Торговцы смертью: online version

Глава двадцать четвертая Место, где готовят кофе по-восточному

Египет. Марса Алам. Отель Кахрамана.

Николь потянулась, как кошка, вытащила тело из-под простыни… Сегодня они такие же утомленные, разморенные солнцем и отдыхом, как и вчера. Эти почти что три дня они занимаются сексом как молодожены – беспрерывно, с неожиданно проснувшейся страстью и новой остротой ощущений. Наверное, ничто не делает секс таким острым, как ощущение опасности. На второй день к ним не смогла даже попасть группа, убирающая номер. Но сегодня они уже пресытились одним только сексом. Сегодня можно и нужно было и разнообразить ощущения от жизни. Николь побежала принимать душ. Сергей посмотрел на ее изящный изгиб спины, и ему в который раз все понравилось. Он мог любоваться Николь до бесконечности. Вот только времени на эту бесконечность у них Николь не было.

Сергей тоже потянулся в постели, откинул простыню, подошел к телевизору, который никто включать и не собирался, и еще раз вспомнил о том, как проходили последние минуты их спецоперации. Его неприятно поразило то, как резко изменился мистер Дюиссон. Как только медицинский эвакуатор прибыл за дочкой, Джеймса Дюиссона не стало. Вновь возник сухой, деловой, закрытый для всех стальной ящик. Человек в футляре. – вот кого напоминал ему мистер Дюиссон. Только человек в футляре и при деньгах. Большие деньги меняют форму футляра и украшения на нем, но футлярная сущность в человеке остается. Как ты ни крути, а есть в этом мистере Дюиссоне что-то такое, что невольно напоминает знаменитого чеховского героя.

Они с Петером и Юнгом стояли около импровизированной вертолетной площадки. Мистер Дюиссон в сопровождении Мэта Колли направился прямиком к ним.

– Господа. Моя дочь спасена. Операцию объявляю закрытой. Все причитающиеся вам деньги уже перечислены на ваши счета.

Петер кивнул, генерал Юнг пожал плечами, и только Сергей удивленно проговорил:

– Мистер Дюиссон…

– Называйте меня просто, Джеймс… – что-то человеческое на мгновение проклюнулось из футляра.

– Разве вы не хотите разобраться с теми, кто организовал это похищение? Разве жизнь вашей дочери все еще не в опасности.

Футляр снова захлопнулся.

– Вас это уже не касается. Для вашей же безопасности хочу заметить, что это дело выходит за рамки ваших возможностей. Я уверен, что теперь с Амели ничего не произойдет. Ее безопасностью Петер будет заниматься лично.

Ну вот, хорошего парня понизили в должности. Из-за чего? Неужели из-за того, что тот засунул свой нос не туда, куда надо?

– Прощайте, господин Сергеефф, я никогда не забуду, что вы для меня сделали.

Джеймс Дюиссон пожал руку Сергею, генералу Юнгу, Петеру, повернулся к ним спиной. И тут футляр стал железобетонным.

– Мэт, заберите, будьте любезны, у мистера Сергееффа флэшку с информацией. Вы уверены?

– Да, мистер Дюиссон. Я лично поставил защиту от копирования.

– Хорошо. Я жду в машине.

– Мистер Сергеефф…

Мэт смотрел на Сергея выжидающе. Снова захотелось пнуть его в солнечное сплетение, но не пальцем, а всей пятерней. И как это можно быть компьютерным гением по работе и таким мерзким слизняком по жизни? Но Мэт, по-видимому, прочитал что-то такое в глазах Сергеева, что предпочитал близко к нему не подходить. Сергей вытащил флэшку и отдал ее Мэту. Тот взял ее осторожно, за самый краешек, как берут в руки ядовитую жабу – за самый край задней лапки. Сергей заметил, как при этом улыбнулся генерал Юнг. Чем-то он Сергею был симпатичен. Хотя и бывший неприятель. И не потенциальный. Реальный. Как раз их контора раз за разом сталкивалась с ребятами из такой же конторы, среди которых мог быть и генерал Юнг, правда, тогда он еще не был генералом. Ведь Сергей начинал свою работу как раз в разгар противостояния, которое историки называют "Холодной войной". Да, это была война, и иногда очень и очень холодная… И все-таки, пожать на прощание руку генерала Юнга было намного приятнее, чем руку Джеймса Дюиссона, не говоря уже о руке Мэта Колли.

Идея остаться на пару дней в Египте возникла у Сергея и Николь практически одновременно. Лагерь собирался. Складывались палатки, в большой транспортный вертолет грузилось снаряжение. Казалось, что до Сергея и его подруги уже никому нет никакого дела. Впрочем, как только Сергей попросил, чтобы его подбросили до аэропорта, как сержант (как раз тот, что стоял на боевом посту около палатки генерала) тут же вызвался помочь. Их отправили в аэропорт Марса Алам, но уже в аэропорту Николь предложила Сергею остаться тут еще на несколько дней. А Сергей вспомнил, что совсем недалеко есть гостиница, где в баре варят превосходный, нет, самый лучший на побережье, кофе по-восточному.

Так они оказались в отеле Кахрамана. Н этот раз им повезло. Водитель, которого они наняли в аэропорту оказался человеком неболтливым и даже немного грустным. Они заняли на четыре дня один из самых роскошных номеров отеля (номера такого типа иногда называют номерами для новобрачных, но на самом деле это просто дорогие номера с хорошим набором удобств самого утонченного вида). Необходимые для отдыха вещи они прикупили еще в аэропорту, в зоне дьюти-фри. Марса Алам небольшой город, так что с магазинам там… В общем, если хочешь прикупить то, что тебе надо, сделай это в аэропорту. Сергею Николь купила почти полный комплект амуниции – от шортов до шлепанцев, а себе только купальник (и то только потому, что понимала, что зайти в море без купальника на курорте будет крайне неприлично).

Николь выбралась из душа, сообщали, что собирается пойти на море, нет не в бассейн, а на морской пляж. И стала облачаться в купальник. Сергей же сказал, что ему хочется выпить кофе, а то за этим хорошим делом времени на кофе не было… И он сразу же присоединится к Николь.

– Как тебе мой купальник?

– Великолепно, он тебе удивительно идет (он действительно прекрасно подчеркивал и так почти совершенную фигуру Николетты, а синие и фиолетовые волны, перемежающиеся от груди к бедрам, еще больше усиливали визуальный эффект). Только без него ты смотришься еще лучше.

– Это неправда, и ты это знаешь… Полуобнаженность всегда привлекательнее полной обнаженности. Нудистский пляж – вот настоящая братская сексуальная могила. А так

… даже очень ничего… Пока будешь вдыхать ароматы кофе, посмотрю, смогу ли я произвести впечатление на какого-нибудь шейха. Должен же тут быть хоть какой-нибудь завалявшийся шейх?

– Только разве что завалявшийся и только разве что очень потрепанный шейх. – с улыбкой поддержал шутку Николь Сережа.

– И так всегда. Надеешься на счастье, а его уже давно разобрали…

Картинно вздохнув, Николь накинула на купальник просторный халат, который она обнаружила в номере, и отправилась на пляж.

Сергей посмотрел на часы. У него было еще минут пять-шесть. У Николь было удивительно чутье на тот момент времени, когда Сергею необходимо было остаться одному. Он быстро мотанулся в душ, а уже через три с половиной минуты покидал номер, одетый в легкую белую тенниску и успокаивающего кремового цвета шорты. Он прошел к бару – надо было пройти по лестнице, выйти на улицу и зайти в главный корпус. Сергей уже совершенно спокойно относился к местному стилю архитектуры и стал даже находить его привлекательным. То ли еще будет, если проживу тут недели две? – подумалось ему. Жить не смогу без этих бетонных коробок. И тут Сергей вспомнил, как его украинский знакомый рассказывал про подарок на день рождения. А получилось так, что сын ему подарил диск Мумми Тролля. Тот прослушал – ничего не понял. И вообще, такая музыка его отталкивала и раздражала. Но, будучи человеком упорным, он решил повторить эксперимент. Опять ничего не понял. После пятого прослушивания ему стало казаться, что он понемногу въезжает, после седьмого – эта музыка перестала его раздражать, а после двенадцатого понял, что жить без этой группы он не может. Так что все дело в привычке.

В баре, как всегда в это время, не было особенно людно. "Клюшечники"[3] как раз стянулись на обед, после которого рассредоточивались у бассейна. У стойки сидел темно-коричневый, почти черного цвета африканец, такие черные оттенки встречаются чаще всего у представителей экваториальной Африки. Так это или нет, Сергей уже не помнил. Точнее, не силился вспомнить. В кафе за одним столиком сидел единственный, кроме Сергея, белый человек. И это был господин Макс Ридердорф, он же Петр Евгеньевич Корчемный, в прошлой своей жизни. Именно с ним Сергей договорился встретиться. И для это была серьезная причина. Мэт Колли был классным специалистом, но слишком самонадеянным типом. Сергей сразу же определил, что на носителе установлена защита от копирования. Вот только в маленьком городке Кэрэне четырнадцатилетний африканец взломал защиту хитромудрого Мэта за считанные минуты. Наверное, Мэт почувствовал бы себя особенно оскорбленным, если бы узнал, что на взлом его хваленой защиты паренек, из занюханного африканского Кэрэна, потратил двенадцать с половиной минут.

Сергей заказал кофе, подошел к Петру, они пожали друг другу руки. Внезапно возникло чувство, что Сергей приветствует старого доброго знакомого, с которым бок о бок прожили десяток лет, не менее. Петр протянул Сергею флэш-карту. В ответ Сергей вытащил на стол конверт и передал его Петру.

– Как ты и просил, наличка.

Петр удовлетворенно покачал головой и положил деньги в карман, даже не пытаясь проверить сумму.

– И как все закончилось?

– Дело свернули.

– И никто не будет воздавать плохим дядям по заслугам?

– Никто. Во всяком случае, не мистер Дюиссон. Это точно.

– А этот… фэбээровец?

– Рой Хопкинс? Вряд ли это его настоящее имя. Думаю, он сам свернул все расследование.

– Значит, кроме этой карты никаких зацепок нет? А этот… оператор… который там светился?

– Петер сообщил, что ранение оказалось несовместимым с жизнью. Он умер в вертолете, так и не придя в сознание.

– Это не похоже на заметание следов?

– Это похоже на "не суйтесь куда вам не следует". Чувствую себя, как в дерьме.

– Да, Серж, провел ювелирную операцию, заработал кучу бабла, а удовольствия не поимел.

– Да какое там удовольствие. Понимаю, что эти гады, которые вот так запросто могут человека не просто убить, а еще и полюдоедствовать, да еще и срубить на этом деле деньжат… Эти люди сидят себе в безопасности, попивают кофе, или другие напитки, покрепче. А мы, простые честные ребята должны их бояться… И так хреново на душе становиться.

Ну, насчет простых честных ребят, это я загнул. – поправил себя мысленно Сергей. Не такие мы и простые. Не говорю уже о честности… тут мы тоже не чисты… Но в фелом, мы на правильной стороне… Мне так кажется…

– И зачем тебе тогда флэшка, если следствие окончено? Помнишь, был такой итальянский фильм: "Следствие закончено, забудьте"?

– Может быть, кому-то оно и закончено но не мне.

– Вот как?

Петр испытующе посмотрел на Сергея, неужели всерьез?

– Именно. Я не могу закончить дело, если в нем не поставлена точка.

– Сергей, это может быть не только небезопасно. Это может быть твоим самоубийством. Ты хоть понимаешь, против кого ты прешь?

– Думаю, понимаю. Парочка министров, торговцев и прочей нечестии меня не сильно пугает. Я еще им хвосты начищу… Вот только Николь хочется отвести куда-то в сторону. Понимаю, что сильно рискую. Но не могу по-другому. Не могу.

– И разве могу я допустить, чтобы такой хороший человек, как ты, Серж, погиб не за грош?

Интонации Петра были ироничными. Взгляд – нет. Взгляд был напряженным и очень-очень серьезным. Таким бывают глаза агента, когда он проводит очередную вербовку. У Сергея самого такие глаза бывали. Не раз и не два.

– Скажи-ка, Макс, ты меня случайно не вербуешь?

Не смотря на иронию в голосе, глаза Сергея тоже стали ожидающе-серьезными.

– Случайно, Серж, я никого никогда не вербую. Тем более, и не вербовка это… В классическом ее виде. Тебе стоит поговорить пару минут вот с тем господином у барной стойки. Его зовут Дилан. И он прекрасно владеет русским.