Том 5. Детский остров. 1911-1932

По лиловым дорожкам гуляют газели

И апостол Фома с бородою по грудь…

Ангелята к апостолу вдруг подлетели:

«Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи что-нибудь!

Как шалил и играл ты, когда был ребенком?

Расскажи… Мы тебе испечем пирожок…»

Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке,

Под тенистой смоковницей в тесный кружок.

Был я мальчик румяный, веселый, как чижик…

По канавам спускал корабли из коры.

Со стены ребятишки кричали мне: „Рыжик!“

Я был рыжий — и бил их, и гнал их с горы.

Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой,

Мать смеялась и терла мочалкой меня.

Я пищал, а потом, угостившись лепешкой,

Засыпал до румяного, нового дня».

«А потом?» — «А потом я учился там в школе,—

Все качались и пели, — мне было смешно,

И учитель, сердясь, прогонял меня в поле.

Он мне слово, я — два, — и скорей за окно…

В поле я у ручья забирался под мостик,

Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи».

Ангелята спросили: «За хвостик?» — «За хвостик».

Ангелята вздохнули: «Хорошо быть детьми».

Длиннохвостая шинель.

На щеках румянец.

За щекою карамель,

За спиною — ранец.

Он ученый человек.

Знает, что ни спросим:

Где стоит гора Казбек?

Сколько трижды восемь?

В классе он сидит сычом

И жует резинку.

Головенка куличом,

Уши, как у свинки.

А в карманах — целый склад:

Мох, пирог с грибами,

Перья, ножик, мармелад,

Баночка с клопами.

В переменку он, как тигр,

Бьется с целым классом.

Он зачинщик всяких игр,

Он клянется басом.

Возвращается домой:

Набекрень фуражка,

Гордый, красный, грудь кормой,

В кляксах вся мордашка.

«Ну, что нового, Васюк?» —

Выбежит сестренка.

Он, надувшись, как индюк,

Пробурчит: «Девчонка!..»

Схватит хлеба толстый ком,

Сбросит пояс с блузы

И раскроет милый том —

Робинзона Крузе.

Эй, ребятишки,

Валите в кучу

Хворост колючий,

Щепки и шишки,

А на верхушку

Листья и стружку…

Спички, живей!

Огонь, как змей,

С ветки на ветку

Кружит по клетке,

Бежит и играет,

Трещит и пылает…

Шип! Крякс!

Давайте руки —

И будем прыгать вкруг огня,

Нет лучше штуки —

Зажечь огонь средь бела дня.

Огонь горит,

И дым глаза ужасно ест.

Костер трещит,

Пока ему не надоест…

Осторожней, детвора,

Дальше, дальше от костра —

Можно загореться.

Превосходная игра…

Эй, пожарные, пора,

Будет вам вертеться!

Лейте воду на огонь.

Сыпьте землю и песок, —

Но ногой углей не тронь,

Загорится башмачок.

Зашипели щепки, шишки,

Лейте, лейте, ребятишки!

Раз, раз, еще раз…

Вот костер наш и погас.

Кто пришел? — Трубочист.

Для чего? — Чистить трубы.

Чернощекий, белозубый,

А в руке — огромный хлыст.

Сбоку ложка, как для супа…

Кто наврал, что он, злодей,

В свой мешок кладет детей?

Это очень даже глупо!

Разве мальчики — творог?

Разве девочки — картошка?

Видишь, милый, даже кошка

У его мурлычет ног.

Он совсем, совсем не страшный:

Сажу высыпал на жесть.

Бублик вытащил вчерашний,—

Будет есть.

Рано утром, на рассвете,

Он встает и кофе пьет.

Чистит пятна на жилете,

Курит трубку и поет.

У него есть сын и дочка,—

Оба беленькие, да.

Утром спят они всегда

На печи, как два комочка.

Выйдет в город трубочист —

И скорей на крыши, к трубам,

Где играет ветер с чубом,

Где грохочет ржавый лист…

Чистит, чистит — целый день,

А за ним коты гурьбою

Мчатся жадною толпою,

Исхудалые, как тень.

Рассказать тебе, зачем?

Он на завтрак взял печенку,

Угостил одну кошчонку,

Ну — а та сболтнула всем…

Видишь, вот он взял уж шапку.

Улыбнулся… Видишь, да?

Дай ему скорее лапку,—

Сажу смоешь — не беда.

За воротами на лавочке сидим —

Петя, Нюша, Поля, Сима, я и Клим.

Я — большой, а остальные, как грибы.

Всех нас бабушка прогнала из избы…

Мы рябинками в избе стреляли в цель,

Ну, а бабушка ощипывала хмель.

Что ж… На улице еще нам веселей:

Веет ветер, солнце в елках все алей,

Из-за леса паровоз дудит в гудок,

Под скамейкой ловит за ноги щенок…

Воробьи уселись кучей на бревно.

Отчего нам так сегодня все смешно?

Червячок ли влезет Симе на ладонь,

Иль напротив у забора фыркнет конь,

Иль за выгоном заблеет вдруг овца,—

Все хохочем, все хохочем без конца…

Третий звонок. Дон-дон-дон!

Пассажиры, кошки и куклы, в вагон!

До свиданья, пишите!

Машите платками, машите!

Машинист, свисти!

Паровоз, пыхти:

Чах-тах.

Поехали-поехали,

Чах-тах-тах.

Кочегар, не зевай!

Чах-тах-тах-тах,

Вот наши билеты —

Чурки да шкурки,

Бумажки от конфет!

Под уклон, под уклон,

Летим, как пуля!

Первый вагон —

Не качайся на стуле!

Эй вы, куда?

Кондуктор, сюда!

Вон там сзади

Взрослые дяди.

Тра-та-та, тра-та-та,

Они без билетов…

Зайцы-китайцы, —

Гони их долой!

Чах-тах, тах-тах,

Машинист, тормозите!

Чах-тах-тах,

Первый звонок!

Чах-тах,

Станция «Мартышка»…

Чах-тах-тах,

Надо вылезать.

На дворе мороз.

В поле плачут волки.

Снег крыльцо занес,

Выбелил все елки…

В комнате тепло,

Печь горит алмазом,

И луна в стекло

Смотрит круглым глазом.

Катя-Катенька-Катюшка

Уложила спать игрушки:

Куклу безволосую,

Собачку безносую,

Лошадку безногую

И коровку безрогую —

Всех в комок,

В старый мамин чулок

С дыркой,

Чтоб можно было дышать,—

«Извольте спать!

А я займусь стиркой…»

Ай, сколько пены!

Забрызганы стены.

Тазик пищит,

Вода болтается,

Катюша пыхтит,

Табурет качается…

Красные лапки

Полощут тряпки,

Над водою мыльной

Выжимают сильно-пресильно,—

И в воду снова!

Готово!

От окна до самой печки,

Словно белые овечки,

На веревочках висят

В ряд:

Лошадкина жилетка,

Мишкина салфетка,

Собачьи чулочки,

Куклины сорочки,

Пеленка

Куклиного ребенка,

Коровьи штанишки

И две бархатные мышки.

Покончила Катя со стиркой,

Сидит на полу растопыркой:

Что бы еще предпринять?

К кошке залезть под кровать,

Забросить за печку заслонку

Или Мишку постричь под гребенку?..

Солнце брызжет, солнце греет.

Небо — василек.

Сквозь березки тихо веет

Теплый ветерок.

А внизу всё будки, будки

И людей, что мух.

Каждый всунул в рот по дудке —

Дуй во весь свой дух!

В будках куклы и баранки,

Чижики, цветы…

Золотые рыбки в банке

Разевают рты.

Все звончее над шатрами

Вьется писк и гам.

Дети с пестрыми шарами

Тянутся к ларькам.

«Верба! Верба!» В каждой лапке

Бархатный пучок.

Дед распродал все охапки —

Ловкий старичок!

Шерстяные обезьянки

Пляшут на щитках.

«Ме-ри-кан-ский житель в склянке,

Ходит на руках!!..»

Пудель, страшно удивленный,

Тявкает на всех.

В небо шар взлетел зеленый,

А вдогонку — смех…

Вот она какая Верба!

А у входа в ряд —

На прилавочке у серба

Вафельки лежат.

Мальчик Боб своей лошадке

Дал кусочек шоколадки,—

А она закрыла рот,

Шоколадки не берет.

Как тут быть? Подпрыгнул Бобик,

Сам себя вдруг хлопнул в лобик

И с комода у дверей

Тащит ножницы скорей.

Распорол брюшко лошадке,

Всунул ломтик шоколадки

И запел: «Не хочешь в рот,

Положу тебе в живот!»

Боб ушел играть в пятнашки,

А за полкой таракашки

Подсмотрели и гуськом

Вмиг к лошадке все бегом.

Подбежали к шоколадке

И лизнули: «Очень сладко!»

Пир горой — и в пять минут

Шоколадке был капут.

Вот приходит Боб с прогулки.

Таракашки шмыг к шкатулке,—

Боб к лошадке: «Съела… ай!

Завтра дам еще, — будь пай».

День за днем — так две недели

Мальчик Боб, вскочив с постели,

Клал в живот ей шоколад,

И потом шел прыгать в сад.

Лошадь кушала, старалась,

Только кошка удивлялась:

«Отчего все таракашки

Растолстели, как барашки?»

За селом на полной воле

Веет ветер-самолет.

Там картофельное поле

Все лиловеньким цветет.

А за полем, где рябинка

Вечно с ветром не в ладу,

Сквозь дубняк бежит тропинка

Вниз к студеному пруду.

Дружно выплыли утята.

Впереди толстуха-мать.

Облака плывут куда-то,

Пахнет мятой. Благодать…

Пруд синеет круглой чашкой.

Ивы клонятся к воде…

На плоту лежат рубашки,

А мальчишки все в пруде.

Солнце брызнуло полоской.

Тени вьются, словно дым.

Эх, разденусь за березкой,

Руки вытяну — и к ним!

Ты не любишь иммортелей?

А видала ты у кочки

На полянке, возле елей,

Их веселые пучочки?

Каждый пышный круглый венчик

На мохнатой бледной ножке,

Словно желтый тихий птенчик,—

А над ним — жуки и мошки…

Мох синеет сизой спинкой,

Муравьи бегут из щелей,

Тот с зерном, а тот с былинкой…

Ты не любишь иммортелей?

Солнцем — цвет им дан лимонный,

Елкой — смольный бодрый запах.

По бокам торчат влюбленно

Мухоморы в красных шляпах.

Розы — яркие цыганки,

Лучше, может быть, немного,—

Но и розы и поганки

Из садов того же Бога…

Подожди, увянут розы,

Снег засыплет садик тощий,

И окно заткут морозы

Светлой пальмовою рощей…

И склонившись к иммортелям,

Ты возьмешь их в горсть из вазы,

Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,

Лес и летние проказы.

Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»,

Известных в Амстердаме,

Даст представление сейчас

По Мишкиной программе.

Бум-бум! За вход по пять рублей,

А с мамы — две копейки…

Сейчас начнем! Оркестр, смелей!

Галоп — для галерейки.

Вот перед вами Пупс-солист

В мамашиной рубашке.

Он храбро съест огромный лист

Чернильной промокашки.

Здесь нет волшебства, господа,—

Не бойтесь! Пупс, понятно,

Ее без всякого вреда

Сам выплюнет обратно.

Алле! Известный Куки-фокс

И кошка, мисс Морковка,

Покажут вам английский бокс.

Ужасно это ловко!

Свирепый фокс не ел пять дней,

А кошка — две недели.

Все фоксы мира перед ней,

Как кролики, робели!

А вот пред вами клоун Пик.

Похрюкай, Пик, немножко…

Сейчас издаст он адский крик

И дрыгнет правой ножкой.

Он может выть, как крокодил,

И петь, как тетя Нэта,

Король голландский подарил

Ему часы за это.

Я сам, известный рыцарь Му,

Вес — пуд семь фунтов в латах,

Зубами с пола подыму

Двоюродного брата.

Он очень толстый и живой:

Прошу вас убедиться,—

Он может двигать головой,

Пищать и шевелиться.

Вниманье! Девочка Тото

Пропляшет вальс бандита.

Она хоть девочка, зато

Ужасно знаменита.

Тото, не бойся, не беда!

Так надо по программе…

Ведь в львиной клетке ты всегда

Плясала в Амстердаме!

Вот дядя Гриша. Не визжать!

Он ростом выше шкафа

И очень любит представлять

Алжирского жирафа.

Гоп, дядя Гриша, на дыбы!

Бей хвостиком по тальме!

Он может кончиком губы

Рвать финики на пальме…

Эй, там на сцене, все назад —

От кресла до кроватки.

Смотрите! Это акробат

«Вынь-Глаз — стальные пятки».

Он хладнокровен, словно лед!

Он гибче шведской шпаги!

Он ходит задом наперед

В корзинке для бумаги…

Конец! Артисты, вылезай —

Морковка, Пупс и Куки.

В четверг мы едем в порт Ай-Яй,

Показывать там штуки…

Бей, дядя Гриша, крепче в таз!

Тото, не смей щипаться…

Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»

Уходит раздеваться.

Мишка, Мишка, как не стыдно!

Вылезай из-под комода…

Ты меня не любишь, видно?

Это что еще за мода?

Как ты смел удрать без спроса?

На кого ты стал похож?

На несчастного барбоса,

За которым гнался еж…

Весь в пылинках, в паутинках,

Со скорлупкой на носу…

Так рисуют на картинках

Только чертика в лесу.

Целый день тебя искала:

В детской, в кухне, в кладовой,

Слезы локтем вытирала

И качала головой…

В коридоре полетела,—

Вот — царапка на губе…

Хочешь супу? Я не ела:

Все оставила тебе.

Мишка-Миш, мохнатый Мишка,

Мой лохматенький малыш!

Жили-были кот да мышка…

Не шалили! Слышишь, Миш?

Извинись. Скажи: не буду

Под комоды залезать.

Я куплю тебе верблюда

И зеленую кровать.

Самый мой любимый бантик

Повяжу тебе на грудь:

Будешь милый, будешь франтик,—

Только ты послушным будь…

Что молчишь? Возьмем-ка щетку,—

Надо все соринки снять,

Чтоб скорей тебя, уродку,

Я могла расцеловать.

У пруда по мягкой травке

Ходит маленький Васюк.

Ходит — смотрит: здесь паук,

Там дерутся две козявки,

Под скамейкой красный гриб,

На мостках сидят лягушки,

А в воде так много рыб

Мельче самой мелкой мушки.

Надо все пересмотреть,

Перетрогать, повертеть…

Ведь лягушки не кусают?

Пусть попробуют… Узнают!

А лягушки на мостках

Не спускают глаз с мальчишки:

Страшный, толстый… Прут в руках,

Ярко-красные штанишки…

Из-под шапочки крючком

Вьется, пляшет чубик рыжий…

Сам к мосткам бочком, бочком,

Подбирается все ближе.

Ведь мальчишки не кусают?

Пусть попробует… Узнает!

Воробьи в кустах дерутся.

Светит солнце, снег, как пух.

В васильковом небе вьются

Хороводы снежных мух.

Гриша — дома, у окошка.

Скучно в комнате играть!

Даже, вон, — лентяйка кошка

С печки в сад ушла гулять.

Мама гладит в кухне юбку…

«Гриша, Гриша, — ты куда?»

Влез он в валенки и в шубку,

Шапку в руки и айда!

Руки в теплых рукавичках,

Под лопатой снег пищит…

Снег на лбу и на ресничках,

Снег щекочет, снег смешит…

Вырос снег копной мохнатой,

Гриша бегает кругом,

То бока побьет лопатой,

То, пыхтя, катает ком…

Фу, устал. Еще немножко!

Брови — два пучка овса,

Глазки — угли, нос — картошка,

А из елки — волоса.

Вот так Баба! Восхищенье.

Гриша пляшет. «Ай-да-да».

Воробьи от удивленья

Разлетелись кто куда.

В тихой детской так тепло.

Стекла снегом замело.

Синеглазая луна

Вылезает из окна…

Ветер прыгает по крыше…

Отчего не спится Гриша?

Встал с кроватки босиком

(Ай, как скользко на полу!)

И по комнатам бегом

Поскорей-скорей к стеклу:

За окном сосульки льду…

Страшно, холодно в саду!

Баба, бедная, не спит,

Посинела и дрожит…

Раз! Одеться Грише — миг:

В угол шмыг,

Взял в охапку

Кофту, дедушкину шапку,

Старый коврик с сундука,

Два платка.

Чью-то юбку из фланели

(Что тут думать, в самом деле!)

И скорей-скорее в сад…

Через бревна и ухабы,

Через дворницкую Шавку,

Через скользкую канавку,

Добежал — и сел у Бабы:

«Вот! Принес тебе наряд…

Одевайся… Раз и раз!

Десять градусов сейчас».

Ветер смолк. В саду светло.

Гриша Бабу всю закутал,

Торопился, — перепутал,

Все равно ведь, ей тепло:

Будет юбка на груди,

Или кофта позади…

«До свиданья! Спи теперь».

Гриша марш домой и в дверь,

Пробежал вдоль коридора,

Вмиг разделся, скоро-скоро,

И довольный — хлоп в кровать,—

Спать!

Визг и слезы. По дорожке

Мчатся голенькие ножки,

Пляшут бантики на юбке,

Нос горит, раскрыты губки.

Вот блоха!

Уронила с маком пышку,—

Испугалась пе-ту-ха!..

То ли дело быть мальчишкой —

Ха-ха-ха!

Зимою всего веселей

Сесть к печке у красных углей,

Лепешек горячих поесть,

В сугроб с голенищами влезть,

Весь пруд на коньках обежать

И бухнуться сразу в кровать.

Весною всего веселей

Кричать средь зеленых полей,

С барбоской сидеть на холме

И думать о белой зиме,

Пушистые вербы ломать

И в озеро камни бросать.

А летом всего веселей

Вишневый обкусывать клей,

Купаясь, всплывать на волну,

Пить белку с сосны на сосну,

Костры разжигать у реки

И в поле срывать васильки…

Но осень еще веселей!

То сливы сбиваешь с ветвей,

То рвешь в огороде горох,

То взроешь рогатиной мох…

Стучит молотилка вдали —

И рожь на возах до земли…

Как назвать котенка?

Тигром иль Мышонком?

Пупсом или Маем?

Или Дзинь-Ли-Дзянь?..

Спрашивала кукол,—

Говорят: «Не знаем!»

Спрашивала дядю,

Говорит: «Отстань!»

Целый день брожу я,

Целый день шепчу я:

Гришей или Мишей?

Криксой иль Жучком?

А ему всё шутки:

Слезет с писком с крыши

И бежит, как шарик,

К блюдцу с молочком.

Погоди, плутишка,

Развернем-ка книжку,—

Что нам попадется,

Так и назовем…

Имя по капризу!

Третья строчка снизу,—

Раз, два, три, четыре —

Что-то мы найдем?

Ха-ха-ха, коташка,

Рыжая мордашка,—

Будешь называться

Ты По-но-ма-рем!..

Вся деревня спит в снегу.

Ни гу-гу.

Месяц скрылся на ночлег.

Вьется снег.

Ребятишки все на льду,

На пруду.

Дружно саночки визжат —

Едем в ряд!

Кто — в запряжке, кто — седок.

Ветер в бок.

Растянулся наш обоз

До берез.

Вдруг кричит передовой:

«Черти, стой!»

Стали санки, хохот смолк.

«Братцы, волк!..»

Ух, как брызнули назад!

Словно град.

Врассыпную все с пруда —

Кто куда.

Где же волк? Да это пес,—

Наш Барбос!

Хохот, грохот, смех и толк:

«Ай да волк!»

— Отчего у мамочки

На щеках две ямочки?

— Отчего у кошки

Вместо ручек ножки?

— Отчего шоколадки

Не растут на кроватке?

— Отчего у няни

Волоса в сметане?

— Отчего у птичек

Нет рукавичек?

— Отчего лягушки

Спят без подушки?..

«Оттого, что у моего сыночка

Рот без замочка».

Мчусь, как ветер, на коньках

Вдоль лесной опушки…

Рукавицы на руках,

Шапка на макушке…

Раз-два! Вот и поскользнулся…

Раз-и-два! Чуть не кувыркнулся.

Раз-два! Крепче на носках!

Захрустел, закрякал лед,

Ветер дует справа.

Елки-волки! Полный ход,—

Из пруда в канаву…

Раз-два! По скользкой дорожке…

Раз-и-два! Веселые ножки…

Раз-два! Вперед и вперед…

Каждый вечер перед сном

Прячу голову в подушку:

Из подушки лезет гном

И везет на тачке хрюшку,

А за хрюшкою дракон,

Длинный, словно макарона…

За драконом красный слон,

На слоне сидит ворона,

На вороне стрекоза,

На стрекозке — тетя Даша…

Чуть прижму рукой глаза —

И сейчас же все запляшут!

Искры прыгают снопом,

Колесом летят ракеты,

Я смотрю, лежу ничком

И тихонько ем конфеты.

Сердцу жарко, нос горит.

По ногам бегут мурашки,

Тьма кругом, как страшный кит,

Подбирается к рубашке…

Тише мышки я тогда.

Зашуршишь — и будет баня:

Няня хитрая, беда,

Все подсмотрит эта няня!

«Спи, вот встану, погоди!»

Даст щелчка по одеялу,—

А ослушаешься — жди

И нашлепает, пожалуй!

В огороде целый день

Мы сегодня полем грядки,

А за нами, словно тень,

Ходят пестрые цыплятки.

Полем сразу в восемь рук:

Я и Петя, Фрол и Даша…

Ишь, как чист усатый лук!

Это все работа наша.

И морковка чище сот…

Обожгло крапивой пятки.

Ну, до свадьбы заживет!

Эй, петух, долой-ка с грядки!

Свеклу кончили. Ура!

Подвязать горох бы нужно.

Поливайте, детвора:

По порядку! Дружно, дружно!

Петя важно морщит лоб

И с ведром шагает гусем.

Руки вымоем и стоп:

Хлеба с солью перекусим.

Мохнатый пес,

Шершавый Арапка,

Подыми нос,

Сложи лапки.

Стой!

Повторяй за мной:

Милый Бог! Хозяин людей и зверей!

Ты всех добрей!

Ты все понимаешь,

Ты всех защищаешь…

Прости меня, собаку,

Вора и забияку.

Прости, что я стянул у кухарки

Поросячьи шкварки.

Всего ложек шесть —

Очень хотелось есть…

Спешил и разбил посуду.

Больше не буду!

Прости меня, добрый Бог!

Чтоб соседний не грыз меня дог,

Чтоб блохи меня не кусали,

Чтоб люди меня не толкали,

Чтоб завтра утром с восхода

Была хорошая погода…

Чтоб собаки все были сыты

И не были биты.

Чтоб я нашел на помойке

У старой постройки

Хорошую кость.

Я тоже буду хороший,

Буду слушаться только Антоши,

Уйму свою злость,

Не буду рычать

И визжать —

Пусть только в доме не воют на флейте,

Бейте не бейте,—

А я не могу — сам буду выть,

Не могу выносить!

И еще, если можно, пусти меня в рай

Вместе с Антошей —

Хоть в какой-нибудь старый сарай —

Ты ведь хороший…

Помилуй меня, не забудь, не покинь!

Спокойной ночи! Аминь.

Я угрюмый крокодил

И живу в зверинце.

У меня от сквозняка

Ревматизм в мизинце.

Каждый день меня кладут

В длинный бак из цинка,

А под баком на полу

Ставят керосинку.

Хоть немного отойдешь

И попаришь кости…

Плачу, плачу целый день

И дрожу от злости…

На обед дают мне суп

И четыре щуки:

Две к проклятым сторожам

Попадают в руки.

Ах, на нильском берегу

Жил я без печали!

Негры сцапали меня,

С мордой хвост связали.

Я попал на пароход…

Как меня тошнило!

У! Зачем я вылезал

Из родного Нила?..

Эй ты, мальчик, толстопуз,—

Ближе стань немножко…

Дай кусочек откусить

От румяной ножки!

Хавронья Петровна! Как ваше здоровье?

— Одышка и малокровье…

— В самом деле?

А вы бы побольше ели…

— Хрю-хрю! Нет аппетита…

Еле доела шестое корыто:

Ведро помой,

Решето с шелухой,

Пуд вареной картошки,

Миску окрошки,

Полсотни гнилых огурцов,

Остатки рубцов,

Горшок вчерашней каши

И жбан простокваши…

— Бедняжка!

Как вам, должно быть, тяжко…

Обратитесь к доктору Фан-дер-Флиту,

Чтоб прописал вам капли для аппетиту.

В самый зной пегашку-Лизу

Запрягли гурьбой в тележку.

Сели плотно, как орешки,—

Сзади, сбоку, сверху, снизу…

Кто за вожжи, кто за кнут —

И айда — купаться в пруд.

Злится Лиза… Что там с ней?

Туча бешеных слепней

Жалит в грудь, в бока и в брюхо,

В ноздри, в спину, в лоб и в ухо…

Лиза встала на дыбы —

Все слетели, как грибы…

Просят Лизу: «Брось, поедем!»

А она рычит медведем,

Вмиг оглобли повернула,

Задней ляжкою лягнула,

В небеса задрала лоб

И в конюшню марш в галоп.

Не угодно ли пешком?

Поплелись к пруду шажком

И вздыхают: «Ну и Лиза!

Вот уж глупая каприза!..»

А в конюшне Лиза ржет:

«Ах, какой пустой народ!»

Кто тут прав, решите сами,

А не то — пойдите к маме…

Под яблоней гуси галдят и шипят,

На яблоню смотрят сердито,

Обходят дозором запущенный сад

И клювами тычат в корыто…

Но ветер вдруг яблоню тихо качнул —

Бах! Яблоко хлопнулось с ветки:

И гуси, качаясь, примчались на гул,

За ними вприпрыжку наседки…

Утята вдоль грядок вразвалку спешат,

Бегут индюки от забора,

Под яблоней рыщут вперед и назад,

Кричат и дерутся. Умора!

Лежал на скамейке Илюша-пострел

И губы облизывал. Сладко!

Кто вкусное яблоко поднял и съел?

Загадка…

— Гав, гав! Скверная кошка!

Извела мои нервы собачьи совсем…

Эй ты, слезай скорее с окошка,

Гав, гав! Я тебя съем!

Клочки полетят от кошачьей шубы!

Твой рыжий хвост разгрызу пополам!

Узнаешь ты, ведьма, собачьи зубы!

Гав, гав! Я тебе дам!

— Фыр, фыр! Попрыгай-ка, шавка!

Будешь сегодня без носа и глаз…

Глупая злюка! Невежа! Шершавка!

Ну-ка, попробуй — залай еще раз…

Брысь! Мои когти, как острая бритва…

Я тебя трогаю? Экий балбес!

Лаешь? Ну, ладно — битва так битва…

Только прицелюсь — взвизгнешь, как бес!

Ах, как вкусно пахло сало!

В животе моем бурчало —

Есть хотелось страсть.

Я ужасно волновалась

И на цыпочках прокралась

Мышеловке в пасть…

Только носом потянула,

Языком чуть-чуть лизнула,

Хлопс — и я в тюрьме!

Позабыла я про сало,—

Волновалась и пищала,

Плакала во тьме.

Бог с ним, с салом. Бог с ней — с пищей,

Утром злой придет котище,—

Не видать мне дня!

Чуть откроют только дверцу,—

Он, жестокий, он, без сердца,—

Гам — и съест меня…

Ах, несчастье! Ах, злодейство!

Ах, любимое семейство,

Шестерых мышат…

Я стою на задних лапках,

Нос от прутьев весь в царапках —

Нет пути назад!..

На заборе снег мохнатый толстой грядочкой лежит.

Налетели вмиг галчата… Ух, какой серьезный вид!

Ходят боком вдоль забора, головенки изогнув,

И друг дружку скоро-скоро клювом цапают за клюв.

Что вы ссоритесь, пичужки? Мало ль места вам кругом —

На березовой макушке, на крыльце и под крыльцом.

Эх, когда б я сам был галкой, — через форточку б махнул

И веселою нырялкой в синем небе потонул…

На вершине вяза,

Над сухим гнездом,

Аист долговязый

Сторожит свой дом.

А в гнезде супруга

С тройкою птенцов…

Ветер дунул с луга:

Не пора ль на лов?

Дрогнув красной ножкой,

Аист поднял клюв:

Слушает сторожко,

Шею изогнув…

Шух! Вспорхнул с макушки

И летит к лугам.

В ужасе лягушки

Прыгают к стогам.

Цап! Понес, как тряпку,

В ясной синеве.

Старшему даст лапку,

Младшему даст две…

А под вечер разом,

Только схлынет зной,

Он с вершины вяза

Затрещит с женой:

«Ночь идет. Тра-та-та,

Спать! тра-та, та-тан!»

Словно два солдата

Лупят в барабан.

А барбоска в будке

Носом тычет в грудь:

«Р-р!.. Ни на минутку

Не дадут заснуть!»

Жили-были мышки,

Серые пальтишки.

Жил еще кот,

Бархатный живот.

Пошел кот к чулану

Полизать сметану,

Да чулан на задвижке,

А в чулане мышки…

Сидит кот перед дверцей,

Колотится сердце,—

Войти нельзя!

Вот запел кот,

Бархатный живот,

Тоненьким голосишкой

Вроде мышки:

«Эй вы, слышь!

Я тоже мышь,—

Больно хочется есть,

Да под дверь не пролезть…

У вас там много в стакане,

Вымажьте лапки в сметане,

Да высуньте под дверку.

Скорей, глухие тетерьки!

Я полижу,

Спасибо скажу…»

Поверили мышки

Коту-плутишке,

Высунули лапки…

А кот цап!..

Со всех лап…

Вытащил за лапки,

Сгреб в охапку

И в рот!

«Эй, смотри, смотри — у речки

Сняли кожу человечки!» —

Крикнул чижик молодой.

Подлетел и сел на вышке,—

Смотрит: голые детишки

С визгом плещутся водой.

Чижик клюв раскрыл в волненье,

Чижик полон удивленья:

— «Ай, какая детвора!

Ноги — длинные болталки,

Вместо крылышек — две палки,

Нет ни пуха ни пера!»

Из-за ивы смотрит заяц

И качает, как китаец,

Удивленной головой:

— «Вот умора! Вот потеха!

Нет ни хвостика, ни меха…

Двадцать пальцев! Боже мой…»

А карась в осоке слышит,

Глазки выпучил и дышит:

«Глупый заяц, глупый чиж!..

Мех и пух, скажи пожалуй…

Вот чешуйку б не мешало!

Без чешуйки, брат, шалишь!»

Сладок мед, ужасно сладок!

Ложку всю оближешь вмиг…

Слаще дыни и помадок,

Слаще фиников и фиг!

Есть в саду пчелиный домик —

Ушьем все его зовут.

— Кто живет в нем? Сладкий гномик?

— Пчелы, милый, в нем живут.

Там узорчатые соты,

В клетках — мед, пчелиный труд…

Тесно, жарко… Тьма работы:

Липнут лапки, крылья жмут…

Там пчелиная царица

Яйца белые кладет.

Перед ней всегда толпится

Умных нянек хоровод…

В суете неутомимой

Копошатся тут и там:

Накорми ее, да вымой,

Сделай кашку червячкам.

Перед ульем на дощечке

Вечно стража на часах,

Чтобы шмель через крылечко

Не забрался впопыхах.

А вокруг ковром пушистым

Колыхаются цветы:

Лютик, клевер, тмин сквозистый,

Дождь куриной слепоты…

Пчелы все их облетают —

Те годятся, эти — нет.

Быстро в чашечки ныряют

И с добычей вновь на свет…

Будет день, — придет старушка,

Тихо улей обойдет,

Подымит на пчел гнилушкой

И прозрачный мед сберет…

Хватит всем — и нам и пчелам…

Положи на язычок:

Станешь вдруг, как чиж, веселым

И здоровым, как бычок!

— Слоник-слоник, настоящий слон живой,—

Отчего ты все качаешь головой?

— Оттого что, потому что, потому,—

Все я думаю, дружок, и не пойму…

Не пойму, что человек, такой малыш —

Посадил меня в клетушку, словно мышь…

Ох, как скучно головой весь день качать!

Лучше бревна дали б что ли потаскать…

— Слоник-слоник, не качай ты головой!

Дай мне лучше поскорее хобот свой…

Я принес тебе из бархата слона,

Он хоть маленький, но милый. Хочешь? На!

Можешь мыть его, и нянчить, и лизать…

Ты не будешь головой теперь качать?..

Два утенка подцепили дождевого червяка,

Растянули, как резинку, — трах! и стало два куска…

Желтый вправо, черный влево вверх тормашками летит,

А ворона смотрит с ветки и вороне говорит:

«Невозможные манеры! Посмотрите-ка, Софи…

Воспитала мама-утка… Фи, какая жадность! Фи!..»

Из окна вдруг тетя Даша корку выбросила в сад.

Вмиг сцепились две вороны — только перышки летят.

А утята страшно рады: «Посмотрите-ка, Софи!..

Кто воспитывал? Барбоска? Фи! И очень даже фи!..»

Воробей мой, воробьишка!

Серый, юркий, словно мышка.

Глазки — бисер, лапки — врозь,

Лапки — боком, лапки — вкось…

Прыгай, прыгай, я не трону —

Видишь, хлебца накрошил…

Двинь-ка клювом в бок ворону,

Кто ее сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,

Так, вот так, еще чуть-чуть…

Ветер сыплет снегом, злюка,

И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,

Будем вместе в доме жить,

Сядем рядышком под вьюшкой,

Будем азбуку учить…

Ближе, ну еще немножко…

Фурх! Удрал!.. Какой нахал!

Съел все зерна, съел все крошки —

И спасибо не сказал.

Раньше всех проснулся кот,

Поднял рыжий хвост столбом,

Спинку выпятил горбом

И во весь кошачий рот

Как зевнет!

«Мур! Умыться бы не грех…»

Вместо мыла — язычок,

Кот свернулся на бочок

И давай лизать свой мех!

Просто смех!

А умывшись, в кухню — шмыг.

Скажет «Здравствуйте» метле

И пошарит на столе:

Где вчерашний жирный сиг?

Съел бы вмиг!

В доме встали. Кот к окну:

«Мур! На ветке шесть ворон!»

Хвост забился, когти вон,

Смотрит кот наш в вышину

На сосну.

Насмотрелся, да во двор —

Зашипел на индюка,

Пролетел вдоль чердака

И, разрыв в помойке сор,

На забор!..

Убежал, разинув рот…

Только к вечеру домой

Весь в царапках, злой, хромой.

Долго точит когти кот

О комод…

Ночь. Кот тронет лапкой дверь,

Проберется в коридор

И сидит в углу, как вор.

Тише, мыши! Здесь теперь

Страшный зверь!

Нет мышей… Кот сел на стул

И зевает: «Где б прилечь?»

Тихо прыгнул он на печь,

Затянул «мурлы», вздохнул

И заснул.

На балконе под столиком

Сидят белые кролики

И грызут карниз.

Чистые,

Пушистые,

Одно ухо вниз,

А другое — в небо.

Дай им хлеба!

Подберут до крошки,

Понюхают быстро ладошку

И вон!

Хлоп — задними лапами в пол,

Скорее под стол, За старый вазон…

Сядут в ряд,

Высунут усики

И дрожат.

Эх, вы, трусики!..

Еж забрался в дом из леса!

Утром мы его нашли —

Он сидел в углу за печкой

И чихал в густой пыли.

Подошли мы, — он свернулся.

Ишь, как иглами оброс!

Через пять минут очнулся,

Лапки высунул и нос.

Почему ты к нам забрался,—

Мы не спросим, ты пойми:

Со своими ли подрался,

Захотел ли жить с людьми…

Поживи… У нас неплохо.

Только раньше уговор:

Будешь ты Чертополохом

Называться с этих пор!

Ты не должен драться с кошкой

И влезать к нам на кровать,

Потому что ты колючий,

Можешь кожу ободрать…

За день будешь получать ты

По три блюдца молока,

А по праздникам — ватрушку

И четыре червяка.

Днем играть ты должен с нами,

По ночам — ловить мышей.

Заболеешь — скажем маме,—

Смажем йодом до ушей.

Вот и все. Теперь подумай.

Целый день ведь впереди…

Если хочешь, оставайся.

А не хочешь — уходи!

Пахнет сеном и теплом.

Кто там ходит? Кто там дышит?

Вьюга пляшет за селом.

Ветер веет снег на крыше.

Фыркнул добрый старый конь —

К сену тянется губами.

Смотрит вниз, в глазу — огонь…

Кто там бродит под столбами?

Поросенок! Хрю-хрю-хрю…

Рыльцем в стружках взрыл горбинку

И рысцой бежит к ларю

Почесать об угол спинку.

Две коровы вперебой

Все жуют, вздыхая, жвачку.

А теленочек рябой

В уголке бодает тачку.

Мышь гуляет по стене.

Гуси крикнули в клетушке…

Что приснилось им во сне?

Май? Зеленые опушки?

Ветер чуть скрипит крючком.

Тишь и тьма. Шуршит солома.

Пахнет теплым молоком.

Хорошо тому, кто дома!

Что ты тискаешь утенка?

Он малыш, а ты — большой.

Ишь, задравши головенку,

Рвется прочь он всей душой…

Ты представь такую штуку,—

Если б толстый бегемот

Захотел с тобой от скуки

Поиграть бы в свой черед?

Взял тебя бы крепко в лапу,

Языком бы стал лизать.

Ух, как стал бы звать ты папу

И брыкаться и кричать!..

Ты снеси утенка к утке,

Пусть идет купаться в пруд.

Лапы мальчика не шутки,

Чуть притиснешь — и капут.

Ф-фух!

Я индейский петух!..

Самый важный!

Нос трехэтажный…

Грудь кораблем,

Хвост решетом…

Ф-фух!

Ты балда-разбалда, оболтус-мальчишка.

Ты балда, ты болтун, ты буян, ты глупышка!..

Ф-фух!

Ты что меня дразнишь?

Я индейский петух!

Ф-фух!

Самый важный…

Нос трехэтажный,

Под носом — сережки

И сизые брошки.

Грудь кораблем,

Хвост решетом,

Персидские ноги,—

Прочь с дороги!..

Ф-фух!

Хвост — косичкой;

Ножки — спички,

Оттопырил вниз губу…

Весь пушистый,

Золотистый,

С белой звездочкой во лбу.

Юбку, палку,

Клок мочалки —

Что ни видит, — все сосет.

Ходит сзади

Тети Нади,

Жучку дразнит у ворот.

Выйдет в поле —

Вот раздолье!

Долго смотрит вдаль — и вдруг

Взвизгнет свинкой,

Вскинет спинкой,

И галопом — к маме в луг.

— Отчего ты, мартышка, грустна

И прижала к решетке головку?

Может быть, ты больна?

Хочешь сладкую скушать морковку?..

— Я грустна оттого,

Что сижу я, как пленница, в клетке,

Ни подруг, ни родных — никого,

Ни зеленой развесистой ветки…

В африканских лесах я жила,

В теплых, солнечных странах;

Целый день, как юла,

Я качалась на гибких лианах…

И подруги мои —

Стаи вечно веселых мартышек —

Коротали беспечные дни

Средь раскидистых пальмовых вышек.

Каждый камень мне был там знаком.

Мы ходили гурьбой к водопою,

В бегемотов бросали песком

И слонов обливали водою…

Здесь и холод и грязь,

Злые люди и крепкие дверцы…

Целый день, и тоскуя и злясь,

Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.

Люди в ноздри пускают мне дым,

Тычут палкой, хохочут нахально…

Что я сделала им?

Я — кротка и печальна.

Ты добрей их, ты дал мне морковь,

Дал мне свежую воду,—

Отодвинь у решетки засов,

Отпусти на свободу!..

— Бедный зверь мой, куда ты уйдешь?

Там на улице ветер и вьюга.

В переулке в сугробе заснешь,

Не увидев горячего юга…

Потерпи до весны лишь, — я сам

Выкуп дам за тебя, и уедем

К африканским веселым лесам,

К чернокожим соседям.

………………………………………..

А пока ты укройся теплей

И усни. Пусть во сне хоть приснится

Ширь родных кукурузных полей

И мартышек веселые лица.

— У кого ты заказывал, попочка, фрак?

— Ду-рак!

— А кто тебе красил колпак?

— Ду-ррак!

— Фу, какой ты чудак!

— Ду-рррак!

Скучно попочке в клетке, круглой беседке.

Высунул толстенький черный язык,

Словно клык…

Щелкнул,

Зацепился когтями за прутья,

Изорвал бумажку в лоскутья,

И повис — вниз головой.

Вот он какой!

Пришла во двор корова:

«Му! Я здорова,

Раздуты бока,—

Кому молока?»

Прибежал теленок,

Совсем ребенок:

Лбом вперед,

Мордой в живот,

Ножками пляшет,

Хвостиком машет…

Сосет!

То мимо, то в рот.

Недовольна корова,

Обернулась к нему

И смотрит сурово: «Му-у!

Куда ты спешишь?

Глупыш…»

Ну-ка, дети! —

Кто храбрее всех на свете?

Так и знал — в ответ все хором нараспев:

Лев!

Лев? Ха-ха… Легко быть храбрым,

Если лапы шире швабры.

Нет, не лев, не слон… Храбрее всех малыш —

Мышь!

Сам вчера я видел чудо,

Как мышонок влез на блюдо

И у носа спящей кошки,

Не спеша, поел все крошки.

Что?

Добрый вечер, сад-сад!

Все березки спят-спят,

И мы скоро спать пойдем,

Только песенку споем.

Толстый серый слон-слон,

Видел страшный сон-сон,

Как мышонок у реки

Разорвал его в клочки…

А девочкам, дин-дон,

Пусть приснится сон-сон,

Полный красненьких цветков

И зелененьких жучков!

До свиданья, сад-сад!

Все березки спят-спят…

Детям тоже спать пора —

До утра!

Баю, кукла, баю, бай —

Спи, а то придет Бабай!

Мячик спит и утка спит,

Ослик в сумочке храпит.

Если крепко будешь спать,

Дам конфетку полизать.

Встанешь, сказочку скажу —

Про слона… и про Жужу.

Интересно — ай-яй-яй!

Только раньше надо бай.

Бам! Солнце блещет.

Бам! Море плещет,

Лижет-лижет-лижет бережок.

Из песка морского,

Светло-золотого

Я слепила толстый-толстый пирожок.

Божия коровка,

Черная головка,

Красный-красный-красненький наряд…

Ты постой, послушай,

Сядь-ка и покушай —

Улетела к мужу-мужу-мужу в сад!

Сделала семь бабок.

Все свалились набок…

Чайка-чайка-чайка села вдруг на шест!

Клинг! Посмотрела.

Кланг! Улетела…

Может быть, ворона-рона-рона съест?

Синий-синий василек,

Ты любимый мой цветок!

У шумящей желтой ржи

Ты смеешься у межи,

И букашки над тобой

Пляшут радостной гурьбой.

Кто синее василька?

Задремавшая река?

Глубь небесной бирюзы?

Или спинка стрекозы?

Нет, о нет же… Всех синей

Глазки девочки моей.

Смотрит в небо по часам.

Убегает к василькам.

Пропадает у реки,

Где стрекозы так легки —

И глаза ее, ей-ей,

С каждым годом все синей.

Где живет злой доктор Ай?

Это знают все детишки.

Ну-ка, первого хватай

За густые волосишки…

Ух как взвизгнул: «Ай-яй-яй!»

«Доктор дома. Что угодно?» —

«Дайте фунт воды холодной

Для примочки „не зевай!“».

На песке-песке горячем я под пальмою лежу…

Сладкий финик сунул в зубы и сквозь листья вверх гляжу.

Небо, как синька, тучка, как пирог,

Пальма, как зонтик, негр, как сапог…

Бум! Бум! Меня зовут Джон.

Мой папа был черный, как сорок ворон.

Вон вдали идет-шагает длинный черт — горбун-верблюд.

Ах, в жару возить араба — самый-самый страшный труд!

Желтый верблюд, белый араб,

Горб с хвостом, две пары лап…

Бум! Бум! Что он везет —

Финики, фиги и сухой компот…

Мой живот блестит на солнце, как галоша под дождем…

Я теперь простой носильщик, а когда-то был вождем…

Я носил на шее пряжку,

Плащ и желтую подтяжку…

Бум! Бум! А теперь на мне

Красная ниточка на правой ступне.

Жар спадет, пойду купаться — за холмом бежит река.

Жиром голову намажу и нырну у тростника…

Негр под водой, пузыри летят,

Крокодил проснулся, негр плывет назад…

Бум! Бум! Хорошо на свете…

Счастливы только негры и дети!

— Чижик, чижик, где ты был?

— У Катюши кофе пил,

С булкой, с маслом, с молоком

И с копченым языком.

А потом мы на шкапу

С ней плясали «Ки-ка-пу»…

Ножки этак, так и сяк,

А животики — вот так.

А потом я на окне

Спел ей песню о весне:

Кот мурлыкал, пес ворчал,

Ветер шторку колыхал.

А потом, потом, потом

Дал коту я в глаз хвостом,

Поднял крылья, клюнул пса

И умчался в небеса!

Баю-бай! Васик — бай!

Ты, собака, не лай!

Ты, бычок, не мычи!

Ты, медведь, не рычи…

Волк, миленький, не вой,

Петушок, дружок, не пой!

Все должны теперь молчать:

Васик хочет спать…

Баю-бай! Васик — бай!

Ножками не болтай,

Глазками не моргай,

Смеяться не надо,

Ладушка-ладо!

Спи, толстый мой голыш…

Мухи — кыш! Мухи — кыш!

Не сметь его кусать —

Васик хочет спать…

Баю-бай! Васик — бай!

Жил в зверинце попугай.

Зеленый и гладкий,

На желтой подкладке.

Все кричал он и кричал,

Все не спал он и не спал.

Прибежал вдруг котик,

Прыгнул на животик,

Баю-баю-баю —

И съел попугая…

Раз-два-три-четыре-пять,

Пузырей не пускать! Спать!..

А не то нашлепаю!

Начинается постройка!

Не смеяться, не дышать…

Двери — двойки, сени — тройки…

Стоп! Упал, так строй опять.

В уголке швейцар на койке —

На семерке — будет спать.

Милый, славный… Не вались!

В первой комнате валеты,

Фу-ты, ну-ты, как одеты!

Шляпа вверх и шляпа вниз,

Вдоль по стеночкам карниз

Из четверок и пятерок.

Не шататься! Я вам дам!

Дальше — ширмы для шестерок:

Это ванная для дам.

Короли пусть спят в столовой.

Больше негде — только тут.

Дама пик и туз бубновый

На веранде кофе пьют.

Дети? Нет у них детей,

Ни детей, ни птиц, ни кошек…

Это — дырки для окошек,

Это — спальня для гостей.

С новосельем! Бим и бом!..

Дом готов. Еще на крыше

Надо две трубы повыше.

Не дрожи, голубчик дом!

Не качайся, ради Бога…

Ни, ни, ни!.. Еще немного…

Ах!

Зашатался на углах,

Перегнулся, пошатнулся,

И на скатерть кувырком,—

Вот так дом…

Кошка — злюка в серой шубке!

Кошка — страшный хищный зверь…

Растопыривайте юбки,

Пропускайте мышку в дверь!

Пропускайте мышь-трусишку,

Кошка здесь, и там, и тут…

Мышка, мышь, ныряй под мышку,

А не то — тебе капут.

Оближи-ка, кошка, губки:

Мышку ветер подковал…

Ты возьми-ка хвост свой в зубки,

Чтобы бегать не мешал!

Кошка-киска, зверь лукавый,

Кошка — злюка, кошка — брысь!

Вправо-влево, влево-вправо,—

Мышка, мышка, берегись!

Ай, как страшно бьется сердце!

Наш мышонок чуть живой:

Разбежался в круг сквозь дверцы,

Бац — и в кошку головой…

На столике банка,

Под банкой стакан,

Под стаканом склянка,

В склянке таракан…

Ах, как ему стыдно!

Не мил ему свет…

Все насквозь ведь видно,

А он — не одет…

Кошка спит. Погасла свечка.

Ветер дергает засов…

Надо вызвать человечка

Из больших стенных часов.

Тик-и-так! Седая шерстка,

Вылезай-ка! В доме — тишь…

Выпьешь чаю из наперстка,

На пружинках подрожишь…

Сядем рядом на скамейке,

Взвизгнем так, что вздрогнет дом!

Ты направо склонишь шейку,

Я — налево, — и замрем…

И в ответ — в домах у речки,

Где огней мигает ряд,

Из часов все человечки,

Словно черти, завизжат!

В среду были именины

Молодого паука.

Он смотрел из паутины

И поглаживал бока.

Рим-тим-тим!

Слез по шторе.

Гости в сборе?

Начинай!

Таракан играл на скрипке,

А сверчок на контрабасе.

Две блохи, надевши штрипки,

Танцевали на матрасе.

Рим-тим-тим!

Вот так штука…

Ну-ка, ну-ка,

Жарь вовсю!

Мышь светила им огарком,

Муха чистила свой рот.

Было очень-очень жарко,

Так что с блох катился пот.

Рим-тим-тим!

Па — направо,

Браво-браво,

Браво-бис!..

Угощались жирной костью

За печуркою в трубе,

А паук съел муху-гостью

И опять полез к себе.

Рим-тим-тим!

Гости плачут,

Блохи скачут,—

Наплевать!

Утром розовая зорька

Шла тихонько сквозь лесок…

Отчего лекарство горько?

Я не знаю, мой дружок.

Ты закрой, закрой скорее темно-синие глаза

И глотай, глотай — не думай, непоседа-стрекоза.

Чиж здоров — и бык, и кошка,

Еж и пчелка, жук и шмель…

Хорошо ль, поджавши ножки,

Мучить целый день постель?

Ты глотай, глотай, не думай, — все до капли, мой дружок,

Завтра утром будешь прыгать, как зелененький жучок!

Летний дождик хлещет в крышу

По железным по листам.

Слышу, слышу!

Тра-та-та-та, трам-там-там!

Скину тесные сапожки

И штанишки засучу…

По канавке вдоль дорожки

С визгом рысью поскачу.

Эва! Брызги, словно змейки!

Вся канава в пузырях,

Дождик пляшет на скамейке,

Барабанит в лопухах.

Поливалкою колючей

Промочил меня насквозь…

Солнце вылезло из тучи!

Солнце высушит — не бось!

Луч вбил в ставню через щелку

Золотистую иголку

И запрыгал на полу.

— Эй, проснись, лентяй-мальчишка…

Встали утки, встала мышка,

Кошка моется в углу.

Спит! Храпуша… Нос распухнет…

Самовар ворчит на кухне.

Ждет парное молоко.

Золотится лес и крыша.

Мчится в лес теленок Миша,

Хвост задравши высоко.

Встань, вставай… Вода в кадушке

Холодней брюшка лягушки,—

Брызни горсточкой в глаза.

День сияет, сад сверкает,

Перед дверью Жучка лает,—

Ну, вставай же, егоза!

Зеленая елка, где твой дом?

— На опушке леса, над тихим холмом.

Зеленая елка, как ты жила?

— Летом зеленела, а зимой спала.

Зеленая елка, кто тебя срубил?

— Маленький, старенький дедушка Памфил.

Зеленая елка, а где он теперь?

— Курит дома трубку и смотрит на дверь.

Зеленая елка, скажи — отчего?

— У него, у дедушки, нету никого.

Зеленая елка, а где его дом?

— На каждой улице, за любым углом…

Зеленая елка, а как его позвать?

— Спросите-ка бабушку, бабушку и мать…

Зу-зу-зу —

Пол внизу…

Я ползу по потолку

В гости к черному крючку…

Зы, как жарко, зу-зу-зу,

Ах, как чешется в глазу!

На клеенке на столе

Капля сладкого желе…

Зы-зы, мальчик, это что?

Взял слизал, а мне-то что!..

Зынь-дзынь!

Полечу скорей в окошко.

Там за елкой на дорожке

Много корочек от дынь.

Дзынь!

— Кто живет под потолком?

— Гном.

— У него есть борода?

— Да.

— И манишка, и жилет?

— Нет…

— Как встает он по утрам?

— Сам.

— Кто с ним утром кофе пьет?

— Кот.

— И давно он там живет?

— Год.

— Кто с ним бегает вдоль крыш?

— Мышь.

— Ну, а как его зовут?

— Скрут.

— Он капризничает, да?

— Ни-ког-да!..

В небе белые овечки…

Гу! Я дунул и прогнал.

Разболтал волну на речке,

Ветку с липы оборвал…

Покачался на осинке —

Засвистал и марш вперед.

Наклоняй-ка, лес, вершинки —

Еду в город — на восход!

Вею-рею,

Вверх, за тучу, вбок и вниз…

Дую-вею,

Вот и город. Эй, очнись!

Дал старушке под коленку,

С визгом дунул через мост,

Грохнул вывеской о стенку,

Завернул собаке хвост.

Эй, горбун, держи-ка шляпу…

Понеслась вдоль лавок в грязь!..

Вон, вытягивая лапу,

Он бежит за ней, бранясь.

Вею-рею!

Раскачал все фонари…

Дую-вею!

Кто за мною? Раз-два-три!

Здравствуй, Катя! Ты из школы?

Две косички, кнопкой нос.

Я приятель твой веселый…

Сдернуть шапочку с волос?

Взвею фартучек твой трубкой,

Закручу тебя волчком!

Рассмеялась… Ну и зубки…

Погрозила кулачком…

Вею-рею!

До свиданья. Надо в лес…

Дую-вею!

Через крыши, вверх все выше,

Вверх все выше, до небес!

В стекла смотрит месяц красный.

Все ушли — и я один.

И отлично! И прекрасно!

Очень ясно:

Я храбрее всех мужчин.

С кошкой Мур, на месяц глядя,

Мы взобрались на кровать:

Месяц — брат наш, ветер — дядя,

Вот так дядя!

Звезды — сестры, небо — мать…

Буду петь я громко-громко!

Буду громко-громко петь,

Чтоб из печки сквозь потемки

На тесемке

Не спустился к нам медведь…

Не боюсь ни крыс, ни Буки,—

Кочергою в нос его!

Ни хромого черта Клуки,

Ни гадюки,—

Никого и ничего!

В небе тучка, как ягненок,

В завитушках, в завитках.

Я — не мальчик, я — слоненок,

Я — тигренок,

Задремавший в камышах…

Жду и жду я, жду напрасно —

Колокольчик онемел…

Месяц, брат мой, месяц красный,

Месяц ясный,

Отчего ты побледнел?

Снежинки-снежинки,

Седые пушинки,

Летят и летят!

И дворик и сад

Белее сметаны,

Под крышей висят

Прозрачные льдинки…

Дымятся лужайки, кусты и тропинки,

За садом молочные страны

Сквозят.

Лохматые тучи

Нахмурили лоб,

А ветер колючий

Сгребает сугроб,—

Бросает снежками…

Над пухлым забором

Несется прыжками,

И белым узором

Заносит мохнатые окна и дверь,

И воет, как зверь!

Вороны прозябли,

Кусты, словно грабли…

Кусает мороз,—

А ветви берез,

Как белые сабли…

То вправо, то влево

Кружусь, как волчок.

Эй, Снежная Дева!

Возьми, подыми на сквозном дирижабле

И в стае снежинок умчи за лесок!

Что поет сверчок за печкой?

«Тири-тири, надо спать!»

Месяц выбелил крылечко,

Сон взобрался на кровать…

Он в лицо Катюше дышит:

«Ты, коза, — закрой глаза!»

Катя слышит и не слышит.

За окном шуршит лоза.

Кто там бродит возле дома?

Мишка с липовой ногой,

Дочка сна, колдунья-дрема?

Черт ли с Бабою Ягой?

Ветер просит за трубою:

«Пи! Мне холодно! Пусти!..»

Это что еще такое?

В лес, на мельницу лети…

Катя ждет, поджав коленки.

Тишина… И вот опять

Друг-сверчок запел со стенки:

«Тири-тири… надо спать!»

Мы — лягушки-кваксы.

Ночь чернее ваксы…

Шелестит трава.

Ква!

Разевайте пасти,—

Больше, больше страсти!

Громче! Раз и два!

Ква!

Красным помидором

Месяц встал над бором.

Гукает сова…

Ква!

Под ногами — кочки.

У пруда — цветочки.

В небе — синева.

Ква!

Месяц лезет выше

Тише-тише-тише,

Чуть-чуть-чуть-едва:

Ква!..

Зеленеют все опушки.

Зеленеет пруд.

А зеленые лягушки

Песенку поют.

Елка — сноп зеленых свечек,

Мох — зеленый пол.

И зелененький кузнечик

Песенку завел…

Над зеленой крышей дома

Спит зеленый дуб.

Два зелененькие гнома

Сели между труб.

И, сорвав зеленый листик,

Шепчет младший гном:

«Видишь? Рыжий гимназистик

Ходит под окном.

Отчего он не зеленый?

Май теперь ведь… Май!»

Старший гном зевает сонно:

«Цыц! Не приставай».

Ах, сколько на свете детей!

Как звезд на небесном челе…

По всей необъятной земле

Кружатся, как стаи чижей…

Япончата,

Китайчата,

Англичане и французы,

Узкоглазые тунгузы,

Итальянцы,

И испанцы,

Арапчата,

Негритята,

Португальцы,—

Перебрали все мы пальцы,

На ногах еще ведь есть,

Да не стоит — всех не счесть!

Все любят сласти, игры и сказки,

Все лепят и строят, — подумай, дружок!

У каждого ясные, детские глазки

И каждый смеется и свищет в свисток…

Ах, когда б собрать всех вместе —

Верст на двести

Растянулся б хоровод…

Завертеться б, закружиться,

Сразу всем остановиться,

Отдышаться всем на миг —

И поднять веселый крик!

Птицы б с веток все слетели,

Солнце б вздрогнуло вверху,

Муравьи б удрали в щели,

Ветер спрятался б во мху!..