Тот самый парень из порно

Лос-Анджелес, бар

Это был вызов. Вызов для текилы!

Никаких «космополитанов».

Всю жизнь пила пиво, мартини и водку на поминках, а тут вдруг вырвалась впервые в жизни за границу и обнаружила, что есть такая отличная вещь, как самогон из кактусов.

Самое то для сложных ситуаций.

На третьем шоте меня отпустила нервная дрожь.

На пятом я перестала держать Асель за локоть, чтобы она случайно не убежала и не оставила меня в этом ужасном месте, полном голливудских звезд инкогнито и тайных порноактеров, одну.

– Ты просто выпьешь кофе, улыбнешься, попрощаешься и сядешь на самолет. Все, Лиля, все!

– А ты где будешь?

– Я буду пить кофе в соседнем баре. Или не кофе. Я скоро сильнее тебя волноваться начну.

Покосившись на толпящиеся стопки из-под текилы, я вздохнула и сделала знак бармену: еще одну. Да, мы сидели за стойкой в том самом настоящем американском баре, глушили шоты один за другим, нервно улыбались бармену – все как в сериалах.

Но я даже прочувствовать момент не могла, все мои мысли занимал Дэрил. Телефон жег бедро через подкладку кармана. Почему-то не решалась даже полистать его инстаграм, словно он мог отследить, как учащается мое дыхание, когда я смотрю ролики его силовых тренировок.

Я почему-то сама не додумалась, что он есть в соцсетях. Как-то казалось, что в инстаграме и фейсбуке все равно запрещено все неприличное.

Как будто у порнозвезды не может быть обычной жизни.

Или он спортом тоже занимается только до момента, пока в зал не зайдет грудастая мулатка с офигенной попой, а дальше спорт уже совсем другой?

Да нет, вряд ли. Чтобы в сорок пять иметь такой пресс, пахать надо не только на мулатках.

Он ведь еще в магазин за продуктами ездит, к морю погулять или, например, с друзьями пообщаться!

Но мозг упорно подкидывал варианты развития событий: вот он загружает в багажник пакеты с овощами и мясом, оборачивается – а из соседнего багажника торчит задняя часть блондинки в красном обтягивающем платье. Пустая подземная парковка, камеры за углом, такой удобный бампер…

Или на дружеской вечеринке кто-нибудь уходит на кухню делать попкорн, возвращается – а там уже все раздетые и хозяйка дома лихо скачет на Дэриле.

И вот как после таких фантазий можно было соглашаться на кофе?

Он же меня возьмет за руку, утащит в мужской туалет и там…

– Асель!

– Что опять, золотко?

Асель терпеливая. У Асель четверо сыновей, а меня она, кажется, назначила пятой дочкой. Младшей и самой любимой, хотя мы вообще-то ровесницы.

– Как я могу? Я же замужем!

– Была.

Ага, ага, была да сплыла. Хороший был муж, честный: пообещал любовнице, что уйдет к ней, когда вырастит детей, – и ни словом не наврал. Как только младшая отправилась в Москву учиться, сразу подал на развод. Могу теперь гордиться, за каким порядочным человеком я была замужем.

– У меня дети!

– Были.

– Не были! Тьфу, то есть – есть! Что они подумают?

– Арсений ведь у тебя в Берлине живет? Подумает: молодец, мать!

– Да там в Берлине у них гнездо разврата! Проститутки, геи и семьдесят два гендера! А Дашка?

– Ты думаешь, у нее в Москве не гнездо разврата?

– Надеюсь, нет! Она пока еще моя маленькая девочка…

Асель только усмехнулась, опрокидывая свою текилу и закусывая лимоном. А мне теперь сиди и думай, куда я своих любимых детей отослала, в какой ужас, если, по мнению подруги, они даже не удивятся таким знакомствам матери?

– Я, в конце концов, старший продавец! В солидной сети ювелирных магазинов. Ко мне приходят уважаемые люди, чтобы купить обручальные кольца, подвески в подарок на рождение малыша…

– …браслеты любовницам и штанги для пирсинга не скажу, в какие места… – тем же тоном продолжила Асель.

– Об этом я не знаю!

– Они тоже ничего не узнают, если ты просто выпьешь с ним кофе, а не снимешь хоум-порно и не разошлешь по всей сети магазинов, – успокоила меня она.

– Зачем, зачем я согласилась? – продолжала стенать я, заламывая руки.

– Чтобы выйти из зоны комфорта и найти настоящую себя, – поучительно сказала Асель. – Пока мы преодолеваем жизнь и учимся новому, мы не стареем. Мозг шевелится, работает под полной нагрузкой, психика тренируется, накачивает мышцы, как твой Дэрил.

– Нет, Асель, нет! – Я испуганно отодвинулась подальше. – Давай без этого, а? Не трать на меня бесплатно жемчуга своего красноречия и рубины убедительности!

Никогда в жизни в здравом уме не подружилась бы с человеком, который продает вебинары о женском счастье через интернет. Они все болтуны и мошенники. Я еще к психотерапии толком не привыкла, а мне уже суют коучей, которые даже диплом по психологии не получили – учат жить просто так!

Но когда дети разъехались, а муж ушел, я вдруг ощутила себя в абсолютной пустоте. Мужчинам я была уже не интересна: те, кого не победило бухло, предпочитали красоток не старше тридцати. А старые подруги разом, будто сговорившись, перестали приглашать в гости «разведенку». Чтобы мужа не увела – пояснила мне самая наивная и честная из них. Вот найдешь, сказала, мужика приличного – так добро пожаловать, а сейчас нечего на чужое добро заглядываться.

За полгода одиночества я стала настойчиво рассказывать о своей жизни кассирам в супермаркетах, покупателям на работе и дворовым кошкам, подкупая их свежей курочкой. Когда поймала себя на том, что спрашиваю домашнюю фиалку, почему она мне не подпевает «Констанция, Констанция, Конста-а-а-а-а-анция!» во время просмотра «Трех мушкетеров», я перепугалась и наконец последовала дочкиному совету – пошла вступила в женские группы в соцсетях. Хоть там пообщаться.

– Ладно, не трусь! – Ассель чокнулась рюмкой с текилой с моей пустой. – Но если ты соскочишь с этого свидания, клянусь, сделаю из тебя пример для моего онлайн-марафона про страх любить!

Асель в этих группах набирала себе клиентуру на коучинг. Ее энергии хватит заменить среднюю атомную станцию. После выращивания четырех сыновей этот мощный поток надо было куда-то направить.

Куда, как не на всеобщее женское счастье?

А вот почему она вдруг взяла меня под свое крыло, да еще и совершенно бесплатно – загадка.

– Да не любить я боюсь, а…

Я напряженно посмотрела сквозь желтоватую толщу текилы в рюмке на светильник.

Чего же я боюсь?

Что на самом деле в глубине души я вовсе не такая порядочная женщина, как привыкла о себе думать? И на самом деле вовсе не отказалась бы…

Я быстро хлопнула текилы, окунула лимон в соль и засунула в рот ломтик целиком.

Все ерунда!

Не может такого быть!

Лос-Анджелес

–

Вашингтон

Зря.

Зря, конечно.

Зря это все вчера было.

Шесть шотов текилы плюс автобус в шесть утра равняется очень, очень много сожалений о прошлом.

На фоне звенящей от боли головы и дрожащих мышц какие-то там проблемы с тем, чтобы выпить кофе с порноактером, казались какой-то маловнятной фигней.

Господи, я была готова выпить кофе с Каддафи, Полпотом и Пиночетом сразу, а потом сделать с ними селфи, только бы мне хоть чуточку полегчало!

Асель, как добрая мамочка, принесла мне к изголовью растворимого аспирину, но против шести утра никакие кисленькие пузырики бороться не могли.

Я приняла горячий душ, холодный, снова горячий – по-моему, стало только хуже. Теперь меня трясло всю целиком и еще зубы стучали.

В автобус мы забрались последними под цепкими взглядами сорока китайцев. Когда он тронулся, я застонала буквально в голос.

Все-таки в юности страдания душевные были так сильны наверняка просто потому, что организм гораздо лучше переносил недосып и похмелье. Было б у меня такое похмелье, когда Юрка из соседнего подъезда меня бросил, я бы перестала страдать на месяц раньше. И весь месяц праздновала бы с шампанским.

Через полчаса стало ясно, что не только экскурсионная программа под угрозой, а и вообще мое дальнейшее существование: в автобусе жестоко укачивало. Я была согласна, чтобы меня положили под кустик и спасались сами.

Через час мы прибыли на первую остановку – где-то среди бескрайних полей американщины нашелся маленький китайский ресторанчик, где и останавливались на завтрак подобные нашей экскурсии. Там отвратительно бодрая Асель – ведьма! – как-то столковалась с хозяевами и приволокла мне плошку жирного и невыносимо острого супа. Я думала, она меня добить решила. Но терять было уже нечего: лучше умереть, чем так жить.

К моему удивлению, к концу плошки я хоть и напоминала огнедышащего дракона, но заметно ожила. А к моменту посадки так и вовсе поскакала бодрым козликом. С поправкой на возраст. Чудодейственное китайское лекарство осталось безымянным, но спасло мне поездку.

Следующие несколько дней я почти не вспоминала про Дэрила – было как-то вообще некогда. Экскурсии, прогулки, игра в догонялки с автобусом, на который мы умудрились опоздать, снова китайские отели, где мы падали и засыпали, едва успев раздеться.

С возрастом понимаешь одну главную вещь: мужиков много!

А в этот забытый богами каньон, к этому изумительному озеру, в этот легендарный город можно больше никогда и не вернуться!

Так что о свидании я вспомнила, когда мы уже собирали шмотки, чтобы выписываться из отеля в Вашингтоне и ехать в аэропорт на такси. Толпа дружелюбных китайцев радостно махала и что-то кричала нам на прощание. Мы не понимали ни слова, но тоже улыбались, махали и кричали: «До свидания! Было здорово!» – по-русски.

– Надеюсь, они не проклинали нас за опоздания и храп в автобусе, – сказала я Асель.

– Даже если и так – ты никогда об этом не узнаешь, – отозвалась моя мудрая подруга.

В кармане пиликнул телефон, и я чуть не уронила его, когда доставала, – так сильно тряслись руки. Агааааа! Вот и он!

«Буду ждать тебя вот за этим столиком через час», – гласило сообщение. На фотографии было название бара и стрелочка показывала на столик у окна, спрятанный за колонной.

– Давай быстрее, мы же опоздаем! – тут же метнулась я запихивать остатки сувениров в дорожную сумку.

Асель только улыбнулась. Но ускорилась, слава богу.

Мы зарегистрировались на рейс, я сунула ей свою сумку, уже не глядя, и с бьющимся сердцем отправилась на поиски бара, сверяясь с фотографией. Если честно, настоящее свидание у меня в последний раз было еще до замужества. И я чувствовала, что напрочь забыла, как это все вообще происходит.

А что, если я приду раньше?

Может быть, немного опоздать?

Минут на пятнадцать хватит?

А если он тоже опоздает? Тогда на полчаса?

Но вдруг у него только и есть эти полчаса до самолета?

Он вообще помнит, как я выгляжу? Я-то помню. Ооооо, я помню его с ног до головы.

Прямо-таки неловкий момент – сидеть напротив мужчины и точно знать, как выглядит его член. В подробностях.

Даже лучше, чем его татуировки. Хотя про татуировки я тоже все знаю: в каком порядке они появлялись на его теле, что написано на внутренней стороне бедра, какое имя он «забил» разноцветным рукавом на левом предплечье и как изгибается гигантский скорпион у него на спине, когда Дэрил вколачивается со всего размаху… кхм. В общем, много знаю.

Очень.

А он меня видел толком?

Пять секунд вживую, пока он разглядывал меня с наглой улыбочкой, а я готовилась бежать?

И одно крайне удачное селфи, где я выгляжу лет на десять лучше.

Вывеска с алыми неоновыми буквами, столик у окна за колонной – я сразу его увидела.

Ноги моментально вросли в землю, а в мозг вцепились миллионы зубастых крошек-сомнений. Идти? Не идти?

Кой черт, я же всю жизнь буду жалеть, что струсила!

Я тряхнула головой и вспомнила, что сегодня с утра волосы на удивление удачно уложились в прическу, я нанесла только немного мусса для закрепления. И стрелки ровно нарисовались с первого раза. Не пропадать же добру!

И я решительно направилась к столику за колонной, от волнения впечатывая каблуки туфель в плитку пола с такой силой, что, кажется, летели искры.

– Привет! – сказала я, остановившись за метр до него, не в силах больше сделать ни шагу. И не сказать ни слова. Так близко мы еще не были.

Он поднялся, встречая меня, и сделал шаг вперед, становясь еще ближе.

Взгляд почему-то сфокусировался на напряженной жилке у него на шее, которая всегда часто пульсировала, когда он кончал в кадре, и выше, к глазам, подниматься отказывался.

– Привет, – ответил он, и по тону я почувствовала, что он улыбается. – Я тебя издалека увидел, но решил: вдруг ты передумаешь? И сделал вид, что не замечаю. Рад, что ты все-таки подошла, Лиля. Можно тебя так называть?

Он отстранился, отодвигая стул напротив своего, и коснулся моего локтя, приглашая сесть.

Я вздрогнула, словно это прикосновение должно было утянуть меня в преисподнюю порока, где пылает адский огонь и слышатся только ненатуральные стоны и шлепанье тел друг об друга.