Тигры Белые

Той же ночью…

Этой ночью Аркану не спалось… Он вышел из дома, где он и его люди решили заночевать перед боем, закурил. Посмотрел на звезды, щедро набросанные по куполу из темного бархата, накрывшему землю. В эту ночь на небе не было ни облачка, стояла удивительная тишина… Как будто эта небольшая боснийская деревушка, уже несколько раз за время вооруженного конфликта переходившая из рук в руки, внезапно перенеслась на другую планету, где жили мирно, где вчерашние соседи не лили кровь друг друга, не схватывались в ожесточенных рукопашных схватках на улицах деревушек, где родились и выросли. За то время, пока существовала единая Югославия, уже родилось и выросло два поколения, привыкшие жить в мире, в единой и сильной стране. А теперь какие-то, непонятно откуда появившиеся вожди разрывали страну на маленькие клочки, разрывали с кровью, с мясом, по живому. И пытались убедить людей, что жить в маленьком клочке некогда единого государства намного лучше, чем в целом государстве. И не было конца льющейся крови…

Аркан был одним из тех, кто не смирился, не воспринял развал государства как данность. Уже в 1990 -м году из начинающего бизнесмена и бывшего уголовника он превратился в военного. Защищать страну, которую сепаратисты начали открыто и никого не стесняясь рвать на части, было некому. Сначала сдали практически без боя Словению, потом Хорватию. Высшее военное командование ЮНА с началом боевых действий практически капитулировало, несмотря на все свои громогласные заявления и прямые правовые обязанности о защите конституционного порядка в Югославии. Почти сразу оказалось, что ЮНА бессильна, а ее органы безопасности, до войны хватавшие людей за любое неосторожное слово против власти, неожиданно были охвачены в своей большей части странным параличом перед лицом прямых вооруженных нападений на ЮНА. Главным свидетельством подобной капитуляции стал опыт первой республики, вышедшей из единой Югославии - Словении в июне - июле 1991 года. Тогда армия в три сотни тысяч человек с несколькими тысячами орудий и бронемашин, с несколькими сотнями боевых самолетов и вертолетов, при годовом оборонном бюджете в десяток миллиардов долларов и годами обучения офицеров, оказалась поставленной в такую ситуацию, что была вынуждена уйти из Словении. Причем вооруженные силы Словении, на день одностороннего провозглашения ее независимости насчитывали всего тридцать тысяч человек, оснащенных главным образом, стрелковым оружием, легкими противотанковыми и артиллерийско-минометными средствами.

Следующей на очереди оказалась Хорватия…

От автора - информация дается по книге О. Валецкого "Югославская война"

В конце восьмидесятых в Хорватии появился национальный вождь -- Франьо Туджман, бывший партизанский офицер армии Тито и бывший генерал милиции, а одновременно и бывший диссидент, ставший во главе новосозданной ХДЗ (Хорватска демократска заедница -- Хорватский демократический Союз). Местные сербы, которых в пятимиллионной Хорватии было около миллиона (пару сот тысяч их в документах указывало свою национальность не как сербскую, а как "югославскую", что было специфичностью социалистической Югославии, наиболее популярной как раз среди сербов) встали в своем большинстве на сторону Слободана Милошевича, только что пришедшего к власти. В Сербии, правда ситуация была несколько иная, и здесь и во время войны, были нередки антиправительственные демонстрации. Белградские демонстрации 9 марта 1991 переросли в массовые беспорядки, едва не обрушившие Милошевича, выведшего тогда на улицы ЮНА. Однако, в общем плане существовало довольно четкое противостояние между правящим слоем Сербии и правящим слоем Хорватии. Тут даже усташская эмиграция играла вторичную роль, а четническая эмиграция вообще никаким влиянием на политическом верху Сербии не пользовалась. Национальная символика и фразеология, конечно, значили немало, но, прежде всего для народа, тогда как для власти, еще вчера коммунистической, это было не столь весомо. Немаловажно, конечно, было то, что дядей последнего югославского президента хорвата Стипе Месяча был Марко Месяч, командующий войсками НДХ на Восточном фронте, который из советского плена вместе со многими своими однополчанами перешел в армию Иосипа Броз Тито. Но все же это тоже было не столь важно, ибо отдельные личности не могли бы без серьезных оснований повести за собой весь государственный аппарат, а ведь именно это и произошло в конце восьмидесятых годов. Введение многопартийности тоже не оправдание, ибо в новых партиях главную роль продолжали играть деятели старой власти, и даже единственный некоммунистический оппозиционный, вождь Алия Изетбегович (будущий лидер мусульман) в своей партии СДА был окружен большим количеством коммунистических функционеров. В сербской среде Хорватии возник СДС (српска демократска странка -- сербская демократическая партия), созданной 17.02.1990 Йованом Рашковичем, известным нейропсихиатром. В том же году он вместе с Йованом Опачичем, способствовал созданию СДС Боснии и Герцеговины на майском конгрессе в Дырваре и выдвижению его главой еще одного нейропсихиатра Радована Караджича. Однако Рашкович не желал войны, а лишь сербской автономии в Хорватии, оставшейся бы частью Югославии и отделения его партии появились по всей Хорватии ,вплоть до Риеки и Загреба. Рашкович считал, что нужно ограничиться культурной автономией для сербов Хорватии, так как не верил в успех сербского державного строительства. СДС Рашковича победила в большинстве сербских общин Хорватии на первых многопартийных выборах апреля - мая 1990 года. В хорватских общинах, естественно, победила ХДЗ, и тогда ни "странка демократских промена" (партия демократических перемен) хорвата Ивицы Рачана, ни "хрватска странка социалиста" (хорватская партия социалистов) серба Боро Микелича не смогли составить серьезную конкуренцию СДС и ХДЗ. В начавшейся же борьбе последних двух партий началось и территориальное деление Хорватии, центром сербской политики в Хорватии стал Книн городок недалеко от Задра. 25 июня на "соборе" в Сербе перед двумя сотнями тысяч сербов провозглашается "сербское" национальное вече с Миланом Бабичем во главе. По рекомендации Йована Рашковича, в Книне 27 июня 1990 года создается союз общин Северной Далмации и Лики во главе с Миланом Бабичем. Но тут вступили в дело верхи Сербии и конечно СДБ (югославская госбезоасность) для которых СДС оказался наиболее удобным оружием в установлении своего влияния в тех областях Хорватии, а потом и Боснии и Герцеговины в которых ими было запланировано создание сербских автономных областей -- САО (српска аутономна област). Пока Рашкович ездил в Америку его соратник Бабич, человек куда более опытный в политике (ибо Бабич занимал высокий пост в партаппарате Хорватии) объявил о создании собственной партии -- СДС Краины. Рашковича быстро задвинули в угол его же ученики и соратники, в 1992 году он умер. Милан Бабич на 19 августа организует референдум о судьбе сербских земель в Хорватии который с поддержкой Милошевиче проводится и по Сербии. . События начали развиваться быстро. Уже 3 июля этого же года милиция в Книне отказывается признать "усташские" символы, вводимые ХДЗ по всей Хорватии, а 5 июля начинается открытое сербское восстание в Книне, в котором главную роль играли СДС и местная милиция. Их же силами был остановлен хорватский поход тогдашнего министра МВД Иосипа Больковца на Книн. В ответ на это 17 августа хорватская милиция идет разоружать сербскую милицию. Последняя открывает свои склады для местных сербов и местный милицейский генерал Милан Мартич, раздавая местным сербам оружие стал своеобразным вождем "балван-революции" (балван -- бревно, каких тогда немало использовалось в строительстве баррикад сельскими сербскими стражами, созданными милицией) провозгласив: "Братья сербы! Пришло время защищаться оружием! Становитесь за ним в очередь!". Милан Бабич этого же числа вводит военное положение и после референдума, на котором большинство высказалось за автономию, 30 сентября сербская автономия провозглашается, а 21 декабря утверждается ее статус САО (сербская автономная область) -- Краина с центром в Книне. По состоянию на 26 декабря автономия официально провозглашена решениями общин Книн, Дони Лапац, Грачац, Обровац, Бенковац, Кореница, Двор-на-Уне, Войнич, то есть, почти всей Книнской Краины. 4 января САО Краины создает собственное управление внутренних дел, тогда как хорватская власть, всех милиционеров, подчинившихся ей, увольняет. Так как руководители сербов Книнской Краины были прямо связаны с официальным Белградом, то Книнский корпус (командующий генерал Шпиро Николич и его заместитель полковник Ратко Младич) ЮНА поддержал эту сербскую революцию и вскоре по схожему рецепту возникли САО Западной Словении под управлением СНВ во главе с бывшим диссидентом Велько Джакулой и САО Восточной Словении Барании и Западного Срема под управлением СНВ во главе с Гораном Хаджичем. Однако, здесь обстановка была посложнее, ибо среда была куда более интернациональной, чем в САО Краины и не было одной большой сербской территории. Еще 2 марта 1991 года в Западной Славонии, в Пакраце хорватская милиция, переименованная уже в полицию захватила местный СУП, в котором было в тот день всего два десятка милиционеров, почти одних сербов. По прибывшим войскам ЮНА из хорватского БТР открывается огонь и начинается настоящий бой. Схожий сценарий повторился и в Плитвицах, где хорватская специальная милиция 30 марта захватывает местное здание милиции, силой разгоняет собравшихся сербов, а потом начинает двухдневный бой с сербской милицией. ЮНА тогда оказалась в двусмысленном положении, ибо с одной стороны должна была одинаково относится к сербам и хорватам, а с другой стороны как раз хорватские силы рассматривали ЮНА неприятелем и было очевидно, что Хорватия готовится к войне против ЮНА. Уже в октябре - ноябре 1990 года из Венгрии было ввезено предприятием "Астра" десять грузовиков (компании "Чазматурс") с грузом оружия и только 12 и 20 октября 1990 года было ввезено в зону конфликта 18 тысяч автоматов Калашникова. Это, как и другое закупаемое по всем каналам (в особености усташской эмиграции) оружие послужило вооружению растущей в числе милиции, чей резервный состав пополнялся под руководством функционеров ХДЗ. К весне этот состав вырос до тридцати с лишним тысяч, и было начато создание хорватской армии -- Збор народной гарды (Корпус народной гвардии). Обещания хорватской стороны о сдаче 20 000 стволов стрелкового оружия (хотя ЮНА оценивала их число в 60 000) обернулись сдачей одной тысячи. Более того, генерал ЮНА Мартин Шпегель был снят военной разведкой ЮНА на пленку в момент переговоров о закупке оружия для хорватских войск. Судебный процесс против группы генерала Шпегеля обернулся массовыми демонстрациями 7 апреля в Загребе и здание военного суда, где оно проходило было осаждено десятками тысяч хорватов. После призывов Туджмана к народу выступить против ЮНА, его сторонники линчевали в Сплите одного солдата военной полиции ЮНА, вытащив его из бронетранспортера, а также тяжело ранили другого военного полицейского (притом, что оба полицейских были македонцы).

К тому времени в Хорватии практически уже шла война, между сербами и хорватами, чье фактическое начало наступило в боях за Борово Село. Это сербское селение стало целью нападения хорватских сил из Вуковара, где к власти пришел ХДЗ. Положение для местных сербов складывалось тяжелое и помощи от ЮНА они могли не дождаться. Все же местное сербское руководство, в первую очередь глава ТО Вукашин Шошковчанин само обратилось к ряду оппозиционных партий СНО и СРС с просьбой о присылке добровольцев, что для тех времен было шагом революционным. Для тогдашнего общества сознание о каких -- то добровольцах, воюющих вне рядов ЮНА и милиции с хорватскими силами под сербским национальными знаменем, оказалось шоком, но именно это и послужило одним из важнейших факторов в подъеме сербского, национального движения. Власть в Белграде, поспешила отказаться от добровольцев, а министр МВД Сербии назвал их авантюристами, но на деле поддержка от власти, а точнее от спецслужб, была. Так, добровольческий отряд "Стара Србия", собранный в Нише под командованием Бранислава Вакича, был снабжен формой, питанием и транспортом местным градоначальником Миле Иличем, одним из ведущих тогда людей. СПС (Социалистическая партия Сербии), созданной Слободаном Милошевичем из республиканской, организации СКЮ (Союз коммунистов Югославии) в Сербии, и естественно, бывшей партией власти.

Эти и другие группы добровольцев, собравшиеся в Боровом селе, в количестве около сотни человек, так же как и местные сербские бойцы, оружие получили через сеть ТО (территориальной обороны), организационно входившей в ЮНА и бывшей под полным контролем Белграда, сумевшим даже отчасти вывезти запасы оружия ТО с чисто хорватских территорий.

Все это, однако, не означало полной подчиненности добровольцев власти Сербии, но лишь то, что последняя, обеспечив им поддержку, сняла с себя ответственность за их действия и фактически пассивно ожидала дальнейший исход.

В сербском народе тогда был силен национальный настрой и выступи власть против него - учитывая и без того большое недовольство народа коммунистической идеологией вполне было возможно прямое восстание против власти. Тот же Вукашин Шошковчанин имел сильную поддержку в местной сербской среде, в том числе в соседней Сербии, отделенной лишь Дунаем от Борово села и Вуковара, и тамошние воеводинские сербы, да и немалый процент других народов Воеводины, в том числе венгров, и даже хорватов, участвовали в боях в Славонии, Банате, Западном Среме. И в самой Воеводине стали возникать подобные добровольческие, а то и открыто "четнические" отряды, чему характерный пример четнического воеводы Йово Остоича, создавшего такой отряд в своем селе, и с самого начала активно помогавшего сначала "задунайским" сербам, а затем прошедшим по другим фронтам этой войны. Шошковчанин тогда был одним из самых выдающихся кандидатов на роль общесербского вождя, а это с учетом близости Сербии, делало его опаснее от иных подобных лидеров в Книнской Краина, Поэтому, по мнению многих очевидцев тех событий, совсем не случайно произошел с ним несчастный случай когда он, выросший на Дунае, осенью 1991 года утонул переправляясь через него на лодке. Шошковчанин, видимо, оказался чересчур успешен, ибо тот разгром, что пережили хорватские силы при попытке занятия Борово Село, сделал его слишком популярным во всем местном сербском народе.

Хорватские силы тогда, благодаря собственным командирам, попали, практически, в засаду сербам, которых они явно недооценили. При этом хорватское командование выжидало весь апрель, когда у сербской обороны Борово села ослабнет внимание, и действительно некоторые добровольцы стали уже возвращаться назад домой. Был подготовлен сценарий установления хорватской власти -- оккупация села, убийства и аресты наиболее непримиримо настроенных к хорватской власти сербов, а также тех, кто получил или купил оружие, хотя и некоторые хорваты, в погоне за наживой перепродавали сербам оружие, которое им раздала ХДЗ. Дома убитых и арестованных передались бы сторонникам ХДЗ, в первую очередь участникам взятия этого села, и позднее такая схема была опробована в других селах. Как действовала новая хорватская полиция, было наглядно показано в самом начале нападения 2 мая на Борово, когда она напала на дом, где муж и жена с соседями мирно пили кофе, а когда на переговоры пришел начальник милиции из относительно мирного, но, главным образом, уже хорватского Осиека, то "полиция" убила двоих пришедших с ним милиционеров -- серба и хорвата, а двоих (тоже серба и хорвата) ранила. Однако, занятие самого Борово оказалось посложнее, и когда около двух сотен "полицейских на трех автобусах, трех "лендроверах", одном "комби" и одном "Опеле" вошли в центр села, то сразу же попали под сербский огонь из дворов и с крыш домов, а хорватский командир был убит при попытке водрузить, знамя на здание местного правления. Хорватские силы были полностью разгромлены, и отошли, потеряв до несколько десятков убитыми и около трех десятков пленными. Среди пленных и убитых полицейских оказались не только "вуковарские" или заезжие "усташи", но и нанятые хорватской властью албанцы и румыны, также попал в плен и один гражданин СССР, как и несколько хорватских и западных телеоператоров и журналистов. Сербы потеряли всего несколько человек убитыми и ранеными, хотя им и повезло, что нападение произошло за десять минут до конца урока в местной школе, что показывает вместе с тем и саму неожиданность нападения.

Удивляет здесь непродуманность хорватской тактики, ибо главными силами они вошли в центр села, а остальные хорватские силы, окружившие село, так и остались на местах. Пытаясь выйти из села, "полицейские" взяли в заложники женщин из числа медперсонала местной больницы, но не это спасло их, а вмешательство ЮНА, передавшее позднее пленных хорватскому командованию, которое, правда, было заинтересовано лишь в своих хорватах, но не в наемниках. Разгром в Борово хорватских сил, в каком то смысле, ознаменовал начало большой войны. Союзное правительство пыталось лавировать, и 4 мая издало Указ о создании силами ЮНА "зон безопасности" между сербскими и хорватскими силами, но это только разъярило хорватское руководство, ибо уже 12 мая 99% сербов в САО Краине высказалось за присоединение к Сербии, а 19 мая на референдуме хорватской власти, проведенном, естественно, лишь на ей подконтрольных территориях, было провозглашено отсоединение Хорватии от Югославии (разумеется, без всякого учета мнения сербов из САО). 28 мая в Загребе проходит первый парад ЗНГ (сил народной гвардии), то есть хорватской армии, что особого протеста в союзном югославском правительстве не вызвало. Война между сербами и хорватами стала разгораться и с началом боевых действий в Словении хорватские силы 27 июня блокируют ЮНА в Осиеке.

В это время начинается война и в "Книнской Краине" (как стали тогда называться сербами области Лики, Кордуна, Бании и Далмации, оказавшиеся под сербской властью) боями 26-27 июня за городок Глина. В Глине первый раз были опробованы местные сербские силы, сведенные в части ТО и в отдельные отряды "красных беретов"("книнджей"), четников и прочих добровольцев. Глину выбрали хорваты потому, что до войны гарнизона ЮНА в ней не было, но пока хорватское командование раскачивалось, там была дислоцирована бригада ЮНА, усилившая местную бригаду ТО в составе Первой тактической группы. Хотя хорваты смогли пройти по еще довоенной водной переправе и захватили село Грачаницу. Однако сербы перешли в контрнаступление и разбили наступавших, захватив несколько танков и БТР. Десятки хорватов было убито, взято в плен и просто утонуло на переправе.

Менее удачно развивались события под Госпичем. Хотя здесь была казарма ЮНА, а большинство милиционеров были сербами, хорваты с началом боев 29 августа смогли захватить центр этого небольшого городка, а потом и казарму. Местные сербы организованные в Госпичкий отряд Лапачкой бригады ТО были вытеснены на окраину. Многие из них не слишком стремились в бой, а отправлялись в Сербию или в соседний Книн, откуда помощь подходить не спешила. Местный командир только сформированного четнического отряда - раде Чубрило отправился за помощью в Белград в штаб оппозиционного национального движения СПО (српски покрет обнове -- сербское движение обновления). Военная безопасность вооружила отряд Сербской гвардии (Српска Гарда) в 128 человек и под командованием Джордже Божовича-"Гишки" отправила на фронт под Госпич. Туда же, под Госпич со стороны было послано 9 танков и 4 БТР, собранным в числе около 400 человек отрядом 15 сентября был начат штурм Госпича. Хорваты оказали упорное сопротивление, вдобавок два танка столкнулось и экипаж одного из них бежал, оставив танк противнику. Вскоре "Гишка" лично командовавший своей СГ погибает в бою и как небезосновательно предполагается по заказу спецслужб из Белграда (учитывая что потом в течение года -двух было убито неизвестными в Сербии большое количество "братвы" из "Вождовачской" (Вождовац -- район Белграда) группировки поддерживавшей СПО). В сербских рядах началась неразбериха и в итоге они были выбиты из Госпича. Несколько более успешно, но схожим образом велись бои под Обровцем и в районе Киево. Более активно велись разведывательно-диверсионные действия, однако их результаты войсками на фронте не использовались. Поэтому были случаи когда целые части попадали в засады, как например это произошло под Дырнишем в районе Попово-села. К тому же неукомплектованные части ЮНА в силу полной зависимости от "миротворческой" политики Белграда и "международного сообщества" играли непропорционально пассивную роль. Местные силы ТО отличались безынициативностью и низкой подготовкой, а то и равнодушием к вопросам подготовки. В силу этого практически всю эту войну вели сводные отряды величиной в роту - батальон и состоявшие в своей большей части из местных и приезжих добровольцев

В этих условиях большую роль начинали играть независимые вооруженные "четнические" формирования, состоявшие в основном из "братвы". Самым известным из таких формирований и стал отряд "Белы Тигрови", под командованием бывшего лидера фан-клуба "Црвены Звезды" Желько Ражнатовича, помимо прочего тесно связанного со спецслужбами Югославии. В августе 1990 года генерал Югославской народной армии Марко Негованович подписал официальный приказ о формировании под командованием Аркана Сербской добровольческой гвардии - СДГ, получившей известность под названием "Тигры Аркана". Ражнатовичу было присвоено звание генерала.

В конце 1990 года при попытке перевезти оружие краинским сербам Аркана и пятерых его друзей арестовала полиция. Лишь через 196 дней заключения всех их удалось освободить. Перед воротами тюрьмы вышедших на свободу сербов встретили два десятка вооруженных людей, проводивших их на аэродром, где уже ждал самолет на Белград. Каким же образом Аркан и его люди оказались на свободе? По некоторым предположениям, друзья "Аркана" похитили Невенку Кошутич, дочь новоиспеченного президента Хорватии Франьо Туджмана, жившую в то время в Белграде. Именно из-за этого Туджман и был вынужден отпустить "четников". А вскоре Аркан подшутил над Туджманом, отомстив ему за свой арест - "БМВ" хорватского президента исчез прямо из внутреннего двора его резиденции в Загребе.

В августе 1991 года Аркан отправился на фронт. К сентябрю 1991 года в рядах его СДГ было уже 600 человек. Администрация Восточной Славонии предложила Аркану использовать оставшиеся от частей Югославской армии казармы в городе Эрдут. Вскоре там начал работать Учебный Центр, через который с 1991 по 1994 годы прошли более 10 тысяч курсантов.

Жесткая дисциплина и отличная выучка позволили частям СДГ избегать серьезных потерь среди личного состава - с августа 1991 по март 1992 года "тигры" потеряли убитыми всего 9 человек, хотя бои шли почти ежедневно. Кстати, в этих боях Аркан был ранен - пуля хорватского снайпера повредила ему левую руку.

- Не спишь?

Аркан резко развернулся - Иванович, командир одной из рот стоял позади него …

- Не спится перед боем…

- Слушай, командир … - Иванович подошел ближе - все хочу тебе вопрос один задать. Почему армия, которая в свое время изгнала с нашей земли немцев, сейчас не может справиться со сбродом бандитов? Почему это приходится делать нам?

Аркан пожал плечами

- Не знаю, брат… Знаю только, что мы не защитим свою страну, прямо здесь и сейчас - ее не защитит никто. Иди, спи, у мусликов первый намаз рано бывает…