Точка надлома

Я попрыгал на носках, сохраняя легкость в стойке, с единственной мыслью в голове.

Тресслер хотел кого-то с проблемами с жестокостью? Тогда это он и получит.

Без предупреждения, в первые несколько секунд первого раунда, когда Аризона ожидал только несколько пробных атак, я круговым замахом ударил его ногой в висок.

Но не остановился. Свалил его на пол, прижал грудь коленом и бил кулаком по лицу, пока рефери меня не оттащил.

Я огляделся. Аризона лежал окровавленной кучей на матах, без сознания. Толпа застыла в удивлённом молчании. Кира вскочил на ноги, шокированный, с широко распахнутыми глазами.

Тресслер, стоял, наблюдая за боем со своего обычного места у дальней стены. Он взглянул на меня и улыбнулся.

Глава 5

Я сидел на кушетке в раздевалке, позволяя Боссу разбинтовывать мои руки.

— Итак. — Он покачал головой, до сих пор удивлённый. — Подобного я не ожидал.

Я улыбнулся.

— Как и Аризона.

Босс хохотнул.

— Не-а. Не думаю, что кто-то снова создаст тебе проблемы, — сказал он, стягивая бинт с ладони. — Не после того, как увидели тебя в деле.

Я пожал плечами.

— Посмотрим.

Он снял остаток бинтов и удержал в ладонях мою правую руку.

— Болит?

Я сжал и разжал кулак, пошевелил пальцами. Немного ныло.

— Не слишком.

Потом Босс поднял мою правую ногу и отцепил защиту лодыжки.

— Как ведущая нога?

— В порядке.

— Ты ведь ударил его чертовски сильно.

Я рассмеялся. Раздался тихий стук в незапертую дверь. Голова Киры показалась в проёме.

— Могу я войти?

Босс посмотрел на меня и улыбнулся, но ответил Кире:

— Да, входи. — Снял щиток с левой ноги и продолжил: — Я закончил.

Я улыбнулся Кире.

— Привет.

— Привет.

Босс закатил глаза, но спросил Киру:

— Что думаешь о бое?

Тот взглянул на меня и помотал головой. Он всё ещё выглядел ошеломлённым.

— Ну, это было быстро.

Босс захохотал.

— Быстро? Бой даже не успел начаться.

Я фыркнул.

— Очень даже начался. Просто закончился неожиданно рано.

Босс улыбнулся и хлопнул меня ладонью по бедру.

— Точно. Я ухожу. Увидимся в понедельник, — проговорил он и кивнул Кире. — До следующей встречи.

Кира долго молчал, а я смотрел, как он ищет правильные слова.

— Ты… эм, — начал он. — Ты в порядке?

— Я в норме.

— Господи, Мэтт, — тихо произнёс Кира и тряхнул головой. — Ты там был немного устрашающим.

Я улыбнулся ему.

— Таков был план, — объяснил я. — Нужно было кое-что доказать этим парням. Чтобы они воспринимали меня всерьёз. Я не мог позволить ему свалить меня на пол.

— Чёрт. — Кира шумно выдохнул. — Ты ему нос в голову вдавил.

— Прежде, чем он смог сделать то же самое со мной.

Кира кивнул.

— Знаю. — Он взял меня за руку. — Болит?

— Чуть-чуть, — честно признался я и пошевелил пальцами.

— Ничего не сломано.

— Хорошо.

Я соскочил с кушетки.

— Готов идти?

— Ага.

— Отлично. Я проголодался, — сказал я. — В душ могу сходить дома, нужно только забрать сумку. Пошли здесь. — Я повёл его за собой.

Мы вошли в главную раздевалку, где находились несколько парней. Они замолчали, посмотрели на меня, потом на Киру. Я помахал им рукой.

— Это Кира, — представил я. — Тот самый, которого вы видели на кадрах видеонаблюдения, где он избил трёх мужиков. — Ответом стала тишина, поэтому я взглянул на каждого. — Да, мы вместе. У кого-нибудь есть с этим проблемы?

Все дружно мотнули головами. Не думал, что они так поступят.

Потом встал Коди, подошёл ко мне и протянул кулак.

— Охрененно крутой бой, чувак.

Я широко улыбнулся.

— Спасибо.

— Со мной ты ведь подобное не провернёшь? — спросил он. — Мы лишь спаррингуем, правильно?

Я засмеялся.

— Не, ты в безопасности.

Потом Амил, с которым я тренировался всего несколько раз, встал и хлопнул меня по плечу.

— Хорошая драка.

— Спасибо, — ответил я и огляделся. — Где Аризона?

Один из ребят головой указал на заднюю комнату, где хранились медицинские принадлежности. Я шагнул туда и заглянул за дверь. Аризона сидел на скамье, закреплённой на чёрной стене, с пакетом льда на лице. В мусорном ведре лежала куча пропитанных кровью тампонов, а на полу валялись окровавленные полотенца.

Господи.

— Эй, — подал голос я. — Принимаешь посетителей?

Аризона убрал пакет со льдом от лица. Его нос опух и получил новую вмятину. Кожа под обоими глазами уже наливалась чернотой.

— Да, — прохрипел он.

— Ты в порядке?

— Ага.

— Как нос?

— Сломан.

— Прости.

— Не извиняйся, — произнёс Аризона, посмотрел на меня, потом на Киру за моей спиной. Он сделал несколько глубоких вдохов и через какое-то время кивнул. — Знаешь, ты нормально дерёшься.

Я улыбнулся комплименту.

— Имеешь в виду, для педика.

Аризона ухмыльнулся, потом поморщился от боли и со стоном хохотнул. Он положил лёд обратно на лицо и пробормотал:

— Угу.

Я посчитал это победой. То, что он признал мои способности нормальными, означало уважение, и не важно, насколько слабое. Но я не был уверен, что ещё сказать.

— Принести тебе что-нибудь?

Аризона долго не отвечал.

— Машину времени.

Кира рассмеялся позади, и даже я усмехнулся.

— Что?

Аризона невнятно произнёс из-под пакета:

— Тогда, возможно, я бы разглядел, как твоя нога приближается ко мне.

Я хохотнул, но затем подошёл ближе и протянул ладонь. Мужчина убрал лёд от лица, кивнул и пожал руку по-братски.

— Увидимся на следующей неделе, — сказал я.

Аризона вернул пакет на место и откинул голову на стену.

— Ага, буду здесь.

Я вышел обратно через раздевалку, вместе с Кирой. Но вместо тишины или смешков меня встречали случайные кивки в знак принятия. Когда я появился в главном зале, Босс уже наблюдал за тренировкой следующего ученика. Но Тресслер остановил беседу с двумя мужчинами в костюмах, улыбнулся мне и проследил за моим уходом.

* * * *

Мы ужинали, сидя на кухонном диванчике.

— Хочешь обсудить? — спросил Кира.

Я проглотил еду.

— Обсудить что?

— Мэтт, — мягко произнёс Кира. Он встал передо мной и взял меня за руку. — Сегодня, когда ты вышел в клетку, ты стал… другим.

— Сказал же, — повторил я. — Нельзя было позволить ему добраться до меня первым.

— Ты немного пугал.

Я поцеловал Киру в ладонь и отвёл внимание от себя.

— Теперь ты знаешь, что я чувствую, когда смотрю на твои тренировки.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты сегодня был жесток. Рефери пришлось тебя оттаскивать.

Я посмотрел в сторону и захватил новую порцию еды вилкой, засовывая её в рот. Я знал, что он видит меня насквозь. Он слишком хорошо меня знал.

Кира поиграл с моими пальцами.

— Что ты мне не рассказываешь?

Я отодвинул тарелку.

— Ничего, — слегка резко ответил я. Блядь. Я вздохнул и начал заново. — Ничего, детка. Я был взвинчен из-за первого боя, вот и всё. Случился прилив адреналина.

И в одно мгновение врать стало легче. Я встал и убрал тарелку в раковину.

— К тому же, как я говорил раньше, мне нужно было проявить себя. Если бы меня уложили, весь клуб меня бы высмеял.

Кира прислонился к стойке и посмотрел прямо на меня.

— Теперь они над тобой не смеются.

Я ему улыбнулся.

— Нет, теперь нет.

Кира покачал головой и не сдержал улыбку.

— Что же, ты выглядел хорошо.

Я приблизился к нему, встал напротив и прижался бёдрами.

— Пугающе, но хорошо, — повторил я его слова.

Красивые миндалевидные глаза Киры, тёмно-карие и пронизывающие, внимательно смотрели в мои. Он раскрыл свои идеальные губы и кивнул. Я аккуратно обхватил ладонями его лицо и прижался губами ко рту. Меня всегда поражала способность Киры быть яростным, смертоносным и в то же время нежным. И мне хотелось быть для него таким.

Я не пытался углубить поцелуй. Сохранил его мягкость и нежность. Мои пальцы скользили по щеке Киры легко словно пёрышко.

— Спасибо, что был сегодня рядом.

— Пожалуйста.

Я уже собрался извиниться за то, какой беспорядочной стала моя жизнь в последние несколько недель, но у Киры зазвонил телефон. Кира достал его из кармана, посмотрел на номер звонившего и ответил, с улыбкой закатывая глаза.

— Привет, мам.

Я услышал приглушённый голос Юми в трубке. Кира кивал, ожидая, когда появится возможность заговорить.

— Ну, я бы не назвал это именно боем… Нет, мам, он в порядке… Остановись, мам. Слушай, он здесь… — Кира со вздохом сдался и передал телефон мне.

— Привет, Юми.

— Ох, Мэтт, — начала она. — Как ты? Кира сказал, что боя не было. Я думала, ты сегодня дерёшься. Поэтому и звоню. Убедиться, что ты в порядке.

Я глубоко вдохнул, слушая её быструю речь, и приподнялся, садясь на кухонную стойку. Кира встал между моих ног.

Я объяснил Юми, что бой закончился за десять секунд. И именно я его завершил. Заверил, что соперник меня даже не коснулся и что я совершенно невредим.

Кира закатил глаза и вздохнул из-за излишней опеки матери. Но мне, честно говоря, нравилось. Я никогда не осознавал, насколько скучаю по маме, пока не встретил Юми. Подняв колени, я обхватил Киру ногами и притянул его ближе.

— Ох, нет, Юми. Ни царапины, ни синяка, ни отметины, — проговорил я. Затем сцепил ноги в лодыжках и повилял задницей. Прикрыл микрофон рукой и прошептал Кире: — По крайней мере, пока.

Он помотал головой. Когда Юми пустилась в объяснения, что они с Сэлом жутко переволновались из-за меня, Кира начал целовать моё плечо, ключицу и шею.

— Я могла бы приехать и взглянуть на тебя, — сказала Юми. Я представил, что она уже берёт сумочку и выталкивает бедного Сэла из двери.

Кира провёл языком по моей шее, к уху.

— Нет! — резко выкрикнул я в трубку. — Юми, это не обязательно. Спасибо, но Кира отлично за мной присмотрит.

Может быть, виноват был мой охрипший голос или слишком близкий смешок Киры, но на другом конце повисла тишина, а потом:

— Ой. Фу, не хочу слышать подробности. Вы двое, будьте завтра тут на ланч.

Разговор прервался, и я убрал телефон на стойку. Кира рассмеялся, скользнул ладонью под эластичный пояс моих спортивных штанов и погладил ягодицу.

— У тебя не слишком сильно всё болит?

Я сильнее прижал к себе его бёдра.

— Нет.

Кира простонал.

— Тогда, возможно, я трахаю тебя недостаточно жёстко.

Я знал, что он пошутил, но слова зажгли огонь внизу живота. Я опустил ноги, спрыгнул со стойки и потащил Киру к спальне.

— Вызов принят.

* * * *

Последующая неделя в БК удалась. Я гадал, как меня встретят в понедельник. И получил кивки, улыбки и даже несколько приветствий. Остальные парни теперь воспринимали меня всерьёз. Я преодолел половину испытания.

Босс по-прежнему тренировал меня один на один, но через неделю отправил на групповое занятие. Я спарринговал с некоторыми ребятами, даже немного с ними общался. По всем признакам, они воспринимали меня как одного из них.

Кира сказал, что не удивлён тем, как я стремился быть принятым.

— Перешёл из одного мужского клуба в другой. Тебе нравилось быть частью «Великолепной четвёрки», и теперь ты получил новую компанию соратников, — произнёс он с любящей улыбкой и добавил, что в этом не было ничего плохого. Что я просто был самим собой. Мне нужно, чтобы меня принимали, чтобы я нравился людям. Я не знал, правдивы ли слова Киры, но однозначно не мог их опровергнуть.

Чем ближе я узнавал парней, с которыми занимался, тем больше увязал. Нет, они не были примерными, уважаемыми гражданами, как Митч, Курт и Тони. Они жили совершенно иначе, сталкиваясь на улице с такими обстоятельствами, о которых было непросто слышать даже полицейскому. Здесь было настоящее братство.

Как и мои друзья, офицеры полиции, эти парни, с которыми я дрался, были до смерти преданы и уважительны по отношению друг к другу.

Но с Леоном Тресслером всё обстояло иначе.

На протяжении двух недель после боя с Аризоной он наблюдал за мной. Следил за тренировками, за спаррингами, за общением с людьми.

Я притворялся, что не замечаю. Притворялся, что не вижу взгляды, не слышу восторженный шёпот о чём-то приближающемся.

Притворялся безразличным.

Но в середине второй недели Леон пригласил меня в офис.

— Видел на днях твою проблему с управлением гневом, — начал он.

Я кивнул, но предпочёл промолчать.

— Ты меня удивил.

Я решил воспринять это как комплимент.

— Спасибо.

Леон задумчиво кивнул.

— Я поспрашивал о тебе. Некоторые копы не столь верны, как ты мог думать.

Блядь. Я изобразил, что мне всё равно.

— Хах.

— Не пойми меня неправильно, — проговорил Леон. — У меня нет проблем с тем, что ты хочешь здесь тренироваться. — Он подступил ближе и заглянул мне в глаза. — Но я должен знать, нет ли здесь скрытого мотива.

— Я всего лишь хочу драться, — ответил я так, словно беседа мне наскучила. — Если вы не желаете моего присутствия, я просто уйду куда-нибудь ещё.

Тресслер долго молча на меня смотрел.

— Хм. Можешь остаться. Пока, — решил он и вернулся обратно к столу, давая понять, что я свободен.

Я подошёл к двери и остановился.

— Скажите, что расспрашивали о моих грязных секретах не О-Рурка. Он же меня ненавидит.

Тресслер посмотрел на меня, склонив голову и ожидая объяснения.

— Я ему не нравлюсь с тех пор, как два года назад на рождественской вечеринке он попросил его связать и отшлёпать, а я отказался. Так что да, с того момента он меня и недолюбливает.

Глаза Тресслера расширились на мгновение, прежде чем он взял себя в руки. Мне нужно было показать ему, что я не боюсь и ничего не скрываю. Так что я широко улыбнулся и вышел.

Усмехнувшись, я сделал мысленную отметку: сказать Митчу, что если появятся какие-то слухи об О-Рурке, виноват не я.

Когда я вернулся, Амил смотрел на меня настороженно. Я предполагал, что он хочет что-то сказать, но не решается в присутствии других четырёх парней из нашей спарринговой группы.

— Всё нормально? — поинтересовался Босс перед всеми. Он был человеком, который не выносит секретов и всякой чуши. — Он уже дважды тебя приглашал.

— Думаю, он мне не доверяет, — ответил я как можно более честно. — Знаешь, просто хочет знать, зачем бывший полицейский здесь появился.

Все пятеро ребят из группы остановились и посмотрели на меня, но заговорил Босс.

— Что ты ответил?

— Сказал, что всего лишь хочу драться. Это всё, чем я собираюсь заниматься.

Один из парней, высокий чёрный мужчина двадцати с небольшим лет, Исай, спросил:

— Почему ты ушёл из полиции? — Он беззастенчиво смотрел на меня. — Со всем уважением, просто хочется знать, из-за чего ты бросил подобную работу? С полной страховкой, всеми преимуществами, полноценной пенсией.

Они все, включая Босса, ждали моего ответа.

— Не считая того, что в меня стреляли? Не считая того, что моего парня пытали? — риторически спросил я. Несколько раз ударил мешок, остановил его и взглянул на них. — Не хотелось навсегда остаться только полицейским. — Пожал плечами. — Не хотелось, чтобы меня определяла моя работа.

— Я думал, что «однажды коп — коп навсегда», — уточнил Бенджи.

Я печально улыбнулся.

— Возможно, для некоторых. Для тех, кто связал всю жизнь с работой. Но не для меня.

Вздохнув, я решил, что нужно показать свою человеческую сторону.

— Я стал полицейским рано, когда умерла моя мама. Они были мне словно семья, но потом узнали, что я — гей… — Я позволил словам повиснуть в воздухе. — Даже мой старый напарник. Он был отличным парнем, но отношения между нами уже не стали как прежде.

Все участники небольшой аудитории закивали, скорее всего, неуверенные в том, что сказать.

Я ударил по мешку пару раз, посмотрел на них и выдал лучшую самодовольную ухмылку.

— Ну и вмешались мои проблемы с гневом.

Босс рассмеялся.

— Да, это мы видели.

Я широко улыбнулся и вернулся к отработке ударов и атак. Парни — Амил, Коди, Бенджи, Исай и Джамаль — заулыбались и тоже занялись тренировкой.

И как по щелчку, врать стало легче.

Меня пугало то, насколько просто это было.

Я бил по мешку сильнее, стараясь прогнать ощущение, что с каждой новой ложью оставалось всё меньше шансов вернуться.

Глава 6

Аризона выглядел ужасно. Точнее, он выглядел так, будто его несколько раз подряд ударили и пнули по голове. За две недели после боя его синяки и отёк уменьшились, а тренироваться он так и не прекратил.

Он был крепким мужчиной. И хорошим человеком. Кира волновался, что Аризона попытается отомстить за мой удар, но случилось противоположное. Я заработал его уважение.

У меня снова был запланирован бой в пятницу. И Аризона даже помог мне, объясняя технику. Да, я побил его в одной схватке благодаря элементу неожиданности, но у него было больше опыта в длительном бое.

Я ещё не видел в деле парня, с которым предстояло драться. Немного посмотрел на его спарринги, замечал его в БК, но не представлял, какова его стратегия. Я понятия не имел о его настоящем имени, но все звали его Танком. Видимо, прозвище он получил благодаря силе удара. Пер как танк.

Когда я вновь зашёл в клетку в пятницу вечером, то знал, что шанса на неожиданность у меня больше нет. Этот Танк, судя по всему, видел мою схватку с Аризоной и ожидал, что я попытаюсь добраться до него пораньше и избежать трёх раундов.

Бой вышел скорее тактическим. Мы кружили, оценивая друг друга. Соперник был выше меня, поэтому дотягивался дальше, а значит мой лучший вариант — использовать ноги. Я получил много ударов в рёбра и по бёдрам. Первый раунд был пробным.

Но имя Танку подходило. По завершении раунда я был уверен только в одном: на следующий выходить не хотелось.

Так что, когда мы стукнулись кулаками в начале второго, я поддел ноги соперника и опрокинул его на пол. Рискованный шаг, потому что если он выберется и прижмёт меня, всё будет кончено. Но я согнул его ногу в том месте, где она не совсем должна гнуться. Ему необходимо сдаться, или я сломаю кость.

Танк толкнул меня и попытался ударить, но я поменял угол, и вскоре соперник уже колотил ладонью по мату.

Я только что выиграл второй бой в клетке.

Обзавёлся царапиной у глаза, синяками на бедре и раскалывающей голову болью в качестве награды. Но я официально заработал две победы и ни одного поражения. Моё место в качестве нового бойца БК утвердилось.

* * * *

Устроившись за обеденным столом, Кира промыл мой порез в уголке глаза и приложил лёд к бедру. Его беспокойство и забота должны были согреть меня, укрепить любовь к этому мужчине.

Но чем добрее он себя вёл, тем больше тяготило чувство вины.

Я сказал, что он не обязан со мной нянчиться, но Кира лишь мотнул головой.

— Мне нравится, — мягко произнёс он, целуя мой опухший глаз. — В любом случае, боевые раны делают тебя сексуальнее.

— Припомню в следующий раз, когда получу правый хук в лицо.

Кира покачал головой и положил пакет со льдом на моё бедро.

— Нога завтра будет адски болеть.

— Как и голова.

Кира нахмурился.

— Я принесу тебе «Тайленол», — сказал он, положив мою руку на пакет со льдом. — Придержи.

Он вернулся с двумя таблетками и стаканом воды, сел и снова взялся за пакет.

— Тебе не нужно быть со мной таким милым, — проговорил я.

Кира моргнул.

— Почему я вдруг не захочу быть милым? — не понял он.

— Я на это подписался, — ответил я в качестве оправдания. — Знал, что будут травмы.

Кира осмотрел царапину у глаза ещё раз и улыбнулся своим мыслям.

— Это не значит, что я не могу вести себя мило с тобой. — Он слегка покачал головой. — Поверить не могу, что ты сказал, что мне не следует быть милым. Конечно, я буду милым. Я же твой парень.

Я хохотнул.

— Хорошо, прошу прощения, — произнёс я, желая сменить тему. — Неправильно подобрал слова.

— Я так и подумал, — более счастливым тоном ответил Кира. — Теперь, как хороший мальчик, прими таблетки. Я наберу для тебя ванну.

С этими словами он поцеловал меня в висок и пошёл в ванную.

Каждую секунду каждого дня я ему врал, а он был таким добрым. Таким любящим. Таким идеальным.

Вместе с таблетками, которые вручил Кира, я проглотил и чувство вины. Мне нужно разложить всё по полочкам. Нужно сделать долбаную работу.

— Ванна почти готова, — крикнул Кира из ванной комнаты.

С пульсирующей головой и тяжестью на сердце я доковылял по коридору.

* * * *

На протяжении следующей недели в БК шептались о приближающемся бое. Незапланированном и запрещённом бое. Именно таком, на который мне необходимо получить приглашение.

Но пока слишком рано. Если я буду задавать много вопросов или вообще хоть что-то выяснять, то могу вызвать подозрения. Потому я не высовывался, но слушал разговоры вокруг.

Как я понял, бой собирались провести в субботу. Никто не знал где или во сколько, но я слышал упоминание одного имени.

Аризона.

Нужно было оповестить Митча. Я не знал деталей и не имел доказательств, но должен был рассказать о происходящем. Хотя вместе с тем я беспокоился о мужчине, собирающемся драться. Аризону до сих пор украшали синяки, и я переживал, что его лицо не до конца зажило.

После нашего спарринга в пятницу я обратился к нему со всей осторожностью.

— Уверен, что готов? Твоя глазница не выглядит на все сто.

Аризона улыбнулся, будто я ничего не смыслил, и потёр большим пальцем об указательный и средний, имея в виду деньги.

— У меня жена и ребёнок, чувак, — всё, что он сказал.

И я понял. Он пытался содержать семью так, как умел. Боями. Кидая свою жизнь и тело на баррикады подпольных опасных драк в клетке.

Как Коди, живущий вместе с безработными родителями. Или Амил, у которого были жена и двое детей. Или Джамаль и двое его братьев-школьников. Люди пытались свести концы с концами.

Подпольные бои были запрещены и крайне опасны. Никаких правил. Драки велись не насмерть, но без ограничений бойцовского чемпионата. Смешанные боевые искусства без условий, где делали ставки на то, останется ли участник на ногах к концу третьего раунда. Незаконные бои.

Но меня не интересовала возможность схватить Аризону или кого-то ещё из бойцов. Я охотился за рыбкой покрупнее. Тресслер использовал подпольные схватки в качестве перевалочных пунктов, для распространения поставок кокаина. Вот кого мы преследовали. Меня не заботили те, кто попадёт под перекрёстный огонь, когда мы прижмём Тресслера.

Ну, меня не должны были заботить. Только вот эти парни мне нравились. Чем больше времени я с ними проводил, тем более уязвимыми они мне казались. Они всего лишь пытались прокормить свои семьи.

Я должен был сматываться, как только понял, что испытываю сочувствие. Но уже забрался внутрь. Получил пропуск. Я был близок.

Нужно было только ненавязчиво узнать где и когда состоится бой.

— Слушай, Аризона, — сказал я. — Понимаю, что тебе нужны деньги. Чёрт, как и всем нам. Но твой глаз не в порядке.

Глазное яблоко всё ещё было налито кровью, а на веке красовались синяки.

— Уверен, что оно того стоит?

Огромный мужчина пожал плечом.

— Всё будет в порядке. Могу испытать твою тактику и не позволить ему до меня добраться.

Я криво усмехнулся, отчётливо понимая, что мне не положено было знать про его скорую драку. Я должен ступать осторожно.

— Ты знаешь, с кем бьёшься? — как бы невзначай поинтересовался я. — Видел его тренировки? Знаешь его тактику? Какая у него основа: джиу-джитсу, бокс, реслинг?

Аризона улыбнулся.

— Не, не знаю. Обычно выясняю в тот же вечер, — ответил он. — Но спасибо. Мне нравится твой подход.

Я фыркнул.

— Самое время, чтобы все полицейские тренировки оправдали себя, да?

Аризона задумчиво кивнул и затих ненадолго.

— Как тебе это? Я имею в виду перемены. Ты скучаешь?

Я вздохнул.

— Вроде того. Не по работе. Но по деньгам. Тяжко перейти от большой зарплаты к ничему. Мои сбережения долго не протянут.

Аризона саркастично хмыкнул.

— У тебя есть сбережения?

Я усмехнулся.

— Были. Но исчезают они довольно быстро.

Раздался голос Босса:

— Элиотт? — Он был на другой стороне зала, с планшетом в руке.

— Да, Босс? — отозвался я.

— Твоя очередь.

— С кем дерёшься? — тихо спросил Аризона.

— Видимо, с Марко.

— Следи за его левой ногой, — пробормотал он.

Я улыбнулся.

— Ага, он ею размахивает. Видел.

Аризона отвернулся и сказал, уходя:

— Так и думал.

* * * *

Моя пятничная схватка прошла чуть раньше, чем обычно — полагаю, из-за подпольного боя, — а Кира работал. Я предложил забрать его, но он сказал, что мы встретимся дома.

Выходные у него были свободны, и я испытывал благодарность. Последние несколько недель выдались сумасшедшими, и я просто хотел спокойно провести время с Кирой. Свернуться на диване, лежать в кровати, выйти на прогулку, в кино, что угодно. Хотел восстановить нашу с ним связь.

Придя домой, Кира застал меня на кухне, за попытками приготовить ужин. Он сразу подошёл и аккуратно коснулся моей брови.

— Болит?

Моё сердце забилось чаще от беспокойства и любви в глазах Киры. Я помотал головой.

— Нет.

Я сжал его подбородок между указательным и большим пальцами и притянул его рот. Кира звучно меня поцеловал, отстранившись, облизал нижнюю губу и мурлыкнул. А потом посмотрел на беспорядок.

— Что готовишь?

— Ужин.

— Ох, правда?

— Не надо звучать настолько разочарованно.

Кира усмехнулся и чмокнул меня в губы.

— Больше походит на бардак.

— Бардак я довёл до совершенства, — признал я с гордостью. — С ужином всё не так успешно.

Кира оглядел разнообразие ингредиентов, разбросанных по стойке.

— Знаешь, стир-фрай (прим. пер.: обжаренные овощи, мясо или рыба с соусом и лапшой) — это не настолько сложно.

— Ну, сложно, когда я пытаюсь нарезать овощи руками, которые всё ещё немного болят.

Кира взял мою правую руку и осмотрел костяшки пальцев, потом заглянул мне в глаза, по-прежнему обеспокоенный.

— Что случилось?

— Я выиграл бой, — ответил я с улыбкой. — Просто повредил кулаки, только и всего.

Я сжал пальцы, доказывая, что ничего не сломал. Кира покачал головой.

— Мэтт…

Я убрал руку и сменил тему.

— Можешь вытащить лапшу из холодильника? Я оставил её отмокать. Сейчас она уже должна разделиться. Ты голоден? А то я умираю от голода.

— Хочешь поговорить о бое? — спросил Кира, открывая холодильник. — Расскажи, как прошло.

— Расскажу попозже, — согласился я. — Но я думал о выходных. Может нам стоит разобраться со старыми клумбами, как ты хотел, и пригласить твоих родителей на пикник в воскресенье.

Кира отставил миску на стойку.

— Почему?

— Ну, твоя мама звонила…

Он закатил глаза.

— Она угрожала физической расправой, если мы не увидимся?

— Вроде того, — подтвердил я с улыбкой. — Вот, попробуй. — Я протянул ложку с маринадом. — Не получается сделать как надо.

Кира тепло улыбнулся. Той улыбкой, от которой в уголках его глаз собирались морщинки. Он попробовал приправу для стир-фрай.

— Нужно больше соевого соуса.

— У меня не выходит похоже на твой, — сказал я, поворачиваясь обратно к беспорядку и добавляя немного соевого соуса в чашку.

Кира обхватил мою талию руками и поцеловал сбоку в шею. Я расслабился, опираясь на него, и вздохнул.

— Соскучился по тебе, — прошептал я.

— Соскучился? — переспросил он, дразня мою кожу губами. — Мэтт, мы на протяжении нескольких недель трахаемся словно кролики.

Я развернулся в кольце его рук.

— Нет, я скучал по тебе.

Кира вгляделся в мои глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Я слегка пожал плечами.

— Просто скучал. Кажется, прошла вечность с того момента как мы… не знаю, просто были только мы.

Кира согласился.

— После твоего прихода в БК всё как-то безумно.

— Да, — подтвердил я, обнимая его. Просто сжимал Киру руками, а потом поцеловал в шею. — В эти выходные хочу провести время с тобой. Без боёв, без тренировок.

— Только если речь не идёт о грэпплинге на полу, — пошутил Кира. — Не похоже, что ты был против.

Я отстранился, улыбнувшись.

— Мне нравится, когда мы… на полу. Но на этих выходных, — тихо проговорил я, — мне просто хочется побыть с тобой.

— Хорошо, — сказал Кира, явно обеспокоенный. — Ты уверен, что в порядке?

Я провёл большим пальцем по его шраму на брови, по шраму, который оставил Томич, и кивнул. Шрам служил каждодневным напоминанием испытаний, через которые прошёл Кира по моей вине.

— В норме, — соврал я. — Мне просто нужно немного времени вдвоём с тобой.

Кира взял меня за руку — ту, которой я только что обвёл его шрам — и поцеловал.

— Отлично звучит.

— А теперь, ты можешь вместо меня исправить этот соус? — поинтересовался я. — Я разогрею вок.

Пока я, с помощью Киры, готовил, пока мы ели, я рассказал о бое, состоявшемся ранее. Что продлился он два раунда, с ударами по большей части руками и пару раз ногами. Но во втором раунде соперник попытался свалить меня на пол. Когда он схватил меня руками за талию и начал наклоняться, я удержал его голову и бил коленями, пока он не упал на мат.

Да, было жёстко, но спланировано, выверено и обдуманно. А Кира — кик-боксёр. Он понимал, что это спорт, здесь отсутствует жестокость уличной потасовки. Я ведь не ввязывался в случайные драки с ничего не подозревающими незнакомцами. Соперниками были другие бойцы, согласившиеся на те же условия. Это был упорядоченный и строго контролируемый правилами спорт. Простое дело — бей или жди удара. К счастью, не было нужды объяснять Кире прописные истины.

После ужина мы остались на диване. Кира лежал на спине, я устроился головой у него на груди, слушая сердцебиение. Он играл с моими волосами. Я не смог бы сказать, что шло по телевизору. Я потерялся в стуке его сердца, в ощущении моего неровного пульса. Иногда сердца бились в унисон, вместе, потом моё ускорялось. Я делал несколько глубоких вдохов, чтобы замедлить его, вернуть в соответствие с ритмом Киры.

Я скорее почувствовал гул голоса в его груди, чем различил произнесённые слова.

— Мэтт?

Приподнял голову и посмотрел на него.

— Да?

— Ты уверен, что в порядке?

Чтобы не врать вслух, я кивнул и подался вперёд, намереваясь поцеловать. Всем весом устроился на теле Киры, и он обнял меня. Я растворился в нём, в его силе, в его вкусе, во всём.

Отстранился лишь для того, чтобы стащить сначала его футболку через голову, потом мою, отчаянно желая почувствовать касание кожи. Опустился обратно, нуждаясь в поцелуе, нуждаясь в Кире. Но он убрал руки с моей задницы, обхватил ладонями моё лицо и разомкнул наши губы.

Кира так и не сказал ни слова. Просто смотрел на меня. Я видел его любовь, чувствовал, как она тяжестью ложится мне на грудь. Кира был полностью открыт, честен и искренен. Я мог никогда в нём не сомневаться.

Это должно было меня согреть. Должно было принести счастье. Но моё горло сжалось, а сердце сдавило из-за всей наговорённой мною лжи. Я хотел признаться. Хотел всё рассказать. Хотел, чтобы Кира был в курсе. И он видел, знал, что у меня не получается что-то объяснить. Конечно, он знал. Он знал меня.

Но я не мог выдать ни единого проклятого звука. Ради безопасности Киры и меня самого. Я подавился словами, которые хотел произнести. Вместо этого заговорил Кира. Просто прошептал.

— Я тебя люблю.

Мой пульс ускорился, а дыхание перехватило. То, что должно было меня успокоить, лишь усилило чувство вины. Я прижался к Кире и начал целовать его скулу, чтобы он не увидел борьбу в моём взгляде.

— Отведи меня в постель.

* * * *

Я урвал немного сна, но выбрался из кровати задолго до рассвета, пока Кира крепко спал, и пошёл в гардеробную. В глубине верхней полки лежал предоплаченный телефон, номер которого имелся только у двух людей — Митча Ситона и Росса Беркмана. Телефон был переведён в беззвучный режим и выключен. Я нажал кнопку включения и отправил напарнику и шефу сообщения о следующем подпольном бое.

«Новая встреча сегодня или завтра ночью. Не знаю, где и когда. Но на следующую я попаду».

Моё участие не подтверждали. Но я должен был сделать всё возможное, чтобы добавить своё имя в список.

Мы знали, что бой проходил раз в два месяца, и что место и время менялись. Поэтому информация о нынешней драке стала довольно неплохой наводкой для следующей и помогала в дальнейшем расследовании. Мне лишь нужно верить, что ребята возьмут в работу любые данные, которые я предоставлю. И провернут всё без меня, не высовываясь.

Я выключил телефон и убрал обратно. Кира никогда не лез в мою часть гардеробной. У него не было причин. Ни разу за год совместной жизни он не перебирал стопки одежды на верхней полке, так что не приходилось беспокоиться, что он сделает это сейчас.

Я подумал вернуться в кровать, но понимал, что попытки заснуть тщетны. Вместо этого взял ключи и отправился в магазин. Я хотел, чтобы выходные были посвящены нам и Кире, и решил, что его любимый завтрак — превосходное начало.

Через тридцать минут я склонился над спящим телом и поцеловал плечо и шею.

— Мюсли, йогурт, свежий фруктовый салат, круассаны и кофе ждут тебя на кухне.

— Мм-мм, — пробормотал Кира. Потом откинул простыни, предъявляя обнажённые ягодицы.

Я простонал.

— Чёрт. Продолжишь — и до завтрака мы не доберёмся.

Он сонно рассмеялся в подушку.

Я шлёпнул его по заду и направился к двери.

— Тащи свою сексуальную задницу на кухню.

Кира так и поступил. Не надев ничего.

Закончилось тем, что я кормил его йогуртом с мюсли, наблюдая, как полные губы смыкаются вокруг ложки. Кира поднёс кружку с кофе к моему рту и позволил отпить, а я дал ему клубнику и дыню, и после слизывал сок с его подбородка и шеи. Объявив, что он всё ещё слишком липкий, я решил, что нужно принять душ. Вместе, ради сбережения воды. Мы, наконец, выбрались из дома, после того как полностью помылись и подрочили друг другу мыльными руками.

Было так прекрасно провести с Кирой день. Смеяться и разговаривать. Даже уютная тишина, не важно, насколько короткая, была приятна.

Я почти забыл, что вру.

Сначала мы доехали до питомника, купили достаточно растений, чтобы организовать свою собственную продажу, и провели день на улице, вычищая двор, убирая старые клумбы и высаживая новые. Я никогда не видел в этом смысла, но Кира давно хотел заняться Он многое сделал после переезда, поработал, приводя жилище в порядок и превращая его в настоящий дом.

Я же был просто счастлив, что Кира здесь. Для меня не имели значения краска или новый кухонный гарнитур. Ощущение дома приносил сам Кира. Но он упоминал, что следующим проектом должен стать сад на заднем дворе, и я решил присоединиться. Виновато было пожирающее меня чувство вины? Возможно. Но я провёл с Кирой лучший за долгое время день.

После ужина и раздельного душа мы свалились на диван, только на этот раз Кира лёг, оставив ноги на моих коленях. Он подвигался, поёрзал, даже попытался подложить подушку под плечо.

— Этот диван такой неудобный, — пробурчал он.

Диван принадлежал мне и был староват. Он стоял у меня целую вечность, и мы оставили его перед телевизором, потому что он был длиннее, чем те два, что Кира привёз при переезде.

— Твой ненамного лучше, — сказал я, кивая на небольшую кушетку у противоположной стены. — Но мы можем попробовать их переставить, если хочешь.

— Не, ничего, — мягко проговорил Кира. — Я переживу.

— Давай завтра купим новый! — возбуждённо предложил я. — Мы можем избавиться от всех несочетающихся вещей и купить новые.

Брови Киры поднялись чуть ли не к краю волос, но он улыбнулся.

— Покупаем вместе растения, покупаем вместе мебель… — Он пошевелил бровями. — Что дальше? Дом?

Я знал, что он шутит, но сохранил серьёзность.

— Если хочешь. Я уже считаю этот наполовину твоим. Могу позвонить юристу и внести изменения в документы о собственности, если пожелаешь.

Его глаза по-прежнему были широко раскрыты, но улыбка угасла.

— Мэтт, ты не можешь так поступить, — сказал он. — Это твой дом.

Я помотал головой.

— Он стал домом только тогда, когда ты въехал.

Взгляд Киры смягчился.

— Знаю, — тихо проговорил он. — Дом принадлежал твоей маме. Он, наверно, очень долго казался пустым.

Я кивнул.

— Больше нет.

Кира пошевелил ступнями.

— Меня устроит массаж ног и немного новой мебели завтра, — заявил он. — Идею насчёт дома можем обсудить позже.

Я взял его ступню в руки и вдавил большие пальцы в изгиб стопы, уставившись в телевизор и улыбаясь. Я чувствовал, что он за мной наблюдает.

— Чему ты улыбаешься? — поинтересовался Кира.

— Представляю, что скажет твоя мама, если мы сообщим ей, что покупаем дом вместе.

Кира простонал.

— Достаточно признаться в покупке нового дивана. — Он взглянул на меня слегка обеспокоенно. — Я серьёзно. Она подберёт свадебные приглашения к завтрашнему вечеру.

Я рассмеялся.

— И цветовую тему.

Кира выгнул бровь.

— У свадеб есть цветовые темы?

Я похлопал его по ноге и щёлкнул языком.

— Если ты этого не знаешь, то Анна разочаруется в твоей гейскости. Она же захочет совета от своего лучшего друга-гея.

Кира красиво приподнял уголки губ.

— Она хорошо меня знает.

Я вновь засмеялся.

— Ага, точно. В любом случае, будет неплохой опыт для тебя, прежде чем придётся пережить то же самое с твоей мамой.

Кира подскочил и оседлал мои колени, схватив меня за руки и прижав к дивану.

— Если мне придётся пройти через это дерьмо, то и тебе тоже.

Я хохотал над ним, поэтому он начал меня щекотать. Что привело к борьбе. Из-за которой мы разлеглись на диване, игриво сражаясь за превосходство. Что, в итоге, закончилось в виде потного и удовлетворённого беспорядка в постели.

От моего внимания не ускользнуло то, что мы обсуждали нашу собственную предполагаемую свадьбу не в категории «что, если», а в категории «когда». Как и то, что ни один из нас не противился идее.

Той ночью, в объятиях Киры, я спал словно младенец. Кажется, впервые за много месяцев.

* * * *

Мы оказались в мебельном магазине к открытию. Более или менее обсудили бюджет, но не говорили о предпочтениях. Я сразу направился к угловым гарнитурам, полагая, что размер подойдёт нам обоим. Но Кира хотел кожаный диван с встроенными откидывающимися спинками, не придавая значения тому, насколько это странно.

Консультант наблюдал за нашим спором минут двадцать, прежде чем заговорил.

— На самом деле у нас есть кожаные гарнитуры с откидывающимися спинками. — Казалось, мы его пугали. — Они в том отделе. — Консультант указал в дальний угол. — Это самый высокий ценник по рынку…

Кира уставился на него.

— Почему вы сразу не сказали?

Консультант посмотрел на нас обоих. Мы были выше его почти на тридцать сантиметров, очевидно гораздо более спортивные и мускулистые. Потом я вспомнил о подбитом и оцарапанном глазе. Должно быть, мы выглядели устрашающе.

— Мы можем на них взглянуть? — спросил я с улыбкой и взял Киру за руку. Пока консультант вёл нас вперёд, я прошептал Кире. — Думаю, мы его испугали.

Он закатил глаза.

— Что ж, если бы ты просто с самого начала согласился со мной, мы бы сэкономили кучу времени.

Я обхватил рукой его талию.

— И какое же в этом веселье?

Консультант остановился и обернулся проверить, шли ли мы следом. Он уставился на то, как я прижался к Кире в объятии, в противовес ранее продемонстрированному едкому спору. Я улыбнулся и бросил взгляд на Киру, но тот отвлёкся на что-то. И ухмылялся.

Там стоял шоколадно-коричневый кожаный угловой гарнитур, со встроенными откидывающимися спинками, как гласила табличка. Кира подошёл, присел на мягкую верхнюю подушку и расплылся в улыбке. Потом он практически подполз к краю, нажал какую-то кнопку. Выдвинулась подставка для ног, а спинка сидения отклонилась. Кира удовлетворённо вздохнул. От его улыбки у меня в груди потеплело.

Кого заботит бюджет? Если Кира будет мне так улыбаться, я куплю ему Луну. Я взглянул на консультанта.

— Мы возьмём.

— Он стоит шесть тысяч долларов, — вставил парень.

Я усмехнулся, слегка раздражённый его отношением.

— Я сказал, мы берём. — И потом, из-за того, что парень вёл себя как козёл, добавил: — Оплатим наличными.

Консультант убежал оформлять документы или типа того. Кира похлопал по сидению рядом. Я опустился, и он нажал кнопку, чтобы я тоже лёг.

— Он дорогой, — тихо проговорил Кира.

— Он того стоит.

— Не позволяй этому парню вывести тебя.

— Не позволю, — подтвердил я. — Итак, стоит взглянуть и на обеденные столы?

У Киры вырвался смешок.

— Думаю, дивана за шесть тысяч долларов вполне достаточно.

— Я бы заплатил и десять, чтобы увидеть твою улыбку.

Кира порозовел.

— Ты поэтому сказал, что мы берём?

Я кивнул, без намёка на смущение.

— Ага. Всё, что делает тебя счастливее, стоит того. — Потом я похлопал его по руке. — В любом случае, ты платишь половину, помнишь?

Кира захохотал. Консультант вернулся к нам.

— Джентльмены, я могу вам ещё чем-нибудь помочь?

Я посмотрел на Киру, тот закатил глаза. Мы закончили после нового обеденного стола и стульев, нескольких картин на холстах, тумбочки в прихожую и кофейного столика.

По настоянию Киры консультант неохотно организовал доставку, несмотря на воскресенье. Мы ушли, значительно обедневшие, но счастливые. Заскочили на рынок за покупками к ужину с родителями Киры. В конечном итоге день вышел фантастический.

Вот по чему я скучал. По ежедневным делам, по самым обычным вещам.

А ужин с Сэлом и Юми стал идеальным завершением отличных выходных. Им, конечно, понравилась новая мебель. И верная самой себе Юми решила, что совместная покупка вещей была предисловием к алтарю.

Разговоры на языке жестов за спинами друг у друга по-прежнему смешили, даже когда обсуждали меня. Мои навыки до сих пор не были совершенны, но я уловил большую часть беседы.

Понял, что Сэл отчитывал Юми за то, что она подталкивала нас к браку. И что она велела ему не лезть не в своё дело. Юми обеспокоила моя царапина у глаза, а Сэл поинтересовался у Киры насчёт моего боя.

Наверно, большинство людей не были бы довольны, что их обсуждают за спиной, в той же самой комнате. Но мне нравилось. Вообще-то, я любил, когда они говорили и смеялись надо мной, потому что это означало мою сопричастность. Они любили меня настолько, чтобы считать за своего.

Я был частью семьи много лет назад. А теперь обрёл семью Киры.

— Что вы сделаете со старой мебелью? — спросила Юми.

— Завтра я оставлю объявления в БК, — ответил я. — Чувствую, некоторые из тамошних парней не имеют многого. Подумал, что кому-то может пригодиться бесплатная мебель.

Так я и поступил. Сделал простое объявление со словом «бесплатно», но прежде чем успел прицепить его к доске в БК, увидел Аризону. Он будто побывал в аду. Дважды.

Правая сторона его лица опухла, глаз полностью заплыл, на виске налилась отвратно выглядящая шишка. Даже с виду я мог сказать, что он получил перелом глазницы.

— Господи, Аризона, — ахнул я. — Что, нахрен, случилось?

Он ответил приглушённо.

— Я не выиграл.

— Чёрт! Ты в порядке?

Аризона подавленно кивнул.

— Буду в норме.

— Ты не можешь биться, — заявил я. — Ты не должен даже спарринговать? Что, во имя всего святого, ты делаешь здесь?

На короткое мгновение левый уголок его рта приподнялся, что показалось мне улыбкой.

— Нужно здесь быть. — Он прочистил горло. — Нужно тренироваться, чтобы в следующий раз получить деньги.

Я кивнул, но на самом деле не представлял, что можно сказать.

— Что у тебя тут? — поинтересовался Аризона, кивая на лист у меня в руках.

— Ох, всего лишь объявление, — пояснил я. — Отдаю кое-какую мебель.

— О, — произнёс он более заинтересованно. — Что-то интересное?

— Два дивана, обеденный стол, стулья и старый кофейный столик. Хочешь забрать?

Аризона пожал плечами, пытаясь решить, чего желал больше — пользованную мебель или чувство собственного достоинства.

Я решил его выручить.

— Если хочешь, забирай. Мы можем привезти. Нужен только адрес.

Кажется, он был благодарен, что не пришлось просить напрямую.

— Уверен?

— Конечно да, — подтвердил я, словно это не имело большого значения. Не мог же я сказать, что мы с Кирой просто пошли и купили новенькие вещи, когда у этого мужчины дела явно шли не слишком хорошо. — Когда Кира переехал, у нас вроде как появилось всего по два, — предложил я объяснение.

— Может быть Лашона не будет думать, что вышла замуж за неудачника, если я раздобуду новые вещи для дома, — сказал Аризона.

Я сомневался, что его жена считала его неудачником. Скорее, он сам себя таким видел.

— Без проблем, мужик. — Я несильно похлопал его по спине. — Всё твоё.

Аризона назвал адрес. Я знал, что это не слишком приятная часть города недалеко от БК и от центра. Из полицейского прошлого я имел представление о неблагополучности места. Высокий уровень безработицы, низкие доходы, банды и проблемные подростки.

Мы с Кирой припарковались возле адреса, который дал Аризона. Я отметил ряды домов и людей, наблюдающих за нашим прибытием, и почувствовал тяжесть произошедших со мной перемен. Раньше я штурмовал подобные места. Раньше я арестовывал людей в таких местах. Теперь я дружил с этими людьми, привозил мебель и помогал.

Мне нравился Аризона, и мы ладили. Конечно, поначалу он меня доставал, но лишь из-за стратегии боя. Аризона не хотел причинить вред. Он был союзником. Я бы даже рискнул назвать его другом.

Я тренировался для работы под прикрытием. Читал отчёты, изучал дела, проходил через психоанализ.

Но у меня не было реального понимания.

Я не представлял, насколько это тяжело.

Глава 7

Когда мы с Кирой привезли ненужную, но добротную мебель к Аризоне, я поразился, увидев, как он живёт. Его небольшой дом представлял собой старый, почти не обставленный таунхаус.

Я предположил, что молодая темнокожая женщина с густыми кудрявыми волосами и настороженным взглядом, державшая в руках маленькую девочку — это Лашона. Она улыбнулась, когда Аризона нас представил, и проговорила:

— Спасибо. Это много для нас значит.

— Никаких проблем, — ответил Кира, начиная вытаскивать стулья из багажника арендованного грузовика. — Куда их ставить?

Пока мы разгружали вещи и относили их внутрь, я отметил, что у Аризоны и Лашоны не было практически ничего. Единственный ветхий диван, потрёпанные желтоватые занавески и въевшиеся пятна на потолке. Но в гостиной было чисто и опрятно. На одной стене висели фотографии, на другой — небольшое пластмассовое распятие. Крошечная старая, но уютная кухня сияла. А немногие имеющиеся вещи предназначались для ребёнка. Да, эти люди имели немного, но гордились тем, что нажили.

Лашона предложила нам холодный чай в благодарность, но я сказал ей не беспокоиться ради нас. Когда мы закончили, маленький дом выглядел более обжитым. Лашона уже поставила пустую чашу для фруктов в центр стола и широко улыбалась, сидя на новом диване с ребёнком на коленях.

Аризона расплылся в улыбке, глядя на жену и дочь. Даже на избитом и опухшем лице легко читалась любовь к обеим. Я стукнулся с Аризоной кулаками по пути к выходу. Он протянул руку и Кире, тот ответил тем же. Аризона признал, что принимает Киру и предлагает дружбу. Я просиял.

Мне нравился Аризона. Он был всего лишь молодым мужем и отцом и пытался выжить единственным известным ему способом.

— Увидимся завтра, — крикнул я, когда мы забрались в грузовик и отъехали.

— Господи, — пробормотал Кира на полпути домой. — У них ничего нет. Заставляет осознать, как нам повезло, правда?

Я взглянул на него и понял, что для меня в словах крылся двойной смысл.

— Действительно.

* * * *

Аризона спарринговал со мной всю следующую неделю. Держал для меня лапы, мужественно надевал защиту на пострадавшее бедро, чтобы я мог отработать удары ногой. Боссу вроде нравилось, что Аризона взял меня под крыло. Тот был опытным, уважаемым бойцом клуба. Проблемное начало нашего знакомства просто-напросто переросло во взаимный обмен насмешками. И мы неофициально стали партнёрами по спаррингу.

С нами тренировались также Коди, Амил, Джамаль и Бенджи, но я и Аризона были практически неразлучны. Мы представляли собой странную пару: я — «золотой» мальчик со светлыми волосами и голубыми глазами, — и Аризона — огромный афроамериканец ростом под метр девяносто. Но мы сработались.

Босс сказал, что я заработал уважение Аризоны, дав отпор. Обычно громила настолько запугивал новичков, что те боялись и не представляли угрозы. В отличие от меня. Я отразил нападки и, судя по всему, получил кое-какие очки у большого парня.

У меня был назначен бой на пятницу. Аризоне не позволяли выходить на ринг или в клетку, пока не заживёт глаз, поэтому он решил заняться моей подготовкой. Предстоящая схватка будет иной. Участвуют бойцы из другого клуба, а значит, мне выпал поединок с кем-то, кого я никогда не видел.

— Ты хоть что-нибудь о нём знаешь? — спросил я Босса. — Он ростом в полтора метра? Или под два? Правша? Левша? Что угодно?

Босс пытался сдержать усмешку.

— Понимаю, ты предпочитаешь знать, как дерётся соперник. Но это станет для тебя отличной проверкой, — сказал он. — Ты ещё не проигрывал.

— Хотелось бы так и продолжать.

Наверно, Босс меня пожалел.

— Слушай, я знаю только, что вы оба указаны как новички. Он зарегистрирован в своём клубе столько же времени, сколько и ты здесь. Поэтому вас поставили вместе.

— Не так уж много это значит, — заявил я. — Он мог пять лет тренироваться где-то ещё.

Босс улыбнулся, глядя в планшет, и кивнул.

— Мог.

— Ты хочешь, чтобы я проиграл? — поинтересовался я, заподозрив неладное.

Пожилой мужчина поднял на меня взгляд без следа юмора.

— Нет. Но я не хочу, чтобы ты стал самоуверенным. Хорошо, когда тебя периодически сшибают с ног. Напоминают, что ты — человек. Я видел, как парни с огромным самомнением заходили в клетку, думая, что победа в кармане. А в итоге получали только перекроенные лица. — Он рассмеялся. — Боже упаси, лишь бы ничего не случилось с твоей симпатичной мордашкой.

Я фыркнул.

— Спасибо. В любом случае, дома ждёт человек, пообещавший опрокинуть меня на задницу, если моё эго слишком разгуляется.

Босс хохотнул.

— Отлично. Будь попроще. — Тренер проверил время. — У тебя два часа до боя. Иди внутрь, — он кивнул в сторону раздевалки, — приведи себя в порядок и отдохни часок перед тем как выдвинешься в город.

— Есть, Босс, — ответил я. Старый здоровяк привык к тому, что я обращаюсь к нему как к старшему офицеру. По крайней мере, я давно не звал его «сэр».

Я быстро принял душ, переоделся и достал телефон из сумки. Отправил Кире короткое сообщение.

Сегодня дерусь в клубе «У Джексона» на Уэст. Шесть тридцать.

Я знал, что Кира работает и не сможет проверить телефон до перерыва или даже до конца смены. Потому решил последовать совету Босса: закинуть ноги на скамью, отдохнуть и почитать газету.

Сперва я открыл спортивный раздел в конце. Прочитав, вернулся в начало. И тогда увидел заголовок статьи на третьей странице: «Встречайте нового члена «Великолепной четвёрки».

На фотографии улыбались Митч, Курт и Тони. И какой-то парень по имени Рики Коллинз.

«Не прошло и двух месяцев после ухода детектива Мэттью Эллиота из «Великолепной четвёрки», как полицейский департамент Лос-Анджелеса нашёл ему замену. Детектив Рики Коллинз официально приступил к работе две недели назад, но было принято решение не поднимать шумиху, пока новый сотрудник не встанет на ноги.

И он более чем справился. Детектив уже стал ключевым участником команды и помог в своём первом аресте через неделю после начала работы. «У меня был достойный предшественник, — заявил Коллинз. — Но парни радушно приняли меня в команду. Особенно мой непосредственный напарник Митч Ситон…»

Я не дочитал. Мой мозг прекратил различать слова.

Меня заменили.

Я, чёрт побери, даже не ушёл по-настоящему.

Я отправился на долбаное задание под прикрытием, рискуя собственной долбаной жизнью и рассудком. А они просто взяли и нашли кого-то на замену?

Было ли это частью плана? Ради поддержания видимости? Может и так, но я крайне сомневался.

И две недели? За две чёртовы недели никто не удосужился мне рассказать?

Я был на ужине у Митча, со всей командой, несколько недель назад. Уверен, они должны были знать о предстоящем пополнении в отделе. Я провёл с ними вместе несколько лет. И всё ещё был одним из них! Митч — мой лучший друг. А я узнал о его новом напарнике из грёбаной газеты?

Этот Рики сидит за моим столом? Забирает Митча по пути на работу? Прикрывает его спину, когда обстановка накаляется? Смеётся ли он с ними как я? Нравится ли им так же, как я? Ходит ли с ними в бар и в тренажёрный зал?

Зал…

Блядь. Не может быть.

Если бы новичок ходил в зал, то велика вероятность, что Кира бы его знал. Конечно, Кира бы мне рассказал. Он не хранил от меня секретов. Он бы не стал мне врать.

Не лгал бы мне, как я — ему.

Но это же совершенно иначе. Я обманывал ради работы.

А Кира не стал бы утаивать что-то от меня.

Не стал бы?

— Что стряслось? — произнёс Аризона из-за моей спины, вынуждая меня остановиться. Я даже не осознавал, что расхаживаю из стороны в сторону.

Понимая, что немногое могу рассказать, я шумно выдохнул и указал на раскрытую газету.

— Знал, что рано или поздно мне найдут замену, — проговорил я драматично. — Но, блядь, они могли бы предупредить.

Аризона недолго смотрел на газету. Не понятно, почему: из-за того, что видел только одним глазом, или из-за того, что не умел читать. Но, несомненно, он заметил снимок.

— Что они натворили?

— Дело не в том, что они меня заменили. — Я, вероятно, лишь больше его запутал. — Они, блядь, мне соврали.

Аризона закивал, но несколько минут помолчал.

— Ты с ними до сих пор общаешься?

Чёрт.

Я помотал головой.

— Не-а. Виделись только раз после моего ухода, — выдал я полуправду. — Но не в этом смысл.

Меня подстёгивал гнев.

— Я бы под пули встал за каждого из этих мудаков, а они… — Я зарылся пальцами в волосы. — Знаешь что? Это не имеет никакого, нахрен, значения.

Я снова начал расхаживать.

Аризона опять закивал, медленнее, и с опаской за мной наблюдал.

— Насчет твоих проблем с управлением гневом, о которых говорили в полиции…

Я остановился и уставился на Аризону.

— Что ж, — продолжил он. Его губы дёрнулись в попытке сдержать улыбку. — Думаю, они могли быть правы.

Я резко выдохнул со смехом и улыбнулся, несмотря на раздражение.

— Тебе нужно взять себя в руки до того, как зайдёшь в клетку, — проговорил Аризона. — Из-за злости ты не сможешь сосредоточиться. — Он оглядел меня с ног до головы. — Или, зная тебя, скорее прибьёшь парня.

Я снова фыркнул и размял напряжённые мышцы шеи. Аризона был прав. До начала боя мне нужно вернуть мысли в правильное русло. Нужно сконцентрироваться. А то я закончу с разбитой глазницей как у Аризоны или ещё хуже.

— Давай, — протянул здоровяк. — Хватай вещи. Нам уже пора выходить.

— Нам?

Аризона взял мою сумку и кинул мне.

— Ага. В твоём углу пригодится тот, кто понимает, что делает.

Я закатил глаза, но был рад, что Аризона присоединится.

* * * *

Я и ещё пятеро ребят, участвующих в боях, прибыли в зал «У Джексона» и вошли внутрь как команда. Одетые в тренировочную форму, мы были полностью готовы. Все в помещении замерли, глядя на нас. Повисла тишина.

Я не сдержал усмешку. Мне не терпелось подраться. Хотелось кого-нибудь избить.

Обстановка не слишком отличалась от БК. Тренировочная зона с матами и лапами, небольшой боксёрский ринг в одном углу, клетка — в другом. Было даже несколько рядов стульев, поэтому я предположил, что будут и другие зрители кроме бойцов.

Моя схватка шла второй по счёту. Пока Босс проводил последнюю подготовку с Коди, возле меня держался Аризона.

Я собрался, нацепил защиту на лодыжки. Аризона забинтовал мне руки. Он проговорил привычное напутствие, и мы вышли посмотреть первую драку.

Появилось больше людей. Я точно не ожидал увидеть Киру, но мой взгляд зацепился за него в толпе так, будто был автоматически нацелен. Кира улыбнулся, когда мы встретились глазами, встал с места и подошёл.

— Привет.

— Привет, — ответил я.

— Я здесь только ради твоего боя. Нужно будет вернуться на работу и закрыть зал, — сказал он. Потом оглядел мою обнажённую грудь, бойцовские шорты и перчатки без пальцев. — Выглядишь хорошо. Выглядишь готовым.

Я кивнул.

— Видел сегодня газету.

Брови Киры выгнулись так, что почти соединились.

— Что?

— У Митча новый напарник, — пояснил я невозмутимо. — Ты знал? — спросил, не в силах сдержать язвительный тон. — Встречал его в зале?

Кира посмотрел на меня, на Аризону и снова на меня.

— Мэтт, думаю, сейчас не время.

Его нежелание отвечать говорило само за себя. Я кивнул.

— Конечно, встречал. Почему не сказал мне?

Кира казался озадаченным и задетым.

— Сказал тебе что?

Я не мог объяснить подробнее. Не здесь. Не сейчас.

— Не важно, — безразлично бросил я. Я знал, что неразумно злиться на Киру, но всё же злился.

Тихий голос внутри, в голове, подсказывал, что гнев направлен не в ту сторону. Я должен злиться сам на себя. Это я врал. Это я ставил всё на кон.

Но в тот самый момент я нихрена не думал.

Я был в ярости.

— Итак. — Аризона встал передо мной и мгновенно положил конец беседе. — У тебя две минуты чтобы выбраться из собственной головы. — Его лицо было в нескольких сантиметрах от моего. — Выбирайся из своих мыслей. — Аризона полуобернулся и слегка подтолкнул меня к команде. — Иди туда.

Он остался на месте и немного поговорил с Кирой, несомненно, обо мне, но я не мог на них смотреть. Грёбаное чувство вины вновь и вновь накрывало меня волнами. Я начал задыхаться.

И вдруг заметил молодого парня на противоположной стороне клетки. Тот был одет в форму, готов к бою и подпрыгивал на носках. Парень, с которым я собирался биться.

Он был юн, лет девятнадцати. С короткой стрижкой в военном стиле и татуировкой на плече. Казалось, он примерно моего роста и в довольно хорошей форме.

Отлично. Я хотел подраться.

И был на взводе, когда вошёл в клетку.

Рефери озвучил правила и дал сигнал к началу схватки. Сперва, традиционно, мы покружили, оценивая друг друга. Соперник нанёс пару ударов. Каждый раз, когда кулак бил мне в челюсть, я улыбался.

Это было… приятно.

Я чувствовал себя живым.

В свою очередь я сделал несколько ударов руками и ногами, и даже прилично попал коленом в рёбра. Получил отличный правый джеб (прим. пер.: короткий удар в боксе) и почувствовал вкус крови, несмотря на защиту во рту. Я улыбнулся и практически спровоцировал парня на новую атаку.

Он толкнул меня к ограждению и прижал. Распространённая тактика при боях в клетке. Соперник попытался лишить меня равновесия и использовать стенку как преимущество, хотя я крепко держался на ногах. Но я почувствовал разочарование и начал терять терпение.

Звонок объявил об окончании первого раунда. Я целенаправленно не смотрел на Киру и ушёл в свой угол, где ко мне вскоре присоединились Аризона и Босс. Они положили лёд мне на лицо и на шею, продолжая выдавать напутствия о тактике и хладнокровии.

Я же не слышал ни слова.

Мой разум был не там, где требовалось. Я продолжал размышлять о том, что творю, чем рискую и зачем. Кажется, в тот момент я почувствовал, что пропадаю. Теряю что-то. Теряю самого себя.

— Эллиот? — выкрикнул Босс, приводя меня в чувство.

Пора было возвращаться на бой.

— Знаете что? — сказал я сквозь капу.

Босс и Аризона посмотрели на меня. Я им ухмыльнулся.

— Пошло оно всё.

Я попрыгал, стукнулся кулаком с соперником, а после звонка пустился во все тяжкие. Я так сильно ударил его ногой по рёбрам, что, клянусь, услышал, как они треснули. Парень отпрыгнул в сторону, я подался вперёд, попав локтем в его челюсть. Он отключился прежде, чем упал на пол.

Когда судья поднял мою руку, засчитав победу, я смотрел только на Киру в толпе. Тот уставился на меня, словно не понимал, в кого я превратился.

Отвернувшись к Аризоне и Боссу, я издал радостный крик победы.

* * * *

Когда я вернулся домой, Кира хранил молчание. Я знал, он обеспокоен тем, что увидел сегодня во мне. Я вёл себя так, будто ничего не изменилось. Уверен, Кира видел меня насквозь.

Но ничего не сказал.

Я улыбнулся ему, и он попытался ответить, но улыбка на его лице казалась неправильной. Пропало искреннее всепоглощающее счастье, от которого моё сердце билось чаще. В уголках глаз не собирались морщинки.

Была лишь тревога и забота обо мне.

Я умирал с голоду, поэтому приготовил пасту и начал говорить, пока мы ели. Болтал о ребятах из БК, о шутках и историях, которые они рассказывали. Кира едва ли произнёс хоть слово. Я понимал, что слишком сильно стараюсь доказать, что всё в порядке.

После ужина мы сидели на диване, и мне показалось, что Кира готов начать разговор на тему: «Признайся, что не так, или всё кончено». Он взглянул на меня, открыл рот, начиная говорить. Но подобная беседа — последнее, чего бы я хотел.

Я перекинул ногу, седлая его, широко улыбнулся и потёрся задницей об его бёдра.

— Мэтт…

Слова оборвались, когда я поцеловал Киру, смакуя его вкус на языке. Отклонил его голову на спинку дивана, гладил лицо руками, запустил ладони ему в волосы.

Кира низко и протяжно простонал. Звук меня подстегнул. Я оставил ряд поцелуев на его скуле и зажал мочку в зубах.

— Ты мне нужен, — проговорил я.

— Мэтт…

— Хочу, чтобы ты трахнул меня.

Кира вцепился мне в бёдра. Я думал, что он меня удержит и остановит, но он лишь прижал меня к своему твердеющему члену, задрожал и ахнул.

Я почти кончил в тот же момент.

Встав, я взял его за руку и потянул в нашу спальню. Разделся, расстегнул брюки Киры, скользнул рукой под его бельё и высвободил член. Достав из тумбочки презерватив, я быстро раскатал его по члену Киры, крепко сжимая кулак.

— Мэтт, — задохнулся Кира.

Захватив смазку, я торопливо выдавил немного на руку и несколько раз прошёлся ладонью по члену Киры. Потом перегнулся через край кровати, лицом вниз, и коснулся своего входа скользкими пальцами.

— Кира, пожалуйста.

— Ты не готов, — прошептал он.

— Готов, — ответил я, зная, что это не так. Но я хотел почувствовать, хотел ощутить растяжение и жжение. Хотел, чтобы было больно.

Кира не пошевелился. Взяв за руку, я притянул его ближе. Кира встал позади и склонился, прижимаясь грудью к моей спине. Я поёрзал и широко развёл ноги, чтобы член Киры устроился между моих ягодиц.

— Кира, пожалуйста, трахни меня.

Он переместил руки только для того, чтобы надавить мне на спину, заставляя задницу подняться выше. Толстая головка члена прижалась к моему входу. Я надавил, чувствуя, как Кира растягивает меня, проталкивается, вторгается внутрь.

От нахлынувших ощущений я выгнул поясницу. Крепко сжал зубы и принял боль.

Именно этого я хотел.

В этом нуждался.

Кира недостаточно сильно толкался вперёд, поэтому я начал подаваться назад, сталкивая свои ягодицы с его бёдрами. Я хотел обжигающей боли.

Я заслужил боль.

Кира зарычал и сжал пальцами мою талию, трахая меня именно так, как я желал. Мне не потребовалось много времени, чтобы кончить. Вскоре, со сдавленным криком, за мной последовал Кира.

Даже когда мы свалились на кровать, он продолжал меня обнимать. Целовал плечо и затылок, но не произнёс ни слова.

Я подумал, что напугал его.

Стремясь сгладить напряжение и не желая говорить обо всём, что должно быть сказано, я повернулся в руках Киры и рассмеялся.

— Господи. — Я чмокнул его в губы. — Это было потрясающе.

Кира поднял брови.

— Я не причинил тебе боль?

Я улыбнулся и взглянул на липкий беспорядок на теле и на простынях.

— Однозначно нет. Именно то, что мне было нужно.

Прежде чем Кира смог завести нежеланный для меня разговор, я перекатился и лёг на него, размазывая сперму.

— Ой, милый, теперь нам обоим нужен душ, — пошутил я. Кира невольно улыбнулся. Я спрыгнул с него и начал убирать постельное бельё.

— Иди включи воду. Я скоро присоединюсь.

После, помывшись, высохнув и разместившись на свежезаправленной кровати, я лежал рядом с Кирой и вырисовывал пальцами узоры на его спине. Его дыхание замедлилось, и он уснул.

Я смотрел в потолок, пока не убедился, что Кира спит крепко. Потом выбрался из кровати проверить телефон, спрятанный в гардеробной. Моя единственная связь с Митчем и Беркманом до конца дела.

Я надеялся на сообщение от Митча, в котором он объясняет, почему взял нового напарника. Или говорит, что они нашли важное звено и почти завершили расследование по делу Тресслера. Или хотя бы спрашивает, в порядке ли я.

Сообщений не было.

Глава 8

Так пролетели следующие несколько недель.

Теперь я стал своим в БК. Последний бой помог мне заслужить уважение даже у тех парней, которые поначалу не уделяли мне и минуты внимания. Глаз Аризоны успешно заживал, и мы неплохо тренировались вместе.

Тресслер улыбался и кивал, когда меня видел. Я был практически уверен, что он живёт по принципу «держи друзей близко, а врагов — ещё ближе», но меня всё устраивало. Я знал примерную дату следующего подпольного боя, но пока не был приглашён. Вдобавок я заработал кое-какую репутацию за пределами БК, в бойцовских кругах. «Золотой мальчик», бывший полицейский, а теперь боец, не проигравший ни одной схватки.

Сочетание, из-за которого на меня объявили охоту. Судя по всему, парням из других клубов не терпелось забраться в клетку и одолеть меня. И вот это было моим пропуском на подпольные бои.

Может быть, поэтому Тресслер притворялся, что я ему нравлюсь.

Мне только нужно было не высовываться, внимательно слушать и продолжать выигрывать.

Обстановка дома, с Кирой, наладилась. Я прикладывал много усилий, чтобы не заставлять его волноваться. Готовил ужины, шутил, обнимался на диване вместо того, чтобы настаивать на грубом, почти жестоком сексе, как бы ни хотелось.

Я был прежним собой. Той версией самого себя, которую Кира любил. Не тем, в кого я превратился. Не тем, в ком Кира не мог разобраться.

Я не притворялся. Лишь был тем, кто делал его счастливым. Всё это расследование, само понятие ухода под прикрытие означает жизнь во лжи. Я понимал это до того, как согласился. Знал, что задание тяжело скажется на отношениях с Кирой. Но мы же были несокрушимы. Мы уже вместе прошли через ад. Я просто поставил Киру на первое место.

Продолжал говорить себе, что стараюсь чуть больше не из-за чувства вины. А потому что Кира заслуживает.

Моя вина вообще ни при чём.

* * * *

Помогало то, что я не дрался две недели после минувшего боя. Я ежедневно тренировался и спарринговал, но не выходил против кого-то в клетку.

На пятницу у нас было запланировано состязание с очередным клубом, но в этот раз на территории БК. Босс на протяжении всей тренировочной недели настаивал, что хочет увидеть иную тактику моего боя, не нокаут соперника в первом раунде.

Я вытер полотенцем пот с лица, улыбнулся и заявил ему:

— Это довольно неплохая тактика.

— Да, — согласился тренер. — Но ты не в состоянии продержаться три пятиминутных раунда. Если ты не сможешь уложить соперника, и бой затянется, у тебя не останется сил до финального звонка.

— Разве не для этого мы тренировались? — поинтересовался я. — Развить мою выносливость?

Босс мне улыбнулся.

— Именно. Поэтому теперь не сноси парню голову в первые десять секунд. Покажи, что я не потерял впустую время, тренируя тебя.

— Десять секунд… — усмехнулся я. — Предыдущий парень выдержал по меньшей мере тридцать.

Босс снова взглянул на свой планшет.

— Эллиот, не заставляй меня надирать тебе задницу. У остальных может и не выйдет, — пробормотал он, обводя ручкой зал. — Но я точно смогу.

Мужику было не меньше шестидесяти лет. Он был ростом в метр шестьдесят, узкоплечим и лысым. И всё же я почему-то не сомневался, что он может сбить меня с ног. Я широко улыбнулся. А Босс даже не поднял на меня взгляд, произнося:

— Прекрати лыбиться. — Потом выкрикнул: — Аризона, попытайся вбить немного разума в этого паренька, пока я не занялся.

Массивный чернокожий мужчина захохотал и кинул мне специальный мяч для реабилитации.

— Не подначивай его, Эллиот, — сказал он. — Я видел, как он уделывал парней побольше меня.

Я бросил тяжёлый мяч на землю, поставил одну руку на него, вторую — на пол, и продолжил отжиматься.

Аризона тут же добавил:

— Он может показаться дряхлым и медленным, но двигается довольно быстро для старика.

От смеха мне пришлось остановиться на середине отжимания. Я поднял взгляд и увидел, что Босс с планшетом в руках стоит рядом, уставившись на нас. Он сжал губы, сдерживая усмешку, и постучал ручкой по планшету.

— Мне нужно развести вас по сторонам?

Тренер помотал головой и показал три коротких, толстых пальца.

— Три раунда сегодня, Эллиот, — напомнил он. — Никакого нокаута в первых двух, или ты познакомишься с моей скоростью.

Аризона рассмеялся.

— Тебе придётся по-настоящему драться сегодня, а не просто вбить какого-то парня в пол с самого начала?

Я закатил глаза.

— Похоже на то.

Перед боем появился Кира, вместе с Сэлом и Юми. Видимо, для моей поддержки. Я приготовился к схватке, надел защиту и борцовские шорты и стоял вместе с командой БК, когда они к нам подошли.

— Они хотели посмотреть, как ты справляешься, — извиняющимся тоном проговорил Кира.

Я пожал Сэлу руку и поцеловал Юми в щёку.

— Рад, что вы добрались, — сказал я, удивившись, что настолько нервничал из-за их присутствия.

Аризона подошёл и протянул кулак Кире. Тот быстро по нему стукнул своим.

— Привет, чувак. Круто увидеть тебя здесь.

Кира улыбнулся в ответ и представил родителей. Сэл показал жестом приветствие и пожал руку. К чести Аризоны, он и глазом не моргнул. Он коротко поздоровался с Юми. Женщина была примерно по пояс гиганту с избитым лицом, но сильно сжала его ладонь и резко кивнула, сообщив, что пришла посмотреть на своего мальчика.

Я обожал наблюдать за реакцией людей, когда они впервые встречали Юми. Она была потрясающей женщиной. И тот факт, что она считала меня «своим мальчиком», вызывал у меня улыбку.

— Сегодня мне не позволено сделать нокаут в первом и втором раундах, — сообщил я.

— Почему? — обеспокоенно спросил Кира.

Аризона ответил с ухмылкой.

— Босс хочет посмотреть, сможет ли он вообще продержаться до третьего.

— Кто это сказал? — уточнила Юми.

— Босс. Мой тренер, — пояснил я.

— Тут нет никакого смысла, — продолжила она. — Где он? Кто-то должен с ним поговорить.

Аризона сдержал смех. Я заверил Юми:

— Всё в порядке. Видимо, это часть моего тренировочного плана.

— Хорошо, — настороженно произнёс Кира. — Ну, мы пойдём займём места. Удачи.

Он положил ладони на плечи матери и повёл её вдоль рядов стульев. Аризона прыснул.

— Она бы реально решилась поговорить с Боссом?

— Ох, ты даже не представляешь. Кира очень на неё похож. — Потом добавил: — И даже не заикайся про тёщу и прочую ерунду. Она уже наседает на нас насчёт свадьбы. Чтобы я сделал её сына честным мужчиной.

— А я думал, что моя тёща ужасна. — Он изобразил женский голос: — Когда вы поженитесь? Когда родите мне внуков?

Я фыркнул.

— О боже, нет. Даже не упоминай детей при Юми. Господи.

Аризона откинул голову и захохотал, а я с улыбкой покивал. И тут заметил в небольшой толпе знакомое лицо.

Непримечательный парень в компании незнакомых мне мужчин. Понадобилось мгновение, чтобы понять, что это полицейский с третьего этажа управления. Я почти не узнал его. В безрукавке, с выставленными напоказ татуировками и в надетой задом наперёд кепке он выглядел совершенно иначе, чем в форме.

Я смотрел на клетку, в которой дрался Амил, но продолжал следить за полицейским в зале. Парень ни разу на меня не взглянул, не встретился глазами. Но я не сомневался: он пришёл, чтобы проверить меня.

Может быть, что-то случилось, и полиции понадобилось удостовериться в моей информации. Может быть, парень смотрел, делал ли я свою работу.

Я просто-напросто не знал.

— Эллиот!

Голос Босса застал меня врасплох.

— Три минуты. Соберись.

Через три минуты я заходил в клетку.

Моим соперником стал латиноамериканец по имени Хуарез из клуба «ЛМА». Он был примерно одного со мной веса, с заплетёнными в тугие косички волосами. Я понятия не имел о его способностях, сильных или слабых сторонах. Чего я очень сильно хотел, так это выйти с первым ударом гонга и удивить его ударом ноги в челюсть. Но мне запретили.

Я никогда не шёл против приказов начальства. Не важно, насколько чертовски глупым мне это казалось. И пока я нахожусь в БК, Босс — мой, ну, босс.

Все пять минут первого раунда я провёл, оценивая Хуареза, получая короткие удары и пару пинков в бедро и отвечая в удвоенной мере. Снаружи клетки раздалось несколько выкриков от команды Хуареза о том, что «пора вырубить полицейского-педика».

Когда рефери развёл нас по углам, появился Босс, усадив меня на низкий табурет. Аризона подал воду и пакет льда для лица.

— Не слушай ту хрень, что они болтают, — велел Босс. — Просто отвлекающий манёвр.

Я вытащил изо рта капу.

— Он праворукий, но ведущая нога — левая. Он постоянно опускает левую руку, — сказал я, тяжело дыша. — Я бы с лёгкостью его уложил.

Понимая, что выкрики толпы ничего для меня не значат, Босс улыбнулся.

— Нет. Третий раунд.

Прозвучал звонок. Я вставил капу и вышел в центр клетки, ударяясь с Хуарезом кулаками. Во втором раунде он бил сильнее, попадал ногой и коленом. Я отразил много ударов, но получил больше, чем хотел. Моя правая щека начала опухать. В левое бедро и голень угодили несколько сильных пинков.

Но крики команды соперника становились хуже и громче.

— Заставь свинью визжать.

— Размажь педика.

— Заставь, блядь, копа пожалеть.

Я отлично врезал Хуарезу по носу. Он отступил на шаг, и я отчётливо, чтобы остальные слышали, произнёс:

— Бывший коп, засранец.

Команда Хуареза взорвалась насмешками и оскорблениями. Я лишь улыбнулся сопернику и дважды коротко ударил его по лицу. Он схватил меня, стараясь повалить на пол. Группа поддержки выкрикивала больше ругательств. Поэтому я нацелил колено в рёбра парню, а потом локтем ударил по голове. Почти готов был отыграться по полной, но прозвучал сигнал окончания раунда.

— Не злись, — предупредил Босс. — Ты позволишь эмоциям взять верх. И тогда он тебя сделает. Ты должен сдерживаться. Он устаёт, используй это как преимущество.

Аризона приложил лёд к моему затылку, пока Босс держал другой пакет у моей щеки. Я вынул капу и отпил воды.

— Могу я уже его вырубить?

— Я бы хотел увидеть, как ты держишься полные три раунда, — ответил Босс.

— Шутишь что ли?

— Ты даже близко не измотан, как он, — сказал тренер. — Сделаешь его на одной только выносливости.

Я вставил капу обратно, чтобы не наговорить Боссу чего не стоило. Противоположная команда выводила меня из себя оскорблениями, а Босс ожидал, что я подставлю вторую щёку? Я хотел прибить этого парня ко всем чертям. И заодно всю его долбаную команду.

Но начался третий раунд, мы стукнулись кулаками, а парни из группы Хуареза не стали терять время зря.

— Втащи педику!

Я глянул на Босса, тот помотал головой. Так что я выкинул вперёд ногу и попал Хуарезу по рёбрам. Он сделал несколько шагов назад, а я наступал, ударяя в ту же точку.

Парень шёл спиной вперёд, ближе к тому месту, где стояла его команда. Они поддерживали его, не забывая унижать меня.

— Давай, Хуарез. Ты можешь уделать этого полицейского-педика.

Я впечатал Хуареза в ограждение клетки, прижал его горло предплечьем и выкрикнул:

— Сейчас, Босс?

— Нет, — донеслось в ответ.

Я отпрыгнул, а Хуарез попал по моей повреждённой щеке. Мы покружили недолго. Соперник мне ухмыльнулся.

— Маленькому педику нужно, чтобы кто-то выдавал указания.

— Интересно, это всё, что ему даёт тренер?

— Может быть, они все тут педики.

Теперь я встал к команде Хуареза спиной и видел Босса с другой стороны от клетки. Я протянул к нему руку.

— Сейчас?

— Да, сейчас!

Я атаковал, использовав всю свою неудовлетворённость, весь гнев. В отместку за каждый комментарий о копе и педике.

Сделал прямой удар ногой, ступнёй попав Хуарезу в подбородок и мгновенно его вырубив. Когда он начал падать назад, я подался вперёд, сминая кулаками его чёртово лицо.

Рефери оттащил меня от отключившегося соперника. Я повернулся к его команде: они молча, шокировано смотрели на распластавшегося на полу окровавленного парня. Я вытащил капу, чтобы проговорить чётко.

— Вот этой инструкции я ждал, — заявил я. Потом приставил руку к уху. — Кажется, вам нечего больше сказать, засранцы?

Босс и Аризона уже оказались в клетке. Они потянули меня в угол, убеждая закрыть рот.

Аризона прижал больше льда к моему распухшему лицу, а Босс мазал порез на щеке. Я же не чувствовал боли. Я чувствовал себя отлично. Приятно было не сдерживаться. Несколько недель я никого не бил.

Это освобождало.

Я глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание.

— Возможно, ты захочешь посоветовать им найти новый способ, — проговорил я. — Хрень, которую они несут, не отвлекает меня. Только бесит.

Аризона захохотал.

— Да, я убедился в этом на собственном неприятном примере.

Босс фыркнул, размазывая больше геля по моему лицу.

— Проблемы с гневом может и не слишком хорошо служили тебе в полиции. Но в клетке они охренеть как прекрасны.

Судья объявил меня победителем по нокауту. Шесть побед, ни одного поражения.

Другой полицейский среди зрителей встал, разговаривая с парнями из своего сопровождения. Но он наблюдал, как я вышел из клетки к команде БК, как мне давали пять и протягивали кулаки. Он видел, насколько я вписался в это сообщество, как меня принимали.

Без слова, без кивка и даже без лишнего прямого взгляда на меня полицейский вскоре ушёл.

Кира неуверенно приблизился ко мне. Сэл и Юми шли сразу за ним. Я подумал, что Кира насторожен или обеспокоен моим гневным выплеском, но он тут же улыбнулся.

— Отличный бой.

— Спасибо, — ответил я.

Прежде чем я успел сказать что-то ещё, меня обняла Юми. Я был покрыт потом и каплями крови Хуареза, но её это не смутило.

— Ты в порядке? Господи боже, ты так хорошо дрался. Но три раунда, когда ты мог бы победить в первом? Это безумие!

Сэл оттащил её от меня, и я не сдержал улыбки. И тут Юми посмотрела на моё лицо и резко выдохнула.

— Ох.

Её рука сразу взметнулась к моему опухшему глазу.

Пока она суетилась надо мной, Сэл что-то показал за её спиной. Я не заметил, что он сказал, но Кира быстро ответил жестом. Юми уловила окончание.

— Я не против, Кира, — проговорила она.

— Мам, — шёпотом возмутился он. — Тебе не нужно ехать с нами домой. Я могу за ним присмотреть, и всё будет в порядке.

Сэл рассмеялся. Кира хмуро глянул на него и прожестикулировал:

— Не смешно.

Тут захохотал я, но услышал голос Босса и собственное имя. Я обернулся и увидел, что он подзывает меня в раздевалку.

— Надо идти. Спасибо, что пришли. Мы навестим вас в воскресенье, — сказал я Юми. — И вы сможете во всю надо мной похлопотать.

Она засветилась. Сэл закатил глаза и показал:

— Ты — подлиза.

Я заулыбался и кивнул, стрельнув глазами в сторону Киры.

— Знаю.

Кира улыбнулся и обнял отца.

— Не жалуюсь, — пробормотал он, подталкивая родителей к выходу. Сэл оттолкнул руку Киры, и тот захохотал. Сэл был глухим, но всё же понял намёк о римминге.

Я продолжал улыбаться, когда последовал за Боссом в раздевалку, хотя он и поворчал, велев не выглядеть настолько счастливым. Он хотел, чтобы врач осмотрел моё лицо. Теперь я почувствовал. Оно опухло, стало горячим и стянутым. На щеке была рана, а бровь пульсировала болью, но ничего слишком серьёзного.

Врач наложил специальные стяжки на порез, проверил скулы, нос и бровь.

— Ничего не сломано, но на бедро сегодня нужен лёд, — сказал он, указывая на красную полосу от колена до пояса, и посмотрел на Босса. — Никаких боёв на две недели.

Врач вышел, а его место занял Босс. Он снял мои перчатки и разбинтовал руки.

— Что же, если прежде они и не хотели оторвать тебе голову, то теперь точно жаждут, — проговорил он так, будто сделал обычное замечание.

Я пожал плечами.

— Они — придурки.

Босс кивнул и приподнял плечи.

— Да, возможно. Но уверен: к следующему бою на тебе нарисуют мишень.

— Пускай. Но никаких больше трёх раундов, — заявил я. — Если я могу вынести соперника в первом, то сделаю это.

— Справедливо, — ответил тренер, стаскивая с моей лодыжки защиту. — Думаю, ты выдержал три раунда довольно легко.

— Он не был их сильнейшим бойцом, — признал я. — Некоторые из парней в той команде показались мне более мощными и тренированными.

— Спешу заверить, ты встретишься с одним из них в следующий раз.

— Кстати о следующем разе, — прозвучал голос от двери. Мы с Боссом повернули головы, заметив человека, стоящего на входе. Тресслер.

Он зашёл. Один из его телохранителей встал позади, занимая практически всё пространство проёма. Владелец клуба самоуверенно улыбнулся. Тресслер был одет в костюм и казался не на своём месте. Он лукаво ухмыльнулся мне.

— Неплохо справился сегодня.

— Спасибо.

— Ты можешь выдержать три раунда и потом размазать парня по матам, — проговорил он. — Мне нравится твой стиль.

Я принял его комплимент и понял, что лучше не острить в ответ.

— Спасибо, сэр.

Тресслер улыбнулся при слове «сэр» и похлопал Босса по плечу.

— Думаю, пришло время для парнишки продемонстрировать настоящие умения.

Босс кивнул, будто бы услышал скрытое сообщение и понял его. Хотя я заметил, что тренер не взглянул на Тресслера и даже, как ни удивительно, не произнёс ни слова.

Едва Тресслер вышел из раздевалки, я спросил Босса:

— Что он имел в виду под демонстрацией настоящих умений?

Босс глянул на опустевший вход и вздохнул.

— Тебя только что внесли в список бойцов БК.

Несмотря на то, что я подозревал, о чём речь, мне нужно было вести себя так, словно я не догадывался.

— Думал, что я уже бьюсь за БК.

— Да, — проговорил Босс, откидывая щитки на соседний стул. — Но это… — Пожилой мужчина резко и шумно выдохнул. — Слушай, я знаю, что ты — бывший полицейский. И Тресслер знает. Он не глуп. Полагаю, он уже поузнавал о тебе, если хочет твоего участия в боях…

Он будто размышлял вслух.

— Босс? — перебил я его. — Тресслер говорил мне, что интересовался о причинах моего появления в клубе. Я сказал ему, как и тебе, что уже не коп. Я здесь ради боёв. А теперь объясни, что ты имеешь в виду под списком бойцов?

— Проводятся кое-какие схватки. Они не совсем законны…

Босс затих, так что я его подтолкнул.

— Как та, в которой участвовал Аризона?

Он кивнул.

— Ага. — Посмотрел на меня, и ещё раз, по-настоящему всмотрелся. — Понимаешь, о чём я?

Незаконные. Без правил. Опасные.

Я кивнул.

— Мы сможем заработать немного налички, да? — уточнил я, поддерживая ложь и предлагая собственную причину для участия.

Он кивнул.

— Если поставишь на самого себя. — Он кинул использованные бинты в корзину и положил пакет со льдом на моё бедро. — Прежде чем ты спросил, есть несколько вещей, которые нужно знать. Да, как в том самом фильме, нельзя никому ничего рассказывать. Нет, мы не знаем, где и когда, поэтому не спрашивай. Дата и время станут известны только в день боя, поэтому будь готов. Но, полагаю, у тебя есть три-четыре недели на подготовку.

Тренер посмотрел мне прямо в глаза.

— Быть выбранным для боя — отчасти привилегия. Значит, Тресслер видит в тебе талант, но, — предостерёг он, — если ты не хочешь, скажи прямо сейчас. Как только согласишься и войдёшь в клетку, я помочь не смогу.

Я ухмыльнулся. Именно ради этого я сюда пришёл.

— Я смогу выбить дух из кого-то и заработать денег?

Босс закатил глаза.

— Ага.

Моя ухмылка превратилась в широкую улыбку.

— Тогда я в деле.

Глава 9

Кира уже был дома к моменту моего прихода. Мои мышцы успели остыть, стала закрадываться боль. Синяки на лице ныли, ребра стянуло, а бедро, казалось, занемело. Кира наблюдал, как я захожу, и сочувствующе улыбался.

— Хочешь принять ванну?

Я качнул головой, доковылял до него и указал на собственные губы.

— Сначала поцелуй.

— По крайней мере, они не распухли, — ответил Кира. — Ну, хотя бы с одной стороны.

Он склонился и ласково поцеловал уголок моего рта.

— Ты ел?

— Умираю от голода.

— Мама передала ужин для тебя, — продолжил Кира.

— Господи, обожаю твою маму.

Он тепло улыбнулся.

— Разогрею еду. А когда ты поешь, будет готова ванна.

Я прижался лбом к его груди и медленно выдохнул.

— Ты очень добр ко мне.

Кира чмокнул меня в макушку.

— Как ты продолжаешь утверждать.

Он собрался отстраниться, но я обхватил его руками и сжал.

— Останься тут, всего на минутку.

Кира аккуратно меня обнял, а я полностью расслабился.

— Три раунда, — пробормотал я ему в грудь. — Я предупредил Босса, что отныне, если смогу вынести соперника в первом, то так и сделаю.

Кира вздохнул.

— Было непросто смотреть, как ты держишься на протяжении трех раундов, — произнес он. — Думал, тяжело наблюдать, как ты кого-то вырубаешь. Но, по крайней мере, в тот раз всё быстро закончилось. Не уверен, что хуже увидеть: то, как ты вколачиваешь парня в пол, или то, как ты противостоишь ему три полных пятиминутки.

Я вздохнул.

— Прости, детка. Надеюсь, этого не случится снова.

— Лучше бы нет, — согласился Кира. — Думаю, мое сердце не выдержит.

Я крепче стиснул объятия.

— Что сказали твои родители?

— Папа решил, что ты хорошо бился. Но его немного удивил твой срыв в конце. Он никогда тебя таким не видел.

Я вновь вздохнул, но не знал, что ответить.

Потом Кира добавил:

— Но мама… Что ж, она хотела наброситься на тех парней, которые выкрикивали гадости.

— Они получили бы по заслугам, — усмехнулся я. — Твоя мама хотела и Боссу предъявить претензии.

— Они любят тебя, ты же знаешь.

Я кивнул и прижался ближе.

— Знаю, — прошептал я. — Твоя мама сегодня назвала меня своим мальчиком. А папа… У меня никогда не было отца… Ну, был Беркман, но не настоящий отец. Не такой, как твой папа.

Кира отодвинулся, нежно обхватил ладонями мое лицо и поцеловал уцелевшую сторону. Он долго смотрел на меня, разглядывая синяки.

— Еда, ванна, кровать.

— Отлично звучит.

Позже той же ночью, когда Кира уснул, я достал из гардеробной телефон и отправил сообщения Митчу и Россу. Написал, что пробрался внутрь, получил приглашение на бой через три или четыре недели, но не знал точной даты.

Несколько последних недель я сразу передавал любые обрывки информации, как только что-то узнавал. Прозвища помощников Тресслера, имена пособников в других клубах, описания внешности незнакомых мужчин в костюмах, даты и количество их встреч с боссом. Я рассказывал слухи, не зная, была ли в них хоть капля правды. Всё, что я мог делать — пересылать то, что узнал и услышал, и надеяться, что ребята сведут данные воедино. Казалось, будто я держу в руках пульт и пытаюсь передать инструкции тому, кто вслепую управляет самолётом.

Тем сложнее было не получать ни единого ответа. Я даже не знал, видели ли они сообщения. Я поставил на карту всё — и меня бросили в полнейшей темноте.

Не было никакого шанса узнать наверняка, по крайней мере, незаметного. Но я спрашивал у Киры, по-прежнему ли часто Митч появлялся в зале. Кира отвечал, что тот приходил как обычно.

Я кивал, не обращая внимания, что слова «как обычно» приносят мне боль. Для них всё было нормально. Для меня — совершенно не нормально.

— Спроси, работает ли его телефон.

Кира улыбнулся, но взглянул на меня удивлённо.

— Зачем? Ты с ним не разговариваешь?

Я помотал головой.

— Нет, на самом деле.

Прозвучало жалко, даже на мой собственный слух.

— Знаю, что он занят. И я больше не один из парней… — Мой голос затих.

— Ты пытался ему позвонить?

Я помотал головой.

— Не думаю, что могу. Если понимаешь, о чём я.

— Потому что ушёл?

Слова Киры обжигали.

Потому что я ушёл. Я сделал выбор. Я решил пройти через испытание. Целиком моя ошибка.

— Ага.

— Мэтт, — мягко произнёс Кира. — Не прогоняй их из собственной жизни.

— Они будто просто обо мне забыли.

Не знаю, почему я это сказал. Да, о чувствах я не солгал. Я ходил по самому краю. Всё ещё часть команды, но очень, очень далёкая. Но Кире я рассказал не только чтобы выговориться. Гораздо важнее то, что ему нужно это услышать. Он знал, что меня изводит тревога. Поэтому я делился собственными чувствами ради него. Кире должно казаться, что он мне помогает.

— Ох, детка, — проговорил он. — Никто о тебе не забыл. Уверен, Митч очень скучает.

Я вновь кивнул, не слишком-то убеждённый.

— В любом случае, попытай шанс. Может он всё-таки поднимет трубку.

И действительно, на следующий день, в полдень, когда я сидел дома в одиночестве, мой телефон зазвонил. На экране высветилось имя Киры, и я ответил:

— Эй, детка.

— Да если бы, блин, — раздалось в ответ. Митч.

Я улыбнулся. Приятно было услышать его голос и понять, что он получил сообщения. Используя телефон Киры, Митч подстраховался. Если Тресслер отслеживает звонки, он увидит только разговоры с моим парнем.

— Привет, — сказал я со смехом. — Как поживает твоя прекрасная невеста?

— По-прежнему прекрасна, — ответил он. — Фрэнки передал, что ты страдал из-за недостатка нашего общения, поэтому я одолжил его трубу. Решил, ты охотнее ответишь на его звонок, чем на мой.

Я услышал, как на фоне Кира что-то пробормотал. У беседы были свидетели.

— Получил сообщения?

— Ага. — Потом Митч быстро продолжил: — Они в порядке. Беркман по-прежнему орёт, а Курт и Тони — занозы в заднице.

Я услышал, как вдалеке возмутились Курт и Тони. Митч рассмеялся. Я понимал: он звонил, чтобы дать мне знать, что они получают сообщения и всё в порядке. Но я не мог не представлять их в зале, смеющихся, привычно отпускающих шуточки, в то время как я зарывался всё глубже.

— Как дела у Рики? — поинтересовался я, не сдерживая язвительный тон.

Смех Митча оборвался.

— Неплохо, — тихо произнёс он. Повисла тишина, пока мой бывший напарник не спросил: — Как складывается карьера в ММА?

Скорее всего, вокруг были люди, поэтому Митч не мог говорить свободно. На самом деле он хотел знать, как я себя чувствую. И внезапно мне стало тяжело говорить.

— Сложно, — прохрипел я. — Сложнее, чем я думал. Ложь меня убивает.

— Слушай, приходи и пропусти пару стаканчиков с нами в пятницу. Как в старые добрые времена, — жизнерадостно выпалил Митч для посторонних ушей. — Тебе не помешает.

— В пятницу я не дерусь, — сообщил я. — Но должен остаться на бой Аризоны. Наверно, встречусь с вами в баре после.

— Отлично, — подхватил он. — Тогда увидимся.

В трубке послышалась неразборчивая беседа, потом раздался голос Киры.

— Эй. Очевидно, я передал Митчу твоё послание.

— Да, спасибо, — ответил я, усмехнувшись. — Во сколько заканчиваешь в пятницу?

— В восемь.

— Могу зайти за тобой на работу, и мы заскочим в бар поздороваться с ребятами, — предложил я.

— Конечно, — радостно согласился Кира. — Отлично звучит. Нужно бежать. Увидимся дома.

Я мог сказать по его тону: он был рад, что я увижусь с парнями. Я чувствовал себя отвратительно из-за того, что заставил Киру переживать эти запутанные эмоциональные подъемы и падения. Он так обо мне волновался. Уверен, он улыбался, когда прощался со мной.

Фактически, моя работа под прикрытием не была похожа на задания других агентов. Я не вербовал новых союзников, не придумывал имя и прошлое. Я использовал в БК свою собственную личность. Мы лишь подделали причины моего появления.

Так что, если уж встречаться с бывшими партнёрами в баре для полицейских, то делать это открыто.

Я не сомневался, что Тресслер узнает про встречу, поэтому даже не пытался хитрить. Вообще-то, у Митча имелась идея получше.

* * * *

Моё сердце колотилось, а внутри всё нервно сжималось, когда я вошёл в бар вечером в пятницу. Меня встретили знакомые шум и смех, запах разливного пива и прочая ерунда, к которой я больше не имел отношения.

Протиснувшись через толпу, я нашёл взглядом Митча за нашим старым столом. Он смеялся над чем-то. А заметив меня, улыбнулся так, словно скучал не меньше меня. Он сказал пару слов остальным парням, и все развернулись, наблюдая, как я пробираюсь через сборище полицейских.

Я проходил мимо людей, и рядом наступала заметная тишина. Раньше я по пути получал хлопки по спине и остроумные комментарии. Теперь повезло бы увидеть и кивок.

Но когда я, наконец, пересёк переполненный бар, Митч вскочил меня поприветствовать. Он обнял меня одной рукой, как и Курт с Тони. Потом они поздоровались с Кирой, стоявшим позади меня.

И все взгляды обратились к единственному незнакомому мне мужчине за столом. Я видел фотографии в газете, но нас никогда не представляли друг другу. Он подходил в качестве замены. Моложе меня, блондин — как я. Даже сидел на моём долбаном месте.

— Мэтт, — проговорил Митч, нарушая неловкое молчание. — Это Рики Коллинз. Рики, это Мэттью Эллиот.

— Конечно, — ответил Рики, вставая и протягивая мне руку. — Приятно с тобой познакомиться. Очень много слышал о тебе.

Я сжал его ладонь, скорее всего, излишне сильно.

— Жаль, не могу сказать того же.

Митч прокашлялся и выкрикнул бармену.

— Нужно обновить напитки.

— Мне только содовую, — вмешался Кира.

Митч посмотрел на меня.

— Пиво?

Я давненько не пил алкоголя и понимал, что мне сразу ударит в голову. Но подумал: почему бы и нет, чёрт возьми.

— Давай.

Мы заняли места и завели разговор ни о чём. Хотя парни много расспрашивали о моей новой бойцовской карьере.

Я рассказал несколько историй о новом напарнике Аризоне, о Боссе и остальных ребятах. Похвастался немного — или слишком много — тем, что ни разу не проиграл. Парни, конечно, начали спорить, утверждая, что мой синяк доказывает обратное.

Я пожал плечами.

— Я сказал, что никогда не проигрывал, а не то, что не пропускал удара. Фингал и порез на щеке — результат, — заявил я. — И вообще, видели бы вы соперника.

Рики выглядел лет на двадцать, хотя я знал его реальный возраст. И он казался гораздо моложе, чем мне представлялось. Он наблюдал и слушал, будто сидел за столом со старшими детьми. Его увлечённость и невинность напоминали мне о начале карьеры. Наверно, я был таким же.

Я старался игнорировать его весь вечер, хотел, чтобы он увидел: у меня с парнями есть собственная история. Сначала они были моими ребятами. А Рики пришёл в мою команду и оберегал место для меня. Он тут временно, потому что, закончив с заданием, я вернусь в старую добрую «Великолепную четвёрку».

По крайней мере, так я говорил самому себе.

Кира сидел рядом, улыбался и смеялся на протяжении всего разговора. Я заметил, что он счастлив видеть меня в обществе, вне зала БК. Я подумал, что таким образом он хотел мне напомнить: я больше не коп, но мои друзья остались. Кира всегда считал, что после увольнения я мгновенно ушёл в сторону. И возможно он хотел показать мне, что нет нужды сражаться с миром в одиночку.

Каждый раз, когда я заново осознавал, насколько сильно Кира меня любил и пытался помочь, я вспоминал о собственной лжи. И мысли терзали меня изнутри.

Разговор за столом перешёл к Кире и его занятиям по самообороне с Рейчел, Эви и Анной. Митч поймал мой взгляд и кивнул в сторону бара. Мы оставили смеющихся парней за беседой и ушли к бару, подальше от лишних ушей. Митч поинтересовался, как у меня дела.

— Всё в порядке.

— Правда?

Я помотал головой.

— Это… тяжело.

— Ты знал, что так и будет.

— Не настолько. Как будто я веду самолёт вслепую. Я чувствую себя очень одиноко.

Господи. Отличный способ завязать разговор.

— Прости. Но я не могу поговорить ни с кем другим.

— Не извиняйся, — мягко произнёс Митч. — Мы собираем данные воедино. Твоя информация бесценна. Работает целая команда. Ты не один.

Я кивнул. Утешало, что он по-прежнему прикрывает мне спину. Но казалось, что этого недостаточно.

— Видел вашего человека среди зрителей в прошлую пятницу.

— Перес, с третьего этажа, — подтвердил Митч. — Сказал, что ты бился как машина. Вообще-то, он даже упомянул, что ты слетел с катушек.

Я кивнул.

— Они хотели знать, почему я ушёл из полиции. Я сказал, что СМИ представили решение как моё собственное, но на самом деле меня уволили из-за проблем с гневом.

Митч улыбнулся.

— Как с тобой обращаются?

— Парни в моей команде — хорошие ребята. Они не замешаны, Митч. Просто пытаются заработать денег. Это всё Тресслер. Судя по всему, даже Босс, мой тренер и его правая рука, ни о чём не подозревает. Знает только про подпольные бои, но не про наркотики. — Я вздохнул. — Босс — хороший человек, Митч. Напоминает мне Беркмана.

Митч криво улыбнулся и отвернулся к бару.

— Мэтт, не привязывайся к ним.

Я проигнорировал его слова.

— Как новый напарник?

Митч взглянул в сторону стола, за которым остался сидеть Рики.

— Справляется. Он молод, но мозги в голове имеются. У него впереди долгая карьера. — Митч отхлебнул пива. — Он очень похож на тебя.

Я заметил, что Кира поискал меня взглядом и улыбнулся, увидев нас вместе с Митчем. Я попытался улыбнуться в ответ, но получилось не очень.

— Кира беспокоится о тебе, — тихо сказал Митч мне на ухо.

— Знаю, — пробормотал я, повернувшись спиной к Кире. — Он заслужил лучшего.

— Нет, — быстро возразил Митч. — Он заслужил тебя.

Я помотал головой и вместо ответа допил пиво.

— Мэтт, я хотел тебя увидеть, потому что накануне, по телефону, твой голос звучал… неправильно, — аккуратно произнёс Митч. — Кира сказал Анне, что ты отдалился. Он волнуется. Не отталкивай его. Не после всего пережитого. И не ради этого.

Я отвёл глаза.

— Иногда мне кажется, что границы стёрлись, понимаешь?

— Лишь слово, Мэтт, — уверенно прошептал Митч. — Скажи лишь слово, и мы вытащим тебя.

Я помотал головой.

— Я уже близко.

— Блядь, Мэтт, невыносимо видеть твои страдания.

Я рассмеялся без намёка на юмор.

— Невыносимо видеть страдания? Зайти бы тебе хоть раз в клетку с мужиком, который рвётся убивать.

Митч надолго замолчал. Он взглянул на меня, и я знал, что ему больно на меня смотреть.

— Если на то пошло, Мэтт, я бы хотел, чтобы ты никогда не вызывался на задание.

Он поднял руку, привлекая внимание бармена, и заказал ещё два пива.

— Знаю, ты лучший для этой работы. Понимаю. Тут есть здравый смысл. Но легче не становится.

Я поднял третью бутылку пива и сделал глубокий глоток, чтобы не нужно было говорить.

— Но мы присматриваем, — негромко пробормотал Митч. — Мы прикрываем тебе спину. Не думай, что ты в одиночестве. Да, ты на передовой, но за спиной у тебя целая команда, слышишь?

Я кивнул.

— Ага, понял.

— Отлично. Чувствуешь себя лучше?

Я ему улыбнулся.

— Да. Сегодня вечер прямо как в старые добрые времена, правда?

Митч грустно улыбнулся в ответ. Это нелегко было видеть.

— Завтра обратно в мясорубку?

Что означало: «Как бы прекрасно не было с тобой повидаться, завтра ты снова сам по себе».

— Ага.

— Тресслер знает, что ты сюда пришёл?

— Не сомневаюсь, что да.

— Тогда нужно убедиться, что ты останешься в команде, — решил Митч. — Если позже он вышвырнет тебя с боя из-за недоверия, ты можешь с тем же успехом свалить оттуда прямо сейчас.

— Знаю.

— И понимаешь, что нам придётся сделать? — прошептал он. — Это для твоей собственной защиты, ты же знаешь?

Я кивнул.

Митч поднял бутылку пива.

— Просто не прибей меня, хорошо?

Я попытался выдавить улыбку, но не справился.

Митч обхватил ладонью мою шею и притянул ближе, чтобы прошептать прямо в ухо.

— Я люблю тебя как брата. Не забывай этого.

А после он с громким стуком поставил бутылку на стойку и оттолкнул меня со всей силы.

— Что за нахер, Эллиот? — заорал он. — Ты больше не грёбаный коп!

Ровно на одну секунду воцарилась тишина, а потом бар взорвался криками.

Я бросился на Митча, тот попытался ударить меня, но между нами вдруг оказалось не меньше двадцати полицейских.

Чьи-то руки удержали меня, кто-то встал передо мной. Знакомые лица людей, с которыми я общался годами. Тех людей, которые должны были меня остановить и успокоить, но не стали. Они защищали Митча, защищали своего.

Не меня.

Для них я больше не был своим. Часть меня осознала в тот самый момент, что я больше не был одним из них.

Гнев, который я так старался сдержать последние несколько недель, вырвался на свободу. Я откинул двух или трёх парней, ударил ещё одного. И вдруг увидел выражение на их лицах.

Страх.

Они боялись меня.

Они знали, на что я способен. Видели меня в бою, понимали, какой урон я могу нанести.

Было шумно, раздавались крики, всё происходило очень быстро, но вдруг Кира шагнул мне наперерез.

И всё замерло.

Звуки, голоса, движения, весь мой чёртов мир. Всё.

Я понял, что мой кулак по-прежнему занесён. Взгляд Киры меня почти уничтожил. Позади него, Курт и Тони встали около Митча. Но больше всего меня удивил Рики. Он встал прямо перед Митчем, своим напарником, и уставился на меня, подняв руки.

Если я хотел добраться до Митча, то должен пройти через Рики.

Его партнёра.

Настоящего, блядь, партнёра.

Меня вытолкали наружу. Я оглянулся на Киру. Тот что-то сказал Митчу прежде, чем последовать за мной. Полицейские практически вышвырнули меня на улицу.

Кира вышел. Он широко раскрыл глаза и не скрывал выражение полнейшего разочарования. Приобняв за плечи, он потащил меня к машине. Открыл дверь и оскалился. Кира невероятно злился. Настолько, что не мог даже говорить.

Поездка домой прошла в тишине. Ни слова, ни звука. Только пульс, отдававшийся стуком в ушах. Когда мы добрались домой, я последовал за Кирой внутрь. Он швырнул ключи на кухонную стойку, повернулся ко мне и, наконец, заговорил.

— Потрудишься рассказать, что за херня произошла?

Я помотал головой.

— Даже не знаю толком, — ответил я громче, чем хотел. Попытался ещё раз, потише. — Не знаю. Мы говорили о работе… — я поправился: — его работе. Я сказал что-то о его новом напарнике…

Покачал головой, осознавая, насколько легко ложь слетала с моих губ.

— Ты, может, и не работаешь с ними больше, Мэтт, — вспыхнул Кира. — Но я работаю. Мне нужно каждый день видеться с этими парнями! Что я должен сказать им завтра, когда приду в зал?

— Прости.

Он покачал головой, всё ещё слишком разгневанный. Я ни капли его не винил.

— А Митч? — воскликнул Кира. — Твой лучший друг! Что я должен буду сказать Анне в понедельник, когда она придёт на занятие? Ты только что пытался оторвать голову её жениху.

— Прости.

Кира вскинул руки и перестал расхаживать из стороны в сторону, чтобы внимательно посмотреть на меня.

— За что именно ты извиняешься?

— Я занёс на тебя руку, — ответил я почти плача и тряхнул головой. — Я бы никогда тебе не навредил.

Он откинул голову и издал разочарованный вздох.

— Не физически, Мэтт. Это я знаю. Ты опустил руки в ту же секунду, как осознал, что перед тобой именно я. Знаю, что ты никогда физически мне не навредишь, — проговорил Кира с пугающим спокойствием. — Но эмоционально… что ж, я даже не могу понять, в каком ты сейчас состоянии.

— Я справляюсь, как получается, — объяснил я.

Возможно, первые правдивые слова за долгое время. А после, как самый последний идиот, я внезапно осознал: возможно, Кира пытался попрощаться со мной. Я задохнулся. Резкая, острая боль ударила меня в грудь, а на глазах выступили слёзы.

— Нет. — Я затряс головой. — Нет. Нет.

Кира озадаченно смотрел на меня.

Я судорожно вдохнул.

— Ты не можешь меня бросить.

Кира округлил глаза и приоткрыл рот.

— Мэтт, я тебя не бросаю. Я ужасно зол, но не ухожу.

Я практически зарыдал. Казалось, моё сердце вновь забилось.

— Мне так жаль.

Кира подошёл, положил ладонь мне на затылок и притянул мою голову к себе на грудь.

— Я беспокоюсь о тебе.

Я кивнул.

— Без тебя я бы пропал.

— Мэтт, я сказал, что беспокоюсь, — повторил он. — Ты слышал?

Я вновь кивнул.

— Прости.

Кира понял, что я больше ничего не произнесу, и проговорил:

— Я иду в кровать.

Это не было приглашением, ничего подобного. Лишь тихим признанием: «Не знаю, что ещё сказать».

И он оставил меня на кухне в одиночестве.

Тогда я понял, что как бы ни пытался отрицать, как бы ни хотел обратного, я уже по-настоящему пересёк некую черту. Мы инсценировали драку в баре ради доверия Тресслера. Но стоило вспомнить Митча, Курта и Тони, их взгляды, когда меня вытаскивали наружу, и я знал, что видел на их лицах.

То, о чём сам подозревал уже какое-то время.

Я больше не был полицейским.

Глава 10

Следующим утром я пришёл в БК не в лучшем настроении. Опустил голову, замолчал и решил, что избивать мешок лучше, чем наброситься на невинного человека, решившего задать неправильный вопрос в неправильное время.

Аризона, казалось, понял и оставил меня в покое, хотя во время тренировки держался поблизости. Я был благодарен.

Примерно через час после начала занятия ко мне подошёл один из людей Тресслера.

— Эллиот? Мистер Тресслер хочет видеть тебя в своём офисе.

Аризона обеспокоенно посмотрел на меня. Я пожал плечами и пошёл вслед за ходячим шкафом на встречу с его начальником. Но уже понял, в чем причина. Я не сомневался, что это из-за вчерашней стычки в баре.

Я встал перед столом Тресслера.

— Сэр?

Будто курсант, которого отчитывал сержант.

Тресслер нарочито долго рассматривал мои руки в перчатках, словно я держал заряженное оружие. Потом взглянул мне в лицо.

— Видел утренние газеты?

Я посмотрел на его стол, на «Лос-Анджелес Таймс», раскрытую на второй странице. На размытую фотографию, на которой меня, крайне злого, в разорванной рубашке, выталкивают из бара. Поднял взгляд на стену над головой Тресслера.

— Похоже, при наличии телефона, кто угодно может теперь продавать фотографии журналистам.

Его брови дёрнулись, как будто он был со мной согласен.

— Интересная статья.

— Не читал.

Ложь. Конечно, я прочитал. Утром Кира, уходя на работу, оставил её открытой на кухонной стойке.

— Говорят, ты устроил драку с бывшим напарником, — проговорил Тресслер, просматривая текст. — «Прошлой ночью бывшего детектива Мэттью Эллиота выгнали из полицейского бара «Вояки Риджента» после конфликта с членами его прежней команды «Великолепная четвёрка». Предположительно, ссора началась между Эллиотом и его экс-напарником Митчем Ситоном. Эллиота выставили на улицу раньше, чем был нанесён непоправимый ущерб. Наш источник сообщает, что Эллиот в данный момент занимается смешанными боевыми искусствами и планирует попасть в UFC, что разительно отличается от его незапятнанной карьеры в лос-анджелесской полиции».

Тресслер оторвал взгляд от газеты.

— Моя любимая часть дальше, — сказал он, продолжив читать. — «По информации источника отношения в «Великолепной четвёрке» разладились после широко известного прошлогоднего происшествия с Райко Томичем. Источник говорит, что Эллиоту пришлось решать проблемы с управлением гневом. Его увольнение из полиции было не столь полюбовным, как сообщалось три месяца назад».

Я так и видел почерк Беркмана по всему тексту.

Тресслер посмотрел на меня и улыбнулся.

— Что ты делал там? В баре для копов?

— Кира подумал, что это хорошая идея.

— И что он думает сейчас?

— Не знаю, — тихо ответил я. — Он со мной не разговаривает.

Тресслер изогнул губы в самоуверенной ухмылке. Мне потребовался каждый грамм самоконтроля, чтобы не смести всё со стола и не оторвать его долбаную голову за болтовню о Кире. Может быть, именно поэтому шкаф по-прежнему стоял у меня за спиной.

— И, похоже, твои бывшие друзья-полицейские тоже не хотят с тобой разговаривать.

Я уставился на стену позади него и стиснул зубы.

— Они мне не друзья.

Тресслер откинулся в кресле и усмехнулся.

— Не знаю, слышал ли ты, но в десятичасовых новостях по радио озвучили обращение от Департамента полиции Лос-Анджелеса. Они официально заявили, что офицеры, замешанные в происшествии, не будут давать комментарии. Что это было всего лишь недопонимание. — Тресслер ненадолго замолчал, посмотрев на меня. — Кажется, от тебя отреклись.

Я не знал о заявлении на радио. Всё утро я провёл в зале. И мои расширившиеся от злости ноздри стали искренней реакцией.

— Они недопоняли лишь одно: что я пожелал им всем провалиться в ад.

Тресслер улыбнулся по-настоящему.