Только слушай

Глава 1

Красное – красное. Не алое, не пунцовое, не рубиновое.

Снег – белый и холодный. Не волшебный, не сказочный, не пушистый.

Запахи, вкусы, ощущения… Всё в моём понимании охвачено рамками реализма. Я не мечтательная натура, не фантазёрка и вовсе не пессимистка. Я – это я. Сегодняшний день – моё всё. Завтрашний день… это завтрашний день. Не больше и не меньше.

Музыка – единственное в моём понимании, что может быть разным: одна и та же песня способна возродить в душе множество противоречивых эмоций. Сильных и горестных. Радостных и грустных. Болезненных и воодушевляющих. То, что способна делать музыка, не может делать ничто. Она во мне. Я в ней. Мы одно целое. Мы две половины. Две родственные души. Всё остальное стандартное и безвкусное. Реальное. Такое, как было, есть и будет.

Земля не станет квадратной. Снег не будет тёплым. Красное не назовут белым.

А для музыки границ не существует.

Гибсон в древнем самодельном чехле для электрогитары больно лупила по заду. И по мере того, как ускорялся шаг, удары становились сильнее. Зад мне было не жалко. Жалко было дорогущий инструмент. Дорогущий во всех смыслах.

Перевесила сумку на плечо, взяла чехол в правую руку и продолжила бег.

Предрождественская суматоха в аэропорту мало чем отличалась от столпотворений в торговых центрах в дни распродаж – в эти самые дни.

Стараясь держаться в сторонке от главного потока людей, остановилась у фигуристой колонны, аккуратно прислонив к ней Гибсона, выдернула из ушей наушники и достала из внутреннего кармана куртки билет.

Голоса. Смех. Шум. Объявления рейсов. Повизгивание группы девиц неподалёку, прыгающих в предвкушении чего-то… Звуки аэропорта моментально заполнили голову, выбив из памяти последние аккорды гитар Three Days Grace.

В тысячный раз взглянула в билет, словно за последние десять минут в нём что-то могло поменяться.

Я и вправду это делаю. С ума сойти… я лечу в Калифорнию!

Чокнулась. Грейс сказала именно это, когда услышала мою уверенную речь о прослушивании, о рок-группе, о том, что я должна на него попасть, и о том, что у меня нет денег, чтобы купить билет на самолёт.

Грейс – моя соседка по комнате, которую мы больше года снимали, деля арендную плату на двоих. Она старше меня на три года – ей двадцать три. И, как она сказала, мозгов у неё тоже будет побольше. В этом вся Грейс – жёсткий скептик. Но если б и впрямь не верила в мой талант, денег на билет ни за что бы не одолжила. «Меньше слов – больше поступков» – её девиз, – поняла я со временем.

Пришлось поклясться, что с первого же заработка (а подработку я планировала), вышлю Грейс не только долг, но и свою часть арендной платы за месяц отсутствия. Правда, ещё не решила, где раздобуду такую кучу денег в случае провала на прослушивании… Даже не знаю, как обратно в Нью-Йорк вернусь. Но я не я, если не подумаю об этом завтра – по мере поступления проблем.

Настолько ли я уверена в себе?.. Видимо, настолько.

Регистрация на рейс до Лос-Анджелеса открыта. Надо пробить себе дорогу сквозь «толпу чемоданов» и поспешить к терминалу. Багажа нет, только ручная кладь – тем проще.

Внутри всё дрожало и покрывалось мурашками, словно целиком проглотила мороженое и она никак не может растаять в желудке. Это первая моя поездка за последние десять лет. В прошлый раз, я спешила к терминалу, крепко держа маму за руку. Сейчас я одна и, несмотря на то, что волнение мне почти не свойственно, трепет и головокружение в предвкушении полёта не оставляют ни на секунду с момента покупки билета. Блин. Надеюсь, результат окупит себя и не заставит пожалеть о денежном долге, который я на себя повесила. Сейчас я практически на нуле.

«Ты больна! Что ещё за прослушивание? А если провалишься? Где жить собираешься? Что будешь есть?! – не умолкала Грейс, провожая меня из квартиры. – Это безумие! Тебе придётся продать гитару, чтобы вернуться! И не забудь позвонить, как долетишь, или я точно убью тебя!»

Гитару продавать не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Я вроде как уже упоминала, насколько эта красотка дорога мне.

Лучше почку.

Я улыбнулась. Какой смысл думать о том, чего вообще ещё не случилось? Ну нет у меня здравого смысла Грейс, и пусть катится к чёрту. Не Грейс – здравый смысл.

Группа девчонок по правую руку от меня неожиданно стала больше. На-а-амного больше! Да это целая армия! Все визжат и прыгают, как заводные куклы. С макияжем явный перебор – у каждой. Плакаты в руках, изрисованные сердечками и признаниями в любви неким Far-between. Мобильные телефоны готовы к съёмке.

Чокнутые.

Гибсон на одно плечо. Сумку на другое. И быстренько зашагала к информационному табло.

Визг разукрашенных красоток оглушил в ту же секунду, и табун каблуков пронёсся мимо, закрутив меня на месте, как неустойчивый к равновесию волчок.

Тихо выругалась, провожая «стадо» мрачным взглядом.

Задний карман джинсов завибрировал – смс: «Во внутреннем кармане сумки пятьдесят баксов. Подарок к Рождеству. Ненавижу тебя, засранка! И не забудь позвонить!!! А мне надо выпить. Грейс».

Благодарная улыбка озарила лицо в тот момент, когда новая волна «отпадных красоток» почти сбила с ног. И лучше бы сбила, потому что, находясь в самом сердце табуна, приходилось повиноваться общему движению и тащиться чёрт пойми куда и чёрт пойми зачем. Пришлось обнять Гибсон обеими руками и ждать, пока процессия не остановится.

О Боже! Сколько духов они на себя вылили?! Кашляю и задыхаюсь. Снова кашляю и снова задыхаюсь! Плакаты бьют по голове. Огромные налепленные ресницы, куча блёсток и помады – везде, на всех лицах! Что за всеобщая подготовка? Может труппа цирковых артистов? Мюзикл?.. Ну, школьный спектакль в крайнем случае…

Нет?..

Что тогда происходит?!

Новый взрыв криков. Визг!!! Да такой, что кровь из ушей польёт! Куча плюшевых игрушек взлетела в воздух. Толпа резко сместилась вправо, и я вместе с ней.

Господи, дайте ж выбраться из этого ада запахов и «маминых» каблуков!

Но дух Рождества никогда не был на моей стороне, ибо Санта не любит тех, кто открещивается от него ещё в возрасте четырёх лет, так что вопреки желанию, убийственная процессия резко двинулась обратно – напролом. Словно пытаясь сбить что-то тяжёлое и непроходимое на своём пути… Или кого-то.

– Вон они – FB!!! Вон они!!!

– ГДЕ?!

– Вон там!!!

Безумное скандирование:

– Far-between! Far-between! Far-between!

Честное слово, перепонки сейчас лопнут. Если бы не гитара, давно б растолкала всех локтями, но если с ней что-то случится, о прослушивании, да и о самой поездке, можно забыть.

Так и вижу самодовольную ухмылку Грейс.

И вот меня резко понесло вперёд, вместе с двумя, мягко говоря, крупноватыми девицами за спиной. Ну прям настоящая «бабулина гордость» – растолкают и собьют с ног кого угодно! Или под себя подомнут… Меня, например.

Пришлось буксовать ногами и цепляться кедами за скользкий отполированный пол.

Плотный ряд из высоких широкоплечих мужчин в тёмных костюмах встречал каждую из нетерпеливых фанаток, мягким жестом требуя остановиться и дальше не соваться; позволить FB пройти к терминалу.

Вспышки фотокамер ослепляли: целая команда из репортёров, по другую сторону от бешеных фанаток неких Far-between, вовсю делала свою работу.

– Far-between! Far-between!

Меня толкали вперёд.

– FB! FB! FB!

Голова кружилась от запахов и непрошеного адреналина.

Нужно выбираться отсюда, пока меня не впечатали в грудь одного из массивных охранников.

– FB! FB! FB!

Ноги подкашивались. Тело отказывалось и сопротивляться. Может, и не стоит?..

Резко упала на колени, одновременно с этим закинув Гибсон на спину. И поползла, чёрт возьми, просто поползла, сжимая телефон в руке, потому что обезопасить и его шансов не было! Вон из пекла! Подальше от ненормальных.

Чьи-то цепкие пальцы врезались в плечи и резко вздёрнули мои метр шестьдесят пять с пола. В ту же секунду в спину прилетел мощный удар, принадлежавший явной любительнице плотно подкрепиться фаст-фудом. Кажется, девочка решила, что помогает мне пробиться через охрану. Вот спасибо! Век не забуду!

Толкнула так толкнула! Гандболистка, что ли? Так что пока летела, молясь, чтобы с гитарой всё было в порядке, изменить траекторию падения не было никаких шансов. Всем телом приземлилась на что-то мягкое и приятно пахнущее, вдавив это что-то в пол.

Ох, чёрт. Это не что-то – это парень. С удивлёнными, я бы даже сказала ошеломлёнными и метающими искры недовольства карими глазами. Самыми нереальными глазами из всех, что я видела: радужки казались темнее цвета горького шоколада; может линзы? Пирсинг в брови и куча металла в ушах. Светлая кожа, гладко выбрит, губы поджаты от злости.

И этот парень смягчил моё падение.

Честно! Я уже раскрыла рот, чтобы извиниться за себя и за «бабулину радость». Мама всегда говорила, что хорошим людям не стоит стыдиться ошибок, если они вовремя попросили прощения. Но мне даже шанса не дали! Этот кареглазый… брюнет, наверное, – из-за кепки не разглядеть, – отшвырнул меня в сторону, так что я поприветствовала всем правым боком пол, а сам поднялся на ноги, отскочив от меня, как от заразной. Товарищи по группе, или кто там эти трое, тут же обвили беднягу-пострадавшего с проверкой на целость костей. Действительно, такой ведь монстр сверху свалился!

Новая волна фотовспышек ослепила – репортёры никогда своего не упустят. Кажется, я только что подмяла под себя одного из любимчиков разукрашенных Барби. Это ведь в меня сейчас летят их проклятья? Надеюсь, у охраны хватит сострадания не засовывать меня обратно в толпу, которая живого места не оставит от дряни, посягнувшей на их сокровище?

Ладно. Первым делом надо подняться с пола и найти телефон – другого нет. И вряд ли появится в ближайшем будущем.

Кто-то протянул мне руку. Прищурив один глаз, попыталась разглядеть лицо владельца – вдруг подстава? Высокий шатен выглядел настойчиво, моя ладонь оказалась в его руке, и парень тут же поднял меня с пола.

Я отстранилась.

– Ты в порядке? – спросил он, оглядывая моё тело на наличие повреждений. Взгляд больших серых глаз казался искренним, обеспокоенным. У этого пирсинг на лице отсутствовал, зато завитки от чёрной татуировки скользили по шее до самого подбородка.

Лёгкая улыбка коснулась его губ, продемонстрировав невероятно белый ровный ряд зубов, как у звёзд с экранов. Чёрт! Он же и есть звезда!

И те четверо, один из которых стал для меня подушкой безопасности…

Только в отличие от всех собравшихся, я понятия не имею, кто такие эти ребята!

– Эм… да… в порядке, – пробубнила бессвязно, борясь с раздражением от вспышек и негодующей толпы фанаток.

– Всё нормально, – заверил шатен охрану, проворно шагающую ко мне.

Плевать на охрану. Плевать на шатена и на «бедолагу» с пирсингом. Мне надо найти свой мобильный!

Только ж вы знаете, как это бывает…

Его нигде нет!

Тихо выругалась – да, я не особо умею контролировать эмоции, и словарный запас у меня обширный.

– Твой? – низкий безразличный голос привлёк внимание, и мой взгляд уткнулся в мощные чёрные ботинки на шнуровке, оказавшиеся в нескольких сантиметрах от моих поношенных кедов.

«Подушка» с пирсингом, смягчившая падение, была слишком близко, нарушая всякое понятие о личном пространстве. Может, у него и нет такого понятия?

Прищуренный взгляд нереально тёмных глаз казался опасным, предостерегающим, и тень от рваного козырька кепки этому только способствовала. На лице ни намёка на доброжелательность, словно судьба решена и меня вот-вот закатают в блестящий пол аэропорта. На голову выше, чёрная одежда… О, не смешите, рок-звезда, что ли?..

Парень высокомерно ухмыльнулся, продемонстрировав красный телефон в сжатой ладони:

– Твой, спрашиваю?

– Мой, давай сюда! – Забрать телефон не получилось: «рок-звезда» резко поднял руку и всё, что мне оставалось, это прыгать, как мелкой собачонке, чтобы до него дотянуться, на радость репортёрам. Нет уж, не дождётесь.

Сложила руки на груди и смерила засранца взглядом, полным презрения.

Кем бы ни были эти парни, скандалы их стихия, раз цирк, где я главный клоун, все ещё продолжается.

У них менеджеры-то имеются?!

– Отдай телефон! – угрожающе зарычала я, с трудом сдерживая поток отборных ругательств, рвущийся из нутра.

– Отдай ей мобильный, – шатен, выглядевший серьёзно, хлопнул кареглазого по спине, – это не поможет тебе избавиться от поганого настроения, Шейн. Давай, надо успеть на регистрацию.

Кареглазый не двигался, прожигая меня жёстким взглядом, словно я враг номер один и заслуживаю лишь смерти!

– Этот что ли? Это мобильный? – Шейн, или как там зовут этого звёздного мальчика, перебросил телефон в другую руку, продолжая гадко ухмыляться. – Из какого он века?

– Из такого, где недоумков, вроде тебя, ещё не было! – выплюнула я.

И зря. Фанатки теперь не только сыпали проклятиями, но и рвались разорвать моё жалкое тело в клочья!

Взгляд зацепился за несколько плакатов: крупными буквами, рядом с аббревиатурой FB, в розовых сердечках было выведено имя «Шейн».

Нет, ну вот же ж блин, а всё так хорошо начиналось!

– Брось, Шейн, она не специально на тебя упала, – заступался шатен; татуировка на шее плавно извивалась по мере движения кадыка. – Её толкнули. Прекращай.

Шатен повернулся ко мне и, в отличие от Шейна, агрессией от него совсем не веяло. Привлекательное лицо выглядело доброжелательно.

– С тобой точно всё в порядке? – поинтересовался он, видимо очень стараясь загладить грубость товарища по группе. Маленькое серебряное колечко в ухе поймало блик света, и на какой-то миг моё внимание переключилось на него.

«А этот парень кажется милым»…

Звонкий стук чего-то ударившегося о пол отрезвил сознание – Шейн намеренно выронил мой дряхленький телефон, а микросекунду спустя его мощный ботинок продавил дисплей и с хрустом ломающегося пластика протянул по полу то жалкое зрелище, что осталось от моего мобильного.

– Ой! Как нехорошо получилось, – протянул Шейн пропитанным сарказмом голосом и, толкнув меня плечом, зашагал к терминалу.

Вспышка ярости на миг овладела сознанием. Но я знаю себе цену, так что точно не стану реветь и истерить!

С гордым видом подобрала с пола остатки маминого телефона.

Удачное начало поездки, что тут сказать! Теперь из-за какого-то самовлюблённого кретина придётся думать, где раздобыть новое средство связи, в то время как я на мели! И думать над этим надо сейчас, а не завтра!

– Надеюсь, тебе полегчало! – выкрикнула, не оборачиваясь, приказывая ногам стоять на месте, а желанию броситься вдогонку и сломать ублюдку нос – утихнуть.

– Не сказал бы, – донёсся в ответ безразличный голос Шейна, и я обернулась.

– Ты должен мне новый телефон!

Парень остановился, выдержав драматическую паузу под вспышками фотокамер, и медленно повернулся, слегка склонив голову набок. На лице холодное безразличие:

– Твоё барахло и пяти баксов не стоило, а ты не в моём вкусе, чтобы делать дорогие подарки. И в следующий раз проходи мимо, терпеть не могу ненормальных фанаток.

Двое из приятелей по группе заржали.

Я крепче стиснула разбитый телефон в ладони.

Руки двух охранников опустились на мои плечи:

– Мы проведём вас до безопасного места, мисс.

Я сверлила взглядом рожу этого недоумка. Не думала, что за какие-то две минуты возможно возненавидеть человека, которого прежде ни разу в жизни не встречала. О котором даже не слышала!

– Да я понятия не имею, кто ты! – громко воскликнула я, и это был удар ниже пояса: брови Шейна недоумевающе приподнялись. – Обычный говнюк! – добавила с усмешкой и охранники с силой повели меня прочь.