Том 1

Скоро десять лет Серёже.

Диме

Нет ещё шести,—

Дима

Всё никак не может

До Серёжи дорасти.

Бедный Дима,

Он моложе!

Он завидует

Серёже!

Брату всё разрешено —

Он в четвёртом классе!

Может он ходить в кино,

Брать билеты в кассе.

У него в портфеле ножик,

На груди горят значки,

А теперь ещё Серёже

Доктор выписал очки.

Нет, ребята, это слишком!

Он в очках явился вдруг!

Во дворе сказал мальчишкам:

— Я ужасно близорук!

И наутро вот что было:

Бедный Дима вдруг ослеп.

На окне лежало мыло —

Он сказал, что это хлеб.

Со стола он сдёрнул скатерть,

Налетел на стул спиной

И спросил про тётю Катю:

— Это шкап передо мной?

Ничего не видит Дима.

Стул берёт — садится мимо

И кричит: — Я близорукий!

Мне к врачу необходимо!

Я хочу идти к врачу,

Я очки носить хочу!

— Не волнуйся и не плачь,—

Говорит больному врач.

Надевает он халат,

Вынимает шоколад.

Не успел сказать ни слова,

Раздаётся крик больного:

— Шоколада мне не надо,

Я не вижу шоколада!

Доктор смотрит на больного,

Говорит ему сурово:

— Мы тебе не дурачки!

Не нужны тебе очки!

Вот шагает Дима к дому.

Он остался в дурачках.

Не завидуйте другому,

Даже если он в очках.

Мы на мальчика глядим —

Он какой-то нелюдим!

Хмурится он, куксится,

Будто выпил уксуса.

В сад выходит Вовочка,

Хмурый, словно заспанный.

— Не хочу здороваться.—

Прячет руку за спину.

Мы на лавочке сидим,

Сел в сторонку нелюдим,

Не берёт он мячика,

Он вот-вот расплачется.

Думали мы, думали,

Думали — придумали:

Будем мы, как Вовочка,

Хмурыми, угрюмыми.

Вышли мы на улицу —

Тоже стали хмуриться.

Даже маленькая Люба —

Ей всего-то года два —

Тоже выпятила губы

И надулась, как сова.

— Погляди! — кричим мы Вове.—

Хорошо мы хмурим брови?

Он взглянул на наши лица,

Собирался рассердиться,

Вдруг как расхохочется.

Он не хочет, а хохочет

Звонче колокольчика.

Замахал на нас рукой:

— Неужели я такой?

— Ты такой! — кричим мы Вове,

Всё сильнее хмурим брови.

Он пощады запросил:

— Ой, смеяться нету сил!

Он теперь неузнаваем,

С ним на лавочке сидим

И его мы называем:

Вова — бывший нелюдим.

Он нахмуриться захочет,

Вспомнит нас и захохочет.

Все кладут

Сначала в рот

Бутерброд,

А потом

Едят компот.

Он — всегда

Наоборот.

Он сначала

Ест компот,

За компотом

Бутерброд.

Все сначала

Чистят зубы,

А потом

Влезают в шубы.

Он, надев

Пальто и шарф,

Льёт потом

Воды в ушат

И, надвинувши

Картуз,

Порошок

Несёт ко рту.

Все собрались

В огород,—

Он остался

У ворот…

Все остались

У ворот,—

Он собрался

В огород…

Он всегда

Наоборот.

— Ты всегда

Не как отряд,—

Октябрята

Говорят.—

Раз ты всё

Наоборот,

Ты ходи

Спиной вперёд.

— Ну и что же,

И пойду! —

И, толкаясь

На ходу

И шатаясь

Как больной,

Он идёт

Вперёд

Спиной.

— Ой, товарищи,

Бегите!

Берегите

Ваши лбы!

Что за странное

Событье:

Мальчик

Лезет на столбы?!

Поскользнулся,

Задом пятясь,—

И к милиции

В объятья.

— Почему идёшь

Спиной?

Ходят правой

Стороной!

— Отпустите!—

Он ревёт.—

Я хожу спиной

Вперёд!

Я всегда

Наоборот.

Был сынок у маменьки —

Медвежонок маленький.

В маму был фигурою —

В медведицу бурую.

Уляжется медведица

Под деревом, в тени,

Сын рядом присоседится,

И так лежат они.

Он упадёт. — Ах, бедненький!—

Его жалеет мать.—

Умнее в заповеднике

Ребёнка не сыскать!

Сыночек дисциплины

Совсем не признаёт!

Нашёл он мёд пчелиный —

И грязной лапой в мёд!

Мать твердит:

— Имей в виду —

Так нельзя

Хватать еду!—

А он как начал чавкать,

Измазался в меду.

Мать за ним ухаживай,

Мучайся с сынком:

Мой его, приглаживай

Шёрстку языком.

Родители беседуют —

Мешает он беседе.

Перебивать не следует

Взрослого медведя!

Вот он примчался к дому

И первый влез в берлогу —

Медведю пожилому

Не уступил дорогу.

Вчера пропал куда-то,

Мамаша сбилась с ног!

Взъерошенный, лохматый

Пришёл домой сынок

И заявляет маме:

— А я валялся в яме.

Ужасно он воспитан,

Всю ночь ревёт, не спит он!

Он мать изводит просто.

Тут разве хватит сил?

Пошёл сыночек в гости —

Хозяйку укусил,

А медвежат соседки

Столкнул с высокой ветки.

Медведица бурая

Три дня ходила хмурая,

Три дня горевала:

— Ах, какая дура я —

Сынка избаловала!

Советоваться к мужу

Медведица пошла:

— Сынок-то наш всё хуже,

Не ладятся дела!

Не знает он приличий —

Он дом разрушил птичий,

Дерётся он в кустах,

В общественных местах!

Заревел в ответ медведь:

— Я при чём тут, жёнка?

Это мать должна уметь

Влиять на медвежонка!

Сынок — забота ваша,

На то вы и мамаша.

Но вот дошло и до того,

Что на медведя самого,

На родного папу,

Мишка поднял лапу!

Отец, сердито воя,

Отшлёпал сорванца.

(Задело за живое,

Как видно, и отца.)

А медведица скулит,

Сына трогать не велит:

— Бить детей недопустимо!

У меня душа болит…

Нелады в семье

Медвежьей —

А сынок

Растёт невежей!

Я знаю понаслышке,

И люди говорят,

Что такие мишки

Есть среди ребят.

Жил на свете самосвал,

Он на стройке побывал,

Подкатил с утра к воротам.

Сторожа спросили: — Кто там? —

Самосвал ответил так:

— Я привёз отличный шлак.

Молодчина самосвал,

Где он только не бывал!

Он кирпич возил и гравий,

Но, увы, застрял в канаве!

Буксовал он, буксовал,

Еле вылез самосвал.

Говорит: — Меня не троньте,

Я сегодня на ремонте.

У меня помята рама!

— Алексей! — сказала мама.—

Ты успел в канаву влезть?

Дело в том, что самосвалом

Был Алёша, славный малый.

Сколько лет ему?

Лет шесть!

Самосвал сигналит громко:

— У меня сейчас поломка,

Но с утра я снова в путь.

— Хорошо, — сказала мама,—

Но пока Алёшей будь!

Молока попьёшь, и спать!—

Что ж, пришлось Алёшей стать!

Где Алёша? Спит уже,

Дома спит, не в гараже.

Уже конец урока,

Уже десятый час.

Открылась дверь широко,

Вошёл Серёжа в класс.

Почему же,

Отчего же

Опоздал

На час

Серёжа?

— Мы в трамвае ехали, собаку переехали, от испуга бледная, собака лает, бедная, и вокруг все бледные и все рыдают, бедные.

Но я рукою твёрдой беру иголок дюжину и пришиваю морду и хвост туда, где нужно.

Собака, оживая, встаёт из-под трамвая, встаёт из-под трамвая. — Привет, — говорит, — жива я.

Он расскажет

Сто историй,

Он найдёт

Пятьсот причин.

— Я, во-первых,

Болен корью,

Во-вторых,

Я зуб лечил,

В-третьих,

Умер я, ребята,

А в-четвёртых,

Вру не я:

У меня во рту

Запрятан

Аппаратик

Для вранья.

Я не врать бы

Очень рад,

Врёт проклятый

Аппарат!

Как Серёжу отучать?

Приложить ко рту печать?

Ключ приделать к языку?

Нет, кричать ему:

Ку-ку!

— Была в трамвае давка, я кролика везу. Я сижу на лавке, а он сидит внизу. Ехали мы, ехали. Охали мы, эхали… Наконец приехали, я и двадцать кроликов…

— Как?

— Сколько?

— Я и двадцать кроликов!

Я сел у площади Свердлова, он один был, честное слово, пока доехал до вокзала, их гораздо больше стало. Поглядел я под скамейку, вижу целую семейку, друг на друга все похожи… все с хвостами на боку…

Хором класс

Кричит Серёже:

— Ой, ку-ку!

Ку-ку!

— Я не мог

Явиться к сроку:

Я удил в реке сороку,

Помогал я рыбаку

— Ой, ку-ку!

Ку-ку!

— У меня живёт жирафа,

Я кормил её со шкафа,

Прыгал прямо к потолку…

— Ой, ку-ку,

Ку-ку!

— Я тонул…

— Ку-ку,

Ку-ку!

— Что придрались

К пустяку?

Ну, проспал я на боку…

— Ах, вот это не «ку-ку»!

Нет сердца у Валерика!

С его щенком — истерика,

Бедняга лает взаперти:

— Гулять, гулять меня пусти!

Но дела нет Валерию,

Что пёс скулит за дверью.

Мы на просмотре фильма

Волнуемся в кино,

Переживаем сильно,

Валерке всё равно!

— Дружить не будем с сухарём!—

Сказали мы Валерию.

Ему билета не берём

На вторую серию.

В классе тетрадки,

И парты,

И скучный плакат

У дверей.

А где-то слоны,

Леопарды,

Охота на диких

Зверей.

Там на снегу

Отпечатан

Смелых охотников

След.

Там не пристанут

Девчата:

«Ногти остриг

Или нет?»

Там по дороге

Гористой

Смело шагают

Туристы,

Волки от выстрела

Валятся с ног…

Ах, это не выстрел —

Это звонок!

— Перемена!

Перемена!

Будут игры

Непременно!

— Не хочу я

В игры,

Хочу туда,

Где тигры!

Искать приключений

На Север!

Туда, где медведи

Рычат…

А в классе

Возня и веселье.

А в класс

Притащили

Крольчат.

— Ой, держите!

Удерёт!—

Кролик бросился

Вперёд.

По плакатам,

Картам,

По покатым

Партам…

Сбросил на пол

Расписанье —

И в чернильницу

Усами.

В классе возня

И веселье,

А Вася

Не видел

Зверька.

Вася всё думал

Про Север,

Стоял у окна

До звонка…

Стоял у окна

В коридоре

И думал

О Северном море,

О том,

Как пингвины

Кричат.

И пропингвинил

Крольчат!

Купила бабушка пугач,

Не отдала Серёже в руки.

— Нет, — говорит, — с тобой хоть плачь!

Ты слишком дерзок и горяч,

Мне не нужны такие внуки.

Ты слишком дерзок и горяч,

Вот я и спрятала пугач.

Серёжа взрослый: восемь лет,

И даже восемь с половиной.

И вот проснулся он чуть свет,

Явился к бабушке с повинной:

— Я знаю, где лежит пугач,

Его ты лучше перепрячь,

А то возьму его, пожалуй!

Он был и дерзок и горяч,

Но был он честный малый.

Мы вчера играли в стадо,

И рычать нам было надо.

Мы рычали и мычали,

По-собачьи лаяли,

Не слыхали замечаний

Анны Николаевны.

А она сказала строго:

— Что за шум такой у вас?

Я детей видала много —

Таких я вижу в первый раз.

Мы сказали ей в ответ:

— Никаких детей тут нет!

Мы не Пети и не Вовы —

Мы собаки и коровы!

И всегда собаки лают,

Ваших слов не понимают.

И всегда мычат коровы,

Отгоняя мух.

А она в ответ: — Да что вы?

Ладно, если вы коровы,

Я тогда — пастух.

И прошу иметь в виду:

Я коров домой веду.

Я считаюсь эгоистом,—

Спит сестрёнка за стеной,

Я же с гиканьем, со свистом

В дом врываюсь как шальной.

Но поймите и меня!

Не успел я слезть с коня.

Не качайте головой,

Я же всадник, верховой!

А недавно было дело,—

Я пропал средь бела дня.

Мама даже похудела.

Но поймите и меня!

Мне кричат: — Серёжа, где ты?—

Но в ответ я ни гугу.

Я лечу вокруг планеты

И ответить не могу.

И вчера мне зря попало,

Я не думал о плохом,

У меня овца пропала,

Я как раз был пастухом.

Я носился среди скал,

Я овцу везде искал.

— Ты куда? — кричит соседка.—

Здесь же лестничная клетка!

Я сказал ей: — Тётя Женя,

Нет у вас воображенья.

Здесь высокая скала.—

Но она не поняла.

На меня из-за овцы

Раскричались все жильцы.

Я и сам не знаю толком:

Виноват я или нет?..

А однажды был я волком,

За девчонкой мчался вслед.

И совсем она не знала,

Эта девочка с косой,

И совсем она не знала,

Что она была лисой.

Моей сестрёнке двадцать дней,

Но все твердят о ней, о ней:

Она всех лучше, всех умней.

И слышно в доме по утрам:

— Она прибавила сто грамм!

Ну девочка, ну умница!

Она водички попила —

За это снова похвала:

— Ну девочка, ну умница.

Она спокойно поспала:

— Ну девочка, ну умница.

А мама шепчет: — Прелесть!

В восторге от Алёнки.—

Смотрите, разоделись

Мы в новые пелёнки.

— Смотрите, мы зеваем,

Мы ротик разеваем!—

Кричит довольный папа.

И он неузнаваем —

Он всю цветную плёнку

Истратил на Алёнку.

Я гвоздь в сарае забивал,

И то не слышал я похвал!

Обиду трудно мне скрывать,

Я больше не могу.

И вот я тоже лёг в кровать

И стал кричать: — Агу!

Взглянул мой папа на меня,

Сказал он: — Не дури!

Ты что вопишь средь бела дня,

Как дети-дикари?

Тогда я лёг лицом к стене,

И ждал я нахлобучки.

Вдруг мама бросилась ко мне:

— Давай возьму на ручки?

А я в ответ: — Я не грудной!

Ты просто так побудь со мной.