ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ

Глава IV. Федосеева Любовь Викторона

День близился к концу. Киров, направляя служебный автомобиль в сторону знаменитой «Петровки», внезапно повернул руль влево и свернул в переулок, где никак не комментируя свои действия повез напарника на удаление от основного места их службы.

– Мы куда? – невольно задал вопрос более молодой сотрудник.

– Заедем ко мне домой, – отвечал старший товарищ, – надо перекусить да оружие взять, а то еще неизвестно – когда и чем этот день может закончиться.

– Так ты все это время работал без пистолета? – удивился новоиспеченный сотрудник московского розыска, – а как же инструкция?

– Правила для того и существуют, чтобы ими пренебрегать, – насмехаясь над практичностью и исполнительностью напарника, промолвил Роман, – и запомни главное: оружие полицейского – это ручка, а не «пушки» да пистолеты.

Двигаясь от главного корпуса МВД города Москвы в западную сторону, они вновь оказались в одном из самых неблагополучных районов столицы, где в большом количестве кишела всевозможная «шушара»: наркоманы, гопники, просто пьяницы и другие, всевозможные асоциальные элементы. Именно в этом вертепе и жил один из самых лучших оперативников московского розыска.

– Так проще работать, – объяснил Роман выбор своего местожительства, – когда «варишься» в котле этих преступных «ублюдков», очень много знаешь об устоях их жизни, привычках и правилах межличностного общения.

В этот момент напарники подъехали к двухэтажному коттеджу, одиноко стоящему среди пяти- и девятиэтажных домов. Территория его была огорожена двухметровым металлическим забором, где имелись самые обыкновенные ворота, закрытые изнутри на засов. Хозяин оставил машину снаружи, после чего они вместе с коллегой направились к расположенной чуть в стороне калитке, запирающейся на механический замок с кодовой системой набора. Роман нажал несколько кнопок, после чего ригель вышел из своего гнезда, предоставив створке возможность открыться. Затем они проследовали к дому, где прямо на входную дверь был вмонтирован домофон. Нажав кнопку вызова, хозяин дождался ответа, прозвучавшего нежным девичьим голосом, и, назвавшись, попросил пустить его внутрь. Лишь только сработал отпирающий механизм, хозяин потянул за рифленую ручку и пригласил напарника следовать за собой.

Их встретила молодая, невероятно красивая девушка. Ей едва ли исполнилось двадцать лет. Она была почти одного роста с владельцем дома, однако выглядела чуть ниже. Худощавое телосложение выгодно отличалось четвертым размером груди, узкой талией, и в том числе остальной, не менее великолепной, фигурой, где особенно приковывали к себе взор не скрытые за коротеньким голубым халатом великолепные ножки, обутые в красивые туфли на небольшом каблучке. Если касаться лица этой очаровательной девушки, то оно имело вытянутую, овальную форму и выделялось невероятно большими круглыми глазками с ярко выраженным карим оттенком, где на веках, словно у куклы, располагались чуть затушеванные, длинные и загнутые кверху ресницы; прямой тонкий нос отлично сочетался с алыми, в меру пухлыми, губками, придавая очертаниям еще большую выразительность и какую-то даже пикантность; длинные каштановые волосы пышной прической спускались на плечи. По всему своему виду она была очень «живой», энергичной и явно неглупой представительницей прекрасного пола. Волевой взгляд ее, кроме перечисленных качеств, выражал огромную любовь к хозяину дома, а также способность адекватно оценивать окружающую действительность и входить в положение вечно отсутствующего супруга.

– Это моя жена Ира, – представил Киров супругу жадно «пожирающему» ее взором напарнику, – мы только недавно с ней познакомились и как-то сразу же поняли, что не сможем прожить друг без друга ни дня и немедленно поженились.

Девушка протянула нежную руку новому знакомому мужа, ожидая от него аналогичного действия.

– Никита, – молодой человек с готовностью принял рукопожатие.

– Да, это мой новый воспитанник, – отвечал муж на немой вопрос своей красивой возлюбленной, – с сегодняшнего утра, – бросил он уже на ходу, удаляясь вооружаться в верхние помещения дома.

– Вы есть будете!? – поинтересовалась хозяйка, прокричав ему вслед.

– Перекусим! – отозвался он тем же тоном, чтобы быть услышанным из верхних покоев, расположенных на втором этаже этого дома, куда уже легкой походкой успел взбежать Киров.

Когда он спустился вниз, держа в руках свою куртку, из подмышки у него уже виднелась оперативная кобура, где красовался знаменитый пистолет тульских оружейников, очевидно являвшийся собственностью оперативника и не имевший принадлежности к табельному оружию. Бирюков продолжал находиться в гостиной, где, приглашенный девушкой, удобно расположился за длинным столом, ожидая своего суетящегося товарища. Ирина хлопотала на кухне и изредка выбегала в зал, чтобы выставить на стол, приготовленные ею для любимого мужа, без прикрас сказать, довольно вкусные и изысканные, наверное, заказанные в ресторане яства.

Напарники наспех перекусили и отправились на вечернее совещание, чтобы обстоятельно доложить там о проделанной ими работе, а также ознакомиться с собранными за день материалами. Они прибыли чуть задержавшись, но для такого огромного региона, каким является город Москва, это было делом нормальным и довольно обычным. Существовали даже такие исключения, что если наваливалось много работы, то на подобных мероприятиях разрешено было и вовсе не появляться, перенося отчет на более удобное время.

Два сослуживца прибыли, когда совещание было уже в полном разгаре. Шло обсуждение прибывших из Южного административного округа уголовных материалов, связанных с серией жестоких убийств, совершенных исключительно в отношении обладающих лишним весом женщин. Выступал начальник «убойного» отдела Кравцов:

– От наших коллег с райотдела прибыло несколько томов уголовного дела, состоящего из трех эпизодов. Согласно собранных документов, местом обнаружения трупов является заповедник Царицыно, расположенный в районе Орехово-Борисово Северное – что на Дольской улице нашего города. Все убитые – это молодые девушки с избыточным весом. Две из них были заманены в лесопарковую зону и умерщвлены прямо там. Третья жертва была убита где-то в другом, неизвестном нам, месте и привезена в Царицынский парк уже будучи мертвой. До той точки, где ее обнаружили, жертву транспортировали, но каким именно образом – пока остается загадкой. Вероятно, что преступник был не один, хотя принимая во внимание характер совершенного преступления и наличие только одного отпечатка ботинка, такое мнение может показаться довольно нелепым. Как правило, в подобных случаях злодеи всегда действуют в одиночку. Это лишний раз дает основание полагать, что интересующий нас субъект обладает неимоверной физической силой. Время, прошедшее между всеми тремя преступлениями, – это ровно пять лет. Таким образом, следует понимать, что первый случай имел место быть, соответственно, пятилетний период назад, второй – через два года после того, и последний – как, наверное, не составит труда догадаться – это сегодня. Всех их объединяет несколько идентичных признаков: место обнаружения тел, наличие множественных колото-резанных ран, введение в кровь «адреналина», необходимого, скорее всего, для того, чтобы на время всего пыточного процесса, женщины оставались в сознании…

Тут поднял руку Киров, по отчетливо демонстрируемым им жестам желавший задать какой-то вопрос. Кравцов кивнул головой, разрешая своему подчиненному говорить:

– Извините, товарищ полковник, а правда, что все жертвы были найдены голыми, и не было никакой одежды вокруг? А также хотелось бы поподробнее узнать: какие с мест происшествий изъяты следы?

– Вопрос правильный и вполне своевременный, – недовольно наморщил лоб Виктор Иванович, только что собиравшийся поведать эти моменты. – Да, действительно, все трупы были обнаружены без какой-либо одежды и без признаков наличия ее вокруг мертвых, истерзанных тел. Из следов же у нас имеется только отпечаток обуви, изъятый с последнего места обнаружения жуткого трупа. Его схематичное изображение, кстати, «пущено» сейчас по сотрудникам… просьба всем внимательно ознакомиться. Теперь же позвольте вернуться к тому, что я не успел закончить, потому что одному из наших, сильно заинтересованных, «оперов» никак не сидится на месте, и тот не смог подождать буквально минуту, – намекая в этом случае на Романа, – так вот, после того как заканчивались невероятные пытки, наш новоиспеченный «упырь» вступал в половое сношение с еще теплыми трупами…

– Фу, – в один голос воскликнули присутствующие на совещании сотрудники опер-части, – у нас «нарисовался» маньяк-некрофил.

– Да, похоже, что так, – нехотя подтвердил подполковник, – и как вы понимаете, «земельники», сопоставив все совпадения, объединили все три дела в одно и переслали их нам, сняв таким образом с себя весь груз ответственности. Теперь основная часть работы ложится на наши профессиональные плечи, а расследование находится на контроле у самого Министра внутренних дел. Так что – как вы все, надеюсь, уже догадались – вводится усиленный режим службы, переводящий нас на долгие, десятичасовые рабочие, дни. В общем, утром развод проводится ровно в восемь, ну, а вечером доклад – не раньше чем в двадцать.

Странные десять часов подумал про себя Бирюков, но вслух произносить ничего не отважился. В патрульно-постовой службе усиления тоже мало чем отличались: озвучивалась одна цифра, на поверку же выходила иная. В этот момент прозвучало пожелание – всем продолжить трудовую деятельность, и сотрудники, про меж себя обсуждая доведенную до них информацию, стали не торопясь расходиться.

Киров привлек внимание воспитанника, аккуратно тронув его за плечо, и, тихо – так чтоб никто не слышал – еле слышным голосом произнес:

– Никита, на сегодня можешь считаться свободным, а завтра к восьми – чтобы как штык.

– А как же… – попытался тот возразить.

– «Забей», – ухмыльнулся опытный сыщик, – у нас здесь много чего говорят, тем более что мне самому сегодня надо бы одно небольшое личное дельце «обтяпать»… так что волей или неволей, но тебе придется «отчаливать», двигая до дому до хаты.

– Понял, – подтвердил новобранец свою готовность действовать с озвученными инструкциями и, не прощаясь, тут же направился к выходу.

Покинув здание, он проследовал на автостоянку, где оставил свой автотранспорт, выдающий принадлежность к семейству «ВАЗ – 2109» черного цвета.

Вместе с тем усиление коснулось не только оперативных сотрудников МУРа, но и полицейских всех отделений, расположенных в границах Южного административного округа. Как раз по этой причине специалист экспертно-криминалистической службы старший лейтенант полиции Федосеева Любовь Викторовна вынуждена была задержаться на работе и возвращалась домой уже после девяти часов вечера. Именно она проводила осмотр обнаруженного в Царицынском заповеднике неузнаваемого жуткого трупа.

На улице смеркалось, лучше сказать, спустились глубокие сумерки, о чем можно было судить по свету уличных фонарей. Девушка ехала на своей иномарке, имевшей название «Опель». Если коснуться описания внешности полицейской, то сначала следует остановиться на общих формах и признаках. Она отличалась невысоким ростом, не превышающим отметку в сто шестьдесят сантиметров. Представительница прекрасного пола была довольно пухлой и имела не менее десяти лишних килограммов, указывающих на явный избыток в весе. Ее миловидное круглое личико выделялось румяными округлыми щечками, небольшими серыми глазками, маленьким прямым носиком, мясистыми коралловыми губами. Светло-русые волосы на ее голове были аккуратно собраны и скреплялись сзади заколкой, образуя после нее небольшой распушившийся «хвост». Покидая служебные помещения, Люба, сдав табельное оружие, сняла форменное обмундирование и находилась сейчас в сером, укороченном книзу платье, из-под которого виднелись идеальной формы, не в меру пышные ноги, обутые в серые туфли на невысоком расширенном каблуке. Внешний облик заканчивался кожаной курткой зеленого цвета.

Задержка на работе сильно сказалась на ее общей усталости, и она старалась двигаться с предельной осторожностью, чтобы не спровоцировать дорожной аварии. Несмотря на общую расслабленность и отрешенность, от ее внимания все же не ускользнуло, что прямо от основного места работы, держась на определенной, предусмотрительно выбранной по длине дистанции, но притом не теряя ее из виду, двигается автомобиль черного цвета. Модель, из-за света фар, Федосеева определить не сумела, однако, сопоставив общую конфигурацию, предположительно посчитала, что это, скорее всего, автомобиль российского производства, относящийся к семейству от «ВАЗ – 2108» до «ВАЗ – 2115».

Подъезжая к месту своего постоянного жительства, она загнала транспортное средство на придомовую парковку, не упустив из внимания и тот факт, что преследовавшая ее машина проехала дальше, не замедляя ход и ничем не выказывая заинтересованность к ее скромной особе. Полицейская облегченно вздохнула, мысленно прошептав: «Наверное, ему просто надо было в ту же самую сторону». Успокоив себя таким образом, она направилась к высотному девятиэтажному дому, где у нее имелась отдельная двухкомнатная квартира. Невзирая на то что она давно уже достигла двадцатипятилетнего возраста, но из-за ее напряженной работы и не совсем располагающего к себе внешнего вида ей никак не удавалось устроить свою личную жизнь, полицейская продолжала жить в одиночестве в купленном ею (не без помощи обоих родителей) довольно скромном московском жилье.

Подходя к вышеупомянутому строению, она постоянно оглядывалась, страшно переживая из-за внезапно охватившего ее тревожного чувства. Она никак не могла найти себе правдоподобное объяснение, в чем именно кроется причина этого необычного состояния, хотя если вдуматься – это было вполне естественно, ведь на улице, принимая во внимание позднее время, было уже пустынно, а в округе не раздавалось ни одного лишнего звука, что само по себе навевало кошмарные мысли. Ей нужно было преодолеть небольшую кустарниковую посадку, расположенную по бокам тротуара, ведущего к ее многоэтажке, и имеющую протяженность не менее сотни метров. Подойдя к границе этого насаждения, Федосеева внезапно остановилась. Из-за «поселившегося» в ее душе неописуемого, какого-то даже животного, ужаса она никак не могла пересилить себя и войти в это мрачное, отдающее жутью пространство. Внутренний голос, не унимаясь, нашептывал ей: «Не ходи туда, дура: там тебя поджидает опасность».

Любовь прислушалась к своей интуиции и не стала проделывать свою дорогу кратчайшим путем. Она решила обойти эту, показавшуюся ей зловещей, страшную территорию по другой, пролегающей чуть в стороне, более безопасной дороге. Правда, это сильно увеличивало расстояние до ее дома, но не решаясь пренебрегать своей безопасностью, она решилась поступить только таким, как ей казалось, самым приемлемым образом. Применив этот обходный маневр, девушка потеряла еще тридцать минут своего ночного отдыха.

Приблизившись к входной двери, ведущей в подъезд, она снова оглянулась по сторонам, испытывая неведомую ей до сего мгновенья тревогу. Она прекрасно понимала, что если бы сейчас кому-нибудь пришла в голову мысль напасть на нее, то сделать это можно было бы без какого-либо труда. Так повелось в нашем обществе, что ее, пусть даже жуткие, крики вряд ли бы смогли привлечь чье-то внимание. Однако, как оказалось, ее страхи были напрасны: вокруг стояла «мертвая» тишина, нигде не было заметно никакого движения.

С помощью электронной отмычки Федосеева открыла магнитный замок и благополучно оказалась внутри домового подъезда. Там, инстинктивно не решившись использовать лифт для подъема наверх, она по ступенькам взбежала на шестой этаж, где и располагалась ее не очень респектабельная квартира. Подойдя к металлической входной двери, она стала рыться в своей дамской сумочке, занимаясь поиском основного ключа.

Внезапно она остановилась и замерла на одном месте. Ее охватило паническое суеверное чувство, будто за спиной у нее кто-то находится. Причем ужас ее был так велик, что она впала в естественный такому состоянию ступор и не смогла ни сдвинуться с места, ни повернуть назад голову, чтобы установить причину своего такого необычного и неведомого ей раньше испуга. Люба вдруг почувствовала, как кровь в ее жилах стала словно заледеневшей, по спине забегали многотысячные мурашки, а тело заколотила нервная дрожь. В этот момент ей даже показалось, что она слышит позади себя какие-то неестественные шумы, похожие на выходящий из груди воздух, упирающийся в некую, неведомую преграду. Обычно так у людей случается, когда они пытаются восстановить сбившееся от быстрой ходьбы или бега дыхание.

Не в силах совладать с таким чудовищным потрясением, Люба в другое мгновение почувствовала, как закатываются кверху ее глаза, и в ту же секунду потеряла сознание, плавно опустившись на лестничную площадку возле двери. Сквозь свой полуобморок она даже почувствовала, как кто-то подхватывает ее сзади, чтобы немного «сгладить» падение. Ей виделось: будто чьи-то руки, одетые в черные тонкие кожаные перчатки, копаются в ее сумочке и извлекают оттуда ключи от квартиры; как забирают и уносят с собой. Также ей показалось, что она слышала, как рядом разговаривают чьи-то приглушенные голоса, суть же самого разговора осталась ей непонятной.

Очнулась Федосеева по прошествии получаса, так и оставаясь одна в подъезде. Вспомнив этот – то ли сон, то ли видение – она тут же стала рыться в своей дамской сумочке и с радостью обнаружила, что ключи ее так и остались на месте. «Привидится же такое. Наверное, я просто перенервничала и переутомилась? Нужно будет попросить выходной и как следует отдохнуть», – подумала она про себя, все же не преминув побыстрее отпереть входную дверь и укрыться в жилище, стараясь все делать как можно скорее. Только оказавшись внутри своей «двушки», девушка смогла наконец-то спокойно вздохнуть и хоть сколько-нибудь расслабиться.