Торговец плотью

Глава 3

Возвращаясь на следующий день в три часа пополудни в свой отель, Тони пребывал в благодушном настроении. Свэн на его стороне, Джинни тоже расстарается для него, и сейчас, после того как они с Лео взбодрили себя пивком, от него тоже можно ждать помощи. Теперь Тони был в курсе возникших между Шарки и Элтери трений. Элтери слишком много внимания уделял собственным девочкам, да и женщинам не из борделей. Само по себе это было не так уж плохо, но одновременно он практически забросил дело. Не было точно известно, что он пристрастился к наркотикам, но в последние месяцы он становился все раздражительнее и вспыльчивее, и подозрение укреплялось.

Тони весьма обрадовался тому, что из трех имевшихся районов Элтери заправлял как раз тем, который Тони хорошо знал: большой асимметричный треугольник, стороны которого образовывали Маркит и Арми-стрит, а основание — залив и Эмбаркадеро. В него входили Говард-стрит, на которой родился и вырос Тони; Гаррисон и Мишн, где он любил играть и где жили его друзья; пронумерованные улицы с Первой по Двадцать шестую, Брэннон, Дивижн, Фримонт и Портеро, а также стадион «Силе», на котором он отчаянно болел за местную команду, и больница «Скорой помощи» Сан-Франциско, в которой многим друзьям и недругам Тони пришлось помимо своего желания провести некоторое время.

Лео Кастильо ведал центральным районом, протянувшимся по другую сторону Маркит-стрит до авеню Масоник и Пресидио, включавшим Филлмор, где находился бордель, в котором трудилась Мария. Он также держал вместе с Шарки и девушек по вызову — этот бизнес рос быстрее, нежели публичные дома.

Остальные разрозненные дома терпимости находились в ведении Хэмлина. Район Элтери был как бы зажат между двумя другими, но бизнес в нем процветал, давая больше трети доходов от проституции.

Придя в свой номер в отеле, Тони растянулся на кровати и бездумно уставился в потолок. Лео пригласил его на ленч на следующий день — на этот раз угощает он. Тони довольно ухмыльнулся — хорошо, что с Лео проблем не предвидится.

Тони лежал и сладостно размышлял о всех тех деньжищах, что крутились в открывшемся ему бизнесе. Пока еще он не знает, сколько точно борделей в Сан-Франциско, но, судя по прикидкам Лео, их около сотни, если не больше. В мозгу Тони, как на экране, мелькали внушительные цифры, и через несколько минут у него закружилась голова: надо же, какие бабки!

Джинни позвонила ему через десять дней. Было это во вторник около одиннадцати утра. Тони уже встал, оделся и собирался выйти позавтракать, когда его остановил телефонный звонок.

— Тони?

— Угу. Кто это?

— А ты как думаешь?

— Черт его знает, — откликнулся Тони. — Столько мне звонит дам… А, привет, Джинни! Как поживаешь, дорогуша?

— Так-то лучше. Я чуть трубку не шмякнула. После всего, что я для тебя сделала…

Тони моментально оживился:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу приступать? Меня берут?

Телефон донес ее разочарованный вздох.

— Ну и Тони! Да, с завтрашнего дня ты первый помощник Счастливчика Чарли*. Так что расслабься. Я решила предупредить тебя, что Эл ждет тебя сегодня вечером.

* Счастливчик Чарли — легендарный преступный авторитет.

— Да? Когда?

— В четыре.

— Отлично. Он хочет просто полюбоваться мной или даст мне работу?

— Тони, иногда… Ты либо пойдешь далеко, либо гикнешься из-за своей горячки. Тебя мама не научила говорить «спасибо»? Эл хочет потолковать, может, и подкинет тебе работенку, скажем, таскать ведра с водой для девочек. Но ты должен обещать мне одну вещь.

— Обещаю.

— Не требуй с ходу у Эла его собственное место, ладно?

Тони от души рассмеялся:

— О’кей, повременю пока с этим. Слушай, а когда мы с тобой встретимся? Прошло уже почти две недели.

— Так ты все же хочешь увидеться со мной?

— А из-за чего, ты думаешь, я не сплю по ночам?

— Ну, из-за какой-нибудь рыженькой. Я уж подумала, не подбивал ли ты ко мне клинья только ради того, чтобы я поговорила с Элом?

— Угадала. Но теперь, когда ты с ним потолковала, мы можем сменить пластинку — ты постараешься еще раз потрафить мне.

— Может, в час дня?

— Где?

— У тебя.

— У меня не очень-то уютно.

— Но кровать-то у тебя есть?

— Можешь не сомневаться, крошка.

Поднимаясь в лифте, Тони бросил взгляд на часы. Без одной минуты. Кнопку звонка он нажмет ровно в четыре. Тони немного нервничал, хоть Джинни и заверила его, что Эл готов дать ему возможность проявить себя на второстепенных ролях, посмотрит, как он поладит с парнями, бандершами, девочками, да и с самим Шарки, испытает, так сказать, его. Тони больше ничего и не нужно — лишь бы просунуть ногу в дверную щель. А там, если понадобится, он и дверь выломает — за ним не заржавеет.

Его порадовал приход Джинни — она еще раз подтвердила, что Эл практически уже принял решение. Это облегчит предстоящее собеседование. Да и проведенные с ней два часа доставили ему море удовольствия.

Тони вышел из лифта и направился к номеру 1048. Джинни должна быть уже дома — от него она ушла в три часа и наверняка уже вернулась из «кино», в которое якобы ходила. Забавный, однако, этот Шарки: он ничего не имеет против, когда его жена танцует в чем мама родила на вечеринках, — если он сам занимается в это время с кем-то еще, — но не потерпит, как он выразился, чтобы она наставляла ему рога за его спиной. Ну и подонок же!

Дверь ему открыла Джинни:

— О! Тони! Давненько же мы не виделись. Проходи.

Он опасливо заглянул в комнату, но Шарки не было видно.

— Да все дела, — бросил он, входя.

Джинни одобрительно кивнула и тоном радушной хозяйки сказала:

— Эл ждет тебя в кабинете. Я провожу.

Тони последовал за ней через спальню, в небольшую проходную комнату. Шарки сидел за маленьким черным письменным столом у окна, выходящего на залив. Кроме его внушительного кожаного, в комнате стояли еще два мягких кресла. На стене за спиной Шарки висела картина, на которой кудрявились красные завитки, а желтые пятнышки пересекали фиолетовые линии. Совершенно не понятная для Тони, если не сказать бессмысленная, вещь была заключена в роскошную раму. Пол устилал серый ковер. Уютный кабинетик, подумал Тони.

— А вот и он, Эл, дорогой. Расскажи ему все о грехе, — сообщила Джинни и вышла, затворив за собой дверь.

Шарки развернулся в сторону Тони и закинул толстую ногу на подлокотник кресла.

— Привет, Ромеро, присаживайся. — Он кивнул на кресло у стола.

Тони поздоровался, сел, положив ногу на ногу, и внимательно посмотрел на Шарки. Тот был трезв, и Тони вдруг подумалось: «А помнит ли он меня?» И трезвым Шарки отнюдь не выглядел привлекательнее: его красные губы все так же были вытянуты в прямую линию, а немногие оставшиеся на голове волосы отливали все тем же песочно-розоватым цветом.

Несколько секунд Шарки молча пялился на Тони, поджав губы, потом спросил:

— Так ты хочешь получить у меня работу?

— Э… даже очень, мистер Шарки. С удовольствием поработал бы на вас.

— Это почему же?

«Ублюдок, каких еще объяснений ему надо?» — подумал Тони. Вслух же сказал:

— Ну, я слышал, что на вас приятно работать, и… — он помедлил, — черт, главное, чего скрывать, — это бабки. Я хочу делать деньги, мистер Шарки… Мне хотелось бы иметь такую хату, как у вас, — высокий класс. Думаю, я могу быть вам полезен. Не важно, какую работу вы мне дадите… если дадите. Но надо же с чего-то начинать.

Решив, что высказался достаточно ясно, Тони замолчал.

Шарки смотрел, нахмурившись, на него еще какое-то время («Изучает, словно букашку, зараза!»), потом заговорил:

— Кто, дьявол побери, ты такой, Ромеро, — гений с улицы или что почище? Или ты просто проныра?

Тони разозлился не на шутку. Этот Шарки как-то мгновенно достал его. Ему захотелось вскочить и смачно вмазать по его красным губам. Вместо этого Тони сглотнул и выдавил из себя:

— Даже не понимаю, о чем это вы, мистер.

— Я поясню. Сначала Свэн жужжит мне в ухо: «Ромеро — крутой парень». Потом, Джинни уверяет, что я просто обязан дать шанс такому славному малышу, как ты. Затем — бог мой! — и Лео о том же: «Ромеро, отличный парень этот Ромеро». Ты не тратил времени даром, а?

Тони с трудом сохранил серьезно-почтительный вид. Ленч и беседы по душам с Кастильо все же дали результаты. Черт, должен же человек позаботиться о себе. С Лео они, можно сказать, стали уже добрыми приятелями. Они много говорили о том, чем Тони мог бы заняться для начала.

— Верно, мы часто видимся с Лео, — признал Тони. — Он отличный парень. Еще одна причина, почему мне хотелось работать на вас: Лео уверяет, что иметь дело с вами — одно удовольствие.

Если уж быть точным, Лео не говорил ничего подобного, но Шарки, похоже, грубая лесть пришлась по душе.

— Да? Он так высказался?

— Конечно. Мы с Лео неплохо поладили. Он объяснил мне, что даже не представляет себе, на кого он работал бы с большим настроением. Ну, в общем, он и приучил меня к этой мысли.

Кивнув, Шарки спросил:

— Слушай, малыш, ты как насчет выпивки?

Тони замешкался с ответом. Уж очень не хотелось ему произвести с самого начала плохое впечатление. Он колебался: пить или не пить с этим типом? Наконец — а, была не была — решился:

— Спасибо. Не отказался бы от стаканчика. Я видел ваш бар в субботу, когда был здесь. Шикарная штука.

Шарки громко закричал:

— Джинни! Эй, Джинни!

Она появилась в дверях, и Шарки попросил ее приготовить пару напитков для себя и «этого малыша».

Джинни тут же поправила его:

— И один для меня. Ну как, мистер Ромеро, вы уже стали сводником?

— О господи, — простонал Шарки. — Ты еще, со своим поганым языком.

Рассмеявшись, Джинни вышла, вернулась вскоре с напитками и села, в другое кресло. Потягивая из высокого стакана, Шарки наставительно говорил Тони:

— Вот что я скажу, Ромеро. Вижу, тебе чертовски хочется поработать. Я дам тебе такую возможность. Сегодня ночью отправишься в обход вместе с Лео. Он посетит некоторые дома, и ты с ним. Я не собираюсь платить тебе за урок. Лео объяснит, что следует делать, и ты будешь исполнять, что он скажет.

— С радостью, мистер Шарки. Я очень ценю предоставленный мне шанс. И готов на что угодно.

Шарки осушил свой стакан и повернулся к Джинни:

— Налей-ка мне еще. — Потом обратился к Тони: — Будешь стараться, получишь даже небольшую оплату. На этом все. Мне нужно еще поработать.

Тони встал, догадываясь, что Шарки собирается поработать с бутылкой.

— Огромное спасибо, мистер Шарки, — сказал он. — Я очень благодарен вам.

Шарки благосклонно кивнул, и Тони вышел из кабинета.

Джинни смешивала коктейль в баре. Он подошел к ней, сжал руками ее талию и тихо проговорил:

— Спасибо, милая. Я практически в деле.

— Я тебе звякну, — пообещала Джинни.

Тони готов был приплясывать от радости, но, не говоря больше ни слова, вышел из квартиры. Спускаясь в лифте, он продолжал довольно дыбиться. Похоже на то, что он просунул-таки свой ботинок в приоткрытую дверь. А теперь пора собирать компромат на Френка Элтери.