.

Вот. Это именно то, что ждет Хосс. И вскоре он получит свою информацию…

…Хосс еще немного постоял в дверях, провожая взглядом Августа Вольца, а затем вернулся к себе в комнату. Надо было ненадолго выкинуть все эти заботы из головы. Не время сейчас нагружать себя до потери сознания. Существуют дела куда более приятные.

— Господин альфа-координатор, разрешите войти?.. — неуверенно топчась, в дверях стоял дожидавшийся приема молодой человек в немного великоватом для него плаще Ордена.

— Да, конечно, — кивнул Марен. — Представьтесь, пожалуйста.

— Омега-координатор Фредерик Айнц, господин альфа-координатор. — молодой человек по-военному вытянулся, задрав нос чуть кверху.

Марен Хосс рассмеялся:

— Фредерик, вы же не в армии. Здесь нет нужды отдавать честь и стоять «смирно». Орден это не войско. Тем более, если говорить о касте координаторов, в которую вы, как я понимаю, только сегодня вступили.

— Так точ… — молодой человек смутился и поправил себя, — да, господин Хосс.

— Вот. Так намного лучше. — удовлетворенно сказал Марен. — Присаживайтесь. Давайте побеседуем.

Фредерик нерешительно подошел к столу и сел напротив альфа-координатора, упорно пряча взгляд серых глаз.

— Юноша, не стоит меня опасаться или стесняться. — улыбнулся Хосс. — Прежде всего, уясните, что координаторы, это не просто высшие чины Ордена. Это единомышленники, чье взаимодействие друг с другом похоже на взаимодействие членов семьи. Так что не стоит вести себя настолько скованно. Меня самого это несколько угнетает.

— Мне рекомендовали пообщаться с вами, — все еще робко и неуверенно заговорил Айнц. — Кто как не вы, можете рассказать мне про координаторов и нашу роль в общей картине.

— Хм… а кто направил вас ко мне? — полюбопытствовал Хосс.

— Тета-координатор Долтауна Рауль Гайдер.

— Рауль поступил мудро, посоветовав только что вступившему в новую должность человеку, прийти ко мне за советом, — согласно кивнул Хосс. — И как ты видишь, встретиться со мной гораздо проще, чем с каким-нибудь депутатом терранского Парламента. Так я слушаю. Задавайте любые интересующие вас вопросы. Я постараюсь на них ответить. Ведь от нас зависит очень многое в той самой «общей картине» и чем лучше член Ордена понимает свою роль, тем лучше мы справимся с возложенными на нас задачами…

…Низкорослые кустики подломились под гусеницами танков, и небольшая группа бронемашин Ордена выкатила из леса к неглубокой речушке, распугав сидевших на камнях птиц с кожистыми перьями и покрытым синей чешуей телом. Перебирая наполовину трансформировавшимися в лапы плавниками, воду юркнули небольшие кистеперые рыбы. Солдаты Ордена остановились в нерешительности. Под экзоскелетами не ощущалось дуновения прохладного ветра, запаха лесных цветов, а плеск кристально-чистой воды с мягким зеленоватым оттенком, был едва слышен.

— Центр, у нас прямо по курсу река. — доложил через комлинк старший отряда омега-координатор Чак Даррел. — Пересекать ее не стану. Проверяем берег.

Головной субтерральный танк, уже перестроившийся в обычный вариант терранского штурмового гравиотанка развернулся и неторопливо пополз вдоль берега. Выстроившись клином его окружили еще четыре машины, а по бокам зашагала пехота. Там, где солдатам приходилось идти по лесу, то и дело вспыхивали отсветы плазменных залпов.

— Норрен, что там у вас происходит? — осведомился Чак из головной машины.

— Тут не пройти. Завалы старых деревьев и настоящие стены из лиан. Очищаем себе путь, — ответили из комлинка.

— Понял.

Второй отряд солдат уже обогнал движущиеся по речному берегу танки, и вышел к реке чуть дальше, там где извилистая изумрудно-серебристая лента огибала исполинское нагромождение заросших мхом камней и уходила под плотно сомкнувшиеся над ней кроны древовидных папоротников.

— Чак, это Вессел. У нас тут зафиксирована мозговая активность. Прибавь ходу. — предупредил лидер второй группы, с небольшим отрядом огибая каменистый холм. — Кто его знает, что тут может быть.

— Тебя понял, Джон. Уже едем.

Вскинув наизготовку волновой пулемет, командин пехтной группы Ордена Джон Вессел вышел на отмель и замер, стараясь не привлекать к себе внимания. Всего в сотне метров от него, забравшись на выступающие из воды камни, сидели три больших, почти в рост человека, ящерицы с роскошными перепончатыми воротничками и сходящими вниз по спине к длинным и толстым хвостам игольчатыми гребнями. В руках они держали длинные палки с кристальными наконечниками. Вот в волнах что-то блеснуло, одна из ящериц молниеносно ударила палкой в воду и что-то удовлетворенно прошипев, извлекла из реки крупную рыбешку.

— Центр, у нас контакт с разумной жизнью. — Вессел отступил за камень. — Каковы дальнейшие действия?

— Транслируйте напрямую картинку с обзорного проектора. — потребовал хрипловатый голос Рейза. — Я хочу на это взглянуть.

Вокруг Харвальда Рейза возникла чуть подрагивающая голопроекция речного берега. У кромки леса он увидел выходящих из зарослей солдат Ордена, а чуть поодаль рассевшихся на камнях прямоходячих крупных ящериц, явно занимавшихся рыбалкой. В той самой первобытной ее манере, в какой ловили рыбу и древние предки человека. Рейз сцепил руки за спиной и нахмурился. Если верить новостям, то из-за этой выскочки Грейт инопланетные правительства уже узнали про Тиадар. Еще чего доброго жди инспекций с целью выявления нарушений галактического кодекса. Каков шанс того, что всякие там ретикулане и анкарианцы заберутся и сюда? Если начнут трясти планету, то заберутся. Харвальд попробовал связаться с поверхностью, надеясь выцепить там Марена Хосса, но сигнала не было, скорее всего нооцентр планеты давал настолько сильный фон, что передачи портативных комлинков попросту глушились, работая лишь в пределах внутреннего мира.

Здесь, на Тиадаре, человечество нашло одну из самых величайших тайн вселенной… Полая планета с полуразумным ядром скорее всего искусственного происхождения. Удивительный, поистине уникальный мир… Совет Марса, вроде как, отстоял положение биодронов как искусственной, неразумной формы жизни, но тут… Как бы то ни было, а Тиадар оказался заселен. По сути, занят иной формой жизни, пусть и обитавшей в его недрах, пусть и не похожей на человека, пусть и находящейся на раннем этапе развития…

Но Орден всегда все делал ради блага Терры. Сделает и сейчас.

— При контакте с разумной формой жизни — уничтожать, — приказал Рейз.

Это для начала. А потом, когда телепатическое сканирование выявит основные места расселения аборигенов, туда можно будет заявиться и всем отрядом. На это уйдет немного времени. Ликвидация ближайших поселений не проблематична, а потом, когда сюда подойдут основные силы армии и Ордена, прибудут грузовые шаттлы «Нантек» и «МенталКорп», можно будет и повторить опыт Хосса с био-терминаторами. Здесь не поверхность планеты. Для внешнего мира, происходящее тут все равно останется тайной…

— …Как я понимаю. Наша задача — надзор за людьми и терранцами? — уточнил Айнц, переводя взгляд то на альфа-координатора, то на необычное убранство его аппартаментов.

— Не совсем так. — отрицательно покачал головой альфа-координатор. — Вот, послушай одну историю. В жизни анкарианцев, этого просвещенного и духовно богатого народа был эпизод, когда привнесенный на их планеты из космоса вирус грозил полностью уничтожить расу, так как по оплошности или неосторожности пандемии не удалось избежать. Они испробовали все средства, но развитие их генной технологии на тот момент не позволяло уничтожить вирус искусственными антителами. Так вышло, что на соседней планете обитал не вышедший в космос народ, чей организм оказался невосприимчив к вирусу. Именно из их кровяных телец анкарианцы создали вакцину. Однако, пока ее создавали, им пришлось уничтожить или замучить в лабораториях тысячи представителей той расы… Ты спросишь, где была их мораль? Она отступила перед Ее Высочеством Необходимостью. Именно так и поступает Орден. Когда человечество начинает колебаться, боясь сделать шаг, скованный моралью, приходим мы и делаем его за все человечество. Именно поэтому мы и ведем его к звездам. Мы — всевластны, но на нас лежит великая ответственность. Человечество может ошибиться на своем пути. Но мы — нет. Мы — его Стражи. Мы — первопроходцы, которые открывают всему остальному человечеству дорогу. И лишь потом мы надзиратели и пастыри.

— Почему же так получилось?

— Технологическое развитие человека опережает его социальное развитие. Человек цепляется за инстинкты и примитивные привычки. — Хосс явно чувствовал себя в своей стихии. — Я не говорю, что это плохо, в повседневной жизни все мы имеем право на слабости. Но с выходом на межзвездную арену, инстинкт может привести к уничтожению всего биологического вида. А ведь именно сохранность человека как расы должна быть поставлена во главу угла. Исходя из этого, и действует Орден. Мы не рвемся к власти — у нас она есть благодаря инопланетным правительствам, которым выгоднее общаться с нами, чем со стадом неразумных дикарей. Мы лишь хотим, чтобы человечество осознало необходимость и неотвратимость перемен. Не стоит бояться быть жестокими, когда это необходимо. Не стоит бояться быть непоследовательными, когда это необходимо, не стоит бояться проявлять доброту и слабость, если это необходимо для достижения великой цели — безопасного и комфортного сосуществования человечества с иными формами жизни и внутри собственного социума.

— Но разве непоследовательность не означает обман?

— Не всегда. Прежде всего, это уход из под каких-то общепринятых рамок, которые предопределяют нашу жизнь. Такой вот непоследовательной была первая выбравшаяся на сушу кистеперая рыба. Можем ли мы винить ее в такой непоследовательности и нежелании следовать биологическим канонам, свойственным для рыб? Конечно нет, ведь именно это ее неповиновение положило начало той цепи событий, что привели к возникновению разумной жизни.

Фредерик застыл, слушая Хосса и глотая каждое его слово. Видимо, альфа-координатор был для него непререкаемым авторитетом.

— Тогда почему нас боятся многие люди? Почему не понимают наших действий? — задал сам по себе напрашивающийся вопрос Айнц.

— Потому что мы ограничиваем некоторые их свободы. — объяснил Хосс. — Ограничиваем незаметно, исподволь, но иногда и грубо. Мы ограничиваем доходы корпораций и следим за тем, чтобы все те, кто работает на свою расу, получали возможность жить достойно. Мы следим за тем, чтобы никто не вел научных разработок исключительно в личных целях. Ведь если на тебя трудится все человечество, какое право ты имеешь скрывать от него результаты своих изысканий? Увы, без этих ограничений люди становятся беспринципными, жалкими и мелочными существами. Если бы такая нация вышла в космос, с ней не стали бы вести никаких дел, а может быть, попросту уничтожили бы, как представляющую угрозу. Ведь цель всех прочих рас точно такая же безопасность самих себя. Именно мы приняли решение о применении и распространении имплантов. На первое время, они помогают нам в нужный момент регулировать действия людей. Однако надобность в их контрольной функции, как мне кажется, со временем отпадет. Впрочем, не ранее того момента, когда люди поймут, что их должно заботить не благополучие отдельной колонии, а благополучие всей расы.

— Но разве это возможно? — удивился Айнц. — Ведь не зря говорят, что своя рубашка ближе к телу…

— Вот именно чтобы снизить процент считающих именно так, мы создали импланты. — усмехнулся Хосс. — Мы опираемся на исторические прецеденты. Человечество так и не смогло выйти в космос и начать развиваться как космическая нация, пока на своей родной Терре, называвшейся тогда совсем по-другому, карлики, восседавшие на огрызках суши под разноцветными тряпками флагов, грызлись за ресурсы и доминирование. Потребовалось мощнейшее религиозное вмешательство, быть может, подсказанное нам извне, чтобы объединить людей. Со временем религия отошла на второй план, позднее вовсе исчезла, однако свою роль она сыграла — человечество стало единым, поборов наследие темных веков и уничтожив ненужные, вздувшиеся на теле расы подобно чумным язвам, государственные образования вместе с бесполезными политическими организациями. Подобную ступень мы преодолеваем и сейчас.

Альфа-координатор направился к двери, пригласив молодого человека следовать за собой. Их путь лежал сквозь длинные и полутемные коридоры дворца Ордена, где в нишах между колоннами застыли, подобно древним изваяниям охранники в черной экзоброне. Пол, выложенный белыми и черными мраморными плитками, отражал дрожащий свет копировавших факелы ламп. По бокам многочисленных дверей висели гобелены с изображением символики Ордена.

— Орден не только ведет человечество к будущему. Наша задача поддерживать его память, — рассказывал Хосс. — Именно поэтому, здесь столько архаики. Мы ценим тот путь, что прошли люди и все вехи этого пути — как позитивные, так и негативные. Ведь что бы там ни было, а это наша история.

Лифт, с раскрывающимися по диагонали вверх многостворчатыми дверьми, оказался выложен изнутри пласталем с зеркальным покрытием, отчего создавалось впечатление, что стоящего в кабине со всех сторон окружает стеклянная бесконечность. Вероятно, в подобной концепции тоже был какой-то символизм, хотя Хосс ничего об этом не сказал. По мягкому движению лифта и бесшумной работе антигравов невозможно было определить, вниз опускается кабина или едет вверх. Впрочем, из-за того, что комната альфа-координатора находилась на самом верху, вывод напрашивался сам собой.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что вступая в звание координатора, ты кладешь себе на плечи непомерный груз ответственности? — спросил Хосс у Айнца. — Мы все принимаем решения, от которых в той или иной степени зависит благополучие нашей расы. От каких-то решений в меньшей степени, от каких-то в большей. Эти решения редко бывают простыми. Иногда, к счастью не настолько часто, приходится жертвовать малым, чтобы достигнуть великого…

…Танки выскочили из-за изгиба реки, свалив росшие на опушке леса деревца. Сидевшие на камнях ящерицы вскочили, побросав свои остроги, шипя и раздувая сиреневые подчелюстные мешки, кинулись к песчаной отмели и собрались небольшой группой. Предостерегающий писк оповестил о приближении отряда Вессела, одна из ящериц опрометью бросилась к камням, схватив валявшийся на песке лук с кристаллическими стрелами. Подняв игольчатые гребни и шипя, чешуйчатые рыболовы отступали к каменистой возвышенности, а поднявший лук ящер недвусмысленно направил оружие на Вессела. Наверное, он что-то пытался сказать, но Вессел из-за приглушенных внешних звукоуловителей экзоброни не слышал голоса, да и имело ли смысл слушать это пустое шипение. Волновой пулемет дернулся в руках, изрыгнув за короткое мгновение почти полсотни пуль. Ящера отбросило к камням, разорвав на куски, почти одновременно вперед двинулись танки, врезавшись в группу беглецов.

— Давлю. — сообщил по внутренней связи Чак Даррел.

— Периферийные группы четыре, пять, семь и девять, прочесать квадрат. Любые признаки разумной жизни уничтожить. — приказ из центра запоздал всего на пару секунд, с момента фактического начала его выполнения…

На нижних этажах здания царил еще больший полумрак. Низкие потолки, стены и пол, с блестящим белым кафелем, редкие лампы и небольшие темные двери, все это создавало давящее и жутковатое впечатление. Изредка встречались охранники, все больше попадались люди в белых лабораторных халатах и с масками на лицах.

— Здесь у вас лаборатория? — поинтересовался Айнц.

— Нет. Здесь мы стараемся перевоспитать тех, членов общества, что наносят вред человечеству. — без тени смущения ответил Хосс. — Главным образом, мы прежде всего хотим узнать их мотивы, ведь ничто не происходит просто так. Тех, кто добровольно все объясняет и раскаивается, мы отпускаем. С другими предстоит долгий и обычно неприятный разговор. Однако, не стоит бояться таких особенностей нашей работы. В любой нации, находящейся на переходном этапе, должны быть свои санитары, работающие с теми, кто поражен болезнью. В данном случае, болезнью непонимания того, что мы стоим на пороге избрания в Совет Старших Рас Галактики и обязаны соответствовать не только технологическим, но и морально-социальным требованиям, предъявляемым к Старшей Расе. Ведь в противном случае, иные развитые цивилизации могут решить, что мы просто недостойны такой чести. Посмотри вокруг. Помимо нас многие научились ценить благополучие расы превыше всего. И только люди, ввиду отсталости в социальной эволюции, до сих пор пытаются возвысить над всем свое «я».

— И какие могут быть заблуждения?

— Например, некоторые сомневающиеся считают, что инопланетные правительства представляют угрозу для Терры. Но ведь это чушь. Какая развитая и социально зрелая раса нападет на нас, если будет хотя бы крохотный шанс того, что мы можем победить? Это противоречит доктрине сохранения их биологического вида, точно так же как и наша атака на, допустим, Анкарию или Дзету Ретикули противоречит доктрине сохранения нашего вида. Нам надо заботиться не о том, что известные нам формы жизни представляют для нас угрозу, а о том, что во Вселенной существует немыслимое множество неизвестных нам форм жизни, которые могут представлять для нас опасность.

Впереди замаячили темные силуэты людей, и по мере того, как Айнц с Хоссом двигались им навстречу, в полумраке стала заметна группа из трех сотрудников воспитательного центра, переводившая заключенного из одной камеры в другую. Двое — в белых халатах и с масками на лицах, вели под руки изможденного старика, на лбу и губах которого темнела засохшая кровь. Третий — охранник в легкой экзоброне, неторопливо шествовал сзади, поигрывая шоковой дубинкой. Земетив Хосса они остановились, охранник легко наклонил голову в знак приветствия, этим же ему ответил и альфа-координатор.

— Разрешите?.. — Хосс протянул руку к шоковой дубинке.

— Да, конечно. — без тени удивления на закрытом прозрачной маской лице кивнул охранник.

— Возьми. — Хосс протянул дубинку Айнцу. — Если хочешь, можешь ударить этого старика. Он слишком упрям, раз опять оказался здесь за свои проповеди о Едином и Всепрощающем боге.

— Но… — Фредерик замялся. — Господин альфа-координатор… разве это так необходимо?

— Решать тебе. — улыбнулся Хосс.

Айнц помялся, стараясь не смотреть ожидавшему удара старику в глаза. Нет, как-то это было неправильно… не по-человечески…

— Нет, господин Хосс. — Айнц вернул дубинку охраннику. — Зачем мне это делать?

По лицу альфа-координатора скользнула широкая улыбка.

— Ты, пусть пока и неосознанно, поступил правильно. Ты хорошо понял мои слова о необходимости, морали и их сочетании. Надеюсь, из тебя со временем получится хороший бета или альфа-координатор. А пока пройдем дальше. Я все-таки покажу тебе нашу лабораторию и испытательный полигон…

Пропустив вперед маленький конвой, марен и Айнц зашагали дальше, вглубь темного коридора, туда, где над круглым шлюзом мерцала голографическая карта лабораторного комплекса.

…Снаряды легли ровно и точно, превратив в тростниковую шелуху несколько рыбацких хижин на берегу реки. Разбегавшихся в разные стороны и что-то пищавших ящеров скосило несколькими пулеметными очередями. Обхватывая деревеньку с двух сторон подоспели пехотные группы. Стрелы и дротики с кристальными наконечниками отскакивали от черных бронепластин экзоскелетов, не оставляя на них даже царапин. Пытавшихся сопротивляться рептилий перебили, оставшихся, оттеснили к небольшой пещере, куда ящеры складывали добытые за день запасы и теперь, из кромешной темноты слышалось слабое шипение и жалобные писки. Неуязвимые для оружия аборигенов и временами вылетавших из пещеры камней солдаты, подтащили к каверне несколько треног с установленными на них огнеметами и вскоре шипение и визг потонули в ровном гуле огненных струй.

— Берег зачищен. — сообщил по комлинку Даррел. — Плацдарм готов.

…Тимал, возвращавшийся в рыбацкий лагерь из дальнего похода к устью реки замер, почувствовав в воздухе незнакомый запах. Над рекой поднимались вверх черные клубы дыма, а ветер доносил приторно-сладковатый запах чего-то неведомого и страшного. Ступая как можно более тихо, прячась за красновато-фиолетовыми трубками прибрежных гигантских губок, тхаути прокрался ближе, едва заметный в высокой траве благодаря своей чуть меняющей расцветку чешуе. То, что он увидел было невероятным. Настолько невероятным, что поначалу Тимал не понял, что происходит. Лагеря не было. Горели остовы тростниковых хижин, дым валил из пещеры с припасами, вокруг которой грузно переваливаясь ходили странные существа с поблескивающей в лучах Сердца шкурой и толстыми, оплетенными какими-то хоботами конечностями. Именно они, эти существа и какое-то ползущее по песку многоугольное чудовище без ног и рук, источали мерзкое зловоние. Тимал хотел подобраться поближе, но страх пересилил любопытство. Бросив улов, он побежал к воде, опрометчиво выдав свое положение. Сзади раздался низкий окрик, что-то загремело и Тимала ударило в правое плечо, отбросив вбок. Ящер зашипел от боли, трепыхаясь на мокром иле, из разорванного плеча торчали кости, и лужицы воды на песке стали темно-розовыми. Помогая себе лапами и хвостом, тхаути пополз к воде, сзади снова громыхнуло, совсем рядом, обдав его грязью и тиной, в воздух взметнулись фонтанчики ила. Но спасительная стихия уже была близка. Не обращая внимания на онемевшее плечо, ящер пополз по речному дну, стараясь не подниматься к поверхности и поскорее достичь другого берега реки. Там, еще далеко от берега, начинались плотные заросли водных деревьев, и можно было вполне спрятаться под их толстыми корнями. А потом, немного переждав опасность и обмотав рану длинными и клейкими листьями целебной тепоры, возвращаться в город, чтобы донести до Кхол-Туара удивительные и мрачные новости…

7. За линией огня

— …мы прерываем наш эфир срочным сообщением… — Грейт покосилась на портативный приемник, принесенный из города кем-то из шитвани. Подобная фраза звучала уже который раз за цикл. Здесь, в наполненном странными звуками первобытного пещерного леса Оазисе голос ведущих новостей казался звуком из иного — чуждого и враждебного мира.

— …как нам сообщила служба планетарной безопасности, Президент Тиадара Ранд Моррис найден мертвым во дворе своей резиденции в Либертауне. Скорее всего, он выпал из окна своего кабинета. Органы надчеловеческого надзора «Ордена Геллиона» склоняются к версии о самоубийстве. Одновременно с этим, учитывая сложившееся в районе Аббервила и Санвуда критическое положение, генерал Военно-Космических Сил Терры Итори Тошимо, принял управление колонией в свои руки, что, как предполагают аналитики, благотворно скажется на развитие ситуации в целом. С минуты на минуту мы ожидаем, что он сделает заявление по сложившейся ситуации…

Грейт поморщилась. Тошимо. Теперь ничто не мешает ему спустить с цепи силы своего флота и на Тиадаре начнется военная операция. Что-то подсказывало ей, что подобная рокировка Морриса с Тошимо была подготовлена заранее. Но кем? Советом Марса? Советом директоров «Нантек»? Нет, дело тут было не в политике и не в дипломатии. Похоже, в игру всерьез вступил «Орден», а это было страшнее всего. Могли ли они догадываться о том, что за исследования проводила в последнее время Мэриен с командой Штельмана, от которого так и не было вестей? Могли. Вроде бы они даже сами пытались расшифровать геном шитвани, но безуспешно. Приходилось признать, что и в ее исследованиях было еще много белых пятен, но даже в таком состоянии, они могли дать в руки Ордена слишком многое. Знание, к чему человечество еще не готово, а возможно не будет готово никогда… Грейт и сама желала выбросить из памяти некоторые результаты исследований и анализов. Но вот только от самих шитвани нельзя было никуда деться. Они окружали ее, и она боялась себе признаться в том, что в глубине своего сердца кроме странной, возможно немного неестественной материнской любви к этим существам был еще и страх. Страх перед тем, кем они могли быть на самом деле. И кем могли стать, если ретрансплантация ноонов завершиться. Впрочем, еще более, ей хотелось этого.

— …в Аббервиле продолжаются столкновения между военной группировкой 5-го космодесантного корпуса и вооруженными формированиями террористической организации «Серебряная Луна». Так же есть сведения об актах массового неповиновения биодронов, вышедших из-под контроля после уничтожения террористами генератора поля подавления агрессии. Мы пока не можем комментировать данную информацию, равно как и слухи о том, что биодроны применили против военных неизвестное псионное оружие…

Неужели началось? Грейт подперла голову руками, не сводя взгляда с бездушной черной коробочки передатчика. Может быть, она была права тогда, едва начиная свою работу на Тиадаре? А вдруг не стоило давать жизнь тому, что было мертво… Ведь был скепсис, была доля сомнения в правильности своих действий… Но сейчас уже поздно сожалеть о том, что некогда было сделано. И это было правильно.

— … из жилых районов города продолжается эвакуация мирного населения. Жертвы среди гражданских и военнослужащих по непроверенным данным достигли двух сотен человек.

Двух сотен? Врут и не краснеют. Если верить рассказам стекавшихся в Оазис шитвани, счет убитых давно уже пошел на тысячи…

Грейт сменила частоту вещания и в небольшой пещерке под корнями странного дерева с зеленоватой кожистой корой зазвучал сухой и жесткий голос Итори Тошимо:

— …как генерал-губернатор Тиадара, я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации, кроме как ввести на колонии военное положение. Мной будут приняты все необходимые меры, для скорейшего разрешения кризисной ситуации. Я уже направил запрос на Терру и оттуда в скором времени прибудут три десантно-штурмовых дивизиона. Я убедительно рекомендую гражданам сохранять спокойствие и не поддаваться панике…

— Вы не заняты, тей'ахаш? — в пещерку заглянул черный шитвани, один из тех, что помогли ей бежать из города.

«Тей'Ахаш», вроде бы на их наречии это означает «глава рода»… Мама… Грейт уже готова была убить себя за недавно возникшие мысли о неверности избранного пути. Для всех этих существ — она та, кто дала им жизнь. И кем бы они ни были когда-то, какой бы чужой и неведомой жизненной формой не казались, они ей благодарны. В этом, они ничем не хуже людей. А может быть и намного, намного лучше…

— Нет Тэф, не занята. Что такое?

— Из города прибыла очередная группа, они привезли с собой зинга…

Вот еще одно слово из их наречия. Резкое, неприятное. «Зинг», или попросту «нечто». Так шитвани называют их — людей.

— Кто он?

Вероятно, все-таки стоило выйти из этой проклятой прострации. Черт возьми, она заварила всю эту кашу, ей ее и расхлебывать. Фактически, «Орден» с полным правом мог приписать ей измену Терре, подготовку и осуществление попытки вооруженного переворота с целью установления на колонии власти инопланетного правительства… Да, измена своему биологическом виду… звучит-то как… Раз ты сделала первый шаг на этом пути, то хватит раскисать и иди уж до конца. Исход для всех один, а в случае победы… Грейт, ты представь только, что тебя ждет в случае победы…

— Его имя Рэнд Блэкли, он контрабандист. Он помог нашим вырваться из Чистилища.

Любопытно… Рэнд Блэкли… Грейт напрягла память. Не тот ли мерзавец, что продал Далласу те злосчастные фазовые бомбы? Вроде как-то по виокрону обмолвились про его задержание. Раз его привезли сюда, то значит, долю доверия среди шитвани он заслужил. Еще более интересно. Скорее всего, просто искал способ избежать плазмокамеры, и тут так удачно началось восстание…

— Ну хорошо, давай посмотрим на этого вашего… зинга. — Грейт выключила приемник, бурчавший что-то о низкой слаженности взаимодействия между силами Ордена и военными.

До сих пор, ни один шитвани не назвал так ее. Это обнадеживало.

Пришлось долго пробираться сквозь светящиеся моховые поросли, небольшие ручейки и пересечь по толстым змеящимся окаменелостям глубокие пропасти. Оазис оказался куда больше чем казался при сканировании. Стоило лишь пожить в нем пару дней, как обнаружились связующие подземные галереи, объединявшие его и еще несколько таких же пещер. То ли дом, то ли хижина Грейт находились в самой глубине Оазиса, и для того, чтобы встретить прибывавшие из города группы, надо было идти к почти безжизненной окраине, на которой не было ничего, кроме красноватого подземного лишайника и длинных фосфоресцирующих грибниц, оплетавших темные, влажные камни.

Уже на половине пути Грейт стала замечать разбитые в кустах и на полянках крохотные стоянки, где прижавшись друг к другу сидели по трое — четверо шитвани, обычно напуганные, нахохлившиеся, сжавшиеся в пушистые комочки и обвившие себя длинными хвостами. Потом стало хуже. Намного хуже. Вглубь Оазиса вели раненых — кто мог идти шли, кого-то, с оторванными лапами и руками несли. Внутренняя органическая анестезия действовала, но едва кровь засыхала темной коркой, доступ обезболивающих веществ заканчивался и Грейт вздрагивала от каждого стона или крика.

Она и Тэф задержались, чтобы помочь нескольким шитвани перетащить по каменным мосткам через разлом груз медикаментов, который полузвери вытащили из брошенного армейского склада и разрушенной больницы. Та осмысленность и рассудительность с которой действовали ее создания, обвешавшиеся трофейным оружием не хуже космодесанта все больше поражала Грейт. Они уже не были похожи на городских биодронов. Более всего они напоминали… людей. Да, обычных терранских солдат. Отряды шитвани группировались вокруг лидеров — вероятно, самых старых биодронов, в которых еще были заложены боевые поведенческие стереотипы. Они делали — а более молодые смотрели и повторяли. Ведь в них тоже что-то было загружено изначально, что-то почерпнуто из жизни и заботливо сохранено, в запертом нейроконтроллерами сознании. А сколько еще всевозможных действий они видели, но не могли воспроизвести? Однако сознавали, понимали, запоминали и теперь могли применить на практике. Сейчас они копируют своих «творцов»… а что будет завтра? Когда они станут самими собой? Но они должны стать теми, кем были. Первый шаг сделан и останавливаться нельзя. Акула всегда должна находиться в движении, потому что если она замрет, то погибнет. Грейт сейчас напоминала сама себе именно такую акулу.

Черт, голова разболелась. Опять приступ. Нейроцирроз, будь он неладен. Да, да… та самая цена за пересадку имплантов в непригодный для этого организм. Грейт узнала, что больна уже давно. Всего через год после операции. Пост одного из ведущих генетиков «Нантек» позволял ей приобретать затормаживающие болезнь лекарства, так как никому не приходило в голову проверять какие закупки делает через фирменные заказники глава проекта по воссозданию искусственной жизни. В свое время Грейт даже немного усовершенствовала применяемые инъекции некоторыми экспериментальными препаратами, составленными на основе белковых соединений тиадарских животных, но сейчас кто его знает, что творится в лаборатории и удастся ли когда-нибудь туда вновь попасть. Теперь придется терпеть.

— Что такое? — Тэф успел подхватить едва не упавшую Грейт. — Опять мешает… это?

— Да, да… но все нормально, Тэф. Пошли дальше. Все пройдет.

Уж кто-кто, а она-то точно знала, что ничего не пройдет. Как странно смотрит на нее черный… Может тоже это понимает? Или чувствует? Кто знает, что он ощущает прикасаясь к ней. Здесь, в пещерах, вдали от зон подавления, спектр их восприятия намного шире чем в городах.

— Думаю, мы могли бы выбраться в город и найти вам то, что необходимо. — предложил Тэф. — Сейчас там много наших…

— Нет, не стоит. Пусть лучше выбираются из Аббервила. — помотала головой Грейт.

Айт. Черт побери… Он ведь должен был уже вернуться, а его все нет. Сейчас в городе ад кромешный. Может с ним что случилось… Может он погиб? Еще одна мысль, которая теперь будет сверлить голову не давая ни передохнуть, ни уснуть.

Прямо перед ними из растрескавшегося гранита вверх поднимались черные столпы пульсарита. Над головой, у изгиба исполинской арки клубилась, сворачиваясь в воронку вихря поднятая пару дней назад пыль, проглоченная гравитационной аномалией. Странно, что гравитационные поля, которые должны были по всем законам физики сплющить и раскрошить в труху многочисленные деревья, смять вплотную подползшие к кристаллам лианы и грибы, не оказывали на них никакого воздействия. Грейт могла коснуться рукой странного минерала без боязни быть раздавленной. Скорее всего, эти странные образования, похожие на древние планетарные кости, образующие неразрушимый эндоостов, имели смещенные центры гравитации, которые гасили разрушительное воздействие давления в одних точках и усиливали в других. Если ее теория верна, то эта структура просто обязана была быть искусственной. Обычные природные силы не в состоянии создать такое. Но тогда верна и теория об искусственной планете. А почему, собственно нет? В своих мыслях Грейт могла перебирать разные варианты, опираясь на известные одной ей знания, о которых на публике она предпочитала молчать.

— Так, мы пришли. Дальше разреженная атмосфера, — предупредил ее Тэф. — Ждем.

Грейт привалилась спиной к шершавой стене и, чуть прикрыв глаза, попыталась расслабиться. Если даже сбросить со счетов проклятую головную боль, она очень устала. Может быть и не физически, но морально точно. И какого черта ее понесло на студию с докладом по геному, после которого все началось? Зачем она вообще почти двадцать лет назад ввязалась во все это мероприятие… Хотелось удовлетворить амбиции начинающего ученого? Получить Единую Марсианскую Премию за склад в науку? Да уж, ничего не скажешь… получила…

— Странно, — присел на корточки рядом с ней черный. — Ты словно обвиняешь себя в чем-то…

— Читаешь мои мысли, да? — без тени насмешки спросила Грейт.

— Нет. Чувствую настроение. Мы же можем это делать. Оно само получается.

Да, могут. И могут много чего… А еще, Тэф впервые обратился к ней на «ты».

— Расскажи, в чем дело. Кто знает, быть может, я помогу. Ведь ты столько всего для нас сделала.

— Не думаю, что ты можешь мне помочь, — поморщилась Грейт. — Я и сама себя толком не знаю, а ты хочешь заменить меня в самокопании?

— Как знаешь. — Тэф не стал настаивать. — Но вы, люди, сами говорите, что хуже всего, это держать в себе то, что тебя беспокоит. Как можно столько времени идти по пути, в котором нет уверенности?

— Разумному существу не зазорно сомневаться, — вяло бросила Грейт.

Тэф оставил ее слова без ответа. Грейт была уверена, что он знал что ответить, но не стал. Каждый сам выбирает куда идти.

Из верхней галереи, куда уходил резко сужавшийся тоннель, начинавшийся за пульсаритовыми колоннами показался крупный отряд шитвани, гораздо многочисленнее всех прочих, что уже прошли в Оазис. Они тоже переносили раненых, однако их было настолько много, что логичным казалось то, что эти полузвери не приехали на разрозненных глайдерах, а организованно отступили из города на крупных транспортерах. Вдобавок, эта группа была со всех сторон окружена вооруженными шитвани и те, кто шел в центре, переносили на руках совсем крошечных, новорожденных зверьков. Грейт это настолько поразило, что она попыталась подойти поближе, но один из охранявших группу шитвани мягко отстранил ее. К детям они не давали приблизиться даже ей.

— Следом наша группа. — сообщил Тэф. — Странно, я не чувствую Айта, хотя он должен был прорываться из города вместе с основной частью шитвани.

Вот и черный подтверждает ее опасения. Грейт устало потерла пальцами виски. Почему так происходит всегда. Те, кого она любит или пропадают или погибают. Най, Рит, теперь вот Айт. А если ей… нет, ИМ, не удастся довести дело до конца, то погибнут все шитвани, да и она с ними в придачу.

В конце длинного, идущего под приличным углом вверх тоннеля показалось несколько шитвани, сопровождавших высокого загорелого человека с длинными черными волосами, аккуратными усиками и острой бородкой. Лоб его был обвязан красной банданой, по земле волочился запыленный плащ из композитного полимеропласталевого материала. Человек не был связан, его не вели под охраной, он шел сам. Странно. Но, значит он действительно заслужил доверие шитвани. Это говорило о многом. Питать симпатию к этому человеку, который по сути был ничем не лучше самого Далласа, решившего взорвать гражданский космопорт, Грейт не могла. Но что делать, если судьба распорядилась именно так. Невольных товарищей по несчастью не выбирают.

Она вышла навстречу, и Рэнд замедлил шаг, скорее от неожиданности, чем от опасения случайно натолкнуться на невесть откуда взявшуюся женщину.

— Рэнд Блэкли? — наполовину утвердительно спросила Грейт. — Вот уж кого не ожидала тут увидеть.

— Мериен Грейт, как я понимаю? — в тон ей произнес Рэнд. — Вот уж кого точно можно было ожидать тут увидеть. Я, конечно, человек отсталый от местной жизни, но о вас слышал.

— Что вы тут забыли? — с ходу поинтересовалась Грейт. — Прячетесь от плазмокамеры?

— Как и вы, дорогая, — широко улыбнулся Рэнд. — Давайте не будем вот так вот встречать вероятных союзников.

Наверное, он прав. Грейт отступила назад, отведя глаза.

— Чтобы я не совершил раньше, это не умаляет ваших заслуг ныне. — наигранно беззаботным тоном продолжил Рэнд, а быть может ему и в самом деле было все равно. — Грейт, несмотря на то, что мы разные, сейчас связаны мы одной веревочкой. Да, я посодействовал терактам Далласа, но последствия ваших выступлений по системам виокронного вещания в это мгновение стирают с лица этой планетки целый город. А быть может, уже стерли.

— Хорошо. — Грейт прошлась перед Рэндом, сцепив руки за спиной. — И все-таки. Я удивлена вашему появлению, как была бы удивлена появлению тут любого человека. Почему именно вы?

— Долгая история, — отмахнулся Рэнд стандартной в таких случаях фразой. — Если вы примете меня в вашем доме, то я постараюсь изложить ее во всех подробностях.

— Как будто у меня теперь есть выбор. — вздохнула Грейт. — Ладно идемте. Тэф, сообщай мне обо всем странном.

Черный шитвани кивнул и сразу заметил:

— У него высокий уровень пси-способностей. Выше чем у тебя.

— Знаю. — Грейт припомнила проскочившую по виокрону новость о поимке Рэнда. — Двадцать пятый, или какой там у вас уровень? — повернулась она к контрабандисту.

— Двадцать седьмой, — спокойно ответил Рэнд. — Ну так мы идем?

Вот оно… Сердце сжалось, когда он шагнул под мерцающие синеватым туманом пещерные своды, оплетенные странными, изогнутыми деревьями, с которых свешивались мерцающие слюдянистые нити. То видение, которое показала ему раковина, встало перед ним во всей своей красе. Тот неземной, призрачный, фантастический мир, одновременно пугающий и отталкивающий своей безграничной чуждостью и в то же время манящий какой-то странной, необъяснимой красотой, которую могло таить в себе лишь место, которого не должно было быть в реальности. Может это сон? Нет. Та земля, по которой он шагал была не из сновидений. Пробегавшие мимо шитвани, державшие в лапах трофейное оружие тоже не походили на отголоски игры спящего сознания. Это была реальность. Реальность, которая была предопределена уже тогда, в развалинах дома в Старом Городе. Была, быть может, так или иначе предписана ему.

— Я уже видел подобное место раньше. — Рэнд неловко попытался задержать быстро шагавшую вперед Грейт. — Не так давно.

— Где? — не оборачиваясь спросила Мериен.

— Когда передавал координаты тайника Барлоу с фазовыми зарядами посланникам этой вашей организации. Мне показала их, — Блэкли закашлялся. — Раковина.

— Раковина? — Грейт нахмурилась. — А кто был на встрече с вами?

Любопытно. Ведь повстанцы мало что знали о физиологии поющих раковин, да и применяли их очень редко, разве что для отвлечения телепатов. Моллюсков добывала группа Грейт во время рейдов в пещеры, и о возможности раковин влиять на психику знали тоже только они.

— Ох, я уже не помню имен, но вроде бы какие-то два ученых. С охраной.

Грейт не подала виду, что удивлена. Кто из ее невесть куда пропавшей сейчас группы мог вдруг узнать у Далласа об этой операции и, собственно, провести ее? Странно. С чего вдруг ее коллегам было вмешиваться. Как они уломали лидера «Серебряной Луны» послать в город именно их?

— Рэнд, а сколько вы передали им зарядов? — блеснула в голове Грейт внезапная мысль.

— Восемь. Но Барлоу не успел договориться толком и, судя по всему, конечный заказчик не знал о точном количестве груза.

А взрывов было три. Три. Значит, заряды оказались доставлены не все. Неужели кто-то из ее группы перехватил груз и спрятал где-то в пещерах ради собственной выгоды? Интересно… а может быть покушение на Штайера тоже звено в общей цепи. Ведь не она же его заказала, а тот полицейский говорил, что на месте преступления обнаружили раковину… Что-то чем дальше, тем непонятнее. Подставить ее при помощи подброшенной раковины Даллас мог, но не стал бы. Убрать Грейт из своего поля зрения лидер повстанцев хотел, но не настолько и уж точно не таким образом, ведь копни полиция поглубже, и Грейт могла выложить им много, очень много ценной информации. Значит, была еще некая третья сила, о которой и она, и Даллас не подозревали. И эта сила действовала через кого-то из окружения Грейт. Вот так вот. Неожиданные встречи с неожиданными людьми вскрывают интересные факты… Но черт возьми… пять фазовых зарядов гуляют где-то по Тиадару. И у кого они в руках — неизвестно. Орден? Нет, Орден так выпендриваться не станет, он просто ворвется к тебе в дом и вытрясет всю правду не стесняясь в средствах.

— Что-то случилось? — несколько обеспокоено спросил Рэнд.

— Нет, нет, все в порядке, — помотала головой Мериен. — Идем дальше. Просто задумалась.

Он мог прочитать ее мысли. Запросто. Но не делал этого. Странно как-то. Неужели он, этот космический бродяга, был настолько уверен, что здесь его не тронут…

— У вас нейроцирроз? — вдруг тихо и с заметным сожалением поинтересовался контрабандист.

Грейт вздрогнула. Неужели по ней это так заметно?

— Можно, я не стану отвечать? — нервно бросила она.

— Можно, — кивнул Блэкли. — Грейт, разрешите, я буду называть вас по имени, то, что вы больны сейчас заметно за версту.

— И что? — пожалуй, это была худшая из тем, на которые можно было вообще вести диалог.

— Просто жаль, — без тени лукавства пожал плечами Рэнд. — Я не буду больше поднимать разговор о болезнях.

— Уж потрудитесь. — Грейт произнесла фразу в своем привычном немного надменном тоне, но отчего-то ей показалось, что именно сейчас он дал сбой и звучал совсем иначе.

Они миновали крупный лагерь шитвани, расположившихся в тени гигантского дерева с толстыми блюдцевидными листьями, чуть мерцавшими изнутри. Сюда свозили раненых и детей. Кто из бывших биодронов выбрал именно это место оставалось неизвестным, но Грейт обратила внимание, как полузвери старательно собирают в свернутые из листьев трубочки сок дерева, протирая им раны. Они действительно вспоминали тот мир, что окружал их раньше. Это было так странно, необычно, хотя и вполне ожидаемо. Ведь уж она-то знала суть второй спирали.

— Грейт, скажите мне… каково это, быть человеком, вернувшим к жизни целую расу? — полюбопытствовал Рэнд. — Есть чем гордиться, да?

— Иногда мне кажется, что я шла по неверному пути. — отмахнулась Грейт. — Им я не принесла счастья. А что думаете вы, Рэнд? Ведь не просто так вас привезли сюда. Вам они тоже доверяют.

— Я помог им освободиться. — просто ответил контрабандист. — Конечно не без личной выгоды. В плазмокамеру-то мне не очень хотелось. Случай свел меня с одним биодроном, его звали Вик. Там была очень нехорошая ситуация, в подробности вам вникать наверное не стоит. Он помог мне бежать из тюрьмы, в той же степени, в какой я помог ему покинуть ее же. Ну а дальше слово за слово…

— Все равно, мне многое не понятно, Рэнд.

Блэкли на мгновение прикрыл глаза, сквозь серый мрак различив тающие во мгле стены тюремной камеры и полупрозрачный, дрожащий силуэт матери.

— Есть вещи, которые нельзя понять или объяснить. Их можно лишь принять. Я просто шел тем путем, какой посчитал верным.

Достойный ответ. Даже сказать-то нечего. Ведь собственно и она идет таким же путем.

— Сейчас в город входит Орден. — как бы между прочим сообщил Рэнд. — Грейт, если ты всерьез хочешь помочь своим зверятам, надо организовать эвакуацию. Не успевших выбраться до ночи скорее всего просто перебьют…

— Вам то что, Рэнд? — подняла на него взгляд проглоченных чернотой глаз Грейт.

— Мне? — контрабандист запнулся. — Грейт. Я видел ИХ мир. Они показали мне его. Прямо сейчас, когда мы ехали из города. Теперь я не смогу жить как раньше. Вы ведь не знаете, да?

— Не знаю что? — Грейт отступила с тропинки, пропуская вглубь леса тащивших лучемет шитвани.

— Не знаете всю правду. Об этом месте. О той планете, на которой мы сейчас находимся. Вы ведь не знаете, что она такое?

— Блэкли, боюсь, я вас не совсем хорошо понимаю. — Грейт продолжила пробираться сквозь кустарник, уже различая вдалеке немного наклоненный ствол дерева, под корнями которого был ее шалаш.

— Вы ведь не знаете, что находится там, внизу? — крикнул ей вдогонку Рэнд, так и не сдвинувшийся с места. — Пещеры, оазисы… подумайте, вы же ученый… Или догадываетесь, но боитесь ошибиться… Боитесь своих фантазий? Не бойтесь…

Она вернулась назад. К нему. Молча, глядя в поросшую синеватой травой землю.

— Вы ведь хотите оказаться там. Вы тоже видели ИХ мир. — Рэнд взял ее за холодную руку. — Вы ищите спасения от смерти, от своей болезни. Я ищу спасения от грехов, которых на мне грузовой крейсер и маленький транспорт. Просто, я верю в него, а вы… вы как ученый сомневаетесь, пока вам не принесут его на блюдечке, обложенном фактами. Я слышал Зов Сердца, как они называют ЭТО. И вы слышали. Вы тоже видели синие огни, пронзающие воздух и гранит.

Что на это можно сказать? Грейт даже не попыталась отстранить взявшего ее за руку Рэнда.

— Я был с ними всего несколько часов, — продолжил он. — Но этого времени мне хватило. Теперь я не могу их предать. То, что могут дать они, превыше всех наград, вам ли этого не знать. Так давайте доверять друг другу.

— Зеленоватое небо. — тихо, полушепотом заговорила она. — Парящие скалы и звон прозрачных водопадов. Деревья со светящейся сердцевиной и листва из органических кристаллов…

— …а в небе звезда. Крохотная, холодная, но дарящая миру жизнь. — продолжил он. — Ползущая среди каменных отрогов, цепляясь за них тонкими светящимися усиками. Живая звезда. Мыслящая. Чувствующая все то, что чувствует этот мир. Его разум, его душа, его сердце…

— Я просто думала, что это сны. Они приходили, очень редко, ведь обычно я не вижу снов.

— Оно говорит с нами Грейт. С теми, кто способен его услышать. Со мной, с тобой, быть может еще с кем-то. Зовет нас к себе. То, что мы видели не сон, оно где-то здесь, на этой планете. Или внутри нее.

— Или внутри нее… — эхом повторила Грейт.

В ее памяти прекрасным, лучащимся отраженным кристаллическим светом видением встал подземный храм, куда она привела Ная и Рита. Отрывки текстов на барельефах, похожие на бредни слова Рита о перепутанной земле и небе… Полая планета… И почему она раньше не догадалась? Криовулканы, выбрасывающие поднимающийся из недр пар, это дыхание океанов на внутренней стороне Тиадара. Пульсарит, пронзающий камень это кости, которые не дают воздуху покинуть пустоты. Периодически фиксировавшиеся на поверхности ноонные бури… дыхание того, что внутри. Сердца Мира, как назвал его Рэнд. Но кто же тогда шитвани? Дети подземной звезды или… Грейт опасалась предположить это даже в мыслях, но ведь судя по всему, так оно и было… ее творцы, создавшие и сам Тиадар.

— О, господи… вырвалось у нее. — Какие же мы были глупые…

— Что такое? — осведомился Рэнд.

— Мы всегда полагали, что шитвани это некий эксперимент… С тех самых пор, как начали изучать вторую спираль…

— Боюсь, я не совсем тебя понимаю. — откашлялся Рэнд.

— У них, — Грейт кивнула в сторону шитвани. — ДНК построено совсем иначе, понимаешь. Не одна двойная спираль, а две, связанных сеткой из рибосом. Вторая, как показали наши исследования, это нечто вроде биологического соединительного разъема, инструмент связи с информационными полями друг друга.

— То, что позволяет им создавать псионические аномалии? — уточнил Рэнд.

— Да, и это тоже. Но прежде всего, это канал связи… И, похоже, я теперь знаю с чем. Они слышат Сердце. Оно — планетарный банк данных, глобальная сеть, доступ к которой они имеют всегда, независимо от своего местонахождения. Оно учит их, едва сознание освобождается от нашего влияния. Учило раньше и продолжает передавать им данные даже сейчас. Каждую долю секунды…

Она и не заметила, как они с Рэндом дошли до ее шалаша. Странно, но сейчас она не чувствовала к этому человеку такой неприязни как раньше. Может оттого, что наконец-то встретила родственную душу, для которой ее ночные видения не были тайной, а может оттого, что среди людей нашелся кто-то, кому она могла довериться не опасаясь предательства, ведь будущее Блэкли тоже было туманным.

— …шитвани никогда не были ничьим экспериментом. — говоря словно сама с собой продолжила Грейт — Они совершенствовали сами себя, на протяжении сотен поколений, пока не стали такими, какие они были на момент своей гибели… Хотя сейчас и гипотеза с вымиранием мне кажется сомнительной… Эти существа могли запросто покинуть свои тела из плоти и крови, начав существовать в совершенно иной ипостаси… Смерть внешней оболочки не должна была привести к прекращению их существования…

— Любопытно… — отозвался Блэкли. — Интересно, а что происходит с этим самым их ноонным телом после смерти сейчас? Ведь я так понял, что вы воссоздали ДНК этих существ именно в том виде, в каком оно было на момент их наивысшего развития…

Грейт замерла от неожиданности поставленного вопроса. А ведь действительно, что?..

Майкл Дойл с заметным облегчением скинул с себя экзоскелет. Хоть и снабженный гравицентрами, пусть и с подведенной системой термоконтроля организма, он все равно мало чем напоминал легкий свитер. За бронированными пласталевыми окнами полицейского участка темнело, над изломанной линией крыш поднимались густые клубы дыма, бывшие настолько плотными, насколько вообще может быть плотным дым в разреженной атмосфере. Звукоизоляция не давала проникнуть в помещение глухой канонаде, и отголоски взрывов ощущались лишь по легкому подрагиванию здания.

В районе Чистилища творился ад кромешный. Вероятно, отряды Ордена все-таки дорвались до зачистки. Вон, даже легкий фрегат приволокли, бьют прямой наводкой. М-да… Вот уж не ожидал, что отправившись на поиски работы в провинцию, попадешь в такую передрягу…

Ллойд Рауф, раньше бывший почти бессменным дежурным по управлению, облокотился на заваленный разбросанными в беспорядке информ-кристаллами стол и протянув руку к комлинку включил его. Сквозь тишину иногда прорывались какие-то голоса, заглушаемые грохотом и визгом рассекавших воздух разогнанных зарядов волновых орудий.

— Погано. — бросил Ллойд в воздух. — просто погано.

Лейнер, устало опустившийся на кресло за столиком дежурного исподлобья взглянул на Ллойда, и промолчал. Слова сейчас были бесполезны. Каждый думал о своем.

Хорошо хоть бомбежка улеглась. Их район штурмовики Ордена облетали, постепенно отдаляясь от города. Похоже повстанцев все-таки оттеснили от Аббервила, а значит не сегодня — завтра жди рейда в пещеры. Теперь то уж точно эту заразу не оставят безнаказанной. Дойлу казалось, что все уцелевшие полицейские желали проведения операции против «Серебряной Луны» больше всего в жизни. По крайней мере сейчас, когда из памяти еще не стерлись из лица погибших товарищей, со многими из которых тут работали не один десяток лет. Тяжелее всего было Лейнеру, но он всеми силами старался не подавать вида.

— Что теперь делать-то будем? — проронил Броуди. — Я так понял мы не у дел…

— Может оно и к лучшему, — хмуро отозвался Лейнер. — Видишь что творится?

На улице громыхнуло так, что отдалось даже сквозь звукоизоляцию. Над городом расцвел огненный цветок гигантского взрыва и фрегат ВКС завалившись набок вошел в пике, оставляя за собой черный след.

Броуди, негромко выругался:

— Еще неизвестно кто кого на ломтики режет. Может вояки повстанцев, а может и наоборот.

Да уж… Дойл привалился к спинке кресла, стараясь не предаться мрачным мыслям о возможном будущем.

— Как вообще Даллас с его парнями смогли получить такую технику? — вопрос Ллойда повис в воздухе.

— Боюсь, тут всему виной разделение полицейских департаментов на центральные и периферийные, вроде нашего. — предположил Лейнер. — Центральный аппарат зажрался вконец и даже слона под носом не видит. Вон они сколько с Барлоу и его зарядами ковырялись… Сидят-то там, сплошные маменькины сынки. Да и черт его знает, что там на самом деле происходит… Тиадар очень далеко от Земли… Очень далеко. Его покрывают «Нантек» с «МенталКорп», а ведь есть еще корпорации Внешнего Сектора — очень влиятельные и меньше подконтрольные тому же Ордену. Они вполне могут сыграть на дестабилизации обстановки, чтобы урвать свою долю. А вдруг как Даллас победит и тогда подряды на Тиадар получат они… В их власти поставить сюда столько оружия, сколько потребуется.

— И что, думаешь, Орден, со всем его влиянием, мог спокойно пропускать партии оружия у себя под носом? — удивился Дойл.

— Да шут его знает, Майкл. Может и мог. — махнул рукой Мариус. — Может быть даже хотел. Не разберешь ведь ничего. Для них такая дестабилизация тоже выгодна. Сейчас приедут как спасители человечества, наведут порядок и им все лавры. Опять показали себя героями…

— Надо узнать, сколько наших уцелело. Из тех, что к университету не пошли. — предложил Ллойд.

— Потом, — кратко ответил Лейнер. — Не до этого сейчас.

Дойл краем глаза заметил проехавший мимо здания полиции ховертанк. Потом еще один. Они шли к югу, а значит сражение все-таки смещалось все дальше от города. Отрадно думать, что к вечеру все успокоится. Ему было намного легче чем остальным людям, собравшимся здесь. Ведь у многих в городе остались семьи. Судьбы гражданских жителей вряд ли кто-то выяснял, хотя как слышал Дойл, большинство покинули город сразу после начала беспорядков у шахт, еще в прошлом цикле.

Тишина повисшая после последних слов Лейнера уже не прерывалась. Говорить было не о чем. Да и не хотелось. Сидевший у самой двери Тед Мессер уставился в запыленный пол, Ллойд подперев рукой голову смотрел на разбросанные по столу информ-кристаллы. Лейнер курил, наполняя помещение запахом дешевых сиприанских сигар. Барлоу и дежурный водитель Марк Эйвен ковырялись со своими экзоскелетами, которым досталось во время боя.

Дойл заставил себя встать на ноющие от прошедшего напряжения ноги и добравшись до небольшого бара на стене взять оттуда бутылочку пива. Прохладная жидкость немного взбодрила желавший сна организм и немного развеяла окутывавший мозг туман.

Комлинк все так же молчал. Связи не было, так как основные передающие устройства оказались разрушены Орденом, который слишком усердно штурмовал закрепившихся на виостанции биодронов. Вообще, Дойл не понимал, что делает тут Орден. Ведь его задача не усмирение восстаний или устранение иных опасностей вооруженного характера. Они служба внутренней разведки, если уж на то пошло, но не солдаты, хотя, спору нет, их штурмовые батальоны подготовлены и оснащены великолепно. Но разве нельзя было оставить работу военным? Это их задачи и они, скорее всего, умеют их решать более профессионально.

— Эй, Мариус, у нас там снаружи кто-то в шлюз ломится. — прервал размышления Дойла голос Мессера. — Вроде не штатские…

— Вояки что ли? Какого черта они тут забыли… — раздраженно прошипел Лейнер. — Ладно, надо им отворить….

Дойл невольно оглянулся в сторону двери и успел заметить лишь как к окну подошел вооруженный человек, вскидывающий на плечо тяжелую волновую установку. Бутылка пива отлетела в сторону, Дойл пригнулся и прыгнул за стол, хотя и знал, что защиты от него никакой. Инстинкт сработал куда быстрее, чем в голову пришли какие-либо мысли.

Очередь из тяжелого волнового пулемета пробила пласталевую стенку окна, с шипением освободив находившийся в здании воздух. Она же срезала бросившегося к кислородным маскам Ллойда. Превратившееся в лохмотья тело, с торчавшими из ран перебитыми костями, отлетело в дальний коридор, забрызгав стены и пол кровью. Мариус с проклятьем нырнул под дежурный столик, увлекая за собой волновую винтовку, Броуди уже почти успел втиснуться в свой экзоскелет, уперевшись ногой в пол, он развернулся спиной к окну, почти невероятным усилием сдвигая многокиллограммовый скафандр, и волновые заряды впились в толстые бронепластины. Тед Мессер, спрятавшийся за колонной при входе имел куда более выгодную позицию, чем все прочие полицейские. Когда вооруженный человек, выбив ударом бронированной руки растрескавшееся окно ввалился внутрь, со стороны двери громыхнула длинная очередь, заряды раскромсали в труху лицевую пластину экзоскелета, однако затем шлюз взорвался, забросав холл управления обломками бетона и пласталевых балок, а Тэда отбросило через весь холл. С громким хлопком наружу рванулся воздух, Дойл почувствовал, как дышать становится тяжелее и на грудь наваливается тяжесть. Сквозь облако дыма, перемешанного с пылью он успел заметить десятка три людей, вбегавших в здание, кому-то из них перебил ноги выстрел Лейнера, но затем наступила тишина. Дойл, стараясь не дышать, перекатился от стола к тумбе с кислородными баллонами, дернул на себя железную ручку, но тут его грубо схватили за плечо и отшвырнули в сторону. Последнее что он увидел, был опускающийся вниз приклад волнового автомата…

Дэн Питч был всего-навсего простым главой таможенной службы вспомогательного космодрома, который сейчас переживал не самые лучшие времена. Взрыв в Аббервиле привел к тому, что большинство рейсов были перенаправлены сюда и некогда спокойное хозяйство Питча превратилось в гудящий пчелиный улей. Днем здесь приземлялись военные корабли, вечерами эвакуировали людей на Терру, и хотя бы ночью можно было вздохнуть спокойно. Работы таможенной службе понятное дело прибавилось. Если раньше незадекларированный груз был настолько раритетной вещью, что обнаружившего его награждали дополнительными премиальными, то сейчас всяк кому не лень норовил что-то провезти или вывезти, да еще и не гнушался при этом грубить сотрудникам космопорта. То какая-то шишка хотела на Терру переправить местную зверушку, в которой яда хватило бы на всех терранских тарантулов, то эти проклятые военные ввозили что-то такое, что не было сопровождено даже простыми сопроводительными бумагами, а при попытке остановить их крыли такими ругательствами, о происхождении которых Питч даже думать боялся. Лишь с наступлением темноты приходил долгожданный отдых… Изрядно набегавшись за день, Питч сидел в своей каморке перед зданием космопорта и наблюдал за тем, как солнце опускается за черный диск Нефертиса. Наверное именно поэтому он сразу заметил три ярких приближающихся точки, постепенно рассыпавшиеся в габаритные огни крупного транспорта. Такого Питч еще не видел ни разу. Транспорт был намного больше обычного грузового корабля, по бортам находились оружейные отсеки, вынесенные немного вперед, а вместо привычного серебристо-серого покрытия использовался странный, зеркально-черный металл.

— Вот дьявол, кого еще несет ночью? До утра не могли подождать… — Питч набрал номер дисптчерской рубки. — Геллен, это что за рейс вообще такой? У меня по документам нету ничего.

— Рейс не отмечен в графиках. — в рубке, видимо тоже были обеспокоены. — Питч, вызывай охрану. Будем досматривать… Хотя…

Голос старшего смены Геллена сменился сипловатым басом директора космопорта:

— Питч, не тупи только, ладно? Пусть везут что надо. Это особый рейс с Нефертиса, и власти к нему имеют лишь посредственное отношение…

Борта транспорта, который тем временем благополучно опустился на посадочную полосу, опустились, превращаясь в десятки трапов, по которым на красноватый песок съезжали черные, угловатые бронемашины, кузова которых были закрыты термооптическими щитами. Они выстраивались в широкую колонну и медленно ползли мимо сторожки Питча. Обгоняя их проносились легкие боевые глайдеры, двери которых украшала смутно знакомая Питчу эмблема с черной галактикой на красном фоне, над которой восходило солнце.

Дверь таможенного пункта отворилась и внутрь втиснулся высоченный человек в черной форме. Лицо его было закрыто дыхательной маской, но шея оказалась открытой и Питч удивился непривычной бледности кожи. А еще его удивило то, что наступавший снаружи холод совершенно не мешал человеку ходить в простом плаще из композитных материалов, безо всякой термозащиты.

— Доброй ночи, господин Питч. — сухо сказал вошедший. — Странно, что вы еще не спите в такой поздний час…

«Мартин Клейс» гласила прикрепленная к плащу серебристая табличка-шеврон, сопровождавшаяся какой-то буквой из древнего терранского языка, если Питч не ошибался — греческого.

— Я… я не могу спать на посту… — помотал головой Питч.

— Вы хороший сотрудник, господин Питч. Но даже хорошим сотрудникам следует отдыхать. Код Л-2. - и тау-координатор Мартин Клейс покинул таможенный пункт, оставив позади себя комнату с оседающим на пол Дэном Питчем.

Часа через три он придет в себя. Но к этому времени на космодроме не останется ни единого грузовика и уж тем более никакого транспортного корабля. Надвигающаяся буря скроет следы посадки. Вместе с Питчем будет спать весь персонал космопорта. А когда они проснуться, люди не будут помнить ничего. Все так и должно быть. Клейс запрыгнул в ховеркрафт и машина унеслась вперед, мчась вдоль растянувшейся почти на милю колонны. Операция «Осирис» началась.

8. Вариации неотвратимого

Сердце было обеспокоено. Най чувствовал это каждой клеточкой своего тела, еще больше это ощущали коренные жители Внутреннего Мира, и обеспокоенность тхаути все больше передавалась ему. Слепящий голубовато-аквамариновый шар в небе, то полыхавший ярче солнца, то затухавший, и в такие моменты становившийся похожим на гигантского морского ежа с гибкими полупрозрачными щупальцами, по-прежнему кутался в пылевом вихре и в плотных облачных массах, то и дело издавая протяжное глухое ворчание, подобное раскатам отдаленного грома. Шитвани, опасался говорить о происходящем даже с Накуамом, не говоря уж о простых жителях города, но с другой стороны, неизвестность начинала пугать его и единственным существом, которое могло дать ответы на все вопросы, был Верховный Жрец Сердца. Кецалькеш сейчас проводил много времени на улицах города, успокаивая волнующихся соплеменников. Добраться до него было бы довольно просто, если бы не следовавший по пятам за Наем Накуам. То ли старый ящер опасался того, что Най задаст Кецалькешу различные неприятные вопросы относительно смерти Рита, которую Най так и не смог для себя объяснить, то ли по еще каким-то своим причинам не желал встречи шитвани со Жрецом, но Накуам был непреклонен в своих тихих, но довольно упорных попытках не выпустить Ная из дома.

— Наш народ беспокоится из-за Сердца. Кто-то считает тебя виновным за то, что происходит в небе. Ты — тень Ушедших в Бездну и тебя тут бояться, — объяснял Накуам, но отчего-то у Ная не было оснований ему верить.

Скорее всего, ящер опасался того, что Най покинет окутанный недоверием и подозрительностью Кхол-Туар и гнев Сердца сдержать будет уже некому.

Ночью, когда небосклон раскрашивали мерцающие фосфоресцирущие россыпи находившихся на противоположной стороне планеты лесов, Сердце успокаивалось, медленно ползая среди каменного лабиринта заросших исполинскими деревьями естественных арок, перебирая тонкими нитеподобными светящимися щупальцами кроны удивительных деревьев, однако шитвани, предполагавший, что к Сердцу применимы все те чувства, что обычно испытывает обычный живой организм, мог с уверенностью сказать, что странное энергетическое создание, оставленное в недрах Тиадара его далекими предками, чего-то ждет и его движение в небе больше похоже на бесцельное хождение по комнате человека, потерявшего очень нужную вещь.

Интересно, а Оно разумно? Умеет чувствовать так, как чувствует он? Умеет размышлять, думать, фантазировать? Что если весь этот мир лишь фантазия Сердца? Подобные вопросы постоянно беспокоили любопытного Ная, однако ответы на них он не находил.

Оставалось сидя в полутемном доме слушать перестукивание костяных барабанов тхаути, перемежающееся с гулом длинных, украшенных резьбой деревянных труб. Звуки сплетались в причудливые, лишенные ритма, но затягивающие в себя мелодии, удивительно вливавшиеся в шум девственного леса. Когда городские музыканты располагались на прилегавшей к дому Ная площади, шитвани подходил к окну и, забравшись на широкий подоконник, слушал. Он вспоминал музыку людей, и она казалась ему ужасающе чужой. А в этом дробном перестуке, протяжных стонах труб и звоне кристаллов, по которым ящеры били крохотными молоточками, Най слышал голоса того мира, к которому он мог принадлежать и сам. Интересно, а какой была музыка его предков? Быть может, именно такой, обволакивающей, безритмовой, текущей сквозь сознание прозрачным, но глубоким потоком. В ней, наверное, были и голоса нетронутого рукой разумного существа первозданного мира, и шепот светящихся в бездонном космосе звезд, окруженных неведомыми, фантастическими планетами. Она могла соединять в себе и перезвон стекающей с причудливых сталактитов капели в глубоких пещерах, и шум рогатых раковин, перекатывающихся под омывающими бескрайние песчаные берега волнами глубокого, лазурного океана. Воображение рисовало замершему и превратившемуся в слух шитвани удивительные картины, хотя на самом деле, он никогда не видел ни ракушек, ни океана, разве что неясные, а потому мало впечатлившие его изображения в электронных книгах Грейт. Однако, стоило ему представить мысленные картины, что проступали в сознании благодаря музыке тхаути, Най поражался всей этой красоте, которая ведь наверняка где-то существует, правда очень далеко и добраться до нее не так просто. Если смотреть на горизонт, то далеко за облаками, за Сердцем, за переплетением каменных языков, на противоположной стороне внутреннего диска планеты, которая была заметна в ясную погоду, раскинулся океан. Это было огромное, лазурно-синее пятно, с желтоватой каймой побережья и окруженное темно-зелеными кляксами лесов. Вот попасть бы туда… побродить по песочку, собрать красивые перламутровые раковины, усеянные крохотными рожками… Может быть когда-нибудь ему и удастся это сделать.

Через пару дней теплая погода сменилась похолоданием, а ночью противный холодок даже пробрался в прогретые жилища тхаути. Учитывая то, что все дни Най проводил в негласном заточении и успевал отоспаться вдоволь, то шитвани ничего не оставалось, как кутаться в украшенное пестрыми узорами одеяло и смотреть на просачивающиеся сквозь окно колеблющиеся потоки голубого света. Все эти дни ощущение приближения чего-то очень важного не оставляло его. Не просто так забеспокоилось Сердце. Там, на поверхности происходило нечто судьбоносное, отчего, возможно, зависело очень многое, однако он мог лишь гадать о событиях, имевших место наверху.

Шитвани почуял присутствие в комнате кого-то чужого, еще даже не разглядев толком того, кто прошмыгнул в дверь. Длинные ворсинки меха на кончике хвоста зафиксировали странное искажение в пространстве, пучок эмоций, внезапно возникший рядом с Наем.

— Кто тут? — немного настороженно спросил он, привстав на кровати.

Раньше он не мог чувствовать эмоции или средоточие мыслей, не мог почти наяву воспринимать искажения окружающих мир полей, будь то магнитных, электрических или ноонных. Такая способность немного пугала шитвани. А вдруг вместе с ощущениями, он начнет видеть источники искажения наяву? В памяти всплыли жуткие пещерные твари, и Най поежился.

Полупрозрачный, темный силуэт заслонил собой мутные лучи синего ночного света. Чуть тускнея они просачивались сквозь него, пульсируя и переливаясь, словно проходя сквозь неспокойную водную гладь.

— Кто я? Неужели хватило всего нескольких дней, чтобы ты забыл меня? — голос Рита обрушился на Ная, неприятно резанув по ушам.

— Рит? — шитвани всмотрелся в уплотнившиеся тени. — Нет… я в это не верю. — Най снова надвинул на себя одеяло.

— Вера вещь очень субъективная, — нет, сомнений быть не могло, говорил Рит, но никогда раньше его приятель не общался в такой манере. — Ты хочешь верить в то, что я тут, и вот, я здесь. Все очень просто Най. Тут иной мир, не такой, какой мы знали наверху. Ты уже принял эту правду, так прими и то, что из этого следует.

— Я не верю, — отчаянно замотал головой из стороны в сторону Най, будто стремясь скинуть с себя видение. — Ты сам прыгнул вниз…

— Не веришь? А если я расскажу тебе о том, что можем знать лишь мы вдвоем? — предложил невидимый собеседник. — например…

— Рит, какой в этом смысл. Мы знаем, что существует телепатия. Ты можешь просто прочитать нашу общую память…

— Ты называешь меня по имени, хоть и не веришь в то, что это я. — Най почувствовал, как уплотнившийся воздух прижал мех на его плече, словно кто-то положил на него руку. — Это уже лучше, чем полное отрицание. Может быть, ты все-таки выслушаешь меня?

Най молча кивнул. Здесь много необъяснимого. Да более того, с того момента, как он сбежал из Аббервила, неведомое и непознаваемое преследовало его на каждом шагу. Одним странным явлением меньше, одним больше, разницы все равно нет. Будь сейчас тут Грейт, она наверняка бы сказала, что он сходит с ума. И Най не стал бы с ней спорить.

— Я шагнул в ничто Най, потому что меня позвало сердце. Мое собственное сердце. Не подземное солнце направило меня, а я сам сделал этот шаг. Все остальное тебе знать не нужно. Нас создавали на основе разных комбинаций ДНК, у кого-то они были более близки к изначальному образцу, у кого-то разница была слишком большой. Видимо мне не повезло и я оказался испорченным клоном, — в голосе Рита можно было ощутить грустную иронию. — Но решение пришло само собой, ведь я не хотел попадать в живой свет…

— И что? — задал вертевшийся на языке вопрос Най.

— Как видишь, я не исчез, — ответил Рит. — Я могу говорить с тобой, могу чувствовать тебя… Ведь и ты ощущал, что я не полностью пропал из этого мира, не так ли?

— Да, — кивнул Най. — Было такое. Поначалу я пытался объяснить для себя это, но потом просто привык…

— Мы пришли сюда в поисках нового дома, и мы обрели его, — затухая в шуме внезапно поднявшегося снаружи ветра прозвучал голос Рита. — До него всего один шаг Най. Всего один шаг. Запомни это. Скоро и ты сделаешь его, шагнув в сердце бури. Мы все его сделаем…

— Я? Сделаю?.. Нет… Нет, подожди, Рит! — позвал Най, заметив как бледнеет тень. — Рит, что там? Там, куда мы уходим?..

Ответа не было. А может, он и прозвучал в шуме древесных крон, среди которого шитвани смутно различил угасающие отзвуки слов:

— Подожди немного. Скоро ты все увидишь сам…

Уснуть до рассвета Най уже не мог. Удивительно, но ему не было страшно. Это поставило в тупик его самого, так как шитвани знал, что не отличается природной храбростью. А сейчас пришло спокойствие. Спокойствие и готовность встретиться с грядущим лицом к лицу.

Утро принесло прохладу и волнение. Город казался молчаливым, но, судя по перешептыванию тхаути на торговой площади, крошечный участок которой был виден из окна, произошло еще что-то такое, о чем шитвани пока не знал. После странной ночи, которая в утреннем свете казалась лишь фантасмагоричным сном, Най был готов ко всему. Он старался вслушаться в обрывки доносимых ветерком фраз, но все-таки он еще не так хорошо знал родной язык тхаути, на котором они говорили друг с другом. И хотя ящерицы сохранили в памяти и язык предков Ная, между собой они предпочитали общаться на самом примитивном его варианте, что затрудняло понимание.

За спиной зашелестела плетеная циновка, занавешивавшая вход в комнату и в проеме появился силуэт Накуама.

— Жрец желает видеть тебя, — без особой радости сообщил он. — Он хочет пояснений.

— Очень удачное стечение обстоятельств, — заметил шиткани. — Я тоже не против получить кое-какие объяснения.

— Быть может, Кецалькеш удовлетворит твое любопытство. — хмыкнул Накуам. — Пошли. Не стоит заставлять его долго ждать.

Чувство тревоги не проходило, продолжая расти с каждой минутой. Вдоль улиц прогуливались группы вооруженных тхаути, их сопровождали странные длинноногие паучки, которых Най раньше в пределах города не видел. Какую функцию выполняли эти существа с полупрозрачным, наполненным россыпями крошечных кристалликов телом, шитвани не знал, но то, что патрули — иным словом Най не мог назвать эти вооруженные группы, оказались усиленными, делало очевидным наступление каких-то перемен и ясно было, что перемены эти были не к добру.

— Что произошло? — спросил Най Накуама, когда тот остановился на перекрестке, ожидая пока пройдет один такой патруль.

— Я пока сам не знаю. — покачал головой ящер. — Вы привели что-то извне, звездорожденные. Так говорит Кецалькеш. Поэтому он хочет получить от тебя ответы.

— Мы? Привели извне? — шитвани замялся. — Но что мы могли привести с поверхности?

— Глубины Мира бездонны, особенно там, где они заполняются звездами, — хмуро отозвался Накуам. — Следуй за мной и все узнаешь.

Что могло спуститься следом за ними? Най терялся в догадках. Грейт со своими учеными? Нет. Исключено. Люди не знали, да и не могли знать пути в обход Храма, да и проникновение сквозь Воздушные Тоннели было с точки зрения Ная случайностью. Не наткнись они с Ритом на кристаллы, не случись обвал, кто знает, а спустились бы они вообще к грани Мира Сердца?

Вот и Храм. Позади него, длинными сверкающими стелами возвышаются Колонны Глорира. Обычно они излучали отраженное сияние, но сейчас лишь немного искрятся по граням. На широких ступенях, уходящих в затянутую туманом высь центрального святилища, толпятся тхаути, словно и не уходившие отсюда со времен первого возмущения подземной звезды. Вероятно, они ждали аудиенции у Верховного Жреца, но судя по всему, у Кецалькеша и иных проблем хватало. Най протиснулся сквозь строй вооруженных тхаути, не постеснявшись растолкать особенно неповоротливых. К добру или к худу, но он предчувствовал, что его невольному заточению в Кхол-Туаре настал конец.

Внутри Храм оказался не таким уж большим. Он состоял из трех залов — главного молельного, небольшой комнаты с бассейном и странными растениями обвивавшими изрезанные пиктограммами колонны, и жилища самого Верховного Жреца, мало чем отличавшегося по убранству от обычных домов тхаути. Стража не пропускала внутрь желавших пройти к Кецалькешу жителей города, однако перед Накуамом и Наем расступилась. Кецалькеш ждал их внутри, видимо именно их, так как больше посетителей у него не было. Он запахнулся в золотистый плащ, скрывавший длинные разрезы на боках, внутри которых светились голубоватым светом странные нити.

— Ты привел его Накуам? Хорошо. Теперь уходи. Мы будем говорить наедине. — приказал Жрец. — Проходи, звездорожденный.

Накуам еле заметно поклонился и исчез за дверью. Возражать он не стал.

— Я хочу задать тебе вопрос, звездорожденный. — начал было Жрец, но Най прервал его.

— Нет, сначала вопросы буду задавать я. Ответь мне, что видел мой друг в видении, которое послало Сердце? Почему он прыгнул с платформы?..

— Потому что таков был его путь. — кратко ответил Жрец. — Он прошел его. Однако это не значит, что тропа зашла в тупик. Если вы, конечно, истинно потомки звездорожденных. Сейчас речь не о нем. Сегодня ранним утром в город вернулся один наш рыбак. Он был ранен и рассказал удивительные вещи. Поскольку странные события произошли неподалеку с разломом, ведущим в Нижние Пещеры, я решил, что тебе будет интересно узнать детали, ведь те, кто прошел сквозь разлом, могли прийти разве что следом за вами.

— Вы опять путаете верх с низом… — начал было Най, но затем мысленно махнул на это рукой.

— Тимал, — позвал Жрец и из полутемной комнаты робко выглянул тхаути с перевязанным тряпками плечом и безвольно обвисшей рукой. — Расскажи нашему гостю все, что ты видел.

Ящер недоверчиво смерил Ная взглядом своих желтых глаз и прошипел:

— Наша семья ловила рыбу возле устья Ти-Тарат, как обычно. Я отошел проверить сети, а когда вернулся, там все пахло гарью и дымилось, как будто проснулась Огненная Гора. Наши временные жилища оказались сожжены, а родичей я так и не нашел… Вернее не успел отыскать. Там вокруг ходили чудовища… Блестящие, неповоротливые, с длинными трубками, которые пускали струи огня. У них даже лиц не было, просто блестящие темные сферы вместо голов.

— Они напали на нашего рыбака, когда обнаружили, что он находится рядом. — закончил рассказ Кецалькеш. — Ранили его. Ответь мне, звездорожденный, что это за порождения пещер?

Най приблизился, опустившись перед молодым тхаути на корточки.

— Можно взглянуть на рану? — спросил он.

— Можно, — кивнул Жрец. — Она тяжелая, но крови почти не было.

Най осторожно приподнял повязку, стараясь как можно меньше беспокоить раненое плечо Тамала. В нос ударил противный запах обожженной плоти. Даже беглого взгляда на чуть прижженную чешую хватило для того, чтобы понять, что это такое. Най знал только одно существо, чье оружие было способно наносить такие раны.

Но как они проникли сюда? Не преследуя же двух биодронов, про которых, скорее всего, к этому времени либо забыли, либо и не знали вовсе. Ведь и у него, и у Рита не было нейроконтроллеров, выследить их было невозможно.

— Я говорил о них неоднократно. — Най со вздохом отошел от раненого. — Это люди. Те, кто возродил наш род. Они пришли со звезд, построили на внешней стороне планеты города.

— Они пришли из бездны?

— Если в вашем понимании Космос, это бездонная пропасть, то да. Но это меньшее, что сейчас должно вас волновать. Ваш народ должен покинуть Кхол-Туар.

Най сам испугался своих слов. Но если люди обнаружат здесь город незнакомых существ, кто может дать гарантию, что они не превратят его во второе Чистилище?

Впрочем, на Кецалькеша эти слова не произвели впечатления.

— Мы не можем этого сделать. Нам не нужно этого делать. Нас защитит Сердце, как оно всякий раз спасало нас от порождений пещер.

— Насколько я понимаю, обитатели пещер созданы самим Сердцем, как и вы. И оно вмешивается в вашу жизнь, давая возможность существовать всем своим созданиям. — прервал Жреца Най. — Но люди не творения Сердца. Над ними оно не властно. Иначе оно давно бы изгнало их с планеты.

— Ты с такой уверенностью говоришь о том, чего не можешь знать наверняка. — с сомнением произнес Жрец. — Скажи мне, ты бывал среди звезд? Ты видел иные миры? Нет? Тогда как ты можешь утверждать, что они обитаемы? Не могли ли люди просто рассказать тебе эти истории, чтобы ты относился к ним более уважительно?

— Есть люди, которым я верю. Верховный Жрец, раз уж ты можешь решать судьбу своего народа, прикажи ему уходить в леса. Пусть люди найдут пустынный город. Так будет лучше.

— Я не управляю городом, — заметил Кецалькеш. — Мы живем по воле Сердца, а я лишь его глашатай. И оно сейчас молчит. Неужели ты хочешь заставить нас поверить в то, что в тебе оно говорит громче чем во мне?

— А почему и нет? Ведь я же звездорожденный, а значит создал его. — предположил Най.

— У меня нет причин тебе верить. Если бы это было так, ты бы знал, что заставило твоего друга шагнуть с платформы вниз, — покачал головой Кецалькеш. — Как люди доберутся до парящего в облаках города? Они умеют летать?

— И не только летать.

— Я уже распорядился послать к устью реки отряд воинов. — продолжил Кецалькеш, игнорируя слова Ная. — Они посмотрят на этих самых «людей», и если те будут настолько разумны, что смогут понять нашу речь, то будут говорить с ними. Мы должны дать им понять, что они находятся в чужом мире.

Все происходило как в плохом сне. Предсказуемо до омерзения. Най уже точно знал, что последует потом, но как он мог донести свои мысли до тхаути, которые не хотели их слышать? Они жили в другом мире, лишенном угроз, окруженные приветливыми джунглями, в которых их не трогали даже хищники… Как им объяснить, что люди не такие? Как дать им понять, что и сам Най не такой?

— Те, кого вы послали к устью реки погибнут — жестко сказал шитвани. — И вы погибнете, если не послушаете меня.

— Я видел тьму в твоем друге. Внутри тебя ее нет, — также жестко ответил Кецалькеш. — Он мог привести наш народ к смерти, но ты — нет.

— Видения Сердца? — Най рассмеялся. — А если оно всего-навсего показало грядущее? Вы об этом не думали? Вы все ждете знамения, а если оно уже было, только вы его не заметили?

Кецалькеш задумался. В наступившей тишине он сделал Тамалу знак выйти за дверь.

— Он говорил со мной сегодня ночью. — в полутемном зале Най заметил как по его черной шерсти пробежали серебристо-голубые искры. — Он сказал, что ушел потому что так было нужно, а не потому что этого хотели вы. Ничей путь не завершен и судьба не предопределена. Вы верите в то, во что удобно верить, но что делать тогда, когда верить в то, во что удобно вы не имеете права, потому что последствия могут стать катастрофическими? Я спросил вас, Жрец, каким было видение Рита, но ты не ответил, потому что не знаешь, что открыло ему Сердце. Ты блуждаешь в еще большей тьме, чем мы.

— И что ты хочешь от меня звездорожденный? — развел руками Кецалькеш. — Чтобы я приказал народу уходить? Бросить все, что было создано нами за тысячи дней?

— Да. И если не поздно, отзови отряд воинов обратно в Кхол-Туар. — Най постарался сказать это не терпящем возражений тоном. — Не думаю, что сюда проникла большая группировка людей. Быть может, они уйдут, не найдя здесь ничего…

…Но они уже нашли тут пригодный для жизни, защищенный от внешних опасностей мир. С нормальной атмосферой, с биологическими и минеральными ресурсами. Они не уйдут. Они свяжутся с начальством на поверхности, сверху прибудут новые экспедиции, привезут транспорты, построят заводы… Рано или поздно тхаути станет просто некуда бежать. Что ты скажешь им тогда, Най?

…- Центр, у нас проникновение в зону охраняемого периметра… — пилот ховертанка вошел в пике, и остановил машину почти касаясь раскачивающихся от потоков воздуха древесных крон. — Местные. Группа в сорок или чуть больше особей.

На трехмерном голографическом экране высветились фигурки прижавшихся к земле ящериц, пятившихся обратно в лесную чащу.

— Борт 17, это командный центр. Вы знаете распоряжение бета-координатора. Выполняйте.

— Вас понял.

Ховертанк взмыл вверх, развернувшись и раскрыв вспомогательные крылья с установленными на них варп-ракетами. В Ордене было не принято игнорировать приказы свыше, ведь все делалось на благо человечества. Они были его стражами и мораль никогда не переходила дорогу необходимости…

Глухой рокот достиг ушей Ная, ворвавшись в храмовый чертог. Он шел снизу и чуть слева, с поверхности внутреннего мира. Шитвани навострил уши, стараясь уловить каждый звук. Глухие хлопки повторялись с периодичностью в несколько секунд, раскатываясь приглушенным эхом среди парящих скал. Нет, это не гром… Не камнепад… Он бросился к выходу, оттолкнув попытавшегося преградить ему дорогу стражника и уже с крыльца храма увидел поднимавшиеся над лесом темные струйки дыма. Чуть дальше серебрилась спускавшаяся с заросших исполинскими наземными кораллами холмов река, и от этого сомнений становилось еще меньше. Может быть ему и показалось, но глаза вряд ли обманывали его. Перед новой серией хлопков и поднявшимися над лесом темными грибовидными облаками, где-то внизу, под деревьями, заискрились огненные сполохи взрывов.

— Жрец, главный ты или нет, но ты сейчас прикажешь своему народу оставить город! — Най крикнул достаточно громко для того, чтобы его услышали собравшиеся небольшими группами тхаути.

— Не раньше чем мы попытаемся договориться с пришельцами. — возразил Кецалькеш, но шитвани уже почувствовал нерешительность в его голосе.

— Люди не будут вести переговоры. Им проще вышвырнуть вас отсюда, — отрезал Най. — Если я что-то понимаю, то твой отряд уничтожен.

— Но почему? — Кецалькеш попятился назад. — Зачем?

— Потому что вы им тут не нужны. — Най нервно прикусил губу.

Худшие опасения стремительно находили подтверждения. Шитвани не мог вспомнить случая, когда ему довелось бы увидеть в действии странные, но грозные стальные машины людей, да и желания особенного не было. Там, внизу, горела площадь размером с улочку Аббервила. Неужели это под силу сделать одному-единственному боевому механизму терранцев?

— Нет, мы не можем уйти отсюда. — решительно сказал Кецалькеш. — Ты рассказывал, что жил среди них. Ты будешь говорить с ними. Попросишь за нас.

— Они не будут слушать таких, как я. — поспешил возразить Най, понявший, что дело принимает дурной оборот. — Мы были наверху полностью бесправными… Боюсь, что они еще и подумают, будто вы укрываете подобных мне и…

Шитвани не знал, как объяснить на едва выученном диалекте тхаути все то, что могут сделать пришельцы извне. Даже слово «люди» пришлось произносить на терранском.

— Вы, звездорожденные боитесь их? — недоуменно склонил голову Кецалькеш.

— Кем бы ни были наши предки, но мы другие, — беспомощно развел руками Най. — Мы не можем свернуть мыслью орбиты планет или оживить мертвых…

Низкий гул родился в отдалении, чуть ниже города, но затем, поднявшись вверх, поток звука усилился, перерастая в визг, и над домами стремительно пронеслось темное стальное тело. В нос Наю ударила волна уже полузабытого запаха, который испускали жуткие машины людей. Но таких механизмов шитвани не видел ни разу. Это был не полицейский глайдер и не военная гравиплатформа. Угловатый, черный, не блестевший даже в лучах выглянувшего из-за туч подземного солнца ховертанк Ордена был куда грознее и страшнее.

— …База, обнаружено крупное поселение, — доложил пилот ховертанка, заходя на второй круг над городом тхаути. — Площадь около трех квадратных километров. Передаю картинку.

Объемное изображение, изначально бывшее едва заметной полоской света, развернулось многоуровневым экраном. Харвальд Рейз заложив руки за спину, безмолвно разглядывал окутанные периной облаков парящие скалы, реди которых посреди роскошных висячих садов располагались площадки из серого камня, на которых лепились небольшие округлые домики. Навесные террасы, вьющиеся широкими спиралями над украшенными фонтанами площадями, поднимались выше, к четырехгранной пирамиде. От нее, в разные стороны, подобно муравьям, разбегались черные, едва различимые с такого расстояния фигурки жителей города.

— Сканирование выявило гравитационные аномалии в окрестных скалах и в воздухе. — спокойным голосом сообщил пилот ховертанка. — Я сейчас передам карту искажающих полей.

— Эти скалы удерживаются в состоянии невесомости именно этими аномалиями? — поинтересовался Рейз.

— Видимо да, но силу тяготения внутри них создают скопления того черного минерала, каким наполнены местные пещеры. Он здесь повсеместно.

— Это же какие ресурсы… — вполголоса сам себе пробормотал Рейз. — На Терре удавятся за получение контрактов на выработку внутренней стороны Тиадара.

Впрочем, лишь в том случае, если Орден позволит ее разработку. А у Харвальда были основания сомневаться в этом.

— Возвращайтесь на базу. — приказал Рейз, и коротко бросил через плечо стоявшему рядом эта-координатору. — господин Люнге, передайте карту на те борта что будут принимать участие в фильтрационной операции. Старт по завершении рекогносцировки местности.

— Господин бета-координатор, разве это так необходимо? — усомнился эта-координатор, тем не менее, включив отправку данных.

Рейз насупился, искоса поглядывая на отдаляющуюся панораму облачного города:

— Нам необходимо произвести зачистку буферной зоны, прежде чем сюда прибудут основные силы, которые, как я надеюсь, альфа-координатор вышлет в скором времени. Я не хочу, чтобы аборигены преподнесли нам сюрпризы. Все остальные их поселения — проблема тех, кто придет за нами — Хосс обожает свои спецгруппы, вот пусть и развлекается, как хочет и где захочет, если на то будет его воля. Но взять под контроль этот город довольно критично в нашей ситуации. Выполняйте.

С одной стороны, Рейза как ученого интересовала культура местных обитателей. Она могла пролить свет на историю образования артефактного мира, каким являлся Тиадар. С другой стороны, он опасался этого места и не хотел рисковать вверенными ему жизнями. Со вчерашнего вечера два отряда, расчищавшие от густых зарослей ту территорию, что Рейз отвел под установку ноосферных регистраторов, докладывали об изменениях в окрестной флоре. Это настораживало Рейза, которому казалось, что у местных растений словно проявляются защитные рефлексы. У папоротника с узловатыми листьями сегодня обнаружились длинные усики со стрекательными клетками, в которых содержался сильный органический токсин. Распластавшиеся по земле длинные тонкие листья странного растения, выглядевшего как давно вымершая на Терре сигиллярия, чуть сменили цвет и приборы регистрировали в них скоротечные электрические реакции. Харвальда это ставило в тупик. Это что получается, цветок отращивает себе вырабатывающие электричество органы как у угрей или скатов?

Он был единственным ксенобиологом в экспедиции и потому взял на себя обязанность наблюдать за происходящими изменениями и заносить их в электронный дневник. Хосса волновало лишь ноонное поле, и потому исследователей магнитно-ноосферного поля Рейзу дали даже сверх меры — половина специалистов просто сидела, сложа руки, пока те, кто успел расхватать работу, занимались установкой антенн. Много было и солдат из штурмовых отрядов Ордена. А вот биологов Марен ему не дал. Что, в общем-то, и понятно — альфа-координатор не рассматривал биосферу Тиадара сколь либо интересной темой для изучения и более того, способной принести человечеству пользу. Потому Харвальд проводил наблюдения самостоятельно, отмечая, как почти на его глазах, чуть светящиеся в темноте листья спиралевидных деревьев, чьи кроны были усыпаны мерцающими желтыми цветами, покрывались жесткой темно-зеленой коркой, будто панцирем. Рейз неоднократно поднимал голову вверх, где среди каменных щупалец и изогнутых, вытянутых гор, ползало среди облаков излучающее голубое свечение образование, похожее на свернувшуюся в клубок актинию. Нет, такое в сознании не укладывается… Живой нооцентр планеты… Наверняка он сейчас точно так же изучает людей, пытаясь понять, представляют ли они для него угрозу. А если решит, что представляют? Что тогда? Нет, тысячу раз прав Хосс, говоривший на недавнем сеансе связи, что вглубь Тиадара нельзя пускать никого. Да и Орден хочет лишь считать информационные потоки и убраться восвояси. Если изменения во флоре и фауне, результат направленного действия нооцентра, чувствующего опасность, которую могут нести люди, план Хосса единственный наиболее верный. Вот сейчас они закончат расчистку плацдарма, ликвидируют угрозу со стороны аборигенов и все. Без веских причин, ни шагу за пределы периметра. Любой ценой надо удержать паритет сил.

— Передача данных завершена. — доложил эта-координатор Фридрих Люнге. — Я поднимаю отряд?

— Да. — Рейз разглядывал мысок своего ботинка, на который старалась влезть темная гусеница со вспыхивающими искорками фосфоресцирующего рисунка. — Поднимай. Две оперативных группы отправь следом. Высадка в город только по завершении зачистки с воздуха.

Рейза учили, что необходимость должна перевешивать мораль. Но сейчас он впервые в этом усомнился.

Подняв клубы пыли и пепла, обильно покрывавшего землю в тех местах, где раньше росли деревья, в воздух взмыла командная платформа, образованная четырьмя объединившимися в один модуль ховертанками, Ее окружали две эскадрильями автономных, дистанционно управляемых штурмовиков. Они на короткое время зависли над лагерем экспедиции Ордена, а потом двинулись в направлении маячивших на горизонте висячих скал, окутанных облаками.

Гусеница, ползавшая по ботинку Рейза, внезапно изогнулась и выплюнула на блестевшую керамико-пласталевую поверхность бронекостюма струю прозрачного яда. Бета-координатор «Ордена Геллиона» подарил извивающемуся насекомому еще один пристальный взгляд и затем, сбросив его с ботинка, раздавил.

Най стоял у края храмового парапета и смотрел вниз, на зеленую долину, над которой поднимались струйки черного дыма. Неужели так и выглядит первый контакт двух различных форм жизни? Нет, вряд ли, иначе тогда среди звезд постоянно полыхали бы войны. Скорее всего, люди уже привыкли считать Тиадар своим и теперь ведут себя как дома. Если верить рассказам Грейт, то Терра отнюдь не цветущая планета. В то, что происходит тут никто не вмешается, никто не попытается найти иной путь, ведь это никому не нужно. Сейчас пилот боевой машины свяжется с базой, неизвестный Наю терранский командир решит, что стоит обезопасить район и тут начнется бойня. А она начнется, в этом нет сомнений. Вопрос, что же делать ему? Бежать? Но куда ты убежишь? Сегодня целью людей станет Кхол-Туар, завтра другой город… Они будут расчищать лес, прорубаясь в чащи на своих машинах, и рано или поздно ему точно так же станет некуда бежать, как и самим тхаути. Аббервил? Да там, как раз, все было просто. Прожил день и хорошо. Сбежал — отлично. Найдут — смерть, не найдут, то все равно смерть, хоть и позже. Потом появились варианты. Их было много. Попав сюда, Най почти поверил, что все закончилось. А теперь он понимал, что даже в Чистилище у него было куда больше возможностей изменить собственное будущее чем тут, оказавшись между миром тхаути и миром людей. Хорошо, раз нельзя бежать, то значит надо драться. Но как? Чем? Взять в руки украшенное кристаллами копье тхаути и кидать его в летающий танк терранцев? Не знаешь? Тогда продолжай стоять на месте и ждать, пока выстрел из волнового пулемета не завершит твой путь.

Най мысленно позвал Рита, надеясь, что та тень, что явилась к нему в дрему, появится и сейчас, но ее не было. Это был сон и пора прекратить верить в чушь. Рит погиб. Неважно почему, неважно как. По крайней мере, сейчас это ничего не меняет. Теперь ты один, но твоя жизнь все еще принадлежит тебе. И ты решаешь, каким будет твой следующий шаг. Так сделай его, Най. Все когда-нибудь делают шаг, который может изменить будущее. Так сделай его и ты. Шитвани поднял голову, глядя на укрывшееся в облаках Сердце. А что скажешь ты, подземная звезда? Най прислушался к собственным мыслям, будто ожидая ответа. Разумеется, ответом была тишина. Да кто бы сомнеавлся…

Шитвани склонил голову, краем глаза покосившись на стоявшего сзади Кецалькеша. Нет, то, что предлагает Жрец не остановит войну. Но вдруг? Быть может, люди прислушаются к Наю, ведь не все же похожи на распоясанную молодежь с окраин Аббервила. Он один знает, как говорить с пришельцами извне, он один знает их язык, лишь он жил среди них достаточно долго для того, чтобы понимать людей. Или бояться их? Нет, Най, сейчас страх слишком дурное подспорье. Ты однажды уже преодолел страх, как бы это странно не звучало с испугу, потому что тебе ничего иного не оставалось. Так остался ли в тебе он сейчас? Най вернулся взглядом к речному устью и горевшей лесной опушке. Отчего то он вдруг понял, что сильно изменился. Вся его предыдущая жизнь была продиктована стремлением спастись, все его чувства строились на страхе. А сейчас он впервые не боялся, хотя и не знал того, чем встретит его следующий день. Что ж, рано или поздно всем приходится меняться.

— Хорошо, Кецалькеш. Я поговорю с людьми. — Най вернулся к преддверию храмового зала. — Только есть одна проблема, я не знаю пути до их лагеря.

— Я рад, что ты все-таки решил сделать это, звездорожденный. — с видимым облегчением сказал жрец. — Понимаю, что такое решение далось непросто. Приготовься к дороге, она займет несколько часов. Как только соберешься с силами, дай мне знак, я прикажу охотникам проводить тебя к устью реки.

Вот и все. Сказанного уже не вернуть. Путь выбран. Най подумал и понял, что и собираться то ему незачем. Все, что у него было — белая тканевая повязка через бедро, висела на нем.

— Ожидание неизвестности хуже самой неизвестности — на ломанном языке тхаути произнес шитвани. — Зови своих охотников. И на всякий случай, прикажи жителям прятаться в домах. Город должен выглядеть покинутым.

— Но как я объясню им это? — Кецалькеш махнул когтистой рукой в сторону города, где на площадях скапливались громко переговаривавшиеся тхаути. — Они напуганы и взволнованы, звездорожденный…

— Так придумай что-нибудь, — нервно бросил шитвани. — И еще, у меня есть имя — Най.

Жрец задумчиво поглядел на шитвани немигающим взглядом желтых фасеточных глаз.

— Почему такого нет на Колоннах Глорира? — спросил он сам себя. — Почему такое происходит?

— Все когда-нибудь происходит впервые, — немного грустно вздохнул Най.

А ведь ему было жаль жителей города. Пусть они и относились к нему неприветливо и опасливо, но ведь их можно было понять. Но они ничем не заслужили того, что их ждет. Шитвани ни разу не видел в действии армейские подразделения людей, но предполагал, что полиция и охранники Чистилища, так досаждавшие биодронам, по сравнению с ними покажутся младенцами. Наверное, еще несколько лет назад, тут было бы замечательно жить. Не зная, что такое войны, в лишенном враждебности мире. Но сейчас тень того, что происходит на поверхности, добралась и сюда. Так должно было случиться, рано или поздно. И вероятно, к счастью, что он, пришедший из внешнего мира, оказался в этот момент тут. Однако насколько это будет удачно для него самого, покажет лишь время.

Впрочем, осталось еще кое-что. Этого Най не мог отложить на потом.

— Так все-таки, Жрец… — шитвани подошел почти вплотную к Кецалькешу. — Что произошло с Ритом. Отчего он прыгнул вниз, хотя мог бы и жить дальше? Быть может сейчас, ты ответишь на этот вопрос?

— Хорошо, — с видимой неохотой ответил ящер, качнув украшенной цветастым плюмажем головой. — В тот момент, когда вы слились с Сердцем, вам обеим было видение. Ты видел первые минуты сотворения этого мира… А твой друг… Он видел его последние мгновения.

Наю потребовалось какое-то время, чтобы осознать сказанное. Ничего хорошего ему не представилось.

— Тиадар погибнет? — спросил он.

— Да. Тот мир, что вы зовете Тиадаром, а мы Сул-Тваллош, погибнет, — спокойно, словно речь шла о рассвете и закате, ответил тхаути. — Как и любой иной мир, рано или поздно. Но, твой друг видел не только его гибель. Он видел путь, что ведет за пределы надвигающегося мрака, по сравнению с которым нынешнее время лишь вечерние сумерки. И он пошел по тому пути, что считал верным.

— Погибнув? — удивился Най.

— Будущее неотвратимо. Но даже у неотвратимого есть варианты. — Кецалькеш закрыл глаза, повернувшись лицом к свету Сердца, ронявшего вниз голубовато-зеленые лучи. — Мы все на перепутье. Ты знаешь, какая из дорог верна? Я — нет. Но то что должно быть, еще не наступило, а значит, в нашей власти изменить историю. Не во власти Сердца менять время, но в его власти направить нас по нужной тропе.

— И оно направило Рита?

— Да. Оно показало путь, но решение принял он сам.

— Тогда почему вы не сказали об этом мне сразу? — немного возмущенно поинтересовался шитвани. — Там же, на площади…

— Быть может потому, что тогда ты не смог бы сделать и свой шаг навстречу тьме, — устало сказал жрец. — Как не смог бы сделать его и я.

— Получается, что надежда есть? — Най неотрывно вглядывался в поднимающийся над рекой дым.

— И да, и нет. Все мы пройдем через то, что должны пройти. А вот что будет дальше, зависит от того, как мы это сделаем, — нахмурился Кецалькеш. — Будущее предопределено, но ведь у него столько вариантов… А теперь, если ты позволишь, я позову охотников. Не стоит затягивать начало твоего похода.

— Согласен. — отсутствующим голосом откликнулся Най.

Шитвани не мог отрешиться от сказанного жрецом. Гибель мира… Так вот что видел Рит… Теперь понятно, отчего он прыгнул. Наверное, это очень страшно, знать заранее, чем все закончится, знать заранее день и час смерти всего, что тебя окружает. Лучше уж так, чем жить, находясь в постоянном ожидании — без радостей, без будущего… А может быть, его поступок был необходим? Необходим для того, чтобы изменить историю? И Рит прыгнул не от страха, а потому что понял, что этим он дает шанс всем остальным? Но как все это связано между собой? Неужели роль Рита была настолько важна? Най не знал на это ответа. Но вместе с этим он ощутил облегчение, будто с его плеч свалилась тяжелая ноша. Раз они живут, значит, надежда есть. Чем бы ни грозило будущее, оно не определено. И в их власти слепить его из собственных жизней. Что Най и собирался попытаться сделать.

Растянувшаяся на почти треть мили бронеколонна ВКС Терры стягивалась к облепленному вытянувшимися вверх ледяными наростами жерлу криовулкана, расположенного чуть южнее Аббервила. Они четко выполнили распоряжение бета-координатора Ордена Гидеона Рейгера оставив город повстанцам. Не в полномочиях простого полковника ВКС было обсуждать причины, побудившие координационный совет Ордена отдать именно этот приказ. У солдат были свои задачи.

— Да, так точно. Мы запеленговали большое скопление биологических единиц с активными нейроконтроллерами в километре под поверхностью, в комплексе аббервильских пещер. — полковник Рой Стауф старался как можно короче и проще объяснить складывающуюся ситуацию Итори Тошимо. — Видимо это покинувшие город биодроны. Согласно распоряжению Ордена готовим операцию по их ликвидации.

На другом конце сети связи, генерал Итори Тошимо мрачным взглядом всматривался в стремительно темнеющий горизонт. Ему казалось, что никогда еще на Тиадаре закат не приближался так стремительно. Не прошло и пяти часов с того момента как ему сообщили о самоубийстве президента колонии. Черта с два он в это поверил. Орден. Вот кто заправляет тут всем и вся, вот кто знает о каждом вздохе самого последнего биодрона. И чем дальше, тем больше Итори понимал, отчего все именно так, а не иначе. Может быть, Хосс и не все рассказал ему, но у генерала были и свои разведывательные данные по пещерам планеты. Сопоставить мозаику не сложно, и тогда начинаешь понимать, что за игру ведет Орден. Опасную игру. Но черт возьми, увлекательную и с поистине фантастической ставкой. Будь иначе, Итори вряд ли бы согласился на предложение альфа-координатора. Жизнь научила генерала быть реалистом, а войны еще больше закалили характер. Они помогли понять, что сражение не определяет исход войны.

— Принято, полковник. — сухим голосом ответил генерал. — Развертывайте силы. Альфа-координатор проинструктировал меня относительно биодронов. Их программа официально закрыта, можете нейтрализовать всех. Если среди них будут люди — возьмите их живыми. Они нужны Ордену.

— Вас понял, генерал.

Конец связи. Еще один акт тщательно продуманного, подготовленного и рассчитанного до последней мелочи действия подходит к концу. Уже скоро точку можно будет поставить и во всей истории. Генерал не просто верил в это. Он это знал.

9. Исповедь падших

Уолтер Даллас откинулся на мягкое кресло бронированного глайдера, из под полуприкрытых век оглядывая улочки Аббервила, перегороженные брошенной техникой, заваленные обломками домов и сгоревшими гражданскими транспортами. Его машина только что миновала северную окраину города, въехав в покинутые кварталы. Здесь царило запустение, хотя вполне возможно, что кто-то из жителей еще прятался на подземных этажах уцелевших домов. Навстречу летела поднятая усиливающимся вечерним ветром пыль, а небольшие группы повстанцев, заметив машину своего лидера, приветственно вскидывали волновые автоматы и приветствовали лидера «Серебряной Луны» короткими очередями в воздух.

Полевые командиры отрапортовали о взятии Аббервила еще час назад. Они вытеснили военных из Старого Города, отразили атаку Ордена на восточный район, и, несмотря на неудачу первого штурма, когда танковая колонна Денниса Марша попала в засаду сил внутренней безопасности, вошли в центр города. Из динамиков внешних фоносенсоров глайдера еще доносились утихающие выстрелы, однако они постепенно отдалялись все дальше, в направлении гор. Уолтер Даллас был доволен. Даже несмотря на из ряда вон плохое начало атаки на город, он обошелся малой кровью. Расчет на вывод из строя станции псионного контроля сработал на все сто. Неподконтрольные никому биодроны нанесли регулярным войскам куда больше урона, чем ожидал лидер повстанцев. А самое главное, судя по всему, они создали такую неразбериху, что ни армия, ни Орден не поняли, кто же им угрожает больше, и не смогли скоординировать свои действия. Интересная тактика, кстати. Ее, как подумал Даллас, вполне можно применить и возле других городов, если диалог с властью не принесет должного результата. Дегтя, конечно, подбавляло известие о самоубийстве президента Тиадара и о том, что власть перешла к Итори Тошимо, но сейчас, когда под контролем соратников Далласа был целый город, Уолтер планировал начать с генералом цивилизованный диалог.

До наступления ночи, а следовательно до понижения температуры и пылевой бури оставалось еще около двадцати терранских часов, а значит у повстанцев было достаточно времени для укрепления опорных пунктов, создания блокпостов и подготовки к возможной контратаке сил Режима. За ночь Даллас не беспокоился. Только полный псих пошлет солдат в бой тиадарской ночью. Вот только надо организовать несколько команд для уборки трупов с улиц. Их слишком много. Еще чего доброго, все это просочится в эфир и тогда удар будет нанесен не только престижу Ордена, что как раз было бы неплохо, но и образу освободительной армии.

— Ну что ж, Уолтер, вы неплохо справились на начальном этапе. — удовлетворенно заметил сидевший на соседнем сиденье глайдера невысокий горбоносый человек с огромной залысиной, обрамленной по краям серыми волосами. — Признаюсь, были моменты, когда я в вас сомневался. Но сейчас это сомнение тает на глазах.

Даллас покосился на своего спутника.

— Вот увидите, господин Скорци, у нас все получится.

Попутчик лидера повстанцев улыбнулся, пыхнув зажатой в зубах трубкой и поправив очки в серебристой оправе, под которыми блестели настороженные серые глаза.

Быть может Сильвио Скорци и нельзя было назвать сверх-влиятельным человеком на Терре, но его голос много весил в определенных кругах. Особенно в тех, где крутились колоссальные денежные массы. Первый вице-президент Терранского Торгового Союза не переносил роскоши, одеваясь в старомодный пиджачок и серые брюки, но за его спиной стояла одна из тех финансовых империй, что могли оказать влияние не только на цены акций, но и на государственные вопросы. У Скорци были свои интересы и стоило ли говорить, что хотя он и не решался в открытую критиковать запустивший свои щупальца во все дела Орден, любви к нему он не испытывал. Есть политика, а есть бизнес. И когда политика берет бизнес за шкирку, встряхивая как нашкодившего щенка, приговаривая «а ну-ка полезай в новое общество, где ты будешь работать за спасибо», вряд ли кому из деловых людей это может понравиться. Ну, разумеется, если ты только не работаешь в государственных корпорациях типа «Нантек» или «МенталКорп». Однако Скорци не состоял в этих компаниях, а виды на Тиадар были и у частного бизнес-сектора. Орден прижал тендеры на освоение планеты со всей возможной жестокостью, отдавая их «Нантеку» и это уязвляло Скорци. К счастью, в любой ситуации есть заинтересованные лица с полярными взглядами. Это и вывело вице-президента ТТС на Уолтера Далласа.

— Не кажется ли вам, что вы слишком рисковали приехав сюда именно сейчас? — поинтересовался Даллас, в очередной раз махнув рукой, приветствуя идущих вдоль улицы соратников.

— Я вообще рисковый человек, — ответил Скорци. — Иначе я не заинтересовался бы Тиадаром, и тем паче не говорил бы сейчас с вами. Я вложил средства в ваше предприятие и я хотел увидеть результат. Я его увидел, и на данный момент я считаю, что наше сотрудничество вполне продуктивно.

— В наших разговорах вы всегда выражали надежду, что я проведу операцию в Аббервиле. Почему? Надеюсь сейчас, когда операция успешно завершена, я смогу узнать истинную причину? — полюбопытствовал лидер повстанцев. — Поверьте, мне было все равно с какого города начинать действовать, но отчего вы так интересовались Аббервилом?

— Понимаете, Уолтер… Я не только бизнесмен, но и просто человек. — Скорци разжег едва потухшую трубку. — Помимо заинтересованности в тендерах на Тиадар, я имею определенную заинтересованность в дискредитации конкурентов. А тут творятся такие дела, что я смогу хорошенько поприжать «Нантек». Вы ведь знаете, что под Аббервилем расположена лаборатория Штайера.

— Да, наслышан.

— Так вот, временами до меня доходили слухи о том, что на Нефертисе и здесь, под Аббервилем, Штайер развлекался не только опытами на биодронах, но и программой, которая подразумевала эксперименты на людях. Представляете, какую шумиху поднимет в Совете Марса обнародование данных?

— Да уж, — согласился Даллас. — Впрочем, в данной ситуации меня больше волнует, что это подорвет не только репутацию «Нантек», но и влияние Ордена… Ведь всем очевидно, кто стоит за корпорацией.

— Видите, наши желания опять совпадают, хотя и цели различны. — улыбнулся Скорци.

— Только вот боюсь, что Ордену ваши претензии и обвинения будут что мертвому припарки. — заметил Даллас.

— Ну, это как сказать, — возразил Скорци. — Все зависит от того, как повернуть общественное мнение. На периферии Орден не очень-то любят. Голоса сенаторов наверняка заставят Майлона О'Коннора провести внутреннее расследование.

Даллас предпочел оставить при себе свою точку зрения относительно перспектив этого мероприятия. Впрочем, Сильвио Скорци финансировал «Серебряную Луну» уже пять лет и что говорить, без него надежд на осуществление всех своих планов у Далласа не было бы. Так что путь делает что хочет, главное, что на данный момент их пути идут рядом. Бизнесмен от мозга до костей, Скорци знал, что для получения прибыли от предприятия, в него надо вложиться. Вот он и вложился, организовав поставки военной техники Далласу и укомплектовал организацию профессиональными наемниками. Да… Уолтер невольно скривился. Не будь их, много бы он навоевал с сотней бывших домоседов? Взамен, Скорци разумеется, просил предоставление тендеров на разработку планеты и убеждал, что после того, как Даллас их ему предоставит, ТТС утрясет все вопросы касающиеся политических аспектов восстания. К чести лидера повстанцев стоит сказать, что на этот счет он имел свое мнение, которое пока не озвучивал.

— Вы сейчас управляете городом, Уолтер. Вот и покопайтесь в архивах. Возможно, наткнетесь на информацию относительно делишек Штайера. — попросил Скорци. — Начните с полицейских отчетов, с визита в лабораторию…

— Сейчас мы туда не поедем, — отрезал Даллас. — Скоро ночь, да и в песках за городом неспокойно. Можно наткнуться на военных.

— Нет, разумеется не сейчас, я это прекрасно понимаю, — поспешно закивал головой Скорци. — С рассветом.

— А вот насчет городских архивов, да, я отдам соответствующие распоряжения своим людям. — продолжил Даллас. — Я ведь тоже заинтересован в результатах.

Да, он был заинтересован в результатах. А вот в Скорци не очень. Как и любой бизнесмен, Скорци был далек от принципов того, к чему стремился Даллас. Но что поделать. Без денег войну не выиграешь и хорошо, что нашлись богатеи обиженные Орденом. Да и после победы, которая, быть может, и случится, какой бы фантастической она не казалась, будут необходимы средства на восстановление инфраструктуры колонии. А вот потом… Даллас хотел другого государства. Построенного на общественных ценностях, о которых сидевший рядом человек вряд ли даже слышал… А Скорци было хорошо и в Терранском Содружестве. Лидер повстанцев был готов к конфликту интересов. А вот Скорци вряд ли. У «Серебряной Луны» был свой туз в рукаве, обыграть который было почти невозможно. И Даллас знал, что решающим аргументом, когда все остальные карты будут биты, будет именно этот туз.

Глайдер Уолтера Далласа остановился возле станции связи, из дворика которой бойцы «Серебряной Луны» выносили трупы биодронов и солдат. Повстанцы встретили своего лидера одобрительными возгласами и беспорядочной стрельбой.

— Дженнингс, отвезите господина Скорци в гостиницу города. — попросил своего шофера Даллас. — А потом возвращайтесь сюда.

Ну наконец-то отделался от этого денежного мешка. Теперь надо работать. С рассветом, когда включат прерванное вещание из Аббервила, он обратится к народу Тиадара. Ну а что будет дальше, пускай решает судьба.

Дойл очнулся оттого, что кто-то упорно обливал его холодной водой. Под щекой скользил противный углеродный пластик пола, вода затекала под комбинезон и неприятно холодила нывшее от постепенно отходящего перенапряжения тело. Перед глазами в сером тумане маячили чьи-то пласталевые ботинки от экзоскелета, старые и потертые, сразу видно, что устаревшего образца. Дойл фыркнул и встряхнувшись попробовал встать. Скованные гравиозахватами ноги не послушались его и он вновь распластался на полу.

Где он вообще? Похоже в конференц-зале. А что было до этого? Дойл мог вспомнить лишь нападение на полицейский участок, а то что произошло потом, будто отрезало.

— Эй, может, наконец, поставите меня на ноги, а? — отплевываясь от воды спросил Майкл. — И тут вода все-таки дефицит…

— Очнулся, хорошо. Трамп, к остальным его. — распорядились откуда-то из темноты.

Дойл почувствовал, как его приподняли манипуляторы экзоскелета, перед глазами мелькнул полутемный зал, в котором стояли вооруженные люди, а потом сильный тычок в спину отбросил его к противоположной стене, возле которой сидели другие уцелевшие во время нападения полицейские. Некоторые были без сознания, Лейнер, с рассеченным лбом и разорванной щекой тихо матерился, а старый солдат Броуди злобно шипя, пытался снять с рук гравиозахваты.

Захватившие их люди и вправду были одеты в экзоброню устаревшей модели, кое где выкрашенную в синий цвет. У некоторых, на наплечных щитках, где обычно размещался отличительный знак, красовался грубо намалеванный полумесяц, у кого-то череп с костями, у кого-то просто два перекрещенных ножа. Повстанцы?

— Это кто вообще такие? — вполголоса шепнул Лейнеру Дойл.

— Повстанцы, кто же еще. — Лейнер скривился. — Не могу понять, какого черта они тут делают, их же погнали из города ссаной тряпкой.

— Да, да, прием подтверждаю. Закрепились в здании полиции. — заглушенный переборками доносился откуда то грубый, с хрипотцой, голос. — Шавок перестреляли, хотя шестеро еще трепыхаются. Если не нужны, выведем во двор и шлепнем на хрен. Мариус Ленйер, шеф полиции? Да, жив пока.

— Вот черт-то… — сплюнул на пол Мариус. — Мной наверняка шишки тамошние заинтересовались.

Дойл оставил это без комментариев. Говорить вообще-то было не о чем.

В конференц-зале, частично разрушенном взрывом гранаты, столпилось около полутора десятков повстанцев, еще пятеро стояли с противоположной стороны двери. Именно оттуда доносился голос их командира. Дойл рискнул дать ситуации оценку «девять» по десятибалльной шкале хреновости. Хуже будет только у стенки.

— Ну и какого черта они с нами возятся? — спросил Броуди, утирая рукавом струящуюся из разбитого носа кровь.

— На тот свет захотелось? — мрачно отозвался Лейнер. — Ты уж сиди тут, пока дают.

— Эй, кто там из вас Лейнер? — в зал вразвалочку вошел повстанец в экзоскелете с золотистой полосой через плечо, говоривший грубо и с хрипотцой. — Голосок подай.

— Пошел в задницу. — в тон повстанцу рыкнул шеф полиции.

Стоявший рядом штурмовик «Серебряной Луны» замахнулся на него прикладом волнового ружья, но командир отряда поспешно остановил его:

— Рейли, а ну руки не распускать! С ним босс говорить хочет. Так что поаккуратней.

— Даллас, значит, общаться пожелал… — криво улыбнулся Лейнер Дойлу. — Вот уж не знаю, повезло или нет.

— Вербовать к себе будет? — предположил Дойл.

— А кто его знает? Колонну-то их танковую мы расчехвостили на все сто. Ему такие люди нужны. А с другой стороны, я ему как кость в горле стою уже не один год. Несколько его операций в Аббервиле сорвал. — Лейнер умолк, а выдержав паузу, бросил нехотя, — Если жив останусь, надо тебе кое-что рассказать будет. Должок у меня есть.

— Мне? Задолжал? — Дойл удивленно приподнял брови. — Пива что ли?

— Задолжал и по гроб жизни. Раньше это важным было, а сейчас, смотрю, кредита ломанного не стоит. Но хочу, чтобы ты знал.

— Расскажешь, конечно. — Дойл попытался подбодрить шефа. — Тут видишь как все меняется быстро, может быть до ночи вояки вернут себе этот район…

— Я бы на это не надеялся, — проходя мимо сообщил один из повстанцев. — Вам, наверное, будет интересно знать, что и солдатня ваша, и Орден, ломанулись из города как ошпаренные.

Вот те на… Это известие, при условии, что оно было правдой, озадачило Дойла. Это почему же вся военная мощь подчиненная Итори Тошимо просто проигнорировала попытку захвата целого города, которая теперь, похоже, оказалась удачной. А уж куда Орден смотрел, вообще вопрос первостепенный.

— М-да… — прокомментировал это Лейнер. — Может их настолько биодроны восставшие потрепали, что началась вынужденная перегруппировка сил?

— Или ночью воевать неохота. — предположил Броуди. — Я бы тоже не полез под пули в минус восемьдесят.

— Нам от этого ни черта не легче. Подытожил Дойл, наблюдая за приближающимися повстанцами. — Мариус. Это, видать за тобой. Расскажешь потом, чего от тебя их босс хотел.

— Если жив буду. — хмыкнул Лейнер когда его поднимали с пола. — Ну и вы тут не пропадайте.

Да уж. Легко сказать, да трудно сделать. Не легче, чем сбить на лету стрига.

Мэр Аббервила Трейс Вейди сидел в своей палатке посреди лагеря беженцев, ковыряя вилкой приготовленный женой обед. Есть не хотелось. На душе было тошно. И даже не из-за того, что его дочь, ослушавшись, бросилась на поиски своего биодрона. Как раз в этом плане мэр был спокоен, так как Лина все-таки позвонила родителям из Аббервила. Пугало другое. Куда этот Вик ее повел? В какие пещеры? Как они вообще собрались выбираться из города, если военные ховертанки ровняют с землей все, что покидает пределы городской черты?

— Дорогой, ну поешь же ты наконец… Не выбрасывать же. — умоляюще взглянула на него сидевшая напротив и вертевшая в пальцах комлинк жена. — …четыре часа…

Лина не звонила уже четыре часа.

— Джулия, попробуй еще раз прозвониться. — попросил Трейс.

— Хорошо.

Тонкий писк клавиш, напряженное молчание и тяжелый вздох Джулии.

— Нет ответа. Тишина. Может быть, военные глушат сигналы?

Все может быть. А еще может быть, что она села в глайдер и поехала к пещерам, а по дороге ее настигла ракета. Трейс вспомнил кадры последней хроники. От той точки где снимался сюжет город почти не было видно от завесы поднятой взрывами.

— Это все из-за этого хвостатого ублюдка! — бессильно прорычал наконец Трейс. — Если она с ним вернется, я ему шею сверну.

— Трейс, смирись с этим. — Джулия, нервничая, но стараясь сохранить спокойный вид, то сворачивала расшитый узором платок, то распрямляла его. — Она любит его, каким бы невозможным это ни казалось. И никогда его не бросит…

— Да пусть так! Но сейчас она одна, в осажденном городе, где идет операция по зачистке! Там что будут разбираться кто она? Его пристрелят, а ее заодно. У нее же даже имплантов нет. Примут еще за мятежницу.

— Ну это уж слишком, Трейс. — покачала головой Джулия. — Слушай, что там снаружи происходит?

За пологом палатки шумел ветер, но к ветру прибавились какие-то голоса и гудение военного транспортника. Трейс вроде расслышал голос одного из своих охранников, тот словно пытался кого-то не пропустить к палатке, а затем раздался треск, словно от электрического разряда, кто-то вскрикнул и наступила короткая тишина.

— Что за… поднялся на ноги мэр Аббервила, но полог палатки откинулся в сторону и ответ нашелся сам собой.

Внутрь вошел высокий человек с серой кожей в чернильно-черной форме с серебристыми знаками отличия.

— Тета-координатор Ордена Геллиона Иоган Райхт. — быстро представился человек. — Господин Трейс Вейди?

— Да. — опешив и почти потеряв дар речи выдавил из себя Трейс.

В первый раз в жизни он испугался.

— На основании распоряжения сто пять альфа-координатора Марена Хосса вы освобождены от занимаемой должности. — объявил Райхт. — Следуйте за мной.

— Простите, но почему… — начал было Трейс, но координатор поднял руку и язык будто прилип к гортани.

— В соответствии со статьей шестнадцатой пунктом тридцать вторым Положения о порядке прохождения гражданской службы, вы обвиняетесь в преступном попущении и неспособности создать условий для безопасной жизни граждан во вверенном вам городе. Вы арестованы, именем Ордена Геллиона.

— Вы не имеете права! — Быстрее чем Трейс смог что-то сделать, Джулия бросилась на координатора, молотя кулаками по его плечам и груди.

— Ну а вы, Джулия Вейди обвиняетесь в том, что препятствовали задержанию преступника и проведению следственных мероприятий сотрудником Ордена. — невозмутимо продолжил Райхт. — Код П-17. Следуйте за мной.

Тета-координатор неторопливо откинул полог палатки и вышел наружу. За ним, переваливаясь, будто жуткие, человекоподобные роботы, следовали Джулия и Трейс Вейди.

Лейнер не сопротивлялся, когда ему завязали глаза, засунули в ноздрю портативный кислородный фильтр и вывели из здания полиции. Что было толку пытаться продемонстрировать какую-то там несгибаемую волю толпе вооруженных людей. Его провели до выхода и даже помогли спуститься по ступеням полицейского управления, подведя к ожидавшему его глайдеру. И хотя чувствовалось, что повстанцы довольны победой, радости в их разговорах Лейнер не услышал. Еще бы, бросить вызов всем режимным силам Тиадара, это вам не шутки. Да тут еще и военное положение наклевывается. Что стоит с Терры перекинуть пару сотен десантных дивизионов? Если, конечно, на этот счет у Далласа нет никакого плана. А вот план судя по всему был, иначе он не полез бы в такую авантюру.

Даже с закрытыми глазами Лейнер знал куда его везут. Он столько прожил в этом городе, что знал каждую его улочку, что мог отыскать в нем дорогу в прямом смысле с закрытыми глазами. Да и логика подсказывала, что сейчас Даллас обоснуется не в гостинице и не в снесенном до основания Чистилище, а скорее всего в центре связи, откуда легко координировать действия сторонников и в случае чего связываться с другими городами. Впрочем, Лейнер сильно сомневался, что Орден и Тошимо пойдут на переговоры с Уолтером Далласом, особенно после того, как «Серебряная Луна» показала себя во всей красе взорвав мирный космопорт. Если поразмыслить, то операция по захвату Аббервила окончательно подписала Далласу смертный приговор.

Что касается себя, то как бы это не казалось странным, Лейнера не очень пугали возможные перспективы расстаться с жизнью по завершении беседы с лидером повстанцев. После того, что творилось несколько часов назад у здания городского университета, он уже не боялся ничего.

Глайдер затормозил, по правую руку распахнулась дверца и сразу последовал приказ:

— А ну, вылезай. Так, Рой, развяжи ему глаза.

Точно. Станция гиперсвязи. Значит, логика его еще не подводит.

— Ну, ребят, вы даете… — не удержался Мариус. — Вы всерьез думали, что я, шеф полиции, заблужусь в своем городе настолько, что не смогу определить в какое место меня привезли?

— Ты не трепи языком, а шлепай вперед, — подтолкнули его стволом автомата. — И скажи спасибо, что с тобой босс говорить хочет, иначе давно бы расстреляли.

Не похожи они на забросивших мирную жизнь по идеологическим причинам жителей окраин. Это была первая мысль, сразу пришедшая Лейнеру в голову, стоило ему увидеть в вечернем свете повстанцев. Частично, наверное, беглые уголовники, но таких на Тиадаре немного. Куда бежать-то? В пустыню, до первой ночи? Маловато удовольствия. Наемники? Ха, а вот эта публика откуда у Далласа? Видать его организацию кто-то щедро кормит денежками. Зато правдоподобно. Ядро из местных, а вот основная боевая сила обычные наймиты. Впрочем, что тут удивительного? Тиадар — провинция каких мало, но тут много лакомых кусков. Кто-то наверняка решил, что можно ухватить часть из них, сыграв на местных распрях. Ох и надерет же Орден зад этому «кому-то», если установит личность.

А еще, Лейнер поймал себя на мысли, что боя между повстанцами и правительственными силами возле здания связи не было. Он не заметил ни одного мертвого мятежника, ни одной подбитой машины с цветами «Серебряной Луны», а вот сожженными армейскими транспортами были загромождены все прилегающие улицы. О многом говорили сложенные у искореженного забора тела мертвых биодронов. Значит, именно они держали тут оборону прежде чем отступить к пещерам. Да-а… выковыривать их оттуда будет непросто, хотя Лейнер предпочел бы оставить ушастых и хвостатых в покое. Еще полгода назад он никогда бы не подумал об этом, но сейчас его мнение о биодронах стремительно менялось. Каким бы странным это не показалось, но шеф полиции испытывал к ним уважение. Почти с голыми руками, вооруженные трофейным оружием, так дали под зад регулярной армии и хваленой спец-группе Ордена… Это вам не наемники и не бандиты.

— На самый верх по лестнице и не делай резких движений. Мигом мозги выбьем. — вежливо предупредил Лейнера бородатый повстанец.

Мариус медленно зашагал вперед, чувствуя, как под ботинками хрустят осыпавшиеся куски стен. Здание центра связи оказалось повреждено куда сильнее, чем Лейнер предполагал, снаряды взрывались внутри корпуса, пробивая пласталевые внешние щитки. Если Даллас хотел наладить отсюда вещание на подконтрольную ему территорию Тиадара, то ничего из этого не выйдет. Лестница закончилась завалом, который разгребали несколько мятежников, единственное место где мог находиться Даллас, это вспомогательные помещения, куда Лейнера и направили легким тычком в спину. Сопровождавший его повстанец с трудом оттолкнул тяжелую дверь и поторопил шефа полиции:

— Входи давай. И не балуй.

Вот он. Уолтер Даллас. Стоит у полностью снесенной секции стены, за которой открывается вид на дымящиеся руины города. А не скажешь, что лидер террористов. Вроде солидный такой человек, седой, очки вот носит, видать, подчеркивая свою интеллигентность. Понятное дело, что зрение у него хорошее, от таких болезней давно избавились, а вот моде на ношение очков серьезными людьми осталась. Да, не похож он на изображение со сводок полиции.

— Мариус Лейнер, как я понимаю? — Даллас неторопливо повернулся к начальнику полиции. — Хотя и не могу сказать, что рад вас видеть, но все же позволю себе поприветствовать вас у меня в гостях.

— Что же не рады-то? — немного ехидно спросил Лейнер. — Встреча проходит на ваших условиях.

— Скажем так. Я предпочел бы, чтобы ее не было вовсе. Понимайте это как хотите. — пояснил Даллас. — Но в данный момент я хотел видеть вас, чтобы обсудить кое-что. Вы хороший солдат Лейнер. Хороший полицейский. Пользуетесь уважением. Я бы не хотел, отдавать приказ о вашем расстреле. Но… у всего есть своя цена, не так ли?

— Нет. Не так, — отрезал Лейнер. — Я рискну отказаться, даже не выслушав.

— Зря. Я все-таки настою на своем и позволю себе рассказать вам, что же я хочу от вас услышать. — покачал головой Даллас. — Вы бывали в лаборатории Штайера? Да нет, не прикидывайтесь, бывали конечно. И дела с ними имели. Вы ведь все повязаны одной веревочкой, которую сплел «Нантек». Так вот. Я хотел бы узнать, что за эксперименты проходили в лаборатории Штайера. У меня есть сведения, что они проводились на людях. Если быть точнее, на заключенных. Как шеф полиции, вы обязаны были хоть что-то об этом слышать. Поэтому, давайте договоримся. Вы мне информацию, а я — жизнь вам и вашим людям. Идет?

Лейнер прищурившись смотрел на Далласа. Странный вопрос. Совсем не тот, который ожидал услышать Мариус.

— Подумайте, Лейнер. — мягко, но с угрозой в голосе продолжил Даллас. — У вас сейчас карта бита. Быть может, через пару дней силы Тошимо и попробуют отбить Аббервил, но вы до этого момента не доживете. Стоит ли играть со смертью, если цена вашей жизни лишь информация, которая лично вам не повредит ничем, даже наоборот, позволит вскрыть преступления «Нантек» против человечества?

— И что, вы дадите мне гарантии? — полюбопытствовал Лейнер. — Вы, человек, отдавший приказ о взрыве космопорта, в котором находились обычные люди. У меня есть причина вам верить?

— Верить придется на слово. — Даллас прошелся по полуразрушенной комнате. — Но с другой стороны, вы сейчас не представляете для меня угрозы. Я ничего не теряю, если выполню обещание и отпущу вас и ваших людей.

Лейнер задумался. А собственно, действительно, что и он теряет? В свое время он курировал некоторые дела Штайера, и даже вроде как подписывал соглашение с Орденом о неразглашении, но… дела повернулись круто. Тогда никто не рассчитывал, что все придет к такому финалу. Да и Мериен Грейт фактически уже обнародовала факты об экспериментах «Нантек».

— Ну хорошо, я расскажу что знаю. Однако давайте так. Вы сейчас даете приказ об освобождении половины моих людей, а потом я дам вам интересующую информацию.

— Будь по-вашему, Лейнер. — Даллас даже не раздумывал, видимо и впрямь считая себя полным хозяином ситуации.

Он включил комлинк и временами косясь на Лейнера связался с опорным пунктом в полицейском участке.

— Росвел, да, это Даллас. Сколько у вас пленных? Шестеро? Проводите троих до выхода. Пускай идут куда вздумается. Нет, нет, я в своем уме. Они не солдаты и не члены Ордена, они простые полицейские, пусть возвращаются по домам. — Даллас повернулся к Лейнеру. — Вот видите, свою часть я выполнил. Теперь рассказывайте, господин Лейнер. Я вас очень внимательно слушаю.

— Да рассказывать толком нечего. — пожал плечами Лейнер. — Два года назад, когда решался вопрос о переезде сюда Штайера с его лабораторией, ко мне приехали из Ордена и попросили подписать документ, на основании которого мне, как шефу полиции, вменялось в обязанность контролировать порядок работы в лаборатории, не допускать проникновения на ее территорию граждан города, а также информировать Орден обо всех странностях, что могут происходить рядом с лабораторией и о слухах, которые люди распускают. Через некоторое время, в лабораторию стал приходить транспортный состав из Либертауна. Когда я поинтересовался, что он туда привозит, мне сказали, что это аппаратура и материал для опытов.

— И вы совсем не интересовались, что реально могло быть в транспортах? — удивился Даллас.

— А с какой стати мне это делать? У Штайера своя работа, у меня своя. — хмыкнул Лейнер. — Если у вас есть такое желание взять «Нантек» за жабры, дождитесь утра и посетите сами лаборатории. Они тут недалеко, за Старым Городом.

— Мы это, конечно, сделаем — кивнул лидер повстанцев. — Но все-же… Неужели у вас не было каких либо данных о том, какой груз могли переправлять в лаборатории из центральной тюрьмы Либертауна и из казематов Ордена.

— Может быть и были, но я не люблю совать нос в чужие дела, — ответствовал Лейнер. — Через меня проходили оптические кристаллы с информацией для Штайера, однако потому я и шеф полиции, что знаю, куда можно совать нос, а куда лучше поостеречься. Нас финансировал «Нантек», а кусать кормящую руку несколько глупо.

— И ваши люди тоже ничего не знают? — сменил тему Даллас.

— Вот знаете, давайте вы не будете впутывать сюда моих людей. — резко ответил Лейнер. — Вы спросили, что знаю я, и я вам ответил.

— Хорошо, — примирительно поднял руки Даллас, — Пусть будет по-вашему. То есть более вы не можете мне помочь?

— Вероятно, да. — Лейнер прикидывал в уме, сколько осталось времени у его кислородного синтезатора. — Скажите, Даллас. Вы всерьез думаете, что эта ваша афера удастся?

— Господин Лейнер, не вы сейчас задаете вопросы, — безо всякого раздражения ответил лидер «Серебряной Луны». — Спрашиваю я.

— Мне просто интересно, неужели вы, вроде бы как умный человек, не понимаете, что уже с рассветом тут будут регулярные силы флота Итори Тошимо? Что даже если вы победите их, он вызовет подкрепление с Терры?

— Разумеется, понимаю. А вы понимаете, что я могу вывести из строя и остальные генераторы пси-полей, которые удерживают в повиновении биодронов?

— И они сделают всю работу за вас? — улыбнулся Лейнер. — Посмотрите вокруг. Им нет дела до вашей войны. Они ушли из города, как только смогли. Чего вы добиваетесь, Даллас? Смены власти? Но ее не будет. Тиадар отдаленная колония, да, но не отрезанная от мира. Путь до него не длиннее пути от Марса до станций возле Нептуна.

— Возможно, справедливости. Возможно, признания того, что Тиадар открыт не терранцами, а простыми людьми, к числу которых принадлежите и вы, господин Лейнер. Возвращения утерянных надежд. Мой дед, мой отец, их друзья и близкие мечтали создать тут иной мир… Без полуразложившихся догматов и лоббированных законов… Они улетали с горевшей в аду войны Терры, с надеждой на будущее… Разве вы, Лейнер, можете представить тот ужас, когда они поняли, что через тысячу лет Терра стала иная. Она стала хуже самых страшных предположений…

— И вы всерьез рассчитывали добиться поддержки населения? Этими вашими терактами? — Лейнер криво усмехнулся, хотя, в общем, ситуация была совсем не радостная. — Вы боритесь с Орденом, применяя его методы?

— А нам дали иной вариант? — Даллас отвернулся, глядя на постепенно утопающий в сумерках разрушенный город. — Орден, правительство, вы… Я не могу прийти и сказать: «давайте попробуем жить по-другому, вот, у меня есть предложения». В тот же вечер я окажусь в казематах Ордена, потому что стану угрозой их пути, единственно верному и непререкаемому. Я не хотел жить так на планете, открытой моим дедом.

— Значит, то, что вы внук капитана «Дедала» правда? — заинтересовался Лейнер. — У меня были определенные сведения, но подтверждений не было.

— Правда, — кивнул Даллас. — Я не терранец, а потому, увы, годы берут свое. Но сейчас мне кажется, что они прожиты не зря. Вероятно, мои слова кажутся вам крайне циничными… Но вы ведь ни разу не пробовали поставить себя на мое место.

Лейнер не знал, как к этому относится. Он был военным. Его не учили дипломатии, а учили быть кратким и прямолинейным. Знать где враг, а где друг. Но годы работы в полиции скрасили эти навыки. А еще они научили его думать так, как может думать преступник. А Даллас был преступником. На первый взгляд… Но… разве он не прав? Разве ты сам не боишься Ордена больше чем этих самых террористов сейчас? Пусть люди Далласа могут убить его, но они предпочли говорить. А Орден? Задумается ли он? Когда-то, давным-давно, Лейнер был в музее основания Тиадара. Этот музей располагался на нижних этажах пассажирского отсека «Дедала», когда-то бывших домом для команды и обитателей корабля поколений. Там он видел старые голографические картины и стереографии последнего поколения экипажа за пару лет до того, как они ступили на поверхность Тиадара. Улыбающиеся люди, державшие на руках детей. Не в этих жутких черных эластичных костюмах, принятых на Терре, а в белых тканевых пиджаках с карманами. Вспомнилась и фрагментарная стереопанорама запечатлевшая высадку на планету и первые годы жизни на ней. С каким энтузиазмом и непреклонной волей, колонисты отстраивали вокруг «Дедала» первые, рудиментарные комплексы и инфраструктурные системы будущего Либертауна. Могли ли они предположить, что через несколько десятков лет, на уже обжитую каким-то чудом планету прибудут люди, а прибыв, просто присвоят себе все, что построили первые колонисты. Совсем другие люди, с изменившейся за целое тысячелетие Терры. Разве была вина колонистов в том, что системы предназначенного для колонизационных полетов корабля были запрограммированы на вывод на орбиту квантовых ворот для связи с метрополией?

— Вижу, вы задумались, — проговорил Даллас. — Значит, не так уж я и не прав.

— Я не говорил, что вы не правы, — со вздохом признался Лейнер. — Временами я даже понимал вас, как людей, пытающихся вернуть то, что им когда-то принадлежало. Но чем провинились люди в космопорту? Чем провинились тысячи погибших во время боя гражданских в Аббервиле? Даллас, я могу принять вашу точку зрения, но совершенное вами я не смогу вам простить.

— А разве я прошу прощения, тем более от вас? — удивился лидер мятежников. — Я прошу понимания, и я его получил, что уже весьма отрадно.

Какой сознательный террорист… Впрочем, это беда всех таких людей, которые верят в единственно верный путь к непременно всеблагой цели, не стесняясь заливать его кровью. Впрочем, как Лейнер отметил, цель-то у Далласа не такая уж и абсурдная. Хотя и недостижимая.

— А что касается экспериментов Штайера, то тут вы не совсем по адресу, конечно, обратились, — вернулся Лейнер к начальной теме. — Вам бы об этом знакомую вашу расспросить. Ту, которая Мериен Грейт.

— Эта стерва окончательно спятила, — грубо оборвал Даллас Лейнера. — У нее сейчас одно удовольствие — возиться со своим выводком. Едва нас не подставила из-за своих порождений.

— Хорошее же у вас мнение о материнских чувствах, — не смог не сострить Ленйер.

— Я пытался убедить ее в том, что дам гражданство биодронам, если смогу осуществить свои замыслы. Но она мне не поверила. Она не хочет видеть их ни рабами, ни равными нам. В последнее время она твердо вбила себе в голову то, что они высшая форма жизни и должны владеть Тиадаром.

— Любопытно. Этого я не знал. — отметил шеф полиции, косясь на кислородный синтезатор. — Простите, а у вас предусмотрено обновление кислородного синтезатора, ради ведения диалога?

— Да. И я вот что думаю, Мариус. Вы можете идти. Вас довезут до здания полиции, а я к тому времени отдам распоряжения, чтобы вас и ваших людей освободили. Постарайтесь до ночи добраться до гостиницы или до ближайшего здания с подземной частью, — посоветовал Даллас. — А с рассветом уезжайте. Тут больше вам нечего делать.

— Над последним предложением я подумаю. — пообещал Лейнер. — Но я думаю, что даже уехав сейчас, в скором времени я вернусь.

— Это уже ваше дело. Поэтому до возможной скорой встречи, господин шериф. Как видите, я не прощаюсь.

Да уж. В чем-чем, а в самоуверенности, подчас даже самоубийственной, Далласу точно не откажешь. Может быть, потому за ним и идут? Идут не только наемники, у которых мотивов вообще нет, не только потомки тех, кто прилетел сюда на «Дедале», но и те, кто родился уже тут.

Лейнер неторопливо спускался по лестнице, обдумывая ход встречи. Что он рассказал Далласу? Да собственно — ничего особенного. Разговор шел о методах. О причинах. О том, о чем не должен был идти. Даллас прощупывал настроение в обществе, чтобы на основе этого проанализировать вероятность бунта на колонии? А, собственно, почему нет? Ведь даже Лейнер, полицейский со стажем, чисто по-человечески понял и принял мотивы лидера мятежников. Почему не примут остальные? Тем нужнее тут факты об экспериментах Штайера нал людьми. Лейнер прекрасно помнил информационный кристалл Грейт, который он забрал у Дойла. Факты были, но он же и сделал все для того, чтобы они не были обнародованы. А еще Дойл. Сегодня тема Штайера будет поднята повторно, ведь должен же его сотрудник узнать, что именно он искал в тот день, когда Лейнер приехал забирать его в лабораторию. И откровенность в этом вопросе давила на Лейнера куда сильнее. Он старался всегда быть честным со своими людьми. А сейчас… получается, что он врал. Врал в таком деле, когда каждое слово могло решить многое. Впрочем, Майкл мужик что надо, поймет. Лейнер на мгновение задержался в дверях перед глайдером и посмотрел наверх, где за проносившимися пылевыми облаками насмешливо скалился иззубренной черной поверхностью Нефертис. Как же быстро летит время. За такой короткий срок, столько перемен… А что будет завтра? Откровенно говоря, впервые за свою жизнь Лейнер понял, что боится узнать ответ на этот вопрос.

Дойл, прикрыв свободной рукой глаза от летящих навстречу облачков пыли, вышел из развороченного взрывом шлюза, ведущего в полицейское управление. Второй рукой он придерживал припадавшего на раненую ногу Митча Хендерсона. Интересно, чем Лейнер выторговал их освобождение? То, что заслуга шефа полиции в этом была, Майкл не сомневался. Впрочем, шанс узнать все из первых рук представился. Поднимая тучи ползущего из пустыни песка на улицу влетел потрепанный глайдер. Начав торможение еще у соседнего дома он с лихим разворотом подкатил к лестнице участка и рослый повстанец с волновым ружьем наперевес открыл заднюю дверь, выпуская из салона Лейнера.

— А, не соврал значит, старый подонок. — отметил Мариус вполголоса. — Дойл, ну как вы?

— А что, неплохо? — наигранно-бодрый ответ все равно не вышел. — Броуди с Джейком Рашем и Стивом домой пошли, где-то полчаса назад. Ну а мы вот сейчас… Лейнер, признавайся, что продал за нас?

— Ничего такого, что не стоило бы ваших жизней, — плюнул в пыль Лейнер. — Я рад что вы выбрались, ребята.

— И что теперь? — задал раненый Митч напрашивавшийся сам собой вопрос.

— По домам, — кратко ответил Лейнер.

— У меня дома уже нет, — заметил Митч. — Его Орден разбомбил. Скоты, мать их.

— Орден? — недоуменно переспросил Дойл.

— Ага. А что удивительного-то? — скорчил кислую мину Митч. — Они лупили по всему, что движется, не разбирая. Вон, говорят, даже транспорт с беженцами накрыли. Хорошо хоть мои домашние успели эвакуироваться еще во время первых беспорядков.

— Тогда предлагаю идти ко мне, — предложил Лейнер. — Здесь и недалеко, и на месте я попробую тебя, Митч, немного подлатать. Даллас нас амнистировал.

Вот те на… Эта новость удивила Дойла, хотя и что скрывать, она была радостной. Ведь еще полчаса назад, он был на волоске от перехода в мир иной, причем не по своей воле.

— Дойл, а нам с тобой надо пообщаться. — добавил Лейнер уже тише. — Разговор есть.

— По поводу?

— По поводу того дня, когда я забирал тебя из лаборатории Штайера.

— Это когда я в песчаную бурю попал?

— Никуда ты не попадал, Майкл. На эту тему и пообщаемся. Эй, анархисты, глайдера не найдется, раненого вывезти? — повернулся Лейнер к повстанцам.

— Берите хоть два. — ткнул пальцем в сторону улицы ближайший мятежник, — Вон их сколько брошенных стоит.

— Ну вот и отлично. — Лейнер подхватил Митча за второе плечо. — Ну что, сегодня катаемся с ветерком.

— У меня такое чувство, Мариус, что ты доволен тем, что сейчас ты не исполняешь обязанностей шефа полиции, да? — заметил Дойл.

— Должен же и у меня быть выходной, — пожал плечами Лейнер. — По крайней мере, сейчас я не желаю ни за что отвечать, так как бардак тут первосортный и разгрести его я не смогу, даже с вашей помощью.

Дойл помог Митчу забраться на заднее сиденье глайдера, и машина, сорвавшись с места, устремилась в накатывавшую из пустыни волну пыли. Закончился, наверное, самый длинный и самый непредсказуемый рабочий цикл в жизни Майкла Дойла. Впрочем, так он думал в данный момент. Время показало, что он не совсем прав.

На Тиадар медленно спускалась ночь, а именно на эту ночь у истории были свои планы.

Забитый народом конференц-зал президентского дворца гудел подобно разворошенному улью. Голос пресс-атташе президентской администрации тонул в перекатывающемся от стены к стене шуме. Голоса журналистов, работников местных органов власти, военных, бизнесменов слились в бесформенную какофонию. Они все хотели знать правду и получить ответы на вопросы, которые администрация покойного ныне Ранда Морриса дать не могла. Но вдруг все стихло. Боковые двери распахнулись, и в окружении охраны в черных экзоскелетах в зал вошел Марен Хосс. Альфа-координатор оглядел собравшихся из под накинутого на голову красного капюшона и медленно направился к ложе. Под ногами проминался красный бархатный палас с золотистым рисунком, вдоль колонн висели похожие на гобелены флаги Ордена Геллона. Его представитель на Тиадаре готов был дать ответы.

— Я прошу вас, спрашивайте, — обратился он к присутствующим, занимая кресло рядом с поникшим и, казалось ставшим вдвое меньше пресс-атташе. — Только давайте по порядку…

Зал вновь взорвался разноголосым шумом. Об организованной конференции не могло быть и речи. Марен Хосс улыбнулся и поднял руку, призывая к тишине.

— Я понимаю что вас волнует и постараюсь дать ответы. — он откинулся на спинку кресла с таким видом, как будто такие выступления проходят у него каждый день. — Перво-наперво я хочу объявить, что мы непременно накажем виновного в сложившейся вокруг Аббервила ситуации. Мэр города Трейс Вейди уже отстранен от должности моим распоряжением и предстанет перед судом по обвинению в халатности на государственном посту, в результате которой произошли тяжелые для всех нас события, повлекшие за собой гибель многих наших сограждан.

Толпа притихла. Люди жадно ловили каждое слово альфа-координатора, а иного Марен Хосс и не ожидал. Он был единственным, кто мог взять ситуацию под контроль.

— Следующим распоряжением, я назначил исполняющим обязанности Президента Тиадара генерал-губернатора Итори Тошимо. Он уже ввел военное положение, что позволит нам более адекватно реагировать на угрозу, исходящую от повстанцев «Серебряной Луны» и от вышедших из-под контроля биодронов.

— Да, что насчет биодронов? — прокричал кто-то с первых рядов, видимо надеясь на хороший слух Хосса.

На слух альфа-координатор не жаловался.

— Сегодняшним числом я прекратил программу биодронов, как потенциально опасную. Соответствующая нота отправлена в прайм-офис корпорации «Нантек». В течении ночного цикла и следующего дня, все концентрационные приемники прекратят свою деятельность. То же касается репродуктивных заводов. Новорожденные особи подлежат ликвидации. Небольшие пункты будут оцеплены, а находящиеся в них биодроны утилизированы. То же касается тех из них, кто прикреплен к частным владельцам. Из крупных приемников мы начнем планомерный вывоз биологических единиц в нежилое пространство, где утилизируем посредством орбитального удара. Я понимаю, что биодроны играли важную роль в нашей экономике, однако их опасность превысила их полезность. Их потеря будет возмещена бесплатными дроидами. Укрывшихся в горах биодронов блокирует и уничтожит дивизион генерала Тошимо.

Зал взорвался аплодисментами.

— Хоть кто-то это понял! — слышалось в толпе.

— Давно пора! А то уже захотели им гражданство давать…

— Все последствия неприятного инцидента со случаем попытки уравнять биодронов в правах с терранцами будут устранены. — вспомнил Хосс и о выступлении Грейт- В данный момент Мериен Грейт, руководившая проектом по созданию искусственной жизни и, по нашим данным, внесшая в конструкцию нейроконтроллеров такие изменения, что акты неповиновения вообще стали возможны, находится в республиканском розыске.

Снова гром оваций. Хосс смотрел на собравшихся в зале людей с легкой улыбкой. Им не хватало этих слов. Не хватало лидера, способного совершить переворот в жизни колонии.

— Я распорядился увеличить объем ассигнований, выделяющихся на научные исследования планеты, — продолжил альфа-координатор. — Могу заверить вас в том, что скоро мы напрямую приблизимся к поистине фундаментальному открытию, которое встанет в один ряд с теорией Бернарда да Лорана.

И да… — Марен Хосс словно вспомнил об одном важном, но позабытом пункте. — К рассвету в Аббервиле закончится операция по уничтожению повстанческой группировки «Серебряная Луна». Таким образом, будет решена главная причина недостаточного инвестирования в развитие планеты.

Из всех присутствующих лишь Марен Хосс знал о том, что происходит сейчас в Аббервиле. Операция «Осирис» началась час назад.

10. Река судьбы