Титан

Глава 7 Чикагский газ

Старый Питер Лафлин, помолодевший благодаря зажигательным идеям Каупервуда, усердно зарабатывал деньги для нового предприятия. Он приносил с биржи множество интересных слухов и такие проницательные догадки о намерениях определенных групп и отдельных людей, на основании которых Каупервуд мог делать блестящие выводы.

– Черт возьми! Думаю, Фрэнк, я точно знаю, что затевают эти парни! – часто восклицал Лафлин наутро после долгих ночных размышлений в своей одинокой постели на Харрисон-стрит. – Эта шайка со скотного двора («скотный дворо» подразумевал товарную биржу, а под «шайкой» он имел в виду большинство великих махинаторов, таких как Арнил, Хэнд, Шрайхарт и других) снова нацелилась на кукурузу! Если не ошибаюсь, то ждать осталось недолго. Как думаете, а?

Каупервуд, усвоивший многие тонкости биржевой торговли на Среднем Западе, ранее неизвестные ему, и с каждым днем расширявший свою осведомленность, обычно принимал мгновенные решения.

– Вы правы. Рискнем сотней тысяч бушелей. Думаю, цена на Центральной бирже в Нью-Йорке в следующие несколько дней опустится на один или два пункта. Лучше будет занять короткую позицию.

Лафлин никак не мог уяснить, каким образом Каупервуд располагает информацией о местных и готов действовать так же стремительно, как и он сам. Он мог понять его опыт торговли акциями восточных штатов и его знание о делах, творившихся на бирже в Филадельфии, но как быть с Чикаго?

– Почему вы так думаете? – как-то раз спросил он Каупервуда, снедаемый любопытством.

– Ну как же, Питер, – непринужденно отозвался Каупервуд. – Антон Видера (один из директоров Зернового банка) побывал здесь вчера, пока вы проводили время на бирже, и все рассказал мне.

Он описал ситуацию, изложенную Видерой. Лафлин знал Видеру как решительного и богатого поляка, который поднялся наверх за последние несколько лет. Было даже странно, что Каупервуд с такой легкостью знакомится с состоятельными людьми и быстро завоевывает их доверие. Видера никогда не был таким откровенным в отношениях с Лафлином.

– Ха! – воскликнул он. – Что же, если он так говорит, это более чем вероятно.

Поэтому Лафлин совершил покупку, и фирма «Питер Лафлин и К°» только выиграла от этого.

Но, хотя зерновой и комиссионный бизнес в среднем приносил каждому из партнеров по двадцать тысяч долларов в год, для Каупервуда он был не более чем источником информации.

Он хотел взяться за дело, которое бы гарантированно принесло ему гораздо более высокую прибыль за разумное время и обеспечило такой капитал, который уберег бы его в любом отчаянном положении, подобном тому, в котором он оказался после Чикагского пожара. По его собственным словам, нельзя было распыляться на мелочи. Он заинтересовал в своих начинаниях небольшую группу чикагцев, пристально следивших за ним: Джуда Эддисона, Александра Рэмбо, Милларда Бейли и Антона Видеру. Хотя эти люди не могли считаться поистине могущественными фигурами, они располагали свободными средствами. Каупервуд знал, что может обратиться к ним с любым по-настоящему здравым предложением. Ситуация с газоснабжением Чикаго наиболее привлекала его внимание, поскольку здесь имелась возможность почти внезапно захватить еще неосвоенную территорию. С получением концессий, – читатель вполне может представить, каким образом, – он мог предстать Гамилькаром в сердце Испании или Ганнибалом у врат Рима, с требованием капитуляции и раздела добычи.

В то время существовало три газовых компании, действующие в трех разных городских округах, – три подразделения, или «стороны», как они назывались, – Южная, Западная и Северная, – из которых «Чикагская газовая, осветительная и коксовая компания», учрежденная в 1848 году и ведущая дела на Южной стороне, была наиболее влиятельной и процветающей. «Народная газовая, осветительная и коксовая компания», ведущая дела на Западной стороне, была на несколько лет моложе Южной и получила шанс обрести самостоятельное существование из-за безрассудной самоуверенности организатора и директоров Южной компании, воображавших, что ни Северная, ни Западная сторона в предстоящие годы не будут развиваться достаточными темпами, и рассчитывавших на возможность в любое время получить от городских властей разрешение на распространение своей магистральной сети в остальные районы города. «Газовая осветительная компания Северного Чикаго» была основана почти одновременно с компанией Западной стороны в ходе того же процесса, что и остальные: в результате заявленного намерения ограничить свою деятельность теми районами, откуда якобы происходили ее учредители.

Первым проектом Каупервуда был выкуп и объединение стрех старых газовых компаний. С этим намерением он стал изучать финансовое и общественное положение главных акционеров этих корпораций. Его идея заключалась в том, что предложив три к одному или даже четыре к одному за каждый доллар, представленный рыночной стоимостью их акций, он сможет выкупить компании и капитализировать их как единое целое. Затем, выпустив достаточно акций для покрытия всех своих обязательств, он мог собрать богатый урожай и одновременно встать у руля предприятия. Сначала он обратился в Джуду Эддисону, который был наиболее доступен для помощи в запуске подобной схемы. Каупервуд нуждался в нем не столь в качестве партнера, сколько в качестве инвестора.

– Скажу вам, что я думаю по этому поводу, – наконец произнес Эддинсон. – Здесь вы нащупали превосходную идею. Даже удивительно, что она не пришла в голову кому-то еще. Теперь нужно помалкивать об этом, чтобы вас не опередили. Здесь много предприимчивых людей. Но вы мне нравитесь, поэтому я с вами. Мое личное участие в таком деле, – во всяком случае, открытое, – было бы неразумным, но я обещаю выделить часть необходимых средств. Мне также нравится ваша идея о центральной холдинговой компании с общим инвестиционным капиталом и под вашим доверительным управлением. Вполне согласен, что вы должны возглавить ее, так я считаю, вы можете с этим справиться. Так или иначе, я могу выступать лишь в роли инвестора. Однако вам нужно иметь двух-трех других инвесторов, чтобы заручиться моей поддержкой. У вас уже есть кто-то на примете?

– Да, безусловно, – ответил Каупервуд. – Просто я в первую очередь обратился к вам.

Он упомянул фамилии Рэмбо, Видеры, Бейли и других.

– Они подойдут, если вы сумеете убедить их, – сказал Эддисон. – Но даже тогда я не уверен, что вам будет по силам уговорить владельцев компаний продать их доли. Они не являются инвесторами в обычном смысле слова. Они рассматривают свои компании как частный бизнес. Они основали его, и он им нравится. Они построили газгольдеры и проложили газовые магистрали. Это будет нелегко.

Как и предсказывал Эддисон, Каупервуд обнаружил, что было совсем непросто убедить крупных акционеров и директоров старых газовых компаний на какую-либо схему реорганизации. Ему еще не приходилось иметь дела с более замкнутой и неотзывчивой группой людей. Его предложение открытого выкупа по цене в три или в четыре раза выше рыночной стоимости акций столкнулось с категорическим отказом. Акции разных газовых компаний торговались по цене от ста семидесяти до двухсот десяти долларов за штуку и с каждым годом неизменно росли в цене по мере расширения границ города и увеличения потребности в газе. В то же время, все они вместе и каждый в отдельности с большим подозрением относились к смелым предложениям, исходившим от постороннего человека. Кто он такой? Кого он представляет? Он ясно давал понять, что располагает обширным капиталом, но не раскрывал имен своих инвесторов. Старые директора и управляющие любой компании предполагали аферу со стороны директоров и управляющих одной из других компаний с целью получить контроль над предприятием и вытеснить их с рынка. Зачем продавать свои доли? Зачем поддаваться искушению большей прибыли от их акций, когда им и так совсем неплохо живется? Поскольку Каупервуд был еще новичком в Чикаго и пока не обзавелся крупными деловыми связями, он в конце концов был вынужден обратиться к другому плану, – к организации новых компаний в пригородах для создания ударного клина будущей атаки на основную часть города. В таких пригородах, как Лейк-Вью и Гайд-Парк, существовали собственные городские или поселковые муниципалитеты, имевшие полномочия для выдачи концессий водопроводным, газовым и трамвайным компаниям, учрежденным в соответствии с законами штата. Каупервуд рассчитывал, что если он сможет организовать отдельные и с виду независимые компании в каждом городке и поселке, а впоследствии учредит головную компанию в Чикаго, то сможет диктовать условия старейшим учреждениям. Оставалось лишь получить необходимые разрешения и концессии до того, как соперники уяснят положение дел.

Главная трудность состояла в том, что он был совершенно не знаком с газовым бизнесом, – с добычей, производством и распределением газа, – и никогда особенно не интересовался этим. Организация трамвайных линий, его излюбленной формы извлечения прибыли за счет муниципальных коммуникаций, где он обладал практически неисчерпаемым кладезем специализированных знаний, не представляла для него никаких практических возможностей в Чикаго. Он размышлял над ситуации и ознакомился с некоторыми материалами о газовом производстве, когда удача неожиданно вложила ему в руки готовый инструмент для осуществления планов.

Судя по всему, в ходе становления и развития компании Южной стороны некогда существовала менее крупная организация, основанная человеком по фамилии Сиппенс, – Генри де Сото Сиппенс, – который с помощью какого-то ловкого трюка сумел получить концессию на производство и продажу газа в центральных районах Чикаго, но впоследствии был настолько измучен всяческими претензиями и судебными тяжбами, что в конце концов сам вышел из бизнеса, либо его убедили сделать это. Теперь он работал с недвижимостью в Лейк-Вью. Старый Питер Лафлин был знаком с ним.

– Он малый не промах, – сказал Лафлин Каупервуду. – Когда-то я считал, что он далеко пойдет, но ему выкрутили руки, и он был вынужден отказаться от нажитого. Однажды на его газгольдере у реки произошел взрыв; думаю, это были его дружки-соперники. Так или иначе, он отошел от дел. Я уже несколько лет не слышал о нем.

Каупервуд послал старого Питера поискать мистера Сиппенса, выяснить, чем он еперь занимается, и интересует ли его возвращение в газовый бизнес. И вот, через несколько дней Генри де Сото Сиппенс вошел в офис фирмы «Питер Лафлин и К°». Он был миниатюрным человеком лет пятидесяти на вид, носил высокую четырехугольную шляпу из жесткого фетра, короткий саржевый пиджак коричневого цвета (который летом становился хлопчатобумажным) и туфли с квадратными мысками. Он выглядел стопроцентным сельским аптекарем или владельцем книжной лавки, – возможно, с легким налетом сельского врача или адвоката. Манжеты его рубашки слишком далеко высовывались из рукавов пиджака, галстук слишком выпирал из-под жилета, а его высокая шляпа была слишком заломлена на затылок, но во всех прочих отношениях он был приятным, разумными и интересным человеком. У него были короткие рыжеватые бакенбарды, которые воинственно топорщились, и густые брови.

– Мистер Сиппенс, – любезным тоном произнес Каупервуд. – Когда-то вы занимались производством и распределением газа в Чикаго, не правда ли?

– Думаю, мне известно о производстве газа не меньше, чем любому другому, – почти сварливо отозвался Сиппенс. – Я много лет работал в этой области.

– Ну, что ж, мистер Сиппенс. Я подумал, что будет интересно учредить небольшую газовую компанию в одном из пригородных поселков, которые так быстро разрастаются, и посмотреть, можно ли будет заработать на этом кое-какие деньги. Сам я не занимался практическими вопросами в газовой сфере, но подумал, что могу заинтересовать знающего человека, – он окинул Сиппенса дружелюбным, оценивающим взглядом. – Я слышал о вас, как о человеке, имевшем значительный опыт в этой области именно здесь, в Чикаго. Как думаете, если я смогу учредить такую компанию со значительным финансированием, вы согласились бы взять на себя ее руководство?

«Мне все известно о газовых компаниях, – собирался сказать мистер Сиппенс. – У вас ничего не выйдет». Но он изменил свое мнение еще до того, как открыл рот.

– Если мне достаточно хорошо заплатят, – осторожно сказал он. – Полагаю, вы представляете, с кем вам придется конкурировать?

– О, да, – с улыбкой ответил Каупервуд. – Что вы считаете «достаточно хорошей зарплатой»?

– Ну, если бы я получал шесть тысяч в год и имел достаточно большую долю в компании, – скажем, примерно половину, – то пожалуй, я бы рассмотрел такое предложение, – ответил Сиппенс, решительно настроенный отпугнуть Каупервуда столь непомерными требованиями. Он получал не более шести тысяч долларов в год от своего нынешнего бизнеса.

– А вам не кажется, что четыре тысячи долларов в нескольких компаниях, – скажем, до пятнадцати тысяч долларов в общем итоге, – и около десятой доли в каждой из них было бы лучшим предложением?

Мистер Сиппенс тщательно обдумал эти слова. Было ясно, что его собеседник не является беззубым новичком. Он проницательно посмотрел на Каупервуда и без всяких дополнительных объяснений увидел, что этот человек готовится к большой схватке. Десять лет назад Сиппенс осознал громадные возможности газового бизнеса. Он попытался войти в дело, но его засудили, завалили претензиями, шантажировали, перекрывали каналы финансирования и в конце концов довели до банкротства. Его всегда возмущало, как несправедливо с ним обошлись, и он горько сожалел о своей неспособности нанести ответный удар. Он думал, что дни его финансовых схваток остались далеко позади, но предложение этого человека подразумевало возобновление борьбы, призывавшее его присоединиться к гонке, словно охотничий рог.

– Ну, что же, мистер Каупервуд, – уже не так вызывающе и более дружелюбно отозвался он. – Если вы покажете мне, что у вас на руках есть обоснованное предложение, то могу сказать, что я разбираюсь в газовом бизнесе. Я все знаю о прокладке газовых труб, концессионных контрактах и газовом оборудовании. Я основал и построил газовые заводы в Дейтоне, штат Огайо, и в Рочестере, штат Нью-Йорк. Если бы я приехал сюда немного раньше, то сейчас был бы богатым человеком, – в его голосе прозвучало эхо сожаления.

– Итак, это ваш шанс, мистер Сиппенс, – исподволь побуждал его Каупервуд. – Между нами говоря, скоро здесь будет учреждена новая крупная газовая компания. Мы заставим этих стариков считаться с нами. Разве это вас не интересует? Денег будет предостаточно. Нам нужны не средства, а организатор, – боец и профессиональный газовщик, который может построить завод, проложить магистрали, и так далее, – Каупервуд неожиданно и решительно выпрямился во весь рост; он пользовался этой уловкой, когда хотел произвести особенно сильное впечатление на собеседника. Казалось, от него исходят волны силы, энергии и воли к победе. – Вы согласны войти в дело?

– Да, мистер Каупервуд! – воскликнул Сиппенс. Он вскочил на ноги, надел шляпу и нахлобучил ее на затылок так далеко, что стал похож на бойцового петуха с выпяченной грудью.

Каупервуд пожал протянутую руку.

– Приведите в порядок свои дела с недвижимостью. Я хочу, чтобы вы в скором времени обеспечили для меня концессию в Лейк-Вью и построили газовый завод. Примерно через неделю я организую дела к вашему полному удовлетворению. Нам также понадобится хороший юрист или парочка юристов.

Выходя из офиса, Сиппенс восторженно улыбался. Как такое чудо могло произойти через десять лет? Теперь он покажет этим негодяям, где раки зимуют. Теперь за его спиной находился настоящий боец, – такой же, как и он сам. Но кем был этот человек? Что за чудо! Нужно будет выяснить, кто он такой. Сиппенс был твердо уверен, что начиная с этого момента он будет делать почти все, что от него захочет Каупервуд.