Том 5. Евгений Онегин. Драматургия

Комментарии

Евгений Онегин^*

Этот «роман в стихах» является основным произведением Пушкина. Закончив его вчерне в Болдине осенью 1830 г., Пушкин составил следующую табличку, содержащую перечень девяти написанных глав с их предположительными заголовками и с разделением романа на три части. В этой табличке намечены основные даты и места, где писаны отдельные главы:

Работа Пушкина над романом на этом не кончилась. В дальнейшем он исключил из состава романа всю восьмую главу («Странствие»). Некоторые строфы из этой главы он перенес в последнюю главу романа, которая и стала восьмой. В эту главу он включил письмо Онегина к Татьяне, написанное в Царском Селе 5 октября 1831 г. Причины, по которым Пушкин выкинул первоначальную восьмую главу из окончательного текста, сообщил П. А. Катенин в письме П. В. Анненкову в 1853 г.: «Об осьмой главе Онегина слышал я от покойного в 1832-м году, что сверх Нижегородской ярмонки и Одесской пристани Евгений видел военные поселения, заведенные гр. Аракчеевым, и тут были замечания, суждения, выражения, слишком резкие для обнародования, и потому он рассудил за благо предать их вечному забвению и вместе выкинуть из повести всю главу, без них слишком короткую и как бы оскудевшую». Кроме этих девяти глав, предназначавшихся для издания, Пушкин приступил к десятой главе, не предназначавшейся для печати. В этой главе Пушкин дал хронику движения декабристов. Десятую главу Пушкин сжег в Болдине 19 октября 1830 г., но предварительно зашифровал ее на отдельных листках. Из них до нас дошел один листок, содержащий (с некоторыми пропусками) первые четверостишия шестнадцати начальных строф. Кроме того, сохранились черновики (неполные) трех строф главы. Остальное пропало; пропали и те строфы из «Путешествия Онегина» (восьмой главы), где говорилось о новгородских поселениях.

Пушкин начал печатать отдельные главы романа задолго до его окончания. Первая глава появилась 15 февраля 1825 г. с кратким предисловием и стихотворением «Разговор книгопродавца с поэтом» в качестве введения. Вторая глава вышла в свет в октябре 1826, третья – в октябре 1827 г. Этой главе была предпослана следующая заметка: «Первая глава Евгения Онегина, написанная в 1823 году, появилась в 25. Спустя два года издана вторая. Эта медленность произошла от посторонних обстоятельств. Отныне издание будет следовать в беспрерывном порядке: одна глава тотчас за другой». Однако и дальнейшие главы печатались с большими перерывами. Четвертая и пятая появились в одной книжке около 1 февраля 1828 г., с посвящением П. А. Плетневу. Глава шестая вышла в конце марта того же года; в конце главы стояло: «Конец первой части», из чего можно было заключить, что Пушкин собирался написать еще шесть глав. Однако в свет вышли после этого только две главы: в марте 1830 г. седьмая и в январе 1832 г. последняя. Весь роман в одной книге вышел в свет в марте 1833 г. Второе издание романа (в январе 1837 г.) было последней книжкой Пушкина, вышедшей при его жизни.

Глава первая^*

Пушкин начал писать первую главу романа в Кишиневе 9 мая 1823 г. и окончил ее в Одессе 22 октября. Глава отражает впечатления Пушкина от последней зимы, проведенной им в Петербурге. Первая глава была напечатана, когда Пушкин писал уже пятую главу и общий характер романа вполне определился. Его друзья А. Бестужев и К. Рылеев остались недовольны новым произведением Пушкина, находя его предмет слишком низким, сатиру (о которой было упомянуто в предисловии) слишком мелкой, и предпочитали «Онегину» возвышенные романтические поэмы Пушкина; на это Пушкин отвечал А. Бестужеву:

«Ты неправ, все-таки ты смотришь на Онегина не с той точки, все-таки он лучшее произведение мое. Ты сравниваешь первую главу с Дон-Жуаном (Байрона). Никто более меня не уважает Дон-Жуана, но в нем ничего нет общего с Онегиным. Ты говоришь о сатире англичанина Байрона и сравниваешь ее с моею, и требуешь от меня таковой же! Нет, моя душа, многого хочешь. Где у меня сатира! о ней и помину нет в „Евгении Онегине“. У меня бы затрещала набережная, если б коснулся я сатиры. Самое слово сатирический не должно бы находиться в предисловии. Дождись других песен… Первая песнь просто быстрое введение, и я им доволен (что очень редко со мною случается)» (24 марта 1825).

Выход в свет первой главы «Евгения Онегина» вызвал восторженную статью И. Полевого в «Московском телеграфе». В связи с этим отзывом возникла полемика между Полевым и Веневитиновым, в которой по поводу первой главы «Евгения Онегина» ставились вопросы народности и романтической литературы.

Первоначальный текст впоследствии подвергся переработке. Ряд строф Пушкин исключил, некоторые новые внес в уже законченный текст главы. Глава была напечатана отдельной книжкой в 1825 г. (вышла в свет 15 февраля); второе издание вышло в конце марта 1829 г.

В этом издании глава была посвящена брату, Льву Сергеевичу Пушкину. Стихов «Не мысля гордый свет забавить» не было (см. четвертую главу).

После предисловия следовал «Разговор книгопродавца с поэтом». В конце главы примечание:

Последнее примечание было вызвано тем, что запрещалось означать точками исключенные цензурой места. В дальнейшем вообще некоторое время запрещали означать какие бы то ни было пропуски точками, и в главах 4–7 точек, означающих пропуски, уже нет.

В беловой рукописи было два эпиграфа к первой главе, не появившихся в печати:

(1) Посвящение («Не мысля гордый свет забавить»). Первый раз появилось при отдельном издании четвертой и пятой глав романа. В качестве общего посвящения к роману, без имени Плетнева, появилось в издании 1837 г. Эпиграф – из стихотворения П. А. Вяземского «Первый снег».

(2) Строфа II. Последний стих – намек на ссылку Пушкина на юг.

(3) Строфа V. К этой строфе относится черновой набросок:

В черновиках к последним стихам, как темы разговоров Онегина, упоминаются Байрон, Мирабо, Бергами, Манюэль, Бенжамен (Констан), Геснер, гетерия, магнетизм. Мармонтель, Геснер и Парни – писатели XVIII в.; Мирабо – деятель Французской революции; Манюэль и Бенжамен Констан – политические деятели, возглавлявшие левый фланг во французской палате депутатов в начале 20-х годов; Жомини – историк революционных и Наполеоновых войн; Бергами – герой процесса английской королевы Каролины.

(4) Строфа VI. После восьмого стиха в черновике следовало:

После этой строфы:

(5) Строфа VII. В черновике два последних стиха читались:

(6) «Которую воспел Назон» – о поэме Овидия Назона «Искусство любви».

(7) Фоблас – герой серии романов Луве де Кувре, появившихся в 1787–1790 годах, тип развращенного французского дворянина XVIII века.

(8) Брегет – часы со звоном (по имени фабриканта подобных часов).

(9) П. Каверин (1794–1855) – приятель Пушкина в 1816–1820 гг., член Союза благоденствия.

(10) Вино кометы – шампанское сбора 1811 г. Вино этого урожая отличалось высоким качеством. Осенью этого года видна была комета, а потому на пробках этого вина было изображение кометы.

(11) Федра, Клеопатра, Моина – имена трагических героинь. Федра – из одноименной трагедии Расина (шла на русской сцене в переводе М. Лобанова с 1823 г.); Моина – из трагедии Озерова «Фингал» (1805); о какой именно роли Клеопатры идет речь, не установлено.

(12) «Там наш Катенин воскресил» – П. Катенин перевел «Сида» П. Корнеля, и в этом переводе трагедия была поставлена на петербургской сцене в 1822 г.

(13) Строфы XVIII–XIX написаны после окончания главы, в октябре 1824 г.

(14) Строфа XXI. Вместо предпоследнего стиха сперва было:

А. Лихутина (1802–1875) – ученица Дидло, дебютировала в балете в 1817 г. с огромным успехом.

(15) Строфа XXIII. Стихи 5–8 в черновике читались:

(16) Строфа XXVI. В черновике строфа кончалась:

(17) «Академический Словарь» – «Словарь Академии российской», выходивший с 1789 г. Как сообщалось в предисловии к этому словарю, из него исключены «все иностранные слова, введенные без нужды».

(18) Строфа XXVIII. К стиху 9 в рукописи имеется примечание:

Это примечание писано в Михайловском уже по выходе в свет первой главы романа (вероятно, в январе 1826 г.). А. И. В. – возможно, Анна Ивановна Вульф (Netty), с которой Пушкин встречался в Тригорском, в семье Осиповой.

(19) Строфа XXX. В первом издании последние стихи читались:

К этим стихам было примечание: «Непростительный галлицизм. Соч.».

(20) Строфа XXXIII. Эта строфа была написана в Одессе в июне 1824 г. и окончательно обработана в Михайловском в октябре 1824 г., когда Пушкин готовил главу к печати. Для строфы он воспользовался наброском стихотворения «Таврида» 1822 г. (см, т. II).

(21) Строфа XXXIX, XL и XLI означены Пушкиным как пропущенные; однако в рукописях Пушкина нет никаких следов того, чтобы в данном месте был какой-нибудь пропуск. По-видимому, этих строф Пушкин и не писал.

(22) Гордая лира Альбиона – Байрон. Пушкин имеет в виду IV песнь «Странствований Чайльд Гарольда», где описывается Венеция.

(23) Строфа LV. В черновике строфа первоначально начиналась стихами:

(24) Строфа LVII. Пушкин имеет в виду свои поэмы «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан».

(25) Строфа LIX. В черновике к этой строфе приписаны четыре неразборчивые стиха (5–8 стихи строфы), которые предположительно читаются:

Глава вторая^*

Писалась непосредственно после окончания первой. К 3 ноября 1823 г. были написаны первые 17 строф. В составе 39 строф глава была закончена 8 декабря 1823 г., а в 1824 г. Пушкин доработал и дополнил ее новыми строфами. Кончая вторую главу, Пушкин сообщил друзьям о своем новом произведении. Он писал Вяземскому: «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах – дьявольская разница. Вроде „Дон-Жуана“ – о печати и думать нечего, пишу спустя рукава» (4 ноября 1823). Дельвигу: «Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь донельзя. Бируков (цензор) ее не увидит» (16 ноября). А. И. Тургеневу: «Я на досуге пишу новую поэму „Евгений Онегин“, где захлебываюсь желчью. Две песни уже готовы» (1 декабря). По-видимому, нарисованная во второй главе картина крепостной деревни представлялась Пушкину настолько резкой, что он не имел никакой надежды на то, что эту главу цензура разрешит к печати. Об этом же Пушкин писал и по окончании главы: «Об моей поэме нечего и думать: если когда-нибудь она и будет напечатана, то, верно, не в Москве и не в Петербурге» (А. Бестужеву, 8 февраля 1824). Однако в дальнейшем, пересмотрев текст главы и сделав в нем некоторые сокращения и цензурные изменения, Пушкин направил главу в печать, и она не встретила в таком виде больших затруднений в цензуре.

Отдельной книжкой глава была напечатана в 1826 г. (вышла в свет в октябре) с указанием: «Писано в 1823 году» – и переиздана в мае 1830 г.

Эпиграф, основанный на сходстве слов rus (деревня) и Русь, заимствован из «Сатир» Горация (кн. II, ст. VI).

(1) Строфа II. В рукописи – примечание к стиху 7: «Для цензуры: Портреты дедов на стенах». В таком виде стих появился в печати.

(2) Строфа III. Первоначально следовала после строфы V.

(3) Строфа IV. В черновой рукописи стих 5 читается:

(4) Строфа VI. Стихи 7-12 первоначально читались:

В первом издании вместо стиха 6 было:

Ошибка Пушкина (филистер – обыватель) была отмечена в печати Булгариным; Пушкин устранил ее из текста в издании 1833 г.

(5) Строфа VII. В рукописи конец строфы читался:

(6) Строфа VIII. В первой беловой рукописи эта строфа имеет следующее окончание:

Из печати эти стихи были исключены, по-видимому, цензурой. Пушкин печатал один стих

и пять строк точек.

(7) Строфа X. В беловой рукописи строфа оканчивалась стихами:

(8) «Отрывки северных поэм». – Северной поэзией называли в эти годы предромантическую и романтическую, представленную в произведениях северных народов Европы: англичан (Оссиан, Байрон) и немцев.

(9) Строфа XXIII. Последние два стиха читались:

(10) Строфа XXIV. Первый стих первоначально читался:

Последние два:

(11) Строфа XXVI написана по окончании главы.

(12) Строфа XXVIII написана по окончании главы.

(13) Строфа XXIX первоначально начиналась:

(14) Строфа XXXI. После этой строфы было начато:

(15) Строфа XXXII. За этой строфой начата следующая:

(16) Строфа XXXIV. Гости Лариных в черновике обозначены

точнее:

(17) Строфа XXXV. Эта строфа написана по окончании главы. В печати появились только первые четыре стиха, остальные были заменены точками.

(18) Пучок зари. – Заря или зоря – полевая трава из семейства зонтичных. По-видимому, к этой строфе относится запись московского цензора И. Снегирева 24 сентября 1826 г. в его дневнике: «Был у А. Пушкина, который привез мне как цензору свою пьесу „Онегина“, глава II, и согласился на сделанные мною замечания, выкинув и переменив несколько стихов; сказывал мне, что есть в некоторых местах обычай троицкими цветами обметать гробы родителей, чтобы прочистить им глаза».

(19) Строфа XL. К ней относится набросок стихов 5–8:

Последний стих первоначально был дан в форме цитаты из Горация:

Глава третья^*

Начата 8 февраля 1824 г. в Одессе; к июню была написана до письма Татьяны. Дальнейшая часть главы писалась в Михайловском. Под XXXII строфой дата 5 сентября 1824 г. Вся глава окончена 2 октября 1824 г. В печати появилась в 1827 г. около 10 октября. В начале главы напечатано:

«Первая глава „Евгения Онегина“, написанная в 1823 году, появилась в 1825. Спустя два года издана вторая. Эта медленность произошла от посторонних обстоятельств. Отныне издание будет следовать в беспрерывном порядке: одна глава тотчас за другой». В рукописи имеется эпиграф к третьей главе:

Это цитата из «Ада» Данте (эпизод Франчески и Паоло). Эпиграф, появившийся в печати, взят из поэмы французского поэта Мальфилатра «Нарцисс на острове Венеры» (1767).

(1) Строфа I первоначально кончалась:

(2) Строфа III первоначально оканчивалась:

(3) Вандикова Мадонна – по неправильному чтению имени Ван Дейка (Van Dijk или Van Dyk), знаменитого фламандского художника.

В беловой рукописи даны два варианта окончания строфы:

К этой строфе в рукописи примечание:

По-видимому, Пушкин хотел процитировать стихи Жуковского

(4) Строфа VI в черновике имела окончание:

(5) Строфа X. Перечисляются героини романов: «Клариса Гарлоу» Ричардсона, «Новая Элоиза» Руссо, «Дельфина» м-м де Сталь.

(6) Строфа XXIII. К этой строфе в рукописи примечание:

Это – цитата из 61-го сонета (при жизни Лауры).

(7) «Один, под финским небосклоном…» – Баратынский в эти годы служил солдатом в Финляндии; служба эта была вынужденной: исключенный по приказанию Александра I из Пажеского корпуса за шалость, он только солдатской службой до производства в офицеры мог восстановить гражданские права, присвоенные в России дворянам.

(8) Фрейшиц – опера Вебера «Волшебный стрелок» (Freischütz) (1821).

В письме Татьяны Пушкин сделал несколько сокращений. После стиха «Не знала б горького мученья» следовало:

После стиха «Свиданья верного с тобой» следовало:

После стиха «Мои сомненья разреши» Пушкин предполагал вставить:

Глава четвертая^*

Пушкин начал писать эту главу в конце октября 1824 г. в Михайловском и писал ее с перерывами, так как в это же время работал над «Борисом Годуновым», «Графом Нулиным» и др. К 1 января 1825 г. была написана строфа XXIII. Но несколько строф, ей предшествующих, написаны позднее. Заканчивалась глава уже в конце года. Последнюю строфу Пушкин написал в самом начале января 1826 г. Позднее он переработал главу. Пушкин писал Катенину 4 декабря 1825 г.: «Онегин мне надоел и спит; впрочем, я его не бросил». Описывая жизнь Онегина в деревне, Пушкин ввел в роман много автобиографических черт: «В 4-й песне „Онегина“ я изобразил свою жизнь» (Вяземскому, 27 мая 1826 г.). Некоторые строфы, носившие личный характер, Пушкин устранил из печатного текста романа. Начальные строфы главы, пропущенные в изданиях романа, были напечатаны Пушкиным в журнале «Московский вестник» в 1827 г. (в количестве 4 строф) под названием: «Женщины, Отрывок из „Евгения Онегина“» (см. «Из других редакций»).

Четвертая глава была издана вместе с пятой и вышла в свет 31 января – 1–2 февраля 1828 г. Главе предшествовало посвящение П. Плетневу («Не мысля гордый свет забавить»), впоследствии перенесенное в начало романа.

Эпиграф взят из сочинения г-жи де Сталь «Взгляд на Французскую революцию», ч. II, гл. XX.

(1) Красные каблуки – принадлежность щегольского наряда молодых придворных XVIII века. Позднее этим словом обозначали легкомысленных молодых дворян минувшего века, типичных представителей «старого порядка» во Франции, придавая ему то же значение, что словам «петиметр», «маркиз». Ср. «Арап Петра Великого», гл. III, описание костюма Корсакова.

(2) Строфа XXVI. Шатобриан считался непревзойденным мастером в описаниях природы, особенно природы экзотической.

(3) Критик строгий – В. Кюхельбекер, напечатавший в альманахе «Мнемозина» (ч. 2, 1824) статью «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие». Кюхельбекер резко нападал на модный жанр унылой элегии, приписывая распространение элегического стиля влиянию Жуковского, и призывал поэтов отказаться от элегий и писать оды.

(4) Труба, личина и кинжал – эмблемы трагедии. Пушкин в это время писал «Бориса Годунова» и видел выход из порочного круга унылой субъективной романтической элегии в обращении к объективным формам поэзии, и в первую очередь к поэзии драматической.

(5) «„Чужого толка“ хитрый лирик» – поэт, выведенный в сатире И. Дмитриева «Чужой толк» (1794), тип бездарного писаки, сочиняющего торжественные оды (гражданского направления).

(6) Певец Гюльнары – Байрон (Гюльнара – героиня «Корсара»). В 1810 г. он переплыл Дарданельский пролив (Геллеспонт), чтобы проверить реальную возможность мифа о Леандре и Геро. Об этом Байрон сообщал в примечаниях к «Абидосской невесте» и ко 2-й песне «Дон-Жуана».

(7) Строфа XXXIX.

Цитата из стихотворения Андре Шенье «Кавалеру де Панжу» в точном, почти буквальном переводе:

(8) Строфа XLIII.

В рукописи имеется вариант первых строк:

(9) Прадт – популярный в свое время либеральный французский публицист. Он печатал отдельными брошюрами обозрения европейских политических событий.

(10) Строфа XLV.

Из евангельского рассказа о бедной вдовице, пожертвовавшей свои последние две лепты (мелкие монеты).

Данный стих представляет ироническую цитату из послания Жуковского «Императору Александру» (1814 г.):

Глава пятая^*

Глава писалась в 1826 г. Пушкин начал ее на следующий же день по окончании четвертой главы, 4 января 1826 г. Закончена и переписана набело глава была к 22 ноября 1826 г. Подобно предыдущей главе, и эта отражает деревенские впечатления Пушкина в описаниях гадания и бала на именинах Татьяны, 12 января, через 6 дней после гаданий (на Крещенье, 6 января); именно к этой главе в особенности относится примечание Пушкина: «В нашем романе время расчислено по календарю». Среди журнальных отзывов, вызванных выходом в свет 4-й и 5-й глав романа, изданных вместе в одной книжке, особой придирчивостью отличался отзыв в московском журнале «Атеней». Пушкин собирался отвечать на этот разбор особой статьей, но ограничился замечаниями в примечаниях к этим главам.

Эпиграф – из баллады Жуковского «Светлана».

(1) Строфа III. К этой строфе в рукописи примечание: «„Первый снег“ Вяземского. Красивый выходец и проч. Конец. Баратынский в Финляндии».

Пушкин собирался процитировать стихи Вяземского:

(2) Светлана – героиня баллады Жуковского «Светлана»; в балладе рассказывается о страшном сне, увиденном во время крещенского гадания.

(3) Строфа XVII. Описание чудовищ в сне Татьяны подвергалось переделкам. Особенно переделывался первый стих этой строфы:

В первом издании этот стих читался:

Пушкин предполагал изменить этот стих:

В связи с изменением описания чудовищ менялся и перечень слов, которые ищет Татьяна в соннике (строфа XXIV).

(4) Мальвина – сентиментальный роман Коттен (1801);

(5) Петриада – поэма Грузинцева (1812);

(6) Мармонтеля третий том – по-видимому, «Нравоописательные повести». Все эти произведения в 20-е годы считались устаревшими.

(7) Скотинины – имя из «Недоросля» Фонвизина. Пушкин этим именем показывает, что еще не перевелись помещики, подобные персонажам Фонвизина.

(8) Буянов – из рукописной поэмы Василия Львовича Пушкина «Опасный сосед».

(9) Зизи – Евпраксия Вульф, барышня из семьи Осиповых, жившая в Тригорском по соседству с Михайловским.

(10) Альбан (Альбани) – итальянский художник XVII века, ценился за изящество и тщательную отделку своих картин.

Глава шестая^*

Глава написана в 1826 г., как и предыдущая; она была окончена уже к 1 декабря, и, следовательно, Пушкин начал ее писать еще до окончательной отделки пятой главы. Так как рукописи этой главы до нас не дошли, то мы не знаем точно время работы над этой главой. Пушкин продолжал отделывать и дополнять главу и в 1827 г. В этом году, 10 августа, были написаны строфы XLIII–XLV.

Глава была издана в 1828 г. (вышла в свет 23 марта). После текста значится: «Конец первой части». В конце главы имеется примечание: «В продолжение издания I части „Евгения Онегина“ вкралось в нее несколько значительных ошибок. Важнейшие из них помещаем здесь». В действительности приложенный список содержал не только исправление ошибок, но и ряд существенных редакционных изменений текста.

Эпиграф взят из канцоны Петрарки «Джакомо Колонна». («Стихи на разные темы», канцона I).

(1) «Что романтизмом мы зовем». – Стихи Ленского в строфах XXI и XXII представляют собой соединение характерных мотивов романтической «унылой» элегии 20-х годов.

(2) Веспер – вечерняя звезда, Венера, когда она видна при заходе солнца; здесь Пушкин применил это название к Венере при ее появлении перед восходом солнца.

(3) Строфа XLVI. В первом издании за этой строфой следовала еще одна, но затем Пушкин перенес ее в примечания к роману (см. примеч. 40).

Глава седьмая^*

К этой главе Пушкин приступил, по-видимому, вскоре после окончательной обработки шестой главы, в Михайловском, и писал ее в промежутки своей работы над «Арапом Петра Великого» (август – сентябрь 1827). Начал Пушкин со строф, описывающих поездку Татьяны в Москву, до конца главы (строфа XXXVI и дальнейшие). По-видимому, план главы представлялся Пушкину иначе, чем в окончательной редакции; в начале года Пушкин напечатал написанные в 1825 г. строфы об Одессе с указанием: «Из седьмой главы „Евгения Онегина“». Путешествие Онегина предполагалось включить именно в эту седьмую главу. В самом начале 1828 г. Пушкин начал писать первые строфы главы, не оставляя первоначального плана включить в главу и путешествие Онегина. После строфы XXIV в черновой рукописи следовала строфа, в которой Пушкин переходил к теме путешествия Онегина. По-видимому, здесь же Пушкин отказался от этого и завершил главу по новому плану. При окончательной обработке Пушкин сделал еще некоторые сокращения в главе. Глава была отделана и переписана набело в Малинниках 4 ноября 1828 г.

Из седьмой главы (еще до ее окончания) Пушкин напечатал описание Москвы в журнале «Московский вестник» в январе 1827 г., а полностью глава появилась в марте 1830 г. Бо́льшая часть журналов поместила отрицательные отзывы об этой главе. Особенно резкий разбор был напечатан Булгариным в «Северной пчеле»: новая глава романа объявлялась «совершенным падением» Пушкина, причем ему было указано, что по возвращении из армии следовало бы печатать не «Евгения Онегина», а стихи, восхваляющие победы.

Эпиграфы – из стихотворения Дмитриева «Освобождение Москвы» (1795), из поэмы Баратынского «Пиры» (1820) и из комедии Грибоедова «Горе от ума», д. I, явл. 7.

(1) Столбик с куклою чугунной – статуэтка Наполеона; в 20-е годы подобные статуэтки получили широкое распространение в связи с романтическим переосмыслением исторической роли Наполеона; идеализация Наполеона явилась знаком протеста против реакционной политики Священного союза.

(2) Певец Гяура и Жуана – Байрон. В черновиках мы читаем:

Кроме того, упоминаются:

В другом варианте:

«Мельмот» – роман Мэтьюрина, «Рене» – повесть Шатобриана.

(3) «Философических таблиц». Судя по рукописи, Пушкин имел в виду книгу французского статистика Шарля Дюпена «Производительные и торговые силы Франции» (1827), где даны сравнительные статистические таблицы, показывающие экономику европейских государств, в том числе и России.

(4) Автомедон – возница Ахилла; здесь – всякий ямщик.

(5) Архивны юноши – молодые люди, служившие в архиве Министерства иностранных дел. Среди них были «любомудры» (Веневитинов, В. Ф. Одоевский, Иван и Петр Киреевские и др.).

(6) Талия – комедия.

(7) Терпсихора – балет (по именам соответствующих муз).

(8) Собранье – Благородное собрание, род дворянского клуба; теперь в помещении Московского благородного собрания находится Дом Союзов.

Глава восьмая^*

Первоначально ей предшествовала глава о путешествии Онегина, а потому глава была означена девятой. Пушкин начал работать над ней 24 декабря 1829 г. и закончил ее 25 сентября 1830 г. в Болдине. Однако после Пушкин еще работал над ней. Решив исключить первоначальную восьмую главу, он перенес из нее в данную главу строфы IX–XIII. Позднее (5 октября 1831 г. в Царском Селе) было написано письмо Онегина Татьяне.

Глава была издана в 1832 г. (около 20 января). На обложке значится: «Последняя глава „Евгения Онегина“».

Эпиграф к главе взят из стихотворения Байрона «Fare thee well» (сборник «Домашние произведения», 1816 г.).

(1) Строфа IV. В беловой рукописи четыре первых стиха читаются:

(2) Ленора – героиня одноименной баллады Бюргера (1773), основанной на фантастическом народном предании. Пушкин намекает на сцену, когда Ленора скачет ночью на коне со своим женихом, явившимся за ней из гроба.

(3) St-Priest (Сен-При) – карикатурист-любитель, изображавший сцены петербургской великосветской жизни.

(4) Строфа XXXII. В первоначальную редакцию главы письмо Онегина не входило, и данная строфа оканчивалась:

(5) Магический кристалл – небольшой стеклянный шар, применявшийся для гадания.

(6) Строфа LI.

Здесь Пушкин напоминает о своем эпиграфе к «Бахчисарайскому фонтану», применяя его к сосланным и казненным декабристам.

Примечания к «Евгению Онегину»^*

(1) Прим. 5. «Один из наших романтических писателей», как явствует из черновиков, – сам Пушкин.

(2) Прим. 11. Биография Ганнибала, напечатанная в первом издании, приведена в примечаниях к строфе L первой главы.

(3) Прим. 12. «Днепровская русалка» – русская переделка немецкой оперы композитора Кауера на слова Генслера «Дунайская нимфа». К трем частям в переделке Краснопольского, поставленным в Петербурге в 1803–1805 годах, Шаховской присочинил четвертую часть, с музыкой Давыдова, в 1807 г. Арию «Приди в чертог ко мне златой» поет русалка Леста князю Видостану.

(4) Прим. 14. Грандисон – герой английского романа С. Ричардсона «История Чарльза Грандисона» (1753); автор наделил Грандисона всеми добродетелями. Ловлас – герой романа того же автора «История Кларисы Гарлоу» (1748) – тип развращенного соблазнителя.

(5) Прим. 15. Цитата из повести Шатобриана «Рене» (1802). Прим. 20. Стих из «Ада» Данте: надпись над входом в ад.

(6) Прим. 23. Пушкин имел в виду рецензию Б. Федорова в журнале «Санкт-Петербургский зритель», 1828 г.

(7) Прим. 24. Пушкин отвечает здесь на разбор IV и V глав «Онегина», напечатанный в журнале «Атеней», 1828 г., за подписью В. (М. Дмитриев).

(8) Прим. 31 также является ответом на рецензию в «Атенее».

(9) Прим. 32, 33 и 36. Пушкин отвечает здесь на рецензию Б. Федорова.

Отрывки из Путешествия Онегина^*

Частично строфы Путешествия были написаны еще в 1825 г. в Михайловском (описание Одессы). Они предполагались к включению в VII главу. Строфы эти были напечатаны в марте 1827 г. в «Московском вестнике» как отрывок из седьмой главы «Евгения Онегина». Другие отрывки (описание Крыма) появились в «Литературной газете» 1 января 1830 г. В качестве самостоятельной восьмой главы они были обработаны Пушкиным в Болдине осенью 1830 г. Строфы I–V этой главы были закончены еще в 1829 г., 2 октября; вся глава закончена 18 сентября 1830 г.

(1) Макарьев – название Нижегородской ярмарки, которая первоначально собиралась ежегодно в городе Макарьеве, а с 1817 года, после большого пожара в Макарьеве, была переведена в Нижний-Новгород. Ярмарка располагалась на низком левом берегу Оки против города и собиралась ежегодно на один месяц (с 15 июля).

(2) Почечуй – геморрой.

(3) «Воображенью край священный». – Пушкин имеет в виду миф об Ифигении, жрице храма Девы в Крыму, о ее брате Оресте (потомке Атрея) и его друге Пиладе, занесенных к берегам Крыма и обреченных на смерть, но узнанных Ифигенией и бежавших с ней. Орест и Пилад великодушно спорили друг с другом, кто из них пожертвует своей жизнью для спасения друга.

(4) Там пел Мицкевич… – Пушкин говорит о «Крымских сонетах» Мицкевича.

(5) «Фламандской школы пестрый сор». – Говорится о фламандских художниках-жанристах XVII века, изображавших сцены деревенского и городского быта. Этот термин распространялся иногда и на голландских художников того же времени. Картины фламандцев и голландцев резко отличались от пышной мифологической и религиозной живописи французских и итальянских мастеров. Здесь Пушкин сопоставляет с картинами фламандских жанристов свои произведения реалистического периода.

(6) Морали (Maure Ali, т. е. мавр Али) – одесский знакомый Пушкина, родом из Египта. О нем рассказывали, что когда-то он пиратствовал и тем нажил состояние.

Десятая глава^*

Эта глава дошла до нас в форме отрывков и недоработанных черновиков.

О намерении Пушкина продолжать «Евгения Онегина» мы знаем из воспоминаний М. В. Юзефовича о пребывании Пушкина на Кавказе в 1829 г. В этих воспоминаниях говорится:

«Он объяснял нам довольно подробно всё, что входило в первоначальный его замысел, по которому, между прочим, Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в число декабристов». Это писано через 50 лет (в июле 1880 г.), и слово «или» следует понимать как указание на неотчетливость воспоминаний Юзефовича. Пушкин, возможно, рассказывал, что Онегин в результате событий 1825 г. попадает на Кавказ, где и погибает.

В бумагах Пушкина сохранилась запись, относящаяся к 1830 г.: «19 октября сожжена X песнь».

Надо думать, что Пушкин сжег только часть главы, написанную к тому времени. На самом деле, прежде чем сжечь этот текст, он его зашифровал. Сделал он это потому, что не оставил намерения когда-нибудь вернуться к этой главе.

В дневнике П. А. Вяземского под датой 19 декабря 1830 г. читаем: «Третьего дня был у нас Пушкин. Он много написал в деревне: привел в порядок и девятую главу „Онегина“. Ею и кончает; из десятой, предполагаемой, читал мне строфы о 1812 годе и следующих. Славная хроника». Далее Вяземский цитирует два стиха из этой главы:

Последнее упоминание о десятой главе мы встречаем в письме А. И. Тургенева брату Николаю Ивановичу от 11 августа 1832 г.: «Александр Пушкин не мог издать одной части своего Онегина, где он описывает путешествие его по России, возмущение 1825 г. и упоминает, между прочим, и о тебе». После этого А. И. Тургенев цитирует шесть последних стихов строфы XV.

Указание А. И. Тургенева на то, что эта глава содержала также и путешествие Онегина, отчасти подтверждается бумагами Пушкина. Одна из первых строф «Путешествия» – «Наскуча щеголять Мельмотом» – в рукописи «Путешествия» (восьмой главы) зачеркнута и сбоку приписано: «в X песнь». Возможно, что к 1832 г. у Пушкина было намерение объединить в одной главе политические строфы, не вошедшие в «Путешествие», и хронику X главы.

Пушкин зашифровал первые 16 строф главы, переписав с некоторыми условными сокращениями сначала подряд все первые стихи строф, затем вторые, третьи и т. д. Эта зашифровка дошла до нас не полностью: по ней можно восстановить лишь первые четверостишия этих строф (и то не все); помимо того, она содержит несколько стихов (по-видимому, девятых в строфе), относящихся, судя по смыслу, к строфам VI–IX. Кроме этой зашифровки, до нас дошли первоначальные черновики строф XV и XVI, но совершенно недоработанные (особенно черновик XVI строфы). Начальные стихи этих черновиков совпадают с соответствующими стихами шифра. Наконец, за черновиком XVI строфы следует совершенно недоработанный набросок одной строфы, которую условно принимаем за строфу XVII. Не везде текст шифра и черновиков читается с уверенностью. Некоторые сокращения не совсем понятны. Черновик восстанавливается с большим трудом.[60] Поэтому предлагаемое чтение отрывков X главы следует считать предположительным и приблизительным.

(1) Строфы I и II. Речь идет о событиях, предшествовавших 1812 г.: об Аустерлицком сражении (1805) и Тильзитском мире (1807).

(2) Русский бог – формула официозной публицистики и поэзии периода 1812 года, обычно в выражении «велик русский бог» (по преданию – слова Мамая после поражения татар на Куликовом поле). Трагедия Озерова «Дмитрий Донской» оканчивалась стихом: «Языки, ведайте: велик российский бог».

(3) Строфа V. В шифре недостает четвертого стиха этой строфы.

(4) Строфа VI. Пушкин имеет в виду стихотворение князя И. М. Долгорукого «Авось», написанное в форме оды. Там, между прочим, говорится:

Пушкин называет «авось» шиболетом, основываясь на библейском предании, где говорится, что воюющие еврейские племена узнавали друг друга по произношению слова «шиболет» («колос»). Пушкин хочет сказать, что слово «авось» является национальным признаком.

В дальнейшем Пушкин, пользуясь словом «авось», высказывает неуверенные предположения о ближайшем будущем России.

(5) Строфа VII. Под словом «ханжа» предполагают А. Н. Голицына, бывшего министра народного просвещения при Александре I, известного своим мистицизмом.

В дальнейших стихах высказывается предположение об амнистии декабристов.

(6) Строфа VIII. В измененном виде эту строфу Пушкин перенес в стихотворение «Герой». Поэтому можно предполагать, что заключалась она стихами:

Строфа относится к последним годам Наполеона, проведенным им на острове св. Елены.

(7) Строфа IX. Говорится о революционных движениях начала 20-х годов (революции Испанская, Неаполитанская, Греческое восстание).

(8) «Безрукий князь» – Александр Ипсиланти, потерявший руку в сражении под Дрезденом в 1813 г.

(9) Строфа X. Говорится о реакционной роли Александра I на конгрессе в Лайбахе в 1821 г., на котором решено было подавить Неаполитанскую революцию, и особенно на Веронском конгрессе в 1822 г., когда выработаны были общие меры борьбы с революциями и решено силами французских войск подавить революцию в Испании. Строфа зашифрована ошибочно: стихи не рифмуются между собой. Смысл двух последних стихов неясен.

(10) Строфа XI. Речь идет о Семеновском полке; убийство Павла I произошло тогда, когда сторожевое дежурство у дворца нес Семеновский полк.

(11) Строфы XII и XIV говорят о петербургских настроениях периода Союза спасения и Союза благоденствия.

(12) Искра пламени иного – начало революционного брожения в России.

(13) Никита – Муравьев,

(14) Илья – Долгоруков. Муравьев до конца был одним из виднейших деятелей петербургских организаций тайных обществ декабристов. Долгоруков был членом Коренной управы Союза благоденствия и занимал пост блюстителя, но после ликвидации Союза в тайных обществах участия не принимал. Пушкин бывал на вечеринках у Муравьева и Долгорукова и читал там свои стихи.

(15) Строфа XV. Здесь перечисляются участники собраний у Муравьева и Долгорукова: Михаил

(16) Лунин, один из наиболее видных членов Союза благоденствия;

(17) Якушкин, о котором в донесении Следственной комиссии было сказано, что он предложил себя в цареубийцы, так как вследствие несчастной любви ненавидел жизнь; Николай Иванович

(18) Тургенев, который постоянно отстаивал идею освобождения крестьян.

(19) Ноэли Пушкина – его «Сказки» («Ура, в Россию скачет»).

(20) Строфа XVI. В донесении Следственной комиссии деятельность Южного общества характеризовалась следующим образом: «Действия сего Тайного общества уже не ограничивались умножением членов; оные с каждым днем принимали характер решительного заговора против власти законной, и скоро на совещаниях стали обнаруживаться в часто повторяемых предложениях злодействие, страшные умыслы. В Тульчинской Думе первенствовал, как и прежде, полковник Пестель; его сочленом в оной и всегда согласным, хотя по наружности и недеятельным, был Юшневский».

(21) Витгенштейновы дружины – 2-я армия, находившаяся под командованием Витгенштейна. Ячейки Южного общества, из которых главные находились в Тульчине и в Каменке, располагались в пределах расквартирования второй армии, и членами общества были преимущественно офицеры этой армии.

(22) Холоднокровный генерал – вероятно, Сергей Волконский; обычное предположение, что это Юшневский, вряд ли верно, так как Юшневский не был генералом в обычном значении этого слова; он был интендантским чиновником в должности (а не в чине) «генерал-интенданта» 2-й армии. Хладнокровие, рассудительность Волконского были общеизвестны в его кругу.

(23) Муравьев – Сергей Иванович Муравьев-Апостол, подполковник Черниговского полка, поднявший восстание после ареста Пестеля, один из пяти казненных декабристов.

Борис Годунов^*

Пушкин приступил к работе над «Борисом Годуновым» в ноябре-декабре 1824 г. Замысел трагедии возник у Пушкина по прочтении двух томов (X и XI) «Истории государства Российского» Карамзина, вышедших в марте 1824 г. и содержавших историю царствования Федора Иоанновича, Бориса Годунова, Федора Годунова и Дмитрия Самозванца. Пушкин нашел, что история народных движений начала XVII века и борьба за власть напоминают его время. Прежде чем начать трагедию, он конспективно изложил события, рассказанные в «Истории государства Российского» Карамзина (тт. X и XI).

Далее им был составлен следующий план трагедии:

Затем Пушкин приступил к тексту трагедии и написал его до сцены в келье Чудова монастыря. Здесь, по-видимому, произошел перерыв в работе, так как Пушкин обратился к четвертой главе «Евгения Онегина». Закончив ее, в марте или апреле 1825 г., Пушкин вернулся к «Борису Годунову» и к июлю закончил первую часть, которая состояла из следующих сцен:

Тогда же им был составлен следующий список:

Вторую часть трагедии Пушкин закончил 13 сентября 1825 г.

Ее состав таков:

При этом Пушкин рассчитывал написать еще две части. Однако трагедия была закончена на третьей части. Состав третьей части такой:

Трагедия была окончена 7 ноября 1825 г.

В рукописи трагедия была озаглавлена: «Комедия о царе Борисе и Гришке Отрепьеве» (у Пушкина было несколько вариантов этого названия).

При окончательной обработке Пушкин уничтожил деление на три части, исключил две сцены (ч. I, сц. 6 и ч. II, сц. 4) и переставил сцены 3 и 4 третьей части.

Главным источником сведений, на основании которых написан «Борис Годунов», была «История государства Российского» Карамзина. Пушкин вполне доверял истинности фактов, сообщенных Карамзиным, хотя и отказывался от его религиозно-монархического истолкования событий. Лишь немногие эпизоды трагедии основаны на источниках, не отразившихся в рассказе Карамзина (например, описание смерти царя Федора, рассказ об исцелении слепца). Некоторые эпизоды и лица вообще не основаны на исторических данных: так, в истории не упоминаются ни Афанасий Пушкин, ни молодой Курбский. Отказавшись от системы «намеков» и «применений», Пушкин тем не менее не скрыл своего отношения к событиям. В трагедии подчеркнута роль народа, «народного мнения», «народного суда», хотя народ и представлен колеблющимся, легко поддающимся внушению.

Пушкин писал в иносказательной форме П. А. Вяземскому сразу после окончания трагедии: «Жуковский говорит, что царь меня простит за трагедию – навряд, мой милый. Хоть она и в хорошем духе писана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак юродивого. Торчат!».

По приезде в Москву в 1826 г. Пушкин читал трагедию друзьям (10 сентября у Соболевского, 29 сентября у Вяземского, 12 октября у Веневитиновых). Бенкендорф, узнав об этих чтениях, затребовал у Пушкина рукопись трагедии (письмом 22 ноября, которое Пушкин получил в Михайловском). Трагедия была передана на рассмотрение Ф. Булгарину, который написал отзыв о ней и сделал из нее выписки. Записка Булгарина была представлена Николаю I, который наложил на нее резолюцию: «Я считаю, что цель г. Пушкина была бы выполнена, если б с нужным очищением переделал комедию свою в историческую повесть или роман наподобие Вальтер Скотта». Резолюция эта, подсказанная замечаниями Булгарина, была сообщена Пушкину 14 декабря 1826 г. В ответ на нее Пушкин отказался переделать свое произведение, и потому отпала возможность его напечатать. Из трагедии в печати появились только отрывки: сцена в келье – в журнале «Московский вестник» (1 января 1827 г.), «Граница литовская» – в альманахе «Северные цветы» на 1828 г. (22 декабря 1827 г.) и две первые сцены трагедии – в альманахе «Денница» на 1830 г. (9 января 1830 г.).

В 1829 г., перед отъездом на Кавказ, Пушкин стал снова хлопотать о разрешении напечатать трагедию, поручив это дело Жуковскому. 10 октября 1829 г. он получил отрицательный ответ, однако с указанием, что если будут исправлены некоторые места трагедии, то можно будет снова представить ее для доклада Николаю I. В 1830 г. Пушкин, в связи с женитьбой, снова обратился к Бенкендорфу с просьбой о разрешении печатать «Бориса Годунова», на что 28 апреля Бенкендорф сообщил Пушкину о разрешении печатать трагедию «под его собственной ответственностью». Издание вышло в свет в конце декабря 1830 г. (с датой издания 1831). По просьбе дочерей Карамзина Пушкин посвятил издание памяти историка. Издание это печаталось в отсутствие Пушкина, под наблюдением Жуковского, которому принадлежат и некоторые переделки и сокращения цензурного порядка. Наиболее существенные изменения, внесенные в печатное издание, – отсутствие сцены «Девичье поле. Новодевичий монастырь», а также цензурные сокращения и изменения, особенно в сценах «Равнина близ Новгорода-Северского» и «Площадь перед собором в Москве». Кроме того, в рукописи заключением всей пьесы вместо ремарки «Народ безмолвствует» было:

Народ.

В конце 1833 г. в одном немецком журнале, издававшемся в Дерпте (Тарту), «Dorpater Jahrbücher für Litteratur, Statistik und Kunst»[61], появилась пропущенная в издании сцена – «Ограда монастырская», вместе с немецким переводом Е. Розена. В примечании говорилось, что Пушкин намеревался поместить эту спену во втором издании.

(1) Великий собор – земский собор 1598 года с большим, чем в предшествующих соборах, числом выборных.

Скупой рыцарь^*

Замысел трагедии возник у Пушкина еще во время его пребывания в Михайловском, в 1826 г. В рукописях этого периода находится краткая запись, имеющая явное отношение к «Скупому рыцарю»: «Жид и сын. Граф».

Затем «Скупой рыцарь» упоминается в списке драматических замыслов Пушкина, составленном, вероятно, в 1827 г. Вот этот список:

Из этого списка Пушкин осуществил только три «маленькие трагедии». По-видимому, некоторые сюжеты выходили за пределы того, что можно было тогда опубликовать по цензурным условиям.

Дошедшая до нас рукопись «Скупого рыцаря» полностью написана в Болдине и датирована 23 октября 1830 г. Напечатал Пушкин свою трагедию только в 1836 г., в первом номере своего журнала «Современник» (вышел в свет 11 апреля), за подписью «P.».

Пьеса была подготовлена к постановке на сцене Александринского театра и объявлена на 1 февраля 1837 г. В связи со смертью Пушкина спектакль был перенесен на 2 февраля, а «Скупой рыцарь» по распоряжению властей снят с постановки во избежание политической демонстрации со стороны публики.

В рукописи имеется эпиграф:

Это – цитата из послания Державина «К Скопихину» (1803).

Указание Пушкина, что «Скупой рыцарь» – сцены из трагикомедии Ченстона, представляется мистификацией. Ченстоном в России называли английского писателя XVIII века Шенстона, у которого – как и у какого бы то ни было другого английского или иного писателя – подобного произведения нет. Пьеса Пушкина вполне оригинальна.

Моцарт и Сальери^*

Замысел пьесы относится к пребыванию Пушкина в Михайловском в 1826 г. На третий день по приезде Пушкина в Москву, 11 сентября 1826 г., Погодин записал в своем дневнике:

«Веневитинов рассказал мне о вчерашнем дне. Борис Годунов – чудо. У него еще Самозванец, Моцарт и Сальери, Наталья Павловна[62], продолжение Фауста, 8 песен Онегина и отрывки 9-й и проч.».

По-видимому, замысел «Моцарта и Сальери» настолько определился у Пушкина в это время, что друзья, по его сообщениям, подумали, что пьеса уже написана. Встречается ее название и в списке 1827 г.

Однако в основном работа над пьесой падает на 1830 г. Пушкин закончил ее 26 октября 1830 г. в Болдине. Рукопись до нас не дошла, но сохранилась обложка, на которой значится заголовок «Зависть».

В одном из списков «маленьких трагедий» при названии ее помечено: «С немецкого». Это была бы литературная мистификация.

Пьеса дважды была поставлена на сцене при жизни Пушкина. Она была исполнена на Большом театре в Петербурге 27 января 1832 г. первой пьесой спектакля, на котором всего было поставлено три пьесы. Второй раз она шла 1 февраля 1832 г.

Пьеса построена на упорных слухах о том, что Моцарт (ум. 1791) был отравлен композитором Антонио Сальери. Сальери умер в мае 1825 г. и перед смертью в исповеди признавался в отравлении Моцарта. Об этом появилась статья в лейпцигской немецкой «Всеобщей музыкальной газете».

(1) Пиччини (1728–1800) – итальянский композитор. С 1776 по 1789 год работал в Париже, где оперы его («Роланд» и др.) пользовались большим успехом. До появления Пиччини парижские любители музыки были поклонниками музыки Глюка. После успеха «Роланда» мнения разделились и образовались две музыкальные партии – «глюкисты» и «пиччинисты».

(2) «Ифигения» – «Ифигения в Авлиде», опера Глюка.

(3) «Voi che sapete» – ария Керубино из третьего акта оперы Моцарта «Женитьба Фигаро», на сюжет Бомарше.

(4) Реквием. – Музыку для заупокойной службы Моцарт писал летом и осенью 1791 г. по заказу неизвестного. Как выяснилось позднее, это неизвестное лицо был управляющий графа Вальзегг, который заказал Моцарту Реквием, чтобы выдать его за собственное произведение.

(5) «Тарар» – опера Сальери на слова Бомарше (1787).

(6) Бонаротти – Микель Анджело. Распространено было предание, что он умертвил натурщика, чтобы естественнее изобразить умирающего Христа.

Каменный гость^*

Пьеса была закончена в Болдине 4 ноября 1830 г. Замысел ее относится, по-видимому, ко времени жизни Пушкина в Михайловском. С. П. Шевырев в 1841 г. писал о «Каменном госте» и «Русалке»: «Пушкин еще в 1826 году, после достопамятного возвращения, имел уже мысль написать эти два произведения, и говорил о том». В 1828 г., 1 марта, Пушкин вписал в альбом пианистки Шимановской стихи из «Каменного гостя»:

Однако основная работа над пьесой относится к болдинской осени 1830 г. Дошедшая до нас рукопись полностью написана в Болдине.

Пьеса не была напечатана при жизни Пушкина.

В основу пьесы положена испанская легенда о развратном Дон-Жуане, уже неоднократно служившая сюжетом для драматических обработок. В частности, на эту тему написана пьеса Мольера (шедшая при Пушкине в России под названием «Дон-Жуан, или Каменный гость») и опера Моцарта «Дон-Жуан», из либретто которой Пушкин взял эпиграф. Однако Пушкин воспользовался у своих предшественников только именами (по опере Моцарта) и сценой приглашения статуи. В остальном это произведение Пушкина совершенно самостоятельно. Характер, ход действия, диалоги ни в чем не напоминают прежних обработок легенды. Как и прочие «маленькие трагедии» Пушкина, пьеса эта разрабатывает задуманные Пушкиным характеры, объединенные идеей «наслаждений жизнью» (вдохновение, любовь, богатство).

Пир во время чумы^*

Пьеса является переводом одной сцены из драматической поэмы Джона Вильсона «Чумный город» (1816). Песни Мери и Председателя принадлежат самому Пушкину и ничем не напоминают соответствующих песен Вильсона. Пьеса Вильсона была известна Пушкину в издании 1829 г. В ней описывается лондонская чума 1665 г.

Перевод закончен в Болдине 6 ноября 1830 г. Выбор сцены для перевода подсказан тем, что в это время в России свирепствовала эпидемия холеры, которую часто называли чумой.

Напечатана пьеса в альманахе «Альциона» на 1832 г. (вышел в свет около 1 декабря 1831 г.) и затем была включена в III часть «Стихотворений» Пушкина.

Русалка^*

Драма эта задумана, по-видимому, тогда же, когда и «маленькие трагедии», т. е. в начале 1826 г. в Михайловском (см. примеч. к «Каменному гостю»).

В ноябре 1829 г., по возвращении в Петербург из поездки на Кавказ, Пушкин снова принялся за сюжет «Русалки». Здесь им были написаны сцены «Светлица» и начало сцены «Днепр. Ночь» (первый монолог князя и песня русалок).

Эти начальные стадии работы дают основание предположить, что первоначально, по замыслу Пушкина, действие «Русалки» должно было развиваться только после женитьбы князя, а вся предшествующая история его встреч с русалкой, вероятно, сообщалась в рассказе. Это несколько сближает сюжет «Русалки» с сюжетом популярной в те годы фантастической оперы Краснопольского «Днепровская русалка» (для драматических замыслов Пушкина в Михайловском в 1826 г. характерно, что он избирал либо события, заимствованные из истории, либо сюжеты известных произведений; ср. «Сцену из Фауста», написанную в Михайловском). Впрочем, в дальнейшей работе он далеко отошел от этого сюжета. Последний раз Пушкин обратился к своему замыслу в апреле 1832 г. в Петербурге. Он начал переписывать пьесу, отделывать ее и продолжать. Однако и на этот раз он ее не закончил.

Сюжет «Русалки» положен Пушкиным в основу одной из его «Песен западных славян» («Яныш-королевич»).

В бумагах Пушкина сохранился вариант сцены «Светлица», писанный народным стихом. Он относится к 1830 году.

В сцене «Княжеский терем» хор девушек поет свадебную песню, которую Пушкин записал в Михайловском. Точно так же слова Свата основаны на другой песне, тоже записанной Пушкиным:

Сват:

Драма у Пушкина названия не имела. «Русалкой» назвали ее позднейшие издатели.

Сцены из рыцарских времен^*

Эта незаконченная пьеса Пушкина написана в Петербурге 15 августа 1835 г. В рукописи пьеса не имеет названия. Над текстом находится только надпись «План». Название дано позднейшими издателями.

Замысел пьесы связан с размышлениями Пушкина о причинах падения феодализма и имеет прямое отношение к его работе над историей Французской революции, которую он собирался писать в 1831 году.

Вставленные в сцены песни представляют собою: первая – переделку стихотворения «Легенда» 1829 г., вторая – перевод шотландской песни.

О всем замысле можно судить по сохранившимся планам пьесы:

I

Un riche marchand de drap. Son fils (poète), amoureux d’une jeune demoiselle noble. Il fuit et se fait écuyer dans le château du père, vieux chevalier. La jeune demoiselle le dédaigne. Le frère arrive avec un prétendant. Humiliation du jeune homme. Il est chassé par le frère à la prière de la demoiselle.

Il arrive chez le drapier. Colère et sermon vieux bourgeois. Arrive frère Berthold. Le drapier le sermonne aussi. On saisit frère Berthold et on l’enferme en prison.

Berthold en prison s’occupe d’alchimie – il découvre la poudre. – Révolte des paysans, fomentée par la jeune poète. – Siège du château. Berthold le fait sauter. Le chevalier (la médiocrité personnifiée) est tué d’une balle.

La pièce finit par des reflexions – et par l’arrivée de Faust sur la queu du diable (découverte de l’imprimerie, autre artillerie).

[перевод: I

Богатый торговец сукном. Сын его (поэт) влюблен в знатную девицу. Он бежит и становится оруженосцем в замке отца девицы, старого рыцаря. Молодая девушка им пренебрегает. Является брат с претендентом на ее руку. Унижение молодого человека. Брат прогоняет его по просьбе девушки.

Он приходит к суконщику. Гнев и увещания старого буржуа. Приходит брат Бертольд. Суконщик журит и его. Брата Бертольда хватают и сажают в тюрьму.

Бертольд в тюрьме занимается алхимией – он изобретает порох. – Бунт крестьян, возбужденный молодым поэтом. – Осада замка. Бертольд взрывает его. Рыцарь (воплощенная посредственность) убит пулей. Пьеса кончается размышлениями и появлением Фауста на хвосте дьявола (изобретение книгопечатания – своего рода артиллерии). (фр.)]

II

Шварц ищет философского камня. – Калибан (Рейзман), его сосед, над ним смеется. Он проедает свое богатство в пустой надежде.

Шварц. Нет, я ищу не богатства, а истины, мне богатство не нужно.

Зачем ищешь ты золота?..

Я ищу разрешения вопроса.

Если ты найдешь золото, ведь ты сложа руки будешь жить.

Нет, я стану искать квадратуру круга.

Что это такое, верно . . . . . .

Perpetuum mobile.[63]

———

Ищут Бертольда, ведут его и заключают в тюрьму. Открывает порох – и взрывает…

Сражение – пальба – поражение рыцарей…

Из этого плана следует, что под именем Бертольда Пушкин выводит полулегендарного Бертольда Шварца, изобретателя пороха (XIV в.). Одновременно должен был появиться в пьесе Фауст, причем Пушкин выбирает тот вариант легенды, в котором Фаусту приписывается изобретение книгопечатания. Последняя фраза первого плана («Книгопечатание – та же артиллерия») – цитата популярного изречения французского писателя Ривароля по поводу идеологических причин Французской революции.

Сохранилось два стихотворных наброска, представляющих собой переложение в стихи начальных слов пьесы:

I

II

Вадим^*

Начало трагедии «Вадим» писано Пушкиным в 1822 г. в Кишиневе.

Замысел трагедии по времени совпадает с замыслом поэмы на ту же тему. Сохранились планы, относящиеся как к трагедии, так и к поэме. Все эти планы приведены в примечании к поэме (см. т. IV).

По-видимому, к этому замыслу относятся отрывочные стихотворные наброски размером народной песни «Уж как пал туман седой на синее море», датируемые сентябрем 1821 г. См. т. II.

«Скажи, какой судьбой друг другу мы попались…»^*

Отрывок этой комедии об игроке написан 5 июня 1821 г. в Кишиневе. Сохранился план пьесы, где действующие лица обозначены именами актеров петербургской драматической труппы:

Из этих отрывков можно составить некоторое представление о сюжете пьесы. Сосницкий, молодой, скучающий человек, увлечен карточной игрой. Его окружает общество игроков, но среди них благоразумный Брянский, на которого влияет сестра Сосницкого, вдова Вальберхова, за которой он ухаживает (в театральных терминах – ее любовник). Он входит в соглашение с известным ему шулером Рамазановым с целью дать урок Сосницкому и так обыграть его, чтобы он впредь уже не играл. Сосницкий проигрывается и ставит на карту своего крепостного дядьку – Величкина. Проиграв его, он в отчаянии. Тогда Рамазанов открывает ему, что игра велась в шутку, и всё оканчивается благополучно. Несмотря на счастливую развязку, Пушкин, видимо, хотел дать сильно драматическую пьесу явно антикрепостнического направления. Все персонажи этой комедии названы именами актеров петербургского театра согласно характеру тех ролей, какие они исполняли. Вальберхова играла молодых кокетливых женщин. Сосницкий – молодых фатоватых светских мужчин. Брянский выступал как в трагедиях, так и в серьезных комедиях на драматических ролях. Величкин играл стариков. Прочие – второстепенные актеры.

«Насилу выехать решились из Москвы…»^*

Драматический отрывок относится, вероятно, к 1827 г.

Перевод из К. Бонжура^*

Этот отрывок относится к 1827–1828 гг.

Он является переводом-переделкой из французской комедии Казимира Бонжура «Муж-волокита» (1824). Пушкин предполагал сделать сокращенный перевод комедии, выбрав из 59 явлений этой пятиактной пьесы только 25 явлений и сократив число действующих лиц с 8 до 5. Он начал перевод с 4-го явления первого действия. Сюжет комедии основан на том, что Дорвиль – легкомысленный муж – пренебрегает своей женой (Адель), в которую влюблен ее кузен Шарль. Адель борется с своим чувством к Шарлю и в конце концов побеждает его. Шарль уезжает. Дорвиль, убедившись, что его поступки толкали жену на измену, меняет свое поведение и отныне решает не расставаться с женой. Действие комедии происходит в Париже.

Пушкин предполагал перенести действие в Москву.

«Через неделю буду в Париже непременно…»^*

Отрывок относится, вероятно, к 1834–1835 гг.

«От этих знатных господ…»^*

Отрывок писан в 1835 г. в Михайловском. Сохранился план пьесы, датируемый 14 сентября 1835 г.:

Un grand seigneur, coupable de haute trahison et condamné à mort, attend dans sa prison le jour de l’exécution etc.

Le bourreau et son fils, tous deux présents aux adieux de la noble famille. La fille s’évanouit, le jeune homme lui porte des secours.

Scène de l’échafaud.

Le jeune homme rentre chez ses parents pour les maudire et les quitter pour la vie. Colère du vieux bourreau.

Le jeune homme entre au service du prince. Il fait son chemin. Il est fait chevalier etc.

Il revoit dans un tournois la fille du condamné; etc.

Il obtient sa main; etc.

[перевод: Вельможа, виновный в государственной измене и присужденный к смерти, ждет в тюрьме дня своей казни и т. д.

Палач и его сын оба присутствуют при прощании знатного семейства. Дочь падает в обморок, молодой человек оказывает ей помощь.

Сцена эшафота.

Молодой человек возвращается к родителям, чтобы проклясть их и покинуть навсегда. Гнев старого палача.

Молодой человек поступает на службу к князю. Он выходит в люди.

Он делается рыцарем и т. д.

Он встречает на турнире дочь осужденного; и т. д.

Он получает ее руку; и т. д. (фр.)]

Папесса Иоанна^*

От этого замысла сохранился только план, причем из последних слов следует, что Пушкин сам не решил, напишет ли он на эту тему драматическое произведение, или поэму в октавах или в стиле «Кристабель» (поэма С. Кольриджа).

План относится к 1834–1835 гг.

Сюжет основан на средневековом предании о том, что на папский престол после Льва IV (ум. в 855 г.) взошла женщина под именем Иоанна. Она оставалась папой в течение двух лет, но однажды во время процессии она внезапно разрешилась от бремени между Колизеем и церковью Святого Климента и здесь же умерла.

«И ты тут был?…»^*

Отрывок, по-видимому, драматического диалога. Писан в 1835 г.

Из ранних редакций^*

Предисловие. Слова «чувство уныния…» являются цитатой из статьи В. Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» («Мнемозина», 1824, ч. II). Ср. строфу XXXII главы четвертой.

(1) Строфа XXVI. Примечание. Пушкин цитирует речь Карамзина, произнесенную на собрании Российской академии 5 декабря 1818 г.

(2) Строфа IX. Примечание к строфе XII. Стих Пирона, действительно вошедший в пословицу, заимствован из комедии его «Метромания» (1738), акт III, сц. VII (слова Дамиса), и применяется к произведениям, проникнутым высоконравственными идеями. Другие стихи, о которых здесь говорится, – юношеская «Ода к Приапу».

(3) К строфе XVII и следующим. Строфы, посвященные страсти к игре, Пушкин начал переделывать, применяя их к Онегину.

В третью из этих строф Пушкиным были внесены поправки:

Стихи 3-4

Стих 6

Стих 12

(4) К строфе XXI и следующим. Последнюю из этих строф («Ни дура англинской породы») Пушкин начал переделывать, применяя ее к Татьяне:

и т. д.

(5) Ламуш – карточная игра, вышедшая из моды в начале XIX века.

(6) Девы без упрека – намек на рыцарский девиз «без страха и упрека».

(7) К строфе «В начале жизни мною правил» и следующим. Эти строфы первоначально задуманы были как речь Онегина, обращенная к Татьяне. За последней из этих строф («Страстей мятежные заботы») следовали отрывочные строки:

И далее:

Строфа IX, следовавшая за этими набросками, первоначально была написана от первого лица:

и т. д.

Соответственно строфа кончалась стихами:

Но Пушкин здесь же отказался от этого плана и, написав строфу XII, расположил первые строфы как безличные размышления, за которыми должна была следовать строфа IX уже в переделанном виде:

и т. д.

Окончательный вид придан началу главы уже перед самой подготовкой к печати.

(8) К строфе «Словами вещего поэта».

Цитата из стихотворения Дельвига «Фани».

(9) К строфе XXXVII. Описанный наряд Онегина соответствует тому, как одевался сам Пушкин, когда жил в Михайловском. Вообще в этой и следующей строфах много автобиографического. «В 4-й песне Онегина я изобразил свою жизнь», – писал Пушкин Вяземскому (27 мая 1826 г.).

(10) Строфы XV и XVI. Эти строфы известны по публикации Я. Грота с утраченной ныне копии В. Ф. Одоевского. Грот печатал:

Очевидно, данное чтение – результат неправильной догадки Грота. Он не учел, что в пушкинское время было слово «припадка» в женском роде.

(11) К строфе XXXIV. В черновых набросках, по-видимому относящихся к этой строфе, имеется в виду сражение при Кране 23 февраля 1814 г., в котором русскими войсками командовал П. А. Строганов. Узнав о смерти сына, он передал командование Воронцову, который и приписал себе успех, достигнутый в этом сражении. Пушкин мог знать этот эпизод по рассказу С. Волконского, позднее описавшего этот случай в своих мемуарах.

(12) «И Кесарь слезы проливал». Здесь Пушкин не точно вспоминает рассказ Плутарха из биографии Ю. Цезаря: когда к нему принесли голову убитого Помпея, «Кесарь отвратился от нее с ужасом, но принял печать Помпея и заплакал» (цит. по русскому переводу 1821 г.). О том, что Пушкин смутно помнил исторический факт, можно судить по черновому варианту:

Это – неверное воспоминание о другом месте из Плутарха: Брут после смерти Кассия «плакал над его телом, называл Кассия последним римлянином – ибо Рим не мог более произвести человека с возвышенными чувствами».

(13) Предисловие. В этом предисловии Пушкин цитирует статью Ф. Булгарина в «Северной пчеле». В дальнейшем он оспаривает мнение Н. Полевого, редактора «Московского телеграфа».

(14) «Елисей, или Раздраженный Вакх» – комическая поэма Вас. Майкова.

(15) Строфа V. Пушкин вспоминает встречу с Державиным на экзамене 1815 г., первое знакомство с Карамзиным («быта русского хранитель»), с Жуковским («прекрасного певец»).

(16) К строфам XXIV–XXVI. Над этими строфами Пушкин работал в июне 1831 г., уже после окончания романа. Пушкин имел в виду Оленина и его дочь: в черновых вариантах читаем в характеристике отца – «Нулек на ножках», «тут был отец ее А. О.». Последние буквы записаны в виде монограммы, которой подписывал свои рисунки Оленин.

(17) К строфе «И в зале яркой и богатой». Здесь изображена Александра Федоровна, жена Николая I, выступавшая в роли Лаллы-Рук в живых картинах, когда она была еще невестой, и воспетая под этим именем в стихотворении Жуковского «Лалла Рук» («Милый сон, души пленитель…»)

(18) «…рек, озер краса» – цитата из стихотворения И. И. Дмитриева «К Волге» (1794).

(19) Изгнанник вдохновенный – А. Мицкевич.