Томас Квик. История серийного убийцы

Предисловие переводчика к русскому изданию

Кто такой Томас Квик?

Кто такой Томас Квик? Сам он отвечает на этот вопрос так: «Вымышленный персонаж. Я лично придумал его. В то время я находился под постоянным воздействием наркотиков и гипноза, в который меня вводили терапевты Сэтерской клиники и в какой-то степени – я сам».

Пожалуй, в Швеции едва ли найдётся человек, ничего не слышавший о Томасе Квике. Это имя стало известно в 1992 году, когда сорокадвухлетний Стуре Бергваль оказался фигурантом нескольких громких дел об убийствах и взял себе новое имя. Томасу Квику предстояло стать «первым настоящим серийным убийцей Швеции», а затем, благодаря Ханнесу Ростаму, войти в число «самых обычных лжецов». Но как он превратился в злодея и маньяка, одна мысль о котором заставляла вздрагивать всех, даже его собственных братьев и сестёр?

С самого детства Стуре Бергваль ощущал, что он не такой, как все. Он шепелявил, что весьма смущало его и было предметом издевательств – даже со стороны близких: «Каждый раз, когда я пытался произнести звук “с”, мой язык поднимался к верхним зубам, и, как бы я ни старался, у меня не получалось говорить нормально. Мои братья и сёстры дразнили меня, и я каждый раз мчался в чулан поплакать. Когда слёзы наконец переставали течь, я ещё какое-то время не выходил: не хотел, чтобы на лице оставались хоть какие-то следы отчаяния» [1].

Перенесённый в раннем возрасте туберкулёз сказался на здоровье Стуре – к тому же в санатории, куда его поместили на лечение, он впервые столкнулся со смертью: «Болезнь и смерть шли рука об руку, и я вдруг осознал, для чего сотрудник в коротком белом халате возил по коридору тёть и дядь, накрытых белыми простынями. Это были умершие пациенты, люди, жизнь которых забрала болезнь, люди, не способные более дышать из-за превратившихся в труху лёгких» [2].

Столкнуться со смертью Стуре Бергвалю предстояло ещё не раз. Он признаётся, что самой тяжёлой утратой для него стала смерть Тома – человека, которого он любил и с которым надеялся обрести счастье. В интервью газете «Экспрессен» от 15 сентября 2016 года Бергваль вспоминает: «Сначала я не раз влюблялся в одноклассников, а потом полюбил человека, которого называю Томом. Его смерть всё во мне перевернула, меня охватили отчаяние и безнадёга. Благодаря Тому я избавился от давней наркотической зависимости, но после его смерти я снова оказался на грани, и обратного пути уже не было».

Гомосексуальность Бергваля, в те далёкие годы считавшаяся отклонением от нормы, стала, пожалуй, главной его проблемой. «Меня вызвали к директору, который счёл моё поведение ужасным, – рассказывает Стуре о своих школьных годах в интервью телеканалу TV4 26 сентября 2016 года. – Директор отправил меня к психиатру, и тот решил лечить мой невроз. Гомосексуальность считалась неврозом, а лечение состояло в инсулиношоковой терапии. Мне кололи инсулин, чтобы ввести меня в бессознательное состояние.

Так и началась моя, что называется, “проблемная карьера”: я стал употреблять наркотики».

В 1974 году Бергваля поместили в психиатрическую клинику города Сэтера, где его гомосексуализм пытались излечить при помощи нового экспериментального метода – электрошоковой терапии: «[Врач] показывал слайды с обнажёнными мужчинами и женщинами. На руки мне нацепили металлические датчики, подсоединённые к электрошоковому аппарату. Когда на экране появлялась обнажённая женщина, ничего не происходило, но при появлении голого мужчины меня ударяло током.

В тот же год я, одурманенный барбитуратами и трихлорэтиленом, напал с ножом на мужчину и тяжело его ранил. Я был уверен: передо мной находилось чудовище. Я не мог отличить реальность от галлюцинаций [4].

Шоковая терапия. Она должна была превратить меня в того, кем я по своей сути не являлся. Не излечить меня, не смягчить мою боль, а переделать меня, сделать из меня приспособленца ради удовлетворения нужд безумной психиатрии, пронизанной псевдонаучными идеями тогдашних специалистов» [5].

Будучи неспособным обрести понимание и любовь и вместе с тем испытывая финансовые трудности, Стуре Бергваль решился на ограбление. Угрожая расправой членам взятой в заложники семьи и ударяя ножом по колыбели, в которой спал ребёнок, он вместе с компаньоном потребовал дать ему двести сорок пять тысяч крон [6]. Спустя полгода суд вынес приговор: назначить Стуре Бергвалю курс принудительного лечения в психиатрической клинике города Сэтера.

Стуре Бергваль заявил о тридцати девяти убийствах, совершённых им в Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии с 1964 года по 1993 год. За восемь из них он был осуждён.

Первым стало признание в убийстве одиннадцатилетнего Юхана Асплунда, пропавшего в Сундсвалле 7 ноября 1980 года. Исчезновение Юхана потрясло всю Швецию и стало одним из самых громких нераскрытых дел в стране. Полиции так и не удалось обнаружить останки мальчика, и официально его признали умершим только в 2018 году.

Вскоре последовало признание в убийстве Томаса Блумгрена, произошедшем в 1964 году, когда Стуре Бергвалю было 14 лет. Позднее Бергваль составил список своих жертв, расположив их в хронологическом порядке. По имени он назвал не всех, ссылаясь на плохую память, давность совершения преступления или желание «окрестить жертву именно так».

Незадолго до первых признаний Стуре Бергваля сочли здоровым.

Он получил квартиру в крошечном городке Хедемуре, куда вот-вот собирался переехать. Однако оставлять старое имя он не хотел: его чересчур хорошо знали, поскольку в местных газетах весьма подробно описывалось дерзкое ограбление банка, организованное Бергвалем в 1969 году.

Признания в убийствах продолжались в течение нескольких лет. Томас Квик, как теперь звали Стуре Бергваля, в мельчайших подробностях рассказывал о своих жертвах и злодеяниях, повергая в ужас всех и каждого.

Но в один прекрасный день он замолчал. Семь лет он жил в уединении, отказываясь встречаться с полицией и журналистами. И тут появился Ханнес Ростам. Но почему Стуре Бергваль согласился поговорить с ним?

«Персонал озадачен появлением Ханнеса. Некоторые спрашивают, собираюсь ли я показать ему свои тайники:

– Ну, чтобы родные жертв наконец успокоились, – говорит Бенгт.

Я молчу. В голосе Бенгта слышится мольба, какое-то неприятное ожидание.

Я не верю и даже не надеюсь, что Ханнесу удастся сотворить чудо. Я там, где я есть. Но я благодарен ему за проявленный интерес и рад, что наконец могу с кем-то поговорить. Это как раз то, что мне нужно после семи лет тишины» [9].

Расследование Ханнеса Ростама завершилось созданием двухсерийного документального фильма «Секреты Сэтера».

«Передо мной мелькают кадры, я слышу деловитый, но всё же мягкий голос Ханнеса. В этот момент я отказываюсь от признаний и общественность наконец узнаёт об удивительных и безумных подробностях полицейских расследований.

[…]

Я слышу свой собственный голос:

– Я не совершал тех преступлений, за которые осуждён. И не совершал других убийств, в которых признался. Вот так.

Через несколько секунд в мою дверь стучат.

Два пациента, Мохаммед и Петер, протягивают мне руки.

– Отличный фильм, поздравляем! Мы на твоей стороне. Для нас это так же важно, как и для тебя. […] Мы смотрели программу в общем зале. Как только раздавались твои слова, персонал начинал хихикать и подтрунивать. Теперь тебе придётся нелегко! Но держись, мы с тобой»[10].

Новый адвокат Квика подал ходатайство о пересмотре судебного решения, касающегося убийства Йенона Леви: если суд признает Бергваля невиновным, то можно будет пробовать оправдать его и в других случаях. Окончательно все обвинения были сняты в 2014 году. В 2015 году Бергваль покинул закрытое отделение Сэтерской клиники и переехал в местечко Дювед на севере Швеции. Зимние месяцы он проводит на Майорке.

В интервью газете «Афтонбладет» в апреле 2014 года Стуре Бергваль рассказал:

Спустя два с половиной года Бергваль, написавший автобиографическую книгу «Лишь я знаю, кто я такой», пояснял газете «Экспрессен»:

«Когда мы только начали подавать ходатайства о пересмотре, адвокат Томас Ульссон предупредил: будут люди, которые попытаются меня морально уничтожить. Всё так и вышло.

[…]

[Годы в Сэтере] – невероятно печальная глава в моей жизни, но в то же время видна и моя сильная сторона: я не впадаю в уныние. Возможно, в этом теперь и есть моя сила: не думать целиком и полностью только об этих годах. Я сумел написать книгу и тем самым поставить точку. Я наслаждаюсь каждым днём».

Незадолго до смерти Ханнес Ростам говорил Стуре Бергвалю:

«Спустя два дня Ханнеса не стало. Он подарил мне новую жизнь. Если бы не его проницательность и глубокая эмпатия, я бы так и остался пленником Сэтерской клиники. Если бы не его упорная борьба за правовое общество и невероятная способность докапываться, в глазах общественности я бы так и остался убийцей.

А теперь его нет – его, подарившего мне жизнь» [11].

Фильм Ханнеса Ростама завершает трогательная исповедь самого Стуре Бергваля:

Юлия Антонова