Только твой (ЛП)

Глава 1

- Ты занималась сексом на заднем сидении Форда Гранада 78 года с Джозефом Ковальски – одним из самых затворнических авторов бестселлеров со времен Сэлинджера – и ты даже не подумала рассказать мне об этом?

Кэри Дэниелс всосала через соломинку остатки своего слишком фруктового смузи.

- Вы бы хотели, чтобы об этом кто-нибудь узнал? - пожала она плечами в ответ на вопрос своего босса. - О том, что у меня был секс с Джозефом Ковальски?

- Нет, о том, что вы занимались сексом на заднем сидении автомобиля.

Кэри не имела ни малейшего представления о том, каким образом Тина Дешанель смогла заполучить на нее компромат о ее неосмотрительности в средней школе, но она знала, что попала в беду.

Исключительно хорошо оплачиваемый репортер глянцевого, еженедельного развлекательного журнала не должен был утаивать информацию об интимной связи со знаменитостью, которая находится в списке главного редактора «Самые Желаемые». И то, что она сохранила эту сочную маленькую деталь в тайне, не поможет ей устроить свою задницу в редакционном кресле.

Тина вытащила фотографию из своей сумочки и протянула ее через стол. Кэри не опустила свой взгляд. Она мысленно составляла короткий список людей, которые знали, что она была в одном из самых уродливых автомобилей в истории ископаемого всех времен. Ее друзья. Полицейский, который постучал в запотевшее окно, и посветил фонариком в самый неподходящий момент. Ее родители, так как полицейский в ту ночь был в плохом настроении. Приблизительно шестьсот детей, посещающих в том году среднюю школу, и кто угодно, кому они рассказали об этом. Возможно, короткий список, был не подходящим термином.

- Это было в 1989. - Уточнила Кэри потому, что ее босс явно ждала, что она хоть что-то скажет. - Это совершенно не повседневное событие. И вы устроили мне засаду с этим походом по магазинам.

На самом деле, их столик в кафе на открытом воздухе, был окружен достаточно большим количеством пакетов, чтобы пошатнуть мула на стероидах, но теперь Кэри знала, что ей просто была предложена розничная терапия перед плохими новостями. Это не должно было ее удивить. Тина Дешанель была акулой, и любой дружественный жест, должен был рассматриваться в качестве прелюдии быть укушенной за задницу.

- Засаду? - повторила Тина, достаточно громко, чтобы отвлечь пару голливудских старлеток, которые публично демонстрировали проявление чувств в наглой попытке привлечь внимание папарацци из дешевой газетенки. Сумасшедшая толпа, частью которой в ближайшем будущем может стать и Кэри, если она правильно с этим не разберется.

- Как ты думаешь, что я чувствовала? - Тина продолжала. - Я связалась с женщиной, которая упомянула в своем блоге, что она ходила в среднюю школу с Джозефом Ковальски. Когда разговор зашел о деньгах, я заставила ее представить мне некоторые доказательства, и она прислала мне несколько фотографий. Она была даже достаточно любезной, и подписала их для меня.

Кэри распознала намек, когда ей буквально засунули его прямо в горло. Одним идеально ухоженным ногтем она зацепила увеличенное фото 8x10 и притянула его ближе.

С фотографии ей улыбалась девушка. Она была одета в розовый пушистый свитер, выцветшие джинсы, что облегали ее как вторая кожа, и розовые туфли на высоких каблуках. Подводка для глаз, как у енота, делала ее темно-карие глаза еще темнее, губы были покрыты морозно-розовым оттенком, и ее прическа была такой же большой, как и штат Висконсин.

Кэри улыбнулась в ответ, вспоминая эти щипцы для завивки и дни использования лака для волос. Если бы АООС прикрыли их группу поддержки, тогда бы сегодня глобальное потепление, возможно, совершенно не было бы проблемой.

Потом она посмотрела на парня. Он прислонился к отвратительной коричневой машине, обхватив за талию молодую Кэри. Голубые глаза Джо были такими же темными, как и школьная толстовка, которую он носил, и его ухмылка получилась одновременно невинной и озорной. А эти чертовы ямочки – она была без ума от них. Его медово-каштановые волосы были скрыты кепкой «Ред Сокс», но ей не нужно было видеть, чтобы вспомнить, как чувствовались его пряди, скользящие сквозь ее пальцы.

Она никогда не переставала поражаться тому, как, иногда, ей до сих пор его не хватало.

Но кому они улыбались? Хоть убей, Кэри не могла вспомнить, кто стоял за камерой. Она оторвала взгляд от счастливой пары, и прочитала надпись написанную внизу:

“Джо Ковальски и его подруга Кэри Дэниелс за несколько часов до того, как полицейский поймал их с поличным, когда они обжимались на проселочной дороге, и позвонил их родителям. По слухам, когда Джо высадил ее у дома, мистер Дэниелс преследовал его всю дорогу домой с клюшкой для игры в гольф”.

- Папа преследовал его только до конца квартала, - фыркнула Кэри. - Даже Форд Гранада 78 года может обогнать толстяка среднего возраста с железной битой в руке.

- Я не вижу, что в этом такого смешного.

- Вы не видели, как мой старик гнался за машиной посреди улицы в одном халате. Хотя, в то время, это было не очень то и смешно.

- Сосредоточься, Кэри, - отрезала Тина. - Ты проходила или нет, каждый день мимо доски объявлений в художественной студии?

- Проходила.

- А разве ты, каждый день не видела его имя в списке журнала «Прожектор» «Самые Желаемые»?

- Видела.

- И ты, случайно, не заметила, что Джозеф Ковальски находился на третьем месте уже в течение нескольких лет? - Кэри кивнула, и Тина перегнулась через стол. - Ты получишь для меня эксклюзивное интервью с этим мужчиной.

- Или…?

- Не доводи до этого, Кэри, - Тина откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. - Смотри, на основе одиннадцатого бестселлера этого мужчины, собираются снять летний блокбастер десятилетия. Чтобы пройти прослушивания для этого фильма, в очередь выстроилось больше знаменитостей, чем на красной дорожке на премию «Оскар». И он, в общей сложности, очень таинственный человек.

- Я не понимаю, почему вы так рьяно его преследуете. Он просто автор.

- Джозеф Ковальски не просто автор. Он сыграл СМИ как на скрипке и стал знаменитостью. Появлялся на этих эффектных вечеринках в Нью-Йорке под руку с рыжей красоткой - Лорен Хаккинс. Затем, Лорен дает ему пощечину многомиллионным иском за моральный ущерб, он с ней расплачивается, заключая твердую договоренность, а затем исчезает из виду? Там есть какая-то история, и я хочу ее получить. Наши читатели съедят его, и «Прожектор» подаст его читателям потому, что у тебя есть к нему доступ, как ни у кого другого.

- Был. У меня был доступ к нему, - Кэри вздохнув, перевернула и протянула фотографию обратно через стол, хотя она предпочла бы грезить над ней позже. - Восемнадцать лет тому назад.

- Ты была его возлюбленной в средней школе. Ностальгия, дорогая! И ходят слухи, что он по-прежнему одинок.

Кэри знала, что он все еще одинок, потому что семьи Дэниэлс и Ковальски до сих пор жили в одном маленьком городке Нью-Гемпшире, хотя в настоящее время мистер и миссис Ковальски жили в доме получше. Гораздо лучше, по словам матери Кэри.

- В этой области, ты быстро выросла, - продолжала Тина, - потому что у тебя есть репортерские инстинкты, и ты умеешь общаться с людьми, не говоря уже о том, что я тебе доверяю. Но это…

Слова затихли, но Кэри услышала своего босса четко и ясно. Она собиралась получить этот эксклюзив, в противном случае ее карьера в «Прожекторе» будет закончена, но она могла бы начать с чистого листа в другом журнале, находящимся в списке ее приоритетов. А так как ее карьера была в целом ее жизнью, это была не совсем пустая угроза.

Но, увидеть Джо снова? Эта идея интриговала ее в той же мере, что и пугала до чертиков одновременно.

- Тина, он не откроет подробности своей невероятной личной жизни журналу лишь потому, что в средней школе некоторое время мы провели вместе. Было весело, но не настолько хорошо.

Теперь она совершенно открыто врала. Джо Ковальски установил золотой стандарт в сексуальной жизни Кэри. Некрасивый автомобиль, кассеты Whitesnake, дешевое вино и Джо все еще превзошел ее личный список «Десять способов к лучшему Оргазму».

Тина провела языком по передним зубам, и Кэри знала ее достаточно долго, чтобы понять – ее босс собиралась сделать контрольный выстрел.

- Я уже передала твои материалы другим сотрудникам, - сказала она. Это был совершенно неуместный для Тины акт вмешательства, чтобы поступить с кем-то, у кого было такое положение в журнале, как у Кэри, подобным образом.

- Это неприемлемо, Тина. Вы переступаете свои…

- Я не могу преступить границы, так как у меня их нет, Дэниелс. Это мой журнал, и твое продвижение в редакционную зависит от того, получишь ли ты интервью с Ковальски или нет – просто и ясно. - Потом она полезла в сумочку и протянула ей еще один лист. - Вот информация о твоем полете.

Затворник, автор мега-бестселлера, о котором идет речь, пытался сделать выбор между обычной вяленой говядиной или же приправленной соусом терияки, когда услышал, что Кэри Дэниелс вернулась в город.

Джо Ковальски кивнул кассиру, которая дабы быть первой в доставке новости, оставила клиента до конца не обслужив его. Это был не первый раз, когда Кэри возвращалась. Если бы она уехала и за восемнадцать лет ни разу не навестила своих родителей, Джени Дэниелс вылетела бы в ЛА и потащила бы свою дочь домой за ухо.

Однако это был первый раз, о котором он знал, когда Кэри его разыскивала.

- Она спрашивала ваш номер телефона, - добавила кассир, наблюдая за ним, как полуголодная пиранья. - Конечно, ей его никто не даст, потому что мы знаем, как вы относитесь к своей личной жизни.

Потому, что ни у кого его не было, но он не намеревался указывать на это. Но он был удивлен, что у Кэри заняло так много времени, чтобы вернуться домой в поисках его, учитывая, сколько лет Тина Дешанель преследовала его агента.

- Может быть, она и состоит в комитете по случаю встречи выпускников, - сказал Джо кассиру, и ее лицо вытянулось. Комитеты не очень то и хороший повод для горячих сплетен.

Представители СМИ преследовали его агента в течение многих лет, но только Тина Дешанель, которая вывела упорность на совершенно новый уровень, была боссом Кэри Дэниелс. Джо наблюдал за карьерой Кэри с самого начала, ожидая момента, когда она продаст его, но она никогда этого не делала. До этого времени, видимо.

В то время пока он не был отшельником в стиле Сэлинджера, Джо нравилось уединение. Неприязнь жителей Новой Англии по отношению к посторонним, которые вмешиваются в их жизнь, в сочетании с его собственным финансовым великодушием, в виде футбольного поля, детских площадок, пожертвований для библиотек или в чем там они еще нуждались, удерживало местных жителей от распространения слухов о его личной жизни. К тому времени, когда он стал знаменитым, одноклассники, которые переехали, не помнили достаточно о нем, чтобы предоставить интересную пищу для размышлений.

Никто не знал подробностей урегулирования иска, за исключением адвокатов, членов его семьи и Лорен, которая окажется на мели в финансовом отношении, если решит нарушить молчание. И, каким бы маловероятным это не казалось, он и Кэри никогда не были связаны друг с другом в средствах массовой информации, за которыми следит его публицист. Он сумел сохранить свою личную жизнь, в значительной степени, личной, несмотря на ажиотаж вокруг фильма.

- Вы не достаточно стары для встречи выпускников, - сказала Тиффани, хлопая своими слишком вычурными ресницами.

“Полдюжины каждого из них”, - решил он, бросая пакеты вяленого мяса в свою корзину. Его список был гораздо больше, чем место в его корзине и он готов был рвать на себе волосы за то, что не взял с собой Терри. Она могла бы толкнуть вторую тележку и отвлекла бы любопытных кассиров. Она была хороша в этой роли, вероятно, благодаря многолетнему опыту работы.

- Э-э ... Тиффани, вы можете вернуться к первой кассе, пожалуйста? Я должна забрать своих детей в течение десяти минут. - Как раз вовремя затрещал громкоговоритель.

Девушка закатила глаза и направилась в сторону передней части крошечного городского рынка, перед этим бросив через плечо:

- Она остановилась у своих родителей, но я думаю, вы уже знаете, где они живут.

Да, он полагал, что он это тоже знал. Единственный вопрос заключался в том, что он собирается делать. Он и вся его семья готовились покинуть город в течение двух недель, и было бы обидно, если бы он пропустил игру, которую затеяла Кэри.

Допустим, это было правдой. Не то, что она была в городе, а то, что она хотела позвонить ему. Исходя из его опыта, если бы не было достаточно грязи, чтобы удержать маленький городок от распространения слухов, люди просто свалили бы кучу сфабрикованной информации.

Джо посмотрел на ряд палочек пепперони тысячеярдным взглядом. Если Кэри Дэниелс действительно искала его номер телефона, это означало, что кто-то проговорился. Бешеная как питбуль женщина, на которую она работала, обнаружила, что ее звездный репортер была когда-то девушкой самой желаемой добычи Дешанель. Если это действительно так, то он и Кэри собирались воссоединиться и на этот раз Кэри может умолять его, так же, как это делал он, перед тем как она сбежала в Калифорнию.

Через два часа, выгружая продукты, он на кухне своей матери столкнулся со своей сестрой-близняшкой.

- Ты такой тупой сукин сын, - Тереза Ковальски Портер была недовольна.

В то время как он любил играть со словами, смакуя их, Терри, как только они приходили ей в голову просто их выплевывала.

- Я думала, что ты был придурком тогда, когда мирился с ее дерьмом, - злилась она. - Но теперь ты возвращаешься за второй порцией?

- Я на девяносто девять процентов уверен, что сюда ее послал ее босс, чтобы использовать нашу историю, дабы убедить меня дать интервью журналу.

- Кэри Дэниелс никогда не нуждалась в какой-либо помощи, когда дело доходило до манипуляции людьми. И я, на голодный желудок, даже не хочу думать о том другом одном проценте.

Было время, когда вся семья Ковальски испытывала чувство обиды по отношению к Кэри, но обида, которую испытывала Терри только накапливалась. Не только потому, что его сестра знала, как затаить обиду, – хотя она, конечно же знала, но и потому, что Кэри причинила ей боль прежде, чем она удосужилась сделать больно Джо.

Терри и Кэри были лучшими подругами с детского сада, несмотря на то, как банально звучали их имена, если говорить их вместе. Проблемы начались во время их первого курса, когда мистер Дэниелс получил большое продвижение. Между новым стилем, который был куплен благодаря деньгам папочки и постоянно развивающимся организмом, Кэри вскоре начала слоняться с новой группой друзей. К началу второго года обучения, Кэри оставила Тэрри социально незамеченной, и не была прощена. Отношения Джо с Кэри было единственным, что когда-либо стояло между ним и его близнецом.

И именно поэтому в первую очередь он пришел к Терри:

- Разве тебе даже чуточку не любопытно, какой она стала?

- Нет, - она вытащила содовую из холодильника и открыла крышку, не предлагая ему – всегда плохой знак. - Она разбила твое сердце и теперь, почти двадцать лет спустя, она хочет извлечь выгоду и продать тебя с потрохами, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Это говорит мне все, что нужно знать о том, какой она стала, спасибо.

- Это просто ужин, Терри. Ужин с кем-то, кто раньше так много значил для нас обоих, - Джо пнул стул и сел за кухонным столом.

- Почему ты говоришь со мной об этом, Джозеф? Мне нет никакого дела до Кэри Дэниелс. Если ты хочешь поужинать с ней, то сделай это. Ты взрослый.

- Мне нужно, чтобы ты прикрыла меня перед семьей.

Терри рассмеялась, а затем схватила с холодильника список, чтобы дважды проверить большое количество пластиковых контейнеров у своих ног.

- Ладно, почти взрослый человек.

- Ты знаешь, мама будет наседать на то, чтобы мы были готовы отправиться в путь послезавтра, хотя я каждый год всегда первым упаковываю вещи. Если я исчезну с ее радара даже на несколько часов, у нее случится припадок.

- Ты действительно тупица. Мама знает, что она находится в городе. Скажи ей, что ты собираешься на обед с сучкой, которая вырвала твое сердце из груди и потопталась на нем. Как ты думаешь, три банки арахисового масла достаточно?

-Мы собираемся только на две недели. И я не хочу, чтобы весь чертов город знал, что я собираюсь ее увидеть.

-Восемь взрослых и пять детей ... Я думаю, три будет достаточно.

- Терри, - он ждал, пока она не оторвалась от списка. - Семь взрослых.

- Что? Ой. Да, - она посмеялась над собой, но боль отразилась на ее лице. - И кто сейчас тупица, а?

- Он, - сказал Джо, не в первый раз. - Ты уже звонила адвокату по разводам, которого порекомендовал мой агент?

- Я отложила это до окончания поездки, - она подняла руку, дабы предотвратить спор, который, как она знала, может начаться. - Никогда не думала, что скажу это, но я лучше буду говорить о Кэри Дэниелс.

- Хорошо. Если она согласится на обед, я собираюсь сказать всем, что у меня встреча в Бостоне завтра вечером. Поддержишь ли ты меня?

- Почему ты просто не сказал мне тоже самое? - спросила она, явно раздраженная в этот момент.

- Я думал об этом. Но однажды, втайне от тебя, я продолжал встречаться с Кэри, сестренка, и когда ты узнала, это причинило тебе боль. Я не хочу снова это делать.

Она вздохнула, и Джо вкусил победу.

- Хорошо, я помогу тебе, но я до сих пор думаю, что ты кретин. Сколько банок с соленьями мы брали с собой в прошлом году?

- Ты хочешь, чтобы я сделал что?

Джо растянулся на потрепанном кожаном диване в своем кабинете и старался не смеяться над шокированным тоном в голосе агента. - Ужин. Репортер из журнала «Прожектор». Ты не ослышался.

- Эта сука Дешанель похитила одного из детей? Угрожает твоей матери? Я знаю людей, Джо. Я могу позаботиться об этом для тебя.

- Это Кэри. Кэри Дэниелс.

Тяжелая пауза.

- Замечательно. Конечно, я хочу сделать это для тебя, Джо, потому что с приближением премьеры большого фильма и дедлайном, я очень не хочу, чтобы у тебя снесло башку из-за возлюбленной из средней школы. И раскрыть себя в профессиональном плане кому-то, кому ты открылся в личном? Отличная идея.

- Дэн. Сделай глубокий вдох.

- О, я делаю так много вдохов, что я учащенно дышу. Мне нужно приложить чертов пакет ко рту. Или, может быть, надеть его тебе на голову потому, что твои мозги вытекают.

- Я уверен, что Тина Дешанель узнала, что Кэри и я встречались в средней школе, и я сомневаюсь, что Кэри хочет делать это больше, чем я.

- Тогда не делай этого. Пожалуйста, из любви к моим пятнадцати процентам, не делай этого.

- Я просто с ней пообедаю, а затем она может вернуться в Калифорнию и сказать своему боссу, что она пыталась.

- Тогда почему бы тебе просто не позвонить ей?

Хороший вопрос. Жалким ответом, на который, ему не хотелось бы делиться с Дэном.

Спустя столько лет, он не хотел воссоединиться с Кэри по телефону. Он хотел увидеть ее лицо и в то же время, услышать голос. Хорошо, если быть честным, он хотел бы узнать, сможет ли он увидеть в ней ту Кэри, которую он любил.

Худшим сценарием могло быть то, что чего бы она от него не хотела, то посчитала бы, что это можно обсудить по телефону, и у него совсем не было бы возможности увидеть ее. Ему было очень любопытно, ради старых времен, но ему хотелось увидеть ее снова.

- Я знаменит, - сказал он несерьезно. - Я плачу людям за то, чтобы они делали за меня мои телефонные звонки.

- Бред сивой кобылы. И раз уж зашла речь об оплате, почему ты свалил это на меня? Джеки отвечает за рекламу и прессу.

- Ее голова взорвалась бы.

Молчание на другом конце длилось так долго, что Джо подумал, что его агент повесил трубку. Но, не повезло.

- Джо, мы были вместе долгое время и, говоря от лица парня, который прикрывал твою спину в течение почти полтора десятка лет, я думаю, что эта идея даже хуже, больше в личном плане, чем в профессиональном.

- Я знаю, но в любом случае, я собираюсь это сделать.

Кэри сделала еще один глоток, минеральной воды и отказывалась снова взглянуть на часы. Может быть, она была испорчена щедрым счетом на расходы, но встреча в недорогом ресторане в городе была слишком высокой ценой, чтобы по ее мнению, заплатить за неприкосновенность частной жизни.

И что это случилось с Джо, что его агенту пришлось связаться с ней и договориться об ужине? Он не мог поднять трубку и позвонить ей сам? Может быть, его чрезмерно раздутое эго помешало ему использовать телефон, поэтому он должен был обратиться к своему агенту, как будто бы она была незнакомкой. Как будто она не знала, что у него была родинка в форме амебы на его правой ягодице.

К сожалению, ее мнение, похоже, не имеет значения. Тина ясно дала понять, что, если Джозеф Ковальски поднимет обруч, Кэри должна будет прыгать через него, надеть шляпу с помпонами и лаять, как собака, если это понадобиться, чтобы осчастливить автора.

Это действительно ее задевало, находиться в таком затруднительном положении, и одна лишь мысль о ее боссе заставляла виски пульсировать. Соблазн уйти был невероятно сильным, но, в то же время она знала, что могла получить работу в редакторском офисе любого журнала, но ей понадобятся годы, чтобы оказаться в списке на странице журнала.

В конце концов, это было просто интервью.

С момента выхода его шестой книги, не было никаких новых фотографий Джо ни для прессы, ни для суперобложек. Та фотография была очень похожа на него, хотя и без ухмылки и ямочек. Это была одна из тех серьезных и созерцательных авторских фотографий, и она ненавидела ее. Но теперь, особенно учитывая его реакцию, он, вероятно, был эгоистичным, толстым, лысым мужчиной с сутулой спиной из-за того, что слишком много времени провел за клавиатурой.

Она, с другой стороны, считала, что очень даже хорошо выглядит в зрелом возрасте. Ничего уже в ней не было таким утонченным, как в средней школе, но она все еще была достаточно стройной, чтобы дорогое маленькое черное платье, которое она выбрала на сегодня, отлично на ней сидело. Ее волосы до плечей, теперь гладкие и приглаженные, по-прежнему, натурально светлые, хотя она бы признала, что немного их подкрашивала.

- Привет, детка, - послышался голос, возвышающийся над ней, и вот так просто утонченная женщина исчезла. Она снова стала восемнадцатилетней девушкой, с большими мечтами, длинными волосами, и непреодолимым желанием, которое утолить может лишь Джо Ковальски.

Она почти могла ощутить вкус вина Boones’s Farm в тот момент, когда повернулась, и приготовилась увидеть старого, толстого Джо, а обнаружила ... просто Джо.

В зрелом возрасте он выглядел даже лучше, чем она, засранец. Его лицо возмужало, и у него были следы того, что мужчинам разрешали называть чертами характера, но он все еще имел в себе эту немного непослушную версию мальчика по соседству. Конечно, он был не совсем таким тощим, как это было раньше, но, вероятно, это не было заметно для кого-либо, кто не потратил значительное количество времени в выпускном классе, пробегая руками по его обнаженному телу.

В общем, он намного больше напоминал парня, который очаровал ее настолько, что она бы скинула трусики, чем неповоротливого автора, которого она надеялась очаровать настолько, чтобы он дал интервью.

- Привет, Джо, - она хранила умственный кэш вступительных реплик, начиная с милых до смешных и даже серьезных, и каждая из них, казалось, была удалена. - Спасибо, что пришел.

- Время было чертовски благосклонно к тебе, если ты не против того, что я так скажу, - он скользнул на нераздельное сиденье в кабинке напротив нее.

Нет, она была не против:

- К тебе тоже. Интересный выбор ресторана, кстати. Эксцентричность богатого и затворнического автора?

Он сверкнул этими ямочками, и Кэри подавила стон. Почему он не может быть толстым и лысым, кроме непривлекательных пучков волос, прорастающих из ушей?

- Мне просто нравится все-что-ты-можешь-съесть салатный бар, - сказал он. - Так скажи мне, Тина прячется под столом? Ждет, чтобы наброситься на меня в мужском туалете?

- Нет, она отказывается покинуть город, - Кэри рассмеялась, отчасти потому, что это было таким облегчением, говорить на эту тему в открытую. - Говорит, что ее легкие не выносят незагрязненный воздух.

Его дымчато-голубые глаза были серьезными, хотя на его щеках все еще были ямочки.

- Терри ожидала, что ты сдашь меня с потрохами в тот момент, когда я впервые попал в список NYT.

Имя его сестры, заставило ее содрогнуться, и знание того, что она все еще была такого низкого мнения о Кэри, только заставило ее загрустить. В очень редкие моменты, она позволяла себе сосредоточить свое внимание на сожалениях, у нее их, на самом деле, было только два. И оба они носили имя Ковальски.

- Меня шантажируют с профессиональной точки зрения, - призналась она. - Если я не получу твое эксклюзивное интервью для «Прожектора», я останусь без работы.

- Я так и понял. Кто проболтался?

- Я не знаю, - Кэри вытащила из сумки фотографию 8x10 и протянула ему. - Ты помнишь, кто сделал этот снимок?

- Алекс сделал, помнишь? В ту ночь, когда мы ... ну, подпись довольно детально это описывает.

Теперь она вспомнила. Алекс был другом Джо, и они все находились в одном и том же круге.

- Но Тина сказала что блоггером, который утверждал, что ходил с тобой в школу, была женщина.

- Его сейчас зовут Алексис. Ты не поверишь, сколько он заплатил за свою грудь.

Кэри рассмеялась, но Джо все еще смотрел на фотографию. Судя по тому, как уголки его губ дернулись в легкой улыбке, и как он запрокинул голову, Кэри поняла, что Тина была права насчет аспекта ностальгии.

Официантка подошла к их столу с блокнотом для заказов в руке.

- Помнишь ночь, - Джо до сих пор не посмотрел вверх, - когда ты начала пить коктейль «отвертка» без апельсинового сока и станцевала стриптиз на бильярдном столе Алекса?

- Держу пари шутки о том, что на бильярдном столе Алекса побывали девушки с пышным бюстом продолжались длинною в вечность, - вставила официантка, а затем Джо посмотрел вверх.

- Клянусь, такими они и были, - легко сказал он, но покраснел.

- Сейчас, должно быть ходит уйма анекдотов о пышной груди Алекса, - усмехнулась Кэри, что заставило Джо засмеяться.

- Так вы, ребята, знаете, что хотите? - Официантка постучала ручкой по блокноту.

И тогда он сделал то, что делал всякий раз, когда ему задавали этот вопрос, он прямо посмотрел на Кэри с вопиющим голодом в глазах и сказал:

- Да, мэм, я знаю.

Дрожь прошла по всему ее телу, начиная от ее прекрасно уложенных волос до лодочек Ferragamo. Потом она наблюдала и в тоже время, изумилась про себя, как он заказал для них, ее любимый еще со средней школы чизбургер с беконом и дополнительными соленьями, картошку фри и салат из сырой капусты, моркови, лука, заправленный майонезом на гарнир.

Салат “все-что-ты-можешь-съесть” или что-то другое не упоминалось.

Когда официантка ушла, она посмотрела на него бранящим взглядом.

- Это больше калорий, чем я употребляла в течение последних двух лет, Джо.

-Давай приступим к делу, - он отмахнулся от ее нерешительного возражения.

Кэри не хотела. Она была слишком занята, наслаждаясь этим жаром ожидания, который она всегда чувствовала, когда Джо смотрел на нее. Видимо эти голубые глаза не утратили свою силу в течение последних двух десятилетий.

Джо прислонился спиной к кабинке и скрестил руки. Это, вероятно, должно было выглядеть устрашающе, но все, что этот жест сделал на самом деле, это привлек внимание к тому, как загар невероятно хорошо выделял его бицепсы на фоне белой футболки. Набивание текста определенно было не единственным упражнением для рук, которым он занимался.

- Давай-ка посмотрим, смогу ли я описать нашу ситуацию, - сказал он. - Я никогда не давал интервью. Ты хочешь получить интервью. Нет, вычеркни это. Тебе нужно получить интервью потому, что бешеный шакал, на которого ты работаешь, ясно дала понять, что твоя работа висит на волоске. Я близок?

Огонь уменьшился до пощипывания.

- Ты очень близок.

- Я не просто близок, детка. Я Джош Бекетт (* известный американский бейсболист, прим. редактора) в парке Фенуэй (*старейший стадион Бостона на котором проходят матчи Главной лиги бейсбола, прим.редактора). Если я не дам то, что тебе нужно, ты будешь прятаться за пальмами, ожидая, когда пьяные звезды эстрады вылезут из своих бюстгальтеров «Wonderbra» (*известный бренд женского белья, прим.редактора).

И это в значительной степени убило последнее затяжное пощипывание.

- Расплата, та еще сука, не так ли, Джо?

- Разве не так? - он блеснул ямочками.

Кэри только пожала плечами. Она не собиралась начинать договариваться о сделках или же давать обещания. После нескольких лет работы со знаменитостями, она обычно знала, как постоять за себя. Но это был Джо Ковальски. Он видел ее обнаженной, и она разбила его сердце. Это изменило правила.

- Я уезжаю из города завтра, - сказал он. - Уезжаю на две недели.

Покалывание вспыхнуло снова, но в этот раз было намного больше паники и намного меньше предвкушения.

- У нас всегда есть телефон или факс или электронная почта.

- Не там, где я буду.

- Ты поедешь в Антарктиду или же будешь находиться в соломенной хижине в Амазонке? - засмеялась она.

- Я даже не покину штат.

Джо хреново играл в карты в средней школе, покерфейс у него был совершенно отстойным, но сейчас она не могла его прочитать. Инстинкты, благодаря которым она достигла таких высот в «Прожекторе» не подсказывали ей абсолютно ничего, кроме того, что он подбивает ее на что-то, что ей может абсолютно не понравиться.

Официантка принесла их еду, предоставляя Кэри еще несколько минут, чтобы подумать. Что Джо никогда не делал, так это не поступал жестоко, если не было никакого чертового шанса на интервью, он бы не согласился встретиться с ней за ужином. Это было совершенно не в его стиле – унижать кого-то ради своего собственного удовольствия.

Конечно, то, какие наличные он получает, может изменить человека, но она уже видела достаточно, и наслушалась от своей матери, чтобы знать, Джо все еще оставался Джо. Только с более дорогими игрушками.

Это конечно не означает, что он не собирался заставлять ее прыгать через обручи. Вероятно, через множество огненных обручей.

Она откусила чизбургер с беконом, и давно забытый вкус взорвался на ее языке. Она закрыла глаза и застонала, жуя медленно, чтобы в полной мере насладиться вкусом.

- Сколько лет прошло с тех пор, как ты ела их в последний раз? - спросил Джо, и она открыла глаза, чтобы обнаружить его, наблюдающего за ней.

- Годы. Слишком много лет, - Кэри сглотнула, уже ожидая следующего укуса.

Он посмеялся над ней, и они наслаждались простой болтовней, пока ели. Она завела разговор о фильме, и он рассказал о его общем смысле, но она заметила, что он был очень осторожен, дабы даже отдаленно не приближаться к вопросу об интервью.

Этого мужчину обманом не заставишь рассказать то, что помогло бы ей разобраться с Тиной.

- Знаешь, - сказала она, все еще держа половину своего чизбургера, - Я очень хочу насладиться этой едой, но не могу, когда все это висит над моей головой. Что для этого потребуется?

- Я подумал об этом по дороге сюда, и я думаю, ты должна поехать со мной.

- Куда?

- Туда, куда я отправляюсь.

- На две недели? - Кэри оставила чизбургер на тарелке.

Продолжительность времени не имела значения, так как она, в любом случае, не могла вернуться в Калифорнию без интервью. Но она хотела бы иметь хоть какое-то представление о том, на что она подписывается.

- Будешь ли ты там, на протяжении двух недель или нет, зависит от тебя. За каждый целый день, проведенный с Ковальскими, ты сможешь задать мне один вопрос.

Кэри, в отличие от Джо, очень хорошо владела покерным выражением лица, и она убедилась, что оно было на месте в то время, как она снова обдумывала его слова в своей голове.

- Когда ты говоришь Ковальские, ты имеешь в виду ...

- Всю семью, - ямочки были настолько же выразительными, какими она их когда-либо видела. - Каждого из них.

Ее первая мысль была – ох, дерьмо. А вторая – интересно, «Пипл» нанимали на работу.

Джо полез в задний карман джинсов и вытащил сложенный лист из блокнота на пружинках.

- Вот список вещей, которые тебе понадобятся. Я набросал его на стоянке.

Кэри развернула бумагу, и прочитала список дважды, пытаясь понять, на что она соглашается.

ВЗЯТЬ С СОБОЙ: средство от насекомых; джинсы; футболки; несколько толстовок, по меньшей мере, одну с капюшоном; одну фланелевую рубашку (обязательно); пижаму (по желанию); нижнее белье (также, по желанию); купальный костюм (желательно откровенный); больше средства от насекомых; кроссовки; непромокаемые сапоги; хорошие носки; солнцезащитный крем; две стопки четвертаков.

НЕ БРАТЬ: мобильный телефон; Blackberry; ноутбук; камеру, фото или видео; будильник; диктофон; любой другой вид электронного чего-либо.

Она понятия не имела, что это значит, кроме того, что Джо хотел, чтобы она была полуголой и без возможности написать сообщение о помощи.

Глава 2

Первый день ежегодного семейного отдыха всегда был адом для Терри Ковальски Портер. Ее двенадцать дней веселья и релаксации были прерваны возникшим желанием броситься под скоростной фургон.

Колонне Ковальски, обычно, в некоторой степени удавалось организованно, добраться до шоссе и через третью автомагистраль, но как только они достигали стоянки кемпинга, они расходились кто куда, заставив Терри поднять свою задницу и бежать за каждым, чтобы помочь устроиться.

Сначала, ее родители, потому что их роскошный автодом, длиною в сорок футов, пока он не был пришвартован, останавливал всю деятельность кемпинга. Лео Ковальски отказывался позволять кому-либо управлять малышом, которого ему купил сын, так что главной целью Терри было держать своих нетерпеливых братьев на коротком поводке все время, пока отец выполнял поворот точно на восемьдесят градусов, чтобы расположить его к месту назначения.

Затем посадочные площадки, выравнивание и канализационные трубы. Водяные шланги и электрические соединения. До этого момента, они в значительной степени, отработали эту рутину очень хорошо, но упаси Лео и Мэри Ковальски не устроить спектакль.

- Теперь, кажется, ровно, да, Мэри? - Одна вещь, которую стоит знать о родителях, они были громкими.

- Я внутри, Лео! Откуда мне знать?

- Тебе нужно левее?

Затем появлялись ее средний брат Майк и его семья, которым для их размещения необходимы три прилегающих участка. Первый размещал их трейлер - гораздо меньше, чем их родителей, в котором спали Майк, Лиза и оба их младших мальчика. На участке, также находилось настолько мультифункциональное барбекю с грилем-слеш-кухонным центром, что понадобились все три брата плюс самый старший из сыновей Майка, чтобы вытащить его из трейлера.

На втором участке располагался прицеп-палатка на колесах (*Организован по принципу «всплывающей» конструкции. В стандартную комплектацию входит кухня с плитой, раковиной и холодильником, диван, мобильный туалет, развлекательная система с телевизором, кондиционер, а также электрическое отопление дома. Раскладывается нажатием кнопки и несколькими простыми манипуляциями. Прим.редактора), который они прицепили к своему трейлеру, и в котором спали два их старших сына. Здесь Лиза также возвела сложную и обширную сеть из веревок, натянутых от дерева к дереву, пока она не стала достаточно большой, чтобы на ней развешивать влажную одежду своей семьи.

Третий участок размещал большой шатер и тент из брезента, который гарантирует, что, независимо от того, насколько сильно будет идти дождь, Лиза не будет заперта в своем трейлере с четырьмя раздражительными мальчишками.

Самого младшего из братьев Ковальски, Кевина, было легче всего расположить. С момента своего развода, он требовал только небольшую палатку, хибачи и самый большой кулер, который только можно купить за деньги. Он утверждал, что был природным пуристом, но Терри знала, что он не видит никакого смысла продолжать устраивать на полную катушку все эти сборы, когда его родители располагались на четырех участках в авто-доме, стоимостью более полумиллиона долларов, находясь недалеко от дома.

Джо всегда арендовал одну из хижин (*благоустроенный домик для проживания - прим.редактора) кемпинга, чтобы вооружившись ноутбуком писать в относительном комфорте и уединении, и, как правило, Терри всегда помогает ему разгрузить его внедорожник. Но так получилось, что сейчас она не разговаривает со своим братом-близнецом, так что, она вместо себя послала своих племянников.

Хаос, который четыре мальчика посеют в его хижине, будет только началом расплаты, из-за которой Джо Ковальски будет страдать.

Когда на другой стороне она услышала голос своего брата, она поняла, что им, возможно, потребуется еще одна банка арахисового масла, Терри знала, что пошел и сделал этот тупой сукин сын.

Как будто было недостаточно того, что семейный отдых Ковальских итак был достаточно беспокойным, он в этот микс добавил еще и Кэри Дэниелс. Что еще хуже, остальная часть семьи поддержала идею Джо. Их родители были в восторге. Майк и Лиза не жалели своих сил, чтобы так или иначе об этом беспокоиться, а Кевин? Терри достаточно хорошо знала Кевина, и если бы он мог, то нашел бы какой-нибудь способ залезть в трусики Кэри, а если же нет, то, по крайней мере, использовать ее, чтобы подколоть этим своего старшего брата.

Конечно, никто из них не имел двенадцатилетнюю дочь, которая ненавидела лагерь, ненавидела быть лишенной возможности обмена мгновенными сообщениями в течение более чем одного часа, и в большинстве из всех самым ненавистным был факт того, что ее родители были разделены. И, конечно же, она не могла понять, почему бывшая подружка ее дяди Джо была приглашена, но не ее папа, который технически еще даже не был бывшим.

Эта же двенадцатилетняя дочь, в этот самый момент, потягивая колу, сидела в кресле перед их до сих пор закрытым трейлером. Братья помогли Терри его установить, выровнять и заняться сточной трубой, прежде чем она прогнала их прочь. Теперь, когда в доме не было мужчины, ей и Стеф пришлось привыкать делать все самостоятельно.

К сожалению, заставить дочь сделать хоть что-нибудь вообще, само по себе было непосильной задачей.

- Стефани, я просила тебя, по крайней мере, включить его и открыть окна.

- Это всегда делает папа.

- Папы здесь нет. И ты всегда помогала ему, так что я знаю, что ты знаешь, как это сделать.

- Почему я не могла остаться с ним? - Она закатила глаза.

- Потому что его квартира не достаточно большая, и ты слишком взрослая, чтобы делить его проклятый матрац с ним, - Терри сделала глубокий вдох, в сотый раз, напоминая себе, что все дело было в том, кто имел доступ к Интернету в течение следующих двух недель, а не какого родителя Стефани любила больше всего. - Когда старая подруга дяди Джо должна приехать сюда?

- Я не знаю, Стеф. Давай просто установим все это, чтобы мы могли...

- Я думаю, что это она.

Терри повернулась, затем пробормотала слово, которое она пыталась, как правило, не говорить в присутствии своей дочери.

Конечно, это была она. Боже упаси, чтобы Кэри Дэниелс набрала фунт или двадцать или у нее были отросшие корни, черт побери. Нет, она все еще стройная, по-прежнему великолепная, и в отличие от Терри - ни одна из частей ее тела не мигрировала на юг. Кэри в ужасе смотрела на расположенные по всей площади прицепы, ожидающие разгрузки после прибытия и размещения отдыхающих. На прицепах находились двенадцать квадроциклов различных размеров и цветов, один из них был новым.

Кэри повернулась, впервые за последние десятилетия, глядя Терри прямо в глаза.

- Что, черт возьми, это такое?

- Это - квадроциклы. Мой папа брал нас кататься на них, когда нам было десять, или ты это тоже забыла?

- О, ради бога. У Джо, должно быть, денег больше, чем у Бога. Вы, ребята, не могли совершить круиз или что-нибудь вроде этого? - Кэри в отвращении поджала свои алые губы.

- Нам нравится кататься на квадроциклах. Кроме того, ничто так не сплачивает семью, как проверка на наличие клещей после езды.

- Проверка на наличие клещей? - Терри с удовольствием наблюдала, как ее лучшая-подруга-ставшая-врагом побледнела под своими экспертно нанесенными румянами. - Проверка на наличие клещей? Я не могу этого сделать.

- Стеф, скажи своему дяде, что приехала Кэри Дэниелс.

- Дядя Джо, твоя подружка здесь! - девушка заорала в сторону хижины.

- Если бы я хотела прокричать это через весь кемпинг, Стефани Портер, я могла бы это сделать сама.

Но на самом деле, ей совершенно не хотелось кричать. Ей больше всего хотелось валяться от смеха на траве.

Мисс Совершенство выглядела так, словно она только что вступила в дымящуюся кучу коровьего навоза, и Терри подумала, что ближайшие две недели могут быть не такими уж и плохими. Расплата была действительно сукой.

Когда Кэри увидела, что Джо с засунутыми в карманы руками идет к ней, а его ямочки были видны аж с самой луны, она не смогла сформулировать все то, о чем хотела ему сказать.

Она остановилась на:

- Ты не будешь проверять меня на наличие клещей, Джозеф Ковальски.

- Черт, детка, не разбивай все мои надежды вдребезги в первый же день, - именно Кэри чувствовала себя идиоткой, но Джо как таковой, лишь ухмыльнулся. - Я вижу, ты нашла Терри.

- Я, ни на одном из них не поеду, - она указала на квадроциклы на прицепах вездеходов.

- Видишь тот новенький ярко- красный? Он твой, детка. И не говори мне, что ты уже забыла о правилах.

Как будто она могла. Правила, нарочным были доставлены в дом ее родителей, даже прежде чем утром она вылезла из постели.

(1) Только "официальные" ответы на "официальные" вопросы могут быть опубликованы в «Прожекторе».

(2) Любое упоминание о том, куда мы ходим, что мы делаем, или о любом другом члене семьи, кроме меня приведет к тому, что тебе и твоему журналу придется иметь дело с лучшей юридической командой, которую только можно купить за деньги.

(3) За каждый целый день, что ты проведешь с семьей Ковальски, ты можешь задать один вопрос.

(4) Для каждого ответа, что я даю, я могу задать тебе один вопрос. Неспособность ответить на него, лишает тебя права задать следующий.

(5) Раскрытие какой-либо информации, помимо официальных вопросов и ответов для интервью Тине Дешанель, особенно касающейся MapQuest и направления к нашему месту назначения, приведет к шоу ужасов, частью которого ты не хочешь быть. Поверь мне.

(6) Отказ от участия в любой семейной деятельности семьи Ковальски приведет к расторжению сделки об интервью. (Только если речь идет не о Кевине и наготе, что, зная его, может включать или не включать секс.)

Кэри не собиралась спать ни с одним из Ковальски. Никакой проверки на наличие клещей. Никакого секса. Никакого купания нагишом. Её купальник был закрытым. И пижамы не были обязательными.

Эта последняя мысль застряла в ее голове.

- Где я буду спать? - она смотрела на ряд дачников и палаток с восходящим чувством тревоги.

- В хижине, за углом, - Джо все еще ухмылялся, хотя Терри уже удалилась, чтобы помочь девушке, которая должно быть была ее дочерью, подключить их трейлер.

- Хижине? - это звучит не так уж плохо, - ты имеешь в виду, как со стенами, дверью и кроватью?

- И даже с электрической розеткой.

- Она очень пригодится для всех тех электронных устройств, которые ты заставил меня оставить дома, - фыркнула Кэри.

- Разверни свой автомобиль и, возможно, мы сможем устроиться раньше того как остальная часть семьи узнает, что ты здесь. Все они ушли в магазин, чтобы посетить владельцев кемпинга и купить дров для костра.

Кэри в компактной машине, взятой напрокат, направилась по узкой грунтовой дорожке и остановилась возле первой хижины, паркуясь в тени массивного внедорожника Джо. Строение была небольшим, но выглядело вполне вместительным, у него даже имелось небольшое хорошенькое крыльцо.

После жеста Джо, она открыла дверь и вошла внутрь. Казалось, что внутри хижина стала еще меньше, но имела потолочный вентилятор, газовый камин и обеденный уголок. Вдоль стены находились двуспальная кровать и гарнитур двухъярусных кроватей. Красочный плетеный ковер покрывал пол из твердых пород дерева.

И на каждой поверхности, кроме нижней койки валялись вещи Джо.

- Что это?

- Наша хижина. Тебе достанется двухъярусная кровать, потому что я знаменитый автор.

- Ты знаменитый и чертовски безумный автор, если думаешь, что я разделю хижину с тобой.

- Остальные забронированы на предстоящий уик-энд. Ты можешь поехать домой, если хочешь, конечно. Я уверен, что твой босс поймет.

- Или ты можешь спать в моей палатке, - Кэри обернулась на звук другого мужского голоса. Мужчина был невероятно высок, очень хорошо сложен, и ...

- Боже мой, Кевин? Чем, черт возьми, они тебя кормили?

- Девственницами и Будвайзером, три раза в день. Ты великолепно выглядишь, Кэри. Давно не виделись.

Она попыталась вспомнить, насколько Кевин был младше нее, Джо и Терри. Шесть лет? Что-то вроде того. В последний раз, когда она его видела, он был долговязым и с прыщами на лице. Определенно, таким он больше не был.

- Ты едва помещаешься в своей палатке, - сказал ему Джо прежде, чем Кэри смогла придумать ответ, - не говоря уже о том, чтобы уложить женщину рядом.

- Она может спать на мне.

- Уходи, - сказал Джо, когда Кэри рассмеялась. - Но, перед тем как уйдешь, принеси вещи Кэри.

- Вот, что значит быть единственным сыном Ковальски обладающим мышцами, - Кевин вздохнул и бросил скорбный взгляд на Кэри.

Он исчез, и Кэри потребовалась минута, чтобы попытаться успокоиться. Это не сработало. Даже после того, как она провела почти двадцать лет в Калифорнии, она до сих пор не нашла свой центр чи, дзен или же что, черт возьми, это бы ни было, что она должна была найти.

С одной стороны, она должна будет жить с Джо Ковальски в течение четырнадцати дней. С другой стороны, ее карьера была практически впустую растрачена и она жила в какой-то дешевой вонючей квартире.

Потом ей пришла в голову мысль, если пижама не обязательна и для Джо тоже, то ей нужно найти выключатель для потолочных вентиляторов и включить их. Внезапно стало ужасно жарко. И она была не уверена, стоял ли Джо без пижамы в ее колонке «за» или «против», что очень плохо действует на ее дзен.

- Я перехватил толпу и развернул их, - Кевин вернулся, оставив ее сумки возле двери. - Я бы сказал, что у вас есть максимум пятнадцать минут, прежде чем они нагрянут сюда снова.

Потом он ушел. Кэри сделала еще один бесполезный глубокий вдох и попыталась настроить себя на минуты / дни / недели вперед. Не сработало.

- Это так непрофессионально с твоей стороны, - обвинила она Джо, который устроил большое шоу, уплотняя свою подушку и проверяя его удобный на вид матрац.

- Правильно, потому, что ожидая, что я выставлю свою личную жизнь массам на показ из-за того, что у нас был секс двадцать лет назад, является воплощением профессионализма.

- Я бы не стала это делать, если бы у меня был выбор, но моя карьера для меня все, - Кэри подошла, чтобы проверить свой собственный матрац.Он был похож на кусок пенопласта на листе фанеры, уложенного поверх опор 2x4. Прекрасно.

- Нет, детка, твоя карьера и есть все для тебя. И мы собираемся напомнить тебе, что успех нельзя приравнять к имени в газете и последующим строкам, - он не улыбался, так что ей было интересно узнать, верил ли он на самом деле в чепуху, которую он нес.

- Таким образом, ты делаешь это для моего же блага? Для того чтобы спасти принцессу-пустышку из ее блестящей башни из слоновой кости?

- Как хороший принц с чистым сердцем, - вот теперь появились и ямочки, - я хочу увидеть, как принцесса, которая взбираясь вверх по лестнице цвета слоновой кости и растоптавшая все на своем пути, испачкает свои волосы.

- Значит, это всего лишь грандиозный план, чтобы меня унизить, - она встала, намереваясь добраться до своей машины. - Ты, наверное, вообще не собирался отвечать на мои проклятые вопросы.

Далеко уйти, Кэри не удалось, Джо так ее развернул, что она, к счастью, оказалась спиной к изножью двухъярусной кровати. Когда он поставил одну ногу между ее и положил руки по обе стороны от ее головы, ее предательское тело сразу же узнало позицию “у шкафчика” и расслабилось. Она даже сжала руки в кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не засунуть пальцы в передние карманы его джинсов.

Именно в таком положении они проводили каждую свободную минуту в школе - ее спина, упирающаяся в шкафчик и нависающий над ней Джо. Обязательно проходил какой-нибудь учитель и ругал их: «Дэниелс и Ковальски, я хочу видеть дневной свет между вами!»

Прямо сейчас между ними не было никакого дневного света. И не было никаких учителей проходящих мимо, хотя шансы, что его семья может войти в любой момент были достаточно высоки. Но она не знала, ужаснулись бы они или поощрили бы его.

- Детка, я привез тебя сюда не для того, чтобы унизить.

Кэри хотелось, чтобы он прекратил ее так называть, но заставить его остановиться, не акцентируя внимание на том факте, что это ее беспокоит, она не могла.

- Тогда почему я здесь? Ты мог бы прямо сказать нет, или же перенести интервью на две недели.

- Но тогда у меня не было бы возможности провести время с тобой.

Как она не утонула в этих глазах в средней школе?

- Джо, прошло почти двадцать лет, - было трудно сосредоточиться на словах, выходящих из его рта, когда он так на нее смотрел.

- Точно. Ты была не просто моей девушкой, знаешь ли. Ты была моим лучшим другом, и я хочу наверстать упущенное. Опра бы сказала, что мне нужно расставить все точки.

- Как будто ты смотришь Опру, - пальцы Кэри, теперь практически зудели от желания засунуть их ему в передние карманы так, что она сунула их в свои собственные.

- Моя племянница смотрит, и я уверен, что если бы я спросил ее, она сказала бы тебе, что это именно то, что сказала бы Опра.

- Я думаю, что тут лишь десять процентов состоит в том, чтобы расставить все точки, и девяносто процентов, чтобы отомстить.

- Семьдесят на тридцать, - Джо усмехнулся.

- Тридцать на семьдесят.

Он наклонился ближе, и Кэри не куда было отступать. Миллиард мыслей, казалось, пронеслись у нее в голове, но застряли только две. Собирался ли он поцеловать ее? И почему, после стольких лет и нескольких существенных, хотя и обреченных отношений, ее это волновало?

Должно быть, все дело было в ностальгии. В конце концов, говорят, что девушка никогда не забывает своего первого мужчину. У нее было гораздо больше, чем одно воспоминание, связанное с задним сидением Форда Гранады 78 года. Но это было слишком.

Яркая вспышка осветила кабину, и Джо выругался так тихо, что только кто-то практически прижатый к нему мог это услышать.

- Улыбнитесь!

- А это - Бобби, - сказал ей Джо, прежде чем отойти - к ее неожиданному разочарованию. Собирался ли он на самом деле ее поцеловать? - Он использовал свои карманные деньги, чтобы купить комплект одноразовых камер для поездки.

- Я думала, что нам нельзя брать с собой камеры.

- Нет, детка, ты не можешь брать с собой камеру. У нас же есть одноразовые камеры, пленки, цифровые, видео, цифровое видео, только назови. Черт, есть хороший шанс, что и у Ма все еще есть ее старая 110 на самом дне ее сумочки.

- Привет, Бобби. Не должна ли я сказать «сыр», прежде чем ты сделаешь снимок? - Кэри посмотрела на маленького мальчика, посылающего ей ухмылку, которая, вероятно, будет столь же мощной, как и у его дяди, когда он станет старше.

- Когда я делаю это таким образом, люди прячут свои лица, так что я хотел, чтобы это было сюрпризом.

Она улыбнулась, но задалась вопросом, насколько сильно удивится мать Бобби, когда обнаружит фотографию Джо, который пригвоздил ее к двухъярусной кровати среди фотографий с отдыха, сделанных ее сыном.

- Бабушка послала меня сказать вам, чтобы ты прекратил прятаться и разгрузил машины, чтобы трейлеры могли проехать в зону парковки. И она сказала, что мисс Кэри лучше пойти поздороваться прямо сейчас или же дядя Кевин получит все ее сморсы.

Джо обошел трейлеры, ослабив крепежные ремни, сохраняя при этом зрительный контакт с Кэри, в то время как ей провели быструю, но, вероятно, не такую и простую экскурсию генеалогического древа Ковальски. Учитывая род ее деятельности и тот факт, что их матери оставались друзьями, он был уверен, что ей уже был доставлен доклад о том, кто есть кто, но они все еще составляли достаточно сложную группу.

Кэри конечно знала его родителей, братьев и сестер, но за последние восемнадцать лет Майк и Кевин сильно изменились. Жена Майка, Лиза, переехала из штата Массачусетс сразу после того, как Джо получил высшее образование, поэтому Кэри совсем ее не знала. И их четыре мальчика - Джои (пятнадцать), Дэнни (двенадцать), Брайан (девять) и Бобби (шесть) – которые никогда не оставались на одном месте достаточно долго, чтобы встретиться с ними лично. Девочка Терри, Стефани, зависла на грани подросткового отношения. Добавив еще и Кевина с его обаянием мальчика из братства, и Терри, с ее многолетней обидой, все это создавало интересную смесь.

И говоря о самом интересном, Джо не мог поверить, что Кэри подумала, что единственной целью пригласить ее с собой было, ее унижение. Ладно, быть может, для того, что он сделал, слово пригласить не совсем подходящее, и он этого не понимал, пока она не бросила в него этим обвинением, сказав, что они не вместе. Черт, этого не было даже рядом.

Может быть, он совершенно неправильно истолковал сигналы, полученные в ресторане. Он мог бы поклясться, что она тоже почувствовала эту вспышку, что всколыхнулась после горящего ада, чем раньше были их отношения.

Прежде всего, на это смехотворное предложение, он ожидал ее категорического отказа, но никак не согласия, поэтому, по его мнению, она, как и он была столь заинтересована в раздувании того маленького пламени. Вместо этого то, что было наполовину шуткой, наполовину неправильным отказом, она восприняла как сюжет мести шекспировских трагедий.

И это все заставило Джо выглядеть и чувствовать себя мудаком. Он не мог объяснить ей, что это предложение придумал в машине по дороге в ресторан, и это было не более чем трусливым способом отвертеться от интервью, не отказывая сразу.

Поначалу, заметив ее взгляд, в мгновение перенесший его во времена средней школы, он подумал, что это может быть довольно-таки весело, и как только она, после первого укуса чизбургера, закрыв глаза, застонала, не раздумывая, вступил в игру. Когда она согласилась на этот глупый план, он предположил, что она также была заинтересована, а прохладное и спокойное поведение было лишь предлогом, не выглядеть слишком нетерпеливой.

Теперь он понимал, что это было всего лишь стоицизмом перед лицом ожидаемой эмоциональной пытки, и это было отстойно. Если сейчас он отступит, то у него, над тем, что она напечатает, не будет никакого контроля, а также он не смог бы объяснить, почему он и одного дня не продержался, не выставив себя тем самым полным придурком.

- Если ты весь день собираешься стоять и смотреть на свою бывшую девушку, то сначала уйди с дороги, - голос Майка вернул Джо к тому, что он делал - что, как, оказалось, это было стоять с вытяжным ремнем в руке и мечтать о Кэри Дэниелс.

Бросив ремень старшему из своих младших братьев он оседлал первый квадроцикл:

- Есть ключи?

- Ты знаешь, Терри никому не позволит уйти с подъездной дороги, пока каждый ключ не будет на месте, - Майк поднял руку, и бросил ему ключ. - Она степлером прибила бы их к нашим лбам, если бы она могла найти достаточно мощный, способный пробить наши толстые черепа.

Джо завел квадроцикл, скатил его по спуску и откатил в одну сторону. После того, как он одарил четырех сыновей Майка смертельным взглядом, словно грифы наблюдающих за ним, он обратно забрался на трейлер.

- Лизе она нравится, - сказал Майк, так как пришла и его очередь наблюдать за развернувшейся семейной драмой.

- Ключ. Откуда ты знаешь?

- Язык тела. Мы женаты шестнадцать лет, Джо. К этому моменту я могу сказать, когда ей нужно отлить.

- Но ты не можешь сказать, что она думает о твоей горе грязных носков?

Когда Джо выгружал машину Джои, Майк на него замахнулся, но тот, смеясь, увернулся. Он взглянул на кемпинг, и увидел, как его тезка практически прыгает вверх- вниз, так что, прежде чем вновь взобрался на спуск, он для верности, наградил его еще одним смертельным взглядом. Краем глаза он заметил Кэри, выглядевшую совершенно сбитой с толку и сжимающую в охапке приспособления для езды.

- Она хочет забеременеть.

- Что, черт возьми, ты несешь? - Джо резко повернул голову. Беременна?

- Лиза хочет еще одного ребенка.

- О, - это имело не намного больше смысла, чем то, о чем он сначала подумал. - Вы, ребята, с четырьмя мальчиками, которые у вас уже есть, едва выживаете, и на самом деле Лиза планирует устроить вечеринку, когда Бобби осенью пойдет в первый класс. Ты уверен?

Майк кивнул и бросил Джо ключ от квадроцикла Дэнни:

- Она это прямо сказала. Говорит, что на этот раз это может быть девочка.

- Или это может быть мальчик. И не то, чтобы близнецы были чем-то неслыханным в семье Ковальски. Подумай об этом, Майк. Шесть мальчиков. Нам придется тогда нанимать людей, чтобы перевезти всех отдыхающих и перегнать машины сюда.

Майк рассмеялся, но Джо видел в нем напряжение. Будучи на два года моложе, он в последнее время часто казался самым старшим, и Джо был не единственным, кто это заметил.

- Знаешь, что тебе нужно? Давай разгрузим вещи этих сосунков и устроим поездку только для братьев.

- У парней будет припадок, - сказал Майк, но его лицо, только от мыслей об этом озарилось.

Ковальски на своих квадроциклах ездили с разной скоростью. Полумертвая банда перевозчиков знала и лучшие времена, особенно, когда маленькие дети были на квадроциклах вместе с бабулей. Когда двое младших сыновей ехали вместе с родителями, а бабуля дремала, весь экипаж становился немного смелее. Иногда все дети оставались с Лео и Мэри, позволяя Джо, Кевину, Терри - и в прошлом году ее мужу, Эвану - Майку, и Лизе пробиваться через систему маршрутов.

Но поездки, с высоким коэффициентом появления «кислой» гримасы, были особенными только для братьев. Просто Джо, Майк и Кевин - тестостерон, грязь, камни и комбинированные с властью над полноприводным зверем с движком на две тысячи сто кубических сантиметров. Это было почти так же хорошо, как и секс, хотя в целом уровень изнурения был выше.

- Лиза разозлится, если пока она пытается все обустроить, мальчики будут болтаться под ногами, - Майк бросил взгляд на свою жену, оценивая ее настроение. - Помнишь 2004 год, когда она заставила меня спать в шатре?

- Мы чувствуем потребность в скорости, - Джо позвал свою невестку, поманив ее пальцем.

Лиза была кроткой, хрупкой брюнеткой с высоким, не-столь-хрупким отношением:

- Вы ведь не собираетесь отправиться кататься, когда столько всего еще нужно сделать.

- Забудь об этом, - Джо послал ей самую обезоруживающую усмешку, но ведь она была женой Ковальски в течение шестнадцати лет, и воспитывала четверых сыновей семейства. У нее образовался иммунитет.

- Кэри и я через несколько дней возьмем мальчиков в город на пиццу, - н о, когда речь заходила о свободе, у нее не было никакого иммунитета к взяткам. - Ты и Майк сможете улизнуть, и съездить к тому скрытому в траве месту, которое вы, ребята, так обожаете. От этого на твоих щеках появляется румянец.

- Один час. И вы, ребята, во время первой поездки в бассейн, возьмете на себя обязанность спасателей, - как и всегда, обещание секса не прерываемого из-за подростков, заставило ее прогнуться, как влажную салфетку. - Три часа, два раза исполним обязанность спасателей, и еще отведем мальчиков на мороженое.

- Два часа, все вышеперечисленное, плюс сморсы и встанете на пост сегодня.

- Идет.

- Проще простого. - Джо улыбнулся своему брату, после того, как Лиза ушла.

- Со мной, никогда не срабатывает.

- Это потому, что ты ее муж. Я ей больше нравлюсь потому, что она не должна стирать мое белье. Плюс ко всему, я лучше выгляжу.

- Продолжай себя в этом убеждать пока я в лесу буду заниматься сексом, мой друг, - рассмеялся Майк.

- Тебе нравится это делать там, потому что комариные укусы помогают твоему члену выглядеть больше, - Джо увернулся от замаха Майка и пустил квадроцикл Дэнни вниз по спуску. Он видел, что Кэри на него смотрела, и немного поднажав на педаль газа, заставил двигатель увеличить число оборотов. Она, смеясь, откинула волосы назад, так же, как делала это в средней школе, и Джо задумался, что вполне возможно, его шансы на короткую поездку к траве немного увеличились.

Мысли о Кэри, ложе из травы, и лосьоне для тела от насекомых «Deep Woods OFF!», в его голове все перемешалось, пока он мысленно не окунул себя в холодный душ. Направляться в поездку только для братьев со стояком, который никак не проходит, было мужским бедствием.

Глава 3

Кэри пока не была уверена как, но Джо, несомненно, заплатит за то, что бросил ее. В то время как он и его братья отправились в поездку только для братьев – что бы, черт возьми, это не означало – она была оставлена на произвол судьбы с кланом Ковальски.

Вспышка.

― Скажи сыр!

― Сыр, - Кэри улыбнулась бельевой веревке, пытаясь завязать узел вокруг дерева. По ее подсчетам, это была ее одиннадцатая скучная фотография, которую сделал Бобби после ухода Джо. ― Не используй всю пленку в первый же день.

― Ты симпатичная.

― Спасибо.

― Тетя Терри сказала, что ты, вероятно, проделала над собой работу, как папа это сделал на своем грузовике в автомастерской.

Она посмотрела на Терри, которая, казалось, была очень увлечена завязыванием веревочного узла у себя на участке.

― Неа. Никакой проделанной работы.

― Она сказала, что ты, вероятно, сделана из пластика, а дядя Кевин сказал, что он поласкает тебя, чтобы самому почувствовать это, и даст ей знать, а затем, дядя Джо ударил его кулаком в плечо и сказал, что единственное, что он почувствует – это как пнут его З-А-Д-Н-И-Ц-У, если он попытается это сделать.

― Роберт Джозеф Ковальски! ― Лиза отругала мальчика и прогнала его. ― Отложи камеру и иди на детскую площадку, мелкий.

Терри по-прежнему была сосредоточена на узле, лишь покрасневшее лицо свидетельствовало о том, что она все слышит. Лиза робко улыбнулась Кэри, а затем вернулась к своему собственному завязыванию узлов.

Кэри, наверное, придала бы больше значения комментарию про пластику , если бы ее не согревала мысль о том, что Джо ударил Кевина за намерение ощупать ее. Он таким же собственником был и в школе – не переходя границу, которая переросла бы в контроль - и она чувствовала себя принцессой, которую оберегают. Но прямо сейчас, маневрируя на кулере, ломая себе ногти во имя веревок для одежды, она не чувствовала себя по-царски, и это было довольно мило. Не достаточно мило, чтобы вытащить его задницу из этой засады, но достаточно, чтобы она ощутила небольшое покалывание.

Терри, сверх успевающая показушница, первая закончила работать над своей бельевой веревкой, так что открыв банку содовой она присела на другой кулер.

― Ребята вернутся в любую минуту, Лиза. Ты уже приготовила четвертаки?

Лиза покраснела, и Кэри ужасно захотелось узнать эту скрытую шутку, но она не могла заставить себя спросить Терри, что та имела в виду. Они сумели избежать прямого общения в течение двух часов, и она решила, что тщательное планирование и чистое упрямство может продлить эту полосу удачи до двух недель.

С другой стороны, она не хотела провести четырнадцать дней с ощущением напряженности двух десятилетий, и они больше не были в младших классах. Плюс ко всему, у нее в сумке было две стопки необъяснимых четвертаков. Так что, она сделала глубокий вдох и посмотрела прямо на Терри.

― Для чего нужны четвертаки?

― Для душа в бане.

На секунду Кэри подумала, что эти неброские три слова это все, что она услышит, но потом Терри сама глубоко вдохнула и, казалось, расслабилась.

― Когда ребята так ездят, то они ... заводятся. Думаю, все дело в тестостероне и стонах. Во всяком случае, как только Майк возвращается, он всегда утаскивает Лизу в баню.

― Проверка на наличие клещей, ― пробормотала Лиза, но она была почти такой же чертовски красной, как и Терри несколько минут назад.

― Так ... кто проверяет Кевина и Джо на наличие клещей в душе? ― спросила Кэри. Наконец ее узел был закреплен. Она потянула за него, и, когда он не развязался в сотый раз, спрыгнула с кулера.

Терри пожала плечами, но ее ямочки, которые никогда не были столь выраженными, как у Джо, на мгновение появились.

― Я предполагаю, что они должны взять дело в свои руки, так сказать.

Теплое и уютное ощущение Кэри тут же сменилось на возбуждение. Еще в то время, когда она и Джо делали все, кроме “этого”, он показал ей, как берет дело в свои руки, так сказать, и это не было картинкой, которую девушка может легко забыть.

Только теперь этот образ превратился в старшего Джо, голого и мыльного и ...

Святое дерьмо, внезапно вновь стало жарко. Если бы она знала, что находиться рядом с Джо будет похоже на страдания из-за менопаузы, она бы переосмыслила свой карьерный рост. Или, по крайней мере, упаковала бы с собой травяной чай или что-то вроде этого.

― Даже не думай об этом, Кэри Дэниелс.

Кэри почти видела, себя на развилке дорог зрелости. Она могла бы пойти дипломатичным путем и уверить Терри, что ее интерес к Джо строго профессиональный, или она, в течение следующих двух недель, может сойти с правильного пути, про который, она в этом не сомневалась, подумала Терри.

― О, я думаю об этом, Тереза Ковальски.

― Ее фамилия Портер, ― раздался голос из трейлера, и все три женщины подпрыгнули. Кэри забыла о Стеф, сейчас упустить из виду четырех мальчиков, играющих в какую-то безумную смесь футбола и баскетбола на игровой площадке, было невозможно. К сожалению. Надеюсь, она была немного более сдержанной, чем ее младший двоюродный брат.

Терри впиваясь взглядом в Кэри, без сомнения, пытаясь предупредить ее держаться подальше от Джо, вслух не произнесла и слова. Маловероятно, так как они будут делить хижину каждую ночь, с его пока еще неопределенным статусом насчет пижам.

― Нужно разогреть гриль и кинуть несколько хот-догов, ― сказала Лиза голосом человека, который отчаянно пытается сгладить тяжелый момент в разговоре.

― В этом нет смысла, пока ребята не вернутся обратно, ― отметила Терри. ― Тем более, что Майку понадобится какое-то оправдание, что он нуждается в твоей помощи в бане.

― Отвратительно! - заорала Стефани. ― К вашему сведению, я прямо сейчас надеваю свои наушники.

Лиза подождала несколько секунд, затем улыбнулась Терри:

― Даже не используй этот тон со мной. Ты и Эван провели больше времени в бане, чем кто-либо еще.

Улыбка Терри немного угасла и даже Кэри могла сказать, что Лиза дала себе мысленный подзатыльник. В то утро мама Кэри, за торопливым завтраком, рассказала ей несколько деталей, которые она знала, но их было не много.

Эван Портер бросил свою жену за три месяца до того, как переехал в крошечную однокомнатную квартиру над прачечной. Никто не знает, почему, но там нет никакого намека на другую женщину. Или другого мужчину, если на то пошло.

― А в трейлерах нет ванных комнат? ― спросила она, чувствуя некоторое давление, чтобы заполнить заминку в разговоре.

Обе женщины засмеялись, но именно Лиза сказала:

― Я возьму на себя твою обязанность спасателя в бассейне на три дня, если ты сможешь заняться сексом с мужчиной Ковальски в этом душе и вы не снесете автоприцеп с его фиксаторов.

― Я спрячу твой спрей от насекомых, если ты только попытаешься заняться сексом с моим братом в фургоне или где-нибудь еще, ― сказала Терри, и в то время, как Лиза ахнула, Кэри подумала, что это на самом деле является серьезной угрозой. ― Давай же, Кери, смейся надо мной. Но как только начнет садиться солнце, ты будешь готова склеить свои бедра клейкой лентой ради бутылки Deep Woods OFF! Поверь мне.

― Тогда она будет единственной женщиной в радиусе десяти миль не воняющей средством от комаров, и парни в течение нескольких минут попытаются прогрызть свой путь через клейкую ленту, ― возразила Лиза.

Кэри, к счастью, была спасена от необходимости прокомментировать этот интересный визуальный образ гулом приближающихся квадроциклов. На кемпинговой стоянке присутствовало повинуйся-или-умри ограничение скорости, но как только три брата Ковальски появились в поле зрения – расположившиеся практически вдоль – Кэри могла сказать, что они где-то устроили настоящий ад. Мужчины и машины были покрыты грязью, и единственной чистой вещью, которую она могла видеть, были три белоснежные ухмылки.

Джо ожидал, что она подвергнет себя этому?

Их приезд поспособствовал тому, что мальчики вернулись с игровой площадки, а Стефани, Лео и Мэри вышли из трейлеров.

― Наконец-то я смогу немного перекусить, ― прокричал Лео.

Кэри полностью и беззастенчиво обожала Лео Ковальски, хотя с тех пор, как она видела его в последний раз, прошло очень много времени. Он был обманчиво низким и жилистым мужчиной, но она знала, что он, вероятно, сможет выжать все из квадроцикла, если тот заупрямиться. У него были красивые голубые глаза, и столько, сколько она его помнит, седые волосы, подстриженные под ежик. Мэри, ставшая типичной бабулей, подарила своим детям их ямочки.

Много лет тому назад Кэри боялась Лео Ковальски. Ее отец был спокойным мужчиной, не считая инцидента с железной «пятеркой», а Лео был словно фейерверк энергии со встроенным рупором. Она не знала, что и думать о человеке, который очень громко угрожал своим детям такими страшными последствиями, как натягивание их задниц на уши и об экскурсии за сарай. Конечно, ни Кэри, ни дети Ковальски не знали, что там было за сараем, но в гневе, он никогда не поднимал на них руку, но это не делало обещание менее ужасающим. Лишь после нескольких визитов, она поняла, что ребенку действительно нужно остерегаться Мэри и ее деревянной ложки.

Но что Кэри больше всего понравилось в Лео и Мэри – это сам факт, что они, с тех пор как видели ее последний раз, приветствовали ее, словно прошло всего лишь восемнадцать часов, а не лет. Никакой мелодрамы, обиды, осуждения или же максимализма. Они вели себя просто ... нормально.

В отличие от остальных. Джо, Майк и Кевин перекрикивали друг друга, чтобы рассказать семье о своей поездке. Звучали такие слова, как профиль поворота колес, высокая машина и насест, что могло прозвучать даже на немецком, но суть была в том, что они так накатались, что чуть не переломали свои идиотские шеи, но все же вернулись домой в целости и сохранности.

Теперь они были грязными, голодными – и, судя по тому, как заманчиво продолжал на нее смотреть Джо над головами своих племянников – такими же возбужденными, как собственно говоря, женщины и говорили.

Конечно, Майк поманил к себе Лизу.

― Отложи приготовление обеда на несколько минут, чтобы я мог смыть эту грязь. Тебе также следует проверить меня на наличие клещей.

― Везучие ублюдки, ― пробормотал Кевин, прежде чем отправиться в свою палатку, чтобы сменить одежду.

Кэри не была уверена, почему ублюдки было сказано во множественном числе, пока она не увидела, как Джо направляется к ней. Кроме белой маски енота, где находились его очки и его волосы, каждый дюйм Джо выглядел так, будто он принимал грязевые ванны и пропустил полоскание.

― Даже не думай о том, чтобы прикасаться ко мне, ― предупредила она.

― Я думаю, что у меня спине есть клещ, так что тебе следует прийти в баню и проверить меня.

По выражению его лица она могла сказать, что единственной вещью, которая удерживает его от утверждения, что клещ находится в его штанах, было присутствие детей.

― Хорошая попытка, Ковальски. Будучи в таком грязном состоянии, как ты, клещ не смог бы найти твою кожу даже используя MapQuest и GPS.

― Видимо, мне самому придется взять дело в свои руки, - вздохнул он.

И снова эти чертовы приливы жара. Она наблюдала за тем, как он вскочил на свой квадроцикл и помчался к хижине, изо всех сил стараясь избавиться от визуализации того, как Джо берет дело в свои руки.

Когда он, несколько минут спустя проходил мимо с сумкой, которую бросил на переднюю часть квадроцикла, она все еще пыталась это сделать. Она смотрела, как он направился вверх к бане, и начала серьезно пересматривать свой отказ. Не будет никакого интервью, если она позволит Джозефу Ковальски умереть от какой-то клещевой болезни, не так ли?

Затем пришло осознание того, что все смотрели, как она наблюдает за Джо, а вслед за этим и мысль, что он направлялся в баню не потому, что душевая кабинка слишком мала, а потому, что ее, как таковой, не было. Или туалета. Что делать, если ей нужно будет пойти пописать посреди ночи?

Вспышка.

― Улыбнись!

Кэри увидела, как Терри просунула девятилетнему Брайану доллар и покачала головой. Она готова была поспорить на десять баксов, что он будет первым, кто расплавит зефир в ее волосах, если она не будет за ним следить.

Пришло время для сморов, и она смотрела как Лео и все женщины размещают свои стулья за пределами периметра костра, потому что ребята, видимо, пообещали Лизе сегодня помочь с детьми. Несмотря на то, что у Кэри была грудь, она была освобождена от этого из-за ее статуса болонки Джо, прыгающей через пылающий обруч.

Но к этому она была готова. Во время задания в летнем лагере для обездоленных детей, основанного знаменитостью в начале своей карьеры, Кэри овладела искусством приготовления идеального смора.

Ее дело было в организации и тщательной подготовке. Во-первых, квадратный крекер из непросеянной пшеничной муки с небольшим количеством шоколада на нем в центре, должен лежать на столе для пикника. Другой квадратный крекер кладется рядом с ним. Только после этого зефир следует поджарить до идеального золотисто-коричневого цвета. Кладете его на крекер с шоколадом, и накрываете другим крекером сверху, немного надавив, а затем аккуратно вытаскиваете палку, тем самым липкий зефир смешивается с шоколадом. Сосчитайте до десяти, затем кушайте. Идеальный смор.

― У всех есть палочка? - спросил Кевин.

Если уж хор одобрительных восклицаний был недостаточным подтверждением, то пятеро детей представили визуальное доказательство, дико размахивая своими палочками. Кэри вздрогнула, когда Дэнни пригрозил уменьшить кончик ее носа.

Кевин разорвал пакет зефира и Бобби завизжал от восторга. Прежде чем Кэри смогла обратить внимание на то, что еще не время ни для палочек, ни для зефира, дети протянули свои палочки, как мушкетерские мечи, и их дядя протолкнул зефир на кончик каждой из них.

Она, опершись на локти, с ужасом могла только наблюдать, как дети приблизились к огню. Джо, Майк и Кевин постоянно ходили вокруг, регулируя высоту палки и указывая на то, когда нужно повернуть ее на другую сторону. Палочка Бобби загорелась, и только рефлексы Майка удержали его от того, чтобы отдернуть палочку и подбросить пылающий зефир в воздух.

Внезапно все палочки со всех сторон были направлены в ее сторону, цвет зефира варьировал от светло-бежевого до угольно-черного, обвисая на кончиках.

― Ты не готов! - вскрикнула Стефани, когда Бобби опустил свою палочку с пережаренной кашей-малашей, и ее кусок упал на кроссовок Кэри.

― Мне нужен крекер!

― Где шоколад?

― Дядя Джо, она даже не знает, как сделать смор!

Кэри быстренько спохватилась, отделяя крекеры и шоколад так быстро, как только она могла тогда, как сожженный зефир Бобби пропитывал ее шнурки. К тому времени Брайан свой зефир кинул в рот, а Джо поджаривал уже второй по счету.

Тридцать минут спустя, когда Лиза, наконец, положила конец потреблению сахара, Кэри была истощенной, липкой и с чувством подташнивания из-за сморов каждого из детей, которые они приготовили специально для нее. Она попыталась случайно сбросить смор Стефани на землю и растоптать его ногами под столом для пикника, но девушка увидела ее, и, не желая, чтобы она расстраивалась, быстро сделала ей другой.

И Брайан, этот маленький хам, определенно заработал свой доллар. Он был ответственен за зефир, который приклеил волосы к ее левому уху, мазок шоколада, стекающий вниз по ее джинсам, и крошки крекера, которые ему удалось просыпать ей за шиворот, когда он ее обнял в знак благодарности.

Как только последний кусок был проглочен, дети, оставив взрослых справляться с последствиями, исчезли, направившись к детской площадке. Кэри собиралась упасть в кресло, но Джо поддерживая, схватил ее за локоть.

― У тебя зефир на заднице, ― сказал он, и она могла увидеть по его проклятым ямочкам, что ему ужасно хотелось рассмеяться.

― Это был самый безумный способ приготовления сморов, который я когда-либо видела, ― прошипела она, подавляя желание пнуть его в голень.

― У тебя шоколад на губе.

Прежде чем она успела среагировать, его палец уже был в уголке губ, а затем скользнул по ее нижней губе. Она задрожала, не в силах отвести взгляд, а Джо тем временем поднес палец ко рту и с его кончика обсосал шоколад.

Слабый всасывающий звук заставил ее внутренности задрожать, и ей было чертовски сложно сглотнуть. Он делал это не торопясь, и проблеск языка облизывающего последние остатки шоколада повысили температуру ее тела.

Стон почти выскользнул ее горла и Кэри впилась ногтями в ладони. Что с ней происходит? Ее тело реагирует так, словно у нее не было секса в ...

Как давно это было? Месяцы? Годы, даже? Нет, это не могли быть годы с тех пор, как у нее был секс. Это было бы грустно. В последний раз это было со Скоттом, коллега с привилегиями, пока он не переехал в Нью-Йорк. Это было ... тридцать один месяц назад.

У нее не было секса в течение тридцати одного месяца.

― Снимите комнату уже, ― сказал им Кевин, отталкивая Джо со своего пути. Он поднял пустую обертку Hershey и пошел прочь.

Выйдя из транса, Кэри повернулась спиной к своему мучителю и занялась уборкой крекеров, которые были разбросаны по столу для пикника. Слава богу, что Кевин вмешался, или кто знает, что ее предательское тело могло бы принудить ее сделать.

Очевидно, что ей нужно избегать ситуаций, когда она находится с Джо наедине. Конечно, так как она делит с ним хижину, и они спят всего в нескольких футах друг от друга, это было проблематично. Но она могла убедиться, что в течение дня, его семья всегда находится рядом, а затем, как только они удаляются в хижину на ночь, симулировать сон.

Находиться наедине с Джо Ковальски, будет для нее большой проблемой. Только на этот раз, поддавшись его очарованию, может вовлечь себя в неприятности с Тиной, которая была намного страшнее, чем ее отец, даже без железной пятерки.

Слишком много долгих и мучительных часов спустя, Джо, наконец, оказался наедине с Кэри.

К сожалению, она была одета в пижаму, которая была застегнута практически до бровей, и она ворочалась, словно принцесса на горошине. Время от времени она издавала один из тех женских вздохов, который свидетельствовал о ее раздражении, и он не сможет уснуть до тех пор, пока не признает это.

Не то, чтобы он предвидел, что в любом случае он хорошо выспится. Устроив так, чтобы Кэри Дэниелс, провела ночь в постели всего лишь в шести футах от него, было не самой лучшей его идеей. Устроить, чтобы она в течение тринадцати ночей, спала в шести футах, было просто совершенно идиотской идеей.

Кэри снова вздохнула. Вздохи становились все громче, и он знал почему.

― Чем больше ты об этом думаешь, ― сказал Джо, ― тем больше ты ощущаешь, что тебе нужно пойти.

Она подняла голову и ударила свою подушку, сформировав шар.

―Я даже ничего не пила в течение нескольких часов.

― Я заметил, но теперь ты думаешь об этом, и ты не думаешь об этом тихо.

― Ладно, ― он услышал, как она откинула свое одеяло, а затем направилась в сторону двери.

― Фонарь на полу, справа от двери.

Послышалось, как она пошарила в темноте и включила фонарик. Пока она обувалась, ей удалось посветить им ему в глаза два раза, затем она направилась к двери.

Ее не было всего двадцать секунд.

― Боже мой, ― вскрикнула Кэри, захлопнув за собой дверь. ― Там глаза.

Да, сон действительно был сегодня лишь несбыточной мечтой.

― Пушистые лесные существа, детка.

― Я думаю, что это был енот, ― было трудно не смеяться над ней, пока она дергала засов.

― Посмотри на это с хорошей стороны, если на нашей территории есть еноты, то это значит, что скунсы и медведи, вероятно, посещают кого-то еще.

― Как тебе это может казаться смешным?

― Я не тот, кому нужно отлить.

Свет, мощностью четырех батареек ослепил его сетчатку, когда Кэри навела фонарик на него.

― Я не могу спать, пока не схожу в баню, Ковальски. И если я не сплю, значит, ты не спишь.

Это было очевидно, поэтому Джо свесил ноги через край и встал. В отличие от Кэри, он не был одет в пижаму, застегнутую до бровей, и засмеялся, когда луч фонаря, прежде чем вернулся обратно к двери, пробежался по его черным боксерам. Он натянул спортивные штаны и засунул голые ноги в кроссовки. После короткого колебания, он через голову натянул рубашку. В тоже время его голая грудь была еще достаточно видна, чтобы привлечь самок, здесь он привлечет лишь жужжащих и кусающих.

― Пойдем, ― сказал он, и не удивился, когда она заставила его выйти первым. Не отказавшись, конечно же, от фонарика.

На кемпинговой стоянке, пока они добирались до бани, горело несколько слабых огней, но в основном все было тихо. Семья Ковальски всегда приезжала в понедельник, чтобы они могли разместиться и совершить несколько поездок перед местом заполнения. Джо потянулся и взял фонарик из руки Кэри, чтобы его выключить.

― Я ничего не вижу, ― возразила она.

― Просто остановись на секунду, и дай своим глаза привыкнуть.

― Если я буду стоять на одном месте слишком долго, то жучки повесят на меня знак шведского стола.

Он тихо усмехнулся и продолжил идти.

― Раньше тебе нравились наши ночные вылазки на природу.

― Раньше мне также нравилось раздеваться на бильярдных столах под Guns N 'Roses, ― сказала Кэри, ― но времена меняются. Люди меняются.

Джо хотел возразить, что он сильно изменился, но это, вероятно, было бы неправдой. Он был фанатичным мальчиком, который хотел осуществить свои мечты, только в конечном итоге, он остался измученным и все еще в поисках ... чего-то. Но, несмотря на то, что Кэри изменилась намного больше него, просто одно ее присутствие всколыхнуло прошлое, заставив его вспомнить свою молодость.

― Дома так сильно не темнеет, ― прошептала Кэри, и он вспомнил, как на самом деле далеко ее дом был от него.

― Яркие огни в большом городе, ― пробормотал он, радуясь их прибытию к бане, что сводило на нет дальнейшее обсуждение Лос-Анджелеса.

Кэри пробыла там несколько минут, а затем появилась с глуповатой улыбкой.

― Спасибо. Я думаю, что теперь я смогу уснуть.

― Или мы могли бы целоваться на качелях, ― сказал он, просто чтобы заставить ее смеяться.

Это сработало.

― Терри сказала, что, если я попытаюсь обжиматься с тобой, она спрячет мой спрей от насекомых, пока я не обмотаю свои бедра клейкой лентой.

Кэри наткнулась на камень, и Джо, чтобы удержать ее инстинктивно взял ее за руку. После того, как она восстановила равновесие, он продолжал ее держать.

― Как так случилось, что это стало темой разговора?

Она повернула голову, и он мог видеть блеск ее зубов, когда она улыбалась.

― Это случилось сразу после того, как Лиза предложила взять на себя обязанность спасателя на протяжении трех дней, если мы сможем заниматься сексом в душе ее трейлера и не снесем его с фиксаторов.

Джо остановился, все еще держа ее за руку.

― Почему, черт возьми, кто-то говорил о том, как мы занимаемся сексом? Не то чтобы это плохо, но ... почему?

― В основном, чтобы подразнить Терри, ― но она отвернулась, когда сказала это.

― Три дня, говоришь?

Она попыталась вырваться, но он дернул ее обратно, так что она вместо этого, ткнула ему пальцем в грудь.

― Забудь об этом, Ковальски. Так случилось, что сидеть у бассейна является одним из моих наиболее отточенных навыков.

― Ты никогда не была в бассейне с моими племянниками.

Таким образом, он не был единственным на стоянке, кто мысленно совмещал слова Джо, Кэри и секс. Интересно.

Потом он увидел свою сестру. На темной детской площадке, Терри сидела на одной из качелей, рисуя в грязи кончиками своих кроссовок.

― Эй, мне нужно поговорить с Терри. Возьми фонарик и иди вперед.

Он видел желание запротестовать, которое отразилось на лице Кэри, но потом она тоже посмотрела через детскую площадку.

― Хорошо, но если меня покалечит медведь, утром ты будешь чувствовать себя мудаком.

Джо подождал, пока луч фонаря – который очень быстро двигался - завернул за угол в сторону хижины, а затем проложил свой путь к качелям. Он сел рядом с ней, стараясь оставить ее неподвижной. Эти чертовы вещи по какой-то причине укачивали его.

― Я думала, что будет легче находиться вдали от дома, - сказала Терри, не поднимая глаз от своих каракулей в грязи. ― Но я не могу спать без его храпа, и тишина делает все только хуже.

― Все поймут, если ты упакуешь вещи и отправишься домой.

Она фыркнула.

― И оставить вас всех здесь на произвол судьбы?

Старый разговор, балансирующий над пропастью - как напомнить ей, не сводя к минимуму работу, которую она вложила в семью, что все они были достаточно компетентными взрослыми.

― Временный рацион из хот-догов и зефира никого не убьет.

Когда на ее лице не появилось даже намека на улыбку, Джо начал мысленно комбинировать слова: Эван, голова и бейсбольная бита. Его скоро-уже-бывший - шурин был хорошим парнем, он всегда считался другом, но сейчас Джо находился в режиме старшего брата, даже если он был старше всего на девять минут.

― Я думала, что он прибежит обратно, ― сказала Терри. ― Но он этого не сделал, а теперь ... Он сказал, что он уходит потому, что должно быть нечто большее - нечто лучшее - и теперь он живет один в обычном чулане над чертовой прачечной.

― Я знаю, что, кажется, будто прошла вечность, но это продолжается всего лишь три месяца. Вы, ребята, все еще можете поработать над этим, если вы оба этого хотите.

― Почему я должна пытаться, когда он мог смыть тринадцать лет в унитаз, потому что я не захотела по-быстрому перепихнуться на кухонном столе?

Это была часть истории, которую Джо еще не слышал.

― Не обижайся, но я не думаю, что ваш роскошный стол из меди и стекла это выдержит.

― Я так и сказала ему, и еще, что не собираюсь ставить кукурузные хлопья на стол, на котором остались отпечатки его задницы. Сорок минут спустя он ушел.

― Мужчина не уходит из семьи из-за того, что он ему не перепало на кухонном столе. Здесь должно быть нечто большее.

Терри вздохнула и посмотрела на звезды.

― Сейчас он говорит, что, так как наша дочь стала старше и часто гуляет с друзьями, то он хотел бы больше поработать над тем, чтобы быть Эваном и Терри, чем быть родителями Стефани. Он хотел больше спонтанности, и он сказал, что я отношусь к нему больше как ко второму ребенку, чем к мужу.

Теперь Джо вновь пересекал эту смертельную границу в разговоре, только на этот раз у него были завязаны глаза и сон находился слегка в состоянии алкогольного опьянения. Она, в конце концов, преуспела в микроуправлении семьей, и относилась к ним точно как будто к детям. Это была женщина, которая каждый год спрашивала его, упаковал ли он достаточно нижнего белья для поездки. Но опять же, сейчас не время принимать сторону Эвана.

― Видимо, у него что-то вроде кризиса среднего возраста - сказал он, и у него просто не хватает духу приползти обратно.

― Возможно, ― она фыркнула и пожала плечами, и тема была закрыта. ― Что ты делаешь с ней, Джо?

Ему не нужно было спрашивать, кого она имела в виду.

― Я не знаю, сестренка. Все началось как какая-то странная смесь любопытства, мести и ностальгии, но теперь ... Иногда она мне кажется незнакомкой, а иногда я вижу ту Кэри, которую я когда-то любил. И химия между нами все еще чертовски мощная.

― Она снова уйдет, во второй раз как только получит то, что хочет получить от тебя, не забывай об этом. Она не лучше Лорен.

Это был удар ниже пояса, но не удивительно. Терри не нравится в одиночку чувствовать себя хреново. Но добавив его почти-бывшую-невесту в эту вечеринку жалости, она поступила как настоящая стерва.

― Она не имеет ничего общего с Лорен. Кэри не скрывает, чего хочет от меня, или почему она здесь. И я знаю, что она уйдет, как только получит интервью. До тех пор я просто буду наслаждаться ее компанией.

Терри повернулась, чтобы снова посмотреть ему прямо в глаза.

― Мне не нравился тот парень, которым ты стал после того, как она ушла в первый раз, и я до сих пор считаю, что ты не должен находиться рядом с ней.

― Черт побери, Терри, ты ведешь себя, как наседка. - Как только слова слетели с его губ, ему хотелось взять их обратно. Это был не первый раз, когда он ей их говорил, но он не мог выбрать худшего времени.

― Хорошо, Джо, ― сказала она тихим голосом. ― Разбивай свое сердце снова. Мы с тобой составим очень хорошую парочку.

Затем она, не оглядываясь назад, направилась к своему автофургону.

Кэри, к сожалению, уже проснулась, и, закутавшись с головой в одеяло, мысленно обновляла воспоминания о прошедших событиях, когда Джо ударил ее по попке.

― Проснись и пой, детка. Завтрак в восемь, и восемь пятнадцать Кевин слизывает последние крошки с тарелок.

― Мне все равно, ― она только что пережила худший вечер своей жизни, и панкейки никак бы не исправили эту ситуацию.

― Я выдвигаюсь. Если тебя там не будет в течение нескольких минут, Ма отправит за тобой мальчиков. Просто чтобы ты знала.

Когда дверь хижины открылась и закрылась, Кэри застонала, и стянула одеяло вниз. Кемпинг - просто отстой.

Когда прошлой ночью, подавленный Джо вернулся в хижину, он сразу же крепко заснул. Она же, с другой стороны, ворочаясь на своем куске пенопласта – не могла уснуть из-за тишины, которая нарушалась лишь звучанием незнакомого храпа Джо, что было подозрительно похоже на бешеного, свирепого енота, который пытается отодвинуть засов на двери хижины.

Согласиться на этот глупый шантаж было ошибкой.

Посмотреть в зеркало было еще большей ошибкой. Даже чувствуя, себя так паршиво, не подготовило ее к тому, насколько плохо она выглядела.

И у нее не было ни раковины. Ни душа. Ни даже туалета.

Да, кемпинг был действительно полный отстой, кроме возможности закопать тело Джо в пустыне, где никто никогда его не найдет.

Кэри бросила все, что ей нужно для похода в баню в одну из пластиковых сумок Джо, которая валялась на полу, а затем надела толстовку на молнии с капюшоном. После того, как она натянула капюшон настолько это возможно, чтобы прикрыть ее очень взлохмаченные волосы, она открыла дверь.

Вспышка.

― Улыбнись!

Не. Душить. Детей.

― Нам с тобой нужно поговорить немного о личном пространстве, Бобби.

― Тетя Терри сказала, сказать вам, что я паразаппи.

― Папарацци, и я не они. Я журналист, так что ты можешь сказать, тете Терри ... ― просто в самый последний момент, ее речевой фильтр проснулся и почувствовал запах кофе. ― Неважно.

― Вчера ты была намного симпатичнее.

― И ты был намного очаровательней.

Он только улыбнулся ей усмешкой своего дяди.

― Бабуля сказала, что еда быстро закончится, и ты не захочешь отправиться в поездку на голодный желудок.

― Я совсем, никуда не хочу ехать, ― сказала она, но Бобби уже бежал вниз по грунтовой дороге.

Ей удалось принять душ достаточно быстро, чтобы вырвать панкейк и последние две полоски бекона из-под носа Кевина. Кофеин свободно вытекал из кофеварки, соединенной удлинителем с фургоном Лизы, слава богу, и она почти почувствовала себя человеком, когда парни начали перетаскивать снаряжение из тотализаторов в шатер.

― Я ... у меня болит голова, ― слабо солгала Кэри.

― Сегодня, чтобы прочувствовать это ты можешь поехать со мной, - Джо забрал ее кружку кофе и потянула ее на ноги.

― Я бы предпочла этого не делать.

― Ты же не собираешься вести себя со мной как туристка, девочка? ― потребовал своим раскатистым голосом Лео. Терри хихикнула.

Кэри, возможно, и провела часть своей жизни в Калифорнии, но она не была чертовой туристкой, так она и сказала.

― Докажи это, - Терри бросила ей шлем, который ей удалось поймать, не сломав ноготь.

Джо усмехнулся и внедрился в ее личное пространство, чтобы прошептать:

― Просто обхвати меня и держись крепче, детка. С тобой все будет в порядке.

― Где клейкая лента? - Терри заорала, и на этот раз именно Лиза засмеялась.

Кэри вздрогнула, когда дыхание Джо защекотало ее ухо. Между вновь появившимися приливами жара и неизбежными угрозами запачкать волосы грязью и обклеить бедра клейкой пленкой, она чувствовала себя как угодно, только не в порядке.

Глава 4

― Я чувствую себя мистером Магу, - Джо, пытаясь застегнуть ремешок шлема Кэри, улыбнулся.

― Это лишь небольшое сходство, - ее глаза, за защитными линзами очков, сузились.

― Насколько небольшое?

― Очень. Поверь мне, детка, я никогда и близко не считал мистера Магу столь же горячим, как ты выглядишь прямо сейчас.

― В этом?

Определенно в этом. Эти джинсы и сапоги были достаточно неброскими, но было что-то такое в том, как она носила одежду для верховой езды, и это заводило его двигатель. Бело-розовая майка, заправленная в джинсы, подчеркивала ее формы, ее руки в розовых перчатках упирались в бедра, таким образом, она показывала свое раздражение.

Розовый с серебряным, шлем, закрывал голову и нижнюю половину ее лица вместе с очками, которые скрывали ее черты.

Но ее глаза и язык тела дали ему понять, что она не понимает, насколько она была похожа на одну из тех моделей, которые позируют на квадроциклах в журнале объявлений. Он думал, что она выглядела чертовски сексуально.

― Просто, чтобы ты знал – чем грязнее я стану, тем более навязчивыми будут мои вопросы.

― Только помни о том, я могу задать тебе вопрос за каждый свой ответ, и я парень. Только представь, насколько навязчивым могут быть мои вопросы.

Джо наконец-то удалось справиться с ее ремешком, а затем шлепнул по ее шлему.

― О, прости. Я привык помогать мальчикам. Это мужские штучки.

― Здесь немного нечем дышать, ― сказала она, дергая вниз переднюю часть шлема.

― Это пройдет, когда ты будешь двигаться и обеспечишь циркуляцию воздуха. Поехали, детка.

― Почему мы должны быть впереди? Я предпочла бы быть сзади, где никто не услышит, как я кричу.

― Обычно Терри находится спереди, чтобы задать темп, в то время как я застреваю сзади, глотаю пыль, и убеждаюсь, что никто не был ОУ.

― ОУ?

― О, оставлен умирать.

Она остановилась и, когда он оглянулся, ее глаза были раскрыты почти так же широко, как и ее очки.

― Это просто выражение. Я просто убеждаюсь, что никто не остановился, чтобы отлить или пропустить стаканчик или же не остался один. Но здесь чертовски пыльно, и так как это твой первый раз, ты будешь находиться спереди.

― Отлично, теперь Терри может ненавидеть меня за то, что, ей тоже пришлось глотать пыль.

― Кевин сегодня будет волочиться сзади. Обычно он держится ближе к папе, но мы будем осторожней сегодня. Кроме того, ночью шел небольшой дождь, так что это будет не так уж и плохо.

― Но, не должен ли...

― Ты тянешь время. Прекращай болтать и залезай.

Он наблюдал, как она забралась на квадроцикл и села на пассажирское место, которое он установил только для нее. Вместо того, чтобы сидеть на заднем сидении, ей досталось хорошее надувное сиденье со спинкой, но она совершенно не выглядела признательной. Вместо этого, она выглядела так, словно ползет к виселице, как сексуальная, одетая в розовое, осужденная женщина.

Два часа спустя, сексуальная, уже не то прилагательное, которое пришло на ум, когда он думал о Кэри Дэниелс. Упрямая, может быть. Заноза в заднице? Определенно, если оно может быть расценено как прилагательное.

Как только она взглянула на холм, что вел к живописному месту для пикника Медвежья Лапа, она отпустила поручни и обняла его за талию, прижимаясь к его спине. Это было не так сексуально, как он представлял себе, хотя бы потому, что каждый раз, когда он пытался надавить на газ, Кэри применяла прием Геймлиха (прием Геймлиха, это прием, который используется, когда человек поперхнулся: Необходимо встать за спиной пострадавшего (если он еще на ногах и не потерял сознания), обхватив его руками. Сжать одну руку в кулак и той стороной, где большой палец, положить ее на живот пострадавшего на уровне между пупком и реберными дугами (в так называемую эпигастральную область живота). Ладонь другой руки кладется поверх кулака, быстрым толчком вверх кулак вдавливается в живот. Руки при этом нужно резко согнуть в локтях, но грудную клетку пострадавшего не сдавливать. Прим. редактора).

― Расслабься, детка. Тут не так уж и круто.

― Здесь неровности. И большая скала!

― Все не так плохо, как это выглядит. Обещаю, - он пытался говорить успокаивающим голосом, но это было не так просто, когда они были в шлемах.

Он медленно нажал на педаль газа, и она закричала, сжимая его так сильно, что из-за этого чуть не вышел наружу его завтрак. Со вздохом, он взмахнул круговым движением остальным. Один за другим его семья проехала мимо них, большинство из них смеялись в то время, пока они стояли.

Джо похлопал Кэри по колену и указал, на объезжающего их на своей маленькой машине с объемом двигателя в 50 cм3 Бобби. Его племянник, зная, что за ним наблюдают, забрался на холм, как будто на самом верху его ждет олимпийская золотая медаль. Хватка Кэри расслабилась, когда она на него смотрела, и Джо сделал глубокий вдох.

Затем остановилась Терри. У него был соблазн спрыгнуть и заткнуть рот сестры носком, но он был беспомощен и не мог остановить поток язвительных подколок, которые она собиралась обрушить, пока Кери так сильно к нему прижималась.

― Мама сделала пирожные с шоколадными хлопьями, ― подразнила Терри Кэри. ― Но они на самом верху.

Потом она помчалась, оставляя за собой облако пыли и гравия, забираясь вверх по склону.

― Вот сучка, ― сказала Кэри. ― Она знает, что это были мои любимые. Но когда я говорила, что за них можно умереть, я не имела в виду это буквально.

― Давай же, детка. Ты только что видела, как дети абсолютно нормально забираются наверх. Как ты думаешь, кто их учил ездить?

― Майк.

Ауч.

― Имей немного веры. Никаких тебе пирожных с шоколадными хлопьями.

― Нет никакого другого пути, чтобы подняться наверх?

― Неа. Но, эй, если ты справишься с этим, сегодня ночью, я позволю тебе спать на большой кровати.

Это привлекло ее внимание. Он мог это понять по тому, как ее голова повернулась, и козырек ее шлема ударился о заднюю часть его шлема. Снова.

― Если мы не умрем, поднимаясь на этот холм, ты позволишь мне спать в кровати?

― Безусловно.

Она помолчала секунду, затем перенесла свою мертвую хватку обратно на ручки.

― Хорошо. Буду я в постели или в отделении интенсивной терапии, по крайней мере, мне не придется спать на той проклятой койке сегодня вечером.

Если бы он был один, Джо бы дал по полной, взбираясь на крутые склоны холмов и скалы, но вместо этого он спокойно поехал вверх по гладкой дорожке, как и его мать. К тому времени, когда они достигли вершины, повсюду были люди и разбросанное снаряжение, а мама и Терри распаковывали кулеры.

Он остановился рядом с машиной Кевина и заглушил двигатель. Кэри, после того, как едва избежав похода длиною в четверть мили вверх по склону, когда она слезала, удалось дать ему коленом по почкам и толкнуть его локтем в голову, но он не возражал.

После того, как он снял очки, перчатки и шлем, он положил их на переднюю стойку и повернулся, чтобы помочь Кэри.

Она опередила его. Стоя там с растрепанными волосами и лицом покрытым пылью, зажав под локтем шлем, у него перехватило дыхание. Ее глаза светились, и улыбка означала, что либо она была взволнована тем, что все еще жива, либо она на самом деле хорошо провела время.

― Я получаю пирожные и кровать, ― сказала она.

Как идиот, Джо протянул руку, обхватив сзади ее шею и поцеловал.

Вспышка.

― Улыбнитесь!

― Есть ли шанс, что он снимает Кевина? ― прошептала она ему в рот.

Джо отодвинулся.

― Так как Кевин ничего не делает, кроме как смотрит на нас, как идиот, наверное, нет.

― Джозеф, прекращай целовать девушку, и займись установкой хибачи! ― его отец закричал на всю поляну.

Все головы повернулись в их направлении, и сквозь пятна грязи на лице Кэри проступил румянец.

― Если Терри спрячет мой спрей от насекомых, ― сказала она, ― ты купишь мне новый.

Джо пошел отстегивать маленький гриль с передней багажника квадроцикла своего отца, а Кэри тем временем подошла к краю зоны для пикника. Вид с вершины горы, что они могли видеть через реку к Вермонту, был удивительным, и он хотел бы привезти ее сюда в первый раз, чтобы побыть наедине.

Предпочтительно поздно ночью, когда была бы полная луна, лес был бы совсем тихим, и на Кэри было бы совсем мало одежды. Они могли бы расстелить одеяло на траве. Заняться любовью под звездами.

А еще лучше, они могли бы заниматься любовью на квадроцикле. Эта идея, прошлой ночью не давала ему уснуть. Джо посмотрел на свою машину, обдумывая наилучшее положение наличие для ...

Шлепок.

― Не перед твоей матерью.

― Я ничего не делал, ― возразил Джо, потирая больное место. Когда его отец отвешивал кому-то подзатыльник, он не делал это в пол силы.

― Так как у тебя нет учебника по математике под рукой, неси этот гриль перед собой и думай о холодном душе.

Ничего не могло пройти мимо старика, так что Джо сделал, как ему было сказано, и отнес хибачи к плоской плите из гранита, которую они всегда использовали для своих пикников.

― Что это было? - Кевин со шлепком опустил коробку хот-догов на скалу.

― Поцелуй. Это то, что парни вроде меня делают с девушками, которые им нравятся. Но не волнуйся, когда-нибудь ты найдешь девушку, которая будет достаточно пьяной, чтобы позволит тебе попробовать это сделать.

― Смешно. Но на всякий случай, если ты не заметил, наша сестра достаточно стервозна и без твоих обжиманий с общественным врагом номер один перед ней.

― Кэри не враг номер один. Это была бы Лорен. Затем Тина, босс Кэри. Она определенно номер два. Эван, прямо сейчас, довольно высоко в этом списке, но он был только на протяжении трех месяцев. Думаю, что я бы поставил Кери, разделяющей третье место.

Кевин фыркнул, бросил хот-доги и пошел прочь. Джо не винил его. Весь глупый стеб в мире не может скрыть тот факт, что он только что поцеловал Кэри Дэниелс перед всей его долбанной семьей.

О чем, черт возьми, он думал?

Терри держала в руке пирожное с шоколадными хлопьями, готовая предложить это в качестве калорийной оливковой ветви, когда Джо поцеловал Кэри.

Оно рассыпалось в руке.

Единственное, что мешает ей бросить целый мешок любимого десерта блондинистой, целованной-ее-братом фифы воронам, был тот факт, что их испекла мать. В трейлерах была более-чем-хорошая кухня, но выпечка все еще была нелегким делом.

Она отвернулась, заталкивая куски пирожного в рот, и остановилась у подножия холма полная намерениями сказать что-то неприятное - может что-то о машине, которая иногда опрокидывается назад. Но страх на лице Кэри был настолько глубоким, что она не могла себя заставить. Теперь она хотела, чтобы она смогла это сделать.

― Что случилось, мама?

― Ничего, а что? - Терри проглотила пирожное, и попытался улыбнуться Стеф.

― Я не понимаю, почему тебя так сильно беспокоит то, что дядя Джо снова замутит с Кери.

― Они не мутят. И какую часть из ничего ты не поняла?

― У тебя было такое же лицо, когда папа пришел домой, чтобы упаковать свои вещи.

Она засунула разломанные остатки пирожного себе в рот, чтобы просто выкроить себе секунду на раздумья:

- После того, как они расстались, дядя Джо был очень несчастлив в течение длительного времени. Я не хочу, чтобы он проходил через это снова.

― Может быть, они просто не были готовы, но теперь, когда они выросли и делали другие вещи, они поймут, что они как-никак любят друг друга.

Как так получилось, что она родила безнадежного романтика?

― У нее своя жизнь и крутая карьеру в Лос-Анджелесе. Она не останется, и если они замутят, как ты это называешь, ему в конечном итоге снова будет больно.

― Неважно, ― сказала Стеф, и Терри проговорила тихую молитву благодарности за недолгую концентрацию подросткового внимания.

Она смотрела, как ее дочь пошла туда, где парни создали импровизированную игру в бадминтон без ракетки. Ее совсем не удивило, что один из ее племянников путешествовал с разбитой птичкой. Между четырьмя из них, они могут создать практически любую причудливую деталь по требованию.

Взявшись за подготовку барбекю на поляне, у склона горы, Терри удавалось избежать оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы кто-нибудь смог начать с ней разговор. И она не упустила из внимания тот факт, что Кэри старалась сделать тоже самое.

Независимо от того, как сильно ее семья хотела принять Кэри обратно в свои ряды, Терри не могла к этому относиться непредвзято. Она была двойняшкой Джо - никто не сопереживал ему также сильно, как она. Может быть, они забыли, что на протяжении дней – лет – Джо запирался в своем кабинете со своим компьютером и ящиком пива.

В начале, он пытался кормить ее всякой фигней о том, как алкоголь разрушает стену между логической и творческой стороной его мозга. На самом деле, все, что это сделало, так это разрушило его отношения с семьей.

Она никогда не забудет тот день, когда Джо бросил пить. Он ударил Кевина - не по-братски, а настоящим, управляемый яростью ударом, который разбил тому нос.

На этом все закончилось. Он ушел в завязку и никогда не оглядывался назад, даже в самые темные дни после инцидента с Лорен.

Но Терри боялась, что Кэри была ахиллесовой пятой Джо, и она не хотела повтора этого конкретного эпизода.

― Ты уже придумала, как на этот раз собираешься встать между ними? ― спросила ее мать. Она стояла рядом, держа в руках пакеты с приправами.

Была ли она всегда так чертовски очевидной?

― Я не вставала между ними в первый раз. Кэри это сделала. И она не подходит ему, Ма. Ты знаешь это.

― Что я знаю, так это то, что ты чувствуешь, что не можешь контролировать свою жизнь, так что собираешься контролировать жизнь своего брата.

Она бросила пакеты в центре стола для пикника.

Десятки горьких издевок теснились в горле Терри, но она проглотила их все.

― Может быть.

― Или, может быть, ты больше беспокоишься о том, что она оставит тебя, чем Джо.

Или, возможно, Ма нужно было проводить немного меньше времени, смотря программы Доктор Самоусовершенствование Сегодня.

― Вы с Эваном уже назначили дату с консультантом?

Кстати говоря о самосовершенствовании.

― Нет. Я собираюсь позвонить адвокату по разводам, когда вернусь домой.

― Не то, чтобы я знала хоть что-то о том, как сохранить брак на протяжении всех этих лет, но могла бы попробовать поговорить с ним, прежде чем разводиться.

― Он разводится со мной, Ма.

― Нет, если вы обсудите это.

Конечно, потому что женщина не могла достаточно часто слушать, я предпочел бы быть в одиночестве, чем в браке с тобой.

― Может быть, мы могли бы об этом поговорить, если бы он сказал мне, что он был несчастлив. Мы могли бы попытаться сходить на консультации. Вместо этого, он решил уйти.

― Вам следует...

― Прекрати, ― отрезала Терри. ― Пожалуйста, Ма. Не могу ли я просто насладиться пейзажем, как все остальные?

Когда ее мать протянула руки, у Терри не было выбора, кроме как сдаться материнскому жесту.

― Это просто заставляет меня грустить, ― тихо сказала она у щеки Терри, ― что ты не будешь бороться за него. Я знаю, что ты его любишь.

И она любила. Но у нее не было сил, чтобы притащить Эвана домой, а затем провести остаток своей жизни каждый день интересуясь, станет ли это днем, когда он снова ее бросит.

― Иногда любви не достаточно.

Кэри провела двадцать четыре часа без телефона, электронной почты или текстовых сообщений в первый раз с тех пор, как только она могла вспомнить. Вероятно годы тому назад. Настолько вовлеченной в обмен информации, как она обычно была, она ожидала, что будет переживать что-то вроде ломки – немного дрожи, возможно подергивание пальцев. Мнимого набора текстовых сообщений.

Вместо этого, она чувствовала себя расслабленно. Свободно. Она могла немного лучше понять смысл голодания, если это было именно то, как чувствовали себя люди после того, как провели целый день без еды.

Детоксикация.

Низкий голос Джо привлек ее внимание туда, где он стоял, разговаривая с Кевином. Они говорили о чем-то на квадроцикле Кевина, и она наблюдала за ними краем глаза, стараясь не быть уличенной.

Умение, которое Джо, очевидно, не освоил. Целовать ее перед своей семьей? Что это было? Черт, он не должен был ее вообще целовать. Не то, чтобы она действительно возражала, но все же.

Что это значит? Мужчина провел всю ночь с ней наедине в укромной кабинке и держал руки при себе. Теперь, перед своей матерью и Терри среди окружающих, он почувствовал настоятельную необходимость изменить ситуацию?

Если она находила странным тот факт, что ее тело инстинктивно вспомнило “положение шкафчика”, и прямо-таки тревожно было узнать, что ее либидо имело память слона, когда дело доходило до поцелуев Джо.

Как только его губы коснулись ее губ, ее шея покалывала в ожидании того, что его рот двинется дальше. Потом ее соски стали упругими, так как это было следующим этапом путешествия.

После этого ... ну, тепло продолжало двигаться вниз, пока их не прервала камера Бобби. Но через все сожженные хот-доги и крошки чипсов, ее разум продолжал блуждать обратно к занятиям любовью с Джо.

Потребовалось несколько попыток, чтобы сделать все правильно, но практиковаться было совсем не сложно. Whitesnake гремела из динамиков Гранады. Сладкий привкус вина Boone’s Farm на губах Джо. Их смех, когда локоть или нога ударялась об автомобильный гудок.

И потом, они делают это. Как и каждый раз, он всегда останавливался в какой-то момент, сдерживаясь, заставляя свои мышцы дергаться, он смотрел вниз на ее лицо и говорил: «Я люблю тебя, детка».

― Прекрати смотреть на задницу моего брата.

Попалась. Невозможно сделать, черт возьми, ничего с румянцем, расцветающим на ее шее и щеках, Кэри посмотрела на свою бывшую лучшую подругу.

― Где мое пирожное?

― Я съела его, пока ты обжималась с Джо перед его племянниками и племянницами. О, и нашими родителями.

― Ах, милочка из драматического кружка снова занимает центральное место на сцене.

Она уже обжималась с Джо, и один поцелуй не был определением обжиманий.

― Ты собираешься стрелять своими дешевыми колкостями в мою сторону все время?

― Ты можешь уехать в любое время, - Терри пожала плечами.

― Мне нужно сделать свою работу.

А если она этого не сделает, то у нее не будет работы совсем.

Терри закатила глаза, и пошла прочь, что ее устраивало.

― Упаковываемся! ― проревел Лео, и все задвигались.

Когда на четырех транспортных средствах, все снова было привязано эластичными шнурами, настало время надевать свои снаряжение. К счастью, Кэри удалось справиться с шлемом самой, и избавить себя от того, чтобы костяшки пальцев Джо прикасались к ее челюсти.

Она поднялась на свое место, а затем затаила дыхание, когда Джо обосновался между ее бедер.

― Держись, детка!

Кэри вцепилась за опору для рук, прикрепленную к пассажирскому сидению, но как только они начали спускаться с холма, она начала сползать. Это происходило не первый раз с тех пор, как они покинули кемпинговую стоянку, и она оказалась прижата к нему, промежность к заднице и грудь к спине, но в этот раз все было по-другому.

Он поцеловал ее. Поцелуй, который, если бы его не остановили, привел к еще большему количеству поцелуев, затем в нежные объятия, а затем ...

Машина выровнялась в нижней части холма, и она снова вернулась на свое место. Это не помогло. Для нее, чтобы получить необходимое пространство, места было не достаточно.

Будучи преисполненной решимости отвлечь себя, прежде чем она сделала что-то глупое вроде того, как забыть, что его семья ехала за ними и доставить ему удовольствие, Кэри попыталась сосредоточиться на пейзаже.

Деревья. Больше деревьев.

О, посмотри!

Дерево.

Затем он наехал на кочку и квадроцикл подскочил, отбрасывая ее обратно туда, откуда она начала – быть приклеенной к Джо. Ее шлем ударился о его – снова - и она отпустила ручки, обхватив его руками, ее ладони были прижаты к его животу.

Квадроцикл так быстро остановился, что их тела дернулись, и Джо сделал что-то наподобие прыжка слету, чтобы соскочить с него.

― Хочешь повести?

― Нет.

― Двигайся вперед. Это будет весело.

С ярко выраженным чувством плохого предчувствия, она сделала так, как он сказал. Все, что угодно было бы гораздо лучше, чем ее задница между его бедер.

К тому времени, как Джо понял, какую большую ошибку он совершил, было слишком поздно, чтобы с этим что-то сделать.

Ему было необходимо, чтобы бедра Кэри перестали сжимать его бедра, руки прекратили болтаться в нескольких дюймах от ширинки его джинсов. Запаниковав, он решил посадить ее перед собой.

Очень. Плохая. Идея.

Если бы он хотя бы на протяжении тридцати секунд подумал о последствия того, что ее задница будет сидеть между его бедер, он мог бы просто отдать ей машину и пройти весь обратный путь в лагерь пешком.

― Что мне делать? ― спросила она, и он пытался сосредоточиться на том, что он, только что сделал себя пассажиром семисотфунтовой машины, водитель которой не знал, как ею управлять.

― Э-э ... нажми на педаль газа большим пальцем, но...

Их шлемы стукнулись, когда квадроцикл рванулся вперед так быстро, что ее почти занесло. Кэри издала сдавленный визг, пока он, схватившись за ручки, чтобы не свалиться, кричал ей, чтобы она сбросила газ.

Столь же внезапно квадроцикл остановился, и он дернул головой в сторону, чтобы уберечь их от еще одного сильного удара шлемов.

― Ты не дала мне закончить. Я собирался сказать - мягко.

Смех и свист из задней части своры заставил ее напрячься.

― Я не могу это сделать.

Джо повернулся и помахал остальным проезжать мимо, не пропустив мрачный взгляд Терри в сторону шлема Кэри или смешки малолеток.

Кевин, который тащился за толпой, подъехала к ним и остановился.

― Хотите, чтобы я остался здесь?

― Нет, мы просто сделаем это медленно.

Когда его брат посмотрел на него “ну да, конечно” взглядом, очевидно, не ссылаясь на их спидометр, Джо проигнорировал его.

― Увидимся там.

Он дал остальным членам семьи фору, в основном, чтобы осела пыль, а затем попытался научить ее вести квадроцикл, сохраняя при этом, насколько это возможно, как можно меньше физического контакта.

Она научилась этому довольно быстро, как только страх травмироваться прошел, и хотя его разум готов был принять их близость, добавляя тот факт, что они одни, что в конечном результате сулило только неприятности.

С момента того экспромта, очень публичного поцелуя, он думал о том, чтобы сделать это снова. Может быть, с немного большей утонченностью и гораздо меньшим количеством зрителей. Вопрос был в том, позволит ли ему это Кэри. Первый раз это было внезапное наступление, но она отвесила ему оплеуху и не проклинала его позже.

Когда они подъехали к хорошо спрятанному от солнца перекрестку, Кэри съехала на обочину от тропы и заглушила квадроцикл.

― У меня болит палец.

Он засмеялся, когда она слезла и сняла очки.

― Это нормально. У всех сначала болит, но потом привыкаешь к этому.

Когда она сняла шлем, он мог увидеть, как ей было весело.

Он не преувеличивал в ресторане, когда сказал ей, что время было чертовски к ней благосклонно. Одетая в то маленькое черное платье с убийственными каблуками и макияжем, она была очень горячей штучкой. Но здесь, в лесу со следами пыли, размазанными по лицу, волосами с эффектом шлема и огромной усмешкой, она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

Было опасно искать в ее глазах молодую Кэри, которую он любил, но он мог ее видеть. Внутри отполированной незнакомки, скрывалась девушка, с которой он хотел бы провести остаток своей жизни.

― Могу ли я проехать всю дорогу назад? ― спросила она, и он подавил стон.

Всю дорогу назад к автокэмпингу с ней, двигающей своей попой между его ног? О, черт возьми, нет. У него не получится сделать это, не кончив в штаны, как подросток.

― Конечно.

Так как кулер с упакованными бутылками воды уехал вперед с семьей, они постояли в течение нескольких минут, пока Джо набирался смелости, чтобы поцеловать ее снова.

― Почему ты поцеловал меня? ― спросила она вдруг, ее взгляд стал словно прожектор следователя, направленный на его лицо.

― Думаю, это был глюк в пространственно-временном континууме. От старых привычек трудно избавиться, и все такое.

Трус.

― Хорошо.

Она кивнула, но он не думал, что она выглядела, как будто получила облегчение от ответа настолько, как она хотела выглядеть.

― Потому что, знаешь ли, мы больше не подростки. И мы практически чужие.

― Конечно.

Он был практически незнакомцем, который знал, где прикоснуться к ней, чтобы заставить ее извиваться и умолять его, чтобы ... Проклятье.

― Ты готова вернуться назад?

Ему нужно было уйти от нее, хотя бы на несколько минут. Не было для него никакого чертового способа, чтобы пережить две недели этого.

Глава 5

Кэри едва успела отдышаться после поездки, как ее обязали принять обязанности спасателя. Что-то связанное с обещанием, которое Джо дал Лизе в обмен на поездку Майка со своими братьями.

Из всех видов деятельности Ковальски, в которых Джо, несомненно, заставил ее принять участие, этим она наслаждалась больше всего. Дома пейзаж был усеян бассейнами, но Тина не платила ей за то, чтобы она отдыхала на шезлонге у бассейна.

Она была уверена, что у нее было все. Складной стул взят со стоянки Лизы. Тонкая, но яркая накидка, чтобы акцентировать ее черный цельный купальник. Полотенце, бутылка воды, и юридический триллер в мягкой обложке, который она взяла в аэропорту Лос-Анджелеса. Собрав волосы в хвост, и тщательно нанеся солнцезащитный крем, она была готова.

Джо, когда она вышла на крыльцо, поднялся и издал низкий протяжный свист:

― Черт, детка.

― Притормози, Ковальски.

Но она все еще чувствовала, как покраснела. Восстановление после тесного контакта на протяжении дня заняло у нее больше времени, чем она думала.

― И прекрати называть меня детка. Мы больше не подростки.

― Не могу ничего с этим поделать. Я вижу тебя и думаю, детка. Всегда так было.

Конечно, он всегда называл ее деткой, но это было еще до того, как она пыталась удержать хоть какое-то профессиональное расстояние между ними, и потерпела неудачу.

― Можешь ты, по крайней мере, перед своей семьей не называть меня так?

― Могу я называть тебя детка, когда мы находимся наедине?

― Могу я остановить тебя?

― Скорее всего, нет, - он пожал плечами.

Это была лучшая сделка, которую она собиралась заключить и, по правде говоря, она не возражала так сильно, как это показывала.

― Ладно.

― Если ты хочешь спуститься, дети будут ждать у ворот бассейна, потому что им не разрешается заходить внутрь, пока кто-нибудь из взрослых не появится. Я присоединюсь после того, как переоденусь. А вот насчет того, чтобы взять книгу с собой, тебе придется подумать еще раз.

― Я буду сидеть у бассейна, отдыхать, читать свою книгу и смотреть, как дети плавают.

― Не говори, что я тебя не предупреждал.

Через пятнадцать минут, мягкая обложка раздулась до размеров «Война и Мир», ее стул был перевернут, она невольно оказалась в бассейне, и Стеф использовала ее мокрую насквозь накидку, чтобы прикрыть заднюю часть бедер Дэнни.

Она бросила попытки отследить, кто не должен бегать, кто не должен был нырять и кто кого не должен был топить.

Из-за всех криков, толканий, разбрызгиваний, визгов было невозможно наблюдать за всеми пятью детьми одновременно.

Кэри едва удалось вылезти из бассейна, как раз, чтобы услышать, «Вперед!» За криком последовал всплеск и мини-приливная волна.

― Никакого дайвинга! ― закричала она. ― Не бегать, не кричать и, ради бога, Брайан, дай своему брату подышать воздухом!

Она услышала смех Джо прежде, чем увидела его, и повернулась, чтобы увидеть его братьев, подходящих к воротам. Обычно, она бы уделила секунду своего внимания, дабы оценить эту тройку высоких, крепких мужчин семейства Ковальских, одетых только в плавки, но ее либидо было измотано, как и она сама.

― Я думал, что ты не собиралась плавать, ― подтрунил ее Джо.

― Я и не собиралась. Но потом Джоуи попытался затащить Брайана во что-то под названием совместное пушечное ядро смерти, что звучит совсем не хорошо. Поэтому я подошла, чтобы остановить это, и другое демонское отродье - без обид, Майк - пробежал мимо и столкнулся со мной. Я споткнулась, и оказался в чем-то, что называется тройным пушечным ядром смерти, что оказалось не таким уж веселым, как это звучит, ― она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. ― И это было после того, как моя книга промокла.

Джо смеялся так сильно, что она удивилась, что он еще мог дышать, но затем Майк положил два пальца в рот и издал пронзительный свист.

В мгновение ока, все пятеро детей сидели на краю бассейна, их маленькие коварные лица излучали невинность.

― От двух до шести, ― обратился он к детям. ― Вперед.

Кэри понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они бормотали таблицу умножения.

― Это на самом деле работает?

― Еще как. От двух до шести - это предупреждение. От семи до десяти - довольно серьезно. Редко нам требуется применять одиннадцать и двенадцать.

― Если это их обычное наказание, то они должны быть сильны в математике.

― Пятерки во всех направлениях, каждый из них. Ну, пока кроме Бобби, но он получает одни пятерки в детском саду, - улыбнулся Майк.

―Ты шутишь. - Кэри стерла воду с лица, так как ее полотенце уже облили.

― Злой и умный. Страшно.

Она воспользовалась затишьем, чтобы поставить на место стул и повесить свою накидку и полотенце на забор. Книгу она положила ​​сушиться в солнечном месте. Она только добралась до интересной части, черт побери.

― Шестью двенадцать семьдесят два! ― дети завопили в унисон.

― Полегче с Кэри, ― предупредил Джо. ― Она нежная.

Не думая, она прочно встала на ноги и толкнула его в бассейн. Крики, толкотня, плеск и визг возобновились. Было не так уж и плохо, пока Кевин не пытался вовлечь ее в совместное пушечное ядро смерти. Последующий подводный поединок между Джо и его братом заставил детей очень завестись, пока Майку не пришлось снова прибегнуть к свисту.

И, наконец, Кэри, мокрой, загорелой и измученной, пришлось тащить свои совсем-не-пригодные вещи, обратно по грунтовой дороге. Как только она добралась до стороны Лизы, она развернула свой стул и упала на него.

― У тебя есть мое бессмертное уважение и восхищение, ― сказала она матери мальчиков, которая только закатила глаза и открыла гриль. ― Шутки в сторону. Я не знаю, как ты это делаешь.

― Они были милыми, очаровательными младенцами. Втянулась, пока они были маленькими.

Кэри улыбнулась и позволила себе закрыть глаза. Ей нужно было подняться и направиться в хижину. Принять душ и одеться. Найти немного воды в бутылках. Но в тени было так прохладно, и Лиза напевала какой-то мотив, и она не смогла заставить себя двигаться. Еще несколько минут.

Последнее, что Терри хотела увидеть, когда она вышла из-за угла трейлера Лизы была Кэри Дэниелс, одетая в купальный костюм, с закрытыми глазами и изящно развалившаяся на складном стуле.

Она знала благодаря их бесчисленным детским ночевкам, что Кэри храпела, как сумасшедшая, так что она не думала, что та спит. Опять же, может быть, они исправляют подобные недостатки там, в Калифорнии. Аденоидное удаление или что-то вроде этого. Ей едва ли удалось сдержаться, чтобы не пнуть стул на своем пути. Рационально или нет, Кэри стала лицом всего дерьма, что испортило жизнь Терри. Она не могла выплеснуть разочарования на свою семью, и Эван был слишком далеко, но она могла бы направить это недовольство в своих чувствах на женщину, которая держит ее брата за дурака. Снова.

Оставив принцессу отдыхать, Терри бросилась помогать Лизе готовить ужин для толпы. Члены семьи снова вернулись, и в какой-то момент она взглянула, чтобы увидеть, как Кэри увлечена разговором с Дэнни. Двенадцатилетний ребенок Майка торжественно кивал каждому слову, которое она говорила, как будто она была каким-то проклятым оракулом.

― Ты можешь помочь с приготовлениями салатов, Кэри, или ты боишься сломать ноготь?

Каждый повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она этому не удивилась. Это прозвучало немного стервозней, чем она хотела.

― Они в холодильнике Ма.

― Все, что тебе нужно было сказать мне, что тебе нужна помощь, ― спокойно сказала Кэри, которая, конечно же, заставила Терри выглядеть еще более иррациональной.

― Я все равно собиралась предложить свою помощь. Просто хотела сначала закончить свой разговор с Дэнни.

― Это не займет много времени, ведь ты избавляешься от дружбы, как от грязных носок.

Кэри замерла на секунду, а потом прищурилась.

― Ах, вот оно что! Это полное дерь ... фигня, Тереза Ковальски.

― Портер, ― Стеф подключилась.

― Даже не пытайся отрицать это, Кэри Дэниелс. После того, как Чертзнаеткто со светлыми волосами и большими сиськами позволила тебе сесть за ее обеденный стол, это был конец нашей дружбы.

― Это была Кэри, ― прервал Кевин.

― Что? ― спросили они вместе.

― У Кэри были светлые волосы и большие сиськи. Чертзнаеткто была брюнеткой.

― Не важно, - Терри сорвалась, перед тем как снова вернуться к Кэри.

― Дело в том, что ты бросила меня как горящий мешок собачьего дерьма ради девушки, чье имя мы не можем даже вспомнить.

― Кортни Карлсон, ― вставил Кевин.

― Верно, ― Кэри нахмурилась. ― Как ты помнишь об этом? В школе ты был младше нас.

― Ее выпускной альбом с фотографиями, особенно фотографии с черлидершами. Иногда я ― он сделал паузу, очевидно, вспоминая о присутствии Стеф ― натыкаюсь на них, когда проверяю себя на наличие клещей.

Терри послала ему смертельный взгляд, прежде чем снова обратить внимание на блондинку под вопросом.

― Я пыталась, ― сказала Кэри. ― Я звонила тебе, чтобы пригласить тебя куда-нибудь, а ты становилась стервозной. Говорила, что была занята, и что я должна веселиться со своими новыми друзьями. В конце концов, я перестала пытаться.

Румянец окрасил лицо Терри вплоть до шеи, и, зная, что все могли это видеть, еще больше разозлило ее.

― Ты выбрала их, не меня.

― С ними было весело, а ты всегда была раздражена и в плохом настроении, так что, да, тусоваться с ними вместо тебя было неизбежным, ты так не думаешь?

― Девушки! Достаточно. - После того, как Мэри Ковальски говорила, что что-то было достаточно, это что-то прекращалось, и все вернулись делать то, что они делали, за исключением Кэри, которая, прежде чем отправиться в автофургон Ма, сумела тайно показать средний палец.

Смех, который рвался на свободу, удивил Терри, и она изо всех сил пыталась его сдержать. Она ясно помнила время, когда они были молоды, Терри была первой, кто осмелился на подобный жест. Наедине, конечно. Просто практиковалась. Кэри потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости, и ей тогда не повезло находиться рядом с зеркалом. Джо увидел палец Кэри и крикнул Ма, которая однозначно дала им понять, что на этот раз достаточно.

У них было так много хороших моментов. Большинство ее детских воспоминаний включали Кэри, как они обе хихикали и играли с куклами Барби, а также мучили Джо.

Но она также помнила, как было больно видеть, как Кэри тусовалась с новыми друзьями. И, да, может быть, она прогнала ее прочь, прежде чем она могла бросить ее, думая, что таким образом, это будет не так больно. Или, может быть, дружба просто пошла своим естественным ходом.

Терри была застенчивой, хотя и потерять свою лучшую подругу было больно, независимо от того, по чьей вине это произошло. Кэри сидела с ребятами за обедом, с ее удивительными волосами и одеждой, что была куплена не в K-Mart, что казалось непростительным грехом.

Почти двадцать лет тому назад. Даже она вынуждена была признать, что Кэри не сделала ничего такого, чтобы заслужить такое дерьмовое обращение к ней, с тех пор как она приехала. Джо сказал Терри, что она была честна насчет того, что искала, и что она согласилась на все его условия. Что касается поцелуя, это было дело рук Джо. Ее брат был привлекательным парнем, и она действительно не могла винить Кэри за то, что та не слишком старалась этого избежать, связывало ли их прошлое или нет.

Что означало, черт возьми, она должна была извиниться перед Кэри.

Может быть, позже, без аудитории. Конечно, если бы это была Стефани, она бы заставила ее извиниться перед всеми. Что посеешь, то и пожнешь.

Но одно из немногих преимуществ быть взрослым была свобода нарушать свои собственные правила.

Терри удалось держать рот на замке на протяжении всего ужина, и как только Стефани пораскинула мозгами, в результате чего ей на ум пришла идея, что Кэри плюс журнал «Прожектор» означало получить самые свежие сплетни о знаменитостях из первых рук. Ты когда-нибудь участвовала в «заполнить пробел», стало вопросом вечера, а количество положительных ответов превратило ее дочь в большую поклонницу Кэри, также как и Джо.

― О Боже, мама, ты слышала это? - Воскликнула Стеф, когда Кэри закончила рассказывать ей историю о том, как один из самых горячих ведущих актеров в Голливуде пролил на нее вино.

― Ага. Забавно. По крайней мере, он мог позволить себе счет за химчистку, ― сказала она несерьезно, и она могла почти почувствовать, что напряжение лопается как воздушный шарик. Она поймала направленный на нее одобрительный взгляд ее матери, позаботившейся обо всех сомнениях, которые у них были, и ожидающей, что она скажет какую-нибудь гадость.

Это было нелегко. Стефани в последнее время была помесью подросткового беспокойства и своеобразного отношения, и видеть, как она наслаждается компанией Кэри, заставляло ее ощутить себя так, словно она снова сидит в одиночестве за неподходящим обеденным столом.

Кэри начала другой рассказ о смущении знаменитостей и Терри не обращала внимания на нее, а также на полностью восхищенную ответами Стефани.

Вместо этого, она обратила свое внимание на Майка и Лизу, которые едва скрывали тот факт, что практически не разговаривают друг с другом. Если это возможно, то, казалось, что между ними еще больше напряжения, чем между нею и Кери.

Ходят слухи, что на решение Майка прибегнуть к вазэктомии, Лиза предложила сначала завести еще одного ребенка. Не удивительно, что Майк не очень хорошо отреагировал.

Депрессия поглотила Терри, как туман. Все они, казалось, разваливаются. Даже Кевин переживал боль от развода, хотя он отказывался говорить об этом. Теперь Майк и Лиза, казалось бы, идеальная пара, вступили на тернистый путь, и не было ничего, что Терри могла бы сделать, чтобы помочь им пройти через это.

Черт, она даже не могла спасти свой собственный брак. Что заставило ее думать, что у нее есть хоть какой-то шанс помочь кому-либо другому?

Кэри с удовлетворенным вздохом по диагонали упала на большую кровать. Никаких пенопродуктов для нее сегодня. Никакой скрипящей фанеры. И никакого страха стукнуться о верхнюю койку, перед выдергиванием из крепкого сна, если тот енот разберется с засовом.

Одетая в пижаму и только из бани, она была готова ко сну.

Она схватила футболку и расческу, которые Джо оставил на кровати, и бросила их на нижнюю койку. Потом она вытянулась на спине, сумев занять всю кровать.

― Удобно? - Джо не был таким же взволнованным новым спальным расположением, как она.

― Очень, спасибо.

― Собираешься снять обувь?

― Может быть.

Позже. Она была истощена и, прямо сейчас, даже не двигалась.

Фанера заскрипела, когда Джо проверил свой вес на ней.

― Надо было оставить тебя в нижней части холма и заставить подняться наверх.

― Тихо. Я пытаюсь заснуть, прежде чем снова пойду пописать.

― Ты еще не задала мне вопроса.

― О чем ты… - о!

Дерьмо! Как она могла забыть об интервью? Она обвинила в этом маринованные стейки. И картофельный салат Мэри. И лучшую кукурузу в початках, которую она когда-либо ела. Она находилась в пищевом ступоре, и даже ее убийственные амбиции не могли пробиться, и хорошо, что Тина не видела ее сейчас.

Проклиная своего босса и вторую порции картофельного салата, Кэри перевернулась на бок и села на край кровати. Джо растянулся на койке, его руки были закинуты за голову и ноги находились прямо на изножье кровати. Ему, казалось, было тесно, и ей было интересно, должна ли она чувствовать себя виноватой, но расплата работает в обе стороны.

Просто нужно покончить с этим, чтобы она могла уснуть, Кэри схватила бутылку воды и свой блокнот. Она не будет пить много воды, потому что это может привести к небольшой пробежке в темноте посреди ночи, но в хижине был очень сухой воздух.

Сидя сбоку большой, удобной кровати, она открыла блокнот, готовясь задать свой первый вопрос:

― Как так получилось, что такой хороший парень, как ты, в конечном итоге стал писать больные и извращенные триллеры?

Он, хмурясь, повернулся к ней.

― Что это за, чёрт возьми, вопрос?

― Разумный.

― Ты назвала меня больным и извращенным.

― Нет, я назвала твои книги больными и извращенными.

― Но я их пишу.

― Отсюда и вопрос. Какой безумной музе ты обязан за эти рассказы?

Он посмотрел на нижнюю часть верхней койки.

― На самом деле, моей музой является девушка, которую я когда-то знал. Мы любили друг друга, и у меня была мечта писать глубокие литературные произведения, которые получили бы хорошие отзывы критиков и изысканные призы. Затем девушка вырвала мое сердце из груди и вонзила в него знак Калифорния и будь что будет.

― О, я тебя умоляю, - Кэри закатила глаза и постучала ластиком механического карандаша по блокноту.

― Так что я напился и написал книгу о девчонке по имени Кэрри Дэниелс, которую мучает демон мести, вызванный ее опустошенным экс-бойфрендом.

― Да, я читала ее. Не впечатлило.

― Тогда-то я и понял, что писать больные и извращенные произведения было интересно. Да и платили за них тоже хорошо.

― Джо, я не могу написать это.

― Почему? Это правда.

― Во-первых, твоя мама ударит меня за это половником. Во-вторых, люди начнут копать, чтобы выяснить, кем является эта Кэрри Дэниелс.

― Некоторым женщинам, это бы льстило быть музой популярного автора.

― Некоторым женщинам не приходится читать, как им делают маникюр с помощью мачете.

― Ладно, это было немного резко, - на его щеке появилась ямочка.

― А сцена, где демон мести овладевает автомобилем героини и гонится за ней, пока она не прыгает с моста в ледяную воду, чтобы избежать этого?

― Одна из моих любимых, на самом деле.

― Я бы сожгла эту чертову книгу, если бы я не была в корне против осквернения книг. Держу пари, твоя семья получила большое удовольствие от ее прочтения.

― Терри уж точно.

― Ладно, но я все равно не хочу печатать это. Ты действительно хочешь, чтобы твои поклонники узнали, что ты написал свою первую книгу в алкогольном угаре?

― Я написал свои первые четыре книги в алкогольном угаре. Твой уход стал тяжелым ударом для меня, и на протяжении нескольких лет, всем моим миром было виски, убийство и хаос.

― Я не видела, чтобы ты пил вообще, с тех пор как мы здесь.

― Я бросил, когда своей семье я стал нравиться еще меньше, чем себе самому. Это был тяжелый год. Моя третья книга попала в список «Нью-Йорк Таймс», и моя четвертая книга уже была представлена миру, но моя пятая была фактически отвергнута. Я должен был научиться писать без выпивки.

― Иисус, Джо, мы были детьми. Ты действительно думал, что мы будем жить долго и счастливо?

― Да, детка. Я действительно так думал.

И она тоже. Или же она надеялась на это, во всяком случае. Но будущее Джо состояло из того, чтобы оставаться близко к своей семье и стучать по клавиатуре. Кэри хотела, чтобы ее будущее включало в себя поездки и, возможно, немного богатства, и определенно парочку убийственной обуви.

К заре выпускного дня, она знала две вещи. Джо не собирался покидать Нью-Гемпшир, а она собиралась. Наблюдая за тем, как он выступает со своей прощальной речью, с подавляющей темой дома и семьи, только укрепило это решение.

― Этому не суждено было сбыться, Джо. У тебя уже было все, что ты хотел. Я даже не знала, чего я хотела.

― У меня действительно было все, что я хотел, пока ты не ушла, ― медленное проявление его непослушных ямочек заставило ее растаять, но только внутри, где он не мог это увидеть. ― Но теперь ты вернулась.

О Боже, когда он говорил это так, это почти звучало как что-то хорошее. Вместо того чтобы рискованно пуститься в эти размышления, она прикрепила карандаш к блокноту и проигнорировала его последний комментарий. Она должна была сосредоточиться на работе.

― Твоя очередь, Ковальски. Один вопрос. - Она приоткрыла крышку на бутылке воды и сделала большой глоток.

― Ты когда-нибудь имитировала оргазм?

И она подавилась водой.

― Что? Ты не можешь спрашивать меня об этом!

― Именно ты обсуждала условия. Вернее, не обсуждала. Ты отказываешься ответить на вопрос?

Она почти сказала да. У нее не было привычки обсуждать свои оргазмы, фальшивые или нет, с кем бы то ни было. Она даже не вела дневник.

― Ты, конечно, можешь отказаться от ответа, но тогда завтра ты не сможешь задать мне вопрос, ― напомнил он ей, как будто она могла об этом забыть.

Это почти стоило того, но тогда у нее едва будет достаточно полезного контента, чтобы заставить Тину отцепиться от нее.

― Да, в прошлом я имитировала оргазм.

Его глаза расширились.

― Как давно в прошлом? Ты когда-нибудь имитировала его со мной?

На его лице отразился такой ужас только от этой мысли, что она засмеялась. Это заставило его выглядеть еще более пораженным, что заставило ее смеяться еще сильнее.

― Это не смешно, Дэниелс. Ты когда-нибудь имитировала оргазм со мной?

― Твой один вопрос на этот вечер уже был задан и ты получил ответ, Ковальски. Можешь сохранить его на завтра, ― она поставила бутылку на тумбочку, и забралась под одеяло. ― Если ты уверен, что действительно хочешь знать.

Глава 6

Кэри, хотя она несколько сомневалась, пережила свою первую сольную поездку на квадроцикле, который Джо привез для нее.

Он был меньше, чем у Джо, на котором она ездила за день до этого, и не делала резких движений, если слишком сильно нажимала на педаль газа. И ей дали несколько минут, чтобы поездить вокруг кемпинга, прежде чем отправиться покататься.

К счастью, дети остались на стоянке с Лео и Мэри, несмотря на громкие возражения мальчиков, так что ей не придется беспокоиться о том, что маленькие зазнайки выпендриваются на квадроциклах меньших габаритов. И Лиза в последнюю минуту, пожаловалась на головную боль, и осталась в лагере, что совершенно для Кэри не имело смысла. Четыре мальчика Ковальски отнюдь не были лекарством от головной боли.

Джо никуда не спешил во время поездки, и ей пришлось следовать за ним по пересеченной местности. Дважды она отказалась поехать по холму, и ему пришлось спускаться вниз и поднимать ее квадроцикл наверх. Однако в основном, ей было весело.

Они остановились перекусить в затененном месте рядом с прудом, и Кэри разогнула пальцы и пошевелила большим, пытаясь избавиться от скованности. Когда квадроциклы не работали, было настолько тихо, как никогда не было в Лос-Анджелесе, даже в стенах собственной квартиры. Вдали какой-то ненормальный нырнул в воду, в поисках рыбы.

― Красиво, не так ли? ― спросила Терри, и Кэри поняла, что все мужчины исчезли. Вероятно, чтобы отметить свою территорию помечая деревья, способность, которой она никогда не завидовал до этого времени.

― Здесь определенно тихо.

― Если выйти достаточно рано, можно увидеть лося.

― Четырехколесные транспортные средства не отпугнут их?

Она не была уверена, почему Терри вдруг пытается завести с ней разговор, но она не будет сопротивляться.

― Лось не боится ничего. А те, кто находится здесь, привыкают к этому.

Кэри выпила полбутылки воды, надеясь, что она продержится и ей не захочется пописать, прежде чем они вернутся на кемпинговую стоянку – а тишина становилась все более неловкой.

― Извини за вчерашнее, ― сказала Терри в спешке, как будто ей пришлось заставить себя произнести эти слова. ― Я имею в виду шутку, мол, ты боишься сломать ноготь. Это было неуместно.

Ого.

― Спасибо. Извинения приняты.

― Вот так просто?

― Я не хочу, пока я здесь нахожусь постоянно ссориться с тобой. Мне жаль, что мы отдалились друг от друга, и мне жаль, что у нас ничего не получилось с Джо, но это было очень давно. Мы теперь взрослые и твой брат знает, почему я здесь, и он знает, что я уйду, когда придет время.

Терри смотрела так, как будто она хотела сказать больше, но из леса вышел Кевин, он выглядел так, как будто испытал огромное облегчение, что очень сильно взбесило Кэри. У нее на лице была грязь и неуложенные из-за шлема волосы, но она находилась не так далеко от цивилизации, иначе она бы давно светила своей голой задницей за бревном.

Майк и Джо тоже вскоре появились, все они сидели на травянистом берегу пруда, уплетая печенье с арахисовым маслом. Неудачный выбор, подумала Кэри, так как ей пришлось бы выпить больше воды. Ее бедный мочевой пузырь никогда бы не выдержал.

― Значит, весь мир знает, что делает Джо, ― сказала она после того, как запила арахисовое масло, ― но как насчет всех вас?

― Я бухгалтер, ― сказал Майк. ― В основном занимаюсь финансами Джо, но у меня есть также и другие клиенты. Я специализируюсь на авторах. Лиза, в основном, домохозяйка, но она также занимается бумажной волокитой, когда приходит время платить налоги.

― Я делаю все то, что его редактор, агент, публицист и бухгалтер не делают, ― сказала ей Терри. ― Я занимаюсь его сайтом. Модерирую форум и чат. Сортирую его электронную почту. Помогаю решить проблемы с деталями сюжета, в два часа ночи.

― Ее официальное название - личный помощник Джозефа Ковальски, ― вставил Джо, ухмыляясь, ― но она действительно то связующее звено, которое удерживает все это вместе.

Кэри кивнула, потом повернулась к Кевину.

― Как насчет тебя? Ты тоже работаешь для семейного бизнеса?

― Нет. Я был полицейским в Бостонском полицейском департаменте, пока два года назад не купил спортивный бар в Конкорде.

― Не слишком ли ты молод, чтобы уходить в отставку? О! Ты же не был ранен? Подстрелен или что-то вроде этого?

― Нет, я не был ранен.

Его челюсть сжалась и инстинкты подсказывали Кэри, что за этим прячется очень сочная история, но она лишь на секунду поколебалась, прежде чем сменить тему.

― Я думаю, это круто, что Дэнни хочет быть писателем, как и его дядя.

Джо рассмеялся.

― Не совсем, как и его дядя. У него есть более серьезная, литературная склонность. Хочет писать короткие рассказы и работать, чтобы его произведения получили титул великого американского литературного шедевра.

Они продолжали болтать еще в течение нескольких минут, а затем отправились на кемпинг. По пути Кэри, которая была близка к тому, чтобы стать зависимой от четырехколесного средства перемещения, увидела двух кроликов, крошечную змею и что-то, как она думала, сильно напоминало задницу лисы, исчезающую в лесу. Она также зависла на скале, окруженной грязью - то, что ребята называют наездом - и потребовала, чтобы Джо пришел ей на помощь, но, за исключением этого, это была чудесная поездка.

Вечер, однако, казалось, будет намного более коварным, чем скалы, пни и случайные грязные лужи.

После того, как они вернулись в кабинку, Джо сказал ей, что он пообещал отвести детей в пиццерию, и сегодня был именно этот вечер.

― Почему сегодня? ― хотела знать она. Несмотря на то, что она не собиралась признавать это, для поездки на квадроцикле нужно иметь совершенно другой набор мышц, чем те что используются для сидения за столом или при хождении на каблуках, и теперь у нее все болело. ― Тебе следует распределить обязанности - оставь что-нибудь для следующей недели.

― Потому что я смогу использовать подкуп снова, если покончу с этим прямо сейчас.

― Повтори-ка, почему ты должен это делать?

― Майку удалось покататься со мной и Кевином в течение двух часов взамен на то, что он дважды возьмет на себя обязанность спасателя, отвести мальчиков на пиццу и мороженое, и обязанность приготовления сморов в первую ночь.

Опыт, от которого она никогда не сможет оправиться. Было трудно справиться с расплавленным зефиром, и дети Ковальски знали, как разбрасываться им вокруг, как дурацкими гирляндами. «Пользоваться тяжелым положением перегруженной матери ради собственной выгоды не очень хорошо».

― Ты уже выполнила обязанность спасателя и поучаствовала в приготовления сморов со мной. Ты действительно думаешь, что она именно та, кем воспользовались?

Хорошая точка зрения. Учитывая то, что эти дети могли сделать с зефиром, она не была уверена, что хотела увидеть, чего они могли бы достичь с пиццей и соусом.

― Я собираюсь принять душ, ― сказала она ему. И, наверное, придется принять его еще раз, когда они вернутся, чтобы достать разбросанную двойную начинку из ее волос.

― Ты должна позволить мне проверить тебя на наличие клещей.

Она остановилась, в тот момент пока рылась сумочке, чтобы найти четвертаки.

― Ну, уж нет.

Он вытащил один из стульев из-под стола.

― Садись. По крайней мере, позволь мне проверить твои волосы.

― Я была в шлеме.

― Не тогда, когда мы останавливались, чтобы передохнуть. Садись.

Она так и хотела сказать ему, что она ни за что не позволит ему запустить пальцы в свои волосы, но потом кожу ее головы стянуло.

Что делать, если, правда, в эту же секунду, малоприятный клещ копался в ее волосах, в поисках идеального места, чтобы погрузить клыки в ее кожу? Она вздрогнула, покачав немного головой, но жуткое ощущение не утихало. Во всяком случае, стало еще хуже.

― Ладно, хорошо, только сделай это быстро.

Она не была уверена, как долго она может вынести поглаживания его рук на себе, даже если он утверждал, что искал клещей.

Едва ее зад опустился на стул, как руки Джо погрузилась в ее волосы, кончики его пальцев массировали кожу головы. Она вздохнула и расслабленно оперлась на спинку стула, а жуткое ощущение тем временем исчезало.

Через несколько минут он толкнул ее голову немного вперед, так что его пальцы могли тереть ее шею. Она была практически уверена, что это не было популярным трюком, чтобы обнаружить клещей, но это ощущалось хорошо. Очень хорошо. Определенно слишком хорошо, чтобы протестовать.

― Уже приготовила свой вопрос на сегодня? ― спросил он, но ее мозг поворачивался словно месиво, потому что был полностью расслаблен.

― Хм? ― было всем, что она смогла произнести.

― Твой вопрос для интервью? Ну, знаешь, вопросы, которые якобы могут спасти твою карьеру?

― Мммхммм... ― она знала, какие вопросы он имел в виду. Дело было в том, что пока руки Джо находятся на ней, ей было все равно.

Если Кэри не прекратит издавать эти маленькие стоны, Джо собирался преждевременно взорваться, как и в первую ночь, когда Кэри, наконец, позволила ему снять с нее лифчик и прикоснуться к ее соскам.

В то время это было достаточно неловко, но сейчас воссоздание этого было бы ничем иным, как унизительным. Пора перестать прикасаться к ней.

С большой неохотой, он опустил руки и отступил от стула.

― Никаких клещей.

Она покрутила головой, издавая еще больше проклятых сексуальных звуков.

― Я могла бы позволить тебе делать это всю ночь.

Это было не совсем то, чем он хотел заниматься с ней всю ночь, так что отказался от такого предложения.

― Я сгоняю за детьми, пока ты будешь принимать душ.

Он вышел за дверь, прежде чем она могла сказать что-нибудь еще, из-за чего его либидо пойдет по этой сексуальной дорожке.

Последнее, что он хотел в тот момент, это столкнуться с ордой детей Ковальски, поэтому он свернул налево по грунтовой дороге, направляясь к лесу, подальше от центра кемпинга.

Если его подсознание пытается наказать Кэри за то, что она бросила его в пользу высотных застроек, то это имело серьезный обратный эффект. Именно он подвергался страданиям.

Подавляющее и неожиданное желание, которое он чувствовал к ней, сбивало его с ног.

Конечно, он много думал о ней за эти годы. Их матери были близкими подругами, поэтому она появлялась в разговорах. И она работала на женщину, которую совсем немногое отделяло от того, чтобы стать его собственным личным преследователем.

Не то, чтобы он не двигался дальше. У него было много женщин, некоторые из них, как он считал, могли стать той единственной. И Лорен ...

Он никогда бы и не подумал, что эти маленькие угрызения ностальгии, которые он чувствовал, когда думал о Кэри, на самом деле были похороненными чувствами, которые ждали своего часа, чтобы врезать ему оплеуху, когда он впервые увидел ее снова.

Услышав низкий гул квадроцикла, Джо отошел с дороги, чтобы пропустить его.

Вместо этого, он остановился рядом с ним.

― Зависаешь со всеми своими друзьями?

Он показал Кевину средний палец и продолжил идти. К сожалению, его брат не уловил намек и потащился рядом с ним.

― Видел, как Кэри направилась к баньке. Похоже, что она была в лучшем настроении, чем ты.

Да неужели. Ей-то ширинка джинсов не натирала эрекцию, которая все никак не проходит.

― Хорошо ей.

― Упс. Хочешь поговорить об этом?

― Не о чем говорить, - Джо сдался и замер.

― Обманщика не обманешь, друг мой, - Кевин заглушил двигатель и скрестил руки.

― О чем, черт возьми, я думал?

― Горячо. Наедине. Хижина.

Джо фыркнул, желая, чтобы все было так просто, но часть его проигрывала варианты что если, как только он услышал, что она ищет его. Горячо стало уже позже.

― Она здесь для работы.

― Может быть, ты забыл, но ты поцеловал ее перед всей семьей. Она не врезала тебе коленом по яйцам за это.

Хуже. Она толкнула давай будем разумными взрослыми речь. И сделала так, чтобы это действительно звучало разумно. Его мозг получил сообщение, но до этого момента информация не достигла места ниже его талии.

― Мы отведем детей сегодня на пиццу.

― Динь! Хорошо ты перевел тему. И, нет, я не хочу присоединиться к вам.

― Я не помню, чтобы приглашал тебя.

― Только ты, твоя возлюбленная из средней школы, и кучка детей. Уютно.

Это было бы хорошо. Так как он не будет подкатывать к ней перед детьми, даже в его нынешнем состоянии сексуального голода, может быть, он сможет вернуть себе почву под ногами. Будучи вынужденным держать свои руки при себе, может дать ему шанс, чтобы напомнить себе, что она просто использует свое прошлое для дальнейшего развития своей карьеры.

На данный момент это должно превзойти аргументы Горячо. Наедине. Хижина.

― У тебя сейчас этот затравленный взгляд, который бывает, когда ты попадаешь в западню с сюжетом, ― сказал Кевин.

То, что он попал в западню, это точно. И настало время выбираться из нее, прежде чем его либидо зароет его еще глубже.

Он ударил своего брата по плечу.

― Мне нужно собрать детей. Увидимся.

Не удивительно, что Джо нашел Стеф, развалившейся на стуле под навесом, в наушниках и с закрытыми глазами.

― Привет, детка, - он вытянул ее правый наушник, потянув за провод.

― Привет, дядя Джо.

― Мы с Кэрри отведем всех детей в город на пиццу. Ты в деле?

― Неа. Я просто буду болтаться здесь.

Даже принимая во внимание подростковое отношение ко всему и, возможно, даже возникновение женской капризности, о чем он даже думать не хотел, Стеф, казалось, была не в духе.

― Это совсем не похоже на тебя, чтобы отказаться от пиццы. Там может быть даже мороженое.

― Не голодна, - Стеф пожала плечами.

Теперь он знал, что что-то не так. Фамилия Стеф может быть и Портер, но она была из семейства Ковальски и Ковальски никогда не отказывались от еды.

― Что тебя беспокоит?

― Ничего, - в этот раз она пожала одним плечом, для разнообразия.

― Врунишка, обжег штанишки?

― Неважно.

Если бы она была одной из его племянников, Джо побесился с ней, чтобы она подчинилась, но она уже оказалась в той неловкой фазе, когда он не мог затащить ее к себе на колени и щекотать ее, пока она не будет молить о пощаде.

Конечно, если бы она была одним из мальчиков, они не были бы в этой ситуации, начнем с этого. Они были довольно активны, чтобы выразить свое мнение обо всем, в том числе о том, что у них на уме.

― Я слышала, как мама плакала сегодня.

Дерьмо.

― Она думала, что мы все были в магазине, но я забыла свои деньги, так что я вернулась. Она была в своей спальне с закрытой дверью, и она плакала.

― Это трудное время для твоей мамы, сладкая. Для всех вас.

― Это заставляет меня злиться на моего отца, ― сказала она голоском, что напомнило ему о маленькой девочке, которая залезала на колени своего дяди, в поисках комфорта после передряги со своими двоюродными братьями.

Джо удовлетворенно присел перед ней, положив руки на колени.

― У тебя будет много смешанных чувств, Стеф, и это нормально.

― Я люблю их обоих, - она снова пожала плечами, но это было, как будто вес мира давил на ее плечи, делая этот жест очень медленно.

― И они оба любят тебя. Ты никогда не должна выбирать одну из сторон.

Он жаждал минувших дней, когда волшебный поцелуй мог исцелить любой ляп.

― Независимо от того, как все обернется, все обязательно наладится. Эмоциональное потрясение пройдет, и ты снова почувствуешь себя нормально.

Когда она вздохнула и сумела слегка улыбнуться, Джо снова встал. Он был слишком стар, чтобы сидеть в таком положении так долго.

― Ты уверена, что пицца и мороженое не заставят чувствовать себя лучше?

― Я просто хочу, чтобы побыть здесь и наслаждаться временем в одиночестве. Может быть, я схожу к бассейну, где эти сорванцы не попытаются меня утопить.

Он наклонился и поцеловал ее в макушку, а затем потрепал ее волосы. Когда она завизжала и ударила его по руке, Джо засмеялся и ушел искать сорванцов.

Двадцать минут спустя он ехал на север с четырьмя раздражительными мальчиками и Кэри.

Кэри, которая пахла мылом и шампунем, а ее кожа тропическими цветами - и комарами - безвредным травяным средством от насекомых. Без сомнения, она использовала DEET в течение пяти минут после того, как вернулась из бани, но сейчас было очень трудно не отвлекаться на свежий, женственный аромат, что доносился до него.

Ладно, пришло время взять себя в руки, Ковальски. Себя, а не ее.

Она разбила его сердце. Она использовала его ради своей карьеры. Она жила так далеко, насколько это возможно, не покидая прилегающих штатов.

Она смеялась над чем-то, что сказал один из мальчиков.

Горячо. Наедине. Хижина.

Пиццерия не была заполнена под завязку, таким образом, они смогли сдвинуть два стола вместе и все шестеро заняли свои места. Потом началось самое интересное.

Один мальчик отказался съесть пиццу без пепперони, и один отказался есть такую пиццу. Один хотел грибы, другой закрыл себе рот только при одной мысли о них. Никаких анчоусов, двое хотели колбасы, один - гамбургер, и единодушное нет маслинам. Джо позволил им продолжать в таком духе в течение нескольких минут, а затем заказал большую пепперони, большую с сыром и большую пиццу половина которой состояла из грибов, а другая половина из колбасы.

Когда Кэри заказала себе салат, пять пар глаз Ковальски посмотрели на нее с недоверием.

― Салат? ― произнесли они эхом как единое целое.

― Овощи полезны для здоровья.

Джо только покачал головой и повернулся к прилавку.

― Мы также возьмем небольшую гавайскую пиццу с соусом на одной половине и двойной порцией ананасов.

У Кэри потекли слюнки и ее слезные протоки сделали почти тоже самое. Дело было в том, что мужчина, которого она не видела почти двадцать лет, знал ее лучше, чем кто-либо еще. Он говорил с ней так, как будто она была социальным отшельником, или же он действительно так сильно ее любил?

Игровые автоматы свели ссоры мальчиков к минимуму и Джо потратил достаточно четвертаков, что за них мог купить приличный подержанный автомобиль, прежде чем, наконец, назвали их число. Кэри и Джо удалось усадить мальчиков и начать раздавать куски.

― У меня должно быть пепперони.

― Фу, мне попался гриб!

― Ты должен подуть на него, а не плевать.

― У Дэнни больше сыра, чем у меня.

― Посмотри на это.

― О, чувак, это так отвратительно!

В конце концов, когда Кэри удалось попробовать свой первый кусочек, ей было интересно, как Лизе удавалось проходить через это каждый день и оставаться трезвой. Даже если у нее было только два мальчика, это довело бы Кэри до того, что она начала бы пить. Много. И их дядя Джо совсем не помогал ситуации, учитывая гиперактивность мальчиков и ее гормоны.

То, как он смотрел на нее, его глаза были полны юмора, изредка извинений и немного чем-то другим, когда мальчики не смотрели, что согревало ее внутренности так, как не мог это сделать острый соус.

Это то, что было бы, если бы она не уехала? Джо и их дети делились бы действительно плохими шутками типа «тук-тук» за пиццей, обещание частного, позднего десерта в его глазах? Любовь, смех и пять испачканных соусом для пиццы пар джинсов в прачечной?

Или бы она возмущалась каждый день во время уборки грязного пола, и когда не удавалось бы приучить детей к горшку, пока она могла терпеть это – или его? Пережил бы их брак тот факт, что его имя украшало списки лучших бестселлеров в то время, как ее было лишь на подписанных разрешениях для школы и на счетах за электричество?

― Сейчас вернусь, ― Джо отодвинул свой стул и встал.

― Что? Куда ты идешь?

И почему он не берет детей с собой?

― Я скоро вернусь. Обещаю, - он посмеялся над ней.

Он когда-то оставил ее одну с ними, и что вышло из этого - гибель совершенно потрясающей книги, между прочим. Она ничего не знала о детях. Ни у кого в ее жизни не было детей, или если они были, ими занимались высокооплачиваемые помощники по хозяйству или нелегальные няни.

― Он, вероятно, будет проверять свои сообщения или позвонит своему агенту, ― сказал ей Дэнни.

― О. Из телефона-автомата?

― Со своего мобильника.

― Он сказал мне, что здесь нет связи.

Лживый крысиный ублюдок.

Брайан рассмеялся.

― Если выйти за пиццерию и встать на столик для пикника, который ближе всего к мусорным контейнерам и повернуться на восток и если погода хорошая, то можно словить две полоски.

Как бы это было полезно, если бы ей не пришлось оставить свой сотовый в доме ее родителей. Как бы ей ни хотелось увидеть, как Джо стоит на столе для пикника, чтобы словить сеть и затем выклянчить у него разрешение залезть на столик и получить доступ к своей голосовой почте, хоть и удаленно, но она не могла рисковать оставить детей одних. До сих пор они казались достаточно организованными, но лишь Бог знал, что они будут делать, без присмотра.

Бобби вдруг наклонился вперед и пригвоздил ее решительным взглядом.

― Кто лучше, Росомаха или Невероятный Халк?

Остальные три мальчика успокоились, и у Кэри создалось впечатление, что это рейтинговый вопрос в их списке очень важных вопросов.

― Чудо-женщина.

Это было, словно она запустила вонючую бомбу в их ряды. Закатывание глаз. Стоны. Руки, закрывающие их лица. Закрывание ртов руками.

― Тебе нужно пойти на свидание с дядей Кевином, ― сказал Бобби.

Ей потребовалось секунда, чтобы понять, что он сказал Кевин и не Джо.

― Почему это?

― Он знает много о Чудо-Женщине, ― объяснил Джои. ― Он говорит, что девушкам нравится, когда ты думаешь, Чудо-Женщина крутая и она будет ходить на свидания с тобой.

Кэри рассмеялась, и это было в тот момент, когда Джо скользнул обратно на свое место.

― Что такого смешного?

Бобби захлопал в ладоши.

― Кэри собирается на свидание с дядей Кевином!

Джо не смеялся.

Это было бы хорошо. Так как он не будет подкатывать к ней перед детьми, даже в его нынешнем состоянии сексуального голода, может быть, он сможет вернуть себе почву под ногами. Будучи вынужденным держать свои руки при себе, может дать ему шанс, чтобы напомнить себе, что она просто использует свое прошлое для дальнейшего развития своей карьеры.

Глава 7

Вернувшись в лагерь, Терри смотрела с неприятным чувством внутри на то, как Майк уезжал с Кевином.

Обычно, когда кто-то забирал мальчиков, еще даже пыль на дороге не успевала осесть, а Майк и Лиза уже убегали, чтобы провести немного времени наедине. Но на этот раз, Лиза сидела в одиночестве под своим навесом, уставившись в пространство в то время, как ее муж уезжал вместе со своим братом. Не к добру это.

Стефани плавала под бдительным надзором бабушки, счастливая, что поблизости не было кузенов, поэтому Терри прихватила содовую и присоединилась к своей невестке, сидевшей в тени.

― Интересно, у Кэри там еще не развился нервный тик.

Лиза рассмеялась.

― Они еще тот подарок, это точно. Они любят тусоваться со своим дядей Джо, но тем не менее, им не следует слишком дебоширить.

― Почему ты не поехала с ребятами?

― Не захотелось. И, думаю, Майку нужно выпустить пар.

― Сложный период?

Как будто она не знала этого.

― Это так неправильно - хотеть еще одного ребенка? - Лиза кивнула, глядя куда угодно, только не на Терри.

Возможно, более подходящим словом было “безумно”, нежели “неправильно”. Где это нужно, мальчики вели себя хорошо - в школе, в общественных и других подобных местах - но, когда они вместе, то были той еще “занозой в заднице”. Они играли большую роль в жизни Майка и Лизы, а у них, как у родителей, только начало появляться чуть больше свободного пространства.

― А, если честно, что происходит с тобой, дорогая? ― спросила она. ― Несколько месяцев назад, утром, в честь того, что Бобби пошел в первый класс, ты хотела устроить вечеринку. А сейчас ты думаешь об еще одном?

― Я ... Я скучаю по временам, когда меня окружали малыши.

― Я невыносимо сильно люблю тебя, но ты такая плохая лгунья.

Какое-то мгновение Лиза выглядела так, словно собиралась бросить свои сморы, но потом она вздохнула и посмотрела на свои ноги.

― Майк женился на мне только потому, что я была беременна Джоуи.

Терри открыла рот, чтобы опровергнуть это, но снова закрыла его. Пустые опровержения горькой правды не помогут ее невестке справиться с этим.

― Возможно, началось все именно так, но он любит тебя, Лиза.

― У него не было другого выбора, ведь так? Ты знаешь, так же как и я, что он никогда бы не заставил малыша проходить через развод.

― И теперь, когда Бобби достаточно взрослый, чтобы ходить в школу и с ним уже можно вести умные разговоры, ты думаешь, что он собирается оставить тебя? Это дерьмовая причина, чтобы заводить еще одного ребенка.

― Ты не представляешь, каково это - задаваться каждый день вопросом о том, женился бы твой муж на тебе, если бы ты не забеременела.

― Нет, не представляю, но еще один ребенок - это не решение проблемы. Ты можешь продолжать делать это. Но, ты же понимаешь, что рано или поздно твои яйцеклетки закончатся.

Как и предполагалось, комментарий заставил Лизу улыбнуться, но лишь на короткое мгновение.

― Теперь Майк пару дней в неделю работает дома, а мы все равно едва разговариваем.

― Ненавижу констатировать очевидное, но, возможно, потому, что он работает.

― Он делает перерывы. Иногда, мы даже завтракаем вместе где-нибудь после того, как отвозим Бобби в школу, и это просто ад - пытаться придумать тему для разговоров, чтобы не выглядеть жалкими, сидя там и осматриваясь по сторонам.

― Каждый родитель проходит через это. По мере того, когда их жизни прекращают зависеть только от тебя, появляется зияющая дыра. Вам, ребята, просто нужно найти то, что вы могли бы делать вместе, чтобы заполнить ее.

― Именно это случилось с тобой и Эваном?

Вот ее и ударил по лицу бумеранг супружеских советов.

― Это тебе лучше спросить у него.

Хотелось бы и ей об этом знать. Этот секс на кухонном столе был просто симптомом более серьезной проблемы, но какой именно было практически невозможно разобраться.

Неужели Эван и вправду думал, что, если Стеф стала достаточно взрослой, чтобы оставаться в доме у друзей или ходить на пижамные вечеринки, то у Терри больше не оставалось никаких обязанностей? Независимо от того, дома Стеф или нет, у нее все еще была работа и дом, за которым нужно следить, и еще то, что ее просили сделать другие люди, ведь из-за того, что она работала дома, она всегда была доступна.

Она могла бы сделать нечто спонтанное, допустим, посмотреть фильм вечером, когда Стеф не было дома. Но вся его идея спонтанности заключалась в просмотре канала «Дискавери», сидя с задранными ногами на предмет мебели, на который она подавала еду. Так что ему еще повезло, что, когда он уходил, входная дверь не ударила его по заднице.

Чего, конечно же, и не случилось бы, потому что она стояла и, как идиотка, держала дверь открытой, пока ее мозг пытался осознать то, что, да, он действительно уходил от нее.

― Майка не обрадовала новость о том, что я хочу еще одного ребенка, ― сказала Лиза, вернув внимание Терри на проблемы своей невестки. ― Как только я пытаюсь поговорить с ним об этом, он сразу уходит.

― Ты не можешь заставить его хотеть еще одного ребенка. И, давай будем честными, ты тоже не хочешь еще одного малыша.

― Нет, думаю, что хочу. Возможно, это будет девочка, - Лиза упрямо стиснула губы.

― Ты говорила это последние два раза.

Это была самая короткая оценка ситуации, которой Терри стала свидетелем, если только не считать Джо, когда дело касалось Кэри Дэниелс. Лиза практически призналась, что хотела еще одного ребенка только для того, чтобы удержать Майка от развода с ней, но теперь она заявляет о другом, убеждая саму себя в том, что ее биологические часы тикают.

Ирония заключалась в том, что Лиза, пытаясь удержать своего мужа, только лишь отдалит его. В отличие от Терри, которая просто прогнала своего, тем самым поставив точку.

― Давай сыграем во взрослый Скрэббл, ― предложила она, чтобы, заняв себя, они перестали утопать в своей печали хотя бы на несколько минут.

Лиза с радостью согласилась и отправилась за доской, а Терри в это время перетащила большой бачок с водой, который послужил им столом. Правила были просты – был стандартный подсчет бонусных очков Скрэббл, но за любое слово, которое они не могли сказать перед детьми давались двойные очки. А любое слово, которое они даже вслух не смогли бы заставить себя произнести, зарабатывало тройное бонусное очко. В основном, чем менее трезвыми становились игроки, тем меньше трехочковых слов у них получалось.

И несмотря на то, что они не пили алкоголь, двадцать минут спустя обе хихикали, как школьницы, когда из четырех букв образовалось грязное сленговое слово, которое ни одна из них не могла произнести.

Было здорово, и Терри позволила себе забыть обо всех своих проблемах, сосредоточилась на том, чтобы соединить с буквой Н, которая уже лежала на доске, буквы Х, Р и Е.

У Джо получалось сдерживаться на протяжении всей прогулки, пока они не подошли к лавке с мороженым. Он держал рот на замке, пока каждому из мальчиков вручали по рожку, и пока те шли к столу для пикника.

Но во время ожидания их банановых сплит, он сорвался.

― Свидание с Кевином?

Она улыбнулась, и он мысленно пнул себя за то, что дал ей понять, что сама идея интрижки между ней и его братом беспокоила его.

― Он большой поклонник Чудо-Женщины.

Он не мог поверить, что эта фраза все еще работала на Кевина, при том, что тот уже не подросток.

― Мне тоже нравится Чудо-Женщина.

― Правда? ―Кэри сделала паузу, чтобы взять свой десерт, который ей протягивали через окно. ― Какое ее настоящее имя?

Джо поперхнулся, пытаясь быстро мысленно пробежаться по услышанным им обсуждениям комиксов детьми.

― Э-э ... Анна Мари?

Она засмеялась.

― Вообще-то, Роуг, но хорошая попытка.

Проклятье. Он уделял бы больше внимания этим разговорам, если бы знал, что это понадобится ему для прохождения теста, который поможет удержать его девушку.

Не то, чтобы Кэри является его девушкой, но была когда-то ею, и это означало, что Кевин не сможет получить ее. Никогда.

― Мой брат не пойдет на свидание с тобой в любом случае. У нас существует свой кодекс.

Она лишь загадочно улыбнулась ему и ушла прочь, чтобы присоединиться к мальчикам. Он не был уверен, что именно это означало, но если она думала, что пойдет на свидание с Ковальски, но это будет не Джо, то она глубоко ошибалась.

Он забрал свой банановый сплит и остановился возле подставки с салфетками, взяв, как минимум, еще салфеток десять, оглядываясь на стол для пикника и оценивая степень его загрязнения.

Старшие три мальчика засмеялись, когда Бобби, дав Кэри попробовать свое мороженое, умудрился размазать шоколад и посыпку по ее подбородку. Она тоже рассмеялась, и сердце Джо сжалось в груди.

У них должны были быть дети.

Кэри должна была остаться. Они должны были вместе поступить в UNH (Университет Нью-Гэмпшира). Они должны были пожениться. Завести детей. Их собственные дети ругались бы из-за начинки пиццы и героев из комиксов.

Вместо этого, она перевелась в Беркли и бросила его так внезапно, что, когда она это сделала, он так и остался стоять на месте, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.

― Дядя Джо, у тебя капает!

Он стряхнул тоску и присоединился к липкой толпе, сидевшей за столом для пикника. Мальчики сели на скамейку с Кэри, не оставляя ему иного выбора, кроме, как сесть перед ними. Их стопы и колени соприкасались друг с другом. Ее язычок продолжал высовываться, пытаясь поймать потекшие взбитые сливки.

Это было жестоко, но он заставил себя присоединиться к разыгравшейся дискуссии “Marvel против DC”.

― Для девушки ты действительно много знаешь о супер-героях.

Его племянники все согласились с этим, но Кери пожала плечами.

― Я не знаю, заметил ли ты, но Голливуд в последнее время увлекся комиксами. Вокруг этого создали много шумихи. И…

― И?

― Супер-герои крутые, ― она улыбнулась, а затем высунула кончик языка и слизала из уголка своего рта крошечную капельку горячего шоколада, и он забыл, о чем они говорили. ― Интересно, что Кевин думает о Супер-девушке.

О, точно. Супер-герои, которые каким-то образом стали причиной для свидания Кэри и Кевина. Не бывать этому.

После того, как мальчики высказали свое менее пылкое мнение о криптонской кузине Супермена, Джо отправил их в уборную, чтобы умыться.

― Умойте лицо и помойте руки до самых локтей.

И когда те уходили, издавая стоны и ноя, Джо, как можно лучше, вытер стол для пикника и выбросил целую кучу липких салфеток.

Все время пытаясь игнорировать то, как Кэри посасывала и облизывала кончики пальцев, очищая их. И, когда она вытаскивала каждый пальчик изо рта, издавались еле слышные причмокивания. Горячее покалывание, распространившееся по его коже, он хотел списать на лихорадку после поедания мороженого и сладкого.

Он игнорировал это.

До тех пор, пока она не издала один из тех глубоких довольных вздохов, которые, по его опыту, женщины издавали после вкусного шоколада или офигенного оргазма.

После того, как он бросил салфетки в мусорный бак, Джо сел на скамью рядом с Кэри так, что оказался лицом к ней.

― Кевин, может быть, и знает всё о Чудо-Женщине, ― сказал он, приложив руку к ее спине, ― но он не знает тебя.

― Джо, это была просто...

― Он не знает, как тебе нравится, чтобы к тебе прикасались, ― он провел пальцами по ее спине до основания шеи. ― Он не знает, что нужно сначала провести влажным языком по этому месту, прямо здесь, а затем подуть на него.

Она ничего не сказала, но он чувствовал легкую дрожь в ее теле. Независимо от того, какие слова она может произнести, Джо знал, что ее тело вспомнило, какой секс был у них.

Крышесносным. Великолепным. Взрывным. Горячим. Это было все, о чем он когда-либо мечтал или в чем нуждался.

А потом она ушла.

Он, черт побери, точно помнит, что она собирается уехать снова, также как тогда. Как только она получит то, за чем приехала сюда.

Джо чуть не упал со скамейки, когда Кэри положила руку ему на ногу, ее пальцы сомкнулись на чувствительном месте сзади, под коленкой.

― Не забывай, ― прошептала она, ― я тоже знаю все твои чувствительные зоны.

Еще немного и его голова собиралась взорваться от напряженности.

― Могу поспорить, что некоторые из них ты забыла.

― Я ничего не забыла о тебе.

Но, прежде, чем он успел собраться с силами и бросить ей вызов, чтобы она доказала это, его племянники и их безупречное чувство неподходящего момента выскочили из уборной.

― Дядя Джо, ― закричал Бобби ― Брайан увидел в своих волосах капельки мороженого, а потом Дэнни и Джо сказали, что они собираются засунуть его голову в унитаз, чтобы вымыть ее, и за это Брайан попытался ударить Джоуи по писюну и...

Джо поднял руку, призывая к тишине. Его кровь еще не прилила обратно к мозгам, и поэтому он пока не мог полностью сосредоточиться на проделках братьев.

― Вы оставили после себя беспорядок в туалете?

Все четыре мальчика покачали головами, и Джо поверил им. Лиза научила их убирать за собой – по крайней мере, в общественных местах.

― Если мы поторопимся, ― сказал Джо, ― то можем успеть искупаться, пока не стемнело.

― Я люблю плавать в темноте, ― сказала Кэри, и эрекция Джо стала не просто немного стесняющей, а прямо-таки болезненной.

Они плавали в темноте лишь однажды. Он взял ее прямо там, черная вода обволакивала их обнаженные тела, охлаждая разгоряченную плоть. Это был единственный раз за всю его жизнь, когда он не использовал презерватив, и только воспоминания об этом сладком трении заставляли его чуть ли не умирать от желания.

Джо наблюдал, как Кэри разговаривала с мальчиками, пока выбрасывала мусор, и он задался вопросом, как все могло бы сложиться, если бы она забеременела от него той ночью на озере.

Черт, мысль о сочетании “Кэри + ребенок” делала его эрекцию еще более болезненной, нежели мысль о страсти..только они... в хижине. И пока они шли к его машине, эта мысль давила на его подсознание, подобно языку на больной зуб.

Не удивительно, что любимое время дня Кэри - это когда дети уходили спать, оставив взрослых сидеть у костра.

Майк и Лиза, чтобы не оставлять детей совсем без присмотра, стулья, принесенные из лагеря, расставили вокруг костра, создав тем самым уютное кольцо вокруг пламени. Кэри надела свою огромную фланелевую рубашку, и неизбежно оказалась рядом с Джо, как будто бы они были такой же парой, как и остальные.

― Поэтому, он вцепился в свой руль, застряв на ледяной грязи, и думал, что я сам вылезу из машины и зацеплю его, ― Кевин рассказывал историю с участием Майка, о их зимней поездке по, как они думали, заледеневшей болотистой местности. Было довольно очевидно, что все, кроме нее, слышали этот рассказ раньше, но слушали так, будто это было в первый раз. ― И, так как я находился позади него и не собирался промокать, мне пришлось вытащить свою лебедку и бросить ее ему, но он смог поймать эту чертову лебедку, наверное, с тысячного раза.

Кэри сделала глоток самого вкусного горячего шоколада, который она когда-либо пробовала, любезно предложенного Лизой, и глубже вжалась в кресло. Так как было прохладнее, чем обычно, стулья поставили близко к костру, из-за чего образовался более тесный круг. Ее рука слегка коснулась руки Джо, когда она ставила свой бумажный стаканчик обратно в подстаканник.

Он переплел свои пальцы с ее, и, так как они опирались своими руками на подлокотники стульчиков, то все могли бы увидеть их сцепленные руки, если бы только посмотрели.

Но сейчас все внимание было обращено к Кевину.

― Затем, ему понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы, не намокнув, обойти машину и зацепить лебедку за крючок. В конце концов, он поднял большие пальцы вверх и...

― Я не поднимал пальцы вверх, ― вставил Майк. ―Я просто ударился рукой и из-за этого разминал пальцы.

Большой палец Джо в этот момент вырисовывал маленькие круги на ладони Кэри, из-за чего ей было немного трудно сосредоточиться на истории.

―Короче, я начал тянуть его машину за лебедку, ― сказал Кевин, ― но он оказался не готов, плюс ко всему, мы не знали, что подо льдом находилось бревно. Морда его машины резко задралась. Майк падает на спину. Всплеск!

Они все еще смеялись, когда начали падать крупные капли дождя, которые сигнализировали о том, что ливень был неизбежен.

Джо, потянув Кэри за руку, вытащил ее из складного стула. Все выкрикивали друг другу пожелания спокойной ночи и разбегались. Терри и Лиза утащили большинство стульев под брезент, а Кэри спасла свой горячий шоколад за секунду до того, как Джо поспешно подобрал и унес их стулья к остальным.

Когда до их жилища оставалось футов десять, небеса разверзлись, и Кэри начала смеяться. Несмотря на то, что они бежали, все равно успели промокнуть к тому времени, когда добрались до места.

Когда в последний раз она выходила на улицу в дождь без зонта? Очень, очень давно. Она тратила слишком большую часть своего дохода на салон не для того, чтобы позволить матери-природе разрушить проделанную, тяжелую работу стилистов.

Джо распахнул входную дверь, и Кэри, войдя первой, отошла в сторону, чтобы позволить ему пройти. С них обоих капала вода на деревянный пол и они, по-видимому, не были готовы зайти на плетеный ковер. Вода стекла с ее волос и побежала по лицу, и от этого она вздрогнула. Теперь, когда веселье от пробежки под дождем прошло, ей было неприятно осознать, что джинсы и фланелевая рубашка прилипли к ее телу.

― Мы должны раздеться и прижаться друг к другу, чтобы согреться, ― сказал Джо. ― Не хочу умереть от гипотермии.

― Или я могла бы переодеться в свою пижаму, залезть под одеяло и допить свой горячий шоколад.

― Обнаженные тела и трение ими, является намного более эффективным способом. Я читал об этом в книге, - он подходил ближе, так что она ткнула его локтем.

― Сегодня было восемьдесят градусов (прим. перев.: имеется в виду по Фаренгейту, по Цельсию это примерно +27 градусов).

― Просто видел, как ты дрожала. И решил попытаться, - он вздохнул слишком утрированно.

― Могло бы сработать, если бы я на самом деле страдала от гипотермии и мы не были бы в помещении.

Он скинул кроссовки, схватил пляжное полотенце со спинки стула и бросил его ей. Затем, он подцепил край своей толстовки и край футболки, находившейся под ней, и стянул их вместе через голову.

Влажная ткань застряла на его голове, давая Кэри время полюбоваться его обнаженным торсом. Его мышцы сокращались, когда он изворачивался, пытаясь стянуть вещи, и на его теле не было видно никакого фермерского загара. Равномерно загорелая гладкая кожа говорила о том, что он потратил много времени, бегая по улице без рубашки. Счастливые соседи.

Когда ему, наконец, удалось их снять, он начал расстегивать брюки, и Кэри, развернувшись к нему спиной, накрыла голову полотенцем, прежде чем он смог бы поймать ее за разглядыванием его мышц ... или его ягодиц.

Хорошо высушив волосы, она скинула полотенце как раз вовремя, чтобы увидеть, как он, наклонившись, что-то искал в своей сумке. Жар прорезался сквозь холод, и оставил дрожь после себя.

Надо запретить законом черные боксеры. Неужели у него нет трусов других - менее привлекательных - цветов? Буроватых? Барвинковых? В таком ракурсе даже привычные обтягивающие трусы не выглядели бы так же хорошо.

Но задница Джо в черных боксерах заставила почувствовать Кэри еще один внезапный теплый прилив, и она была удивлена, что ​​он не высушил ее промокшую рубашку.

К ее разочарованию, он достал старые спортивные штаны университета штата Нью-Гемпшир, которые он искал, и скользнул в них. Ей удалось еще раз полюбоваться мышцами его спины прежде, чем он надел сухую футболку.

Когда он обернулся, она попыталась выглядеть так, будто не рассматривала его, но, вероятно, это у нее получалось не слишком убедительно.

― Ты так и будешь стоять всю ночь в мокрой одежде? ― спросил он.

― Сколько времени ты проводишь в тренажерном зале? ― вырвался у нее вопрос прежде, чем она поняла, как сильно он ее выдаст.

Он пожал плечами.

― У меня дома есть свой собственный тренажерный зал. Не слишком-то серьезный вопрос, Ас.

Когда до нее дошло то, что именно он имел в виду, то бросила в него полотенце.

― Это был не вопрос для моего интервью, и ты это знаешь.

― Звучало, как вопрос.

― Разговорный вопрос, а не профессиональный. Ты пытаешься обойти свои же собственные правила.

― Виновен, - он сверкнул перед ней своими ямочками.

С каждой секундой сырость ее одежды создавала еще больший дискомфорт, но она не сомневалась, что Джо поведет себя как придурок, если она будет переодеваться вблизи него.

― Я полагаю, ты хочешь, чтобы я отвернулся, ― сказал он,будто прочел ее мысли.

― Я не доверяю тебе.

― Прости, детка, но я не собираюсь стоять под дождем, ожидая пока ты переоденешься.

Тогда этот гад сел на один из стульев с прямой спинкой, вытянул ноги и сложил руки так, будто приготовился смотреть шоу.

Они вдвоем могли бы сыграть в игру “возбуждение и, требующие особого внимания, места, о которых не стоит упоминать в приличном обществе”.

Она очень медленно расстегнула две верхние пуговицы фланелевой рубашки. Кэри почти улыбнулась, когда его тело напряглось, а взгляд застрял на третьей пуговке.

― Мой вопрос за сегодня... ― задумчиво проговорила она, постучав ногтем пару раз по пуговице прежде, чем расстегнуть ее, а затем еще одну. ― Является ли вся эта ситуация с затворническим автором всего лишь длительным рекламным трюком?

― А? ― вот и все, что сказал Джо, когда ее рубашка соскользнула с плеч, выставляя на показ футболку, достаточно влажную для того, чтобы через нее можно было увидеть черное кружевное белье.

Какого черта она делает? Ей уже не восемнадцать, и она была чертовски уверена в том, что не выглядела так, как раньше. И у нее, к тому же, не было домашнего спортзала, что не станет такой уж большой проблемой, только если она оставит одежду на себе.

Но Джо был мужчиной, которому нравилась женская грудь, и ее грудь все еще хорошо заполняла очень дорогой черный бюстгальтер, на какие она, время от времени, любила тратиться.

― Я имею в виду, - она медленно вытащила футболку из джинсов, ― ты специально стал загадочным мужчиной, чтобы вызвать интерес к своим книгам?

Она сняла влажную футболку через голову и бросила ее на кучу его мокрой одежды. Джо издал невнятный звук, который, она думала, вряд ли был его официальным ответом.

Она начала расстегивать пуговицу своих джинс, но остановилась.

― К примеру, есть люди, которые думают, что миф о Сэлинджере был гораздо интереснее, чем любая из его работ, и если бы он не был известным отшельником, его книги бы канули бы в безвестность.

Как только Джо открыл рот, чтобы ответить, Кэри расстегнула пуговицу, потянула молнию вниз и начала снимать джинсы, стягивая их по бедрам.

Его кадык был не единственным, что подпрыгнуло, несмотря на сдерживающие боксеры и треники.

После того, как оттолкнула свои штаны в сторону, Кэри подошла к своей сумке и предоставила Джо такой же вид, как и он ей, и совершенно не спеша рылась в поиске нужной одежды.

― Другими словами, продавались бы так же хорошо твои книги, если бы ты не сделал так, чтобы людям хотелось узнать больше о Джозефе Ковальски?

Вытащив любимые штаны для йоги, она выпрямилась и, повернувшись, встретилась носом с крыльями эмблемы группы Аэросмит на его футболке.

― Интересная у тебя техника интервью, Дэниелс.

Для того, чтобы увидеть его лицо, ей нужно было посмотреть вверх, отклонив голову назад, но она не осмеливалась этого сделать потому, что они находились в зоне слишком близкой для поцелуя. Если это случится в то время, как он щеголяет с довольно внушительной эрекцией, а на ней нет ничего, кроме пары крошечных лоскутков черного кружева, кто знает, где они, в итоге, окажутся.

― Она обычно работает? ― он теснее приблизился к ней.

Она действительно хотела придумать какой-то остроумный ответ, но ее мозг никак не мог нормально сработать, зависнув на желании.

― Зависит от того, сколько кусочков гавайской пиццы я съела.

Когда его руки оказались на ее бедрах и задержались там на секунду, прежде, чем скользнуть вверх по ее бокам, Кэри закрыла глаза и искала внутри себя хоть какую-то решимость. Тщательно искала и продолжала искать.

― Тебе не стоит об этом волноваться, детка.

К счастью - она так думала - его руки вернулись к ее бедрам, а не двинулись вокруг, к ее груди. Это чертовски плохо сыграло бы на ее решимости, которую она все еще пыталась отыскать.

― Лесть не поможет тебе улизнуть от ответа на вопрос, ― сказала она ему.

― А твоя задница, какой бы прелестной она не была, не сможет отвлечь меня от того, насколько оскорбительным был твой вопрос.

―Я предпочитаю называть его прощупывающим.

― Кстати, говоря о прощупывании... - кончики его пальцев очень медленно пробрались под резинку ее трусиков.

Кэри рассмеялась и метнулась влево, захватив штаны для йоги.

― О, нет, не начинай.

― Что? ― его выражение лица было сама невинность. ― Мы же говорим о вопросах.

― При том, что твои руки находятся в моих трусиках?

― Это помогает мне думать.

Она все-таки смогла натянуть на себя штаны для йоги, но только для этого ей потребовалось несколько неудобных прыжков, которые привлекли его внимание обратно к ее груди. Вместо того, чтобы снова пройти мимо него за футболкой, она схватила свою толстовку с вешалки у двери и натянула ее поверх лифчика.

― Мы уже говорили об этом, ― сказала она ему, находясь вне досягаемости его рук. ― Мы не будем заниматься сексом.

― А я надеялся, стриптиз означал, что ты передумала, - он преувеличенно вздохнул.

― Если бы это был стриптиз, я бы позаимствовала шест из палатки Кевина.

― Я бы заплатил, чтобы увидеть это. Я бы много заплатил, чтобы увидеть это.

― У меня уже есть работа. Я задаю вопросы, ты отвечаешь на них, и мой ужасный босс платит мне за это.

― Затем я задаю вопрос тебе.

― Я не забыла твои глупые правила. Но ты все еще не ответил на мой вопрос, - Кэри закатила глаза.

― Нет, мое стремление к личной жизни - это не какой-то сложный рекламный трюк. Я думаю, что единственный человек на планете, которого на самом деле волнует то, что я не устраиваю книжных туров и не даю интервью ― это твой босс, которая, в чем я полностью уверен, преследовала бы меня лично, если бы жила достаточно близко для этого.

Она не могла отрицать это.

― Так почему ты такой отшельник?

Впервые его черты омрачились реальным раздражением.

― Я не чертов отшельник. Я делаю свою работу, которая заключается в написании книг. Большинству читателей плевать на меня, пока мои книги продолжают пугать их до усрачки.

― Большинство авторов пытаются построить взаимоотношения со своими читателями.

― Мои слова и есть мое взаимоотношения с ними. Мы занимаемся бесплатной виртуальной раздачей автографов, и я отвечаю на настоящие электронные письма от реальных читателей. Они не вправе требовать больше, чем у них уже есть.

― Тина считает, что твое исчезновение с глаз общественности имеет отношение к иску от Лорен Хаккинс за эмоциональный ущерб.

Если она пыталась погасить страсть, вспыхнувшую между ними, то она не могла бы найти лучшего способа сделать это. Его взгляд ожесточился, а губы плотно сжались в мрачную, без-ямочек, линию.

― Твой вопрос за этот день был задан и отвечен, ― сказал он. ― И тебе уже сообщили, что Лорен не является предметом обсуждения.

Кэри подавила проклятье, которое чуть не сорвалось с языка. Она, с первого года своей работы, еще не была настолько близка от ответа на такого рода вопрос.

Прежде, чем она смогла придумать способ, как лучше спасти ситуацию, Джо натянул сухой свитер через голову, сунул ноги в кроссовки и вышел за дверь, которая закрылась с громким треском.

― Вот, черт, ― сказала она в пустой хижине.

Глава 8

Джо накинул капюшон толстовки на голову и, не думая о месте назначения, вышел под дождь.

Он был уверен, что вел себя, как осел, хотя и не без причины. Безусловно, ее вопрос был несколько обидным, и она находилась в опасной близости к запретному предмету разговора - Лорен. Но он ведь знал, когда пригласил - или точнее шантажировал - ее, что она копается в грязном белье людей и умеет делать это очень даже хорошо.

И не важно, насколько хорошо она выглядела в паре крошечных лоскутков черного кружева, – а его стояк был тому подтверждением - Кэри находилась здесь, чтобы делать свою работу, а точнее - находить скелеты в его шкафу. И именно то, что он разозлился от ее правдивых слов, и делало его ослом.

Он остановился на пересечении грунтовых дорог, обдумывая свое дальнейшее направление. Дождь продолжал лить с той же интенсивностью, на улице не было ни единой души, так что, если ему захотелось бы компании, то пришлось бы постучаться к кому-нибудь.

Палатка Кевина недостаточно большая для них обоих, если только они не лягут в обнимку. Его родители, вероятно, уже храпели в своих кресло-качалках. И с таким настроением лучше всего избегать Терри, Майка и Лизу.

Черт. Так как ему некуда было пойти, он засунул руки в карманы своей толстовки и просто стоял на месте.

― На улице дождь, - он не слышал, как Кэри подошла к нему сзади, но, тем не менее, сейчас она стояла рядом с ним, и с козырька ее бейсболки капала вода.

― Такими темпами, у нас скоро не останется сухой одежды.

― Может тогда прогуляемся, раз уж мы все равно промокли.

― Давай, ― он направился направо, но не взял ее за руку, как делал это раньше.

― Прости, что упомянула Лорен, ― сказала она спустя минуту или две неловкого молчания. ― Я как бы неосознанно переключилась со своего вопроса на эту тему.

― Ты просто делала свою работу.

― И да, и нет. Да - у меня есть профессиональные обязанности, и нет - не все, что я у тебя спрашиваю идет для журнала “Прожектор”. Просто ... Я никогда не брала интервью у кого-то, с кем у меня раньше были личные взаимоотношения. Это несколько неловко.

― И я никогда раньше не давал интервью бывшей девушке, на которой в этот момент была надета всего лишь пара крошечных лоскутков черного кружева,― даже в темноте он мог сказать, что она была взволнована.

― Я сделала это только потому, что ты так же поступил со мной,― сказала она. ― Я имею ввиду, разгуливал практически голым. И я хотела…

― Хотела, что? ― подтолкнул он ее продолжить, когда она остановилась.

И она протараторила слова:

― Я хотела посмотреть, окажет ли это на тебя такое же воздействие, как и на меня.

Они только что повернули за угол в темную, уединенную часть кемпинга, поэтому он надеялся, что никто не увидит его внезапно ставшую неуклюжей походку.

― Если это вызвало у тебя желание быть опрокинутой мной на кровать, то да.

― Значит, это повлияло на тебя практически так же, ― он мог услышать, насколько неохотно она признала это. ― Но мы ведь договорились. Это не очень хорошая идея.

― Просто, чтобы ты знала - я представлял тебя голой на протяжении всего того разговора.

― Я серьезно, Джо.

― И я тоже.

Он оглянулся назад, когда Кэри остановилась, и увидел, что она стоит, скрестив руки и свирепо глядя на него. Он улыбнулся и подошел к ней.

― Прости, детка. Но это правда.

― Видишь, как наше прошлое мешает делать мне свою работу? Представь, что было бы, если мы еще и занимались сексом в настоящее время.

― О, я представляю. Часто. Каждые пять минут или что-то около того.

― Я имею в виду, представь только, насколько размытой станет грань между личным и профессиональным, если мы начнем спать вместе. Я не уверена, что тогда смогу закончить статью.

А это означало, что она потеряет свою работу - хорошую работу, с которой ей нелегко.

― Есть ли определенная фаза, при которой твоя объективность начнет растворяться? Поцелуи? Можем ли мы хоть немного пообниматься?

― Ты ведь знаешь, что на этом все не закончится.

― Вероятнее всего, нет, ― он подошел еще ближе и поднял ее подбородок кончиками пальцев.

Она не остановила его, когда он опустился к ее губам, и когда он слизал кончиком языка с ее губы каплю дождя, прежде чем поцеловать.

Но так как он понимал, что это ни к чему большему не приведет, кроме беспокойной ночи, то сделал это быстро и сладко. Точнее, он собирался сделать это именно так, но тут Кэри обвила руками его шею, ее бейсболка слетела, и поцелуй продолжался, пока им не потребовалось перевести дыхание.

Он выдохнул и вытер капли дождя со своего лица.

― Как держится твоя объективность?

― Слегка... жарковато и дрожь пробирает.

― Нам надо бы вернуться назад, прежде чем совсем промокнем, ― назад, в хижину, где им нужно будет высвободиться из своей мокрой одежды ... снова. Он не был уверен, что сможет пережить еще один проблеск черного кружева.

― Да, и ты все еще можешь задать мне вопрос, ― напомнила она ему с усмешкой.

Если бы он открыл рот, то слова сами по себе слетели бы с его языка. Жалела ли она когда-нибудь о том, что оставила его? Если бы он забрался к ней в постель, отвергла бы она его? Если нет, то ненавидела бы она его следующим утром?

― Ты же не собираешься спрашивать меня, имитировала ли я когда-либо оргазм с тобой? ― поддразнила она.

О, черт возьми, нет. Он даже не хотел начинать эту тему. Ведь мастаком в первые несколько раз его явно нельзя было назвать.

― Я сохраню этот вопрос на случай, если не смогу придумать что-то лучшее.

― Трусишка, - ее улыбка засияла в темноте.

Определенно.

― Ладно, вот вопрос. Ты что-то делала с собой?

― О, ты имеешь в виду, как Майк со своим грузовиком в автомастерской?

― Ты слышала об этом разговоре?

― Да, Бобби ввел меня в курс дела.

― Тактичность и рассудительность пока не являются частью манер этого ребенка.

― Я уже поняла это. И нет, ничего подобного не было. Все это до сих пор на сто процентов настоящая я.

― Знаешь, обычно предлагают потрогать и пощупать, чтобы убедить, что грудь настоящая. Разве ты не смотришь телевизор?

Она рассмеялась и надела упавшую бейсболку на голову.

― Хорошая попытка, Ковальски. Но тебе придется поверить мне на слово.

Попытаться стоило.

― Раз уж мы на улице, то давай заскочим в баньку. А когда мы вернемся, то надеюсь, ты будешь вести себя как леди и отвернешься, когда я буду переодеваться.

Она засмеялась, как он и ожидал, и напряжение испарилось. Напряжение между ними, во всяком случае. Напряжение внутри него будет только возрастать с каждой минутой, пока он не позволяет себе уговорить ее отбросить профессиональную этику, раздеться и хорошенько попотеть вместе с ним в постели.

Но как только это случится, она разочаруется в себе, в нем, и между ними тогда все действительно станет неловким. А пока, ему просто следует осторожнее застегивать молнию.

Солнечные лучи пробивались через щели в занавесках и светили прямо в закрытые веки Терри, из-за чего она пробормотала искусные ругательства и накрылась одеялом с головой.

Дождь перестал идти, а это означало, что теперь она не сможет скрыться в своем автофургоне под причиной “почитать книгу в связи с погодой”. Скоро семья начнет собираться к завтраку, подобно нашествию саранчи пожирающей все на своем пути, и только потом отправятся в путь. Ночной дождь означал отсутствие пыли и наличие больших луж - прекрасные условия – что было хорошим поводом для супер-энергичной поездки. Но Терри чувствовала, что у нее больше нет сил.

Слезы навернулись на ее глаза, и начали скатываться на подушку, так же, как и каждое утро, когда она просыпалась в одиночестве.

Она пыталась убедить себя, что все будет в порядке. Спала по-бунтарски по диагонали в середине кровати потому, что могла. Она застелила кровать постельным бельем розового цвета с рюшечками, которое ей даже не нравилось. Но сделала она это только лишь потому, что могла.

Иногда это срабатывало, и она не плакала из-за того, что спит одна, но каждое утро, когда приходило время встречать новый день, несколько слезинок все-равно появлялось на ее ресницах. С тех пор, как они прибыли сюда, ей иногда даже приходилось уединяться в своей спальне, когда была не в силах вынести окружения счастливых - или, по крайней мере, не распавшихся - семей.

― Ты пахнешь как задница мокрой и грязной собаки! - ее племянники тоже проснулись.

Нужно умыться и почистить зубы, чтобы ее фальшивая улыбка, которую она прилепит к своему лицу, была по-мятному свежей. Это была роль, с которой она довольно хорошо справлялась в течение последних трех месяцев – с какими достоинством и силой женщина средних лет справлялась с распадом брака.

Никто не видел, как она лежала на холодном кафеле ванной комнаты после того, как проплакала так долго и так сильно, что ей стало плохо. Никто не знал, что ей пришлось съехать на обочину недалеко от продуктового магазина, когда ей пришла в голову мысль, что Эвану нужен дезодорант, а следом свежее напоминание о том, что это больше не ее проблема. Теперь ему придется самому покупать его, потому что он оставил ее.

― Ах так? Ну а ты пахнешь как потные яйца!

― Роберт Джозеф Ковальски!

Терри вздохнула и вытерла свои слезы краешком одеяла. Пора вставать и столкнуться с фактом, что она приблизилась еще на один день к звонку адвокату по разводам.

Когда она, наконец, вышла из трейлера, то обнаружила нашествие саранчи в самом разгаре и маму, которая по-родительски и всезнающе ее осмотрела. Ей придется постараться, чтобы не остаться наедине с этой женщиной, просто сегодня у нее не то настроение, чтобы обсуждать любую возможность примирения с Эваном.

Она никак не могла заставить себя произнести слова вслух: “Он просто больше не любит меня, и я не могу заставить его это делать”.

Знакомая процедура кормления орды Ковальских помогла немного восстановить равновесие, но она ощутила растущее желание дать подзатыльник Кэри Дениэлс сковородой для блинов.

Она, вроде как, заключила мир с этой женщиной, но то, насколько легко Кэри общается с Кевином и Джо, как они беззаботно смеются, медленно убивало ее изнутри.

Конечно, с Кэри было весело. Женщина не имела никаких других обязательств, кроме как заботиться о себе. У нее даже не было домашнего питомца.

Они бы и не подумали, что с ней легко расслабиться, если бы она пилила их за грязное белье, полные пакеты мусора и гараж, набитый барахлом, из-за которого она не могла нормально поставить машину. С Терри тоже было бы весело, если бы ей не пришлось заниматься хозяйством и наряду с этим работать, быть в курсе дел Стефани и помнить о всем, что необходимо сделать в течении дня.

― Испепеление взглядом работает только в фильмах, Тереза, ― сказала ее мать.

Терри оглянулась, понимая, что она застряла возле кофеварки наедине со своей матерью. Лиза с мальчиками находились около стола для пикника, расставляя тарелки и накрывая на стол.

Дерьмо.

― Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ма.

― Не ври мне, доченька. Я вижу, как ты смотришь на нее, и это несправедливо. Она не причина того, что ты несчастна. Виновно твое собственное упрямство.

Это что, что-то вроде недопонимания между поколениями?

― Не я бросила его, а он меня. Так почему же ты продолжаешь обвинять именно меня в этом?

― Я не виню тебя. Я разочарована тем, что ты не пытаешься поговорить с ним об этом. Что бы ни случилось, все еще можно исправить.

― Я не могу ... заставить его любить меня, мама.

Узел, скрутившийся в груди, заставил ее голос сорваться и, чтобы совсем не расклеиться, она сосредоточилась на добавлении сахара в свой кофе.

― Вам просто нужно по…

― Прекрати, ― Терри с громким стуком уронила ложку, а ее руки сжались в кулаки. ― Я не могу разбираться с этим здесь, мама. Хочешь, чтобы я развалилась на глазах у всех? Хочешь, чтобы моя дочь, которая итак тяжело проходит через это, увидела, как я превращаюсь в хлюпающую кашу?

― Конечно, нет, дорогая, просто…

Терри ушла. Лишь это она могла сделать. Она обошла автофургон Майка и Лизы и направилась к своему. Заперев дверь, опустилась на пол и заплакала.

Джо не был уверен, что именно происходит, но со своей стороны сделал все возможное, дабы убедиться, что дети будут отвлечены и не заметят, что со взрослыми происходит что-то неладное. Даже Кэри подключилась, рассказывая им голливудскую историю, которая так поглотила Стеф, что та и не заметила, как ее мать отлучилась.

Потребовалось несколько минут, но ему все-таки удалось подловить свою мать одну.

― Что случилось, мама?

― Она отказывается даже рассмотреть возможность, чтобы разобраться с ситуацией с Эваном. Иногда в браке наступает трудное время, и нужно с этим работать, так как он не должен быть одноразовым.

― Ты должна прекратить мучать ее этим вопросом. С этим Терри еще придется разбираться дома, которой совершенно не нужно, чтобы ей тыкали этим в лицо все время отпуска.

― Следи за своим тоном, Джозеф. Я все еще мать в этой семье, даже если каждый из моих испорченных детей думает, что я не разбираюсь в жизни, ― она скрестила руки и наградила его тем же упрямым взгляд, которым, как она жаловалась, смотрит ее дочь. ― Она несчастна, и ты знаешь, что происходит в таком случае. Она делает таким же несчастным кого-то еще, и несправедливо, что она собирается отыграться на Кэри.

Он пожал плечами, поднимая руки в что тут поделаешь жесте.

― Кэри сможет позаботиться о себе. Но что я знаю точно относительно нее и Терри, так то, что не нужно вставать между ними. Если ей надоест дерь … плохое отношение Терри, она даст ей знать. Что касается Эвана, они поговорят, когда будут готовы.

― Прошло уже три месяца, ― в глазах мамы заблестели слезы. ― Чем дольше это продолжается, тем труднее им будет все исправить.

― Ты не можешь заставить их сделать это. Все твои попытки только делают Терри более несчастной, и ничто в мире не заставит ее сделать то, к чему она еще не готова.

― Ты такой же упрямый, ― сказала она, хлопая его по руке. ― Все вы. Это у вас от отца.

Джо улыбнулся и заключил свою мать в объятия.

― Просто оставь ее в покое на некоторое время, хорошо?

После того, как она кивнула, хотя и неохотно и с драматическим вздохом, Джо побрел к остальным. Младшие мальчики таскали каждому снаряжение, которое надо было положить в багажник, а двое старших в это время, под руководством Кевина, заводили машины для каждого и выгоняли их.

― Вы, ребята, даже не ждете, когда завтрак переварится, не так ли? ― спросила Кэри, стоявшая позади справа от него.

Он повернулся, а затем улыбнулся кислому выражению ее лица.

― Не теряя ни минуты бела дня.

― Вы все больные, больные люди.

― Ты со мной поедешь или сама справишься? ― О, пожалуйста, подумал он, пусть она будет настроена вести свой собственный квадроцикл. Если одного обжигающего поцелуя в дождь было достаточно, чтобы лишить его сна, при этом он мысленно переписывал то, как могла бы закончиться эта сцена, то день, проведенный между ее бедрами, когда она будет сидеть позади него, просто убьет его.

― Я сама справлюсь. А поскольку твои родители тоже собираются поехать, то мне не стоит быть ... как ты это называешь? ОУ?

― Я никогда не оставлю тебя умирать, детка, - он усмехнулся.

Во время распределения тринадцати шлемов, очков и двадцати шести пар перчаток, Терри присоединилась к группе. Она неплохо играла на публику, но Джо был уверен, что даже тот, кто не был ее двойником, мог заметить, что она притворялась.

Она выглядела уязвимой. Даже, хрупкой.

Однако она экипировалась вместе со всей семьей, и они отправились в путь. После долгих обсуждений, они решили, что Кэри в порядке очередности поедет за Терри, потому что их машины были одинакового размера. Таким образом, Кэри могла ехать следом за ней по маршруту. Джо ехал за Кэри, а так как у ее квадроцикла не было пассажирского сидения или же багажника, то он имел беспрепятственный вид на ее попку.

Он наслаждался - и страдал - этим выбором декораций почти на протяжении шести миль, прежде чем все это не покатилось в тартарары.

Терри неаккуратно въехала в мутную лужу и, вместо того, чтобы держаться края, она проехала глубоко в центр. И сама же оказалась в положении хай-сайд. Мутная вода скрывала камень и утрамбованную насыпь грязи, на которых повис ее квадроцикл, поднимая колеса достаточно, чтобы лишить их тяги. Она не смогла бы выбраться без посторонней помощи.

Он подъехал слишком близко к квадроциклу Кэри, так что не мог объехать ее, пока та не поедет вперед.

― Подтолкни меня, ― Терри крикнула через плечо, и его внутренности скрутились в узел, когда он понял, что она разговаривала с Кэри. Это добром не закончится.

Прежде чем он успел привлечь ее внимание, Кэри въехала в лужу.

Джо запаниковал, зная, что, возможно, он находится всего в тридцати секундах от того, чтобы сделать выбор между Кэри и его сестрой. С одной стороны, держать свой рот на замке совершенно никак не поможет ему в его чертовых попытках затащить к себе в постель эту женщину. С другой стороны, она вернется в ближайшее время в ЛА, а Терри, которая может быть настоящей бешеной росомахой, будет по-прежнему жить в двух кварталах от него.

К тому же, они заключили перемирие ... не так ли?

Кэри неуверенно проехала через грязь. Все дети подъехали к Джо, потом Лиза, а следом и Майк, и все они спешились, чтобы посмотреть на шоу.

― Двигайся вперед, ― проинструктировала Терри. ― Просто врежься в заднюю часть квадроцикла и подтолкни меня.

Когда Кэри была в нескольких футах позади нее, Джо передумал и открыл рот, но было слишком поздно.

Терри держала ногу на переднем тормозе и нажала на газ, в результате чего задние колеса стали вращаться как сумасшедшие. За ней образовался массивный, коричневый гребешок волны из водянистой грязи, как раз вовремя, чтобы окунуть в нем Кэри.

― Улыбнитесь! ― завизжал Бобби.

― Вот, дерьмо, ― произнесли трое взрослых, которые не находились в середине смешанной с грязью луже.

Глава 9

От шока у Кэри перехватило дыхание, что не дало ей закричать, как маленькой девочке, но ее разуму понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что она только что практически утонула в водопаде мутной воды. Холодной мутной воды.

Вода стекала с козырька ее шлема, ее мокрый джемпер прилип к коже. Она не могла видеть сквозь очки, и подняла руку, чтобы вытереть рот, обнаружив, что ее перчатка тоже промокла.

Она сняла ее, чтобы вытереть губы от песка, а затем сорвала очки. Терри смеялась.

Позади себя она услышала гул голосов детей Ковальски, а боковым зрением увидела, как Бобби прыгает вверх-вниз со своей камерой. Отлично. Еще один снимок для семейного альбома.

― Какого черта, Терри? ― взревел Джо, и по его реакции стало понятно одно - Терри искупала ее в мутной воде нарочно. Вот сука.

Вот тебе и хрупкое перемирие. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что большая часть ее аудитории по разному наслаждалась этой забавной ситуацией, но Джо выглядел обезумевшим.

Когда он заметил, что она смотрит на него, он махнул рукой.

― Включи заднюю передачу и дай задний ход.

Она еще как даст задний ход. Из грязи через лес и обратно в лагерь. Потом она бросит вещи в багажник машины, взятой напрокат, и поедет прямо в аэропорт. С наступлением темноты она сможет вернуться в Лос-Анджелес, где и должна быть.

Чистка лица. Массаж. Настоящий масала. И никаких, мать твою, безумных людей, которые ради собственной потехи делают ее жизнь невыносимой.

К тому времени, как она выбралась из грязи, орда немного успокоилась, и она видела, как уголки рта Джо приподнялись в изумлении.

― Это не смешно.

Несмотря на все его усилия, у него на щеках появились ямочки.

― Извини, детка, но это все-таки немного смешно. Считай это обрядом посвящения. Крещением.

― Я считаю, что твоя сестра мстительная стерва.

― И это тоже. Съезжай в сторону, чтобы я мог объехать тебя.

Ей пришлось съехать подальше на обочину, так как квадроцикл Джо был намного больше, чем ее, с огромными протекторами на шинах, но затем он проехал мимо нее и направился к луже.

― Веди себя хорошо, Джо! ― Терри обернулась, наблюдая, как он подъезжает, и Кэри была рада видеть, что та больше не смеялась.

В толпе раздались разочарованные возгласы, когда Джо подкрался сзади к Терри, пристроился своим передним бампером к ее машине и толкнул, освобождая ее. Она двинулась вперед и Кэри надулась, вытирая грязь со своего лица.

Внезапно, Мэри закричала.

―Джозеф Майкл Ковальски, даже не думай…

Все остальное, что она собиралась сказать, было заглушено ревом квадроцикла Джо, когда он нажал на педаль газа и откинулся в сторону, заставив машину вращаться. Агрессивные шины образовали не просто брызги, а цунами грязи со дна лужи. Все это окатило Терри с всплеском, который Кэри хотелось бы услышать. Хотя, она все-таки услышала визг негодования Терри. Вероятно, его услышали также и все в северной части государства.

Гул одобрения поднялся из толпы, но он довольно быстро утих, когда Терри спрыгнула со своего квадроцикла и повернулась, чтобы наградить своего брата-близнеца убийственным взглядом. Kэри даже не пыталась скрыть свою радость, и когда Дэнни поднял руку, она восторженно дала ему пять.

― Придурок, ― Терри вскрикнула через плечо.

― Расплата – та еще дрянь, да?

Кэри и не сомневалась, что месть еще не закончена. Несомненно, Терри обвинит во всем ее, несмотря на то, что Джо провернул это, и в какой-то момент найдет способ отомстить.

Однако, это стоило видеть. Ее бывшая лучшая подруга выглядела так, будто ее окунули в шоколад годичной давности.

― Довольно уже, ― заявила Мэри сквозь грохот, тут-то все и закончилось.

К тому времени, как остальная часть семьи собралась вокруг или же в луже, Кевин обернулся, чтобы посмотреть, в чем была задержка. Он осмотрел Терри и Кери и рассмеялся.

― Женские бои в грязи? Если бы одна из вас не была моей сестрой, это было бы замечательно.

― Заткнись, ― сказали они в унисон.

На квадроцикле Джо были установлены неоригинальные зеркала, и Кэри совершила ошибку, взглянув на себя в одно из них. Кроме того места, которое до этого было скрыто под очками, все ее лицо было покрыто кусочками грязи а все, от ремешка шлема и ниже выглядело просто отвратительно. Затем Лиза настояла на том, чтобы показать ей ту же сцену, только на этот раз на экране ее цифровой камеры.

Кэри с трудом узнавала себя. Тина бы точно не узнала ее, как и никто в Калифорнии.

Джо подошел поближе и тихо спросил:

― Ты в порядке, детка?

― Я выгляжу хорошо? Правда? Я вся в дерьме, у меня лицо в грязи. Посмотри на мои ногти, Джо. По твоему, я выгляжу хорошо?

― Значит, примешь душ, когда мы вернемся. Ничего страшного.

― Ничего страшного. Ты имеешь хоть малейшее понятие о том, сколько я трачу на уход за лицом и маникюр? Это очень страшно, большое спасибо. Это не я. Это совершенно на меня не похоже.

― Я думаю, что ты мило выглядишь с грязью на лице.

― Конечно же ты так думаешь, - фыркнула она.

― Я бы даже поцеловал тебя с грязью на лице.

― Даже не думай, ― она пихнула его в грудь. ― Ты не будешь меня снова целовать перед своей семьей.

― Позже?

― Как же мы так плавно перешли от моей катастрофы к твоему беспокойству насчет того, намечается ли у тебя что-то позже?

― Грязное лицо. Грязные мысли. Я парень – это все довольно естественно взаимосвязано для меня.

Она шлепнула перчатки друг об друга, без особого успеха пытаясь стряхнуть мокрую грязь.

― Когда я вернусь в ЛА, первое, что я сделаю - это прочищу все поры на своем теле. И пройдет чертова куча времени, прежде чем я запишусь еще на одну грязевую ванну.

― Бьюсь об заклад, ты уже не можешь дождаться, чтобы вернуться домой, ― сказал он, и она, услышав напряженность в его голосе, оторвалась от своих перчаток и посмотрела на него. Его глаза теперь уже не сверкали весельем.

Почему? Потому что она говорит о Лос-Анджелесе? Потому что она упоминает о возвращении домой? Она ясно дала понять, что совсем не хочет возвращаться в Нью-Гемпшир, чтобы увидеть его, не говоря уже о пребывании здесь.

― Я не могу уехать, пока не задам все свои вопросы, ― упомянула она, намеренно придерживаясь игривого тона. ― Я не сдамся так просто.

― Я тоже, ― она не была уверена, что именно он имел в виду, и у нее не хватило смелости спросить об этом.

Терри была в тупике. Она нырнула в палатку Майка и Лизы, чтобы закинуть кое-какую одежду Джо и Дэнни, которую Лиза оставила в сушилке за банькой, и почти сразу после того, как она закрыла за собой дверь, вернулись Майк и Лиза.

Они спорили между собой.

Из-за своей нерешительности она довольно долго молчала, так что если бы сейчас дала им знать о своем присутствии, это было бы неудобно и неловко, поэтому ей пришлось сидеть на удобной скамейке, пока ее брат со своей женой не закруглились.

― Майкл, я только сказала, что прежде чем идти куда-либо, мне не помешало бы немного помочь в уборке за мальчиками.

― Нет, тебе обязательно надо было съязвить и сказать всем, что должно быть мне хорошо иметь возможность тусоваться с ребятами в то время, как моя жена делала всю остальную работу.

Терри вздохнула, и медленно, очень медленно, чтобы не качнулась палатка, наклонилась и положила голову на край койки. Она надеялась, что вскоре кто-нибудь появится и прекратит эту небольшую ссору, потому что это был нерешаемый вопрос. Ей это хорошо известно. Они с Эваном ругались по этому же поводу, больше, чем один раз, когда Стефани была ребенком, а у них был только один ребенок.

― И я не лгала, не так ли?

― Если ты так чертовски недовольна, что дети оставляют везде свои вещи, почему ты, черт возьми, продолжаешь говорить еще об одном ребенке?

Вот дерьмо. Теперь она могла услышать, как ее невестка вешает своему мужу лапшу на уши о том, что хочет девочку. Если бы только она дала о себе знать, как только услышала их голоса, то ее давно бы уже здесь не было.

― Я даже не знаю, почему я завожу разговор о детях, так как, чтобы завести их нужно хотя бы время от времени заниматься сексом.

Ой. Терри пыталась не слушать их, думая о чем-нибудь другом. О чем угодно.

После того, как она убрала белье мальчиков, она планировала прогуляться к хижине. Теперь, когда все использовали душ по назначению, она хотела посмотреть, успокоилась ли уже Кэри, и придется ли ей ходить на цыпочках, когда Джо рядом. Слишком много конфликтов для отдыха.

По-видимому, Майк был с этим согласен.

― Я проделал весь этот путь сюда не для того, чтобы две недели ссориться с тобой, Лиза. И я сожалею насчет секса, но, в последнее время, каждый раз, когда я думаю об этом, я думаю о том, чтобы начать все сначала с еще одним ребенком.

― Забудь. Я тоже не хочу ссориться. Мне нужно забрать белье из сушилки. Иди ... тусуйся с Кевином или займись чем-то другим.

― Тебе нужно перенести белье?

Скажи да, подумала Терри. Она знала, что так Майк пытался ослабить напряженность между ними. Это была протянутая оливковая ветвь, пусть и хилая.

― Нет, я справлюсь.

― Хорошо. Ну ... Я тогда скоро вернусь.

Терри подняла голову, и выглянув, увидела, что они оба ушли. Когда они скрылись из виду, она выскочила из палатки и вернулась к автофургону. Ей нужно было выпить, прежде чем пойти и разведать драматическую ситуацию в хижине.

Стефани, растянувшись на диване, смотрела фильм, который, Терри знала, она уже видела, по крайней мере, дюжину раз. Она даже не подняла головы, когда дверь открылась.

- Стеф, мы приехали сюда не для того, чтобы сидеть взаперти, уткнувшись в телевизор. Дождя нет, там не холодно, так что тебе стоит выйти на улицу.

- И что там делать?

Хороший вопрос.

- Иди, прогуляйся или еще что-нибудь. Посмотри, что там.

- Что там делают мальчики? Нет уж, спасибо.

Терри вздохнула и подавила желание удариться головой о дверной косяк. Правила были довольно четкими - телевизор должен был быть отключен, кроме тех случаев, когда шел дождь или было темно, или слишком холодно, чтобы играть на детской площадке.

Но что, собственно, было там делать, на детской площадке? Кататься на качели? Она уже не была маленькой девочкой. Она находилась в том возрасте, уже слишком взрослой, чтобы играть с детьми, но не достаточно взрослой, чтобы просто сидеть в кресле и наслаждаться бездельем.

В прошлом году она бегала с мальчишками, играла в вышибалы и тетербол, охотилась на лягушек у пруда и исследовала леса. Но теперь, то ли дело было в ее возрасте, то ли в половом признаке или же в общем отношении к жизни, но она держалась в стороне. Бороться с этим или отстать?

― Я прогуляюсь и зайду к дяде Джо. Хочешь пойти со мной?

― Не очень. Ты в любом случае будешь себя вести подло по отношению к Кэри.

― Это несправедливо. Если бы это был кто-то, не я, кто сделал бы подобное с кем-то другим, не с Кэри, все бы думали, что это весело. Но, так как это я сделала с ней, каждый считает, что я была сук ... подлой.

― Вы с папой разводитесь?

― Стеф,― словом, как хлыстом. С каким количеством семейного дерьма женщине приходится справляться за один день? ― Мы разошлись три месяца назад. Ты достаточно взрослая, чтобы понять, что это, вероятно, означает, что мы будем говорить о разводе.

― Когда?

― Возможно, когда вернемся. Нет смысла откладывать это еще дольше.

Слезы в глазах маленькой девочки, которые были так похожи на глаза Эвана, стали для Терри ударом ниже пояса. Она подошла к холодильнику, и схватила бутылку с водой, а затем выпила пару таблеток аспирина, размышляя над этим. Из-за того, как проходил день, избежать головной боли было практически невозможно. Возможно, еще придется справляться с напряжением в шее и плечах, пока она не боль не накрыла ее.

― Я знаю, что нарушаю правила, мама, но прямо сейчас я не очень хочу тусоваться с кем-либо.

Именно призыв к пониманию, прозвучавший в голосе ее дочери - без какого-либо подросткового отношения - сломил ее. Ну и что, если она проведет целый день за просмотром телевизора? Она тоже была в отпуске, и с остальной частью семьи на данный момент было не так уж и весело.

Она наклонилась и поцеловала Стеф в лоб.

― Все в порядке, солнышко. Я схожу в хижину на некоторое время, хорошо?

― Хорошо. Будь вежливой с Кэри.

Терри проигнорировала последнюю реплику и вышла наружу, где столкнулась с Лизой.

― Привет. Что делаешь?

― Ты забрала белье из сушилки?

― Да, некоторое время назад, ― она почувствовала себя плохо, потому что это звучало так, будто бы было давно, хотя это не так. ― Оно было похоже на белье Джо и Дэнни, так что я закинула его в палатку.

― О, спасибо. Я думала, что схожу с ума. Затем я испугалась, что кто-то взял его, но я не могу представить, чтобы кому-то понадобилось белье моих мальчиков, неважно выстиранное или нет.

― Я направляюсь к хижине. Хочешь прогуляться?

― Я думаю, что прямо сейчас с меня достаточно мужчин Ковальски. Где Стеф?

― Смотрит фильм. Она не чувствует себя очень общительной сегодня, так что я закрыла на это глаза. Все в порядке? ― спросила она, хотя она знала, что это было не так.

― Конечно, ― ответила Лиза очень поддельным голосом с очень фальшивой улыбкой. ― Думаю, я возьму свою книгу и немного посижу в тени. Папа отвел мальчиков на рыбалку к пруду, так что мне, возможно, предоставится несколько минут тишины.

― Я вернусь через некоторое время, а затем, мы можем заняться ужином.

― Звучит неплохо. Да, и будь вежливой с Кэри, хорошо?

Боже, что это с ними сегодня?

Кэри растянулась на кровати Джо, наблюдая за тем, как он печатает на своем ноутбуке. Она пыталась оставить его в покое и даже сама поработала несколько минут, но скука взяла свое.

Кратковременная попытка поработать только угнетала ее. Каждый раз, когда она смотрела на вопросы и полученные ответы и пыталась собрать их в убедительную или, по крайней мере, достаточно интересную статью, становилось невероятно очевидно, что жесткий журналист внутри нее наслаждался отпуском, в то время, как романтическая писательница, которой она была когда-то, появилась для выполнения работы.

Был ли это пинок под зад, чтобы дважды пройти через версию Адской Недели Ковальски только, чтобы в конечном итоге сдать статью, из-за которой ее уволят в любом случае?

― Что случилось с Кевином? ― спросила она, когда больше не могла выдержать молчание. Несмотря на то, что она не могла использовать эту информацию в своей статье, может быть, она могла бы провести свою музу, заставив ту думать, что они действительно работали. ― Я имею в виду, что заставило его покинуть отдел полиции.

Джо, вероятно, нажал на кнопку сохранения и повернулся, чтобы посмотреть на нее.

― Ты знаешь Кева. Идеальный парень, чтобы управлять спортивным баром, ты так не думаешь?

Он что-то скрывает. Что-то большее, если ее интуиция правильно подсказывала, а так было почти всегда.

― Неофициально, Джо. Помимо того, что я согласилась с твоими дурацкими правилами, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что я никогда намеренно не навредила бы твоей семье.

― Люди сильно меняются за двадцать лет, детка.

― Бред сивой кобылы. Ты никогда не позволил бы мне приехать сюда, если бы не доверял мне в том, что я буду уважать их частную жизнь.

― Подловила меня тут, - он улыбнулся ей, его ямочки мелькнули.

― Мне просто любопытно узнать о людях, с которыми я тусовалась. Ничего более. И я ничего не говорила Терри о ее муже, даже когда она была стервой, разве не так?

― Хорошо, но если ты посмотришь на него с жалостью в глазах, он поймет, что я рассказал тебе. И он никогда даже не рассказывал мне всю историю. У меня есть друг, который работает в бостонском департаменте полиции, и он мне много рассказал об этом.

― Иисус, Джо, ты хочешь, чтобы я подписала соглашение о конфиденциальности?

― Ладно, хорошо. Кевин работал как проклятый на отдел, но никогда не получал повышения. У него всегда были дерьмовые смены в плохих районах. Однажды он забыл что-то и заскочил домой. Узнал, что его капитан трахал его жену бог знает сколько времени. Кев выбил из него все дерьмо.

― Боже мой, ― выдохнула Кэри. ― Они арестовали его?

― Капитан был женат на дочери влиятельного политического деятеля, так что он не придал этому гласности, мягко говоря. Кевин покинул отдел и подал на развод. И на этом конец.

― Бедняга.

― Никакого сочувствия! Я серьезно, Кэри. Оставь эту тему в покое.

Они услышали шаги на крыльце перед тем, как раздался стук в дверь, и Кэри вздохнула и откинулась на подушку. Зная его семью, ее скуке - иначе известной как мир и покой - пришел конец.

― Открыто, ― окликнул Джо, и Кэри закатила глаза, когда вошла Терри. ― Привет, сестренка.

― Привет. Ничего интересного не происходит, поэтому я подумала, что загляну и узнаю, как дела. Ты работаешь?

― Немного, ― сказал он, заставляя Кэри почувствовать укол вины.

Он сумел бы поработать намного больше, если бы она занялась чем-то еще, а не задавала любопытные вопросы о его семье. Но что ей делать? Она не рыбачила ― даже просто поймать и отпустить ― и последний раз, когда она ходила в туалет, она нигде не видела Стефани, так что вариант, чтобы позависать с ней отпадал. Лиза находилась в большом фургоне с Мэри, и она, конечно, не собиралась искать Терри. Хотя, как оказалось, Терри все равно нашла ее.

― Прости за ту небольшую месть, ― сказала ей Терри. ― Просто это был слишком хороший шанс, чтобы упустить.

Поскольку выяснилось, что одежда Терри оказалась в более ужасном состоянии, чем у Кэрри, она могла позволить себе побыть великодушной.

― Оглядываясь назад, это было даже забавно, даже если Джо не научит меня, как это делать.

Другая женщина улыбнулась.

― Придержи передний тормоз и затем надави.

― Он не говорит мне, который из них является передним тормозом.

Джо откашлялся.

― Не удивительно, так как я еду за тобой.

― Ну, я собираюсь навестить Ма ненадолго, ― сказала Терри, прижав руку к двери. ― Я просто хотела убедиться, что у тебя нет никаких обид.

― Никаких, ― Кэри заверила ее, и в основном это была правда. Хотя она не смогла устоять перед последним ответным ударом. ― Джо сказал, думать об этом, как о своего рода добро пожаловать в семью обряде.

Кислая мина разрушила фальшивую улыбку Терри перед тем, как она вышла за дверь и хлопнула ею.

― Ты сказала это просто, чтобы разозлить ее, - Джо рассмеялся.

― Я хотела вызвать немного раздражения, но злость тоже подойдет.

Когда он встал и потянулся, подняв руки вверх и разминая спину, Кэри отвернулась. Ее бросало в жар от игры мышц Джо, что было слишком странным совпадением, чтобы игнорировать его. И ей лучше постараться не подвергать себя визуальным пыткам, если она собиралась продержаться оставшееся здесь время и не наброситься на него.

― Майк и Кевин говорили о том, что собираются прокатиться в скором времени, ― сказал он. ― Знаешь, только ребята. Ты не против?

― Во что обойдется это тебе, или нам, на этот раз?

Когда он задрал свою футболку и почесал живот, она перевела свой взгляд на покрывало и стала искать там какие-либо следы пуха.

― Что ты имеешь в виду?

― В последний раз, когда ты уехал вместе со своими братьями, я чуть не утонула в бассейне, а затем пришлось пойти на совместный ужин с твоими племянниками. Совместный ужин при участии пиццы, соуса и горячей помадки, должна заметить.

― Они вели себя наилучшим образом, ― он отметил.

Дабы не признавать, что ей на самом деле понравилась та поездка, она продолжила.

― О, и давай не будем забывать о жареном зефире. За многие годы салонных процедур, какой только дряни не было на моих волосах, но зефира - никогда.

― Я был бы не против вернуться к горячей помадке. Но, на этот раз, без детей, - он оперся плечом о двухъярусную кровать и скрестил руки.

Черт бы его побрал. Она почувствовала, как румянец разливался по ее лицу и шее, что означало, что он мог это видеть. Ну, двое могут играть в эту игру.

― С дополнительной порцией взбитых сливок?

Есть! Она не пропустила едва заметное, небольшое движение, которое должно было ослабить давление на растущую эрекцию, скрытую за ширинкой джинсов.

― Ты убиваешь меня, детка.

― И мы только на полпути.

Глава 10

На следующий день Терри боролась с подавляющим желанием поговорить с Кэри об Эване. И это чертовски раздражало ее, ведь перемирие не делало их - как называла их ее дочь – ЛДН (лучшими друзьями навеки). И, даже несмотря на то, что это перемирие помогло более или менее спокойно пережить тот инцидент с грязью, почему она должна довериться женщине, которой она, скорее всего даже не нравилась?

Терри предположила, что этому должно быть логическое объяснение. Ведь было бы неплохо поговорить об этом с кем-то, кто не является членом этой семьи. Да, они оказывали поддержку, но все равно немного колебались, потому что Эван был частью этой семьи на протяжении долгого времени. Ее братья считали его своим другом, и все они прекрасно осознавали, что, несмотря ни на что, он навсегда останется отцом Стеф. Но также существовала еще одна проблема - они пытались пробиться к ней. Хотя они делали это из лучших побуждений, остальные Ковальски были больше озабочены её чувствами, чем тем, чтобы помочь ей более здраво взглянуть на проблему. Поэтому, существует большая вероятность, что та, которая не питала к ней особой симпатии, будет более честна.

Но довериться Кэри Дэниелс?

И как назло, примерно спустя час после того, как она решила все таки не делиться проблемами своей личной жизни со своей бывшей лучшей подругой, она оказалась с ней наедине.

Было жарко, поэтому Майк и Лиза отвели детей, в том числе и Стеф, к бассейну. Джо писал, а Кевин поехал кататься с компанией парней, которые приехали сюда с палатками на выходные. Ее родители находились в своем фургоне, делая вид, что с закрытыми глазами смотрят телевизор.

После того, как все разошлись и был наведен порядок, единственными кто остался, были она и Кэри.

― Ты была замужем? ― спросила она, прежде чем смогла бы передумать или вторая женщина придумала бы повод, чтобы исчезнуть.

― Нет, думаю, я была слишком зацикленная на своей карьере, - Кэри выглядела удивленной такому вопросу, но все же приземлилась на складной стульчик.

Терри зажгла костер и бросила пару бревен и придвинула свой стульчик поближе к ее. Они смотрели на разгорающийся огонь, от которого веяло теплом.

― Я пошла в противоположном направлении и, похоже, слишком сильно сконцентрировалась на своей семье.

― Он именно это сказал, когда уходил?

По крайней мере, она поняла, куда клонит Терри и не заставляла ее произнести это вслух.

― Я была слишком занята, играя роль мамочки-наседки, окружив его заботой по самое не хочу, не думая о веселье и какой-то спонтанности.

Кэри не издала никаких сочувствующих звуков, типа бедняжка и не цокала языком.

― Если только вы, ребята, не пропустили фазу свиданий и помолвки, и решились сразу на “пока смерть не разлучит нас”, то он не может утверждать, что не знал, во что ввязывался. Ты родилась наседкой, - фыркнула она.

― Вовсе нет.

― Помнишь, как ты заперла мою Барби в своей ванной комнате, чтобы та не смогла оставить Малибу Кена ради Солдата Джо?

― Солдат Джо был слишком буйным для нее. И я бы так и продолжала настаивать на этом, если бы не папин тако на ужин.

― А тот момент, когда ты остановила весь наш класс на пути к детской площадке, потому что у меня развязались шнурки.

― Ты была неуклюжей и если бы споткнулась, то потащила бы нас всех за собой по принципу домино.

Кэри откинула голову назад и рассмеялась, и Терри, сама себе удивившись, присоединилась к ней. Это вызвало приятное ощущение.

― Или битва рождественских щелкунчиков, ― выдохнула Кэри, не прекращая смеяться.

Терри была вынуждена признать, что это было слишком, даже для нее. У ее мамы была ошеломляющая коллекция деревянных щелкунчиков, которую она расставляла по всей гостинной на время праздников. Если в День Благодарения на полке оставалось хоть какое-то пустое место, то до того, как с тарелки исчезали остатки индейки, на нем уже красовался щелкунчик. Спустя год Терри вбила себе в голову, что они должны быть расставлены в комнате по росту. И, в конце концов, солдатики встали организованной группой.

Так началась долгая двухнедельная борьба между семилетней Терри и ее мамой. Терри выставляла их в одну линию. Мама все меняла, беспорядочно расставляя их. Даже угроза оказаться у Санта-Клауса в списке непослушных детей не могла повлиять на решимость Терри держать щелкунчиков в четкой последовательности.

Кэри все же удалось прекратить так сильно смеяться и стереть навернувшиеся на глаза слезы:

― Я никогда не забуду, как твоя мама позвонила моей маме и из-за ее реакции я подумала, что у вас кто-то умер. Я до сих пор не могу поверить, что ты приклеила их к полке.

Наверное, потребовалось еще как минимум минут пять, прежде чем они смогли достаточно успокоиться для того, чтобы продолжить разговор. Терри практически почувствовала, как напряжение исчезло. Именно этого ей не хватало в жизни - действительно хорошей подруги, которая не была бы связана с ней родственниками или браком.

Не то, чтобы Кэри действительно могла подойти на эту роль, даже если бы она не уезжала уже совсем скоро, но она была довольно приличной временной заменой.

― Знаешь, ― сказала Кэри, когда последние отголоски смеха затихли, ― он, скорее всего, просто переживает некий кризис среднего возраста.

― Такое предположение уже звучало. Но думаю, что это лишь отговорка, подобно ПМС.

Костер горел в полной мере, и Кэри отодвинула свой стульчик на несколько дюймов назад:

― Давай сыграем в игру. Я вычитала это из женского журнала, а я, так сказать, та еще любительница тестов. Итак, назови мне пять вещей, которые ты чаще всего говоришь Стеф.

Она не понимала к чему все это, но не хотела, чтобы дружеская атмосфера разрушилась.

― Ладно, дай подумать... Я люблю тебя. Хорошего дня. Сними обувь. Ты сделала свою домашнюю работу? И - сладких снов.

― А теперь назови мне пять вещей, которые ты чаще всего говорила своему мужу. Только честно.

Все, что Терри нужно было сделать - закрыть глаза и представить Эвана, и слова сами вылетали из ее рта:

― Сними обувь. Ты вынес мусор? Ужин в пять тридцать. Нужно постричь газон. Разве так трудно развернуть носки?

Она уткнулась лицом в ладони и вздохнула:

― Я бы тоже не хотела оставаться женатой на мне.

― Кажется ли он более счастливым сейчас? Встречается ли с кем-то?

― Он не казался более счастливым, когда я говорила с ним, но я была немного ... стервозной. И если бы он с кем-то встречался, я бы узнала об этом. Наверное.

― Тебе нужно позвонить ему.

― Я едва ли десять слов сказала этому человеку за прошедшие три месяца, - Терри снова засмеялась, - и ты думаешь, что я должна позвонить ему? Ты в своем уме? Что, черт возьми, я сказала бы ему, даже если бы он был дома, хотя это не так, потому, что он на работе.

― Это даже к лучшему. Когда попадешь на автоответчик, просто скажи ему, что думаешь о нем, и тебе его не хватает, и тебе хотелось бы выпить с ним кофе, когда вернешься домой. Поскольку он не сможет перезвонить тебе, ожидание сделает свое дело, и он до смерти захочет тебя увидеть.

― Он бросил меня, Кэри. Я не знаю, как могу простить его за это.

― Люди иногда делают больно тому, кого они любят, пытаясь тем самым защитить себя от боли. Любовь иногда означает давать второй шанс.

― Как дает тебе его Джо?

Все следы веселья исчезли с лица Кэри:

― Цель моего пребывания здесь совершенно не для второго шанса. Все дело в моей работе, и, так получается, что мы наслаждаемся компанией друг друга в то время, как я занимаюсь своей работой.

― Его действительно подкосило, когда ты ушла от него.

― Он сказал мне. Но на этот раз такого не произойдет, потому что он знает, что я уйду.

Но Терри не была так уверена в этом. Она знает своего брата, как никто другой, и он не просто убивает время. Он был готов простить, забыть и продолжить с того момента, где они остановились. Воспользоваться вторым шансом и двигаться дальше. И, черт побери, если он может это сделать, значит и она тоже.

― Я позвоню ему, ― она вскочила со стула, прежде чем смогла бы изменить свое решение. Она не собиралась умолять Эвана вернуться домой.

― Только, пожалуйста, не говори никому.

― Чтоб мне провалиться и пирогом не полакомиться.

Терри замерла:

― О, Боже, я долго не слышала это выражение. Не могу поверить, что ты помнишь его.

― Я помню, как сильно твоя мама терпеть не могла слышать “чтоб мне провалиться”, и из-за этого не позволила нам съесть клубничный пирог из ревеня в ту ночь. Это было хуже, чем смерть, и благодаря этому сформировалась идеальная рифма.

Момент истории, связывающей их, подбодрил Терри, когда она направилась к магазинчику, стоящему на территории кемпинга, осторожно проходя по более длинному маршруту, чтобы ее не было видно из бассейна. В ином случае, на нее посыпались бы просьбы о газированных напитках, мороженом и конфетах.

Опустив четвертак в таксофон, Терри набрала новый номер телефона своего мужа и прождала четыре гудка.

― Привет, это Эван.

― И Стеф по выходным! ― вмешалась ее дочь.

― Оставьте сообщение после звукового сигнала.

Звуковой сигнал.

― Привет, это я. Я ... Я просто хотела сказать, что скучаю по тебе.

Затем она бросила трубку, тепло обожгло ее шею, поднимаясь к лицу. Что она сделала?

Поработав целых полчаса над одной впечатляюще дерьмовой главой, Джо сохранил документ и закрыл свой ноутбук.

Он не видел Кэри уже некоторое время. Достаточно долго, на самом деле, для того, чтобы он большую часть времени проводил за раздумьями о том, чем она занималась, вместо того, чтобы думать, как воображаемый главный герой разбирался с действительно злобными - и невидимыми - приставаниями к его жене.

И это почти столь же тревожный факт, что герой облажался, как тот, что автор понятия не имел, как ему следует поступить, обнаружив Терри и Кэри сидящими у костра, смеющихся, как давно потерянные лучшие подруги. Это немного обескураживало, ведь, если они не вспоминали моменты из детства, то единственное, что у них было общего, это он. И у них обоих в копилке было более, чем достаточно забавных историй о нем.

Вместо того, чтобы рисковать попасть на шоу воспоминаний его самых неловких моментов, он свернул в другую сторону от них, в поисках компании. Квадроцикла Кевина не было на месте, значит он, вероятнее всего, нашел кого-то, с кем можно было покататься. Судя по звукам, орда детишек находилась у бассейна, так что он направился туда, обойдя кемпинг, дабы остаться вне поля зрения двух женщин, которые, он очень надеялся, налаживали свои старые разрушенные отношения.

― Дядя Джо! ― крикнул Бобби, и Джо помахал, когда они все повернулись посмотреть. ― Смотри!

Он прислонился к забору из металлической сетки – до тех пор, пока он не перешел эту границу, то не являлся объектом нападок - и смотрел, как его племянник погружается на дно бассейна и достает одну из брошенных туда Майком светящихся палочек.

― Отлично! ― крикнул он, когда Бобби всплыл на поверхность, мальчик улыбнулся перед очередным погружением в воду.

― Думал, ты работаешь, ― Майк подошел и оперся о забор с другой стороны.

― Сейчас голова занята совсем другим.

― Слышал, как там Терри и Кэри смеялись. Могу ли я узнать, что там происходит?

Джо покачал головой:

― Не знаю. Я старался держаться подальше от того места.

― Думаю, пускай лучше так, чем когда они готовы перегрызть друг другу глотки. Присоединишься?

― Я слишком ленив, чтобы переодеваться для этого, а затем обратно. Вы, ребята, собираетесь покататься позже?

― Скорее всего, нет, - Майк вздохнул. - Лиза считает, что сейчас слишком жарко для того, чтобы мальчики надевали все это снаряжение и прочее дерьмо. И мне лучше тоже остаться, иначе остальную часть поездки я буду ночевать в палатке.

Джо рассмеялся, привлекая тем самым внимание Лизы. Она помахала из дальнего конца ограждения, откуда контролировала, как мальчики ныряли глубоко на дно. Он махнул рукой, и она улыбнулась ему.

― Снова неприятности?

Майк наклонился, чтобы собрать светящиеся палочки, которые мальчики накидали к его ногам, и швырнул их обратно в бассейн.

― Не снова. Больше похоже на систематическое все еще. Ты хорошо устроился, парень. Можешь делать все, что тебе, черт возьми, захочется.

Это верно. Он мог делать все, что захочет. Потому что у него не было никого, кому бы было не насрать. Может, Майк и не был свободен, чтобы спокойно пару часов покататься, но у него был кто-то, с кем он мог поговорить, кроме зеркала, когда у него выдался паршивый день. Когда он волновался или был не в настроении, или у него были хорошие новости, которыми ему не терпелось поделиться.

Он мог спать вдоль своей широкой проклятой кровати, если хотел, потому что не было никого рядом, чтобы свернуться клубочком под боком. Он мог есть все, что хотел, потому что не было никого, с кем можно было бы разделить свою трапезу. Он мог оставлять сидение унитаза не опущенным, разбрасывать носки по всему полу и включать музыку так громко, как он этого хотел.

― Ага, ― сказал он и, потянувшись через забор, похлопал брата по плечу. ― Я хорошо устроился. Я возьму что-нибудь поесть, а затем вернусь снова к работе.

В магазине он нашел пару приготовленных на пару хот-догов, пачку чипсов на закуску и свою сестру, которая, должно быть, пробралась по другому пути, пока он разговаривал с Майком. У нее в руках была горсть конфет, и она стояла у холодильника с пивом.

― Эй, сестренка.

― Джо! Что ты здесь делаешь? - Обернулась она, как будто он поймал ее за магазинной кражей.

― Что стряслось? - он поднял руку, предполагая, что хот-доги говорят сами за себя.

― Ничего. А что? - ее щеки зарделись.

― Шоколад и холодильник со спиртным? С кем, думаешь, ты разговариваешь?

― Жарко ведь. Я хочу шоколадку и холодный напиток. Отстань.

Само собой, она лгала. Шоколадка и выпивка, которые большинство женщин переросло еще в средней школе, были ее любимой едой от стресса, и она, как правило, не прикасалась к ним, если не была на самом деле чем-то расстроенной.

― Слышал, как вы с Кэри смеялись несколько минут назад. Что было такого смешного?

Она пожала плечами, и схватила упаковку из четырех банок пива из холодильника и закрыла его толкнув дверцу бедром:

― Помнишь щелкунчиков?

― О, боже, ― это были еще те праздничные деньки. ― Захватить что-нибудь для нее?

― Я возьму еще парочку штучек, а затем пойду потусуюсь со Стеф. Посмотрим девчачьи фильмы или что-то вроде того.

Джо поднял бровь, но не стал настаивать. Правило Терри никакого телевизора было одним из основных принципов ежегодного семейного похода Ковальски. Только матушка-природа обходила это правило, и только потому, что справиться с четырьмя мальчиками в плохую погоду было слишком.

― В таком случае, я, наверное, пойду поищу Кэри, ― сказал он, показывая кассиру, что он выбрал, чтобы это записали на счет. ― Увидимся.

Ему не составило труда найти Кэри. Она шла к нему, на ней был черный купальник с этой штуковиной, которая обматывается вокруг него. Узел, который удерживал ткань, привлек его внимание к ее бедрам, которые раскачивались подобно карманным часам, и вся его свободная воля улетучилась.

― Эй, детка, ― ему удалось сказать, когда она подошла достаточно близко. ― Хочешь хот-дог?

― Неа. Я собираюсь освежиться и позависать с детьми некоторое время.

― Добровольно?

Боже, ее улыбка заставляла его яйца болеть.

― Да, добровольно. Ты собираешься вернуться к работе?

― Э-э, да, ― сказал он, а что еще он должен был сказать? Нет, я собираюсь засунуть свои посиневшие яйца в холодную воду и попытаться держать свои руки подальше от тебя в присутствии детей.

― Повеселись, ― посоветовала она, когда прошла мимо него, и направилась через ворота к бассейну.

Ага. Веселье во второй половине дня заключалось в наблюдении за мигающим курсором и попытках не думать о том, как в купальнике ее ноги выглядели невероятно длинными. Или об ощущениях, когда эти ноги будут обернуты вокруг его талии.

Это была горячая, медленная прогулка назад к жилищу.

― Это грузовик папы!

― Я уверена, что он так и выглядит, но это не он, - Терри не отрывала взгляд от книги, которую читала.

― Ну, папа же за рулем.

Это определенно привлекло ее внимание. Она повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эван припарковал свой грузовик и вышел. Его квадроцикл находился в задней части пикапа, снаряжение для кемпинга было прикреплено к его стеллажу.

Она позвонила ему всего лишь четыре часа назад, черт побери.

― Привет, дамы, ― поздоровался ее почти бывший муж.

Эван был не столь высок, как ее братья и не было никаких сомнений в том, что он был довольно упитанным для своего зрелого возраста, но она считала его не менее привлекательным, чем на следующий день после их первой встречи. Его светло-русые волосы находились в небольшом беспорядке, и она не могла не задаться вопросом, знал ли он название парикмахерской, куда она всегда записывала его.

― Что ты здесь делаешь? ― спросила она, пытаясь казаться незаинтересованной, и потерпела неудачу.

― Я тоже по тебе скучал, ― он подмигнул ей, а затем повернулась к своей дочери. ― И я не мог упустить возможность провести время на выходных со Стефи.

Забавно, что пропустить один уик-энд было нормой для него до того, как она сделала этот дурацкий звонок. Терри не знала, что сказать. Как он мог просто появиться здесь без предупреждения после того, что сделал?

― Я разместился на четвертом участке, ― продолжил он. ― Твои братья смогут хорошо посмеяться, наблюдая за тем, как я пытаюсь поставить свою палатку. Если ты не собираешься помочь мне.

― Я уверена, что к ней прилагается инструкция, ― отрезала она. Как он посмел поставить ее в такое положение только потому, что она была настолько глупа, чтобы признаться в своих чувствах его автоответчику находясь под влиянием безрассудного, подпитанным Кэри, момента?

― Ты мне поможешь? ― спросил он свою дочь, которая совсем просияла. Забавно, как почти девочка-подросток, которая не могла подключить кабель автофургона к электрической розетке, вдруг стала знатоком палаток, прямо как Боб Вилла.

Спустя двадцать минут, на ладонях Терри появились красные следы от ногтей в форме полумесяца. Они делают все неправильно. Они не достаточно ее растянули прежде, чем привязать углы, плюс Стеф не достаточно прочно надела прищепки. И как, черт возьми, они рассчитывают сделать все правильно, если их инструкция улетела в кусты черной смородины?

Не ее проблема. Этот мужчина предпочел остаться один, чем быть женатым на ней? Посмотрим, как ему понравится быть одному, когда его палатка рухнет на него посреди ночи, и он не сможет найти молнию, чтобы выбраться.

Когда две руки легли ей на плечи сзади, она знала, что это Джо, и прислонилась спиной к его груди, когда он спросил:

― Что здесь случилось?

― Кэри Дэниелс случилась.

― Эван приехал увидеться с Кэри?

― Нет. Твоя девушка уговорила меня оставить сообщение на его автоответчике, пока он был на работе, и сказать ему, что я скучаю. ― Самая дурацкая идея, которая могла только прийти в голову.

― Значит, это хорошо. Ты позвонила. Он приехал.

― Он сказал, что он не хотел пропустить свои выходные со Стеф, - она фыркнула.

― Хочешь, я пойду и надеру ему задницу?

Джо всегда мог заставить ее рассмеяться.

― Эта палатка уже очень хорошо справляется с этим.

― Не игнорируй его на этих выходных, Терри, - он крепко обнял ее и положил подбородок ей на плечо. - Я знаю, что он сделал тебе больно, но с точки зрения мужчины, его приход сюда очень много значит.

Они наблюдали, как Кевин и Майк подошли к четвертому участку, оба они посмеивались и качали головами, пока Терри злилась. Теперь они взяли на себя эту операцию, и Эван будет избавлен от унижения, призывая к помощи в два часа ночи.

― Сделай ему поблажку, ― сказал Джо, вероятно, чувствуя напряжение в ее плечах. ― Он был частью нашей семьи на протяжении тринадцати лет. Ты наша сестра, но он наш друг. С твоей стороны несправедливо, что мы будем оказывать ему холодный прием, когда он прямо здесь, прямо в центре всего происходящего.

― И как, по-твоему, я должна справиться со всем этим?

― Поговори с ним. Серьезно, его нахождение здесь означает, что есть шанс, что вы сможете решить эту проблему.

― Ну и дела, Ма написала этот сценарий для тебя?

― Как ни странно, люди, которые любят тебя, чувствуют одно и то же по этому поводу. Интересно, почему это.

― Потому что вы все заноза в моей заднице.

Джо еще раз сжал ее плечи, а затем отпустил.

― Пусть он увидит, что ты чувствуешь, сестренка. Пусть он знает, что тебе больно.

У нее не было никакого намерения идти плакаться Эвану. Он был тем, кто ушел. И она не собиралась давать ему знать, что это разрушало ее изнутри.

Глава 11

― Как сильно она ненавидит меня сейчас? ― прошептала Кэри Джо, когда он помогал ей обернуть картофель в фольгу для выпечки на углях костра.

― Я бы не стал некоторое время ехать за ней по грязевым лужам.

― Как я должна была узнать, что он ехал прямо сюда? По плану, он должен был подождать, пока она не вернется домой, и до того времени, как ему удалось бы ее увидеть – у него бы слюнки текли от ожидания. Вместо этого, это у нее шла пена изо рта.

― Она переживет это, ― когда она засмеялась, он закатил глаза. ― Ладно, она злопамятная. Но, поверь мне, это лучшее, что случилось с ней за последние три месяца. Она просто еще не понимает этого.

― Ты еще не закончил с этим картофелем? ― Мэри выхватила рулон алюминиевой фольги из рук Джо. ― Иди помоги своему отцу. Вы двое болтаете больше, чем работаете, и, с такой скоростью, печеный картофель у нас будет на закуску ближе к полуночи.

Так как ни один из них не был готов спорить с женщиной, у которой был рулон тяжелой алюминиевой фольги, Джо пожал плечами и пошел, чтобы найти Лео, а Кэри делала отверстия в картофеле вилкой немного быстрее.

― Я слышала, что Эван здесь по твоей вине, ― она сорвала квадрат фольги, чтобы обернуть им картофелину, которую Кэри передала ей.

Каким образом это ее вина?

― Это просто слухи.

― Хорошо. Я не знаю, как ты это сделала, но это хорошо, что он здесь. Может быть, это докажет Терезе, что они могут обсудить это и оставить все позади.

― Я всего лишь сказала, что ей следует позвонить ему и сказать, что она скучает. Приезд сюда и ее удивление – это его заслуга.

И Терри не была счастлива по этому поводу. Сейчас она сидела в тени и прилагала чертовски много усилий, чтобы очистить кукурузные початки. Шелуха летела во всех направлениях, и все предоставили ей личное пространство. Много личного пространства.

― Для обсуждения нужно, чтобы она с ним хотя бы заговорила, ― отметила Кэри.

― Она заговорит, -Мэри пожала плечами. - Позже, когда все утихнет и семья не будет везде ошиваться.

Если бы Кэри шагнула немного левее, через весь кемпинг, то она могла бы увидеть четвертый участок, где Эван и Стефани были заняты приготовлением их собственного обеда. Но, в то время, как семья Ковальски готовилась к полномасштабному пиру из барбекю, Портеры жарили хот-доги над огнем на палках.

Она завидовала. Надрываться над обедом это не то, как она представляла себе отдых. И даже тот факт, что она занималась этим снаружи, не становилось каким-то большим приключением. Становилось сложнее лишь вымыть руки.

― Мне хотелось бы увидеть, что все остепенились, ― продолжала Мэри. ― Тереза и Эван. Ты и Джо.

― Эм ... ― разволновавшись, она уронила картофелину, которая закатилась под стол для пикника. По крайней мере, это дало ей возможность залезть под стол и достать его, подарив ей несколько секунд на раздумья.

Что, собственно, мать Джо думала, она здесь делала? Она знала, что он рассказал своей семье о том, что она пишет статью о нем, и что он не упомянул об очаровательном аспекте шантажа в этой истории. Но в намерениях Мэри нельзя было ошибиться - она видела их парой. Терри и Эван. Она и Джо.

Она помыла картофель под краном, а затем проколола его несколько раз вилкой, прежде чем передать его Мэри.

― У нас с Джо все решено. Когда вы, ребята, поедите домой, я вернусь в Лос-Анджелесе, где напишу свою статью и получу повышение.

― Увидим, ― сказала Мэри с загадочной улыбкой, которую Кэри боялась слишком тщательно анализировать. Она завернула последний картофель и отложила алюминиевую фольгу. ― иди, помоги Терезе с кукурузой, милая.

Отлично. Шелуха от кукурузы и доза позитивного настроя. То, что нужно. Но она сделала, как ей сказали, и потащила свой стул к тому, что выглядело как бушель кукурузных початков. Не то, чтобы она знала, как выглядит бушель, но их было очень много.

― Я сама справлюсь, ― отрезала Терри.

― Твоя мама попросила меня помочь тебе. Разбирайся с ней.

Когда она этого не сделала, Кэри взяла кукурузный початок и пыталась сделать с ним то, что Терри делала. Это было не так просто, как это выглядело, липкий материал, который был похож на волосы, цеплялся к кукурузе, а затем и к ней.

― Ты же знаешь, что можешь купить уже готовую отварную кукурузу в початках, ― упрекнула она, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

― Тогда она не будет такой же вкусной.

Она собиралась сказать, что попадись ей еще один липкий кукурузный початок, то она присоединится к Эвану и Стеф в обжаривании хот-догов на палочках, но затем закрыла рот. Наверно, это не самое подходящее время говорить, что Эван делает это лучше, чем его обозленная жена.

― Поверить не могу, что он приехал сюда, ― пробормотала Терри кукурузному початку, который она терзала.

Кэри не была уверена, разговаривала она на самом деле с кукурузой, или же комментарий был направлен на нее, но это было начало.

― Не кажется ли тебе, что это хорошо? Ты позвонила, и он примчался. Буквально.

― Нет, ― она сломала концы кукурузы, приложив пугающе мало усилий. ― Я не думаю, что это хорошо. Чем он поможет, занимаясь там готовкой, как чертов пещерный человек?

― Он был бы здесь, если бы ты не была такой сукой.

На секунду она подумала, что Терри бросит в нее кукурузный початок. Но затем маска немного спала – всего лишь на секунду - и Кэри увидела не гнев или раздражение, а полное опустошение.

― Были сказаны слова, которые не вернуть назад, ― тихо сказала Терри, но потом она возобновила чистку кукурузы. ― В любом случае, что, черт возьми, ты знаешь об этом?

― Столько же, как и о кукурузных початках, ― ответила она, зная, что надавила на Терри, насколько могла на данный момент.

Они занимались последними початками, когда Джо подошел сзади Кэри и положил руки ей на плечи:

― Ма сказал поторопиться или...

― Мы будем кушать кукурузу в полночь в качестве закуски, ― проговорили они в унисон.

Кэри удалось засмеяться, но она очень хорошо чувствовала, как пальцы Джо сжались на ее плечах. Как и то, что его мать блуждала вокруг, вероятно, удовлетворена своим материнским мышлением, что Джо был на один шаг ближе, чтобы остепениться.

Она попыталась сбросить его руки, но он не понял намека, и кроме того, чтобы дотянуться и физически снять его руки, она больше ничего не могла сделать. И, отодвинув Мэри в сторону, ей не очень и хотелось.

Она имела лишь смутное представление о том, что говорил Джо насчет стейков и куриных грудок, но очень хорошо чувствовала, как его большие пальцы делали небольшие круговые движения, подбираясь все ближе и ближе к основанию ее шеи.

Что было тревожным так это то, насколько естественным - как для пары – был этот жест. Она не сомневалась, что он делал это подсознательно, не понимая того, что заставило ее бояться, что он мыслит по той же схеме, что и его мать.

Но затем его большой палец правой руки переместился на чувствительное место в верхней части ее позвоночника, и ее это больше не волновало. Что еще можно сказать о мужчине, который помнил, где именно и как она любила, чтобы к ней прикасались.

И когда она немного опустила голову, поощряя его, чтобы переместить эти волшебные пальцы к линии ее волос, ей было интересно, какие места он еще запомнил.

Джо не думал, что было что-то гораздо печальнее, чем парень, сидящий в одиночестве, уставившись на костер, и это было незадолго до того, как Кевин ушел от них и побрел к Эвану.

Джо и Майк, будучи немного более чувствительны к неодобрению Терри и Лизы, не смели этого сделать, хотя оба обернулись, когда смех Кевина достиг их ушей.

― Идите, ― сказала Терри.

― Да, ― ответил Майк. ― Идите, но будьте готовы пострадать за это позже, не так ли?

― Нет, просто потусуйтесь у костра Эвана, - она вздохнула. - Как Джо напомнил мне ранее, вы, ребята, были друзьями в течение многих лет. Я обещаю, я не буду держать зла на вас из-за этого.

Они ушли в два раза быстрее, прежде чем она успела передумать, но потом Джо вспомнил о Кэри.

― Ты не возражаешь, детка?

Так как он был на полпути к детской площадке, волоча за собой стул, когда он прокричал это, она не могла сказать нет. Или пожаловаться, что он назвал ее деткой перед своей семьей. Но он все же испытал облегчение, когда она засмеялась и отмахнулась от него.

Хлопок и шипение из трех банок пива «Bud» и кока-колы для Джо – при их открытии, сигнализировало о начале вечера только для парней, даже если они были всего в пятидесяти метрах от женщин и детей.

После того, как они пробежались по спортивным, политическим темам и интенсивной дискуссии о моделях «Victoria `s Secret» против «Издания Продемонстрированных Спортивных Купальников», вместе с большей частью двенадцати банок, разговор неизбежно перешел к женщинам.

― У нас, четверых, больше проблем с женщинами, чем любой дюжине мужчин следует иметь, ― пожаловался Эван, опередив остальных на пару банок пива.

― У меня нет проблем, ― возразил Джо.

Майк рассмеялся и открыл другую банку:

― Чувак, у тебя еще больше неприятностей, чем у нас, потому что ты настолько глуп, продолжая думать, что все еще есть надежда.

― Бред собачий. Ты женат на потрясающей женщине. У Кевина достаточно девочек в баре, которые бросаются на него, и Терри призналась, что скучает по Эвану. Надежда изобилует, мой друг.

― Тебе так и не повезло? ― спросил его Кевин.

― Черт возьми, нет. ― Джо поднял банку в притворном тосте. ― Но, опять же, надежда изобилует.

― Ты стареешь или что? ― спросил Кевин. ― Вы, ребята, находитесь одни в той хижине, и тебе так ничего и не перепало?

Майк фыркнул.

― Может быть, он был, так плох в первый раз.

― С тех пор у нее был настоящий мужчина, ― Эван добавил, ― и она слишком устала от езды, чтобы хорошо подделать оргазм.

Теперь было совсем не смешно.

― Я не знаю, что вы делали неправильно, но мои женщины ни черта не подделывают.

― Черт, Терри никогда не делала этого тоже. На самом деле, она…

― Эй! ― прокричали все три брата Ковальски в унисон.

Эван вздохнул и сделал еще один глоток пива.

― Вот и одна из самых хреновых вещей быть женатым на вашей сестре. Вы все можете поделиться историями о своих приключениях в постели, а я не могу.

― Дерьмо, ― сказал Джо. ― Я все еще пытаюсь скрести образ тебя с ней на кухонном столе из головы.

Кевин застонал и закрыл уши, но Майк наклонился вперед.

― Та стеклянная вещица? Ни в коем случае, она не удержит вас обоих.

― Она бы не пошла на это в любом случае.

― По ее словам, поэтому ты и ушел.

― Серьезно? Я открылся ей, а единственное, что она услышала, как я хотел поиметь ее на столе?

― Женщины, - Джо пожал плечами.

― Да, черт возьми, ― сказал Майк, прежде чем опрокинул остальную часть его пива.

Когда его брат посмотрел на холодильник, Джо подумал, что, возможно, он должен вмешаться. Что бы, черт возьми, не происходило между Майком и его женой, это не решится с помощью любого разбушевавшегося Синдрома Пьяной Задницы.

― Эй, Майк, хочешь выпить колу?

― Нет, я еще выпью пива.

Ну, он попытался.

― Нам следовало стащить немного закуски. У тебя есть что-нибудь, Эван?

― Три упаковки хот-догов и банка растворимого кофе.

― Ты просто отстой в отдыхе на природе, чувак, ― сказал Кевин. ― Ты должен идти домой из-за Терри? Она знает, как упаковать еду.

― Я хорошо осведомлен о превосходстве Терезы во всем, спасибо.

Ауч.

― Так как насчет этих «Red Sox»?

Стандартная смена неудобного предмета разговора сработала и разговор погрузился в бейсбольную статистику и общую ненависть к «Yankees».

Пока женский смех не перенесся через детскую площадку и не заставил всех повернуть головы в сторону семейного костра. Дети, бабушка и дедушка, все в какой-то момент отправились на боковую, оставляя одних женщин - Кэри, Лизу и Терри – освещенных костром и небольшим светильником на батарейках, установленном на холодильнике. Они поставили стулья вместе, и опустили головы, разглядывая что-то на большой доске.

― Держу пари, что они снова играют в грязный Эрудит, ― догадался Кевин, и он оказался прав, когда Лиза начала раскладывать фишки на доске. Они засмеялись в очередной раз, хотя он видел, что они стараются изо всех сил сдержать свой смех.

Майк покачал головой.

― Если бы Лиза использовала в постели половину тех слов, которые она складывает на той доске, я был бы очень счастливым сукиным сыном.

Джо слышал, как парни засмеялись, но у него возникла небольшая проблема наполнить свои легкие воздухом, и у него так ничего и не получалось.

Боже, она была так красива. Так как вечером было тепло, ее фланелевая рубашка была расстегнута поверх футболки, и ее волосы были немного растрепаны - не гладкие и идеальные, как обычно. Но дело было в большем, чем просто ее внешности при мерцающем свете.

Он хотел, чтобы Земля перестала вращаться. Остановить время и удержать этот момент навсегда.

Это была жизнь, которую он хотел иметь. Это была жизнь, которая, как он когда-то думал, у него была. Сейчас, казалось, будто Кэри никогда не уезжала, и была частью его семьи все это время.

Ее место было здесь с ним. Он был уверен в этом. Проблема заключалась лишь в том, чтобы убедить ее в этом.

Он продолжал смотреть на нее. Кэри знала это, конечно же, потому что она продолжала смотреть на него.

Он находился там в своей стихии, выпивая вместе со своими братьями и шурином. Хотя она не могла слышать их разговор, их смех иногда доносился через детскую площадку, направляя ее взгляд туда, несмотря на то, как сильно она старалась этого не делать.

― Он не сдвинулся с места, ― подразнила ее Лиза после того, как Кэри в очередной раз повернула голову.

Он действительно не сдвинулся с места. В свете активно горящего костра Эвана, она видела, как он, в джинсах, вытянул свои длинные ноги перед собой. Его голова откинулась на спинку стула, и он лениво болтал банку кока-колы в руке.

― Ха! ― Воскликнула Терри, расставив все свои фишки на доске. ― И, так как я знаю, что ни одна из вас не скажет это вслух, я получаю тройное очко за слово.

Кэри вернула свое внимание назад к возмутительной игре Эрудит, в которую ее затянули после того, как дети, бабушка и дедушка зашли внутрь.

― Эмм ... да, я не скажу это вслух.

― Это вообще реально? ― спросила Лиза.

Терри выглядела самодовольной, пока Кэри не сказала:

― Да, я делала это.

Обе женщины посмотрели на нее.

― Не может этого быть! И ты можешь сказать это вслух?

Они обе не могли поверить в это, и когда Кэри пожала плечами, они снова расхохотались. Это продолжалось достаточно долго, чтобы она смогла бросить еще один быстрый взгляд на Джо.

Он поднялся – как и все они - и направлялся в ее сторону.

― Ого, похоже, вечеринке пришел конец.

В мгновение ока, Лиза наклонила игровую доску, и сдвинула все фишки ее в нижнюю часть.

― Если бы Майк думал, что я знаю некоторые эти слова, то он бы захотел, чтобы я воплотила их в жизнь.

Кэри рассмеялась, но заметила, что Терри этого не сделала. Она была слишком занята, наблюдая за своим мужем, который не пересекал площадку по направлению к ним. Эван направлялся в баню, и он даже не смотрел в их сторону.

Терри, вероятно, не понимала этого, но все, что она чувствовала, было написано на ее лице, и все это можно подытожить как тоску разбитого сердца.

― Позже, когда все стихнет, тебе стоит пойти и поговорить с ним, ― сказала она быстро, в то время, как ребята находились еще достаточно далеко, чтобы не услышать это.

― Или, может быть, ему следует прийти поговорить со мной.

Кэри хотела сказать больше, но у нее не было времени. Джо был рядом, скользнув руками и обняв ее за талию, как будто это была самая нормальная вещь в мире.

― Готова ко сну, детка?

Когда он говорил это так, так хрипло и горячо, она была определенно готова лечь в постель. А может быть, и к тому слову из семи букв, двойное очко за глагол, который Терри сложила, используя букву «О» в слове Лизы лобок.

― Мне хотелось бы принять душ, ― сказала она, но не потому, что она собиралась раздеться вместе с ним или что-нибудь такое. ― Из-за ... эмм, спрея от насекомых, ты же понимаешь? Количество ДЭТА на моей коже стало кажется на полдюйма толще.

― Конечно. Захватим наши вещи, и я присоединюсь к тебе.

Влажный. Голый. Мыльный. Гладкий. Да, пожалуйста.

― Хороший план, ― сказала Терри. ― Ей не придется беспокоиться об использовании ДЭТА завтра, так как у нее его не будет.

Лиза хихикнула, а Джо покачал головой.

― Расслабься, сестренка. Я имел в виду, что присоединюсь к ней в бане. В моем собственном душе.

Вот, блин.

Нет, это хорошо. Существовала причина, почему она не спит с Джо. Какая? О, да. Только все, ради чего она усердно работала последние почти двадцать лет.

― Хорошо.

Пожелав всем спокойной ночи, она осталась одна с Джо. Снова. Он пах дымом костра и средством от насекомых, так же, как и она.

― Кто побеждал, прежде чем Лиза все сбросила с доски, чтобы мы не увидели? ― спросил он, когда они повернули за угол в сторону хижины.

― Я.

Он наклонился ближе и толкнул ее плечом, когда они шли.

― Ты должно быть знаешь действительно хорошие грязные слова.

― Так и есть, ― сказала она тихим голосом. ―Некоторые из них были настолько неприличными, что Лиза даже не слышала о них.

Он споткнулся, совсем немного, но достаточно, чтобы получить возможность удержаться ее за руку, чтобы не упасть. Его рука задержалась, и казалось, что каждое нервное окончание в ее теле сосредоточилось на том месте. У нее были большие проблемы.

― Правда? И откуда ты знаешь о подобных вещах?

― Я много читаю, - она улыбнулась ему.

― Хм. Мне бы очень хотелось как-то покопаться в твоей библиотеке.

Они схватили свои сумки и направились в баню, где он, естественно, выбрал ванную комнату прямо рядом с ней, чтобы она могла слышать каждое его движение. Стук его бритвы о раковину между каждым ее взмахом над его челюстью. Звон четвертаков в металлической коробке для монет. Как заработал душ. Как закрылась дверь душа.

О Боже, он был обнажен.

Брить ноги в крошечной душевой кабине было достаточно трудно, не отвлекаясь на голого, намыленного Джо по другую сторону перегородки, поэтому Кэри попыталась блокировать звуки за соседней дверью и сосредоточиться на том, что она делает.

И сосредоточиться на неизбежном. Она не была в состоянии продержаться еще неделю. Ей повезет, если она протянет достаточно долго, чтобы вернуться в хижину с такой скоростью. Если бы она не была занята смыванием с себя спрея от насекомых, то она затащила Джо за ближайшее дерево.

Важно было дать ему ясно понять, и себе тоже, конечно, что любые маленькие поездки по Дорожке Ностальгии нужно объезжать. Основной маршрутом все еще была автомагистраль к вершине пищевой цепи журнала «Spotlight», и она выедет на магистраль, как только это мероприятие с шантажом в стиле Ковальски закончится.

Она могла бы установить свой профессионализм в режим ожидания на час ... или три. Может быть, несколько раз в течение ночи, если ей повезет и Джо созреет, если можно так выразиться.

Если ей действительно повезет, они поймут, что не так-то и просто вернуть магию первой любви, будучи опьяненными вином «Boone's Farm», секс будет отстойным, и она сможет снова сконцентрироваться на том, что было действительно важно.

Глава 12

Джо прислонился к большому булыжнику возле бани и стал ждать, пока Кэри закончит.

Всё ждал ... и ждал ... и ждал.

Либо она принесла целую кучу четвертаков, либо она принимала такой же холодный душ, как и он. Не то, чтобы это помогло. Он был совершенно уверен, что вода испарилась сразу же после контакта с его кожей.

Ему повезёт, если он продержится эту ночь, не говоря уже о еще одной неделе.

Когда Кэри, наконец, отворила дверь и вышла на улицу, горячий парный запах мандарин и чего-то пряного ощущался вместе с ней, словно она была тёплым десертом, ожидающим, чтобы его поглотили.

― Чувствуешь себя лучше? ― спросил он, прочистив пару раз горло.

― Намного, но я немного пахну фруктами, так что давай быстренько вернемся до того, как жуки найдут меня.

Она о чем-то беспокоилась, что показалось ему интересным. Очень интересным. Сколько могло быть причин у женщины, которая только что приняла душ, приятно пахла и побрилась, - верхняя часть её геля для бритья выглядывала из её сумки, - и направлялась к хижине наедине с мужчиной, чтобы нервничать?

Он мог думать лишь об одном, и это была хорошая причина. Может быть, пока она находилась в нескольких метрах от него, голая, мыльная и скользкая, она думала о том же, о чем и он.

И, видимо, Санта-Клаус действительно существовал, и он должно быть подумал, что Джо Ковальски вёл себя достаточно хорошо, чтобы получить свой Рождественский подарок раньше времени, и как только дверь хижины закрылась за ними, Кэри бросила свои сумки и сказала:

― На следующей неделе я возвращаюсь в Лос-Анджелес.

― Ладно.

― И я не могу больше этого вынести. Прикосновения. Взгляды. Давай просто сделаем это и покончим с этим.

Она выглядела такой измученной, что он чуть не рассмеялся.

― Ну, если ты настаиваешь ...

― Если ты не хочешь этого, ― отрезала она.

― О, я хочу, детка, ― чтобы доказать это, он протянул руку и схватил её, притянув к себе достаточно близко, чтобы она почувствовала, как сильно он этого хочет. ― Ты действительно не смогла бы сформулировать это приглашение так, чтобы заставить меня отказаться от него.

Румянец появился на её щеках.

― У тебя есть защита?

― Дерьмо.

― Пожалуйста, скажи мне, что это не значит нет.

― Я оставил упаковку в своем грузовике. В бардачке, ― и ему бы чертовски хотелось вспомнить об этом прежде, чем он схватил её за руки.

― У тебя есть целая упаковка с презервативами в твоём бардачке?

― Я остановился в аптеке и купил их по пути, поэтому засунул их туда, ― он не был готов, когда она немного толкнула его, и только ухватившись за стойку двухъярусной кровати помогло ему не оказать вверх тормашками.

― Ты купил их, потому что я приехала? Ты предполагал, что я буду спать с тобой?

Мысленно взмахнув рукой за свою ошибку, он улыбнулся ей.

― Детка, всё было не так. На самом деле, нет.

Она строго посмотрела на него, но, к счастью, на ее лице появилось изумление.

― Тогда как?

― Ладно, всё было так ...

― Ха! Возможно, это было давно, но я слышала уже это раньше. Сказки обычно начинаются с давным-давно, а рассказы Ковальски начинаются с ладно, всё было так.

― Я не собирался давать интервью, но я хотел увидеть тебя.

― Почему ты просто не сказал мне это за ужином?

Хороший вопрос.

― Это была шутка, и я честно думал, что сначала ты не пойдёшь на это. Но потом, когда мы разговаривали и всё такое, я подумал, что между нами всё ещё есть химия, и что ты тоже это чувствовала. Поэтому, когда ты согласилась ...

― Ты подумал, что я согласился приехать сюда, потому что хотела переспать с тобой?

В этом не было никакого смысла, ведь сказанное вслух, тогда звучало в его голове.

― Нет, я думал, что ты согласилась приехать сюда, потому что хотела взять интервью, но и не прочь переспать со мной, пока будешь находиться здесь.

Он наблюдал за ней, умирая внутри, пока ждал её реакции. Он был так близко к обетованной земле, и если она сейчас откажет ему, его яйца взорвутся.

Она засмеялась, а затем ещё раз слегка толкнула его.

― Иди за ними.

Он подошел к грузовику и уже положил руку на бардачок, когда услышал шаги за спиной. Нет. Нет нет нет. Ради любви к его половому благополучию, только не сейчас.

― Привет, Джо, ― это был Кевин. Не так уж плохо. Он не задержится надолго. ― В трейлере Па не работает спутник, и Ма пропустит её шоу, поэтому мы должны пойти поиграть в кабельщиков.

Дерьмо было самым невинным из многих слов, которые Джо не смог произнести вслух.

― Прямо сейчас? Ты что, издеваешься надо мной?

― Чувак, ещё не так поздно.

Стоя спиной к брату, Джо выудил пару презервативов, которые он положил в передний карман. Затем он схватил еще парочку. На всякий случай.

― Уже достаточно поздно, поэтому настолько старые люди должны уже быть в постели.

― Да, ты пойди и скажи это Ма. Я сфотографирую это.

― Прекрасно, чёрт побери. Дай мне секунду, ― он захлопнул дверь внедорожника и направился к домику.

― Что, черт возьми, укусило тебя за задницу?

Он повернулся и взглянул на брата. Затем он вытащил презервативы из кармана и развернул их.

Кевин рассмеялся.

― Телевидение Ма обломало весь секс. Мило.

― Убирайся, придурок. Я сейчас приду.

Кевин все еще хихикал, когда уходил, и Джо бросил еще парочку проклятий, прежде чем войти в домик.

Кэри ждала его, скрестив руки на груди, и одна бровь была приподнята, что совсем не выглядело чем-то вроде иди и возьми меня, большой мальчик:

― Гордишься собой?

― Что?

― Тебе обязательно нужно было махать презервативами, ради всего святого?

О, точно. В домике были окна.

― Прости. Я пытался донести свою мысль.

― Какую мысль?

― Что ... я занят и меня действительно не волнует, если Ма не сможет посмотреть своё шоу, потому что её спутник не работает?

То, как поникли её плечи, заставило его сердце биться быстрее. Если она была разочарована тем, что он должен был помочь своим родителям, а не нагнуть её над кроватью, это означало, что она все ещё хотела, чтобы ее нагнули над кроватью.

― Прямо сейчас? ― спросила она, ее губы слегка надулись и просили снова быть поцелованными.

Он взглянул на часы.

― Её шоу начинается через двадцать минут, так что я недолго. Не засыпай, пока я не вернусь.

Когда шаги Джо практически застучали по крыльцу хижины, Кэри открыла глаза и взглянула из-под одеяла на будильник. Он отсутствовал почти сорок минут, но, несомненно, он уже вернулся.

Он позволил входной двери захлопнуться за собой, а затем со стуком закрыл большую дверь перед тем, как включить свет, щелкая переключателем, на всю катушку.

― Пожалуйста, только не спи, ― она слышала, как он бормотал себе под нос в то время, как один ботинок, а затем другой упал на пол с глухим стуком.

Она старалась не смеяться над ним - она ​​хотела продлить пытку, но ничего не могла с собой поделать.

― О, хорошо, ты проснулась.

― Ты ведь в этом убедился, не так ли?

― Я надеюсь, что ты голая под этим одеялом.

Она покачала головой, откидывая одеяло, чтобы показать свою пижаму, застегнутую до подбородка.

― О. Ну ладно, ― он снял футболку и бросил её на пол. ― Я могу с этим поработать.

― Мне было холодно, ― однако это перестало быть проблемой, когда он снял рубашку. Теперь, когда джинсы и носки исчезли, настало время переосмыслить её нынешнее состояние одежды.

Но когда она потянулась, чтобы расстегнуть хотя бы несколько верхних пуговиц, Джо покачал головой.

― Я это сделаю сам.

То, как он это сказал, заставило ее трепетать в предвкушении. Не просто обычное предвкушение, сопровождающееся знанием о предстоящем оргазме, но волнующее, заставляющее биться сердце быстрее. Может и прошло восемнадцать лет, но Джо Ковальски перевернул ее мир тогда, и она была более чем готова к тому, чтобы он сделал это снова.

Когда он опустил регулятор света ниже, вместо того, чтобы выключить свет, она почувствовала небольшой приступ паники. Ради бога, ей почти сорок. Тьма была ее другом.

Потом она вспомнила голод в его глазах, когда она разделась до нижнего белья перед ним. Если и была одна вещь, в которой она могла быть уверена, это было то, что у Джо не было ни малейшей проблемы с тем, как она выглядела, главным образом, обнаженной.

― Ты нервничаешь? ― спросил он, упершись коленом в кровать, и бросил несколько презервативов на тумбочку. Его ямочки были видны даже в тусклом свете.

― Конечно, нет. Что касается этого, мы через все это уже проходили.

― Да, ну ... мой член на два десятилетия старше, чем в прошлый раз, когда через это проходили.

― Так же, как и моя грудь.

Он усмехнулся, когда опустился на кровать рядом с ней.

― Хорошо. Мы можем быть старыми и дряхлыми вместе.

― Эй! Я ничего не говорил о дряхлости, ― и, судя по тому, как натянулись его боксеры, там тоже не было никакой дряхлости.

Он скользнул рукой под ее шею и подхватил ее, что заставило ее наполовину раскинуться на его груди, глядя вниз на него. Ее волосы упали вперед, скрывая ее лицо, но остановились чуть щекоча его нос.

Несмотря на игривость, его глаза были серьезными.

― Прежде чем мы зайдем слишком далеко, что ты сегодня пила?

Совершенно не подходящее время для вопросов и ответов.

― Клюквенно-лимонная сельтерская вода.

― Принимала какие-нибудь необычные на вкус пирожные от незнакомцев?

― Что? Конечно, нет.

― Ударялась головой?

― Нет, ― она нахмурилась, полная смущения. ― О чем ты говоришь? Почему ты вообще разговариваешь?

Он потянулся и заправил ей волосы за уши.

― Просто убеждаюсь, что ты в здравом уме, детка. Не хочу, чтобы ты ненавидела меня утром. Или себя.

― Я трезвая и без сотрясения мозга, ― пообещала она. ― Но ты определенно заработал дополнительное очки за то, что заботишься об этом.

― Сколько очков мне нужно накопить, прежде чем я смогу выкупить их для минета?

― О, я так не думаю, Ковальски.

― Вообще?

― Как насчет не сейчас?

Его улыбка была медленной и обжигающей.

― Я не имел в виду прямо сейчас. У меня другие планы на сегодня.

Она провела пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением, как его мышцы дернулись под ее прикосновением:

― Ты закрыл дверь и выключил свет на крыльце?

― И закрыл занавески. Надеюсь, моя семья подумает, что нас затянуло в черную дыру.

― Кстати о них ...

― Я не хочу говорить о них. Я хочу посмотреть, что находится под этой пижамой.

Она ударила его руку у ее верхней пуговицы.

― У твоей мамы есть определенные мысли насчет нас. Это должно остаться между нами.

― Конечно, ― сказал он, но все его внимание было все еще направлено на пуговицу.

Она снова хлопнула его по руке.

― Я серьезно.

Недовольно прорычав, Джо перевернулся, так что она оказалась под ним. Оседлав ее, он сел прямо и улыбнулся.

― Я обещаю, что не объявлю за завтраком, что мне шлепали руку всю ночь за то, что я пытался расстегнуть твою чертову рубашку.

Было бы здорово дать остроумный ответ, но Кэри очень хорошо ощущала, насколько близки некоторые его места были к ее местам, которые с нетерпением ждали снова сблизиться. Когда он снова потянулся к верхней пуговице, заставляя внутреннюю часть бедер слегка сжаться, она не хлопнула его по руке.

― Черт, такие маленькие пуговицы. Ты взяла с собой еще какие-нибудь пижамы?

― Не смей срывать пуговицы.

― По телевизору это выглядит сексуально.

― Они не носят такие пижамы на телевидении, ― сказала она, но, судя по пылкому, но отвлеченному выражению на лице, ее пижаме высокого класса осталось не долго.

― На ощущение она очень приятна. Сколько ты за нее заплатила?

― Двести восемнадцать долларов.

― За то, что ты надеваешь в постель? ― страсть превратилась в скептицизм. ― Правда?

― Одна из моих немногих слабостей.

Когда он провел пальцем по ряду пуговиц, она вздрогнула.

― Я случайно не упоминал во время твоих допросов, что я очень богатый человек. Я могу купить тебе больше таких пижам.

― Разбрасываешься деньгами? ― она схватила его за запястье и потянула вниз, пока он не растянулся на ней. ― Это очень горячо.

Огонь немного затуманился в его глазах.

― Ты не первая женщина, которая так думает.

Она не была уверена, что именно изменило его настроение, но ей это не понравилось.

― Знаешь, это качественная пижама. Я не уверена, что ты смог бы сорвать пуговицы.

Это сделало свое дело – блеск в ее глазах снова вернулся.

― Я тренируюсь почти каждый день. Думаю, я справлюсь с какой-то девчачьей тканью.

― Докажи.

Ему потребовалось три попытки, заполненные смехом с ее стороны, и каким-то мужским ворчанием с его, но он, наконец, сумел сорвать несколько пуговиц, и она услышала, как они застучали по паркетному полу.

― О, я надеялся, что он черный, ― сказал он, когда ее верхняя часть пижамы открылась, под которой появился черный кружевной бюстгальтер.

― Ты никогда не был против белого хлопка, ― напомнила она ему, дрожа от горячего взгляда Джо и прохладного воздуха, смешанного с ее кожей.

― Детка, ты могла бы носить обвисшие старые бабушкины трусики, и я бы все еще хотел залезть в них.

― Мне может и слишком уж нравится эта фланелевая рубашка, но не настолько, ― она пыталась придумать менее избитый способ сказать «заткнись и поцелуй меня», когда он опустил свой рот, - и остальную часть его тела - к ней.

Он не был первым мальчиком, которого она когда-либо целовала, но он был одним из лучших в этом, и он, конечно же, не забыл, как это делается.

Его поцелуи не были нерешительными, но и она не чувствовала, что он пытался высосать ее душу через рот. Идеальное давление. Идеальная техника. Просто ... идеально. Она вздохнула и уткнулась пальцами в его волосы, когда его язык переплелся с ее, и когда он сделал паузу, чтобы игриво прикусить ее нижнюю губу, она улыбнулась ему в рот.

― Я все еще помню вкус вина Boone’s Farm на твоих губах, ― сказала она ему, и он поднял голову.

― Я все помню о тебе, ― сказал он.

― Не все.

― Все, что имеет значение, ― он дотянулся одной рукой до ее бедра и пробежал ею вниз, пока не добрался до впадины за ее коленом. ― Я помню, где ты боишься щекотки.

― Не смей, ― она попыталась отдернуть свою ногу, но она была прижата к его телу и не могла никуда уйти.

― А где - нет, ― его рука оставила ее колено, чтобы прокрасться между их телами, а затем и между ног.

Она закрыла глаза и изогнулась, жадно желая ощутить давление его руки сквозь слои трусиков и пижамных штанов. Он слегка нажал подушечкой пальца, и она захныкала.

― Нет, здесь не щекотно.

― Ты жульничаешь, ― указала она, стараясь не дышать тяжело. ― Это больше универсальная вещь, а не конкретно обо мне.

Он засмеялся и прижимал до тех пор, пока она не могла не извиваться.

― Я знаю, что если засуну свой язык тебе в ухо, ты врежешь мне коленом по яйцам.

― Между прочим, это все еще правда.

― Я знаю, что, в отличии от большинства женщин, тебе не нравится прелюдия.

― Давай не будем говорить о большинстве женщин, ― сказала она, слегка пошевеливая бедрами, чтобы он не забыл, что должна была делать его рука. ― И, нет, не нравится.

― Ты больше похожа на простую и грязную девушку.

― Если ты не прекратишь говорить и не возьмешься за дело, я займусь этим просто и грязно сама, в душе.

― Я буду говорить всю чертову ночь, если ты позволишь мне посмотреть. Однажды ты так и сделала, помнишь?

Она действительно помнила, и память заставляла ее щеки гореть.

― Я была пьяна.

― Ты была горяча, ― он снова поднялся, оседлав ее. ― Ты все еще горяча.

― Я все еще жду, ― отметила она.

С еще одним мужским рычанием ему удалось сорвать остальные пуговицы с ее пижамного топа.

― Я ждал почти двадцать лет, чтобы сделать это снова. Я не буду спешить.

― Я уверена, что у тебя было много секса за последние двадцать лет, Ковальски.

― Да, но не с тобой, ― он отодвинулся, снимая ее пижамные штаны. ― Было нечто такое в сексе с тобой, что так и осталось со мной. Может быть, ностальгия. Или, может быть, просто было так хорошо.

Она знала, что он имел в виду, но он не должен был философствовать. Или ностальгировать. Предполагалось, что он обеспечит ей оргазм не на батарейках и безо всяких обязательств. Анализ нужен был для отношений, а у них их не было.

Как только он снял пижамные штаны с ее ног, она решила взять немного инициативы, сняв лифчик и трусики. Никакого стриптиза или утонченности. Лишь бы убрать чертову одежду.

― Я собирался сделать это.

― Кто не успел, тот опоздал, Ковальски. Теперь твоя очередь.

Он быстро снял боксеры, а она схватила презерватив с тумбочки, и они встретились на середине кровати. Она запустила руку ему за шею и притянула его ближе для еще одного поцелуя.

К тому времени, когда им начало не хватать воздуха, все ее тело пульсировало в ожидании начала кричащего оргазма, но там было не до раскрытия презерватива. Вместо этого рот Джо начал лениво опускаться по ее шее.

Он добрался до впадины у основания горла. Провел языком по нему.

― Мне всегда нравилось это место.

― Ммм ... этому месту всегда нравился ты.

Когда его рот, наконец, достиг ее груди, и его язык скользнул по ее соску, Кэри выгнула спину, наслаждаясь жаром, пронзившим ее тело.

Джо усмехнулся.

― Прелюдия не так уж плоха, не так ли?

Он сомкнул губы над соском крепко посасывая, прежде чем она успела что-то сказать, но это было нормально. Она закрыла глаза и втянула воздух, когда он обратил свое внимание на другую грудь.

Она позволила ему задержаться там на несколько минут, а затем вырвала презерватив из его рук и сама распечатала упаковку. Он засмеялся и отнял ее у нее.

― Я бы дал тебе надеть это на меня, потому что это очень горячо, но если ты сейчас прикоснешься, все кончится, детка.

По крайней мере, он мучился так же сильно, как и она. Затем, наконец, он запустил руки под колени и притянул ее к себе. Ее ноги были заброшены на его руки, когда он приподнял ее бедра и опустился на колени между ее ног.

Она была так готова к нему. Каждый твердый, восхитительный дюйм скользнул в нее, пока она не подумала, что ощущение и ожидание могут ее убить.

Затем он медленно почти полностью вышел и сделал это снова.

― Черт, детка. Надеюсь, ты близко, потому что это не займёт много времени.

Он вытащил руки из-под коленей, чтобы мог наклониться и поцеловать ее, опираясь на своих предплечьях. Она обвила его бедра ногами, подгоняя его, ускоряя темп.

Затем внезапно он замер, его дыхание было прерывистым, мышцы спины дрожали под кончиками ее пальцев, как и раньше. Точно так же он всегда делал, прежде чем сказать, что любит ее. Эти прекрасные голубые глаза встретились с ее, и, когда воспоминания о тех днях на заднем сидении смешались с настоящим, она подумала оп-па.

― Я скучал по тебе, детка.

Она тоже скучала по нему. И не только из-за секса, хотя секс определенно стоил того. Она скучала по его смеху. Его разговорам. Его дружбе.

― И я скучала по тебе.

Он снова поцеловал ее, а затем принялся доказывать, что в нем нет ничего дряхлого. Оргазм стоил того, чтобы ждать, ведь он потряс ее мир настолько сильно, что она едва почувствовала внезапно отрывистый ритм и рычащий звук, который сигнализировал, что Джо сам был потрясен.

Он рухнул на нее сверху, обдавая ее нагретую плоть порывистым дыханием.

― Черт. Это было ... черт.

― Черт, ― вторила ему она, потому что ее мозг пока еще не был готов к разговору.

Медленно их пульс нормализовался, и Джо встал и обернул презерватив в бумажную салфетку, прежде чем спрятать его в пустую коробку из-под гранолы и выбросить в мусор. Затем он забрался обратно в кровать и обнял ее.

Кэри прижалась к нему, не в силах остановить улыбку, которая появилась у нее на лице:

― Мы должны будем сделать это снова. Скоро.

― Мне понадобится несколько минут, детка. Мне уже не восемнадцать.

― Ну, для старика это было не так уж плохо.

― Кого ты называешь стариком? ― прорычал он ей в шею.

― Я может и называю тебя стариком, но ты еще не дряхлый.

Через десять минут он решил показать ей, как сильно она права.

Глава 13

Терри узнала бы этот профиль где угодно, даже в темноте. Может быть, особенно в темноте. Эван спал на спине, а она на своей стороне, лицом к нему. Если она открывала глаза ночью, это и был тот профиль, который она видела.

Боже, он выглядел грустным, сидя на скамейке на детской площадке, локти упирались в колени в то время, как он смотрел в темноту. Его плечи были немного опущены, и он выглядел каким-то побежденным.

Как было бы разумно поступить? Вернуться внутрь и оставить его погрязать в страданиях, которые он сам себе создал. Если он был грустным и одиноким, это была его собственная чертова вина.

Но у нее болело сердце, наблюдая за ним, и не было никакого мастерского выключателя для любви. Это было совсем не в её стиле отворачиваться от него. Проклиная свою глупость, она пробралась на площадку как можно тише, не заботясь о том, не спал ли кто из ее семьи, чтобы увидеть это.

– Я не могу спать, зная, что ты находишься на другой стороне, - сказал он, когда она села рядом с ним, достаточно далеко, чтобы они случайно не соприкоснулись какой-то частью тела. – Эта так близко, но так далеко.

– Ты сам ушёл.

– Ещё одно клише - не могу жить с тобой, и не могу жить без тебя.

Терри откинулась на спинку скамьи и сложила руки на груди.

– Если ты ищешь сочувствия, то оно между дерьмом и сифилисом в словаре.

– Чёрт возьми, не ожидал ничего из этого от тебя.

Придурок.

– Почему ты приехал сюда?

– Потому что ты скучала по мне. Я попытался добраться до тебя, прежде чем это чувство исчезнет. Думаю, я опоздал.

Она не знала, что сказать, поэтому позволила тишине затянуться. Сверчки чирикали. Парень в палатке поблизости храпел так громко, что она была удивлена, что его жена не задушила его во сне. Она смотрела, как скунс бродил из участка на участок, ища лакомые кусочки упавшей пищи. Если бы она была умной, то отправилась бы на участок Майка и Лизы.

– Я люблю тебя, – сказал он тихо, глядя на траву.

– Не надо. Не смей говорить мне это.

– Но это правда.

– Ты сказал мне, что любишь меня, прежде чем похлопать меня по заднице и всунуть одной ночью, а затем ушёл на следующее утро. Извини за то, что думаю, что слова ни черта не значат для тебя.

– Эй, по крайней мере, мои грязные носки не валяются у тебя перед носом.

Он начал вставать, но она вытянула руку и остановила его. Она слишком хорошо его знала, чтобы пропустить боль, которую он пытался скрыть своим хитрым голосом.

– Почему ты действительно приехал сюда?

– Как я уже говорил раньше, ты сказала, что соскучилась, и я пытался добраться сюда, прежде чем ты прекратила это делать.

– Ты не приложил больших усилий как для парня, который заботится о том, скучаю ли я по нему.

– Ты тоже не сильно старалась.

– Не я ушла.

– Кто-то должен был.

В этом было достаточно правды, чтобы не дать ей снова наброситься на него. Она думала про себя, больше раз, чем ей хотелось признать, что она понятия не имела, как их брак выживет, когда Стеф отправится в колледж. И выжил ли. Она не была уверена, что у них было много поводов для разговоров, кроме неё.

– Ты даже не подумал, что об этом можно было бы поговорить, - тихо сказала она. – Возможно, обсудить разлуку. Думал ли ты, чтобы сказать мне ... то, что ты сказал, и что уход было лучшим решением для нашего брака?

– Ты бы послушала?

Скорее всего, нет.

– Ты мог бы попытаться.

– Тогда это продолжалось бы снова и снова, и мы оба сказали бы много чего, что не могли бы забрать обратно.

– Вместо этого, это сделал только ты.

Его рука двинулась так, что ей показалось, что он обнимет ей, а затем он позволил ей упасть.

– Я бы не стал забирать то, что сказал, даже если бы мог. Я действительно имел это ввиду. Вот насколько я был несчастен, и я не вернусь к этому.

– Тогда тебе следовало было сэкономить свои деньги на бензин. Я не могу волшебно измениться, потому что ты разозлился и ушёл, – она встала, потому что, как грустно он не выглядел, сидя в одиночестве, это не помогало.

Он схватил её за запястье, не давая ей уйти.

– Я знаю, ты не изменишь то, кем являешься. Но иногда ты можешь перестать беспокоиться о том, чтобы контролировать каждый аспект жизни каждого человека, а просто наслаждаться несколькими минутами со мной. Мы даже не друзья, Терри.

Опять же, в том, что он сказал, было больше доли правды, но она не знала, как это исправить.

Он тоже встал, не отпустив ее руки.

– Я люблю тебя, Терри, но большую часть времени ты мне не очень нравишься.

У неё перехватило дыхание, и она отвернулась, чтобы он не увидел мерцания слёз, вызванных его словами.

– Извини, - тихо сказал он, - но мы не сможем пройти через это, не признав, где мы находимся сейчас.

– В течение трёх месяцев тебе, казалось, было наплевать справимся ли мы с этим или нет. Теперь ты внезапно думаешь, что приехав сюда, и свалив на меня всё это, спасёт наш брак?

– Я бы взорвался, если бы не внес хоть какие-то изменения. Я надеялся, что будучи на расстоянии, нам удастся всё обсудить, но вместо этого мы почти не разговариваем, и это всё ещё разговоры о Стеф.

Она отдернула свою руку и покачала головой.

– Я не знаю, что здесь и сказать.

– Давай поужинаем вместе, когда ты вернёшься домой, – предложил он. – Сходим в красивое место, как на свидание, и мы сможем поговорить о нас. Не о Стефани, не о работе, и не о том звучит ли вывоз мусора смешно.

Она хотела сказать ему, что не думала, что это принесёт пользу. То, что с ними было не так, не могло быть решено приятным ужином и бутылкой вина. Но она сделала ошибку, посмотрев на него - действительно посмотрев на него - и всё было написано на его лице. Как тяжело ему было эти последние три месяца, и как сильно он хотел, чтобы этот ужин и вино сработали.

– Хорошо, – согласилась она. – Ужин.

– Свидание, – поправил он, с намёком на улыбку.

Она улыбнулась ему в ответ, к своему удивлению, а затем снова отправилась в свой трейлер на колесах. Возможно, это не сработает. Возможно, ей никогда не удастся выкинуть его голос, что произносил все те неприятные вещи, из головы.

Но, может быть, если бы они могли вспомнить, каково это быть друзьями, ей не пришлось бы всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве.

***

Шлепок.

– Проснись и пой, детка!

Кэри застонала, выругалась и зарылась под одеяло.

– Знаешь, быть отшлепанной по заднице - не самый лучший способ начать день.

– Но это лучше, чем ведро с холодной водой или крем для бритья. Имея братьев, я это правда, знаю. Но у меня есть для тебя сюрприз.

– Никаких сюрпризов, пока я не сражусь с Кевином за панкейки.

– Никак сражений за еду сегодня. Официантка доставит нам ее, его прямо к нашему столу.

Одеяло слетело, и появилась с безумной причёской, сонная и восхитительно голая Кэри.

– Ресторан? Настоящий?

– Может и не по твоим стандартам большого города, но он достаточно реальный, и тебе не придётся наливать свой собственный кофе.

Когда она пулей выскочила с постели и начала рыться в одежде, ему казалось, что лучше бы он подождал несколько минут, прежде чем сообщить ей эту новость.

– Нам не нужно бежать прямо сейчас. Мы могли бы…

– Нет, не могли бы. Я голодна, и я хочу ... Подожди-ка. А кто ещё идёт?

– Только ты и я, детка.

Он оценил, как сильно она пыталась не показать своего облегчения. Она разгладила волосы руками и засунула ноги в свои кроссовки.

– Я готова.

– Ты не хочешь сначала отправиться в баню?

– Нет, – она накинула толстовку на руку и подошла к двери. – Нам нужно идти сейчас, прежде чем твоя семья найдет нас и втянет нас в свой вихрь. И я лучше подожду и воспользуюсь туалетом ресторана. Никаких насекомых и не нужно будет пытаться удержать мои штаны над грязным полом и приседать одновременно. Я почищу зубы, когда мы вернёмся, поэтому пока не целуй меня, ладно?

Он всё равно попытался бы поцеловать её, с утренним дыханием или без него, но она уже находилась на крыльце, направляясь к внедорожнику. Она была либо очень голодна, либо действительно боялась, что Ковальски собираются обрушиться на них и нарушить их планы.

Пятнадцать минут спустя они уже сидели за столиком в углу местной забегаловки, что-то вроде старенького семейного бизнеса, где всегда подают лучшие домашние блюда. Официантка принесла меню и большие горячие кружки кофе, а затем ушла, чтобы взять очередной заказ.

– Ты меня портишь, – сказала Кэри после того, как она приготовила кофе и сделала первый глоток.

– Как ты это поняла?

– Посмотри на меня! Я за менее чем полчаса превратилась из крепко спавшей к готовой появиться на людях.

– И это плохо потому что?

Она посмотрела на него, словно говоря мужчины, и покачала головой.

– Только уход за кожей занимает у меня двадцать минут, не говоря уже о волосах, макияже и обо всём остальном.

– Я же говорил тебе, если хочешь, то можешь забежать в баню.

– Я тебя прошу, – ответила она, закатывая глаза. – Баня - это тебе не спа-салон. С тех пор, как я приехала сюда, я иду по наклонной.

– Ты ударишь меня под столом, если я скажу, что сейчас ты выглядишь красивее, чем в последний раз, когда мы были в ресторане, и ты была вся такая отполированная и сверкающая?

– Да.

Он засмеялся.

– Я рискну, потому что это правда.

Официантка вернулась, прежде чем она смогла нанести телесные повреждения его голеням, и они оба заказали больше еды, чем могли съесть.

– Твоя семья будет злиться, что мы ушли? – спросила она, когда они вновь остались одни. – Они не будут волноваться, когда мы не появимся к завтраку?

– Нет. Я уверен, что они увидели, как мы уходили, и они всё поймут.

– Если твоя мама придёт за нами с деревянной ложкой, я точно сдам тебя с потрохами.

Он снова засмеялся, но он оставил остальных Ковальски и привёл её сюда не для того, чтобы они могли поговорить о его семье.

– Вчера ты не задала мне вопрос.

Её щёки зарделись.

– Я была немного занята.

– Может, с сегодняшнего дня нам стоит задавать вопросы утром.

Она откинулась на кабинку, обхватив руками чашку кофе.

– Предполагаешь, что с этого момента я буду немного занята?

В этом и заключался вопрос, да, независимо от того, как он был задан. Хотя её безумная спешка вырваться из кемпинга, смягчила любую неловкость утром, она также лишила его возможности определить, что она думает насчёт прошлой ночи.

– Надежда в изобилии, детка.

Когда она, казалось, уделяла слишком много внимания на выпивку своего кофе, он боялся, что надежда вот-вот развалится, но потом она посмотрела ему в глаза.

– Пока нет никаких сомнений в том, что, когда закончится время веселья, я вернусь в Лос-Анджелес, где я напишу свою статью и получу повышение, и эта небольшая ... интерлюдия присоединится к файлу ностальгии по временам средней школы.

– Никаких сомнений. – Пока что. Неделя – длинный период времени.

– Тогда ладно. Наверное, мне нужно придумать два вопроса на сегодняшнее утро, так как ты задолжал мне.

– Не уверен, что это лучшее место для того, чтобы задавать вопросы, – заметил он, и её щеки все еще имели розоватый оттенок, когда принесли их заказ.

– О, боже мой, – сказала Кэри, когда увидела еду.

– Таков мой план. Полный ступор с набитым животом будет мешать твоей способности придумывать сложные вопросы.

– Ты сделал столько всего запретного в своей жизни, что сложных вопросов не придумать. Я уверена, что читатели Spotlight будут очарованы тем, что ты добавляешь кетчуп на яичницу.

– Ещё есть тот факт, что я люблю хот-доги с майонезом.

– Ты забавный парень, Ковальски. Я буду вспоминать тебя с любовью, когда буду редактировать рекламные объявления о помощи в интернет-еженедельнике.

Ему было легко забыть, что это была не игра, в которую они играли. Когда она вернется в ЛА, она передаст статью о его жизни Тине Дешанель - женщине, которую его публицист любил называть прыщом на заднице журналистики. Истории в журнале, который она превратила в мощный инструмент, были личными, агрессивными и обычно написаны со скандальным уклоном. И даже если Кэри использует его бывшую проблему с алкоголем, чтобы зацепить читателей, больше не о чём рассказывать.

– Прости, что я не очень интересный парень, – сказал он искренне. – Я сижу за своим столом в течение нескольких часов в день, потом откидываюсь и расслабляюсь. Зависаю с семьей. Таскаю пару тяжестей. Вот и всё.

Она хотела поднять вопрос о Лорен и судебном процессе. Он понял по ее губам, как сильно она хотела указать, что у него был очень интересный скандал в его прошлом, но ей не разрешалось говорить об этом.

Вместо этого она укусила кусок бекона, что превратило ее взгляд в удовлетворение.

– Знаешь, ни одна моя одежда не подойдет мне, когда я вернусь домой.

– Ты не можешь жить только на салате, детка.

Она пожала плечами и сделала глоток кофе.

– Хорошо, давай посмотрим, смогу ли я обойтись одним вопросом. Так как премьера фильма маячит на горизонте, какое участие, если таковое имеется, ты принял в создании сценария, а также в съемках и, несмотря на то, приложил ли ты свою руку к этому, остался ли довольным конечным результатом?

Он рассмеялся и поднял свою кружку с кофе в качестве тоста за неё.

– Такой тонко сформулированный вопрос, так что я спущу тебе это с рук. Совсем немного, никакое, и я его ещё не видел.

Её вилка ударилась о тарелку.

– Прекрати это!

– Прекратить что? Я ответил на вопрос. Или я должен сказать вопросы в множественном числе, так как ты впихнула целых три?

– И что я должна делать с этим?

– Придумай что-нибудь.

– Ты писатель-фантаст, а не я. Не мог бы ты немного уточнить?

Он ненавидел это. Независимо от того, что люди думали, он не избегал публичности из-за какой-то глубокой, темной тайны, которая, он боялся, будет раскрытой, но потому, что он совершенно презирал разговоры о себе или своей работе, или о чём-то ещё, если на то пошло.

– Поскольку ты действительно задала три вопроса, на которые я ответил, если хочешь, чтобы я уточнил, это будет считаться двумя вопросами.

– Это не справедливо. Ты едва ли ответил мне, – она укусила свой бублик, но он ничего не сказал, просто оставил предложение висеть в воздухе. – Ты можете вместить два вопроса в один, но в любом случае ты можешь задать мне только один вопрос взамен.

– Тогда мне нужно будет придумать действительно хороший вопрос, – когда она огляделась, чтобы посмотреть, не сидит ли кто-то достаточно близко, чтобы подслушать, он усмехнулся. Ему пришлось бы придумать что-то действительно смущающее, если она беспокоилась об этом. – Согласно договору, никто не должен был присылать мне сценарий, но парень, которого они наняли, чтобы сделать это, оказался фанатом. Поскольку он хотел с почтением отнестись к моей работе, он прислал мне черновики по ходу работы, и спросил, что я думаю об этом. Кажется, он действительно понимает мое произведение, и, в результате, он всё-таки неплохо справился сам.

Пока они поглощали пищу, которую Кэри так и не смогла закончить, несмотря на то, что чертовски пыталась, он рассказал о фильме. Нечего было рассказывать, но он дал ей небольшое представление о том, что он чувствовал, зная, что его слова станут фильмом.

– Часть меня абсолютно оторвана от всего этого, – сказал он ей, когда в последний раз долил себе кофе. – Я написал свою книгу: люди могут прочесть ее так, как я себе это представлял. Фильм - отдельная вещь. Но есть ещё одна часть меня, которая хочет разобрать всё на части. Он не надел бы такую ​​рубашку, или этот совершенно не похож на убийцу.

– Но ты посмотришь его, да?

Он пожал плечами.

– Я обещал Джоуи и Дэнни взять их с собой, чтобы посмотреть его с Майком и Кевином. Я схожу и буду пытаться притворяться, что это просто какой-то случайный фильм ужасов, но я уверен, как только он начнется, я буду париться над каждым его аспектом.

Она поставила пустую чашку и откинулась на спинку стула со вздохом.

– Я объелась. И это было намного интереснее, чем добавить кетчуп на яичницу. Понимание твоих противоречивых взглядов на фильм увлечет читателей.

– Увлечет ли это Тину?

– Наверное, нет, – неохотно призналась она. – Человеческий интерес для неё значит человеческая драма.

– Скандал.

– По большей части. Но ты просто не скандальный парень.

– Только с правильной женщиной, детка, – сказал он, и когда он подмигнул ей, она покраснела.

Но когда он оплатил счет и ждал, когда она снова выйдет из дамской комнаты, он не мог забыть несколько пораженный взгляд на её лице, когда она признала, что Тина, вероятно, не будет удовлетворена тем, что она собирается ей вручить.

Он не мог дать ей то, что ей нужно. Единственное, что было хоть отдаленно скандальным в его прошлом, - это судебный процесс с Лорен, и она не смогла бы напечатать, даже если бы он не возражал. Но в глубине души он был немного обеспокоен тем, что произойдет, когда она вернется к своему миру, лицом к лицу с женщиной, которая может испортить ей карьеру. Она увидела его семью не с лучшей стороны, и он рассказал ей о Кевине то, что даже он не должен был знать.

И все, что он мог сделать, это надеяться, что она не предаст его доверия.

Он подождал, пока они доберутся до хижины, чтобы на них не набросилась, вдруг, вся его семья, прежде чем он пригвоздит её к двухъярусной кровати.

– Я всё ещё жду хорошего утреннего поцелуя.

Она отвернулась.

– Я говорила, что тебе нужно подождать, пока я не пойду в ванную. Утреннее дыхание вместе с беконом и кофе? Нет, спасибо.

– Я придумал вопрос. Очень серьёзный, кстати.

Её глаза насторожились, но уголки ее рта выдали ее игривое настроение.

– Серьезный, да?

– Очень, – поскольку она не позволила ему поцеловать её, он наклонил голову и поцеловал её шею, чуть ниже уха. – После того, как ты уехала в Калифорнию, ты когда-нибудь притворялась, что была со мной?

– Да, – прошептала она, когда он проложил дорожку из поцелуев к тому месту, где была расстегнута её рубашка. – И иногда ты был даже на батарейках.

И черт меня дери, если давняя эрекция не вернулась.

– Я не могу слишком много об этом думать или я не смогу ходить.

– Как насчет тебя? Ты притворялся, что другие женщины были мной?

Больше, чем он хотел это признавать, и не только, когда дело доходило до секса.

– Только блондинки.

– Очень смешно, – она вздохнула, когда он провёл языком по впадине у основания ее горла. – Очень жаль, что Нью-Хэмпшир и Калифорния, так далеко друг от друга, иначе мы могли бы всё спланировать и несколько раз перепихнуться.

Он заставил себя засмеяться, но внутри его сердце немного перевернулось. Это было первое упоминание от неё насчёт возможности их отношений после окончания каникул, и, хотя она сказала это в шутку, у него появилась маленькая надежда. Возможно, роман на расстоянии сработает до тех пор, пока он не уговорит её вернуться домой, где она и должна быть.

Он был спасён от ответа на это стуком в дверь, но, с другой стороны, ему пришлось прекратить целовать её шею.

– Я знал, что они придут за нами.

Это был немного запыхавшийся Брайан.

– Вам, ребята, нужно сейчас спуститься, чтобы взрослые могли решить, что мы делаем сегодня.

– Скажи им, что мы сейчас придем, - ответил он мальчику, который кивнул и снова убежал.

Он зарылся в сумку в поисках туалетных принадлежностей, чтобы он мог немного привести себя в порядок. Кэри не была единственной, у кого было утреннее дыхание.

– Ты видел спрей от насекомых? – спросила она.

– Да, он прямо на ... – его там не было. – Я думал, что он на столе.

– Я тоже. И в моей сумке была ещё одна дополнительная бутылка. О ... вот сука.

Он перестал рыться в сумке и поднял глаза. Кэри скрестила руки и буквально постукивала ногой.

– Терри! Она сказала, что спрячет спрей, если я буду заниматься с тобой сексом.

– Да ладно тебе, детка. Она же не тайком пробралась сюда, подслушивая за дверью.

Она указала на него обвинительным пальцем.

– Ты был тем, кто размахивал презервативами перед Кевином, как будто втиснуть хотел свой выигрышный расклад в покере.

– Втиснуть. – Хех. – Поняла?

– Сконцентрируйся, Джо.

Он и был сконцентрированным, но, по-видимому, не на том.

– Скорее всего, он в подстаканнике одного из стульев.

– Весь? Даже лишние бутылки и салфетки для защиты от насекомых, которые я даже не использую, потому что комаров, видимо, не отпугивают естественные тропические ароматы, что имеет смысл, потому что с чего им боятся цветов?

– Они, вероятно, не все в подстаканнике, нет.

– Она пробралась сюда, пока мы были в ресторане, и украла весь мой спрей от комаров.

– Наш спрей. Она взяла мой, тоже.

Она скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Ты должен написать о ней в своей книге и сделать с ней ужасные вещи.

Он усмехнулся.

– Я стараюсь в своих книгах не делать ужасных вещей с людьми, которых знаю в жизни. Они расстраиваются.

– Правда? Как насчёт Кэрри Дэниелс?

Попался.

– Ты ушла тогда, по-видимому, навсегда.

– Да, а теперь я вернулась. И у меня нет чертового средства против комаров.

Хотя он и не был настолько глуп, чтобы сказать это вслух, она была чертовски милой, когда злилась.

– Пойдем, приведём себя в порядок, а затем присоединимся к толпе. Я верну тебе твой спрей.

– Нет.

– Что нет? – если они будут тусоваться в хижине весь день, он снимет одежду. И она тоже. К чёрту бекон.

– Я не пойду туда. Все знают.

– Знают что?

– Что мы занимались сексом, Ковальски.

– Они не считали меня девственником, детка.

– Нет, они знают, что ты занимался сексом со мной. Потому что ты сказал Кевину, который, вероятно, сказал всем, что не должно было случиться. Твоя мать, вероятно, выпекает наш свадебный торт прямо сейчас, ради всего святого.

Это был удар ниже пояса, перед ним тут же появилась Кэри в свадебном платье, идущая по проходу к нему. Он наложил на этот образ память о ней из выпускного вечера, когда на ней была красивая темно-синяя вещица с длинной молнией, которую он наслаждался расстёгивать с каждым мучительно дразнящим дюймом.

Затем версия Кэри из старшей школы исчезла, оставив только мысль о версии Кэри здесь-и-сейчас, направляющейся к алтарю, в то время как его братья ерзали в смокингах, а их мать и шмыгала носом в смятый платочек.

Он не знал, как, черт возьми, всё дошло до этого, но да, он этого хотел.

Затем она рассмеялась над ним.

– Боже мой, я просто сказала слово свадьба, и ты полностью закрылся. Ты такой парень, Ковальски.

Пусть она так думает. Это было лучше, чем признаться, что он уже играл в свадебного планировщика в своей голове. Может быть, спрашивающего её мнения насчет традиционного морковного пирога.

– Всем плевать занимаемся ли мы сексом.

– Скажи это комарам.

– Давай. Пойдем, посмотрим, что они задумали.

Она покачала головой, пытаясь взглянуть на него.

– Я не пойду туда.

Он пожал плечами и положил руку на дверную ручку.

– Хорошо. Но ты лишаешься вопроса.

– Ах ты, ублюдок. Ты же знаешь, что не дал мне ни черта с чем можно поработать!

– Ты согласилась на условия, появившись здесь, Дэниелс. Ты отказываешься принимать участие в деятельности, ты теряешь вопрос.

– Хорошо. Но если мне придётся слушать всякое дерьмо о прошлой ночи, я сотру твой жёсткий диск.

– Так это теперь называется? – он открыл дверь и засмеялся, когда она ударила его по животу, проходя мимо.

Кэри не считала комаров слишком ужасными, пока не присоединилась к остальным - минус Стефани, которая, вероятно, была с Эваном на участке Майка и Лизы в тени. Комарам, по-видимому, нравился тенек, или, может быть, всё дело было в её мятно-свежем дыхании, и уже через несколько секунд она похлопывала себя, словно изображая женщину из «Трех балбесов».

– Что с тобой такое? – спросил Лео, громкость его голоса всегда привлекала всеобщее внимание.

– Я ненавижу комаров.

– Так побрызгайся спреем от насекомых, глупая.

– Лео! – рявкнула Мэри. – Не называй девушку Джо глупой!

Девушка Джо. Она не могла поверить, что она назвала её так, или то, как ее живот начал болеть. Прошло много времени с тех пор, как ей приходилось вспоминать, как сильно она ненавидела это.

Лео взмахнул руками в воздух.

– Ну а что? Она не может понять, что средство от насекомых отталкивает насекомых? Это делает её глупой в моей книге.

– Весь мой спрей от насекомых загадочным образом исчез, когда мы с Джо ушли завтракать, – объяснила она, бросая явно обвиняющий взгляд на Терри.

Мэри не пропустила это.

– Тереза, ты спрятала спрей Кэри?

Оказавшись в неловком положении, она, очевидно, не смогла солгать.

– Ага.

– Зачем?

Кэри увидела, что глаза Лизы расширились, и она сосредоточила всё своё внимание на том, чтобы бросить Джо я же говорила тебе взгляд, чтобы он не мог его пропустить.

– Потому что она ... – Терри сделал паузу, затем подарила своей матери ложно застенчивую усмешку. – Это была дурацкая шутка, Ма. Вот и всё.

– Тогда сходи и принеси его, прежде чем комары съедят её живьём.

Из-за довольно разочаровывающего шоу все вернулись к разговорам о том, куда они хотели поехать позже, поэтому Кэри побрела к кофейнику и украла последнюю холодную чашку кофе из самого дна. Она повернулась, чтобы спросить, нужно ли ей сделать ещё, но женщина, которую Кэри не узнала, и маленький мальчик подошли к Лизе.

– Привет, мама Бобби. Я мама Шона, – обе женщины засмеялись, а затем начали обсуждать то, как Бобби приходит к их месту кемпинга, чтобы немного поиграть в машинки.

Но Кэри едва ли обращала внимание на их присутствие. Привет, мама Терри. Я мама Кэри. Это происходило снова. Разве Мэри не назвала её девушкой Джо?

Она не могла вспомнить, сколько ей было лет, когда она поняла, что у ее матери нет собственной личности. Скорее всего, это была давно растущая осведомленность, а не какой-то определённый момент.

Мама Кэри. Жена Эда. Миссис Дэниелс. Её отец называл ее милая, и Кэри называла её мамой. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл её Джейни. О, с логической точки зрения, она знала, что люди должны были её так называть – миссис Ковальски, к примеру. Они были подругами, поэтому можно было предположить, что первые имена всплывали в их разговорах.

Некоторое время Кэри даже прислушивалась. И, может быть, именно поэтому, когда они выстраивались в спортивном зале «Торжеств и Церемоний», она была в ужасе от того, что услышала шепот женщины:

– Это девушка выпускника, что будет произносить прощальную речь.

– О, точно, – ответила ее собеседница. – Я слышала, что дочь Эда была девушкой Джо.

Всю остальную часть этой длинной, медленной прогулки она провела, составляя список всех имён, которыми её называли в последнее время. Дочь Эда. Девочка Дэниелс. Куколка (ласково называл её отец) и Персик (её мать). Девушка Джо. Детка.

На карточке, что была прикреплена к её складному металлическому стулу, написано К. ДАНИЭЛС.

– Кэри, – прошептала она про себя. И когда она разгладила ее платье и поправила «шапочку выпускницы» на своих больших волосах, она задавалась вопросом, не делала ли её мать то же самое.

Кэри хотела увидеть своё имя в блеске славы. На шатре. Или в колонке развлечений. Она приняла решение ещё до того, как Джо даже приступил к своей речи – где-то мир увидит имя Кэри Дэниелс.

И сейчас она была настолько близка к тому, чтобы увидеть его в заголовке крупного еженедельного журнала.

Все, что ей нужно было сделать, это вновь заострить своё внимание - помнить, что ей был предоставлен беспрецедентный доступ к Джозефу Ковальски.

Вспышка.

– Скажи сыр!

И его семье.

Глава 14

Терри сидела на своём стуле, и даже не притворялась, что читает книгу на своих коленях. Со своего места она видела четвертый участок, где Стефани помогала отцу раскладывать палатку.

Не считая сна, Стеф проводила все выходные со своим отцом и, хотя она видела их, когда они были на кемпинговой стоянке, Терри не присоединилась к ним. Много ещё слов могло быть сказано, но, поскольку она не могла найти правильные слова, она оставалась в стороне. Он, как обычно, проводил время со своей дочерью, хотя обычно ей не приходилось смотреть на это издалека.

На более весёлой ноте, Кэри не говорила с ней после того инцидента со спреем от насекомых. Ей тоже нечего было ей сказать. Ничего хорошего.

Она направилась в хижину, чтобы отправить несколько важных писем, которые распечатала для него с компьютера в магазине, а затем забыла об этом в суматохе прибытия Эвана, но Кевин окликнул её со своего участка и перехватил. Хотя он и не говорил деталей, его очень решительное указание оставить Джо и Кэри в покое, рассказало ей всё, что ей нужно было знать.

Тупой сукин сын спал с ней.

Возможно, это было не её дело, но именно она отправилась с Джо в УНГ (УНГ — исторический комитат в северо-восточной части Венгерского королевства.) после того, как Кэри уехала и наблюдала, как он медленно начал скользить в фазу самоуничтожения. Она не могла не опасаться, что ему вновь причинит боль та же девушка, что повлечет за собой подобную реакцию.

Стеф рассмеялась, что заставило ее обратить внимание на четвертый участок. Ее муж пытался засунуть беспорядочно свернутую палатку обратно в сумку для хранения, чего никогда не произойдёт, если он не сложит её плотно и аккуратно.

Как только он закончит, он уедет, и они вернутся к тому, с чего начали. Вообще-то нет. Было ещё хуже, чем когда они начали. Потому что сейчас она знала, что они оба хотели, чтобы их брак преуспел, но никто из них не знал, как это сделать. Каким-то образом это казалось хуже, чем полагать, что браку пришел конец, потому что он не хотел больше быть её мужем.

Ей следует что-то сказать. Что-нибудь. Отталкивая его своей отстраненностью, только усложнит их общение, когда она вернется домой. Прежде чем она могла передумать, она встала и направилась к его участку.

– Мама! – закричала Стеф, увидев её. – Ты должна помочь нам. Она никогда сюда не поместится.

– Поместится. Её просто нужно сложить... – она собиралась сказать правильно, – по-другому.

Когда уголки рта Эвана слегка приподнялись в улыбке, она знала, что он заметил, как она исправила себя. И пусть этого мало - недостаточно, но, возможно, это было началом. Как долго она будет смотреть за всем, что говорит и делает?

Через десять минут палатка была надлежащим образом упакована, и ему нечего было больше делать, кроме как спрятать свой квадроцикл и попрощаться.

– Эй, Стеф, – сказал он, – сбегай в магазин и возьми для меня колу в дорогу.

Он вытащил доллар из кармана, а затем она ушла, оставив их в одних. Терри засунула руки в карманы и ждала, что её муж хотел сказать такого, чего не мог сделать перед своей дочерью.

– Значит, ты позвонишь, когда вернешься домой? – спросил он. – Чтобы мы могли выбрать вечер для ужина?

Она кивнула.

– Я думаю, что лучше всего, если мы ничего не будем говорить об этом. Особенно Стефани. Не хочу давать ложные надежды.

– Если ты этого хочешь, – он подошел ближе к ней, и только тогда она поняла, что они скрыты от всей стоянки его грузовиком и квадроциклом на нём. – Однако, я всё же надеюсь.

– Я тоже, – прошептала она, не желая признавать это, но, зная, что единственный выход справиться с этим - быть честными.

Когда он приподнял её подбородок и прижался губами к её губам, всё её тело задрожало. Ей захотелось обнять его руками так крепко, чтобы он больше не смог уйти, но она держала руки в карманах. Её сердце было слишком израненное, чтобы дать ему что-то большее.

Он отступил назад, и она услышала шаги, спешащие по грунтовой дороге. Стеф вернулась, и Терри отвернулась, чтобы вытереть свои глаза, когда Эван взял свою колу и попрощался с дочерью.

– Скоро увидимся, Терри, – все, что она получила в качестве прощания, а затем он забрался в грузовик.

Они со Стеф наблюдали, как он выезжает на главную дорогу, а затем она обняла её за плечи. На этот раз Стеф не отстранилась.

– Все снова собираются кататься сегодня, – сказала Терри. – Ты поедешь или катание с отцом утомило тебя?

Стеф пожала плечами.

– В магазине появилась новая романтическая комедия с Сандрой Буллок. Можем взять его напрокат, ещё мороженое и побыть сегодня ленивыми задницами? г

Терри была в настроении, чтобы избавить от своего раздражения на тропе, но она сжала плечи Стеф.

– Звучит как хороший план.

***

Джо был не очень доволен тем, что Кэри была не в той постели. Ее спина опиралась на её вещевую сумку с подушкой на ней. Она писала в своей записной книжке на нижней койке, вероятно, пытаясь воссоздать разговор, который у них был в ресторане днём ранее, и его отстойный ответ на вопрос в четверг утром о команде профессионалов – редактора, агента, публициста и других, участвующих в его успешной карьере.

Он тоже работал, сидя на большой кровати, прислонившись спиной к стене, и его ноутбук лежал на коленях. Они проделали почти сорок миль на квадроциклах, поэтому, когда семья пыталась оправиться после этого, они убежали в свою хижину, чтобы поработать перед ужином.

Он представлял их вместе на кровати, прижавшись друг к другу, работая бок о бок, но она уселась на нижнюю койку, прежде чем он даже успел включить свой ноутбук. Прежде чем дать понять, как сильно он хотел быть рядом с ней, он занял большую кровать и приступил к постановке сцены боя, в которой один из бойцов был невидим. Это было тяжелее, чем он ожидал.

Спустя полчаса Кэри поставила свой стенофон и карандаш на тумбочке между кроватями, а затем вытянулась на пенопластовой плите.

– Между нами говоря, как старыми друзьями, ты мне расскажешь, почему Лорен Хаккинс подала в суд на тебя за моральный ущерб?

Эй, а это откуда взялось? Он не сводил глаз с экрана своего компьютера, и она не могла понять, как этот вопрос потряс его.

– Я думал, что женщинам не нравится слышать о бывших подругах.

– Нет. Новые девушки не любят слушать о бывших подругах, – она повернулась на бок и прижала голову к руке. – Я знаю, что ты встретил её в книжном магазине, где она работала, а ты раздавал автографы. Вы начали встречаться, посетили несколько шумных вечеринок и мероприятий. Затем произошло что-то, что заставило тебя заплатить ей, по слухам, значительную сумму денег и превратиться в отшельника.

– Я не отшельник, – возразил он, в основном, чтобы подарить себе ещё минуту на раздумья.

Ему не нравилось думать о Лорен, и он никогда, никогда не говорил о ней. Немногие, кому нужно было знать историю, а именно его семья, уже знали, что произошло. Никогда не было причин вспоминать её снова, кроме недавнего заявления Терри о том, что Кэри так же плоха, как Лорен.

– Отшельник для средств массовой информации. Я не могу себе представить, чтобы ты причинил, по-видимому, эмоциональный ущерб любой женщине в сумме на миллион долларов. Я ... мне бы очень хотелось узнать.

Часть Джо хотела сказать ей заткнуться и оставить эту тему. Это был один из самых унизительных моментов в его жизни, и определенно он не хотел делиться этим с женщиной, которую он так изощренно пытался втянуть в настоящие отношения.

Но кто знает, какие сумасшедшие сценарии Кэри построила в своей голове, чтобы объяснить тот иск. Он предпочел бы, чтобы она считала его неудачником, чем полным мудаком.

– Я отказался от своего предложения, – наконец сказал он, глядя на потолочный вентилятор.

– Ты заплатил Лорен Хаккинс хренову кучу денег, потому что расторгнул помолвку?

– Только между нами?

– Клянусь, Джо. Это личный вопрос, а не профессиональный.

Он сделал глубокий вдох, а затем и выдохнул.

– Технически не было никакого предложения, потому что я отказался от него, прежде чем она согласилась. Или отвергла.

Когда он повернул голову, чтобы посмотреть на неё, он не был удивлен, увидев, что у неё было раздражённое выражения лица.

– Что ... это какая-то дурацкая шутка?

– Нет.

– Я совсем запуталась.

Он вздохнул и смирился с тем, что придётся рассказать всю грязную историю.

– Когда мы начали встречаться, Лорен очень заинтересовалась моей карьерой. Она была однокурсницей или что-то вроде этого с женщиной, которая владела цепочкой модных ресторанов в Нью-Йорке и ЛА, и она таскала меня с собой везде, чтобы нас сфотографировали вместе, и мое имя попало в газету. Не совсем в моём вкусе, но да ладно. Начни зависать с крутой толпой, и мир думает, что ты классный парень. Через какое-то время она начала жаловаться на то, как она ненавидела быть просто моей девушкой, что я принял как знак того, что настало время делать предложение.

– Как романтично.

– Я ещё не добрался до романтической части. Так или иначе, я отправился на охоту за кольцом. Это заняло у меня целую вечность, но я, наконец, нашёл то, что казалось подходящим. В нём были всевозможные причудливые, нежные золотые украшения и настоящий блестящий камень. Как только я увидел его, подумал, что оно будет идеальным для неё. Итак, я создал романтическую обстановку и протянул ей коробку ...

– Ты опустился на одно колено?

Он закатил глаза.

– Нет, я этого не сделал. Я не знаю, почему мужчины это делают.

– Это романтично.

– Это глупо. В общем, она открыла коробку, и я ждал, что она растрогается и броситься на меня с объятиями. Вместо этого она выглядела так, будто съела лимон, – он сделал паузу и глубоко вздохнул. – Начала читать мне лекцию о том, как она ожидала чего-то более существенного и подобающего будущей миссис Джозеф Ковальски, и как жена знаменитого богатого автора не должна иметь ювелирных изделий, которые кто-либо мог бы приобрести на местном блошином рынке.

– Вот сука!

Удивленный гнев в её голосе немного ослабил то унижение, хотя и блекло по сравнению с тем, что он чувствовал в то время, что все еще вызывало боль внутри вроде плохой изжоги.

– Итак, я забрал его назад. Сказал ей, что я не Джозеф Ковальски, которого она искала. Я просто Джо.

– И она посмела подать на тебя в суд?

– Наверное, она почувствовала, что все те нити, за которые она потянула ради моей карьеры, наряду с так называемыми эмоциональными инвестициями, даёт ей право на что-то.

– Я не могу поверить, что ты заплатил ей. Она никогда бы не выиграла это дело.

Иногда он сам не мог поверить, что заплатил ей, но большую часть времени он считал, что эти деньги были хорошо потрачены.

– Заплатив ей, я смог привязать деньги к железному соглашению о конфиденциальности. Если бы мы пошли в суд, победили или проиграли, она могла бы что-то сказать кому-нибудь, и все знали бы, какой был слепым и глупым простаком оказался Джо Ковальски.

– Ты понимаешь, что люди, например, как Тина, думают, что ты сделал что-то ужасное или извращенное.

– Пусть лучше думают так, чем какой я жалкий, что попался в лапы охотницы за деньгами.

– О, это так сказать это так по-мужски.

Да, может так оно и было, но она понятия не имела, как это чувствовать себя таким глупым. Он не просто был обманут женщиной, но женщиной, с которой он был близок. Женщина, которую он попросил стать его женой. Даже сейчас он не может вынести то, каким придурком он был.

– Итак, теперь ты знаешь мою самую страшную тайну, – сказал он, когда тишина затянулась.

– Ты говоришь так, будто тебе есть чего стыдиться, но, по крайней мере, ты пытался.

Что-то в ее голосе заставило его взглянуть на неё.

– А ты когда-нибудь была так близка к этому?

– В основном, у меня были только договорённости с другими одержимыми карьерой холостяками. Сотрудники с привилегиями. Однажды я думала, что была очень близка к этому, но как только он заводил разговоры о свадьбе и семье, я поняла, что не любила его больше, чем свою работу.

Он не был уверен, что сказать об этом, поэтому он нажал кнопку «сохранить» и выключил ноутбук.

– Это удручает. Пойдём, посмотрим, что делает семья.

***

– Волейбольная игра? Ты серьёзно?

– Не просто волейбольная игра, – запротестовал Брайан. – Ежегодный турнир Рока по волейболу Ковальски.

О, да. Как будто она действительно хотела хоть в чём-то из этого принимать участие. – Я не играю в волейбол. Я ... не знаю, как это сделать.

– Обманщица, – произнесла Терри. – Помнишь, что мы все вместе учились в школе? Я видела, как ты играешь.

– И я просто отстой.

– Я не говорила, что ты хорошо играешь.

– А сейчас я вообще не играю.

Бобби поднялся со скамьи для пикника.

– Дядя Джо сказал, что ты сыграешь!

Или она нарушит его дурацкие правила, и не станет задавать ему вопрос.

– Хорошо, но я хочу быть в той же команде, что и Терри.

– Мы не выбираем команды, - сказал Брайан, качая головой.

– Извини, но у твоей тёти та ещё подача, и я не хочу быть на противоположной стороне сети.

Терри рассмеялась.

– Моя подача уже не такая жёсткая.

– В этом году нас будет не ровное количество, – отметил Дэнни. – Нас ведь тринадцать.

– Я буду вести счет, – быстро предложила Кэри. – Не хочу испортить вам математику.

– Мы будем считать Бобби и Ма за одного игрока, – сказала Терри.

В результате Мэри, Кевин, Майк, Лиза, Джо, Бобби и Стеф оказались в одной команде, а Лео, Дэнни, Брайан, Терри, Джо и Кэри – в другой. Сам мяч оказался огромным и надувным, по весу как пляжный мяч, что выглядел как волейбольный, но меньше, легче и менее болезненный, если попадет в лицо.

Кэри лично узнала об этом через несколько минут, когда Майк решил снять свое раздражение на мяче, и оно не успела достаточно быстро увернуться. К счастью, когда мяч отскочил от ее лица, Джо нырнул на траву и не дал ему коснуться земли. Дэнни бросил его через сетку, и, хотя Джо кинул на неё быстрый взгляд, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, игра продолжилась.

Пока Стеф не оказалась на плечах дяди Кевина, и мяч легко перелетел через сетку.

– Эй, это против правил, – запротестовала Кэри.

– Никаких правил в ежегодном турнире Рока по волейболу Ковальски, – крикнул ей Джо напротив сети. – Нытик!

– Обманщик! – закричала она, заработав «Фу-у» и свист от команды обманщиков.

Они попытались компенсировать преимущество, посадив Брайана на плечи Джо, но так как Кевин был выше Джо, а Стеф была выше Брайана, они остались в невыгодном положении.

Пока команда мошенников не набрала пять безответных очков. Прежде чем она поняла, что происходит, голова Джо выскользнула между ее ног, и он поднял её на плечи.

– Боже мой! – взвизгнула она. – Не смей!

Она бы поборолась, но Джо уже пытался встать прямо, с помощью Терри, и она боялась, что она упадёт. Это тебе не играть в труса в бассейне, где большой всплеск был самым худшим, что могло случиться. Джо был высоким, и земля была твердой.

– Прекрати извиваться и будь внимательной, – рявкнул Лео, когда Лиза приготовилась играть за другую команду.

Когда мяч перелетел через сетку, Джо отшатнулся, чтобы выровняться, но раскачивающееся движение застало Кэри врасплох и вместо того, чтобы ударить мяч назад через сетку - она схватила горсть волос Джо, чтобы удержаться себя и смотрела как он пролетает мимо.

– Ау! Полегче с волосами, детка.

– Опусти. Меня. Вниз.

– Бей. По. Мячу. – приказал Лео.

В следующий раз, когда мяч перелетел через сетку, она была готова и, хотя держала левую руку в спутанных волосах Джо, она протянула правую, чтобы ударить по мячу.

– Я сделала это, – закричала она.

Затем Стеф отбросила мяч назад через сетку, где он ударил Джо по лицу, потому что он не мог отпустить ноги Кэри, чтобы защитить себя.

– Ау, - снова сказал он.

– Я справлюсь в этот раз, – пообещала она.

Почти десять минут интенсивного волейбола продолжались до тех пор, пока счет не сравнялся, и Кэри была уверена, что чувствует, как дрожат колени Джо через его тело.

– Ты собираешься меня опустить, не уронив?

Казалось, он пытался засмеяться, но звук был немного запыхавшийся.

– Конечно. Эй, Па. Помоги-ка.

В процессе ее опускания на землю, Лео нечаянно схватил её за задницу, из-за чего все смеялись, за что ее бесцеремонно сбросили на траву. Джо рухнул рядом с ней, его лицо было красным от напряжения.

– Мне уже не двадцать лет, – неохотно признался он.

– И Кевину, – ответила она.

Он повернул голову, чтобы нахмуриться.

– Если мы уже бьем по больному месту, позволь мне отметить, что Стеф немного легче тебя.

Она бы ударила его, но Лео навис над ними, бросив большую тень, и указал на Кэри.

– В следующем году ты будешь на плечах Кевина, а Стеф – у Джо. Так и будете квиты.

Её улыбка застыла на месте. Следующий год?

Никакого следующего года не будет, и это было именно то, чего она боялась, прежде чем они занялись сексом. Его семья думала, что они пара. Мало того, что они думали, что они пара, но его отец, очевидно, думал, что они всё ещё будут вместе через год.

– Я думаю, что пришло время обеденного перерыва, – заявила Мэри, все хором согласились и направились в тенек и к кулерам с напитками.

– Он ничего не имел в виду, – сказал Джо.

И он это заметил.

– Я предупреждала тебя, что это произойдет. Они думают, что мы вместе.

– И что? Не похоже, что они не пережили моих разрывов отношений в прошлом. Они пережили, когда ты уехала. Они даже пережили Лорен. Я уверен, что на этот раз всё будет хорошо.

Ну, ему не нужно было говорить это так, будто её так легко отбросили.

– Кстати, даже если бы я была здесь в следующем году, я больше никогда не буду играть в волейбол с вами.

Он встал, а затем схватил её за руку, чтобы поднять ее на ноги.

– Следующий год? Это был только первый матч дня, детка. Он не называется «Ежегодный турнир Рока по волейболу Ковальски» просто так.

– Я ненавижу тебя.

Джо размышлял о менее очевидном способе отцепить Кэри от своей семьи и вернуться в хижину для небольшого десерта после обеда, когда его отец начал не самый безопасный разговор.

– Так я слышал о том, что ты хочешь еще одного ребенка? – прогремел голос отца на весь палаточный лагерь.

– О боже, только не ещё один, – пробормотал Дэнни.

Майк тут же напрягся, и Лиза послала отцу дрожащую улыбку.

– Разве было бы неплохо иметь ещё одну внучку, чтобы компенсировать всех этих внуков?

Его отец даже не открыл рот, чтобы ответить, когда Майк выругался:

– Нет.

– Но у нас есть четыре ...

– Нет. – Майк встал и бросил свою бумажную тарелку в огонь. – Мы закончили с этим разговором, Лиза.

– Может быть, нам следует ...

– Я задолбался. И поскольку все остальные уже знают, что ты потеряла свой чертов рассудок, они могут также узнать, что я пока еще нет.

Он направился к своему трейлеру, и Джо удивился, когда Лиза встала и последовала за ним. Они обычно не заводили подобные разговоры перед детьми.

– Мне не хватает ребёнка, Майк. И теперь, когда они старше, я ...

– Теперь, когда они старше что? Почему то, что они становятся старше и более независимыми и даёт нам больше свободы, ты считаешь таким ужасным?

– У тебя не будет причин больше оставаться со мной.

Джо поморщился. Тот факт, что Майк женился на Лизе, потому что она была беременна Джои, не был какой-то страшной семейной тайной, но это был не совсем обеденный разговор.

– Ты что, шутишь? – Майк проорал, и их мать стояла рядом, готовая вмешаться. – Думаешь, я уйду, если у тебя не будет ребёнка на руках?

– Ты не хотел жениться на мне. Все это знают.

Кемпинг внезапно превратился в поток активности, и по волшебству в руках у Терри появился фруктовый лёд, что отвлек внимание мальчишек. Их родители помчались к Лизе и Майку, и сложно сказать, кто кого собирался ударить чем-то по голове. Кэри отошла от группы, пытаясь быть невидимой. И бедная Стеф, плачущая в тишине, без сомнения была травмирована, наблюдая, как еще один пример стабильных отношений в ее жизни рушился.

Но все замерли, когда Майк издал рычащий звук и ударил кулаком в сторону своего фургона. Джои моментально поднялся, уронив фруктовый лед в грязь, когда он подошёл к Лизе.

Джо наблюдал за мальчиком – таким высоким, худым и чертовски испуганным – стоявшим лицом к лицу со своим отцом, и почувствовал, как что-то странно сжалось в груди. Лизе не угрожала никакая опасность. Майк был с характером, но он лучше броситься под автобус, чем поднимет руку на свою семью.

Но его самый старший племянник только что совершил гигантский необратимый шаг к мужчине, которым он стал, и это был потрясающий, хоть и невероятно печальный момент.

Никто не вмешался, когда Майк повернулся и вышел из участка и поднялся по грунтовой дороге. Все они знали по своему многолетнему опыту, что он пройдется, и через десять минут вернётся с извинениями и лучшим настроением.

Поэтому Джо не знал, что сказать, когда он услышал, как его внедорожник заработал, а затем наблюдал, как он проезжает мимо них и выезжает с кемпинга.

– Куда едет папа? – спросил Бобби, растаявший фруктовый лёд стекал вниз по его подбородку, и окрасил рубашку в зелёный цвет. – Он не поцеловал меня на прощание.

Лиза выглядела совершенно пораженной, поэтому Терри вмешалась с несвязным объяснением того, что папа был отправлен в тайм-аут за то, что он сердился.

– Ему нужно немного времени.

Лиза, явно была слишком потрясена, чтобы сохранить лицо перед детьми, начала плакать.

– Он вернётся?

Никто не знал, но все сказали «Да».

Глава 15

Уход Майка не только сорвал все планы на возобновление игры, в чертов волейбол, но и заставил Кэри остро осознать её несемейный статус, поэтому она спокойно ушла в хижину и уткнулась в свою книгу.

Зарывшись в подушки и одеяла на кровати Джо, она заставила себя переворачивать каждую плотную, хрустящую страницу с надеждой потерять себя в истории. Этого не произошло. Ей лишь удалось продвинуться вперёд по нескольким главам, не запомнив ни единой прочитанной страницы.

Она встала и прибралась в хижине, затем попыталась прочитать ещё немного. Книга всё ещё не заинтересовала её, поэтому она достала свои блокнот и карандаш. Она может немного поработать, пока Ковальски будут заняты своими семейными проблемами.

Просматривая полученные ответы, она разделила на параграфы те, которые могли бы удовлетворить Тину, не нарушая ни одного из правил Джо. Это было изнурительным и долгим процессом. И она все ещё не могла решить, следует ли использовать в интервью ту часть его жизни, когда он пьяный писал о Кэри Дэниэлс.

Формулировать каждый последующий вопрос становилось всё труднее, поскольку то о чем она хотела спросить Джо, расходилось с тем, что хотели бы увидеть читатели “Прожектор”.

Со вздохом она открыла новую страницу и нацарапала вопрос. Затем, с отвращением к себе, она откинулась на подушки и закрыла глаза.

Когда она снова открыла их, слабое вечернее солнце едва освещало хижину, а Джо сидел на краю кровати, ее блокнот был у него в руках.

Кэри села и потерла лицо. Впервые за последние годы она решила вздремнуть, и вспомнила, почему так ненавидела это делать. Это заставляло её чувствовать себя неуклюжей и дезориентированной во времени.

― Это твой следующий вопрос? ― спросил он, показывая ей страницу.

Почему ты не попросил меня не уезжать?

― Нет. Я сама с собой играла в «виселицу».

― Где же она?

― У меня в голове. Так легче жульничать.

― Хорошая точка зрения. Я должен попробовать, ― он взял карандаш и написал что-то на странице. ― Я выигрываю.

Он бросил блокнот на кровать рядом с ней и отошел, чтобы включить газовый камин.

Потому что я хотел, чтобы ты была счастливой зеброй. Почему ты не попросила меня уехать с тобой?

― Счастливой зеброй?

― Мне нужно было придумать слово на букву З. Я почти попал в тупиковую ситуацию.

Кэри схватила карандаш. Я не могла Заставить тебя оставить свою Семью, Джо.

― З, С и Д. Я победила.

Он взял блокнот и вздохнул прежде, чем что-то написал и передал его обратно.

― Я проиграл много лет назад.

Я любил тебя.

Я тоже тебя любила, приписала она ниже, затем закрыла блокнот и засунула карандаш в проволочную спираль.

― Как Лиза?

― Она убеждена, что муж бросил её.

― А мальчики?

― Притворяются, что отвлеклись просто для того, чтобы взрослые почувствовали себя лучше.

― Как ты думаешь, он вернется?

― Так как он взял ключи и украл мой грузовик, то должен.

― Помогло бы, если бы мы отвели детей в пиццерию или что-то в этом роде?

― Ты сделаешь это?

― Я знаю, что они та ещё компания, - Кэри засмеялась, - но я читала, что дети могут ощущать напряжение, особенно в своей семье, и что это всё меняет для них. Учитывая то, насколько сумасшедшие, твои племянники, страшно представить что бывает, когда они выходят из-под контроля.

Джо улыбнулся, но улыбка не затронула его глаза, и ямочки не появились на его лице.

― Ты хочешь детей?

Вопрос настиг ее подобно бейсбольному мячу, настолько внезапно брошенному, что она даже не успела натянуть свою перчатку.

― Я не знаю. Наверное, в какой-то момент я перестала думать об этом. К тому моменту, как я достигну всех поставленных перед собой карьерных целей, затем найду отца для своего ребёнка, мне придется рожать в гериатрической палате. Что насчет тебя?

― Наверное, нет.

― Почему нет? Семья всегда была для тебя всем, и ты стал бы отличным отцом.

― Я некоторое время был довольно занят, - он пожал плечами. - Выпивка и писательство были всем моим миром. И затем, после Лорен, я ... у меня есть Стеф и мальчики, а быть дядей Джо мне достаточно.

Но в его глазах была грусть, которую она никогда раньше не видела, и это было намного глубже, чем забота о бедах его брата.

― Они растут, ― резко сказал он, шагая перед камином. ― Джои сегодня вечером ... Я так чертовски гордился им. И мне было больно, что он не мой. Я почти возненавидел Майка в тот момент, ведь он приходится отцом Джои.

Она понятия не имела, что сказать и, в конце концов, молчание затянулось, и момент прошёл.

― Ну, так, как насчет пиццы? ― спросила она, после того как стало очевидно, что больше ничего не будет сказано.

― Я ценю предложение, но меня отправили сюда, чтобы вернуть тебя на ужин. Меня отвлекла «виселица». Кроме того, я думаю, стоит учесть тот факт, что Майк украл мой грузовик, и мы все не впишемся в твою арендованную машину, и к пиццерии ехать долго.

Кэри отложила свой блокнот и надев свитер, последовала за Джо. Дополнительная ткань поможет ей защитить себя от комаров, к тому же, с закатом солнца, немного похолодало.

Вся семья ― минус Майк ― сидела вокруг костра, собравшись за ингредиентами для сморов. Стало ясно, что Ковальски уже давно наслаждались своим ужином, пока она и Джо обременяли друг друга.

― Я сделала вам по тарелке, ― крикнула Мэри. ― Спешите и ешьте, пока шоколад не растаял.

Кэри облизывала барбекю с пальцев, когда в палаточный лагерь заехала машина. Другие, должно быть, узнали звук внедорожника Джо, потому что их головы все были повернуты в том направлении, и уровень напряжения снова взлетел в стратосферу.

Майк припарковался у передней части площадки, а затем бросил Джо его ключи. Открыв дверь багажника, он достал гигантскую подарочную коробку, которую с большим трудом понес в направлении Лизы. Как только стало очевидно, что он ничего не видит и может оказаться в костре, Кевин протянул ему руку, предлагая помощь.

― Я прятал это у Ма, ― сказал Майк Лизе, немного взволнованный и нервный. ― Это твой подарок на день рождения.

― Но мой день рождения через два месяца.

― Знаю. Но я отдам его тебе раньше.

Бобби бросил свой зефир в угли, и чуть не упал, пытаясь быстрее добраться до своего отца.

― Могу и я получить свой пораньше? Это игровая приставка Wii? Можно мне её сейчас?

― Нет, не скажу, и нет. Открой его, Лиза.

Кэри не могла подойти ближе, поскольку Лиза слишком кропотливо развязывала розовую ленту. Сама она всегда разрывала обертку на подарках, и сейчас ей очень хотелось просто протянуть руку и сдернуть упаковочную бумагу. Но сейчас Кэри не позволила себе приблизиться, потому что это был, в конце концов, семейный момент.

Наконец, примерно в то время, когда Кэри уже начало подергивать от нетерпения, Лиза разрезала последнюю ленту и, очень аккуратно сложив бумагу, подняла крышку. Стоя на кончиках пальцев и вытягивая шею, Кэри могла разглядеть ещё одну ярко обернутую коробку, идентичную первой, только меньше.

Спустя три коробочки у Бобби в руках появился свежий зефир, свисающий на три фута над огнем, Кевин засыпал в кресле, а улыбка Лизы уже была не такой лучезарной.

― Это было очень смешно в моем воображении, ― пробормотал Майк.

К облегчению Кэри, ещё через две коробки Лиза начала тянуть за ленты и разрывать обертку. К тому времени, когда она добралась до коробки размером со сложенную рубашку, ей пришлось остановиться и выпить.

Внутри была тёмно-синяя папка с золотым тиснением спереди. Кэри придвинулась ближе, пытаясь разобрать, что было там написано в очень тусклом свете.

― Туристическое агентство? ― Лиза открыла папку, а затем прижала ладонь ко рту.

― Двухнедельный круиз по Карибскому морю, ― сказал Майк всем, кто сумел дождаться, пока она всё развернет. Лиза всё ещё молчала, медленно переворачивая страницы. ― Наш медовый месяц. Наконец-то.

Лиза остановилась, просмотрев половину бумаг в папке, и вытащила сливочно-бежевой лист.

― Что это значит?

― Это бронь свадебной церемонии на закате на круизном судне. Я думал, мы сможем снова пожениться, только мы вдвоём. Никаких детей ― в утробе или ещё где-то. Я копил деньги три года на это и ждал, когда Бобби пойдет в первый класс, чтобы для Терри и Ма не было слишком обременительно взять к себе детей на две недели. Это ... вот почему я был так взволнован тем, что ты хотела ещё одного ребёнка.

― Снова пожениться? Но почему?

― Потому что я так хочу. Не потому, что я должен или потому, что от меня этого ждут. Просто потому, что я хочу.

Почти полностью неконтролируемые в тот момент, дети делали монстров из сморов, и застывший расплавленный зефир уже находился на всех поверхностях на расстоянии двадцати футов, но Кэри было всё равно. Она была слишком занята поиском платка. Казалось, Терри и Мэри запаслись ими.

― Я хотел сделать это немного более частным образом, ― продолжал Майк, ― на случай, если ты меня отвергнешь, но кажется, пришло время.

Лиза остановилась, яро вытирая лицо, чтобы слёзы не попали на бумаги, лежащие на ее коленях.

― Отвергнуть тебя? О чём ты говоришь?

― Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я думал о том, не вышла ли ты замуж за меня, потому что должна была так поступить? Или что единственная причина, по которой ты осталась со мной, это потому, что так проще, чем быть матерью-одиночкой четверых детей?

― Я.. нет. Я всегда любила тебя, и думала, ты это знаешь.

― И я думал, ты знаешь, что я всегда любил тебя.

― О, ― Лиза прижала папку к груди и улыбнулась сквозь слезы. ― Мне нужно новое платье.

Майк закатил глаза, когда ребята из толпы рассмеялись.

― Как будто я могу позволить себе это сейчас.

Лиза кинулась в объятия мужа, и, когда один из мальчиков издал звук отвращения, все вернулись к тому, что делали до того, как Майк приехал.

Кроме Кэри. Все смеялись над расплавленным зефиром на заднице Кевина и размазанным шоколадом на волосах Бобби, и, к счастью, никто не заметил, как она отступила в тень и ускользнула в хижину. Даже если бы Джо сейчас пригрозил, что она потеряет возможность задать вопрос, покинув костёр так рано, то пусть будет так.

Не включая свет, она забралась на кровать и натянула одеяло на голову.

Зависть собиралась съесть ее живьем. Разве не безумие? Никогда ещё Кэри не думала, что она будет завидовать женщине, которая была клубком неуверенности, чья карьера состояла из стирки и доставки детей в школу. И, которая родила четыре ходячих, говорящих оружия массового уничтожения.

Черт, прямо сейчас она даже Терри завидовала. Может, муж и ушёл от неё, но она не проводила ночи в одиночестве в течении тринадцати лет. Она не стояла на кухне в одиночку, с трудом проглатывая замороженные блюда для гурманов, разогретые в микроволновой печи.

У Кэри могло быть всё это с Джо. Она бросила всё, чтобы самой чего-то добиться. Чтобы построить карьеру. Она была успешна, уважаема, финансово независима, и очень близка к достижению своей цели.

Во всём виноват Джо. Все эти разговоры о любви и детях, ослабили стену вокруг её биологических часов, и теперь это?

Кэри закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Она ненавидела сомневаться в выбранном ею пути, но ничего не могла с этим поделать. Может быть, когда она сидела там, с таким смущением, в своей мантии и белой академической шапочке с кисточкой, что щекотала ей щеку, она сделала неправильный выбор.

Джо щелкнул переключатель освещения и включил верхний свет в хижине. Лагерь уже погрузился в темноту, и его глазам было легче сфокусироваться, поэтому он без труда обнаружил комок под одеялом на нижней койке.

Когда Кэри отошла от костра, он подумал о том, чтобы пойти за ней. Он мог бы подразнить её тем, что она сбежала с семейного мероприятия, или попытаться уговорить её на короткую поездку. Но он понял по её осанке и тому, как опущена была её голова, что ей нужно немного отдохнуть.

Не то, чтобы он винил ее. Он знал так же хорошо, как и все, что его семья могла изнурять. Он даже уже пару раз подумывал о том, чтобы назначить встречу с агентом и передвинуть крайний срок сдачи работы, чтобы взять пару дней отдыха для себя.

― Ты не спишь? ― прошептал он. Ответа не последовало, но она притворялась. Никакие китайские водяные пытки, вероятней всего, не смогли бы заставить ее признаться, что она храпит, как бензопила, всасывающая последнюю каплю масла.

Но сейчас она не храпела. Она всхлипывала.

Дерьмо. Он проиграл вечер в своей голове, но не смог вспомнить ни одного случая, из-за чего Кэри могла плакать. Всё, наоборот, изменилось в лучшую сторону, напряжение между Майком и Лизой исчезло, благодаря дорогому отдыху, за который его брат не позволил ему заплатить. Терри была поглощена семейной драмой и даже не разговаривала с Кэри, насколько ему было известно.

Он разделся до своих боксёров, а затем встал посреди комнаты, чувствуя себя глупо. Он не мог просто залезть в свою постель и заснуть. Но он также не мог залезть и к ней. Даже если бы она не плакала, он не был уверен, что койка выдержит их обоих.

― Тебе не нужно идти в баню? ― спросил он, думая, что следовало сначала спросить об этом, прежде чем раздеться.

― Нет, ― ответила она скрипучим, тихим голосом.

― Ладно, ― в недоумении он выключил свет и сел на край кровати. ― Эй, сегодня всё было так неспокойно, за завтраком, и когда Брайан поцарапал колено и всё остальное, и ты забыла задать мне вопрос.

― И?

― Мы же не хотим, чтобы крылатые обезьяны Тины отчитались, что ты смягчилась.

Она не засмеялась.

― Мне всё равно.

― Ты заболела?

― Нет.

Разговор зашел в тупик, Джо поправил свою подушку и вытянулся. Чтобы не зацикливаться на не желающей общаться женщине, лежащей в нескольких футах от него, Джо обратил мысли к своей рукописи. Ему удалось бросить своего главного злодея в яму адского сюжета, и он понятия не имел, как его вытащить оттуда. Учитывая, что книга должна быть выпущена менее чем через два месяца, ему нужно было начать расходовать немного больше энергии в этом направлении.

― Черт бы тебя побрал! ― с кровати слетели покрывала, открывая полностью одетую Кэри. ― Мне не нужно было идти, пока ты не сказал об этом.

Джо сумел не засмеяться над ней, хотя это было непросто.

― Хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

― Да, ты должен пойти со мной. Кажется, прошлой ночью я видела, как енот ковырялся у квадроцикла.

― Если я пойду с тобой и защищу тебя от банды енотов, которая управляет палаточным лагерем, ты вернешься в мою кровать, где тебе и следует быть?

― Просто потому, что мы немного повеселились под твоим одеялом, совершенно не значит, что мне там следует быть, Ковальски, - она сорвала свою толстовку со спинки стула с такой силой, что тот упал.

Он наблюдал, как она поднимает стул и поправляет его, и решил держать язык за зубами и просто пройтись с ней, пока он и себе не вырыл яму поглубже.

Было непросто быть сорокалетним одиночкой в большой семейной группе, и он догадался, что это и пожирало ее изнутри. Он знал, каково это. Он спал один, ел один. Он смотрел телевизор один, и когда читал книгу и натыкался на исключительно хороший отрывок, ему не с кем было этим поделиться.

Большую часть времени его это устраивало, но, нахождение в кругу семьи, такой как Майк и Лиза и дети, только усугубляло состояние одиночества, подобно как отравленный ядом наконечник.

Он ждал её за пределами бани, и, когда она вышла, заметил, что она хорошенько умыла лицо. Было очевидно, что она пролила несколько слезинок, но он ничего не сказал.

― Можно мне поспать на большой кровати, даже если мы не будем заниматься сексом? ― спросила она, когда они приблизились к своей хижине.

Может быть, она и сможет спокойно спать на большой кровати, если у них не будет секса, но у него вряд ли это получится.

― Конечно. Мы перенесем всё на следующий раз.

Она не засмеялась, но на лице появилась небольшая улыбка, и она закатила глаза. Ему пришлось повернуться спиной, когда она переодевалась в пижаму - такую же, как ту, что он испортил, но другого цвета, и затем она забралась в его кровать и свернулась в клубок.

Он снова разделся до боксёров, а затем, немного поколебавшись, натянул на них пижамные штаны. Просто так, чтобы она не волновалась, и не появилось никаких мыслей. Не то чтобы у него их не было, но он не собирался их осуществлять.

Пятнадцать минут спустя, когда тело Кэри расслабилось и согрелось рядом с ним, когда она уснула, он поцеловал её в макушку и закрыл глаза. Не спать одному, с сексом или без него, было приятно. Это было так странно, и настолько приятно, что он задумался, как же он будет засыпать, когда она вернется домой.

Глава 16

За день до начала сборов и отъезда вся семья обычно отправлялась в заключительную поездку. Они выехали поздно, поэтому вернуться должны были уже после наступления темноты. Не слишком поздно, но всё-таки достаточно для того, чтобы дети получили острые ощущения от ночной поездки.

Когда остатки поджаренных в хибачи на обед хот-догов были съедены, настроение у взрослых стало, как полагается, меланхоличным. Никто не хотел возвращаться в повседневную жизнь с ее разрывающимися телефонами и списками дел.

Джо изо всех сил старался сохранять счастливое выражение лица перед семьей, но в душе он, как и все, был таким же отстраненным. А может даже и более. Последние дни были одним сплошным водоворотом из смеха, занятий любовью и наслаждением временем, проведенным с семьей. Но это всё подходило к концу. Завтра Кэри возвращается домой в Калифорнию.

Он чувствовал напряжение, пока смотрел на неё, пересекающую участок, и на закат, блестевший на поверхности пруда позади неё, и запаниковал. Это было не то привычное чувство напряжения джинсов в районе его паха, которое постоянно возникало, когда Кэри была рядом.

Это напряжение было в его груди, оно заставило его сердце биться быстрее, а дыхание затаиться в горле. Его руки стали влажными, и он отвернулся к машине, чтобы никто не мог увидеть его лицо. Судя по всему, он был потрясен, и ему не хотелось никому ничего объяснять.

Он хотел удержать её. Это ведь было так просто. Он по глупости думал, что он притащит её сюда, проведёт с ней вместе несколько недель, частично горизонтально, как в старые добрые времена, а потом просто отправит её назад с поцелуем в щёку и шлепком по попе.

Вместо этого, его буквально треснула по голове растущая уверенность в том, что он был прав той ночью почти двадцать лет назад, когда он сказал своей матери, что она неправа. Он никогда не излечится от Кэри Дэниелс.

Он попытался спрятать свою боль, когда она бросила его и переехала в Калифорнию. С двумя братьями-занозами-в-заднице он не мог себе позволить быть увиденным плачущим из-за девчонки. Но потом ма прокралась в его комнату и села на край постели. Она стала гладить его по спине, как делала когда-то, когда он был еще маленький и плохо себя чувствовал, а потом непонятным образом он обнаружил себя, лежащим головой на её коленях и выплачивающим своё разбитое сердце.

Она сказала ему, что он забудет Кэри и однажды встретит женщину, с которой ему суждено будет провести остаток жизни. Что если бы они действительно были суждены друг для друга, то она бы не бросила его и не уехала бы настолько далеко от него, насколько она могла, не замочив при этом ноги.

Так что там говорится о судьбе, когда почти двадцать лет спустя их работы сговорились свести их снова вместе? Ничего в его жизни никогда не было таким правильным, как моменты, в которые он мог сидеть с Кэри перед костром, держа ее за руку. Говорить с ней. Спать с ней.

И вместо встречи с женщиной, с которой ему суждено провести остаток дней своих, он просто встретил ее снова.

— Ты в порядке? - его отец возник прямо перед ним, а он даже и не заметил.

— Конечно, па.

— Ты же знаешь, что твоя мать будет звонить тебе каждые пять минут, когда мы доберемся до дома?

— Я знаю, и я постараюсь не оторвать ей голову после парочки таких дней. Но я не собираюсь пить, па, - Джо вздохнул и кивнул.

Его отец положил свою руку на плечи Джо, что заставило его немного ссутулиться, потому что он был выше отца, но ему хотелось этих объятий.

— Тебе так кажется. Но она ещё тут, так ведь? Ты можешь почувствовать по-другому, когда окажешься один в том громадном доме завтра вечером.

Он был прав, и смысла спорить с ним не было. Если чему-то эти двадцать лет и научили его, так это тому, что, когда ты ранишь свою семью так сильно, как он свою, всегда есть опасение, что он снова превратится в того человека. Когда они знали, что он напряжен, они всегда были настороже. Члены семьи, в произвольном порядке пересекающиеся с ним по абсолютно сфабрикованным причинам. Постоянные телефонные звонки с глупыми вопросами, сделанные только для того, чтобы они могли оценить уровень его трезвости. Было неважно, что он не пил с того дня, как ударил Кевина. Они боялись, что одна банка пива может всё погубить. А так как он знал, что алкоголь — это не тот демон, с которым ему приходилось постоянно бороться, то он понимал, почему они так себя вели.

— Если я захочу пива, я не буду пить. Но если всё-таки буду, то я позвоню. Обещаю.

— Или ты можешь уговорить её остаться, - па похлопал его по плечу.

Если бы это было так просто.

— Ей нужно вернуться. Там у неё работа, квартира, жизнь.

Он смирился с этим. Завтра она уезжает. Только вот он хотел, что ее поездка в Калифорнию была для того, что она собрала свои вещи и переехала сюда.

— Если она любит тебя, сынок, она вернётся.

Он пожал плечами. Может это и правда. Но только, если он попросит её остаться. В прошлый раз он этого не сделал. Не потому, что он не хотел, чтобы она осталась, а потому что он был настолько ошарашен, что не мог сказать почти ничего.

И это её тоже мучило. Она даже черканула об этом пару слов в своём дневнике в ту ночь, когда Майк украл его грузовик, чтобы спасти свой брак. «Почему ты не попросил меня остаться?»

Он должен был каким-то образом найти в себе силы произнести вслух нужные слова. А время истекало.

***

В угасающем свете Кэри исподтишка наблюдала краем глаза, как Джо говорит о чём-то со своим отцом наедине. Она уже выполнила данное ей задание собрать приправы и поместить их обратно в холодильник, и сейчас она прогуливалась вдоль пруда и проводила время в ожидании присоединения к группе Джо и Лео.

Время, которое ей не хотелось тратить на мысли о завтрашнем возвращении домой. Возвращение домой означает встречу с Тиной и возможное завершение карьеры из-за огромной кучи из ничего. Она спросила про его общение с фанатами. Никаких скандалов. Она спросила про негативные обзоры и блогеров, которые сомневаются, что он такой святоша. Никаких скандалов. Чёрт, да ночью в среду она напрямую спросила его, каким был самый большой скандал за всю его карьеру... ничего.

Под угрозой судебного разбирательства она не могла говорить и об алкоголе. У Джо не было ни единого трупа, похороненного на заднем дворе, а Тине нужны были все его скелеты. Кэри была в полнейшей заднице. Но меньшее, что она хотела сделать — это испортить её последнюю ночь с Джо, поэтому она продолжала говорить себе, что она подумает об этом завтра.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала наблюдать, как Кевин с помощью амортизирующего троса привязывал гриль к машине Лео. Возможно, это бы далось ему легче, используй он обе руки, поскольку во второй он держал газировку, но, наверное, это просто мужские штучки.

Он выглядел слишком чертовски самоуверенно для человека, который в мгновение ока потерял и свой брак, и свою карьеру. На самом деле, зная характер семьи Ковальски, там было явно нечто большее, чем «мгновение ока».

Так что он купил спортивный бар в столице Нью-Гэмпшира и выглядел вполне довольным. С виду. Что-то в нём было такое, что заставило её журналистское чутье возбудиться, хотя она и знала, что вся информация, необходимая для ее статьи, была абсолютно неприкосновенна.

— Он сказал тебе, да?

Кэри моргнула, запоздало осознав, что она на него пялилась.

— О чём?

— О моем разводе.

— Ох, — она очень постаралась не выглядеть виноватой. И не отвечать прямо на его вопрос. — Я смотрела на твой нос. Он был сломан?

— Ага, — он провёл пальцем по горбинке на переносице. — Это работа Джо.

— Он слишком разбуянился?

— Типа того, - он ухмыльнулся и опрокинул глоток содовой. Его ухмылка была бледной версией ухмылки Джо.

Но его взгляд, также слабая копия взгляда Джо, его выдал.

— Ты лжешь.

— Немного.

— Это случилось, когда он пил, да? Вы не просто повздорили?

Он сделал еще один глоток газировки, глядя на Кэри поверх края банки.

— Он тебе и о пьянстве сказал?

— Он сказал, у него были проблемы с алкоголем, но он бросил, когда семья стала любить его меньше, чем он любит сам себя.

— Да. Однажды я заехал к нему проверить, нет ли у него отцовского компрессора. Он как раз в это время выезжал с подъездной аллеи, пьяный в усмерть и направляющийся за пивом. Я сумел отобрать у него ключи.

— И он тебя ударил?

— После величайшей перебранки всех веков, — он улыбнулся и пожал плечами. — Конечно, я не ожидал, что он полезет драться, иначе он бы не получил передо мной преимущества.

— Разумеется.

— Я был с расквашенным носом, вкупе с синяками под глазами и прочим. Когда Терри пришла с бумажками, которые он должен был подписать, мы сидели рядом на траве и ревели, как маленькие девочки.

— Звучит удручающе.

— Не так удручающе, как наблюдать за тем, как мой брат спивается.

Хоть она и знала, что всё это правда, она не могла представить Джо алкоголиком. И Кевин расписал всё это дело куда серьёзнее, чем говорил о нём Джо.

— Тогда он и бросил?

— Точно. Ни капли больше не взял в рот. Так что, наверное, нос — это небольшая жертва, — сморщился он. — Кроме того, девчонкам это нравится.

Готова поспорить, что им нравится. Добавьте намек на образ плохого мальчика к смазливости и шарму Ковальски и вы получите армию женщин, выстроившихся в линию только для того, чтобы поймать его на крючок.

— Кстати о твоем разводе, ты...

— Хорошая попытка, Лоис Лейн, - насмешка звучала в его словах, но не в его голосе.

— Нельзя же винить девушку за её попытку, — ответила она непринужденно. — Ты начал эту тему. Всё, что сделала я — это заценила бабий магнит на твоём лице.

— Приготовьтесь! — заорал Лео, и Кэри, обернувшись, увидела Джо, который направлялся в её сторону.

В его глазах была видна грусть, и Кэри решила пойти ему навстречу, подальше от хаоса, который создавали пятеро детей, пытавшихся найти свои перчатки. — Ты в порядке?

— Конечно. Он улыбнулся, но она поняла, что на сердце у него было невесело.

Он выглядел так, как будто хотел сказать что-то ещё, что-то серьёзное, если судить по тому, как он сначала сделал глубокий вздох, но тут Стеф подбежала к ним и сунула в руки Кэри её шлем.

— Держи! Я думала, что это мой, но он оказался слишком большим.

Отлично. Кэри не только тяжелее Стеф, но ещё и её голова большего ее. Конечно, девочке было всего двенадцать, но всё-таки.

— Пошлите, — позвал Лео, и, что бы там не хотел сказать Джо, этому придется подождать.

Она надела шлем и застегнула его, направляясь к своему квадроциклу, но потом поняла, что Джо даже не шелохнулся. Он стоял неподвижно, смотря на неё.

— Всё хорошо? — повторила она свой вопрос.

— Вполне. Я в порядке, - в этот раз ему почти удалось нарисовать полную ухмылку на своём лице.

Но она знала, что он лжёт, и, пока она ставила свой квадроцикл в линию за его — перемирие или нет, но за Терри она больше ездить не будет, — она гадала, что же послужило причиной того разговора по душам Джо со своим отцом.

К сожалению, она подозревала, что знает ответ. Они боялись, что её отъезд расстроит его, и он снова начнет пить. И, если он напьется хотя бы один раз, они боятся, что он скатится до того состояния, в котором был до того, как ударил Кевина по лицу.

Однако они уже обсуждали эту ситуацию, и Кэри должна верить, что Джо был честен с ней, соглашаясь на курортный романчик, который закончится, когда она сядет в свой самолёт до Калифорнии. Он сразу знал, что она не останется.

Ей очень хотелось почесать свою грудь: похоже, чёртовы хот-доги вызвали у нее изжогу; но они спускались с очень крутого холма, и ей необходимо было сконцентрироваться на торможении, чтобы не врезаться в Джо.

Переедет ли он в Калифорнию?

Эта мысль пришла так внезапно, что Кэри занесло и она почти врезалась в дерево.

Он написал это в её дневнике. «Почему ты не попросила меня поехать с тобой?» Это было что-то, о чём он, в конце концов, задумывался, хотя и двадцать лет назад. Было нелегко представить Джо в Лос-Анджелесе. Это место, очевидно, было его средой обитания.

И, после наблюдения за ним в кругу его семьи на протяжении нескольких недель, она не могла вообразить его, отделенного от своей семьи целым континентом. Но для этого ведь и нужны бонусные мили, нет ли?

Она изо всех сил пыталась напомнить себе, что было на кону. В конце концов, именно она ввела правило «только интрижка». Но она не могла перестать думать о том, сможет ли она и сохранить свою работу, и удержать Джо.

***

Когда они вернулись в лагерь, Джо выключил квадроцикл и остался там сидеть. Ему не хотелось сидеть вокруг прощального костра. И ему абсолютно не хотелось возвращаться в хижину с Кэри в их последний раз.

Пока семейство отгружало движимое имущество обратно к прицепам, Кэри перегнулась через крыло квадроцикла и положила свою руку ему на колено.

— Что случилось?

— Ещё два часа до закрытия троп на комендантский час, — сказал он. — Не хочешь запрыгнуть ко мне и поехать прокатиться со мной, только вдвоём.

Она посмотрела на него на пару мгновений, как будто пыталась проанализировать его, и пожала плечами.

— Окей. Только сначала я забегу в баню.

Две недели в лесу, а ему так и не удалось убедить ее пописать под кустиком, думал он, усмехаясь над тем, как она рысью бежала к ближайшему туалету. Для городской девчонки она однако держалась неплохо. За исключением не прекратившейся паранойи по поводу енотов, она уже почти полностью привыкла к грязи и репелленту.

— Собираешься обратно? — спросил Кевин.

Он ходили вокруг, собирая потерявшиеся перчатки и очки, которые выронили дети.

— Да, ненадолго.

— Собираешься предложить руку и сердце?

— Господи, Кевин, - Джо поперхнулся, - прошло всего две недели. Рановато, не кажется тебе?

Его брат пожал плечами. Джо покачал головой. Было сумасшествием думать, что две недели изоляции от повседневной реальности были хорошей базой для начала строительства их совместной жизни. Или не было?

— Ты думаешь, стоит?

— Не знаю, — ответил Кевин. — Но может тебе стоит просто подождать и узнать, продаст ли она тебя с потрохами той сучке, на которую работает.

— Она этого не сделает.

— Надейся.

Кевин взглянул через плечо Джо.

— А вот и она. Постарайся не напороться голой задницей на ядовитый плющ.

— Очень смешно.

Он наклонился вперёд, чтобы Кэри могла сесть на сиденье позади него, подождал, пока она наденет шлем, развернул квадроцикл и направился к тропам.

Дорога была гладкой, в её теле не чувствовалось никакого напряжения, пока её бедра обнимали его бедра и ее руки покоились на его талии. Они ехали несколько миль в одном направлении в темноте, которую нарушали только свет их фар и случайные освещенные окна домов вдалеке.

Он выбрал не главную дорогу, а ту, по которой ездили только очень опытные водители, и которая вела к смотровой площадке, где она ещё не была. Всё её нутро переворачивалось несколько раз, пока они ехали по камням и выбоинам. Но, когда они добрались до места и выключили мотор, она поняла, что оно того стоило. В практически абсолютной тишине и темноте они посмотрели на мерцающие огни какого-то отдаленного городка.

— Это стоило того, чтобы чуть не умереть там, на холме, — сказала Кэри, снимая свой шлем.

— Ты бы не умерла. Я — да, если бы ты сжала меня посильнее, но ты была в безопасности.

Они подошли к краю скалы, выдающейся из-под земли и стояли, рука в руке, просто смотрели.

Был ли это подходящий момент? Идеальный, романтичный момент, чтобы спросить, сможет ли она бросить всю свою жизнь в Калифорнии и приехать к нему? Он должен спросить. Он не сможет жить, зная, что он так и не спросил.

Но она вздохнула и прислонилась к нему так, что его рука обвилась вокруг неё и её голова легла под его подбородок, и он не посмел нарушить такой момент. Она, скорее всего, скажет - нет, а он не сможет просто вернуться обратно и провести их последнюю совместную ночь с этим между ними.

И если он хотя бы сейчас не станет раскрывать рта, то у него останется хоть какая-то надежда.

— Я могла бы здесь остаться навсегда, — со вздохом сказала она.

— Хотел бы я, чтобы мы могли, — честно ответил он. — Но мы не можем долго оставаться тут. Мы итак уже почти опаздываем с возвращением в лагерь до наступления тихого часа.

Она только обвила свою руку вокруг его талии и прижалась ближе к нему. Слова были уже на кончике его языка. Ты вернёшься ко мне?

Но он тяжело сглотнул и продолжил молчать, глядя на ночное небо. Он смотрел на звёзды и надеялся, что одна из них упадёт и позволит ему загадать желание.

Он не знал, как долго они стояли там. В один момент он услышал, как Кэри с дрожью выдохнула, и подумал о том, где же находились ее мысли. Думала ли она о завтрашнем дне? Будет ли для неё так же болезненно покинуть его, как ему отпустить ее?

Так или иначе, у него не было другого выбора, кроме как отстраниться и вернуться к квадроциклу. Если он не притормозит, то поплатиться за нарушение правил. Хотя оно того стоило.

Со шлемом, свисающим с его правой руки, он залез на квадроцикл и подождал, пока Кэри окинет последний раз взглядом округу. Но вместо того, чтобы взять свой шлем и залезть на сиденье, она взобралась на пол квадроцикла, поставила свою ногу между ним и колонкой управления и села лицом к нему, зажав его колени.

— Будет тяжело так рулить, — он попытался пошутить, но юмор потерялся в жёсткости его голоса.

Они были одни. Было темно. И даже если другой ездок решит высунуться после положенного часа и направиться в это же место, они услышат его приближение за милю.

Она улыбнулась, и её зубы засияли белым в темноте.

— Помнишь, как мы парковались за старым кладбищем?

— Как я могу забыть?

Он провёл руками по её бокам и накрыл ладонями ее грудь, растирая пальцами ее соски.

— Было жутковато. Тот момент, когда ты пяткой задел клаксон, чуть не убил меня.

— Господи, та машина была ужасной.

Он засмеялся.

— У меня остались приятные воспоминания о той машине, детка.

— Если подумать, очень коричневые воспоминания. Уродливая коричневая машина. Уродливый коричневый диван в подвале у твоих родителей. Коричневое одеяло на твоей кровати.

— Коричневый ворсовый ковёр в гостиной твоих родителей.

Она вытащила конец своей розовой ездовой кофточки из джинсов и потянула её через голову вместе со спортивным лифчиком.

Джо взял ее сосок в свой рот до того, как её одежда коснулась земли, и судорога, прошедшая по её телу, была его погибелью. Сидя с широко расставленными ногами на сиденье, с джинсами, натянувшимися от его эрекции, и придавленный ею, он не смог бы освободиться.

Но он и не жаловался. Он переключился на второй её сосок, в то время как его пальцы пытались расстегнуть её штаны.

— Боже, лучше бы я надела юбку, — сказала она, и её слова превратились во вздох, ведь его рука уже была в ее джинсах и начала ее поглаживать.

Мыслительный процесс Джо немедленно свелся к Горячо. Влажно. Хочу. Он впился сильнее в её сосок, она запустила пальцы в его волосы и стала насаживаться на его пальцы. Её дыхание участилось, она дышала быстро и тяжело.

Её руки опустились ему на плечи, пальцы впились в кожу сквозь футболку, и она поднялась с его руки.

Как только движения прекратились, и он высвободил свою руку, Кэри засунула большие пальцы в свои джинсы и начала стягивать их вниз, пока не осознала, что это не работает.

— Я целую вечность буду снимать свои ботинки.

Она встала и попыталась освободить свои ноги.

О, у него было решение. К счастью, он много думал об этой ситуации на протяжении последних двух недель, и теперь те бессонные часы фантазирования сыграют ему на руку.

— Встань на сиденье на колени, детка, — сказал он ей, — лицом назад. И держись за спинку сиденья.

Когда она сделала всё, что он сказал, он вылез из квадроцикла и встал лицом к ее спине. Стоя на подножке, он размышлял о том, что всё сложилось именно так, как он хотел. Вытащив презерватив из заднего кармана, куда он его положил на всякий случай, Джо взялся одновременно за пояс её джинсов и трусики и резко стащил их с её бёдер. Затем он сбросил свои штаны максимально низко, как только смог, и справился с надеванием презерватива, лицезрея при этом лучший чертовский вид из всех, которые ему когда-либо открывались.

Он положил одну руку на её бедро, и она подалась навстречу ему, пока он направлял себя в неё. Её пальцы впились в мягкую спинку сиденья, и она резко двинулась назад, принимая в себя его полностью одним резким движением.

К чёрту тактичность. Это просто фантастика. Придерживая её за бёдра, чтобы она не скользила по сиденью, он вколачивался в неё. Сильнее. Быстрее. Пока она стонала: «О, Боже, даа», показывая, как ей это нравится.

Ему тоже нравилось, и, как только её накрыла волна оргазма, он выпустил пар ещё несколькими сильными движениями, прежде чем достигнуть своего оргазма с гортанным рычанием. После того, как его пронзила заключительная дрожь, он наклонился над ней, опершись руками на подлокотники пассажирского сиденья, чтобы не упасть на неё.

— Чёрт... побери, — еле выговорила она.

Он полностью согласился. Если он когда-нибудь сможет восстановить свое дыхание, то он ей сможет сказать об этом. Но пока он просто кивнул, думая, что она это почувствует, и выдохнул.

И тут ее тело дернулось под его.

— Похоже, комар только что укусил меня за задницу.

Со вздохом он нехотя вышел из неё и подвинулся, чтобы она могла натянуть штаны. И в этот момент он осознал, что во всех его фантазиях об этом невероятно горячем сценарии он всё-таки упустил одну маленькую деталь. Что, чёрт возьми, теперь ему делать с презервативом?

Единственное, что семья Ковальски не делает вне лагеря на дорогах, так это не мусорит. Ты приносишь что-то, ты это же и уносишь. Но ему как-то не хотелось класть эту чертову штуковину себе в карман. Он подумал, что можно сжечь его, но это было бы неловко.

В конце концов, он решил засунуть презерватив обратно в надорванную упаковку и положить в бардачок квадроцикла. К тому времени, как он со всем разобрался, Кэри уже была полностью одета, вплоть до шлема.

Он был немного разочарован. Он бы хотел поцеловать её раз, два или дюжину раз, прежде чем они вернутся в лагерь, но, возможно, оно было к лучшему. Она забралась на сиденье и в этот раз он сел перед ней так, как полагается. Он завёл мотор и развернул квадроцикл в обратную сторону.

Когда она обвила его талию своими руками и, повернув голову в шлеме, положила ее на спину, он улыбнулся. Так комфортно будет не долго, особенно с каменистой поверхностью, на которую они скоро заедут, но он принимал всё, что только мог получить. И так долго, как только мог.

Глава 17

Джо проснулся до рассвета. Он даже не был уверен, если честно, спал ли он. Это была какая-то череда мучительных приступов беспокойной, бесполезной дремы.

Сегодня она уезжает. Вот встанет солнце, они позавтракают, а затем она сложит свои модные чемоданы в багажник арендованного автомобиля и уедет. Он выскользнул из кровати – осторожно, чтобы не разбудить Кэри, которая, кажется, провела столь же беспокойную ночь, как и он. Натянув пару свитеров, он в задумчивости застыл посреди хижины, размышляя, что ему делать. Если он включит свет, то разбудит Кэри. Если он включит ноутбук, то будет глазеть на мигающий курсор, пока не сойдет с ума.

Он решил, что лучше бы ему остаться в кровати и глазеть в потолок. Но еще лучше посмотреть, сможет ли он тихонько выскользнуть за дверь и полить дерево, а потом быстро забраться обратно под одеяла.

Но выходя, уже возле самой двери, он услышал скребущий звук, раздавшийся с переднего крыльца. Тихонько, бочком он осторожно подошел к окну, настолько, чтобы можно было выглянуть наружу. Медленно раздвинув занавески, он разглядел енота, катающегося в косметичке, забытой им на крыльце.

Услышав легкий скрип сзади, он обернулся и обнаружил, что Кэри проснулась и идет к нему. От вида ее наготы он лишился дара речи, однако ухитрился приложить палец к губам и рукой подозвать ее к себе.

Она выглянула между занавесками как раз в тот момент, когда енот отбросил в сторону зубную нить. Ее глаза расширились от увиденного. Енот не проявил ни малейшего интереса к одноразовым лезвиям, равно как и к дезодоранту. Но тот он хотя бы понюхал перед тем, как выбросить с крыльца в грязь.

Еще через несколько секунд ему – или ей, потому что откуда нам знать – надоели туалетные принадлежности, и его внимание привлекли вещи, развешанные на перилах для сушки. В частности, цветастое полотенце, в которое Кэри заворачивалась каждый раз, когда спускалась к бассейну. Енот потерся об него мордой, затем стащил с перил и сгреб в маленький комок.

После этого он тихонько слез с крыльца и пошел вниз по дорожке, сжимая похищенное полотенце в маленьких ручках.

- Он крадет мое полотенце! – воскликнула Кэри. – Я же говорила – преступниками были еноты!

- Хочешь, чтобы я его вернул? - он надеялся, что нет. Он ни секунды не сомневался, что, погнавшись босиком и без рубашки за енотом с полотенцем, обязательно наткнется на одного из своих братьев, и до конца жизни будет слышать об этом на каждом костре.

Она вздохнула и покачала головой:

- Он может его забрать. Или она. Скорее всего она, и должна признать, у нее утонченный вкус. Это была Дольче Габбана.

- Ей будет завидовать вся банда, - он обхватил рукой ее такую обнаженную поясницу и прижал к себе. - Семья проснется, и будет пить кофе только примерно через час.

- Я уже проснулась. Нет смысла возвращаться в постель.

- О! Насчет этого не знаю – пробурчал он, покусывая ее за ушко.

Немного спустя, когда солнце пробивалось через занавески и они лежали обнявшись – немного потные и немного запыхавшиеся – под одеялами, Джо почувствовал у себя на груди ее тихие слезы и его сердце замерло.

Всё было собрано. Кэри прошлась вокруг хижины, еще и еще раз всё перепроверяя и ища любую причину не садиться в машину и не уезжать. Но всё было упаковано в ее чемоданы, выстроенные около двери.

- Думаю, хотя ты и не пробудешь здесь весь день, – Джо мялся и выглядел столь же несчастным, какой чувствовала себя она. – Ты, наверное, должна дать мне задать другой вопрос. Я, в некотором роде, запутался.

Запуталась и она, потому что ее прошлая жизнь – нет, ее настоящая жизнь, чтоб ее – растворилась в тени последних нескольких дней, такие идиллических и немного нереальных.

- Я думаю, у меня есть всё что нужно. В пределах заданных тобой параметров не осталось буквально ничего, о чем можно было бы спросить.

О чем она, несомненно, слышала в течение тех двух минут, что ее фигура пересекала доску Тины. С другой стороны, та женщина была такой фанаткой Джозефа Ковальски, что, возможно, была бы счастлива, намазывать майонез на его хот доги.

- Пора задать мой вопрос, А?

- Да, и это твоя последняя попытка, так что пусть вопрос будет хорошим.

Она собралась с духом, готовясь услышать какой-нибудь стыднейший вопрос. Мастурбировала ли она когда-либо на людях или еще, какая подобная нелепица. Даже Джо пришлось бы долго думать, что предпочесть: или симулировала ли она когда-либо оргазм или представляла ли она в его лице своих прошлых любовников.

Но ни улыбок, ни ужимок не было:

- Останешься ли ты, если я тебя попрошу?

- Я не… что? - Кэри почувствовала, как если бы воздух вдруг выкачали, если не из всей комнаты, то, по меньшей мере, из ее легких.

- Детка, я прошу тебя вернуться домой и дать нам шанс. Второй шанс.

- Мой дом в Калифорнии, - рефлекторно, не подумав сначала, произнесла она.

- Твоя работа в Калифорнии. Твое местожительство там,- Джо вздохнул и прислонился к двухъярусной кровати. - Но люди, которые тебя любят – здесь.

Люди вроде него? Если он пытается протащить признание в любви так, чтобы, на самом деле, эти слова не произнести, она ему уйти от ответственности не даст. Да и честно, даже если она произнесет вслух эти три маленьких и страшных слова, изменит ли это что-нибудь? Может ли это что-либо изменить?

- Ты знаешь, и за пределами Бостона есть масса газет и журналов.

- А перед компьютером ты можешь сидеть где угодно. Если ты так уверен, что у нас есть будущее, то почему ты не можешь переехать в Лос-Анджелес?

От могучей скорби в его глазах разверзлась трещина в ее и без того рвущемся сердце.

- Я не могу жить вдали от семьи. Я люблю тебя. Вот, я сказал это. Я люблю тебя, но не могу переехать в Калифорнию.

Я люблю тебя, но… Кэри глубоко вздохнула, потом посмотрела вниз, на свои руки.

- И я, думаю, наверное, тоже в тебя влюблена, но я не могу так просто бросить ту женщину, чтобы стать которой я так рвала задницу, - Кэри поразилась: слова, слетевшие с ее губ, звучали как речь разумного рационального взрослого, а внутри она в этот момент была опять девочкой-подростком, хныкающей в надувную игрушку под Лизу Лизу, поющую о том, чтобы полностью выплакаться. И хотя она и завязала с побегами, временами она думала, что так никогда и не выплакалась.

- Ладно, - бесцветным голосом сказал Джо, оттолкнувшись от матраса, - по крайней мере, в этот раз я попросил тебя остаться.

- А я попросила тебя поехать со мной, - борясь с поступающими слезами, она перепроверила сумки, приготовленные к погрузке в арендованную малолитражку.

- Кэри, - Джо схватил ее за запястье и не отпускал, пока она не посмотрела ему в глаза, – я не думаю, что у нас есть будущее. Я знаю, что есть. Я хочу жениться на тебе, и чтобы у нас были дети, и чтобы я был папой – домашним писателем, а ты тем временем брала штурмом бостонскую журналистику. Я хочу просыпаться рядом с тобой каждый день своей оставшейся жизни.

Несмотря на все ее усилия, слезы прорвались и хлынули по щекам. Быть миссис Ковальски и как-ни-крути мамой с малышом уже не звучало так плохо, как почти двадцать лет назад. Но она была не уверена, что уже перестала быть Кэри Дэниэлс.

С того момента, когда она в последний раз бросила Джо, ей не приходилось стоять перед выбором столь сложным и столь потенциально катастрофическим. И хуже всего, что у нее не было ни малейшего понятия, правильный или нет, она сделала выбор тогда. Если нет, то не будет ли она идиоткой, сделав опять ту же самую ошибку? Но в Калифорнии она была довольно счастлива – более или менее – вплоть до того момента, когда ее бесцеремонно швырнули обратно в лоно семьи Ковальских, так что так ли уж он был неправилен?

Ее виски начали пульсировать, и Кэри закрыла лицо ладонями – то ли, чтобы остановить слезы, то ли, чтобы загородиться от смотревших взглядом побитого щенка глаз Джо.

- Я сложу твои сумки в машину, - наконец сказал он, и момент для выбора, вроде бы, ушел, - тебе бы высушить глаза и попрощаться с семьей. Мы еще несколько часов будем всё укладывать.

Прощание с Ковальскими было мучительным, и она потратила всю свою силу воли до последней капли, чтобы опять не сломаться. Достаточно тяжелы были и объятья с поцелуями, но почти доконал ее Бобби, не понимающий, что она возвращается в Лос-Анджелес.

- Но я попросил маму пригласить тебя на мой день рождения. Он на следующей неделе.

- Я знаю, милый, но, ты знаешь, я живу в Калифорнии. Это через всю страну, на другой ее стороне.

- Но ты – мой друг, а друзья приходят на дни рождения!

Она уже была готова разразиться потоком слез, но Лиза положила ладонь Бобби на плечо:

- Мы пошлем ей приглашение, и, может быть, она сможет приехать. Посмотрим.

Посмотрим. Кэри уже забыла эту волшебную материнскую фразу из своего детства. Этот уклончивый выход из ситуации, которая развивается не так, как хочет ребенок.

Она вручила Терри одну из своих визиток и, к ее изумлению, та обхватила ее и в страстном объятии прижала к себе. Она обвила руками женщину, бывшую ее лучшей подругой, и немного дала волю слезам.

- Я бы сейчас так на тебя разозлилась, - прошептала Терри ей в ухо, - но ты мучаешь себя так же, как его.

Кэри кивнула. Комок в горле не позволял ей выдавить ни слова. Она высвободилась из Терриных объятий и улыбнулась кривой и неуверенной улыбкой всей семье в целом.

Только с третьей попытки она смогла застегнуть ремень безопасности и только чудом удержала машину на дороге. Из-за слез, она ни хрена не могла видеть.

Она пыталась убедить себя, что всё прошло. В точности так, как это было раньше. Тогда она вернулась в свою шикарную квартиру с днем в СПА позади, с повышением впереди и боль растворилась, превратившись в легкую ностальгическую тоску.

Она на это надеялась.

Джо, наверное, не возражал бы, чтобы, в конце концов, его пришел проведать кто угодно, кроме матери.

Он сидел, развалившись в одном из кресел, уставившись в пространство, когда за ним открылась и закрылась дверь хижины. Он почуял неповторимую смесь ароматов лосьона с лавандой и спрея от насекомых, и всё внутри него оборвалось, еще даже до того, как она встала позади него и обняла его за плечи. Она припечатала поцелуй на его макушке.

- Джозеф.

- Я попросил ее остаться, - сказал он, немного стыдясь, того, как ломается его голос.

- Что она сказала?

- Она попросила меня поехать с ней.

- Тогда почему ты еще здесь?

Неужели она думает, что они так мало значат для него и в его жизни, что он может просто собраться и уехать за тысячи миль от них? Он знал, что без Кэри ближайшее будущее будет мучительно, но даже представить себе не мог будущего в изоляции от семьи.

Но маме он этого объяснить не мог. Даже если бы захотел, комок в горле душил его и не давал произнести ни слова. Всё, что он мог – это сидеть и трястись, а слезы лились потоком по лицу.

Подбородок матери лег ему на плечо, так, что она могла прижаться щекой к его щеке.

- Миленький мой, мне так жаль.

Он кивнул и почувствовал облегчение, когда она обняла его в последний раз и отступила назад.

- Я скажу твоим братьям начать грузить машины без тебя.

- Нет, - он остановился, прочистил горло, сердито шлепнул себя по лицу, - дай мне несколько минут и я спущусь.

- Джозеф, мы справимся. Если хочешь, можешь потихоньку собраться и уйти.

- Я знаю. Но сейчас я не в настроении быть один.

Он не удивился, когда она обошла кресло и вгляделась ему в лицо. Ее глаза были мягкие и теплые, но у ее рта было то самое выражение, которое давало понять, что не имеет значения, насколько большим или взрослым он стал. Если он не послушается, то схлопочет по макушке деревянной ложкой.

- Тебе лучше поехать домой с нами. Побыть какое-то время в своей старой комнате.

От этого любого потянуло бы к выпивке.

- Мам, мне не нужна ночевка. И я не неженка. Мне лучше просто продолжить жить дальше, чем сидеть здесь и тосковать.

Она поцеловала его в щеку, не обращая внимания на то, что та была вся мокрая.

- Прекрасно. Я скажу твоим братьям, что ты придешь им помочь через несколько минут.

Когда он наконец собрался с силами и спустился помочь загрузить чемоданы на колесиках в трейлеры, все вели себя более-менее нормально. Во всяком случае, настолько нормально, насколько Ковальские могут вести себя в день отъезда.

Они закатили чемоданы в трейлеры, принайтовали их храповиками, удостоверились, что всё снаряжение лежит в своих контейнерах. Они рискнули получить грыжу при погрузке тяжеленного гриля и потратили двадцать минут на поиски левой туфли Брайана. Пока женщины грузили вещи в фургон, парни опустили брезенты и сложили навесы.

Наконец, барахло Ковальских было сложено или выброшено и осталось только покинуть место, в котором Джо недавно провел две счастливейшие недели в жизни.

Глава 18

Кэри поднималась на лифте на верхний этаж административного здания журнала «Прожектор» и смотрела на свое отражение в зеркальных стенах.

Выглядела она дерьмово. О, она старалась. В ее распоряжении был ее великолепный арсенал косметических принадлежностей, и она дала хороший бой. Но если ты мечешься и ворочаешься пол ночи, пока не уплачешься до отключки, то на следующий день будешь дерьмово выглядеть. Это закон природы. Между отсылкой Тине заметки о Джозефе Ковальски и вызовом на верхний этаж прошло всего пятнадцать минут, что не сулило ничего хорошего для ее повышения. Лифт прозвонил мелодию – он был слишком высококлассным, чтобы просто звякнуть – и двери с легким шипением открылись.

Сделав глубокий вдох, Кэри шагнула вперед и пошла направо, прямо в уста адовы. Ее каблуки в ровном ритме цокали по блестящему мраморному полу, хотя она чуть-чуть дрогнула, когда секретарь-референт Тины не смог посмотреть ей в глаза.

- Входите, миссис Дэниэлс. Она ждет Вас.

И она ждала. Сидя на самом краю своего роскошного кожаного кресла и испуская из себя напряжение, словно ядовитое облако. Кэри закрыла за собой дверь. С опухшими глазами мало что можно было сделать, но она могла хотя бы пытаться не выглядеть так, будто ее желудок плясал как стиральная машина в коммунальной прачечной.

Тина держала что-то вроде печатной копии интервью.

- Ты провела с этим мужиком две недели и всё, что мне даешь – это на сто один чертов процент типовое интервью?

- Вы сказали мне получить эксклюзивное интервью от Джозефа Ковальски. Оно у вас.

Тина бросила в нее пачкой листов, но они, мягко вспорхнув, спланировали на землю. Она, должно быть, по настоящему разозлилась, раз отпечатала заметку, только чтобы бросить ее ей в лицо.

- Ты, честно, думаешь, кто-то даст гребаный член за то, что он кладет майонез себе в хот-доги?

- Многие люди сочли бы это отвратительным. И может вам перейти прямо к его попыткам творчества без помощи алкоголя?

Тина откинулась на спинку кресла и провела языком по своим свежеотбеленным зубам.

- Я читала постеры ФБР, в которых было больше грязи, чем в том, что ты мне дала. Я хочу знать, с кем он спал, чье фото в его бумажнике. Какие законы нарушал. Какие трусы он носит.

Это была Кэри, и фото тоже Кэри. Единственная разрушенная вещь – это ее разбитое сердце. И он носит брифы-боксеры, «единственное, что он одобряет».

- Ты знаешь этих акул в юридическом отделе, которым мы скармливаем свежего практиканта раз в неделю? Именно за это мы платим им такие большие бабки.

Тина опять села прямо, своим ненавидящим взглядом прожигая дыру в Кэри.

- Кстати о больших бабках. У тебя два часа. Посиди в этом уютном офисе, это один из многих бонусов, которые я благоволила тебе дать, крепко подумай о прошедших двух неделях и напиши мне хрень, которую я могу использовать. Если у тебя яйца слишком мягкие стали для этой работы, Дэниэлс, тогда катись к ебеням из моего здания.

Две минуты спустя Кэри попыталась захлопнуть дверь этого самого уютного офиса. Плюшевый, цвета слоновой кости, ковер затормозил дверь, и она остановилась в дюйме от косяка. Кэри была на полпути к своему столу, и ей было лень возвращаться и прикрывать ее.

Тина думает, у нее яйца слишком мягкие стали для этой работы? Это фигня, фигня и точка. Кэри щелкнула по мышке, чтобы разбудить компьютер и выдвинула полочку с клавиатурой.

Ей даже не надо было закрывать глаза, чтобы драмы семьи Ковальски заиграли перед ее внутренним взором. Супружеские проблемы Терри и слезы Стефани. Вмятина от кулака Майка на крыле его автофургона. Писательские поползновения Дэнни. История отношений Джо с Лорен. А уж Кевин – это золотая жила насилия, секса и политики. Она видела все хорошие и дурные стороны этой семьи.

Смахнув с глаз слезы, чтобы можно было видеть экран, Кэри открыла новый файл и начала печатать.

Джо очень хотел пива. Всего лишь одну бутылку.

Но, если ты хочешь одну бутылку, то проблема, разумеется, состоит в том, что они, по большей части, продаются в упаковках по шесть, а он совсем не был расположен выливать остальные пять в канализацию. Это было бы мотовством. Но что его особенно доставало, так это тиканье часов. Или доставало бы, если бы они все не были цифровые.

Он сказал себе, что подождет тридцать четыре часа, и лишь затем позвонит ей. Он начал с двадцати четырех, но внезапно осознал, что это будет аккурат в середине ее первого утра по возвращении на работу. Если присоединить еще двенадцать, то получится, наверное, слишком поздно, чтобы звонить, так что он остановился на тридцати четырех.

На тот момент это казалось логичным. Теперь же это казалось каким-то глупым, случайным числом, не дававшим ему ничего, кроме бардака в голове.

Короче, вот в каком состоянии духа он пребывал в два часа пополудни его первого полного дня по возвращении домой, когда он провел последние незнамо сколько часов таращась в окно и мечтая о пиве.

Он ни хрена не спал. Он тосковал по ощущению тела Кэри рядом с собой. Тосковал по ее теплу. Даже по ее храпу. Его нервы были издерганы, и настроение было горьким, как молоко, которое он забыл выбросить перед тем, как направиться на север.

Холодное пенистое пивко сняло бы напряжение. Всего лишь одно.

Зазвонил телефон и он поднял трубку, даже не взглянув, кто это, потому что, если бы это была не Кэри, он бы не ответил, а потом продолжил бы сидеть так же и думать о пиве.

- Алло?

- Джозеф, - сказала его мать, - это твоя мать.

Как будто было необходимо говорить ему это, хотя она была единственным человеком на планете, кто всегда и постоянно называл его Джозефом.

- Если ты работаешь, я могу перезвонить позднее, но надеюсь, что ты…

- Мам, я хочу пива.

Это на пару секунд лишило ее дара речи, но, по своему обыкновению, она быстро овладела собой.

- Ты уже выпил?

- Нет. Но я всё время думаю об этом. Много.

- Что ж, ты не выпьешь ни капли. Ты сейчас напишешь список вещей, которые нам надо купить в хозяйственном магазине, потом заедешь в магазин и всё это купишь, а потом приедешь сюда и поможешь отцу заменить измельчитель мусора под раковиной.

- Что с ним случилось?

- Мой младший внук.

Джо засмеялся и пошарил по столу вокруг в поисках ручки. Ему реально нужно было навести там порядок. Снова.

- Мам, давай список.

Два часа спустя у мамы был новый измельчитель мусора, но звонить Кэри было еще не пора. Зато он решил не пить пива.

- Нам стоило растянуть это немного на подольше, - сказал папа, - один Бог знает, что твоей матери взбредет в голову заставить нас сделать.

- Я думал прокатиться проведать Кевина.

- Твой брат – владелец бара. Думаешь, в этой семье хоть у кого-нибудь будет хоть мгновение покоя, если твоя мать обнаружит, что ты пошел в бар?

- Я у Джаспера постоянно.

Когда Кевин купил это заведение, оно называлось «Гриль-бар Джаспера», и, чтобы не нужно было платить за новую вывеску, под именем Джаспера оно и осталось.

- Не сегодня.

- Я, наверное, поеду домой и попытаюсь позвонить Кэри, - Джо вздохнул.

- У тебя есть сотовый. Позвони ей отсюда, а если не получится, мы найдем, что бы еще здесь поделать.

Папа отошел в сторонку, чтобы оставить его одного.

Он наткнулся на автоответчик.

- Привет, детка. Это я. Джо. Я просто… хотел удостовериться, что ты нормально добралась до дома. Так что… перезвони мне, ладно?

Он помог папе сделать текущий ремонт газонокосилки и угрохал несколько часов на уборку гаража, и только тогда окончательно махнул на нее рукой и рухнул на двуспальную кровать с коричневым стеганым одеялом в своей старой комнате.

Когда Терри вошла в ресторан, Эван уже сидел за дальним угловым столиком. Три вечера назад она вернулась домой и, надо признаться, когда ты видишь, как он наблюдает за тобой, когда ты идешь через зал, ты чувствуешь себя чертовски особенной. Как говорится, его глаза живут только тобой, и, первый раз за очень долгое время, она оценила эту душещипательную строфу.

Он даже встал, когда она подошла к столу, а когда он протянул ей розовую розу, она не знала, смеяться ей или плакать. Конечно, это мило, но романтического жеста на одном свидании не достаточно, чтобы спасти тонущий брак. Повседневное рутинное дерьмо – вот в чем они тонули. Однако, когда он выдвинул для нее стул, она все же выдавила улыбку. Банально, но он хотя бы попытался.

- Спасибо.

- С ночевкой Стеф все хорошо?

- Думаю, что они там хотели увидеть какой-то утренник, так что я сегодня после обеда подвезла ее пораньше.

Вертя в руках стакан с водой, он улыбнулся ей застенчивой улыбкой.

- Прости. Мы собирались говорить о чем-то кроме родительских дел.

- Нет смысла притворяться людьми, которыми мы не являемся.

Она распахнула меню, стараясь не смотреть на очевидные вкусняшки блюда. Она и так с такой борьбой удерживала вес в эти несколько месяцев стресса и одиночества.

- Если мы час не можем пробыть вместе без актерства, нет смысла даже быть здесь.

- Не думаю, что не говорить о нашей дочери и о нашей работе или о чем бы то ни было, значит притворяться кем-то, кем мы не являемся. За несколько лет у нас должен должен быть один вечер свидания, на котором мы не беспокоились бы ни о чем, кроме нас.

Она отхлебнула воды.

- Так о чем мы тогда собираемся говорить? Без Стеф и работы остается не очень широкое поле.

- Знаешь ли ты, что, если постирать джинсы с платочками в карманах, то ты их больше не увидишь, они не выйдут из стиралки, а у тебя уйдет три часа на то, чтобы собрать все обрывки ткани после окончания цикла сушки?

Ошеломленное выражение его лица заставило ее так громко засмеяться, что старшая официантка вынуждена была посмотреть в их направлении.

- Ты этого не знал?

- Я не помню, устраивал ли я стирку когда-либо раньше в своей жизни.

Было бы легко указать ему, что это из-за его чертовой ошибки он вынужден теперь этим заниматься, но портить настроение еще даже до того, как им принесли их напитки, было бы, наверное, не очень хорошо.

- И ты несколько раз выбираешь обрывки ткани из кучи одежды, прежде чем начнешь помнить, что надо проверить карманы, прежде чем ее стирать.

Внезапно он наклонился вперед, поставив локти на стол, и веселость растворилась в серьезности.

- Я хочу вернуться домой, Тереза.

Времени, которое она потратила на то, чтобы отметить внезапное изменение его тона, было как раз достаточно, чтобы она смогла удержаться и не соскользнуть на пол, ручьем рыдая от облегчения. Даже когда она вдохнула полной грудью, кажется первый раз за три месяца, она знала, что не может допустить, чтобы это было для него так легко.

Он ее ранил. Тяжело. И ему надо будет немного попресмыкаться, прежде чем он снова припаркует свой автомобиль в ее гараже.

- Довольно радикальные меры, чтобы избавиться от необходимости стирки, - ответила она, удостоверившись, что ее голос не откроет ни капли той надежды, что порхала в ее сердце подобно моли под стаканом.

- Дело не только в этом и ты… - он прервался, когда появился их официант.

Терри заказала кофе и цыпленка Альфредо в особой подливе, ни мало не интересуясь, что за пища окажется перед ней. Что было важно, так это то, почему Эван внезапно захотел вернуться и может ли она рискнуть открыть эту дверь. Бог свидетель, она хочет. Но если он опять передумает, и она опять окажется там же, а он ее бросит, она не уверена, сможет ли это пережить. Быть сильной ради дочери – делать хорошую мину ради семьи – на это ее еще хватало. Но это вся боль, которую она может вынести.

Они молчали, пока официант ходил и разливал их кофе. Это займет немного времени и Терри сомневалась, захочет ли Эван, чтобы его снова прервали. Она провела эти несколько минут, успокаивая нервы и стараясь ожесточить свое сердце, готовясь к любым заявлениям и обещаниям, которыми ее муж мог бы ее атаковать. Стеф, думала она. Ей надо сосредоточиться на том, как разрушительно было бы для ее дочери иметь родителей, которые разошлись и воссоединились, только для того, чтобы снова разойтись. Стеф вступает в подростковый возраст, и ей не нужна эмоциональная катастрофа. Да и не вынесет она еще боли.

- Если бы я настолько ненавидел стирку, я бы заплатил прачечной у нас внизу, - сказал Эван, когда их кофе был сервирован и они опять остались одни, - хочешь, верь, хочешь не верь, но нет ничего, что я не мог бы сделать сам или кому-нибудь за это заплатить.

- Что же, прекрасно, но когда ты плавно переходишь от прачечных скорбей к желанию вернуться домой, что мне остается думать?

- Я не хотел, чтобы это возникло в разговоре вот так вот, - продолжил он и на его щеках появился налет румянца, - полагаю, я не очень в этом хорош. Я имею в виду всю эту тему с вечерним свиданием.

Возможно потому, что никто из них не был на свидании почти полтора десятилетия. Об этом она знала.

- Ты с кем-нибудь еще встречался?

- Нет.

То, как он это сказал, и выражение его лица, когда он это произносил, заставили ее поверить, что он говорит правду.

- Я больше никого не хочу.

Но, с другой стороны, он больше не хотел и ее. Это он чертовски ясно дал понять.

- Ничего не изменилось, Эван. Всё то же самое, поэтому вещи, которые сделали тебя настолько несчастным, что ты ушел, несомненно, сделают тебя настолько несчастным, что ты уйдешь снова. Я не буду снова проходить – и проводить нашу дочь – через это.

- Всё изменилось. С притворством покончено, и, если мы проведем остаток наших жизней вместе, то это будет, потому что мы оба хотим этого, а не потому, что ни у кого из нас не хватает решимости выйти за дверь.

Она разорвала третий пакетик сахара и высыпала в кофе просто, потому что заслужила это.

- Что, если мы оба этого хотим, но все же не можем заставить это работать?

- Ты меня любишь?

Вопрос обрушился на нее так быстро, что она рефлекторно кивнула, прежде чем смогла подумать о том, готова ли она дать ему столь большую власть.

- Тогда мы можем заставить это работать.

- Три месяца назад я тебя любила, и этого оказалось недостаточно, - почему он не может понять то, что не так просто, как решить, что он готов вернуться домой, – и почему ты думаешь, что вот так просто, волшебным образом, этого будет достаточно сейчас?

- Не волшебным. Просто теперь, когда мы вытащили наше барахло из-под кровати, мы можем начать с ним разбираться. На это потребуется время, но наш брак того стоит.

Его голос звучал уверенно, но он потерял ее до последней крошки. Он добрался прямо от А до Я, когда в то утро ушел от нее без предупреждения. Теперь он хочет вернуться и разобраться с Б через Ю? Им стоило попробовать перерыть часть барахла, прежде чем ему собирать свое.

Когда она ничего не ответила, Эван отпил кофе. Поигрался серебряной ложечкой. Намазал и съел кусочек хлеба из тех, что им принесли с кофе. Молчание тянулось так долго, что стало уже неловким, а она все еще не могла найти правильных слов, чтобы заполнить его.

- Ты так не думаешь? - спросил он, наконец.

- Я не знаю, - она тоже намазала кусочек домашнего хлеба и просто на него смотрела, - почему ты не сказал мне, что тебе было так плохо, что ты думал об уходе?

- Потому что ты помешана на контроле, и если ты думаешь, что что-то в порядке, то оно должно быть в порядке. Я должен был сделать это быстро, как пластырь оторвать, иначе ты бы все время говорила себе, что это все только в моей голове.

Она положила намазанный хлеб на салфетку и прижала кончики пальцев к глазам, пытаясь удержать слезы. Она пыталась. Она была в тоске и в смятении и в гневе, ее сердце было разбито, и она больше не хотела.

- Мне страшно, Эван. Мне больно. Все еще больно.

- Знаю, ты мне не поверишь, но мне тоже больно. Однако, быть без тебя, это еще больнее.

Это был уже предел. Было невероятно больно, когда он ушел, и больно было думать о том, чтобы опять пойти на этот риск. Но мысль о том, чтобы прожить остаток жизни без этого мужчины, мучила ее по-особому, она сжимала ей горло и отнимала способность думать.

- Не сегодня, - прошептала она, - я еще не готова.

- Но ты попробуешь?

Она кивнула, и он, протянув руку через стол, взял ее за руку. Она свою руку не отвела.

- Нам нужно немного больше времени… для разговора. Но я тоже буду работать над твоим возвращением домой. Посмотрим, сможем ли мы опять стать друзьями.

- Я люблю тебя, Терри.

Она сжала его пальцы и улыбнулась ему сквозь блестящую завесу слез.

- Я тоже тебя люблю.

Первые три дня безработного состояния Кэри предложения о работе принимал ее автоответчик. Они были весьма лестными, особенно звонок от главного соперника “Прожектора”. Были, однако, еще многочисленные звонки от Джо, и они заставляли ее по локоть залезать в ведерко с шоколадным мороженым.

Ответить на телефон был не вариант. Она не находила в себе решимости сказать ему, что она бросила его и разбила оба их сердца ради работы, с которой она ушла в первый же день по возвращении. Но не могла она и сказать: «Привет, поскольку у меня больше нет работы, может быть я бы дала нам еще одну попытку, хотя я и заставила тебя поверить, что работа важнее».

Похоже, ей понадобится еще мороженое.

Пока она три дня валялась в штанах для йоги и фланелевой майке и выгребала замороженные вкусняшки, у нее была уйма времени для двух вещей – для рыдания и для размышления.

Разумеется, общей темой этих напоенных шоколадом размышлений было дерьмовое состояние ее нынешней жизни и насколько эта жизнь не была дерьмовой, пока она не села на самолет в Бостон.

Проблема была в том, насколько своей не-дерьмовостью эти две недели были обязаны Джо, а насколько тому, что это был ее первый настоящий отпуск с тех пор, как она начала работать в “Прожекторе”. Вместо того, чтобы носить каблуки, от которых у нее дрожали ноги, и следить за тем, чтобы каждая мелочь, по брови включительно, была безупречно ухоженной. Смартфон. Лаптоп. Вставленный в ухо блютуз.

Даже если устранить Джо из уравнения, неудивительно, что она была счастлива в Нью-Гемпшире. Зефир на костре. Волейбол. Тандемные пушечные ядра в «дум». Что здесь не любить?

Но ее нутро не горело от мысли о том, что она никогда больше не сыграет в волейбол. Или не будет вынимать растопленный зефир из волос. А вот мысль о том, что она никогда не увидит Джо…

Очередной неудержимый припадок рыданий бросил ее в эмоциональное опустошение, в икоту и в попытки вылизать последние капли шоколада из ведерка из-под мороженого.

Так она больше не могла. С одной стороны, морозилка была почти пуста. И у нее было бы обезвоживание, если она не прекратила так чертовски много плакать. Пора было решить, где она будет счастлива.

И она, могла подумать только об одном способе сделать это.

Глава 19

По многу раз за много дней Джо слушал бесцветное приветствие Кэриного автоответчика и, наконец, набрал другой номер и произнес волшебные слова.

- Это Джозеф Ковальски, я хотел бы поговорить с Тиной Дешанель.

Он даже не успел определить мелодию.

- Мистер Ковальски, какой приятный сюрприз!

Ему даже голос ее не нравился.

- Мисс Дешанель, ваш репортер не отвечает на мои звонки.

Пауза была довольно-таки тяжелой.

- Кэри Дэниэлс больше не сотрудничает с журналом “Прожектор”, мистер Ковальски, но я была бы счастлива лично решить ваши проблемы.

- Хорошо. Прежде всего, я хотел бы знать, почему ее больше там нет.

- У меня нет привычки обсуждать…

- Эй, Боб, у тебя сохранился номер того парня из “Пипл”? – крикнул он папоротнику в горшке на подоконнике.

Джо никогда раньше не слышал по телефону, как на другом конце скрежещут зубами. Даже эхо небольшое было.

- Как вы наверняка знаете, мисс Дэниэлс направила в “Прожектор” интервью с вами. В нем не было, каких бы то ни было серьезных деталей, которые могли бы быть интересны читателям журнала. Когда я попросила ее переделать работу, она уволилась.

- Вы попросили ее предать доверие мое и доверие моей семьи, а она вместо этого ушла.

- В общем, да.

- Когда?

- Она пришла в офис утром по прилете и ушла два часа спустя.

Джо откинулся в свое кожаное офисное кресло, не веря своим ушам и не в силах подобрать слова. Она уволилась на следующий день после того, как ушла от него, но до сих пор не отвечает на звонки. Она винит его?

- Мистер Ковальски, я бы хотела задать вам несколько вопросов по этому поводу…

Он повесил трубку. И сразу пожалел об этом. Не только, потому что это было непозволительно грубо, как правило, он так не делал, но и потому что ему надо было бы спросить ее, не знает ли она, куда ушла Кэри.

Прошла неделя. Целая клятая неделя с тех пор, как она ушла на работу, о которой говорила, что желает ее больше всего на свете, а он не получил даже телефонного звонка. Или имейла. Черт, сгодился бы даже факс.

Это довольно-таки прямо сказало ему все, что ему надо было знать о состоянии его отношений с Кэри Дэниэлс.

Он взял карандаш, просто чтобы было чем стучать по краю стола. Пара телефонных звонков и он будет в Калифорнии к ужину. Проблема была найти ее, когда он туда прилетит.

- Привет.

Джо почти упал со стула, но быстро собрался.

- Привет, Кевин. Не слышал, как ты вошел.

- Наверное, из-за соло на барабане. Я стучал, но ты никогда не откликаешься на стук в дверь, когда работаешь. Или притворяешься, что работаешь.

- Кэри уволилась с работы на следующий день по прилете в Калифорнию.

- Как ты это узнал? - Кевин подошел к софе и примостился на подлокотник – одна из тех вещей, которые он делал независимо от того, как часто Джо просил его этого не делать.

- Я позвонил в журнал.

- Чувак, - сказал Кевин, покачав головой, - знаю, у тебя не такой большой опыт с дамами, как у меня, но когда женщина неделю не отвечает на телефонные звонки, ты ей не нужен.

- Я ей нужен, - он не знал, где она или что делает или почему не отвечает на проклятый телефон, но он знал, что он ей нужен. - Уходи. Мне нужно позвонить в аэропорт.

- Тебе не нужно этого делать.

- Я думаю поехать в Лос-Анджелес, - вот, он сказал это.

- Чтобы быть с женщиной, которая не хочет с тобой говорить? Подумай об этом.

- Я целую неделю ничего не делал, как только думал об этом. У меня есть довольно много бонусных миль, так что не похоже, что ты никогда больше меня не увидишь.

- Вопрос в том, захочет ли она тебя снова увидеть, - Кевин перебросил ногу через подлокотник дивана и соскользнул задницей на подушку. - Ты еще кому-нибудь об этом говорил?

- Нет. А сейчас мне нужно позвонить в авиакомпанию, собрать багаж и прикинуть, как я там ее найду. Так что теперь можешь пойти и сказать семье, что ты меня проверил и я все еще трезвый.

- Я здесь не для того, чтобы тебя проверять.

Джо хмыкнул. Они все эти недели искали и находили более-чем-ненавязчивые способы его проверить. Похоже, у них был круговой график, когда и кому заехать или позвонить и какие предлоги для разговора выбрать.

- Как бы то ни было. Слушай, у тебя нет никаких контактов, чтобы провести проверку по Кэри через систему? Может, получить для меня ее домашний адрес?

Кевин вздохнул и скрестил руки на груди:

- Папа прислал меня сказать тебе, что ему позвонили из кемпинга. Она там.

- Кто там? – Джо опять начал барабанить карандашом, с нетерпением ожидая, когда же его брат уйдет, чтобы он смог заняться приготовлениями. Он мог бы слетать и поговорить с ней и, если все пойдет хорошо, прилететь домой и упаковать кое-какое барахло и выставить дом на продажу.

- Кэри.

- Кэри где? - карандаш застыл, так и не стукнув. - В кемпинге?

- Да, он говорит, она там уже несколько дней. Находится постоянно в хижине.

Он слышал слова, выходившие изо рта Кевина, но они не имели смысла. Почему Кэри вернулась в Нью-Хэмпшир? Не просто в штат, но на то самое место, которое, как он думал, она никогда не захочет снова увидеть:

- Почему?

- Никто не знает, - Кевин пожал плечами. - Он позвонил папе только потому, что, как он сказал, она выглядит очень печальной. Думал, могло что-то случиться, о чем мы могли бы знать.

- Почему она мне не позвонила? – он не собирался произносить это вслух, но его брат только пожал плечами и не стал по-мужски издеваться над очень-не-мужским вопросом.

- Последние несколько дней она не принимала телефонных звонков, - заметил Кевин. - Перед этим… может, ей нужно было какое-то место, чтобы прикинуть, что ей следует делать. Или…

- Или что? - когда Кевин просто пожал плечами и отказался закончить свою мысль, Джо бросил карандаш на стол, - Ты думаешь, она винит меня в потере ее работы, так что ли?

- Ты сказал, она ушла с работы.

- Она ушла, потому что Тина собиралась ее выгнать, если она не выдаст наши семейные секреты. Так что, ушла или выгнали, но мой отказ дать ей материал, достойный работы, угробил не только ее повышение, но и всю ее гребаную работу.

- У нее была уйма материала для работы, - сказал Кевин. - Ей было достаточно использовать это, а затем предоставить Тине беспокоиться о том, что твоего адвоката хватит припадок, после того, как журнал это опубликует.

Он был, в чем-то, прав. Если ей это нравилось, и она не намеревалась снова видеть его и его семью, чего ей чтобы не впутать журнал “Прожектор” и “Ковальски инкорпорейтед” юридическую разборку, если статья будет уже опубликована, а она получит свой новый офис?

- Смотри, - сказал Кевин, - нет ничего, чтобы ты мог…

- Я еду туда, - единственный способ, который он мог придумать, чтобы выяснить, что творится в голове у Кэри, состоял в том, чтобы спросить ее, и, кажется, единственная возможность для него поговорить с ней, состояла в том, чтобы приехать в кемпинг и найти ее.

- Позволь мне напомнить тебе, что она не дала никаких знаков, что хочет с тобой поговорить.

- Со мной она поговорит. Она не просто так вернулась в Нью-Хэмпшир, и я хочу выяснить, почему.

Терри глубоко и напряженно вздохнула, увидев, как Эван вошел в дом через заднюю дверь и бросил свои ключи на телефонный столик, как делал каждым будним вечером, пока жил в этом доме. Но телефонного столика больше не было и ключ, звякнув о кафельный пол, перекатился к посудомойке, где и остался лежать. Эван, похоже, ничего не заметил. Он был слишком занят – он глазел на Терри.

Она знала, что он видел – женщину средних лет с печальными глазами, парой неуничтожимых килограммов лишнего веса, улыбающуюся полной надежды полуулыбкой, взгромоздившись на самый уродливый предмет мебели из когда-либо сделанных человеческими руками. Это был столик, сделанный из толстого кленового горбыля, утвержденного на четырех столбах, массивных, как слоновьи ноги. Столешница представляла собой скошенную мозаичную пластину из дощечек «под клен».

- Неудивительно, что весь набор был куплен на складе товарных остатков с огромной скидкой. Если честно, то эта штука была такая же большая, коричневая и уродливая, как первый автомобиль Джо. Самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видел в жизни, – сказал ее вернувшийся домой блудный муж.

Это несколько подтвердило ту теорию, что он бросил ее, потому что был придурошным психом.

– Уж не знаю насчет прекрасного, но меня уверяли, что он может выдержать почти всё... всё, что угодно. А поверхность можно обработать хлоркой. Ну знаешь, для дезинфекции.

Господи, со стороны она выглядит идиоткой. Ее план быть соблазнительной, чувственной и утонченной с треском проваливался.

– Я имел в виду тебя.

Может быть, дело было в ночной рубашке. Чтобы купить ее, она прошла через весь торговый центр и заплатила гораздо больше реальной цены, получив за это завесу из черного сатина, которой не давали упасть две тонкие, как макаронины, ленточки, свисающие с бюстгальтера. С натуральной грудью, слегка изношенной от воздействия гравитации, и с бедрами, слишком выделяющимися, чтобы быть манящими, она не чувствовала себя такой же сексуальной, как в примерочной кабинке, где освещение было приглушенное, а аудитория отсутствовала.

Однако, ее аудитория, кажется, не имела ничего против слегка изношенных телес, судя по выражению лица Эвана, идущего через кухню.

Сними туфли. Она открыла было рот, но тут же накрепко его захлопнула. Так что он остался в туфлях. И что? Дождя не было, а дорожка от подъездной аллеи к двери была выстлана плиткой, но…

Эван положил руки ей на колени и раздвинул их, так, чтобы встать между ее бедер.

Он пахнул по-другому. Это было тонкое различие, но он не пахнул, как ее Эван – Эван, который пользовался стиральным порошком, мылом и шампунем, которые она держала дома.

Как только его палец подлез под ленточку бюстгальтера и проскользнул на ее плечо, он наклонился вперед и поцеловал то самое место на ключице, как раз между горлом и плечом. Это место всегда безотказно заставляло ее трепетать.

Затем он сгреб ее волосы назад, так чтобы смочь прикоснуться губами к ее уху и прошептать: «Тебя убивает, что я не снял туфли, верно?»

Взрыв смеха разразился неожиданно для нее самой, и она не смогла сдержаться. Хорошо, что улыбнулся вместе с ней.

– Я услышал твой смех прежде, чем в первый раз увидел твое лицо, – сказал он ей, – я услышал твой смех и подумал, что я реально был бы счастлив провести какое-то время с тобой – чтобы заставлять тебя смеяться еще и еще.

– Как будто я могу забыть все те богомерзкие шутки, которые ты рассказывал, пока мы встречались.

– Большинство женщин бросили бы меня, но ты так же любила смеяться, как я любил слышать твой смех, – он протянул руку и собрал несколько выбившихся прядей ее волос у нее за ухом. – Мы всё время смеялись, Терри. Когда мы перестали? Почему мы перестали?

Вот было бы здорово, если бы зрелище жены в похотливой ночнушке лишало мужчину способности образовывать логически связные сентенции, не говоря уже о желании, зависая у нее между ног, анализировать, что пошло не так в их браке.

– Я смеюсь.

– Над ситкомами, но не в жизни. Не просто… чтобы посмеяться.

Обмякнув, как воздушный шарик на холоде, Терри положила ладонь мужу на плечо и слегка его толкнула:

– Теперь я жалею, что позвала тебя и попросила зайти.

Он перехватил ее запястье и поднес ее руку к своим губам. И когда он втянул ее палец себе в рот и слегка пососал, легкая боль сексуальной охоты где-то в спине разгорелась пышным приступом сладкой боли. Он встретился с ней глазами, и она почувствовала, как горячий румянец поднимается по шее и распространяется по лицу.

– Я нет, – сказал он ей.

– Это потому что мы не говорим о том, что не так с тобой.

– С тобой всё хорошо. Что-то не так было с нами, – он отпустил ее руку и поймал губы, так что она соскользнула на край стола, его скрытая джинсами эрекция уткнулась в нее, а ее ноги обвились ему вокруг поясницы, – но прямо сейчас давай сфокусируемся на том, что у нас правильного.

– Прямо сейчас мне немного затруднительно фокусироваться на чем бы то ни было.

– Я хочу зафиксировать твое внимание, например, на моих туфлях, – сказал он, пробегая руками по ее ребрам до грудей и беря их в ладони.

– Как ты собираешься это сделать? – спросила она, удивившись, что сохранила в легких достаточно дыхания, чтобы производить слова.

– Я собираюсь расстегнуть штаны, а затем отыметь тебя прямо вот в таком виде на столе с надетыми туфлями, – сказал он, и всё её тело восторжествовало, когда его рука покинула ее грудь и потянулась вниз между ними, чтобы расстегнуть ширинку, – и с этого момента, каждый раз, когда я вхожу в этот дом в туфлях, ты будешь вспоминать этот день и все те вещи, которые я собираюсь с тобой сделать, а последней вещью в твоем сознании будут следы туфель на линолеуме.

Потребовало усилий удержаться от резкого выдоха ему в лицо от столь очаровательной перспективы:

– Я не знаю. Чистые полы для меня довольно-таки важны.

– На хрен чистоту, – сказал он, и Терри услышала скрежет молнии. – Сейчас я хочу быть грязным.

Двадцать минут спустя Эван мог бы наследить коровьим навозом по всему линолеуму, наискось через всю жилую комнату по паркету и вверх по покрытой ковром лестнице – Терри это совершенно не волновало. А этот уродливый стол больше не был самым неудобным предметом мебели, на котором бы ей довелось столь неуклюже растянуться, нет, он определенно стал ее новым любимцем.

Наконец он с ней кончил на мозаичной поверхности стола, а штаны у него к тому моменту спустились на коленки. Туфли же были до сих пор надеты. Слава Богу, она так паранойяльно стремилась оставаться на кухне, иначе в своей похотливой ночнушке она распахнула бы ставни в каждом окрестном доме.

– Мне нравится этот стол, - он перекатился на бок, широко обнял ее свободной рукой и смачно поцеловал в плечо,

– Мне тоже, – промурлыкала она, выжатая как лимон и не в силах подумать даже о том, что жесткая поверхность – это не лучший матрас для костей среднего возраста.

– Интересно, есть ли где-нибудь подходящая версия кофейного столика.

– Мы могли бы просто купить кушетку побольше, - еще не совсем отдышавшись, она засмеялась слегка запыхавшимся голосом.

– Мы могли бы купить кожаную, – согласился он.

Мы.

– Стеф не вернется домой еще три часа, – может это из-за великолепного секса, а может из-за того факта, что это была ее жизнь – та, которую она хотела вернуть – но она глубоко вздохнула и сошла с края стола. – Мы могли бы одеться и пойти упаковать какое-нибудь твое барахло. Привезти его домой.

Рука, обнимающая ее, напряглась и своей разгоряченной кожей она почувствовала его вздох.

– Звучит как план.

– Я люблю тебя, – сказала она ему, потому что, наверное, важно, чтобы в этот раз она сказала это первой.

– Я тоже тебя люблю. И тебе лучше поторопиться, если ты собираешься одеваться. К счастью для меня, мои туфли все еще надеты.

Когда Кэри, завернув за угол хижины, увидела грузовик Джо, припаркованный перед домом, она не удивилась, но немного ее шокировало то, как сердце сжалось в груди.

Она перестала шагать, а ее мозг бешено мчался в попытках догадаться, почему он оказался здесь. Звонок владельца Ковальским был только вопросом времени – это она знала с той минуты, как прибыла сюда – но не была уверена, что Джо приедет. Своим отъездом она причинила ему боль, а потом несколько дней пропускала его звонки. И кто знает, сколько раз он звонил с тех пор, как она покинула землю ловящих телефонов.

– Ты собираешься стоять здесь весь день?

Она его даже не заметила, он сидел в тени за столом для пикников. Его локти покоились на коленях, руки свисали между ногами, и он выглядел совершенно расслабленным. С усилием заставляя ноги двигаться, она продолжила свой путь к хижине.

– Я вижу, кто-то, наконец, меня сдал, – сказала она, пытаясь говорить непринужденным тоном.

– Они беспокоились о тебе, ты была здесь одна, – он оттолкнулся от скамейки и встретил ее у двери хижины. – Они не знали, что еще сделать для тебя, так что позвонили папе. Сказали, что ты выглядишь печальной.

– Я бывала счастливее, - она первой прошла в дверь и рухнула в кресло.

Как на прошлой неделе и за неделю до того, когда она и Джо жили вместе в этой самой хижине. Иногда казалось, что это был сон, настолько это отличалось от ее обычной повседневной жизни, но этот сон был реально хорош.

Он приволок еще один стул, поставил его рядом с ее и развернул, так чтобы сесть лицом к спинке, как это обычно делают мужчины.

– Что случилось, детка?

– Похоже, Тина была права, - она ухитрилась передернуть только одним плечом, - Я не отрастила себе яйца, необходимые для этой работы.

– Хотя одна только мысль о тебе с яйцами приводит меня в крайнее возбуждение, я думаю, что нужно больше твердости, чтобы уйти и бросить всё, что ты наработала, ради того, чтобы не навредить людям, которые тебе дороги.

– Что ж, я и мои потрясающие яйца в настоящий момент безработные.

– Почему ты не позвонила мне? Я бы приехал и остался с тобой.

– Я не знала, что делать. Но здесь я была счастливее, чем где бы то ни было еще за целые годы, поэтому я приехала сюда, чтобы со всем этим разобраться, – сейчас это звучало ничуть не более логично, чем когда она паковала сумку и ехала в аэропорт. – Я была не уверена, то ли меня делала счастливой жизнь здесь с тобой, то ли просто, что я была полностью выключена из крысиной гонки – ни телефонов, ни емейлов, ни совещаний – целые две недели.

– Владелец сказал, ты была здесь несколько дней, - он обхватил руками спинку стула, так, чтобы на них можно было положить подбородок.

– Да, без телефонов, без емейлов, без совещаний.

– И?

– Я думаю, это ты, - она вздохнула.

– Не стоит произносить это вот таким образом – так, как будто я – болезнь, - Джо засмеялся. - Думаю, это же хорошо, что ты со мной была счастлива.

– Это потому что ты не вынужден чем-то жертвовать, чтобы быть со мной.

– Ты права. Я не должен менять работу в обмен на то, чтобы провести остаток жизни с той, которую люблю.

– Не надо так, Джо. Ты говоришь так, как будто я обеденные шляпки одну на другую меняю. Я посвятила годы тому, чтобы ...

– Прости. Насчет этого ты права, – он встал со стула и несколько секунд шагал по узкому кругу., – Но не преуменьшай и того, чем мне пришлось заплатить. Однажды ты меня уже оставила и это меня почти уничтожило. Ты представляешь, как тяжело было мне попросить тебя остаться? А потом ты бросила меня во второй раз. И все же я пришел опять, оставив гордость у дверей.

– Но, Джо ...

– А если бы ты взяла свою гребаную трубку, прежде, чем уехать из Калифорнии, я бы сказал тебе, что готов к тебе приехать. Не похоже, что я не могу позволить себе перелететь из конца в конец страны несколько раз в году. Но к тому моменту, когда я от безысходности позвонил Тине, ты уже уехала.

Она не знала, что сказать. Он был готов бросить семью и переселиться на другой конец страны, чтобы быть с ней, но этого ли она на самом деле хотела? Даже без обещания Джо она с облегчением перевела дух, когда выгрузилась у Логана.

– Так ты вернулся бы со мной? – спросила она, просто потому что ей с трудом в это верилось. – Есть полдюжины Лос-Анджелесских журналов, которым я была бы интересна.

Его челюсти сжались, но он кивнул:

– Если это для того нужно.

– Мне понадобилось несколько дней, чтобы осознать, почему мне так плохо после возвращения домой. Частично это была тоска по тебе, но часть меня чувствовала себя так, как будто я надела старый костюм, а он стал плохо на мне сидеть. Как будто я была той, кем я думала, что хочу быть, но, когда я была здесь, я была той, кто я есть на самом деле.

– Я в замешательстве.

– Я была тоже.

– Нет, я имею в виду насчет нас. Существует ли «мы»? Возвращаешься ли ты в Калифорнию? Включает ли в себя этот костюм черные сетчатые чулки?

– Да, нет, и они слишком поистерлись, так что я их сняла.

Он секунду сопоставлял ответы с вопросами, после чего осклабился:

– Ты их снимала медленно, скатывая по кусочку за раз?

– Джо, сосредоточься.

– О, детка, я сосредоточен. Поверь мне.

– На нашем будущем, - она с усилием оторвала взгляд от ямочек у него на щеках. Пока поезд ее мыслей прыгал по рельсам, пытаясь угнаться за ним.

– Наше будущее включает в себя черные сетчатые чулки?

– С нашей нынешней скоростью наше будущее включает в себя компрессионные чулки.

Джо вытащил из кармана джинсов сжатый кулак, и, изобразив драматическое закатывание глаз, опустился на одно колено.

Она услышала короткий взвизгивающий звук и подумала, что это, должно быть, сдавленная паника, поднявшаяся было у нее в глотке. Это был большой шаг вперед по сравнению будущим, которое «возможно существует».

– Я не имела в виду, что ты должен давить кнопку сверхсветовой скорости.

– Ты сказала, что эта хрень была бы романтична.

– Ну да, но…

Он разжал пальцы, показав массивное кольцо, с уже продетой через него отнюдь не тонкой золотой цепью:

– Кэри Дэниэлс, будешь ли ты моей девушкой?

– Скажи мне, что ты приехал сюда не на Форд Гранада, - облегчение – и, да, возможно, легкая нотка разочарования – заставило ее рассмеяться.

– Я почти купил его на Ибее, но какой-то чувак в последнюю секунду протащил высокую ставку.

– Ты шутишь.

– Да и ты не ответила на мой вопрос.

- Я собиралась позже засунуть записку тебе в почтовый ящик.

– Детка, ты меня убиваешь, - со смешком, который он пытался скрыть, Джо рывком поднялся на ноги.

– Да, Ковальски, я буду твоей девушкой. Это все еще означает сосаться на заднем сиденье и смотреть тупейшие боевики?

– О да, очень даже.

– Хорошо. И мой папаня бросил гольф, так что с этой стороны тебе ничего не грозит.

– О, и быть парнем и девушкой означает также жить со мной во грехе, пока я не найду правильное кольцо и не сделаю настоящее предложение.

– Кэри Ковальски? - фыркнула она.

– По крайней мере, фамилия Терри сейчас Портер, так что вы вместе не будете смотреться посмешищем на публике.

– Она прислала мне имейл о ней с Эваном. Это реально, здорово. А Бобби прислал мне около шестидесяти картинок его Ви, включая фотки его рук на управляющих клавишах, которые было бы гораздо веселее смотреть, если бы я не была здесь, на земле диалапа. Плюс я получаю около шести емейлов в час с обновлением его счета в игре.

– Емейлы? - Джо поднял брови.

– Ладно, я сжульничала. Чарли разрешает мне пользоваться его компьютером, когда я спускаюсь в магазин за своим ежедневным шоколадным набором. А Дэнни и я обменялись несколькими емейлами насчет рынков коротких заметок.

– Ты моя девушка просто ради моих племянников.

– Не забывай Стеф. Она тоже прислала мне несколько фоток, - она улыбнулась и пожала плечами.

– Какие-нибудь другие секреты?

– Я также общалась с бывшей коллегой, которая переехала в Нью-Йорк. Она ознакомила меня с работой по фрилансу редактором из дома – или из любого места, где есть доступ для моего компьютера. Денег там не много – на самом деле не много, но здесь ожидается меньше стресса, чем в попытке заново построить карьеру отсюда. Я не хочу ездить на работу в Бостон, – то, что она произнесла всё это вслух, помогло закрепить ощущение правильности ее решения.

– Я уверен, “Ковальски Инк.” тоже могла бы подбросить тебе маленькую фрилансерскую работенку. И если ты хороша в постели, босс даст тебе неплохие бонусы.

– “Ковальски Инк.” для меня не важна. Я хочу тебя. Просто Джо.

Он засунул пальцы в ременные петли у нее на боках и притянул ее к себе в объятия:

– Я не могу дождаться, когда женюсь на тебе.

– Я бы предложила нам сбежать и тайно пожениться, но меня пугает образ твоей матери, рыщущей по Лас-Вегасу с деревянной ложкой в поисках нас.

– Плюс, это лишило бы меня удовольствия дать всем журналам, кроме “Прожектора”, эксклюзивные фотографии свадьбы Дэниэлс – Ковальски.

– «Дэниэлс – Ковальски свадьба Судьбы», – поправила она, вызвав у него смех.

– Полагаю, – сказал он и его руки соскользнули вниз, взяв в ладони ее ягодицы, – что, поскольку мы оба будем писателями, ты ожидаешь, что я сам напишу свою клятву.

– Ммм, ты пишешь больной, извращенный ужас, так что, наверное, нет, – она обвила его руками за шею и пристально посмотрела в лицо мужчины, с которым собиралась провести остаток жизни. – Просто пообещай всегда меня любить.

– Это та самая история, которая, похоже, кончается хорошо, – сказал он ей и наклонился, коснувшись своими губами ее губ.

Кэри Дэниэлс – Ковальски, подумала она, отвечая на его поцелуй. Жена Джо. Нужно будет купить для этого хорошенькое кольцо.