Альберт Байкалов Точечный удар

Глава 1

Антон Филиппов проснулся от неприятного ощущения в ушах, вызванного снижением самолета. Сделав несколько глотательных движений и почувствовав облегчение, он открыл глаза.

По проходу салона бесшумно прошла симпатичная стюардесса. Проверяя, как пассажиры выполнили высветившуюся на табло команду «Пристегнуть ремни», она больше, чем положено, задержала взгляд на светловолосом молодом мужчине крепкого телосложения. У него были серо-голубого цвета глаза, излучающие уверенность и ум, правильной формы нос и волевой подбородок. Заметив, что от внимания пассажира не ускользнул проявленный с ее стороны интерес к его персоне, девушка виновато улыбнулась и покраснела, что редко случается с людьми ее профессии.

Весело подмигнув ей, Антон проводил взглядом стройную фигуру в униформе, потер лицо руками, прогоняя остатки сна, и выглянул в иллюминатор. Лайнер уже прошел облака. Внизу было отчетливо видно железную дорогу с расположенными вдоль нее деревнями и лес.

«Забавно, – подумал он, – еще утром я и предположить не мог, что в полдень окажусь в Москве».

Коррективы в распланированный по минутам день начальника службы безопасности коммерческого банка Филиппова Антона Владимировича внес звонок его бывшего начальника генерала Родимова. Несмотря на то, что Антон несколько лет назад оставил армию, а спецподразделение ГРУ, в составе которого он проходил службу, расформировано, капитан запаса зачем-то понадобился старому разведчику-диверсанту. Федор Павлович позвонил рано утром и без обиняков предложил приехать на празднование юбилея совместной жизни с женой. Филиппов сразу догадался, что это всего лишь предлог для встречи, а причина приглашения кроется совершенно в другом.

«Может быть, решили восстановить отряд? Как поступить, если это так?» Его ровесники, не прерывающие службу, уже почти все подполковники. Возвращаться капитаном в таком возрасте несолидно. С другой стороны, он успел убедиться, что монотонная размеренная жизнь на гражданке тоже не для него.

К генеральской даче Антона подвезли на служебной «Волге», водитель которой встретил его в аэропорту. Выйдя из машины, Филиппов сразу почувствовал среди запахов соснового леса аромат шашлыков и дымка. Он усмехнулся. Родимов, невзирая на язву, продолжал оставаться гурманом.

Войдя в просторный двор с нетронутыми хвойными исполинами, среди которых высился двухэтажный деревянный особнячок с просторной застекленной верандой, он сразу увидел генерала. В синем спортивном костюме и такого же цвета кепке-бейсболке тот колдовал у мангала.

– Ну что стоишь? – даже не удосужившись оторваться от своего занятия и лишь бросив взгляд в сторону Антона, спросил Родимов. – Особого приглашения ждешь?

Поправив на плече ремень дорожной сумки, Антон подошел к мангалу. Ответив на рукопожатие, Федор Павлович сгреб шампуры с нанизанными на них кусками мяса и, уложив на огромное фарфоровое блюдо, стоящее здесь же, на небольшом столике, развернулся в сторону дома:

– Галина! Мясо готово.

Только после этого спросил:

– Как долетел?

– Спасибо, нормально, – ответил Антон, одновременно поражаясь тому, как сильно изменился за несколько лет его шеф. Он полностью поседел. Лицо покрылось глубокими морщинами, а близорукий прищур серых глаз красноречиво говорил о том, что и со зрением у генерала не все в порядке.

– Ой! Кто приехал! – воскликнула вышедшая из-за деревьев Галина Андреевна – жена Федора Павловича, невысокая худенькая женщина. – Антон, а я вас издалека за водителя Фединого приняла.

Генерал поморщился:

– Забирай шашлыки и дуй на веранду стол накрывать…

Уже вечерело, когда Антон, ополоснувшись под душем и сменив костюм на шорты и майку, остался с Федором Павловичем наедине.

Они расположились в небольшой беседке за домом, которую генерал построил своими руками и украсил замысловатой резьбой по дереву. Тишину нарушали лишь звуки, доносящиеся через открытые окна дачи, где дочь и жена Родимова наводили порядок после скромного застолья.

– Я слышал, ты женился? – Генерал вопросительно посмотрел на Антона.

– Давно уже. Сыну год.

– Вернуться нет желания? – неожиданно сменил тему генерал.

Антон неопределенно пожал плечами:

– И да, и нет. – Затем внимательно посмотрел в глаза Родимову: – А что, есть интересная тема?

– Темы всегда есть, – вздохнул он. – Специалистов нет. Досокращались…

– Ломать – не строить, – согласился с ним Антон, вспомнив, как в одночасье был расформирован отряд.

– Я тебя для чего выдернул… – Генерал снял кепку и, положив рядом с собой, провел по голове ладонью. – Помнишь бен Рашид аль-Масуда?

– Черного Принца? – усмехнулся Филиппов. – Еще бы. Опять небось где-нибудь на Кавказе объявился?

Генерал пропустил вопрос мимо ушей.

– Формируем группу конкретно по нему. Я хочу тебя, как единственного на сегодняшний день человека, досконально знающего его, попросить поработать с этим подразделением. Разведчики должны знать о нем все, начиная от того, кто стоит за ним в арабских странах и какую тактику действий предпочитает, заканчивая личными качествами и чертами характера. – Он выдержал паузу и, хлопнув рукой Антона по колену, усмехнулся: – А, собственно, что я тебя учу? Ты и без меня знаешь, какой информацией они должны располагать.

Некоторое время Антон молчал. Наконец, отогнав рукой от лица комара, посмотрел на Родимова:

– С тех пор, как я сталкивался с ним в последний раз, прошло три года. Многое изменилось. Он, в отличие от меня, продолжал воевать. Совершенствовался…

– Все это время Черный Принц вел относительно мирный образ жизни, – перебил его Родимов. – Несколько месяцев жил в Англии, затем перебрался в Саудовскую Аравию. В общем, этот материал я тебе дам посмотреть. Офицерам и прапорщикам спецподразделения, которое ориентировано на работу по конкретному человеку, важно знать его психологию, менталитет и наклонности. Смоделируйте с ними несколько боестолкновений. Ты, например, будешь играть за араба…

Филиппов задумался. Несколько лет назад из-за этого человека его группа долго не знала покоя. Наматывая десятки километров в день по горным тропам и высиживая в засадах, имея одну задачу – определить местонахождение и уничтожить аль-Масуда, они в конце концов вышли на его след. Однако, оказавшись, казалось, в безвыходном положении, почти полностью потеряв все свое окружение, тот все-таки умудрился ускользнуть на территорию Грузии.

Прозвище Черный Принц было дано Масуду отнюдь не за его черные дела, а за огромное количество нефтяных месторождений на территории Эмиратов, находящихся в его собственности. Разработка и добыча черного золота, приносившая баснословные деньги, позволяла безбедно существовать отпрыску знатного рода, предаваясь «утехам», коими были международный терроризм во имя мифического исламского государства и подрыв экономики сверхдержав. Особенно он ненавидел Россию. В начале девяностых Масуд окончил Университет дружбы народов в Москве и прекрасно говорил по-русски.

– Где вы планируете задействовать группу и какой ее состав? – спросил Антон.

– Средняя Азия, – едва слышно ответил Родимов. – Состав группы прежний.

* * *

Горы, подпирающие посветлевшее небо, выступив из темноты, окрасились в холодный и неприветливый серый цвет. Над их расщелинами зависли белые облака тумана. Предрассветную тишину нарушал лишь шум воды в вечно неугомонном Пяндже.

По дороге, утрамбованной ногами многочисленных пеших путников и накатанной колесами редких машин, в сторону реки ехали два автомобиля. Старенькая, белого цвета «Тойота», в дверях которой со стороны водителя красовалось несколько дыр от крупнокалиберного пулемета, и «уазик» без тента. Брошенный когда-то здесь русскими, он был отремонтирован и вот уже на протяжении пятнадцати лет верой и правдой служил его хозяину – Салману.

Таджик по национальности, он всю свою жизнь прожил в Афганистане, зарабатывая на хлеб выращиванием опийного мака и мытьем золота на Пяндже. Несмотря на сравнительно молодой возраст – тридцать пять лет, – выглядел он как старик. Жаркое солнце летом и холод зимой, непосильный труд и вечная забота, как накормить семью из тринадцати человек, старили быстрее, чем годы.

– Долго еще? – спросил сидящий рядом человек в темных очках.

Он говорил на дари, но легкий акцент и странные ударения выдавали в нем иностранца.

– Почти приехали, – сворачивая с дороги, ответил Салман. – Отсюда нужно идти пешком.

Машины остановились за небольшой скалой. Вышедшие из них люди были вооружены. У каждого автомат Калашникова. По тому, как металлические детали блестели, лишившись в процессе времени и эксплуатации воронености, можно было предположить, что хозяева этого оружия не расстаются с ним уже годы.

Несколько человек остались у машин. Салман, его пассажир и еще один вооруженный афганец направились на север. Через полкилометра они вышли к реке. Накануне прошли дожди, и вода в Пяндже была грязно-желтой. Салман, как только они оказались на месте, откуда хорошо было видно соседний берег, протянул своему пассажиру бинокль.

Взяв его, тот долго разглядывал горы, кишлаки, заставу и дорогу, серпантином спускающуюся к ней.

– Ты часто бываешь там? – не глядя на Салмана, спросил мужчина в очках и вернул бинокль обратно.

– Раньше и недели не проходило, родственников навещал, – вздохнул таджик. – Сейчас совсем редко. Опасно стало очень.

Спутник Салмана удивленно посмотрел на него.

– Солдаты теперь там все местные таджики. Неужели деньги были потрачены зря и они охраняют границу лучше неверных?

– Нет, – Салман отрицательно покачал головой. – Дело не в этом. В местных кишлаках много развелось бандитов. Могут убить за килограмм ханки. У них, почти как и здесь, работы нет, денег тоже нет. Растить мак, как мы, они не могут. Если найдут плантации, в лучшем случае посадят.

– Среди таджиков есть наркоманы?

– Мало, – Салман покосился на вооруженного провожатого человека в очках. – Чарз курят многие.

– Представь, Салман, – мечтательно вздохнул его спутник, – если всех русских приучить к наркотику. Даже президента. Через несколько лет они отдали бы нам свои земли взамен героина, а за дозу были бы нашими рабами.

Несмотря на то что араб шутил, малограмотный Салман, познания которого в географии заключались в знании приграничного Таджикистана и окрестностей Мазари-Шариф, принял шутку аль-Масуда, окончившего в свое время Университет дружбы народов и Кембридж, всерьез:

– Нужно садить много мака…

* * *

На следующий день после встречи с генералом Родимовым Антон Филиппов уже был в Санкт-Петербурге, откуда вертолетом его доставили на территорию учебного центра Генерального штаба, расположенного недалеко от Выборга, почти на самом берегу Финского залива.

Начальника центра полковника Стодиревского он встретил сразу у вертолетной площадки.

– Филиппов! – полковник, узнав Антона, улыбнулся. – Мне про тебя уже сообщили. Значит, теперь в новом качестве к нам – инструктор?

– Инструктор – громко сказано, – смутился Антон. – На правах временного консультанта.

– Сдается, слово «временного» у тебя в предложении лишнее. – Стодиревский явно был в хорошем расположении духа, и ему хотелось непринужденного веселого разговора. – Забыл уже правило: «Вход – рубль, выход – два»?

– Это на меня не распространяется, – Антон засмеялся. – Теперь я – совершенно посторонний для вас человек.

– Ладно. – Лицо полковника сделалось серьезным. – У меня вообще-то времени маловато. Вертушку разгрузить надо, груз принять. Жить будешь в гостинице. Ключ от номера возьмешь у сержанта…

– Извините, – перебил его Антон. – У меня вообще-то к вам просьба есть по этому поводу…

– Что, форму хочешь набрать или проверить себя? – догадавшись, о чем речь, улыбнулся Стодиревский.

– И то, и другое, – кивнул головой Антон. – А как догадались?

– Не ты первый. – Толкнув указательным пальцем в козырек фуражки, он сдвинул ее на затылок. – Тут недавно Родимов, шеф твой бывший, фокус отмочил. Решил полосу препятствий пройти. На девятом километре сердце прихватило. Прямо в болоте. Ни на машине не подъехать, ни вертушкой зацепить. Пришлось на руках выносить.

– Немудрено, – Антон вздохнул, – седьмой десяток мужику, куча ранений…

– В общем, с группой я тебя разместить не могу, не имею права. А так, – полковник пожал плечами, – будут занятия, посмотрим. Пока валяй все же в гостиницу.

Сокрушенно вздохнув, Антон направился в сторону одноэтажного кирпичного здания, видневшегося за деревьями, больше напоминающего барак, чем гостиницу для инструкторов и руководителей учебного центра.

Номер был одноместный. Письменный стол, стул, кровать, телевизор.

Инструкторы размещались обособленно в связи со спецификой учреждения. Жизнь здесь отличалась жестким режимом секретности, ограниченным временем на подготовку к занятиям, напряженным и плотным графиком работ. По крайней мере, так было раньше, когда на этих гектарах болот, леса, развалин старой текстильной фабрики и полигона из Антона лепили разведчика-диверсанта.

Обучаемые жили тогда примерно так, как бы это пришлось в тылу противника. Прибывшая для подготовки группа уходила в лес с тем багажом, который был положен при выполнении боевых задач, и выходила оттуда только через два месяца. Все это время контакт с цивилизацией осуществлялся лишь на лекциях, которые проводились в аудиториях учебного корпуса. Зачастую спецназовцы не имели возможности видеть даже лица преподавателя, который вел занятия, находясь за матовым стеклом.

«Сейчас, наверное, все изменилось, – подумал Антон. – Наверняка и руководители стали лояльней, и групп готовят меньше…»

Новый день Филиппов начал с пробежки. Сделав круг по городку, на территории которого, кроме гостиницы, было несколько учебных корпусов, казарма роты обеспечения да пара двухэтажных кирпичных домиков для семей офицеров, проходящих службу на полигоне, он вернулся в номер и принял душ.

Столовая на несколько столиков располагалась недалеко от гостиницы. Несмотря на то, что Антон был уже давно сугубо гражданским человеком и не имел продовольственного аттестата для бесплатного питания, Родимов оформил его как офицера запаса, призванного на военные сборы.

На завтрак была гречка, котлеты, чай, масло. Все согласно нормам суточного довольствия.

Плотно поев, он еще некоторое время сидел, не спеша попивая чай, надеясь увидеть среди приходивших на завтрак офицеров бывших сослуживцев.

Однако здесь его ждало разочарование. Люди были абсолютно ему не знакомы. Более того, среди сидящих в зале лишь единицы имели синие ромбики учебных заведений Министерства обороны. У большинства нагрудные знаки говорили о том, что их владельцы окончили гражданские вузы. Так называемые «двухгодичники» – выпускники институтов отбывали своеобразную воинскую повинность в течение двух лет. Антон знал, что зачастую лишь единицы из сотен таких офицеров приносят армии пользу. Остальные ждут увольнения, избегая как подчиненного личного состава с их проблемами, так и своих начальников.

И все-таки его ожидание было вознаграждено. Несмотря на большие залысины и сильно загорелое лицо, в усатом майоре, усевшемся напротив, он безошибочно угадал своего однокурсника Коваленко Алексея.

«Интересно, узнает или нет?» – подумал он, решив для начала не выдавать себя.

Однако Коваленко, несколько раз бросив на него взгляд, никак не отреагировал, продолжая с аппетитом поедать завтрак.

– Неужели я так сильно изменился? – не выдержал наконец Филиппов.

Задержав ложку у рта, Лешка расплылся в улыбке:

– Антон! – Откинувшись на спинку стула, Коваленко наклонил голову набок и, словно не веря своим глазам, некоторое время с удивлением разглядывал однокашника. – Вот так встреча! Каким ветром?

Перегнувшись через стол, он потрепал Филиппова за плечо.

– К знакомому заехал. Он здесь служит, – соврал на всякий случай Антон, когда эмоции улеглись.

Мало ли что. С момента расставания прошло уже много лет. Время меняет людей, и зачастую не в лучшую сторону. Кем сейчас работает Коваленко, что он за человек? Поэтому Антон решил особо не откровенничать, справедливо считая, что всему свое время.

– Я же после училища через год в Афган попал. – Лицо Алексея сделалось серьезным. – За месяц до вывода разведывательную роту в мотострелковом полку принял, а через неделю – подрыв… Почти год по госпиталям. Оклемался, вернулся в свой родной полк, который после вывода был расквартирован в Таджикистане. Там мотострелковый батальон… Как раз события эти начались… Опять война. Сейчас в оперативном отделе штаба дивизии.

– А здесь как оказался? – удивился Антон, постепенно начиная догадываться, зачем ГРУ понадобился старый вояка из Средней Азии.

– Сам толком не могу понять, – пожал он плечами. – Занятия с кем-то проводить откомандировали. Темы что-то вроде «Особенности театра военных действий по месту дислокации войск».

– Даже так? – усмехнулся Антон, окончательно придя к выводу, что уже точно знает, где будут в этот раз его коллеги пытаться прервать кровавый вояж Черного Принца.

Загрузка...