Тихая стража. Дело о похитителе душ.

Глава 21

- Да здравствует король Стефан! Да здравствует лорд Форган! Смерть двергам!

Феликс поморщился. Шедшие перед ним двое, в кожаных панцирях и полушлемах, были, по- видимому, из солдат лорда Эйдрика, праздновавшие возвращение из похода и победу над двергами. Но хоть их пьяные выкрики и действовали раздражающе, сейчас Ройса вряд ли что-то могло бы вывести из себя.

Он встретился с принцессой в небольшой уютной таверне, в двух кварталах от особняка Могадо. За чашей вина Феликс изложил Беате все перепетии прошедшего дня. Особенно захватил девушку рассказ о его встрече с королевским армариусом. Для уроженки далекого юга ардары, дэргары и туаты были, скорее, сказками, чем реальностью. С широко открытыми глазами она слушала историю Седрика, мятежного Каменного принца, овладевшего магией настолько искусно, что до сих пор считался одним из самых великих магов Хиона.

- Так а кто же они такие, дэргары? - спросила Беата, когда Феликс замолчал. - И почему эти ваши Грозовые горы теперь зовут Проклятыми?

- В Грозовых горах произошло решающее сражение между армиями Кьяги и Седрика, - ответил Ройс. - Седрик, к тому времени ставший могущественным магом, в погоне за властью и победой решился открыть портал из Хиона во Внешнюю тьму и призвал демона, которого он называл Эрмунган, что с ардарского переводится как пожиратель миров. Но, каким бы сильным магом не был Седрик, ему не удалось подчинить демона полностью. В некоторых трактатах утверждают, что Эрмунган - одно из воплощений Темного. Как бы там ни было, он вырвался из-под контроля и разразилась катастрофа, в которой армия Кьярги была почти полностью уничтожена, а сама она еле спаслась. Седрик же, как и большинство его последователей, были порабощены демоном и с тех пор, под властью Эрмунгана, обитают в глубинах Грозовых гор, известных сейчас всем под именем Проклятые горы. Порабощенных же демоном ардаров, их сородичи называют дэргарами, что обозначает - "оскверненный камень".

- Ужасно, - Беата поежилась, будто от холода, передернула плечами. - Провести всю жизнь под тенью Темного. И так из поколения в поколение...

- Ко многому можно привыкнуть, - пожал плечами Феликс. - Иногда даже к тому, к чему привыкать никак не надо. Скажи лучше, не видела ли ты какой-нибудь из тех предметов, что мы отметили из списка даров твоего отца ко двору, в рукаха Могадо в Клесии?

Беата задумалась, затем кивнула.

- Видела. Зеркало. Кажется, оно с ним было с первых дней, когда я увидела Могадо. И перстень. Он подарил его отцу.

- Зеркало и перстень. - Ройс задумался. Оба предмета Стефан мог использовать ежедневно, причем перстень даже носить. Однако может ли быть, что перстень - результат искусства механикусов ардаров?

Беата, тем временем, предложила Феликсу помощь в выведении своего недруга на чистую воду. Ройс успокоил девушку, сказав, что сейчас она находится как раз там, где может быть полезной ему и Койту, а именно, в одном доме с Могадо. Сейчас им с Мелвиллом полезны любые сведения, связанные с темным магом.

Неохотно согласившись с его доводами, Беата пообещала как можно больше разузнать о взаимоотношениях короля и Могадо. Следующие три часа пролетели незаметно, в неспешной беседе, сдобренной кувшином легкого розового вина. С Беатой Ройсу было спокойно и так хорошо, как он не ощущал себя уже давно, наверно, с момента смерти Аманды. Он любовался тонкими очертаниями лица девушки, ее смуглой кожей, точеной шеей. Даже легкий гортанный акцент ее хионского казался изюминкой, лишь добавлявшей принцессе изысканности.

Проводив Беату до особняка и договорившись встретиться завтра в полдень у той же самой таверны, Ройс, в прекрасном расположении духа, возвращался в "Львиную корону", не обращая внимания на выходки пьяных солдат.

Над городом опустились сумерки, первые звезды алмазной крошкой усеяли небосвод; фонарщики, то здесь, то там, на перекрестках и площадях, принялись зажигать заправленные земляным маслом фонари. С моря налетел вечерний бриз, оставляя привкус соли на губах и донося отзвуки галдежа чаек, слетавшихся в гавань в ожидании возвращения рыбацких лодок с дневного лова.

Феликс шел по городу и в душе рождались чувства и краски, исчезнувшие для него в день смерти Аманды, заставляя чаще биться сердце, а кровь - сильнее струиться по жилам. Хотелось сделать что-нибудь невыполнимое: поднять быка над головой, или прыгнуть в залив с древнего высокого маяка, возвышающегося на сотню футов над городом и сейчас подмигивающим Ройсу пламенным глазом.

* * *

... Его спасла случайность. У одного из убийц, следовавших за ним, видимо, не выдержали нервы и вместо того, чтобы тихим быстрым шагом, настигнув замечтавшегося Ройса, всадить клинок под лопатку, он зачем-то побежал, да еще выхватывая на ходу меч. Услышав за спиной топот ног и едва слышное, но мгновенно узнаваемое шипение клинка, выходящего из ножен, Феликс, больше инстинктивно, чем осознанно, развернулся, выхватывая кинжал: опечатанный меч он законопослушно оставил в таверне.

За мечтаниями он и не заметил, как забрел в один из темных переулков, не освещенных фонарем: следившие за ним убийцы - а в намерениях его преследователей сомневатсья не приходилось - сочли это место вполне подходящим для своих замыслов. К нему стремительно приближались три темных силуэта, один из которых, так поспешно и необдуманно поторопившийся, вырвался вперед.

В лунном свете блеснул клинок. Оценив ситуацию, Феликс не стал дожидаться, пока подельники догонят своего нервного собрата по ремеслу: наоборот, сделал пару шагов навстречу бегущему, одновременно срывая плащ. Мелькнули сжатые в линию губы, сосредоточенный на цели взгляд. Ройс бросил плащ в лицо убийцы, одновременно уходя в сторону. Удар противника пришелся в пустоту, а вот кинжал Феликса вошел точно в бок, под углом, пройдя насквозь и окрасившись на две трети кровью.

Нападавший с воплем свалился ему под ноги. Феликс подхватил зазвеневший по камням мостовой меч и встретил оставшихся убийц с двумя клинками в руках. Наемники, без лишних слов, разом бросились на Ройса. Звон клинков прерывало лишь тяжелое надсадное дыхание участников схватки: все трое дрались молча. Уже через пару десятков ударов сердца Феликс понял, что влип серьезно. Убийцы были, без сомнения, опытными бойцами: не вырывались вперед, защищая друг друга и стараясь подловить Ройса на выпадах против напарника. Из-за плотной защиты, ему всего пару раз удалось достать одного из противников, но оказавшаяся на том кожаная кираса сдержала удары. Сам Феликс, между тем, был в легком колете и рубахе и уже успел получить две, пусть и пустяковые, но все равно окрасившие ее в алый цвет, царапины. Мало-помалу схватка смещалась в заканчивающийся тупиком переулок, куда наемники медленно, но уверенно отжимали Ройса, перекрывая выход. Он почувствовал себя лисицей, загнанной в нору терьером и уже ощущавшей зубы врага на шее.

Сделав очередные пару шагов назад, Феликс краем глаза выхватил слева, у дальней стены, узкую щель: бог весть кто и для чего соорудил этот неприметный, со стороны улицы, выход. Задумайся он хоть на пару мгновений дольше, наемники бы поняли его замысел. Но лишь один из его противников отвел взгляд в сторону щели, Ройс, отбив его выпад, бросил трофейный меч в лицо другого, заставив того с проклятьем отпрянуть. Затем Феликс совершил маневр, который Оливер Дроган, под чьим руководством Ройс истоптал не одну пару сапог во время войны, изящно именовал гусиная гузка. А по-простонародному, пустился наутек. Как говорил тот же Дроган, бегство невозможно только в одном случае: если был приказ стоять насмерть. Во всех же других ситуациях на свои ноги следует полагаться в той же мере, что и на меч.

Промчавшись стрелой сквозь щель, Феликс вырвался на одну из улочек и, не долго думая, бросился влево. Еще пару минут он бежал, пересекая темные и освещенные улицы, площади и переулки, пока, завернув за очередной угол, не остановился, пытаясь унять бухавшее кувалдой сердце. Отдышавшись и не услышав никаких звуков, свидетельствующих о погоне, он решил, что убийцы не рискнули гнаться за ним в том районе города, где часто попадаются патрули вигилов, либо все-таки бросились в погоню, но потеряли его. Сам бы он на их месте не стал преследовать жертву, зная, где ее можно найти и ждать случая повторить попытку.

* * *

До таверны Феликс добрался уже совсем в темноте, дважды по дороге прячась от встречи с патрулями ночной стражи: медальон, врученный ему графом, он благополучно забыл в гостинице, а объяснять кровь на мече и на одежде у него не было никакого желания. Пройдя через двор, заставленный телегами и возками - видимо, на постоялом дворе на ночь встали какие-то купцы, прибывшие в столицу на день или два по своим торговым делам, - он открыл дверь и на него обрушилась лавина звуков.

В отличие от дневного времени, сейчас зал "Львиной короны" был полон: все столы заняты разной степени веселости и достатка компаниями. На небольшом пятачке возле нерастопленного камина, под залихватские звуки скрипки, лихо отплясывало несколько парней и девушек. Со стороны кухни то и дело выбегали служанки с подносами, уставленными кувшинами, блюдами и мисками, и под одобрительные возгласы разгружали их возле очередного стола.

Сопровождаемый удивленными взглядами - наверно, нечасто в столь респектабельной таверне появлялись посетители с кровавыми пятнами на одежде - Ройс прошел в глубину зала, высматривая Койта. Краем глаза отметил поджавшую губы и неодобрительно взиравшую на него хозяйку. Наконец, Феликс увидел Мелвилла: маг махал ему шляпой из дальнего угла. Вместе с ним за столом, спиной к барону, сидел мужчина. Пробираясь между столами, Феликс добрался до стола, занятого магом, и плюхнулся на скамью рядом. Как он и ожидал, стол был уставлен разнообразной снедью, посреди которой возвышались два кувшина, судя по запаху, с отборным элем.

- Надеюсь, это не твоя принцесса так тебя отделала? - спросил Койт. - Помощь нужна? Я, конечно, не целитель, но...

- Нет, все в порядке, - отмахнулся Ройс. - Царапины, сам разберусь. Эй, красавица, - окликнул он пробегавшую мимо служанку.

- Чего изволите? - Кажется, это была Ламейя.

- Принеси-ка мне кувшин самого крепкого вина из вашего погреба. И найди Тобольда, скажи, у мессира Ройса есть к нему дело.

Дождавшись, когда служанка, присев в неуклюжем реверансе, отправилась выполнять поручения Феликса, он взглянул на мага, потом перевел взгляд на сидящего рядом с ним мужчину.

- Это мой старинный друг, Огаст Эйрикссон, - правильно истолковал его взгляд Койт. Так что можешь говорить спокойно. Огаст, это мой менее старинный друг, Феликс Ройс.

- Друг Койта - мой друг, - полуардар приподнялся со скамьи и протянул Ройсу руку для приветствия.

На площади Феликс видел его лишь мельком, теперь же, видя прямо перед собой, мог сравнить впечатления. Огаст оказался крепко скроенным, с широкими плечами и мощной шеей, чуть ниже среднего роста, выглядевшим лет на двадцать пять парнем, несмотря на то, что, как уже знал Феликс от Койта, ему было больше пятидесяти. Сказывалось наследство отца-дэргара. От него, по-видимому, Огаст также получил смуглую кожу и жесткие черные волосы. Однако истинный возраст выдавали глаза, доставшиеся явно от матери: пронзительно-синие, поблескивающие льдяным холодком, они выделялись на темном лице, словно две подсвеченные солнечным лучом льдинки на черном бархате. Правую щеку косо перечеркивала тонкая линия белесого шрама.

- Так, может, расскажешь, что с тобой случилось? - спросил Койт.

Феликс вкратце поведал магу и ардару, как он решил, про себя, называть Огаста, хоть тот и был им всего лишь наполовину, свое недавнее приключение, едва не стоившее ему жизни.

- Однако, герцог времени зря не теряет, - Койт задумчиво потер переносицу. - И двух дней не прошло, а на тебя уже открыта охота.

- Что ж, легкой добычей я не буду, - Ройс, обнажив на половину лезвие меча, продемонстрировал запекшуюся на клинке кровь.

- В любом случае, по вечерам тебе лучше одному не гулять. Может, мне попробовать поговорить с Вердозо? Объясню ему, что все, произошедшее с его племянником - трагическая случайность.

- Ты плохо знаешь наши традиции, - ответил Феликс. - Никто при дворе просто не поймет, если герцог не будет мстить убийце своего кровного родственника. Так что оставь. Может, когда мы выпустим кишки еще парочке его наемников, они станут менее настырными. Расскажи лучше, как тебе удалось вытащить Огаста.

- Я переговорил с графом Ландро и убедил его, что тот толстый купец из лавки на площади, - Феликс ухмыльнулся: "лавка на площади" была добротным трехэтажным каменным домом, представлявшим собой центр торговой паутины предприимчивого торговца, - сам виноват в полученных им и его сынком тумаках. Граф, убедившись, что Огаст является в этой истории пострадавшей стороной, заставил купца принести извинения, хоть тот и кривился при этом, как будто лимон целиком проглотил, и заплатить сполна. Заодно я поведал графу и наши последние новости. Огаста я тоже посвятил в нашу историю, - уловил Койт взгляд Феликса, брошенный на ардара.

- Да, - коротко кивнул Огаст и, с мрачной решимостью, добавил:

- И хочу помочь вам в этом деле. Койт - мой друг и я бы помог ему в любом случае. Но здесь, к тому же, дело пахнет магией, да еще магией дэргаров. Так что я считаю себя обязанным помочь вам добиться правды в этой истории.

- Добрый клинок никогда не будет в тягость, - кивнул Ройс. - А где вы намереваетесь остановиться?

- Как, неужели мы тебе не сказали? - деланно удивился Койт. - Огаст решил остановиться здесь, в "Львиной короне", особенно после того, как я рассказал ему о здешней кухне. Более того, я тоже решил переехать поближе к стряпне тетушки Меланж. Думаю, после твоей истории с убийцами, это будет более чем кстати. Так что, с завтрашнего дня мы будем соседями. Но это все мелочи по сравнению с новостями из дворца.

- Что за новости? - спросил Феликс.

- Пока я занимался освобождением Огаста, вернувшийся с победой лорд Форган был удостоен аудиенции у короля. К сожалению, мои хлопоты не позволили поприсутствовать на приеме, но, по слухам, встреча короля и его давнего друга закончилась весьма печально. Стефан, непонятно по какой причине, пришел в ярость, вспылил и отлучил Эйдрика от двора. Думаю, что уж теперь слухи о странностях в поведении Стефана наверняка просочатся за стены королевского замка. Что совсем не на руку ни нам, ни Королевскому совету.

- Дела, - задумчиво протянул Ройс, хлебнув эля и задумчиво уставившись в стол. - И как предлагаешь действовать? Судя по всему, влияние артефакта усиливается.

- Ландро пока что не узнал, где сейчас находится каждый из трех предметов, которые, по нашим вчерашним предположениям, могут послужить источником угрозы, но узнает. Завтра я наведаюсь в библиотеку к Публию - надеюсь, что он найдет обещанную книгу и я смогу ознакомиться с ней. А затем постараюсь лично осмотреть все три предмета.

- Думаю, достаточно будет и двух. Беата вспомнила, что видела зеркало и перстень среди вещей Могадо.

- Что ж, ты был прав, говоря, что она будет нам полезна. - Койт потер переносицу. - Значит, число интересующих нас предметов сократилось до двух. Я бы поставил десяток золотых против трех, что все дело в зеркале, но проверить надо оба.

- Я бы сходил с тобой к Публию, но после твоих новостей, думаю, что Беате тоже может грозить опасность. Сейчас она не нужна Могадо ни в качестве заложницы, обеспечивающей лояльность короля Клесии, ни в качестве разменной монеты в его планах по соблазнению короля или его родственников. Легче всего ему было бы сейчас избавиться от нее, как от нежелательной свидетельницы. Я хочу забрать ее из того особняка и взять под свою защиту.

- Благородные намерения, - кивнул маг и обратился к Огасту. - Ну а ты, мой друг, чем займешься завтра?

- Мне надо перевезти в гостиницу вещи, - пожал плечами тот. - А затем я могу навестить кое-кого из здешней общины ардаров. Вообще-то, я для них что-то вроде изгоя, но некоторые принимают меня достаточно хорошо. Попытаюсь разузнать полезные для нас сведения.

- А что ты сам можешь сказать обо всем этом? - спросил Ройс. - Я понимаю твое нежелание разговаривать о прошлом, но все-таки твой отец - дэргар. И не простой, а маг.

- Я мало что могу сказать о магии дэргаров, - после ощутимо тяжелого молчания ответил Огаст. - Кроме того, что вся их магия очень скверно пахнет - не знаю уж, была ли она всегда такой или стала в результате их порабощения Эрмунганом. В любом случае, могу сказать одно: из того, что я слышал о Седрике Нордриссоне, он вполне способен извратить старую добрую механику своими чарами так, что в результате могло получиться что-то абсолютно неизвестное.

Феликсу показалось, что Огаст чего-то недоговаривает, но он решил не пытаться прямо сейчас выяснять, что же скрывает полуардар.

- Ваше вино, мессир, - объявилась возле их стола служанка, водружая кувшин на стол. - А вон и Тоби. - К их столу и впрямь через зал, рдея рыжей шевелюрой, пробирался Тобальд.

- Доброй ночи, мессиры. К вашим услугам. - Парень явно заметил кровавые пятна на колете Ройса, но благоразумно оставил вертевшиеся у него на языке вопросы при себе.

- Тоби, будь добр, натаскай в мою комнату горячей воды, - обратился к нему Феликс. - И отыщи несколько локтей чистого холста. - Он кинул парню ригель, тотчас же исчезнувший у того в кармане.

- Будет сделано, мессир. В лучшем виде. - Тобольд поклонился и бросился в сторону кухни.

- Что ж, - Ройс допил эль, взял кувшин вина и поднялся из-за стола. - Пожалуй, пора мне заняться своими царапинами, если у нас больше нет вопросов, которые следует обсудить.

- Хорошенькое лечение, - указал Койт на кувшин. Собираешься напиться в одиночку?

- Нет, просто вспомнил одного лекаря. Хочу испробовать его методу. - Он попрощался в Огастом, и поднялся в свою комнату.