Морские титаны

Глава VI. Как дон Хесус признался Лорану, что боится его, сам не зная почему

Хотя Мигель Баск и кипятился в душе и отчаянно кусал усы, он в точности исполнил данное ему поручение и оставался неподвижен, как каменная глыба, посреди дороги, зорко осматриваясь по сторонам, чтобы не быть застигнутым врасплох. Следуя его примеру, остальные девять флибустьеров, гордо подняв голову, с грозным блеском во взоре, держа ружья наготове, не сводили с него глаз, чтобы повиноваться его малейшему знаку.

Своей гордой и воинственной осанкой, спокойствием и строгой дисциплиной эти десять человек представляли собой поразительную противоположность с теми, кого они должны были охранять. Бедняги-пеоны дрожали всем телом и дико озирались вокруг, готовые дать стрекача при первом же признаке переполоха; дон Хесус Ордоньес, бледный как мертвец, дрожал сильнее всех, беспрестанно ударяя себя в грудь, и бормотал молитвы, сам не понимая, что делает.

Женщины оказались гораздо храбрее. Немного опомнившись от первого испуга, они принялись с любопытством осматриваться и невольно сравнивали жалкий вид своих пеонов с выражением беспечной отваги графских слуг; они понимали, что в случае нападения могли рассчитывать только на их защиту.

Треск доносившейся до них ружейной пальбы еще больше усилил страх и смятение пеонов; некоторые из них в душе уже были готовы дать тягу, но Мигель, который встрепенулся, заслышав перестрелку, словно благородный конь, почувствовавший шпоры, повернулся к трусам, взвел курок пистолета и с выражением во взоре, в значении которого ошибиться было нельзя, грозно крикнул:

– Первому, кто тронется с места, я всажу пулю в лоб! Предостережение возымело действие, пеоны не заставили повторять его, и все пришло в надлежащий порядок.

Спустя немного времени шесть или восемь окровавленных негров в страхе пробежали на некотором расстоянии от дороги. Увидев, что они бегут в ужасе, трусы вдруг превратились в храбрецов и хотели было по ним стрелять.

– Побежденных не бьют, – опять сказал Мигель Баск.

И великодушный флибустьер презрительно пожал плечами.

– Однако, друг мой, – обратилась к нему донья Флора, – зачем же нам оставаться здесь дольше? Быть может, ваш господин подвергается опасности! Лучше бы поспешить к нему на помощь.

– И в самом деле, – прибавила донья Линда. – Бедный граф! Нельзя же оставить его таким образом одного. Ради бога, отправимся за ним вслед!

– Прелестнейшие сеньориты, – возразил Мигель Баск с поклоном и сладкой улыбкой, – если его сиятельство и находится в опасности, то, как бы велика она ни была, это его дело, он выпутается, как сумеет. Мне же он приказал оставаться здесь и охранять вас, что я и исполню, хоть бы целый легион чертей налетел сюда невзначай и попытался переломать нам ребра.

– А что если он убит?! – вскричала донья Флора в ужасе.

– Убит? Он-то? – пожал плечами флибустьер. – Видно, что вы не знаете его, сеньорита! Не настолько он неловок.

– Все же его могли ранить, – прибавила донья Линда.

– Ранить? Его? Это невозможно. Во-первых, сражение – это его стихия, он счастлив только там.

– Но а все же? – настаивали девушки.

– Ну, что я вам говорил? – бесцеремонно перебил их Мигель. – Вот он возвращается – такой же веселый и бодрый, как будто ездил на прогулку. Вы его видите?

– Да, да, это правда! – с живостью сказала донья Флора, бледное лицо которой вдруг вспыхнуло.

– Действительно, это он, – прибавила донья Линда вполголоса. – Странно, – докончила она про себя, – он совершенно преобразился, какая гордая осанка! Я совсем не знала его до сих пор!

Она вздохнула и отвернулась.

– Прости господи! – весело вскричал Мигель Баск. – Его сиятельство граф захватил еще и добычу – десять превосходных лошадей! Только он способен на такие штуки.