Том III

Я дверь открыл своим ключом.

Стою в пустой квартире.

Нет, я ничуть не огорчён,

Что я в пустой квартире.

Спасибо этому ключу.

Могу я делать что хочу,

Ведь я один в квартире,

Один в пустой квартире.

Спасибо этому ключу.

Сейчас я радио включу,

Я всех певцов перекричу.

Могу свистеть, стучать дверьми,

Никто не скажет — не шуми!

Никто не скажет — не свисти!

Все на работе до пяти.

Спасибо этому ключу.

Но почему-то я молчу,

И ничего я не хочу

Один в пустой квартире.

По телефону день-деньской

Нельзя к нам дозвониться!

Живёт народ у нас такой —

Ответственные лица:

Живут у нас три школьника

Да первоклассник Коленька.

Придут домой ученики,

И начинаются звонки —

Звонки без передышки.

А кто звонит? Ученики,

Такие же мальчишки.

— Андрей, что задано, скажи?

Ах, повторяем падежи?

Всё снова, по порядку?

Ну ладно, трубку подержи.

Я поищу тетрадку.

— Серёжа, вот какой вопрос:

Кто полушария унёс?

Я в парте шарил, шарил,

Нет карты полушарий!

Не замолкают голоса,

Взывает в трубке кто-то:

— А по ботанике леса,

Луга или болото?

Звонят, звонят ученики…

Зачем писать им в дневники,

Какой урок им задан?

Ведь телефон-то рядом!

Звони друг другу на дом!

Звонят, звонят ученики…

У них пустые дневники,

У нас звонки, звонки, звонки.

А первоклассник Колечка

Звонит Смирновой Галочке

Сказать, что пишет палочки

И не устал нисколечко.

Есть в нашем лагере весы,

Не просто так, не для красы,—

Мы выясняем по утрам,

Кто пополнел, на сколько грамм.

Нет, мы не ходим в дальний лес:

А вдруг в походе сбавим вес?!

Нам не до птичьих голосов,

Проводим утро у весов.

Нельзя бродить нам по лесам:

Всё по часам! Да по весам!

А в дождь — мы сразу под навес.

Ребята ценятся на вес!

И сколько здесь бывает драм:

Серёжа сбавил килограмм,

И долго охал и стонал

Весь медицинский персонал.

Вдруг изменился наш режим:

С утра на речку мы бежим,

Мы обнимаемся, визжим…

Ура! Не вешайте носы —

У нас испортились весы!

Над городом,

Над парками

Вороны

Как закаркали!

А я кричу:

— Не каркайте!

Хотим мы с папой

В парк идти!

Как чёрные кляксы

Вороны

Уселись на ветке

Зелёной!

Я знаю их чёрные мысли:

Им нужно, чтоб тучи нависли,

Чтоб дождик

Запрыгал по лужам!

А мне он не нужен!

Не нужен!

Но вновь они закаркали,

Прикинулись знахарками:

Мол, будет дождь

Над парками,

Над парками,

Над парками!

Орут они на дереве.

Мы с папой не поверили,

Не взяли даже

Зонтика:

Светло

На горизонте-то!

И солнышко над парками

Сияет и горит.

— Нет, мы не верим карканью!—

Мой папа говорит.

Пусть каркают

Простуженно

Вороны,

Чуть не дюжина,

Мы в парк идём,

До ужина.

Каждый может догадаться —

Антонина влюблена!

Ну и что ж! Ей скоро двадцать,

А на улице весна!

Только звякнет телефон,

Тоня шепчет: — Это он!

Стала ласковой и кроткой,

Ходит лёгкою походкой,

По утрам поёт, как птица…

Вдруг и младшая сестрица

Просыпается чуть свет,

Говорит: — Пора влюбиться!

Мне почти тринадцать лет.

И Наташа на уроке

Оглядела всех ребят:

«Юрка? Слишком толстощёкий!

Петя ростом маловат!

Вот Алёша славный малый!

Я влюблюсь в него, пожалуй».

Повторяет класс по карте,

Где Иртыш, где Енисей,

А влюблённая на парте

Нежно шепчет: — Алексей!

Алик смотрит огорчённо:

«Что ей нужно от меня?»

Всем известно, что девчонок

Он боится как огня.

Он понять её не в силах!

То она глаза скосила,

То резинку попросила,

То она вздыхает тяжко,

То зачем-то промокашку

Подаёт ему любя.

Алик вышел из себя!

Поступил он с ней жестоко —

Отлупил после урока.

Так вот с первого свиданья

Начинаются страданья.

Было отряду

Недаром присвоено

Имя героя,

Отважного воина.

Много дорог

Исходили ребята,

Были в деревне,

Где жил он когда-то.

Столько ребят —

Не пятнадцать,

Не двадцать,

Все пятьдесят —

Как взялись добиваться,

И наконец-то

Отряду присвоено

Имя героя,

Отважного воина.

Смелым считался он

С самого детства.

Звенья гордятся им:

— Вот молодец-то!—

Каждый мечтает:

— Я стану героем…

Чем же соседний отряд

Так расстроен?

— Нам почему

До сих пор

Не присвоено

Имя героя,

Отважного воина?

Мечутся звенья

В погоне за именем —

Имя найти бы,

Неважно, чьё именно.

Вдруг заявляет

Мальчишка один:

— Знаю героя —

Карпенко Вадим! —

Все закричали:

— Карпенко Вадим!

Чудное имя,

Его и дадим!

Звенья довольны

Предложенным

Именем.

Найдено имя!

Неважно, чьё именно.

А между прочим,

Карпенко Вадим —

Малый ребёнок,

Младенец один.

Ехал в коляске он

Летней порой.

В шутку соседка

Сказала: — Герой!

Только полгода,

А мы уж сидим!

Чем не герой он,

Карпенко Вадим!

Так услыхал

Про Карпенко Вадима

Кто-то бежавший

Откуда-то мимо.

Звенья вздыхают:

— Зачем это имя нам?

Выбрали имя,

Не зная, чьё именно.

Звенья в печали:

— Куда теперь деться?

Смотрят с надеждой они

На младенца.

Может быть, вправду

Он станет героем?

Имя отряду

Тогда и присвоим.

Он вырос крепким и здоровым,

Но в жизни он разочарован.

Вот, увлекаясь Гончаровым,

Читают школьники «Обрыв».

А он, и книжки не открыв,

Уже разочарован.

Идёт работа в мастерской,

Народ увлёкся делом новым,

Он еле двигает рукой —

Уже разочарован.

Вы мчитесь с новостью к нему,

К нему идёте с добрым словом,

Он вас встречает: — Ну чего вам?—

Он другом не был никому,

Но в дружбе он разочарован.

Свершилось! Космос атакован!

Он заявляет: — Что ж такого?—

Как будто он-то на Венере

Полгода жил, по крайней мере!

Нет, он во всём разочарован…

— С какого возраста?

— С грудного!

Когда я был ещё грудным,

Не улыбался я родным…

Так и живёт: на всём готовом,

Всегда во всём разочарован!

Отчего взгрустнулось

Тоне-письмоносцу?

Встала рано утром,

Ходит по морозцу,

Всем приносит нынче

Радостные вести,

Отчего ж у Тони

Сердце не на месте?

Ей от грустных мыслей

Никуда не деться,

Ждать от друга писем

Ей хотелось с детства,

Но никто не пишет

Тоне-комсомолке —

Все её подружки

Здесь живут, в посёлке.

Ей ни разу в жизни

Писем не вручали.

Грустно письмоносцу…

Ходит по морозцу

Почтальон в печали.

Пригорки да овраги

И заросли ольхи…

Приехал к детям в лагерь

Поэт. Читать стихи.

На косогоре где-то,

Устроившись в тени,

Все слушали поэта,

Устав от беготни.

И, словно на привале,

Задумались слегка,

А в небе проплывали

Высоко облака.

Но к концу

Подходит лето.

Вот письмо

В руках поэта:

«Просим выслать

Ваше фото,

Вы нужны нам

Для отчёта,

Чтоб от вас

Остался след».

— Очень рад!—

Сказал поэт.

Он сердито пишет что-то,

Чуть дрожит его рука:

«Не забудьте для отчёта

Взять на небе облака».

Она с утра лежит не лая,

Она собака пожилая.

Ей надоело лаять, злиться…

Большая, рыжая, как львица,

Она лежит не шевелится

И смотрит молча, не ворча,

На прилетевшего грача.

А этот грач

Совсем не глуп:

Из чашки пьёт

Собачий суп.

«Ты что молчишь?»—

Кричит ей кто-то.

Ей даже тявкнуть

Неохота,

Её с утра

Берёт дремота…

Собака спит.

Ей снится детство:

Она щенок,

И все кричат:

«Да замолчи ты

Наконец-то!

Опять ты лаешь

На грачат!»

Не удивляйтесь — я влюблён,

Хотя и сам я удивлён,

Понять не в состояньи,

В каком я состояньи.

Влюблённый, удивлённый,

Хожу я за Алёной,

За шапочкой зелёной.

Я с ней недавно во дворе

Случайно рядом сел,

И вот ищу я в словаре

Слова на букву «л»:

«Любовь».

«Любить».

«Любимым быть».

Словарь меня не подведёт.

Сижу, склонясь над ним,

И узнаю: «Любимый тот,

Кто кем-нибудь любим».

Я изучаю вновь и вновь:

«Любить — испытывать любовь».

Нет, я, по правде говоря,

И начитавшись словаря,

Понять не в состояньи,

В каком я состояньи.

Влюблённый, удивлённый,

Хожу я за Алёной,

За шапочкой зелёной.

Себя понять я не могу…

Мне показалось в понедельник,

Что перед всеми я в долгу,

Что я притворщик и бездельник.

Я не пошёл в кино во вторник,

Остался дома как затворник.

Мне показалось утром в среду —

Меня не ценят!.. Я уеду!

В четверг я понял: я умён.

У шахматистов я в почёте.

Среди известнейших имён

Моё когда-нибудь прочтёте.

Я понял в пятницу с утра:

Я эгоист! Капризный барин!

Спросил я маму: — Будь добра,

Скажи мне прямо — я бездарен?

Она в ответ:

— Болезни роста.

Для взрослых

Всё, конечно, просто.

Вчера сказал вожатый:

— Ребятам нужен труд.

Пускай возьмут лопаты,

Усадьбу уберут.

Песка желтеет груда

У дома, на виду.

Убрать её отсюда,

Порядок наведу.

Убрать её отсюда,

Пускай лежит в саду…

Тут сразу вдохновенье

Нашло на весь отряд,

Песок таскают звенья,

Носилки тащат в сад.

Работают с подъёмом…

И вот, через часок,

Уже не перед домом,

В саду лежит песок.

Наутро вновь вожатый

Твердит: — Нам нужен труд!

Пускай опять ребята

Усадьбу уберут.

Но убран двор усадьбы.

Куда отряд послать бы?..

И вдруг решил вожатый:

Работу здесь найду.

Зачем идти куда-то?

Песок лежит в саду.

Песка желтеет груда,

Мешает на пути.

Убрать её отсюда,

Во двор перенести.

И вот, без вдохновенья,

То в сад, а то во двор

Песок таскают звенья.

Таскают до сих пор…

Меня прозвали «Вата»!

Как я страдал когда-то,

Переживал когда-то…

В походы шли ребята

И на вершины лезли,

А мне кричали: — Вата,

Тебе сидеть полезней!

Не бегал я в горелки

И в речке, самой мелкой,

Не мог со всеми вместе

Плыть в безопасном месте.

Подбадривала мама

(А в голосе тревога):

— Твоя кардиограмма

Улучшилась немного.

И словно извиненье

В словах её звучало:

— Ангина… Осложненье…

Поправишься сначала.

Меня прозвали «Вата».

Кричали мне ребята:

— Сиди, грызи орешки,

Тебе сидеть полезней!

Мне было от насмешки

Больней, чем от болезни.

Спросил у тёти Кати я:

Что значит телепатия?

И понял я одно:

Вот раньше тёте Кате я

Твердил: «Пойдём в кино!»,

Теперь моё желание

С любого расстояния

Я должен ей внушить.

Я пробовал внушить —

Она уселась шить.

На стадионе в выходной

Я к игроку стою спиной,

Ему внушаю мысль мою:

«Дай на меня! А я пробью!»

И мяч — в мои объятия!

Вот это телепатия!

Но когда идут занятия,

Тут бессильна телепатия,

И понятно отчего:

Каждый хочет обязательно,

Чтоб не вызвали его.

Нас понять не в состоянии

Пётр Иваныч — педагог:

Уловить на расстоянии

Столько мыслей кто бы мог!

Ещё признаюсь кстати я:

Девчонка есть одна,

Она моя симпатия,

Но не со мной дружна…

Теперь мне телепатия

Особенно нужна!

В лесу, не в парке городском,

Шли по змеистой тропке

Четыре девочки гуськом.

Они народ не робкий.

Шагали вьющейся тропой.

Одна запела что-то,

Другая крикнула: — Не пой!

Попали мы в болото!

Тропинка в чащу завела,

Не продерёшься в чаще:

Деревьев мёртвые тела,

А рядом лес молчащий.

Дубов высокие ряды

Под самым небом синим…

Ушли подружки от беды:

— Тут пропадёшь в трясине!

Ушли подружки от беды,

Идут, твердят на все лады:

— Тропинка виновата!

— Ишь завела куда-то…

Тропинка, если бы могла,

Сказала бы, вздыхая:

«Сама себе я не мила,

Судьба моя такая:

Меня ругают все подряд,

Что я дурная тропка,

Что я кружусь вперёд, назад,

Что под ногами топко…

Но люди, в прошлые года,

Спасибо мне сказали.

Однажды в лес пришли сюда

Скрываться партизаны.

Гнались за ними по пятам,

Гнались всю ночь фашисты,

Я завела к глухим местам,

К зелёной топи мшистой.

Я партизан тогда спасла,

Они ушли с рассветом…»

Тропинка, если бы могла,

Сказала бы об этом.

Но ей, бедняге, не вздохнуть,

Ей не сказать ни слова.

И каждый, кто выходит в путь,

Её ругает снова.

Вместе с другом до заката

Мы сидели у реки,

И сияли нам когда-то

Каждый вечер огоньки.

С другом мы не расставались,

Пели песни у костра,

А теперь, мой друг-товарищ,

Распрощаться нам пора…

Вспомним игры школьные,

Отметки в дневнике,

Площадки волейбольные,

И лодку на реке,

И школьные экзамены.

Ты помнишь эти дни?

И наставленья мамины:

«Смотри не утони!»

Вместе с другом до заката

Мы сидели у реки,

И сияли нам когда-то

Каждый вечер огоньки.

У костра любили греться,

Бегать в дождик босиком,

Но промчалось наше детство

Тёплым летним ветерком.

Вспомним игры школьные,

Отметки в дневнике,

Площадки волейбольные,

И лодку на реке,

И школьные экзамены.

Ты помнишь эти дни?

И наставленья мамины:

«Смотри не утони!»

Мы учимся петь!

Мы теперь по субботам

Не просто поём —

Распеваем по нотам.

Мы много мелодий

Запомнить должны:

И в дальнем походе

Нам песни нужны,

И дома подруги

Поют на досуге…

Есть плавные песни

И есть плясовые.

Сегодня мы в классе

Поём их впервые.

На каждом уроке

Вот так распевать бы!

Есть даже особая песня —

Для свадьбы.

Вот лет через двадцать

Решу я жениться,

Тогда эта песня

И мне пригодится.

Я люблю ходить вдвоём

В поле, в лес, на водоём,

Я люблю пускаться в путь

Не один, а с кем-нибудь.

Я люблю кричать: «Гляди!

Посмотри! Постой-ка!

Видишь, речка впереди!

Лодок, лодок сколько!..»

И с обрыва, с высоты

Я зову: «Ау! Где ты?

Погляди с обрыва,

Как вокруг красиво!»

Я один брожу в лесу…

(Так бывает редко.)

Задрожала на весу,

Закачалась ветка.

Белка в зелени густой

Скачет в перелеске.

Крикнуть некому: «Постой!»

Я один… Мне красотой

Поделиться не с кем.

Детская дружба чиста и крепка.

Жили на свете два верных дружка,

Бегали вместе весной по полям,

Горе привыкли делить пополам.

Вместе учились и вместе росли,

В армию вместе пошли.

Светлая дружба, ты греешь сердца —

Сердце ребёнка и сердце бойца.

В школе за партой и в смертной борьбе

Верный товарищ поможет тебе.

Жили на свете два верных дружка,

Два пулемётчика, два смельчака.

Надо к реке пробираться вперёд:

Воду достать — охладить пулемёт.

Река под обстрелом, река вдалеке,

Друзья пробирались к реке.

Огненным ливнем бушует река.

Ранила пуля бойца-смельчака.

Гул несмолкаемый, грохот вокруг.

К другу на выручку бросился друг.

Верность товарищу в битве храня,

Вынес его из огня.

Светлая дружба, ты греешь сердца —

Сердце ребёнка и сердце бойца.

В школе за партой и в смертной борьбе

Верный товарищ поможет тебе.