Тинкер

Глава 16 КОНЕЦ ИГРЫ

Тинкер чувствовала себя больной: ей постоянно приходилось оберегать мозг от проникновения Чио. В первые две недели автоматическую защиту обеспечивали разнообразные математические и механические задачи, связанные с воротами, но последние несколько дней, когда началась тяжелая работа, связанная со всякими «мелочами» и «пустяками», ей приходилось нарочно загружать ум случайными математическими примерами. И еще — она не могла поделиться с Пони ничем таким, что Чио впоследствии могла бы извлечь из его головы. Это ее раздражало. А безмерное доверие телохранителя пугало. В его положении она бы залезла на стену, лишь бы узнать «план». Но Пони, казалось, ничуть не волновался и спокойно ждал того, что Тинкер в конце концов вытащит из шляпы.

Первая ступень «плана» была проста: закончить раньше срока. Наверняка в последний, двадцать первый день, Томтом сам заявится сюда. И Тинкер безжалостно гоняла рабочих, выкраивая бесценное время. К ее удивлению, «помощники» действительно завершили все утром двадцатого — слишком рано для начала боевых действий! И Тинкер весь день проверяла сто раз проверенное и даже придумала несколько маленьких неполадок. Ей нужны были покров ночи и замешательство по ту и другую сторону ворот в тот момент, когда она приведет их в действие.

«Но что, если они не сработают?»

Она старалась заглушить беспокойство. Вот сгустились сумерки и принесли миски с ужином. Как обычно, Чио выпало мыть посуду. Как иногда приятен сексизм! Тинкер поручила Рики организовать переноску тяжелых инструментов и оборудования на второй объект.

На несколько секунд Тинкер и Пони остались наедине — под присмотром горстки охранников, не понимавших по-эльфийски.

— Я закончила ворота. Думаю, они работают, — тихо сказала она. — Через несколько минут увидим. Я сдержала обещание. Мы уйдем сразу, как только я их включу. Наверное, нам удастся улизнуть.

— А вторые ворота? — Пони выразительно посмотрел вдаль — туда, где в настоящее время, уже без присмотра Тинкер, велись электротехнические работы.

— Если мы не уйдем, то благодаря этим воротам останемся живы. — «Живы, но не здоровы». Она отмахнулась от этой мысли и подтолкнула Пони к полке, на которой хранились катушки с проволокой. — Вот! — Она открутила и вытащила из одной катушки специально не закрепленную ось. — Это оружие для тебя. Лучшее, что я могла сделать.

У оси, длинной и круглой в сечении палки, конечно, не было замечательного острого края, как у вырезанных из железного дерева мечей секаша, но по размеру и весу она вполне им соответствовала.

Глаза Пони расширились.

— Прекрасная вещь! Очень здорово.

— А сейчас мы увидим, действительно ли я умна…

От волнения ей скрутило живот — казалось, в нем шевелится клубок змей. Тинкер подошла к большому, покрашенному в красный цвет выключателю и нажала на кнопку. Послышалось гудение, и ворота засветились, чем привлекли внимание охранника, а Тинкер отошла назад и нажала ногой другой, тайный выключатель. Если ее расчеты верны, работающие ворота «зависнут» между двух измерений и поэтому их не удастся повредить. «Надеюсь, когда они поймут, как отключить энергию, будет уже поздно»,

«О милостивые боги на небесах, о четыре духа мира, сделайте так, чтобы все сработало!»

Воздух вокруг ворот засиял и искривился: сворачивание пространства и времени привело к массивному смешению частиц. Почти сразу же Тинкер почувствовала уколы импульсов обратной связи — но такие слабые, что вполне можно было надеяться: их никто не заметит. Область в середине кольца, почти внешне не меняясь, странным образом исказилась — выглядело это так, будто из деревянного каркаса поднялся тонкостенный стеклянный цилиндр, внутри которого стремительно бежит вода. Дальняя стена мастерской стала еле различима. Неудивительно, что естественные ворота так трудно найти! Можно было бы подумать, что созданное Тинкер устройство не работает, однако вся структура, включая каркас из железного дерева — но, к счастью, не пандус, — озарилась бледным призрачным светом.

Огни и шум заставили вернуться Рики и сопровождавших его охранников.

— Ты что, их включила? — закричал тэнгу.

— Это единственный способ проверить, работают ли они. — Тинкер держала руку на большой красной кнопке, надеясь внушить Рики ложное впечатление.

— Так что, работают? — Рики смотрел на светящуюся область внутри кольца, стараясь не подходить к нему близко.

— Я только строю такие штуки, я их не испытываю. — Тинкер подняла руки, предупреждая всякую попытку отправить ее… неизвестно куда. Это совершенно не входило в ее планы. — Но мне кажется, они работают. Почему бы тебе не послать для проверки одного из охранников?

Как она и надеялась, ее предложение вызвало бурные дебаты. Стараясь казаться незаметной, Тинкер вернулась к полке с проволокой, сняла катушку диаметром с обеденную тарелку и вытянула ось. Вручив ее Пони, вытащила вторую, для себя. «Мы? Ничего не делаем, просто возимся с проволокой».

Самого маленького из строителей выбрали первопроходцем. Все не отрываясь смотрели, как он нервно взбирается на пандус. При виде взметнувшейся перед ним арки ворот, бедняга затрясся от страха. Зрители кричали ему что-то на своем языке: подбадривали, приказывали, честили, на чем свет стоит. Как только несчастный сделал шаг вперед и исчез в ином мире, Тинкер и Пони выскользнули в темноту через боковую дверь.

Но все же выучка они-воинов не позволяла им полностью отвлечься на ворота. Четверо, приставленные непосредственно к Тинкер, немедленно сориентировались и устремились следом; один, на плохом английском, поинтересовался:

— Ты идти куда?

— Другая дверь. — Тинкер потрясла перед ним мотком проволоки. «Смотри, я безобидна». — Строить другую дверь.

Они оглянулся на ярко освещенную мастерскую: рабочие, затаив дыхание, глядели на ворота, ожидая возвращения исчезнувшего товарища.

Тинкер не стала ждать, пока он примет решение, и медленно двинулась в темноту.

Двадцать дней игры в строительную богиню сделали свое дело: охранник последовал за ней, не пытаясь остановить.

До сих пор Тинкер только один раз, в начале прошлой недели, бывала на второй строительной площадке. Она изучила местность, прикрываясь необходимостью правильно сориентировать ворота. Томтом поверил ей и приказал разместить вторые ворота на противоположном конце склада, занимавшего в длину целую милю. Когда-то здесь располагался гараж. Пони, Тинкер и охранники прошли через комнату с «бельведером», миновали клетки с собаками. Мопсы немедленно подняли дикий лай, а варг лишь проводил их тяжелым взглядом.

«О боги, пусть это сработает».

Возле вторых ворот уже не было ни одного они: вероятно, строители отправились спать. Несколько неярких ламп слабо освещали темное, как пещера, помещение. Шаги эхом отзывались в тишине. Окутанная мраком конструкция грозно возвышалась над ними: спасение в форме каркаса из железного дерева.

— Эта часть плана довольно смутна, — прошептала Тинкер на высоком эльфийском, притворяясь, будто проверяет выполненную работу. Без ее понукания рабочие успели закончить лишь деревянную раму. Мотки проволоки — и диаметром со стол, и меньшие, вроде тех, что принесла она, — лежали вокруг; прокладка проводов, оказывается, еще не началась. Пони стоял рядом. — Как считаешь, ты сможешь убить сопровождающих?

— Да, доми зэ, — сказал Пони, подумав. Потом спросил: — Прямо сейчас?

— Да. — Она отступила, освобождая ему место. — Сейчас.

Первых двух они Пони вывел из строя прежде, чем те успели сообразить, что он напал на них. Мгновение назад он стоял, держа ось в правой руке, и вот уже со всей силой вонзил ее в глаз они, находившегося слева. Потом перехватил ее и, подобно бейсбольному игроку, отбивающему линейный удар, направил в они, оказавшегося справа. Палка пришлась охраннику по носу, раздался треск сломанной кости. Они замертво рухнул на пол.

Третьему они удалось уклониться от молниеносного удара Пони, а четвертому — даже вытащить меч.

— Твою мать! — Тинкер метнула катушку, словно подкову, в третьего они и попала ему в грудь. Он закачался — что дало Пони возможность нанести сильный удар, — упал, но умирать явно не собирался. А четвертый охранник уже бросился на Пони с мечом в руке.

— Пони, займись этим, с мечом! А того я беру на себя!

«Ну да, конечно». Однако Пони выполнил приказ — схватился с последним они-воином. И это означало, что настало ее время. Тинкер метнулась за отползающим они, предоставив фехтующим возможность сразиться на более открытом пространстве. Ей приходилось много раз драться, пинаться, колошматить людей, но она никогда не пыталась никого убить. Легко приказать, а вот сделать это… Они посмотрел на Тинкер, понял ее намерение и начал подниматься на ноги, а она остановилась, опасаясь покалечить его, отпрянула и только потом со всей силы нанесла удар. Охранник легко перехватил ее палку и, смеясь, вывернул ее из руки. Матерясь на чем свет стоит, Тинкер со всей силы наступила ему на ногу. Они толкнул ее в грудь, да так, что ей показалось, будто ее сбил грузовик. Удар отшвырнул Тинкер на пол, к бакам газового резака. Она почувствовала во рту вкус крови. Рыча что-то на своем языке, они-воин отбросил в сторону деревянную ось и рванулся вперед.

Тинкер быстро отвинтила оба газовых крана, схватила резак, направила его на они и нажала кнопку воспламенителя. С глубоким свистом быстро расширяющегося воздуха из сопла вырвался луч белого горячего пламени длиной в один фут — и ударил они прямо в лицо.

Тот издал ужасный вопль, отступил назад, а потом внезапно упал и затих: это Пони перерезал ему горло.

— Доми, вы ранены? — спросил Пони, отбрасывая тело.

Тинкер покачала головой, тяжело дыша, не в силах оторвать взгляд от крови, хлещущей из трупа они. «Нет, это дело совсе-е-е-е-ем не ее».

— Нам надо бежать. — Пони помог ей подняться, внимательно осмотрел, проверяя, действительно ли она цела. — Умеете стрелять?

— Стреляла однажды. — Когда защищала Ветроволка от они. — Это не так уж сложно. Прицелиться и нажать курок.

Пони протянул ей автомат охранника.

— Это «узи». Вот предохранитель. Автомат не будет стрелять, пока не снят предохранитель. Вот это стрельба одиночными выстрелами. Это тройными. Это быстрый огонь. — Он оставил предохранитель на месте, но поставил переключатель на «быстрый огонь». Показал, как держать автомат перед началом стрельбы. — Он отскакивает при стрельбе. Держите его крепко, а не то скоро заметите, что попадаете в небо. Пули вылетают непрерывно, пока не заденут кого-нибудь, так что не вступайте в перестрелку, если не хотите случайно задеть того, кто стоит перед вами.

— Хорошее предупреждение. — Особенно если учесть, что перед ней наверняка будет сам Пони.

— Он очень быстро ест патроны, — Пони показал ей, как менять магазин. — Магазин опустошается за три секунды непрерывной стрельбы, поэтому будьте избирательны.

Он сунул Тинкер в карман еще три магазина и вручил ей автомат. Оружие оказалось холодным и тяжелым. Тинкер показалось, что она взяла в руки саму смерть. Но хотя ей все это не нравится, другого способа защитить себя нет.

Пони снял с убитых они все оружие, какое только мог, и развесил ножи и автоматы на своем мощном корпусе так, что их почти не было видно.

Все еще дрожа, Тинкер подошла к окну и выглянула наружу. Неделю назад в этой части склада стояло много машин и ховербайков они. Тинкер надеялась, что они и сейчас окажутся на месте, но по дороге не заметила ни одной машины. Снаружи их тоже не оказалось. Как бы ей ни хотелось украсть пару прекрасных стальных ховербайков, сейчас времени на поиски не было. Изменение плана.

— Где сейчас могут находиться Ветроволк и его секаша? — спросила Тинкер, направляясь к двери. — В охотничьем домике?

— Вряд ли. — Пони как тень последовал за ней. — Пока шла расчистка места для нового дворца, мы расположились в одном из анклавов. Потом собирались перенести шатры поближе к строительной площадке и жить там, пока не будет возведено временное жилье.

— Где это?

— Между этим местом и анклавами, но гораздо ближе к анклавам.

Заводик по переработке металлолома был ближе, но не натравишь же они на безоружных людей. Конечно, можно попробовать позвонить в ЗМА, но, как выяснилось, в агентстве много шпионов они. И эти шпионы способны напасть на сотрудников ЗМА, если те попытаются помочь Тинкер. Похоже, рассчитывать приходилось только на Ветроволка и его телохранителей.

— Идем туда.

Она легко справилась с сигнализацией на двери и распахнула дверь. Странно, что они не позаботились о более совершенной системе сигнализации после того, как Тинкер сбежала в первый раз. Ну, вам же хуже!

Снаружи не оказалось ни души. Тинкер и Пони тихо выскользнули под покров ночи. Осторожно прошли через все поселение, прислушиваясь и отчаянно стараясь не шуметь. В полной тишине Тинкер опять почувствовала уколы импульсов обратной связи. Отлично! Значит, ворота еще включены. Может, они не способны ощущать столь слабые импульсы? Или она сама чувствует их только потому, что она — домана?

За несколько минут Тинкер и ее верный телохранитель добрались до леса. Там, почувствовав себя в большей безопасности, пустились бегом.

— Доми, что с воздухом? — Пони бежал вровень с ней, хотя наверняка легко мог ее обогнать.

Что ж, значит, толчки импульсов почувствовала не только она.

— Я поняла, что эффект завесы должен связать эти ворота с орбитальными. Я добилась того, что у них одинаковые пропорции, и заставила их действовать гармонично. Это усиливает резонанс.

— Не понимаю.

— У всякого объекта есть частота, с которой он будет вибрировать, если его тронуть. Когда внешняя сила с частотой, равной естественной частоте объекта, вызывает его вибрацию, это называется резонансом, или ответной вибрацией. Не могу поверить, что Рики так и не сообразил, что я делаю. Впрочем, я ведь пыталась загрузить его, как только могла.

— Я все еще не понимаю.

Тинкер подавила желание остановиться и объяснить с помощью рисунков и жестов.

— О боже, Пони, не так-то легко давать уроки физики на бегу! В случае резонанса маленькая сила может существенно усилить амплитуду вибрации объекта.

— Говорите на простом эльфийском, — попросил Пони.

— Ты ведь знаешь, что если певец возьмет определенную ноту достаточно громко, он может голосом сломать хрустальный кубок?

— Да.

— Это и есть резонанс. Нота, которую берет певец, имеет ту же частоту, что и стекло, и поэтому стекло, вибрируя, разбивается вдребезги. Ворота, которые я сделала, имеют ту же частоту, что и орбитальные.

— Они задрожат и разобьются вдребезги?

— Должны, если мои расчеты правильны. В структурном смысле те ворота, что на Земле, гораздо устойчивей. То ли мой отец был не слишком хорошим инженером-конструктором, то ли у него просто не хватило времени вернуться к этому вопросу и сделать ворота более прочными. А они не исправили слабости проекта.

Пони задумался.

— Что? — Тинкер оглянулась назад на долину. Вторая мастерская теперь была освещена так же ярко, как первая. Кто-то обнаружил мертвых охранников.

— Нам надо вернуться, — сказал Пони. — Убедиться, что наземные ворота не отключены.

— Я придумала, как сделать так, чтобы их не так-то легко было отключить. К тому же наш побег, надеюсь, отвлечет их на достаточно долгое время.

— Да, да. Понял. Тогда надо поторопиться.

Через несколько минут Тинкер остановилась и оглянулась: она почувствовала за спиной близость магии. Долина уже скрылась из виду. Вокруг — тихо и пусто, только лес и луна. Впервые Тинкер заметила, что очень неплохо ориентируется в темноте. Что ж, встроенное ночное видение — это удобно!

— Что случилось? — Пони остановился рядом с ней. Его дыхание было по-прежнему легким, а она, увы, сильно запыхалась.

— Не знаю. Я что-то почувствовала. Магия, наверно.

— Тогда это какие-то мощные чары.

— Вот опять.

— Еще с милю осталось. Бежим!

Интересно, не было ли ее пребывание во дворце частью заранее продуманного плана? Ведь поймай ее они тремя неделями раньше, она не стала бы рисковать всем, чтобы спасти Пони, который тогда был для нее почти совсем чужим. А для того чтобы совершить побег, ей явно был нужен кто-нибудь, обладающий способностями Пони. И лишь благодаря тем упражнениям, которыми она занималась с телохранителями — лазанью по горам, бегу и верховой езде, — она могла сейчас бежать так быстро и так долго. И все же ноги стали уставать. Вряд ли ей удастся одолеть еще целую милю.

«О Ветроволк, пожалуйста, окажись там!»

— Бегите! — торопил ее Пони, легко скользивший в шаге за ее спиной.

— Да я бегу!

— Что-то приближается.

— Что? — Она решилась оглянуться, но позади оказался только лес.

— Что-то большое. Бегите.

И тогда она услышала. Что-то большое. Мягкие лапы. Быстрый бег. Грубое дыхание большого животного. Все громче. Все ближе.

«О боже, только не завр! — была ее первая мысль. — Только не теперь!» Но потом Тинкер поняла, кто это. Конечно же, Фу-псы! Рики говорил ей, что они держат псов в виде маленьких собачек, потому что так их легче прятать и перевозить. Еще он упоминал, что увеличить их в размере так же легко, как ему — распахнуть крылья за своей спиной.

— Проклятье! Стоило поубивать всех этих собак!

— У нас не было времени, — сказал Пони.

— Нужно бить по собаке внутри конструкции. — Что еще Тинкер могла сказать ему: как заставить автомат работать? — Заклятия защищают их от ударов меча. Наверняка они будут влиять также на скорость и траекторию пуль.

Лес кончился, и они внезапно оказались на пустыре с развороченной землей. Деревья были выкорчеваны акрах на тридцати, и лишь на плоской вершине холма торчало несколько эльфийских дубов, казавшихся приземистыми кустами по сравнению с высокими железными деревьями. Но тем не менее нижние их ветви находились самое меньшее на высоте двадцати футов! На строительной площадке было сколько угодно бревен, топографических столбиков, камней для фундамента и больших шатров из белого холста, но — ни единой живой души, ни движения, ни света.

Тинкер остановилась, тяжело дыша.

— Ах, черт!

В обступившую строительную площадку чащу уходили две дороги, но Тинкер никак не могла сориентироваться и понять, куда они ведут, — вероятно, из-за того, что им пришлось бежать непривычным коротким путем.

— Вот он, — предупредил Пони.

Тинкер обернулась к приближающемуся зверю. Он был вдвое больше тех тварей, что покушались на Ветроволка. Плоской мордой и гривой зверь напоминал льва, а тело его, похоже, «лепили» с бульдога — так, например, сзади торчал короткий обрубок хвоста. Здоровенный, высотой с лошадь, Фу-пес — нет, скорее, Фу-лев — бросился на них.

Тинкер подняла автомат, сняла большим пальцем предохранитель и напряглась, чтобы справиться с отдачей, о которой ее предупреждал Пони. Когда она нажала курок, ей показалось, что в руках у нее находится что-то живое, жаждущее выпрыгнуть из ее рук, брызжущее огнем и дымом. Грохот вылетающих одна за другой пуль напоминал долгий раскат грома… Но если бы чертов Фу-лев не оказался прямо над Тинкер, она бы промахнулась.

Первая же угодившая во льва пуля преобразила его: перед Тинкер предстала магическая конструкция, иллюзорный полигон в виде зверя. Каждая пронзающая оболочку пуля заставляла вспыхивать руны, отчего вся эта конструкция светилась, а помещенная внутрь маленькая собачка извивалась и корчилась. Магия замедляла пули, и Тинкер видела, как они роятся внутри Фу-льва, словно разозленные пчелы, собирающиеся покарать нарушителя их покоя. И это несмотря на то, что автомат давал такую сильную отдачу! Наконец по крайней мере три пули попали в цель — мерзкую собачонку, — и творение они отлетело назад. Тинкер думала, что после смерти зверя руны потеряют свою силу и «лев» превратится в кривоногого мопса, но, как ни странно, ошиблась. Огромное тело осталось неизменным. И непонятно было, кто же его убил…

Три секунды. Автомат разряжен, в ушах звенит, зверь мертв.

Но тут же второй Фу-лев ударил Тинкер сзади и опрокинул на землю. Массивные челюсти сомкнулись на ее плече, рванули вверх. Тинкер закричала от неожиданности и страха. Держа ее в зубах, лев устремился назад, в сторону поселения они. Черт, он нес ее хозяину, как резиновую игрушку!

— Пони!!! — вопила она, отчаянно молотя Фу-льва ногами. Зубы зверя, кажется, не порвали ей кожу, но хватка была мертвой. Тинкер царапала морду льва, но он, похоже, не испытывал боли. А как он видит, интересно? Тинкер хлопнула зверя по глазам.

Фу-лев остановился и потряс головой. Его зубы глубже вонзились в плечо Тинкер, и она заорала от боли и ужаса. «Ну все, сейчас он меня перегрызет».

Однако, остановившись, лев позволил Пони догнать себя. Секаша одним движением глубоко вонзил меч в бок зверя. Длинное стальное лезвие мгновенно обнажило волшебную форму конструкции. Показалась маленькая собачка. Меч Пони был нацелен не в сердце настоящего льва, а гораздо дальше и безошибочно пронзил собачку. Второй посланец они зарычал от боли, выронил Тинкер и рухнул.

Тинкер, пятясь, начала отползать в сторону.

— Доми, вы ранены? — Пони присел на корточки рядом с ней.

— Нет! — Когда между нею и зверем оказался Пони, она почувствовала себя более или менее в безопасности и, остановившись, осмотрела себя. — По крайней мере, не сильно. Но мне надоело постоянно слышать этот вопрос.

— Прошу прощения, — пробормотал Пони и поднял ее рубашку, чтобы осмотреть раны от зубов зверя.

— Пони! — заныла Тинкер.

— Иногда раненый не подозревает, насколько серьезно он ранен. — Пони взглянул на ее плечо, а потом стал крутить головой, словно искал какой-нибудь источник света. — Не могу сказать, насколько они глубоки. Надо остановить кровотечение. Пойдемте, найдем, чем перевязать, в одном из шатров.

— Я в порядке. — Тинкер встала без его поддержки, подтверждая свои слова. — Я хочу попасть в более безопасное место. И еще нужно найти мой автомат. — Она качнулась, нагнувшись вниз, стараясь рассмотреть, не валяется ли где-нибудь на земле ее матовый черный «узи». В темноте невозможно было что-либо увидеть.

— Я поищу, а вы просто идите к шатрам.

Она поплелась вперед, а он, внимательно глядя под ноги, медленно двинулся следом. Оказалось, что Фу-лев успел оттащить Тинкер на порядочное расстояние. Если бы она была способна идти быстрее, то велела бы Пони бросить поиски. Но когда она добралась до шатров, включилась запоздалая реакция: ее затрясло, ноги подогнулись. Почему так трудно дышать? Может, зверь повредил ей легкое? Да нет, все в порядке. Просто она пробежала три мили.

«О боги, о боги». Она отчаянно хотела Ветроволка. Горячий душ, удобную постель — и Ветроволка рядом.

— Вот он, доми. — Пони вручил было Тинкер автомат, но, оценив ее состояние, забрал назад. Вытащив из ее кармана запасной магазин, перезарядил оружие, поставил его на предохранитель и повесил Тинкер за спину. — Пойду поищу аптечку первой помощи. Посидите.

Тяжело дыша и дрожа, она села на кучу массивных каменных плит между двух шатров. Пони ушел. В тишине Тинкер снова почувствовала ответные импульсы. Ей показалось, что они стали сильнее.

«Ладно, давай подумаем. Две дороги. Какую нам выбрать?»

Какой великолепный вид откроется на Питтсбург из окон нового дворца! Даже сейчас, со строительной площадки, поверх эльфийского леса Тинкер могла рассмотреть голую полосу Края и яркий человеческий город за ней. Обе дороги, однако, вели вниз с холма и уходили во мрак, в неизвестность. Левая казалась более прямой, но в Питтсбурге это обычно означало, что рано или поздно она упрется в реку. Тинкер сомневалась, что за три недели эльфы успели построить столь сложное сооружение, как мост. Но, черт возьми, она же сделала за такой же срок ворота между измерениями! И все же, если моста нет, они потеряют бесценное время на возвращение назад.

Тут на той дороге, что была левее, в темноте мелькнула какая-то тень. То есть почудилось какое-то движение. Тинкер замерла, внезапно испугавшись, что это еще один Фу-лев, но потом поняла — это гуманоид. Друг или враг? Человек, эльф или они? Приглядевшись, Тинкер увидела, что фигура стройна, высока и грациозна — иначе говоря, сюда направляется эльф. Она двинулась навстречу, собираясь поприветствовать пришельца, и вдруг внезапно узнала его — вернее, ее. Но было уже поздно. Мгновенно шатры и каменные плиты оказались стенами западни.

На Воробьихе были черные кожаные штаны и черная рубашка, и лишь ее белая кожа и длинная светлая коса отсвечивали в лунном свете. Эльфийка нацелила на Тинкер пистолет. Его дуло показалось Тинкер просто огромным.

— Да это просто недоумки какие-то! Не могут выследить маленькую девчонку! Где Яростный Конь?

— Они послали за мной Фу-львов. — Тинкер показала на тело ближайшего к ним мертвого льва и темный лес за ним.

Она чувствовала за спиной тяжесть «узи». Успеет она перевесить его на грудь и снять с предохранителя прежде, чем Воробьиха пристрелит ее? Тинкер не стала скрывать всю ту усталость и сердечную боль, что накопилась за три недели, и сказала с горечью:

— Пони сказал мне бежать…

— Как удобно. Томтом хочет, чтобы ты вернулась. Не сделай ошибки. Ты слишком опасна для меня, и я не позволю тебе вернуться к Ветроволку. Одно ложное движение, и я выстрелю.

— Ты уже проиграла, Воробьиха. Я ключевая фигура. И я сделала свой выбор. Никто ничего уже с этим сделать не сможет.

— Ты все еще рассуждаешь, как человек, — сказала Воробьиха. — У меня есть куча времени, чтобы придумать другой способ. Прелесть ситуации в том, что я проиграю только в одном случае: если ты выживешь и расскажешь Ветроволку о том, что я сделала.

Догадавшись, что за этим последует, Тинкер метнулась в сторону. И все же пуля, посланная Воробьихой, обожгла ей бок и швырнула на землю, словно жестокий боксерский хук. Но не успела Тинкер упасть на камни, как ее подхватил подоспевший Пони. Он что-то громко крикнул, и Тинкер почувствовала, как со всех сторон, словно горячий водопад, хлынула магия. Голубизна надежных щитов полыхала вокруг них.

Пистолет Воробьихи громыхал снова и снова, а его дуло извергало огонь и дым.

Тинкер ощущала удары пуль в щит Пони как мощные толчки энергетических импульсов, передающихся сквозь слой магии от тела Пони к ее телу и рикошетом отскакивающих от него, не причиняя вреда.

Когда Воробьиха израсходовала всю обойму, Пони вытащил свой меч — стальной клинок они, разрывающий магическую защиту, — и воткнул его в грудь Воробьихи.

— Умри, предательница! — гневно прорычал Пони, пронзая ее насквозь.

Воробьиха закричала, как только меч проник в нее. Она с удивлением смотрела на лезвие, впивающееся в ее тело. Потом недоумение и страх отразились на ее лице — она попыталась сделать вдох и не смогла. Пони выдернул меч из груди Воробьихи, и эльфийка сделала несколько шагов назад, к стенке шатра. Ее глаза затуманились, и полог саваном окутал ее, прогнувшись под тяжестью элегантно падающего тела, оставляющего на белой ткани следы крови.

Тинкер смотрела на мертвую эльфийку. Она думала, что будет счастлива, увидев Воробьиху мертвой, но почему-то не радовалась убийству. Наверное, ненавидела ее не так сильно, как думала.

— Тинкер доми! Где она вас задела?

— Пуля попала в бок. — Тинкер только теперь заметила, что держится за этот продырявленный бок. Она отняла руку и увидела, что вся ладонь в крови. — Ах, черт!

Пони снова усадил ее на камни, зажег волшебный фонарик и осмотрел рану.

— Не все так плохо. Пуля только задела вас. Я боялся худшего. Я думал, она вас убила.

— Нет, я жива и машу хвостом.

— Надо остановить кровь. А потом мы должны отсюда выбираться. — Он нерешительно отнял руки, словно опасался, что она упадет без его поддержки. А увидев, что Тинкер может сидеть самостоятельно, отправился подобрать отброшенную в сторону аптечку.

— Воробьиха пришла по левой дороге, — сказала ему Тинкер, когда он вернулся. — Возможно, она оставила «роллс» где-то поблизости.

Пони спрыснул рану прохладным антибиотиком, а потом зажал ее тремя большими пластырями из искусственной кожи.

— Вам нужно поставить целительное заклятие.

Аптечка была человеческого производства и не содержала никаких целительных заклятий. Тинкер была удивлена, что Пони умеет пользоваться пластырями из кожи, но потом предположила: наверное, как телохранитель, он должен знать все виды первой помощи.

— Выглядит неплохо, — солгала Тинкер. — Пойдем.

Пони обыскал тело Воробьихи на предмет оружия и нашел пистолет, две запасные обоймы, легкий лук и колчан магических стрел с белым оперением, а также меч и кинжал из железного дерева. Последнее позволяло ему восстановить свою магическую защиту. Покрытый кровью Воробьихи меч они он оставил лежать на месте.

У Тинкер кружилась голова, и она испытывала какие-то странные ощущения. Пони вывел ее на дорогу, сказав:

— Нам надо добраться до анклавов или до хосписа.

Левая дорога оказалась узкой, не более двадцати футов шириной. Она вела прямо вниз, к скрытой в ущелье реке. Пока перебираться на другую сторону приходилось по деревянному пешеходному мостику, однако возвышающиеся вокруг каменные опоры позволяли судить о великолепии будущей постройки. По ту сторону моста начинались анклавы, а там, за ними, светились жилища представителей человеческой цивилизации.

Но вдруг Пони остановил ее и выхватил меч. Со всех сторон их окружили тени: прямо из темноты возникли они-воины.

— Твою мать! — прошептала Тинкер.

Хлынула магия: это Пони активировал свою защиту. Такую хрупкую перед лицом нацеленных на них автоматов. Сколько пуль смогут остановить эти щиты? Пять? Десять?

— Я немножко поиграл с тобой, — раздался в ночи голос Томтома, и он внезапно появился прямо перед ними, защищенный с боков двумя самыми крупными воинами.

Он снял с себя кимоно, а вместе с ним отбросил и все претензии на то, что он является чем-то иным, а не опасным крупным зверем. Магические татуировки покрывали все его тело, начиная с загривка. Они струились по крепким бедрам и икрам. На нем были лишь набедренная повязка из черного шелка, идущая диагонально от правого бедра к левой голени, и пояс с ножнами. И еще у него, как и у Чио, в придачу к нечеловеческим ушам был хвост, который теперь шевелился от возбуждения.

— Но теперь я выпустил когти.

Он поднял левую руку, показывая, что его когти действительно «выпущены». Острые как иглы, они достигали в длину трех дюймов.

— Один неверный шаг, и я удовлетворюсь тем, что сможет сделать тэнгу, спасая твою работу. Это не твоя битва, женщина. Ты все еще остаешься человеком. Ты не обязана быть на их стороне. Нас слишком много, и мы умираем с голоду, а эльфы жадно прячут от нас просторы этой дикой природы. Мы хотим получить то, что они не используют.

— Я не пойду с вами. И эльфов я не предам.

— Подчинись, и я проявлю милость.

— Я видела милость, проявленную вами к Чио.

«А почему он вообще с ней разговаривает?» Насколько Тинкер представляла себе ментальность Томтома, он собирался ее просто наказать. Но — он знает — она ни за что не согласилась бы на это. Так почему же они не приказывает убить ее? Она скосила глаза направо. Пони стоял с мечом наготове. Его щиты голубели вокруг, как аура.

«Ну конечно!» Щиты Пони поглощали огромное количество обтекающей его со всех сторон магии. Находясь рядом с линией силы, он мог бы поддерживать защиту неопределенно долгое время. Но там, где он стоял теперь, защита рухнет, едва он израсходует всю магическую энергию. Значит, это лишь вопрос времени. «Значит, Томтом просто тянет время».

— Я дал кицунэ возможность самой выбрать себе наказание, — говорил между тем Томтом. — Брось оружие, сдайся, и тогда с тобой я тоже обойдусь очень легко.

«Пошел ты!» Тинкер вскинула «узи», сняла с предохранителя и выпустила в Томтома весь магазин своего автомата. Но едва она нажала курок, как они-лорд поднял левую ладонь и прорычал заклинание. Тут же на его левой руке вспыхнули татуировки и между ними возникла полупрозрачная завеса. Пули выскакивали из дула автомата, ударялись о магический барьер, отчего тот становился ярче и начинал причудливым образом светиться. Тинкер почувствовала, как с каждым ударом пули его защита становилась сильнее. Пули не проникали сквозь щит, не отскакивали от него рикошетом, а вместо этого падали на землю совершенно инертно. Проклятье! Защитная система Томтома была способна переводить кинетическую энергию пули в энергию заклятия, то есть подпитывать его.

Ей слишком поздно пришло в голову расстрелять они- воинов, стоявших по бокам Томтома. Ее магазин уже иссяк, и она лишь напрасно нажимала на курок.

Томтом показал на Пони и сказал какое-то слово, а потом показал на Тинкер и отдал более длинный приказ. Тинкер не нужно было знать их язык, чтобы понять они- лорда: «Убейте его, а ее возьмите живьем».

— Нет! — закричала она, когда на нее хлынули они- воины, кто с мечом, а кто и с голыми руками.

Тинкер попыталась перезарядить «узи», но из ее рук вырвали и магазин, и автомат, и она тут же почувствовала, как чьи-то руки оторвали ее от земли. Потом она кричала без слов и пинала державшего ее они, пока ее не схватили за ноги. Четверо воинов вцепились в одну девчонку! И тут она увидела Пони. Его щиты еще светились голубым светом, и он отчаянно сражался мечом и ножом с восемью осаждавшими его они-воинами.

Он ни за что не смог бы устоять перед ними. «Сейчас они убьют его».

— Нет! Нет! — кричала Тинкер, пытаясь вырваться, но они держали ее крепче стальных кандалов.

Но вдруг сначала по мосту, а потом и вверх по дороге, с глубоким рычащим звуком, похожим на звук приближающегося поезда, промчался порыв ветра, обрушившись на сражавшихся волной необыкновенно горячего воздуха. У Тинкер мурашки побежали по коже, а волосы встали дыбом. Она узнала мощный поток активной магии, но теперь к ней присоединилось еще что-то вроде статического электричества. Судя по изумленным крикам вокруг, они тоже почувствовали это.

— Ко мне! Ко мне! — кричал Пони и, упав на колени, скрестил меч и кинжал над головой.

— Пони! — закричала Тинкер, увидев, что его защита рухнула.

Сверкнув ослепительной белизной, ударила молния.

Тинкер никогда прежде не видела молнию так близко. Она рассекла воздух с оглушительным треском, и мгновением позже, с волной жара и давления, отозвавшегося вибрацией во всех ее косточках, загрохотал гром. Молния мелькнула и пропала, но ее огненное сияние осталось в глазах Тинкер. Расщепившись, молния прошла мимо Пони и поразила всех нападавших на него воинов. Мертвые они попадали на землю, почерневшие, испепеленные молнией.

Это казалось невозможным чудом, и Тинкер поняла, откуда пришла помощь.

Это Ветроволк прибыл на поле битвы и использовал магию чародейских камней клана Ветра, чтобы создать молнию.

Пони поднялся с земли, сверкая клинками, и бросился на тех они, что держали Тинкер. Она тоже изо всех сил старалась вырваться, на чем свет ругая тех, кто схватил ее. Томтом что-то крикнул на своем языке и показал на мост, правильно определив, какой из трех эльфов представлял для них наибольшую опасность. Тут полыхнула еще одна молния; она ударила в скопление они-воинов, пытавших атаковать Пони сзади.

Те, что держали Тинкер, решили разделиться: двое рванулись к эльфу, двое остались. Тинкер пнула одного — откуда только силы взялись — и в результате осталась болтаться в руках последнего они. На поясе у него висел нож. Уже не раздумывая, Тинкер выхватила его и всадила в живот воина. Лезвие вошло в его тело удивительно легко, и кровь хлынула ей на ладонь. Они взвыл и кулаком ударил ее по лицу.

В глазах у нее потемнело. Очнувшись, она увидела, что лежит на плече у Пони, а тот бежит по мосту.

Они победили?

Треск автоматов и свист пуль убедили ее, что это не так. Они еще не победили.

Ударила молния, и, когда все вокруг вспыхнуло белым, Пони вдруг споткнулся. Он словно зацепился за что-то и начал заваливаться на левый бок, подминая под себя Тинкер. Потом отбросил меч, прижал Тинкер и перевернулся в воздухе, чтобы упасть не на левое, а на правое плечо. Они рухнули в грязь; Пони принял на себя удар, защитив Тинкер своим телом. Их отшвырнуло к каменной опоре в самом конце моста.

Пони лежал неподвижно. Тинкер оглянулась на наступавших они.

На какой-то миг примерно на том самом месте, где оступился Пони, мелькнул Томтом, оскаливший зубы в злобной ухмылке, и снова скрылся в тени, совершенно исчезнув из поля зрения. Тинкер вдруг вспомнила его первое появление на дороге: он словно возник из воздуха вместе со своими телохранителями, как будто телепортировался. Как он это делал? Может, на самом деле телепортировался? Или становился невидимым? Или, подобно Чио, заставлял окружающих видеть то, что внушал им?

Может, Чио так надеялась стать аристократкой, поскольку Томтом обладал такими же талантами, что и она?

— Тинкер?

Не вынимая из ножен свой огромный меч, Ветроволк осторожно двигался по мосту, словно выполняя сложные па какого-то медленного танца. Тинкер ощущала энергию, которую он собрал вокруг себя, ощущала ветер, бьющийся в его кулаке. На нем были черные кожаные штаны и белая шелковая рубашка, поблескивающая в лунном свете — просто отличная мишень! Длинные черные волосы рассыпались по плечам, и их раздувал ветер.

Секаша не было видно. Он пришел совсем один.

— Пони жив? — Его голос звучал тихо и одновременно громко, как шепот в микрофон.

Пони дышал, и поэтому Тинкер ответила:

— Он без сознания.

— Подними его, — скомандовал Ветроволк. — Отнеси на тот конец моста. Наши уже подходят.

Тинкер взглянула на все еще недвижимого Пони, который был на целый фут выше и не меньше чем на пятьдесят фунтов тяжелее ее. Как, черт возьми, может она его отнести? Да и где Томтом? На что способен треклятый они-лорд? А вдруг окажется, что он способен опутать иллюзиями сознание Ветроволка?

Пони выронил меч, но остальное оружие осталось на нем. Автоматы против они бесполезны. Пули лишь подпитают энергией защитную систему Томтома, если допустить, что она — не иллюзия. И ножи сейчас ни к чему — ей не выстоять против более высоких и лучше натренированных они-воинов. Оставались легкий лук и магические стрелы Воробьихи. Все стрелы были снабжены легким оперением, и это означало, что их древки маркированы одним и тем же заклятием, которое активировалось самим свистом летящей стрелы.

Как и планировал Томтом, Ветроволк пришел защищать ее и Пони. Он сказал какое-то слово и поднял руку с вытянутыми в напряжении пальцами. Магическая защита окутала весь конец моста.

— Иди же! Оставь Пони, если не можешь его нести! — приказывал ей Ветроволк, потому что они уже открыли по нему огонь из-за деревьев. Пули отскакивали от щита, но Томтом легко мог пройти сквозь него.

Не для того Тинкер три недели защищала Пони, чтобы бросить его теперь, даже ради спасения Ветроволка. Тинкер вытащила стрелу и стала раскладывать на множители число 73931. Математика мешала Чио читать ее мысли, но иллюзии не развеивала. Однако тогда Тинкер перехитрила кицунэ, заметив нечто, что та забыла замаскировать. Наверняка и Томтом, вынужденный одновременно обманывать двоих, что-нибудь не учел. Но что? Некоторые из его ошибок могла скрыть темнота. Тинкер подняла лук, оттянула тетиву и стала искать цель.

— Тинкер, что ты делаешь? — вскричал Ветроволк.

— Доверься мне.

«Я могу перехитрить его. Я знаю, что могу».

Томтом мог обмануть их глаза. Шум стрельбы заглушал его шаги. Но что он упустил? Тень? Запах?

И тут до нее дошло! Томтому в голову не пришло спрятать от домана магию, потому что он сам не мог ее чувствовать! Поняв это, Тинкер сосредоточилась на поиске источника активной магии и тут же обнаружила его: магический щит Томтома, внедрившийся в защиту Ветроволка, находился в двух шагах от цели.

Она угадала местоположение тела Томтома и выпустила стрелу: та покинула лук и со свистом полетела по ветру. Свист активировал заклятие, начертанное на древке стрелы. Кинетическая энергия ее физической формы перешла в когерентный свет — молнию чистой энергии. Когда стрела прошла сквозь щит Томтома — явно созданный для отражения твердых тел, — Тинкер почудилось легкое мерцание. А затем стрела пронзила они-лорда, и он появился во всей красе, издав при этом истошный визг.

Он стоял всего в шести футах от Ветроволка, с поднятым мечом, готовый к атаке. Аккуратная дырочка прожгла ему грудь с правой стороны.

Ветроволк закричал, вытянул руку и растопырил пальцы. Ветер отбросил Томтома на тридцать футов назад. Ветроволк прорычал заклинание, призывая еще одну молнию. Он рисовал руками переплетающиеся круги, его пальцы вычерчивали в воздухе замысловатые узоры. Едва они-лорд попытался встать, как его тут же поразила ослепительная молния.

И больше он не шевелился.

На дороге со стороны анклавов показался свет фар. Из двух «роллсов» высыпали секаша и кинулись бегом по мосту. Какой-то неуместный здесь и теперь, подъехал и грузовик с обычными верховыми рейнджерами.

Молнии, которые метал Ветроволк, появление секаша и гибель всемогущего Томтома заставили они отступить в лес. За пределами защитных чар Ветроволка его телохранители не встретили никакого сопротивления. Но только когда секаша установили линию обороны, Ветроволк ослабил контроль за магией и позволил ей рассосаться.

А потом пошел к Тинкер. И, включив волшебный фонарик, окутал их светом. Вокруг было много народу, но ей казалось, что он один. Он. Он!

— Ты жива! Моя самая чудесная, самая умная маленькая дикарка! — Он ласково провел пальцами по ее лицу. Она никогда не видела, чтобы он так широко улыбался. Смахнув набежавшую слезу, он оглянулся на ожидающих его секаша. — Я должен идти, но я вернусь.

— Хотя бы поцелуй меня разочек, — жалобно сказала она.

— Если я начну, то не смогу остановиться.

— К черту! — Она схватила его за воротник и притянула вниз, к себе.

Он не преувеличивал. Кому-то пришлось подхватить фонарик, который он выпустил из рук, чтобы привлечь ее к себе. В конце концов Тинкер вынуждена была просто оттолкнуть его после третьего «дому зэ, они!» со стороны секаша и только потом перевести дыхание.

— Иди, — сказала она. — Расправься с они. И возвращайся ко мне.

Он поцеловал кончики ее пальцев и устремился в погоню за они с явным нежеланием. Тинкер опустилась на землю рядом с Пони: все, ребята, воюйте теперь без нее.

— Доми? — хрипло прошептал Пони.

— Слава богам! — воскликнула она и взяла его за руку. — Ты очнулся!

— Да. — Он нахмурился, когда она остановила его попытку подняться. — Что, уже все? Мы победили?

— Да, мы победили.

Прибыла бригада эльфов из хосписа, с аптечками первой помощи в руках.

— Доми, вы ранены?

— Нет, нет, осмотрите сначала его! — солгала Тинкер, махнув в сторону Пони.

Но лекарей оказалось достаточно на них обоих. Большинство занималось Пони — в отчаянной схватке он был ранен множество раз, больше, чем предполагала Тинкер. А ей на бок припечатали целительное заклятие и тут же привели его в действие. Как только лекари убедились, что жизнь пациентов вне опасности, прибежавшие из анклавов эльфы отправились в лес подбирать тела мертвых они.

Было обнаружено и тело Воробьихи. Его понесли в анклавы вместе с вестью о ее измене. Оказывается, стремясь отвлечь поисковые группы от района старых складов, эльфийка рассыпала в Саут-Хиллз детали одежды Тинкер, гайки и болты из ее карманов, бусины Пони, листочки из блокнота с собственноручными записями Тинкер. Когда Тинкер и Пони совершили побег, Ветроволк и его воины находились на другом конце Питтсбурга, но, услышав сообщение о стрельбе на строительной площадке, Ветроволк, опередив своих телохранителей, буквально прилетел сюда, чтобы спасти ее.

Бой переместился куда-то далеко назад, в сторону складов у Черепашьей речки. Тинкер определяла это по звуку автоматных очередей и периодическим отблескам молний.

«Как это прикольно, пулять молнии! Надо бы научиться это делать».

А может, она уже научилась? Теперь, когда наступила тишина, Тинкер снова почувствовала жесткие толчки импульсов обратной связи, идущие от ворот. Они определенно стали сильнее. По ее расчетам, орбитальные ворота должны были вскоре разорваться на части, навеки отправив Питтсбург назад на Землю.

Но в каком из двух миров хотела бы остаться она сама?

На Земле? С Масленкой, Лейн, всякими техническими новинками, Интернетом, колледжами, заполненными равными ей по интеллекту людьми, и с возможностью вернуться на Эльфдом в любой момент, когда она решит заново построить ворота?

Или на Эльфдоме? С Ветроволком и Пони, но без людей и без технических игрушек и с большой вероятностью того, что, даже разыскав необходимые материалы, она никогда не получит разрешения восстановить ворота, ведущие на Землю.

На поверхностный взгляд, логические размышления вели к тому, чтобы она поднялась и вернулась в Питтсбург до Выключения. Логика требовала возвращения на Землю.

Но дела обстояли не так просто. По правде говоря, Тинкер никогда не бывала на Земле. Каждый раз в Выключение она весь день ждала Пуска, затаившись на своей свалке. Ей не нравились грязный воздух, шум, гам и толпы людей, которые приносило в Питтсбург каждое Выключение. Масленка, знавший ее лучше других, предсказывал, что она возненавидит Землю по этим самым причинам. Это был чуждый мир, куда она всегда отказывалась ехать.

Превращение в эльфа не сделало Эльфдом ее домом: оно только укрепило ее узы с ним. Она выросла, молясь эльфийским богам, следуя эльфийской морали, отмечая эльфийские праздники. Что знала она о людях, кроме пива, боулинга, разбитых машин и передовой науки? На Земле она не будет человеком с забавными ушами, она станет перемещенным эльфом, таким, какой была, например, Тулу.

Более того, Питтсбург наводнен замаскированными под людей они, которые знали теперь, что она в состоянии построить ворота. Она никогда не сможет безоговорочно доверять ни одному человеку, и всякая новая дружба породит, в первую очередь, бесконечное количество вопросов. А Масленка и Лейн будут подвергаться постоянной опасности: ведь их могут пытаться использовать как рычаг против нее.

«Ну и засада!» Встревожив лекарей, Тинкер медленно побрела в сторону города.

Пульсация резко усилилась, словно и небо, и земля выбивали одно слово: «Решай, решай, решай».

Снова раздался треск молнии, и Тинкер посмотрела в ее направлении. Но молния уже погасла, и ее взору не открылось ничего, кроме темного девственного леса Эльфдома. Деревья. Магия. Секаша. Ветроволк. Такая вот сумма слагаемых. Мир, который она считает домом, народ, которому она доверяет, и мужчина, которого она любит.

Но Масленка, Лейн, ее компьютер, ее ховербайки, люди, понимающие физику, маленькие технические новшества, пицца, пирожки…

Она шла по другой стороне моста, в квартале от Края.

Неужели она столь поверхностна, что может предать все, что любит, ради такой ерунды?

Однако без этой ерунды она чуть от скуки не умерла в Аум Ренау.

Правда, ей стоило бы заняться изучением сложной магии чародейских камней. Ветроволк обещал научить ее. Она не обратила на это внимания и сейчас отругала себя за детское упрямство. Оглядываясь назад, она поняла, что, конечно, могла бы использовать в эти двадцать дней магию. Если бы вовремя научилась. А магия они тоже открывала целое царство возможностей — создание твердой непостоянной материи.

И тогда она вернулась к Пони, все сильней и сильней ощущая на себе биение импульсов. Еще минута, и у нее не останется возможности решать. Она хочет остаться на Эльфдоме, так? Здесь она чувствует себя в большей степени дома, чем на Земле. С Питтсбургом или без.

Но кроме того, оставалась проблема Масленки. Если она останется, то потеряет его навеки.

Эльфы из хосписа переложили Пони на носилки. Они сложили рядом с ним разные автоматы и ножи, а потом заметили легкий лук, который явно не относился к оружию секаша.

— Доми, ваш лук и стрелы.

Проще было взять лук и колчан, чем объяснять, что это — вещи Воробьихи.

Все еще не зная, что решить, Тинкер двинулась за носилками, которые эльфы понесли к анклавам. Уйти или остаться. Она дошла уже до середины моста и вдруг остановилась.

Она не знала, что делать, и у нее не хватало времени.

«Ты все еще рассуждаешь, как человек».

Как ни обидно это признать, но Воробьиха была права. Тинкер думала о завтрашнем дне, о том, что случится через месяц или через год. Если она останется, то потеряет Масленку навеки. Но ведь люди знают о существовании Эльфдома. Их технология располагает всем необходимым для строительства ворот. Среди людей есть они, которые будут отчаянно подталкивать их к такому строительству. Скорее раньше, чем позже, но появятся еще одни ворота, и они будут базироваться на Земле. Она остается.

Лишь приняв решение, Тинкер осознала, что за нею неотступно следует Солнечное Копье.

— Доми, — сказала эльфийка-секаша. — Думаю, небезопасно оставаться на мосту, когда воздух так трясет.

Уже несколько минут, как звуки боя прекратились, и Тинкер вернулась на место строительства нового дворца. Оттуда открывался панорамный вид Питтсбурга. Ей оставалось лишь несколько минут. Слышался низкий рокот, все сотрясалось от вибрации. Обнаружив кучу брезента размером с кушетку, Тинкер села на нее. Наступили последние мгновения, когда она видит свой родной город.

— Тинкер! Что происходит? — окликнул ее Ветроволк, едва появившись из лесу вместе со своими секаша. — Они пытались вернуться на Черепашью речку, но с долиной что-то не то.

— Что значит «не то»?

— Она как-то… расплылась.

Тинкер подумала.

— Эффект завесы мог расширить зону ворот, так что, наверное, несколько наслаивающихся друг на друга реальностей были разрушены импульсом обратной связи.

— О чем ты говоришь?

— Ворота, которые я построила для они, создают резонанс с орбитальными воротами. Эффект завесы с орбитальных ворот посылает импульсы на местные ворота. Вот так. — Она сложила пальцы в кулак и провела над ним ладонью другой руки, демонстрируя радиус эффекта. Скоординировала движение верхней ладони с биением импульсов обратной связи. — Этот участок переносится из одного измерения в другое. Эльфдом, Земля, Онихида. Эльфдом, Земля, Онихида.

— Но затронутая эффектом зона не расширится?

— Нет! У местных ворот не хватит мощи, чтобы повлиять на зону шириной больше чем в несколько сотен футов. Максимум милю.

— Ты все так и задумала?

— Понимаешь, я задумала взорвать орбитальные ворота. И это может произойти в любую секунду. После чего Питтсбург навсегда вернется на Землю.

Ветроволк оглянулся на город внизу, а потом снова посмотрел на нее:

— Значит, ты остаешься со мной?!

— Да, это мой дом.

Он целовал ее, когда наступила тишина. В его объятиях ей легче было перенести боль разлуки. И все-таки она не хотела внезапно увидеть, что город исчез, а поэтому не открывала крепко закрытых глаз и думала только о том, как сильно любит Ветроволка. За поцелуями последовало другое. Он осторожно опустил ее на брезент и, стараясь не касаться порезов и ушибов, нежно занялся с нею любовью.

Позже, когда минуло несколько минут покоя и тишины, он сказал:

— Любовь моя, мне кажется, это не сработало.

— Как не сработало? — Тинкер повернулась и взглянула туда, куда смотрел он. Питтсбург оказался на месте. — Черт! — Она снова откинулась на спину и посмотрела на небо. — Проклятье! Что же пошло не так?

— Возможно, твои ворота сломались первыми.

— Ох, я была уверена, что этого не случится. Этого не происходило ни на одной из моделей, которые я прогоняла.

— Все это неважно. Мы решим эту проблему политическими методами.

Она громко фыркнула.

Земные правительства вряд ли захотят разрушить ворота. Ведь на них завязано столько денег.

— Мы можем добиться компромисса. Если они разрушат орбитальные ворота, мы субсидируем строительство наземных.

Это звучало как долгий, растянутый во времени ужастик с они, вылезающими из щелей на каждом шагу.

Тут внимание Тинкер привлекла движущаяся по небу искорка.

— Падающая звезда, — показала она ему. — Люди верят, что она исполняет желания.

Ветроволк покачал головой:

— Я никогда не пойму, почему раса, не обладающая магией, может верить в волшебные свойства таких случайных вещей.

— Принятие желаемого за действительное.

— Но чего желаешь ты?

— Избавиться от орбитальных ворот, не вызвав при этом войны между измерениями.

— Мудрое желание. Но вот еще одна падающая звезда.

Тинкер заморгала, глядя на ночное небо.

— Это мое воображение или она действительно гораздо больше, чем первая?

— Смотри! — сказал Ветроволк, показывая на что-то вроде шаровой молнии. — И там тоже.

— А! То, что нам кажется падающими звездами, на деле является кусками орбитальных ворот, падающими в атмосферу после взрыва. Меня удивляет, что их просто не отшвырнуло.

— Кого не отшвырнуло?

— Ну, все эти части и механизмы орбитальной конструкции. — Тинкер махнула рукой. — Ох, ох, как это нехорошо. Мы не должны были бы видеть ворота. Если это ворота. Ведь они на орбите над Землей… Ах, черт, неужели я случайно перенесла их в космическое пространство над Эльфдомом…

— Если они сломаны, то какая разница, — сказал Ветроволк. — Произошло Выключение. Вот и все.

Но Тинкер посмотрела на огни ночного города, раскинувшегося по холмам и речным долинам.

— Ох, на самом деле это все очень нехорошо. Я… я… я думаю, что теперь Питтсбург навсегда остался на Эльфдоме. Мне надо было получше все рассчитать… Наверное, я изменила константу, закрутив ее слишком сильно… Или это резонанс, возникший между двумя воротами…

— Без ворот на орбите мы не сможем вернуть Питтсбург, — подытожил Ветроволк.

— Ох, ох, как это ужасно.

— А я-то думал, ты хочешь остаться.

— Хочу, хочу! Но город! Без снабжения с Земли в Питтсбурге уже через несколько недель начнется голод.

— Ах да! Но не волнуйся, любовь моя. Мы что-нибудь придумаем.