Топ Дог

Глава 1

Четверг, 16 марта 2000 года, 18.45

Билли остановился на узкой улочке напротив «Святого Георгия» и посмотрел на часы. Он приехал слишком рано. Но после целого дня, проведенного на торгах, не было никакого смысла ехать в Ромфорд, чтобы возвращаться через час обратно. Особенно учитывая бесконечные пробки. К тому же путешествие во времени еще никому не вредило. А в «Святом Георгии» всегда можно было получить пинту хорошего пива.

Он огляделся и закурил новую сигарету в бесконечной череде предшествовавших. Ему нравилось это место, он его по-настоящему любил. Смотреть здесь, в общем, было не на что, и все же что-то здесь было такое в это время суток. Какая-то особая атмосфера. Словно сгущавшиеся сумерки возвещали о восстановлении власти тьмы. А здесь, на задворках, основанных на традициях преступности и насилия, уходящих своими корнями гораздо дальше Джека-Потрошителя, эта атмосфера чувствовалась еще сильнее. Удлинявшиеся тени казались живыми существами. Эти густые черные тени источали ощущение угрозы и беспредела, которое на— валивалось на человека, вынуждая его бежать прочь, если он чувствовал себя здесь чужаком.

Но Билли не был чужаком. Он чувствовал себя здесь как дома. Хоть он и жил теперь в Ромфорде, родился он в двух улицах от того места, где теперь стоял, и в его жилах до сих пор текла кровь, пропитанная священными ценностями и законами старого Ист-энда. До сих пор у него в ушах звучали отцовские слова: почитай семейные узы выше всего и при любых обстоятельствах сохраняй самоуважение. И даже если это требует нарушения закона, что ж, ничего не поделаешь. Таков был их стиль жизни.

Дверь паба распахнулась, и из него вышла пара посетителей. Глядя на то, как они удаляются в полумраке, Билли улыбнулся. Они двигались по направлению к станции метро «Аптон-парк». Они бы— ли чужаками. Он мог определить это за милю. Просто по их походке.

Он дождался, пока они повернули за угол, и снова уставился на вход в паб. К «Святому Георгию» он питал особенно теплые чувства. Хоть он и ютился в темном и грязном закоулке, отец ходил именно сюда, до того как ему окончательно надоели иммигранты и он последовал за всеобщим исходом в Эссекс. А до этого он провел здесь с ним много счастливых воскресений, решая за пивом судьбы мира и отечественного футбола. Это было хорошее место, полное приятных воспоминаний.

Наконец желание выпить привело его в действие, и он, перейдя дорогу, вошел в паб. Это было как возвращение в прошлое. Тот же интерьер 60-х, те же светло-коричневые стены. Но главное — запах: ему ударил в нос аромат пива, старой древесины, пыли и острая вонь застарелого табачного дыма.

— Билли Эванс! Черт бы меня побрал! Как поживаешь? Как отец? — Билли улыбнулся и двинулся к стойке, из-за которой ему протягивал руку мужик среднего возраста.

— Все в порядке, Стив. Как всегда жалуется, но что поделаешь со старым распиздяем?

Несмотря на то что рядом стояло еще по крайней мере четверо, бармен схватил высокий стакан и начал наливать пиво Билли.

— Твой старик — истинное сокровище. Настоящий джентльмен. А ты здесь какими судьбами? Сто лет тебя не видел.

— Так, зашел — надо кое с кем встретиться. Ты же знаешь, — откликнулся Билли, залезая в карман. Стив поднял руку. Он знал.

— За счет заведения, Билли. Слышал кое-что о римской заварушке пару месяцев тому назад. Круто было?

Билли оглянулся и ответил улыбкой. Он давно был знаком со Стивом и знал, что если тот слышал кое-что, значит, он был в курсе всего.

— Да это был сплошной кошмар, — саркастически заметил он. — Зато теперь у меня передышка.

— Это всегда хорошо. Особенно в твоем деле.

Билли кивнул, хотя в действительности все только-только успокоилось. Прошло уже почти полгода с тех пор, как он под прикрытием выездного матча «экспортировал» в Италию тридцать краденых тачек. И хотя он почти наверняка знал, что ему удалось выйти сухим из воды, с тех пор он не рисковал. Все дела велись исключительно на законных основаниях на случай, если копы решат нанести ему еще один визит.

К тому же его тревожил судебный процесс в Италии против подразделения службы безопасности Национальной футбольной лиги, в котором в роли обвиняемого выступал полицейский, избивший одного из его приятелей, Фитча. Это был ловкий ход. Билли понимал, что если полицейский будет признан виновным, то руки у него будут практически развязаны. И это была еще одна причина, по которой он старался вести себя в Аптон-парке тихо.

Он знал, что копы следят за ним и делают все возможное, чтобы его прищучить. Поэтому он старался держаться подальше от любых заварушек не только для того, чтобы не нанести ущерба своей репутации свидетеля обвинения, но и для того, чтобы самому не оказаться на скамье подсудимых и не получить срок.

Однако процесс в Италии закончился полтора месяца назад, копа посадили за решетку, служба безопасности Национальной лиги была дискредитирована, и теперь Билли знал, что ему удалось вы— вернуться. Пора было браться за работу. Не только за машины, но и за футбол. Он полагал, что приближающиеся европейские чемпионаты — отличное время для повышения авторитета Бригады смертников кокни. Первой возможностью сделать это была встреча с «Челси», и он не собирался упускать ее. Если ему удастся обломать их главарей, слух об этом распространится как лесной пожар и обеспечит Гемпширу заслуженное уважение.

— Послушай, Стив, а можно мне будет воспользоваться вторым этажом через пару часиков? Я жду приятелей и хотел бы поговорить с ними в приватной обстановке. Кстати, а какая-нибудь жрачка у тебя есть? Я умираю от голода.

— Без проблем, старик. Садись, а я скажу Сэл, чтобы она принесла тебе меню. Только кивни, когда надо.

Билли улыбнулся, взял пиво и направился к свободной нише, словно никогда и не пропадал. Ему даже показалось, что вот-вот в паб ворвется его отец, отпуская шуточки и распевая непристойные песни.

— Билли! — с широкой улыбкой на лице и с распростертыми объятиями к нему спешила кругленькая темноволосая невысокая женщина. — Как дела, дорогой?

Он встал и обнял ее.

— Хорошо, Сэл. Даже отлично. Выглядишь замечательно, как всегда. Как тебе удается до сих пор жить с этим старым дураком?

Она громко рассмеялась и приложила ладонь к его щеке.

— Жду тебя, любимый. Ты же знаешь. — Она заглянула ему в глаза и медленно опустила руку. — Как Сэм и ребята? Когда ты снова приведешь их к нам? И захвати своих родителей. Я не видела их сто лет. Так и живут в Ли? — Вопросы из нее сыпались как из пулемета.

— Скоро, Сэл. Обещаю. Она снова посмотрела на него и подняла брови.

— Ты — лгунишка. Билли Эванс. Держи, — добавила она и положила на стол меню. — И только попробуй уйти не попрощавшись.

Билли проводил ее взглядом до кухни. Сэл была настоящей кокни — добродушная, смешливая и в то же время жесткая. Он уже сбился со счету, сколько раз он видел, как она разбирается с посетителями. Однажды она наехала даже на него самого. Глупая тетка. Бросилась за ним по улице. Ему было лет семнадцать, и уже через две минуты она безнадежно отстала. Но когда он вернулся, то увидел, что она курит, сидя на тротуаре. Она так запыхалась, что просто остановилась и села. Он сел рядом, когда она пообещала ему, что не тронет его, и они просидели так с полчаса, покатываясь со смеху. Тем не менее она все же ему вмазала, когда они встали, и пригрозила, что отрежет яйца, если он еще раз вздумает откидывать номера в ее пабе. Однако она и словом не обмолвилась об этом его отцу, когда они пришли в следующий раз в воскресенье. Только подмигнула ему. Эти воспоминания заставили его улыбнуться, он просмотрел меню, выбрал то, что хотел, встал и направился к бару.

Он уже собирался кликнуть Сэл, когда дверь за его спиной распахнулась, и в бар вошли двое парней. Билли окинул их взглядом, вобрав всю возможную информацию, и снова повернулся к стойке. Не надо было обладать шестым чувством, чтобы понять, что эти двое не лохи и по-настоящему опасны. И Билли хватало ума, чтобы не встречаться с ними глазами, — он знал, что такие ребята бьют больно, быстро и сильно. А вопросы задают уже потом.

Это были обычные хулиганы, носившие черные джинсы и куртки как униформу и зарабатывавшие на жизнь с помощью мускулов, которые они использовали при любой представившейся возможности — будь то работа в службе безопасности, тряска должников-или просто наезд на случайного прохожего, у которого денег оказалось больше, чем на бутылку. Билли знал сотни таких. Кроме этого, он знал, что такие типы не отличаются общительностью. Значит, сюда они зашли не без причины. Он протянул руку и взял стакан. Если они за ним, то по крайней мере одного он уложит вместе с собой.

Рядом по стойке бара хлопнула ладонь, и, повернув голову. Билли увидел перед собой бледное худое лицо. Темные глаза смотрели на него в упор, а по губам бродила самодовольная насмешливая улыбка.

— Все в порядке, приятель?

Билли посмотрел парню в глаза и улыбнулся.

— Все отлично. А у тебя?

Собеседник медленно кивнул, но глаза его блестели, и было нетрудно догадаться, что он что-то замышляет и готов отреагировать на малейшую мелочь.

— У меня тоже все хорошо. У нас у обоих все хорошо, правда, Дейв?

Билли слегка повернул голову и взглянул на второго. Он был шире в плечах и чуть выше. Билли догадался, что он качается. И регулярно.

— Я тебя знаю, — сказал тот.

— Ты уверен?

— Уверен. Хотя не могу вспомнить, где я тебя видел. Но я вспомню. У меня очень хорошая память на лица.

Билли улыбнулся.

— Извини, приятель, ничем не могу тебе помочь. Я тебя никогда не видел. Такое лицо я бы запомнил. — Он снова повернулся к стойке и осушил свой стакан. Главное — спокойствие. Если дело пахнет керосином, пусть они будут инициаторами. Он уже собирался кликнуть Стива, когда темноглазый парень опередил его.

— Эй, хозяин. Пойди сюда.

Стив уже спешил с противоположной стороны стойки. Если бы Билли не знал его, то мог бы поклясться, что вид у него был встревоженный,

— Хорошо-хорошо, ребята. Пойдем, Барри, и все уладим. Сейчас вернусь. Билли. А пока к тебе подойдет Сэл.

Билли сделал шаг в сторону, пропуская за Стивом темноглазого парня. Выражение его лица казалось еще более надменным, чем раньше.

Второй, Дейв, щелкнул пальцами.

— Вспомнил! Я тебя видел по телевизору. Ты участвовал в судебном процессе против копа. Твою мать! Приятно познакомиться, приятель. Суки, считают, что им все позволено.

Билли чуть не рассмеялся от комичности ситуации. До него наконец дошло, что происходит, и кровь ударила ему в голову.

— Да. Твое здоровье.

— Что ты будешь, Билли? — Из кухни как ни в чем не бывало с сияющей улыбкой вышла Сэл.

И Билли впервые за все время знакомства с ней подумал о том, что эта улыбка искусственная. Даже по отношению к нему.

— Еще пива, Сэл, И налей заодно себе.

— Так ты не будешь есть? — осведомилась она, беря его стакан и наливая пиво.

— Нет, спасибо. Что-то потерял аппетит. Может быть, попозже. — И он обернулся, увидев, что парни возвращаются. Его чуть не вытошнило.

— Ты представляешь, Барри, кто это такой? Он — один из тех парней, которые засадили копа в Италии. Помнишь? Пару месяцев тому назад.

Барри посмотрел на него темными глазами и ухмыльнулся.

— Неужто? — он даже не пытался скрыть насмешку. — Так ты, стало быть, крутой?

Билли посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

— Да нет. Просто случайно вляпался в историю, в которую мне совершенно не следовало влезать. Вы же знаете, как это бывает.

— Держи свою пинту. Билли. — Сэл с глухим стуком поставила стакан на стойку. Она умела чувствовать. когда дело начинало принимать дурной оборот — в ее профессии это было очень важно. А ситуация уже явно назревала. И хотя Сэл не виделась с Билли в течение некоторого времени, она лучше всех знала, кто он такой и что собой представляет. И она понимала, что человек, способный спасовать в таком положении, никогда не стал бы главарем в Западном Гемпшире. Даже тогда, когда силы были явно неравными. Она бросила взгляд на парней в черных куртках.

— Вам что, некуда пойти?

— Да, — помолчав откликнулся темноглазый и кивнул. — Приятно было познакомиться… э-э… — Он снова умолк, предоставляя Билли возможность назвать свое имя и пытаясь хоть таким образом заявить о своем превосходстве.

— Мне тоже, — откликнулся Билли, не реагируя на заброшенный крючок. — Удачи. — Он отвернулся к стойке и взял стакан. И только когда он услышал за спиной стук захлопнувшейся двери, напряжение отпустило его.

— И сколько это уже длится, Сэл? — поинтересовался он.

Улыбка с ее лица внезапно исчезла, и она пожала плечами.

— Около полугода, — откликнулась она, отводя взгляд в сторону. Но долго сердиться она не могла. — Ты же знаешь, Билли, такое случается, — глядя ему в глаза, добавила она. — Здесь это считается вполне законным бизнесом. И так было всегда.

— Сколько?

— Сто пятьдесят фунтов в неделю. А за это у нас никто не ломает мебель и не бьет окон. К тому же они обещают решать любые проблемы, которые могут у нас возникнуть.

Билли покачал головой.

— Сто пятьдесят за паб на задворках! Черт, это круто. Кто они такие?

— Это новая фирма. Ты вряд ли их знаешь.

— Брось, Сэл. Не бывает никаких новых фирм. Особенно в деле создания крыш.

Сэл вздохнула и бросила взгляд на Стива, обслуживавшего в дальнем конце стойки компанию женщин, чей резкий смех заполнял все пространство бара. Потом она наклонилась к Билли и прошептала:

— К нам ходят только эти двое, но я слышала, что за этим стоит Микки Джеймс.

Билли чуть не поперхнулся.

— Этот крысеныш! Врешь! Я с ним учился в одной школе, правда уже несколько лет мы не виделись. Но я слышал, что он сильно приподнялся. Кажется, занимается ввозом в страну нелегалов.

— Он полгода тому назад вышел из тюрьмы. Ходят слухи, что пока он сидел, то успел закорешиться с какими-то серьезными ребятами с запада. Они его кое-чему научили и предоставили рабочую силу. Ты же знаешь, как это делается.

Билли облокотился на стойку и наклонился к Сэл.

— Так, значит, он огребает все здешние пабы? Сэл кивнула.

— Похоже на то. Они даже попытались наехать на «Болейн», что свидетельствует о том, что они не слишком умны. Ты же знаешь Пэта — у него хорошие связи, и он никому не позволит сесть себе на шею. Сказал, чтобы они проваливали.

— Ты тоже не должна мириться с этим, Сэл, — прошептал Билли. — Ты же знаешь — стоит тебе слово сказать, и я возьму этот паб под свою защиту. Они даже сунуться не посмеют.

Сэл протянула руку и снова погладила его по щеке.

— Не выйдет. Билли. Они не шутят.

— Думаешь, я шучу?

Она покачала головой и снова бросила взгляд на Стива. Он смеялся и шутил с двумя молодыми женщинами.

— Ты только посмотри на этого балбеса. Считает себя центром мироздания.

— Скажи только слово, Сэл.

Она снова посмотрела на Билли и вздохнула. Ей было отвратительно то, что с ней проделывали эти подонки, являясь в ее паб и отбирая у нее честно заработанные деньги. Каждый раз, когда они появлялись, принося с собой всю эту грязь, она чувствовала себя глубоко оскорбленной. На ее лице возникла слабая улыбка, а глаза загорелись при мысли о возмездии.

— Поступай как знаешь. Билли.

— Что с тобой такое? Ты молчишь весь вечер. Билли оторвал взгляд от пыльного стола, посмотрел на Хокинса и покачал головой.

— Ничего. Просто мне надо кое о чем подумать. Я вам скажу позднее.

— Позднее уже некуда, Билли, — заметил Пижама. — По-моему, мы отлично подготовились к субботней разборке.

Билли посмотрел на него и обвел взглядом всех присутствующих. Одиннадцать его ближайших друзей, которые в шутку назывались кабинетом, так как они планировали все действия. Они были сердцевиной Бригады, и Билли полностью и безоговорочно доверял каждому из них.

— У меня есть предложение. Оно не связано непосредственно с футболом, но касается Бригады.

Все повернулись к нему. На лицах присутствующих была написана целая гамма чувств от изумления до безразличия. Какие бы ключевые роли они ни исполняли в Бригаде и сколько бы Билли ни держался в тени, он по-прежнему оставался их главарем и теперь он возвращался к делам. Он задавал тон уже в течение четырех лет, с тех пор как возглавил Бригаду, и всех это абсолютно устраивало.

— Меня опять будут депортировать? — весело осведомился Хок. — Должен сказать, в прошлый раз это не прибавило счастья моей старушке.

Все рассмеялись включая Билли.

— Нет, сынок, не будут. Дело связано… с этим пабом. — Он окинул взглядом все помещение и снова посмотрел на присутствующих. — Кое-кто наложил на него лапу, а я не могу это позволить.

— Почему? — осведомился Стретч. — Это всего лишь какая-то вшивая забегаловка.

— Нет, Стретч. Это нечто большее. У меня с ней связана вся жизнь. К тому же с сегодняшнего дня это место станет официальным пабом Бригады смертников.

— Кто это выдумал?

— Я. У кого-нибудь есть возражения? — И он снова пробежался взглядом по лицам собравшихся. — Вот и отлично. Но сначала о главном. Если мы собираемся сделать этот паб своим новым домом, значит, мы никому не должны позволять вольностей по отношению к нему. А это означает, что мы должны разобраться с этими кровососами. Поэтому в следующий четверг мне потребуются некоторые силы. Кто готов принять в этом участие?

Глава 2

Четверг, 23 марта 2000 года, 18.00

Билли сделал глубокий вдох и целенаправленно двинулся к «Святому Георгию». Он с нетерпением ждал этого вечера.

Субботний визит «Челси» закончился полным провалом, пополнив и без того уже длинный список побед полиции во все более утомительном соперничестве. Если бы кто-нибудь сказал Билли пять лет тому назад, что приезд «Челси» в Аптон-парк закончится без единого удара, он рассмеялся бы такому человеку в лицо. Но именно это и произошло в субботу. Полиция с самого начала окружила обе группы болельщиков, и хотя они предприняли попытки обменяться парой-тройкой скупых оскорблений, копы вызвали конное подкрепление, и на этом все закончилось. А как только их выдворили со стадиона и они оказались на улице, делать было уже нечего.

Теперь это стало нормой. Крупномасштабные схватки, которые были неотъемлемой частью матчей в то время, когда он только начинал ходить с отцом на футбол, и благодаря которым он стал заниматься этим делом, отошли в прошлое. Их уничтожили с помощью сегрегации болельщиков, активных полицейских мер и камер слежения. Теперь все изменилось. Все развлечения в Аптон-парке по большей части теперь заключались в игре в кошки— мышки — в том, чтобы перехитрить полицию да еще и попытаться вмазать противнику. Это напоминало компьютерную игру «Хулиганский мордобой». Его до сих пор это возбуждало, хотя уже и не так, как прежде. И не только его одного. Тем не менее страстей становилось все меньше, и дело было не только в полиции. Благодаря своим многочисленным поездкам за рубеж с национальной сборной он сошелся с ребятами почти из всех крупных фан-клубов страны, и теперь, когда те приезжали в город, то чаще всего они встречались и шли пить пиво, предоставляя разборки юнцам.

Конечно же, были и исключения, особенно с лондонскими клубами, но это происходило лишь тогда, когда видеокамеры отключались. Как только во встрече участвовало несколько приличных контор, все становилось на свои места. Но и тут чаще всего все заканчивалось легкой заварушкой с каким-нибудь мелким клубом. Впрочем, теперь уже и минутное побоище считалось грандиозным событием, что было крайне прискорбно.

Именно поэтому многие из его знакомых перешли в национальную лигу. Выезды со сборной предоставляли совсем другие возможности, почти такие же, как в прежние дни. Полицейские были абсолютно беспомощны, а местное население чуть ли ни падало в обморок при мысли о том, что к ним в город собираются нагрянуть все эти ужасные хулиганы. Каждая поездка превращалась в маленькую войну. И каждый раз приходилось противостоять британской мрази. И даже теперь, когда служба безопасности Национальной футбольной лиги была дискредитирована, положение от этого не улучшалось.

Билли почесал в затылке и улыбнулся при мысли о том, в каком забавном положении он оказался. Будучи человеком, практически лично ответственным за расформирование службы безопасности Национальной футбольной лиги, он сетовал теперь на ее отсутствие. Редкостный идиотизм.

Но сегодня предстояло нечто иное. Он снова ощущал напряжение, дрожь в животе и глухую пульсацию крови в ушах, которые подстегивали его и заставляли быть наготове. Это было то самое возбуждение, состоявшее из страха и надежды, которые всегда сопутствовали друг другу как старые друзья. И Билли был рад встрече с ними. Он распахнул дверь и вошел в паб.

— Какого черта ты так сияешь?

Билли поднял голову и увидел Хокинса, Стретча и Пижаму, которые стояли у стойки бара. Одного взгляда ему хватило для того, чтобы понять, что народу в пабе было гораздо больше по сравнению с недельной давностью. Но так и должно было быть, так как большинство присутствующих получило специальные приглашения.

— Да так. Просто вспомнил добрые старые денечки, вот и все.

— Субботу, что ли? — саркастически осведомился Пижама. — Я считаю, что дела обстоят чертовски плохо, если нельзя даже устроить приличную разборку с «Челси».

— Да они же ни к черту не годятся. Одни старики. Ты хоть видел, на что они похожи? Еще пара лет, и они будут не разбегаться, а расползаться.

— Их беда заключается в том, что у них нет притока свежей крови, — заявил Стретч. — Одни и те же люди.

— Ну, к нам это не относится! — с горячностью воскликнул Хокинс. — Я слышал, кое-кто из наших ребят классненько отделал пацанов из Хаддерсфилда на Кингз-кросс в субботу вечером. Они-то и есть наше будущее.

Билли улыбнулся и учтиво поклонился Сэл, когда та появилась за стойкой, лучась своей обычной улыбкой.

— Привет, Билли. Пива? — И она принялась наливать, даже не дожидаясь его ответа.

Билли окинул ее внимательным взглядом. Она, безусловно, знала, зачем они здесь и что должно произойти, однако ни в выражении ее лица, ни в ее голосе он не смог уловить ни тени страха или тревоги. Она была невозмутима и делала вид, что ее это абсолютно не касается. Билли это вполне устраивало.

— А Стив здесь? — спросил он.

— В заднем помещении. Можешь заглянуть к нему, если хочешь.

Билли кивнул и двинулся на кухню, где Стив закладывал стаканы в посудомойку.

— Привет, Билли. Как дела?

— Все в порядке. — Билли помедлил, не зная, с чего начать.

— Хорошо, — откликнулся Стив, поднимая голову и продолжая загружать машину. — Сэл мне все рассказала. Только будьте осторожнее. Бог с ним с ущербом, главное — чтобы не было копов.

Билли кивнул.

— Не волнуйся, все будет нормально. Это будет просто шоу. Эта парочка не захочет получить по шее — это не в их стиле.

— Из чистого интереса: а чем ты собираешься заниматься остаток недели? — осведомился Стив, захлопывая дверцу посудомойки и вытирая руки полотенцем. — Ты же знаешь, что они обязательно вернутся. Если не на следующий день, то через день. И тогда они уже явятся во всеоружии, чтобы добиться своего и разобраться если не с тобой, так со мной.

— Предоставь это мне, — спокойно откликнулся Билли. — Я все улажу, — Он помолчал и через мгновение продолжил: — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, Стив. Я не хочу, чтобы что-нибудь происходило в баре, когда они появятся. Поэтому, если не трудно, пригласи своего парня наверх. И я с ним поговорю там.

Стив неторопливо кивнул.

— Это будет несложно. Скажу ему, что деньги наверху, А ты лучше как следует подготовься. Учитывая время и все остальное. — Он кивком головы показал на часы, висевшие над дверью, и Билли, обернувшись, увидел, что они показывают почти 25 минут. Пора было двигаться.

Через двадцать минут Пижама, стоявший под сенью холодной бетонной стены, внутренне улыбнулся, когда дверь «Святого Георгия» захлопнулась за двумя типами. Он уже начал было беспокоиться, удастся ли ему их узнать, но стоило увидеть их черные куртки и надменный вид, как все встало на свои места. «Самодовольные хрычи, — подумал он, — они и секунды не продержатся в приличной драке».

Он запихал руку в карман, достал свой мобильник и не глядя нажал кнопку повтора номера. Маленький ярко освещенный экранчик отбросил призрачный зеленый отсвет на его лицо. Трубку сняли после первого же звонка.

— Они внутри, — сказал он и отключился. — Один внизу, один наверху, — прошептал он себе под нос, перебирая номера записной книжки. Ему нужен был четвертый. Он нажал набор, и снова трубку сняли после первого же звонка. — Все системы работают нормально, ребята. Поторапливайтесь.

Билли стоял наверху в середине тускло освещенной комнаты и смотрел на дверь. В углу рта у него свисала незажженная сигарета, которую он собирался закурить сразу же, как только Стив войдет с нужным ему человеком.

— Все это напоминает «Карты, пулю, два ствола», — прошептал Джефф— — Почему бы попросту не вырубить этих двух болванов и не отправить их к ебеням?

Билли улыбнулся, не отрывая взгляда от двери. Конечно, Джефф был прав. Все это было одной огромной пошлостью, но именно к этому он и стремился. Он даже специально попросил Пижаму проследить, чтобы ребята на противоположной стороне улицы стояли прислонившись к стене, когда парочка будет покидать паб, точно копируя сцену из «Воинов».

— Потому что иначе, Джефф, они вернутся сюда с большими силами и сравняют этот паб с землей, когда нас не будет. А так, сегодня мы заявляем о своих правах, а завтра приступаем к переговорам.

— Чушь собачья эти твои переговоры. Вот что это такое. Если бы этим занимался я… — Он умолк при звуке тяжелых шагов, которые нарушили ход его мысли.

Билли щелкнул зажигалкой, прикурил сигарету и огляделся. Кроме него в комнате присутствовало еще шестеро, включая Джеффа и Хока. Стретч с еще десятком ребят оставался внизу, а Пижама с еще одним десятком ждал на улице.

— Выше головы, ребята, шоу начинается.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Стив с темноглазым Барри, которого Билли видел на прошлой неделе. При виде Билли тот остановился и огляделся.

— Это что такое?

Билли глубоко затянулся и уставился на него, заметив, что Стив отступил в тень.

— Послушай… Барри. Я хочу, чтобы ты кое-что передал от меня Микки. Скажи ему, что «Святой Георгий» теперь является официальной резиденцией Бригады смертников. И в связи с этим я разрываю с ним контракт. Я не сомневаюсь в том, что его охранная система работает исчерпывающе и всеобъемлюще, но просто теперь мы предпочитаем заниматься этим сами. — Билли помолчал, еще раз глубоко затянулся и выпустил дым, — Вот, собственно, и все. Так что можешь идти.

Прежде чем разразиться хохотом, Барри внимательно оглядел присутствующих.

— Вы что, дурака валяете или как?

— Нет, — ответил Билли деловым тоном, граничившим с сарказмом. — Я бы так не сказал. Более того, я предельно серьезен. Теперь этот паб принадлежит нам. Так что, как было указано выше, ты свободен.

В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь ритмичными ударами доносившейся снизу музыки, которая сопровождала их стычку.

— Да за кого ты себя принимаешь? Бригада смертников — дерьмо собачье. Ты что, всерьез считаешь, что меня может остановить дюжина каких-то футбольных болельщиков? Да я тебе оторву голову, а потом сотру в порошок эту дыру.

Билли улыбнулся, сделал последнюю затяжку и, бросив окурок на пол, раздавил его.

— Брось, Барри, ты же умный парень. Ты же знаешь, что этого не будет. Давай беги и передай Микки то, что я сказал. Будь паинькой.

— Ты, сука, не учи меня! — Он чуть подался вперед и начал в полутьме вглядываться в лицо Билли. — Постой-ка, постой-ка… ты же тот тип, который тут был неделю назад. Внизу. Участвовал в этом процессе против копа. Твою мать. Чувствуешь себя посмелее со своей братвой?

— Барри, почему бы тебе не заняться тем, что у тебя получается лучше всего: твое дело бегать на посылках, а не варить мозгами. Мне уже надоело повторять одно и то же, поэтому беги к Микки и передай ему то, что я сказал. Можешь добавить, что я скоро свяжусь с ним.

Барри расхохотался.

— Я передам ему, старичок. И надеюсь, ты понимаешь, во что ты ввязался. — Он уже было начал поворачиваться к двери, как заметил в углу Стива. — Стыд и срам. А мне так полюбилось это место.

Как только он вышел, в комнате воцарилось неловкое молчание. До Билли донесся грохот тяжелых шагов, и он понял, что через несколько секунд после того, как оба выйдут из паба, ему доложат по мобильнику обо всех подробностях. В чем нельзя было отказать современной технике, так это в скорости поступления информации.

— Твою мать, — выругался Джефф, разряжая напряжение. — Крутой пацан. Нам бы в Бригаде пригодилась парочка таких ребят.

Подошедший Хокинс положил руку Билли на плечо.

— Прямо какие-то пушечные ядра. Это все стероиды. Разжижают мозги и скукоживают член. Все в порядке, Билли-бой?

Билли улыбнулся и кивнул. Но голова у него работала с бешеной скоростью. Он сделал первый шаг и теперь, чтобы не оказаться втянутым в войну, надо было точно рассчитать следующий. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что сегодня здесь уже никто не объявится. Кто станет соваться в паб, битком набитый пацанами? Даже у Микки Джеймса на это не хватит смелости.

— Да, все нормально. Мне бы не помешал глоток пива.

Когда они спустились в бар, то увидели, что ребята, стоявшие снаружи, тоже уже зашли внутрь, чтобы погреться. Билли окликнул Стретча и Пижаму, чтобы те подошли.

— Ну и как здесь было?

— Немного напряжно. Похоже, пацан сообразил, что происходит. Особенно когда Даррен решил его немного припугнуть.

Билли выругался и устремил на него пристальный взгляд.

— Каким образом?

— Ну ты же знаешь Даррена. Подошел и встал рядом, облокотившись на стойку. А когда тот начал нервничать, поинтересовался, не знает ли он Джорджа Майкла.

— Чего-чего?

— Забавно — тот именно так и ответил. И тогда Даррен сообщил ему, что он напоминает одного из чуваков в шоу Джорджа Майкла. Того самого, в котором участвуют педерасты.

— Ну а тот что? — поинтересовался Пижама, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— А тот ответил Даррену, что если ему не терпится воткнуть себе что-нибудь в задницу, то он готов предоставить свою правую ногу. И если бы Даррен во время не свалил, тот бы наверняка осуществил свою угрозу— Но тут появился второй, и они слиняли.

Билли покачал головой.

— Даррен просто законченный идиот. А что было у тебя, Пижама?

— Они чуть не обосрались, когда вышли на улицу и увидели нас, — улыбнулся Пижама. — Это точно заставило их задуматься.

Билли кивнул и огляделся. В баре находилось около сорока посетителей, двадцать шесть из которых были приглашены специально. Большинство из них уже начало расслабляться, так как с делом было покончено. Тут и там уже звучали байки о прошлых победах, а вокруг Хока собралась группка слушателей, внимавших его рассказу о том, как он поскользнулся на конском дерьме в прошлом декабре, когда они пытались разобраться с болельщиками «Манчестер Юнайтед». Вся заварушка закончилась тем, что обе противостоящие стороны и несколько копов вдруг остановились и разразились хохотом. «Так что прекратить хулиганство очень просто. Надо просто покрыть все дороги дерьмом, и больше ничего не нужно». И несмотря на то что все слушавшие присутствовали при этом и видели все собственными глазами, никто не смог удержаться от смеха.

Билли тоже улыбнулся и впервые за этот вечер начал ощущать, что напряжение его оставляет. Ему понравилось то, что произошло наверху. Может, он и переборщил с драматизмом, но зато добился желаемого результата, и все сложилось как нельзя лучше, даже успешнее, чем он ожидал. И хотя впереди еще предстояла уйма работы, дело по крайней мере тронулось с мертвой точки. Но что еще важнее, так это то, что начал осуществляться его замысел, а он был чертовски хорош.

Он подошел к стойке, взял колокольчик и трижды громко в него позвонил. Когда вокруг наступила тишина и все устремили на него взгляды, он встал на скамейку и, оглядев присутствующих, произнес:

— Мальчики и девочки, добро пожаловать в новую официальную штаб-квартиру Бригады смертников. Пиво сегодня ставлю я.

Глава 3

Пятница, 24 марта 2000 года, 7.45

Дребезжание будильника вырвало Билли из мира сна и вернуло его к реальности. С секунду он лежал, глядя в потолок, и пытался сообразить, не привиделось ли ему вчерашнее.

Он все еще размышлял над этим, когда скрип двери заставил его повернуть голову как раз в тот момент, когда на него набросилось маленькое темноволосое существо. Он инстинктивно прижал руки к промежности, но было уже поздно. Костлявая коленка врезалась в самое болезненное место, и он взвыл от боли. И тут же следом возникло второе существо, врезавшее ему кулаком в переносицу, а затем придавившее его подушкой, лишая малейшего глотка воздуха. Град ударов сыпался на него в течение нескольких секунд, пока он не очухался и не завопил:

— Ах так, кровососы! Ну вы попались!

Билли выпростал руки и скрутил обоих мальчишек в одеяло, после чего придавил их сверху своим телом. Они принялись верещать, то и дело захлебываясь смехом.

— Может, вы все трое успокоитесь? Билли, мне надо отвезти их в школу. — Билли поднял голову и увидел в дверном проеме жену. На ней был серый брючный костюм и идеальный макияж. Даже с тарелкой тостов в одной руке и кружкой чая в другой она выглядела убийственно.

— Но Сэм, их надо наказать, — шутливо заметил Билли и еще немного повалял сыновей, прежде чем спустить одеяло. — Если будете так себя вести, я вам снова покажу кузькину мать. — И перед тем как отпустить, он подержал их так еще несколько секунд, прислушиваясь к смеху ребят, после чего подтолкнул их в сторону ванной и напомнил, что если они мгновенно не будут готовы, то тогда…

Сэм передала ему тост и поставила кружку рядом с кроватью.

— Почему ты не хочешь взять их с собой на футбол? Ты же знаешь, как он им нравится.

— Знаю. Но ты же знаешь, что там происходит.

— Я знаю, как ты там себя ведешь.

Билли посмотрел на нее.

— А ты знаешь, что ты потрясающе выглядишь?

— Правда? — откликнулась она, и он почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. — А я всегда считала, что занимаю второстепенное место в твоей жизни, играю, так сказать, в дублирующем составе.

Билли обхватил ее руками и прижал к себе, с удовольствием отметив, что даже по прошествии всего этого времени она не оказала ему сопротивления.

— Нет. Ты была и остаешься первым номером. Я готов сделать для тебя все что угодно. И ты прекрасно это знаешь.

Она поцеловала его в лоб.

— Серьезно?

Он улыбнулся и прижал ее к себе еще сильнее, чтобы ощутить выпуклость ее грудей. Легкий аромат ее духов вызвал мгновенную реакцию в паху.

— Да.

Она протянула руку и нежно погладила его по голове,

— Тогда забрось ребят в школу вместо меня. Я сегодня обещала пораньше прийти на работу.

Билли посмотрел на нее и улыбнулся.

— Может быть, и заброшу, если ты это заслужишь.

— Ах ты засранец! Так чего же мне это будет стоить?

Она скользнула рукой под одеяло и медленно провела ею вдоль всего его тела по направлению к быстро набухавшему пенису. От ее первого прикосновения у него перехватило дыхание, при втором он не смог удержаться от стона.

Когда Билли свернул к дому Хокинса, тот уже стоял на улице с крайне недовольным видом.

— Где тебя носит? Если бы я знал, что ты опоздаешь, я бы успел позавтракать. Умираю с голоду.

— Меньше страсти. И не надо так хлопать дверцей. Это, между прочим, моя личная тачка, а не взятая напрокат.

— Ну?

— Что «ну»? — Билли дал газ и двинулся по на— правлению к Форест-гейт. Хокинс выглядел неважно.

— Вчера ты сказал, что тебе сегодня утром понадобится помощь в каком-то деле и ты заедешь за мной в половине девятого. Сейчас без десяти девять. Так, может, ты мне объяснишь, какого хрена я двадцать минут торчал на холоде?

Билли улыбнулся.

— Сэм сегодня нужно было пораньше на работу, и мне пришлось везти мальчишек в школу, а движение — сам знаешь. Не волнуйся, у нас масса времени. — Он снова посмотрел на Хокинса и столкнулся с ним глазами.

— Несчастный врун.

— Что?

— И нечего тут чтокать. Ты же все это время провалялся в постели. Это же написано на твоей лживой морде.

Билли бросил на него еще один взгляд и с удовольствием отметил про себя, что тот уже улыбается.

— Клянусь мамой, я завозил мальчиков в школу.

— Естественно. Потом, может быть, и завозил. И не сомневаюсь, что паршивцы опоздали. Притормози-ка у «Макдоналдса». Мне надо что-нибудь съесть.

Билли свернул на подъездную дорожку, и через несколько минут они уже снова выехали на дорогу.

— А почему ты не зашел внутрь? — поинтересовался Билли, когда они остановились у очередного светофора.

— По-моему, именно для этого и существует выносное обслуживание, чтобы можно было не выходить из машины.

— Да нет, кретин. Почему ты не зашел в дом, когда понял, что я опаздываю?

Хокинс проглотил последний кусок гамбургера и протянул руку за следующим.

— Потому что дверь была закрыта. А Джули ушла на работу.

Билли рассмеялся.

— Так, значит, ты проел мне все мозги из-за собственного растяпства?

— Типа того.

И они умолкли, так как до Форест-гейт было уже рукой подать. Там им предстояло заняться делом. Серьезным делом.

Добравшись до нужной улицы, Билли несколько раз проехал по ней туда и обратно, пока не убедился в том, что это именно то место, которое он искал, после чего притормозил у поребрика и выключил мотор. Он оглянулся, взял мобильник, достал из кармана мятый клочок бумаги и решительно набрал записанный на нем номер. Трубку сняли после четырех звонков, и он услышал короткое, чуть ли ни грубое «Да?»

— Это Микки?

Билли повернулся к смотревшему на него Хоку. На его лице, испачканном томатным соусом, было написано выражение полного безразличия.

— Кто его спрашивает?

— Я. Я вчера вечером натолкнулся на твоих ребят в «Святом Георгии». По-моему, нам надо встретиться.

— А кто это «я»?

Билли внутренне улыбнулся. В голосе собеседника слышалось явное напряжение, несмотря на всю показную расслабленность. Не говоря уже об отсутствии каких-либо бранных выражений.

— Друг семьи. Но как я уже заметил выше, нам надо встретиться. Тогда все и узнаешь.

На другом конце провода повисла длинная пауза.

— Когда?

— Как насчет того, чтобы прямо сейчас?

—Где?

Билли выдержал еще одну паузу. Безразличие на лице Хока сменилось изумлением.

— Я сижу в черном «рейндж-ровере» прямо напротив дома твоей мамы. У тебя есть десять минут. — Билли разъединился и бросил телефон на приборную доску.

Хокинс покачал головой.

— Ты же звонил по мобильнику. Он может находится в совершенно другом месте.

Билли рассмеялся,

— Я здесь бывал еще в детстве. Не слишком часто, но заходил. Микки уже тогда был мудаком, зато у его сестры была самая большая грудь. — Билли достал сигареты, кинул одну Хоку и закурил сам. — Она демонстрировала ее за фунт стерлингов. Обнаженной. Приходилось сбрасываться из карманных денег. Это была первая грудь, которую я увидел. Видишь вон тот дом? Номер сорок восемь? Вот там он и жил.

Хокинс жадно затянулся своей первой за день сигаретой, стараясь удержать кашель.

— Ну и что? Это же было сто лет тому назад.

— Его мамаша до сих пор здесь живет.

— Откуда ты знаешь?

Билли внимательно посмотрел на него и поднял брови.

— За кого ты меня принимаешь? За полного идиота? Я все выяснил.

— Что?

— Это сайт в Интернете. Список избирателей. Я просмотрел его на прошлой неделе и выяснил, что она по-прежнему живет по тому же адресу.

Хокинс посмотрел на дорогу и снова уставился на Билли.

— Там же старые сведения, кретин. Может, она переехала или… вообще умерла. Даже если она действительно здесь живет, он-то почему должен быть здесь?

— Послушай, — покачал головой Билли, — сколько лет ты меня знаешь, Хок? Неужели ты действительно считаешь, что я не проверил все? — Он бросил взгляд на Хокинса и снова уставился на фасад дома. — Видишь вон тот белый «БМВ»? Со спущенной шиной? Это машина Микки. Я ее и продал ему как раз перед тем, как его посадили. А вон тот магазинчик на углу видишь? Они занимаются доставкой газет. Я заскочил туда в понедельник и переговорил с пакистанкой, которая стояла за прилавком. Она мне сообщила, что раз в неделю они относят в сорок восьмой дом «Дейли Миррор», телепрограмму и «Автолюбителя». Поскольку его престарелая мать вряд ли могла увлечься перепродажей машин, скорее всего, последнее предназначается Микки. Ну что, успокоился? Доволен?

Хокинс выпятил нижнюю губу и кивнул.

— Знаешь, — произнес он, указывая на дорогу, — если это он, то да.

Билли обернулся и увидел, что к ним движется Микки Джеймс. Он стал плотнее по сравнению с тем, каким помнил его Билли, что придавало ему вид действительно крутого парня, к тому же это ощущение подчеркивалось выражением его лица, на котором было написано явное недовольство сложившейся ситуацией.

— Он что-то держит в правой руке, — внезапно посерьезнев заметил Хокинс. — Или перо, или баллончик. А может, даже полицейскую дубинку.

И оба уставились на приближавшуюся фигуру. Билли знал, что их невозможно разглядеть через тонированные стекла, поэтому, когда Микки оставалось до машины тридцать футов, он распахнул дверцу и вышел.

— Привет, Микки. Как поживает твоя сестренка?

— Твою мать! — застывая на месте откликнулся тот. — Билли Эванс!

— Единственный и неповторимый, — ответил Билли, на всякий случай не отходя далеко от машины. — Надо поболтать, Микки.

— Еще бы. Кто у тебя там?

Билли сделал шаг в сторону и бросил окурок на мостовую.

— Так, один человек. У нас с ним дела.

— Скажи ему, чтобы отвалил на полчасика. Там дальше есть кафе.

Билли повернул голову. Хок вышел из машины и, не говоря ни слова, двинулся по направлению к кафе. Билли проводил его взглядом и снова посмотрел на Микки.

— Прошу, — произнес он, забираясь на водительское место и приглашая Микки сесть рядом.

Микки обошел машину и сел, движением руки отклонив предложенную ему сигарету.

— До меня доходили кое-какие слухи о тебе, Билли-бой. История с копами в Италии — это было неплохо. Ты завоевал себе этим хорошую репутацию.

Билли пожал плечами, не преминув при этом заметить, что предмет, который Микки держал в руках, куда-то исчез, возможно очутившись в кармане.

— Делаю, что могу. Ты же знаешь, как это бывает. Немного там, немного здесь.

— Говорят также, что ты взялся за импорт-экспорт. Это правда?

Билли понял по его голосу, что Микки это совершенно не интересует, однако он понимал, к чему тот клонит. Когда живешь по другую сторону закона, информация, даже самая смутная и, казалось бы, никчемная, становится всем. Она становится средством для достижения цели. Билли закурил новую сигарету и глубоко затянулся, прежде чем приоткрыть окно и выдохнуть дым наружу.

— Это зависит от того, что ты слышал.

Микки хмыкнул.

— Да просто сплетни. Ты же знаешь, как распространяются слухи. — Он помолчал и, убедившись в том, что Билли не собирается рассказывать ему ничего стоящего, взял быка за рога. — Зачем же ты возишься с этим несчастным футболом? Это же детские игрушки.

Билли рассмеялся.

— А мне это нравится, Микки. Я всегда этим занимался и не собираюсь бросать. Можешь считать это моей слабостью.

— Обидно, — Микки покачал головой, помолчал и продолжил: — Мы давно знакомы. Билли, и ты знаешь, что я не могу тебе спустить того, что ты устроил вчера вечером. У себя в Аптон-парке ты можешь позволять себе любые вольности, но ты наступил мне на пятки… а это неуважительно. У меня тоже есть репутация, о которой я должен заботиться.

— Не только у тебя, Микки, но и у моей Бригады. А суть заключается в том, что со вчерашнего вечера этот паб принадлежит нам. Что подумают люди, если станет известно, что мы оплачиваем твою службу безопасности? Над нами просто станут смеяться. Если нам и потребуется служба безопасности, то этим будем заниматься мы сами. И уж точно к тебе это не будет иметь никакого отношения.

Микки улыбнулся.

— Тогда, боюсь, у тебя будут проблемы, Билли-бой.

— Нет, Микки. Не у меня, а у нас. У нас будут проблемы.

— Серьезно? — осведомился Микки, выпрямляясь и с легкой усмешкой глядя на Билли. — Каким же, интересно, образом?

Лицо Билли стало убийственно серьезным.

— Если твои ребята в следующую субботу снова появятся в «Святом Георгии», нам придется нанести визит в парочку твоих пабов. И посетят их не какие-нибудь дармоеды и прихлебатели, а первоклассные ребята, стоящие во главе членского списка. Скажем, человек пятьдесят или сто пятьдесят, если я буду в плохом настроении. Неужто ты думаешь, тебе удастся остаться при делах, если поползут слухи о том, что твои пабы регулярно подвергаются погромам?

Микки улыбнулся. Его лицо было воплощением спокойствия, но глаза начали блестеть.

— Ты мне что, угрожаешь?

Билли рассмеялся,

— Просто показываю тебе свои карты, Микки. Вот и все. Хочу удостовериться в том, что мы оба все понимаем, чтобы потом не было никаких недоразумений. Но я не хочу войны. Ни тебе, ни мне от этого не будет никакой пользы.

— Так чего же ты хочешь?

— Я уже сказал. «Святого Георгия». Ни больше ни меньше.

Микки отвернулся и уставился в окно. Хотя он и не имел никакого отношения к футболу, вырос он в Бригаде смертников и знал, что в местном фольклоре их называли Блицем — они могли за тридцать секунд разнести любой паб и исчезнуть. Он не раз видел, как это происходит. Но что еще важнее, он знал, что Билли, будучи главарем, имеет в своем распоряжении огромные ресурсы и что, если они разнесут один паб, дороги назад уже не будет. А у него было слишком много других дел, чтобы ввязываться в то, из чего он явно не мог выйти победителем.

И это было неопровержимым фактом. Победить он здесь не мог. Может, Билли и не понимал этого, но ему удалось взять его за яйца. Даже в лучшие дни в распоряжении у Микки было не больше четырех-пяти пацанов. Они были крутыми ребятами, но против той армии, которую мог собрать Билли, им было делать нечего. Так что единственное, что оставалось, — это сохранить хорошую мину при плохой игре.

— Одна птичка мне тут напела, что у тебя хорошие связи в области импорта голубых таблеточек.

— Да, у меня есть свои источники, — задумчиво ответил Билли, слегка удивившись такому крутому повороту. — Хотя, честно говоря, я редко занимаюсь этим. Слишком обременительно.

Микки повернулся к нему и улыбнулся.

— По-моему, у нас с тобой могут быть общие дела, Билли-бой.

Глава 4

Пятница, 24 марта 2000 года, 12.15

Билли сидел в машине, мурлыкая себе под нос и барабаня пальцами по рулю, в ожидании смены огней светофора. Он ехал на встречу с Микки Джеймсом, не зная, чего от нее ожидать… но это было нечто.

Он повернулся к Хокинсу, который молча смотрел в окно. Тот не произнес ни слова с тех пор, как Билли поведал ему о происшедшем. И теперь Билли сомневался, дошло ли до него сказанное. Он все еще размышлял над этим, когда ход его мыслей был прерван ревом автомобильной сирены, и он, показав заднему водителю соответствующий и отнюдь не лицеприятный жест, нажал на газ и рванул с перекрестка. Уже через несколько секунд он встроился в вереницу машин, двигавшихся по А12 к Ромфорду. Больше ждать он не мог.

— Ну?

— Что «ну»?

— Ну и что ты думаешь?

Хокинс снова выпятил нижнюю губу и пожал плечами.

— Хуй знает.

Билли бросил на него еще один взгляд.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хуй знает, — повторил Хокинс с легким раздражением. — И ничего больше.

Несмотря на серое мартовское утро, безупречно выбеленные стены двухэтажного автосалона из— лучали здоровое, чуть ли ни божественное сияние, впечатление, которое еще больше усиливалось блеском полированных «БМВ» и «мерседесов», расставленных во дворе. Несомненно, компания «Икзекьютив моторе У. Эванса» производила впечатление успешного и доходного предприятия, что полностью соответствовало действительности. И при виде ее Билли Эванс, ее единственный владелец, никогда не мог удержаться от того, чтобы не улыбнуться.

Он все еще улыбался, когда ему замигал фарами темно-синий «транзит», и, обменявшись с его водителем выразительными жестами, Билли свернул наперерез двигавшемуся транспорту и затормозил перед стеклянными витринами автосалона, выключив движок и подъехав к зданию уже накатом. С мгновение он сидел неподвижно, а затем повернулся к своему спутнику и принялся изучать выражение его лица, пытаясь понять, что творится у него в голове. Билли был знаком с Хокинсом почти всю жизнь, но он никогда не видел его раньше в таком состоянии, и это было довольно странно.

— Послушай, если тебе это неинтересно, просто скажи мне. И все будет нормально.

Молчание было ему ответом. И наконец, даже не поворачиваясь, Хокинс заговорил чуть ли ни извиняющимся тоном:

— Дело не в этом. Билли. Правда. Просто… все это так ново для меня. Я имею в виду, что мы занимались футболом и часто попадали в серьезные передряги. Но я еще никогда не нарушал закон. Я имею в виду по-настоящему. А сейчас ты собираешься сделать именно это. — Он умолк в ожидании контрдоводов, но они не последовали, и он продолжил, повернувшись к Билли: — Может, ты и привык нарушать закон, а я нет. К тому же мне надо думать о Джули. Может, она и не идеальная жена, но другой у меня нет. А ты знаешь, что она о тебе думает.

Билли помолчал, достал из кармана сигареты и закурил, прежде чем передать пачку соседу. Он действительно знал, что о нем думает Джули. Ничего хорошего. Когда Билли организовывал поезд— ку в Рим, он никак не мог ожидать, что его лучший друг проведет неделю в итальянском обезьяннике, после чего будет депортирован. Но что было еще хуже, так это то, что, когда Хокинс наконец добрался до дому, там его ожидало письмо от его работодателей, в котором сообщалось, что они отнюдь не в восторге от того, что один из их менеджеров связан с футбольными хулиганами. В результате его уволили. И Джули окончательно вышла из себя. А когда до нее дошли слухи об участии Билли в кампании по переправке краденых машин, она обвинила его в том, что он подставил ее мужа.

И хотя Хокинс уверял его, что относится к этому совсем иначе, истина заключалась в том, что в какой-то степени так оно и было. Планируя эту поездку, он не предусмотрел всех последствий, которые она могла иметь для его друга, и с тех пор Билли чувствовал себя перед ним виноватым, особенно учитывая то, что Хоку так и не удалось найти другую работу. И теперь Билли догадывался, что по прошествии пяти месяцев с деньгами стало туго. Он чувствовал себя обязанным.

— Послушай, Хок, я понимаю, о чем ты. Честное слово понимаю. Так что, если ты не хочешь участвовать, я спокойно отнесусь к этому. Просто я подумал, может, ты захочешь снова вернуться к работе.

Хокинс рассмеялся.

— Поразительно справедливое замечание, — саркастически заметил он. — Но все эти новые игры не для меня. Билли.

Билли уже собрался ответить, как перед машиной возникла худенькая женщина среднего возраста, ее рыжие крашеные волосы идеально гармонировали с выражением неудовольствия, написанным на ее лице. Билли опустил стекло и высунул голову.

— Я буду через две минуты, Джилл, о'кей?

Она бросила на него прощальный взгляд и исчезла в демонстрационном зале.

— Боже милостивый, можно подумать, я на нее работаю, а не она на меня, — заметил он, глядя на механически поднимавшееся стекло, и, помолчав, снова обратился к своему собеседнику: — Послушай, Хок, посмотри вокруг. Мне тридцать три года, и я создал все это из ничего. Неужели ты думаешь, мне удалось бы это сделать, не нарушая закон?

Никогда. Так уж устроен мир, дружище. Главное — знать, какие законы можно нарушать и насколько, чтобы тебя не поймали. А я это знаю, Хок. Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Так зачем же тебе снова браться за это? Этот автосалон стоит целое состояние.

Билли хмыкнул и устремил взгляд на ряды машин.

— Потому что я жадный, вот зачем. Никогда в жизни я не буду удовлетворен своим банковским счетом. Мне всегда будет не хватать. К тому же речь идет не только обо мне, — с внезапным возбуждением добавил он, поворачиваясь к Хокинсу всем телом. — Я думаю обо всех нас. Обо всей Бригаде.

Хокинс уже было собрался открыть рот, как снова возникшая рыжеволосая женщина постучала по капоту — вид у нее был еще более раздраженным, чем прежде.

— По-моему, лучше бы тебе с ней разобраться, пока она не убила нас обоих.

— Ладно. Забирай машину и жди меня здесь через пару часов. — Билли распахнул дверцу, но, перед тем как поставить ноги на асфальт, снова наклонился к Хокинсу: — Как бы там ни было, мы должны это сделать, Хок. Такую возможность нельзя упускать.

Хокинс откинулся на спинку кресла и потер руками лицо. Он вдруг ощутил страшную усталость, а яркий свет и страшная жара, царившая в кабинете Билли Эванса, не улучшали положения.

— Давай поставим точки над «i». Значит, ты не можешь предложить мне работу.

— Нет, Хок, — покачал головой Билли. — Я тебе предлагаю не работу, а партнерство, когда ты и я будем равноправными партнерами.

— В защитном бизнесе?

На лице Билли появилась хитрая улыбка.

— Не в защитном, Хок, а в организации службы безопасности.

Хокинс встал, подошел к огромному окну, занимавшему целую стену кабинета, и посмотрел вниз на ряды старых машин.

— Служба безопасности. Это же грабеж среди бела дня, Билли. Обыкновенный грабеж.

Билли уставился в его спину.

— Я это вижу иначе. Мы будем легитимной компанией, предоставляющей услуги на совершенно законных основаниях.

Хокинс раздраженно обернулся и посмотрел на Билли. У него начали зарождаться подозрения в том, что он совершенно не знает этого человека.

— Да ты хоть сам себя слышишь? Говоришь как герой в каком-нибудь дерьмовом фильме.

Билли встал и с легкой улыбкой направился в угол, где стоял небольшой холодильник. Достав из него две охлажденных бутылки «Будвайзера» и открыв одну из них, он вернулся за стол и протянул ее Хокинсу.

— К тому же, — продолжил тот, не отходя от окна, — неужто ты думаешь, что Микки Джеймс так легко отступится только потому, что ты на него наехал?

— Я уже тебе все объяснил, — спокойно сказал Билли. — Речь не идет об отступлении. Это торговля. Бизнес. — Он помахал бутылкой, предлагая Хокинсу забрать ее у него. — Сядь ты, ради Бога, и выпей пива. Ты меня уже достал.

Хокинс вздохнул, вернулся на свое место, взял бутылку и начал шумно пить.

— В конце концов, речь идет только о пабах, — добавил Билли.

Хокинс опустил бутылку и саркастически рассмеялся.

— Ну да, всего лишь.

— Послушай, — очень серьезно промолвил Билли, облокачиваясь на стол и наклоняясь вперед, — о Микки Джеймсе можно говорить все что угодно, но он не дурак. После выхода из тюрьмы он создал настоящую империю из маленьких клубов и пабов по всему Ист-энду. Ничего особенного, просто забегаловки, куда не станут соваться крутые ребята. Но он всегда знал, что рано или поздно он кому—нибудь наступит на пятки, и тогда за ним придут. Единственное, чего он не рассчитал, так это того, что это будем мы.

Хокинс поставил бутылку на стол и сложил руки на груди.

— Не мы. Билли, а ты. Давай это уясним с самого начала.

— Я, мы, ты — какая разница? Главное то, что Микки понимает, что основной доход в клубах поступает от продажи наркоты завсегдатаям. А если ты к тому же занимаешься ее ввозом, ставки удваиваются.

Хокинс посмотрел на Билли и покачал головой. Десять минут тому назад он был потрясен, когда его лучший друг сообщил ему о том, что последние два года он занимался ввозом и вывозом наркотиков. Но теперь ему просто стало плохо от этого. И хотя он прекрасно знал, что некоторые ребята берут с собой наркоту, когда отправляются на выезды, но в действительности он презирал наркоманов и всю сопутствующую им культуру. Ему было отвратительно то, что наркотики делали с людьми и его страной.

— Понимаешь, Билли, я знал, что все эти годы ты занимался какими-то темными делами, но наркотики — это уже слишком. Ты же знаешь, что я обо всем этом думаю.

— Да, знаю, — поднял руки Билли. — Но в этом— то все и дело, Хок. Колеса и наркотики — дело очень хлопотное. Все время приходится опасаться — не копов, так еще кого-нибудь. Кто этим только не занимается — китайцы, черные, даже пакистанцы.

— Так если это так хлопотно, почему бы не остановиться? — сухо поинтересовался Хок. Билли встал и вышел из-за стола.

— Потому что кроме того, что это хороший источник доходов, мои связи и маршруты тоже кое— чего стоят. Но клянусь тебе, Хок, я и так собирался их притормозить. Так что если они нужны Микки, пусть забирает.

Хокинс взял бутылку и прикончил ее содержимое.

— А что получаешь ты? Возможность организовать собственный рэкет?

— Послушай, может, ты успокоишься? Речь идет о нас, Хок, о всех нас. — Билли вынул две сигареты и, прикурив их, передал одну Хокинсу. — Мы получаем возможность делать то, чего еще не делала ни одна фирма. По крайней мере, так, как это надо делать. Если у нас все получится, мы сможем оплачивать билеты, поездки и все что угодно. Мы даже сможем организовывать пивные фестивали. — Билли возбужденно умолк. — Служба безопасности Бригады смертников кокни! Это же потрясающе!

Хокинс не смог удержаться от улыбки. Они мечтали об этом в течение многих лет, чаще всего обсуждая это на обратном пути из какой-нибудь северной дыры. Он посмотрел на Билли — у того было такое выражение лица, словно он только что выиграл в лотерею.

— Все получится, Хок. Ты же сам знаешь. И это может стать началом чего-нибудь грандиозного.

Хокинс наградил его долгим взглядом, затянулся, встал и снова подошел к окну. С мгновение он смотрел на машины, после чего резко обернулся.

— Я не говорю, что не хочу с этим связываться. Я просто спрашиваю из чистого любопытства — что ты собираешься делать?

Билли рассмеялся и, потирая руки, снова сел за стол. Теперь он знал, что его слова будут поняты правильно.

— Значит, я это вижу следующим образом, — начал он. — Взамен того, чем владею я, Микки предлагает все свои пабы за исключением клубов. Насколько я понимаю, это довольно честно, так как нам не придется заниматься привратниками и прочей ерундой. Да?

Хокинс кивнул и затянулся сигаретой.

— Ты сначала расскажи о своих грандиозных планах, а потом я выскажу свое мнение.

— О'кей. По его подсчетам у него сейчас семнадцать пабов… — Билли схватил калькулятор и начал нажимать кнопки. — Семнадцать пабов по сто пятьдесят фунтов — столько он получает со «Святого Георгия», то есть больше двух с половиной тысяч в неделю… — Билли помедлил и, с изумлением подняв брови, посмотрел на Хокинса. — Еб твою мать! Это больше ста тридцати двух тысяч в год!

С минуту оба молчали, каждый раздумывая о своем.

— Ну так что? — осведомился Билли, снова бросаясь к холодильнику и доставая оттуда бутылки. — Что ты на это скажешь?

— Звучит заманчиво, — откликнулся Хок, беря и открывая бутылку. — Входишь, забираешь деньги и выходишь.

— Так и будет, Хок. Все будет просто. В этом вся прелесть. Единственное, что от нас требуется, — это прийти и взять свою долю.

Хокинс глотнул из бутылки, погасил сигарету и покачал головой,

— Можешь считать меня наивным, но тебе не кажется, что ты кое на что закрываешь глаза?

— На что, например?

— Ну вот, скажем… — Он откинулся на спинку кресла и начал загибать пальцы. — Кто будет заниматься сбором денег? На что они будут расходоваться? Что мы будем делать, если кто-нибудь откажется платить? Как мы будем поступать, если в пабе возникнут неприятности и от нас потребуется их уладить? Что мы будем делать, если об этом пронюхают копы? — Хокинс наклонился вперед. — Видишь, уже сейчас набирается огромное количество всяких вопросов. Хочешь, чтобы я продолжил?

Билли посмотрел на него и улыбнулся.

— Мало-помалу ты склоняешься к этой мысли, да? Ну признайся. Ты же уже готов согласиться с тем, что это чертовски классная идея.

— Должен признать, что у нее есть свои перспективы, — вкрадчивым голосом сказал Хокинс. — Но это еще не значит, что ей можно гарантировать стопроцентный успех или что я согласен участвовать в этом предприятии.

— Ладно, — кивнул Билли. — Тогда хватит ходить вокруг да около и давай подумаем об этом серьезно. — Он встал и принялся расхаживать по кабинету, непрерывно размахивая руками, словно пытаясь таким образом добавить зрительную весомость своим словам. — Во-первых, если мы возьмемся за это, нечего об этом звездеть налево и направо и делать вид, что это хобби. Иначе нас сразу же примут за дураков, и мы не оберемся неприятностей. Нет, все должно быть поставлено на правильную ногу с самого начала.

— Каким же образом? — осведомился Хокинс, даже не пытаясь скрыть сарказма. Билли отпил из своей бутылки.

— Мы создадим абсолютно законную компанию, — он повернулся и с улыбкой посмотрел на Хокинса.

— Врешь!

— Истинная правда. Службу безопасности Бригады смертников кокни. Я же говорю тебе — это гениальная идея.

И оба расхохотались при одной мысли об этом. Немного успокоившись. Билли снова отхлебнул пива и продолжил:

— Два директора — ты и я, и еще несколько менее законопослушных ребят, которые будут заниматься сбором денег, с повременной оплатой. За вычетом зарплаты и расходов остальные деньги поступают в общий… э-э-э… социальный фонд. Да, мне положительно это нравится. Это и станет твоей постоянной работой.

— Неужто? — с ухмылкой откликнулся Хокинс, откидываясь в кресле. — И сколько же я буду получать за эту работу?

Билли еще раз прошелся по кабинету и вернулся за стол.

— Тридцать тысяч в год, — без малейшего колебания ответил он. — К тому же тебе будет предоставлена приличная тачка. Может, ты уже обратил внимание, что у меня есть из чего выбрать.

Хокинс рухнул на стол и изумленно уставился на Билли. Уже не в первый раз за этот день тот его ставил в тупик.

— Ты что, шутишь?

— Нет, Хок, — ответил Билли. — Я говорю совершенно серьезно. Именно этого момента мы и ждали все это время.

Их разговор был прерван телефонным звонком, который дребезжал целую вечность, как показалось Хокинсу, пока Билли не выругался и не поднял трубку. Выслушав какое-то короткое сообщение, он обошел стол, достал из ящика документы и начал перечислять особенности «Ягуара ХК8».

Хокинс проследил за ним взглядом, встал и вернулся к окну. До него наконец дошло, что речь шла вовсе не об очередной сумасбродной идее Билли. Что тот действительно и всерьез был одержим новой перспективой.

Хокинс, не говоря ни слова, схватил свою куртку и вышел из кабинета, исчезнув раньше, чем Билли успел перехватить его.

Глава 5

Пятница, 24 марта 2000 года, 17.15

Грэм Хокинс ничуть не удивился, когда, выйдя из полутьмы подземки, увидел напротив черный «рейндж-ровер», из которого тут же появился Билли Эванс. Как ни странно, его лицо не выражало ни вызывающей наглости, ни насмешливой ухмылки, которые вдруг уступили место не то смущению, не то тревоге.

Хокинс не стал утруждать себя догадками, а вместо этого закурил сигарету и, перейдя улицу, молча сел рядом в машину.

— И давно ты меня ждешь здесь? — небрежно поинтересовался он, когда Билли занял водительское место.

— Около часа. Мне все равно было нечего делать, — солгал Билли. — Вот и решил поймать тебя и убедиться в том, что ты меня правильно понял.

— Тебе повезло, — откликнулся Хокинс. — Я мог бы поехать и в другое место.

— Ты же живешь за углом, Хок. И денег у тебя ни гроша в кармане, — он осекся. — Прости. Я не хотел…

Хокинс затянулся и выпустил дым через нос.

— Справедливо замечено, приятель, — размеренным, чуть ли ни монотонным голосом ответил он. — Ты абсолютно прав. В кармане у меня нет ни гроша. Мы живем на то, что получает Джули, а ты, наверное, знаешь, сколько зарабатывают медсестры. Чтоб оно все сгорело.

Билли готов был провалиться от стыда.

— Я не подумал, старик. Прости меня. Но ты же знаешь, стоит тебе только сказать, и ты все получишь.

— Это верно, — саркастически рассмеялся Хокинс. — А ты можешь себе представить, что скажет Джули, если она узнает о том, что я просто сказал тебе об этом? Она же взбесится.

В салоне машины воцарилась тишина, в которой Хокинс и докурил свою сигарету. И Билли заговорил лишь для того, чтобы разогнать чувство собственной неловкости.

— Послушай, — явно нервничая начал он, — прости меня… если я там, в кабинете, слишком надавил на тебя.

— Да брось ты, Билли, — перебил его Хокинс. — Меня просто все это достало. У меня и так дома сейчас творится черт-те что, а тут еще ты со всеми своими фантазиями…

Билли кивнул.

— Да, это просто глупая фантазия, Хок. Ты же знаешь меня. Одно ля-ля.

— Нет, Билли, это не глупая фантазия. Это чертовски хорошая идея.

Сказать, что Билли был потрясен, значило бы не сказать ничего.

— Что-то ты запел совсем другим голосом. Что случилось?

— Ничего. Просто это отличная идея. Только я для нее не гожусь. Я не могу ввязываться в такие истории. — Он опустил стекло и выкинул окурок, проследив взглядом, как тот отскочил от тротуара, прежде чем закрыть окно и вновь уставиться перед собой. — Забавно, если бы ты попросил меня войти в паб, битком набитый ребятами из Миллвола, я бы сделал это не раздумывая. Честное слово. Но войти в паб и вытрясать деньги у хозяина — это я не могу. Это совсем другая история, Билли. Может, ты и способен на это, а я нет. Я никогда не смогу это принять.

Билли окинул его внимательным взглядом.

— Все будет совсем иначе, дружище. По крайней мере, для тебя.

— Что? — тихим голосом переспросил Хокинс.

— Я тут думал об этом, пока ждал тебя, — небрежным тоном ответил Билли, стараясь снова не поддаться возбуждению. — Я уже говорил тебе, мы можем организовать абсолютно легальную компанию, которая будет отчислять необходимые налоги.

Хокинс рассмеялся.

— Интересно было бы взглянуть на бизнес-план этой компании.

— Послушай, все это довольно сложно, но это может выгореть. Дай мне договорить.

Хокинс кивнул, не поворачивая головы.

— Суть заключается в том, что мы можем прибрать к рукам дело, приносящее гарантированный доход в сто тридцать две тысячи, — продолжил Билли. — Насколько я понимаю, до сих пор дело было нелегальным — вся прибыль поступала в один карман, и налоговики не получали ни пенса. Пока все понятно? — Он подождал ответа и за отсутствием такового продолжил: — Теперь по самым разнообразным причинам мы начнем вести дело на законных основаниях, и половину дохода будем вносить в социальный фонд. — Он умолк и сделал глубокий вдох. — Однако здесь существует небольшая проблема: сто процентов этого дохода будет поступать от того, что называется противозаконной деятельностью. Поэтому главный вопрос, с точки зрения бизнеса, заключается в том, как преодолеть эту проблему и придать компании более… э-э-э… традиционный вид.

Хокинс кивнул.

— Ну и как же ты собираешься это сделать? Так, из чистого интереса.

— А мы не станем это делать, — воскликнул Билли, закуривая. — Мы займемся камуфляжем.

— Чем?

— Мы все закамуфлируем. Спрячем за красивым фасадом истинную природу нашего бизнеса. И начнем предоставлять круглосуточную охрану гаражам.

— Рискуя оказаться эпигонами? — внимательно посмотрел на него Хокинс.

— Послушай, Хок, я заключаю договоры по продаже машин по всему Эссексу и восточному Лондону. Поверь, мне ничего не стоит добавить в контракт лишний пункт, особенно учитывая то, что услуга будет налогооблагаемой.

В машине снова воцарилась тишина. Хокинс продолжал смотреть в окно, но Билли чувствовал, что он поглощен обдумыванием сказанного и прикидыванием возможных трудностей.

— Значит, так, — наконец задумчиво промолвил он, — ты заходишь в паб, забираешь у хозяина сто пятьдесят фунтов, а потом для бухгалтерского отчета выписываешь накладную какому-нибудь гаражу. Тот передает ее своему бухгалтеру для оплаты совершенно законных расходов и тем самым выигрывает сто пятьдесят фунтов необлагаемых налогом.

Билли улыбнулся.

— Ты попал в яблочко. Ну так что?

Хокинс покачал головой и снова уставился на прохожих.

— Ладно, предположим на секунду, что это сработает.

— Это обязательно сработает, — самоуверенно перебил Билли.

— Хорошо, предположим, что так. А кто будет собирать деньги в пабах? К тому же тебе придется предоставлять им какие-то услуги. Если кто-нибудь начнет устраивать погромы, ты должен будешь охранять их, иначе рано или поздно людям это надоест.

— Какие проблемы? Я же сказал, что мы наймем кое-каких ребят с повременной оплатой для того, чтобы они занимались сбором денег и следили за всем остальным. Все будет тип-топ.

— Откуда ты знаешь?

— Послушай, Хок, я уже проверил, как это получается у Микки. Все его пабы находятся в радиусе трех миль от «Болейна», а это значит, что все их посетители так или иначе болеют за «Вест Хэм». И ты знаешь не хуже меня, что погромы в них могут устраивать только наши ребята. Стоит только распустить слух, и они не станут срать в собственном доме. Если только не захотят иметь дело со мной. Да даже если они окажутся и не из «Вест Хэма», могу поспорить, они не станут с нами связываться.

— А что если…

— Если кто-нибудь нарушит правила игры, то получит по заслугам. И в Бригаде хватает ребят, которые с удовольствием отпинают любого, дай им только возможность. Может, ты и не обращал на это внимания, но таких тонких и чувствительных ребят, как ты да я, в нашей счастливой компании наберется не много.

Хокинс вздохнул. Сейчас, сидя в «рейндж-ровере» трудно было отыскать в плане Билли какие-либо недостатки. И он не мог определить, связано ли это с энтузиазмом приятеля или с его собственным стрессовым состоянием. По правде говоря, он всей душой мечтал вернуться к работе, чтобы облегчить финансовое положение, сложившееся дома. Почти все их с Джули накопления были истрачены, и хотя он получал пособие по безработице, они уже начинали тревожиться о необходимых выплатах по закладной. Он даже сказал жене, что перестанет ездить на выездные игры, но она категорически воспротивилась, в основном, как он подозревал, из-за того, что понимала, как тяжело это будет для него. При мысли об этом он улыбнулся, однако суть заключалась в том, что всякий раз, выходя из дома, он начинал испытывать чувство вины, так как знал, что она считает каждый пенс. И если иного способа облегчить ее тяготы не существовало, значит, так тому и быть. Однако одному Богу известно, что она скажет, когда он вернется домой и сообщит ей, что Билли предложил ему работу, да еще такую щекотливую. Она прямо взбесилась утром, когда он сказал, что встречается с Билли.

Хокинс откинулся на спинку сиденья и потер глаза. Выбора у него не было. С женой и ее отношением к Билли он разберется позже. Он выпрямился и посмотрел на Билли.

Джули Хокинс расслышала нотку отчаяния в голосе мужа, и ей на глаза навернулись слезы. Уже несколько недель как она начала замечать в нем перемены, тревожные перемены. Она не сомневалась в том, что он погружался в депрессию, и знала, что чем дольше он будет оставаться без работы, тем больше будет усугубляться положение. Она подняла к лицу его руки и поцеловала их.

— Только пообещай мне одну вещь. Этот бизнес, которым ты будешь заниматься, он…

— Законен ли он? — опередил ее Хокинс. — Да, Джули, абсолютно законен. Неужели ты считаешь, что я бы с ним связался, если было бы иначе? Господи, ты же меня знаешь. Я боюсь даже припарковаться в запрещенном месте.

Она обхватила его руками и изо всех сил прижала к себе.

— Хорошо, раз ты доволен, то и я довольна, — не выпуская его из объятий, произнесла она. — Ради тебя я даже готова изменить свое отношение к Билли.

И впервые за много месяцев она услышала его смех и почувствовала, что он успокаивается.

Глава 6

Воскресенье, 26 марта 2000 года, 11. 10

Джули Хокинс оторвалась от газеты и посмотрела на мужа. Он находился в своей излюбленной воскресной позе — смотрел «Футбольный экспресс», лежа на диване с чашкой чая в одной руке и сигаретой в другой. Единственное отличие от других воскресных дней заключалось в том, что он был одет, хотя, увы, это было сделано не в ее честь. Когда в дверь позвонили во второй раз, она повернула голову в сторону коридора.

— Откроешь? — спросила она. — Я не одета.

— Джули, — откликнулся Хокинс, указывая на экран телевизора. — Это же Джо Коул…

Она посмотрела на него еще раз, покачала головой и, сложив газету, встала.

— Потрясающе, — прошипела она, затягивая пояс халата и открывая дверь.

— Привет, Джули.

Мгновение она стояла не шевелясь, а затем сложила на груди руки.

— Ну-ну. Что-то ты рановато. Я думала, ты заедешь не раньше полудня.

Билли нервно улыбнулся. Нетрудно было догадаться, что ему предстояло наводить мосты.

— А у меня кое-что есть для тебя. То есть на самом деле это для Хока, но ты понимаешь,..

— Тогда тебе лучше зайти, — откликнулась она, делая шаг в сторону.

— Нет. Это тебе нужно выйти на улицу. И тащи сюда своего мужика.

— Я вообще-то в халате, если ты не заметил. А на улице довольно прохладно.

— Пожалуйста. Это очень важно. К тому же ты прекрасно выглядишь в халате.

— Брось молоть ерунду, Билли. На меня это не действует. — И она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, что у него на уме. — Чего ты хочешь? Опять собираешься втравить моего мужа в неприятности?

На лице Билли появилось выражение искреннего замешательства, и на мгновение она даже пожалела о том, что сказала.

— Послушай, если ты хочешь, чтобы я извинился перед тобой за то, что произошло, я готов извиниться. Прости меня. О'кей? Я знаю, что у него было трудное время, Джули, и я хочу возместить ему за все неприятности. Неужели ты хочешь еще больше осложнить положение?

— Кто там, Джули?

Она чуть повернула голову, не сводя взгляда с Билли, стоящего на пороге.

— Это Билли. Он хочет, чтобы мы вышли на улицу,

Ее муж оторвался от телевизора и вышел в коридор.

— Ты рано. Что случилось? Сэм выгнала тебя из дома?

Билли улыбнулся и жестом пригласил их следовать за собой. Дойдя до конца дорожки он остановился и обернулся.

— Вуаля! — торжествующе провозгласил он. — «Мерседес С180» выпуска 1998 года с хронометражем пробега 20 тысяч миль, — и он потер руки с видом классического торговца автомобилями. — Идеальный двигатель.

Хокинс подошел ближе и провел рукой по ярко красному капоту, инстинктивно пытаясь дотянуться до круглого фирменного знака, выступающего над передней решеткой. С выражением полного потрясения он посмотрел на Билли и перевел взгляд на свою жену.

— Я не могу это взять. Как я за это расплачусь? Билли рассмеялся и бросил ему ключи. — Жопа ты жопа. Тебе не придется за это платить. Это машина компании. Не могу же я допустить, чтобы мой партнер ездил на работу на метро, — добавил он, глядя на Джули, затем подошел к своему приятелю и обхватил его за плечи. — Все за счет компании, приятель. В бардачке даже есть кредитная карточка для оплаты бензина. Следи только за тем, чтобы в нее заливали неэтилированный.

Хокинс повернулся, посмотрел на жену, а потом на Билли. На его лице так и застыло изумление.

— Я не знаю, что сказать… я…

Билли хлопнул его по плечу.

— А не надо ничего говорить. Просто тащи Джули домой, — похоже, она чертовски замерзла.

Джули лежала в ванной и смотрела в потолок. Всю прошлую неделю, пока ее муж был безработным, она не спала ночами, размышляя над тем, как они оплатят закладную. Теперь он был партнером по новому бизнесу и перед их домом стоял «мерседес». Почему же ее это не радовало? Ей не потребовалось много времени, чтобы понять это. Все дело было в том, что о чем бы она ни спрашивала, на все был один-единственный ответ — Билли.

Самое глупое заключалось в том, что с того самого дня, когда она познакомилась с ним и Самантой, они не переставали ей нравиться, и все четверо отлично ладили. Хотя всегда было понятно, что Билли занимается какими-то темными делами. Честным трудом добиться того, чего добился он, было невозможно. Однако что-то в нем было такое, что тут же завоевывало расположение окружающих. Она видела это сотни раз, когда они отправлялись куда-нибудь вчетвером. Кстати, и она сама не была исключением.

И хотя она готова была закрывать глаза на источники его дохода, а также на то, чем они занимались с ее мужем на футболе, втайне она испытывала огромное облегчение, зная, что работа ее мужа никак не связана с Билли. Потому что таким образом она чувствовала себя в безопасности и не боялась, что в случае чего они могут пострадать.

Потом ее худшие опасения воплотились в реальность в Риме, а теперь оба еще собирались и работать вместе. И хотя она была рада за Грэма и довольна тем, что у них появятся приличные деньги, ей было трудно разобраться в собственных чувствах. У нее было ощущение, что она идет по канату и кто-то убрал снизу страховочную сетку.

Возможно, она ошибалась, и прав был Грэм, сказавший, что это начало нового блестящего этапа в их жизни. Ей тоже хотелось бы так думать. А если она была права? И происшедшее в Италии было лишь преддверием того, чем были чреваты отношения с Билли Эвансом?

Она громко застонала и соскользнула под воду. Как бы там ни было, думать об этом в воскресное утро не хотелось.

Грэм Хокинс свернул на А12 и нажал педаль газа. Он чувствовал себя влюбленным в эту машину.

— Черт побери, Билли.

— Да брось ты, приятель, — насмешливо улыбнулся тот. — Честное слово, мне было приятно это сделать. К тому же теперь ты сможешь сам ездить на ней на футбол. Меня уже достало постоянно возить тебя. И не забудь, на следующей неделе мы отправляемся на солнечный Траффорд. — С мгновение он смотрел в окошко, а потом, не оборачиваясь, спросил: — Что ты сказал Джули?

— Не много. По крайней мере, о пабах ни слова. Она бы взвилась к потолку. Для нее мы специализируемся на охране гаражей и стоянок.

— Хорошо.

— А что ты сказал Сэм?

— Сэм! — воскликнул Билли, чуть ли ни давясь от смеха. — Сэм ничего не знает, дружище. Работа и футбол ее не касаются. И так это и должно оставаться.

Оба умолкли и погрузились в размышления о том, как бы отреагировали их жены, узнай они правду о своих мужьях.

Билли первым прервал молчание.

— Нам сегодня же нужно привести все в движение. Поэтому начинай выбирать ребят, которые нам понадобятся. Я думаю, для начала нам нужно не больше троих. Как ты думаешь?

Хокинс кивнул и тут же почувствовал неловкость. Как он ни старался смотреть на все со своей точки зрения, он прекрасно понимал, что легальность всей операции создаст для него достаточно проблем в ближайшие недели. И в каком-то смысле его это даже радовало.

— Я уже думал об этом, — откликнулся он. — Большинство ребят и не сможет в этом участвовать. Работа, моральные устои и всякое такое.

— Ну так что? Кого ты предлагаешь? — спросил Билли.

— Ну, во-первых, Пижаму. Он — умный стервец и готов за деньги делать все что угодно. Стретч почти такой же. И Джефф. Ему все по фиг, так что он идеально подойдет.

На лице Билли появилась легкая улыбка.

— Я выбрал тех же. Вот разве что Джефф. Ты знаешь его лучше меня.

— Пожалуй, — откликнулся Хок, глядя в зеркальце и пытаясь обойти «рено». — Ты посмотри, что вытворяет этот идиот!

Билли повернулся налево и взглянул на соседнюю машину. Несмотря на то что внутри находился только водитель, из задних окон символами его пристрастий свисали красно-синие шарфы. Билли покачал головой.

— Чертовы фанаты! Их вообще не следует никуда пускать.

— А по-моему, они хорошо делают свое дело. Если бы не они, кто бы еще стал смотреть «Милволл»?

Билли рассмеялся и, покачав головой, снова повернулся к Хокинсу:

— Так как насчет Джеффа?

— Ну, я знаю, что он работал вышибалой, а какие у него планы сейчас — трудно сказать. Лучше всего спросить его самого.

— Ладно, — откликнулся Билли. — Разузнаем сегодня после игры.

— А как Микки?

— Дело сделано, дружище. Вчера с ним разговаривал. Его ребята в последний раз обойдут пабы на этой неделе, а на следующей возьмут кого-нибудь из наших и… представят его.

— Это будешь ты? — спросил Хокинс, страстно надеясь на то, что его имя не будет упомянуто.

Билли наградил его внимательным взглядом, потом нагнулся и щипнул за руку.

— Не волнуйся, пацан. Я не собираюсь обращаться к тебе с этой просьбой. Предоставь это мне. Я все улажу. — Он умолк, не зная, как продолжить. — Послушай, Хок, я понимаю, что это само собой разумеется, но лучше я напомню. Не трепли языком, о'кей? Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. По крайней мере в начале.

Хокинс кивнул, но не ответил. Сам он мог только мечтать об этом.

Билли и Хокинс с расстояния в тридцать метров с улыбками взирали на фасад «Святого Георгия». Можно было не сомневаться в том, что там все в порядке, И дело было не только в дюжине парней, стоявших прислонившись к стене, из распахнутых дверей доносились крики, пение и смех, которые эхом отдавались от высоких стен зданий и заполняли всю улицу.

— Похоже, все уже все знают, — со смехом заметил Билли.

— Полагаю, да, — откликнулся Хокинс, оглядываясь назад. В конце улицы он заметил пару молодых ребятишек и, приветствуя их, поднял руку. В свое время ему доводилось стоять на секе в ожидании непрошеных гостей, и он знал, что это — маленькое удовольствие. Но в юном возрасте это было единственным способом пробиться и стать известным. — Знаешь, похоже, теперь никто не сможет наехать на это место, — заметил он. — Даже все подходы просматриваются.

Билли кивнул. Бар действительно занимал прекрасное положение. Улочка была узкой и тянулась всего на сто метров, делая поворот на девяносто градусов почти посередине. Ее более короткий отрезок упирался в улицу, застроенную жилыми домами, а более длинный выходил на главную дорогу. Этот длинный отрезок тоже слегка изгибался, скрывая здания от посторонних глаз. К тому же одна его сторона была целиком занята складом, а другая состояла из разномастных старых строений, переделанных в жилые дома и офисы. Там-то между ними и находился паб. С какой бы стороны незваные гости ни появились, им бы сначала пришлось преодолеть пятьдесят ярдов — а этого хватит, чтобы выйти из паба и приготовиться к обороне.

Как и Хокинс, Билли с удовольствием заметил двух ребятишек в начале улицы. Не то чтобы в них была необходимость, особенно при игре с таким клубом, как «Уимблдон», но это свидетельствовало о том, что в Бригаде есть думающие люди. Воскресные игры всегда были делом темным. Никогда нельзя было предусмотреть, кто может появиться.

Но даже если никто и не появится, это было хорошей практикой.

— А ты заметил еще одну штуку? Хокинс рассмеялся.

— Ни одного копа. Могу поспорить, они все в «Болейне» и недоумевают, куда мы подевались.

Билли улыбнулся и хлопнул приятеля ладонью по спине.

— Думаю, Пэт тоже занервничал. Все его доходы накрылись медным тазом. Ну, пошли — мне жизненно необходим глоток пива.

Они подошли к дверям и начали протискиваться сквозь толпу. Внутри был настоящий сумасшедший дом, грохот стоял такой, что трещали барабанные перепонки. В одном конце помещения группа болельщиков поносила на чем свет стоит ведущего спортивной программы, освещавшего раннюю игру национальной лиги, а другая толпа у бара громко обсуждала поездку на «Олд Траффорд» на следующей неделе. Билли покачал головой и внутренне улыбнулся. Он любил эту предматчевую атмосферу: шутки, смех — с этим ничто не могло сравниться.

Крик из дальнего угла бара каким-то образом пробился сквозь царящий вокруг хаос, и, обернувшись, они увидели Пижаму и Стретча, которые жестами приглашали их за свой столик. Билли поднял руку, показывая, что они их заметили, и изменил направление движения. Однако пока они добрались, прошла целая вечность, поскольку здесь все друг друга знали.

Они не прошли и полпути, когда внимание Билли было отвлечено еще одним возгласом, и, обернувшись, он увидел Сэл за стойкой бара. Билли дал указание Хоку двигаться дальше, а сам еще раз свернул и начал пробираться к стойке.

— Отлично, отлично. Как дела?

Сэл улыбнулась и, наклонившись вперед, была вынуждена повысить голос чуть ли не до крика, чтобы быть услышанной.

— Дел достаточно, как ты мог заметить.

Билли отступил и развел руками.

— Я же обещал, что присмотрю за твоим пабом.

—Да, нам надо поговорить об этом, — откликнулась она. — У тебя есть минутка?

— Прямо сейчас?

Она подняла брови и, протянув руку, подняла крышку стойки. Билли пожал плечами и двинулся на кухню.

— Ну что ж, сейчас так сейчас, — вслух произнес он.

Когда шум немного затих за их спинами, он остановился и повернулся к Сэл.

— Ну?

Она нервно оглянулась и спросила:

— Что произошло с Микки Джеймсом? Он внимательно посмотрел на нее и положил руку ей на плечо.

— Не волнуйся, Сэл. Мы все уладили. Честное слово.

— Нет, Билли, так не пойдет, — раздраженно ответила она. — Я должна знать, что произошло. Мы трясемся уже с четверга, ожидая, что с минуты на минуту к нам нагрянут его ребята и разнесут все в клочья. И все это из-за тебя, так что лучше расскажи мне, что происходит.

Билли снял свою руку с ее плеча и полез в карман за сигаретами, одну из которых предложил Сэл.

— Сэл, тебе не о чем беспокоиться. Честное слово. Я все уладил.

Сэл вынула изо рта сигарету и посмотрела на него в полном изумлении.

— Ты что?

— Мы с Микки договорились. У него остаются клубы, а ко мне переходят все пабы.

— Так просто?

— Вот именно, — спокойно откликнулся Билли. Сэл снова запихала сигарету в рот и провела рукой по волосам.

— То есть ты хочешь сказать, что теперь не он будет копаться в моем кошельке, а ты?

Билли уставился на нее с оскорбленным видом.

— Неужели ты действительно можешь заподозрить меня в этом, Сэл? После всех лет нашего знакомства?

Шум внезапно усилился, и она повернулась к бару. В транслировавшемся по телевидению матче явно был забит гол.

— Я даже не знаю, что и думать, Билли. Правда.

Он глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Послушай, Сэл, я знаю тебя и Стива с тех пор, как себя помню, к тому же вы старейшие друзья моих родителей. Если бы я позволил этому негодяю вас грабить, я никогда бы не смог посмотреть в глаза своему старику — поэтому я и положил этому конец. И уж конечно я не собираюсь занять его место.

— Тогда зачем же ты собираешься это делать с остальными пабами?

— Для того чтобы не вступать в ненужную мне войну, так было проще. К тому же именно вы оказались бы на линии огня. А я не мог этого допустить.

Сэл вынула сигарету изо рта и улыбнулась. И эта улыбка показалась ему более искренней, чем обычно.

— Спасибо, Билли. Хорошо, что ты сказал мне это. Но я бы хотела, чтобы ты сделал для меня еще одну вещь.

— Все что угодно, Сэл. Ты же знаешь.

— Будь осторожен. Вокруг сшивается достаточно сволочей, и весь твой футбол и спекуляция тачками — это ничто по сравнению с ними. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Билли посмотрел на нее с мгновение и широко улыбнулся.

— Не волнуйся, Сэл. Я умею позаботиться о себе. К тому же, — он сделал последнюю затяжку, — если я попаду в какую-нибудь заварушку, есть ребята, готовые мне помочь. Может, ты уже заметила, они сейчас все в твоем пабе.

Когда Билли с компанией двинулся в сторону стадиона, воздух был заполнен характерным запахом горелого лука и теплых дизельных паров, который всегда сопровождал дни проведения матчей. Они специально опаздывали, чтобы демонстративно появиться на трибунах, и настроение у всех было исключительно приподнятым во многом благодаря качеству (не говоря уже о количестве) выпитого в «Святом Георгии» пива.

— Постойте, — окликнул спутников Пижама, останавливаясь у прилавка с хот-догами. — Мне надо что-нибудь съесть, иначе меня вырвет.

— Да пошел ты, Пижама, — простонал Джефф. — Ты меня уже достал. Купи мне тоже. Я тебе отдам деньги на трибуне.

— И еще один, — добавил Хок. Подошедший Билли принюхался и довел счет до четырех.

— Мне без лука.

Стретч замер и раздраженно замотал головой.

— Господи Иисусе! Да вы посмотрите на часы, ребята! Осталось же десять минут до начала!

— Ну конечно, — перебил Даррен, — Стретчу же не терпится появиться на телеэкране, чтобы мамочка его увидела.

—Ах вот как… — рассмеялся Джефф. — Надо было сразу сказать. Если твоя мамочка хочет увидеть своего мальчика по ящику, я могу ей показать пленку, которую мы получили с Филберт— стрит. Она будет… — он умолк на середине предложения и уставился на противоположную сторону улицы. — Внимание! Что это у нас там?

Все повернулись на сто восемьдесят градусов и уставились в указанном направлении, тут же заметив троих небрежно одетых юнцов, пытавшихся пробраться сквозь толпу.

—Твою мать! — рассмеялся Джефф. — Это же команда из Уимблдона!

— Постой, — промолвил Пижама, и серьезность его голоса, а также встревоженное выражение лица тут же заставили всех остановиться. — Не надо лезть на рожон. Может, это кто-нибудь из этих святош, которые точат зуб на Билли. — И прежде чем кто-либо пошевелился, он вышел вперед и обнял Билли за плечи. — Не бойся, сынок, — промолвил он под общий хохот с деланной заботой, — мы присмотрим за тобой.

— Да пошел ты! — ответил Билли, осклабясь и отталкивая его в сторону. — Господи, если бы всякий раз, когда я спасал твою задницу, я бы получал по фунту стерлингов, я бы уже мог безбедно жить не работая.

Хок покачал головой.

— Это еще как сказать!

— Эй, смотрите! Сейчас я покажу этим простофилям! — рассмеялся Даррен и, схватив хот-дог Пижамы, бросился через дорогу и тут же исчез в толпе.

— Полный идиот! — со смехом заметил Хок. — Пошли.

И все пятеро двинулись за Дарреном, продолжавшим преследовать своих жертв и перешедшим на шаг, как только он поравнялся с фанатами «Уимблдона». Приблизившись к ним с широкой улыбкой на лице, он указал на противоположную сторону улицы, и когда те встревоженно повернулись, то увидели устремленные на них взгляды Билли и его спутников. Даррен продолжал что-то серьезно говорить им и рассмеялся только тогда, когда они сломя голову бросились наутек и притормозили, лишь достигнув фургона, битком набитого отборными силами полиции.

— Вы видели, как они уносили ноги? — продолжая смеяться, осведомился Даррен, присоединяясь к остальным. — Что может быть смешнее этого зрелища, когда южные лондонцы готовы в штаны наложить от страха? По-моему, с этим ничто не может сравниться.

Билли, не останавливаясь, только покачал головой. Все продолжали шутить и смеяться, пока не достигли главного входа. И тут, когда Билли полез в карман за билетом, его остановил знакомый голос. Подняв голову, он увидел перед собой крепко сбитого полицейского, черные волосы и густые усы которого придавали ему поразительное сходство с голкипером «Арсенала» Дэвидом Сименом. Если бы не униформа и не лишние сорок фунтов, их можно было бы принять за близнецов.

— Так-так, а не мистер ли это Робертс? — произнес Даррен. — А я думал, полиция сегодня будет заниматься «Лестером». Неужели тебя снова отстранили, Дэйв?

— Что-то вы сегодня припозднились, ребята, — произнес полицейский, игнорируя замечание Даррена.

— Просто мы хотим поддерживать нашего любимого полицейского в состоянии постоянной боевой готовности, — выходя вперед ответил Билли. — Как у нас обстоят дела с кляузами и доносами?

Легкая улыбка появилась на лице Робертса.

— Неплохо-неплохо. Я слышал, вы поменяли паб?

— Черт побери! — воскликнул Билли. — Похоже, налогоплательщики неплохо наживаются за твой счет. И во сколько тебе обошлись эти сведения?

Со стадиона донесся приглушенный рев, свидетельствовавший о том, что команды вышли на поле, и все инстинктивно начали продвигаться к турникетам, оставив Билли и Робертса пожирать друг друга глазами.

— Рано или поздно, Эванс, ты поскользнешься, — помолчав, пробормотал полицейский, — и тогда я тебя сцапаю.

Билли окинул его взглядом и покачал головой.

— И не такие, как ты, пытались это сделать, старина. И тем не менее вот я безупречно чистый вхожу в Аптон-парк, а они… бог знает где они теперь. Это тебя ни о чем не заставляет задуматься?

— Ты хочешь, чтобы я задумался о них или о тебе? — поинтересовался Роберте.

— Это уж твое дело, — рассмеялся Билли и двинулся вслед за остальными. — Впрочем, меня это не волнует.

Хокинс затормозил на гравиевой дорожке перед домом Билли и выключил движок. На улице уже темнело, и в доме горели все окна.

— Ты посмотри, прямо как на приморском бульваре.

— Да ладно тебе причитать, скряга. Ты можешь себе это позволить.

Билли кивнул.

— Что верно, то верно. — Он потер кулаками глаза и посмотрел на Хокинса. — Значит, собираемся утром?

— Да. Я переговорил с ребятами и спросил у них, как они относятся к тому, чтобы заняться сбором денег, — говорят, что готовы. Утром они подойдут к стоянке, и тогда можно будет все обсудить как следует. Если их это устраивает, тогда перейдем к улаживанию остальных вопросов.

— Ну что ж, партнер, тогда до девяти утра, — промолвил Билли, открывая дверцу машины, — Будем зарабатывать деньги, сынок. Много денег.

Глава 7

Понедельник, 27 марта 2000 года, 9.00

Распахнув дверь, Билли вошел в кабинет своей секретарши и увидел Хокинса, который уже ожидал его, сидя у окна.

— Что это ты так вырядился? — рассмеялся он. — В костюме… У тебя что сегодня судебное заседание?

Хокинс почувствовал, что заливается краской, и откашлялся, чтобы скрыть смущение.

— Ну… я не знал… и… ты же понимаешь, — кивком головы он указал на секретаршу, разбиравшую почту.

Билли с извиняющимся видом поднял руку и повернулся к секретарше.

— Доброе утро, Джил. Включи, пожалуйста, чайник и подойди потом ко мне — мне надо тебе кое— что сказать.

— Чайник всегда горячий, — надменным саркастическим тоном откликнулась секретарша. — Может, твой приятель хочет чего-нибудь покрепче?

— Э-э, нет, спасибо, — нервно ответил Хок. — Все замечательно. Честное слово.

— Тогда пойдем, — промолвил Билли и, войдя в свой кабинет, поставил портфель на пол. — Закрой за собой дверь, пожалуйста.

Хокинс вошел следом и остановился, оглядываясь по сторонам. Уборщица потрудилась на славу — все прямо-таки сияло чистотой.

— Черт, она меня напугала до полусмерти.

— Я тоже ее побаиваюсь, — шепотом ответил Билли. — Но секретарши лучше нее у меня еще не было. И она понимает что к чему. Могу поспорить, полиции никогда не удастся ее разговорить.

— У них просто кишка тонка для этого.

Билли рассмеялся и еще больше понизил голос.

— Первые две недели я думал, что у нее предменструальный синдром, и только тогда, когда он действительно наступил, я понял, какая она стерва.

Стук в дверь прервал их разговор, и в кабинет вошла Джил с фирменной вестхэмовской кружкой кофе в одной руке и стопкой писем в другой. Опустив и то и другое на стол, она остановилась в ожидании распоряжений.

— Джил, это Хок… то есть Грэм Хокинс. Мы с ним вместе собираемся заниматься бизнесом.

Хокинс встал и протянул руку. Джил смерила его оценивающим взглядом и ответила легким рукопожатием.

— Каким именно бизнесом? — поинтересовалась она, поворачиваясь снова к Билли. — И какое он будет иметь отношение ко мне?

— Мы собираемся организовать службу безопасности Бригады смертников кокни. Большую часть работы здесь будет выполнять Грэм, и я ему отдаю задний кабинет, который сейчас занимает Дэвид, А единственное, что может затронуть тебя, так это то, что в первые несколько недель я буду появляться здесь довольно редко.

Джил кивнула и улыбнулась.

— Замечательно. Если вам что-нибудь понадобится — канцелярские принадлежности, информация, — обращайтесь ко мне, — добавила она, поворачиваясь к Хокинсу.

— Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, — ответил тот, чувствуя по ее тону, что в основном ему придется полагаться на себя. — Я постараюсь не слишком досаждать вам. Не сомневаюсь, что у вас и без меня хватает дел.

Билли посмотрел на них и покачал головой.

— Спасибо, Джил. И позови ко мне Дэвида — я сам сообщу ему о том, что он переезжает вниз.

Когда Джил вышла. Билли достал пачку сигарет и, вынув одну, бросил ее Хоку.

— Ну так каковы наши планы?

Хокинс подошел к столу и сел.

— А кто такой Дэвид?

— Он занимается сервисом. Неплохой парень. Он пользовался задним кабинетом, пока в его кабинете шел ремонт. Беда только в том, что он сам и должен был заниматься этим ремонтом, однако за полгода он и не вздумал почесаться. Так что теперь пусть не жалуется. — Билли закурил, затянулся и выпустил целое облако дыма. — Ну так что…

— Ребята подойдут чуть попозже. С ними надо переговорить и уточнить время и суммы. Всякую такую ерунду. Я составил список необходимых канцелярских товаров, и еще нам потребуются телефоны. Думаю, для кабинета подойдет обычный стационарный аппарат, а для остальных — радиотелефоны. Тогда в случае чего нас никто не сможет выследить. Кроме этого, я думаю, нам понадобится пейджер.

— Зачем? — осведомился Билли, наклоняясь вперед и отхлебывая кофе.

— Ну, я думаю, что если хозяину какого-либо паба потребуется срочно связаться с нами, то пейджер для него будет удобнее, чем телефон. К тому же он более удобен в обращении и позволяет сохранять конфиденциальность,

— Хорошая мысль, — кивнул Билли.

— Ну, я еще со всем этим разберусь. Я знаком с кое-какими ребятами в этой области, и мы получим пейджер с неотслеживаемым номером. А потом я съезжу на стадион к Полу и заберу билеты на субботнюю игру.

Билли допил кофе и погасил сигарету. Пол был самой важной персоной, с которой кто-либо из них был знаком, — он был единственным человеком внутри клуба, обеспечивавшим их билетами на все выездные матчи. Для него это было опасным занятием, так как каждый раз он рисковал своим местом. Но ему это нравилось. И хотя никогда в своей жизни он и руки ни на кого не поднял. Билли и остальные считали его членом своей команды. И он это знал.

— О'кей, я сегодня же переговорю со своим бухгалтером и распоряжусь, чтобы он зарегистрировал компанию. Кроме этого, я составлю список гаражей, с которыми надо будет связаться. Завтра же и начнем с ними работать, но это не составит никаких проблем. Что-нибудь еще?

Хокинс неловко заерзал.

— Да. Надо обсудить практическую сторону всего этого.

— Какую еще?

— Надо уточнить, что мы будем делать, если какой-нибудь паб захочет, чтобы мы уладили неприятности. Кто и как это будет делать?

Билли откинулся на спинку кресла.

— Я говорил об этом с Микки. Он сказал, что все это предоставлял полиции. Не забывай, что в основном все это мелкие забегаловки, и основные события там происходят по вечерам в пятницу и субботу. Максимум, что там может произойти, это разборки с какой-нибудь базарной блядью или с компанией дилеров, которые начинают злоупотреблять гостеприимством хозяев. Если те, конечно, не в состоянии сами с этим разобраться. Тогда Микки отправлял пару ребят, чтобы они все уладили. Ты можешь об этом не беспокоиться. Занимайся своим делом, а все остальное предоставь мне.

Хокинс слегка расслабился. Эта сторона дела до сих пор очень его беспокоила.

— Когда ты собираешься рассказать остальным?

— В среду в «Святом Георгии». Я поставлю об этом в известность кабинет. Пока только они должны знать об этом. А когда все устаканится, мы начнем посвящать остальных. А пока чем меньше людей об этом знает, тем лучше.

Три чувака смотрели на Билли и Хокинса с выражением легкого изумления.

— Ну? И что вы думаете? — наконец осведомился Билли.

Стретч почесал в затылке и огляделся.

— Звучит круто. А что ты будешь платить?

— Ну, пока мы рассчитываем на два дня в неделю, скорее всего среда и четверг, по сто пятьдесят фунтов за день. Это только для вас двоих. Все остальное будет дополнительными расходами.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Стретч.

— Надеемся, что ничего такого не потребуется, — ответил Хокинс. — Но если у… э-э… клиентов возникнут неприятности, их надо будет улаживать.

— Клиенты… твою мать, — рассмеялся Пижама.

— Именно клиенты! — рявкнул Билли. — И не забывайте об этом. Это бизнес, а не обираловка.

— Ладно-ладно, — откликнулся Пижама, поднимая руки. — Я просто так сказал.

Джефф наклонился вперед и вынул из лежащей на столе пачки сигарету.

— А как будут использоваться остальные деньги? Хокинс посмотрел на него и улыбнулся. Он про себя заложился, что именно Джефф задаст этот вопрос. Несмотря на внешность полного идиота, он был довольно проницательным пацаном.

— Кое-что будем забирать себе мы с Билли. Билли принадлежит вся эта идея, а я буду руководить компанией. А остальное будет использоваться для финансирования Бригады. — Хокинс умолк в ожидании реакции, которая не заставила себя ждать. И снова это был Джефф.

— Как использоваться?

— Ну, все очень просто. Весь доход от этого предприятия будет возвращаться в Бригаду для приобретения билетов. Я еще не уточнил всех подробностей, но мы предполагаем, что денег хватит на приобретение двадцати сезонных абонементов и по двадцать билетов на каждую выездную игру.

— И кто их будет получать? — осведомился Стретч.

— Члены кабинета будут получать их бесплатно, — ответил Билли. — А остальные по бросовым ценам будут продаваться близким друзьям или раздаваться наблюдателям из других клубов.

На мгновение в кабинете воцарилась тишина.

— Это означает, что мы только за один сезон сэкономим двенадцать тысяч фунтов стерлингов на одних билетах. Оставшиеся наличные будут тратиться на поездки, — для большего эффекта добавил Хокинс.

— Твою мать! — воскликнул Пижама. — А вы неплохо потрудились, ребята. — Он умолк и расплылся в улыбке. — Не скажу за этих двоих, но на меня вы можете рассчитывать.

Когда Билли распахнул дверь заднего кабинета, то увидел, что Хокинс в нарукавниках занимается перестановкой мебели в попытках освободить место и сделать все помещение немного удобнее. Сказать, что кабинет был тесным, значило не сказать ничего.

— Очень уютно. Я потрясен. Дэвид что-нибудь сказал?

— В основном ворчал, — выпрямляясь и вытирая пот со лба, откликнулся Хокинс. — Но у меня сложилось впечатление, что он не в восторге от этой идеи.

— Ничего, переживет, — заметил Билли. — Слушай, да оставь ты все это. Уборщики за пару фунтов все здесь приведут в порядок.

— Знаю я этих уборщиков! — выдохнул Хокинс и тяжело уселся на стол, взяв банку с кока-колой и за один присест допив то, что в ней оставалось. — Я уже созвонился со своим приятелем, и он сказал, что может предоставить нам любые аппараты. А в среду нас подключат к новой линии. Годится?

— Хок, я тебе не начальник, — откликнулся Билли, входя и закрывая за собой дверь. — Мы с тобой партнеры. Ты совершенно не обязан отчитываться передо мной. Делай то, что считаешь нужным.

— Прости, старик, — застенчиво произнес Хокинс. — Просто я не привык к такому.

Билли подошел ближе и похлопал его по руке.

— Привыкай. Все отлично, старик. Правда. А теперь пойду повидаюсь с бухгалтером, о'кей?

Хокинс кивнул.

— А я сгоняю на стадион, пока Пол не слинял.

Билли опустил руку в карман и достал конверт.

— Здесь пара тысяч фунтов, — заметил он, бросая конверт на стол. — Подъемные. Купи то, что тебе надо, а счета сложи в какой-нибудь ящик. Увидимся в четыре и сходим выпьем пива.

Он уже был в дверях, когда его окликнул Хокинс.

— Э-э… ты ничего не забыл?

Билли с секунду молча смотрел на него, прежде чем спохватился и полез в карман.

— Черт! Тридцать фунтов за футбол. Мне правда неловко.

Хокинс залез в «мерседес» и осторожно закрыл дверцу, впервые за все то время, что он водил машины, без привычного слуху «шмяка». С мгновение он смотрел перед собой в ветровое стекло, а потом достал мобильник.

— Чертовы автоответчики! — выругался он и стал дожидаться сигнала. — Билли, как только получишь это сообщение, сразу перезвони мне. Ты даже не поверишь, что я только что узнал.

Отшвырнув трубку на пассажирское сиденье и бросив последний взгляд на Аптон-парк, он завел двигатель и двинулся обратно в Ромфорд.

Хокинс вскочил, как только Билли вошел в кабинет.

— Где тебя, черт побери, носит? Ты что, не получил мое сообщение?

— Какое сообщение? — изумленно уставился на него Билли.

— То, которое я тебе оставил на автоответчике.

— Ах ты черт! — Билли вытащил мобильник из кармана. — Прости, старик. Забыл включить его после разговора с бухгалтером. Кстати, он взялся за подсчеты. Говорит, что на это потребуется около недели.

— К черту бухгалтера! — воскликнул Хокинс, с трудом сдерживая возбуждение. — Ты лучше сядь и послушай.

Билли вошел в кабинет и закрыл дверь. Но Хокинс начал говорить, даже не дожидаясь, когда он подойдет ближе.

— Я сидел у Пола в кабинете, получал билеты на субботнюю игру, а на столе у него лежала памятная записка…

— Постой-постой. А что ты делал у Пола в кабинете? Я думая, он выносит билеты, чтобы тебя никто не заметил.

Хок раздраженно всплеснул руками.

—Да не знаю я! Я позвонил ему, как обычно, с улицы, а он сказал, чтобы я заходил. Какая разница!

— Судя по всему, никакой, — откликнулся Билли.

— Послушай, ты можешь заткнуться и выслушать меня спокойно, — рявкнул Хокинс. Он помолчал и принялся мерить кабинет шагами, не спуская глаз с Билли. — Эта памятная записка была посвящена службе безопасности в Аптон-парке.

— Ну… и что? — осведомился Билли. Хокинс остановился и, упершись руками в стол, наклонился вперед. Он больше не мог сдерживаться.

— А то, что у них истекает срок контракта!

— Какого контракта?

— Контракта на оказание всех видов услуг. Управление хозяйством, автостоянки, обслуживание ВИП-персон и все остальное. — Он выпрямился, закурил сигарету, и лицо его начало расплываться в широкой улыбке. — Уже три месяца как они приглашают разные компании для участия в конкурсе.

— Не знаю. Пол как-то намекнул, что клуб вполне доволен ее работой, так зачем же менять ее на другую? Я не стал на него давить, чтобы он ничего не заподозрил. Убедить его дать эти бумаги и так было довольно трудно.

— Ах он прохвост. Мы ведем себя как заиньки, а какие-то негодяи богатеют. А что это за «Миррен Ивентс»?

— Я знаю не больше того, чем там написано, — ответил Хокинс, указывая на конверт. — Они существуют уже два года и базируются в Вальтемстоу. Я же уже сказал, что не хотел давить на Пола.

— Тогда выясни это где-нибудь, — сказал Билли. — А могут ли поступить еще какие-нибудь заявки?

Хокинс покачал головой.

— Не похоже. Они не слишком широко оповещали о конкурсе.

— Ну хорошо, предположим, мы подадим заявку и выиграем конкурс, что мы будем делать дальше?

— Не думаю, что предшествующей фирме удастся так быстро трудоустроить своих людей, если она лишится контракта. Поэтому полагаю, мы просто наймем их к себе.

— А как насчет видеокамер, которые нам потребуются? — спросил Билли, потрясенный тем, что его приятель был готов дать ответ на любой вопрос.

— По словам Пола, они все принадлежат клубу. Нам просто потребуются люди, которые умели бы обращаться с ними.

— То есть те самые, которые занимаются этим в настоящий момент, — ухмыльнулся Билли.

— Вот именно.

Билли встал и подошел к окну. Несколько секунд он смотрел на автостоянку, а потом, не оборачиваясь, продолжил:

— Хорошо, пока я вижу два серьезных препятствия — руководство клуба и полиция. Они же не дураки. Если к ним на стол попадет наша заявка и они заподозрят, что мы имеем к этому отношение, они без колебаний выкинут ее в мусорное ведро. Хокинс пожал плечами.

— Значит, для начала придется пожертвовать названием фирмы и изменить его.

— Черт! А мне оно так нравилось. Но, видимо, ты прав, — согласился Билли. — Оно погубит нас с самого начала. — Он помолчал. — Как насчет «служба безопасности Святого Георгия»?

Хокинс рассмеялся.

— Почему бы и нет? По крайней мере, консерваторы будут в восторге. Однако это все равно не решает нашей проблемы, старик. Хочу тебе напомнить, что ты не самый любимый сын Скотланд— Ярда. Впрочем,как и я.

Билли подошел к столу и закурил новую сигарету.

— Так что же мы будем делать?

— Может, имеет смысл поговорить с Робертсом?

— Что? С этим стукачом? Чего ради?

— Прощупать его.

— На какую тему?

— А что если нам пойти к нему и сказать, что нам все это надоело и мы хотим начать все с чистого листа? — задумчиво произнес Хокинс.

— Да, так он это и проглотит, — с сарказмом в голосе откликнулся Билли.

— Нет, я серьезно. Если нам удастся убедить его в своей искренности, а также в том, что подписание с нами этого контракта раз и навсегда решит все проблемы безопасности, возможно, он и прислушается. В конце концов, ему лучше всех известно, что старые времена миновали безвозвратно. А мы не станем срать на пороге собственного дома.

Билли посмотрел на него и покачал головой.

— Хок, он — сука. Он ненавидит нас точно так же, как мы его. И как только у него появится возможность прижать нас, он сделает это без размышлений. — Он снова отвернулся и уставился в окно. — Нет, надо все это как следует обдумать, и побыстрее. Потому что, если мы не подадим заявку к пятнице, мы даже не будем участвовать в конкурсе. Так что занимайся этим, а остальное предоставь мне.

Когда Хокинс отправился обратно в свой кабинет, Билли сел за стол и начал размышлять. Одно дело организовать сомнительную службу безопасности и совсем другое — принять участие в конкурсе на получение контракта в Аптон-парке. Он никогда не считал, что что-то может находиться вне пределов его досягаемости, но в данном случае, похоже, так оно и было. Однако Хок был счастлив, и в любом случае будет забавно посмотреть, насколько далеко им удастся продвинуться, хотя бы для того, чтобы распустить об этом слухи. А то, что их репутация от этого только выиграет, было очевидным. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь раньше пытался выкинуть такой номер.

А если дело выгорит? Цифры, предоставленные Полом, свидетельствовали об огромных денежных суммах, уже не говоря о возможностях, предоставлявшихся Бригаде. За последние годы он повидал довольно много ребят, участвовавших в боевых действиях, которые раньше работали охранниками в официальных фирмах при тех или иных клубах. Возможность действовать на законных основаниях, особенно непосредственно на территории стадиона, обладала чрезвычайной привлекательностью. Это было почти возрождением добрых старых времен.

При мысли об этом он улыбнулся и после секундного замешательства снял с полки «Желтые страницы». Перелистав справочник, он обнаружил нужный номер и начал его набирать.

— Черт возьми! — произнес он вслух. — Надо попробовать. Алле? Это «Миррен Ивентс»? Очень хорошо. Моя фамилия Эванс, фирма «Икзекьютив Моторс», Ромфорд. Я собираюсь сменить службу безопасности. Вы не могли бы сообщить мне кое— какие сведения о вашей компании?

Через десять минут он сделал еще один звонок по мобильнику.

— Микки? Это Билли. Послушай, старина, я хочу попросить тебя об одной услуге. Да, еще об одной. Ты когда-нибудь слышал о чуваке по имени Ян Миррен?

Глава 8

Среда, 29 марта 2000 года, 21.45

Билли сидел на втором этаже «Святого Георгия» и ждал, когда сказанное им будет переварено слушателями. Даже на лице Хока застыло выражение полного изумления, хотя он прекрасно все знал.

— Давай-ка уточним, — промолвил Стретч. — Ты хочешь, чтобы мы поехали в субботу на «Олд Траффорд» и устроили там шоу? А через десять дней, когда «углекопы» приедут сюда, начали вести против них военные действия?

— Да, — самодовольно подтвердил Билли. — Именно этого я и хочу.

— Твою мать! Давно пора, — с улыбкой откидываясь на спинку кресла, заметил Стретч.

И все тут же заговорили возбужденными голосами, обсуждая это неожиданное предложение. Билли позволил всем пошуметь несколько минут, после чего призвал к вниманию.

— А теперь слушайте. Давайте уточним кое-какие детали относительно субботы. Все это делается для того, чтобы всем показать, что мы еще живы и при желании не боимся сразиться с кем угодно и где угодно. Поэтому я хочу, чтобы народу было как можно больше и чтобы никто ничего не стеснялся. Но главное — чтобы все видели, что мы нацелены на их главарей. Если нам действительно удастся добраться до них, тем лучше.

— Бей кастратов! — обыденным голосом произнес Пижама. — Туда обычно приезжают ребята из Солфорда, а они сейчас играют главную роль в «Манчестер Юнайтед». Если мы их прижмем в их собственном пабе, это не пройдет незамеченным.

— Не пройдет, — заявил Стретч. — Там полиции будет как грязи.

— Ну что ж, давайте подумаем, — вмешался Билли. — Все будут ожидать от нас обычного шоу — это наше преимущество. Но я хочу, чтобы все было сделано как следует. Мы не можем произвести впечатление какой-нибудь второсортной шарашки. А это значит — никаких потасовок в местах скопления фанатов и как можно дольше держаться подальше от полиции. Как только появятся полицейские, игра будет закончена. И как бы там ни было, «Манчестер» будет утверждать, что одержал победу. Что меня очень огорчило бы.

— А почему именно сейчас? — поинтересовался Джефф.

— Потому что в последнее время мы ведем себя слишком тихо, — бросив косой взгляд на Джеффа, ответил Билли. — Иногда мне кажется, что копы окончательно нас приструнили. Хрена с два! Пора показать себя.

— Кстати, что касается копов, — вмешался Хокинс, — все знают, что на Траффорде они особенно зверствуют. А учитывая приближение «Евро-2000» они будут еще хуже. Поэтому без глупостей.

Билли кивнул.

— Это верно. Я не хочу, чтобы кого-нибудь из вас там сцапали. И никаких режущих инструментов. — Он помолчал и окинул присутствующих взглядом, — Какие-нибудь еще идеи?

— На кого мы еще можем натолкнуться по дороге? — тихо спросил Джефф.

— «Олдхэм» дома. Правда, у них есть несколько ребят, которые могут появиться, — ответил Хокинс. — Единственные, кто поедет в Эвертон по М6, так это «Вотфорд». Но с ними и связываться нечего. «Наемные мальчики» едут в Лидс, а «Милволл» в Ноттингем. Так что на них можно натолкнуться только в том случае, если остановиться на М1. Хотя и то вряд ли.

— Зато в поезде можно еще будет прижать «Красных кокни», — потирая руки, заметил Пижама. — Это будет весело.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал Хокинс, притормаживая у дома Билли, — иначе все будет испорчено.

— Разве я когда-нибудь ошибался раньше? — подмигнул ему Билли.

— Нет, — ответил Хокинс— — Это-то меня и настораживает.

Глава 9

Четверг, 30 марта 2000 года, 15.15

Билли вошел в кабинет, с шумом опустился в кресло и посмотрел на Хокинса. Тот сидел в окружении бумаг перед черным ноутбуком.

— Как дела? — поинтересовался Хок, не убирая пальцев с клавиатуры.

Билли посмотрел на него и нахмурился.

— С каждой минутой становится все страньше и страньше, — устало ответил он. — Я сегодня объехал одиннадцать гаражей, принадлежащих моим друзьям по автобизнесу, и знаешь, что они отвечали, когда я предлагал круглосуточную охрану? «Это гениальная идея!»

— Не понял? — с изумленным видом поднял голову Хокинс.

— Вот именно. Я тоже ничего не понимаю. Все считают, что при разумных ценах дело сладится. — Он вынул из кармана пачку сигарет и бросил одну Хокинсу, прежде чем закурил сам.

— Но разве у них самих до сих пор ничего нет? Я имею в виду — а у тебя здесь какая охрана?

Билли пожал плечами.

— Прожектора, макеты видеокамер и все. У меня никогда не было с этим проблем. Ни ребятишек, ни вандалов, на которых все жалуются.

— И никто никогда ничего не спирал?

— Было как-то раз, — криво улыбнулся Билли. — Пару лет назад какая-то сука отвинтила колеса с «БМВ» третьей серии. У меня ушла целая неделя на то, чтобы его выследить. Оказалось, что это один из местных гонщиков. Несчастный идиот поставил их на свою тачку.

Хокинс рассмеялся.

— И что ты сделал?

— Обошел дом и забрал их обратно. А потом объяснил ему ошибочность его поступка.

— Да?

Билли кивнул.

— Да. Запихал его в багажник и перебил ему бейсбольной битой все окна. А потом велел передать друзьям, что если кто-нибудь ко мне еще сунется, то я поступлю уже не так лояльно. Как ни странно, с тех пор у меня не было никаких проблем.

— И ты что… так и оставил его в багажнике?

— Конечно. Думаю, он там обделался от страха.

— Ну что ж, — ухмыльнулся Хокинс, — учитывая, что половина ребят в Эссексе состоит на учете, а твои друзья одобрили эту идею, все, может быть, не так уж плохо. Может, об этом действительно следует подумать.

Билли вздохнул и поднялся.

— Я вымотался. А у тебя как дела? Мы успеваем?

— Без проблем, — улыбнулся Хокинс. — Все будет в Аптон-парке завтра к закрытию.

— Ты настоящий друг, Хок. Когда захочешь передохнуть, заходи и выпьем пива, — и с этими словами он двинулся в свой кабинет.

Цифры месячных продаж производили приятное впечатление. Март был самым успешным месяцем для гаража, и Билли был более чем доволен. Настолько, что, просмотрев список, он тут же спустился вниз, выдал ребятам по пятьдесят фунтов каждому и сказал, чтобы они выпили пиво за его здоровье. Это обошлось ему еще в несколько фунтов, но он всегда был справедлив по отношению к тем, кто у него работал. К тому же они зарабатывали для него гораздо больше выданной суммы.

Бросив последний взгляд на перечень проданных машин, он положил его обратно в папку и швырнул ее в корзину для исходящих бумаг, после чего взял кружку с кофе и подошел к окну. Весеннее солнце отбрасывало мягкий теплый свет на ряды стоящих внизу машин, и Билли с удовольствием отметил, что вокруг них вертелось несколько человек без пиджаков.

Вид двора напомнил ему о событиях утра и о реакции на его предложение по организации охраны. Он совершенно не ожидал этого. Но теперь чем больше он думал, тем больше видел в этом смысл. Он даже не мог себе представить, как бы он отреагировал, если бы кто-нибудь попробовал вскрыть одну из его машин. А горький опыт подсказывал ему, что ничто не приводит вора в такую панику, как рев двигателя приближающейся машины и свет фар. Возможно, Хок прав, и им следует подумать об этом. Если на эту услугу существовал спрос — почему бы и нет? Он вздохнул и вернулся за стол. Он чувствовал, что с этой охраной гаражей плюс к пабам и Аптон-парку его служба безопасности начинает отнимать у него все время, хоть он и затеял все это лишь для того, чтобы помочь Сэл и Стиву.

Билли допил кофе, закурил сигарету и откинулся на спинку кресла, глядя на то, как дым поднимается вверх и растекается по потолку. Он чувствовал себя совершенно разбитым.

Громкий стук вернул его к действительности, и он, вздрогнув, открыл глаза: перед ним стоял Хокинс, держа в руках по бутылке пива.

— Эй ты, лентяй, просыпайся! Можно подумать, что ты трудишься не покладая рук.

Билли выпрямился и протер глаза.

— Черт! Кажется, я задремал. Который час?

— Десять минут шестого. Держи! — И, поставив бутылку на стол, Хокинс опустился в кресло. — Ну так что, к субботе все готово?

— Думаю, да, — откликнулся Билли, выпив глоток пива, чтобы проснуться. — Ребята начнут собираться завтра, тогда и узнаем. В любом случае день будет хорошим. Ты все еще готов вести машину?

Хок посмотрел на него с улыбкой. Он до сих пор не был уверен в том, что поездка в Манчестер и организация шоу были мудрым шагом. «Манчестер Юнайтед» был одним из крупнейших объединений, и обе конторы никогда не испытывали друг к другу особой любви. Но что было еще важнее, это их заявка, которая и без того имела мало шансов на успех, а их шоу могло и вовсе все погубить на корню, если у кого-нибудь хватит ума, чтобы разобраться в происходящем. Но Билли считал, что это хороший способ дать сигнальный звоночек клубу и его руководству. А будучи главарем, он вызывал огонь на себя. К тому же он еще никогда не ошибался.

— Никаких проблем. Хорошо будет провести денечек без Эла Грина. Да и тебе было бы неплохо отдохнуть.

— Я же говорю тебе, что абсолютно вымотан. Даже не знаю почему. Может, все это возбуждение. Ты закончил заявку?

— Нет, Возьму ее с собой и закончу дома — там осталось уже совсем немного. Просто с небольшими изменениями переписать то, что предлагала предыдущая компания. Завтра утром глянешь, и я отвезу. Да, кстати, я так и назвал фирму «Служба безопасности Святого Георгия».

Билли выпятил нижнюю губу и кивнул.

— А что, ты серьезно думаешь о наших шансах выиграть?

— Ни малейшего представления, старик. Будем смотреть правде в глаза: даже если не учитывать наши отношения с клубом и полицией, у нас нет рекомендаций, нет нанимателей, я уже не говорю… Хотя что мы теряем? Знаешь, как говорится, чтобы побеждать, надо участвовать. — Он сделал большой глоток и громко отрыгнул. — А что мы будем делать с этими гаражами? — помолчав, поинтересовался он. — Это может оказаться интересным.

— Честно говоря, я даже еще не думал об этом. — Билли посмотрел на Хокинса и улыбнулся. — Знаешь, Хок, что я тебе скажу? Ты — хитрая проныра. Может, ты еще займешься и продажей тачек?

Билли сидел, глядя на старый синий «форд-транзит» в ожидании смены огней светофора, когда звонок по мобильнику отвлек его от грез. С мгновение он молча слушал, а когда машины впереди тронулись с места, поблагодарил собеседника и положил телефон обратно в чехол.

Лукавая улыбка расцвела на его лице, когда он нажал на газ и двинулся за впереди идущим «фордом». Сначала он было решил позвонить Хоку и рассказать ему все начистоту, но потом передумал. Пока лучше было не распространяться. К тому же он еще сам не знал, что ему предпринять. И предпринимать ли что-нибудь вообще. Сначала нужно было все как следует обдумать, но в любом случае принятие решения не терпело отлагательств.

Билли протянул руку, включил стереосистему и под сладкие звуки Эла Грина, лившиеся из динамиков, повернул к дому.

— Что ты делаешь?

— Просто смотрю, как тут ребята. Ты только посмотри на этого засранца. Разметался по всей кровати. — Он почувствовал, как рука Сэм обхватила его за талию, и улыбнулся. Она приникла к нему и покачала головой.

— Положи его поудобнее, — прошептала она, прежде чем двинуться в спальню. — А то у него шея затечет. У Альфи все в порядке?

Билли проследил взглядом, как она накрывает одеялом их младшего сына, и еще шире расплылся в улыбке.

— Конечно.

— Вот и хорошо, — промолвила она и, поцеловав его в щеку, двинулась вниз по лестнице. — Не задерживайся. Сейчас начнется твоя программа.

Билли проводил ее взглядом и, когда она исчезла из вида, снова уставился на своего спящего в полутьме сына. Ему нравилось так стоять и смотреть на детей или спящую Сэм. Это помогало ему сосредоточиться на самом важном. Ему повезло в жизни, и он это прекрасно понимал.

Но сейчас, впервые за долгое время, он задумался — а не перегибает ли он палку?

Однако не успел он углубиться в эти размышления, как у него возникла новая идея. С насмешливой улыбкой он закрыл дверь детской и направился к дивану.

Глава 10

Пятница, 31 марта 2000 года, 10.30

Хокинс поставил кружку с кофе на стол и уставился на Билли. Его состояние нельзя было назвать даже ошарашенностью.

— Так-так, давай-ка еще раз. Значит, ты хочешь, чтобы я с понедельника занялся организацией охраны открытых стоянок?

Билли молча кивнул.

— А с пабами мы развязываемся?

Еще один кивок.

— Ну что ж, — промолвил Хок, со вздохом облегчения откидываясь на спинку кресла, — должен сказать, меня это радует. Мне это совершенно не нравилось. Но с чего вдруг такие перемены?

— Как ты сам сказал, вовлекать Бригаду в подобную историю слишком рискованно… особенно учитывая приближение европейских турниров. На полицию мне наплевать, просто я не хочу связываться с местными воротилами. Дело не стоит того.

— Истинная правда, — прокряхтел Хокинс. — А что ты будешь делать с Микки? И что скажешь ребятам? Боюсь, им это не очень понравится.

— Предоставь это мне. Я разберусь. А ты закончи заявку и проследи за тем, чтобы она сегодня же попала в клуб. И все.

Хокинс вышел из кабинета, оставив Билли размышлять над собственным поступком. Тот чувствовал себя опустошенным. Заниматься поборами для финансирования Бригады действительно было не слишком достойным. Так он мог добиться лишь занесения своего имени в список самых пресловутых главарей прошлого.

Но Хоку он сказал правду. Хотя и не всю. Ставки были слишком велики. И только накануне вечером он понял, как хочет выиграть. К тому же он понял и другое: сделать это будет совсем нетрудно. Если они с Хоком будут действовать целенаправленно. А эта история с пабами слишком отвлекала его приятеля, поэтому от нее следовало отказаться. Просто все это было не настолько серьезным, как полагал Хок.

Билли закурил, взял мобильник и начал набирать номер, одновременно пытаясь вобрать в себя как можно больше никотина. Ответ был коротким и уже знакомым.

— Микки, это Билли. Спасибо за сведения, которые ты мне вчера передал. Не могли бы мы сегодня встретиться и выпить пива? У меня есть одно предложение, которое может тебя заинтересовать.

Билли закрыл папку и дружески похлопал ее рукой.

— Выглядит очень солидно, старик.

Хокинс улыбнулся.

— Спасибо, дружище. — Он помедлил, потом взял свой бесценный труд и положил его в портфель. — Сейчас же отправлю это в клуб. Предпочитаю без особой нужды там не показываться. А потом, как насчет того, чтобы отметить это парой кружечек пива?

— Нет, старик, — покачал головой Билли. — Боюсь, что нет. К тому же мне надо кое-куда съездить. Есть какие-нибудь сведения с линии фронта?

— Похоже, набирается приличное количество, — откликнулся Хокинс. — Ребята вытащили еще не— сколько старых членов, так что Полу придется дать нам билетов побольше. — Билли рассмеялся, и Хокинс умолк. — Что это с тобой?

— Ты только посмотри на себя! — откликнулся Билли. — Сидишь тут в костюме, с портфелем и «мерседесом» за окном и рассуждаешь об организации драки с «Манчестером». Твоя мама гордилась бы тобой.

Дело уже шло к вечеру, когда Микки Джеймс допил свой скотч и встал. С мгновение посмотрев на Билли, он плюнул себе на ладонь и протянул ее ему. Без малейших колебаний Билли тоже поднялся, посмотрел Микки в глаза и пожал ему руку.

Глава 11

Суббота, 1 апреля 2000 года, 13.10

Билли спокойно сделал шаг в сторону, когда просвистевшая в воздухе бутылка шлепнулась на тротуар рядом с ним. Цепочка полицейских в шлемах, отделявшая их от ревущей толпы на противоположной стороне дороги, мешала ему разглядеть, кто именно ее бросил, поэтому он просто покачал головой и улыбнулся про себя, наслаждаясь происходящим и упиваясь царящей атмосферой.

— Какого хрена они это делают? — поинтересовался Хок, не обращаясь ни к кому конкретно, — По-моему, только понапрасну тратят пиво.

Бросив взгляд на Хока, Билли снова уставился вдаль и сделал шаг вперед, когда следующая бутылка, пролетев по дуге над его головой, разлетелась вдребезги, врезавшись в стену. Возможно, метание бутылок и свидетельствовало о трусости противника, однако при попадании менее больно от этого не становилось. По крайней мере, они наносили ощутимый удар по гордости.

— Черт побери! — пробормотал Даррен и, выйдя на нейтральную территорию, принялся с важным видом оглядываться по сторонам, пока не обнаружил одного из немногих полицейских с личным номером. — Послушайте, сержант Диббл, вы что-нибудь будете делать с этими бутылкометателями?

Билли улыбнулся при виде того, как полицейский оглядел Даррена с головы до пят, даже не пытаясь скрыть свое презрение.

— Послушай, сделай милость, отвали отсюда.

— Значит, не будете, — сухо откомментировал Даррен.

— Вали обратно, дерьмо собачье, — ухмыльнулся сержант. — Или я тебя арестую за сопротивление властям. Догадываешься, что это значит?

Даррен посмотрел на него и вздохнул. Он догадывался, чем это было чревато. Побоищем. С полицией давно уже было пора поквитаться. А нанесенные увечья вполне бы соответствовали выдвинутому обвинению.

— Ну что ж, вполне справедливо, — промолвил он и, повернувшись, двинулся обратно. — Чертовы полицейские. Никакого уважения к приличным людям.

Билли швырнул сигарету в сторону плотной цепочки синих униформ и рассмеялся, когда за его спиной раздался дружный хор голосов, исполнявших «Пузыри». Он знал, какое впечатление это произведет на противника, особенно учитывая все утренние события. Эта песня должна была подействовать на них, как красная тряпка на быка. Еще одно оскорбление в унизительный для «Манчестера» день.

Восторженному Пижаме была присуждена честь первой победы. Чтобы сбить полицию со следа, он нанял два микроавтобуса и перепрыгнул с них на манчестерский поезд вместе с «бомбардировщиками», ехавшими на север на игру с Эвертоном. Через пятнадцать минут после отправления они натолкнулись на группу «Красных кокни», которые киряли в вагоне-ресторане, где и была устроена потасовка. Веселье продолжалось до тех пор, пока транспортная полиция не сняла их с поезда и не отправила обратно в Вотфорд.

Они еще рассаживались по автобусам и только отправлялись в далекий путь на север, а в Манчестер уже прибывали все новые и новые лица. Их количество увеличилось за счет присутствия старых опытных ветеранов, а также крупного контингента безбилетного молодняка, большая часть которого приехала лишь для того, чтобы поучаствовать с главной конторой в боевых действиях и пережить будоражащие мгновения, которые из-за неусыпного внимания полиции становились все более редкими.

В результате этого раннего приезда центр города оказался захваченным еще до того, как местная группировка расчухала, что происходит. Маленькими группками народ двигался от вокзала и скапливался в многочисленных кафе и ресторанчиках, громко заявляя о своем присутствии в ожидании открытия пабов. Так что к тому моменту, когда наконец появились ребята «Манчестера», было уже слишком поздно. На пороге их дома уже расположилась маленькая армия, и им не оставалось ничего другого, как держаться на расстоянии.

Однако захват городского центра был лишь частью общей операции. Поскольку Бригада смертников появилась не только там — она захватила весь город. Джефф с тридцатью ребятами отправился в Динсгейт, а Стретч с компанией окопался в пабе «Солфордский причал». Помимо этого на протяжении последних двух часов Билли постоянно поступали звонки с сообщениями о потасовках в округе аж до самого Стокпорта. И хотя пара групп потерпела поражение, большинство проявило себя с наилучшей стороны, пока не приехала полиция и не положила конец веселью.

А люди все прибывали и прибывали, пока по оценке Хока их число не достигло пятисот бойцов. Тут-то, как и предсказывал Билли, появилась полиция. Они окружили Вест Хэм и начали оттеснять ребят туда, где их можно было продержать до начала матча.

Тут-то и появился «Манчестер Юнайтед». В больших количествах. Но было уже поздно. Бригада смертников приехала для того, чтобы заявить о своих правах, и ей удалось это сделать. Они практически беспрепятственно заняли Манчестер и воспользовались предоставленной им свободой. Так что теперь их оппоненты могли бороться только за сохранение лица.

Стройное пение было нарушено резким дребезжанием мобильника, и Билли, вытащив его из кармана, прижал телефон к уху, прикрыв его рукой, чтобы приглушить окружающий шум. С минуту он внимательно слушал собеседника, после чего разразился саркастическим смехом.

— Ты же все знаешь, балбес. Мы приезжаем к вам, вы нас встречаете… Твою мать, мы весь день болтались по центру города. Чего проще? — Он послушал еще немного и снова рассмеялся. — Да, конечно. Размечтался!

— В чем дело? — поинтересовался Хок.

— Этот идиот утверждает, что они нас ждали в Чидле или где-то там еще. Интересно, а как мы должны были об этом узнать?

— Думаю, с помощью телепатии, — рассмеялся Хок. — Может, нам в следующий раз прихватить с собой ясновидящую Мэг?

— Внимание! — раздался чей-то крик, и резкий акцент кокни пробился сквозь звон разлетающегося вдребезги стекла и рев сотни голосов. — Вперед!

В них летели все новые и новые предметы: теперь уже не только бутылки, но и монеты. Билли кинул взгляд на Хока, и оба улыбнулись друг другу в предчувствии неизбежной атаки.

— Футбол! — рассмеялся Хок. — Разве можно его не любить?

Шум усилился, достигнув оглушающего грохота. Но это был не тот шум, от которого начинало сосать под ложечкой, когда на тебя нападал неприятель или даже когда нападал ты сам. Эти звуки были самыми сладостными, ибо они свидетельствовали о том, что враг смят и унижен. О том, что он разъярен, взбешен и беспомощен. Что он вынужден реветь и бросаться, не имея возможности вступить в рукопашную. И теперь над ним можно было смеяться, торжествуя победу. И это было чертовски классно.

А потом с противоположной стороны кордона раздался рев, и «манчестерцы» единой массой ринулись вперед, отчаянно прорываясь сквозь полицейские заграждения, чтобы истребить сине-красную заразу, заполонившую их город. Но пока Билли и Хок отдавали распоряжения своим войскам, приказывая держаться вместе и лишь отражать нападение, «манчестерцы» уже были отброшены назад полицейскими дубинками.

Через несколько секунд «манчестерцы» выпустили еще один залп стекла и металла в последней попытке спровоцировать «Вест Хэм» на атаку со своей стороны, но, поскольку все прибывавшая полиция начала оттеснять Билли и его силы в сторону стадиона, они получили лишь новый всплеск издевок и насмешек в свой адрес. И это было самым сильным оружием.

Билли был счастлив. Абсолютно счастлив.

По направлению к «Олд Траффорду» двигалась длинная колонна болельщиков в сопровождении не меньшего количества конных и пеших полицейских. Впереди шествовали ребята из Бермондси. Законченные идиоты, но вполне приличные бойцы. За ними шла группа малолеток, каждый из которых мечтал стать членом Бригады и знал, что добиться этого можно, только доказав силу и крепость духа. Только продемонстрировав, что ничто не сможет обратить тебя в бегство. Трус терял все. Поэтому лица некоторых уже были украшены боевыми шрамами, полученными в предыдущих схватках, раны и возбужденный говор подтверждали, что при малейшей возможности они тут же бросятся в бой. Без колебаний. Они готовы были творить историю.

В центре колоны шли Даррен, Стретч и Джефф в окружении своих ребят. Они со смехом обсуждали утренние события, полностью игнорируя присутствие местного молодняка, продолжавшего выпендриваться под прикрытием полиции.

Билли и Хок удовлетворились местом в арьергарде, будучи уверенными в том, что такое количество «вестхэмовцев» исключает возможность еще каких-либо столкновений. С ними могла тягаться только одна контора в синих униформах, но на ее стороне был закон. Остальные даже не осмеливались приближаться.

Точно так же оба знали и то, что если чему-нибудь еще и суждено случиться, то произойдет это неподалеку от стадиона. А пока надо было перезарядить батареи и немного успокоиться. Это понимали все присутствующие, поэтому напряжение существенно спало, зато резко возросло количество шуток. Даже конный полицейский, ехавший рядом, оказался вовлеченным в общее веселье, потешаясь над старыми шутками, которые он наверняка слышал уже тысячу раз.

Однако как раз в тот момент, когда он смеялся над целым потоком колкостей в адрес Бэкхема, из головы колоны донесся глухой гул, заставивший его умолкнуть на полуслове. Он привстал на стременах и начал вглядываться вперед. Билли посмотрел на него с улыбкой, чувствуя, как воздух начинают пронизывать электрические токи предвкушения. В любом случае у полицейского был гораздо более широкий обзор.

— Ой, копик, что там такое?

Полицейский бросил на толпу встревоженный взгляд, и по движениям лошади Билли понял, что впереди происходит что-то серьезное.

Спереди снова раздался гул, еще более громкий, и люди бросились вперед, чтобы принять участие в происходящем. Вокруг Билли замелькали лица с горящими глазами и злорадными улыбками.

—Перекресток! — прокричал кто-то. — Занят «манчестерцами»!

К этому моменту полицейская лошадь уже вертелась как обезумевшая, вставая на задние ноги и рассеивая остатки стройных рядов. Наездник выглядел не менее безумно, но наконец ему удалось развернуть огромное животное, и он поскакал по направлению к перекрестку. Образовавшийся за ним проход дал возможность Билли и Хоку увидеть то, что происходило впереди.

— Твою мать! — возбужденно воскликнул Хок как раз в тот момент, когда над их головами появился вертолет, вращающиеся лопасти которого лишь усиливали шум и накаляли обстановку. — Дело пахнет керосином!

Метрах в пятидесяти от них взад-вперед металась толпа — солнце отблескивало от разлетающегося стекла и черных полированных дубинок, которыми размахивали полицейские. Рев голосов снова усилился, и Билли с трудом сдержался, чтобы не броситься вперед. Однако существовало золотое правило — никогда ни во что не ввязываться за пределами стадиона. Обилие следящих камер увеличивало риск.

Стройные ряды колонны разрушились. Упорядоченное единообразие распалось на многочисленные группки, которые пытались держаться вместе, защищая своих членов. Одни рвались к центру потасовки, другие пытались из нее выбраться, чтобы оглядеться и терпеливо дождаться своей очереди. Никто не претендовал на большее, чем один удар. Этого было достаточно, чтобы потом заявить о своем участии в великом дне, когда «Вест Хэм» явился на «Олд Траффорд» и обосрал «манчестерцев».

А они были как на ладони. Не где-то там, а совсем рядом. Горластые ублюдки, внезапно оказавшиеся лицом к лицу со своим самым страшным кошмаром. Возможно, среди них и не было главарей, но если они посмели разевать пасть, значит, должны были быть готовы к тому, чтобы расхлебывать последствия. Им должны были это объяснить. Правда, может, они плохо это усвоили. Ну что ж, тогда это их проблемы.

Билли с кривой улыбкой наблюдал за мечущимися «манчестерцами», некоторые пытались держаться, в то время как большая часть старалась затеряться в общей неразберихе, хотя любого из них можно было распознать за милю по остренькой крысиной мордочке и засранному прикиду. Уже одним этим они заслуживали того, чтобы быть втоптанными в грязь. Сзади раздался крик, и, обернувшись, Билли увидел группку сбившихся вместе «манчестерцев», которые приплясывали на месте и выкрикивали ругательства, чтобы скрыть страх и раззадорить себя. У них, несомненно, были бутылки, но вряд ли это могло им помочь.

Их окружали «вестхэмовцы» с искаженными от ненависти лицами. Обе группы перемещались в поисках наиболее удобной позиции и выжидали, когда противником будет предпринят первый шаг. Все участники были настолько поглощены происходящим, что не обращали внимания ни на что другое. Все происходило здесь и сейчас.

Яростный вой раздался в тот момент, когда один из «манчестерцев», выскочивший на нейтральную полосу, чтобы нанести удар, получил ногой в лицо. Сила удара была такой, что он отлетел в сторону и его тут же начали оттаскивать назад в безопасное место. Однако еще до того, как тот оказался под защитой своих соратников, из рядов «Вест Хэма» выскочил пацан лет пятнадцати в кремовом джемпере «Стоун— Айленд», наверняка купленном для того, чтобы выглядеть членом команды, и бросился на противника, не желая упускать возможность заслужить себе славу. Однако он еще не успел и занести руку, как получил сильный удар в голову, сбивший его с ног, и тут же был поглощен толпой более медлительных пацанов, ринувшихся в схватку, застрельщиком которой он и хотел стать. Звуки ударов, наносимых руками и ногами, придавали зрительному образу побоища сюрреалистический ритм.

Билли, не обращая внимания на происходящее, не отрывал взгляда от мальчика. За долгие годы он уяснил для себя одну вещь: удар правой рукой мог нанести любой, зато далеко не каждый мог устоять после него. Все зависело от того, как ты пережил первый удар. А для этого пацана, похоже, этот удар стал первым. Он выглядел абсолютно размазанным. Но как раз в тот момент, когда Билли уже готов был забыть про него, он вдруг собрался и ринулся в самую гущу.

— Хороший пацан, — вслух произнес Билли, а сзади уже накатывала группа полицейских, расталкивавшая людей в разные стороны и отчаянно пытавшаяся пробраться к месту происшествия. Билли покачал головой, глядя на то, как они прорываются сквозь толпу, — эти сукины дети любили потасовки ничуть не меньше, чем они сами.

Как только полиция пробилась к свалке на перекрестке, все начали возвращаться к тому месту, где стояли Билли и Хокинс. Полицейские оттесняли «вестхэмовцев» назад, пытаясь создать свободное пространство между двумя противостоящими группами и выиграть время. Но как раз в тот момент, когда это им начало удаваться, раздался голос с резким акцентом кокни: «Стоять, распиздяи! Вперед! Вперед!» И все снова повернулись и бросились на врага, оставляя за собой раненых и уставших. Кое-кто уже хромал, кое у кого набухали фингалы и проступали синяки.

А потом все закончилось так же внезапно, как и началось. И неумолчный лай собак возвестил о завершении данного эпизода. Собак ненавидели все. Отвратительные злобные твари.

Хокинс свернул с шоссе к станции обслуживания. Ему нужно было отлить и что-нибудь съесть. Но главное — ему надо было проснуться. Он вымотался до предела, а вид Билли, уснувшего сразу, как только они повернули на М6, еще больше усугублял положение. В отсутствие собеседника Хок был вынужден ограничиваться радио с его обычной смесью из расстроенных болельщиков, жаловавшихся на судейство, и похвалявшихся фанатов «Манчестера», оповещавших мир о том, какие они крутые. И им было чем похвастать, после того как «Вест Хэм» потерпел поражение со счетом 7:1. На стадионе, по крайней мере, было довольно грустно.

Зато за его пределами все было с точностью до наоборот. Билли хотел крупной разборки, и он получил ее. Кое-кто из ушедших раньше умудрился сцепиться даже с полицией, стоявшей перед «Олд Траффордом», чтобы вернуться домой с чувством победы. Но за исключением этого, а также нескольких бутылок, пущенных в них по дороге на вокзал Пикадилли, в послематчевом соперничестве победу одержали полицейские, вследствие чего у красных даже не было возможности попытаться сквитаться. Стыд и срам. И Бригаде будет что отметить, когда она в следующий раз соберется в «Святом Георгии». Тогда все смогут рассказать обо всем.

Хокинс припарковал «мерседес» в глубине стоянки и выключил двигатель как раз в тот момент, когда очнувшийся Билли поднял над головой руки и поинтересовался, где они находятся.

— Корли, в самом конце М6. Я абсолютно вымотался.

Билли зевнул.

— Я тоже, старик, — пробормотал он, вылезая из машины. — Даже не понимаю, что со мной происходит в последнее время.

Они двинулись по направлению к ресторану, инстинктивно оглядывая машины и автобусы на предмет клубных цветов и возможной угрозы. Однако за исключением машин обычных фанатов, украшенных знаками верности самым разнообразным клубам от «Вест Хэма» до «Доувер Атлетик», все было тихо — беспокоиться им было не о чем. А потом слева, из-за автобуса послышался крик, сопровождаемый новыми голосами и смехом. Они повернулись как раз в тот момент, когда оттуда выскочил мяч, а за ним пацан в футболке «Вотфорда». Оба вздохнули с облегчением.

— Как сегодня сыграли?

— Проиграли 4:2, — ответил Хокинс. — Теперь им ничего не светит. Возвращаются в первый дивизион.

Со все еще колотящимися сердцами они двинулись дальше, все больше поддаваясь нахлынувшим дурным предчувствиям — так бывало всегда, когда они оказывались в подобных местах без серьезной поддержки. Никогда нельзя было предвидеть, что могло ожидать их внутри. Их могли уже засечь с помощью зеркальца заднего обзора, а они узнают об этом, лишь переступив порог, когда будет уже слишком поздно.

Когда они проходили между двумя новенькими «мондео», Хокинс громко откашлялся, и Билли, заглянув в машины, увидел, что задние сиденья обеих завалены смятыми экземплярами «Сан» и пустыми продуктовыми упаковками — верный признак того, что машины были взяты на прокат. Взяты пацанами. Они продолжали двигаться вперед, и Билли выругался, сообразив, что не обратил внимания на номера. Но возвращаться назад он не решился, Если за ними следили, это могло стать дурным сигналом. Опасения уже полностью овладели им. «Их двое против скольких? — думал он. — Четырех? Шести? А может, восьми? Не слишком удачный расклад».

Оба не замедляя шага продолжали идти вперед, пристально глядя на большие автоматические двери в конце дорожки. Однако когда створки раздвинулись, за ними оказалось фойе, полное людей. Обычных нормальных людей. Некоторые — в футболках разных клубов, другие — просто проезжие, направлявшиеся в то или иное место. Какая разница?

Оба почувствовали настоящий взрыв облегчения и тут же устремились к туалету — Билли чуть сзади, чтобы обеспечить отступление в случае чего. Это был ритуал, отработанный в течение многих лет, исполнение которого не требовало никаких усилий ума. Однако в данном случае, как и во многих других, он оказался излишней предосторожностью.

Однако когда они вышли из туалета и вошли в ресторан, настроение их резко изменилось. Хокинс увидел их первым, Билли секундой позднее. Семь пацанов в дорогих прикидах и с надменными лицами, свидетельствовавшими об их официальной принадлежности к клубу, смотрели прямо на них.

— Твою мать, — прошипел Хокинс по дороге к стойке. — Есть какие-нибудь предположения, кто это такие?

Билли поднял голову, словно изучая висевшее меню, полированное покрытие которого давало ему возможность рассмотреть их потенциального противника.

— Хуй знает. Это может быть кто угодно. По крайней мере, не наши, а это главное.

Хокинс кинул взгляд на зеркальную поверхность меню.

— Судя по выражению их лиц, мы с тобой вляпались. Как разыграем эту карту?

— У нас нет выбора, — помолчав, ответил Билли. — Я беру питье, а ты — хавку.

— Классный ход, — пробормотал Хокинс, наливая две тарелки кипящего томатного супа. Он подождал, пока Билли не вернулся с двумя хромированными чайниками, и оба мимо кассы и ошарашенных официантов двинулись прямо к группе удивленных пацанов.

— Не возражаете, ребята? — весело осведомился Билли. — Как дела?

Круглолицый мужик лет тридцати в голубой рубашке от Тедди Смита оглядел их с ног до головы и несколько нервозно улыбнулся. Такого он явно не ожидал.

— Проиграли 1:0 в Олдхэме, — ответил он. — А вы?

— Тоже просрали 7:1 на «Олд Траффорде».

Хокинс видел, как меняются выражения их лиц. И в этот момент он понял, что опасность миновала. По крайней мере, для них двоих. И он внутренне улыбнулся, представив себе, что происходит у них в головах. Только что ты пожирал глазами потенциальную жертву, а еще через секунду она стоит рядом с кипящими жидкостями в руках. А вдобавок ко всему унижению еще и выясняется, что это «Вест Хэм». А этот клуб славится своими психопатами.

— Прости, старик, вы?.. — Хок не договорил, чтобы унизить их еще больше.

— Из «Кембриджа», — с излишней веселостью откликнулся круглолицый.

— А, точно, хороший клуб. В свое время я участвовал в нескольких заварушках с вашими ребятами, — промолвил Билли, будучи уже уверенным в том, что кипящая жидкость останется в чайниках и не превратится в оружие, — Подвиньтесь. А то мы умираем от голода. — И он, подойдя к столу, поставил на него чайники, заставляя ребят потесниться.

Хокинс чуть не рассмеялся, когда отправился за чашками, отчасти восхищаясь наглостью Билли, но в основном от чувства огромного облегчения. Когда он вернулся за стол, все уже делились сигаретами и обменивались рассказами о разборках с разными конторами, с которыми им приходилось сталкиваться на станциях обслуживания. Все это напоминало встречу старых друзей.

Билли и Хокинс пожали руки на стоянке каждому из «кембриджцев» и пожелали им всего наилучшего. Знакомство оказалось довольно приятным, хотя все прекрасно понимали, что в основном это было связано с тем, что Билли и Хок оказались из Бригады смертников кокни. Не надо было обладать особым умом, чтобы догадаться об этом. А поскольку к лидерам ведущих контор традиционно относились с определенным уважением, оба теперь испытывали странную гордость, представляя, как кембриджские пацаны будут в течение нескольких месяцев рассказывать об этой встрече.

Короткий гудок оповестил о том, что первая из машин уже готова отправиться, и тут Билли внезапно подошел к ней и постучал по крыше. Молоденький шофер остановил машину и встревоженно опустил стекло, тогда как Хокинс и пассажиры застыли, не зная, чего ожидать.

Билли присел на корточки и заговорил с убийственно серьезным видом. Однако через секунду все уже разразились хохотом, после чего с последним гудком исчезли за поворотом. Билли с улыбкой проводил их взглядом.

— Ты видел? Они там все чуть не обосрались.

— А что ты им сказал? — поинтересовался Хокинс.

Билли достал сигарету и закурил.

— Я сказал, чтоб они не забыли, что завтра День матери.