Том 17. Избранные публицистические статьи

1

Человек не что иное, как тростник, очень слабый по природе, но этот тростник мыслит. Незачем целой вселенной ополчаться, чтобы его раздавить. Пара, капли воды достаточно, чтобы его умертвить. Но если бы даже вселенная раздавила его, человек был бы еще более благороден, чем то, что его убивает, потому что он знает, что он умирает; а вселенная ничего не знает о том преимуществе, которое она имеет над ним. Итак, все наше достоинство состоит в мысли. В этом отношении мы должны возвышать себя, а не в отношении к пространству и времени, которое мы не сумели бы наполнить. Постараемся же научиться хорошо мыслить: вот принцип нравственности. Паскаль.

2

Две вещи наполняют душу постоянно новым и возрастающим удивлением и благоговением и тем больше, чем чаще и внимательнее занимается ими размышление: звездное небо надо мной и нравственный закон во мне. То и другое, как бы покрытые мраком или бездною, находящиеся вне моего горизонта, я не должен исследовать, а только предполагать; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования. Первое начинается с того пункта, какой занимаю я во внешнем чувственном мире, и расширяет связь, в которой нахожусь я, в неизмеримую величину в сравнении с мирами миров и с системами систем и сверх того расширяет свое периодическое движение, его начало и продолжение в беспредельные времена. Второе начинается с моего невидимого «я», с моей личности и изображает меня в мире, который имеет истинную бесконечность и постигается только рассудком, и с которым, а через него и со всеми другими видимыми мирами, я познаю себя не только в случайной, как там, но во всеобщей и необходимой связи.

Кант. [Критика практического разума. Заключение. ]

3

Единство разумного смысла определений жизни других просветителей человечества не представляется им лучшим доказательством истинности их учения, так как оно подрывает доверие к тем неразумным лжетолкованиям, которыми они заменяют сущность учения. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

4

Наука настоящая, знающая свое место и потому свой предмет, скромная и потому могущественная, никогда не говорила и не говорит этого. Наука физики говорит о законах и отношениях сил, не задаваясь вопросом о том, что есть сила, и не пытаясь объяснять сущность силы. Наука химии говорит об отношениях вещества, не задаваясь вопросом о том, что есть вещество, и не пытаясь определять его сущности. Наука биологии говорит о формах жизни, не задаваясь вопросом о том, что есть жизнь, и не пытаясь определять ее сущности. И сила, и вещество, и жизнь принимаются истинными науками не как предметы изучения, а как взятые за аксиомы из другой области знания точки опоры, на которых строится здание каждой отдельной науки. Так смотрит на предмет истинная наука, и эта наука не может иметь вредного, обращающего к невежеству, влияния на толпу. Но не так смотрит на свой предмет ложное мудрствование науки. «И вещество, и силу, и жизнь мы изучаем; а если мы изучаем их, то мы можем и познать их», говорят они, не соображая того, что они изучают не вещество, не силу, не жизнь, а только отношения и формы их. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

5

См. прибавление первое в конце книги: О ложном определении жизни. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

6

См. 2-е прибавление. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

7

См. 3-е прибавление в конце книги. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

8

Нет ничего обыкновеннее, как слышать рассуждения о зарождении и развитии жизни человеческой и жизни вообще во времени. Людям, рассуждающим так, кажется, что они стоят на самой твердой почве действительности, а между тем нет ничего фантастичнее рассуждении о развитии жизни во времени. Рассуждения эти подобны тому, что бы делал человек, который, желая измерять линию, не откладывал бы меру от той одной известной ему точки, на которой он стоит, а на бесконечной линии брал бы на различных от себя неопределенных расстояниях воображаемые точки и от них бы измерял пространство до себя. Разве не то же самое делают люди, рассуждая о зарождении и развитии жизни в человеке? В самом деле, где взять на этой бесконечной линии, каковою представляется развитие — из прошедшего — жизни человека, ту произвольную точку, с которой можно начать фантастическую историю развития этой жизни? В рождении или зарождении ребенка, или его родителей, или еще дальше в первобытном животном и протоплазме, в первом оторвавшемся от солнца куске? Ведь все рассуждения эти будут самые произвольные фантазии — измерения без меры. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

9

заколдованном кругу (фр.).

10

трудности там, где их нет (фр. — досдовно; полдень в два часа).

11

возвратить награбленное, захваченное (фр.).

12

И почему именно этот глупый, дикий прием причинения боли, а не какой-нибудь другой: колоть иголками плечи или какое-либо другое место тела, сжимать в тиски руки или ноги или еще что-нибудь подобное? (Примеч. Л. Н. Толстого.)

13

Нам удалось купить на Юго-Восточной железной дороге 2 вагона муки по 75 коп., когда она была по 90 к. в нашем месте, и мука оказалась так необыкновенно хороша, что ею не нахвалятся и бабы, ставящие хлебы, так она в меске хороша, и столующиеся говорят, что хлеб из нее выходит пряник. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

14

Перевод см. в тексте статьи, с. 207.

15

Стоит только почитать требник и проследить за теми обрядами, которые не переставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидать, что все эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни. Для того, чтобы ребенок, если умрет, пошел в рай, нужно успеть помазать его маслом и выкупать с произнесением известных слов; для того, чтобы родильница перестала быть нечистою, нужно произнести известные заклинания; чтобы был успех в деле или спокойное житье в новом доме, для того, чтобы хорошо родился хлеб, прекратилась засуха, для того, чтобы путешествие было благополучно, для того, чтобы излечиться от болезни, для того, чтобы облегчилось положение умершего на том свете, для всего этого и тысячи других обстоятельств есть известные заклинания, которые в известном месте и за известные приношения произносит священник. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

16

Речь Амвросия, епископа харьковского. (Примеч. Л. Н. Толстого.)

17

стыдливость (фр.).

18

В рукописи далее написано: (Вписать речь). Воспроизводим эту речь по тексту газеты «Утро России» от 1 июня 1917 г. (№ 134).

19

Будь посредственным и раболепным и достигнешь всего (фр.).

20

Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч. в 90-та томах, т. 46, с. 102. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страницы.

21

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 39–40.

22

Жандармов.

23

А. Фет. Мои воспоминания, ч. II. М., 1890, с. 170.

24

«Переписка Л. Н. Толстого с H. H. Страховым». СПб., 1914,с. 230.

25

В. Ф. Асмус. Религиозно-философские трактаты Л. Н. Толстого. — Предисловие к кн.: Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 23, с. IX–X.

26

С. А. Толстая. Моя жизнь, ч. III, с. 653 (Отдел рукописей Государственного музея Л. Н. Толстого).

27

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 91. Выражения «озлобление спора», употребленное Лениным в этой статье, взято как раз из «Исповеди».

28

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 101.

29

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, с. 278.

30

А. П. Чехов. Полн. собр. соч. и писем в 30-ти томах. Письма, т. 4. М., 1976, с. 322–323.

31

А. П. Чехов. Полн. собр. соч. и писем в 30-ти томах. Письма, т. 4. М., 1976, с. 317.

32

М. Б. Храпченко. Лев Толстой как художник. М., 1978, с. 225–226.

33

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, с. 313.

34

Там же, т. 17, с. 39–40.

35

Там же, т. 26, с. 107.

36

В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 17, с. 213.

37

Там же, т. 20, с. 103.

38

Книга более десяти печатных листов освобождалась от предварительной цензуры.

39

В указатель вошли имена и названия, встречающиеся в тексте и комментариях. Имена и названия, встречающиеся только в комментариях, в указатель не внесены. Ссылки на страницы комментариев набраны курсивом. Указатель составил А. Голубовский.