Том 9. Мастер и Маргарита - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Михаил Афанасьевич Булгаков (ч. notes)

Примечания

1

Среди многочисленных статей на эту тему упомяну и свои: «Московский литератор», 1989, 20 января; «Литературная Россия», 1991, 1 февраля; «Литературная Россия», 1991, 20 сентября; «Советская литература», 1991, № 1.

2

В «Дневнике Елены Булгаковой» подробно говорится о возникновении замысла пьесы и ходе его воплощения, б февраля 1936 года М.А. Булгаков — «окончательно решил писать пьесу о Сталине». В этот день Булгаковы впервые увидели генеральную репетицию «Мольера». На «черновой» генеральной присутствовали директор театра Аркадьев, секретарь ВЦИКа Акулов да «этот мерзавец Литовский». «Это не тот спектакль, о котором мечталось. Но великолепны: Болдуман — Людовик и Бутон — Яншин», — записывает Елена Сергеевна впечатления этого дня. Фальшива в роли Мадлены Коренева, неудачно сыграли и другие артисты. Но публика приняла спектакль, аплодировала почти после каждой картины. Вахтанговцы работали над постановкой «Ивана Васильевича», Михаил Афанасьевич успешно вел переговоры о постановке пьесы «Александр Пушкин».

Все шло с большим трудом, но в эти дни Булгаков испытывал творческий подъем. И на этой волне возник замысел написать пьесу о Сталине.

Какую пьесу Булгаков задумал написать? Это осталось неизвестным.

Снятие «Мольера» и последующие события 1936 года Булгаков переживал остро, состояние было угнетенным, тут не до новых замыслов. Да и работа над либретто для будущих опер Большого театра отнимала много сил и времени. Тем более, что Булгаков фактически разорвал с МХАТом, справедливо считая руководство Театра виновниками снятия «Мольера». А пьеса о Сталине предназначалась именно МХАТу.

Но, конечно, весть о том, что Булгаков задумал пьесу о Сталине, дошла и до высокого руководства: 16 марта 1936 года состоялась встреча Булгакова и Керженцева, который оправдывал снятие «Мольера» и высказал несколько критических замечаний о «Пушкине.» «Тогда Керженцев задал вопрос о будущих планах. М.А. сказал о пьесе о Сталине и о работе над учебником», — записала Елена Сергеевна.

В августе 1938 года мхатчики стали уговаривать Булгакова что-нибудь дать для Театра, Булгаков решительно отказывал, напоминая о том, какое зло причинил ему МХАТ.

9 сентября позвонил Марков и попросил принять его для очень серьезного разговора. Договорились встретиться вечером того же дня. О визите Маркова и Виленкина есть очень важная запись Елены Сергеевны: «Пришли в одиннадцатом часу вечера и просидели до пяти утра. Вначале ― было убийственно трудно им. Они пришли просить М.А. написать пьесу для МХАТа.

— Я никогда не пойду на это, мне это невыгодно делать, это опасно для меня. Я знаю все вперед, что произойдет. Меня травят, я даже знаю, кто. Драматурги, журналисты.

Потом М.А. сказал им все, что о МХАТе, все вины его в отношении М.А., все хамства. Прибавил.

— Но теперь уже все это ― прошлое. Я забыл и простил. (Как М.А. умеет ― из серьеза в шутку перейти). Простил. Но писать не буду.

Все это продолжалось не меньше двух часов, и когда мы около часу сели ужинать, Марков был черен и мрачен.

Но за ужином разговор перешел на общемхатовские темы, и тут настроение у них поднялось. Дружно все ругали Егорова.

Потом ― опять о пьесе. Марков:

— МХАТ гибнет. Пьес нет. Театр живет старым репертуаром. Он умирает. Единственно, что его может спасти и возродить, это — современная замечательная пьеса. (Марков сказал ― „Бег на современную тему“, т. е. в смысле значительности этой вещи, — „самой любимой в Театре“.) И, конечно, такую пьесу может дать только Булгаков.

Говорил долго, волнуясь. По-видимому искренно.

— Ты ведь хотел писать пьесу на тему о Сталине?

М.А. ответил, что очень трудно с материалами, — нужны, а где достать?

Они сразу стали уверять, что это не трудно, стали предлагать — Вл. Ив. /Немирович-Данченко — В.П./ напишет письмо Иосифу Виссарионовичу с просьбой о материалах.

М.А. сказал:

— Это, конечно, очень трудно… хотя многое мне уже мерещится из этой пьесы.

От письма Вл. Ив. отказался наотрез.

— Пока нет пьесы на столе, говорить и просить не о чем…

Они с трудом ушли в пять часов утра, так было интересно, — сказал Виленкин Оленьке на следующий день». (Дневник, с. 200–201).

После этого Марков и Виленкин не раз бывали у Булгакова, вели дипломатические разговоры, слушали чтение первых глав романа «Мастер и Маргарита», просили почитать «Дон Кихота», но в подтексте всех встреч и разговоров — мысли о пьесе Булгакова во МХАТе желание подтолкнуть Булгакова к ее написанию.

16 января 1939 года Булгаков после долгого перерыва взялся за пьесу о Сталине. За три дня работы появились сцены, живые персонажи.

26 января Булгаков прочитал своим друзьям вторую и третью картины новой пьесы. «Уговаривали писать дальше непременно, уверены, что выйдет замечательная пьеса. Ждут с нетерпением продолжения.» (с.239).

29 января Елена Сергеевна в разговоре с родственниками призналась, что Булгаков работает над пьесой о Сталине, но «не хватает материала».

Документальной основой пьесы послужила книга «Батумская демонстрация 1902 года», выпущенная в свет в марте 1937 года с предисловием Л. Берия.

Лишь 5 июня снова упоминание о пьесе: «Позавчера, 3-го, пришла Ольга ― знаменитый разговор о Мишином положении и о пьесе о Сталине. Театр, ясно, встревожен этим вопросом и жадно заинтересован пьесой о Сталине, которую Миша уже набрасывает… За ужином ― конец разговора Виленкина с Мишей. Виленкин сказал, что Калишьян говорит, что М.А. совершенно прав, требуя условий для работы, и говорит, что примет меры к тому, чтобы наше жилье можно было обменять на другое; настойчиво предлагают писать договор. Миша рассказал и частично прочитал написанные картины. Никогда не забуду, как Виленкин, закоченев, слушал, стараясь разобраться в этом».

7 июня Булгаков читал друзьям черновик пролога пьесы.

8 июня Булгаковы пошли к директору МХАТа. Сначала разговор о квартире. Калишьян пообещал к ноябрю-декабрю сего года устроить Булгаковым четырехкомнатную квартиру. «Потом, — записывает Елена Сергеевна, — Миша сказал: а теперь о пьесе. И начал рассказывать. Говорил он хорошо, увлекательно (как сказал мне сейчас по телефону Виленкин, позвонивший, чтобы узнать наше впечатление).

Оба — и Калишьян и Виленкин — по окончании рассказа, говорили, что очень большая вещь получается, обсуждали главную роль — что это действительно герой пьесы, роль настоящая, а не то, что у других, — ругали мимоходом современную драматургию — вообще, по-моему, были очень захвачены. Калишьян спрашивал Мишу, какого актера он видит для Сталина и вообще для других ролей…» /с.264―265/.

13 июня 1939 года Калишьян подписал договор на пьесу о Сталине, но Булгаков отказался подписать из-за того, что в договоре есть пункт, по которому автор обязуется сделать все изменения и дополнения, которые МХАТу покажутся необходимыми.

15 июня Булгаков подписал договор. «Калишьян согласился вычеркнуть пункт».

Беспокойство вокруг пьесы нарастало. Друзья и знакомые просили почитать пьесу. Булгаков соглашался, попутно дорабатывая отдельные сцены.

Условно пьеса имела два названия: «Дело о Батуме» и «Пастырь». Наконец, после мучительных поисков Булгаков 22 июля «решил назвать пьесу „Батум“. 23 июля „перебилил девятую картину. Очень удачна“.

24 июля Елена Сергеевна радостно восклицает: „Пьеса закончена!“

Ажиотаж, возникший вокруг пьесы, сразу потух, как только узнали отзыв Сталина о пьесе.

При жизни Булгакова пьеса не публиковалась и не ставилась на сцене.

Впервые, как утверждают исследователи, напечатана за рубежом в сб.: „Неизданный Булгаков“. Под редакцией Э.Проффер. АНн-Арбор, 1977», с многочисленными искажениями и ошибками в тексте.

Впервые в СССР опубликована в журнале: «Современная драматургия», 1988, № 5. Далее: Булгаков М.А. Собр. соч. в пяти томах, т. З, М. 1990; Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. М., Современник, 1991.

Публикуется по расклейке последнего издания, сверенного с машинописным экземпляром, хранящимся в РГБ, ф.562, к. 14, ед. хр. 9.

В Приложении публикуются «Материалы для речи ректора…» и 1-я черновая редакция пьесы под названием «Пастырь» (см: Булгаков М.А. Пьесы 30-х годов. С-П., 1994), также сверенные с рукописями и машинописью, хранящимися в РГБ, ф.562, к. 14, ед. хр. 7, 8.

Анализ черновой редакции под названием «Пастырь» дан в серьезных работах В.И. Лосева (см: ГБЛ. Записки отдела рукописей. Вып. 48, М., 1990, с. 192―218) и В.В. Новикова «Михаил Булгаков ― художник» (М., 1996, с.275―318).

Сценическая история пьесы всерьез еще и не начиналась.

3

Как известно, Булгаков работал над романом очень долго и тщательно, об этом уже не раз говорилось.

Сначала роман имел несколько названий, в 1937 году, вспоминаем, он назвал его — «Князь тьмы». Но и этот вариант не удовлетворял Булгакова. И одновременно с этим он понял, что важнее всего закончить фантастический роман о дьяволе. Обстановка в стране становилась все обостренней, почва под ногами все более неустойчивой. Служба в Большом театре давала сносный заработок, кое-как можно было сводить концы с концами. Надо работать над главной своей вещью. «Князь тьмы» был отвергнут, возникло окончательное название ― «Мастер и Маргарита».

Около года работал Булгаков над завершением романа.

26 мая 1938 года Булгакова уехала в Лебедянь на все лето, а Михаил Афанасьевич остался в Москве, продолжая служить в Большом театре, а главное для того, чтобы продиктовать Ольге Сергеевне Бокшанской, сестре Елены Сергеевны, законченный роман. Сохранились письма Михаила Афанасьевича, которые он чуть ли не ежедневно отправлял в Лебедянь, давая полный отчет, как Елена Сергеевна просила, о ходе перепечатки романа. Здесь много подробностей его тогдашней жизни, описание встреч, разговоров, размышлений о себе и о других. «…Мы пишем по многу часов подряд, и в голове тихий стон утомления, но это утомление правильное, не мучительное… Остановка переписки ― гроб! Я потеряю связи, нить правки, всю слаженность. Переписку нужно закончить во что бы то ни стадо… Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!» 15 июня Булгаков, утомленный изнурительной работой днем и ночью, сообщает Елене Сергеевне: «Передо мною 327 машинописных страниц (около 22 глав). Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное ― корректура (авторская), большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых страниц.

„Что будет?“ — ты спрашиваешь? Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или шкаф… и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.

Свой суд над этой вещью я уже совершил, и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.

Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому неизвестно» (Письма, 434)

Как только закончили перепечатывать рукопись романа, Булгаков на следующий же день, 25 июня 1938 года, уехал отдыхать в Лебедянь.

Так возникла машинописная редакция романа, которую В.И. Лосев считает седьмой.

О последней, восьмой редакции, «последней прижизненной редакции», подробно рассказывает Елена Сергеевна в «Дневнике».

29 сентября Елена Сергеевна упоминает, что Павел Марков «восхищено» говорил о романе, три главы которого Булгаков прочитал накануне.

28 февраля 1939 года следует запись посерьезнее: «Миша сидит вечером над романом („Мастер и Маргарита“), раздумывает».

1 марта: «Вечером Миша ― над романом». 2 марта: «Вечером ― Миша ― роман».

27 апреля 1939 года: «Вчера у нас Файко — оба, Марков и Виленкин. Миша читал „Мастера и Маргариту“ — с начала. Впечатление громадное. Тут же настойчиво попросили назначить день продолжения. Миша спросил после чтения — и кто такой Воланд? Виленкин сказал, что догадался, но ни за что не скажет. Я предложила ему написать, я тоже напишу, и мы обменяемся записками. Сделали. Он написал: сатана, я — дьявол. После этого Файко захотел также сыграть. И написал на своей записке: не знаю. Но я попалась на удочку и написала ему — сатана.

Утром звонила Лидия Александровна — взволнованная, говорит: ― Мы не спали почти, все время говорим только о романе. Не можем дождаться продолжения!». 2 мая Булгаков продолжил чтение романа. «Интерес колоссальный к роману.

Миша за ужином говорил: вот скоро сдам, пойдет в печать. Все стыдливо хихикали».

8 мая пришел Григорий Конский и попросил почитать роман. Булгаков прочитал «Казнь». «Тогда стал просить, чтобы разрешили придти к нам на несколько часов — прочитать весь роман. Миша ответил — когда перепечатаю». Значит, к этому времени Булгаков вносит поправки, раздумья кончились, настало время завершающей редакции.

15 мая: «Вчера у нас было чтение — окончание романа. Файко ― оба, Марков, Виленкин, Ольга, Ануся, мой Женя. К ужину подошли Петя и Женя. Последние главы слушали почему-то закоченев. Все их пугало. Паша в коридоре испуганно уверял, что ни в коем случае подавать нельзя — ужасные последствия могут быть… Звонил и заходил Файко ― говорит, что роман пленителен и тревожащ. Что хочет много спрашивать, говорить о нем.»

Прошло много времени, за это время написанная пьеса «Батум», пьеса о Сталине получила резко отрицательный отзыв, в доме — «тишина мертвая». Прекратились звонки, возникло желание написать письмо наверх. Навестивший Калишьян уже не вспоминает о своем обещании дать четырехкомнатную квартиру. «У Миши состояние раздавленное, — запись от 27 августа. — Он говорит — выбит из строя окончательно. Так никогда не было».

15 января 1940 года: «Миша, сколько хватает сил, правит роман, я переписываю». 16 января: «Работа над романом». 19 января: «Вечером ― правка романа».

24 января: «Живем последние дни плохо, мало кто приходит, звонит. Миша правил роман. Я писала» /Дневник, с.290/.

Из «Последних записей» 28 января: «Работа над романом».

Так возникла восьмая редакция романа, правда, «неполная», как утверждает В.И. Лосев, «поскольку одна из двух тетрадей, в которые Е.С. Булгакова записывала текст под диктовку мужа, таинственно исчезла. Так что читателя, возможно, — еще ждет впереди приятный сюрприз — знакомство с неизвестными текстами великого романа» (См.: Великий канцлер. Новости, Москва, 1992, с. 18).

Впервые Булгаков попытался опубликовать главу из романа в 1929 году, послав в «Недра» «Манию Фурибунда» на 32 страницах, как главу из романа «Копыто инженера». Попытка оказалась безуспешной.

Елена Сергеевна не раз предпринимала попытку опубликовать роман, но только в 1966 (№ 11) и 1967 (№ 1) журнала «Москва» напечатал роман с многочисленными искажениями. Я видел у Елены Сергеевны эти два журнала с вставками из машинописного текста романа: производило ужасающее впечатление. Исследователи подсчитали, что всего было сделано 159 купюр, «примерно 12 % текста».

Впервые полный текст был напечатан в Париже в 1967 году, в 1969 — во Франкфурте-на-Майне.

Полный текст романа в Москве был опубликован в 1973 году. Много раз переиздавался, в том числе и издательством «Современник» в 1991 году.

Публикуется по расклейке этого издания, сверенного вместе с В.И. Лосевым с рукописными и машинописными редакциями, хранящимися в РГБ, ф.562, к.8, ед. хр.1―3; к.9, ед. хр.1―2; к. 10, ед. хр.1―2.

Свою редакцию предложила Л. Яновская, опубликованную впервые в издательстве «Днипро»: Булгаков М. Избранные произведения в 2-х томах, т.2, 1989. С некоторыми уточнениями Л. Яновская опубликовала текст романа в 5 томе Собрания сочинений М.А. Булгакова в пяти томах. М., 1991.

Но научно-текстологическая работа над подготовкой канонического текста романа продолжается, и мы будем с нетерпением ждать ее завершения и публикации.