Торн

Глава 3

Я просыпаюсь, и меня до сих пор трясет. С облегчением понимаю, что в постели я одна. Должно быть, ночью Торн ушел, оставив меня в покое. А вдруг он… Нет! Я бы почувствовала. К тому же я до сих пор завернута в простыню.

Я сажусь в постели и жду, пока восстановится кровообращение. В горле пересохло, меня мучает убийственная жажда. Обернутая простыней, я подхожу к двери и тихо открываю ее. Прислушиваюсь, но в доме не слышно никакого шума. Еще рано — Торн, наверняка, еще спит.

По возможности бесшумно, я пробираюсь на кухню, чтобы взять из холодильника сок. Но замечаю на кухне Торна, и меня едва не хватает сердечный приступ. Я пытаюсь сбежать обратно в свою комнату. Я не издаю ни звука, но, не смотря на это, Торн тут же оборачивается и смотрит на меня.

— Тебе лучше?

Я киваю и, словно испуганный кролик, наблюдаю за тем, как Торн разбивает яйца в сковороду и нарезает помидоры. Сейчас он одет не в свою полевую форму, а в черные спортивные штаны и свободную футболку. И… он готовит! Огромный монстр-вояка стоит на кухне и готовит завтрак!

— Тебе надо поесть. Яичница с помидорами… надеюсь, тебе это по вкусу?

Я беру себя в руки и снова киваю. Стоя там, Торн не выглядит так, будто собирается наброситься на меня… и сегодня ночью он со мной ничего не сделал. «Кроме того, что спас жизнь», — добавляет мой внутренний голос.

— Садись, — командует он своим низким голосом.

Поплотнее затянув простыню вокруг тела, я сажусь за стол. Я действительно голодна. И уже не надеялась, что мне еще когда-нибудь удастся попробовать яичницу с помидорами.

Торн ставит передо мной тарелку с едой и, будто прочитав мои мысли, наливает в стакан сок и подает мне. Я тут же залпом выпиваю почти весь стакан. Торн садится за стол напротив меня и впивается в меня взглядом.

Мое сердце тут же ухает в трусы, которых на мне… как я вспоминаю, к своему стыду… нет.

— Итак, — начинает он тихо, не оставляя никаких сомнений, что любое противоречие с моей стороны неприемлемо. — Почему ты проглотила эти таблетки?

Я откладываю вилку в сторону. Что он хочет услышать? Правду? Что я бы скорее умерла, чем была изнасилована им?

— Я… хотела умереть, — тихо говорю я.

Он выгибает бровь.

— И использовала для этого стабилизирующие кровообращение стимуляторы?

— Без понятия… — отвечаю я честно. — Я не знала, что это за препараты.

Он слегка насмешливо выгибает уголки рта:

— Я заметил. Мы используем эти средства во время рейдов в джунглях. Они способствуют выбросу адреналина и мобилизации физиологических резервов. Но для людей они не подходят. — Он окидывает взглядом мое тело, и у меня возникает ощущение, что его глаза сейчас прожгут дыры в моей простыне. — Особенно для такой миниатюрной женщины, как ты. Сколько тебе лет?

— Мне… двадцать три, — с тревогой отвечаю я.

— Двадцать три, — задумчиво повторяет он, и мне кажется, что я замечаю страдальческое выражение, промелькнувшее на его лице. Затем он вновь смотрит на меня.

— Я знаю, что ты боишься, Ларона. И у нас было неважное начало. Меня зовут Торн.

Торн… Неистовый… Странное имя, но я ничем не выдаю своих мыслей.

— Почему ты здесь?

Я сглатываю. Что я должна сказать? Что невиновна, что мой парень предал меня и подкинул наркотики? Торн в любом случае не поверит, так же, как не поверили остальные.

— Наркотики, — коротко отвечаю я и вижу, как он недовольно морщится.

— Ну хорошо, Ларона… несколько простых правил. Ты не прикасаешься ни к чему, что лежит в моей аптечке. Я изменю код, и у тебя больше не будет к ней доступа. И ты также больше не пытаешься убить себя… любым способом.

— Конечно. — Я быстро киваю. Я пообещала бы ему что угодно, лишь бы он меня не трогал. Но на самом деле, одной попытки самоубийства более чем достаточно для меня. После печального опыта в ванной комнате я стала ценить слишком многое в своей жизни, какой бы убогой она теперь ни была.

— Мы продолжим разговор позже. Мне нужно уйти на пару часов.

Я стараюсь скрыть облегчение, охватившее меня. Но Торн вдруг встает и идет ко мне. В моей голове тут же раздается тревожный звоночек. Я тоже встаю из-за стола и отступаю от него.

— Прости, малышка. Но я ни минуты не смогу быть спокойным, зная, что ты здесь одна. После прошлой ночи.

— Что? — переспрашиваю я, и в следующий момент он обхватывает мою талию, крепко удерживая меня. То немногое доверие, которое я начала к нему испытывать, рассыпается, как карточный домик. Я начинаю его пинать и бить руками, но для Торна мои удары сродни укусам насекомых.

Он перебрасывает меня через плечо, несет в мою комнату и бросает на кровать. Я сразу же пытаюсь сбежать, но Торн садится на меня сверху, следя, чтобы не раздавить своим весом.

— Пожалуйста… Торн… — я называю его по имени, потому что в одном документальном фильме говорили, что у жертвы больше шансов смягчить своего мучителя, если произносить его имя.

— Не волнуйся, малышка, — спокойно произносит Торн и вытаскивает что-то из своего кармана. Это пластиковая стяжка, которыми солдаты из ОП связывают заключенных. Они связывали и меня этой штукой, когда выволакивали на глазах окружающих из моей же квартиры. Торн оборачивает ленту вокруг моих запястий и стягивает ее, затем связывает лодыжки и соединяет все веревкой. Перевязанная, словно сверток, я лежу на кровати… хоть и в относительно комфортных путах, но без малейшего шанса освободиться. Ну, хотя бы простыней прикрыл.

— Пожалуйста… почему ты это делаешь? — спрашиваю я, едва не плача.

Торн бросает на меня взгляд, и на мгновение я улавливаю след сомнения в выражении его лица.

— Я не могу допустить, чтобы ты навредила себе.

— Я обещаю… я не буду ничего с собой делать.

Он касается своей огромной рукой моей щеки… удивительно нежно… так, как я никогда не ожидала бы от солдата-убийцы.

— Ларона, я знаю, что ты боишься. А страх может заставить делать то, чего ты на самом деле не хочешь. Мне очень жаль… но я не могу тебе доверять.

Слезы начинают катиться из моих глаз. Замечательно! Я плачу. Теперь он точно разозлится.

Вдруг Торн наклоняется ко мне, и в следующий момент его губы накрывают мои. Запаниковав, я начинаю дергаться в своих оковах, но потом происходит то, чему я не могу дать объяснения, и это пугает меня так же, как грозное доминирование Торна, которым он запугивает меня с тех пор, как я переступила порог его дома.

Внизу живота разливается жар, соски твердеют, а в голове образуется каша. Эти ощущения настолько сильны, что на мгновение я даже забываю о страхе и приоткрываю губы. Торн немедленно проталкивает язык в мой рот и издает низкий стон… поцелуй становится требовательнее. Я сразу же чувствую, как член жестко прижимается через штаны к моему животу. Я замираю в страхе. Торн отстраняется и отпускает меня. Не взглянув в мою сторону и не произнеся ни слова, он вылетает из комнаты, оставляя меня одну.

Черт! Я чуть не забылся… когда запах страха Лароны неожиданно перекрыло другим запахом… когда я почувствовал, что она хочет меня! Я даже не уверен, что в тот момент она сама это поняла… и не уверен, хочу ли, чтобы она это осознала. Потому что, если она лишится робости по отношению ко мне, больше ее ничто не спасет. Тогда я подчинюсь своей природе и возьму ее.

Я должен уйти. Должен выпустить пар и проветрить голову. Спарринг с Кроу — хорошая разрядка. Мое тело напряжено, гормоны хлещут через край, и я знаю, Кроу сразу это заметит.

Я сбежал из дома… ибо не могу гарантировать, что буду держаться подальше от Лароны, если останусь. Бунгало Кроу всего в ста метрах от моего.

Когда я врываюсь в дверь, Кроу вскидывает руки.

— Эй… тпру-у-у, браунер (прим.: жеребец с коричневым окрасом), хреново выглядишь.

— К бою, — рычу я.

Что я больше всего ценю в Кроу — это его умение сопереживать. Он сразу понимает, что прямо сейчас я не настроен на дискуссии.

— Хорошо, — соглашается он, и я следую за ним в тренировочный зал.

Я нападаю сразу, как только за нами закрывается дверь. Кроу не ожидает подвоха, так что мой целевой удар ногой сбивает его. На заданиях мы используем оружие, но, если тренируемся для снятия стресса, то предпочитаем рукопашный бой.

Кроу качает головой и встает. Сузив глаза, он следит за моими движениями. Еще раз застать его врасплох не выйдет.

Он провокационно усмехается и дает мне сигнал рукой.

— Давай. Попытайся снова.

Я издаю воинственный рык и начинаю кружить вокруг Кроу, производя обманные маневры. Мои движения настолько быстры, что человек не смог бы уследить за ними. Но Кроу такой же, как я. И поэтому он уклоняется. Я чую его проснувшуюся агрессию, а он — мою. Таким образом, мы подначиваем друг друга.

— Ты не трахнул ее, верно? — спрашивает он, одновременно проводя крученый удар ногой в непосредственной близости. В следующий момент я получаю жесткий удар в спину.

— Черт! — Я рассредоточен, поэтому раскрылся.

Кроу торжествующе усмехается. Тут же ребро моей ладони встречается с его подбородком. Кроу отшатывается назад, из рассеченной губы течет кровь. Я довольно рычу. Наши поединки иногда бывают грубыми и кровавыми, и у посторонних это может вызвать беспокойство, поэтому мы не выносим конфликты на глаза сотрудников «Древа Жизни». И хотя мы с Кроу не ссорились, ему придется послужить в качестве боксерской груши для моего накопившегося разочарования. Я очень ценю, что он делает мне такое одолжение, и я обещаю себе, что при случае выставлю выпивку.

Кроу нападает, но мой удар выбивает его из колеи. Он хороший боец, но и у него есть слабые места. Он самый молодой в моем подразделении, и я, в свои двадцать восемь, превосхожу его в боевом опыте. Однако, ему лучше побыстрее нагнать, в противном случае пострадает и его лицо тоже. Без преувеличения, он самый красивый в нашем подразделении… со своими голубыми глазами, точеными чертами лица и черными волнистыми волосами до плеч, которые он не стрижет из тщеславия. На тренировках и на службе он собирает их в хвост. Это делает его немного похожим на древнегреческие статуи с их небрежно спадающими волосами и спортивным телосложением. Да, Кроу, определенно, выглядит хорошо, даже его партнерши быстро преодолевают робость.

Мой следующий удар настигает его в сгиб колена, и Кроу падает на пол. Мой друг поднимает руку, принимая поражение.

— Ладно, брат… я понял… ты выиграл.

Я сразу же сбавляю уровень агрессии — еще одна из наших генетических примочек. Мы быстро заводимся, но можем также быстро понизить уровень адреналина до нормального, одержав победу над противником.

Я протягиваю Кроу руку, он хватается, и я подтягиваю его вверх.

— Черт, Торн. Ты напоминаешь ходячую бомбу.

— Я в порядке. Бой был неплох, — бормочу я.

Мы покидаем зал и идем на кухню. Партнерша Кроу сидит за столом, но стоит ему лишь взглянуть на нее, она встает и исчезает. Девушка довольно симпатичная, стройная, молодая брюнетка. На ней короткие шорты и топ, которые выгодно облегают тело. И как только Кроу удается контролировать своих партнерш, не вызывая в них смертельного страха?

— Классная задница, — пытаюсь отвлечь внимание от своих истинных мыслей.

Кроу пожимает плечами и дает мне бутылку фруктового сока.

— Такая же, как и другие. Это последний сок — продовольственный шаттл с Земли снова задерживается. Скоро останется только вода.

На какое-то время, попивая сок, мы зависаем каждый в своих мыслях. Алкоголь разрешен только в ограниченном количестве — «Древо Жизни» считает, что это может плохо сказаться на наших способностях.

— Ты же понял, что я имел в виду, — Кроу предпочитает вернуться к вчерашнему разговору. — Твои гормоны сходят с ума.

— У меня все под контролем, — упрямо повторяю я.

— Да… я вижу. И что ты теперь собираешься делать?

— Как и сказал, сделать то, для чего мне ее привели.

Кроу смотрит на меня с удивлением.

— Так ты действительно еще не трахнул ее?

Что я могу сказать? Что Ларона почти умирает от страха, и что она лучше покончит с собой, чем пустит меня к себе между ног? Если я расскажу об этом, Кроу сразу же дернет стоп-кран.

— Я должен доложить доку Барнер, — тут же выпаливает он, будто бы прочитав мои мысли.

— Только попробуй. Если тебе нравится твое лицо, ты не посмеешь.

Он скрещивает руки на груди.

— Ладно, уговорил. Два дня! Дольше ждать не буду. Если ты за это время не возьмешь ситуацию под контроль, я скажу доку, чтобы она забрала малышку.

Поднявшись, я приближаюсь к Кроу со сжатыми кулаками. Тот факт, что он вклинивается между мной и Лароной, пробуждает во мне навязчивое желание защитить свою собственность.

— Это определенно будет стоить тебе твоего лица, брат! — злобно рычу я.

— Если этим я спасу твою гормонально перегруженную задницу, то я даже свое лицо подставлю под удар, — вырывает меня Кроу из моего бессмысленного гнева.

Я опускаю кулаки. Этот мужик умеет разряжать конфликты… и иногда я воспринимаю его дар, как благословение.

— Два дня! — соглашаюсь я, и вспоминаю тот момент, когда возбуждение Лароны перекрыло ее страх. Лучше возьму я, чем малышку передадут другому. Обо всем остальном я подумаю позже.

Связанная в течение уже нескольких часов я лежу на своей кровати. Мой мочевой пузырь грозится лопнуть, а я ничего не могу сделать, кроме как ждать. Когда до моего слуха доносятся шаги Торна, я практически вздыхаю с облегчением… практически.

Я жду, когда он зайдет в комнату и освободит меня. Пластиковые стяжки врезались в плоть. Я уже подумываю позвать Торна, но не решаюсь.

Слышу шум воды в ванной комнате, и мне становится не по себе. Почему он не освободил меня? Зачем принимает душ?

Я заставляю себя дышать спокойно. Я не должна сходить с ума. Он принимает душ… это ничего не значит.

Слышу, как перестает литься вода. Ну а дальше не слышу вообще ничего. И этот факт заставляет меня нервничать куда больше.

Внезапно дверь в мою комнату открывается, и в дверном проеме показывается Торн — большой, угрожающий, заполняющий собой все пространство. На нем черные спортивные штаны и свободная футболка… весь в черном. Одежда напоминает мне тренировочные костюмы для боевых искусств. Торн смотрит на меня и молчит… только его взгляд скользит по моему телу. И снова у меня возникает ощущение, будто он прожигает глазами тонкую простыню, что скрывает меня от его взгляда.

— Пожалуйста… пластик врезается мне в кожу, — осмеливаюсь я сказать.

Тут же он подходит ко мне и садится рядом. Он настолько тяжелый, что матрас прогибается. Тем не менее, он необычайно нежен, когда прикасается к моим рукам.

Его пальцы оставляют горящие следы на моих запястьях — по крайней мере, так чувствуется… моя кожа очень чувствительна к его касаниям. Я объясняю это страхом, что Торн вызывает у меня.

— Это надо разрезать, — говорит он, и у меня создается ощущение, что Торн говорит не со мной, а с самим собой. Так или иначе, он встает и выходит из комнаты. Он возвращается с ножом в руке, который, должно быть, взял на кухне.

Он снова садится на кровать, и тот факт, что теперь у него в руке довольно-таки большой кухонный нож, делает ситуацию еще более напряженной.

Торн поддевает стяжку на запястьях лезвием, однако затем медлит. Когда он смотрит на меня, меня охватывает легкая дрожь. В этот момент все, что я считала в Торне рациональным и контролируемым, исчезает.

— Н-нет… — начинаю я заикаться еще до того, как Торн что-либо делает.

— Я не сделаю тебе больно, — шепчет он хрипло, и я цепенею от ужаса, когда он выпускает нож из своих рук и вместо того, чтобы освободить меня, стягивает простыню в сторону. Я по-прежнему связана, а Торн смотрит на мое обнаженное тело. Я слышу, как он резко втягивает в себя воздух… если бы я не знала лучше, то подумала бы, что он вдыхает мой запах — запах своей добычи.

Крупная рука ложится мне на живот, и я снова замираю. Но на краю сознания мелькает какое-то другое ощущение… Мое тело реагирует на прикосновение Торна. Кожу покалывает в месте, где лежит его рука, и между бедер разливаются теплые волны. Проклятье! Пожалуйста, пусть он этого не заметит — он, вероятно, истолкует это в качестве приглашения или, как минимум, согласие.

Вдруг Торн начинает наклоняться ко мне. Я сжимаю губы, поскольку боюсь, что он хочет снова поцеловать меня. Но вместо этого он берет один из моих сосков в рот и начинает легонько посасывать.

Я всхлипываю — от страха или от отчаяния, из-за того, как мое тело реагирует на его прикосновения. Сосок твердеет у него во рту, и Торн это чувствует. Он начинает покусывать его и берет в руку вторую грудь, мягко, но настойчиво, разминая ее. Пока он это делает, из его рта вырывается низкое урчание.

Наконец, он отпускает меня. Мои соски торчат вверх, твердые и покрасневшие. Торн смотрит на них… он очарован.

— Такое изящное тело… — хрипло шепчет он, и я слышу с трудом удерживаемое самообладание в его голосе. — Ты так хороша на вкус… интересно… — Рука, которая ранее лежала спокойно на моем животе, медленно движется ниже. И я сжимаюсь от страха, потому что знаю, куда она хочет.

— Пожалуйста… Торн… я не хочу…

Он переводит взгляд на меня, и его карие глаза пылают нечеловеческим желанием.

— Это не правда, Ларона. Ты просто слишком напугана, чтобы признать это.

— Пожалуйста, — начинаю рыдать я и чувствую, как по щекам катятся слезы.

Рука перемещается на мой лобок, палец медленно скользит между половыми губами, разводит их и ищет чувствительный клитор. Найдя его, слегка надавливает. Я сжимаю губы в тонкую линию… и, хотя я боюсь Торна, как монстра из самых страшных своих кошмаров, я не могу противиться искушению потереться об его палец. Боже… что со мной? Это не может быть правдой.

— Видишь, малышка, насколько мокрая твоя сладкая киска? Я легко могу засунуть палец в твою дырочку. И, держу пари, смогу сделать ее еще больше.

Прежде чем я успеваю издать хоть звук, Торн проталкивает палец глубоко в меня. Я закрываю глаза, оттого что оказываю ему так мало сопротивления… наоборот. Когда его палец погружается в меня, раздается явное хлюпанье. Я мокрая. Тут же Торн надавливает большим пальцем на мой клитор, и я не могу сдержать предательский стон.

В его глазах вспыхивает искра — Торн уловил мою недвусмысленную реакцию, и начинает трахать меня пальцем… медленно, но основательно.

— Такая милая киска… такая влажная и узкая… — шепчет он, и я улавливаю его тяжелое дыхание.

В свою очередь, я тоже обращаю внимание на гигантскую выпуклость в его штанах. Надеюсь, это всего лишь ткань брюк зрительно делает его таким огромным, но я опасаюсь худшего. Его колоссальные размеры, благодаря генетической модификации, конечно же, не обошли стороной и гениталии. Я взвешиваю свои шансы на выживание после изнасилования Торном. Я маленькая, — меньше, чем обычные женщины, — и даже у Трэйка изначально были трудности с проникновением, хотя он был не таким XXL-мужчиной, как Торн. С другой стороны, по-видимому, у доктора Барнер не было сомнений — в «Древе Жизни» меня полностью обследовали и признали пригодной.

— Куколка… — шепчет Торн, большим пальцем поигрывая вокруг моего клитора и слегка порхая над ним.

Я таращусь на него. Как он только что назвал меня?

«Сохраняй спокойствие. Так будет лучше для тебя, куколка…» — вспоминаются мне слова солдата в шаттле, прежде чем тот вытащил газовую бомбу. Я вспоминаю карие глаза, которые смотрели на меня. Глаза Торна!

— Ты! Это был ты… в шаттле, — восклицаю я.

В этот момент я забываю все предупреждения не провоцировать Бойца и начинаю извиваться под ним, пытаясь освободиться. Реакция мужчины молниеносна. Торн вытягивает руку и хватает меня за шею сзади. Хватка не болезненная, но крепкая.

— Да, — отвечает он без колебаний.

— Почему? — всхлипываю я, и из-за слез, текущих по моим щекам, хватка на шее становится мягче.

— Потому что хотел спасти тебя… от того, что они сделали бы с тобой, если бы не признали пригодной.

Я пристально смотрю на него. Что он имеет в виду? И тогда мне приходит на ум, что я не знаю, куда из шаттла увели моих подруг по несчастью. Сиру… или ту рыжую…

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, и мое дыхание замирает.

Торн сжимает губы и качает головой.

— Не важно. Ты здесь… со мной.

Он сумасшедший… он перепичканный гормонами монстр. Я не рискую вновь вывести его из себя, оказывая сопротивление, но позволяю себе плакать.

Торн прикладывает палец к моим губам, — тот самый палец, который только что был во мне, — и я чувствую свой собственный запах.

— Это не запах страха. Тебе страшно, я знаю, но ты хочешь меня гораздо больше, чем боишься.

— Ты ошибаешься, — шепчу я в отчаянии, добавив в голос как можно больше убедительности.

Торн не дает сбить себя с толку. Мышцы его шеи начинают подергиваться, я вижу, насколько он напряжен. Вдруг он хватается за нож. Мне хочется закричать, но его большая, грубая рука ложится на мой рот. А затем Торн разрезает мои оковы на руках и ногах.

Я свободна! Запястья начинают гореть, когда кровь приливает к пережатым до этого участкам кожи. Я хочу сесть, но Торн прижимает меня одним движением руки обратно к кровати.

— Я покажу тебе, что ты действительно хочешь и в чем нуждаешься, — хрипло шепчет он.

Я умираю тысячью смертей, когда он раздвигает мои ноги, прижимая плечами бедра и отводя их назад так, что я оказываюсь совершенно открытой перед ним. Его предостерегающий взгляд душит в зародыше мою последнюю попытку сопротивления.

А потом я чувствую на себе его рот: язык обводит клитор, порхает вокруг, Торн дразнит и посасывает его.

Я больше не хочу быть со своим телом единым целым… хочу убедить себя, что это только мое тело реагирует… не я… меня здесь нет… но правда в том, что я не могу этого сделать. То, как Торн лижет и сосет мою чувствительную плоть, оставляет меня безучастной ко всему остальному. Низ живота посылает четкие сигналы в мои соски. Они становятся жесткими, как камушки, а из горла вновь вырывается стон. Я впиваюсь пальцами в простыню и еще сильнее вдавливаю свое раскрытое естество Торну в лицо. Он чувствует согласие моего тела и обхватывает мои бедра плотнее.

— Куколка… ты такая замечательная на вкус… Такая чертовски замечательная и правильная.

Он стонет едва ли не громче меня, продолжая лизать. Мои половые губы опухли, клитор пульсирует…

Словно со стороны, я слышу свой стон, вижу, как мои руки зарываются в волосы Торна и вжимают его голову глубже между моих ног, и в этот момент мне абсолютно не важно, что он монстр.

— Пожалуйста… пожалуйста, дай мне кончить, — всхлипываю я, совершенно не владея собой.

Торн смотрит на меня с изумлением. В его глазах жажда, которая почти убивает его.

— Да! Кончи для меня, — хрипит он возбужденно.

Я взрываюсь, выкрикивая имя Торна и вжимая его голову обеими руками себе между бедер. Я стону и кричу, бьюсь из стороны в сторону, когда Торн дразнит ударами языка попеременно то клитор, то тугую дырочку. Когда кульминация стихает, я пребываю в шоке от самой себя. Никогда прежде я не позволяла себе так раскрепоститься… даже с Трэйком, которому доверяла. А теперь вот.

Как только возбуждение спадает, возвращается страх. И к страху, что Торн может взять меня против моей воли, вдруг присоединяется еще более глубокий страх — что этот мужчина может сделать так, что я действительно его захочу.

Торн целует мои бедра с внутренней стороны, но я сворачиваюсь, как еж, защищаясь от него.

Я слышу разочарованное фырканье, когда он отстраняется. «Глупая идея — раздражать его, Ларона…» Но Торн не только не хватает меня снова за шею, но и не освобождает свой, теперь уже значительно увеличившийся, бугор из тренировочных штанов. Вместо этого он мрачно смотрит на меня.

— Все еще боишься, Ларона? Ты должна была уже давно это почувствовать.

Я решаюсь взглянуть на него.

— Что? — спрашиваю я жалобно.

Его тело напрягается, он впивается в меня взглядом.

— Что ты — мое естественное дополнение… и что ты должна покориться мне.

Я пристально смотрю на Торна. Он безумный… совершенно ненормальный… одержимый своей нелепой идеей! Я качаю головой, но он непреклонен и удерживает меня взглядом.

— Это неизбежно… и ты понимаешь это, — с этими словами он выходит из комнаты.

Я остаюсь наедине со своими чувствами, страхами и тем смятением, что Торн во мне вызвал.

После того, как разъяснил свою позицию, я чувствую себя лучше. Эти мучительные сомнения и чувства ушли. Теперь я знаю, что все правильно. Знаю, что Ларона — моя. Надеюсь, я не запугал ее снова, после того, как она так податливо ответила мне. Кроу в таких делах лучше меня… я просто говорю, что думаю.

Напряженный, я иду на кухню, резко распахиваю холодильник и выпиваю почти целую бутылку воды. Член в штанах подергивается. И теперь, когда я попробовал Ларону, моя потребность в ней практически невыносима. Но я знаю, что должен контролировать себя… ждать, пока уляжется страх. Проклятье! Ожидание — это последнее, что нужно с моим теперешним уровнем гормонов. Я подумываю не сходить ли в тренировочную комнату подрочить, но не могу заставить себя. Мне нужно не просто кончить — сделать это в одиночку совсем меня не удовлетворит. Я должен подчинить ее… Ларона должна принять меня. Только тогда мой уровень гормонов понизится до нормального.

Я прислоняюсь к стене в кухне и начинаю размышлять. Я должен что-то предпринять… отвлечься. Во время отпуска «Древо Жизни» позволяет нам выпивать до двух спиртных напитков. Обычно я растягиваю по одному в месяц, но сегодня выпью оба за раз… в надежде, что это поможет.

Часы на стене показывают, что уже почти восемь вечера. Бар «Место встречи» уже открыт. Я набираю код Кроу в коммуникаторе и спрашиваю, придет ли он. Мы договариваемся о встрече, после чего я направляюсь к выходу. На мгновение останавливаюсь, задумавшись, не связать ли Ларону вновь. Но мой инстинкт подсказывает, что она далека от того, чтобы от отчаяния нанести себе вред. Она запуталась… может быть, даже отчаялась… но она не самоубийца. И Ларона не сможет сбежать. Даже если бы она добралась до забора, который, к слову, с высоким уровнем защиты, отделяющего сектор «A» от джунглей, она попала бы прямо в руки дежурного офицера, который немедленно вернул бы ее обратно. Но подозреваю, что Ларона все же не будет пытаться убежать.

Удовлетворенный, я открываю дверь в предвкушении своих двух напитков, которые, надеюсь, затуманят мой мозг.