Топи

Вторая серия

СВЕРХКРУПНО: НЕЧТО БЕЛОЕ

Оно шевелится, перекатывается, пихается – белесая неприятная масса. КАМЕРА постепенно отъезжает назад, и становится ясно, что это опарыши, которые копаются в куске мяса.

На экране появляются большие буквы: ТОПИ.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Денис открывает глаза, трясет головой. Оглядывается по сторонам. Остальные приходят в себя: кажется, все живы, но Макс без сознания – от резкого торможения он ударился головой о торпеду.

СОНЯ

Что случилось?

ДЕНИС

Я… Кажется… Авария…

ЭЛЯ

А где водитель?

Денис смотрит на водительское место: оно пусто. Дверь закрыта. Ключа в замке зажигания нет.

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. УТРО

«Девятка» лежит в кювете – она помялась, но не перевернулась. Распахивается со скрежетом дверь, наружу показывается Денис. За ним выбираются остальные. Разбредаются в разные стороны. Макс, потирающий разбитую голову, ищет следы фуры, Денис пытается докричаться до исчезнувшего водителя.

МАКС

Где этот лесовоз-то? Как сквозь землю…

ДЕНИС

Эй! Дядь… Ты где?

Денис бредет вперед, оскальзываясь в жидкой грязи, под дождем. Выходит на берег мелкой грязной речушки, через которую перекинут хлипкий мостик. По другую сторону ничего не видно – все тонет в тумане.

И тут у него снова начинается приступ – он сначала хватается за карманы, нащупывая там пачку болеутоляющего, но ничего не находит.

ДЕНИС

Это где… Это я куда…

Он – уже истерически – начинает обшаривать карманы куртки.

ИНТ. СОРТИР ВАГОНА ПОЕЗДА

Пачка таблеток лежит в лужице на полу, там же, куда упала. Рядом – волосатые ноги в спущенных синих трениках и резиновых шлепках. Стук колес.

ВОЗВРАТ К СЦЕНЕ

Денис трет пальцами виски, потом пошатывается и садится на землю.

ДЕНИС

(сам себе)

Это пройдет. Это сейчас пройдет.

Но боль становится все сильней, Денис начинает мычать, заваливается – хватает ртом воздух, как рыба, – потом вцепляется зубами в ворот куртки, сучит ногами – и отключается.

ЗТМ

КАТИН ГОЛОС

Денис! Денис! Что с тобой?

ГЛАЗАМИ ДЕНИСА: ЛЕСНАЯ ДОРОГА, ДЕНЬ

Яркий свет заливает весь экран. Потом из него выступает Катино лицо: она склоняется над лежащим Денисом.

ВОЗВРАТ К СЦЕНЕ

Денис пытается сесть, но заваливается обратно. Оглушенно крутит головой.

КАТЯ

Что случилось?

ДЕНИС

Все ок. Все ок. Просто голова закружилась. Может, во время аварии стукнулся.

Встает, отряхивается. Его все еще пошатывает. К ним подходит Макс. Нос у него порядком распух после драки в Мудьюге.

МАКС

Ну и какой план, команданте?

ДЕНИС

Ну пока нет плана. Этот чувырло исчез куда-то.

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

Макс и Денис расходятся в разные стороны от машины, крича.

ДЕНИС

Эй! Вы где?

МАКС

Мужик! Ты куда делся?!

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

Все сидят в машине. Идет дождь.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». ДЕНЬ

Катя, Соня и Эля сидят, нахохлившись, на заднем сиденье. Макс и Денис, отвернувшись друг от друга, на переднем. Эля смотрит на часы.

ЭЛЯ

Ну и? Как бы два часа уже сидим.

СОНЯ

Холодно…

ДЕНИС

Ну это форс-мажор.

МАКС

Это фарс-мажор. А дальше-то что?

Что дальше, команданте?

ДЕНИС

Да не знаю я!

ЭЛЯ

Реально же холодно.

Макс смотрит на Дениса. Цыкает зубом.

МАКС

Ну-ка двинь тазом.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ» – ПЯТЬ МИНУТ СПУСТЯ

Макс вырывает пук проводов из-под руля «Девятки».

ДЕНИС

Ты че делаешь? Это чужая тачка!

МАКС

Да похер. Эта тачка стоит как один день в этом твоем спа. А у нас тут люди замерзают.

Соединяет проводки – и машина заводится.

КАТЯ

Это откуда такой лайфхак?

МАКС

У бати была «восьмерка». Школа жизни.

КАТЯ

И что бы твой батя дальше делал на нашем месте?

МАКС

Забухал бы. Он в любой непонятной ситуации бухал.

ЭЛЯ

Может, подтолкнем?

ЭКСТ. КЮВЕТ ЛЕСНОЙ ДОРОГИ. ДЕНЬ

Денис и Макс пытаются вытолкнуть машину из грязи.

Катя сидит за рулем. Соня и Эля, нахохлившись, стоят под дождем. Соня угрюмая. Держится за крестик.

ИНТ. САЛОН ДЕВЯТКИ. ДЕНЬ. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Все сидят, мокрые и злые, внутри. Машину сдвинуть не удалось. Катя пытается позвонить куда-то, но в трубке глухо – телефон тут не ловит. По стеклам текут струи.

МАКС

Только еще глубже зарылись. Это трактором надо вытаскивать.

ДЕНИС

Мудаки и дороги.

МАКС

В одном флаконе.

КАТЯ

Тихо…

Слышится ЗВУК МОТОРА. Денис дергает ручку двери, выскакивает наружу…

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

…и, незамеченный, отчаянно машет вслед проехавшему пьяно виляющему зелено-синему «козлику» с надписью «Милиция». Денис бежит за ним.

ДЕНИС

Эй! Эй! Полиция!

Но машина уходит в ливень, так и не обратив на Дениса никакого внимания.

ДЕНИС

(нервно)

Да что это за жесть-то за такая?!

Денис кидает хмурый взгляд на «девятку» и остается снаружи. Мокнет под дождем.

Из машины выбирается и подходит к нему Катя – она даже не пытается прикрыться от ливня.

КАТЯ

(смеясь)

Опять от меня сбежала… последняя электричка…

ДЕНИС

Вообще не надо было переться в эту Тмутаракань!

КАТЯ

Да ну, брось. Это же приключенька!

ДЕНИС

Что?

КАТЯ

Ну реально. Если бы нас тут «Майбах» встречал и прямиком до монастыря, это разве было бы круто? Джизус говорил: не пострадаешь – не покайфуешь.

Денис смотрит на нее невесело, потом кивает на машину.

ДЕНИС

Спасибо. А то эти там меня уже сожрать готовы.

КАТЯ

Ну просто уже очень жрать хочется. Ничего личного.

Денис наконец отходит, улыбается ей.

ДЕНИС

Не теряешь боевого настроя, да?

КАТЯ

А что терять? Это у меня вместо свадебного путешествия такой трипчик.

Катя отходит от места, где торчит понурый Денис, и шлепает по жидкой грязи вперед. Денис провожает ее взглядом, поеживаясь, и плетется обратно в машину.

Катя поднимает лицо к небу, подставляя его под струи дождя, – и улыбается.

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

Ливень не ослабевает – «девятка» торчит в кювете, туман наползает клочьями, шевелятся черные ветки в мокром лесу. И никого вокруг.

ИНТ. КАБИНА ГРУЗОВИКА «ЗИЛ». ДЕНЬ.

Играет Верка Сердючка. На стекло наклеены вырезки из эротических журналов и портрет Путина. Подвешенный к зеркалу, болтается веселый игрушечный череп. Под стеклом – какая-то табличка, но лицом она повернута наружу. За рулем – ХАРИТОН, парень в майке-тельняшке, остриженный под полубокс. Подпевает Сердючке.

ХАРИТОН

И простой проводнице…

ВИД ЧЕРЕЗ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО «ЗИЛА». ДЕНЬ

Объезжает мост – спускается к речке, прет сквозь поток, потом снова поднимается на берег. За мостом – начинается лес, туман застит дорогу.

В тумане – вроде бы – угадывается какой-то силуэт. Человеческий силуэт с поднятыми руками. Харитон отмечает его, но не спешит останавливаться. Переключает передачу, едет дальше. Песня сменилась. Теперь играет композиция «Миражи».

Силуэт ближе, теперь видно, что это девушка. Она машет руками.

ХАРИТОН

Миражи… Это наша жи-изнь…

Харитон почесывается и тоже машет рукой девушке. Но сам уже дает влево, чтобы объехать ее, вместо того чтобы останавливаться.

ХАРИТОН

Куда же ты, ми-ла-я! Под колесы лезешь…

И тут девушка – теперь ее уже видно очень хорошо, и мы узнаем в ней Катю – задирает футболку, показывая свои внушительные сиськи.

ХАРИТОН

Ед-дрить!

Харитон бьет по тормозам, «ЗИЛ» адски скрежещет и, проехав по грязи еще несколько метров, останавливается.

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

Катя, спрятав грудь обратно под футболку, шлепает по грязи к кабине застывшего «ЗИЛа».

ИНТ. КАБИНА «ЗИЛА». ДЕНЬ

Катя забирается на приступку и заглядывает в открытое окно кабины.

КАТЯ

Должна сразу предупредить – я не такая, я жду трамвая.

ХАРИТОН

Да тут все какие-то не такие, бляха.

Катя протягивает ему руку и представляется.

КАТЯ

Катя. Женщина в беде.

ХАРИТОН

Харитон.

КАТЯ

Что везем?

Харитон вытаскивает из-под лобового стекла табличку и показывает ее Кате. На черной табличке белыми буквами начертано: «РИТУАЛ».

ЭКСТ. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ

Общий план грузовика: борта его обиты красным, в дощатом кузове катается гроб. Это похоронный. Харитон открывает дверь.

И тут к ним подходит Денис.

ДЕНИС

Здрасте! Мы в кювет вылетели… Не поможете вытащить?

Харитон изучает мокрого жалкого Дениса.

ХАРИТОН

В кювет… Это хорошо – кювет.

Подходят и другие – Эля, Макс. Вид у них жалкий.

Харитон прикуривает «беломорину» и прыгает в грязь. Его засаленные костюмные брюки заправлены в говнодавы, на голых плечах – синюшные развратные русалки. Подходит к краю кювета. Харкает.

ХАРИТОН

На ту сторону собрались?

ДЕНИС

Да в монастырь этот ваш. Спас-Прогнание. Который за Топями.

ХАРИТОН

А что случилось-то с вами?

ДЕНИС

Нам «КРАЗ» навстречу… Лесовоз. Еле ушли от лобового.

ХАРИТОН

Ну-ну. Значит, вам теперь на ту сторону надо?

ДЕНИС

Нам из кювета бы выбраться.

ХАРИТОН

Ну выберетесь, а на ту-то сторону как? Мост не выдержит. Давайте я вас лучше через брод провезу.

ДЕНИС

А сами мы что, не проедем?

ХАРИТОН

Ну такое. Посередине брод, а по бокам омут. Да ты и не проедешь сам. Тросиком надо.

Смотрит на Дениса выжидающе.

ДЕНИС

Да понял все уже, понял. Тысячи хватит?

ЭКСТ. ДОРОГА НА ТОПИ. ДЕНЬ. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Привязанная на тросе к «ЗИЛу» «девятка» выползает из кювета. «ЗИЛ» тащит ее дальше, спускается к броду через речку. За рулем «девятки» Денис.

ИНТ. КАБИНА «ЗИЛА». ДЕНЬ

Харитон оглядывается назад, на буксируемую «девятку», через опущенное стекло. Рядом с ним – Макс. Макс оглядывает убранство кабины «ЗИЛА», глядит на Харитона, сомневается, но все же заговаривает с ним.

МАКС

Как тут жизнь вообще?

ХАРИТОН

Вообще не знаю, а у меня ништяк. Катаюсь вот, бабулек собираю. Говорят им – внаклонку не работать, но они ж упрямые! Так и живем.

ДОРОГА НА ТОПИ. ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ. ДЕНЬ

Машина залезает в реку, мутная вода поднимается чуть ли не до самых осей, но грузовик прет уверенно. Вслед за грузовиком в реку втаскивается и легковушка.

ИНТ. КАБИНА «ДЕВЯТКИ». ДЕНЬ

Борта «девятки» по середину дверей оказываются затоплены водой. Мутные струи начинают проникать через щели в ржавых дверях, наполняют салон – по щиколотки.

КАТЯ

Как в «Титанике»! Класс!

Эля сидит, подобрав ноги, смотрит на Катю как на сумасшедшую. Катя замечает ее взгляд – и это веселит ее еще больше.

КАТЯ

Только Лео не хватает. Денис! Побудешь моим Лео?

ДЕНИС

А… Ммм…

КАТЯ

Ой, я забыла, прости! Ты уже побыл моим Лео.

Соня смотрит на Катю как бы с сочувствием, а Эля вдруг улыбается. Денис бросает назад сконфуженный взгляд и тут же отворачивается, делая вид, что ему нужно сосредоточиться на дороге.

ИНТ. КАБИНА «ЗИЛА». ДЕНЬ

Машина выбирается на берег. Макс разглядывает болтающийся на зеркале череп.

МАКС

Нормальная такая работенка.

ХАРИТОН

А че? Это у вас в Москве там нефть… А у нас в России какой бизнес – или лес валить, или людей закапывать. Ну или на комбинате. Я че непыльное выбрал. Вылазь, приехали.

ЭКСТ. ДРУГОЙ БЕРЕГ РЕКИ. ДЕНЬ. НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Денис стоит у кабины «ЗИЛа», смотрит вверх. Харитон смотрит тысячную купюру на свет, потом убирает ее куда-то, свешивается из окна и инструктирует Дениса.

ХАРИТОН

Топи проедете, а там еще километров несколько. Я ехал – дорога нормальная была. Но вы не тормозите, а то размоет, сядете…

Подбегает Катя, забирается на ступеньку и через открытое окно чмокает Харитона в щеку.

КАТЯ

Попался бы Кейт Винслет такой, как ты, Харитошка! Ух! И «Титаник» бы не потоп, и зимой теплей бы было!

ХАРИТОН

Пока, красавица!

(Денису)

Берегите ее! Она тут из всех вас одна на живого человека похожа.

Смеется, дает по газам и уезжает. Денис и Катя провожают его взглядом еще какое-то время.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Машина все еще стоит на месте. Все пятеро сидят в салоне. Двигатель выключен.

ДЕНИС

Может, двинем, а?

КАТЯ

Погоди-погоди… Мы что, его просто бросим тут? Это его машина вообще-то.

ДЕНИС

Его, его… До монастыря сгоняем, там телефон хоть работает. Созвонимся, объяснимся…

КАТЯ

А если он раненый пошел буксир искать и упал где-нибудь?

ДЕНИС

Кать! Ну что сразу драма-то у нас?

Все замолкают – консенсуса достичь пока не удалось. Эля оглядывается назад, на дорогу, зябко поеживается. Денис лезет в бардачок.

ДЕНИС

Может, записку оставил?

Но в бардачке только лежит пачка сигарет Pall Mall. Денис достает, крутит в руках.

МАКС

Ого! Это не «Беломор» тебе. Угости-ка.

Денис выдает ему одну сигарету. Эля тоже тянется.

ЭЛЯ

Я за то, чтобы ехать. Я тут дальше стоять не хочу.

Катя внимательно смотрит на нее, на ее сумку.

СОНЯ

Есть хочется.

Макс затягивается сигаретой. Говорит мечтательно.

МАКС

А в монастыре сейчас обед… Котлетки с пюрешкой…

ДЕНИС

(раздраженно)

Какой-то вообще левый чувак, что мы тут торчим-то из-за него?

МАКС

Так-то он местный. Должен справиться. И где свою тачку искать, тоже знает.

ДЕНИС

Я предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы ехать дальше?

Поднимает руку первым. Эля решительно присоединяется. Макс голосует третьим.

КАТЯ

Это не очень по-человечески, если что.

ДЕНИС

Ваше особое мнение учтено.

Усаживается поудобней.

ДЕНИС

А теперь нас ждет спа на святых источниках.

Заводит двигатель.

ДЕРЕВНЯ ТОПИ. ОБЩИЙ ПЛАН. ДЕНЬ

Деревня Топи расположена на небольшой возвышенности – вроде огромной кочки. А вокруг – тонущие в туманах трясины. Дорога от Мудьюги, по которой приехали сюда москвичи, вьется как змея, огибая болота и болотца. В конце дороги показывается «девятка».

КАТИН ГОЛОС

(издалека)

Земля! Земля!

Поодаль виднеется лес – мокрый, черный, костлявый, проступающий сквозь болотные испарения. Земля тут сырая, зыбкая, и все мертвое дерево – в том числе и срубы домов – скоро начинает подгнивать и крениться.

На самом въезде в деревню стоит покосившаяся избушка. За ней, утопая в тумане, выстроились еще несколько срубов.

У избушки на завалинке сидит СТАРИК-ИНВАЛИД – дед с пустым неподвижным взглядом. На нем ватник, резиновые сапоги, грязные штаны и медаль. Он словно часовой, поставленный тут смотреть за дорогой. Но на появившуюся машину не реагирует никак. Его взгляд устремлен куда-то вдаль, за лес…

ЭКСТ. ТОПИ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ДЕНЬ. ИЗ ОКНА ЕДУЩЕЙ МАШИНЫ

«Девятка» въезжает в деревню – мимо Старика-инвалида. Катя высовывается из окна.

КАТЯ

Добрый вечер!

Дед не обращает на нее ни малейшего внимания, даже не смотрит в ее сторону.

Деревня составлена всего из одной улочки. К улице дома ощетинились заборами, сами прячутся в глубине. У кого – забор из штакетника, дырявый, у того дом можно хотя бы разглядеть от дороги. А у кого забор – сплошной частокол, и от дома из-за него видна одна только крыша. Дома все – черные, поехавшие. И из четырех с лишним десятков живыми и обитаемыми на вид кажутся не больше пяти-шести. На улице – никого, картина откровенно зловещая. Запертая у кого-то во дворе, истошно лает басом неизвестная сторожевая псина – судя по лаю, громадная.

ИНТ. КАБИНА «ДЕВЯТКИ». ДЕНЬ

Денис рулит с пришибленным видом. Девушки уставились молча в окна. Макс весь подобрался. От радостного предвкушения отдыха и перекуса не осталось и следа.

СОНЯ

Какое место нехорошее…

МАКС

Вымирает русская деревня!

ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. ДЕНЬ

«Девятка» медленно съезжает с холма и по кривой дорожке катится вниз, промеж болотец – в туманы. Солнце, еле проглядывающее сквозь дымку, слабеет и клонится к горизонту. И когда машина скрывается из виду, беспрестанно лаявшая псина вдруг затыкается, а потом начинает – тоскливо, истошно – выть…

Ветер ворочает скрипучие ставни на мертвых окнах. Сидит на завалинке старик, глядя слепыми глазами в какой-то другой мир. Начинает накрапывать дождь.

ПРОЛЕТ НАД ДОРОГОЙ К МОНАСТЫРЮ – УХОД В ПАНОРАМУ

Кривой и гибнущий лес, обступающий вихляющую скверную дорожку. КАМЕРА поднимается выше – и становится видно: на километры и километры вокруг нет больше никакой жизни. За странными Топями – только ниточка дорожки, ведущая к одиноко стоящему, грязно-белому, с тусклыми медными куполами монастырю. А вокруг него да и за ним – ничего. Словно мир тут и кончается.

ЭКСТ. МОНАСТЫРЬ СПАС-ПРОГНАНИЕ. СУМЕРКИ

«Девятка» подъезжает к монастырю. Останавливается на небольшом пустыре вроде стоянки.

Высокие стены, когда-то оштукатуренные белым. Толстенные дубовые створы ворот – рассохшиеся, перекошенные временем – распахнуты. Путников не выходит встречать никто. На створах почему-то мелом нарисована кое-как большая рыбина.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». СУМЕРКИ

Денис, остановив машину, сигналит. Соня шикает на него. Денис пожимает плечами, вылезает наружу, остальные следуют за ними.

ЭКСТ. СТОЯНКА У МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Прибывшие кучкуются у машины. Соня оглядывается на остальных, секунду колеблясь, потом крестится и кланяется. Макс ухмыляется, глядя на нее. Эля осматривается настороженно. Денис хмурится, трет виски. Катя извлекает из багажника «девятки» свой красный чемодан и маршем движется в ворота.

КАТЯ

Супер! Ну и где тут ресепшн?

Денис подходит к приоткрытым воротам. Заглядывает.

ЭКСТ. ДВОР МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Двор пуст – нигде никого. Над монастырем кружат вороны, и их хриплое карканье сопровождает всю сцену.

После этого ребята разделяются, и КАМЕРА по очереди следует за каждым из них, собирая из их проходов общую картину.

КАМЕРА СЛЕДУЕТ ЗА ДЕНИСОМ

Денис, озираясь, шагает через двор, сначала крича, потом – поскольку по гримасам Дениса становится ясно, что громкие крики причиняют ему боль, – все тише.

ДЕНИС

Хозяева! Здрасте! Встречайте!

Денис видит приоткрытую дверь в штукатуренной каменной стене – вход во внутренние помещения, в кельи. Стучится, кричит в проход.

ДЕНИС

Из Москвы специально к вам ехали! Букинг на четверых через сайт… делал.

Проходит внутрь.

ИНТ. ВНУТРЕННИЕ ПОКОИ МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Денис движется по заброшенным комнатам, в которых царит запустение. Каждый новый шаг дается ему все тяжелей: подкатывает новый приступ головной боли.

ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ КЕЛЬИ. СУМЕРКИ

Он уже не кричит, а говорит слабнущим голосом, обеими руками держась за голову.

ДЕНИС

Молебен заказать хотел… И пожить. Читали… что вы тут… чудеса… творите. Мы это… За нами не заржавеет.

Он идет через полутемные кельи и говорит все тише: становится все ясней, что монастырь заброшен. В руках – бумажник, бесполезный: платить тут некому.

ИНТ. МОНАСТЫРСКАЯ СТОЛОВАЯ. СУМЕРКИ

Денис входит в столовую монастыря. Длинный стол, заставленный грязной посудой, как будто за ним происходило безумное чаепитие из «Алисы в Стране чудес». У стены – раковина. Кран над ней открыт, рядом стоят несколько кружек.

Денис морщится, хватается за голову – близится приступ.

Он подходит к крану и трогает текущую струйкой воду, нюхает пальцы, умывается, потом наливает воды в стоящую рядом кружку – и делает несколько глотков.

К СОНЕ

КАМЕРА СЛЕДУЕТ ЗА СОНЕЙ

ЭКСТ. ДВОР МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Соня не идет за Денисом, чтобы обследовать монастырские кельи. Ее внимание привлекает деревянная часовня, расположенная в дальнем углу двора.

Часовня эта ветхая и невообразимо древняя; кажется, она тут стояла вечно, а основательные каменные стены были возведены вокруг нее недавно – лет четыреста назад, чтобы укрыть и оборонить ее. Что-то в ней привлекает Сонино внимание.

Она оглядывается на остальных ребят, которые стоят во дворе, и шагает к этой часовне. Смотрит на небо, на кружащихся в просвете между облаками ворон.

Оказавшись на пороге часовни, Соня притрагивается к ее ветхим стенам и снова крестится. Проходит внутрь.

ЭКСТ. ДВОР МОНАСТЫРЯ. РАННИЙ ВЕЧЕР

Катя со своим красным чемоданчиком на колесах маршевой походкой идет через двор. Оглядывается на Элю и Макса, которые остаются при входе и стоят там. Эля держится за свою сумочку, где у нее пистолет.

КАТЯ

Куда-то мы не туда приехали.

ЭЛЯ

Вообще, если что, похоже на засаду.

МАКС

Вообще, если что, похоже на паранойю.

ЭЛЯ

У кого какая жизнь.

КАТЯ

Вы тут пока держите оборону, а я в спа.

КАМЕРА СЛЕДУЕТ ЗА КАТЕЙ

пока она идет к открытым дверям через двор монастыря. Потом она ныряет внутрь – в монастырские покои.

ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ ПОКОИ. СУМЕРКИ

Шагает, цепляясь колесиками чемодана за зазоры между досками и за порожки между комнатами, но не сбавляет шага. Однако внимание она обращает на предметы комфорта – и морщится. Обстановка тут самая аскетическая, грубо сколоченная деревянная мебель, кое-как крашенные стены, и следы запустения повсюду – паутина, мышиный помет на полу.

КАТЯ

Спа, блин… Ставлю свою девичью честь, тут и сауны-то нету…

К СОНЕ

КАМЕРА СЛЕДУЕТ ЗА СОНЕЙ

ИНТ. ДЕРЕВЯННАЯ ЧАСОВНЯ. ДЕНЬ

Соня стоит снаружи, не решаясь войти. Разглядывает внутреннее убранство церквушки от входа. Гудят комары. Сквозь щели падают клинья мутного света. Иконы потемнели, лики святых разглядеть трудно. Золото облупилось… У дальней стены церкви – большая, метра три в диаметре, купель с темной водой. Смотрит – откуда набирается вода? Поднимает глаза.

В крыше – щель, и через нее течет вода прямо на иконостас и так же, видимо, попадает и в купель.

Из-за протечки икона с ликом Христа потекла и загнила: лицо на ней вспучилось и пошло трухлявыми волдырями.

Перед иконостасом – панихидный столик с подсвечником, в котором стоят старые свечные огарки.

Соня останавливается перед иконой. Слышен какой-то шум. Соня вздрагивает, озирается по сторонам.

СОНЯ

Здравствуйте?

Но никого тут нет. Соня смотрит на изуродованную икону. Соня обращается к иконе.

СОНЯ

Господи Боже… Прости мне мои прегрешения… Тайные и явные…

Вороны каркают. Нет ответа. Соня зажмуривается.

ФЛЭШБЭК – ИЛИ ВИДЕНИЕ

Соня занимается сексом с молодым человеком. Стонет сладострастно. Лица мужчины не видно, но по телосложению можно догадаться, что это вроде бы Макс. Крупные планы – губы, глаза, грудь – рваная съемка, непонятно, где это происходит, но помещение тесное, свет мелькает. Вроде бы поезд, вроде бы купе.

КОНЕЦ ФЛЭШБЭКА

Соня стоит со слезами на глазах, кусает губу. Нашаривает крестик на шее.

СОНЯ

Прости меня за распутство, Господи… Прости меня, грешную…

Тишина. Гудят комары.

СОНЯ

Пожалуйста. Пожалуйста, прости.

К КАТЕ

ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ ПОКОИ. СУМЕРКИ

Катя движется дальше, скрип половиц заглушает все остальные звуки – но вдруг среди них ей чудится СТОН.

КАТЯ

Хелоу?

Останавливается, чтобы прислушаться, – и стон становится четче, разборчивей. Катя тогда идет на звук, по-прежнему таща за собой свой чемодан, который цепляется за пол, словно сопротивляется тому, чтобы она туда шла.

Комната за комнатой, пустая монастырская столовая и – наконец – комната, которая больше других похожа на жилую.

На полу – сброшенные со стен иконы, тут же навалена куча дерьма. Приоткрытая дверь в спальню – и отчетливый уже совсем стон, полный боли.

ИНТ. СПАЛЬНЯ В МОНАСТЫРЕ. СУМЕРКИ

Денис сидит на полу, сжав руками голову, и стонет. Это его стенания слышны Кате. Смотрит Денис прямо перед собой. Вначале мы не видим, к чему прикован его взгляд.

ГЛАЗАМИ ДЕНИСА – ПРОХОД В СЛЕДУЮЩУЮ КОМНАТУ

Посреди комнаты стоит голый человек с бородой и длинными спутанными волосами, с массивным крестом на груди. Это священник, ОТЕЦ ИЛЬЯ. Комната маленькая, пустая. Прямо за спиной хорошо видна веревочная петля, приделанная к потолку, и установленный под ней табурет.

Отец Илья крестит Дениса, потом закрывает за собой дверь и запирает ее. Слышен стук падающего табурета и тихий сип.

ИНТ. КОРИДОРЫ МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Катя, стоящая перед дверью, неправильно крестится, набирает полную грудь воздуха и толкает дверь.

Внутри на полу валяется Денис, суча ногами и сжимая голову; он еле сдерживается, чтобы не заорать от боли, но стон становится все громче.

Катя бросается к нему.

КАТЯ

Денис! Денис! Что с тобой?!

ДЕНИС

Голова…

(рычит)

Головааа!!!

КАТЯ

Погоди… У тебя мигрень, да? Постой. У меня тут… У меня тут аптечка…

Она бросает свой чемодан на пол, дергает молнию и принимается потрошить содержимое, откидывая платья, туфли на шпильках, косметичку.

КРУПНО: СОДЕРЖИМОЕ КАТИНОГО ЧЕМОДАНА

Катя достает объемную косметичку, в которой вперемешку лежат лекарства и косметика. Выдергивает и бросает на пол аспирин, тушь, кремы, средства от живота… Три пачки какого-то лекарства, перевязанные вместе резинкой.

ВОЗВРАТ НА ОБЩИЙ ПЛАН

Денис корчится на полу – боль такая, что он уже задыхается. Катя наконец находит то, что искала.

КАТЯ

Вот. Вот-вот… Тут пенталгин, съешь сразу три… Должно помочь…

Она вкладывает ему в рот таблетки, ищет, чем дать запить, – выскакивает в столовую, набирает там в грязную кружку медленно текущей воды из-под крана, бежит обратно… Поит его. Потом садится рядом, берет его голову на колени и гладит, пока лекарство не начнет действовать.

КАТЯ

Мигрени, да? У моей мамы тоже все время… И у меня иногда… Понимаю тебя… Все, тихо-тихо-тихо…

Денис мычит, всхлипывает – боль постепенно отступает.

ДЕНИС

Нет… Опухоль.

Катя охает.

КАТЯ

Ох… Кошмар… Ты… Все будет хорошо. Ты выберешься. Вот увидишь. Выберешься.

Денис мотает головой, но не возражает. Потом пытается сесть – вроде отпустило. Смотрит на последнюю дверь, за которой повесившийся священник. Вслушивается – и вместе с ним мы слышим как будто еле различимые поскрипывания от веревки, на которой раскачивается висельник.

ДЕНИС

Все. Все, спасибо. Ффух. Спасибо. У меня… У меня были таблетки. Мощные. Но… Я в поезде их, что ли… Где-то потерял. Не знаю.

КАТЯ

Можешь мои взять. У меня это когда живот болит. Но еще не скоро.

Денис, оклемавшись, садится на полу, оглядывая разбросанную косметику и лекарства.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ: ТРИ ПАЧКИ ФЕНОБАРБИТАЛА, ПЕРЕТЯНУТЫЕ РЕЗИНКОЙ

Денис разглядывает таблетки. Катя, заметив его задержавшийся на таблетках взгляд, смущенно хватает их и быстро прячет в свою косметичку.

ДЕНИС

Ого, у тебя аптека.

КАТЯ

На все случаи жизни.

Она швыряет все в чемодан, застегивает его. Денис все еще глядит на дверь.

КАТЯ

В общем, спа на сегодня отменяется, да?

ГОЛОС МАКСА

Эу! Вас там съели, что ли?

Денис поднимается на ноги, осматривает комнату. И тут они оба замечают наконец, что стены кельи исписаны неуклюжим почерком, словно левой рукой: «Господи, прогони бесов и обереги меня от Лукавого. Господи, прогони бесов и обереги от Лукавого. Господи, прогони бесов и обереги от Лукавого…»

Входит Макс – прежде, чем Катя успевает убрать все лекарства.

МАКС

Уютненький у тебя номер…

Это у вас тут что… Резинку искали, что ли? Попросили бы, я бы дал…

ДЕНИС

У меня голову прихватило.

Пока Катя заканчивает упаковывать чемодан, Макс оглядывает надписи.

МАКС

Тут, по ходу, не у одного тебя голову прихватило…

Та дверь, которую закрывал за собой священник, ведущая еще дальше в покои, без ручки. Макс давит на нее – дверь не подается.

ГОЛОС ЭЛИ С УЛИЦЫ

Ребят! Вы где?

ДЕНИС

Пошли отсюда.

ЭКСТ. ДВОР МОНАСТЫРЯ. СУМЕРКИ

Эля и Соня стоят во дворе. Из дверей выходят Макс, Денис и Катя. Денис помогает Кате с чемоданом.

ДЕНИС

Ну блин… В интернете не написано нигде, что он заброшенный… Сайт работает. Идиотская ситуация какая-то…

КАТЯ

Да ладно. Поехали уже. Нам до ночи хотя бы до этой… Мудьюги…

ЭКСТ. ДОРОГА ОТ МОНАСТЫРЯ К ТОПЯМ. НОЧЬ

«Девятка» едет по разбитой колдобистой дороге, выбоины заполнены темной водой. Ливень. Бледно светит луна.

ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. НОЧЬ

В паре домов еще горят окна – «девятка» проезжает мимо, выруливает за пределы деревни. Макс оглядывается назад, на деревню.

МАКС

Не, ну какая-то жизнь теплится.

ВИД В САЛОН МАШИНЫ ЧЕРЕЗ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО. НОЧЬ

За рулем сидит Денис. Он выглядит потерянным, лицо окаменело. Ведет рассеянно, из-за чего машину трясет. В какой-то момент он вообще вдруг зажмуривает глаза…

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». НОЧЬ

…и вдруг машина глохнет, останавливаясь. Девушки вскрикивают.

МАКС

Эу, команданте! Это че?

ДЕНИС

Без понятия.

МАКС

Ну-ка пусти.

ИНТ. САЛОН «ДЕВЯТКИ». НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Макс сидит на водительском месте, безуспешно пытаясь завести машину.

МАКС

По звуку вообще похоже, что бензин на нуле.

ДЕНИС

Вон же – полный бак показывает.

ЭКСТ. В ПОЛЕ РЯДОМ С «ДЕВЯТКОЙ». НОЧЬ

Денис с Максом стоят рядом с машиной, бензобак открыт, они тычут в него какой-то палочкой. Рядом стоит Эля, наблюдая за их манипуляциями.

МАКС

Сухая вся. Точно на нуле. Поплавок, наверное, залип.

ДЕНИС

Это тоже от бати?

МАКС

Ну да. Было и хорошее.

ЭЛЯ

Вы как хотите, а я обратно в деревню. Я тут на ночь не останусь.

ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ. НОЧЬ

Пятеро приезжих стоят на главной улице… На всю улицу – два фонаря, в начале деревни и в конце. Больше света дает багровое зарево от далекого Комбината, которое охватывает половину горизонта.

ЭКСТ. ДОМ АРИНЫ. НОЧЬ

Макс поднимается на крыльцо, стучит в дверь. Сквозь занавески видна тонкая полоска света, но никто не открывает. Макс стучит еще – никакой реакции.

ЭКСТ. ДОМ ПРОПАВШЕГО. НОЧЬ

Дом за высоким плотным частоколом. Калитка выше человеческого роста. Катя стучится.

КАТЯ

Добрый вечер! Извините! Мы не могли бы у вас…

В ответ – оглушительный собачий лай. Катя отшатывается, отступает к Эле, которая ее ждет, – уходят вместе.

ЭКСТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ

Тут забор жиденький, домишко покосившийся, ступеньки крыльца просели, и все равно дом выглядит обжитым, нестрашным. Через занавески виден свет. Соня поднимается на крыльцо, стучит. Отпирает аккуратная старушка в платке.

СОНЯ

Доброй ночи. Христом Богом прошу, пустите переночевать? Мы в монастырь к вам…

БАБА НЮРА

На богомолье?

СОНЯ

Да…

Та оглядывает Соню – милую, скромно одетую, кивает.

БАБА НЮРА

Погодите тут. Пойду у своего старого спрошу…

Отходит в сени, пропадает. Из избы доносится ее голос.

ГОЛОС БАБЫ НЮРЫ

Вениамин! Веня! Тут москвичи какие-то… Что говоришь?

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СТОЛОВАЯ-ПРИХОЖАЯ. НОЧЬ

Столовая бедного деревенского дома: стены оклеены дешевыми обоями в цветочек, вместо одной из них – облицованный кафелем торец русской печи. Пол дощатый, крашеный. В углу – накрытый кружевной салфеткой древний телевизор. У окна стол, накрытый клеенкой и уставленный чайными чашками. Окна все плотно зашторены. Свет – от слабой лампочки под мутным абажуром.

БАБА НЮРА

(Максу)

Сымай-сымай свитер свой. Вижу же, что мокрый весь. Давай на печку положу.

Оборачивается к Денису.

БАБА НЮРА

Тыщу за ночь возьму со всех. Вы на сколько к нам?

ДЕНИС

На ночь… Но нам бензина надо.

БАБА НЮРА

Ну походите, поспрашиваете завтра. Сегодня-то вам никто ужо не откроет. Меня Анной Петровной звать.

(берет у Дениса купюру)

Но можете и бабой Нюрой.

Катя стоит посреди комнаты со своим айфоном и зарядкой к нему и беспомощно оглядывается по сторонам.

КАТЯ

Баб Нюр… Розетку не могу найти, телефон подзарядить.

БАБА НЮРА

В кухне розетка.

И тут вдруг по всему дому гаснет свет.

МАКС

Оп-па.

БАБА НЮРА

Все время, ироды, отключают. Всю деревню разом. Наши Топи в нежилые записали, заброшенные. Иногда забудутся – дадут, а потом снова… Погодите…

Зажигает свечи. Денис, который уже сидит в одной футболке, отхлебывает горячего чаю из сколотой кружки.

БАБА НЮРА

А почто вам в наш монастырь?.. Умер, что ли, кто?

Денис и Соня вперяют в нее взгляды. Денис – встревоженный, словно боится, что бабка может накликать беду. Соня – удивленный.

БАБА НЮРА

Тут-то у нас все за упокой души молятся. Такое место.

ДЕНИС

Да? А мне говорили… Ладно.

Макс указывает на окно.

МАКС

А что тут у вас затемнение такое? Немцы, что ли, бомбят?

Бабка смотрит на него внимательно и без тени улыбки.

МАКС

Укроюсь-ка я в сортире.

Выходит.

БАБА НЮРА

Пойду белье вам принесу. Тут ляжете, а то старый у меня хворает.

Уходит в дальнюю комнату. Оттуда слышен ее голос.

ГОЛОС БАБЫ НЮРЫ

Слышал, Вень, чего говорят? Немцы, говорят… Шутники они.

И в ответ доносится какое-то стариковское неразборчивое бурчание. Она возвращается в столовую, вываливает на продавленный диван тюк с бельем и ватными одеялами.

БАБА НЮРА

Тут устилайтесь. И не колобродьте ночью!

Уходит, притворяя дверь. Катя остается одна с Денисом.

КАТЯ

Ну ты как?

ДЕНИС

Нормально все. Спасибо за таблетки. Надеюсь, до Москвы мне хватит.

Выбивает из пачки таблетку, запивает ее водой. Берет ватное одеяло, бросает на пол.

КАТЯ

Ты скажи, если что надо.

ДЕНИС

В Москву мне надо.

КАТЯ

Ты ради этого сюда приехал? Из-за… болезни?

ДЕНИС

Давай закроем тему, а? Жалею, что сказал.

КАТЯ

Почему? Хорошо, что сказал. Ты не волнуйся… Я – никому.

ДЕНИС

Ок.

Денис уже лежит, отвернувшись к стенке лицом.

КАТЯ

Может, нам вернуться туда еще? В монастырь? Может, настоятель просто по делам отъехал…

Денис отвечает через паузу.

ДЕНИС

Похоже, что отъехал. Ты комнату помнишь его?

КАТЯ

Ну ладно, ладно… Ладно. Поняла я. Все, отдыхай.

Она поднимается, одергивает платье и выходит из комнаты.

Денис остается лежать. Достает телефон. В промежутках между храпением из соседней комнаты доносится старушечий шепот: это Баба Нюра бубнит, читая наизусть слова какой-то немудрящей молитвы.

КРУПНО: ЭКРАН ТЕЛЕФОНА

Денис открывает список контактов. Находит «МАМАН». Нажимает звонок – но телефон скидывает. Нет сети. И тут из прихожей слышатся голоса.

МАКС

Сонь, чего ты холод-то включила? Все же вроде нормально было?

СОНЯ

Слушай… Максим. Я… я не знаю, что на меня нашло вчера. В общем… Я так никогда себя не вела раньше… И…

МАКС

Да ладно, че ты, ну?

Звуки такие, будто он пытается ее поцеловать – а она будто выкручивается из его объятий.

СОНЯ

Я верующая, понимаешь? Мне… Грешно так… Я напилась просто. Я спать, прости.

МАКС

Блин. Ну спи, че. Всю молодость так проспишь.

Соня входит в комнату к Денису, принимается укладываться на диван. Всхлипывает. Денис сначала закрывает глаза, притворяясь спящим, потом кашляет.

ДЕНИС

Все в порядке?

СОНЯ

Все хорошо.

Молчат.

СОНЯ

(себе)

Холод включила… Прости, Господи…

ЭКСТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. КРЫЛЬЦО. НОЧЬ

Катя и Эля сидят на ступенях, курят.

КАТЯ

А тут правда круто, нет? Прям изба взаправдашняя. Огород. Коло-одец… Хочешь пить – иди, ведро бросай, вытягивай… Какая-то русская народная сказка…

Эля закрывает дверь в дом, оборачивается к Кате.

ЭЛЯ

Слушай… По поводу того, что ты видела в поезде… Ты не подумай. Это для самообороны.

КАТЯ

Я и не подумала ничего. По тебе видно, что ты… Ну, что ты нормальная.

ЭЛЯ

Нормальная… Ненормальная…

Эля затягивается.

ЭЛЯ

С этими малолетними упырями еле сдержалась. Правда. Вот еще чуть-чуть бы – и достала ствол.

КАТЯ

Ну и достала бы.

ЭЛЯ

Менты бы загребли. Им неважно, кто прав, кто виноват. По носу все видно. Исламский терроризм.

Катя молчит.

ИНТ. КУХНЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

Макс стоит у окна и подслушивает разговор двух девушек под окном.

ЭЛЯ

Я в школу ходила в Москве. Потом замуж когда – вернулась… У нас же отстроили все, жизнь типа наладилась… У Дауда. А как развелась – сразу обратно сбежала. У нас там духота такая… В джинсах на улицу выйдешь – свистят. Шлюха сразу. А в Москве ты вроде как человек. Только с носом.

КАТЯ

А меня мой ради какой-то бляди бросил. Я для него старая стала.

ЭКСТ. КРЫЛЬЦО ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

Эля курит. Смотрит на Катю – у той вокруг шеи на манер пионерского галстука повязан желтый платок с котятками Хеллоу-Китти.

ЭЛЯ

Ты в нем как пионерка.

КАТЯ

Как из детсада, хочешь сказать? Никак не могу выбросить.

ЭЛЯ

Не выбрасывай. Тебе идет.

КАТЯ

Мне его мой парень подарил… Вот как раз который…

ЭЛЯ

Понятно.

ЭКСТ. НА КРЫЛЬЦЕ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

КАТИН ГОЛОС

Стареть вместе он боится. Сука. Страшно, конечно. Жизнь пролетит, сиськи обвиснут… Была же и Бриджит Бардо когда-то бомбой… Но одной стареть… В общем… И я думала… Ну, представляла себе… Нас, внуков наших… А теперь… Как представлю… Дом престарелых… А главное, блин, эта шлюшка его, ей-то что, всегда, что ли, семнадцать будет?

ЭЛЯ

А моего парня…

И тут из дома выходит Макс.

МАКС

Девчонки, сижкой угостите?

Катя дает ему сигарету. Макс прикуривает, смотрит на девушек. Они молчат. Потом Эля прерывает молчание.

ЭЛЯ

Где тут сортир у них?

Макс машет, указывая направление. Катя бросает окурок и шагает в дом.

КАТЯ

А я спать. Устала что-то.

Заходит в дом. Макс, оставшись один, поднимает сигаретную пачку и закуривает.

МАКС

Все спать, блин. А трахаться кто будет? Ебучий ретроградный Меркурий!

ИНТ. КОМНАТА В ДОМЕ БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ.

Соня и Денис сидят в постелях, глядя друг на друга.

СОНЯ

Ну вот так я воспитана. И правильно. У верующих людей любовь – это другое совсем, понимаешь? Другая совсем ценность у нее. А… секс… Это не цель. Он без любви – как скорлупа ореховая с гнилью внутри. Секса как грязи – под ногами валяется. А любовь найти… Вот это удача.

ДЕНИС

И что, до брака ни-ни? Реально?

СОНЯ

А что в этом такого?

ИНТ. ПРИХОЖАЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ

Катя стоит под дверью спальни и слушает разговор Дениса и Сони. Денис говорит задумчиво, негромко – совсем не тем тоном, каким он разговаривал до этого с Катей.

ДЕНИС (З.К.)

Ну блин. Если вот так любовь определять… Я, может, вообще никогда никого не любил.

Катино лицо перекашивает. Она пытается улыбнуться, но у нее не выходит. Она разворачивается и идет к дверям. Открывает дверь – и наталкивается на Макса, который возвращается с улицы.

МАКС

А я как раз…

КАТЯ

Иди ложись, Макс. Поздно. Спать пора.

И выбегает на улицу. Макс смотрит ей вслед. Смотрит в окно, на свое отражение. Поправляет волосы.

МАКС

Да идите вы все на хер.

ЭКСТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. КРЫЛЬЦО. НОЧЬ

Катя сидит на крыльце, держит свой телефон в руках. Закуривает новую сигарету.

От сортира возвращается Эля. Катя поднимает на нее взгляд.

КАТЯ

Что ты там говорила про своего парня?

ЭЛЯ

Ничего. Ты идешь?

КАТЯ

Я посижу еще.

Эля пожимает плечами, уходит.

Катя листает фотографии в телефоне: на всех она с Саней, своим женихом. На всех у нее – счастливое лицо, хотя у Сани оно частенько равнодушное – или он вообще смотрит куда-то в другую сторону. Катя удаляет одну фотку за другой.

И тут телефон умирает: батарея садится. Катя сжимает телефон в руке и рыдает. Вытягивает одной затяжкой всю сигарету. Пытается успокоиться. Встает. Утирается рукой – видит: потекла тушь. Смотрит на колодец, который находится в десяти шагах от крыльца.

Встает, подходит к колодцу. Открывает крышку, опускает ведро, черпает воды, поднимает. Зачерпывает горстью из ведра, умывается, потом пьет. Выдыхает, успокаивается…

ЗТМ

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СТОЛОВАЯ. УТРО

В доме уже светло. Приезжие еще спят – в столовой, вповалку. Из смежной кухоньки слышно, как баба Нюра гремит кастрюлями.

ГОЛОС БАБЫ НЮРЫ

Эй, москвичи! Вставайте картошку есть!

Потягивается Денис. Что-то сонно бурчит Макс. В столовую входит баба Нюра, в руках у нее – желтый эмалированный тазик с вареными картофелинами.

БАБА НЮРА

Ну вы и горазды спать!

Соня просыпается, видит перед собой два фотопортрета в овальных рамочках на стене – баба Нюра и ее муж, Вениамин. Эля продирает глаза. Оглядывается… Хмурится…

БАБА НЮРА

А где эта-то ваша, которая все розетку давеча искала?

ЭЛЯ

Катя?

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СОРТИР

Соня осторожно приоткрывает дверь. Слышно жужжание мух. В кабинке – никого.

ЭКСТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. УТРО

Эля и Макс стоят на крыльце, осматриваются по сторонам.

ЭЛЯ

Ка-атя!

Макс подбирает на крыльце Катину зажигалку. Кладет в карман. Эля замечает Катин телефон, валяющийся у колодца. Сбегает по ступеням. Заглядывает в колодец… никого нет. Плещется темная вода.

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. СТОЛОВАЯ

Баба Нюра стоит встревоженная, все держит в руках тазик со стынущей картошкой. Перед ней – Макс, нахмуренный, все остальные – позади, напряженные.

БАБА НЮРА

Не видела я ее, говорю. Сколько вас там спит – что я, под одеяло полезу? Ну, поищите ее – может, гулять пошла?

МАКС

Поищем.

(девушкам)

Только давайте мы с Денисом вдвоем пока пойдем.

ЭЛЯ

Потому что вы крутые мужики, а мы тупые телочки?

ДЕНИС

Правда… Не хватало еще, чтобы с вами что-нибудь случилось… И дверь заприте.

Эля качает головой, отворачивается – недовольная.

ЭКСТ. ДЕРЕВНЯ ТОПИ – ОБЩИЙ ПЛАН. УТРО

Посреди пустоши, на краю болот и опушке гибнущего леса – деревушка на двадцать домов. По единственной улочке ползут две маленьких человеческих фигурки, что-то крича. В этой крошечной деревне потеряться негде…

ДЕНИС

Ка-атя!

ЭКСТ. ТОПИ. ДОМ ИНВАЛИДА. УТРО.

Дед так и приклеен к завалинке, словно со вчерашнего дня никуда не уходил… Все смотрит в никуда. Макс замечает его, идет к нему. Денис остается посреди улицы.

МАКС

Дедуль! У нас тут подружка потерялась. Симпатишная такая…

Дед не реагирует. Ветер перебирает жидкие волосенки, губы шлепают. Макс подходит вплотную. Нагибается.

МАКС

Ты меня слышишь, нет?

Дед словно в коме. Макс машет у него перед лицом рукой. Ноль. Макс качает головой раздраженно.

МАКС

Тьфу, алкашня!

ДЕНИС

Может, в домах посмотрим?

ИНТ. ПУСТАЯ ИЗБА 1. УТРО

Со скрипом открывается дверь, обитая изнутри клеенкой. Макс и Денис проходят внутрь. Внутри полутемно. На полу – крысиный помет, какие-то старые газеты, тряпки. Перекидной календарь за 1991 год с видами Туапсе висит на стене. Дешевая репродукция Шишкина перекосилась. Окна пыльные, стекла треснули… Из дальней комнаты слышен шорох.