Транссексуалка

Глава 2 «Начало пути»

Я вспоминаю эти годы, годы которые стали моей главной ступенью в становлении меня как женщины с теплотой и любовью.

Часто после школы, приходя домой, я от нечего делать, а уроки мне хотелось делать меньше всего, с интересом разглядывала журнал «Бурда» который в те советские годы был огромным дефицитом, т. к. в нем можно было найти выкройки модных в тот момент на западе юбок, жакетов и даже пальто. Дома, я с забытьем окуналась в мир западной моды. Я читала советы и рекомендации по макияжу, уходу за волосами и кожей. Я с любопытством разглядывала фотографии топ-моделей, рекламы косметических средств. А однажды наткнулась на простое описание изготовления мини-юбки из старой трикотажной водолазки. С упоением я принялась за дело, тем более там делов то было, отрезать рукава, подшить их и отрезав горловину выполнить верх юбки. Потратив около 2-х часов времени, я с удовольствие осматривала свое первое творение. У меня получилась черная трикотажная мини-юбка на 10 см выше колена, весьма обтягивающая и с моей точки очень удачная. Я не преминула тут же её померить вместе с маминой блузкой и покрутится возле зеркала. Мой внешний вид меня не удовлетворил. На меня смотрел странный подросток с мальчишеской стрижкой в юбке и блузке. Тогда, чтобы исправить положение я взяла мамину косметичку, достала журнал «Бурда» и следуя советам попробовала подкрасить глаза. Я достала мамины тени, выбрала себе цвет, а больше всего мне тогда понравился золотистый, и легкими мазками подвела веки. Достав черный карандаш я подвела верхнее веко и нижнее, достала кисточку из маскорографа «ЛАНКОМ», купленного по случаю мамой в ГУМе, но уже высохшего, и поплевав в коробочку с тушью «Нева» я самозабвенно начала красить ресницы. Подводка глаз в тот момент у меня получилась кривая, но тушь на ресницы легла вполне ровно и на веках тени смотрелись относительно ровно. Подойдя к зеркалу, я снова углубилась в изучение собственного изображения. Как мне показалось все-равно мне не хватает женственности. Тогда я еще не знала о тональном креме, о необходимости «боевой раскраски» только в вечернее время и многом другом чему я научилась только со временем, набивая «шишки» и «синяки». Но все это было много позже, а сейчас я пыталась сделать еще более женственным тот образ в зеркале, т. е. себя! Как мне показалось в тот момент меня сильно портит короткая стрижка и вот тут я вспомнила про тот шиньон, который так давно мы с Леной Гориной находили в шкафу. С замиранием сердца я полезла в шкаф и о да…! Он лежал на том же месте, целый и невредимый только слегка пыльный. Надо сказать, что в 1994 году еще не было такого обилия париков, накладных хвостов и тому подобных аксессуаров, поэтому наличие шиньона делало меня в моих глазах настоящей девушкой с длинными волосами. Я долго думала как же мне его закрепить? Я порылась в мамином шкафу и нашла шапочку в виде бархатной повязки на голову. Померив её и закрепив таким образом шиньон сзади я получила вполне оригинальную прическу с белыми волосами сзади и русой челкой спереди, что было несколько оригинально. Заканчивать свой женский образ я решила примеркой колготок, что и сделала в течение ближайшей минуты.

Я смотрела на свое отражение в зеркале и испытывала настоящую эйфорию! Я видела там себя девушкой, настоящей девушкой. Для окончания образа я снова залезла в шкаф и начала примерять мамины лифчики. Да, один из её старых бюстгальтеров подошел, он не был мне велик, но он был пуст…

Баловаться подкладыванием ваты или тому подобных нелепиц я не хотела, я продолжила поиски в шкафу и наткнулась на интересную вещь. В шкафу я нашла пластмассовые вкладки в бюстгальтер, для женщин перенесших операцию по удалению груди. Как он туда попал? Не знаю до сих пор, но вложив эти интересные вещицы в одетый мною бюстгальтер я получила вполне реальную имитацию женской груди. И вот мой образ был закончен! С этого момента в моем сознании что-то перевернулось, я поняла свое истинное предназначение в этом мире, я поняла что в моя душа вложена совсем в иное тело и я не такая как все…

Я испытывала настоящую эйфорию, неописуемый восторг от нового ощущения и увиденного образа. Я поняла — вот она настоящая Я!!! Но мое душевное описание смешивалось еще и с сексуальным возбуждением. Я как и все 14-летние мальчики уже испытывала это чувство и я знала как с ним бороться. Я села на диван, поставила перед собой зеркало, задрала юбочку достала ЕГО и начала ласкать. Выдавив на ладошку немного крема, я начала ласково гладить своего «мальчика», он с огромной радостью откликнулся на ласки и начал увеличиваться в размерах. Неимоверное блаженство растеклось по мне, я начала онанировать быстрее и быстрее и буквально через несколько секунд ОН взорвался бурной струей. А-а-а-а-а-а-х!!! Я кончила, испытав сильнейший оргазм. Но в данном процессе я упустила одну деталь, моя сперма залила все вокруг, включая только что сшитую мною юбку, мамину блузку, колготки и мои трусики (пока еще мужские). Вот дела!!! Я быстро помчалась в ванную и начала замывать мамину черную блузку. Смыв как могла я повесила её в шкаф, сняла юбку, колготки, умылась и в моей душе появилось раскаяние от содеянного. Зачем я это делала? Зачем я одевалась девочкой? Это стыдно, это плохо… Мои мысли были далеко неоднозначными! Первоначальная эйфория сменилась на раскаяние. Я сидела и мне просто хотелось плакать, плакать от неоднозначности чувств охвативших меня…

Но всему приходит конец, тягостные мысли ушли и я погрузилась в размышления. Мне понравилось то состояние, в котором я пребывала. Я вспомнила щекотание плеч волосами от шиньона, передо мной стояло мое отражение в зеркале, ощущение юбки, а не брюк, все это было для меня новым и необычным.

Дальше этот процесс пошел по нарастающей. Теперь почти каждый день, приходя со школы я доставала мамину косметичку, брала её вещи в шкафу и одевала. В шкатулке с цепочками и серьгами я нашла клипсы и бусы, которые стала с удовольствием носить. Шиньон дома я уже носила постоянно и начала задумываться об отращивании собственных волос. А однажды в школе я случайно подслушала разговор двух своих одноклассниц. Они рассуждали о прокалывании ушей. Надо сказать, что в любой парикмахерской можно было провести эту процедуру. Но почему девчонки обсуждали проведение этой процедуры в домашних условиях и обычной швейной иглой — я не знаю. Но подслушанный разговор запомнился мне. И придя домой, я попробовала провести данную процедуру самостоятельно. Я взяла иголку, и протерла её одеколоном. Нашла в маминой шкатулке сережки-гвоздики, тоже протерла их и начала прокалывать правое ухо. Боже как это больно!!! Терпи- успокаивала я себя, но боль давала о себе знать и я останавливалась. Вытерев слезы, выступившие от боли я снова и снова повторяла эту процедуру со своим ухом. Выступили даже капельки крови, но иголка наконец-то прошла всю мочку уха и вышла с другой стороны. И я вся в слезах от боли и радости попробовала вставить в ухо сережку. Но это было не менее болезненно, чем проколоть ухо. Получилось! Теперь оставалось еще проколоть второе, левое ухо. На эту процедуру у меня ушло не меньше времени, сил и слез. Но вот результат достигнут и я зареванная, но в сережках-гвоздиках смотрю на свое отражение в зеркале. Я снова одела свою женскую одежду. А в тот момент из мамино гардероба уже были отобраны вещи для моего постоянного ношения. Я очень часто начала носить её короткий халатик, обязательно мерила шиньон. И сейчас я снова облачилась в короткий халат, одела шиньон и занялась обычными домашними делами. Надо сказать, что в то время не было принято ношение сережек мальчиками, поэтому ближе к вечеру плача от боли и обиды я к приходу мамы вынуждена была снять сережки. Изменения, произошедшие с моими ушами маме тут же бросились в глаза.

— Что это у тебя?

— Где?

— В ушах? Ты что уши себе прокалывал?

— Нет! Что я совсем что ли…

— Не ври! Я же вижу что у тебя проколоты уши!

— Ну я … вообщем… я просто хотел попробовать…

Мама села на диван и с грустью посмотрела на меня.

— Зачем тебе это?

— Ну так… Не знаю…

— Чем ты это делал?

— Иголкой, но я её протер одеколоном!

И весь вечер мама говорила, какой это опрометчивый поступок. И надо отметить, что тогда она еще не поняла какие серьезные шаги я делала в то время. И что стояло за этими, вроде бы безобидными поступками?

А процесс шел по нарастающей. Я категорически отказывалась стричься. И через несколько месяцев волосы уже закрывали ушки и сзади чуть-чуть доставали плечи. Мама несколько раз говорила о том что мне необходимо сходить в парикмахерскую. Но я категорически отказывалась.

— Ну если ты хочешь отрастить волосы, ну приведи хотя бы их в порядок! — говорила мне мама.

Я согласилась с этим, потому что ходить лохматой как дикобраз мне тоже было неприятно. Но со стрижками у меня проблем особо не было, моя бабушка-парикмахер вполне справлялась со стрижкой всей нашей семьи. Поняв, что в словах мамы действительно есть смысл, в один из дней я забежала к бабушке и попросила её подстричь меня. Но подстричь с учетом того, что я решила отращивать собственные волосы. Бабушка конечно была несколько удивлена этим, но выполнила мою просьбу. И проблемы со стрижкой были решены. Теперь раз в месяц я приходила к бабушке и она подстригала кончики, ровняла по-необходимости, вообщем делала все чтобы мои волосы росли равномерно и я не выглядела неухоженной. Но это только дома. В школе наш директор был человеком консервативным и строгим. Он не терпел никаких отклонений от школьной формы. И хотя в середине 90-х году понятие школьная форма уже существовала весьма условно, Александр Ильич придерживался другого мнения. Он не признавал макияжа и даже одиннадцатиклассниц он заставлял умываться, увидев их накрашенные губы или глаза. Но пока мои волосы не были настолько длинными, чтобы привлечь его внимание, правда он несколько раз обращал внимание на мои дырки в ушах. А дома я так и продолжала носить сережки, но ничего по этому поводу Александр Ильич не говорил. А касаемо моих волос — я старалась делать пока мальчишескую стрижку, но слегка удлиненную. Вообщем я начала отращивать волосы, что было моей мечтой уже несколько лет. Я засматривалась на девчонок, у которых были длинные волосы. Я завидовала им, мне хотелось просыпаться утром, расчесывать их, заплетать косу или собирать в хвост, мне хотелось носить заколочки, невидимочки и прочие приятные мелочи. А в зеркале я видела только свою мальчишескую стрижку и очень огорчалась по этому поводу. Надо признать, что шаг по отращиванию собственных волос был для меня серьезным решением, как в дальнейшем таким же серьезным решением стал прием гормонов. Но об этом позже.

Теперь моим постоянным занятием после школы стало «приведение себя в порядок». Я смотрела на девчонок в школе, я тайно завидовала им. Они могли носить юбки, платья, джинсы, топики и много другое. А я? А я — нет! Но я училась, я старалась обращать внимание на то, как одеты мои одноклассницы, как они ведут себя. Я впитывала это как губка. А дома я продолжала совершенствоваться. Из маминого гардероба были тайно изъяты несколько трусиков, два лифчика — эти вещи я уже сделал своей собственностью. Я начала собирать собственную косметичку. Я сшила из кожзаменителя маленькую сумочку в которую начала складывать необходимые для макияжа вещи. У меня появились, перекочевав из маминой косметички за ненадобностью, черный карандаш для подводки глаз, тушь, тени и несколько помад. В дальнейшем, уже поступив в техникум и получая стипендию, я существенно расширила свою косметичку. Кожаную сумочку заменила изящная косметичка. Расширился выбор помады, появился тональный крем, карандаш для контура губ, несколько видов теней. Я обзавелась собственным дезодорантом и духами. Но это все будет только через год, а сейчас я хочу рассказать о своем первом мальчике. О Жене…