Томек среди охотников за человеческими головами

IV Подготовка экспедиции

Совещание было прервано приходом обеих девушек, из-за спин которых показались Збышек Карский и Джеймс Балмор.

– Завтрак готов, – заявила Салли. – Подать его вам сюда или вы предпочитаете перейти в кают-компанию?

– Это уж как пожелают наши гости, – ответил капитан Новицкий.

– Я предлагаю продолжить совещание за завтраком. Иначе мы потеряем много времени, – сказал Бентли.

– Ваша правда! В таком случае давайте позавтракаем здесь, – предложил капитан Новицкий.

– Если вы хотите послушать нашу беседу, то присаживайтесь к нам, – пригласил девушек и юношей Гарт. – Вы, господа, наверное, не станете возражать?

– Ну конечно нет! Мы не хотели слишком рано будить нашу молодежь, но сведения Бентли могут пригодиться всем участникам экспедиции, – ответил Смуга. – Пожалуйста!

Миссис Аллан помогла девушкам быстро накрыть стол скатертью и подать блюда; не прошло и четверти часа, как прерванное совещание возобновилось.

– Пока что Бентли рассказал нам историю исследований Папуа. Теперь, чтобы полностью войти в курс дела, нам будет полезно ознакомиться с историей открытия остальных двух частей Новой Гвинеи, – начал Смуга.

– Может быть, начнем с голландской части, – предложил Вильмовский.

– Колониальные власти почти ничего не делают для научных исследований страны, – сказал Бентли. – До сих пор во всех трех частях Новой Гвинеи работают только геологические партии, организованные крупными фирмами горнодобывающей и металлургической промышленности. Естественно, что их исследования касаются только залежей полезных ископаемых и минералов. Здешние геологи совершенно не интересовались туземным населением и не стремились проникнуть в тайны труднодоступных местностей[31].

До 1893 года в голландской части Новой Гвинеи никто не интересовался тем, что находится в глубине острова. Немногочисленные экспедиции проходили только по некоторым участкам побережья. Английский естествоиспытатель и путешественник Альфред Рассел Уоллес в середине XIX века посетил Дорей на северо-западе. Он исследовал Зондские острова, протянувшиеся от полуострова Малакка до Новой Гвинеи, и сделал немало ценных этнографических, лингвистических и зоологических открытий.

– Скажите, пожалуйста, не он ли предложил деление земного шара на зоогеографические зоны? – спросил Томек.

– Да, мой дорогой, это предложение внес именно Уоллес, – согласился Бентли. – После него, как я уже упоминал, в 1870–1871 годах русский путешественник Миклухо-Маклай три раза посетил Новую Гвинею. Он изучал в основном восточное побережье, названное его именем, но бывал и на западном.

– Мне приходилось читать статьи этого путешественника в русских журналах, – заметила Наташа. – Мне кажется, это был необыкновенный человек. Ведь он несколько лет жил среди папуасов, научил использовать нож и топор, пытался организовать содружество племен. Туземцы звали его Тамо Рус. Я ни за что не согласилась бы жить среди людоедов.

– Я тоже читал некоторые труды этого путешественника в немецких журналах, – сказал Вильмовский. – Пожалуйста, Бентли, продолжайте ваш рассказ.

– Примерно в это же время итальянец Луиджи Альбертис обследовал долину реки Флай и хребет Тамрау с горой Арфак[32] на полуострове Вогелкоп[33], а Адольф Майер прошел от залива Мак-Клур[34] до залива Гелвинк[35], – продолжал Бентли, то и дело поглядывая в записную книжку. – Второй период исследований начался лишь после 1893 года[36]. Путешественник Энрике Враз снова посетил места, где до него побывал Альбертис, причем значительно расширил и уточнил знания об этом районе. В 1903 году он направился в глубину страны к востоку от залива Гелвинк. В 1904 году в южной части Нидерландской Новой Гвинеи он исследовал реку Дигул. Съемка течения рек южного побережья произведена только в прошлом году. По самым последним сообщениям губернатора из Порт-Морсби, в настоящее время исследуется течение реки Мамберамо.

– А как обстоят дела в германской колонии? – спросил Смуга.

– Как только немцы появились в Новой Гвинее, они организовали экспедицию, возглавляемую Отто Финшем; экспедиция произвела съемку береговой линии на протяжении около тысячи миль, – ответил зоолог. – Экспедиция открыла реку Императрицы Августы, которую туземцы зовут Сепик. Спустя два года Дальманн прошел вдоль берегов этой реки около сорока миль, а адмирал фон Шлейниц и ученый Карл Шрадер обследовали реку Сепик на участке протяженностью в 326 миль, считая от места ее впадения в море. Другие путешественники исследовали побережье острова между заливом Астролябии, рекой Сепик и заливом Хьюон. В 1887 году те же Шрадер и Шлейниц опять отправились исследовать реку Сепик и дошли почти до границы нидерландской части Новой Гвинеи. Спустя девять лет Лаутербах прошел от залива Астролябии до гор Бисмарка и открыл реку Раму. Совсем недавно Даммкелер и Фрелих исследовали район между реками Маркем и Сепик. Как видите, исследование Новой Гвинеи на всех трех частях острова продвигается очень медленно.

– Вы совершенно правы! Организованные до сих пор экспедиции принесли очень мало сведений о центральной части острова, – сказал Смуга. – Именно тут нам придется идти по необследованной территории.

– Немцы, как и все другие, ведут в колониях беззаботную жизнь, – вмешался Новицкий. – Но мы по опыту знаем, что для туземцев даже лучше, если колонизаторы не очень спешат совать нос в их дела.

– Правильно, капитан, я даже не знаю, разумно ли будет нам присоединяться к какой-либо из правительственных экспедиций. Ведь мы не стремимся к завоеванию страны. И независимость нашей экспедиции нам поможет в общении с туземцами[37].

– Ну, мне кажется, пора приступить к подписанию договора, – заметил директор Гарт. – Предлагаю пойти к нотариусу. Я уже распорядился подготовить соответствующие документы.

– Сразу же после подписания договора все участники экспедиции получат чеки на полную сумму следуемого аванса, – добавил Бентли. – Деньги вам будут нужны на покупку необходимого личного снаряжения. Капитан, когда ваша яхта будет готова к отплытию?

– Гм, я буду готов через десять дней, – ответил капитан после минутного размышления.

– Значит, через десять дней мы отправляемся в путь, – решил Бентли. – А теперь за работу, друзья!

К вечеру Смуга распределил функции и дал задания всем участникам экспедиции. Это выглядело примерно так:

Ян Смуга – руководитель и начальник экспедиции;

Тадеуш Новицкий – охотник-следопыт и вооруженный охранник;

Томаш Вильмовский – охотник-следопыт и вооруженный охранник;

Анджей Вильмовский – научно-исследовательские работы;

Карл Бентли – научно-исследовательские работы;

Салли Аллан – препаратор животных и повар полевой кухни;

Наталья Владимировна Бестужева – медсестра и повар полевой кухни;

Збигнев Карский – снабжение и запасы;

Джеймс Балмор – препарирование и работы по лагерю;

Джек Стэнфорд – препарирование и работы по лагерю;

Генри Уоллес – препарирование и работы по лагерю.

Кроме того, во время плавания по морю все участники экспедиции входили в состав экипажа корабля и подчинялись капитану Новицкому. Постоянный экипаж яхты, состоявший из четырех индийцев, не принимал участия в сухопутном путешествии. В задачу этого экипажа входила охрана яхты во время отсутствия капитана.

Само собой разумеется, что верный Динго, полученный Томеком в подарок от Салли во время первого пребывания Томека в Австралии, тоже принимал немаловажное участие в экспедиции. Он прекрасно умел находить следы животных и нести сторожевую службу на марше и во время стоянок.

Вся следующая неделя прошла в работе с рассвета до поздней ночи. Капитан Новицкий почти не покидал борт яхты. Вместе с Динго он заглядывал во все уголки, следил за работой по внутренней перестройке судна. Остальные участники собирали на складе в парке Таронга различные припасы, купленные Бентли, сортировали их, составляли списки и упаковывали в ящики из тонкой жести, которые тщательно запаивали.

В этом деле не принимала участия только Наташа, которая проходила медицинскую практику в одной из больниц Сиднея.

Томек делал все возможное, обучая Збышека его ответственному делу. Ведь малейший недосмотр мог свести на нет все усилия участников экспедиции и угрожал потерей ценного оборудования или припасов, добыть которые в глубине джунглей было совершенно невозможно. Десятки ящиков постепенно грузили в трюмы судна. Только на восьмой день Томек попросил «штаб» экспедиции проверить книги снабженца-кладовщика. Все жестяные ящики и брезентовые мешки были тщательно пронумерованы и вписаны в прошнурованную книгу с указанием цены, веса или количества упакованных предметов.

Смуга медленно читал записи вслух. Сначала шли хозяйственные предметы: то есть 2 палатки четырехместные, 2 двухместные и 2 большие с противомоскитными сетками для научной и препараторской работы, 10 противомоскитных сеток, 4 раскладные койки из бамбука с балдахинами и москитьерами, 10 гамаков, 15 теплых легких одеял, жестяные миски, ложки, вилки, кружки, кастрюли и котелки, спиртовка, керосиновая лампа, раскладная брезентовая ванна для купания, мыло, различные туалетные принадлежности, бидон с керосином, 3 банки спирта, комплект слесарного инструмента и аптечка.

Далее в книге были тщательно записаны запасы продовольствия: консервы мясные и рыбные, супы и молоко в порошке, мука, крупа, рис, горох, фасоль, сахар, соль, чай, кофе, мед, сухари и табак. Из предметов, необходимых для научной работы, в книгу были занесены: измерительные приборы, компасы, микроскоп, фотоаппарат с необходимыми принадлежностями, приборы и химические средства, употребляемые при препарировании шкур животных и птиц, консервировании растений, сетки для ловли насекомых, ловушки, стеклянные банки, жестяные коробки и бидоны.

Личное снаряжение участников экспедиции состояло из двойного комплекта одежды: для похода по джунглям каждому предназначалась мягкая полотняная шляпа, тонкая рубашка с длинными рукавами, длинные полотняные штаны, у которых нижняя часть штанин заправлялась в невысокие суконные башмаки; для похода по легкодоступной местности – короткие штаны до колен, куртка с короткими рукавами, чулки и суконные башмаки.

Кроме того, каждый участник располагал четырьмя комплектами личного белья, носками, брезентовыми куртками с капюшонами, башмаками, подбитыми гвоздями, для похода по горным местностям, женщины брали с собой юбки и краги[38].

Предпоследние страницы книги содержали записи о заменителях денег – меновых товарах для туземцев: топорах, ножах разного рода, ожерельях, зеркальцах, губных гармошках, разноцветных хлопчатобумажных тканях, жевательном табаке в черных палочках, ящиках с запасом продовольствия для носильщиков.

В конце книги находились записи о вооружении экспедиции: штуцерах, винтовках, револьверах, охотничьих ружьях, мелкокалиберных винтовках для охоты на небольших птиц, амуниции и сигнальных ракетах.

На борту яхты отдельно хранились запасы продовольствия на время путешествия по морю. Осмотр снаряжения и его проверка продолжались до самого вечера; в конце концов «штаб» пришел к заключению, что подготовка к экспедиции закончена. По словам капитана Новицкого, «Сита» будет готова к выходу в море через три дня. Поэтому гостеприимный Гарт предложил путешественникам совершить поездку на морской пляж в Наррабин.

Томек с удовольствием принял предложение. Во время прежнего пребывания в Австралии он хорошо ознакомился с Мельбурном, родным городом Бентли, и теперь обрадовался возможности сравнить Мельбурн с Сиднеем.

На другой день утром участники экспедиции выехали в город на двух экипажах, запряженных парами лошадей. Оказалось, что директор Гарт – прекрасный проводник. Экипажи сначала промчались по улочкам пригорода, буквально утопавшим в зелени садов, потом проехали через южные районы, застроенные особняками и изрезанные многочисленными лагунами и заливами со множеством парусных судов. Потом посетили зоологический и ботанический сады, музеи, церкви, купили кое-что на память в торговом районе центральной части города и наконец приехали на набережную порта.

Всю дорогу Томек рассказывал молодым друзьям обо всех достопримечательностях, встречавшихся по пути. Он сообщил им, например, что Сидней четвертый, а Мельбурн – пятый город по величине во всем Южном полушарии. Превышают их по площади и населению только южноамериканские города: Буэнос-Айрес, Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро[39]. Вся торговая, промышленная и культурная жизнь Австралии сосредоточена в двух городах – Мельбурне и Сиднее. Отсюда отправляются во все концы света основные австралийские товары: шерсть, мясо, кожа и пшеница.

Город Сидней носил характер портового города. Южная часть отделялась от северной бухтой Порт-Джексон, который вреза́лся в сушу языком десятикилометровой длины, тянувшимся вплоть до устья реки Парраматта. Сильно изрезанный берег изобилует здесь десятками заливов и бухточек.

Наши путешественники остановились на берегу, чтобы полюбоваться видом северной части города, расположенной на противоположной стороне бухты Порт-Джексон. Они уселись на скамьях посреди большого парка, сплошь заросшего кустарником и пальмами.

– Ну как, Томек, нравится вам наш Сидней? – спросил Гарт.

– Не в обиду Бентли, надо признать, что Сидней, пожалуй, красивее Мельбурна. Здесь не столь правильная и симметричная застройка, как в Мельбурне, поэтому город выглядит живописнее, – ответил Томек.

– Если так, то, может быть, вы решите поселиться здесь? Я могу предложить вам хорошую должность в управлении парка Таронга.

– Ничего из этого не выйдет! Я как-то пытался задержать Томека в Мельбурне, – вмешался Бентли. – В ответ он пригласил меня в Варшаву после того, как Польша получит независимость.

– Что ж, с течением времени суждения меняются, – со смехом сказал Гарт. – Часто на такое изменение влияют личные обстоятельства.

Томек покраснел, а Гарт добавил:

– Не спешите с ответом. Я возобновлю свое предложение после возвращения экспедиции из Новой Гвинеи.

– Спасибо, я подумаю, – ответил молодой человек.

– Как пить дать, Томек готов сесть на мель, – зычно шепнул на ухо Смуге капитан Новицкий.

– Мне тоже очень нравится Сидней, – бойко заявила Салли. – Сюда обязательно надо перенести столицу Австралийского Союза.

– Ого, вашими устами говорит жительница Нового Южного Уэльса, – возразил Бентли, поддерживая спор между Мельбурном и Сиднеем о том, какому городу быть столицей Австралийского Союза, основанного в 1900 году.

– Вы убедитесь, что в будущем Сидней станет еще красивее[40], – сказал Гарт. – Я слышал о проекте, который придаст городу еще большую монументальность и красоту. Я думаю о проекте постройки колоссального моста, который соединит южные районы города с северными[41].

– Каждый кулик свое болото хвалит, – громогласно заявил Новицкий. – Но нигде нет такого города, как наша старая Варшава!

Путешественники вернулись на «Ситу» в прекрасном настроении. На яхте уже заканчивались последние работы по подготовке к выходу в море. Яхта была начищена до блеска. Везде пахло свежей краской.

Миссис Аллан была очень взволнована. Она ни на шаг не отходила от дочери, просила всех и каждого оберегать ее от опасностей. Ведь это был предпоследний день перед отъездом ее единственного ребенка в опасное путешествие.

Беседа друзей на яхте затянулась до глубокой ночи, но, несмотря на это, путешественники вскочили с коек на рассвете.

Захватив с собой Динго, они дошли до пристани, откуда на пароме переправились в северную часть Сиднея. В обществе Гарта они в экипажах отправились на пляж Наррабен. Все охотно искупались, не опасаясь нападения акул, так как пляж находился на берегу лагуны, соединяющейся с морем проливом, через который акулы не заплывали. Динго, которому порядком надоело пребывание на тесной яхте, прямо-таки ошалел от радости. Теплый солнечный день прошел весело и беззаботно.

Вечером все иллюминаторы яхты «Сита» ярко светились. Капитан Новицкий давал торжественный прощальный обед. На рассвете следующего дня корабль должен был сняться с якоря.