Торир Рыжебородый

Глава 32

— В чем дело? — требовательно спросил Крастон, потуже затягивая плащ на плече. — Почему мы остановились?

— Что-то там не так, — ответил Рислер. — Вокруг дома Донахью собралась большая толпа.

— Узнай, что случилось! — возбужденно приказал Крастон.

Рислер подозвал одного из горожан.

— Что случилось? — спросил он.

— Убийство! — воскликнул человек. — Донахью, должно быть, сошел с ума! Мы собираемся в погоню за ним!

— Кто погиб? — спросил Крастон.

— Его жена и сын. Боже, что за зрелище! Бедное дитя и получаса не прожило!

— Вы уверены, что они мертвы? — настаивал слепой Барон.

— Уверен! — ответил горожанин. — У ребенка лепешка вместо головы! Мы заставим Донахью ответить за это! — и он убежал, смешавшись с толпой.

— Слишком поздно, — удрученно сказал Рислер.

— Наоборот, — возразил Крастон. — Донахью решил головоломку без моей помощи.

— Решил головоломку? — повторил Рислер, с ужасом глядя на своего спутника. — Ты собирался заставить Донахью убить их?

— Был только один путь спасти расу Людей, — ответил Крастон.

— Но почему?

— Потому что Гарету Колу нужен был ребенок, — медленно сказал Крастон. — Он хотел заполучить ребенка Донахью настолько, что уничтожил почти все население Хартфорда; хотел настолько, что не начинал войну с Нормалами без него.

— Откуда ты знаешь? — спросил Рислер, потрясенный жестокостью поступка Донахью и довольный тем, что слепота его спутника не дает тому видеть это.

— Как может быть иначе? — удивился Крастон. — Мы с самого начала знали, что Донахью не обладает колдовскими силами, и сознание этого притупило наши мысли. Мы забыли, что он Урод. А почему Кол может держать возле себя бессильного Урода… особенно того, кто постоянно пытается навредить ему? Только из-за его отпрысков.

— Но я знаю семь женщин-Нормалов, которые родили детей от Рыжебородого. Что заставляет тебя думать, что Алата была единственной женщиной, родившей ему того ребенка, которого хотел Кол?

— Но ведь Донахью понял это, — объяснил Крастон. — Ведь он жил с ней. Возможно, она сама была Уродкой от родителей-Нормалов, так же как сам Кол; возможно, Донахью разглядел в ней что-то еще, что убедило его, что она — женщина, которую выбрал ему Кол. По той или иной причине, Донахью понял это.

— Но ты же не знаешь, что Донахью разглядел в ней, — запротестовал Рислер. — Как ты можешь делать такие выводы?

— Письмо Донахью дало мне ключ, — ответил слепой Барон.

— Каким образом?

— Помнишь, я говорил тебе после резни в Хартфорде… что Кол не может убить Алату, потому что он хочет, чтобы она и Донахью вернулись назад в Ступицу и получили Баронство? Ну, когда Донахью отказался от прав на Баронство в том письме, я понял, что ошибся… Кол не собирается сражаться с Нормалами. А если так, то могла быть только одна причина, почему Алата пережила нападение на Хартфорд. Кол мог иметь сотню причин, чтобы сохранить жизнь Донахью, но была только одна причина сохранить жизнь Алате — она должна была родить ребенка.

— Понятно, — сказал Рислер, громко присвистнув. — Теперь все кончено, и, видимо, нет никакого способа узнать, как можно уничтожить Кола?

— Да, — согласился Крастон. — Донахью — единственный Человек, который знает, как разгромить Кола, и у Кола нет больше причин оставлять Донахью в живых. Теперь он убьет Рыжебородого, до того как тот сможет навредить ему. Я уверен, что Донахью уже мертв.

— Тогда мы вернулись туда, откуда начинали.

— Не так, Джеральд, — сказал слепой Барон. — Мы можем не знать метода, каким Донахью собирался уничтожить Кола, но мы знаем, что Гарет Кол не собирался действовать, пока не родится ребенок. То, что нам нужно, так это высчитать, почему колдуну был нужен этот ребенок, до того как колдун повторит свой эксперимент. Поле битвы определено, — сказал Крастон в заключение, насмешливо улыбаясь. — Победить в таком сражении — самое интересное.