Титаны: Перерождение (СИ)

Глава 6

Лагерь кочевников был полон здоровенных мужиков, которые вели неспешные беседы между собой. Некоторые покрикивали или отвешивали подзатыльники грязным детям, бегающим по лагерю. Из некоторых шатров доносились женские крики и стоны.

С одной стороны, это напоминало обычную деревню, только жилища меньше в разы. С другой, все было не так радужно. Подзатыльники взрослых титанов сбивали грязных и тощих детей на землю. В глазах взрослых мужиков отчетливо были видны брезгливость и злоба в отношении своих рабов. Редкие женщины, что выходили из шатров, были изможденными, с синяками на руках и ногах, продвигались слегка в развалку, а на лица читалась только пустота сломанных кукол. Я сглотнул ком в горле и поспешил спрятаться в шатер.

Стоит бежать сейчас или подождать, что будет дальше? С одной стороны, выжить один я смогу. С другой, дядя Лай обещал защиту. Думаю, если какое-то время побуду тут, то смогу выяснить много интересного. Например, в какой стороне есть деревни и как до них далеко, или выучу пару трюков у своего патрона.

Лай-ен вернулся спустя час, хмурый. Я же старался не отсвечивать. Он сбросил свою сумку и уселся на топчан.

Если в двух словах описать жилище охотника, то тут подойдет фраза — суровый аскетизм. Помимо широкого топчана, в шатре было несколько мешков под одежду и большое ведро из коры или скорее корыто для воды. Воды в нем не было.

О чем-то немного подумав, Лай встал, взял корыто подмышку и махнул мне рукой, мол, иди за мной.

— Для начала надо помыться с дороги, я покажу, где тут вода, — начал рассказывать здоровяк. — Потом наберем воды и отнесем обратно. Ты будешь это делать каждый день. Всегда до восхода солнца. Чтобы утром была свежая вода.

Я хотел было возмутиться, но меня перебил строгий взгляд Гиганта.

— После, утренняя тренировка, затем завтрак и повседневные дела: стирка, подготовка запасов для похода, приведение в порядок оружия. После, тренировка обращения с оружием, ужин и спать. Вопросы?

— Я не понимаю, зачем вам это? — задал я самый важный вопрос, от которого зависит, сбегу я прямо сейчас или останусь в этом племени.

— Хм, — пожевал губу Лай. — Что ты видишь вокруг?

— Много мужчин, женщин и детей. Дети работают, а женщины, — слегка передернул я плечами.

— Да, ты прав. Все дети тут рабы, — на этих словах он скривился. — Слабые дети. Им никогда не стать сильными. Многие уже калеченые. Женщины еще протянут пару недель, и если не умрут, то в следующем походе их заменят.

— А дети?

— Выживает один из ста. Иногда и ни одного. Слабые, — пожал плечами здоровяк.

Я сглотнул.

— Ты сильный, радуйся. Поэтому у тебя есть шанс. Если выживешь, то будешь вправе распоряжаться своей жизнью, а пока делай, что говорю.

Мы прошли все стойбище насквозь, и то, что я увидел, мне не понравилось. Стоны и крики женщин и девочек пробирали до костей.

Дети-рабы, возрастом от десяти до четырнадцати лет, ходили еле живыми тенями. Некоторые падали без сил там же, где и стояли. Лай-ен делал вид, что не замечает, хотя я видел, как он старательно отводит взгляд.

Еще, я заметил странность. Нас провожали недоуменными взглядами, а те, кто пытался ударить раба, одергивали руку, стоило им увидеть моего провожатого. Я все больше и больше не понимаю, что тут происходит. Почему Лая боятся, почему с таким отношением к детям, он до сих пор кочевник? Видно же, что его такой порядок вещей не устраивает.

На берегу небольшого озера мы смыли с себя дорожную грязь и набрали воды. Обратно вернулись также провожаемые странными взглядами.

Так началась моя новая ветка в жизни. С кочевниками я пробыл долгих восемь месяцев. За это время я практически вырос до своего максимума, сто девяносто сантиметров. В два раза ниже Лай-ена. Натренировал тело и улучшил навыки владения оружием, а также изобрел новые заклинания. Ходили в набег на селения три раза. У меня была женщина.

Теперь более подробно обо всем.

Первые недели были самыми сложными. Было очень тяжело привыкнуть к ужасной атмосфере, которая царила в этом племени. Каждый день умирали дети-рабы, а другие их хоронили. Женщины тоже гибли. Дядя Лай занялся моими тренировками, причем нагрузки он давал чудовищные. Я один раз заикнулся, что слишком тяжело, на что Лай сказал: «Не говори мне, что ты слишком слаб», — и сверил меня тяжелым взглядом, от которого я прямо там чуть ли не обделался. Спустя месяц, кочевники двинулись дальше к новой цели. К этому моменту большинство рабов и женщин уже умерло. Шесть дней скорого марша добил последнего раба. Я же держался благодаря лечилке. Кочевники же шли, будто и не замечая усталости. На шестой день мы встали лагерем, а на утро седьмого дня, Голова — атаман кочевников, погнал в бой своих людей. В лагере осталась лишь тройка бойцов.

Вместе с Лай-еном я пошел в набег. К селению двигались до самой ночи и при свете звезд атаковали.

Это была резня. Я все это время старался держаться своего покровителя. Лай действовал, словно робот: четко, без эмоций, совершенно отрешившись от всего происходящего. Это было жутко до дрожи в коленях. Самым жутким зрелищем было то, как этот добродушный дядька сворачивал шеи детям, со словами: «Прости, ты слишком слаб. Я не позволю тебе больше страдать». Крыша у этого титана течет основательно.

После первого похода мы на два месяца встали лагерем. Снова по лагерю забегали дети. Из шатров доносились крики и стоны изнасилованных женщин и девочек. Лай опять делал вид, что не видит и не слышит этого, но мои тренировки не забрасывал.

В это же время я и решил для себя, что нещадно буду вырезать таких извергов! Поэтому тренировался как проклятый укрепляя тело магией, что дало поразительные результаты!

Повышение моих физических возможностей не осталось незамеченным Лайем, и он утроил нагрузку на тренировках. Теперь я стал истинным адептом «Силы Юности». Ибо бегать с двумя бревнами, привязанными к ногам, было адски сложно.

Второй набег состоялся также, как и первый. Мы встали лагерем в половине дня пути от селения. Ночью совершили нападение. На этот раз я немного поучаствовал. Правда, с другой стороны баррикад. Я завалил Сона. В момент, когда он со спущенными штанами насиловал совсем молоденькую девушку.

— Кха, — сплюнул кровь Сон, когда мое копье, пробыв его спину, вышло из живота. — Я знал, кха… Что ты, сученок, предашь нас.

— Я вас не предавал, мрази! Я всегда был против вас! — зло сплюнул я. — Скоро я вырежу всю вашу братию, и мы с Лай-еном уйдем.

— Хахаха, кхе-кхе, хахррр, — зло рассмеялся Сон. — С Лай-еном⁈ Хах, выродок, ты даже не представляешь, с кем связался, кха.

Вечно он строит из себя святошу, лицемер! Мы, по крайней мере, честнее, чем этот псих. Если мы и ублюдки, то не прикрываемся глупыми отговорками. А он с одинаковым выражением лица убивает и мужиков, и детей, кха-кха.

Я не стал дослушивать предсмертный бред отброса и быстрым движением вонзил копье в голову.

— Что ты можешь знать, тварь! — в ярости стиснул я копье. Девочку пришлось добить. У нее было разорвано все ниже пояса. Мне было настолько отвратительно от собственного поступка, что опорожнил желудок тут же. Я оправдывал себя тем, что не могу ничего поделать. Девочка — не жилец. Она умрет в муках в ближайшее время или еще какой-нибудь ублюдок ее найдет.

— Прости, ты слишком слаба для этого мира… — пробормотал я в тот момент, а по моей щеке скатилась скупая слеза.

В этот день я ненавидел сам себя…

После того случая я несколько замкнулся в себе. Стал все время тренироваться, чтобы не думать о произошедшем. Создавал заклинания по ночам, чтобы не попадаться Лай-ену. Днем же с остервенением налегал на тренировки. Лай был этому только рад.

В скором времени мне были доступны новые заклинания:

Жажда вампира, что-то вроде проклятья, высасывающий силы из живого противника и передающий их мне. Само по себе это заклинание наносило мало урона, да и развивать его было не на ком, кроме как на насекомых и мелких ящерицах.

Приручение, тут, как видно из названия, давалась возможность приручать животных. Опять же, толком не опробованное умение. Не считать же за великий успех приручение ящерок-огневок.

Ускорение, более-менее полезное заклинание на данный момент. Оно давало двукратное ускорение на период действия заклинания, энергия тратилась потоково. С моим полным резервом мог продержаться одну минуту и сорок пять секунд. Его я активно использовал в тренировках с оружием. С каждым днем время на поддержание умения увеличивалось, ненамного, но чувствовался прогресс.

И последнее, громовой удар. Напитывая кулак энергией, я мог высвободить ее рывком в момент удара. Отката у заклинания не было, мог бить противников пока у меня есть энергия. Минусом же было слабое тело. После сотни таких ударов у меня дрожали и отнимались руки, даже ложку взять не мог.

Оружие и одежду мне перепала с набегов. Я щеголял в кожаных штанах и кожаной рубашке, правда, один день. Рубаху пришлось спрятать после того, как меня чуть не прирезали за нее. Тогда меня спас Дядька Лай. Все думали, что я спер ценные вещи у главы последней деревни. Так что ходил с голым торсом и полуторным костяным мечем. Меч у меня не отобрали из-за размера. Для других он казался длинным ножом, а мне нормально.

По поводу моего вида мне ничего не сказали. Тут хватало эксцентричных личностей со своими тараканами в голове.

Третий набег на селение состоялся через два с половиной месяца после убийства Сона. В этот раз я готовился более тщательно. Морально. Я понимал, что в данный момент ничего изменить не смогу, все-равно этих титанов вырежут. Поэтому пришлось смириться. Я старался не лезть в гущу событий. Но по-возможности, тем или иным образом, пресекал совсем уж зверства. Нет, никого не убивал, я осторожно направлял Лай-ена в сторону особо отмороженных личностей, вот при нем никто не пытался учинять зверства.

В этом набеге я спас жизнь Голове.

Все произошло неожиданно для меня. Когда селение было уже захвачено и добивали последних, кто-то из толпы раненых попытался всадить нож в шею Голове. Я был неподалеку и совершенно на автомате вонзил копье в подмышку нападавшему. В итоге, не хватило всего пары сантиметров до смертельного удара ножом. Титан сам себя насадил на копье. В награду мне досталась дочь главы селения. Атаман умел ценить преданность.

Я стоял с трясущимися руками с одной мыслью в своей пустой голове: «Зачем⁈ Зачем я спас этого ублюдка⁈ Можно же было избавиться от него за мгновение…» Я пытался успокоить себя тем, что действовал совершенно неосознанно, вбитыми в меня рефлексами, но помогало слабо. В то же время у моих ног заливалась соплями и слезами девушка, щедрый подарок от Головы.

Два дня после того случая я приходил в норму. Иля, дочь вождя, все это время сидела в моем шатре. Она затравленно наблюдала за мной, не решаясь подать голоса или двинуться с места. Не притрагивалась к еде. Пила только тогда, когда думала, что я не вижу.

Однажды, когда я спал, девушка легла ко мне. Она была робкая и неумелая, но с каким-то отчаянием навалилась сверху и начала тереться об меня всем телом. Фигура была шикарная. Иля была выше меня на полголовы, полная грудь накрыла мое лицо. В какой-то момент проник в нее, девушка вскрикнула, но не отстранилась и с удвоенной силой насела на меня. Если бы не был в таком раздрае, я бы остановил ее, пресёк в зародыше подобные попытки, но гормоны и стресс затуманили разум. И вот, в момент пика, девушка откинулась и выгнула спину. Я заметил в ее заплаканных глазах ненависть и в ту же секунду почувствовал жгучую боль в левом боку. Иля вонзила в меня мой же нож.

От неожиданности и боли я закричал. Девушка слетела с меня в одно мгновение, схватила одежду и пулей выскочила из шатра. Я лишь и успел выкрикнуть: «Стой!»

Вышел из своего жилища я спустя тридцать секунд. Благодаря лечилке и неглубокому ранению, порез уже затягивался. На улице я застал, в тридцати метрах от себя, лежащую девушку с проломленной головой и троих титанов, что стояли и смотрели на труп. Бросив мне, чтобы я прибрался за собой, они отчалили восвояси. Так я и лишился девственности в этом мире.

После того происшествия я решил окончательно, нужно валить от этих кочевников. Причем, валить максимально шумно. Для этого мне нужно было как эффективнее усилиться.

Весь следующий месяц я работал над усовершенствованием и качеством имеющихся заклинаний. Особый упор был сделан на усиление, защиту и скорость.

Перед тем, как бежать, я хотел поговорить с Лай-еном. Он за это время стал мне не чужим человеком, хотя его изощренная логика иногда меня пугала. Я понимал, что он не в себе, ведь не может разумный быть настолько странен.

Его отношение к слабости и нежелание воспринимать здраво мир вокруг было ненормальным. Как и говорил при смерти Сон, он врет сам себе. Плачущий убийца. Искренне жалеть своих жертв и, тем не менее, давить их самым жестоким способом. Он ведь искренне считает, что спасает их. На его фоне другие головорезы выглядят честнее.

— Дядь Лай, можно вопрос? — начал я после вечерней тренировки, когда мы отдыхали на берегу водоема.

— Спрашивай, — легко согласился здоровяк.

— Почему ты с кочевниками? Насколько я понял, тебя здесь не особо любят.

— Кто-то должен спасать слабых, — пожал плечами Лай. — Ты считаешь смерть спасением?

— А было бы лучше, если бы они страдали? Ты видел рабов. Никто не доживает до следующего набега, — нахмурился титан.

Я заметил, что он не сказал о женщинах.

— Тебе не кажется, что бороться со следствием, тем более, таким путем, не имеет смысла? — задал я провокационный вопрос. Сейчас я балансировал на тонком льду.

— Что ты хочешь этим сказать? — посерьезнел Лай.

— Я хочу сказать, что эти набеги и есть причина смертей и слабости. Ты говоришь, что те, кого ты убиваешь, слабы, потому что они не смогут выжить. И убиваешь ты их из-за милосердия. Но они жили вполне себе нормально, пока не появись мы, — развил я свою мысль.

— И что? Если не мы, то кто? Нападет стадо ящеров или другое племя. Все равно они все погибнут. Вспомни свою деревню. Где она теперь? И выжили ли твои родные?

— Мои родные живы, — уверенно сказал я, — и как ты можешь заметить, выжил и я.

— Да, ты сильный, и быстро развиваешься. Если все в твоей деревне настолько сильные, то они могли выжить. Вот только ты ошибаешься. Ты выжил только потому, что я так захотел, — недобро посмотрел на меня гигант.

— То есть ты считаешь себя вправе решать, кто будет жить, а кто нет? — начал заводиться я.

— Все мы смертны. Если кто-то найдется сильнее меня, то он будет решать: жить мне или нет.

— Например, Голова?

— Например, Голова. Вот только он не сильнее меня один на один. Будь бой между нами, я бы победил.

— Выходит, он сильнее потому, что у него есть сторонники? — закинул пробную удочку я.

— Выходит, что так, — задумался титан.

— Получается, если слабые собьются в кучу, то они сильные? Как тогда это вяжется с твоим пониманием, что слабые не могут выжить в этом мире? Ведь вы сами нападете на селения, где много людей. Разбиваете их устой, толпой убиваете сильных и забираете в качестве

рабов тех, кто слабее. В конечном итоге, несете за собой лишь разрушение под благородным предлогом спасения от мук слабых, — я встал и начал ходить из стороны в сторону.

— Я не привык думать так много. Мне хватает и того, что я могу спасать тех, кого не заберут в плен.

— У тебя была семья, — вдруг озарила меня догадка. — Да, — посмурнел Лай.

— И где они сейчас?

— Я их спас. Голова напал на наше селение. Я видел, как на моих глазах убивают и насилуют моих соседей. Воины умирали один за другим. Детей забирали в рабство. Я не хотел, чтобы эта участь постигла мою семью. Мне пришлось их спасти.

— И ты их убил, — припечатал я.

— Я их спас! — взревел титан и навис надо мной.

— Если ты такой спаситель, то почему не убьешь Голову⁈ Вызови его на бой, победи. Стань сам Головой. Ты же говоришь, что сильнее его! — в ответ закричал я.

— Мне не дадут это сделать, — вмиг успокоился Лай и сел на траву. — Голова хитер. Я уже пробовал. Его прихвостни подстроили так, что я получил травму, в итоге, я проиграл бой. Голова не стал меня убивать, а заставил отрабатывать долг жизни.

— Получается, если сменится Власть, ты последуешь за новым Головой?

— Зачем? Что от этого изменится? Мы также будем нападать на деревни. Также будем грабить и убивать.

— Если я стану Головой, ты последуешь за мной? — прямо спросил я этого гиганта. Лай-ен встал, подошел ко мне и заглянул в глаза. Долго, очень долго он сверлил меня тяжелым взглядом. Я же стойко выдержал это. Ни на секунду, не сомневаясь в своих силах.

— И что ты будешь делать, когда им станешь? — спросил он меня.

— Я не буду больше нападать на деревни. Мы соберем воинов и найдем большое селение. Заключим сделку с вождем или я брошу ему вызов. После того, как деревня нам подчиниться, мы найдем еще одну, потом еще. И так будем делать, пока не станем огромной силой. Построим большое селение. Где не придется бояться нападения, где

воины будут защищать всех, где не будет больше страданий. — на полном серьезе заявил я.

— Хахах! Ха-ха-ха-ха, — басовито залился смехом мужик. Смеялся он долго и со вкусом. Причем, искренне и не зло. — Я согласен, я помогу тебе, малой. Ты много сильнее всех, кого я встречал. Сильнее не телом, но духом. Маленький Голова, я последую за тобой или погибну в бою. Вот мое слово! — серьезно закончил Лай-ен.

Так закончился наш разговор с моим первым последователем, другом и наставником в этом мире. Осталось дело за малым: совершить переворот в этой шайке бандитов. Старый план побега был выкинут из головы. Я решил создать нечто новое в этом мире.