Tолкование на Апокалипсис (перевод протоиерея Михаила Боголюбского)

ГЛАВА 67-я. Об Ангеле, показывающем город святых и измеряющем стену его с воротами.

XXI, 9. «И прииде ко мне един от седми Ангел, имущих седмь фиал исполненных седмих язв последних, и рече ко мне, глаголя: гряди, покажу ти невесту Агнчу жену».

Сим показывается, что Ангелы не только наносят злокачественные язвы, но, как врачи, иногда производят сечения, иногда же налагают умягчающие лекарства: тогда он наслал язву на достойных того, теперь показывает святому блаженство Церкви. Хорошо невесту Агнца назвал он женой. Ибо когда Христос заклан был как Агнец, тогда Своей кровью обручил ее Себе. Ибо, как в то время, когда спал Адам, создана была ему жена отнятием ребра, так когда Христос волей почил на кресте сном смерти, Церковь, составленная излиянием крови из ребра Его, соединена с принесенным в жертву за нас.

XXI, 10 и 11. «И веде мя духом на гору велику и высоку, и показа ми град великий, Святый Иерусалим низходящ с небесе от Бога, имущ славу Божию».

Быть ведену духом значит посредством духа возвыситься помыслом от земли к размышлению о небесном. Под горой великой разумеется возвышенная премирная жизнь святых, которой будет украшена и прославлена от Бога жена Агнца, вышний Иерусалим.

«И светило его подобно камени драгому, яко камени иаспису кристаловидну».

Светило Церкви – Христос, кристалловидным же ясписом назван Он, как всегда мощный и жизнедательный и чистый. У разных различно образописуется Он, ибо примером одного вида нельзя описать многообразность различных Его к нам благодеяний.

XXI, 12. «Имущ стену велику и высоку, имущ врат дванадесять, и на вратех Ангелов дванадесять, и имена написана, яже суть имена дванадесять коленом сынов Израилевых».

Стена великая Церкви, высокая и охраняющая находящихся во святом городе есть Христос. В ней двенадцать ворот – Святые Апостолы, через коих мы получили приведение и вход к Отцу, и им содействуют двенадцать Ангелов начальственных и более приближающихся к Богу по приближению в святости. Ибо если мы веруем, что за каждым из верующих следует Хранитель, тем более должно думать, что основателям Церкви и сеятелям Евангельского слова содействуют в Евангельской проповеди первенствующие из Ангелов. Имена колен духовного Израиля написаны на Апостольских входах, потому что и имена чувственного Израиля были написаны на Ефуде древнего по времени архиерея, ибо писание теперь посредством имен сих свидетельствует об Апостольском попечении касательно верующих, как и Павел сказал, что имеет попечение о всех церквах, и что сердце его расширено и вмещает в себя всех, кого он породил Евангелием. (2 Кор. 6, 11 и 12).

XXI, 13. «От востока врата троя, и от севера врата троя, и от юга врата троя, и от запада врата троя».

Что ворота на четыре части света и по трое на каждую сторону, сие показывает познание в четырех концах вселенной покланяемой всесвятой Троицы, которое получили через Животворящий Крест. Ибо крестообразен вид положения врат, по виду двенадцати волов, которые носили устроенное Соломоном море, обозначая троичную четверицу Апостолов, проповедницу Святой Троицы, а также послание четырех Евангелий в четыре конца земли. А самым морем образуется духовное море святого крещения, очищающее мир от грехов, составленное духовным Соломоном.

XXI, 14. «И стена града имеяше оснований дванадесять, и на них имен дванадесять Апостолов Агнчих».

Основания стены, как сказано, суть Блаженные Апостолы, на которых основана Церковь Христова; их имена как бы на вывесках написаны на них, для научения читающих.

XXI, 15. «И глаголяй со мною имеяше трость злату, да измерит град и врата его и стены его».

Золотая трость показывает досточестность измеряющего Ангела, которого видел в человеческом виде,а равно досточестность измеряемого города, стеной коего мы почитаем Христа. Не людьми, а Ангелом измеряется пo чистоте и мудрости премирных природ, которым, конечно, известны величие и благолепие вышнего города. Думаем же, что здесь под стеной разумеется и Божественное ограждение и покров, которым охраняются святые.

XXI, 16. «И град на четыри углы стоит, и долгота его толика есть, елика же и широта. И измери град тростию, на стадий дванадесять тысящ: долгота и широта и высота его равна суть».

Четыреугольный же стоит город по прочности и твердости, ибо равносторонность в глубину, широту и долготу называется у некоторых кубом, и означает, говорят, прочность. Двенадцать же тысящ стадий, которые, сказано, имеет город, означают, может быть, его величину, ибо паче песка, говорит Давид, умножатся его обители (Псал. 138, 18), может быть, и по числу двенадцати Апостолов, через которых населяется он. И седмеричное число, будучи таинственным, через деление представляет искомое. Ибо сказанные тысячи стадий, разделенные на число 7, представляют меры, называемой милями, 1714, где тысяча показывает совершенство бесконечной жизни, семьсот – совершенство покоя, четырнадцать – двойное субботствование души и тела, ибо дважды семь – четырнадцать.

XXI, 17. «И размери стену его во сто и четыридесять и четыри лакти, в меру человеческу, аже есть Ангела».

Меры глубины стена – сто сорок четыре локтя. Ибо число двенадцать, указывающее на Апостольское учение, будучи сложено двенадцать раз, составит сие число.

XXI, 18. «И бе создание стены его иаспис: и град злато чисто, подобен стеклу чисту».

Устроение стены – яспис показывает всегда цветущую и неувядающую жизнь святых, как много раз говорено было. Чисто же золото его, как стекло, по блистательности и светлости жителей его.

XXI, 19 и 20. «И основания стены града всяким драгим камением украшены бяху: основание первое иаспис, второе сапфир, третие халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сардарий, седмое хризолиф, осмое вирилл, девятое топазий, десятое хрисопрас, первоенадесять иакинф, второенадесять амефист».

Двенадцать оснований – двенадцать драгоценных камней, из коих восемь носимы были в нарамнике древнего первосвященника, а четыре иные, чтобы показать и согласие Нового Завета с Ветхим, и превосходство просиявших в нем. И подлинно Апостолы, означаемые драгоценными камнями, украшены всякой добродетелью.

«Основание первое иаспис».

Ясписом, зеленоватым по цвету сходно с смарагдом, прилично обозначен Верховный Петр, как носящий в теле мертвость Христову, и всегда цветущую и юнеющую показывающий любовь к Нему, он теплой верой и наставил нас на место злачное.

«Второе сапфир».

Им, подобным телу небесному, из которого, говорят, бывает и лазурь, думаю, обозначается Блаженный Павел, до третьего неба восхищенный и послушающих его влекущий туда же, на небо, где и сам имеет жительство.

«Третье халкидон».

Сего камня не было в первосвященническом нарамнике, но там был анфракс, которого нет здесь. Нужно же смотреть, не анфракс ли сим именем назван у святого. Анфракс же (уголь) есть Блаженный Андрей Апостол, возжженный Духом.

«Четвертое смарагд».

Смарагдом, имеющим зеленый цвет, и питающимся елеем, и от него получающим блеск и красоту, думаем, обозначается проповедь Евангелиста Иоанна, Божественным елеем умягчающего происходящее в нас от греха уныние и дарующего нам многоценным дарованием Богословия всегда живую веру.

«Пятое сардоникс».

Вероятно сим камнем, имеющим цвет человеческого ногтя с блеском, обозначается Иаков, преимущественно перед другими принявший телесное умерщвление ради Христа, что обозначает ноготь, не имеющий ощущения при обрезывании.

«Шестое сардий».

Сардием, как имеющим цвет оранжевый и блестящий, и силу врачебную в нарывах и язвах от железа, думаю, обозначается красота добродетели Блаженного Филиппа, освещаемой огнем Божественного Духа, и врачующей душевные язвы заблуждающих, которые получают уязвленные диаволом.

«Седьмое хризолиф».

Хризолифом, по блеску подобным золоту, изображается, может быть, Варфоломей, облиставаемый многоценными добродетелями и Божественной проповедью.

«Осмое вирилл».

По цвету моря и воздуха, подходящему к иакинфу, думаю, им означается Фома, посланный в отдаленное морское путешествие к индийцам для их спасения.

«Девятое топазий».

Топазом, красным по цвету, подобным анфраксу, дающему, как говорят, млекообразную жидкость, полезную страждущим глазами, может обозначаться душа Блаженного Матфея, разжигаемого Божественной ревностью, и украшенного излиянием крови за Христа, Евангелием врачующая слепотствующих сердцем и млеком напаяющая новорожденных в вере.

«Десятое хрисопрас».

Хрисопрасом, имеющим блеск золота лучше самого золота, думаю, означается блаженный Фаддей, благовестивший Авгарю, царю Едесскому, царство Христово, означаемое золотом, и умерщвление в нем, означаемое прасом (пыреем).

«Первоенадесять иакинф».

Иакинфом лазоревым или воздушноголубым означается, может быть, Симон, как ревнитель (Зилот) дарований Христовых и имеющий мудрование небесное.

«Второенадесять амефист».

Аметистом, багряным по виду, думаю, означается Матфий, удостоенный Божественного огня при разделении языков, и восполнивший место отпадшего, по пламенному желанию благоугождать Избравшему. Сие мы из сказанного о камнях святым Епифанием, что применено у него к начальникам колен Израильских, представили для упражнения читающих, как предположения, только гадательствуя об истине, вполне известной Одному, открывшему сие. На самом же деле Апостолы суть и основания и драгоценные камни, и один одного, другой другого камня, а все сохранили особенное и лучше во всех камнях. Потому прошу отложить жалобы на предложенные мнения, как бы насильственно навязанные. Ибо особенностью в добродетелях каждого Апостола мы не рассекаем их общения и взаимного единения, но частным различием их между ними хотели мы показать всецелое тождество, соединяющее их друг с другом наподобие цепи.

XXI, 21. «И дванадесять врат, дванадесять бисеров: едина каяждо врата беша от единаго бисера».

Двенадцать врат явно суть двенадцать учеников Христовых, через коих мы познали дверь и путь жизни; они же суть и двенадцать бисеров, получающие блеск от Единого многоценного бисера – Христа.

«И стогны града злато чисто, яко стекло пресветло».

Одним сравнением нельзя точно изъяснить благ вышнего града. Потому площадь города, по многоценности и благосветлости, видел он, как золото, а по чистоте как кристалл, т.е. светлое стекло, а у нас то и другое в одном соединено быть не может. Все сие святой созерцал как мог. А точное познание вышнего града превосходит и слух, и видение, и мысль.

XXI, 22. «И храма не видех в нем: Господь бо Бог Вседержитель храм ему есть и Агнец».

И храма не видех в нем. Ибо какая нужда в храме городу, имеющему Бога и оградой и покровом? Им мы живем, и движемся и существуем. Ибо Он есть и храм святых и обитатель, обитающий в них и ходящий, как было обещано. Агнец есть в нас закланный Агнец Божий; с Ним существенно соединен и Животворящий Дух, которого далее назвал он рекой.

XXI, 23. «И град не требуя солнца и луны, да светят в нем: слава бо Божия просвети его, и светильник его, Агнец».

Город не имеет нужды в солнце. Ибо, где мысленное солнце правды, там не нужны чувственные светила. Он сам есть и слава и свещник его, и спасаемые народы будут ходить в свете Его; о чем сказал:

XXI, 24 и 25. «И языцы спасени во свете его пойдут, и цари земстии принесут славу и честь свою в него. И врата его не имут затворитися во дни: нощи бо не будет ту».

Спасаемые народы, как сказано, будут ходить во свете его, и воцарившиеся на земле над страстями принесут в него славу и честь добрых дел. А что не затворятся врата его, сие означает или безопасность и невозмутимость обитателей его, или что там отверсты будут всем Божественные врата Апостольского учения для совершеннейшего научения. День же будет там, а не ночь, ибо ночь отделится для грешников.

XXI, 26 и 27. «И принесут славу и честь языков в него. И не имать в него внити всяко скверно, и творяй мерзость и лжу, но токмо написанныя в книгах животных Агнца».

Светлость и слава народов, т.е. благоугодившие в них Христу плодопринесутся в оном граде. Все же скверное и нечистое не войдет туда. Ибо кое общение свету ко тьме?

ГЛАВА 68-я. О чистой реке, казавшейся исходящей от престола.

XXII, 1 и 2. «И показа ми чисту реку воды животныя, светлу ако кристалл, исходящу от престола Божия и Агнча. Посреди стогны его».

Река исходящая в настоящей жизни из Церкви, есть крещение пакибытия; оно, по действу Духа Святого, омываемых им делает чище снега и кристалла. А по вышнему Иерусалиму проходит река Божия, исполненная вод, Животворящий Дух, от Бога и Отца исходящий, и через Агнца, через высшие силы, которые именуются престолами Божиими, наполняет она стогны святого града, т.е. множество его, увеличившееся, по Псалмопевцу, паче песка (Псал. 138, 18).

XXII, 2. «И по оба полы реки древо животное, еже творит плодов дванадесяте, на кийждо месяц воздая плод свой».

Река сия, сказано, напояет насажденных при ней святых, иносказательно названных древом жизни, по причастию и подражанию древу жизни – Христу. Произращают же двенадцать плодов, т.е. произращают непрестающее возращение плодов. Ибо не будет там греховной зимы, принуждающей древа жизни терпеть ниспадения листьев, как видим мы теперь, но непрерывно будет век плодоношения святых; он назван здесь двенадцатью месяцами, и по обычному течению года у нас, и ради проповеди двенадцати Апостолов. Можно же и иначе истолковать все сие место. Под рекой, как сказано, можно разуметь дарования Животворящего и Всесвятого Духа, которые через Отца и Сына, т.е. через Херувимские чины, на коих как на престоле, восседит Бог, исходят в стогны града, т.е. в многочисленное общество святых, как изливающиеся от первых ко вторым по благоустроенному распорядку небесной иерархии. Древо же жизни может означать Христа, в Духе и о Духе Святом разумеваемого. Ибо в Нем Дух и Он в Духе есть поклоняем и есть податель Духа. И через Него двенадцать плодов Апостольского лика даруют нам неоскудевающий плод Боговедения; или возвещается лето Господне приятное и день воздаяния, предсказанный пророком.

«И листвие древа во исцеление языком».

Листья древа жизни, т.е. Христа суть более поверхностные разумения судов Божиих, а плоды его – совершенное знание, открываемое в будущем веке. Сии листья будут во исцеление, т.е. во очищение неведения народов низших, других в совершение добродетелей. Потому что ина слава солнцу, ина слава луне, и ина слава звездам (1 Кор. 15, 41), и много обителей у Отца, и для того, чтобы одного удостоить меньшей, другого большей светлости по соразмерности с деяниями каждого. И иначе можно разуметь сие. Под древом животным, еже творит плодов дванадесятъ, разумеем лик Апостольский по существенному причастию древа жизни, общением плоти даровавшего нам причастие Его Божества. Плоды их суть принесшие сторичный плод, листья же – принесшие в шестьдесят крат, кои принесут исцеление и тем из народов, кои принесли плоды в тридцать крат, перенося низшим луч озарения Божественного света, которое получили сами от принесших сторичный плод. Ибо какое различие есть между плодами и листьями, такое же будет различие и спасаемых; одни прославлены будут менее, другие более, как написано. Если же написано: древо в единственном числе, вместо древа, сие означает единое сожительство и единомыслие святых. Обычно в священном Писании нередко вместо многих дерев называть одно древо и вместо иных множественных имен употреблять единственные.

XXII, 3. «И всяка анафема не будет ктому».

Анафема (отлучение, отделение) понимается двояко, или как неприступное для многих, отделенное же для одного Бога, или как неприкосновенное для всей твари и для святых сил, а отделенное диаволу, по причине решительного отчуждения от добра. Сие думаем, и сказано здесь в усиленном значении: проклятого (καταθεμα). Ибо не отделяется сие Сущему, но отлучается (проклинается), будучи подчиняемо диаволу и к сему присуждаемо; чего не будет в оном городе.

XXII, 3 и 4. «И престол Божий и Агнечь будет в нем, и раби Его послужат Ему. И узрят лице Его, и имя Его на челех их».

Сделавшиеся же престолом Божиим по упокоению в них Владыки, сии будут обитателями оного града, и узрят Его лицем к лицу, не в гаданиях, но как видели Его Святые Апостолы на горе святой, как говорит великий Дионисий. Будут же иметь вместо златой дщицы, которую носил древний Первосвященник (Исх. 28, 36), имя Божие, написанное не на челах только, но и в сердцах, т.е. твердую, дерзновенную и неизменную любовь к Нему. Ибо начертание на челе означает украшение дерзновения.

XXII, 5. «И нощи не будет тамо, и не потребуют света от светильника, ни света солнечнаго, яко Господь Бог просвещает я: и воцарятся во веки веков».

Если праведные просветятся как солнце, по слову Христову, какая будет нужда в светильнике, или в солнечном свете для имеющих Господа славы своим просвещением и царем, и будут бесконечно управляемы Им во веки веков, паче же сами воцарятся с Ним, по Божественному Апостолу?

ГЛАВА 69-я. О том, что Христос есть Бог Пророков и Владыка Ангелов.

XXII, 6. «И рече ми: сия словеса верна и истинна».

Верны и истинны слова, как произносимые Истиной. Предлагавши доселе видение Ангела и изъяснение виденного, теперь говорит как бы от своего лица.

«И Господь Бог Святых Пророк посла Ангела своего показати рабам своим, имже подобает быти вскоре».

Если Бог Пророков есть Христос, который послал Ангела Своего, чтобы через посредство Блаженного Иоанна, видевшего видение, показать рабам Своим будущее, то очевидно, что применительно к домостроительству сказал он в начале, что Сыну дано откровение ради плоти. Ибо Бог Пророков, посылающий Ангелов, как служебные духи к Своим рабам, чтобы показать им откровение будущего, ужели не знает чего-нибудь – ни дне, ни часа окончания, и как бы теперь только узнал от Отца Он, имеющий, как Бог, тайные сокровища премудрости и ведения? В лице Его выходит теперь Евангелист, говоря:

XXII, 7. «Се гряду скоро: блажен соблюдаяй словеса пророчества книги сея».

Есть и у других Пророков обычай как бы от своего лица произносить Божественные определения. Гряду скоро – показывает или краткость настоящего времени в сравнении с будущим, или внезапность и быстроту всякой кончины. Ибо для каждого человека служит концом преставление его отсюда. Поелику же мы не знаем, в кий час тать приидет, то заповедано нам: бдеть и иметь чресла препоясанными, и горящими светильники жития по Боге, светящие и ближним. Посему, не престанем в сокрушении сердца молить Бога, чтобы избавиться нам от всех гонящих нас, дабы, когда они победят нас, Ангелы, воспринимающие души наши, не восхитили их неприготовленными, когда не будет ни избавляющего, ни спасающего. И душа каждого из нас, опутанная узами перстных и земных дел, и не вынося разлучения с ними, да не обращается напрасно к ним, будучи принуждаема оставить их по настоянию Ангелов и повелению Божию, да не будет бесполезно оплакивать нерадение прошедшего времени. Но паче, непрестанно воспевая Давидское слово: уготовихся и не смутихся сохранити заповеди твоя (Пс. 118, 60), в награду за соблюдение получим от Бога сию славу: благо, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21; Лук. 19, 17). С Ним Отцу вместе со Святым Духом подобает слава, честь, держава ныне и присно, и во веки веков. Аминь.