Том 7. Публицистика. Сценарии

Настоящий характер

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Фабзавучники:

Вася Кулешов — 16 лет. Довольно высокий, худощавый, блондин, очень спокоен, но есть склонность к улыбке. У него должны быть хорошие волосы.

Коля Постников — 17 лет. Черный, хорош собой, строен и тонок. Одевается аккуратнее других.

Володя Боровок — 16 лет. Неактивен, вял, немного неудачник, есть склонность к упадническим настроениям.

Алеша Заболотный — 17 лет. Невысок ростом, коренаст. Человек страстный.

Терешка Орлов — 16 лет. Неаккуратен, неряшливо одет. Но у него обязательно должно быть ироническое лицо с богатой игрой. Весельчак.

Катя Дуброва — 16 лет. Умница, спокойная, душевная девушка. Хороша собой.

Нина — экспансивна, есть наклонность к небольшому детскому кокетству.

Шура — рассудительна, недоверчива, но в то же время очень добра и впечатлительна.

Николай Игнатьевич Загорский — главный инженер, еще не старый, энергичный человек.

Иван Павлович — мастер, добродушный человек, но любит казаться сердитым.

Константин Соколов — инструктор и секретарь комсомольской организации, добрый, спокойный, может быть, даже слишком.

Учительница — молодая, внимательная.

1. Вход в большой завод, расположенный недалеко от рабочего поселка. Где-то близко протекает река. Местность в общем-то провинциальная. Ворота. Сетчатая вывеска:

Конец зимы.

2. Отдельное здание ФЗУ. Слева виден тот же вход в завод, и ясно, что ФЗУ помещается за стенами завода.

Перед зданием — площадка с палисадником и стоят садовые скамейки.

3. Вывеска ФЗУ. Вход. К двери направляется девушка лет 16 — Катя Дуброва. В руках книги, сверток чертежей. Она взялась за ручку двери. Слышен молодой, звонкий голос:

— Катя, подожди!

Катя оглянулась. Бегом к ней спешит Коля Постников. Он в ушастой шапке.

Коля. Ты говори решительно! Прямо говори!

Она отвечает ему с трехступенного крылечка, опираясь на перила.

— А если я нерешительна? Тогда что?

Коля. Как это нерешительна? Ты с кем поедешь?

Катя. А может, я поеду с Васей…

Коля. С Васькой? Хо! С Васькой она поедет! Терешка, ты слышишь?

Веселый, иронический голос:

— С Васей? Убиться можно!

Терешка Орлов подходит с другой стороны. Походка вразвалку, кепка на одно ухо. Он ехидно ухмыляется.

4. Часть коридора в школьном этаже ФЗУ. Звонок на урок. Последние фабзавучники пробегают к классным дверям. Вася Кулешов идет не спеша. На него налетает Катя.

Катя. Вася! Давай на одной лодке запишемся!

Вася молчит, но смотрит на Катю со спокойным удивлением.

Катя. Чего же ты молчишь? Может, ты не хочешь ехать?

Вася. Это еще не скоро…

Катя. Уже все записываются. Понимаешь?

Пробегает Терешка, оглянулся, кричит:

— Уговорила, уговорила, честное слово, уговорила!

Катя обратила к Терешке сердитое лицо. Терешка показал язык, скрылся в классе. Вася наблюдает эту сцену с застенчивой улыбкой. Катя смотрит на него с гневом:

Катя. Ну?!

Вася. Это еще через два месяца…

Катя. Какой ты… ужас!

5. Классная парта. Сидят рядом Володя Боровок и Вася.

Володя. Ты с Катей едешь?

Подперев голову рукой, Вася с веселой внимательностью смотрит на Володю:

— Может быть, и с Катей.

Володя оглядывается предусмотрительно.

Володя. Лучше не соглашайся. У Кольки, знаешь, какой характер… Скандал… Она нарочно, она нарочно, чтоб только его дразнить…

Вася. Это… это ничего…

6. Класс. Учительница Лидия Васильевна заканчивает:

— Экскурсия по реке — замечательный отдых. Только готовиться нужно заранее. Завком поможет. Но… при одном условии: если ваш цех выполнит план…

Коля. Все равно, нам отпуск полагается.

Все к нему оглянулись. Лицо у Коли задорно-вызывающее.

Лидия Васильевна. Я говорю, Коля, не об отпуске, а об экскурсии на лодках.

Шура. А вы с нами поедете, Лидия Васильевна?

Лидия Васильевна. Если выполните план.

Коля. Опять план!

Вася. Лидия Васильевна, собаку с собой можно взять?

Общий смех. Улыбается и Лидия Васильевна.

Лидия Васильевна. Я думаю, можно…

7. Класс. Перемена. Вокруг Кати собралась группа. Вася один сидит за партой, просматривает книгу.

Терешка. Катя! Васька с тобой не поедет. Ты знаешь, с кем он поедет?

Катя. С кем?

Терешка. Он поедет с Шариком.

Все смеются, оборачиваются к Васе. Он улыбается.

Терешка. Только в этом нет ничего смешного. Если Шарик умеет править…

Смех усиливается. Нина подходит к Васе.

Нина. Вася, Шарик умеет править?

Вася. Нет, он еще не умеет.

Терешка. Какая глупая собака!

8. Большой с верхним светом цех ФЗУ. С левой стороны стоят станки: несколько токарных, фрезерный, малые сверлильные. Ближе к зрителю большой пресс, на котором работает Нина. С правой стороны узкими концами к стене поставлены верстаки слесарей и столики сборщиков. За ближайшим столом Вася, Володя и Коля. Их работа состоит в том, что они из отдельных деталей собирают выключатели для прибора N 15. На узком далеком простенке цеха — портрет И. В. Сталина.

Володя. Разве это работа?

Коля. Я все равно поеду в Арктику.

Володя. Я хочу быть механиком, а здесь какая-то сборка…

Подходит Иван Павлович. посмотрел. Пересчитал готовые выключатели.

Иван Павлович. Что? Сотня выключателей? На всех? Вот я начну хвосты крутить с такой работой!

Володя. Сотня — и то хорошо! Это буза, а не работа.

Иван Павлович. Это у тебя такая буза? Для Красной Армии это у тебя буза? Наш цех должен давать в день тысячу выключателей. Тысячу.

Коля. Да знаем, слышали. Издохнет наш цех, а никогда не будет давать тысячу.

Володя. А я хочу быть механиком, а не то что…

Иван Павлович. У тебя до механика борода еще не выросла. Норма на каждого сто, извольте норму выполнить!

Отошел сердитый.

Коля. Для Красной Армии! Красная Армия — это… эх! Это что, какие-то паршивые выключатели?

Вася. Мне они тоже не нравятся, эти выключатели, а только для Красной Армии… очень, говорят, нужна эта машина N 15.

Коля. Ну, заговорил! Тебе все равно ничего не нужно, кроме собаки.

9. Дорога от завода к рабочему поселку. Она проходит по берегу реки, еще покрытой вздувшимся льдом. Вася быстро идет по дороге. Навстречу ему мчится небольшая собака. Она с разгона взбрасывает на Васины колени передние лапы. А Васю уже догнал Коля.

Коля. Васька! Запомни: на лодке с Катей поеду я.

Вася. Пожалуйста.

Коля. И лучше не лезь. Понял?

Вася. Но ведь… она с тобой не хочет ехать.

Коля. Это не твое дело.

Вася. Почему? Мне тоже интересно.

Коля. Новость! Кулешову Васе интересно! Куда ты годишься, дрессировщик! Ну и дружи с твоим Шариком.

Догнал их Терешка.

Вася. Шарик? Шарик что ж? Хороший товарищ!

Коля в состоянии сарказма.

Коля. Вот тоже человек! Товарищ у него — Шарик!

Терешка. А ну, покажи, какой он товарищ.

Коля. Ничего он не покажет.

Вася. Я могу доказать. Сейчас?

Коля. Пожалуйста, сейчас.

Вася показывает Шарику на Колю:

— Шарик, видишь — враг!!!

Шарик бросился на Колю. Коля испуганно отскочил в сторону. шарик за ним. Коля в страхе и гневе ударил собаку ногой. Шарик озлобился, ощерил зубы. Вася позвал:

— Шарик, назад!

Шарик послушно, пересиливая гнев, отходит к Васе. Терешка хохочет.

Терешка. Ох ты, испугался, Колька, прямо замечательно!

Коля, гневный, подошел к Васе.

Коля. Как ты смеешь говорить, что я враг?

Вася. Это я к примеру.

Коля. А если я тебе к примеру морду набью?

Коля схватил Васю за воротник, но в этот момент Шарик с новым остервенением уцепился за пиджак Коли. Коля обернулся отбиваясь. Шарик отскочил в сторону, но находился в полной боевой готовности, Терешка хохочет.

Терешка. Колька! Давай все-таки признаем, что Шарик — хороший товарищ.

Вася. Пиджак у тебя цел?

Коля. Отойди!

Терешка. Пальтецо не пострадало.

Коля. Интересно, что бы ты без собаки сделал?

Вася. Давай попробуем.

Коля. Буду я с тобой пробовать…

Пренебрежительно ушел.

10. Вася дома читает учебник. Мать накрывает на стол. Входит отец. Шарик сидит посреди комнаты.

Отец. Весна начинается, люблю. Ты чего это такой серьезный?

Вася. У меня один вопрос.

Отец. Ко мне?

Вася. К тебе.

Отец. Ладно.

Вася. Только секретный.

Мать. Это что ж, от меня секреты?

Вася. Заводское дело.

Мать. Пускай… (Вышла.)

Отец. Говори.

Вася. N 15 — это важный аппарат?

Отец. Очень важный. Для тежлой артиллерии.

Вася. А для чего он нужен?

Отец. Э, брат, это действительно секрет.

Вася. Не можешь сказать?

Отец. Сказать могу, только уж ты, голубок, выйди и Шарика с собой уведи.

Вася. Такой секрет?

Отец. Такой или не такой, а болтать нечего. Да тебе для чего?

Вася. Мы делаем выключатель для N 15.

Отец. Вы делаете… Ничего вы, такие-сякие, не делаете. нужно 1000, а вы даете 600. Просто срываете! Чертовы молокососы!

Вася. А почему нам дали, если так важно?

Отец. А кому дать? В заводских цехах — во! (Показывает на горло.) Да и неувязки есть… с шестеренками… А вас сколько, не можете сделать несчастную тысячу.

Вася. Так он вредный.

Отец. Кто вредный?

Вася. Выключатель.

Отец. Шарик, видел когда-нибудь чудаков? Выключатель у него вредный!

Шарик смотрит на Васю неодобрительно. Отец смеется.

Отец. Вот он понимает, что у вас руки не туда стоят.

11. Берег реки. Ледоход. Лед идет сплошной массой, но кое-где уже отбились отдельные льдины. Группа ребят стоит на высоком берегу, любуется ледоходом. Коля и Катя отдельно.

Коля. Катя, пойдем завтра за подснежниками.

Катя. Что ты? рабочий день.

Коля. Что там… один день.

Катя. Попадет.

Коля. Бояться! Ничего не попадет — больны были, и все.

Катя. Нет.

Коля. Ты ничего… со мной не хочешь. И на лодке с этим… собачником.

Катя. А может, и не с ним вовсе.

Коля. Со мной?

Катя. Я еще не знаю.

Коля. Вот он идет… мой соперник! И сейчас с собакой.

12. Мальчики бросают на лед камни.

Алеша. Пока мой дальше всех.

Терешка. Камень — это легко! А вот палку!

Он бросил палочку. За ним другие.

Вася. Дай-ка и я.

Бросил. Видно, что его палка полетела очень далеко. Она лежит на льдине, и ее хорошо видно.

13. В тот же момент Шарик стремительно бросился на лед за палкой. Среди ребят возгласы:

— Шарик, Шарик, смотрите!

— Пошел, пошел…

— А симпатичная собачонка!

Вася наблюдает с свободной симпатией. Коля, напротив, смотрит, прищурившись, поглядывает на Катю. Катя вскрикнула:

— Ой!

Шарик в этот момент перепрыгнул с разгона через узенький проток. Перепрыгнул через другой, схватил палку и бросился назад, но его льдину отнесло уже довольно далеко. У Кати испуганное выражение лица. Озабочены и другие девочки.

Шура. Как же теперь?

Нина. Он погибнет, честное слово, он погибнет!

14. Мальчики смотрят напряженными взглядами. Лицо Васи серьезно-спокойное.

Катя. Вася, как же ему помочь?

Вася молчит. Льдина, на которой находится Шарик, все больше и больше отходит на свободную воду.

Катя. Что это за дрессировка — погубить такую собаку!

Вася молчит. Все на него смотрят.

Катя. Чего же ты молчишь?

Вася молчит.

Катя. Что-нибудь нужно делать…

Вася. Ничего не нужно… Он выберется.

Володя. Из такого положения?

Вася. Из такого положения.

Володя. Вон там — течение и льдину поломает!

Алеша (страстно). твоя собака — спасай, я за ней не полезу.

Нина. Она плачет, слышите?

Терешка. И палку бросила, пропала твоя дрессировка.

Катя. Что это такое?!

Шура начинает плакать.

Коля. Василий, ты не пойдешь?

Вася. Нет.

Коля. Хорошо. Тогда я пойду.

Он поднял длинную палку и направился к воде.

Терешка. куда тебя несет?

Алеша. Брось, Коля, не валяй дурака!

Коля не обращает внимания на возгласы. Попробовал крепость льда у берега и смело пошел по еще сплошному льду… Кое-где перепрыгнул сомнительное место.

Катя. Рисковать жизнью из-за собаки, да?

Алеша. Молчи!

Катя (резко). Почему ты не пошел за своей собакой?

Вася не ответил, подошел ближе к берегу.

Коля идет уже довольно далеко. Подошел к краю сплошного льда, пробует притянуть к себе при помощи палку ту льдину, на которой находится Шарик. Шарик зарычал, потом грозно залаял на Колю.

Катя. Какая мерзкая собачонка!

Коле удалось приблизить к себе льдину. Шарик попятился от него, бросился к противоположному краю льдины, вдруг возвратился, схватил палку и прыгнул в довольно широкий проток.

Терешка (вразумительно). Собачий характер!

Шура. Плывет, плывет, смотрите!

Катя. Да отстань ты! Ты о человеке думай!

Коля двинулся в обратный путь. Подумал над трудным местом, потом прыгнул, удачно попал на край сплошного льда. Все следят за ним. Шарик выскочил на берег и бросился к Васе с палкой в зубах. Вася молча гладит собаку. Терешка смотрит на собаку с восхищением, Катя — со злобой. Коля быстро идет по льду.

Шура. Благополучно!

Нина. Прямо как камень с души!

Коля выпрыгнул на берег. Все закричали «ура» и бросились к нему.

Вася стоит отдельно. Вокруг Коли галдеж и отдельные возгласы:

— Молодец!

— Зачем ты полез?

— Если хозяин струсил?

— Страшно было?

Вся группа шумно проходит мимо Васи, не обращая на него внимания. Одна Катя бросила на него презрительный взгляд. Но Алеша отстал от других, стал боком к Васе, заложив руки в карманы, спрашивает, глядя на облака:

— Почему ты не пошел за собакой?

Вася. А зачем? Зачем Колька полез?

Алеша. Он хотел помочь твоему Шарику.

Вася оживленно-добродушно обернулся к Алеше:

— Алеша, помогает тот, кто сильнее.

Алеша. Кто сильнее?

Вася. Шарик легче? Легче Кольки?

Алеша. Легче.

Вася. Ловчее?

Алеша. Ловчее?

Вася. Плавать умеет?

Алеша. Ну… правильно.

Вася. Смелее?

Алеша. Допустим…

Вася. И умнее.

Алеша чуть-чуть рассердился.

Алеша. Как это так можно говорить — умнее?

Вася. А ты на глаза посмотри!

Они подняли голову Шарика. Шарик от неожиданности насторожился.

Алеша (рассматривая его морду). Ха! А действительно, у него… того… умные глаза!

15. Коля и Катя отстали от других. Они идут по берегу реки и посматривают друг на друга.

Катя. Ты заходи за мной…

16. Остальные идут по берегу.

Володя. Что дороже, жизнь или собака?

Нина. И собака гадкая — неблагодарная!

Терешка. Вы ничего не понимаете: здесь другая формула.

Нина. Какая формула?

Терешка. Шарик плюс Катя.

Все засмеялись, повернули назад. Видит: Катя и Коля идут рядом. Слышен голос Терешки:

— И еще один плюс: я знаю то место, там через всю реку по колено.

17. Цех. За передним столом работают двое: Вася и Володя. Иван Павлович стоит перед ними строгий.

Иван Павлович. Где Николай?

Молчание.

Иван Павлович. Где Николай, спрашиваю?

Володя. Да не знаем. Может, заболел.

Иван Павлович. А Катя тоже заболела?

Голос Терешки издали:

— Вот я — доктор: у Кати испуг после вчерашней собаки.

Иван Павлович. Константин, поди-ка сюда.

Подходит Константин Соколов.

Иван Павлович. Это что, комсомольцы? Комсомольцы, да? Такая дисциплина? Постникова нет и Дубровой нет.

Константин. Я и сам думаю.

Иван Павлович. Думаешь! Вам наплевать, что из-за такого пустяка прорыв! Выключатель! Жестянка паршивая, и то нельзя вам доверить. Сколько сегодня дадите? Четыреста? Вот я тебя в партийный комитет вытащу.

Иван Павлович отошел сердитый. Константин стоит расстроенный.

Константин. И так стыдно, а тут еще гуляют…

Алеша. Нашли причину: два человека не вышли! Поважнее есть причины.

Константин. Какие причины?

Алеша. Этот выключатель — дрянь. Такой пустяк, а сколько над ним сидишь!

Володя. Это он верно!

Алеша. Сидишь, сидишь, завинчиваешь, а смотришь — один сделал.

Вася встал за столом, задумчиво вертит в руках один выключатель.

Константин. А ты придумай другую конструкцию.

Алеша. Я придумаю! А конструкторское бюро для чего? Ты нажимать должен.

Терешка. Он такой — нажмет!

18. В кабинете главного инженера Загорского. Перед ним стоит Иван Павлович.

Загорский. Короче… Сколько сегодня?

Иван Павлович. 410.

Загорский. Черт… Это же, наконец… такой завод в руках у мальчишек! Почему?

Иван Павлович. Двое не вышли.

Загорский. Почему?

Иван Павлович. Не знаю еще.

Загорский. Почему вы не знаете?

Иван Павлович. Да не успел еще. Завтра.

Загорский. Да все равно: а если бы они вышли — 600! Что это такое? Нам нужно 1000, понимаете, 1000!

Иван Павлович. На конструкцию жалуются.

Загорский. Конструкция! Выключатель! Редкая машина! В каждой квартире десяток…

Иван Павлович. Николай Игнатьевич, нельзя же равнять: тут место плоское.

Загорский. Вот еще… проблема (Звонит.)

Заглянул в кабинет секретарь.

Секретарь. Звонили?

Загорский. Пригласите срочно заведующего конструкторским бюро.

19. Заведующий конструкторским бюро стоит перед столом главного инженера.

Загорский. Ничего не сделали?

Семен Петрович. Стыдно сказать, ничего не придумали.

Загорский. Надо упростить технологический процесс. Вот нечистая сила: стыдно даже говорить, технологический процесс в выключателе.

Семен Петрович. А вот посмотрите. У вас есть?

Иван Павлович достал из кармана выключатель.

Иван Павлович. Есть.

Загорский взял.

Загорский. Чушь какая! Эти… упорчики ввинчиваются?

Семен Петрович. Ввинчиваются.

Загорский. А нельзя заклепывать?

Семен Петрович. Пробовали. хуже получается, и времени все равно много.

Загорский. Знать ничего не хочу. Извольте думать. Неделю сроку.

20. Вася с Шариком медленно идут по опушке леса. Далеко видны трубы завода. В руках у Васи выключатель, он рассматривает его, иногда останавливается, соображает.

Шарик вдруг зарычав, бросился вперед.

Вася. Шарик, назад!

Шарик недовольно возвращается. Из лесу выходят Коля и Катя. В руках у них большие букеты подснежников. Катя первая увидела Васю, вскрикнула:

— Вася, здравствуй!

Она подошла ближе, несколько смущенная. Вася отвечает:

— Здравствуй.

Катя. Как там на заводе? Нас ругали?

Вася. Да, Иван Павлович и Костя недовольны. И мы тоже.

Коля. Новости! И мы! А вы чем недовольны? Вы — тоже начальство?

Вася. Сегодня сдали 410.

Катя. Ох! Коля, это мы виноваты.

Коля. А если бы мы заболели?

Вася молчит.

Коля. Говори, если бы мы заболели?

Вася. Это было бы… тоже плохо.

Коля. Какое важное горе! Выключатель!

Вася. Да… но ведь это для Красной Армии!

Коля. Да иди ты к… Я виноват перед Красной Армией, да?

Вася. Да.

Коля. Перед всей страной, да?

Вася. Да.

Коля. Политик какой. А газет, наверное, не читаешь, с собакой все возишься.

Вася рассматривает Колю серьезным, спокойным взглядом.

Катя. Попадет нам за это, правда?

Вася. Попадет.

Коля. За что? Я могу заболеть? Могу? А может, я завтра двойную норму сделаю. Подумаешь!

Он сердито рванулся вперед. Цветы ему мешают. Он рассердился, взмахнул рукой, цветы полетели на землю. Шарик бросился к цветам, остановился.

21. У Васи дома. отец и Вася за столом. Налитые стаканы чаю. Вечер. В руках у Васи пластинка выключателя.

Вася. Эти дырочки нужно просверлить, потом резьбу.

Пластинка крупным планом.

Вася. Упорчики тоже отрезать, нарезать резьбу, сколько мороки!

Отец. Да!

Вася. А в сборке тоже морока: завинчиваешь, завинчиваешь, а они не завинчиваются.

Отец. Конечно, железо. Если бы сталь. Плохая конструкция.

Вася. Вот это и все. И ничего нельзя придумать.

Пластинка крупным планом, то в отдельных деталях, то в процессе сборки, то готовая с контактной стрелкой.

Отец. Скучно, это верно. А конструкторское бюро завалено более важным делом. И что же ты думаешь?

Вася. Я думаю, думаю и ничего не придумаю.

Отец. Да тут пособить трудно. Наверное, люди думали уже.

Вася. Значит, ничего нельзя придумать?

Отец. Пока не придумали, всегда кажется, что ничего нельзя придумать. Была у нас лекция в клубе. Ученый Соколинский рассказывал: было время, не знали люди, что такое колесо. Понятия не имели. Понимаешь, нет колеса, ни тебе на земле, ни тебе в голове. Вот такой штуки. (Покатил по столу крышку от сахарницы.) Тысячи лет жили. И летом на санях ездили, чудаки такие. А потом кто-то взял и придумал.

Вася. (смотрит на выключатель). Если колеса нет, так его трудно придумать?

Отец. Трудно.

Вася. А если колесо есть, так легко.

Отец. Тогда всякий дурак может.

22. Комсомольское собрание в классной комнате.

Коля. И нечего ко мне приставать. Вот записка. Можете у отца на словах спросить, если подписи не верите.

Костя. А где Катя?

Нина. Катя сейчас придет.

Алеша. А какие причины у Кати?

Коля. Откуда я знаю?

Костя. Если болен, что ж… мы комсомольцу должны верить.

Голос. Правильно.

Володя. Если никому не верить…

Вася. Я хочу спросить у Николая.

Костя. Пожалуйста.

Вася. Отец написал, что ты болен?

Коля. Написал.

Вася. И ты после этого уважаешь своего отца?

Коля (гневно). Какой у нас вопрос? О моем отце? Какое твое дело!

Алеша. Вася, ты не веришь Николаю?

Вася. Не верю.

Алеша. Какие у тебя основания?

Вася. Коля знает, какие основания.

Алеша. Ты знаешь, Коля?

Коля. Знаю, какие основания. Он на меня после собаки, когда на льду было, чертом смотрит.

Володя. Здорово! Из-за собаки!

Нина. И я тоже скажу. Мы Колю Постникова знаем. И он храбрый и смелый! Он тогда на лед героически, прямо героически! А ты говоришь — не верю!

Костя. Кулешов, какие у тебя основания?

Вася. Вчера я видел Колю и Катю в лесу. Они были с подснежниками.

Коля (кричит). Ты видел?

Вася. Да?

Коля. А еще кто видел?

Вася. Ну… со мной был Шарик.

Смех.

Коля. Это тебе или Шарику приснилось.

Катя появилась в дверях.

Костя. Он врет?

Коля. Врет.

Вася. Катя правду скажет.

Коля. ты слышишь, Катя? Васька видел нас с тобой в лесу, и Шарик видел. Таким свидетелям можно морду бить.

Володя. Правильно!

Голос. И еще мало!

Терешка. Подождите с мордами!

Костя. Товарищи!

Алеша. Да постойте. Пускай Катя скажет.

Катя молчит.

Алеша. Почему ты молчишь?

Катя (с трудом говорит). Я уже говорила мастеру. Я была нездорова.

Алеша. И в лесу не была?

Катя. Нет.

Алеша. И тебя Вася не видел?

Катя (склонив голову). Нет.

Терешка. И Шарик не видел?

Смех. Катя свирепо глянула на Терешку.

Костя. Товарищи, нельзя же так!

Тишина.

Костя. Вася! Что ты теперь скажешь?

Все с холодным, тем не менее напряженным вниманием смотрят на Васю. Коля глядит с презрительной ударной улыбкой. Катя подавлена. Вася оглядел всех серьезным удивленным взглядом, задержался на Кате. Она отвернулась.

Крик. Отвечай же!

Вася. Я… я ничего не видел.

Короткая тишина. Встревоженный, быстрый взгляд Кати. У других удивление, смешанное с гневом. Потом общий крик, в котором трудно что-нибудь разобрать. Слышны слова: клевета… нарочно… выкинуть… собака…

Костя поднял руку, восстанавливая тишину.

23. Костя. Все выясним. Я с ним поговорю.

24. Весна. Река полная и чистая. Заводской яхт-клуб. Маленькая пристань. Лодки. Несколько плотников работают по починке лодок.

Подальше на берегу кое-где группы гуляющих. На помосте у лодок группа: Лидия Васильевна, Катя, Нина, Шура.

Шура. «Страна моя» — это наша лодка с Терешкой.

Лидия Васильевна. Катя, а ваша где лодка?

Катя. Здесь нет моей лодки.

Нина. Катя, и зачем ты к сердцу принимаешь? Мало ли какие сплетни? Вот его выбросят из комсомола.

Катя быстро повернулась и ушла по ступеням вверх.

Лидия Васильевна. Что с нею происходит?

Нина. Обыкновенная история — влюблена!

Лидия Васильевна. В кого?

Нина. В Колю Постникова.

Шура. Нет!

Нина. Влюблена!

Шура. А я тебе говорю — нет!

Нина. Влюблена, все знают.

Лидия Васильевна. Хорошо, влюблена, так почему такая печальная?

Нина. Вы думаете, это легко — влюбиться? А кроме того, он в Арктику уезжает.

Лидия Васильевна. Кто уезжает в Арктику?

Нина. Коля. Он давно уже собирается в Арктику. И он в кружке в арктическом клубе. И поедут. Летом поедут в Арктику.

Шура. И не в Арктику, а в Мурманск.

Нина. Все равно — Арктика.

Шура. Просто город!

Нина. Ты, Шура, всегда наоборот.

По ступенькам спускаются Коля и Володя.

Нина. Вот она говорит, что Мурманск — это не Арктика. Скажи ей!

Коля. Какая же не Арктика, если наш арктический кружок туда едет.

Шура. Ты еще скажешь: Архангельск!

Лидия Васильевна. Вы, как малые дети. Из-за чего вы?

Володя. А если она неправильно. Колька в арктическом кружке, а она говорит — Архангельск. И чего она вмешивается?

Шура. Скажите, пожалуйста! Завоевали себе Арктику, уже и вмешаться нельзя!

Коля. Не видели Катю?

Нина. Она… она туда пошла.

Коля. В поселок?

Нина. Туда, в поселок.

Коля. Мне очень нужно с ней поговорить.

Нина. По делу, конечно?

Коля. Конечно, по делу.

Коля побежал наверх.

Нина. Вот я ему завидую. Он такой! Он обязательно будет героем!

Шура. Это еще неизвестно.

Нина. Как же, Шура, неизвестно? У него настоящий большевистский характер!

Шура. Только у него большевистский характер? Да?

Нина. А у кого еще? Скажите, Лидия Васильевна.

Лидия Васильевна. Я вам расскажу кое-что…

25. По дороге в поселок. Коля догоняет Катю. Издали крикнул: «Катя!» Она оглянулась, но идет вперед прежним шагом, немного склонив голову. Он догнал ее.

Коля. Ты куда?

Катя. Мне нужно.

Коля. Ты к Ваське?

Катя. Да.

Коля. Зачем?

Катя. Нужно мне.

Коля. Нет, ты скажи. Ты решила, с кем ты едешь в экскурсию?

Катя. Я ни с кем не еду.

Коля. Ага. Теперь я понимаю. Ты к нему не ходи.

Он стал на дороге.

Катя. Уйди с дороги!

Коля. Не уйду!

Она отступила назад, посмотрела на него гневно.

Катя. Коля, ты не сильнее меня. Последний раз говорю: уйди! Она пошла вперед. Он сделал попытку схватить ее за руку. Сильным движением она отбросила его в сторону. Он пошатнулся, чуть не упал, бросился, было к ней. Она оглянулась, решительно:

— Я с тобой не поеду.

Он остановился. Катя ушла вперед. он смотрит ей вслед.

Коля. Ладно!

26. Комната в доме Васи. Он сидит на диване, задумался. Мать на столе раскладывает чистое белье.

Мать. Сегодня тепло, солнышко, почему ты гулять не пошел?

Вася. Мне не хочется, мама.

Мать. У тебя неприятности, я знаю.

Молчание.

Мать. Говорят, ты какую-то неправду на товарищей сказал. А потом будто бы отказался.

Он достал из кармана выключатель, прищуренными глазами посмотрел на него.

Вася. Мама, а ты веришь, что я сказал неправду?

Мать. Я… я не хочу верить…

В этот момент стукнула дверь, вошла Катя. она чувствует себя очень неловко: одной рукой притворяет дверь, неотрывно глядит на Васю, потом такой же взгляд перевела на мать. Мать удивленно приподымается, потом говорит приветливо:

— Вот и гость — Катюша. Иди, иди, чего ты так несмело?

Катя. Я на минутку, мне вот с ним поговорить.

Мать. Поговорите, что ж… Секретное, что ли?

Вася. Нет, мама, при тебе не секретное.

Мать. Садись, Катя.

Катя села. Склонила голову, задумалась. Потом встряхнула стрижеными волосами, сказала решительно:

— Все равно. Я расскажу, как было дело. Я вам расскажу, хорошо, а он пусть слушает.

Мать. Выходит, тебе не с ним нужно, а со мной?

Катя. С вами, а он пусть слушает.

27. На холме, над рекой, сидит группа фабзавучников.

Терешка. Если прямо говорить, ну, знаете, так… в глаза: Вася сказал правду, за подснежниками они ходили. Ведь это же, как апельсин!

Все смеются.

Голос. Ну а как же, конечно, ходили.

Терешка. Что ж выходит? Я Василию верю. А ты, Алеша?

Алеша. И я верю.

Терешка. А ты?

Голос а. Да все верим.

Терешка. Получается ерунда. А почему? Потому, что Колька один не верит.

Алеша (сердито). Да ты не путай! Как это Колька не верит, когда он сам ходил за… этими…

Терешка (нежно). За подснежниками.

Алеша. За подснежниками! Так как же он не верит?

Терешка (дурашливо). Ах да, он сам ходил?

Алеша. Да чего ты представляешься?

Терешка. Стой, стой! Сейчас начинаю соображать… Ага! Значит, Колька тоже верит?

Алеша. Кому?

Терешка. Ваське?

Алеша. Знаешь что? Я тебя сейчас стукну!

Терешка. Уже понял. Еще один маленький вопросик. Ты только не кипятись. Значит… Катя тоже верит?

Алеша. Ну а как же? Верит!!

Терешка. Вот смотри ты: все верят, а почему же так?

Алеша. Как?

Терешка. У меня в голове опять все путается.

Алеша. Да брось ты! Почему он отказался? Почему он сказал: ничего не видел?

Голос а. Испугался, конечно! Сдрейфил!

Алеша. Трус. Обыкновенный трус. Мы его все равно выкинем.

Терешка. Васька-трус? нет. Это он… это он нарочно так сказал.

28. Комната в доме Васи.

Катя. Почему он так сделал?

Мать. Вот и я думаю: почему?

Вася. Я хотел, чтобы Катя сама всю правду сказала. Она все равно пойдет к Косте и скажет.

Катя. Я? Скажу?

Вася. А как же? Разве ты еще не сказала?

Катя (тихо). Скажу.

Вася. Вот видишь, мама!

Мать. Когда же ты все это успел там придумать?

Вася. Я ничего не придумывал. Это же не выключатель. Мне просто… я хотел, чтобы Кате было лучше. И всем.

Катя (поднялась со стула). Ну вот… Ну вот… Какой он… (Ей хочется плакать.)

Мать. Поплачь, поплачь, девочка. Иди сюда. Васька, убирайся отсюда!

Вася. Почему?

Мать. Потому что у нас секреты! Не понимают такого пустяка, а еще на военном заводе!

29. Класс. Кончился урок. Учительница говорит:

— В нашей литературе есть много интересных людей и характеров. Есть у кого учиться. Прочитайте «Чапаева», а потом поговорим.

30. У входа в здание ФЗУ против ворот завода. Ребята прогуливаются.

Алеша. Ты сделаешь сегодня двойную норму?

Коля. Сделаю.

Алеша. И Вася говорил, сделает. только у него какой-то особый метод.

Коля. А я без метода, просто сделаю.

31. К воротам завода подъехал автомобиль. Из него вышел военный и направился к воротам.

32. Кабинет инженера.

Загорский. Это будет очень трудно.

Комдив. Этого требует дело обороны.

Загорский. 2000. N 15!

Комдив. 2000.

Загорский. Мы и 1000 не могли дать.

Комдив. Да в чем препятствие?

Загорский. Выключатель, и с тем не справляемся. А еще есть передача, якорь, система шестеренок. Плохая конструкция.

Комдив. Выключатель? Какая же там конструкция?

Загорский. Представьте себе!

Комдив. Кто делает выключатель?

Загорский. Фабзайцы.

Комдив. Можно на них посмотреть?

Загорский. Пожалуйста.

33. Цех. Вася, Володя и Коля подготовляются к работе. Раскладывают детали и инструмент.

Гудок.

Коля. Сегодня две нормы.

Володя. У меня и одна никогда не выходит.

Коля. Две нормы — 200 штук!

Володя. А у Васи сегодня новый метод какой-то…

Коля. Метод, метод! Энергии нужно больше, энергии!

Голос Терешки. Возле Кольки сегодня сидеть опасно!

Коля. Ты на меня еще злишься, Василий?

Вася. Злюсь.

Коля. И злись. Хотя… какое тебе дело…

Вася. Есть дело…

34. Работа в полном разгаре. шумят станки. Видно, как быстро ходят руки у Николая. Володя следит за ним и старается подражать. Но Володе не везет. У него ты вырывается деталь, то вполне готовый выключатель.

Коля обращается к Васе:

— У тебя какой-то там метод, а у меня…

— Энергия, — отвечает Вася в тон.

— Ну да, энергия.

У Володи снова упала деталь. Он наклоняется поднять ее и падает с табурета. Не прекращая работы, Коля и Вася смеются. Хохочет весь цех. Володя подымается с полу. Подходит Иван Павлович.

Иван Павлович. Чего это ты?

Голос Терешки. Это его энергия сбросила, Иван Павлович.

Иван Павлович. Эх ты, механик! Чего ты суетишься? Надо спокойнее.

Терешка. Он набрал полный живот Колькиной энергии…

Иван Павлович. А ты молодец, Николай. Сколько у тебя уже?

Коля. 120.

Иван Павлович. За полсмены! Здорово! А у тебя, Вася?

Вася. 80.

Иван Павлович. Тоже неплохо, а все-таки отстал.

Мастер отошел. Работа продолжается. У Володи снова что-то упало. Коля говорит ему:

— Брось, Володька! Все равно не справишься, у тебя кишка тонка.

35. Цех. Работа продолжается! Входят главный инженер и комдив.

Комдив. Здравствуйте товарищи!

Гул голосов. Здравствуйте!

Комдив. Работайте, работайте!

Комдив и инженер молча наблюдают работу. К ним подходит Иван Павлович. Комдив спрашивает:

— Эти двое работают интересно. Как их зовут?

Иван Павлович. Покрасивее который — Николай, а побелей — Вася.

Комдив чуть в сторону отводит инженера и Ивана Павловича.

Комдив. Вот странно: у Васи порядок лучше — настоящий стахановский: пластинки слева, упоры справа. А почему Коли больше сделано?

Иван Павлович. Интенсивность, товарищ командир!

И в этот момент у Коли упала на пол первая деталь. Он смущенно лезет под стол.

Комдив. Ах, досадно, сорвался!

Голос Терешки. У Кольки авария! Девочки, не плачьте! Унесите детей!

Комдив и инженер смеются.

Иван Павлович. Когда уж ты, Терешка, заплачешь, хотел бы я посмотреть.

Терешка. Заплачу, когда замуж выйду.

36. Комдив говорит ребятам:

— Я вижу у вас стахановскую душу, стахановские приемы. И тем более требую: давайте больше. Знаете, что такое мобилизационная готовность?

Ребята. Знаем!

Комдив. Мобилизуйте мускулы, разум, волю. Вместе со всей страной. Теперь нет человека, который не думал бы об обороне. Понимаете?

Ребята. Понимаем, товарищ комдив!

— Сделаем!

Терешка. Фашисты пускай не лезут!

Комдив решительно двинул вниз кулаком:

— Пускай не лезут!

37. Конец работы. Вася работает с прежней методичностью. Володя в панике, у него все рушится. Коля тоже очень устал.

Крупным планом руки Коли. Они стараются завинтить упорчик, не попадают в отверстие. Вместо упора пальцы ухватили шайбу. Коля со злостью бросает шайбу, слишком энергично тычет пальцами в кучку деталей, они разбрызгиваются по столу.

Голос Терешки. Еще есть энергия, Колька?

Коля. Пошел ты к черту!

Терешка. О! Еще есть!

Гудок.

Иван Павлович. Сколько у вас?

Вася. 205.

Иван Павлович. Две нормы!

Общий шум, лица, возгласы:

— Две нормы!

— Вася?

— 205%!

38. У входа в здание. Группа ребят выходит.

Катя выбегает, спрашивает Колю:

— Сделал две нормы?

Коля. Нет… 160%. Еще не втянулся.

Катя. А Вася, говорят, сделал.

Коля. Ну и целуйся со своим Васей!

Катя опешила. Выходит Терешка и кричит:

— Вот идет победитель Василий Кулешов! Мировой сборщик!

Нина. Две нормы! А ты, Коля?

Коля. Нечего хвастать!

Вася. Нечего: 1000 все равно не сделали, а теперь, говорят, нужно 2000.

Володя. Разве это работа!

39. У Васи дома. Отец перед столом, заваленным чертежами. Вася стоит, смотрит. Отец что-то считает, измеряет циркулем, думает. Напевает. Между делом спрашивает:

— Ну… Как ваши выключатели?

Вася. Все так же.

Отец. На месте? Колеса не придумал еще?

Вася. Ничего не придумал.

Отец. Значит, на санях ездите?

Вася. Угу.

Отец (присматриваясь к чертежу). Пло-охи ваши дела, пло-охи!

Вася. А у тебя это что такое?

Отец. Шестеренки, черт бы их побрал. С этими шестеренками запутались хуже, чем с выключателями. Какой-то дурень конструировал: пять шестеренок. А их от силы три нужно…

Вася. Ты уже придумал?

Отец. Что?

Вася. Три шестеренки?

Отец. Нет еще… Ну, да это придумаем… это придумаем. Значит… шестью шесть — 36, семью девять… Сколько семью девять?

Вася. 63.

Отец. Верно. А как имя Стаханова?

Вася. Алексей.

Отец. Экий народ! Все знает! Ну… и вычищайся отсюда, пойди подыши свежим воздухом.

Вася улыбнулся, вышел.

40. Вася во дворе сидит на скамье, у садовой изгороди. Перед ним стена дома, построенного в стиле коттеджа. Шарик играет во дворе, потом подошел к Васе. Вася положил руку на голову Шарика, но думает о своем, о выключателе: выключатель у него в руке.

Против Васи стена дома. три окна и край крыши. У каждого окна ласточки строят гнезда, вьются близко, развлекают Шарика, он то и дело порывается вперед. Следуя за его движением, и Вася обратил внимание на ласточек.

У одного из гнезд копошится ласточка, ее черный резко раздвоенный хвост хорошо выделяется на белой стене дома, острия хвоста очень четки.

Вася вдруг энергично всмотрелся в этот хвост. перевел глаза на выключатель и снова на ласточку.

Крупным планом: пластинка выключателя с упорами и наплывом на ней ласточкин хвост. Комбинация эта, трансформируясь, постепенно переходит в металлическую деталь — новую пластинку, в которой упорами служат загнутые кончики хвоста.

Вася поднялся, быстро глянул еще раз на выключатель и на ласточку. Задумался, радостно улыбнулся.

Вася. Шарик, знаешь что?

Шарик поднял внимательно морду.

Вася. Шарик! Колесо можно придумать, честное слово можно! (Быстро пошел в дом.)

41. Вася входит в комнату. Отец по-прежнему работает над своими шестеренками. Вася достал из своего шкафчика тетрадь, карандаш, сел в углу на стуле, начал набрасывать чертеж.

Отец. Что это ты встревожился?

Вася. Так… один чертежик.

Отец. Один чертежик… один чертежик… один черт… (Задумался.) Один черт — плохо!

Вася подходит к столу.

Вася. Как твои шестеренки?

Отец. Все так же.

Вася. На месте? Колеса еще не придумал?

Отец. Не придумал.

Вася. Значит, на санях ездишь?

Отец. На санях. (Отец поднял вдруг голову.) Ага! А вы на колесах?

Вася. А мы на колесах.

Отец. Да ну! Рассказывай!

Вася открывает перед ним чертеж.

42. Отец. Слушай — замечательно! Это — колесо! И знаешь что? Ты… как бы это сказать… ничего себе!

43. Класс. Катя, Константин и Алеша.

Костя. Значит, Вася правду сказал?

Катя. Правду.

Костя. А ты струсила?

Катя. Да?

Костя. Чего же ты боялась?

Катя. Стыдно было.

Алеша. Прогулять тебе не стыдно было?

Катя. Тоже стыдно.

Алеша. Теперь мы вас взгреем!

Катя молчит.

Алеша. Взгреем!

Костя. Да… теперь… стоит ли?

Алеша. Стоит! И Ваське хвост накрутим… Он не видел!

44. Вечер на реке. Вася на лодке с Шариком. Навстречу лодка с Володей. Лодки сошлись бортами.

Володя. Ты на этой лодке поедешь?

Вася. На этой.

Володя. А с кем?

Вася (смеется). С Шариком.

Володя. Знаешь что, Вася, покажи мне твой метод.

Вася. Да… это старый метод.

Володя. Ничего.

Вася. Скоро будет новый.

Володя. А ты старый покажи…

45. Нина и Шура по дороге домой.

Нина. Ну так что — прогульщик? Зато он сегодня 217%!

Шура. Герой твой Коля! Потел, потел, 217%, насилу домой пошел, а завтра ни одного процента не будет.

Нина. Он завтра три нормы сделает!

Шура. Ничего он не сделает. И в Арктику не поедет, вот увидишь.

46. Володя и Вася у ворот Васиного дома.

Володя. Я скоро тоже буду три нормы. По твоему методу.

Вася. Скоро будет новая конструкция.

Володя. Какая?

Вася. Я придумал.

Володя. А почему ты не заявляешь?

Вася. Хочу модель сделать.

Володя. Так что? Тогда иначе работать?

Вася. Иначе. Не нужно завинчивать упоры. Просто загнуть.

Вася чертит на песке. Потом достает из кармана бумажку.

Вася. Вот так.

Володя. Вырезать и загнуть?

Вася. Очень просто. Это как ласточкин хвост все равно!

Володя. Как ласточкин хвост! Только…. значит, теперь опять переучиваться…

Вася. Ты так легко учишься. Это… все будет хорошо!

47. Костя и Вася в цехе.

Вася. Разреши мне остаться в цехе поработать.

Костя. Это зачем?

Вася. Мне нужно одну модель сделать.

Костя. Какую модель?

Вася. Я придумал одну конструкцию.

Костя. Какая там конструкция! В цеху нельзя оставаться.

Костя отошел. Вася грустно задумался.

48. Пристань яхт-клуба. Вася прыгает с лодки на лодку, направляясь к своей будущей. На помосте показалась Катя.

Катя. Ты какую выбрал, Вася?

Вася поднял голову, улыбнулся.

Вася. «Звездочку» — вон ту.

Катя. И я выбрала… «Звездочку».

Вася. Да… но тут одна «Звездочка».

Катя. А мы можем… на одной поехать.

Вася. На одной? А Коля?

Катя. Мы можем без Коли.

Вася. Ты потом будешь жалеть?

Катя. Нет, не буду.

Вася. Нет, ты не будешь жалеть, потому что… потому…

Катя улыбается застенчиво. Вася тоже неловко что-то ищет на дне лодки.

Катя. Почему я не буду жалеть?

Вася. Потому что… (Широко и по-своему иронически улыбнулся.) Потому что у меня есть парус.

Катя. Парус? Ой, как хорошо!

Вася. Я умею с парусом.

Катя. А я не умею.

Вася. Я тебя научу.

Катя. Хорошо.

Вася. А знаешь что? Давай сейчас попробуем. Я хочу посмотреть, как ты правишь…

49. Лодка с Катей и Васей удаляется от пристани. На помосте появился Коля.

50. Конец работы. Все расходятся. Вася прячется за станком. Когда никого не осталось, он выходит и быстро организует работу за слесарным верстаком.

51. Вася работает. Рассматривает в руках новую пластинку для выключателя.

52. Двери цеха снаружи. Дежурный по ФЗУ в присутствии сторожа запирает цех. Начинаются сумерки.

53. Дома у Васи. Отец все работает над шестеренками. Входит мать.

Мать. Что это нашего конструктора долго нет?

Отец. Василия? Эге… Да он, наверное, остался модель делать. Говорил, что будет просить…

Мать. Он же голодный…

Отец. Голодный — это ничего. У него зато душа накормлена. А вот у меня с этими проклятыми шестеренками…

54. Шарик у калитки смотрит в сторону цеха. Кто-то показался на дороге. Шарик поднял одно ухо. Потом грустно опустил. Снова смотрит, то стоит, то нервно усаживается на собственный хвост.

55. Вася работает в цехе. Молотком загибает край «ласточкиного хвоста».

56. На клубной площадке игра в волейбол. Играет партий девочек против партии ребят. Во время игры разговор.

— Кажется… Катя, ты выбрала лодку?

— Выбрала.

— «Звездочку».

— «Звездочку»…

— Что… ты…

— Что… я…

— …нашла…

— Угу…

— …в этом…

— Дальше…

— Василии…

— Секрет…

Голос судьи. Партия в пользу девочек…

Игра прекращается. Коля, обегая сетку, подходит к Кате.

Коля. Какой секрет?

Катя. Нельзя сказать.

Шура. Скажи мне.

Катя. Скажу.

Они обнялись, отошли в сторону. Начинает темнеть.

К Коле подходит Володя.

Володя. Васька придумал конструкцию.

Коля. Ну?

Володя. Честное слово. Ласточкин хвост…

Коля. Как же это?

Володя. Вот… (Протягивает чертежик Васи.)

Коля. Ха! Подумаешь, придумал! Я такое давно знаю. Разве это конструкция? Ласточкин хвост.

Володя. Мы только насобачились… а он придумал…

Коля. Чепуха! Я это давно… давно забыл…

Голос Шуры. Как завидно!

Коля. Какой секрет?

Шура. Секрет. У Васи есть, а у тебя нет.

Коля. Ты думаешь, — он такой изобретатель. Я тоже такое изобрел, пальчики оближете!

Катя. Что?

Коля. Секрет, сюрприз…

57. Вася закончил работу. Направился к дверям. Двери заперты. В цехе совсем темно. Оглянулся.

58. Шарик ждет Васю.

59. Вася подошел к окну. Окно закрыто.

60. Шарик ждет. Заскулил. Пошел вперед, тревожно осматриваясь.

61. Вася тихо открывает окно.

62. Шарик у здания ФЗУ. Тишина. Проходит старый сторож. Шарик один раз залаял на сторожа.

Сторож. Это еще что за начальник! Ты откуда пришел сюда командовать?

Шарик услышал, как открывается окно. Радостно взвизгнул, бросился к окну.

Сторож. Чего ты нахальничаешь?

63. Вася открыл окно. Видит сторожа и собаку. Слышит лай и слова сторожа. Притаился.

64. Сторож. Тебе тут никакого дела нет. Где это я тебя видел?

65. Вася прыгнул в темноту.

66. Сторож, услышав звук прыжка, кинулся к окну. тень промелькнула мимо него. Старик протянул вперед руки и закричал:

— Стой!

Шарик вцепился в его штаны. Отбиваясь, сторож забыл о Васе.

Сторож. Пошла ты… Пошла…

Тень быстро скрылась на дороге. Шарик бросился за ней.

Сторож испуганно затоптался на месте:

— Батюшки, грабители! Кому сказать? Кому сказать…

67. Шарик и Вася на дороге. Вася остановился, прислушался. Шарик сидит, посматривает на Васю.

Вася. Какого ты… какого ты дьявола приперся? Какое твое дело?

Шарик радостно играет вокруг Васи, довольный, что нашел его на заводе.

Вася наклонился к нему:

— Все-таки… лучше было бы, если бы ты разговаривал.

68. Сторож страдает возле окна. Идет Иван Павлович.

Сторож. Товарищ мастер! Воры сейчас были в цехе!

Иван Павлович. Ну!

Сторож. Только-только выпрыгнул. И собака с ним.

Иван Павлович. Воры с собакой? Первый раз слышу.

Сторож. В окно. Видишь… открыто окно… Это он…

Иван Павлович. Пойдем посмотрим…

69. Дома у Васи. Вася входит в комнату. Шарик прорывается за ним.

Мать. Где ты был до сих пор?

Вася. Вот! Готово! (Показывает модель.)

Отец. Ничего, мать. Корми его обедом. Хорошо вышло. И у меня хорошо.

Вася. Шестеренки?

Отец. Шестеренки.

Вася. Поздравляю.

Размахнулись руками, подчеркивая шутку, обменялись рукопожатием.

Вася. Только… знаешь, меня чуть за вора не посчитали. Я остался в цехе, а меня заперли…

Отец. Э, брат, нехорошо. Надо сказать…

Вася. А может, не надо…

Отец повертел головой.

70. Иван Павлович и сторож в цехе.

Иван Павлович. Все цело. Что за наваждение! Стой. Да тут кто-то работал. Так и есть, какой-то слесарь… добровольный.

71. Раннее утро. Всходит солнце. На реке тихо. Вася на лодке. Он бросает палку и говорит:

— Шарик! Человек за бортом!

Шарик бросается в воду, плывет за палкой, приносит ее в лодку. Вася помогает ему выбраться из воды.

Навстречу другая лодка. На ней Коля.

Коля. Как дела, великий дрессировщик и великий доносчик?

Вася (круто отгребает в сторону). Шарик…

Коля. Ну, брось!

Вася. Шарик, посмотри внимательно на плохого комсомольца.

Коля. Посмотрим, кто лучше.

Вася. Я с тобой не соревнуюсь.

Коля. Почему?

Вася. Ты еще маленький.

Вася улыбнулся строго. Коля улыбнулся презрительно. Поплыли в разные стороны.

72. Класс. Урок.

Учительница. Алексей правильно разобрал характер Чапаева. У него не только храбрость, но и разум и осмотрительность.

Алеша. Тормоза!

Учительница. Совершенно верно — тормоза!

Звонок.

Входит Иван Павлович.

Иван Павлович. На одну минутку задержитесь. Вот что, ребята, хочу выяснить. Вчера вечером кто-то был в цехе.

Голоса. В цехе? Вечером? Зачем?

Иван Павлович. Не знаю уж зачем, а только выпрыгнул в окно. Сторож его было схватил, да тут какая-то собачонка вмешалась в дело…

Все смотрят на Васю.

Алеша. Собака? Интересно. Украли что-нибудь?

Иван Павлович. Нет, ничего не украли… Может, потом выясним…

Алеша. Это что ж такое? С собакой?

Терешка. Умная собака или не очень?

Иван Павлович. Да вроде тебя.

Терешка. Умная, значит… Василий, ты своей собаки никому напрокат не давал?

Вася. Нет, не давал.

Алеша. А, может, ты что-нибудь скажешь?

Вася. У меня нет секретов. Вчера я сказал Косте…

Входит инженер. Тишина.

Он стал перед классом.

Инженер. Я пришел, дорогие фабзайчата, поблагодарить вас и поздравить. В последнее время работаете по-стахановски. Но нам все мало. А вот сегодня… рано утром такая хорошая новость: один из вас предложил мне новую конструкцию выключателя. Замечательно просто. Девиз — ласточкин хвост!

Лицо Васи.

Лицо Коли.

Лицо Володи.

Инженер. Вот до чего просто. (Чертит на доске.) Я уже передал в производство. Это настолько выгодная конструкция, что можем передать ФЗУ несколько новых операций.

Голос. Кто же это?

Инженер. Как? Вы разве не знаете? Это Николай Постников.

Общее движение. Галдеж. Лица Васи, Коли, девочек, Володи.

Инженер. Благодарю Колю от всего завода. И вас всех. Только в хорошем коллективе рождаются такие идеи.

Иван Павлович. Это хорошо, а все-таки, кто в цех вечером лазил?

Инженер. Ну, это выясним. Правда, Николай, выясним?

Коля. Я думаю.

Инженер, Иван Павлович и учительница вышли.

Общий шум и поздравления.

Нина в группе девочек.

Нина. Я говорила, я говорила! Вот человек!

Шура. Теперь ты еще влюбишься.

Нина. Ну как же не влюбиться! Иду поздравлять. Коля! Я тобой горжусь!

Катя. Поздравляю.

Терешка. Что делать? Когда же чем-нибудь прославлюсь. Колька, ты уже и здесь будешь хорош, а я вместо тебя в Арктику.

Коля. Э, нет…

73. У Васи сложная игра лица. Он не верит Коле и в то же время рад, что его идея привела в такой восторг инженера. Он заставляет себя держаться спокойно, подходит к Коле.

Вася. Это ты хорошо придумал: ласточкин хвост!

Коля. Правда, здорово?

Вася. И как ты до этого дошел?

Коля. Я давно…

Вася. Самое главное, знаешь, в чем?

Коля. В чем?

Вася. Главное в том, что у нас прорыва не будет.

Коля. Верно, верно…

74. Кабинет инженера. Коля у стола. Инженер говорит:

— И никто не знал! Между прочим… это ты был вчера в цехе вечером?

Коля. В цехе? Нет. Это не я.

Инженер. Не ты? Разве? Но ведь ты… там работал?

Коля. Нет… Я не был в цехе.

Инженер. Не был? Странно. Но разве ты не сделал модели?

Коля. Нет, я не успел…

Инженер. Ах вот как… Ну, хорошо. Получишь премию. И вообще молодец!

Коля кланяется, уходит.

Инженер один, говорит про себя:

— Странно. Очень странно. Кто же был в цехе?

75. Вася и Володя в палисаднике.

Вася. Ты никому не говорил?

Володя. Нет, я никому не говорил.

76. Инженер и Иван Павлович во дворе завода.

Инженер. С собакой… так…

Иван Павлович. Собачка такая есть, очень, говорят, хорошая есть только у Васи Кулешова.

Инженер. У Васи Кулешова?

77. У Васи дома. Отец, мать, Вася, Катя.

Катя. Какой же ты друг? Почему ты мне не сказал?

Вася. Я хотел, но ты… была расстроена.

Отец. И никому не говорил?

Вася. Сказал одному.

Отец. Кому?

Вася. Володе Боровку.

Отец. Так.

Вася. А что теперь делать?

Отец. А ничего не надо делать. Все-таки… Ты растрепался. Тоже… большевик!

Вася. Все равно на пользу пошло.

Отец. Коле-то не на пользу. У Кольки нехороший путь.

Вася загрустил.

Отец. Колесо ты придумал, а кузова нет, хэ…

Мать. Ничего, Вася, ты еще молодой, вырастешь, характер у тебя будет настоящий, большевистский.

Отец. Нет… сейчас нужно, сейчас… Откладывать нечего. Ежели теперь нет в тебе большевика, то и вырастешь… трудно будет…

78. У волейбольной площадки. Идет игра. Коля и Катя отдыхают.

Коля. Мой сюрприз все знают, на общую пользу пошел. А твой?

Катя. Какой?

Коля. Что есть у Васи такое, чего у меня нет?

Катя. У него есть… (Лукаво.) У него есть парус.

Коля. Парус? да ну? Ого!

79. Ребята в цехе. Инженер наблюдает.

Володя. Теперь иначе будем делать?

Инженер. Иначе.

Володя. По-Колиному.

Инженер. Да. Сегодня Нина штампует ласточкины хвосты. Видите, сколько уже есть? Правильно штампует? Как ты думаешь, Коля?

Коля. Правильно.

Инженер. А твое мнение, Василий?

Вася. По-моему, неправильно.

Инженер. Почему?

Вася. Загинать молотками будем?

Инженер. Молотками.

Вася. А можно на прессе загинать.

Инженер понял, в чем дело. Внимательно присмотрелся к Васе.

Инженер. Само собой, на прессе. (Быстро вышел.)

80. Выходной день. На реке. В лодке Катя, Вася, Шарик. Лодка идет под парусом. Далеко по реке также видны лодки. Прошел пароход.

Вася. Теперь я тебе покажу повороты. Сейчас мы идем под ветром.

Катя. Вася, давай уйдем на широкий плес, там легче.

Вася. Давай.

Вася управляет парусом. лодка быстро понеслась мимо парохода, мимо лодок товарищей. Промелькнули Терешка с Шурой, Алеша с товарищем, другие. Иван Павлович на камнях сидит с удочкой.

— Здравствуйте, Иван Павлович!

Иван Павлович. Ох ты… с парусом… Молодцы! Вася, а… как бы это… это та самая собачка?

Хитро подмигнул, Вася засмеялся, лодка пролетела…

Впереди открылась широкая часть реки. Здесь других лодок нет, только далеко еще навстречу несется одна, на которой человек гребет стоя.

Катя. Это Коля?

Вася. Да.

Катя. Завтра общее комсомольское.

Вася. Боишься?

Катя. Нет, на душе чисто… За это тебе спасибо… Ты настоящий… друг…

Вася. Я всегда буду твоим другом…

Катя что-то хотела сказать, улыбнулась, ничего не сказала.

Лодка Васи быстро разошлась с лодкой Коли. Коля явно кокетничает, гребя в неудобном положении, стоя.

— Упадешь, — сказала Катя весело.

— Не бойся, — ответил Коля сухо.

Его лодка отошла уже довольно далеко, когда Коля крикнул:

— Катя!

Катя. Что?

Коля. От Шарика блох не наберись! Катя не расслышала.

Коля повторяет, показывая веслом.

Коля. От Шарика… не наберись блох!

Катя нахмурилась, оглядываясь на Васю, но Вася вдруг встревожился. Коля не удержал равновесия и полетел с лодки. Лодка от толчка отошла от него. Видна его голова.

Вася. Он умеет плавать?

Катя. Не знаю.

Вася крикнул изо всех сил:

— Держись! Идем к тебе!

Лодка под парусом быстро несется к Коле.

Видно, как Коля барахтается в воде, но можно уже понять, что плавает он плохо. Он начал кричать:

— Помогите!

Лодка быстро подходит к месту катастрофы. Вася говорит:

— Ах ты… и раздеться нужно, и править…

Он догадался.

Вася. Шарик! Человек за бортом!

Шарик давно уже стоит на носу, с тревогой наблюдая происходящее. Теперь он радостно кинулся в реку. Вася начал раздеваться, лодка завертелась на месте.

Вася. Держи так, на берег, мы его на берег вытащим.

Коля погружается в воду, показывая только его темя, да руки судорожно хватаются за воду. Шарик ухватил его за воротник, потащил к берегу. Лицо Коли показалось над поверхностью воды, он несколько раз глотнул воздух. Вася уже возле него.

Шарик и Вася плывут по бокам Коли, направляют его к берегу.

81. Коля сидит, еще не вполне опомнившись, на берегу. Шарик смотрит на него и тяжело дышит от усталости. Вблизи приткнулась у берега лодка. Катя от лодки идет к мальчикам.

Катя. Как ты себя чувствуешь?

Коля. Ничего.

Он не хочет ни на кого смотреть. Он хмуро сидит мокрый на песке и трогает зубы ногтем большого пальца. Вася смотрит на него озабоченно.

Вася. Тебе холодно?

Коля. Ничего, ничего, мне хорошо. (Отвечает он почти грубо.)

Вася. Катя, ты побудь с ним, а я поеду его лодку поймаю. И весло.

Коля. Поезжай.

Вася побежал к лодке с парусом. Шарик ринулся за ним.

82. Катя и Коля на берегу. Кругом песок, река и молодой лес. Место очень живописное.

Катя. Как ты упал?

Коля. Катя, пожалуйста, давай не разговаривать..

У него вдруг начинают стучать зубы, он втягивает голову в плечи, отворачивается, кусает губы.

— Ты болен, — говорит Катя.

Он берет себя в руки… отворачивается…

83. По реке плывет лодка под парусом. В ней сидят Вася, Коля и Катя. К этой лодке привязана буксиром другая — лодка Коли. На ней победоносно сидит Шарик и, кажется, доволен своим одиночеством.

84. На передней лодке. Вася говорит:

— Я все-таки оденусь.

Поверх трусиков он надевает штаны и рубаху. Когда он просовывает голову в рубаху, из кармана падает что-то на дно лодки. Вася этого не видит. Грустный Коля подымает эту вещь и машинально рассматривает ее. Вася тем временем надел рубаху. Он видит, что находится в руках у Коли.

Коля. (спрашивает) Что это?

Вася. Это модель. А разве ты… ты такой модели не делал?

Коля ничего не ответил, но вдруг с большой силой глянул в глаза Васи и потом, закрыв лицо руками, заплакал. В одной руке он еще держит модель. Вася положил руку на его плечо. Он затих. Вася серьезно посмотрел на Катю.

Вася. Слушай, Коля. Не убивайся. Этот… ласточкин хвост пошел на общую пользу. А что ты упал, мы никому не скажем. Хорошо, Катя?

Катя кивнула.

Вася. Шарик тоже… К сожалению, он не умеет разговаривать.

Услышав свое имя, Шарик встал передними лапами на нос своей лодки и внимательно слушает.

Вася. Ты посмотри на него.

Коля невольно посмотрел и грустно улыбнулся. Потом быстро вытер слезы, сказал почти сурово:

— Спасибо, Василий, я сам все сделаю. А жалеть меня не нужно…

85. Комсомольское общее собрание на волейбольной площадке.

Коля. Я все рассказал, товарищи. Я мог бы утаить, что они меня вчера спасли, они тоже не сказали бы. Но я не хочу. Вы понимаете, почему я не хочу?

Алеша. Понимаем.

Коля (продолжает). Меня, конечно, следует взгреть, как говорит Алексей, но, уверяю вас, я многому за эти дни научился и наказывать меня лишнее. Серьезно, Алеша. У Вася настоящий характер, и я хочу у него научиться как у первого своего друга.

Алеша. Что Васька… как бы это сказать… ну… ничего парень… это одно дело. А другое, его следует… следует…

Терешка. Взгреть.

Алеша. Вот именно. Чего он набрехал тогда на общем собрании.

Нина. Да отстань ты. Сейчас у нас так хорошо…

Алеша (неожиданно). Отстань? Да! А знаете что! Согласен. Уже отстал.

Все смеются.

Терешка. А все-таки главный инженер не узнал, кто изобрел ласточкин хвост.

Инженер. Извините. Я очень хорошо знал кто.

Коля. Серьезно?

Инженер. Совершенно серьезно.

Коля. А почему же вы не говорили?

Инженер. А я так, как Василий. Я знал, что вы сами скажете, товарищ Постников. Вы же честный человек, это хорошо видно.

Костя. Кончаем. Есть предложение выбрать Василия Кулешова капитаном нашего похода на лодках. Аплодисменты.

Голос Терешки. Только пускай парус оставит дома, а то завидно, прямо печенки болят от зависти.

Вася. Нет, парус всем пригодится. Будем учиться под парусом.

Иван Павлович. Постой, не закрывай, не закрывай, у меня заявление. Примите меня в вашу организацию.

Голос. В комсомольскую?

Иван Павлович. Да ну вас, с вашей комсомольской, в эту самую… экскурсию… я вам буду рыбу ловить, а то ведь… вы… куда вам…

Общий восторг.

86. Лодочный поход отправляется в путь. Все готово. Все в лодках. На берегу провожающие. оркестр музыки, отцы, последние прощальные улыбчивые взгляды.

Вася (командует). На весла!

На лодках разбирают весла.

Вася. Вперед!

Поход тронулся. Играет музыка.

87. Крупным планом проходят одна лодка за другой. Улыбающиеся знакомые лица.

88. Лица на берегу. Инженер. Отец. Мать.

89. Поход отплыл от берега. На лодках начали песню.

90. Лодки удаляются. Песня еще доносится.

91. Лодки почти скрылись. Но песня еще слышна.

Командировка

1. Вид с аэроплана: просторная равнина, пересеченная большой рекой. От реки уходит приток, в устье которого небольшой судоремонтный завод — несколько корпусом, доки, стоят суда, катера. Недалеко от завода поселок, — он протянулся по берегу большой реки. В поселке избы и каменные флигеля. Здание школы заметно выделяется, выделяется и парк с хорошо расчерченными дорожками и зданием клуба. На этом здании узкий флаг на флагштоке. Через поселок бежит прямое, как стрела, шоссе, направляясь к большим городам. На берегу реки маленькая пристань.

Противоположный берег реки и берега притока за заводом покрыты лесом, в котором сосна и береза — советский пейзаж в средней России поближе к западу.

2. В семье Орловых. Столовая — чистая небольшая комната: стол, диван, цветы на окнах. На стене портрет Сталина, на другой стене небольшой портрет бритого человека.

Дверь во вторую комнату. В дверях стоит, прислонившись щекой к наличнику, Лена, девочка лет десяти. У нее мелкие черты, интересная косичка, связанная на затылке замысловатым бантиком. Лена внимательно наблюдает то, что происходит во второй комнате.

Из второй комнаты слышны голоса:

Борис. Надоело меня кормить? Рано!

Мать. Боря!

Борис. Вы попрекаете меня куском хлеба!

Мать. Боря! Что ты говоришь?

Из передней вошел Петя с книгами в руках. Ему двенадцать лет, он похож на сестру, но в его лице наклонность к серьезной мимике, и вообще в его движениях заметна некоторая раздумчивая сдержанность. Петя услышал спор во второй комнате, остановился, слушает.

Борис. Радуйтесь! Уеду в военное училище, не буду вас объедать!

Борис гневный, вышел из второй комнаты, по дороге небрежно отстранил Лену, не заметил брата, уступившего ему дорогу, вышел.

За ним из второй комнаты никто не выходит. Лена, оправившись от толчка, испуганно заглядывает туда. Потом она с заговорщицким видом оглядывается на Петю, он кивает ей головой — подойди; она на носках подходит к нему. Петя смотрит на нее в упор, нацелившись не столько глазами, сколько лбом, и спрашивает тихо:

— Плачет?

Лена. Нет…

Петя. А что?

Лена. Она думает…

В противоположность брату Лена обладает очень выразительным движением лица. Сейчас она печальна и озабочена, и у нее нахмуренные брови.

Что-то стукнуло во второй комнате — отодвинули стул. Дети напряженно ждут. Вышла мать, она комкает в руках носовой платок, но улыбается Пете, стараясь скрыть следы пережитого волнения. Она рада приходу младшего сына.

Лена встретила улыбку матери отраженно-искренно — она просияла, ей даже захотелось подпрыгнуть, ударить в ладошки. Во всяком случае, она стоит уже рядом с матерью, и мать невольно положила ей руку на плечо.

Петя лучше разбирается в событиях. Он понимает, что мать расстроена, что она хочет скрыть это. Петя активно идет ей навстречу. Он говорит с звонким воодушевлением:

— Мама! Ты знаешь, сегодня по географии «отлично»!

Мать (с теплой обыденной иронией). Какой ты у меня молодец! Лена, накрывай на стол.

Лена с готовностью присела возле буфета. Петя у окна раскладывает книги.

Петя. А по письму тоже «отлично»!

Чуть-чуть высунув язык, он картинно издали показывает матери тетрадь. Мать, направляясь к выходу, качнула головой:

— Какие успехи!

Мать вышла. Лена поставила тарелки на стол. Петя спросил почти сурово, совершенно забыв о своих успехах:

— А чего он кричал?

3. Улица. Палисадник у красного кирпичного заводского домика. Через палисадник ведет к дверям усыпанная песком дорожка. При входе в палисадник скамейка. На скамейке сидит Петя и смотрит вдаль. Лена стоит в калитке.

Петя. Главный инженер едет! Эх! Я тоже буду шофером!

Лена. А сколько Борис получает жалованья?

Петя. Начальник пристани! Это только так называется начальник!

К домику подкатил открытый газик. Главный инженер Василий Васильевич тяжело вышел из машины и направился к домику. Лена посторонилась и протяжно-нежно сказала:

— Здравствуйте…

Василий Васильевич не заметил ее приветствия и прошел к дому. Лена проводила его взглядом, надулась и нахмурилась.

Петя. Сердитый какой!

Лена (сказала с нажимом и вызовом в поисках компенсации). Гриша! Здравствуйте…

Шофер Гриша, разворачиваясь, бросил на детей взгляд и ответил:

— Здравствуйте, здравствуйте, детки!

Газик убежал по дороге.

Лена (довольна. Она провожает машину искрящимся взглядом и смеется для себя). Как он сказал: детки!.. А женщины бывают шоферы?

4. Квартира главного инженера Василия Васильевича. Кабинет — большая комната. На стенах портреты (в хороших репродукциях) Чайковского, Мусоргского, Пушкина, Дарвина. Большой ковер. На письменном столе бюст Ленина. Пианино. Строго и очень чисто.

Василий Васильевич в домашней курточке убирает на письменном столе — большой белой тряпкой вытирает стекло и отдельные предметы. Он толстый, с небольшой одышкой, и лет ему не меньше пятидесяти пяти. Говорит басом, хорошего наполнения, сдерживает голос. Вид у него почти всегда сердитый, и слова он произносит недовольным тоном, но в сущности он очень добрый и добродушный человек.

На диване красного дерева сидит мать Бориса. Она не старше сорока лет, лицо ее круглое и такой же дробной нежности, как у Лены, вообще склонно к радости, но в настоящее время мать имеет грустный вид.

Василий Васильевич (разводя руками: в одной — тряпка, в другой пресс). Какой я советчик, соседка? Давно вижу, а только я не советчик.

Мать (с явным сожалением). У вас нет сыновей?

Василий Васильевич. Слава богу, нет. Ни сыновей, ни дочерей! Только теперь вижу, до чего это здорово! Вы подумаете: такой ужас! Окружить себя этими злодеями! На всю жизнь! Не-ет!

Мать. Они не злодеи!

Василий Васильевич. Ого!

Мать. Дети — это радость, только…

Василий Васильевич. Пожалуйста! Кто хочет — радуйтесь. Я — пас!

5. Река. Высокий берег. У самого берега идет лодка. На ней одним веслом гребет Володя. Ему тринадцать лет. У него круглая стриженая голова, и он хорош собой — лицо серьезно-лукавое, из тех лиц, которые бывают у классных вожаков. В зависимости от нужды эти лица принимают самые разнообразные выражения — от серьезно-внимательного до издевательски-веселого. Но вообще Володя человек дела, у него много энергии и прекрасная ориентировка. Он в трусиках и в нижней белой рубашке.

На краю берега, скрываясь от мира прибрежными кустами, сидят, обнявшись, Борис и Шура. Борис — высокий, стройный, мохнатые брови и хорошая скульптура лица. Он в куртке Наркомвода, и рядом с ним лежит фирменная фуражка.

Шура — блондинка с перманентом. Она в том расцвете, когда каждая девушка кажется хорошенькой. Во всяком случае у нее пикантная фигурка. Юбка с некоторым усилием подчеркивает полноту бедер… Парочка заметила лодку и умерила объятия. Володя не обращает на парочку внимания. Его лодка приткнулась носом к берегу. Володя на корме устраивается с удочками. Насаживает червяка, посвистывает.

Борис. Эй ты, пацан!

Володя поднял лицо.

Борис. Ты отсюда… знаешь… проваливай!

Володя (встал в лодке, повернулся лицом к парочке). Я вам мешаю? (Он спросил приветливо, с некоторой прибавкой удивления).

Борис (угрожающе приподнялся). Ты… еще долго будешь разговаривать?

Володя (спокойно взялся за весло. Несколько раз гребнул, отплыл от берега и сказал громко). Это неправильно!

6. Другая часть берега. Лодка Володи подходит с реки. Здесь берег ниже. На берегу рядышком сидят Петя и Лена, они улыбаются, наблюдая, как действует Володя. Его лодка приткнулась к берегу. Володя стал в лодке в той самой позе, в какой он только что стоял перед Борисом, и тем же самым приветливо-удивленным голосом спросил:

— Я вам мешаю?

Петя (ответил с мужественным понижением тона). Нет, вы нам нисколько не мешаете.

Лена (вежливо развела руками). Пожалуйста, пожалуйста.

В общем они поддержали игру Володи.

7. Лодка отходит от берега, Петя гребет. Володя протягивает Лене маленькую удочку с пестрым покупным поплавком.

Володя. Только вы… женщины… разве вы можете ловить рыбу. Я еще не видел, чтобы женщина ловила рыбу. Отчего это так устроено, скажите, пожалуйста?

Лена. Потому, что женщина все время была рабой.

Володя. Отговорки. Рабы тоже ловили рыбу, если мужчины. А вы боитесь.

Лена. Я не боюсь.

Володя. Посмотрим, как вы не боитесь… Поедем на остров. (Лодка на середине реки.) Отчего твой брат так задается? Проваливай! Мой брат капитан, и то не задается.

Лена. Какой твой брат?

Володя. Какой! Капитан Тарасов!

8. Лодка плывет по реке. Слышен голос с берега острова.

Василий Васильевич. Эй, на лодке!

Петя. Есть, на лодке!

Володя (тихо). А кто это?

Василий Васильевич. Гребите-ка сюда!

Петя. Это Василий Васильевич — главный инженер.

Володя (кричит). А чего нужно?

Василий Васильевич. Дело есть.

9. Лодка Володи подошла к берегу острова. остров зарос березами, ивами и кустами. Ветви деревьев нависли над самой водой. Возле берега стоит маленькая моторка главного инженера. Сам Василий Васильевич, босой, в распоясанной рубахе, сидит на склоненном к воде стволе ивы и говорит недовольным голосом:

— У вас есть черви?

Володя (стоя в лодке, несколько важно). Есть.

Василий Васильевич. Одолжите мне немного.

Володя. Вы, наверное, так хотите… без отдачи, да?

Василий Васильевич. А тебе жалко!

Володя. Нет, не жалко… Я могу дать, если вы… если вы, конечно, хороший человек.

Василий Васильевич (ухмыльнулся, бросил пристальный взгляд на Володю). Угу… Ну, что же… Я, кажется, человек… ничего себе.

Володя. А кто это может доказать?

Василий Васильевич (резко повернулся на стволе). Смотри ты какой! Да вот он меня знает.

Петя. Я знаю.

Лена. Вы с нами живете в одном доме и все ходите мимо. Я вам говорю «здравствуйте», а вы не говорите ничего. И молчите и даже не смотрите.

Все это Лена проговорила быстрым говорком, деловым и тем не менее немного смущенным, не отрываясь взглядом от лица Василия Васильевича. Володя захохотал, задрал руки. Петя поднял голову к сестре, доволен ее нападением. Василий Васильевич смотрит несколько ошеломленно на Лену, потом строго на Володю.

Володя. Ага! Видите, видите! А вы говорите: ничего себе. Не дам червей!

Василий Васильевич. Неужели? Я не отвечал тебе на поклон? (Лена пристально смотрит на Василия Васильевича и утвердительно кивает головой.) Это… действительно… свинство. Знаешь, что, я очень прошу меня извинить. (Лена улыбается почти мечтательно.)

Володя (злорадно). Видите?

Василий Васильевич вовсе не подыгрывается к детям. Он совершенно серьезно раздражается и спорит. Его обижает придирчивость Володи. Он смотрит на Володю с негодованием и, забывая о своей просьбе, раздраженно говорит ему:

— Вижу! Извинился! А ты, наверное, никогда не извиняешься!

Володя (тоже обиделся. Этот толстяк просит червей и в то же время кричит). Не дам червей!

10. На берегу острова сидят рыболовы. Дети сидят рядышком. Возле Володи банка с червями. Василий Васильевич несколько отдельно. У Володи клюнуло. Он вытащил рыбку, лукаво посмотрел на Василия Васильевича, начал насаживать наживку.

Василий Васильевич забрасывает часто, поплевывает на крючок, наконец, говорит так, будто про себя:

— Одна десятая червяка осталась. Угораздило с соседями… Мальчишки! Были бы охотники…

Пауза.

Володя что-то очень внимательно следит за поплавком. Потом не выдержал. Спросил спокойно, не глядя на собеседника:

— А по-охотницки если… на моторке катают?

Василий Васильевич (так же угрюмо-хмуро, как будто ворчит про себя). По-охотницки… Охотник охотнику всегда поможет.

Володя. И на моторке.

Василий Васильевич. Ну а как же!

Снова пауза и более или менее специальные движения всех участвующих.

Володя. Возьмите червяков… по-охотницки… (Протянул Василию Васильевичу банку.)

Василий Васильевич. Характер у тебя…

Володя. А у вас какой характер?

Василий Васильевич. Да… собственно говоря… у меня… такой самый…

11. Борис и Шура на том же месте на берегу. он лежит, пристроив голову на ее коленях, задумчиво наворачивает на палец собственный локон. Слышен далекий шум пароходного винта.

Шура. Борис, слышишь? Пароход идет!

Борис. Пускай себе идет… Это не к нам…

Пауза.

Шура. Боря, сколько лет в военном училище?

Борис. 3 года.

Шура. Ты меня разлюбишь…

Борис. Брось.

Шура. И сейчас ты неласково… говоришь.

Борис (поднялся, сел. Ему хочется зевнуть, отвернулся). Меня дома расстроили.

Шура (нежно взяла его за руку). Кто тебя расстроил?

Борис (оживился и обозлился). Как же! Дождались сына, жалованье получает — кормилец, поилец!

Шура. А ты не обращай внимания.

Борис. Обидно, Шура. Родная мать… жизни моей не хочет видеть… Серый костюм пошил… ты знаешь, сколько он стоит?

Шура. Тебе очень замечательно в сером костюме!

Борис. (обрадовался). Вот! А она свое…

12. На берегу острова смятение. Дети забыли об удочках, смотрят в одну сторону, показывают…

Володя. Канонерка! Честное слово, канонерка!

Василий Васильевич. Не может быть!

Петя. Да посмотрите, посмотрите! Это канонерка «Буря»!

Володя. Канонерка «Буря»!

13. Довольно далеко видна на реке приближающаяся военная канонерка.

14. Канонерка «Буря» проходит по реке. Борис и Шура стоят, смотрят.

Борис. Военная! Красота!

На канонерке звонок.

Шура (с тревогой). Она причаливает!

Борис. Не понимаю… Причаливает! (Он надел фуражку, на ходу пожал Шуре руку.) Надо бежать…

Шура. Не успеешь…

Борис быстро пошел по берегу. Шура с одинаковым восторгом смотрит и ему вслед, и на канонерку.

15. На реке, догоняя канонерку, спешит моторная лодка Василия Васильевича. Он сам стоит за рулем. В моторке все ребята. Лодка Володи идет пустая на буксире.

16. Пристань. «Буря» причалила. На ней редкие фигуры краснофлотцев. На капитанском мостике капитан Сергей Иванович. Он небольшого роста человек с круглым лицом, бритый, Кажется, что он полон доброты, но, когда он начинает говорить, у него находится очень богатый набор модуляций, и тогда его лицо может казаться и очень строгим, и очень холодным. У него высокий, несколько носовой тенор определенно иронического оттенка. На пристани стоит Нечипор, человек лет сорока пяти, — рабочий на пристани. Он давно работает на реке, и его даже канонеркой нельзя удивить. У Нечипора настоящее украинское лицо с подстриженными усами, лицо народного мудреца и человека бывалого.

Капитан. Где начальник?

Нечипор. Никого нэма…

Капитан (возмущенно, резко). Как это «нэма»? Почему?

Нечипор (оглядывается с явной иронией. Он понимает, что должен кто-то быть на пристани к приходу канонерки, но ему не хочется вступать в спор, дело безнадежное). Нэма… тай годи.

Капитан. Где начальник?

Нечипор. У них свои дела… может, поважнее…

Капитан. Да телеграмму получили?

Нечипор. Та я неграмотный, товарищ капитан!

17. К пристани подходит моторка. Она причаливает у маленькой деревянной площадки, где стоит несколько лодок. Это приходится почти у самой кормы канонерки, и над всей картиной чувствуется большой военный флаг канонерки.

Василий Васильевич. Володька, привяжи моторку.

Володя. Есть привязать моторку!

Василий Васильевич прыгнул на берег.

18. Капитан Сергей Иванович уже на пристани. К нему подходит обрадованный Василий Васильевич.

Василий Васильевич. Сергей Иванович! Чему обязаны?

Сергей Иванович. Что у вас за порядки?

Василий Васильевич. Порядки комсомольские! Надолго к нам?

Сергей Иванович. Ого! Перевооружение! Да где этот ваш… начальник, черт бы его побрал!

Василий Васильевич. Ты у меня остановишься. Я вызываю машину. (Он ушел в контору к телефону.)

На пристань быстро, запыхавшись, вбегает Борис. Приложил руку к фуражке.

Сергей Иванович. Паршивая провинциальная дыра! Я же давал телеграмму. Где телеграмма?

Борис (улыбаясь невинно, смущенно). Телеграмма? не было… Стой, стойте… где-то есть… (Роется в карманах.) Вот телеграмма!

Сергей Иванович. Это… это утреннее чтение, товарищ начальник. Это обычно читается в момент получения!

Борис. Верно! «Буря»!

Сергей Иванович. Чего вернее, если «Буря» у вас под носом! В затон сообщили? Лоцманов вызвали?

Борис. Да… черт его знает… запутался… с делами!

Сергей Иванович. Довольно изображать из себя угорелую кошку… или угорелую ворону! Распорядитесь.

19. У моторки. Мальчики прислушиваются.

Володя. Вот долбает так долбает!

20. С другой стороны к пристани подкатил газик. Гриша выходит из него и направляется на пристань. Гриша в сапогах и рубашке, туго подпоясанной узким поясом. Гриша имеет вид вообще добродушный, он скромен и неразговорчив. Но в каждом деловом его движении совершенно естественно всегда выступает на первый план точная ухватка и строгое отношение к делу, хотя Гриша как будто ничего и не подчеркивает.

21. На канонерке Василий Васильевич стоит у трапа. Сергей Иванович отдает распоряжение одному из краснофлотцев. Борис, расстроенный, стоит рядом.

Сергей Иванович. Через час эта курица…

Борис (просительно). Товарищ капитан!

Сергей Иванович…Этот начальник даст лоцмана, проведете судно в затон.

Краснофлотец. Есть, товарищ капитан!

Гриша (подошел, сдержанно вытянулся перед Василием Васильевичем). По вашему распоряжению прибыл.

Василий Васильевич. Едем, Сергей Иванович.

22. Василий Васильевич, Сергей Иванович, Борис и Григорий проходят через пристань к машине. Нечипор останавливает идущего последним Григория.

Нечипор. Тебе письмо, Гриша.

Гриша (остановился, взглянул на письмо, обрадовался). От Кати, ей богу, от Кати!

Нечипор (провел пальцем под усами). Ага! От Кати, значит…

Григорий (быстро вскрыл письмо). Приезжает с «Лермонтовым»! (Побежал вниз к машине.)

Нечипор (смотрит вслед ему). Хороший був шофер… А теперь Катя…

23. Василий Васильевич входит в машину с Сергеем Ивановичем. К машине подбегает Григорий — радостный, в руках у него письмо.

Василий Васильевич. Письмо получил?

Гриша. Катя приезжает. На практику, понимаете.

Василий Васильевич. Понимаю, голубчик, понимаю.

Григорий. Нет, вы ничего не думайте. Она к тете приезжает.

Василий Васильевич. Все ясно: к тебе и на практику. Ты в стороне.

Он смеется. Смеется и Сергей Иванович. Улыбается и Гриша, трогая машину с места. Борис один остается на пристани.

24. Машина подошла к домику Василия Васильевича. Из нее вышли все, Гриша с некоторым смущением обращается с просьбой.

Гриша. Василий Васильевич, вечером Катя… с «Лермонтовым».

Василий Васильевич. Да… слышал…

Гриша. Разрешите… я подам машину… у нее все-таки вещи.

Василий Васильевич. Ну… если вещи… подавай.

Гриша. Спасибо.

Он отъехал на своем газике. Василий Васильевич и Сергей Иванович у входа в дом.

Сергей Иванович. Влюблен?

Василий Васильевич. Золотой парень!

25. Театральный зал в клубе. В зале пусто. Драмкружок собрался для репетиции. Присутствуют Алексей, Надя, Иван, Борис, еще несколько девушек и юношей. Руководит Алеша. В сторонке тихо сидят в креслах Володя и Петя.

Алеша сердит. Он небольшого роста, у него прямые брови и строгий взгляд, тонкие подвижные губы и мужественный точный голос.

Алеша. Как записываться в драмкружок, так целые сотни, а как репетиция, так одно бюро остается.

Надя. Многие на работе!

Алеша. А где Шура?

Иван. Шура расстроена. Ей попалась плохая любовная роль…

Алеша. Плохая роль?! Марья Антоновна?

Иван. Да… нет, другая роль, вообще любовная!

Все с улыбками, довольно холодными, оглянулись на Бориса. Борис встречает эти улыбки с привычным пренебрежением.

Алеша. Почему она не пришла, Борис?

Борис (насмешливо передвинул плечами). Я не сторож!

Алеша. Кто за нее будет играть? Все заняты!

Он оглянулся. Его строгий взгляд переходит с лица на лицо в поисках выхода, и когда он машинально пробегает взглядом по линии Володя — Петя, Володя говорит, держа голову на кулаках:

— Я свободен.

Алеша. Что?

Володя (с трудом пересиливая смущение и даже охрипнув). Я могу сыграть!

Надя. Марью Антоновну?

Володя. Ага.

Все смеются.

Алеша. А почему? Может! Честное слово, может!

Надя. Да нет, он маленький.

Алеша. Как раз… А ну, идем, я тебя наряжу…

26. В одной из артистических уборных. Алеша, Надя и Володя. Надя — серьезная девушка, лучший тип комсомольского лица. У нее вьющиеся мягкие волосы, тонкое лицо. При первом взгляде на такое лицо оно кажется не вполне женственным, зато, когда эта женственность неожиданно проявляется, она кажется счастливым и замечательно нежным подарком.

Володя уже одет в какое-то женское платье, никакого отношения не имеющее к «Ревизору».

Алеша (натягивая на круглую голову Володи парик). Ну и башка у тебя!

Володя смущенно поглядывает на свои голые ноги.

Надя. Только ты ходи правильно! Помни, что ты женщина.

Володя. Так? (Прошелся мелким шагом.)

Надя (смеется). В этом роде.

27. На сцене Иван, изображающий Хлестакова, и Володя — Марья Антоновна. Иван — высокий юноша с насмешливым лицом. У него большой выразительный рот.

Борис (из зала). А хорошенькая девчонка, просто прелесть!

Иван (со сцены). Ты, Боря, смотри, не влюбись.

Алеша. Продолжаем! Марья Антоновна!

Володя — Марья Антоновна. Для чего же близко, все равно и далеко.

Иван — Хлестаков. Отчего же далеко. Все равно и близко.

Володя — Марья Антоновна. Да к чему же это?

Все аплодируют.

Надя. Хорошая дочка городничего!

Алеша. И никаких капризов!

Володя. А для Петьки нет роли?

Вошли Сергей Иванович и Василий Васильевич, за ними Гриша.

Сергей Иванович. Говорят, в «Ревизоре» все бюро участвует.

Алеша. Правильно. Все бюро.

Василий Васильевич. А это что за девица!

Иван. Позвольте познакомить. Марья Антоновна!

Володя сдержанно, жеманно подает руку.

Василий Васильевич. Знакомое лицо. Это ваш брат — Володька, вредный такой…

Володя (серьезно). Это мой брат. Он очень вредный.

Все смеются.

Василий Васильевич. Он мне червяков не давал на реке. (Переходя на деловой тон.) Товарищи, мы вот пришли к вам поговорить.

Алеша. Давайте.

Сергей Иванович. Здесь все комсомольцы и бюро?

Алеша. Все. Да нет… стойте. Эй вы, вычищайтесь!

Володя. Я никому не скажу.

Алеша. Марш, марш, да скорее!

Володя молниеносно, через голову сдирает с себя женское платье. Быстро мелькают его голые ноги, трусики. Василий Васильевич испуганно вскакивает, совершенно остолбенел и Сергей Иванович. Вместе с платьем Володя стащил и парик. Он метнул в дверях лукавый взгляд в гостей и исчез. За ним прошмыгнул в двери и Петя. Оправляясь от смущения, гости смеются.

Василий Васильевич. Тот самый… чертенок!

28. В зрительном зале на стульях для зрителей собралось импровизированное бюро комсомольской организации. Сидят несколько вразброс, но внимание всех притягивается к капитану Сергею Ивановичу. Он сидит на одном из стульев переднего ряда, повернувшись лицом к залу. Говорит очень серьезно, нажимая голосом в соответствующих местах, но в то же время в его словах много дружески доверчивого, теплого.

Сергей Иванович. Граница близко. Запах, чувствуете запах (пошевелил пальцами) несет оттуда? Канонерка, конечно, не линейный корабль, а только на этой реке, ого! Залп у нее все-таки… лучше не лезь! (Все присутствующие радостно смеются.) Так вот, что ж тут говорить? Это вы должны сделать, комсомольцы, на заводе вас большинство. Коротко: сроки, качество — высокое качество. Точность, прилаженность — никакого брака, ни одной тысячной процента!

29. Василий Васильевич (говорит стоя, опираясь на стул). Терпеть не могу хвастунов! Никаким словам не верю, давайте дело. Так и знайте, придираться буду, как собака, как тигр, как… (затруднился в выборе слова) как крокодил. (Он сказал это искренне, без намека на шутку, но все расхохотались, и Василия Васильевич удивлен). Чего вы? Он же говорит: ни одной тысячной процента?

Борис (сорвался с места, воздел руку, вдохновенно провел по шевелюре). Товарищи! Мы, комсомольцы, должны приветствовать, и поддержать, и принять все меры. Для Красной Армии — это наша родная Красная Армия. Мы все тоже будем в Красной Армии, и если нашему заводу оказали такую честь…

Сергей Иванович. Ты о себе расскажи!

Борис. А?

Сергей Иванович. Расскажи, как ты принял канонерку. Телеграмма в кармане — нераспечатанная, лоцманов нет, порядка нет. Как ты будешь принимать материалы, где тебя искать?

Борис. Я постараюсь.

Сергей Иванович. Постараюсь — обещание среднего качества.

Василий Васильевич. Вздох святой богородицы!

Борис. Я еще молодой.

Гриша. Тебе что, 7 лет?

Сергей Иванович. Может быть, здесь все такие… «молодые»?

Иван. Не беспокойтесь, Сергей Иванович, семилетний — один Борис.

Борис. Да что вы все на меня?

Сергей Иванович. Правильно! На тебя. Ты гражданин или нет?

Борис. Гражданин.

Сергей Иванович. Так вот: не прикидывайся маленьким! С тебя и требуют как с гражданина.

30. Пристань. Заходит солнце. На пристани довольно много людей — пассажиры. У кассы очередь. Борис продает билеты. Нечипор с видом начальственным наводит порядок.

Нечипор. Чего вы тут той… гармидер заводите?

Иван. Дедушка, мы на природу смотрим.

Нечипор. Сам ты дедушка! Здесь не природа, а пристань.

Иван. Мы на пристань не смотрим, не бойтесь.

Нечипор. Ты не той… не базикай, а отойди от того… от барьера.

Шум подъезжающего автомобиля.

Иван. Григорий приехал, жених, жених!

Вся молодежь шумно идет навстречу.

Нечипор. Чего вы тут той… заводите?

Иван. Дедушка, жених приехал!

Гриша вошел с большим букетом в руках.

Нечипор. Який жених?

Иван. Да вот же! Григорий Васильевич Волосатый!

Гриша (оглядываясь смущенно). Товарищи! Честное слово, не понимаю…

Алеша. Где ты букет достал?

Гриша. Алешка, отстань…

Иван. Да мы ничего, мы только посмотрим.

Гриша. И смотреть нечего.

Борис. Интересная твоя невеста?

Гриша. Никакая не невеста! И это очень с вашей стороны…

Нечипор. И чего притой… Дайте человеку невесту встретить… А потом будет видно.

31. Причаливает «Лермонтов». Причаливает медленно.

Нечипор (кому-то кричит). Давай конец!

Среди пассажиров на палубе стоит и Катя. Она в треухе, сделанном из газеты. Она ласково улыбается Грише, но Гриша смущен и опускает глаза.

Борис (шепчет ему в ухо). Какая? Какая? Скажи, какая?

Гриша. Отстань.

Борис. Какая? В зеленом платке, да?

Иван. Нет, что ты! Вон она, в соломенной шляпке!

В соломенной шляпке стоит толстуха с маленькими глазками.

32. Положены сходни. По ним проходят пассажиры. Одной из первых выходит толстуха в соломенной шляпе. Иван ласково берет ее за руку и подводит удивленную к Григорию. Григорий сердито отворачивается.

Толстуха. Да я его не знаю.

Иван. Извиняюсь.

Наконец, выходит Катя. Она очень хороша. У нее большие глаза и темные тонкие брови. Она свежа и полна сил юности. Она с дружеским приветом направляется к Грише, улыбается букету и немного смущается.

Григорий (хрипло говорит). Катя!

Он пробивается к ней, немного краснеет, букет ему мешает. Он перекладывает его в правую руку, но Катя протянула ему свою правую, и Григорий в затруднении. Иван с дружеской предупредительностью берет у него букет, и Гриша этого не замечает. Он пожимает руку Кати и говорит:

— Очень приятно. У меня есть машина.

Иван (стоит сбоку и громко читает на газетной шапке Кати крупную надпись). Долой кустарщину! За культурный ремонт вагонов!

Катя, смеясь, оглядывается и встречает веселый взгляд Ивана.

Иван (ей говорит внимательно-вежливо). Это у вас на шапочке написано.

Катя. Неужели? (Снимает шапку). Действительно, написано!

Иван. А у нас не вагоны, а пароходы. Понимаете, недоразумение.

Катя надевает на себя треух, но в этот момент Гриша крепко схватил руку Ивана с букетом.

Гриша. Отдай!

Иван. Да ты чудак. Букет не тебе, а Кате. Дорогая Катя, приветствуем вас от всего комсомольского актива, а также драмкружка на территории… нашего… одним словом, просим вас принять этот скромный букет, который доставал все-таки один Гриша.

Катя. Какой драмкружок?

Иван. Замечательный! Вот первый любовник — Борис Орлов, комик — Григорий Волосатый, трагик — он же секретарь комсомольской — Алеша Грузинцев.

Нечипор. Не той… Не загораживайте прохода!

Катя. А где мои вещи?

Алеша. У меня, у меня.

Гриша. Товарищи! Ну, посмотрели, и убирайтесь. (Он отнимает у Алеши чемодан.)

33. У машины. Катю усадили на заднее сиденье. Гриша на месте шофера. Иван пытается тоже залезть в машину, но Гриша, улыбаясь, показывает ему кулак. Иван что-то шепчет остальным. Все хором кричат:

— Долой кустарщину! За культурный ремонт па-ро-хо-дов!

Иван (вежливо напоминает Кате). А не вагонов!

Катя просто улыбается. Машина уезжает. Юноши смотрят ей вслед.

Борис (продолжая так же зачарованно смотреть). Э, нет, это кусочек не для Григория!

Алеша (неожиданно-неприязненно). А для кого? Для тебя?

Борис (удивился). Да чего ты?

Алеша. Я спрашиваю: для тебя «кусочек»?

Борис (нахально, обозлившись). А хотя бы и для меня.

Алеша. Ее Григорий давно любит…

Борис. Куда твой Григорий годится!

Иван. Дети, не шумите. У тебя, Боря, все равно ничего не выйдет.

Борис. Почему?

Иван. Потому что… потому что… тебе 7 лет.

Борис. Посмотрим.

34. Конструкторская завода. Большая светлая комната. За чертежными столами работают чертежники. Иван и Шура работают рядом. Они разговаривают, не прекращая работы. Шура, впрочем, очень интересуется темой. Иван говорит спокойно, выдерживая паузы, подчеркивая тоном явно несоответствующие места.

Шура. Вчера приехала?

Иван. Вчера приехала.

Шура. Интересная, говорят…

Иван. Ничего интересного! Все то же самое.

Шура. Как это «то же самое»?

Иван (таким тоном, как будто его счет имеет для Шуры большое значение). Понимаешь, — один нос, глаза… два, вот не заметил, сколько рук. (Вспоминает.) Кажется, две руки. Обыкновенная девушка. Платье пошито из газеты…

Шура. Ты всегда говоришь несерьезно…

Иван. Дай лекало.

Шура. Она учится в судоремонтном техникуме.

Вошел сердитый Василий Васильевич. Он спрашивает таким тоном, словно ему нужен ответ только для того, чтобы немедленно избить ответчика.

Василий Васильевич. Кто делает приспособление для револьверных?

Шура (немного испугавшись). Я делаю.

Василий Васильевич. Волыните!

Шура. Василий Васильевич!

Василий Васильевич. Волыните! Покажите, что сделано?

Шура разбирается среди чертежей, находит один, показывает. Василий Васильевич, стоя, хмуро просматривает чертеж.

Василий Васильевич. Стойте… Откуда у вас этот размер — семнадцать и пять десятых?

Шура. Такой давали.

Василий Васильевич (смотрит на нее в упор, с осуждением). Кто давал? Ничего подобного! Из-за этого размера забраковали, а вы опять ставите!

Шура (бросилась к своим папкам, нашла листок бумаги, хочет победно показать его Василию Васильевичу, но вдруг узнает ошибку, недовольно отступает назад). Ах!

Василий Васильевич (долго смотрит на нее, склонив лоб, словно приготовился боднуть). Ах! Что такое «ах», скажите, пожалуйста? Что это за терминология: «ах»?

Иван (не прекращая работы, совершенно серьезным, очень убедительным голосом). По некоторым данным, «ах» — это пережиток капитализма.

Василий Васильевич (внимательно прослушал заключение Ивана, но плохо сообразил, что оно обозначает, его уже привлекает грустное настроение Шуры, он говорит ворчливо, но гораздо более ласково). Пережиток капитализма! У вас чем-то голова забита, товарищ Устинова! Не пять десятых, а пять сотых. Семнадцать и пять сотых. Придется вам сегодня посидеть вечер. Приспособление очень срочно нужно.

Шура (со стоном отчаяния). Ах, я не могу вечером…

Василий Васильевич (с имитацией такого же стона). Ах, я вам приказываю! (Ушел.)

Шура (заломила руки под подбородком). Я же не могу…

Иван. Придется подчиниться насилию…

35. Заводской цех. Линии разных станков, на которых работает главным образом молодежь. Большой порядок. Револьверный станок Алеши. Он работает напряженно-быстро, лицо у него сейчас озабоченно-увлеченное. Подходит Надя — контролер механического цеха. Весь разговор Нади и Алеши, в сущности, любовный разговор. В лицах беседующих, в тоне много ласки и внимания, но все это прячется за деловым интересом и за настоящим деловым раздражением. Эти двое людей настолько сильны, что могут выдерживать двойную линию тона, не уступая ничего в любви и не поступаясь даже капелькой дела. При этом у Нади любовь выражается больше в движении лица, у Алеши — больше в голосе, явно подчеркивающем его особое отношение к Наде.

Впрочем, к концу разговора самая тема становится такой трагической, что какая угодно любовь может исчезнуть и… она все же остается. Наде досадно, что Алешу постигла неудача. Алеше стыдно, что именно перед Надей он так оскандалился.

Надя. Здравствуй, Алексей.

Алеша. Здравствуйте, товарищ контролер!

Надя. Давай деталь 115.

Алеша. Есть, деталь 115.

Он выкладывает перед ней на тумбочку стопку деталей. Надя начинает проверять их при помощи шаблона. Алеша продолжает работу на станке, но его очень интересует результат Надиной проверки. Проверяя, Надя что-то шепчет, очевидно, тревожное, потому что Алеша бросает работу и прислушивается. Он теперь ясно слышит:

— Прослаблена, прослаблена, прослаблена…

Алеша. Прослаблена?! Что ты выдумываешь?

Надя. Пожалуйста. Запорол 23 детали!

Алеша. Запорол? Каким шаблоном ты проверяешь?

Надя. Мой шаблон.

Алеша. Твой шаблон! Твоему шаблону 100 лет. А я вчера получил новый. Вот! (Он выложил на стол новый шаблон.)

Надя. Дай чертеж!

Алеша. Будьте добры! (Подает ей чертеж. Надя проверяет шаблон по чертежу. Алеша в нетерпении.) Ну?!

Надя. Твой шаблон нужно выбросить.

Алеша. Новый?!

Надя. Все равно!

Алеша. Кто делал шаблон?

Надя. Такие, как ты, делали — разини.

Алеша. Это все в конструкторской…

Надя. А ты принимал, куда смотрел?

Алеша (быстро собирает шаблоны, чертежи, детали). Иду к главному.

Надя. Ты сам главный!

Алеша. Я виноват?

Надя. 23 детали!!

36. В кабинете Василия Васильевича. Сидит сбоку Сергей Иванович. Перед столом стоят Алексей и Надя. Алексей представляет из себя соединение злости и смущения. Ему стыдно в особенности перед Надей.

Василий Васильевич (гневно). Никакими словами! Никакой мерой! Вы понимаете, что это такое? (Стук в дверь.) Войдите! (Катя вошла и замерла у порога, понимая, что в кабинете происходит драма. Василий Васильевич уже стоит за своим столом, он сверлит взглядом Алешу и, очевидно, предупреждая его возражения, кричит.) Виноватого искать? Это моя работа? Я инженер, а не следователь! Все виноваты, все портачи! Все! Сергей Иванович, с твоей канонеркой ничего не выйдет! У них руки калеченые, головы калеченые, души калеченые! Разговорщики, танцоры! (Он увидел только теперь Катю, и она его раздражает не меньше.) Вот приехала новая! Думаете, лучше.

Все обратили лица к Кате. Надя смотрит почти с таким же осуждением, как и Василий Васильевич, Алеша с таким же сожалением, и только Сергей Иванович улыбается так, чтобы не видел Василий Васильевич.

Катя (покраснела, но все-таки защищается, как умеет). Вы же меня не знаете!

Василий Васильевич (теперь он убежден, что Катя ничего не стоит). По глазам вижу, по походке! «Ах, я ошиблась!»

Последнюю фразу он произнес, передразнивая девицу, и свалился в кресло, вытаскивая из кармана пиджака огромный платок, чтобы вытереть пот. Этим моментом пользуется Сергей Иванович.

Сергей Иванович. Конфузно, товарищи…

И этот маленький удар окончательно обозлил Алешу. Он обращается к Сергею Ивановичу.

Алеша. Дали шаблон! Догадайся, что там ошибка!

Надя (говорит почти с презрением). Стыдно тебя слушать! Ты обязан… обязан догадаться!

Алеша (не выдержал этого укора). Надя! (Больше он слов не находит, махнул рукой, пошел к выходу. Катя внимательно посторонилась, он ее не заметил. В дверях обернулся.) О канонерке не беспокойтесь, Сергей Иванович! (Он выскочил.)

Катя подвинулась к дверям.

Василий Васильевич (к этому моменту вытер пот и спросил угрюмо, обращаясь к Кате). Вам чего?

Катя (шмыгнула к двери и оттуда сказала иронически-ласковым шепотом). Я… в другой раз, Василий Васильевич… (Она исчезла за дверью.)

Василий Васильевич (возмущенно повернулся к Сергею Ивановичу). Видите! Какие фокусы?

Сергей Иванович рассмеялся неудержимо. Надя сдержанно улыбнулась.

37. Ворота в заводской гараж. На свежем воздухе недалеко от ворот Гриша возится со своей машиной. Мотор разобран. На двух листах фанеры Гриша разложил части мотора, перемывает их, пересматривает, мурлычет про себя какой-то мотив.

На дорожке, ведущей к гаражу от завода, показалась Катя. Гриша обрадовался, осторожно положил на фанеру какую-то деталь, поднялся с низенького обрубка, на котором сидел, и сделал несколько шагов навстречу Кате, расставляя пальцы, измазанные в масле, и этим давая понять, что рукопожатие невозможно. Его спецовка и лицо тоже не блестят чистотой.

Катя. Какой ты чистенький!

Гриша. Полюбите нас черненькими!

Катя. Что ты делаешь?

Гриша. Профилактика!

Катя. Такая профилактика! Ужас!

Гриша. Это тебе не пароход какой-нибудь, автомобиль — скорость не десять километров, а девяносто!

Катя. Гришка! Не смей трогать пароход!

Гриша. Есть… осторожно обращаться с пароходом!

Они подошли к фанерным листам. Катя заинтересовалась тем порядком, в котором разложены части мотора на листах. Она наклонилась над ними и любуется.

Катя. Как у тебя красиво… Василий Васильевич на тебя никогда не кричит?

Гриша (улыбнулся высокомерно). Красиво! Это тебе не цветочки, а машина… Потому и красиво.

Катя (тронула что-то пальцем). Подари мне этот тросик, он у тебя лишний, я вижу.

Гриша. Я лучше… цветочки.

Катя подняла глаза. Григорий спокойно улыбается.

38. В конструкторской. Алеша стоит около Шуры.

Шура (опустила глаза). Всякий может ошибиться.

Алеша. У тебя, Шура, в голове или в душе…

Иван. Дело не в душе, а в любви!

Шура (с подозрительным укором). А вы против любви, да?

Алеша. Во!

Иван. Я против.

Шура (прищурив глаза). Против любви?

Иван. Да нет! Я против неправильного чертежа.

Шура. При чем тут чертеж?

Иван. Ты шаблон запорола? (Шура молчит, выжидая.) И любовь запороть можешь! (Шура отвернулась к окну.)

Алеша. К чертям любовь! А вечером тебе придется попотеть. Стыдно в глаза смотреть! Государственное дело!

Шура (посмотрела Алеше прямо в глаза. Может быть, у нее в глазах слезы.) Сделаю, Алеша!

39. Часть парка на берегу реки. На скамейке Борис и Шура. Видно, что они уже давно здесь сидят и за это время Шура успела сильно огорчиться, а Борис сильно соскучиться.

Шура. Я не пойду вечером в конструкторскую. С какой стати? Пойдем танцевать.

Борис. Шура, пойми, наконец, какое значение имеет твоя работа. Оборонное значение!

Шура. Я понимаю.

Борис. Конечно, было бы приятнее нам потанцевать, но здесь дело о канонерке, о Красной Армии, нельзя же так ставить на одну доску. Ты не забывай…

Шура (резко поднялась со скамейки, быстро повернулась к Борису). Я ни о чем не забываю. Я знаю, что такое Красная Армия… А только ты врешь!

Борис. Я? Мое почтение?

Шура. Красная Армия не может мешать любви!

Борис. А видишь, мешает.

Шура. Не мешает, не мешает. Тут что-то другое мешает, ты врешь, ты напрасно все сворачиваешь на Красную Армию. (Шура гневно стоит против Бориса, но она уже испугалась своего гнева, ей уже кажется, что она наговорила глупостей. Борис с обиженным лицом поднялся. Шура подошла к нему.) Ну, прости!

Борис (с чувством). Не забудь, что я тоже гражданин!

Шура. Прости, Боря! Я пойду в конструкторскую…

40. Вечер в конструкторской. Шура одна. У нее много работы. Весь стол завален чертежами, инструментами, записками. Она работает напряженно, но что-то у нее не ладится. Она с удивлением смотрит на чертеж, хватает резинку, наконец, разорвала чертеж, бросила, достала чистый лист, начинает сначала. Задумалась. Решительно взяла циркуль, но так с циркулем в руках и заплакала, положив голову на руки. Циркуль торчит у нее в руке.

Вошел Иван. Остановился в дверях, внимательно смотрит на Шуру. Шура прекратила рыдания, быстро вытерла глаза, спрашивает с досадой:

— Чего ты пришел?

Иван (подходя к столу). Люблю страшно смотреть, как девушки плачут.

Шура. Я не плакала. У меня глаз засорился.

Иван. Ты займись шаблоном, а я сделаю приспособление.

Шура. Ты пришел помочь?

Иван (примеряясь глазами к какому-то масштабу, сказал спокойно). Служу Советскому Союзу.

Шура (вдруг подошла к нему, поставила локти на стол и сказал душевно). Спасибо! Слышишь, спасибо!

Иван. Шура, сократи чувства на 50 процентов.

Шура (засмеялась). Есть, на 50 процентов.

41. Вход в клубный парк. Широкая площадка, цветники. Проходит народ в праздничных костюмах, направляется вглубь парка. Недалеко от ворот дежурит Гриша. Он в свежем костюме, в новой кепке. Рядом появляется Борис, он наблюдает за Гришей, и, наконец, подходит к нему. Гриша недоволен соседством Бориса, но отвечает на его салют.

Гриша. Разве сегодня парохода нет?

Борис. «Рылеев». Там… Нечипор управится.

Гриша. Раз ты начальник, обязан там быть!

Борис (с деланным уверенным тоном знатока своего дела). Важно руководить…

Гриша (посмотрел на него иронически). Чудак… ты.

42. Вечер. На пристани в ожидании парохода. Володя и Петя стоят у барьера, выходящего на реку. У окошка кассира очередь. Касса закрыта.

Человек в картузе. Да где начальство?

Человек в кепке. Очень ты начальству нужен.

Первый в очереди (стучит кулаком в деревянный щиток, закрывающий кассу). Эй, проснись там!

Нечипор (вышел из своей каморки). Чего стучишь?

Голос. Открывай кассу!

Нечипор вышел на балкон. Далеко на реке блестят огни парохода.

Нечипор. От… сто чортив! Петька, где Борис?

Петя. Клубы позаводили! Разве для такого народа можно клубы?

В очереди снова волнуются, колотят в щиток.

— Давай его сюда!

— Где такое видано?

Нечипор безнадежно махнул рукой. Он обижается на Бориса, который в таком плохом виде представляет перед публикой работу всего учреждения. Нечипор вышел к площади, всматривается по улице, не идет ли Борис. К нему подошел Володя.

Володя. Может, пойти позвать?

Нечипор. Некогда теперь звать… (Помолчали). Ну, что ты будешь делать? Он же грамотный человек, как же такое можно? (У кассы крики. Слышен шум колес подходящего парохода. С неожиданной просительной энергией.) Хлопцы! Поможете?

Петя. Поможем, только как?

Нечипор. Ходим… той… продавать билеты. Вы ж грамоте знаете?

Володя (с воодушевлением). Ходим!

Нечипор. От молодци!

43. В кассе происходит горячая работа. Очередь быстро тает.

Пассажир. До Синявки.

Петя подпрыгивает, выхватывает из кассы билет, передает Володе. Володя бросает на билет молниеносный взгляд и, передавая билет Нечипору, говорит негромко:

— Рубль семьдесят.

Нечипор. (с достоинством). Платите гроши, да не той… Не задержуйте! Рубль семьдесят.

Голос в очереди. Сегодня в кассе артель работает.

Нечипор. Не задержуйте, вам говорят. Следующий.

Голос. Это кассовой колхоз.

Нечипор. Колхоз, хиба це погано? Следующий, говорю.

44. У входа в парк. Катя быстро подходит к Григорию.

Катя. Гриша, родной, я не могу… надо в конструкторскую.

Гриша. Ничего не поделаешь. Я провожу.

Борис. Разрешите и мне.

Гриша. Борис, «Рылеев» подходит.

Борис. Ничего.

45. Перед заводской проходной будкой.

Борис. Какая жалость, что у меня нет пропуска.

Катя. Но ведь у вас и дела нет на заводе.

Борис. Очень жаль. Когда вы будете в клубе?

Катя. Не знаю. (У Кати теперь совершенно деловой тон.) До свиданья. (Прошла в будку.)

Гриша (тоже направился к будке, но вернулся и сказал Борису конфиденциально). Ты дурак. Этой девушке лодырь не может понравиться. (Григорий тоже ушел в проходную будку.)

Борис (один. Он смотрит презрительно вслед Григорию. Сквозь зубы.) Подумаешь… эта девушка!

На реке «Рылеев» дал три гудка.

46. Недалеко от пристани на камнях молча сидят Нечипор, Володя и Петя. По реке уходит пароход, сияет огнями. Из клуба слышна музыка. Молчание.

Нечипор (серьезно и очень тепло, с некоторой стариковской застенчивостью). Знаете, что хлопцы? Чи вы той… не покажете мне буквы?

Мальчики радостно вскочили с мест.

47. Вечер. Конструкторская. Работают Катя, Шура и Иван. У каждого свое дело. Молчание. Слышна та же клубная музыка.

Катя (не поднимая головы над чертежом). Товарищи, в этом разрезе пропуски.

Иван. Мин херц! Это ложное сообщение!

Иван серьезно-умильно смотрит на Катю. Катя удивлена и его ласковостью и его категоричностью. Она взглянула в глаза Ивана и чуть-чуть покраснела.

Шура. У Вани ошибок не бывает.

Катя (заинтересованная, взбирается коленями на стул, протягивает к Ивану чертеж и говорит ласково-осторожно). Что это такое?

Иван. Крепление стойки.

Катя. Пусть непогрешимый Ваня объяснит мне, почему в разрезе этого крепления нет.

Иван. Пусть девушка, приехавшая из столицы, вооружит свои прекрасные глаза… очками.

Катя (едва не улыбнулась — к этому ведет упоминание о прекрасных глазах. Но гораздо более сильное впечатление производит на нее упоминание об очках. Она быстро разглядывает чертеж). Ах!

Иван (передразнивая Василия Васильевича). Что это за терминология!

Девушка заливается смехом.

48. Первая комната Орловых. Борис только что вошел, вешает фуражку на вешалку. Мать из-за стола, на котором лежит открытая книга, внимательно посматривает на сына.

Борис. Пожрать есть что-нибудь?

Мать. Вот приготовлено: молоко и хлеб!

Борис (с иронически-грустной улыбкой). Для взрослого мужчины!

Мать. Больше ничего нет…

Борис. Ты работаешь в буфете. Могла бы что-нибудь…

49. Борис молча ужинает. Вид у него не только недовольный, но даже страдальческий. Мать делает вид, что читает книгу, но украдкой поглядывает на сына.

Мать (осторожно). Все-таки, Боря, ты должен бы давать в семью что-нибудь. (Борис жует и отворачивается). Ведь ты получаешь жалованье… И больше моего.

Борис (встал из-за стола, с силой отодвинул стул). Старая песня!

Мать (тоже встала, машинально перелистывает страницы книги). Боря, мне трудно.

Борис (более громко, чем следует, обращается к матери через плечо). Мне одеваться нужно?

Мать. Но ведь и нам одеваться нужно?

Борис. Наплодили детей, я не отвечаю.

Мать. Борис!

Борис (свирепеет). Чего, «Борис»? Вы хотите, чтобы Борис содержал вашу семью? У Бориса свои дороги. (Он гневно заходил по комнате, отшвырнул стул, попавшийся по дороге. Мать следит за ним, хмурит брови. В комнату вошел Василий Васильевич.)

Василий Васильевич. Что случилось?

Борис гневно на него глянул, прошел мимо наружу, хлопнул дверью.

50. Маленькая комната комсомольской организации в заводском клубе. Вечер. Алеша за столом читает длинную бумагу. На диване Надя увлеклась газетой, ее лица за газетой не видно. В углу за большим столом склонились головы Ивана, Кати, Шуры и Сергея Ивановича.

Сергей Иванович. Это оригинально и просто.

Катя. Только давайте выключатель переставим сюда, а то высоко.

Иван. Снаряды подают бойцы, а не девочки.

Катя. А вдруг и нам придется — девочкам.

Сергей Иванович. Правильно, Катя, давайте переставим.

Вошел Борис. На него никто не обратил внимания. Он в настроении развязно-оживленном. Бросил фуражку на стол, подставил стул поближе к Алексею и сказал приглушенно:

— Получена командировка, Алеша?

Алеша. Получена.

Борис. Конечно, это моя командировка?

Алеша. Через два дня соберем бюро с активом и решим.

Борис. Алексей, я давно заявил: еду в военное училище.

Алеша. Хорошо. Но, может, найдется кандидат лучше.

Борис (ухмыльнулся по-приятельски, встал, прошелся по комнате, сказал громче). Кто? Я конкурентов не вижу.

Надя опустила глаза, посмотрела на Бориса внимательно. Обернулись все за большим столом. Шура бросила влюбленный взгляд.

Алеша. Мой голос будет против тебя.

Борис (остановился, с удивлением). Ты шутишь, Алеша?

Алеша. Нет.

Надя (снова опустила газету). Интересно, Алексей, почему?

Алеша. Борис знает.

Борис. Ну, Алеша, если так придираться… у каждого человека есть недостатки. Человек же не кукла.

Надя. Правильно!

Иван (вдруг выпрямился за своим столом и сказал неожиданно звонко). А по-моему, это моральный оппортунизм!

Все обратились к Ивану.

Надя (улыбаясь, завертела головой). Какие ты слова закручиваешь?

Иван (вышел из-за стола. В руках у него карандаш). Моральный оппортунизм! А как это иначе назвать? У человека должны быть достоинства и недостатки? С какой стати недостатки? Почему у комсомольца должны быть недостатки? Кто эту норму придумал?

Борис. По-твоему, все люди должны быть ангелами?

Надя. Похоже.

Иван. Не ангелами, а большевиками.

Катя. Ай, интересно, а только, честное слово, ты путаешь!

Надя. Люди без недостатков — это скучно, Ваня! Скучно.

Иван (начинает сердиться). Чушь! Ничего не скучно! При коммунизме так и будет!

Надя. Ну, при коммунизме, а сейчас?

Иван. А сейчас каждый должен… понимаешь, должен… раз, раз, раз, к черту все недостатки!

Катя. Все?!

Иван. Все!

Надя. Ваня — это максимализм!

Иван. Ох, какие ты слова закручиваешь!

Надя. Докажи!

Иван. Докажу!

Голос а. Доказывай! Слушаем!

Все приготовились слушать длинную речь.

Иван (стал в позу, протянул руку вперед). Доказательство первое: Надя, какие у тебя недостатки?

Все ошеломлены. Надя больше всех.

Надя. Да… много, наверное…

Иван. Какие?

Надя. Да отстань! Не буду же я исповедоваться.

Иван. Алеша, какие у Нади недостатки?

Алеша (увлеченно вскочил за столом). Ты прав, у Нади нет недостатков.

Все засмеялись.

Надя (смутилась, рассердилась… К Алеше). Ты врешь!

Алеша. Есть! Есть! Она… страшно придирчивый контролер!

Снова смех. Потом тишина.

Шура (вдруг говорит негромко). Что же ты у Алеши спрашиваешь? Алеша… он в Надю…

Алеша. Шура! Не твое дело!

Шура. А вы спросите у Василия Васильевича.

Общий смех.

Иван (решительно заявляет). Василий Васильевич не считается.

Сергей Иванович (сидит еще за большим столом и до сих пор внимательно следит за словами, и за лицами. Молодежь, кажется, забыла о том, что он присутствует. Сейчас и Сергей Иванович вмешался). А второе доказательство?

Иван. Пожалуйста, второе! Катя, пять шагов вперед!

Катя (вышла вперед с игривой послушностью. Все на нее смотрят, она смотрит Ване в глаза и говорит негромко). Ваня, у меня очень много…

Иван. Нет, мы на тебя с другой стороны. Скажи только правду, в глаза, какие недостатки ты простила бы своему любимому?

Катя (она понимает поэтическую ценность поставленного вопроса, и в ее голосе звучит хорошая эмоция). Моему любимому?

В дальнейших вопросах, отвечая на них, Катя сначала говорит весело, с кокетливым раздумьем, вертя иногда головой, потом нахмуривает брови и отвечает все более убежденно, серьезно и страстно. На последние вопросы вместе с нею шепотом отвечает и Шура.

Иван. Да! Воровство простила бы?

Катя. Что ты!

Иван. Шкурничество…

Катя. Нет!

Иван. Пьянство…

Катя. Нет!

Иван. Хамство…

Катя. Нет, нет!

Иван. Разврат?

Катя. Ни за что!

Иван. Плохую работу?

Катя. Никогда!

Общее воодушевление.

Алеша (стукнул кулаком по столу). Иван правильно сказал! Правильно сказал! Я на его стороне! Кто еще?

Катя (смотрит на Ваню благодарно, склонив голову чуть-чуть набок). И я на твоей стороне, Ваня!

Сергей Иванович (поднялся за столом). Я как старый большевик уже 25 лет на твоей стороне.

Иван (с гордостью). Вот видите!

Вдруг открылась дверь, и в дверях стал Василий Васильевич.

Катя (не сходя с места, поворачивается к нему лицом). Василий Васильевич, будьте добры, скажите, какие недостатки у Нади Горчаковой? (Показала на Надю рукой.)

Василий Васильевич (весело, но с гримассой осуждения махнул рукой). Эх! Все вы одинаковы!

51. В каморке Нечипора на пристани. На пристани тишина и зной. В окно видны гладь реки и далекий лесной берег. По реке плывет лодка с парусом.

Нечипор (читает по книжке). Кра… Кра…

Володя (сидит против Нечипора, говорит с профессорской уверенностью). Вы сразу… Вы так… сразу!

Нечипор. Красная… Армия… зо… зорыко…

Володя. Неправильно!

Нечипор (рассердился). Да чего ты прицепился? Смотри!

Володя (не может больше скрывать теснящих его чувств). А сегодня мой брат приезжает! Степан!

Нечипор (его увлекает книга, а не брат Володи). Нехай приезжает! Зор… ага! Зорко! Ох, ты… сто чортив! Зорко, оказуется!

52. Берег реки подальше от поселка. У берега стоит лодка. Лес начинается несколько отступя от берега. На опушке леса, на большом пне сидит Шура. Борис стоит против нее. Шура, подняв лицо, смотрит на Бориса с последним остатком надежды. Ей еще хочется верить его искренности. Борис ей по-прежнему кажется великолепным. Вид у Бориса уверенный, даже гордый, и это придает ему определенную привлекательность.

Борис. Я хочу быть командиром! И буду!

Шура. И ты уедешь?

Борис. Шура! И тебе будет лучше!

Шура. А если… тебе не дадут командировку?

Борис (презрительно). А кому дадут? Ивану? Чертежнику? Командиром не всякий может быть! Дадут как тепленькие!

Шура. Все равно… ты меня забудешь…

Борис (присел к ней, обнял за талию). Пойдем сегодня на танцы?

53. Балкон пристани, выходящий на реку. Нечипор шваброй моет пол. Вылетел на балкон Володя, обрадовался, что нашел Нечипора. За ним показался Петя.

Володя (еще на бегу). Нечипор, Нечипор!

Нечипор. Здравия желаю, товарищ учитель!

Володя. Смотри: приеду в три часа! На чем он приедет? (Показывает телеграмму.)

Нечипор (с охотой читает телеграмму. Он теперь вообще любит читать). Ппприеду… Правильно, приеду… тери…

Володя. Да не тери, а три!

Нечипор. Та бачу: три, чего ты кричишь?

Петя. А на чем он приедет, вот интересно!

Нечипор (с лукавой игрой, продолжая мыть палубу). А то вже я знаю, на чем он приедет…

Володя. А ты скажи!

Нечипор. Эге! Скажи! А може то военный секрет!

Петя. Ну?!

Нечипор. А може то военный катер?

Володя. Военный катер?

Нечипор. Красная Армия зорко смотрить… Хэ! Чуешь?

Он повернул ухо к реке. Мальчики увлеченно прислушиваются. Слышен далекий звук мотора военного катера. Мальчики побежали по балкону. Слышен голос Володи: «С флагом, смотри, с флагом!»

На балкон вошли Василий Васильевич и Сергей Иванович.

Василий Васильевич. О! Эти уже здесь! И откуда пронюхали?

Володя (ухватил Василия Васильевича за рукав). Смотрите, Красная Армия! С флагом!

На реке видно, как стремительно-быстро, вспенивая поверхность реки, глубоко зарываясь носом, развевая красный военный флаг, приближается катер.

Володя (очень страстно, он не находит слов). Ох, и здорово!

Сергей Иванович присмотрелся к нему, улыбнувшись, взял его за круглую голову, повернул к себе лицом.

54. Катер причалил к пристани. С катера ловко выскочил на пристань стройный высокий военный. Василий Васильевич подошел к нему.

Василий Васильевич. Товарищ Тарасов?

Тарасов. Да.

Василий Васильевич. Я главный инженер. Вот капитан канонерки — Заболотный.

Капитан Тарасов прикладывает руку к козырьку, пожимает руки встречающим. В этот момент Володя с разгона налетает на него, повисает на шее, задирая ноги.

Василий Васильевич (с укором). Володька!

Володька, оборачивая лицо, смеется Василию Васильевичу:

— Мой брат!

55. Канонерка в затоне. На ней совершается большая работа. Палуба кое-где вскрыта, видно, как под палубой производится работа по укреплению оснований для орудий. Часть рабочих производит окраску канонерки, повиснув на стремянках. У будущей носовой пушки остановились Сергей Иванович, Василий Васильевич и капитан Тарасов.

Тарасов. Прекрасно. Завтра прибывает вооружение. Кранов у вас хватит?

Василий Васильевич. Хватит.

Сергей Иванович. И пробную произведем здесь.

Тарасов. А что же… Постреляем…

Иван (подошел с чертежами, приложился к кепке). Василий Васильевич, вы просили… рабочие чертежи.

Василий Васильевич. Ага! Вот посмотрите, товарищ Тарасов!

56. В каюте Сергея Ивановича. Хозяин угощает гостей чаем, но Тарасов увлечен рассматриванием рабочих чертежей Ивана. Он несколько раз тянется к стакану с чаем, но немедленно же забывает об этом. За его спиной стоит Иван и внимательно следит за его карандашом.

Тарасов. Электрическая подача. Об этом мы и не мечтали. Кто это сделал? Вы?

Иван (серьезно). Нет… это бригада…

Тарасов. Я вас знаю. Вы Ваня Зоренко. Я оканчивал, а вы были в пятом.

Иван. Да.

Тарасов. Замечательно! Да! А какие вы поставите моторы? (Иван перевернул несколько страниц.) А хватит?

Иван. Должно хватить. Ведь здесь семидесятипятимиллиметровка? Вес снаряда… килограммов…

Тарасов (поднял голову). Да… вы что? Артиллерист?

Иван (смутился). Нет… Интересно очень!

57. В той же каюте. Иван уже ушел. Тарасов, наконец, может пить чай.

Тарасов. Советская молодость — это благородная вещь!

Василий Васильевич. Это вещь зеленая.

Сергей Иванович (прошелся по каюте, вдруг задумался мечтательно). Это вещь завидная, очень завидная!

Василий Васильевич. Извините, я ничего не хочу им уступить. Я моложе их, так и знайте! Моложе. Они только зеленее!

Тарасов. Придется уступить, Василий Васильевич!

Василий Васильевич (наконец, рассмеялся искренно, сбросив с себя всю свою суровость). Ох, не хочется. Если бы вы знали, до чего не хочется.

Сергей Иванович смеется с увлечением, положил руку на плечо приятеля. Тарасов любовно рассматривает Василия Васильевича и улыбается.

58. Клубный парк на берегу реки. Вечер, начало гулянья. «Невидная» музыка играет вальс. По дорожкам проходят гуляющие. Под ручку идут Борис и Шура. Он в новом пиджачном костюме, очень элегантен.

59. Буфет в парке. За буфетной стойкой мать Бориса. Несколько столиков, публики в буфете еще мало. За одним из столиков Сергей Иванович и Василий Васильевич.

Мать. Чем вас угостить?

Сергей Иванович. Да что… по-стариковски… дайте пивка.

Василий Васильевич. Как ваш сын, соседка?

Мать. Плохо. Скорее бы уже уезжал в военное…

Василий Васильевич. А он… годится в военное?

Мать. А почему же не годится?

60. На скамейке в парке Катя и Гриша. Катя внимательно-задорно посматривает на Григория.

Гриша (говорит раздумчиво). Борис вот едет в военное. Иван… ого! Иван, он чертовски способный. А я человек простой — шофер!

Катя. Дальше!

Гриша. Чем Борис лучше меня? Я никак не разберу… А только… Я за ним не угонюсь.

Катя. Ты лучше! Ты в миллион раз лучше.

Гриша (посмотрел на нее с удивлением). Как же можно тебе верить. Ты же… умница, а говоришь такие глупости. Значит… неправду говоришь.

Катя. Дело в другом… Дело в том, что ты совсем не умник.

Гриша (разочарованная правда в его словах). Вот видишь…

Катя. Гриша, через год я тебя поцелую…

Гриша (смотрит на нее с мужественным покоем). Я могу ждать и десять лет.

61. Танцевальная площадка. На эстраде рядом заводской оркестр играет фокстрот. Пары кружатся на дощатом полу. Гораздо больше зрителей, чем танцующих. Зрители завидуют развязности и элегантности танцующих, но в то же время в чем-то осуждают их. В отдельной группе Алеша, Надя, Катя, Григорий, Иван. Недалеко от них наблюдают танец Василий Васильевич и Сергей Иванович. Рядом с ними капитан Тарасов.

Среди танцующих Борис и Шура. Борис танцует самозабвенно, выделывая подчеркнуто-задержанные па, волоча ноги и томно переворачивая в руках свою даму. Шура не столько танцует, сколько отдается власти Бориса и наслаждается его близостью.

Василий Васильевич (смотрит на танцы с презрением). У меня от этого… изжога — разве это культура?

62. Две девушки с увлечением наблюдают танец Бориса и Шуры.

Первая. Как он танцует!

Вторая. Шурка… счастливая!

63. Борис и Шура в танце. Борис увидел группу вокруг Кати.

Борис. Довольно, Шура!

Шура. Еще немного.

Борис. Нет, довольно!

Шура. Ты с другой хочешь?

Борис. Не танцевать же только с тобой.

Шура. Еще немножко!

Борис. Отстань! (Он остановил танец и довольно грубо подвинул Шуру к краю площадки, немедленно здесь ее бросил и поспешил к Кате. Изогнувшись галантно, сказал.) Катя!

Катя. Я… не танцую… этого…

Борис. Что вы!

Сергей Иванович (прислушался к разговору). Вам не нравится, Катя?

Катя. Нет.

Сергей Иванович. А вам, товарищ Надя?

Надя лукаво посмотрела на Алешу.

Алеша (задорно решился). А хотите, мы вам покажем новый танец?

Сергей Иванович. Какой такой новый? Откуда вы знаете?

Алеша. Никто еще не знает. А мы приготовили к празднику.

Надя. Что ты, Алеша! Нельзя показывать!

Алеша. Почему? Сейчас устрою. (Он направился к оркестру.)

Надя. Алешка! Не надо!

Алеша (возвращается). Надя! Шикарно выйдет. Мы покажем этим…

Гриша. Пижонам!

Сергей Иванович. Интересно!

Иван. «Веселый комсомолец»?

Алеша. «Веселый комсомолец»!

Иван. Ха! Где же моя дама?

Катя. Твоя дама?

Иван. Шура! Мой друг Шура!

Оркестр играет на эстраде.

Дирижер (склонился к Алеше, помахивая машинально палочкой).

Сюрпризом же хотели.

Алеша. А мы сегодня… сюрпризом…

Дирижер. Идет.

64. Тишина. Алеша перед площадкой поднял руку:

— Товарищи! Сейчас мы вам покажем новый танец — «веселый комсомолец»!

Публика зашумела, многие удивленно подвинулись к Алеше. Слышны возгласы:

— Какой?

— Откуда такой танец?

— «Веселый комсомолец»?

— Воображаю!

— А ну, жарь, Алешка!

— Давно слышали! Интересно!

Женский голос. Чепуха, наверное!

Алеша. Давайте круг!

Круг раздался. На круг выскочил Иван, он за руку тянет Шуру. Шура упирается. Иван дурашливо стукнул каблуком по полу:

— Эх, и танец же! Шура! Пожалуйте!

Шура. Я не в настроении.

Иван. Борька, скройся, а то у моей дамы настроение портится.

Борис. Я не мешаю. (Он отошел к Кате, что-то зашептал ей на ухо.)

Шура взглянула в его сторону и с хмурой решительностью пошла к Ивану.

Алеша взял Надю за руку и вышел на площадку. Надя взглянула на него с дружеским осуждением, но, когда он стал на свое место и гордо поднял голову, она сверкнула улыбкой и с неожиданным кокетством приняла нужную позицию. Сергей Иванович закричал «браво» и засмеялся. Надя стрельнула на него глазами. Кругом стало весело.

Борис (наклонившись к уху Кати). Захолустный балет!

Катя. Посмотрим.

Оркестр грянул танец. Его мотив настоящий танцевальный, очень веселый, с юмором, но в то же время и очень лирический, с чуть-чуть намечающейся грустью, немедленно уничтожаемой, как только она возникает в мотиве.

Первые па танца имеют характер задорного марша. Ни в какой мере танец не напоминает старых танцев. В нем нет чопорности вальса, пошлости польки, откровенности фокстрота. Это танец комсомольцев, и при этом веселых. В нем много задора, бодрости, свободы, ловкого движения и в то же время много нежности, кокетства и улыбки.

В первой паре танцуют Алеша и Надя. Алеша танцует строго, с нахмуренной бровью, требовательно, со скрытой, вызывающей мужской улыбкой. Надя, напротив, обнаруживает богатейшую умную женственность. Она отдается танцу с хорошим намеком, как будто подчеркивая, что не уступит Алеше ни одной капли первенства, но способна сделать это весело и любовно.

Во второй паре Иван и Шура. Иван танцует раздольно-насмешливо, поддразнивая свою даму и увлекая ее в какой-то легкомысленный переплет. У Шуры нашлись прелестные выражения почти царственной гордости. Она серьезна, поглядывает на кавалера свысока, она печальна, но уже видно, что в танце доказываются богатства ее души и грации.

Танец захватил зрителей с первых своих движений. Публика сначала любуется танцорами, потом начинает жадно присматриваться к ним, изучать танец.

Катя. Какая прелесть! Это — наш танец!

Борис. Пойдемте, попробуем!

Василий Васильевич (подчиняясь своей горячей натуре, вспомнив свою молодость, он не может смотреть спокойно). Извините! Катя танцует только со мною!

Катя. Конечно, только с вами!

Новая пара неожиданно очутилась на площадке. Алексей увидел, что-то крикнул весело. Василий Васильевич и Катя прибавили танцу новое содержание. Василий Васильевич толст, но тем очаровательнее его юмор и сдержанно-улыбчивое ухаживание. Катя посматривает на своего кавалера с кокетливой лаской. У нее много настоящей чисто девичьей нежности. Василий Васильевич, может быть, ошибается в точности па, но зато он по-старинному свободен и не стесняется. Танцуя, он даже разговаривает.

Василий Васильевич. Когда-то я был грозой для вашего брата.

Катя. Вы и теперь небезопасны.

Василий Васильевич. Только в цехе, к сожалению, только в цехе.

В толпе зрителей засмеялись, кое-кто ударил в ладоши. Оркестр оборвал музыку, раздались общие аплодисменты.

65. Василий Васильевич несколько манерно выводит свою даму из круга. Он по-старинному предложил ей руку.

Катя (радостно смеется). Какой вы молодец, Василий Васильевич!

Василий Васильевич. Я не молодец, я веселый комсомолец! Спасибо.

Он подвел Катю к Борису и сам направился навстречу овациям, которыми встречает его Сергей Иванович.

66. Катя. Пить хочу.

Борис. Буфет здесь. (Они направились к буфету.)

Шура смотрит вслед удаляющейся паре. Потом машинально побрела за ними, вошла в темную аллею, потеряла их из виду, опустилась на скамью и вдруг, склонившись на спинку, заплакала.

67. У буфетной стойки очередь.

Борис. Вам чего?

Катя. Я сама.

Борис. Да зачем же…

68. У буфета. По одну сторону мать, по другую — Борис.

Борис (тоном обычного распоряжения). Мама, дай бутылку ситро.

Мать (как будто ее спрашивали только о цене). 85 копеек.

Борис (приглушенно). Я тебе потом отдам.

Мать. Сейчас плати.

Борис. Да у меня нет.

Мать (строго, негромко). Значит, обойдешься без ситро.

Среди публики все-таки услышали этот разговор. Засмеялись.

Голос. А ты из бочки напейся, там бесплатно.

Борис (обошел стойку, приблизил лицо к матери, зашипел). А я тебе говорю, дай, что ты меня позоришь!

Мать (упорно смотрит ему в глаза). Без денег не дам.

Борис. Не дашь, не надо. (Он не спеша, свободно, как свою, взял из ящика бутылку и ушел. Мать положила руку на лоб.)

Голос. Это сынок? Героический сынок.

Сергей Иванович (из очереди). Это он для меня, получите. (Он положил на стойку деньги.)

69. К Кате подходит Борис. В руках у него бутылка.

Борис (говорит с деланным оживлением). Только… как открыть?

Катя. А стакан?

Подошел сбоку Сергей Иванович, молча протянул руку.

Борис. А что такое?

Сергей Иванович. Отдай бутылку. Я все видел.

Борис (не может не отдать, он боится Сергея Ивановича, но и отдать не может, ему стыдно перед Катей). Я… не понимаю…

Сергей Иванович. (молча берет у него из рук бутылку, достает из кармана стакан и протягивает Кате). Держите.

Катя, не понимая в чем дело, взяла у него стакан. Из другого кармана Сергей Иванович вынимает штопор. Борис стоит молча и неподвижно смотрит в сторону буфета. Сергей Иванович открыл бутылку, налил Кате.

Катя посмотрела на Бориса вопросительно. Он отодвинулся в сторону.

Сергей Иванович (улыбается). Напоить девицу водой… тоже нужно уметь… Хочешь?

Этот вопрос относится к Борису. Борис отрицательно и обиженно вертит головой.

Катя. Спасибо. (Она еще посмотрела на Бориса.) Что случилось, никак не пойму…

Сергей Иванович. Да ничего особенного. Все, можете продолжать дальше, молодой человек!

Катя, удивленная, трогается к выходу. Борис поправил кепку и сумрачно пошел за ней. Но через несколько шагов он как ни в чем не бывало говорит ей:

— Здесь замечательная аллейка. Пройдемся!

70. Шура сидит одна на скамейке. Она уже наплакалась и теперь только вздыхает про себя. Возле той скамейки, на которой она сидит, темно, но возле следующей скамейки по аллее горит фонарь. К этой именно освещенной скамье подошли Катя и Борис. Их Шура хорошо видит и слышит голоса.

Борис грубовато взял Катю за руки, она вырвалась и удивленно отодвинулась.

Катя. Товарищ Орлов!

Борис. Вы мне нравитесь!

Катя. Мало ли кому я нравлюсь?

Борис (обнаглел? Он считает, что так нужно действовать. Он протянул руку, чтобы взять ее за талию. Она отступила). Я вас поцелую…

Катя (с громким изумлением). Борис, вы же хотите в военное училище!

Борис (с кокетливой развязностью). А военные что… не любят?

Катя. Это у вас называется любовью?

Борис. Называется… А как же называется.

Катя. Вы и Шуру… так любите?

Борис. Ну ее к дьяволу, Шуру! (Он быстро обнял Катю и привлек к себе.)

Катя (отталкивая его от груди, она тихо вскрикнула). Пустите!

Борис. Не ломайтесь, Катя!

Катя. Я закричу! Слышишь, болван! (С неожиданной силой она толкнула его, и он упал на скамейку. Она сказала с гневом.) Хамик!

Борис вскочил на ноги, но не решился подойти к ней. Она быстро повернулась и направилась по аллее, но, пройдя несколько шагов, обернулась.

Катя. А скажите, бутылку эту… вы украли?

Он смотрит на нее угрюмо. Она пошла дальше и сказала, не оборачиваясь, как будто про себя:

— Бедный! Сколько неудач за один вечер.

Она ушла, еще долго видно в темной аллее ее белое платье. Борис заложил руки в карманы пиджака, обтягивая его на своем заду, и не спеша двинулся в противоположную сторону.

Проходя мимо скамейки, на которой сидит Шура, он остановился и сбоку посмотрел на нее. Она давно сидит, положив руку на спинку скамейки, а на руке пристроив голову. Может быть, плачет, может быть, кусает руку у локтя.

Борис секунду смотрел на Шуру, потом с досадой махнул рукой, одернул пиджак и ушел по дорожке. Шура не посмотрела в его сторону.

71. Открытый ресторан. Алеша и Надя за столиком. Подошел Борис, хмуро посмотрел, присел на незанятый стул, сказал хрипло:

— Алеша! Одолжи трешку! (Алеша достал кошелек, протянул Борису кредитку. Борис положил ее на стол, застучал по ней пальцами, о чем-то раздумывая. Подошел официант. Борис сказал ему угрюмо.) Рюмку водки и бутерброд! (Официант ушел. Опираясь локтем на стол, Борис неудобно повернул к Алеше лицо.) Алеша, ты должен помочь, я здесь не могу больше оставаться.

Алеша. Почему?

Борис. Не могу! Здесь все на меня! (Официант принес водку и бутерброд.) Эх! (Борис безнадежно махнул рукой и выпил. Забыл закусить.) Ты должен мне помочь, Алеша. По-комсомольски.

Алеша (требовательно). Слушай, Борис, не ломайся!

Борис. Да как же я…

Алеша. Закусывай!

Борис. Это не имеет значения…

Алеша. Закусывай, тебе говорю!

Борис (обмяк, покорился). Ну… хорошо. (Он начал есть. Надя улыбнулась. Он заметил улыбку.) Вам смешно! (Это он постарался сказать с мягким укором.)

Надя. Ты просишь помощи, как будто у тебя несчастье случилось.

Борис. Все на меня!

Алеша. Ничего подобного. Против тебя только один человек.

Борис (с живейшим интересом). Кто?

Алеша. Комсомолец… один…

Борис. Кто?

Алеша. Борис Орлов!

Борис (он понял слова Алеши, как призыв к хорошему поведению). Я все сделаю! Алеша, я все сделаю! Дай только командировку в военное. В этом моя жизнь.

Алеша. Не я даю… дает организация…

Борис. Организация дает… Только ты не мешай… (Алеша улыбнулся наивности Бориса, но Борис эту улыбку понял как обещание. Он весело поднялся со стула, протянул руку.) А за Бориса Орлова будь покоен, он не подкачает. До свиданья. (Он сделал шаг от стола, но снова повернулся к столу.) И знай… знай… лучше кандидата у нас нет…

72. Ночь. На берегу реки. За рекой — над лесом, луна. По берегу бредет Шура. Остановилась, задумалась, посмотрела на реку. Села на опрокинутую лодку.

С реки плеск весел. Плывет на лодке Нечипор и напевает «Партизанскую». Толкнулся в берег, оглянулся.

Нечипор. А кто это тут?

Шура. Это я, товарищ Нечипор!

Нечипор (с лодки подошел к ней). Скучаете… или, может, так сидите?

Шура (слабо улыбнулась). Все равно.

Нечипор (набивая трубку). А где же молодой человек, товарищ начальник?

Шура молчит, отвернулась, опущенной рукой царапает смолу лодки.

Нечипор. Мабудь… уже… той, оттолкнувся от берега, га?

Шура быстро вытерла слезу, встала, сделала шаг в сторону.

Нечипор (зажег спичку. Осветил свое небритое лицо). А от… по той… постойте! От я вам шось скажу… (Он хлопнул рукой по лодке и сам уселся, раскуривая трубку. Шура послушно села рядом с ним. Нечипор склонился к коленям, пыхает трубкой, говорит не спеша, задушевно.) От бывает… плачет дивчина, рыдает, слезы льет… думает сдуру: ой, какая беда, ой, какое горе, несчастне кохання! Вроде как бы в речку стрыбать або петлю на шею.

Шура. А так разве не бывает?

Нечипор. Ото ж и кажу… а на самом деле, ставь, серденько, магарыча, та и старого Нечипора почастуй на радостях.

Шура. Да какая же радость, товарищ Нечипор!

Нечипор. А такая радость, что и сказать не можно. Живешь ты на свете, молодая, красивая, не батрачка, не беднячка, службу советскую выполняешь, якого биса тебе не хватает? Може молока соловьиного?

Шура (ей нравятся надежные слова Нечипора, только в одном пункте для нее что-то неясно. Она говорит с некоторым трудом, касаясь интимной темы, но Нечипор сидит рядом с ней, как хорошая судьба, перед которой нечего стесняться). А любовь, товарищ Нечипор?

Нечипор (выбивая трубку). Та кто же тебя не полюбит? Разве ж найдется такой остолоп? Выбирай, кого хочешь!

Шура. Я уже выбрала.

Нечипор (такого вопроса он ждал. Он отвечает на него с убежденной небрежностью, поднимаясь с лодки). Та куды он годится! То ж разве тебе пара. Скажи спасибо, что вырвалась. Он же еще человек… такой… вроде… ни в себе… Выбрала… То ж просто… осечка произошла. (Он стоит перед Шурой и добродушно посмеивается, оглядываясь на луну. Шура зачарованно смотрит на него, но улыбаться ей еще не хочется. Пауза. И вдруг Нечипор говорит медленно.) Он же… спекулянт… той Борис…

Шура. Спекулянт?

Нечипор. Конешно… Он же только для своей души…

Он совсем уже обернулся к луне. На луну засмотрелась и Шура, подперев голову руками.

73. Утро в доме Орловых. Петя закончил завтрак и начинает собирать удочки. Мать встала из-за стола.

Мать. Чай не выпил. Куда ты спешишь?

Петя. Мама, так сейчас Володя придет.

Мать. Володя… какое событие…

Из второй комнаты выходит Борис. Он в черных брюках и в ночной рубахе. Руки в карманах, голова всклокочена.

Борис (остановился в дверях). Разве ты мать? (Общее молчание.) Из-за 80 копеек ты вчера меня опозорила перед всеми. Какая ты мать? Ты буфетчица! Все сволочи!

Мать отступила к окну и с тупым вниманием смотрит на Бориса. Петя с удочками в руках выступил, гневный, вперед.

Петя. Что ты сказал? Что ты сказал?

Борис посмотрел на него сверху презрительно, потом быстрым толчком бросил Петю к дивану. Петя полетел, зацепился за стул, но удержался на ногах и, размахнувшись, ударил Бориса тупыми концами удочек по голове. Лена громко закричала, мать закрыла лицо руками. Петя повторил удар. В дверях появился Володя с удочками. Оправившись от неожиданности, Борис схватил Петю за плечо и размахнулся кулаком, но в этот момент на него обрушились удочки Володи.

Володя. Петька! Не поддавайся!

Мальчики молотят Бориса, удочки их переломились, но короткими концами им действовать еще удобнее. Борис пытался поймать одного из них, но это сделать трудно, мальчики легко уклоняются от его рук. Мать бросилась вперед, чтобы остановить детей, но она боится их оружия.

Из сеней вошли Василий Васильевич и Сергей Иванович. Борис, получив один особенно удачный удар Володи, скрылся во второй комнате, закрыв дверь.

Василий Васильевич. Володька!

Володя (стоит перед дверью, упоенный победой). Спрятался! Ага!

74. Во второй комнате. За вторым окном сидит Борис, опустив голову на руки. Мать сидит на кушетке и хочет плакать. Сергей Иванович и Василий Васильевич стоят.

Борис. Все меня травят, все: мать, комсомол, все! А помочь никто не хочет.

Сергей Иванович. Ну, хорошо, мы поможем. Как?

Борис. Мне нужна командировка в военное училище. Уеду, всем будет лучше! Помогите! А то на словах все хорошие.

Сергей Иванович. А скажи… вот так по совести. Ты — достоин военного училища?

Борис. А кто достоин? А чем я хуже других…

Сергей Иванович. Не знаю… Но вот вчера я видел… с бутылкой этой…

Борис. Не ваше дело… Я бутылку взял у матери…

Сергей Иванович. Мать не тебе служит, а нам…

Борис. Кому это…

Сергей Иванович. Ты никаких прав на мать не имеешь…

Борис. Ну… вот всегда такие разговоры!

75. Первая комната. Петя и Володя о чем-то шепчутся у окна. Лена, грустная, сидит у стола.

Петя. И пускай едет!

Володя. Разве такие военные бывают?

Вышел Борис. Мальчики притихли, зажали в руках удочки. Борис молча прошел наружу.

76. Василий Васильевич и Сергей Иванович у себя в комнате.

Сергей Иванович. А что делать?

Василий Васильевич. Никаких нежностей! Никакого прощения! Почему жалеть Бориса, а не жалеть мать, ее детей, эту самую Шуру, эту самую пристань? Почему? Что это за благотворительность?

Сергей Иванович. Постой, постой…

Василий Васильевич. Не хочу стоять! Не хочу терпеть! Не хочу!

77. Заседание бюро комсомольской организации с активом. Заседание происходит в театральном фойе. За столом президиума Алеша, Иван, 3–4 комсомольца, Тарасов. В зале среди других комсомольцев Шура, Надя, Борис, Григорий. У стены сидят Василий Васильевич и Сергей Иванович.

Алеша. Слово имеет Борис Орлов.

Борис (выходит вперед, заметно волнуется, теребит шевелюру. Говорит, высоко держа голову, держась за спинку стула). Товарищи! Я с самых малых лет мечтаю быть в Красной Армии. Для меня это не только мечта, но и самая высокая честь…

78. Василий Васильевич рядом с Сергеем Ивановичем.

Василий Васильевич (добродушно ворчит). Насобачились говорить… никакого спасения!

79. Борис (заканчивает). А если были у меня ошибки, я уверен, Красная Армия исправит их. Я прошу, товарищи!

Он кончил свою речь. В зале пробежал шум каких-то местных разговоров. Борис пошел на место. Кто-то, мимо которого Борис проходит, говорит ему по-приятельски:

— Не робей, Борис, поедешь…

Алеша. Слово предоставляется Наде Горчаковой.

Надя пошла к столу президиума.

80. Сергей Иванович и Василий Васильевич.

Сергей Иванович. Хорошая девка!

Василий Васильевич. Все одинаковы!

81. Надя. У Бориса есть, конечно, ошибки, но в общем он неплохой парень. А у нас нет других кандидатов.

Голос. Здесь все кандидаты!

Алеша. К порядку! Возьми слово и говори. Продолжай, Надя!

82. Василий Васильевич. Это… досада… Такого подлеца, смотри, еще командируют.

83. Катя (на месте оратора). Кто это неплохой парень? У тебя, Надя, христианская душа или комсомольская? Он плохой парень, и плохой комсомолец, и плохой сын, и плохой друг, и плохой работник. Спросите Сергея Ивановича, спросите Нечипора, спросите мать, спросите Шуру.

Борис (с места). Прошу без намеков!

Катя. Я и не намекаю. Я в глаза говорю.

Борис. Ты меня утопить хочешь!

Катя. Хочу.

Алеша. Товарищ Катя, как это утопить?

Катя. Я в переносном смысле.

Алеша. И в переносном нельзя!

Катя. Хорошо, беру свои слова назад. А только пусть Борис еще подождет, а в военное училище нужно послать самого лучшего товарища.

Голос с места. Кого ты предлагаешь?

Катя. Очень многих могу предложить. Пожалуйста: Иван Зоренко…

На своем месте поднялся Василий Васильевич, протянул руку:

— Э нет, товарищи, протестую.

Алеша. Вы делаете отвод?

Василий Васильевич. Отвод, конечно.

Алеша. Почему?

Василий Васильевич. Да с кем же я останусь?

Алеша. Такие отводы потом…

Катя (продолжает). Василия Леснова…

Василий Васильевич (решительно вскочил). Нельзя же так: то Зоренок, то Леснов, Леснов у нас лучший токарь!

Алеша. Не перебивайте, Василий Васильевич!

84. На своем месте Василий Васильевич возмущенно бурчит:

— С ума сошла, треклятая девка. То Зоренко, то Леснов!

Слышен голос Кати:

— Или Семена Овчинникова.

Василий Васильевич (опять подскочил, как ужаленный). Послушайте, Катя, это вы нарочно говорите?

Катя. Нарочно!

Общий смех.

Василий Васильевич. Овчинников! Овчинников выполняет норму на 500%; (Аплодисменты. Василий Васильевич доволен, он считает, что аплодисменты относятся к его протесту. Сел на место. К Сергею Ивановичу). Вы слышали! Она нарочно! До чего бестолковый народ!

Голос Кати. Алеша Грузинцев, Гриша Волосатый!

Василий Васильевич (снова вопит на весь зал). Это издевательство! Это просто… Вы знаете, какой Алеша револьверщик, какой Гриша шофер? У Гришки машина прошла двести тысяч километров на одном профилактическом…

Алеша. Хорошо. Кого же вы предлагаете?

Василий Васильевич. Я? Кого я предлагаю? Сейчас! (Он оглядывает зал. Его встречают смеющиеся лица. Он тихо говорит, обращаясь к Сергею Ивановичу.) Ну… кого я предложу. Они вон смеются. (Громко.) Да кого же… Ну, вот и пошлите этого самого Бориса.

Алеша. В военное училище?

Василий Васильевич. Ах, в военное? Нет, куда он там в военное…

Иван. «Ах» — это не терминология, Василий Васильевич.

Василий Васильевич (окончательно смущен). Не терминология? Совершенно верно… (Тихо соседу.) Вот вам… советская молодежь! Даже мне заморочили голову. Это черт его знает…

85. Алеша. Товарищи! У нас дело государственное, и я прошу с места не говорить. Слово капитану товарищу Тарасову.

Тарасов. Ленинский комсомол, советская молодежь везде, на каждом шагу, на каждом квадратном метре нашей земли совершает трудовые, военные, летные, человеческие подвиги. Вы все слышали сейчас, как горячо отзывался о нашей молодежи главный инженер Василий Васильевич!

86. Василий Васильевич (поднял голову, страшно удивлен). Что он там такое? Это я горячо отзывался?

Сергей Иванович. Конечно, вы!

Василий Васильевич. Когда?

Сергей Иванович. Да только что.

Василий Васильевич. Да что вы… смеетесь?

Сергей Иванович. Смеюсь. (Он и в самом деле смеется.)

Голос Тарасова. Борису нужно подождать, он еще слабоват, он не умеет уважать даже самого себя, не говоря уже о других.

Крик Бориса. Неправда, я уважаю… кого следует…

Голос Тарасова. Я поддерживаю кандидатуру Григория Волосатого. Крепкий человек, настойчивый, широкий и скромный…

Аплодисменты, овация. В разных местах ошеломленно поднялись головы Гриши и Василия Васильевича.

Василий Васильевич. Вот вам! Пожалуйста! Я горячо отзывался? Да? Наш гараж без Гришки не стоит ломаного гроша…

Сергей Иванович. А Семен? А Егор?

Василий Васильевич (устало опустился. Больше он спорить не может). Вы все мастера считать… Этим дай волю, они всех командируют куда-нибудь…

87. На освещенную фонарем площадку перед входом в клуб вышли Василий Васильевич и Катя.

Василий Васильевич (возмущенно жестикулирует, машет головой вниз). Какой Гришка военный! Гришка механик! А вы приехали… наговорили, наговорили! И капитан! Прямо не понимаю. Умный человек.

Катя идет рядом, внимательно посматривает, куда ступают ее ноги, изредка бросает лукавый взгляд на Василия Васильевича. Он не видит ее выражения.

Катя. Я больше не буду, Василий Васильевич.

Василий Васильевич. Рассказывайте!

Навстречу им неожиданно из темноты вышла фигура Бориса. Он загородил дорогу.

Борис (угрюмо). Мне нужно поговорить с Катей.

Василий Васильевич. Эге! Без меня тут дело не обойдется.

Борис. Вас никто не просит. Мне нужно с Катей.

Василий Васильевич. Придется быть непрошеным.

Борис. Да все равно! Ты меня хотела утопить! Радуйся! Своего приятеля устроила? Он лучше меня? Вы все хорошие? Без недостатков!

Катя. Чего ты хочешь?

Борис. Я хочу… я хочу… чтобы ты знала. Если что случится, так это из-за тебя.

Катя. Что случится?

Василий Васильевич. Собственно говоря, все понятно. Мы будем знать, что если что случится, так это из-за нее. Так?

Борис. Так.

Василий Васильевич. Хорошо. Больше ничего не скажете?

Борис. Ничего. Прощайте! (Он произнес это с трагическим дрожанием голоса и уступил дорогу.)

88. Ясный солнечный день. Берега реки наполнены народом. Пристань в флагах. В одном месте на берегу сооружена трибуна, тоже украшенная флагами. На трибуне оратор говорит речь, которой не слышно. Слышно после речи общее «ура».

На реку из затона выходит канонерка, расцвеченная флагами. Она блестит новизной красок, свежими пушками, свежими флагами. Краснофлотцы выстроились в шеренгу лицом к берегу. На капитанском мостике Сергей Иванович.

Раздается три пушечных выстрела. Это канонерка салютует заводу, который помог ей закончить перевооружение. Потом канонерка останавливается и спускает трап. От берега спешат к ней лодки и моторки.

89. На канонерке. У носовой пушки выстроились Иван, Катя, Шура, Алеша и Надя. Против них стоят Тарасов, Сергей Иванович, Василий Васильевич, секретарь партийной организации завода и три краснофлотца.

Сергей Иванович (вышел вперед). Долго говорить не будем. За нас всех скажет секретарь партийной организации завода товарищ Огнев.

Огнев. Друзья-комсомольцы! Здесь не митинг, не общее собрание. Вечером, в клубе, мы будем говорить перед всем народом. А сейчас у этой пушки — место деловое и ответственное. То, что вы сделали, даже не подлежит оглашению. Ваша бригада никому не известна, да и сама за славой не гонялась. Вы ничего не изобрели, вы не поразили мир секретным открытием — все гораздо проще и гораздо дороже. В такое небольшое дело, как ремонт канонерки — маленького военного судна, вы вложили много души, много любви, находчивости, честности, любви к Родине. А за вашей бригадой шел и весь завод. Поэтому и хочется вас особенно поблагодарить, пожать вам руки и порадоваться. Вы замечательные люди, и за вами стоят тысячи таких же замечательных, по-новому благородных людей. И сама наша «Буря» и вся наша Красная Армия нужны только для того, чтобы защищать таких людей, как вы, чтобы защищать жизнь, создающую таких людей. Спасибо вам от имени партии, от имени советского общества.

Огнев пожал руки юношам и девушкам. Потом подошли с пожатиями Сергей Иванович и Тарасов, потом подошли краснофлотцы, все смешалось в приветственном гуле.

Сергей Иванович. Приезжайте к нам на пристрелку.

90. Отдельно у борта канонерки стоит капитан Тарасов и Шура.

Тарасов. Я хорошо вас помню маленькой-маленькой. Ведь вы наши соседи.

Шура. Мне говорила мама.

Тарасов. Вы молодцы — ваша бригада. Я любовался вашей работой! Но скажите… я не знаю…

Шура. Пожалуйста.

Тарасов. Говорят, мне говорили… вы замуж выходите, за этого… за Бориса…

Шура. Нет… я не выхожу.

Тарасов. Вы знаете… Он… слабый человек… Простите…

Шура. Спасибо… Я знаю… Только… надо ж и ему помочь. Правда?

До сих пор капитан говорил с особенной теплотой, осторожной вежливостью, подчеркнутой, поддержанной его подтянутостью, мужеством и силой. Шура слушала его сначала смущаясь, потом с благодарностью за внимание, а в конце разговора она поняла, что это большой души человек, и, глядя в глаза, заметно волнуясь собственной открытой искренностью, она предложила ему тему помощи Борису.

Тарасов что-то новое услышал в ее тоне, в ее словах. Он внимательно посмотрел на Шуру, нахмурил брови.

Тарасов. Да… Ему нужно помочь… Но его нельзя опекать, от него нужно больше требовать… Комсомольское собрание для него хороший урок…

Шура (соображает, не находит точных слов). Он может с собой что-нибудь сделать.

Тарасов. Вы его любите?

Шура. Люблю.

Тарасов (низко наклонился к Шуре, прощаясь и пожимая руку). Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен.

91. Раннее утро. Борис один сидит на перевернутой лодке. Смотрит на восходящее солнце. По реке плывет косматый туман. Вдали сигнал парохода. Проходит мимо Нечипор.

Нечипор. Доброго утра!

Борис (холодно, однотонно). Нечипор!

Нечипор. Ага ж!

Борис. Пароход ты принимай. И вообще я туда не приду.

Нечипор. А как же оно будет?

Борис. А это не мое дело… У меня свои дела.

Нечипор один стоит на берегу. Думает. То же утро.

Нечипор. Хэ! Какие ж там у него свои дела?

92. Далеко с реки доносятся пушечные выстрелы пристрелки. На берегу оживление. Несколько лодок готовы к походу. На лодках молодежь и старики. У них свертки с провизией, бутылки с чем-то, удочки. В одной из лодок музыканты уже играют что-то веселое. На первом плане две моторки — Василия Васильевича и капитана Тарасова.

У первой моторки Иван, Гриша, Катя, Надя, Шура, Алеша, еще несколько комсомольцев. Все в праздничных костюмах.

Иван. Гриша, минимальную дозу Кати… можно на пять минут? Честное слово, по делу…

Гриша (играючи, важно). Подумаю.

Иван. Гришка, нельзя же все тебе одному… и военное училище и Катя!

Гриша. Уже согласен.

93. В сторонке Катя и Иван.

Иван. Ты на третьем курсе?

Катя. На третьем.

Иван. Это разве справедливо: я буду на два курса ниже.

Катя. Ты догонишь… только ни в кого не влюбляйся.

Иван. Да за этим Гришкой разве поспеешь…

Катя. Значит, догонишь…

94. В комнате Орловых. Мать и Василий Васильевич. Мать сидит у стола. Василий Васильевич ходит по комнате.

Василий Васильевич. Убиваться вам нечего. Вон Петька растет — первый сорт будет!

Мать. Ведь Борис тоже кровный.

Василий Васильевич. Это хорошо, что Борис попал в переплет. Это очень полезно. Советская жизнь, она знает, что делает… Да где это мои… эти… собутыльники?

Мать. А вон они идут, кажется.

Вламываются в комнату Володя, Петя, за ними Лена.

Василий Васильевич (деланное недовольство). Ждешь, ждешь, а они где-то ходят…

Володя. Зато червяки, смотрите, какие!

Василий Васильевич. А грузила?

Петя. Уже в моторке! И удочки, и все!

Василий Васильевич. Вот энергия!

95. Они ушли. Мать сидит одна. Задумалась. Через первую комнату прошел Борис, ничего матери не сказал, прошел во вторую комнату, закрыл дверь. Мать тревожно посмотрела ему вслед…

96. Мать по-прежнему одна. Книга лежит перед ней, но она больше прислушивается к тому, что делается во второй комнате. Вошел и замер в дверях капитан Тарасов.

Тарасов. Мне нужно видеть товарища Орлова.

Мать. Бориса?

Тарасов. Да.

97. Борис стоит перед капитаном удивленный, но еще не успевший согнать с себя выражение сумрачной хмурости.

Тарасов. Я прошу вас проехать со мной на моторке, мне нужно посмотреть фарватер. Говорят, вы хорошо его знаете. (Капитан говорит вежливо, но тоном, не допускающим возражений.)

Борис (вздохнул и сказал глухо). Хорошо. (Он лениво потянулся рукой к кепке, сам он сейчас в белой косоворотке.)

Тарасов. Я прошу вас надеть форменный костюм.

Борис (с некоторой усмешкой). Почему?

Тарасов. Я не люблю распущенности на военном судне.

Борис. Это же катер.

Тарасов. Военный катер, товарищ!

Тарасов сказал это с такой скромной внушительностью, что Борис вдруг поспешил покраснеть и бросился к своей форме. Он даже ухватил на окне щетку и что-то снял с рукава. Капитан следит за ним очень внимательно, он чуть-чуть улыбнулся, и эту улыбку поймала мать. Она смотрит на Тарасова с надеждой, сама не зная, в чем она заключается. Тарасов поклонился ей. Особенно душевно сказал:

— Желаю вам всего хорошего.

98. Моторка Василия Васильевича бежит по реке, обгоняя лодки. За рулем стоит Гриша. Все облепили хозяина. Только Володя и Петя больше интересуются видами и берегами.

Василий Васильевич. Это что ж такое! Григорий уезжает, Катя уезжает, и Иван уезжает. Это все вы наделали?

Катя. Я.

Василий Васильевич. Трагедия! В таком случае, возьмите и меня куда-нибудь. Я тоже хочу уехать.

Володя (от борта громко). А мы не согласны!

Василий Васильевич. Новости! С чем вы не согласны?!

Володя. Чтобы вы уезжали.

Василий Васильевич. Почему?

Володя (сначала хотел назвать какую-то причину, но затруднился в ее определении и сказал смущенно). Это наше дело. (Более смело, в поисках поддержки.) Правда, Петя?

Петя (совершенно серьезно). Конечно, это наше дело.

Лена. И мое тоже дело.

Василий Васильевич (смотрит на детей любовно-сердито). Вот видите! Кого вы мне оставляете! Это же изверги!

99. На военной моторке, далеко обогнавшей все остальные суда. У руля стоит краснофлотец. Тарасов и Борис на носу. Тарасов все время говорит сухо, вежливо, внушительно и в то же время с постоянным оттенком мужественной теплоты.

Тарасов. Там мель?

Борис. Глубина — 50.

Тарасов. А ширина прохода?

Борис. Метров двадцать.

Тарасов. А с той стороны?

Борис. Там нельзя пройти.

Тарасов. Вы замечательно знаете реку.

Борис. С детства на этой реке.

Борис как будто забыл о своих переживаниях. Ему импонирует и военный катер, и тон Тарасов, и он поневоле отвечает так же вежливо-внимательно, обдумывая вопросы и совершенно забыв о каких бы то ни было фасонах.

Некоторое время Тарасов молча смотрит на реку, уносящуюся под нос катера, и наконец говорит тем же тоном:

— Я знаю о ваших неприятностях и о ваших ошибках. Молчите, прошу вас. Я предлагаю вам перейти на работу в мое управление. Будете всегда на реке — должность маленькая, но очень ответственная — проверка перекатов. Предупреждаю — терпеть не могу лени, позы, болтовни. И кроме того, матери должны помогать.

Борис (смят словами Тарасова, но по привычке не может отказаться от хвастливого риторизма). Я очень благодарен, но… мать… разве это относится к службе.

Тарасов. Да, относится. В Красной Армии не выносят хамов. Дадите ответ через полчаса.

Борис замер перед настойчивым и красивым требованием Тарасова, но что-то подсказывало ему, что волынить и позировать больше нельзя ни минуты. Он серьезно глянул на Тарасова, снял фуражку:

— Товарищ Тарасов! Я не знаю почему. Почему… так незаслуженно… Я страшно вам благодарен…

Тарасов. Хорошо. Очень хорошо. А обязаны вы не мне, а вашим друзьям, которые думают о вас больше, чем вы о них, и больше, чем вы заслужили.

Катер подошел к канонерке. Теперь очень гулко раздаются ее пристрелочные выстрелы. На противоположном берегу уже расположился лагерь рабочих и краснофлотцев. Играет музыка, и пары танцуют «веселого комсомольца».

100. Пароход «Рылеев» отходит. Дал два гудка. Последняя суетня. Борис спешит проститься с Шурой, с матерью. Он поцеловал мать и подошел к Шуре.

Борис. Шура, на два слова. (Шура отошла с ним в сторону.) Я тебя люблю. Так и знай.

Шура. Через год, если ты это самое скажешь, тогда я тебе отвечу.

Борис. Спасибо. (Это он сказал и со стыдом, и с радостью, он сам еще не может разобраться, на какой опыт он сегодня уезжает.)

Он побежал на пароход. Шура осталась серьезная, но спокойная, готовая к жизни, вооруженная новой мудростью. Но серьезной ей не пришлось быть долго. Откуда-то вынырнул Иван и закричал:

— Тебя все ищут. Там же Гриша хочет тебя поцеловать. Он же не может… (Григорий прибежал, схватил Шуру в объятия, поцеловал.) Ой, сколько хлопот! Где Катя? (Катя стоит на палубе парохода. Возле нее обнаружилась вся компания. Иван панически кричит им.) Долой кустарщину! Я не могу управляться с событиями. Последнее безобразие… Василий Васильевич.

Василий Васильевич (из-за чьего-то плеча). Что такое?

Иван. Сплошное безобразие. (Иван говорит действительно возмущенным тоном, все начинают ему верить). Из-за угла!

Василий Васильевич. Да что случилось?

Иван. Алешка и Надька сегодня записались в загсе!

Алеша и Надя стоят в толпе провожающих и невинно улыбаются.

Крики:

— Это действительно!

— Подлость какая!

— Да разве они что!

— Ой, какие потайные звери!

— Да поздравляйте их скорее! (Кричит Иван.)

Василий Васильевич. Стойте! Стойте! (Тишина. Серьезно озабочен.) Но вы не уезжаете, надеюсь?

Алеша. Нет.

Василий Васильевич (успокоенно). Ну, тогда ничего.

Аплодисменты. Хохот, прощание, поцелуи.

Капитан парохода (с мостика). Даю третий, где начальник?

Откуда-то из-за дверей конторы выскочили ошеломленные событиями Володя и Петя и закричали:

— Новый начальник идет! Новый начальник!

Иван заметался по палубе. Вышел к пароходу Нечипор в форменной тужурке и фуражке. Молодежь закричала:

— Хай живе новый начальник товарищ Нечипор!

Нечипор не ожидал оваций, но ему улыбаются, аплодируют, между торжествующими и Борис. Мальчики прыгают вокруг его, изъявляя свой восторг.

Нечипор (поднял руку). Спасибо, товарищи, а только и пароходу пора отправляться. Давай третий!

Хохот, приветствия. Три гудка.

101. Пароход отходит. Он удаляется все дальше и дальше. На пристани остались провожающие. Нечипор стоит отдельно, возле него — Володя и Петя. Они долго смотрели вслед пароходу. Провожающие пошли с пристани. Осталась только эта тройка.

Володя. Товарищ Нечипор, а сколько вам лет?

Нечипор. Та как вам сказать. (Хитро подумал, сообразил, прикинул, склонил голову, весело засмеялся, полез за трубкой и, наконец, сказал медленно.) Та мабудь так… годков… двадцать три або… двадцать четыре… (Мальчики залились смехом, затормошили Нечипора.) Годи! Годи! А то постарею сразу… Хе-хе-хе…

[Конец]