Толстой. Горький. Поэмы

Восхищаться более чем легко

Добрел до Бруклинского моста

И всею бычьей силой легких

Воспой полет железных балок,

Что так уверенно и просто

Соперничают с летом галок…

Приходить в изумление просто — на вылет!

Лишь посети песочницу у Нила.

Что называется фараонный Египет

Среди фиников, верблюдов, арабов

Держи бумажонку у рыла

И вали стихами налево, направо!

Восхищению важно — сюжет

Подготовить отменно удачный,

А он вдохновенье зажжет,

Как села палил Сагайдачный!..

Но у меня теперь тема

Не темна, а светла!

Она узорнее тотема —

Пусть выгорит она дотла!

«ЧЕЛОВЕК — это звучало гордо!»

А ныне — совсем убедительно,

Когда даже критиков орды

Настроены почтительно…

Они нападали, в прошлом

Старались найти пятна,

Но стало им тошно

Им критиковать не подсилу вероятно…

Солнце Горького Максима

Накалялось много лет

И теперь без критик грима

Покоряет и берет…

Теперь былые критиканы

Нальют в честь Горького стаканы!!!

Страна Россия,

Где рос и я…

Где росы,

Поросли

и Россы.

Где поросли

Поля полынью,

А небо синью…

Где — горки,

запах горький

трав…

где Горького

Максима прочитав,

среди дворянских арий —

поверил всяк: —

  Мир — пролетарий

  и сверхбосяк!

Задолго до уз Чени,

Каравшей контрреволюцию строго —

Существовали саженные грузчики

Пароходов Волги.

  Пели песню заунывно,

  Пели волжские бурлаки,

  Чтоб в холяву звякнуть гривной,

  Чтоб плясать в заката лаке…

Чтоб от мачт далеких струны

натянуть канатов крепче

И беляну чрез буруны

Двигать богатырским плечиком…

  Пролетали галки, кречеты

  На курган Степана Разина

  И бросали чет и нечет там

  По степям Европа, Азия.

Было темно и черно вонруг,

Глухо шумело море мужичье —

Под стон ледяной вьюг

Среди безнадежной дичи…

  В воздухе точно налит свинец

  Тускл тяжело неподвижен

  Камень с сердца не сдвинется

  Народ в кандалах и принижен.

И пришел Максим Горький —

С приволжской горки

Со своей «песней о буревестнике»

Стал — Революции вестником!

  Хлебы выпек на весь мир

  Максим Горький — булочник

  И теперь его создания кумир

  Вызывающий всех на кулачки.

В России тридцать лет назад

Среди полей, среди ручьев и рощ

Был нищеты парад

И люд весь тощ!

  В воздухе был налит свинец

  И о буре никто не мыслил,

  Но прилетел Горький буревестник

  В предреволюционные выси.

И запахло бурей,

Полетели искры

Из под царской стрехи

Расплескались миски

Небо стало бурым —

В преддверьи потехи!!

Алексей Максимыч Пешков

Не писал о генералах

Не писал о знатных дамах

На лервопорах не мешкал

Он в степных и волжских рамах

Босяков повыставлял.

Двадцать шесть годов назад

При Ванновском генерале

В Академию избрали,

После писем Николая:

Исключить "оригинала»!

Не склонялся пред рукой самодержавья…

Из романтика идеалиста

Горький стал столпом марксизма!

Динамизм, и оптимизм —

В нем — народ пространств равнинных.

Пишет он для честных изб

Не для барынь и гостинных!

Стал певцом пролетариата,

Сделав первый шаг: «На дне» —

Среди нищих ищет — брата —

Ныне Горький — на коне!

Создаются: «Дети Солнца»

И выходят в книжках «Знанья»,

Тем созданьям всяк поклонится,

Посещавший эти грани.

«Городок Окуров», «Трое»

и бодрит — «Фома Гордеев»

Покоряют типов роем —

Благородных и злодеев.

Дети солнца дети солнца

Бедноты босяцкой братья…

На мир, на весь

бросают свет,

Великой правды сев,

Добра совет

Всяк, кто встретит их поклонится

И захочет с ними знаться!

Горький пишет: «Детство», «В людях»,

А в страницах тонких «Матери»,

У «Матвея Кожемякина»

Вывел здесь правдоискателей,

Сердце Горького Максима

Подарило миру: «Исповедь».

Максим Горький занят грандиозным романом

Он пишет «Сорок лет» —

Жизнь Клима Самгина —

Чеканный и реальный —

От первомарта Александра

До Ходынского омлета!

Выполняет социальный заказ

Горький широким захватом эпохи

На передовых позициях века!

Вечно на страже великого бунта.

Певец босячества, певец пролетарьята

Горький идеями богаче Вундта

И — «Друг народа» — более Марата.

Борьба с невежеством рабочих и крестьян!

Горький был всегда поклонник книги;

Дорог он рабочим и трудящимся

Горького вплетем в сердец своих сафьян —

Он — великой правды тигль.

Пред которым время — ящерица!

Есть имена, что живы со страною,

Ее для века крупно выражают…

Россия — как мешок за Горького спиною

Как сноп в руках — в итогах урожая!

В Советсоюзе: горки, травы горьки

И небо синее, где ветр пасет овец,

Там дорог каждому Писатель Горький

Среди дорог его читает стог!

Пример высокой правды, росшей в синь

Лет шестьдесят во славу Россов,

Писатель Maximus, стихийный Пешков.

Как дуб, что взором стань — окинь,

Которого садись читай! Не мешкай!

Максима Горького в советах знает каждый,

Его читают там в засос,

У телки, муравья не спрашиваешь дважды

Момент — постигнут твой вопрос!

Он — нищим друг, заступник босяков

Он — Горький — вождь пролетариата!

Пред ним почет — шеренгою веков…

А мысли книг его, как дикие орлята!!

Сын рыбака из ветреных Холмгор,

Тебя Россия не забудет, Ломоносов,

Не заслонят тебя столетий горы

Воткнешься в вечность косо!

«О Достоевсниймо идущей тучи»

О, Пушкинноты млеющего полдня,

Ночь смотрится, как Тютчев

Замерное безмерным полня…

(Так Хлебников астральной брякнул…)

Толстой пред миром высится могуче —

Сильнейшие пред ним — не выдержат — иссякнут!

И ближе к нашим дням: — здесь Чехов, Короленко;

МАКСИМА ГОРЬКОГО ТЕПЕРЬ МЫ СЛАВИМ В МИРЕ…

На нем бессмертие кладет свои оттенки

Известен в Конго он, Панаме и Памире!!