Тор

Холодные отношения

УСЛЫШАВ ИМЯ старых врагов Асгарда, громовержец вскочил и пулей бросился им навстречу с молотом наперевес. Трое воинов и леди Сиф последовали за ним. Вздохнув, Один отправил догонять коалицию. Локи же повернулся и посмотрел на мать.

– Что происходит? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответила Фригга. – Отправляйся следом, и сам все узнаешь.

По пути Один приказал стражникам быть настороже, а сам последовал за холодом, исходящим из темницы. Тор был впереди него, направляясь вниз в Хранилище, где таились несметные богатства и самые мощные артефакты Асгарда… под охраной Разрушителя. Он хорошо понимал, что понадобилось ледяным великанам в Асгарде. Они пришли за ледяным ларцом. Ларец позволял любому, кто держал его в руках, создать бесконечную зиму. Лафей, царь Ётунов, хотел использовать Ларец, чтобы превратить все царства в замороженные ледяные земли, которыми он мог бы править. Много лет назад Один забрал Ларец, чтобы быть уверенным, что им никогда не смогут воспользоваться. Для безопасности всех Девяти Миров он поместил его в своем Хранилище. Несмотря на то, что оно находится под круглосуточной охраной, кто-то сумел подобраться к нему.

Когда Один прибыл в Хранилище, его предположения подтвердились. Стены темницы были покрыты изморозью, а бездыханные стражники ничком лежали на полу... Над ними возвышался Разрушитель, самое смертоносное оружие Одина. Это были доспехи, в три раза больше человеческого роста, оживленные мистической силой Одина. Когда чувствовалась угроза Одину или Асгарду, Разрушитель просыпался и с силой Одина уничтожал все, что попадалось ему на пути. Ётуны, которые нашли вход в хранилище, не смогли из него выйти. Теперь Разрушитель держал в руках ледяной Ларец.

Тор повернулся, и его глаза встретились с глазами его отца. В то время как глаза Одина были обеспокоенными и смиренными, глаза Тора пылали безудержной яростью. Это был акт войны! В то время как наверху, в зале, полном важных жителей Девяти Миров, праздновали, Хранилище было взломано, и двое часовых убиты. Весь Асгард может оказаться в опасности. Надо было что-то делать.

Один наблюдал, как на лице его сына играли различные эмоции. Он знал, что Тор был зол и хотел отомстить. Часть его тоже хотела этого. Если Лафей послал Ледяных Великанов, это означало, что он больше не дорожит перемирием. С другой стороны, если Лафей не посылал их, и негодяи Ётуны действовали самостоятельно, тогда Всеотец своей местью развязал бы ненужную войну. Для Одина более важным был вопрос, как Ётуны попали в Асгард. Со всевидящим Хеймдаллем, хранителем Радужного моста (Биврёста), соединяющим Девять Миров, никто не смог бы пройти незамеченным.

– Ётуны должны заплатить за содеянное! – крикнул Тор, прерывая мысли отца.

– Они заплатили, – тихо сказал Один. – Своими жизнями.

Тору было все равно. Он горел желанием отомстить за оскорбление, нанесенное Асгарду.

– Это объявление войны!

Царь печально покачал головой. Он надеялся, что Тор понимает последствия своего поспешного решения.

– Я заключил перемирие с Лафеем, – напомнил он Тору.

– Он только что нарушил его первым, – не находил себе места Тор. – Мы должны действовать!

Один повернулся к друзьям Тора.

– Оставьте нас, – приказал он. Оставшись наедине с сыном, он спросил: – И что бы ты предпринял?

Тор выпятил грудь. Он точно знал, что будет делать.

– Пошел бы на Ётунхейм, как ты когда-то сделал, и преподал бы им урок.

– Ледяной Ларец принадлежал раньше Ётунам. Они верят, что это их право от рождения, – сказал тяжелым голосом Один.

– А если бы он у них был, они бы уже опустошили все Девять Миров!

– Это была военная акция. Это одиночки, обреченные на верную смерть, – сказал Один. – Мы найдем брешь в нашей обороне и закроем ее.

– Как царь Асгарда, – начал Тор, и Один потерял терпение.

– Ты еще не царь! – взревел он. Отец и сын долго смотрели друг на друга. Один знал, что Тор считает его слабым, но Всеотец должен был заботиться о благополучии Асгарда. Тор думал только как воин. Ни при каких обстоятельствах Один не позволит Тору отправиться в Ётунхейм. Это ничего бы не решило и наверняка привело бы царства к войне. Тор не был готов к такой войне, и Один боялся, что он слишком стар, чтобы довести ее до конца. Тор выглядел так, словно собирался бросить вызов своему отцу. Его лицо было суровым, а глаза сверкали от гнева. Но ничего не сказав, он повернулся на каблуках и вышел из Хранилища.

Оставшись наедине с мертвыми часовыми и телами воинов Ётунхейма, Один почувствовал, что его конечности начинают дрожать. Он был встревожен и не уверен в будущем Асгарда, как и в своем собственном здоровье, и это его пугало.

После ссоры со своим отцом Тор вбежал в банкетный зал. Локи последовал за ним. Нет, Тор еще не был царем, но это было его право от рождения. И он не собирался позволить нескольким словам на церемонии встать между ним и защитой Асгарда.

Тор расхаживал взад и вперед, его длинные шаги отдавались эхом от стен, как раскаты грома. Под горячую руку громовержцу попал длинный стол, накрытый для празднования, и он яростно опрокинул его. Все угощения полетели на пол. Тарелки с грохотом попадали, а стаканы разбились вдребезги. В комнате воцарилась тишина.

В этот момент в зал вошли леди Сиф и Троица Воинов. У Вольштагга борода встала дыбом:

– Сколько еды, и все пропало! Какой ужас! Мое сердце разбито!

Тор бросил на него такой холодный взгляд, что Вольштагг сделал шаг назад, как будто его ударили. Оглядев комнату, Вольштагг перевел взгляд на Локи. Он кивнул Локи, словно говоря: "Пожалуйста, сделай что-нибудь с гневом своего брата".

Локи сомневался, что он мог сказать или сделать что-то такое, что успокоило бы Тора. Его сила убеждения была известна всему Асгарду, но Тор знал его слишком хорошо, чтобы понять, когда Локи искренен, а когда нет. И все же он чувствовал, что должен попытаться. Он подошел и положил руку на плечо брата, чтобы того успокоить.

– Находиться сейчас в моем обществе неразумно, брат, – процедил сквозь зубы Тор, уставившись на брата и друзей испепеляющим взглядом.

– А кто сказал, что я разумен? – пытался успокоить его Локи.

– Этот день должен был стать моим триумфом, – продолжал Тор.

– Он придет, твой триумф.

Локи уже видел свет в глазах Тора. Он знал этот взгляд. Это означало, что Тор не будет удовлетворен без боя. Это было не хорошо. Совсем не хорошо. В то время как Тор, возможно, и был готов рискнуть навлечь на себя гнев царя, Локи не был столь нетерпелив.

– Если тебя это утешит, то я думаю, что ты прав, – заявил он. – Насчет Ледяных Великанов, Лафея, всего. Раз однажды смогли пробить оборону Асгарда, кто сказал, что они не попытаются сделать этого снова? Но только теперь с целой армией?

– Ну конечно, именно так! – воскликнул Тор. Он был рад, что брат понимает его.

– Но ты ничего не сможешь сделать, не ослушавшись отца, – заметил Локи.

Тор обдумал это. Он посмотрел в окно банкетного зала на великолепие Асгарда. Затем он посмотрел на Мьёльнир. Локи увидел, как Тор сверкнул глазами. Такой блеск он получал, когда видел возможность для битвы.

– Нет, нет, нет! – ответил Локи. – Только не это! Я знаю этот взгляд!

– Это единственный способ защитить наши границы, – сказал Тор. – Мы идем в Ётунхейм.

– Это опасно, – воскликнул Локи, привлекая внимание остальных, которые стояли в стороне от братьев.

– Опасно? Что именно опасно? – спросил Вольштагг.

– Ничего, – ответил Локи, стрельнув в брата взглядом. – Тор просто пошутил.

– Безопасность нашего мира – это не шутка, – сказал Тор, подходя к своим товарищам-воинам и рассказывая им о своем плане. – Мы идем в Ётунхейм.

Фандрал обычно был готов ко всему, что предлагал Тор, но эта идея ошеломила его.

– Что?

Сиф была более серьезна.

– Тор, из всех законов Асгарда именно этот тебе нельзя нарушать.

– Если ледяные великаны не убьют тебя, то это сделает твой отец! – добавил Вольштагг.

Но Тору было все равно. Он знал, что поступает правильно.

– Мой отец пробился в Ётунхейм, разбил их армии и забрал их Ларец! Мы просто поищем ответы.

– Но это запрещено! – предупредила Сиф.

Пока Тор пытался убедить остальных, Локи отошел в сторону и прислушался. Он уже привел в действие свой собственный план, чтобы спасти Асгард от угрозы Ётунов. Он не мог допустить, чтобы Тор разрушил его. Может быть, ему следует воспользоваться другим своим даром – силой иллюзий, чтобы заставить людей увидеть то, чего нет, и ослепить их?

– Пока рано, – подумал он. – Еще слишком рано.

Вздохнув, он снова включился в разговор и услышал, как Тор сказал:

– Друзья мои, поверьте мне. Мы должны это сделать.

Затем он повернулся к Локи и поднял бровь, как бы говоря: "ты же пойдешь со мной, брат?" Выбора не было.

– Я не позволю своему брату идти в Ётунхейм одному, – поддержал Локи громовержца. – Я пойду вместе с ним.

– И я, – сказал Вольштагг.

– И я, – кивнул Фандрал.

Огун, немногословный воин, кивнул тоже.

– Троица воинов сражается вместе.

– Боюсь, что мы еще пожалеем об этом, – сказала Сиф.

Вольштагг закатил глаза.

– Если нам повезет.

Локи наблюдал за всем, что происходило в Асгарде. Возможно, у него и не было дара Хеймдалля, но он знал, что происходит в этом царстве. Он видел и слышал много такого, чего не видели другие, и строил собственные планы. Он мог наблюдать незамеченным, потому что был вторым сыном, забытым сыном. Все глаза в Асгарде следили за Тором. Локи также слышал и видел вещи немного иначе, чем другие Асгардцы, потому что это был его дар – изменять другим восприятие мира. Назовите это иллюзией, назовите это убеждением, в любом случае, Локи всегда был уверен, что обладает информацией, которой нет у других Асгардцев. Это была его истинная сила, так же как истинная сила Тора заключалась в его безграничном мужестве и отваге.

Он обдумал все, что произошло с момента обнаружения попытки Ётунов захватить ледяной Ларец. Один ясно дал понять: Тор не должен действовать против Ётунов. Но Локи знал, что его брат не послушается этого приказа. Тор был не из тех, кто терпеливо ждет, как он ясно дал понять, пронесшись через банкетный зал прежде, чем Локи и трое воинов смогли его успокоить.

Локи принял решение. Правда, он не мог диктовать брату свои действия, но это не означало, что он не мог продолжать строить собственные планы. Пока Тор и его соратники проверяли, не забыли ли они взять в дорогу что-нибудь важное, колдун незаметно отлучился. Когда спустя пару минут он вернулся, воины уже надели броню и были готовы отправиться в путь. Огун кинул на Локи подозрительный взгляд, по тот проигнорировал его. Младший принц Асгарда никому не собирался отчитываться о своих действиях.

По дороге в Ётунхейм команде Тора предстояло преодолеть лишь одно препятствие.

– Сначала мы должны найти способ миновать Хеймдалля, – сказал Тор.

Речь шла о неподкупном страже Асгарда, который охранял Радужный Мост, также известный как Биврёст. Это был единственный путь, по которому можно было попасть из Асгарда в другие миры и обратно.

– Это будет непросто, – добавил Вольштагг, сосредоточенно пытаясь забраться на коня и не сломать тому спину своим массивным животом. – Говорят, что страж ворот может увидеть, как капля росы падает с травинки за тысячу миль отсюда.

Локи еле удержался от саркастичного комментария.

«Если этот стражник такой всемогущий и всевидящий, – ехидно думал он, – то как, интересно, Ледяные Великаны без его ведома попали в Асгард?»

И хотя колдун не решился озвучить подобные мысли, с этим за него прекрасно справился Фандрал:

– Да, и как сверчок пускает газы в Нифльхейме, – сказал он, поддразнивая его.

– Не смейся, он все слышит, – зашептал Вольштагг испуганно.

– Брось, сейчас должно быть просто пройти мимо него, раз Ледяные Великаны прокрались у него под носом, – не сдавался Фандрал.

– Прости его! – воскликнул Вольштагг, поднимая глаза к небу. – Он не хотел тебя оскорбить!

Посмеявшись над суеверным толстяком... кроме Тора, который не обращал на них внимания. Брат Локи был целеустремлен. Все, о чем он мог думать, это как преподать Ётунам хороший урок.

Друзья наконец закончили седлать лошадей и поскакали по Радужному Мосту к входу в портал, который находился в Обсерватории Хеймдалля. Время шуток прошло, впереди их ждали серьезные испытания.

Через несколько мгновений они выехали за высокие ворота, окружавшие царский город. Перед ними маячила обсерватория. Она располагалась на самом краю Асгарда. Дальше лежал лишь безграничный космос с миллионами сверкающих звезд.

Когда Тор и его друзья достигли ворот Обсерватории, Хеймдалль уже ждал их. Лицо сурового стража Асгарда было почти полностью скрыто шлемом. Как наблюдатель за Биврёстом, он поклялся быть верным Одину. Если Всеотец запретил путешествие в Ётунхейм, Хеймдалль помешает Тору и его друзьям совершить это путешествие.

Но Тор должен был попасть в Ётунхейм. Локи хотел взять инициативу в свои руки и убедить Хеймдалля разрешить их путешествие, но у Тора не было терпения ждать. Когда они подошли к воротам обсерватории, где Хеймдалль нес свою бесконечную службу, Тор шагнул первым.

– Предоставьте это мне, – сказал Локи, слезая с коня. – Славный Хеймдалль, позволь нам пройти? – обратился он к стражу. Но тот лишь поднял руку, останавливая речь колдуна.

– Ты надеялся, что сможешь обмануть меня? – спросил он, и Локи невольно сделал шаг назад. Как много знает Хеймдалль? Он открыл было рот, чтобы возразить, но охранник продолжал: – Я тот, кто может почувствовать взмах крыльев бабочки в космосе!

Вольштагг многозначительно улыбнулся. Повернувшись к Локи, он поддразнил его:

– Класс, Локи, – хмыкнул он. – Круто ты договорился.

Локи пристально посмотрел на него.

– Уберите меня с этого моста, пока он не треснул под вашей тяжестью, – возмутился он.

Хеймдалль снова поднял руку, призывая их к молчанию.

– Вам стоило было одеться потеплее, – внезапно продолжил страж, заставив Локи вздохнуть с облегчением. Так вот, что знал Хеймдалль, что они собираются напасть на ледяное царство Ётунхейм. Хеймдалль, должно быть, слышал о нападении в подземелье и хотел выяснить, как великаны проскользнули мимо них. – Веками я охранял Асгард и оберегал его от тех, кто мог причинить ему вред. Никогда ни одному врагу не удавалось проскользнуть мимо меня до сегодняшнего дня. Я хочу знать, как это произошло.

Тор кивнул. Это была хорошая новость. Хеймдалль пропустил бы их, даже если бы это было против правил Одина.

– Только никому не говори о том, куда мы ушли, пока мы не вернемся, – сказал Тор.

Тор прошел мимо Хеймдалля. Остальные последовали за ним. Локи выглядел расстроенным из-за того, что у него не было возможности заговорить. Вся группа рассматривали обсерваторию, как будто видели ее впервые. Ее потолок представлял собой большой купол, покрытый резьбой и сверкающий неестественным бронзовым светом. В ее центре было установлено нечто вроде панели управления. Понять, как она работает, мог только сам Хеймдалль. Без лишних объяснений он воткнул свой меч в середину панели, и по всему залу волнами прокатилась энергия Биврёста. В стене Обсерватории разверзлась дыра, сквозь которую виднелся открытый космос. Хеймдалль повернул вставленный в панель меч, и из него прямо в дыру выстрелил светящийся луч, создавая связь с Ётунхеймом.

– Будьте осторожны, – предупредил Хеймдалль, когда группа прошла мимо него. – Я не отступлю от своей клятвы хранителя врат защищать этот мир. Если ваше возвращение будет угрожать Асгарду, Биврёст останется закрытым для вас. – Он дал им время подумать над этим.

Если Биврёст не откроется для них, они будут брошены умирать во льдах Ётунхейма, окруженные огромной армией разъяренных Ётунов. Эта мысль отрезвила их всех. Кроме Тора.

– Я не собираюсь сегодня умирать, – сказал он.

Хеймдалль не улыбнулся.

– Никто этого не знает, – сказал он.

Хеймдалль вставил поглубже свой меч в замок, который контролировал Биврёст, открывая и закрывая пути в Девять Миров. Огромная обсерватория, сфера часового механизма, которая направляла энергию Биврёста, начала вращаться.

– Все готово, – сказал Хеймдалль. – Можете идти.

Тор, Локи, Сиф и трое воинов поднялись на платформу в центре обсерватории.

– А ты можешь просто не закрывать мост для нас? – спросил Вольштагг. Он явно нервничал. Он всегда был таким перед каждым сражением.

– Держать этот мост открытым означало бы высвободить всю энергию Биврёста и уничтожить Ётунхейм, – сказал Хеймдалль.

– Что ж. Тогда поступай как знаешь, – сказал Вольштагг.

Тор направился по Биврёсту. На краю моста он остановился и, ухмыляясь, оглянулся на своих друзей.

– Ну же! – крикнул он. – Не стоит бояться!