Товарищ Инесса

ЕЩЕ ОДНА ПОЕЗДКА ВО ФРАНЦИЮ

В марте 1919 года в Москве собрался I (учредительный) конгресс Коммунистического Интернационала. Делегат французской коммунистической группы Жак Садуль участвовал в работе конгресса.

В марте 1919 года «Правда» поместила траурное извещение о гибели Жанны Лябурб, расстрелянной наемниками французского капитала. А делегаты VIII съезда РКП(б) почтили вставанием память героической коммунистки.

Инесса не присутствовала на конгрессе Коминтерна, не участвовала в работе съезда партии. Ее не было в Москве. Инесса отбыла в командировку.

В моих руках — большой желтоватый плотный бумажный лист. Сверху крупно оттиснут герб — с серпом, молотом и снопами. Вокруг герба затейливо вьется надпись: «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика».

Это дипломатический паспорт № 1003, выданный в Москве 4 февраля 1919 года и подписанный «по уполномочию Народного Комиссара по Иностранным Делам» Л. Караханом. И хотя по нумерации число выданных паспортов перевалило уже за тысячу, мне представляется, что документ, который я благоговейно разглядываю, является одним из самых первых «дубликатов бесценного груза». Нетрудно представить себе, с какой опаской («как бритву обоюдоострую») брали в руки эту советскую «паспортину» чиновники и пограничники капиталистических государств…

Текст паспорта на русском и французском языках гласит:

«Объявляется всем и каждому, что предъявитель сего Российская. Гражданка Елизавета-Инесса Арманд отправляется в качестве члена Миссии Всероссийского Общества Красного Креста во Францию.

Ввиду этого Совет Народных Комиссаров просит все Правительства дружественных Народов и предлагает всем российским военным, гражданским и общественным установлениям, а также должностным лицам оказывать ей всяческое содействие, предоставляя возможность свободного и кратчайшего проезда».

На обороте французского текста имеются визы — французская и финская, а также два штампа, позволяющие точно определить время этой заграничной командировки Инессы: «Явлен в Белоострове при отъезде 8 февраля 1919» и «Явлен в Белоострове при приезде 15 мая 1919» (ЦПА ИМЛ, ф. 127, оп. 1, ед. хр. 6, л. 1, 2).

Обнаружен также и еще один документ, добавляющий некоторые данные о поездке Инессы: «Удостоверение» Центрального Комитета Российского Общества Красного Креста. В нем говорится, что Инесса Арманд «является Членом Миссии Российского Общества Красного Креста в Международной Комиссии Попечения о русских воинах во Франции» (там же, л. 3).

Ее товарищем по поездке, другим членом миссии Красного Креста был Дмитрий Захарович Мануильский. До Октября 1917 года он длительное время жил во Франции, в эмиграции, хорошо владел языком и разбирался во французской политической обстановке. Словом, советская миссия была вполне подготовлена к выполнению своих обязанностей.

В чем же, однако, эти обязанности заключались?

Правительство молодой Советской республики было глубоко озабочено судьбой тысяч солдат царской армии — личного состава так называемого Русского экспедиционного корпуса, — задержанных во Франции после окончания первой мировой империалистической войны. Вызволить их, помочь возвратиться на родину — вот, по-видимому, одна из первейших задач миссии. Есть основания полагать, что Инесса Арманд и Дмитрий Мануильский имели также партийное поручение: завязать связи с французскими социалистами, донести до трудовой Франции правду о Советской России и собрать правдивую информацию о современном состоянии французского революционного и рабочего движения.

Жан Фревиль — французский автор, на книгу которого об Инессе уже доводилось ссылаться, несколько дополняет наши скудные сведения о задачах и делах миссии. При содействии датского Красного Креста между Советским правительством и правительством Франции велись переговоры об обмене заложниками, военными и гражданскими арестованными. Правительство Клемансо, пишет он, особенно пеклось об освобождении задержанных в Москве офицеров французской военной миссии под командованием генерала Ляверня. На них Клемансо изъявил желание обменять задержанных во Франции русских революционеров.

Делегация на пароходе прибыла в Дюнкерк. Но лишь только сошли на французскую землю, начались преследования, проволочки, притеснения. Советских делегатов незаконно задержали в Мало-лэ-Бен, установили за ними наблюдение, всячески препятствовали их работе.

Жан Фревиль так заключает эту главу своей книги:

«Но что могли стоить все эти жалкие хитрости, если положить их на весы истории? Инессу грубо задержали в Мало-лэ-Бен, а в Дюнкерке летом 1920 года забастовали докеры; они бастовали, чтобы помешать отправке оружия в Польшу, воевавшую с Советской Россией. Инессе не позволили передвигаться по Франции, но идеи, которым она служила, быстро распространялись среди французских рабочих; несмотря на запреты и рогатки, наследники французских коммунаров становятся на сторону русских коммунистов».

Возвратившись в Москву, Инесса и Мануильский докладывали о своей поездке на собрании французской коммунистической группы. Жаль только, что протокол этого собрания не обнаружен.

Тут мне подумалось: какая интересная задача возникает перед историками, советскими и прогрессивными французскими, — исследовать обстоятельства поездки Инессы, пролить свет на этот небольшой, но яркий эпизод советско-французских взаимоотношений! Задача увлекательная и благородная.