Тот день, когда умерли все боги. Прыжок в катастрофу. Том 1

Энгус

Он проснулся, как только Морн произнесла его имя. Зонный имплант предписал ему новые команды. Альфа-фаза сна закончилась. Образы, которых он не помнил, исчезли, словно никогда не существовали. Его длительная изоляция, вызванная силами астероидного роя и беспощадными полями черной дыры, подошла к концу. Направленное излучение электронов, управляемое программным ядром, вырвало покой из его нервных узлов и волокон. Морн произнесла имя Энгуса, и все состояние его бытия изменилось. Ни один мускул не дернулся и не напрягся. Тело оставалось неподвижным. Но он помчался из глубин исцеляющей тьмы к тревожному свету сознания.

— Энгус, — повторила Морн. — Проснись. Ты нам нужен.

Термопайл отметил в ее голосе оттенок принуждения. Он слишком хорошо изучил Морн Хайленд. Она ненавидела его — всегда ненавидела. Будь ее воля, она не приблизилась бы к нему и за тридцать световых лет. Морн пришла сюда только потому, что нуждалась в нем. Точнее, в нем нуждались люди, о которых она заботилась. Команда «Трубы».

Тем не менее Морн была здесь. Она перенесла большие ускорения, гравитационную болезнь и осталась живой. Что говорил Дэйвис, когда удалял его программное ядро? «Скоро Морн придет в себя. Я не могу говорить ей об этом. Особенно после того, что она пережила». А затем он добавил: «Я не могу сказать Морн, что единственный человек, от которого зависело наше спасение, попал в состояние чертова стазиса!»

Значит, с ней что-то случилось. Что-то нехорошее. Похожее на то, что с ней делали он и Ник Саккорсо. И все же она пришла к нему. В ошеломляющей вспышке озарения — такой же быстрой, как скорость его имплантов — он понял, что обрадовался Морн. Его глаза были открыты — насколько он знал, они оставались открытыми все время. Лежа на хирургическом столе, с правой щекой, прижатой к упругой подушке, он видел только приборную консоль лазарета. Стерильный свет комнаты освещал экраны и индикаторы. Они свидетельствовали о том, что он проснулся. Нет, черт возьми! Они еще заверяли его, что он почти поправился. Морн стояла по другую сторону стола. Она не видела, что его глаза открылись. Или, возможно, она не смотрела на показания приборов.

— Энгус, — еще раз сказала Морн. — Я не знаю, как разбудить тебя. Я даже не знаю, слышишь ли ты меня. Но мы в беде. Ты должен проснуться.

Чертовски верно. Корабль нуждался в нем. Он был «единственным человеком, который мог починить двигатели». Этот маленький чертенок Сиро, с омертвевшими мозгами, испортил их. Мальчишка выполнил приказ Сорас Чатлейн, несмотря на то, что Вектор вывел из него мутагены. Никто другой, кроме Энгуса, не мог обойти запрет на доступ, установленный на внутренних системах «Трубы». В его памяти хранились базы данных, готовые в любой момент появиться на экране программного ядра. Он мог разобрать судно по винтикам и собрать его снова, не глядя на интерфейсы диагностирующих устройств. Черт! Он мог сделать половину частей корабля, если бы это потребовалось.

Энгус сглотнул, прочищая горло. Ему хотелось проворчать: «Поди-ка прочь, глупая сучка. Меня не волнует, насколько сильно я нужен тебе. И ты мне не нужна». В другое время он так бы и сказал, но не теперь... Потому что Энгус не хотел, чтобы она уходила. Он больше не намеревался обижать ее. Когда он причинял ей боль, то наносил вред себе. Такова была история его проклятой жизни. Десятки лет он унижал, убивал и грабил людей, но после каждого акта насилия его выбор сокращался. Свободы становилось меньше. Что бы Термопайл ни делал, он все глубже погружался в яичную бездну — в пустоту ужаса и боли, от которой всегда убегал. Морн освободила его от приоритетных кодов. Программное ядро по-прежнему ограничивало Энгуса в действиях, но отныне никто не мог превратить его в покорного раба.

Он выжил в своей «детской кроватке». Один, снаружи корабля, в узкой, клетке скафандра, под выстрелами вражеского судна, под лютой яростью метеоритного роя и черной дыры. В конечном счете он увяз в слепой и беспомощной агонии, которую всегда боялся. Однако он выжил. И теперь Энгус не хотел, чтобы Морн уходила. Более того, он не желал беспокоить ее понапрасну — томить ненужными страхами и чувством отчаяния.

— Я слышу тебя.

Его осипший голос едва выходил из горла.

— Не подгоняй меня. Мне надо немного подумать.

Господи, да что это с ним? Что он собирался делать? Умолять ее о прощении? Нет, только не сейчас. Если вообще когда-нибудь. Он жив, черт возьми, назло всем бедам! Он выжил в своей «детской кроватке». Он был Энгусом Термопайлом, а не каким-то жалким филантропом, который, извиняясь за никчемную жизнь, покупал у людей благоволение.

— Слава Богу, — прошептала Морн.

Ее облегчение было таким же очевидным, как сообщение программного ядра. Несмотря на ненависть, она не желала ему смерти.

«Ты нужен нам. Проснись».

Нет, что-то не сходилось. Разве Сиро не испортил двигатели? Тогда почему функционировали системы корабля? Каким образом «Труба» уцелела? И где они находились? Дэйвис говорил, что за ними гнались копы. Энгус помнил его слова: «Мы по-прежнему передаем позывные». Затем Дэйвис спросил, как будто думал, что Энгус знает ответ: «На чьей стороне этот крейсер?». Что же, черт возьми, происходит?

Он решил пошевелиться. Однако стол удерживал его ремнями и скобами. Энгус попытался вспомнить, зачем они были нужны. Чтобы он оставался неподвижным, пока лазарет и Дэйвис оперировали его

— Ты не могла бы освободить меня от этих чертовых ремней? — спросил он у Морн.

«Если только доверяешь мне».

Ожидая ее реакции, Энгус запросил у компьютера отчет о своем состоянии. Система внутренней диагностики указала следующие травмы: вывих бедра (исправлен), сильное обезвоживание (на стадии излечения), обильное кровотечение (остановлено). Химический анализ крови отметил относительно высокий уровень метаболинов, коагулянтов, анальгетиков и антибиотиков. Прогноз: полное восстановление в течение сорока восьми часов. Все его кибернетические ресурсы функционировали. А значит, он мог вырвать с корнем любые ремни и скобы.

Однако Морн уже неловко подергивала его путы, расстегивая ремни и освобождая Энгуса от прижимных скоб. Когда последний фиксатор отлетел в сторону, Термопайл перекатился на бок и спрыгнул со стола на ноги. Тошнотворная боль впилась в бедро. Наверное, ему не следовало использовать сопла скафандра против притяжения сингулярных полей. Хотя, возможно, этот дополнительный импульс и спас ему жизнь. Зонные импланты уменьшили неприятные ощущения. Только слабая пульсирующая боль напоминала ему, что лечение травм не закончено и потребует еще немного времени.

Зацепившись за край стола, он взглянул на Морн — впервые с тех пор, как покинул мостик и отправился в центр роя. Она парила перед ним на расстоянии вытянутой руки.

— Мы хотели дать тебе выспаться. Но обстоятельства сложились иначе.

В ее голосе чувствовалась тревога. Она говорила быстро, словно боялась войти в ступор — как будто не желала, чтобы отвращение к нему овладело ею еще сильнее.

— У нас больше нет времени. На экране сканера появилась метка другого корабля. Он вышел из подпространства пять минут назад и направился к нам. Мы провели идентификацию. Это «Каратель». Тот самый крейсер полиции, мимо которого мы пролетели, когда вернулись в человеческий космос.

Она помолчала, а затем добавила:

— Тот самый корабль, который отдал Нику твои приоритетные коды.

Очевидно, она думала, что Энгус посчитает ее замечание важным. Однако это было не так. Он почти не слушал ее слов.

Отдых пошел ей на пользу. Он признал это с первого взгляда. Череда страданий и гнет отчаяния лишили Морн былой красоты. Темные глазницы на бледном лице напоминали пещеры. Тем не менее сон и пища улучшили тон ее кожи и до некоторой степени восстановили эластичность мышц. Сеть морщин между бровей, в уголках губ и глаз стала не такой рельефной.

Внезапно Энгус забыл о морщинах и истощении Морн. Его внимание привлек гипс, который закрывал ее правую руку от плеча до запястья. Неуемная темная ярость вспыхнула в нем, как взрыв зажигательной гранаты. Только зонные импланты удержали его от прыжка, когда он хотел схватить ее и, встряхнув за плечи, выяснить правду.

— Кто это тебя? — хрипло спросил он, задыхаясь от гнева. — Кто это сделал?

Через пару минут ублюдок, обидевший ее, давился бы своими гениталиями. Она сердито поморщилась.

— Я сделала это сама, — ответила Морн. — Чтобы взять под контроль гравитационную болезнь. Мне пришлось выполнять функции пилота.

Сама себе! Он выругался сквозь зубы. Сама себе? Энгус тут же поверил ей. Ему захотелось дать Морн пощечину.

— Ты просто спятила, — проворчал он. — Лишилась своего убогого ума. Ты же знаешь, как ускорение влияет на тебя. Сколько раз мне говорить, чтобы ты не шастала на мостик?

Чтобы удержаться от действий, он перешел на крик. Морн нахмурилась. Она боялась его. Всегда боялась. Но она превосходила его по силе духа. Даже будучи напуганной, она умела сохранять контроль и дисциплину.

— Энгус, — бесстрастно сказала Морн, — у нас нет времени на этот вздор. Случилось много разных событий. Ты спал...

— Знаю. Я проспал шесть часов.

Программное ядро продолжало поставлять ему информацию. Он находился в лазарете так долго, что все его враги могли бы выстроиться в шеренгу и открыть огонь по «Трубе».

— А до этого я был без сознания. Застрял в стазисе.

Его ярость требовала выхода. Он изголодался по жестокости. Все, что ранило Морн, ранило и его, и он хотел расплаты. Тем не менее Энгус сделал усилие, чтобы успокоиться. Он должен был соответствовать Морн.

«Ты нужен нам».

С помощью зонных имплантов он притушил огонь, ревевший в горниле его сердца.

— За нами гонится «Каратель», — продолжил он. — Ты сама это сказала. Сиро испортил двигатели. Об этом я узнал от Дэйвиса.

Он мог бы догадаться о поломке по молчанию импульсных двигателей. Привычный гул не отзывался вибрацией в переборках корабля.

— Лучше расскажи о том, чего я еще не знаю. Где мы? Как мы сюда попали? Я видел, как «Завтрак налегке» погиб. А куда подевался «Планер»? И еще! Что ты хочешь от меня?

Морн прикусила губу, словно сдерживала резкий ответ. С видимым усилием она подавила свое нетерпение и медленно кивнула.

— Прости. Я забыла, как много мне нужно сказать тебе. А времени не осталось...

Она смущенно поморщилась.

— Однако я вряд ли уговорю тебя содействовать нам, если не объясню, какую помощь мы ожидаем. Я проспала всю погоню и знаю о ней от Дэйвиса, Мики и Вектора.

Энгус прикрыл костры гнева искусственным спокойствием и приготовился слушать.

— Мы улетели от черной дыры, — уныло сообщила Морн. — Впрочем, это очевидно. Иначе нас бы не было в живых.

Ее нетерпение прорывалось из пещер ввалившихся глаз. Она едва не стонала от напряжения.

— Ты оставил включенным нашлемный микрофон, и Дэйвис услышал твое дыхание К тому времени я уже отключилась.

Она указала взглядом на раненую руку.

— Тебя затащил на корабль Шейхид. Мика и Дэйвис подвели «Трубу» к краю роя. Но мы оказались между двух огней — точнее, между «Карателем» и «Затишьем». Я до сих пор не понимаю, как нас нашли амнионы.

«Каратель» принимал позывные «Трубы». Это ясно. Копы принимали сигнал до тех пор, пока Ник не отключил передатчик.

— Затем появился «Планер». «Каратель» и «Затишье» вступили в бой. Дэйвис говорит, что полицейский крейсер прикрывал нас огнем. Но у «Затишья» была сверхсветовая протонная пушка. Амнионы поймали «Трубу» на прицел. Нас скрывали астероиды, но они каким-то образом вычислили нашу позицию. Мика и Дэйвис ничего не могли сделать. Внезапно, когда амнионы были готовы разнести нас на куски, перед ними появился «Планер». Он открыл огонь по сторожевику.

Морн подняла руку, умоляя Энгуса воздержаться от вопросов.

— Этого я тоже не могу объяснить. Термопайл не собирался прерывать ее рассказ.

Он знал, что Морн говорила правду. В любом случае, Энгус мог проверить ее слова, взглянув на файлы бортового журнала «Трубы». Сейчас его интересовали только факты. Объяснения были пустой тратой времени, если они не помогали предсказывать замыслы врагов.

— Я думаю, «Затишье» не могло сражаться одновременно с «Карателем» и «Планером», — продолжила Морн. — Амнионы выстрелили из сверхсветовой протонной пушки и уничтожили «Планер». Затем им понадобилось время для перезарядки. Мы получили шанс на спасение. Прежде чем они смогли выстрелить снова, Мика вылетела из роя, вошла в контактное поле и покинула систему Массива-5. В данный момент мы находимся в межзвездном пространстве.

Компьютер Энгуса начал серию расчетов. В его голове замелькали астронавигационные базы данных, кривые трасс и возможные позиции «Трубы». Однако он не пропускал ни слова из того, что говорила Морн.

— Чем дальше, тем хуже, — со вздохом сказала она. — Никто из нас не знает, что сделал Сиро. Он решил, что должен выполнить приказ Сорас Чатлейн Когда мы восстановились в пространстве, Салага пробрался в моторный отсек и вывел из строя двигатели. С тех пор мы находимся в свободном дрейфе и живем за счет энергии аккумуляторных ячеек. Теперь нас обнаружил «Каратель». Он быстро догоняет «Трубу». Через тридцать минут крейсер сможет бить по нам прямой наводкой. Если копы захотят пристыковаться к «Трубе», то они смогут сделать это через два часа — правда, им придется произвести резкое торможение, чтобы сбавить скорость.

Программное ядро выдало новый блок данных. На фоне звездных карт высветились показания диагностирующих систем корабля. Протоколы ремонтных операций сменялись параметрами контрольных величин. Среди этого потока информации он заметил, что при упоминании о крейсере лицевые мышцы Морн немного напряглись. В ее глазах вспыхнули тусклые искорки. Она была копом. Ей полагалось испытывать восторг при виде боевого корабля полиции, но Морн излучала страх. Она боялась «Карателя» еще больше, чем Энгуса. И Термопайл пока не понимал причин такого ужаса.

— Что им от нас нужно? — спросил он, воспользовавшись паузой.

— Откуда я знаю? — со злостью сказала Морн.

— Разве «Каратель» не выдвинул никаких требований? — с усмешкой произнес Энгус. — Он выходил на связь с «Трубой»?

Плечи Морн поникли. Похоже, она теряла терпение.

— Мы получили стандартное предупреждение полиции, — ответила она. — Нам было приказано остановиться и ждать дальнейших указаний. Наверное, они еще не поняли, что мы потеряли ход.

Морн снова прикусила губу.

— Мне очень тяжело, — призналась она. — Я разрываюсь на части, Энгус. На борту «Карателя» находится Мин Доннер. Мин Доннер! Понимаешь?

Руководитель подразделения специального назначения.

— Бог знает, что она там делает.

Ее голос дрожал от досады. Но она собралась с силами и заткнула пробкой свои чувства.

— Кто-то предвидел это сошествие ада. Доннер присоединилась к кораблю, когда «Каратель» покинул командный пункт полиции Концерна и отправился в пояс Рудной станции. Она сама будет вести переговоры с нами. Похоже, она думает, что мы не пожелаем слушать никого другого.

«Да, — подумал Энгус. — Кто-то все предвидел Морн была права. Эту ситуацию спланировал человек, который заменил программное ядро и нацелил его на спасение Морн Человек, который послал вместе с ним Майлса Тэвернера, заранее снабдив его информацией для предательства».

Морн продолжала говорить:

— Если в руководстве полиции имеются честные люди, то Мин Доннер одна из них Но я не уверена..

Она выпрямила плечи.

— «Каратель» не угрожает нам, но держит нас на прицеле. Его плазменная пушка заряжена и наведена на «Трубу». Он может открыть огонь в любую минуту, как только им не понравятся наши ответы.

Энгус почувствовал гнев в ее голосе, но не пожелал уклоняться от интересовавшей его темы.

— А что «Затишье»? — спросил он. — Копы покончили с амнионским кораблем?

Этот вопрос охладил ее пыл Морн раздраженно поморщилась.

— Я не знаю. Когда мы вошли в контактное поле, они продолжали сражение. Дэйвис сказал, что амнионы получили повреждение. Возможно, «Каратель» добил их А может быть, и нет По словам Мики, крейсер полиции выглядел потрепанным. Мы не заметили других кораблей Похоже, колонисты «Вэлдор Индастриал» не успели собрать силы на ответный удар.

Волнение Морн заинтриговало Энгуса. Программное ядро оценивало возможности и прокручивало сценарии событий: к примеру, шанс, что он быстро устранит неисправность и отважится на холодный запуск двигателя. Несмотря на сложность процедур встроенного в него компьютера, он продолжал наблюдать за Морн.

Чем объяснялась ее тревога? Тем, что «Затишье» совершило акт вторжения? Нет, причина была другой. Он что-то пропустил. Он не понимал основы ее страха. В поисках ответа Энгус сменил тему и подошел к проблеме с другой стороны.

— Хорошо, — сказал он. — Твои слова мало что мне дали, но я могу жить без объяснений. Что ты хочешь от меня? — пальцы Термопайла сжали край стола, предательски выдавая силу принуждения его программ и собственных потребностей. — Что, по-твоему, я могу сделать при таких обстоятельствах?

Морн вздохнула. Ее взгляд был прикован к рукам Энгуса, словно она следила за тем, как белели костяшки его пальцев. Затем она подняла голову. Какие бы страхи ее ни одолевали, Морн сохранила достаточно отваги, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы ты увел нас подальше от «Карателя», — произнесла она, как будто считала Энгуса волшебником. — Крейсер защищал нас от «Затишья». Он обеспечил Дэйвиса твоими приоритетными кодами. Но именно он отдал нас во власть Ника Саккорсо. И это меня смущает. Я доверяю Мин Доннер, но не верю тем людям, чьи приказы она выполняет.

Морн сжала кулаки.

— Я не хочу сражаться с этим кораблем, — продолжила она. — И не хочу ему сдаваться. Вместо этого я прошу тебя доставить нас на Землю, чтобы мы могли рассказать нашу историю кому-то, кроме руководства полиции. Хотя бы Руководящему Совету.

Его глаза расширились. За навязанным имплантами спокойствием он был потрясен. Рассказать нашу историю? Энгус был нелегалом до мозга костей. Раскрыв властям свою историю, он подписал бы себе смертный приговор. Как коп, Морн могла бы выжить. Но его наверняка бы казнили.

— И что ты, черт возьми, хочешь им рассказать? — спросил Энгус.

— Формулу Вектора, — ответила она. — Как мы ее получили. Почему амнионы гонятся за Дэйвисом.

Морн могла бы перечислить целый список. Тем не менее время торопило, и она ограничила себя только важными темами. Ее голос окреп.

— Я хочу рассказать о том, что Вектор и Мика сделали для людей. Я хочу поведать Совету о руководителях полиции, которые отдали меня Нику.

Она взглянула на Энгуса, словно бросала ему вызов.

— И еще я хочу рассказать, как тебя подставили. Термопайл едва устоял на ногах.

— Господи! Морн! — запротестовал он. — Ты не должна рассказывать об этом.

Иначе ей пришлось бы признаться в том, что Энгус отдал ей пульт зонного импланта и что она использовала запрещенный прибор на себе.

— Нас обоих казнят. Они сожгут наши дурные мозги. Копы убьют тебя дюжину раз, лишь бы не позволить правде просочиться наружу.

Так вот что пугало ее? Перспектива признания в собственных преступлениях перед Руководящим Советом Земли и Космоса? Вынесение приговора самой себе? А для чего? Для того, чтобы спасти продажное человечество от трахнутых копов и амнионов.

Она мрачно кивнула. Если Морн и боялась, то темнота впалых глаз скрывала это.

— Вот почему мы должны держаться подальше от «Карателя».

Он не мог вместить в себя ее напор. Ему требовался выход. Энгус приказал зонным имплантам ослабить навязанное ему спокойствие, чтобы он мог закричать.

— Черт возьми! Неужели ты не знаешь, чего они добились, подставив меня? Конечно, не знаешь. Когда это случилось, ты торчала на «Мечте капитана». Они ведь и отдали тебя капитану Траходаву в награду за эту аферу. Им хотелось выставить охрану Рудной станции в неприглядном виде. Совет поверил в предательство людей из службы безопасности и одобрил так называемый акт преимущественного права.

Энгус стал первой жертвой этого закона. На основании принятого акта Лебуол забрал его с Рудной станции и превратил в киборга.

— Акт преимущественного права дал полиции власть над местными службами безопасности во всем человеческом космосе! Полиция желала больше полномочий, как будто ей не хватало программных ядер и идентификаторов, или таких кораблей, как «Повелитель звезд», и всех денег в нашей чертовой галактике.

Он взбешенно закричал:

— Копы не позволят тебе отнять у них такую власть!

Скрывая огорчение — или просто усваивая полученную информацию — Морн опустила голову. Через несколько мгновений она вновь посмотрела на Энгуса. Ее глаза горели черным огнем, как пламя ярости Термопайла.

— Честно говоря, я не удивлена, — сказала она сквозь зубы. — Но твои слова ничего не меняют. Это нужно остановить. И, возможно, Совет разберется с полицией.

«Это нужно остановить». Несмотря на ее испуганный голос Энгус услышал в нем шепот Уордена Диоса. Неужели одноглазый сукин сын предвидел их разговор? У него остался только один протест — последнее возражение, которое могло заставить Морн передумать. Крик злил ее, поэтому Энгус восстановил искусственное спокойствие. Он хотел, чтобы его голос звучал неоспоримо и уверенно — как у Ника Саккорсо.

— Я же говорил, что ты спятила, — насмешливо ответил он. — Наверное, ты меня не слушала. А я сказал тебе, что не могу вернуться на Землю Неужели ты не понимаешь? Как только Майлс предал меня, я стал опасным для копов. Те, кто гонятся за нами, знают, что я несу в себе опасную информацию. Она записана в моем программном ядре. Я не желаю попадать в руки копов — если только кто-то не воспользуется моими приоритетными кодами и не прикажет мне сделать это. Но коды блокированы. Ты можешь выкрикивать их, пока не получишь грыжу. Даже если я хотел бы подчиниться тебе, мой компьютер не принял бы твоих приказов. Он не позволит мне лететь на Землю.

Энгус говорил ей правду. Без власти приоритетных кодов он не мог противиться набору основополагающих инструкций. Однако Морн не смутилась. Даже теперь она была сильнее его.

— Хорошо, — мрачно сказала она. — Я назначу пилотом Мику и буду лично отдавать ей приказы. Ты только не мешай нам, и все.

Она не просто шокировала его, а потрясла до глубины души. Под ее решительным напором Термопайл едва не потерял контакт с реальностью. Мика будет управлять кораблем. Они лишат его инициативы. Черт! А ведь верно! Его программа позволит это. Внезапно Энгусу показалось, что Морн может обойти любые ограничения, которые вставили в него полицейские.

Программное ядро Термопайла перебирало различные тактические варианты. Некоторые из них выглядели вполне приемлемыми. Компьютер и его врожденные инстинкты сплетали паутину хитрого плана — паутину, достаточно крепкую, чтобы стать основой для дальнейших действий. Однако Энгус оставался неподвижным. Он не отходил от стола, хотя Морн изнывала от нетерпения. Ему хотелось понять ее. Если она освободит его из электронной тюрьмы, то ей будет подвластно все. Но Энгус должен был знать ее мотивы.

— Да, ты можешь добиться успеха, — спокойно согласился он. — Однако я чувствую в тебе какую-то слабость. Мне ясно, что ты утаиваешь от меня важные подробности. Они терзают и пугают тебя больше, чем я. Это видно по твоему лицу, но мне не хочется заниматься догадками. Лучше скажи откровенно, с чем мне придется столкнуться.

Он ожидал, что она рассердится и начнет обвинять его во всех грехах. «Как? Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе? Ты насиловал меня! Едва не превратил в сумасшедшую! И теперь хочешь, чтобы я положилась на тебя? Да я скорее умру». Но Морн не говорила ничего подобного. Она без колебаний выдержала взгляд Термопайла. Лишь напряжение мышц на скулах немного подтянуло вверх ее подбородок.

— Когда на Малом Танатосе я попала к амнионам, — с горечью сказала Морн, — они взяли образцы моей крови. В ней содержалось иммунное лекарство Ника. Мне кажется, что эти образцы были переданы на «Затишье». Но даже если я ошибаюсь, амнионы могли принять сообщение Вектора. Я хочу узнать, уцелел ли их корабль. Этот вопрос имеет для меня первостепенное значение. Если «Каратель» уничтожил амнионов, то уже не важно, что случится с нами. Рано или поздно, формула Вектора попадет в нужные руки. У нас могут отнять что угодно, но мы уже достигли главной цели. Однако если «Затишье» уцелело, амнионы вернутся в свой космос и узнают, как противостоять иммунному лекарству. Формула Вектора станет бесполезной еще до того, как люди получат от нее какую-то пользу.

По непонятным для него причинам Энгус почувствовал внезапное облегчение. Так вот, что она боялась! Он не видел в этом угрозы — если только Морн говорила ему правду. Энгус верил ей. Она всегда тревожилась о таких дерьмовых проблемах. На какое-то время, пока Морн находилась на борту «Красотки», он отучил ее от этого. Но теперь она снова взялась за старое.

Энгус мог бы догадаться, что она боялась не за себя. Ее дурацкие убеждения были выше этого. Хотя именно они избавили его от приоритетных кодов. Теперь они сгибали прутья кибернетической решетки Если он окажет ей помощь, Морн может выпустить его на свободу.

— Глупая девчонка, — веселым тоном произнес Термопайл. — В данный момент ты ничего не изменишь. Так что нет смысла тревожиться об этом. Тебе не известно, куда улетело «Затишье». Если амнионы настолько спятили, что совершили акт вторжения, то они будут продолжать свои безумства. Мы можем предположить, что они по-прежнему разыскивают нас Не трать на них попусту время. Волнуйся о более важных делах. Например, о том, чем мы займемся дальше.

Ее глаза подозрительно сузились.

— Энгус, хватит болтать! Что мы будем делать?

Она могла бы сказать: «Что ты будешь делать?» Термопайл ответил ей счастливой и загадочно-злобной усмешкой.

— Все зависит от того, какой ущерб нанес двигателям этот маленький звереныш.

Несмотря на боль в бедре, он оттолкнулся от края стола и полетел к дверному проему. Реальность изменялась. Ее меняла Морн. Теперь могли произойти любые чудеса. Встретившись с этой женщиной, он ушел от всего, что знал о себе, и теперь каждый шаг уводил его еще дальше.