Тишина. Часть 1

Твёрдая сухая земля, утоптанная проезжающими повозками и идущими людьми, – дорога; она будто кусок отмершей плоти, никогда ей не плодоносить и не радовать своими лугами, она создана для того, чтобы идти.

****

Она прикоснулась ладонью к дороге, ожидая шёпота земли, – тишина стала ответом, всё вокруг тоже молчало: молчали кусты за заборами, молчала текущая невдалеке речка. Это было странно, как будто во сне, или же, так, наверно, бывает, когда ты уже мёртв. Гнетущая тишина – и ни малейшего ветерка. Что ж, – мысли путались в её голове, – надо осмотреться, куда это меня занесло. Лёгким летящим шагом она двинулась вперёд.

Вдоль дороги шли заборы, за ними прятались домики с красивыми резными ставнями и множеством грядок рядом, на которых росли различные овощи; в целом это была обыкновенная человеческая деревня, если бы не эта тишина. Всё было опрятным и чистым, наверно, здесь радостно жилось, подумалось ей. Она дошла до следующего дома за покосившимся забором, за ним всё заросло крапивой и вьюнком; у дома была застеклённая веранда, внутри которой угадывался стол и ряд стульев, как для ужина большой семьи. Открыв калитку, она двинулась по узкой тропинке к этому дому, остановилась у крыльца и, будто по наитию, сдвинулась немного влево и заглянула за угол – да, именно этого и стоило ожидать, не может всё быть таким прекрасным и чистым и при этом таким мёртвым, вот она – червоточина.

Это был дом – перекошенный, с обвалившейся справа крышей, окна его были забиты досками, крыльцо переломлено ровно посредине, будто от сильного одиночного удара. Земля вокруг этого разрушенного строения была как будто выжжена, чёрная, покрытая то ли пеплом, то ли плесенью. Она двинулась вперёд, «пепел» рядом с домом зашевелился. Остановившись, девушка присмотрелась, почему-то стало страшно; чего же бояться, стоит радоваться хоть чему-то живому здесь. «Пепел» двигался по земле хаотично, но вскоре ей показалось, что он издаёт звук. Теперь, действительно, стало страшно: кровь, кровь, – шелестел пепел. Она попятилась и упала на спину, запнувшись о корягу, взявшуюся из ниоткуда. «Пепел» будто по команде двинулся с места, кровь, кровь, – раздавался шёпот; она пыталась встать, но не могла: ледяной ужас приковал её к земле. Кровь, кровь, «пепел» приблизился к её ногам; там, где он проползал, оставалась мёртвая, выжженная земля. Боль пронзила её тело внезапно, ноги горели, она дёрнулась, рывок, ещё один.

Открыла глаза – потолок с зелёными жилками, полумрак и тёплое дыхание в щёку. Она повернула голову, на подушке сидел её кот.

Комната, где она проснулась, находилась на одном из множества Деревьев в лесу Грёз, как его называли люди. Некоторые листья на этих чудесных деревьях были огромными, и в особый период сильвы скручивали их и закрепляли специальными заклинаниями так, чтобы получались округлые комнатки, где они и жили. Большие семьи устраивались там, где листьев было особенно много, между комнатами перекидывались лесенки, образуя многоэтажные дома. И никто не боялся, что дети могут упасть с них, потому что сильвы были очень искусны в магии; она пронизывала всю их жизнь с самого рождения, охранные заклинания удерживали лесенки в неподвижности и ставили по краям барьеры.

Внешне сильвы были похожи на людей. Но были и некоторые отличия, прежде всего, стоило бы отметить хвост, длинный с короткой шёрсткой; цвет хвоста указывал на принадлежность сильва к какой-либо семье: чёрный – правители, красный – предсказатели и белый – целители, остальные сильвы имели хвосты различных от этих цветов оттенков. Глаза сильвов – ещё одна их особенность: они были сплошного цвета, без белков, люди старались не смотреть в такие глаза, опасное это дело – смотреть в глаза сильву, говорили они.

Девушка прошла в противоположный угол комнаты, где был умывальник, и не успела она даже руки намочить, как раздался шорох отодвигаемого полога, служащего дверью, и на пороге показалась сильвийка, светловолосая и белохвостая. Она внимательно осмотрела дом и остановила взгляд своих жёлтых глаз на застывшей у умывальника девушке.

Тин, обувавшая в это время лёгкие тапочки, вздрогнула. Как пепел?! – пронеслась у неё в мозгу мысль, – нет, это сон, всего лишь сон, мало ли где мог лазить кот, может, он на землю спускался, где путешественники разводят костры. Нет, это всего лишь сон. Вдруг вспомнилась та жгучая боль в ногах, она невольно зажмурилась.

Со всех сторон навалилась темнота, сильвийка падала вниз, но не видела ни дна, ни того, откуда она падает. С бешеной скоростью проносилась мимо неё темнота с размытыми кляксами света. Она не успевала разглядеть его источников, скорость падения была слишком высокой. Девушка попыталась остановиться, но всё напрасно; падение продолжалось, и, когда она совсем отчаялась, всё прекратилось само. Бешеный полёт закончился внезапно, и вот она уже стоит на ногах, по-прежнему в кромешной тьме.

Шипение нарастало, оно надвигалось со всех сторон, заполняя собой пространство. Тин начала различать свечение, оно распространялось по полу, словно лёгкая дымка. Благо, тут хотя бы есть пол, мелькнула совершенно неуместная мысль в её голове. Где же я? Я сплю? Нет, я уже проснулась, я обувалась, собиралась в Школу. За мной зашла Лия, и она говорила про моего кота. Про Тима. Но она не говорит про моего кота ничего хорошего, значит, она опять ворчала на него, только вот почему? Он что-то натворил. Он всегда что-то творит, он же кот. Ах, да, он замарал постель! Ерунда, не в первый раз, зато он тёплый и мурчит. Что-то всё равно не так, не так. Это была не грязь, это был пепел. Пепел?

Весь этот монолог с собой занял не больше мгновения – всё вспомнилось, и теперь Тин напряжённо замерла, вслушиваясь в шёпот, что раздавался вокруг. Девушка пыталась понять, услышит ли она знакомое «кровь, кровь», либо это что-то другое. Сколько она ни пыталась разобрать слова, шёпот оставался неясным. Сильвийка начала паниковать, она не могла понять, где она и почему, это выводило её из равновесия. В надежде, что это всё-таки сон, Тин со всей силы ущипнула себя. Боли она не почувствовала, собственно, как и своей руки; нет, девушка, понимала, что тут должна быть рука, но она была только в её мыслях. «Не может быть! – вспыхнула мысль в её голове. – Неужели я соверши ла переход?»

Словно, затравленный маленький зверёк, Тин начала оглядываться по сторонам; это не было похоже на переходы, что она осуществляла ранее в Школе. Там всё было иначе, она была в своём Проводнике, она была Огненной Девой, как называли её одноклассники. Обычно сила проходила сквозь неё, заставляя чувствовать лёгкую нервную дрожь. Здесь же было пусто, если и была сила, девушка её не чувствовала, потому что её переход был, судя по всему, неполным. Тин выругалась про себя: «Ну, давай же, вспоминай, что нужно делать в таких случаях?» Перед её глазами пронеслись картины из летописей, обрывки рун на клочках древнего пергамента. Необходимо либо направить сознание к телу, либо найти свою стихию и стать Проводником. Легко сказать, найти своё тело – Тин сосредоточилась и начала «прощупывать» окружавшее её пространство. Это был магический поток, но он не нёс в себе силы стихий, он не был живым, скорее он нёс в себе тлен, проще говоря – смерть. И сильвийка ничего не могла поделать, ей не по силам было пробиться сквозь такой мощный поток магии.

Значит, надо попытаться найти здесь огонь. Тин стало страшно, какой же огонь там, где нет ничего? Нельзя паниковать, нельзя; она пыталась успокоиться, там Лия, она поможет, и, как только появится хотя бы небольшой шанс, я рванусь отсюда.

Ну что же ты такая нервная? Ты же целитель, ты можешь ей помочь, – эта мысль вдруг осенила её. – Да, конечно, я же могу помочь. Она глубоко вздохнула: «Сейчас я во всём разберусь, – возьми себя в руки, дитя Маэля».

Девушка прислонила ладонь ко лбу подруги, закрыла глаза и прислушалась.

Вокруг кипела жизнь, простой и понятный круговорот событий, начиная от самых мелких, где-то внизу, под пологом опавших листьев, до самых небес, где птицы наслаждались своим полётом. Вечная смена поколений – сын, отец, дед. Всё было так, как изначально заложено Высшими. Сознание Лии было над всем этим, оно охватило ближайшие земли в один момент, затем сфокусировалось на одной точке, на Тин, вокруг неё пульсировало алое свечение, то угасая, то почти взрываясь. «Какое благо, она борется! – радость переполнила Лию. – Но с чем же она борется?» Девушка усилила давление – вот оно, серая мерзость возле её ног, сейчас присмотримся внимательней. Но не успела она сконцентрироваться, как серое нечто рвануло прямо на неё. Ах ты, – молния расчертила пространство перед Лией, – на тебе ещё! – девушка вскрикнула. Всё пред ней пылало белым пламенем, серое создание корчилось под ударами молний, затем раздался крик, не человеческий и не звериный, что-то пронизывающее и холодное, взрыв и тишина. Лия открыла глаза, Тин по-прежнему была без сознания; из-под умывальника блестели огромные испуганные глаза кота.

Теперь, когда напряжение спало, девушка ощутила, насколько она опустошена:

Тин не без труда приняла сидячее положение, казалось, что она целый день по деревьям лазила: мышцы ныли, голова кружилась, и жутко хотелось есть.

Тин словно не слышала Лию, шок от произошедшего был слишком силён. Девушка пыталась прочувствовать каждую часть своего тела, она щипала себя, дёргала за волосы, пытаясь удостовериться, что она жива.

Тин гладила кота и думала, да, бесспорно, Лия права, надо об этом рассказать, где-то глубоко внутри неё засел страх и плюс к нему целая куча вопросов. Сначала жуткий сон, потом ещё и не менее жуткая реальность, вопрос напрашивался сам – а может, это вовсе и не сон был. Ирма часто давала ей частные уроки, где рассказывала о силе, которая может проникать в сознание других существ, преодолевать огромные расстояния, чтобы донести какую-нибудь весть. Она, наверняка, сможет всё объяснить.

Сбитые с толку и уставшие девушки вышли на улицу и почти бегом направились в глубь леса, где находилась Школа. Так как дом Тин находился ближе к границе леса сильвов, им пришлось поторапливаться. Вокруг шла своим чередом обыкновенная сильвийская жизнь: по натянутым мосткам ходили сильвы по своим каждодневным делам, в кронах на помостах играли дети, сновали домашние животные. Суматоха верхнего яруса, где располагались жилища, сады для маленьких сильвов, школы и бытовые помещения. Школа, куда направлялись Тин и Лия, по праву называлась Школой с большой буквы, именно там обучались самые одарённые сильвийские девушки и парни. Из правящих трёх семей отбирались самые способные и направлялись в лес Грёз для обучения тонкостям магии, целительства, искусства боя и управления.

Лия принадлежала к семье целителей, обучалась она соответственно этому ремеслу, но не только. Ещё в детстве придворный целитель её дома заметил, что девочка может справиться не только с болезнями, но и с грозовыми бурями, она легко игралась с маленькими разрядами, подчиняя их действие своей воле. Старый маг сразу понял, что силы девочки будут расти, и посоветовал отправить её на обучение в Школу. Родители Лии были очень ею горды. Ещё бы, в семье появилась будущая целительница, не каждому сильву это дано. Хоть сильвы и магически одарённые существа, не все они могут справляться с потоком силы и брать из него энергию для себя, при этом оставаясь живыми. Они могли залечить раны, но побороть саму смерть не могли.

Когда Лие исполнилось десять лет, её отправили на обучение. Она жутко боялась, но не отъезда из родного дома, она боялась, что у неё ничего не выйдет, что Джу – придворный целитель – ошибся, и она нисколько не отличается от остальных в её доме. Но по прибытию в Школу она поняла, что ничуть не хуже остальных учеников, что они также напуганы и толком не знают, чего от них хотят. Почти сразу же в толпе первокурсников она увидела девочку с огненными волосами чуть ли не до самых пят; она стояла в стороне от остальных, нервно подёргивая красным хвостом. Почему-то Лие показалось, что этой девочке очень одиноко, и она решилась с ней заговорить.

Тин склонила голову набок и также тихо, как и раньше, сказала:

Она развернулась и пошла вслед за уходящей толпой первоклашек. Лия ошарашено смотрела ей вслед. Как можно не знать своего полного имени, не знать, откуда ты, и уж тем более, кто ты?! В её детском сознании никак не укладывались слова этой странной девочки. И только одна мысль заставила её примириться: у неё красивые волосы, и такие длинные.

С тех пор прошло двенадцать лет, девочки очень сдружились за это время. Как оказалось, у Тин не было родственников, поэтому на каникулы Лия приглашала её к себе, им было хорошо вместе. Учились они тоже очень прилежно, были лучшими на своём курсе, огненная дева и дева-целитель. Тин так и не обстригла свои волосы, они, будто плащ, покрывали её спину, и сейчас, когда девушки торопились в Школу, казалось, что по навесным мосткам передвигается не сильвийка, а неведомая птица с пылающим оперением.