Глава двадцатая

Капитан первого ранга имперского флота Фирмус Пиетт: «Утро рабочего дня»

Все корабли имперского флота живут по времени дворцового часового пояса столичного Корусканта. Так что на «Истце» сейчас утро. Хотя сам звездолет висит на ночной стороне Дагобы. И на душе у Пиетта мрак в соответствии с видом в иллюминаторе, а не показанием бортового хронометра.

Бесконечная погоня за повстанцами от Джеды к Скарифу, Татуину, Явину, и вот теперь к Дагобе заканчивается очевидным прекращением существования Альянса, но не победой имперских ВКС. То, что чистой победы не ожидается, Пиетт, в принципе, понимал и раньше. Если бы политикам нужно было поставить точку в истории хаттовых повстанцев, флот это давно сделал бы. Но каждый раз додавить гадину мешали свои же.

И снова адмирал Оззель принес приказ его величества дать верхушке Альянса уйти, несмотря на блокаду планеты. Приказы не обсуждаются. Обидно только. Даже не за то, что ушедшая сволочь опять начнет баламутить на задворках империи. Хотя, и за это тоже. Но главное в том, что для того, чтоб несколько яхт смогли прорваться сквозь плотный строй ИЗРов, нужно предательство или беспросветная глупость. Понятно, что милорд предпочел не присутствовать при этом позорище. Главком прилетит разбираться с ЧП.

Пиетт украдкой перевел взгляд на Оззеля. У подавленного адмирала даже усы обвисли. К чести Оззеля, с мостика он не сбежал, и пытаться отделаться обвинением всего лишь в халатности не стал. Приказа подвинуться и открыть проход беглецам с Дагобы адмирал постарается не отдавать, переложив основной груз вины на Пиетта, но совсем устраняться не будет. Отвечать за побег придется обоим.

Осталось решить, за что именно милорд им головы открутит. Шальная идея нарушить приказ и ударить по повстанческим кораблям у капитана имелась. Адмирал едва ли на это решится, но и мешать не станет. Хотя бы потому что формально прав будет именно Пиетт. Вслух сказать о воле императора Оззель и подавно не решится. Вопрос в том, решится ли сам Пиетт.

Если повстанцы полезут на прорыв прямо сейчас, то, пожалуй, решится. Если ждать придется еще долго, духу может и не хватить.

За спиной послышались тяжелые шаги, и на мостике стало привычно темнее и холодней. Вошедший милорд очевидно пребывал в крайне скверном расположении духа. Только Пиетт и не пытался скрыть радостной улыбки. Даже Оззель выдохнул с явным облегчением.

Дарт Вейдер, никого не приветствуя, занял свое место на мостике. Теперь решения, верные или неверные, принимать ему. От того, что в минуту позора главком не оставил свой флот, капитан ему благодарен. Вообще-то, до смерти боящийся ситха адмирал Оззель вдруг решился высказаться вслух.

— Спасибо, милорд.

Дарт Вейдер не ответил. Точнее, промолчал, ответив волной сердитой, порывистой, но теплой.

А вот и беглецы. На прорыв идут только скоростные яхты. Увязавшихся с ними из-под Явина авианосцев не видно. Ими в очередной раз пожертвовали ради спасения лидеров? Кажется, Пиетт понимает ход мыслей его величества. За в очередной раз сбежавшими, бросив подчиненных, «вождями» теперь едва ли пойдет хоть кто-то.

Тем временем яхты и не пытались изобразить поиск точки прорыва, просто направились прямехонько к «Истцу». Где им откроют калитку, они знают и не скрывают этого. Не будь на мостике милорда, старшим офицерам эскадры едва ли удалось бы избежать обвинений не просто в плохой организации блокады, а в сговоре с врагом.

Подчиняясь командам главкома, «Истец» и два стоящих чуть ниже и по сторонам от флагмана крейсера расступились. Совсем чуть-чуть. С учетом включенных на полную мощность, так, что края силовых полей аж светятся, щитов, ширина оставленного коридора не более сотни метров. Даже для крохотной по сравнению с ИЗР-ами яхты узковато. И дело не только в мастерстве ее экипажа. Просто, стоит хотя бы одному из крейсеров чуть-чуть шевельнуться, и находящийся в коридоре кораблик расплющит.

Капитаны яхты отлично это понимали и лезть головой в сапог не торопились. Их высокопоставленные пассажиры тоже все поняли и занервничали. На пульте связи замигал сигнал вызова. Не успел оператор отреагировать, как милорд шагнул к панели управления, нажал пару кнопок и посторонился так, чтоб не попасть в кадр.

— Вы что, адмирал, не получили приказ своего императора?

Рыжая дама выглядела скорее сердитой, чем напуганной. Только зря она это. Оззель лишь милорда панически боится. У остального человечества взять его нахрапом шансов ускользающе мало. Тем более, когда оставшийся незамеченным главком взялся за планшет и сбрасывает подсказки на тактический монитор перед адмиралом.

— Получили, не извольте беспокоиться, мадам.

— Тогда, в чем дело, ситх вас побери?!

— Не поминайте главкома всуе, мадам. А что до задержки, то извините, но флот без предоплаты не работает: сейчас специалисты проверят достоверность полученной от вас информации, и все будет в порядке.

— О чем вы, адмирал? — поморщилась дама.

— О списке финансировавших ваш проект. Это не затянется надолго: выемка документов в офисах «Ботанус-банка» и «Альдераанских кредит-систем» уже начались. К остальным тоже летят. Мотти — на Джеонозис, на Корусканте лично директор Айсард занимается….

Дальше Оззель флегматично озвучил еще с десяток названий фирм и имен адмиралов, которые ими займутся. Впрочем, на лице повстанческой мадамы ни тени смущения по поводу преданных ею людей не возникло. Зря адмирал старается. Или не зря? Приетт опустил глаза на индикаторы пульта связи. Так и есть. Открытый канал в режиме трансляции. Их сейчас не только вся эскадра слышит, а вообще, все, кому не лень. С учетом двух лайнеров журналистов императорского пула — вся Галактика. Воистину, день позора, только не флота, а Альянса.

Капитан перевел восторженный взгляд на милорда. Тот молча погрозил кулаком. Следи за лицом, мол. Твою ж не по делу радостную рожу из-за спины Оззеля видать. Посерьезнеть заставила и тревожная мысль, а не спугнет ли такая открытость часть финансистов? Или императору того и надо? Заподозренные в нелояльности коммерсанты рванутся делом, в смысле деньгами, доказывать преданность трону.

Дама продолжала препираться с адмиралом, давя на его дремучую некомпетентность в деле финансов и аудита. Предоставленных ею данных с лихвой хватит для обвинения руководства всех перечисленных коммерческих организаций без всяких дополнительных проверок. Оззель подтверждал: да он — старый солдат и ни хатта не смыслит в расследовании экономических преступлений. Для него кого милорд назовет, тот и враг. Вот и дождемся уточнения списков.

Упоминание Дарта Вейдера заставила беглецов засуетиться. Одна из яхт решилась на прорыв. Пиетт, все так же молча, бросил на милорда вопросительный взгляд. Тот кивнул.

— Дифферент на нос ноль-три градуса! — жизнерадостно заорал командир «Истца», — Щиты в корпускулярный режим по протоколу «Барьер».

Сообразивший, в чем суть, адмирал вмиг забыл повстанческую мадам и принялся отдавать соответствующие распоряжения стоящим рядом «Обвинителю» и «Карателю».

В результате, получившая легкий толчок щитом яхта отлетела от «Истца» к «Обвинителю». Едва уловимое движение второго крейсера, и жертва отлетает уже к «Карателю». Следующие насколько минут три практически неподвижных ИЗР-а продолжали играть в пинг-понг беспомощной яхтой.

— Что вы делаете?! Прекратите это немедленно! — опомнилась повстанческая мадам.

— Как что? Пытаемся уклониться от столкновения с пошедшим на таран корветом Альянса, — глазом не моргнув, откликнулся Оззель.

— Издеваетесь?!

— Можете оспорить мои действия у милорда главкома.

— У нас личные гарантии императора Палпатина! Вам это просто так с рук не сойдет!

— На все воля повелителя, — не стал спорить адмирал. При этом усы топорщились как у сытого кота. В общем, на замордованную тиранией ситхов, и шага боящуюся без приказа сделать, безликую марионетку здесь и сейчас Оззель не походил.

— Госпожа Мотма, я надеюсь, вы не внутри? — решил появиться в зоне видимости милорд.

— Нет, конечно! — фыркнула не сразу сообразившая, кому отвечает, мадам. А сообразив, сделала каменное лицо и процедила с холодной учтивостью. — Одерните вашего адмирала.

— Вам яхту назад впихнуть или наружу выпихнуть? — столь же бесстрастно уточнил главком.

— Не имеет значения. Я требую открыть нормальный проход.

— Километра вашим пилотам хватит, чтоб опять не промахнуться?

Подчиняясь кивку милорда, адмирал Оззель отдал приказ командирам трех крейсеров разойтись и освободить достаточный проход.

— Пиетт, присмотрите за первой яхтой. Сдается мне, там кто-то злой и талантливый типа мон-каламарийского адмирала Акбара. Те, кто до сих пор двигатель не заглушили и на связь права качать не вышли, не простят и не отступят.

— Понял, милорд.

Верно. Если яхтой командует опытный и храбрый офицер, которым несомненно являлся командующий повстанческим флотом Джиал Акбар, то он непременно постарается атаковать один из кораблей заслона с тем, чтобы заставить его покинуть строй, открыв тем самым путь для побега остальным. Как именно крохотный кораблик попробует нанести этот удар, Пиетт и заморачиваться не стал. Что он — базарная гадалка, что ли?

Поэтому три звездолета вновь сдвинулись к яхте, стоило ей начать самостоятельное движение. Добыча вновь зажата, только уже лучами захвата. Теперь ее не пинают, как мячик, а держат, полностью лишив пространства для маневра. Три ИЗР-а медленно пятятся из строя, вынося добычу прочь.

Милорд снова одобрительно кивнул. Для тех, кто понимает, это работа экстра-класса. Синхронизированное с точностью до метра движение трех огромных звездолетов, один из которых поврежден. Одно неточное движение, и яхту просто разорвет. Что ж, пусть победителями экипажи эскадры себя сегодня не почувствуют, но лучшими в галактике профессионалами покажут. Оттащив яхту на безопасное для других кораблей расстояние, тройка звездолетов слаженно шарахнулась в разные стороны. Их жертва, может, и планировала какую пакость, но воплощать ее в жизнь не стала. Просто пристроилась в хвост не преминувшим воспользоваться дыркой в блокадной сфере коллегам.

— Сумасшедшие. После такой передряги пытаться уйти в гипер без тестирования систем… Сумасшедшие, — покачал головой, глядя им вслед, Оззель.

Как в воду глядел. Разогнаться до скорости перехода в гипер помятая яхта не смогла. Остальные исчезли, а эта продолжала маячить не только на радарах, но и в зоне визуального наблюдения. Кораблик развернулся и, набирая скорость, направился прямиком к Дагобе. В результате, Пиетт не торопился возвращать «Истца» на место в блокирующей планету сфере. Оззель еще подстраховался: приказал нескольким кораблям подвинуться и расширить проход.

— Не суетитесь, адмирал, — на мониторе связи появился рыбообразный мон-каламари: — Я понимаю, что война практически окончена. Незачем проливать лишнюю кровь. Стрелять по вашим силам на орбите я не стану.

— Мы пропустим вас к оставшимся на Дагобе силам Альянса, — не стал лютовать понявший, что милорд не вмешается, Оззель.

— Вы не совсем верно поняли наши намерения, адмирал, — покачал головой Акбар.

Пиетт тревожно глянул на монитор. Если корвет адмирала Акбара не изменит курс и продолжит набирать скорость, то через полторы минуты он столкнется с поверхностью планеты в районе мелководного океана. Достаточно далеко и от базы Альянса в зоне пустынь, и от места высадки императора в районе болот. Коли так, каперанг готов уважать решение Акбара.

Сделавший те же выводы Оззель молча отдал честь повстанческому адмиралу. После секундных колебаний капитан Пиетт тоже вскинул руку к козырьку. Так и простояли, пока яхта ни скрылась в вечно облачной атмосфере Дагобы, и сенсоры «Истца» ни зафиксировали мощный взрыв на ее поверхности.

— Красиво, но глупо, — милорда гибель вражеского командующего не тронула, — я б еще понял, кабы он на таран пошел. А так…. Глупо. Вы со мной не согласны, адмирал?

Пиетт с несколько злорадным интересом устроился наблюдать за тем, как Оззель выкручиваться станет. И ведь, как обычно, выкрутился, хатт. Сам бы Пиетт до такого может и не додумался бы.

— Мне показалось, что в условиях прекращения войны продемонстрировать некоторое уважение к проигравшему будет политически целесообразно.

— Продемонстрировать уважение или уважать? — продолжил цепляться к адмиралу не любящий двусмысленности и недосказанности Дарт Вейдер.

Тот неуютно поежился и, чуть помедлив, заговорил.

— Наверное, все же — продемонстрировать. Акбар был талантливым командиром. Но… мне достоверно известно, что он много лет работал на руководящих постах в аналитическом отделе администрации гранд-моффа Таркина. Собственно, по службе пересекались. Пока сдашь отчет этому зануде, семь потов сойдет. Проблема не в этом. Просто, потом он оказался в Альянсе, и вся галактика узнала, что свободолюбивый мон-каламари полтора десятка лет томился в имперском рабстве.

— В ссылке, вообще-то, он был. После того, как мон-каламари объявили, что национализация империей их военных верфей есть ни что иное, как акт порабощения их народа, и подняли восстание. Которое ухитрились проиграть даже с учетом того состояния имперского флота, каким он был в первые годы правления повелителя. Так что любовь к передергиваниям у «рыбок» в крови.

Тема, вроде бы, исчерпана, но раздражение милорда, видимо, еще не улеглось, и он принялся цепляться уже к Пиетту.

— Ваше мнение, капитан?

— Надеюсь, что в сходной ситуации мне хватит мужества поступить так же, как адмирал Акбар.

— Спасибо за честный ответ, капитан. Только, если вы погибнете сегодня, кто победит завтра?

— Имперский флот никогда не окажется в столь плачевном состоянии. И вам следует помнить об этом, капитан! — решил, что угадал настроение милорда, Оззель.

— Ну, об этом следует не столько помнить, сколько работать над тем, чтоб, и вправду, не случилось. Всем работать. Кстати, а вы, Оззель, как бы себя повели на месте мон-каламари?

— Надеюсь, что не при каких обстоятельствах не уроню чести офицера флота империи, милорд! — браво рявкнул адмирал, с ненавистью косясь на командира «Истца».

Тот ответил столь же откровенно неприязненным взглядом. Особого уважения к непосредственному начальнику он никогда не испытывал, а в минуты, когда адмирал вот так, как сейчас, ужом перед милордом изворачивался, и подавно. Но увести разговор в сторону Пиетт все же попытался. Не потому что этот разговор опасен. Из-за неосторожного слова главком как правило не ярился. Просто, дело делать надо.

— Простите, милорд, десант готов к высадке на Дагобу для ликвидации наземной группировки Альянса. Каковы ваши распоряжения, сэр?

— Отставить. Флот дожидается возвращения его величества и уходит.

— Простите, милорд? — опешил Пиетт.

— Чего вы на меня уставились, как шаак на новые ворота? Все, победа. Нету больше ни Альянса, ни его военных группировок! А кучу амнистированного сброда имперский флот из этой дыры на халяву вывозить не нанимался. Сами выберутся.

— Но, по данным разведки, там изменник Мадин…

— Знаю я. И император позволил прочим лидерам повстанцев уйти с Дагобы при условии, что бывший имперский спецназовец останется здесь. Только трогать его не велено.

— Сибовцы надеются, что профессиональный диверсант Мадин обидится на бросивших его на милость тех, на чью милость он совсем не рассчитывает, соратников и примется им мстить?

— Ну, вот, господа, вы сами все прекрасно понимаете. Победители хреновы, б…

Дарт Вейдер резко развернулся и пошел прочь.

— Да пошло оно все… Не могу так больше. Пишу рапорт, — процедил сквозь зубы Оззель.

— Нам еще за битый радар и угнанный шатл отчитываться. Все шансы без всяких рапортов улететь на усиление особо дальних гарнизонов имеем, — в тон адмиралу отозвался Пиетт.

Загрузка...