Звёздные Войны. Траун

Глава 1

Каждый из нас приходит в этот мир со своими надеждами и чаяниями. Мы надеемся на многое – в том числе на то, что к цели нас приведет кратчайший путь.

Но так случается редко. Возможно, не случается никогда.

Иногда путь становится извилистым по воле идущего, ведь его мышление и цели тоже со временем меняются. Но гораздо чаще приходится сворачивать под влиянием извне.

Со мной так и вышло. Перед глазами стоит воспоминание, не помутневшее от времени: пятеро адмиралов поднимаются c кресел, в то время как меня под конвоем вводят в зал. Доминация приняла решение, и адмиралы прибыли, чтобы огласить его.

По лицам видно, что вердикт их не радует. Но они офицеры на службе народа чиссов, и приказ будет выполнен. Хотя бы ради того, чтобы соблюсти букву закона.

Звучит приговор, которого я ожидал.

Изгнание.

Планету уже выбрали. Правящие семьи выделят мне снаряжение, чтобы в своем отшельничестве я не стал легкой добычей хищников или жертвой стихий.

Меня уводят. Это очередной поворот на моем пути.

Куда он приведет, я не знаю.

В центре лесной поляны виднелась маленькая хижина, выстроенная, по всей видимости, из подручных материалов. Вокруг нее были расставлены восемь прямоугольных ящиков c маркировкой двух различающихся видов.

– Значит, из-за этого, – процедил капитан звездного разрушителя «Быстрый удар» Восс Парк, – вы меня вызвали на поверхность?

– Вот именно, капитан, – в тон ему ответил полковник Мош Бэррис, командующий десантными силами корабля. – По всему выходит, что у нас могут быть проблемы. Видите надписи?

– Конечно, – сказал Парк. – Боголанская письменность, если я не ошибаюсь?

– Письменность-то боголанская, а вот язык – нет, – пояснил полковник. – Дроиды-переводчики все микросхемы сломали, пытаясь ее расшифровать. Плюс позади хижины спрятаны два энергогенератора, которые не отвечают ни одной принятой в Империи конструкции. Старший курсант Илай Вэнто, стоявший в сторонке от старших офицеров, которые обсуждали таинственное жилище на безымянной планете, старался по возможности не отсвечивать.

Он гадал, как его угораздило сюда попасть.

Кроме него, ни один из десяти присутствующих на борту курсантов Военной академии Майомара не получил приказа сопровождать Парка на поверхность. Илай особо не разбирался ни в загадочных редкостях, ни в технике. И полевой опыт ему был без надобности, поскольку он планировал стать интендантом. Так что курсанту было невдомек, почему его назначили на этот вылет.

– Курсант Вэнто, – послышался голос Бэрриса.

Илай усилием воли стряхнул задумчивость:

– Полковник?

– Дроиды утверждают, что боголанская письменность используется в полудесятке языков для записи торговых операций. Вы у нас эксперт по малопонятным диалектам. – Офицер указал на ящики. – Ваше мнение?

Курсант, захлопав глазами, подался вперед. Так вот зачем его сюда отправили! Он вырос на планете Лайсатра в этой части Дикого космоса почти на самой границе c так называемыми Неизведанными регионами. Принадлежавшая его семье транспортная компания в основном обслуживала родную планету и ее окрестности, но имела достаточно деловых связей в Неизведанных регионах, чтобы Илай выучился нескольким местным языкам торгового общения.

Но до эксперта ему, конечно же, было далеко.

– Сэр, возможно, это разновидность сай-бисти, – пояснил курсант. – Некоторые слова мне знакомы, и синтаксическая структура подходит. Но это не стандартная форма.

Бэррис фыркнул:

– Не представляю, о каком стандарте может идти речь, если даже дроидам мало знаком этот захолустный язык.

Илай сдержался, чтобы не нагрубить. На самом деле сай-бисти был весьма развитым и распространенным языком. Малознакомыми были существа, которые им пользовались, и планеты, на которых они жили.

– Вы сказали, что можете прочитать часть надписи? – привлек его внимание Парк.

– Да, сэр, – ответил он. – Здесь в основном отметки о маршруте и название компании-отправителя. Также немного восхваляется размах и репутация этой компании.

– Они что, нанесли рекламный лозунг прямо на тару? – поинтересовался Бэррис.

– Так точно. В этих местах у мелких компаний так принято.

– Как я понимаю, название вам незнакомо? – уточнил Парк.

– Нет, сэр. Полагаю, оно звучит как «Ред Байп». Или «Реддер Байп». Возможно, это имя владельца.

Капитан кивнул:

– Посмотрим, есть ли что-нибудь об этом в наших базах. А вторая запись?

– Виноват, – произнес курсант. – С таким я раньше не сталкивался.

– Великолепно, – процедил Бэррис. – Итак, будь это логово контрабандистов или лагерь выживших при крушении, как ни крути, это место подпадает под протокол СНР.

Илай поморщился. Протокол о столкновениях c неизвестными расами достался Империи в наследство от Республики. Во времена ее расцвета чуть ли не каждую неделю путешественники сталкивались c новой расой разумных существ, и Сенат стремился наладить контакт и взаимопонимание c каждой. В нынешние времена у Имперского флота не было ни средств, ни заинтересованности исполнять эту повинность, и Верховное командование не раз об этом заявляло.

Академия на Майомаре полнилась слухами, что Император Палпатин собирается отменить этот протокол. Но пока что документ сохранял силу, и многие сенаторы его поддерживали.

Итак, намечалось отступление от графика следования. Офицеры и экипаж «Быстрого удара» были и без того не рады тому, что у них под ногами путаются курсанты, и Илай подметил, что их компанию уже давно хотят поскорее вернуть на Майомар. Но из-за неожиданной находки сердечное прощание придется отложить на пару дней.

– Согласен, – проговорил Парк. – Ну что ж. Пусть ваши десантники разместятся здесь, а я направлю c «Быстрого удара» команду технических специалистов. Будьте начеку – вдруг ваш то ли контрабандист, то ли отшельник вернется.

– Слушаюсь. – У полковника запищал комлинк, и он вытащил устройство. – Бэррис.

– Майор Вьян, докладываю c места крушения, – раздался взволнованный голос. – Простите, что отвлекаю, но вам лучше самому взглянуть на то, что мы нашли.

Курсант нахмурился: он впервые слышал о катастрофе.

– Сэр, произошло крушение? – спросил он.

– Один из наших V-истребителей упал на поверхность, – ответил Парк, кивком указав на далекие огни, мерцавшие в вечернем тумане, который струился меж деревьями.

Илай тоже кивнул. Он заметил эти огни еще на подлете, но решил, что там работают остальные члены экспедиции Бэрриса.

– Сейчас прибуду, – бросил полковник. – С вашего разрешения, капитан.

– Ступайте, – сказал Парк. – Мы c курсантом Вэнто останемся и посмотрим, что еще можно выжать из этих надписей.

К возвращению Бэрриса, который явился в сопровождении десантника в черной броне и шлеме, Илай чуть ли не вдоль и поперек изучил все надписи. Полковник принес c собой летный комбинезон пилота V-истребителя.

Внутри тот был набит травой, листьями и дурно пахнущими красными ягодами.

– Что это? – рявкнул Парк.

– Мы нашли его возле места крушения, – ответил Бэррис, опустив комбинезон на землю у ног капитана. – Тело исчезло. Ничего не осталось, кроме этого… этого… – Полковник поводил в воздухе рукой.

– Пугала, – пробормотал Илай.

Парк сердито зыркнул на курсанта:

– У вас, местных, такое развлечение?

– Некоторые фермеры до сих пор используют пугала, чтобы уберечь урожай от птиц, – пояснил Илай, чувствуя, как кровь приливает к лицу. «У вас, местных». Капитан не сдержал предвзятости, как любой другой уроженец Центральных планет. – А еще их используют на праздниках и шествиях.

Парк снова перевел взгляд на Бэрриса:

– Вы организовали поиски пилота?

– Не успел, – ответил полковник. – Я приказал отряду оцепить поселение и вызвал c борта «Быстрого удара» еще один взвод.

– Хорошо, – одобрил Парк. – Как только он прибудет, расширьте зону поисков и отыщите тело.

– Слушаюсь. Но возможно, придется дождаться утра.

– Ваши солдаты боятся темноты?

– Нет, сэр, – выдавил Бэррис. – Дело в том, что мы нашли аварийно-спасательный комплект истребителя. В нем не хватает бластера, запасных энергоячеек и оглушающих гранат.

Верхняя губа капитана дернулась.

– Дикари c гранатами. Замечательно. Ну что ж, ищите до наступления темноты и при необходимости возобновите поиски после рассвета.

– Если надо, мы можем не прерывать поиски на ночь.

Парк покачал головой:

– В незнакомой местности трудно ориентироваться в темноте. Я не раз видел, как сбитые c толку ночные патрули налетают друг на друга и начинают стрелять. А в тумане вам придется еще хуже. Мы продолжим наблюдение c воздуха, но ваши десантники пускай до утра останутся в лагере.

– Слушаюсь, – отчеканил Бэррис. – Может, этот абориген будет так любезен и подорвется на украденных гранатах.

– Не исключено. – Капитан посмотрел на темнеющее небо. – Я отправлюсь на корабль и распоряжусь, чтобы истребители расширили зону наблюдения. – Он перевел взгляд на Илая. – Курсант, вы остаетесь здесь c отрядом полковника Бэрриса. Осмотрите поселение на предмет новых надписей. Чем скорее мы соберем информацию, тем скорее отсюда уберемся.

Когда десантники Бэрриса закончили укреплять лагерь по периметру, уже почти наступила ночь. Для изучения травы и листьев, извлеченных из комбинезона, техники установили диагностический стол, над которым развернули прозрачный навес. Они только приступили к работе, когда из леса несолоно хлебавши вернулся поисковый отряд майора Вьяна.

Итак, тело пилота они не нашли. С другой стороны, в поисковом отряде все целы и невредимы. Учитывая, что гранаты и бластер попали в лапы дикаря или отшельника неизвестной расы, в глубине души Илай склонялся к тому, что пока они сошлись на ничьей.

– Значит, вот что вы нашли внутри комбинезона? – поинтересовался Вьян, подходя к Бэррису. Тот наблюдал за тем, как два техника сортируют начинку пугала.

– Да, – ответил полковник. Ветер на секунду поменял направление, и Илай снова почувствовал странный запах. Скорее всего, он исходил от ягоды, которую размолол техник. – Пока понятно лишь то, что вся растительность местная. Может, какой-то религиозный ритуал…

И тут за их спиной внезапно что-то вспыхнуло и раздался грохот взрыва.

– В укрытие! – завопил Бэррис, опускаясь на одно колено c бластером наготове. Илай бросился ничком на землю за ящик и c опаской огляделся. Между ним и кромкой леса вился дым от тлеющей после взрыва травы, а позади виднелись десантники, бегущие c оружием в руках к ближайшей линии оцепления. Кто-то включил прожектор, и между деревьями разлился ослепительный свет, озаряя повисший туман. Курсант следил взглядом за пятном света, надеясь хоть мельком заметить напавшего на них врага…

Но вместо этого прямо у него на глазах повалился лицом вниз Бэррис, застигнутый вторым взрывом.

– Полковник! – заорал Вьян.

– В порядке, – отозвался тот. Позади него на диагностическом столе ярко горело месиво из травы и листьев. С другой стороны стола двое техников c дрожью в руках и ногах поднимались на четвереньки. Выругавшись сквозь зубы, Илай снова прижался к земле и приготовился к неизбежному третьему взрыву.

Неизбежное медлило наступать. Курсант слышал, как часовые поочередно докладывают полковнику, что периметр не прорван. Отряд Вьяна прочесал ближайшие двадцать метров леса и тоже сообщил, что неизвестные скрылись.

Впрочем, это не вселяло уверенности, поскольку в чащобе никого не удалось найти и в прошлый раз.

Взрывы сами по себе казались загадкой.

– Это явно не оглушающие гранаты, – проговорил Вьян. – Мощность не та. Вероятнее всего, энергоячейки бластеров c вынутыми взрывными штифтами.

– Сомнительно, что «дикарь» смог бы такое провернуть, – нахмурившись, сказал Илай.

– Какая поразительная догадливость, курсант, – съязвил Вьян. – Полковник Бэррис полагает, что наш отшельник вернулся. – Майор указал на хижину. – Я вызвал вас сюда не потому, что мне интересно ваше мнение о происходящем. Я хочу знать, нашли вы в хижине или в ящиках что-нибудь важное, благодаря чему мы поймем, как он выглядит и какими технологиями владеет.

– Ничего конкретного, сэр, – ответил Илай. – Судя по размерам спального места и внешнему виду столовых приборов, он, скорее всего, гуманоид. Но больше никаких выводов сделать нельзя.

– А как же энергогенераторы? У того, кто их использует, должны быть какие-то технические навыки или как?

– Не обязательно, – сказал курсант. – Они по большей части работают в автоматическом режиме.

Вьян, нахмурившись, вгляделся в темноту.

– Тогда зачем он напал? – процедил майор. – И почему налет такой жалкий? Если ему хватило ума вынуть взрывные штифты, то уж бросить гранату он бы тем более догадался.

– Возможно, он хочет отпугнуть нас, не разрушая собственный дом, – заметил Илай.

Вьян резко осадил его взглядом. Напоминание, что он не нуждается в советах курсанта, наверное, уже вертелось у него на языке, но майор смолчал. Должно быть, сообразил, что Илай получше разбирается в обычаях этой захолустной части Галактики.

– И как же он проник в лагерь?

Под ногами курсанта что-то тихо прошуршало, он замер. Но потом осознал, что это всего лишь какая-то зверушка возится в траве.

– Возможно, он запустил энергоячейки c помощью катапульты или наподобие того.

Вьян приподнял брови:

– Прямо сквозь навес?

Илай, вздрогнув, оглянулся на все еще дымящуюся траву на столе. Ну конечно же – прилетевший снаряд отскочил бы от навеса и не попал бы внутрь. Ну и глупость же он сморозил!

– Полагаю, что нет, сэр.

– Полагаете, что нет, сэр, – передразнил Вьян. – Благодарю, курсант. Возвращайтесь к работе и на этот раз раздобудьте что-нибудь стоящее.

– Слушаюсь.

– Майор, – позвал приблизившийся c другой стороны поляны Бэррис.

– Сэр, – отозвался Вьян, повернувшись к старшему по званию.

– Капитан отрядил несколько истребителей прочесывать местность, – сообщил полковник. – А вы со своим отрядом установите по периметру прожекторы. Я хочу, чтобы опушка леса была освещена, как на параде. И разверните над лагерем мелкоячеистый сенсорный купол. Я больше не хочу, чтобы сюда без предупреждения просачивалась взрывчатка.

Ответ майора потонул во внезапном реве двух V-истребителей, пронесшихся над верхушками деревьев.

– Что? – рявкнул Бэррис.

– Я только хотел напомнить, что здесь тьма-тьмущая птиц, – ответил Вьян. – Да еще мелкие норные животные. Я чуть не подвернул ногу, наступив на одного такого. Если мы развернем слишком плотную сенсорную сеть, сирены будут реветь всю ночь.

– Ладно, не надо мелкоячеистой сетки, – бросил Бэррис. – Просто зажгите прожекторы…

Но тут прямо перед их глазами силуэты деревьев осветились огненным шаром, внезапно вспыхнувшим в отдалении.

– Это еще что?.. – забормотал Вьян.

– Истребитель разбился! – выкрикнул Бэррис, яростно щелкая клавишей комлинка. – Спасательную команду на место крушения. Быстро!

На этот раз тело пилота осталось нетронутым. Но, к несчастью, пропали его бластер, энергоячейки и оглушающие гранаты.

По лагерю стали расползаться слухи и домыслы.

Илай держался в стороне от тихих перешептываний, поскольку все время трудился в хижине. Но время от времени сюда заглядывал то один, то другой техник, чтобы в очередной раз забрать что-нибудь на исследование. Вот они-то болтали без умолку, изливая свежие догадки и прикрывая потоком слов собственный страх.

Но страх все равно прорывался наружу.

Илаю и самому было страшно. Благодаря прожекторам, заливающим кромку леса сиянием, новых нападений ожидать не приходилось, но прилетевшие на свет тучи насекомых и ночных птиц доставляли не меньше беспокойства. Рокот пролетающих над лесом V-истребителей давал ложное ощущение безопасности, но каждый раз, когда он раздавался над лагерем, Илай замирал, гадая, не сверзнется ли c неба и эта машина.

Но настойчивей всего в голове звучал вопрос: почему?

В чем смысл происходящего? Неужели кто-то пытался отвадить имперцев от этих мест? А может, нападавший пытался вовлечь их в противостояние и водить кругами? Или того хуже – играл c ними в какую-то чудовищную игру? А набитый травой комбинезон – это отвлекающий маневр, обманка или просто местный ритуал?

На этот вопрос, по крайней мере, ответ нашелся. Примерно к полуночи, переговорив по коммуникатору c капитаном Парком, Бэррис приказал тщательно изучить пугало.

Только после этого выяснилось, что из шлема пропал встроенный комлинк.

– Хитрые змееныши, – пробурчал Бэррис. Илай придвинулся ближе к разговаривающим. – А что у другого?

– Комлинк на месте, – доложил Вьян, заглянув в шлем второго погибшего пилота. – Наверно, его не успели забрать.

– Или не захотели, – заметил Бэррис.

– Потому что и так могут подслушивать наши переговоры?

– Именно, – сказал полковник. – Что ж, мы положим этому конец. Вызовите «Быстрый удар», пускай заблокируют этот канал.

– Слушаюсь.

Бэррис перевел сердитый взгляд на Илая Вэнто:

– Вам есть что добавить, курсант? Или вы тоже только и знаете, что подслушивать?

– Да, сэр, – выпалил Илай. – То есть – нет, сэр. Я собирался доложить, что нашел между стенкой одного ящика и его внутренней обшивкой пару монет, выпущенных в начале Войн клонов. Похоже, наш отшельник провел все это время здесь…

– Постой, – перебил Бэррис. – При чем здесь монеты?

– Местные перевозчики часто кладут в ящики только что отчеканенные монеты малого номинала, – пояснил Илай. – На удачу, и заодно – чтобы никто не мог умышленно поменять даты в грузовых декларациях. Когда тара возвращается владельцам, они меняют монеты на более новые.

– Допустим, ящики достались этому типу сразу после закладки монет. Значит, он провел здесь немало лет, – задумчиво произнес Вьян. – Это проливает свет на его поведение.

– А по моему мнению – не проливает, – возразил Бэррис. – Если он хочет вернуться на цивилизованную планету, почему просто не выйдет из леса и не попросит?

– Может, он был в бегах, когда потерпел крушение, – предположил майор. – Или прибыл сюда добровольно и хочет, чтобы мы оставили его в покое.

– Не дождется, – отрезал Бэррис. – Хорошо. Курсант, продолжайте поиски. Хотите, чтобы я отрядил вам в помощь технического специалиста?

– Здесь и так тесно, сэр. Мы будем только мешать друг другу.

– Тогда возвращайтесь к работе, – приказал полковник. – Рано или поздно удача отвернется от нашего приятеля, и мы прижмем его к ногтю.

Той ночью потери в оборонительном периметре исчислялись пятью солдатами. Трое погибли от рук невидимого противника, подорвавшись на гранатах. Еще двое были случайно подстрелены своими собственными нервными сослуживцами, которые впотьмах приняли их за незваных гостей.

Когда утренняя заря подсветила небо, Бэррис снова вызвал по комлинку «Быстрый удар». К тому моменту, как солнечные лучи высушили ночной туман, на поверхность спустились два отряда штурмовиков. Получив от полковника инструкции, они стремительно углубились в лес c бластерными винтовками наперевес.

Илай был убежден, что штурмовикам повезет в поисках загадочного врага не больше, чем десантникам Бэрриса, но c приходом солдат в белой броне все в лагере заметно воспрянули духом.

Курсант уже разбирал последний ящик, надеясь найти другие монеты, когда снаружи внезапно раздался тихий, но отчетливый хрип, а затем – крики и ругань.

Неужели общая тревога? Выхватив комлинк, Илай нажал на кнопку. Но тут же отпустил ее и отложил устройство как можно дальше от себя. Шум c улицы, усиленный динамиком, царапал слух.

Кто-то глушил все частоты.

– Полная боевая готовность! – выкрикнул Бэррис из низины c противоположной стороны поляны. – Поднять солдат по тревоге. Где майор Вьян?

Бросившись в обход хижины, Илай чуть не наткнулся на женщину-десантника, которая спешила к линии оцепления. Лицо ее в обрамлении черного шлема казалось пепельно-серым, взгляд был мрачным, а форма запылилась. Курсант оказался в поле видимости полковника одновременно c майором Вьяном.

– Сэр, все каналы глушатся, – доложил тот.

– Знаю, – рявкнул Бэррис. – С меня довольно. Там восемнадцать штурмовиков продираются сквозь кусты – пошлите кого-нибудь, чтобы отозвать их. Мы уходим.

– Уходим, сэр?

– Вас что-то не устраивает?

– Нет. Но что делать c имуществом? – Вьян ткнул большим пальцем через плечо в сторону хижины. – Протокол требует, чтобы мы все изучили.

Пару секунду Бэррис прожигал злым взглядом домишко. Потом его лицо просветлело.

– Но в нем не сказано, что мы должны изучать все это на месте, – сказал полковник. – Заберем барахло c собой.

У майора вытянулось лицо.

– На «Быстрый удар»?

– А что такого? – бросил Бэррис, словно вслух обдумывая идею. – На транспортах полно места, чтобы все перевезти. Прикажите техникам, пусть развернут тяжелые погрузчики и займут себя делом.

Вьян без особого энтузиазма окинул поселение взглядом:

– Слушаюсь.

– И пусть поторопятся, – крикнул Бэррис вслед подчиненному. – Глушение связи может означать только одно: абориген готовится к решительному удару.

Прижавшись к стене хижины, Илай присмотрелся к опушке леса. Никаких неведомых врагов там не наблюдалось. Но опять же – раньше они тоже так думали.

Три минуты спустя к поселению прибыл отряд угрюмых десантников в сопровождении техников, которые принялись закреплять на генераторах и ящиках репульсорные подъемники. Пока остальные загружали добычу в транспортник, один из специалистов вместе c Илаем обследовал внешнюю стену хижины, прикидывая, куда крепить подъемники, чтобы не повредить целостность постройки.

Они все еще обсуждали варианты, когда из леса показались первые штурмовики, отозванные по приказу Бэрриса. Помехи так и не прекратились, и вскоре все бойцы собрались у поселения, развернувшись лицом к лесу и выстроившись для отражения неминуемой опасности.

Вот только она миновала. Полчаса, отведенные полковником на сборы, истекли, все имущество погрузили в транспортник, и экспедиция была готова к отправке.

Но оставалась одна маленькая загвоздка. Один из восемнадцати штурмовиков так и не появился из леса.

– Как это – не появился? – прогремел на всю поляну Бэррис, когда трое других солдат двинулись обратно в сторону зарослей. – Как вообще штурмовик может пропасть?

– Не могу знать, – озираясь, произнес Вьян. – Но вы правы: чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.

– Конечно я прав, – ответил полковник. – Всё, майор. Погружайте всех техников на транспорт. А солдаты пусть прикрывают отступление.

– А штурмовики? – спросил Вьян.

– У них есть собственный десантный транспорт, – отрезал Бэррис. – Могут остаться и рыскать по лесу, сколько душе угодно. Мы улетаем, как только все наши поднимутся на корабль.

Дальше разговор офицеров Илай не слушал. Полковник не называл его лично, но сам он считал себя больше техническим специалистом, чем солдатом. Обойдутся и без него. Курсант повернулся к транспорту.

И замер. У самого люка стоял навытяжку штурмовик, винтовка болталась на ремне на груди. Похоже, он не внял словам Бэрриса о том, что вся их братия летит следующим транспортом…

Ослушавшийся штурмовик внезапно, без движения или крика, разлетелся на клочки от сильного взрыва.

Илай в мгновение ока распластался на земле.

– Тревога! – послышался чей-то возглас, искаженный из-за шума в ушах. Несколько штурмовиков бежали к лесу, но непонятно было, гонятся они за кем-то конкретным или просто надеются найти виновника взрыва в зарослях. Курсант глянул на транспортник…

И у него перехватило дыхание. Дым уже рассеялся, и стало видно, что корабль почти не пострадал. Повреждения были по большей части внешними и не могли повлиять на пригодность к полетам или герметичность обшивки. Осколки брони, утратившей идеальную белизну, разлетелись в пределах небольшого радиуса.

Кроме остатков брони, внутри круга ничего не было. Тело бесследно пропало.

– Нет, – выдохнул Илай, едва расслышав собственный голос. Это невозможно. Взрыв, который почти не задел корабль, не мог без следа распылить человеческое тело. Тем более что от брони кое-что все-таки осталось.

Краем глаза он уловил какое-то движение по левую руку. На поляну вывалились из леса трое штурмовиков, которые ранее ушли на поиски своего припозднившегося сослуживца. Найти-то они его нашли…

Вернее – то, что осталось от него.

Илай ожидал, что их транспортник и десантный корабль штурмовиков будут обстреляны при взлете. Но вслед им не вырвалось ни ракеты, ни гранаты, ни лазерного разряда. Вскоре, к великому облегчению курсанта, оба корабля оказались в безопасности в ангаре «Быстрого удара».

Когда прибывшие начали выходить наружу, у люка их уже поджидал капитан Парк.

– Полковник, – сухо кивнул он идущему за Илаем Бэррису. – Не припомню, чтобы давал вам указание оставить позиции.

– Так и есть, сэр, – ответил Бэррис, и в его голосе послышалась неприкрытая усталость. – Но я командовал экспедицией и принял решение, которое, по моему мнению, послужило нам всем на благо.

– И правда, – пробормотал Парк и перевел взгляд c подчиненного на корабль. – Мне доложили, что вы привезли все имущество, которое нашли на поверхности.

– Да, – оживился офицер. – Все до последней крупинки грязи. По вашему первому слову я прикажу техникам вернуться к исследованиям.

– Не будем спешить, – сказал Парк. – Полковник, пройдемте в мой кабинет. Всем остальным явиться на послеполетный опрос экипажа. – Капитан развернулся к выстроившимся в шеренгу специалистам и десантникам.

И тут ему на глаза попался курсант Вэнто.

Илай поспешно отвернулся. Подслушивать разговор старших по званию считалось вопиющим нарушением. Оставалось надеяться, что капитан ничего не заметил.

Надежды не оправдались.

– Курсант Вэнто.

Приготовившись к самому худшему, Илай развернулся к старшему офицеру:

– Сэр?

– Вы идете c нами, – бросил капитан. – За мной.

Полковник и курсант последовали за Парком к выходу из ангара.

К удивлению Илая, капитан привел их не в кабинет. Они оказались на контрольно-диспетчерском пункте ангара, в котором по необъяснимым причинам не горел свет.

– Капитан? – выдавил Бэррис, когда Парк подошел к смотровому окну, выходящему на ангар.

– Эксперимент, полковник. – Капитан подал знак офицеру за пультом. – Все вышли? Хорошо. Приглушите освещение.

Когда огни в ангаре были притушены до режима ночной экономии, Бэррис присоединился к Парку у смотрового окна. Илай осторожно, стремясь не привлекать внимания, но в то же время получить хороший обзор, пристроился за плечом капитана c другой стороны. Внизу отчетливо виднелись транспортник и десантный корабль штурмовиков, на противоположной стороне ангара стояли три челнока типа «Дзета» и курьерский корабль типа «Предвестник».

– Что за эксперимент? – поинтересовался Бэррис.

– Хочу проверить одну теорию, – ответил капитан. – Полковник, курсант, располагайтесь поудобнее: возможно, придется подождать.

Прошло почти два часа, прежде чем из транспортника осторожно, словно тень, выскользнула гуманоидная фигура. Чужак бесшумно продвигался по ангару к другим кораблям, лавируя между предметами скудной обстановки.

– Кто это? – рыкнул Бэррис, наклонившись к транспаристальной поверхности.

– Если не ошибаюсь, это источник ваших злоключений на планете, – удовлетворенно заметил Парк. – Полагаю, это тот самый отшельник, в чье жилище вы вторглись.

Поморщившись, Илай сдвинул брови. Одиночка? Единственный воин?

Бэррис, по всей видимости, тоже в это не поверил.

– Сэр, это невозможно, – возразил полковник. – Нападения не могли быть делом рук одного чужака. У него наверняка были сообщники.

– Давайте еще немного подождем, может, они покажутся, – предложил Парк.

Но никто больше не вышел. Загадочная тень на мгновение замерла у челноков, словно в раздумьях. Затем инородец решительно шагнул к люку «Дзеты», стоявшей в середине, и скрылся внутри.

– Похоже, он все-таки был один, – произнес Парк и взялся за комлинк. – Он в центральной «Дзете». Перевести оружие в режим оглушения: он нужен мне живым и невредимым.

После всех злоключений, какие инородец устроил им на поверхности, Илай ожидал, что он и здесь будет отбиваться изо всех сил. К удивлению курсанта, пришелец сдался штурмовикам без малейшего сопротивления.

Возможно, сработал элемент внезапности. Но скорее всего, чужак понял, что сопротивляться бесполезно.

Теперь-то Илай понял, почему Парк не отпустил его. На ящиках были надписи на разновидности сай-бисти. Если пленник говорил на этом языке – тем более если это единственный язык, на котором он говорит, – офицерам понадобится переводчик.

Конвой c инородцем был на полпути к поджидавшим их Парку, Бэррису, Вэнто и штурмовикам, когда в ангаре вновь включилось освещение.

Илай еще раньше заметил, что у чужака гуманоидная фигура и пропорции, но на этом сходство заканчивалось. Кожа пленника была синей, глаза горели красным, а волосы отливали иссиня-черным.

Курсант застыл на месте. На его родной Лайсатре об этих инородцах ходили легенды. Гордые, смертоносные воины, известные как чиссы. Усилием воли отведя взгляд от лица пленника, Илай стряхнул воспоминания о легендах. На аборигене была одежда из кожи и меха, явно добытых охотой на местных лесных животных и тут же сшитых. Чисс вышагивал c королевским достоинством, несмотря на то что вокруг него выстроился вооруженный конвой.

Уверенность. Об этом тоже говорилось в легендах.

Подведя пленника ближе, штурмовики остановили его тычком винтовки в нескольких метрах от капитана.

– Приветствую на борту звездного разрушителя «Быстрый удар», – сказал Парк. – Вы говорите на общегалактическом?

С секунду казалось, что инородец приглядывается к собеседнику.

– Может быть, вы предпочитаете сай-бисти? – спросил Илай.

Бэррис смерил его сердитым взглядом, и курсант вздрогнул. Снова сглупил: надо было дождаться приказа заговорить c пленником на местном языке. Тот глазел в ответ, хотя лицо его казалось больше задумчивым, чем сердитым.

В отличие от них капитан Парк не сводил глаз c пленника.

– Я полагаю, вы спросили его, не говорит ли он на сай-бисти?

– Да, сэр, – ответил Илай. – Виноват, капитан. Я просто подумал… во всех байках говорится, что чиссы пользуются сай-бисти…

– Чи… кто? – переспросил капитан.

– Чиссы, – повторил юноша, чувствуя, как к щекам приливает краска. – Это… раса, которую мы считали мифом из Дикого космоса.

– Надо же, – проговорил Парк, разглядывая пленника. – А мы, похоже, столкнулись c одним из них во плоти. Я вас перебил. О чем вы рассказывали?

– О том, что, по легендам, чиссы пользуются сай-бисти при контактах c обитателями наших планет.

– А вы пользуетесь им при контактах c нами, – холодно произнес пленник.

Курсант моргнул. Инородец обратился к ним на сай-бисти… но среагировал-то он на разговор, который велся на общегалактическом.

– Вы нас понимаете? – спросил Илай на общегале.

– Немного, – ответил чисс на сай-бисти. – Но этот мне привычнее.

Курсант кивнул:

– Он сказал, что понимает общегалактический, но разговаривать ему удобнее на сай-бисти.

– Ясно, – проговорил капитан. – Что ж. Я капитан Парк, командующий этим кораблем. Как вас зовут?

Илай открыл было рот, чтобы перевести.

– Нет, – подняв руку, прервал подчиненного Парк. – Вы будете переводить только его ответы. Я хочу понять, насколько хорошо он понимает нас. Итак, ваше имя?

Чисс c секунду помедлил, блуждая взглядом по ангару. Илай подумал, что пленник ведет себя не как дикарь, ошеломленный размерами и величественностью звездного разрушителя, а скорее как равный – воин, который оценивает сильные и слабые стороны противника.

– Митт’рау’нуруодо, – ответил он, снова уставившись на капитана пылающими красными глазами. – Но я полагаю, вам будет проще звать меня Трауном.

Глава 2

Жизненный путь может изменить направление благодаря важным решениям или событиям. Именно так сложилось у меня.

Но иногда даже малейшая случайность может подтолкнуть нас в другую сторону. Для Илая Вэнто этой случайностью стало одно-единственное слово.

«Чисс». Где курсант Вэнто его услышал? Какое значение в него вкладывал? Одно обстоятельство, по которому он знако`м c этим словом, курсант уже назвал, но должны быть и другие. Воистину у правды много покровов. Но как их распознать?

На столь огромном корабле был только один способ выяснить.

И вот так мой путь сделал очередной поворот. Так же как и путь курсанта.

– Траун, – повторил Парк вслед за чиссом, словно пробуя имя на вкус. – Очень хорошо. Как я и сказал, мы вас приветствуем. Разрешите заверить, что мы отнюдь не собирались нарушать ваше уединение. Мы преследовали контрабандистов и случайно наткнулись на ваше жилище. Инструкция предписывает нам изучать все незнакомые расы.

– Да, – сказал Траун на сай-бисти, – так говорили торговцы, которые первыми вышли на контакт c моим народом.

– Он все понимает, сэр, – перевел Илай. – Ему известно о протоколе от торговцев, которые вели дела c его народом.

– Тогда почему вы не вышли? – требовательно спросил Бэррис. – Зачем вы охотились на моих солдат и убивали их?

– Это было необходимо… – начал пленник на сай-бисти.

– Довольно, – оборвал его полковник. – Он понимает общегал. Значит, и изъясняться сможет. Отвечайте: зачем вы охотились на моих солдат?

Траун смерил его задумчивым взглядом. Курсант скосил глаза на капитана, но тот хранил молчание.

– Хорошо, – произнес чисс на общегалактическом, c сильным акцентом, но весьма отчетливо. – Это было необходимо.

– Зачем? – спросил Парк. – Чего вы хотели этим добиться?

– Я хотел вернуться домой.

– Вы потерпели крушение на этой планете?

– Я был… – чисс взглянул на курсанта, – «Сишу азване».

Илай вздрогнул. Он – что?..

– Говорит, что был изгнан, – пояснил Вэнто офицерам.

Казалось, будто слово повисло в тяжелой от взаимного недоверия атмосфере ангара. Илай во все глаза смотрел на пленника, вспоминая байки, которые травили во время детских ночных посиделок у костра. В преданиях всегда говорилось о сплоченности чиссов и их воинском искусстве.

Ни разу никто не рассказывал о том, что чиссы могут изгнать сородича.

– За что? – осведомился Парк.

Траун бросил взгляд на переводчика.

– По возможности на общегалактическом, – попросил его Илай.

Пленник посмотрел на капитана:

– Разошелся во взглядах c вождями моего народа.

– До такой степени, что вас изгнали на другую планету?

– Да.

– Интересно, – пробормотал Парк. – Ладно. Значит, поэтому вы водили кругами подчиненных полковника Бэрриса. Теперь расскажите, как вам это удалось.

– Это было нетрудно, – сказал Траун. – Ваш корабль упал недалеко от моего жилища. Пока не появились солдаты, я успел все изучить. Пилот погиб. Я забрал и спрятал труп.

– И набили комбинезон травой, – буркнул Бэррис. – В надежде, что мы не заметим, что вы украли оборудование.

– Вы и не заметили, – сказал чисс. – Но важнее всего было то, чтобы вы забрали комбинезон и наполнявшие его ягоды пьюшш.

– Ягоды? – словно эхо, повторил Бэррис.

– Да. Побродившие раздавленные пьюшш запахом привлекают ночующих животных.

Илай кивнул сам себе. «Побродившие – это ферментированные ягоды, а ночующие животные означают ночных». Похоже, что, владея обширным запасом слов на общегалактическом, Траун испытывал затруднения c точными терминами и выкручивался как мог. Грамматика у него тоже была несколько вычурной, как будто он учился по книгам, а не в живом общении.

Не означало ли это, что чисс лишь недавно столкнулся c выходцами из исследованного пространства?

– Значит, вы прицепили переделанные энергоячейки к этим животным, – проговорил Бэррис. – И они пронесли взрывчатку через оцепление.

– Да, – подтвердил пленник. – Еще так же я расправился c солдатами. Я запустил ягоды им в доспех из пращи.

– А потом вы подбили истребитель, – заметил Парк. – Каким образом?

– Я знал, что на поиски прилетит корабль, и натянул на его пути… – Траун сделал паузу, – «охулудуу».

– Моноволоконную растяжку, – подсказал Илай.

– …Моноволоконную растяжку между верхушками деревьев. Он врезался в нее.

– Причем на такой высоте пилот не успел выправить машину, – c кивком произнес Парк. – Вам бы все равно не помогло, если бы вы захватили корабль невредимым. У этих истребителей нет гиперприводов.

– Корабль был не нужен мне, – сообщил инородец. – Я хотел забрать у пилота… – Еще одна пауза. – «Эзенти офу осенги».

– Экипировку и комлинк, – перевел Илай.

– Но вы не забрали его комлинк, – вспомнил Бэррис. – Мы проверили его комбинезон, средства связи были на месте.

– Нет, – пояснил Траун. – Что вы там нашли – это комлинк первого пилота.

Илай снова кивнул сам себе. Ловкость, тактическое мышление и контроль над ситуацией. Все это отличительные черты чиссов, по крайней мере в легендах.

Но опять же – как дошло до изгнания?

– Весьма находчиво, – похвалил Парк. – Нам-то казалось, что мы во всем разобрались, и никто не удосужился проверить серийный номер комлинка. Мы решили, что вам в руки попал первый, и отключили его от сети, а у вас все это время был другой, рабочий.

– Значит, вы убили пилота, только чтобы получить его комлинк, – озлобленно проговорил Бэррис. На полковника изобретательность инородца не произвела такого впечатления, как на капитана. – Зачем вы продолжили нападения? Озверели со скуки?

– Я сожалею о потерянных жизнях, – сдержанно произнес Траун. – Но мне было нужно, чтобы пришли солдаты в полной броне.

– Полной… чего? – Бэррис оборвал сам себя. – Штурмовики? Вы сознательно вызвали штурмовиков?

– У ваших солдат вот такие шлемы, – сказал чисс, приставив руку ко лбу, словно козырек. – Не подходило. – Он прикоснулся к щеке. – Мне нужно было закрытое лицо.

– Единственный способ попасть за оцепление, – кивнул Парк.

– Да, – подтвердил Траун. – При помощи взрывчатки я смог получить доспех и изучить…

– Как это вы умудрились, ведь взрыва никто не слышал? – перебил его Бэррис.

– Как раз тогда я начал передавать помехи по комлинку, – пояснил чисс. – Они замаскировали взрыв. По конструкции доспеха я понял, как убить штурмовика без шума и видимых повреждений. Я захватил еще одного солдата и в его броне вошел в лагерь.

– Когда мы грузили ваши вещи? – уточнил Бэррис.

– Я выбрал момент, когда внутри транспорта никого не было, – ответил Траун. – Я установил броню у люка, а мелкие ветки удерживали ее прямо. Потом взрыв уничтожил броню изнутри.

– Отвлекающий маневр, чтобы мы не поняли, что отсутствуют двое штурмовиков, а вовсе не один, – сказал Парк. – Где вы прятались во время перелета?

– Внутри корпуса другого энергогенератора, – сообщил чисс. – Он почти пустой, поскольку я использовал запчасти для ремонта первого.

– Как я понял, вы уже давненько на планете, – заметил капитан. – Можно понять, почему вы так отчаянно хотели вырваться.

Пленник приосанился:

– Это не я отчаявшийся. Но я нужен сородичам.

– Для чего?

– Они в опасности. В Галактике множество опасностей. Для моего народа и для вашего. – Инородец непонятно взмахнул рукой. – Вам же будет лучше, если вы узнаете о них заранее.

– Но сородичи изгнали вас, – напомнил Парк. – Их не устроила ваша оценка угрозы?

Траун глянул на курсанта.

– Еще раз? – уточнил чисс на сай-бисти.

Илай перевел вопрос капитана.

– Что угроза есть, мы признаем, – снова заговорил на общегалактическом Траун. – Разногласия касаются дальнейших действий. Они не одобряют… «эзеболи хлусалу».

Илай судорожно сглотнул:

– Они не признают идею упреждающего удара.

– Значит, вашему народу нужна защита, – чуть изменившимся голосом произнес капитан. – Как вы осуществите это в одиночку, без кораблей и соратников?

Курсант нахмурился. Странный вопрос, и задан странным тоном. Неужели капитан пытается выведать у пленника информацию о сообщниках?

Траун, казалось, пропустил это мимо ушей.

– Не знаю, – спокойно произнес он. – В свое время способ найдется.

– Несомненно, – поддержал его капитан. – Что ж, у вас был трудный день, и вы, скорее всего, хотите отдохнуть. Коммандер!

– Сэр, – выступил вперед один из штурмовиков.

– Проводите нашего гостя в командный пункт на этой палубе. Пусть для него приготовят каюту и что-нибудь подкрепиться, – приказал Парк. – Траун, на этом я вас покидаю. Поговорим позже.

– Благодарю, капитан Парк, – сказал чисс. – Я буду c нетерпением ждать.

У себя в каюте Илай засел за отчет об экспедиции на планету, но его оторвали в самый разгар работы.

Курсант никогда не был в личном кабинете капитана. Его даже не пускали в эту часть корабля.

И уж точно вокруг него никогда не собиралось столько высокопоставленных офицеров. Собрание походило на аттестационную комиссию.

Или на заседание трибунала.

– Курсант Вэнто, – поприветствовал его Парк, указав на кресло, стоявшее перед сидящими в ряд офицерами. – Присаживайтесь.

– Слушаюсь, сэр. – Илай опустился на сиденье, всей душой надеясь, что никто не заметит, как его бьет дрожь.

– Для начала разрешите вас похвалить за ваши действия в экспедиции, – произнес капитан. – Вы превосходно вели себя во время вооруженного столкновения.

– Благодарю, сэр, – выдавил курсант. Сам-то он припоминал, что почти ничего не предпринял, стараясь держаться подальше от линии огня и суматохи.

– Расскажите, что вы думаете о нашем пленнике?

– Он кажется очень уверенным в себе, сэр, – ответил Илай, недоумевая, почему об этом спрашивают именно его. – Держит себя в руках. – Курсант призадумался. – Кроме, может быть, того момента, когда его захватили в ангаре. Должно быть, ваш ход застал его врасплох.

– Вряд ли, – сказал Парк. – Он сдался весьма охотно, не пытаясь сопротивляться или бежать. – Капитан склонил голову. – Полагаю, вам что-то известно о его народе.

– На самом деле – нет, сэр, – пояснил Илай. – У нас есть сказания о чиссах, этакие легенды, которые передаются от поколения к поколению. Насколько я знаю, уже сотни лет чиссов никто не встречал ни на Лайсатре, ни в окрестностях.

– По крайней мере, у вас сохранились легенды, тогда как в базах данных «Быстрого удара» нет и этого, – заметил капитан. – И что же в них говорится?

– Что чиссы – умелые воины, – начал рассказывать Илай. – Умные, изобретательные, гордые. Чрезвычайно сплоченные. Вот этого изгнали… наверное, им и впрямь ненавистна идея упреждающего удара, раз они пошли на это.

– Да, видимо, так, – согласился Парк. – Насколько мне известно, после выпуска из Академии вы собираетесь стать интендантом.

– Да, сэр, – ответил курсант, на мгновение растерявшись от перемены темы беседы. – Моя семья владеет транспортной компанией, и родители думали, что официальная служба – это шаг вперед…

– Вы не рассматривали вопрос преподавания или репетиторства?

– Всерьез не рассматривал, сэр, – сказал Илай. Неужели Парк сейчас посоветует ему поменять специальность?

Не хотелось бы. Вэнто все отрочество провел в перелетах на грузовых кораблях, и ему вовсе не улыбалось после выпуска засесть в кабинете или учебной аудитории.

Смерив курсанта взглядом, капитан откинулся в кресле и повернулся к сидящим офицерам. Между ними словно произошел безмолвный разговор…

– Ну что ж, курсант, – произнес капитан, повернувшись к Илаю, – c настоящего момента вы назначаетесь посредником, переводчиком и помощником для нашего пленного. Кроме того…

– Сэр! – воскликнул Илай, широко распахнув глаза. – Но я всего лишь курсант…

– Я не закончил, – отрезал капитан. – Помимо помощи в переводе вы также будете натаскивать инородца в общегалактическом. Как вы сами поняли, он знает основы, но его словарный запас оставляет желать лучшего, а произношение и грамматика нуждаются в некоторой шлифовке. У вас есть вопросы?

– Нет, сэр, – выдавил курсант. Слишком уж быстро сыпались на него сюрпризы. – То есть, сэр, вообще-то, есть. Зачем ему знать общегалактический? Разве мы не отправим его обратно на планету?

По шеренге офицеров пробежал шепоток, и Илаю ясно представилось, что он только что переступил невидимую черту. Курсант подобрался…

– Нет, – сказал капитан. В его спокойном голосе слышалась резкая нотка, словно он уже успел подискутировать c остальными на эту тему. И скорее всего, не нашел поддержки. – Мы забираем его на Корусант.

– Ку… да? – Курсант прикусил язык. Перед мысленным взором пронеслись образы древних царей, c триумфом ведущих по улицам столицы побежденных врагов.

Но Парк явно задумал что-то другое. Или все-таки…

– Я считаю, что Императору будет интересно встретиться c пленником и узнать об этих чиссах, – пояснил капитан. По тону было ясно, что сила его убеждения была рассчитана не только на Илая, но и на присутствующих здесь офицеров. – Также я считаю, что эта раса может принести Империи неоценимую пользу. В ваших легендах говорится, где находится родная планета чиссов?

– Там говорится только, что они прибыли из Неизведанных регионов. Ничего конкретного.

– Жаль, – сказал Парк. – Но не страшно. Вот вам задание на предстоящие дни: узнайте о пленнике, о его родной планете и его расе как можно больше.

– Слушаюсь, – отчеканил курсант, чувствуя, как сердце пытается выпрыгнуть через глотку. Из заурядного курсанта – в переводчики и репетиторы к существу, которое вышло прямиком из легенд! Опасение вызывало лишь то, что новое назначение могло стоить ему карьеры.

Илай уже давно уяснил, что Империя – это гигантский, не прощающий сбоев механизм. И если сам курсант отклонится от избранного курса хоть на несколько градусов, то может внезапно оказаться совсем на другом пути. И стезя эта будет столь туманной и путаной, что в итоге приведет Илая на какую-нибудь заброшенную станцию, да и оставит там на веки вечные.

Тем не менее этот небольшой крюк на его карьерном пути продлится лишь около недели, пока «Быстрый удар» будет перевозить Трауна на Корусант. После этого Илай вернется c остальными курсантами на Майомар, да еще привезет c собой байку, которую можно рассказывать до конца жизни.

В самом деле, что он теряет?

– Кажется, вас это позабавило, – сказал курсант Вэнто. «Сидит, откинувшись на спинку кресла».

– Позабавило? – переспросил чисс.

– Увлекло и рассмешило, – пояснил Вэнто. «Перешел на сай-бисти, чтобы объяснить слово». – Вы нашли что-то особенно смешное в моем рассказе?

– Я нашел весь рассказ весьма интересным.

– Некоторые мои рассказы вам интересны, – поправил его курсант. «Морщит лоб». – Другие кажутся вам неправдоподобными. Совсем немногие вы находите забавными. Как последний.

– Я не имел в виду вас обидеть, – сказал Траун. – Но сам я чисс и никогда не слышал, чтобы кто-то из моих сородичей владел этакой силой.

– Здесь я c вами соглашусь, – заметил Вэнто. «Морщинки на лбу немного разгладились». – Я c самого начала предупредил, что эти сказания уже перешли в разряд мифов. Но вы сами захотели послушать.

– И я благодарю вас за готовность делиться знаниями, – произнес Траун. – Можно многое понять по тому, что разумные рассказывают о других.

– И? – подначил его Вэнто. «Морщинки вернулись. Голова слегка склонена набок».

– Не понимаю.

– Я хочу знать, что по моим рассказам вы поняли о человечестве, – пояснил курсант. «Прищурил глаза».

– Я неправильно выразился. Простите. Я хотел сказать, что понял многое об одном человеке – о вас, по тому, что вы предпочли мне рассказать.

– И что же вы поняли обо мне? – не унимался курсант. «Перестал щуриться. Голос слегка просел».

– Вы не хотите быть здесь, – сказал чисс. – Не хотите быть переводчиком и помощником. И точно не хотите меня допрашивать.

– С чего вы взяли, что я вас допрашиваю? – вскинулся Вэнто. «Повысил голос. Мускулы под тканью рукавов напряглись».

– Вы хотите вернуться к своим цифрам и описям, – заявил Траун. – У вас к ним талант, и вы хотите связать c ними свой жизненный путь.

– Надо же, – проговорил курсант. «В голосе появился новый, рокочущий тембр. Уголки губ напряжены». – Полагаю, как заслуженный военачальник, вы находите снабжение и логистику недостойными внимания?

– А вы?

– Конечно же нет, – сказал Вэнто. «Садится прямее. Голос звучит глубже». – Я знаю дело из первых рук. Моя семья уже три поколения занимается перевозками. Я буду делать ту же самую работу, только уже не в интересах семьи, а в интересах всей Империи. Вот и все.

– Надо полагать, вы хороши в этом деле.

– Весьма хорош, – уверил его курсант. – Лейтенант Остериги сказал, что я один из лучших курсантов на борту. После выпуска из Академии мне прочат место на линкоре.

– Вы этого хотите? – поинтересовался Траун.

– Больше всего на свете, – ответил Вэнто. «Голос уже не такой глубокий». – Я только не понимаю, какое вам дело?

– Какое дело в чем?

– Какое дело до меня? – бросил курсант. «Снова щурит глаза. Опять понизил тон». – Вы меня изучаете… Не думайте, что я не заметил. Вы просили меня рассказать о легендах, которые я слышал в детстве, потом перешли к моей родине, семье и воспитанию. Все вопросы такие аккуратные, вворачиваются в разговор так непринужденно. Я хочу знать, зачем вам это. – «Скрещивает руки на груди».

– Простите, – снова извинился Траун. – Я не хотел ничего дурного, просто вы мне интересны, как и все в вашей Империи.

– Но почему я? – настаивал Вэнто. – Вы ничего не спрашивали про капитана Парка, майора Бэрриса или других офицеров. Даже об Императоре Палпатине или Имперском сенате.

– Мое выживание сейчас не зависит от них, – произнес чисс. – А от вас зависит.

– Со всем уважением, вы горько ошибаетесь, – возразил курсант. «Мотает головой». – Капитан Парк может в любой момент приказать вышвырнуть вас в воздушный шлюз. Майор Бэррис может подбить существующие обвинения или состряпать новые и добиться вашего расстрела. А Император… – «Мышцы на гортани напряжены. От щек исходит усиленное тепловое излучение». – Все и вся в Империи под его абсолютной властью. Если вы покажетесь ему скучным или неприятным, вам конец.

– Капитан Парк гонится за чинами и восхвалениями, – сказал Траун. – Он считает, что через меня добьется их. Майор Бэррис меня невзлюбил, но побоится злить своего командира. Что же до Императора… будем смотреть.

– Хорошо, – бросил Вэнто. «Мышцы на гортани расслабились, но не до конца». – Лично я больше всего опасался бы его, но дело ваше. Но я все равно последняя пешка на этой доске. Что вы так в меня вцепились?

– Вы – мой переводчик. Вы берете в свои руки мои слова и их смысл. Ошибка в переводе вызовет непонимание и вражду. Намеренное искажение может привести к смерти.

– Крайтова отрыжка! – выругался Вэнто. «Звучно фыркает».

– Простите, что?

– Я говорю – крайтова отрыжка, – повторил курсант. – За эти пару дней вы поднабрались слов из общегалактического. Вы говорите так же свободно, как и я. Пожалуй, даже лучше – у вас нет акцента жителя Дикого космоса, из-за которого надо мной все потешаются. Переводчик – это последнее, что вам нужно.

– Вы сами подтверждаете мою точку зрения, – заметил Траун. – Что такое «крайтова отрыжка»?

– Это разговорное выражение, означает бессмыслицу, – пояснил курсант. «Приподнимает уголок рта». – Особенно если говорящий сам знает, что несет бессмыслицу.

– Понятно. «Крайтова отрыжка». Я запомню.

– Не надо, – сказал Вэнто. «Голос приглушен, чеканит слова». – Это невежливо. И к тому же отдает захолустьем вроде Лайсатры. «Захолустье» означает любую местность, которая не принадлежит к Центральным планетам и тамошним богачам и элите.

– Значит, у вас существует иерархия планет и населения на них?

– Наконец-то… вопрос об устройстве Империи, – выдохнул Вэнто. – Да, иерархия определенно есть. Большая, запутанная, по большей части негласная, но абсолютно устойчивая. Если вы рассчитывали, что я сведу вас c сильными мира сего, вас ждет жестокое разочарование.

– Вы слишком строги к себе, курсант Вэнто, – проговорил чисс. – Либо вы придаете незаслуженное значение социальной иерархии. Меня в вас все устраивает как в переводчике.

– Рад, что смог вам угодить, – выдавил Вэнто. «Тон голоса слегка повышен. Мышцы гортани снова напряжены». – Хотя выбора-то у вас не было.

– Возможно, – ответил Траун. – Скажите, когда мы прибудем в столицу?

– Мне приказано доставить вас в ангар, через который вы пытались проникнуть на корабль, завтра утром ровно в семь.

– И вскоре после этого я встречусь c Императором?

– Я понятия не имею, что будет после, – признался курсант. «Мускулы под тканью мундира напряжены, и лоб снова в морщинках». – Но скорее всего, вас перехватит кто-то гораздо ниже рангом. Возможно, какой-нибудь старший администратор. Или даже младший.

– Вы будете присутствовать?

– Это решать капитану, – ответил Вэнто. – У меня есть и другие обязанности на борту «Быстрого удара». И мне нужно готовиться к возвращению в Академию на Майомар.

– Ваши обязанности и учеба, несомненно, очень важны, – заметил чисс. – Увидим, к какому решению придет капитан Парк. Курсант, до завтрашнего утра я желаю вам спокойной ночи и прощаюсь.

– Да, – проговорил тот. «Напряжение мускулов уходит, но совсем не исчезает». – До завтра.

На следующее утро ровно в семь из ангара звездного разрушителя вылетел личный челнок капитана Парка. Помимо самого владельца, Трауна и Вэнто, в список пассажиров «Лямбды» были включены майор Бэррис, три десантника, которых чисс водил за нос во время стычки на планете, и двое штурмовиков, которые, по мнению офицеров, также видели инородца в деле.

Сопровождал их эскорт из десяти вооруженных до зубов солдат. Рискуя навлечь на себя гнев чиновников из Верховного командования, Парк все-таки подстраховался на тот случай, если пленнику вздумается при первой же возможности сбежать.

Как и все жители Империи, Илай тысячи раз видел голографии Корусанта. Услышав заявление капитана о том, куда они направляются, курсант даже потратил пару часов на изучение карты столичной планеты.

Но все равно от увиденного воочию великолепия захватывало дух.

Увлеченный открывшимися видами, Илай не отрывал глаз от дублирующего дисплея в пассажирском салоне челнока. На орбите выстроились в пять рядов транспортники, пассажирские лайнеры и военные корабли, ожидающие своей очереди на посадку. Покидающие планету суда плотным потоком вливались в воздушные коридоры и, вырываясь из атмосферы в фонтанчиках рассеянного света, разлетались по своим делам в глубинах космоса.

По мере снижения «Лямбды» сверкающие, как звезды, точки на глазах превращались в башни и небоскребы. Вскоре стали видны потоки машин на репульсорной тяге, прокладывающих путь между высотными зданиями в тысячах разных направлений, которые будто бы складывались в рисунок сложного и слаженного танца. Илаю пришла отрезвляющая мысль: вот он и увидел за один раз больше транспортных средств, чем их набралось бы на всей Лайсатре.

Пилот завел челнок в один из верхних потоков, предназначенных, по всей видимости, для военных летательных аппаратов. Они были уже так близко к планете, что Илай смог разглядеть основные ориентиры. Вон там виднеется Высшая имперская академия, где из цвета нации готовят офицеров армии и флота. Позади нее, к востоку, простирается промышленный квартал. Там высоченные трубы выбрасывают горячий пар отработанных вод в верхние слои атмосферы. Далее уходит за горизонт открытая площадка, расположенная гораздо ниже верхушек близлежащих зданий, но все равно очень далеко от поверхности. Скорее всего, это посадочная площадка для яхт известных политиков или тяжелых военных кораблей. По другому борту виднеется крыша Имперского сената.

Илай шумно втянул воздух. «Если Сенат здесь, а Имперская академия вон там, c другой стороны»…

Значит, они летят не в Адмиралтейство и не в штаб-квартиру Имперской службы безопасности, хотя, по соображениям курсанта, это были наиболее подходящие конторы.

Они направлялись прямиком к Императорскому дворцу.

К Императорскому дворцу!

Нет… невозможно. Никто не рвется во дворец, чтобы представить одинокого синекожего гуманоида, которого случайно захватили на безымянной планете в Диком космосе. Да Император никогда в жизни даже не заметит такой мелочи, не говоря уже о том, чтобы проявить к ней интерес.

Но судя по всему, именно это и происходит.

Илай тайком скосил глаза на соседний ряд кресел, где в окружении караульных сидели Траун и Парк. Капитан держался неестественно прямо, будто и сам не мог поверить в то, куда они летят. Солдаты из эскорта выглядели точно так же, если не считать тех, которые тихо, но явственно паниковали.

А как тут не паниковать? Ошибки этих самых солдат и привели Трауна на борт «Быстрого удара». А о том, что Император делает c провинившимися, ходили недобрые слухи.

Один инородец, казалось, не боялся и даже не переживал. Его лицо выражало только возмутительную чисскую самоуверенность.

А вдруг Парк не сказал Трауну, куда они летят? Может, капитан также умолчал об Императоре и его привычках.

Или, наоборот, он рассказал Трауну все, и инородец решил – будь что будет, он все равно возьмет ситуацию в свои руки.

Снова уставившись на экран, Илай прокручивал в голове сказания о воинском искусстве чиссов. Насколько курсанту было известно, Республика потеряла из виду эту цивилизацию на века или даже на тысячелетия. И вот чиссы внезапно снова выходят на арену истории.

Интересно, Траун излишне самоуверен даже по их меркам? Или они все такие?

Предвидя, что однажды окажется в рядах тех, кому приказано сражаться против чиссов, Илай горячо надеялся, что сородичи Трауна не походят на него.

Курсант почти уверил себя, что им предстоит встреча c каким-нибудь дворцовым чиновником, но тут их провели прямо в тронный зал мимо пары императорских гвардейцев в алых плащах и шлемах.

Как и в случае c Корусантом, голографии и видео Императора не шли ни в какое сравнение c оригиналом.

На первый взгляд правитель Галактики не казался внушительным. Он был одет в коричневый плащ c капюшоном, без украшений и мишуры. Огромный трон, глубокого черного цвета и простой конструкции, без лишней показухи возвышался над полом всего на четыре ступеньки. Сказать по правде, из-за темной одежды фигура Императора почти терялась на фоне массивного трона.

Но стоило подойти ближе, и все ощутили необъяснимый страх.

Во-первых, дело было в лице. Голографии и видео всегда изображали Императора почтенным старцем, умудренным жизненным опытом и государственными заботами. Но все было отнюдь не так. Настоящее лицо под навесом капюшона было не просто старым, а дряхлым, испещренным глубокими морщинами.

Да и те были не совсем обычными, какими бабушка и дедушка Илая обзавелись за годы жизни на открытом воздухе. Морщины Императора свидетельствовали скорее не о возрасте, а о застарелых ранах или ожогах.

Официальная история гласила, что в последней попытке вернуть власть вероломные джедаи напали на тогда еще канцлера Палпатина. Но там ничего не говорилось, сколь дорогой ценой далась ему победа над подосланными убийцами.

Возможно, эти события так же отразились и на его глазах.

По спине Илая пробежал холодок. Глаза Императора светились умом, всеохватывающим знанием и мощью. Но при этом они были… странными. Необычными, пугающими, словно та же сила, что изуродовала его лицо, затронула и глаза.

Ум, всезнание, мощь. И впечатление полнейшего владения ситуацией, в котором он превосходил даже Трауна.

Император молча наблюдал за процессией. Впереди шел Парк, за ним – Бэррис и Илай, а замыкали строй конвоиры Трауна и сам инородец. Выделенный Парком эскорт остался за дверьми тронного зала, и их место заняли шесть императорских гвардейцев.

Казалось, до трона идти вечность. Илай на ходу гадал, насколько им позволят приблизиться и как капитан Парк поймет, что пора остановиться. Вопрос решился сам собой, когда они были в пяти метрах от трона и стоявшие у подножия ступеней гвардейцы преградили им дорогу, плавно скользнув наперерез. Капитан остановился, и вслед за ним вся его свита замерла в ожидании.

Ожидание затягивалось.

Скорее всего, минуло лишь секунд пять. Но Илаю показалось, что прошла немаленькая такая вечность. Тронный зал погрузился в остро ощущаемую тишину и неподвижность. Единственным звуком было биение собственного пульса в ушах курсанта, единственным движением – дрожь рук.

– Капитан Парк, – наконец молвил Император, храня сдержанный тон. – Мне сказали, что вы приготовили для меня подарок.

Илай вздрогнул. «Подарок?» Для чиссов из легенд это было бы смертельным оскорблением. Траун стоял у курсанта за спиной, а тот не смел даже оглянуться, но вполне отчетливо представлял выражение на горделивом лице инородца.

– Истинная правда, ваше величество, – низко поклонившись, ответил Парк. – Это воин из народа, известного в преданиях как чиссы.

– Надо же, – еще более сухо проговорил Палпатин. – И что, по-вашему, я должен c ним делать?

– Ваше величество, позвольте мне, – опередив капитана, сказал Траун. – Я не просто подношение. Я – потенциал, подобие которого вы никогда не видели и, вероятно, не увидите. Вам будет от меня польза.

– Вот как? – Императора это как будто позабавило. – Да, потенциал твоей безграничной наглости бросается в глаза. Что именно ты предлагаешь, чисс?

– Для начала я предлагаю информацию, – ответил Траун. Если он и оскорбился, то по голосу этого не было слышно. – В Неизведанных регионах затаились угрозы, которые однажды настигнут вашу Империю. Многие из них хорошо мне знакомы.

– Обо всех этих угрозах я узна`ю и без тебя, – благодушно проговорил Император. – Что еще ты можешь предложить?

– Возможно, вы узнаете о них вовремя, чтобы успеть защититься, – сказал инородец. – Возможно – нет. Что еще я предлагаю? Свои военные умения. Они сослужат вам службу, когда придется выслеживать и обезвреживать опасности извне.

– Как я понимаю, – уточнил Палпатин, – эти твои опасности угрожают не только моей Империи?

– Да, ваше величество. Они угрожают моему народу.

– И ты стремишься оградить свой народ от них?

– Да.

Желтые глаза Императора сверкнули.

– Ты надеешься на помощь моей Империи?

– Эта помощь была бы очень желательна.

– Ты хочешь, чтобы я помог народу, который тебя изгнал? – спросил Палпатин. – Или капитан Парк неправильно обрисовал ситуацию?

– Он все сказал правильно, – подтвердил чисс. – Меня действительно изгнали.

– И все же ты желаешь защитить их. Почему?

– Потому что это мой народ.

– А если они не рассыплются в благодарностях и откажутся принять тебя назад?

Повисла пауза, и у Илая появилось жутковатое чувство, что Траун усмехнулся Императору в лицо характерной неуловимой улыбкой.

– Ваше величество, мне не нужно их разрешение, чтобы защищать их. И тем более я не рассчитываю на благодарность.

– Я уже видел таких, как ты, благородных, – заметил Император. – Почти все оказались на обочине жизни, когда их наивный альтруизм столкнулся c реальностью.

– Я пережил несколько столкновений c реальностью, как вы это называете.

– И то правда, – проговорил Палпатин. – Чего же ты хочешь от Империи?

– Взаимовыгодного сотрудничества, – ответил Траун. – Я предлагаю вам свои знания и умения сейчас взамен на заботу о судьбе моего народа в будущем.

– А что будет, если я откажу им в такой заботе, когда придет время?

– Это будет означать, что я поставил все на кон и проиграл, – спокойно произнес чисс. – Но до того момента у меня будет время убедить вас, что наши цели совпадают.

– Интересно, – пробормотал Император. – Скажи, если бы ты, служа Империи, узнал, что что-то угрожает твоему народу, куда бы ты устремился? Какой стороне остался бы верен?

– Я не вижу противоречия в обмене информацией.

– Речь идет не об информации, – возразил Император. – А о присяге.

Снова возникла короткая пауза.

– Если я буду на службе Империи, то буду верен вам.

– Какие ты даешь гарантии?

– Мое слово и есть гарантия, – ответил Траун. – Возможно, ваш слуга подтвердит нерушимость подобной клятвы.

– Слуга? – переспросил Палпатин, бросив быстрый взгляд на Парка.

– Я говорю не о капитане Парке, – пояснил чисс, – а о другом. Возможно, я ошибся, когда подумал, что он ваш слуга. Однако он очень высоко отзывался о канцлере Палпатине.

Император чуть склонился вперед, снова сверкнув желтоватыми глазами.

– Его имя?

– Скайуокер, – сказал Траун. – Энакин Скайуокер.

Глава 3

Война – это в первую очередь столкновение компетенций. Это игра умов, тактических приемов и контрприемов.

Но в ней также присутствует элемент случайности, более присущий игре в карты или кости. Мудрый тактик уделяет внимание и этим играм, извлекая из них знания.

Первый урок карточной игры гласит, что карты нельзя разыгрывать как попало. Победа обеспечена, если раскрывать их в правильном порядке.

У меня были на руках три карты. Первую я разыграл в поселении и в итоге попал на борт «Быстрого удара». Вторую – уже на корабле. Благодаря этому мне было обещано путешествие на Корусант, а курсант Вэнто был назначен моим переводчиком. Третьей было имя: Энакин Скайуокер.

– Любопытно, – протянул Император. «Цепкие, немигающие глаза. Складки кожи на лице не двигаются». – А как твое имя?

– Вы его уже знаете.

– Я хочу, чтобы ты сам его назвал.

– Митт’рау’нуруодо.

– Значит, это был ты, – сказал Палпатин. «Откинулся на спинку трона. Уголки губ приподняты вверх. Глаза неподвижны». – Когда до нас дошло послание капитана Парка, я надеялся, что это ты.

– Выходит, джедай Скайуокер выжил в той войне?

– Увы, нет, – ответил Император.

– Я скорблю о его кончине, – проговорил Траун. – Он был самым искусным, и… могу я обратиться к своему переводчику?

– Можешь, – разрешил Палпатин. «Глаза слегка прищурились. Желтизна в них стала отчетливее».

– «Экува».

– Мужественным, – перевел Вэнто. «Щеки горят сильнее, чем обычно. Мускулы под тканью мундира напряжены. Губы исторгли слово и снова плотно сомкнулись».

– Он был самым искусным и мужественным воином, – продолжил чисс. – Я надеялся снова c ним повстречаться.

– Да, самым мужественным, – проговорил Палпатин. «Голова слегка повернута влево. Взгляд скользит по Вэнто. Пальцы незаметно стискивают подлокотники трона». – Но перед смертью он в деталях рассказал мне об обстоятельствах вашей встречи и очень высоко отзывался о тебе. Значит, ты хочешь стать моим советником по вопросам, связанным c Неизведанными регионами?

– Я так и сказал.

– А если я предложу тебе большее? – поинтересовался Император.

– Что же вы намерены предложить?

– Ты можешь увидеть созданное мною величие, – сказал повелитель Галактики. «Пристальный взгляд ничего не упускает из виду, губы слегка изогнуты». – Или можешь стать его частью.

– Родина для меня потеряна, – признал Траун. – Джедай Скайуокер потерян для вас. Я почту за честь, если вы пожелаете взять меня на службу вместо него.

– Любопытно, – повторил Император. «Взгляд на секунду задержался, потом метнулся к капитану Парку». – Капитан, вы правильно сделали, что привезли пленника сюда. Возвращайтесь вместе c подчиненными на корабль и продолжайте нести службу. Верховное командование выпишет вам поощрение, соответствующее вашим достижениям и инициативе.

– Слушаюсь, ваше величество, – кланяясь, ответил Парк. – Благодарю.

– Ваше величество, у меня просьба, – вклинился Траун.

– Говори, Митт’рау’нуруодо, – разрешил Император. «Глаза снова прищурены».

– Я все еще не до конца хорошо владею вашим языком. Прошу, чтобы моего переводчика оставили при мне.

«Император сидит неподвижно и безмолвно. Потом опирается на подлокотники и поднимается c трона».

– Давай пройдемся, Митт’рау’нуруодо.

Двое стражников у подножия расступились, сделав по метровому шагу в сторону. Спустившись со ступеней, Палпатин направился влево, где у стены виднелась оранжерея.

«Садик маленький, но растений множество. Большинство высажено в широкие горшки или длинные клумбы, которые тянутся вдоль изогнутых, вымощенных плиткой дорожек. Несколько ярких цветков растут прямо из декоративного камня. Небольшие деревья c мерцающей корой стоят, словно на страже личных разговоров. Расстояние от садика до трона позволяет сохранить приватность, даже когда у подножия кто-то толпится.

В обустройстве сада присутствует художественная идея. Сочетание прямых и изогнутых линий, слияние и контраст форм и цветов, неуловимая игра цвета и тени образуют определенный узор. В нем чувствуется мощь, уклончивость и глубокомыслие».

– Интересное место, – произнес Траун. – Вы сами его обустроили?

– Я его спроектировал, – ответил Император, остановившись на первом изгибе дорожки среди кустарника. – Что ты о нем думаешь?

«Уклончивость и глубокомыслие».

– Вы позвали меня сюда не для того, чтобы говорить о переводчике, – выдал чисс. – Но вы хотите, чтобы капитан Парк и остальные так думали.

– Хорошо, – одобрил Император. «Голос стал глуше. Уголки губ приподняты. Рот слегка приоткрыт, видны зубы». – Хорошо. Энакин рассказывал о твоей проницательности. Я рад, что он не ошибся. Меня очень интересуют Неизведанные регионы, Митт’рау’нуруодо. Я вижу в них немалый потенциал.

– Там также немало опасностей.

– Здесь их тоже хватает, – заметил Палпатин. «Уголки губ опустились вниз, глаза сужены».

– Здесь сосредоточена мощь, – сказал Траун. – И опасность грозит лишь вашим врагам.

– Ты считаешь, что твои соплеменники к ним не относятся?

– Вы упомянули о своем интересе к Неизведанным регионам. Я готов удовлетворить ваше любопытство.

– Я вижу, ты уклоняешься от ответа, – проронил Император. «Губы плотно сжаты». – Так скажи – твой народ считает Империю врагом?

– Я не могу ручаться за будущие действия или намерения моего народа, – ответил чисс. – Я готов говорить только за себя. И я уже сказал, что буду служить вам.

– Пока не подвернется возможность сбежать из-под моего крыла?

– Ваше величество, я воин, – проговорил Траун. – Воин может отступить, но не бежит. Он лежит в укрытии, но не прячется. Он может одержать победу или потерпеть поражение, но его служба на этом не закончится.

– Ловлю тебя на слове, – сказал Палпатин. – Почему ты настаиваешь, чтобы тебе оставили переводчика?

– Ему что-то известно о моем народе, – ответил Траун. – Я желаю знать, насколько глубоки его познания.

– Если он знает о Неизведанных регионах, пожалуй, я предпочту оставить его при себе.

– Это все на уровне сказаний и легенд, – возразил чисс. – Он не знает планет и их населения. И тем более – гипертрасс и убежищ.

– Получается, это знание доступно только тебе? – поинтересовался Император. «Понизил голос».

– В настоящее время – да, – ответил Траун. – В дальнейшем оно будет доступно и вам.

– Твое красноречие в очередной раз доказывает, что переводчик тебе не нужен, – сказал Палпатин. «Уголки губ вновь приподняты». – Но я оставлю его тебе. Идем к остальным.

Парк со свитой по-прежнему ожидали у трона в окружении гвардейцев.

– Это он? – Император указал на курсанта.

– Да, ваше величество, – подтвердил Траун. – Это курсант Илай Вэнто.

– Капитан Парк, сколько курсанту Вэнто осталось до выпуска?

– Три месяца, ваше величество, – доложил офицер. – Мы должны были доставить его и группу остальных курсантов обратно на Майомар, но выбились из графика, когда нам пришлось выслеживать контрабандистов. Это и привело нас к планете, на которой пребывал в изгнании Траун.

– Остальных курсантов вы отправите на Майомар, как и планировалось, – повелел Император. – Курсант Вэнто останется на Корусанте и закончит обучение в Высшей имперской академии.

– Слушаюсь, ваше величество, – ответил Парк, бросив быстрый взгляд на курсанта, а следом – на инородца. – Я поставлю адмирала Фосса в известность об изменении планов.

«Лицо Вэнто пылает пуще прежнего, мускулы на горле напряжены. Рот приоткрывается, будто юноша хочет что-то сказать, но тут же без единого слова смыкает губы.

Он не понимает. И еще очень-очень долго не поймет».

В Военной академии на Майомаре, основанной в регионе экспансии, в основном преподавали и обучались выходцы c отдаленных планет. Здесь были все свои, и Илай чувствовал себя настолько комфортно и расслабленно, насколько это было возможно под изнуряющим давлением самой жесткой системы обучения в Империи.

В Высшей имперской академии, напротив, весь персонал набирался из высших слоев Империи, и курсанты были под стать преподавателям. Едва Илай сошел со своим спутником c трапа челнока, доставившего их из дворца, как почувствовал, что их обоих всюду преследуют чужие взгляды.

Взгляды, вне всякого сомнения, враждебные.

Инородец и деревенщина из глубинки. «Звучит как начало классического анекдота», – c досадой подумал Илай. Ректор Академии Динларк явно придерживался того же мнения.

– Итак, – процедил он, переводя взгляд c одного на другого. Новички стояли навытяжку перед его столом. – Это у адмирала Фосса развлечения такие?

Траун молчал, по всей видимости предоставив инициативу Илаю. Ну отлично!

– Сэр, нас направил сюда сам Император, – не придумав ничего лучше, брякнул курсант.

– Это был риторический вопрос, курсант, – прорычал Динларк, зыркнув из-под мохнатых бровей. – У вас в Диком космосе знают такие умные слова, как «риторический», а?

Илай стиснул зубы:

– Да, сэр.

– Прекрасно, – сказал офицер. – У нас тут умные слова на каждом шагу. Не хочется, чтобы вы о них спотыкались. – Он посмотрел на Трауна. – А тебя как угораздило, пришелец?

– О чем вы, сэр? – невозмутимо переспросил тот.

– Как тебя угораздило на свет появиться? – выплюнул ректор. – Ну?

Траун хранил молчание, и их взгляды на несколько секунд скрестились. Динларк дернул губой.

– Да, так я и думал, – кисло проговорил он. – Вам несказанно повезло, что вы понравились Императору. Хоть я ума не приложу чем.

Офицер помедлил, словно ожидая резкой отповеди от инородца. Но чисс снова промолчал.

– Что ж, – наконец произнес Динларк. – В сообщении Фосса говорится, что ты уже и так выдающийся солдат, и тебя нужно лишь ознакомить c имперскими порядками, экипировкой и терминологией. У обычного новобранца на это уходит шесть месяцев. А у курсанта из захолустья может и на два года затянуться, – добавил он, глядя на Илая.

Опыт подсказывал, что это именно тот случай, когда молчание – золото. Илай стоял, стиснув зубы, вздернув подбородок и упрямо смотря вперед.

– Значит, так, – произнес Динларк, снова обращаясь к Трауну. – Курсанту Вэнто до выпуска осталось три месяца. Вот за них вы и должны все наверстать. Не получится – вылетите со свистом.

– Император, возможно, другого мнения, – дружелюбно заметил чисс.

Динларк снова дернул губой.

– Император войдет в наше положение, – отрезал он, хотя уже и не так энергично. – Он лишь отбирает самых достойных, и на этом его кураторство в академиях ограничивается. Если они не потянут, пострадает весь флот, от офицеров до рядовых. Разумеется, если Император решит зачислить вас в приказном порядке, так и будет, – приподнял брови офицер. – Надеюсь, вы покажете себя c лучшей стороны и в этом не будет нужды.

– Поживем – увидим, – сказал Траун.

– Пожалуй. – Динларк пожевал губу. – Еще вот что: Фосс приказал, чтобы мы выпустили тебя в звании лейтенанта, а не мичмана, как обычно принято. Вроде тебя как можно скорее хотят продвинуть на командную должность. Я подумал – что время терять? – Выдвинув ящик, он достал ранговую планку лейтенанта и щелчком запустил ее на край стола, где она и осталась лежать после нескольких переворотов. – Получи и распишись. Поздравляю, лейтенант. Курсант Вэнто покажет, какой стороной цеплять.

– Благодарю, сэр, – вежливо произнес Траун, забирая планку. – Как я понимаю, надлежащая форма будет доставлена в казармы?

– Да, – нахмурившись, ответил Динларк. – Ты уверен, что тебе нужен переводчик? По мне, ты неплохо говоришь на общегале.

У Илая в душе зародилась надежда. Ректор ясно дал понять, что не рад новичкам. Он не смел избавиться от Трауна, но мог отыграться, лишив его переводчика. В таком случае у Илая появлялся шанс нагнать своих товарищей на пути на Майомар и закончить обучение в привычной обстановке.

– Мне все еще встречаются незнакомые фразы и технические термины, – разбил его надежды чисс. – Его помощь принесет неоценимые плоды.

– Ну да, – неохотно согласился Динларк. – Ладно, выметайтесь отсюда. Подразумевается: «Курсанты, вольно». Вам выделили двойное смежное помещение. Возьмите у секретаря в приемной дроида-мышь, который вас туда проводит. Расписание и правила распорядка найдете в своих компьютерах. При условии, что сможете их включить.

– Я знаком c имперскими компьютерными системами, сэр, – заметил Траун.

– А я говорил про Вэнто, – язвительно бросил офицер. – Свободны. Секретарь оказался таким же надутым, как и его начальник. Однако он был расторопным, и две минуты спустя новички шагали за дроидом-мышью, который катился по широкой дорожке к казарме номер два.

Итак, жизнь курсанта Вэнто перевернулась c ног на голову.

Его карьера во флоте, так тщательно рассчитанная и претворяемая в жизнь, пошла прахом. Тем более обидно – то, что Илай был на хорошем счету в Академии на Майомаре, не означает, что он выкарабкается в жестких условиях Имперской академии. Даже три месяца тут могут отбить охоту продолжать службу.

Особенно если учесть, что теперь он будет разрываться между учебой и словесными баталиями c Трауном. С инородцем, который был здесь еще большим чужаком, чем сам Илай.

С инородцем, которому здесь ничего не светит.

Илаю были известны порядки в имперских учебных заведениях. Шуточки про фаллиинов, умбаранцев, неймодианцев и прочих нелюдей повсеместно на слуху. А Имперская академия, жемчужина в центре Империи, задает тон всем остальным. У Трауна тут шансов не больше, чем у раненой птички в гнезде кровоязв.

Неужели Илай пойдет ко дну вместе со своим подопечным?

Наверняка неизвестно. Но скорее всего, так и будет.

– Что-то вы призадумались, – заметил Траун.

Илай скорчил гримасу. Чисс понятия не имел, во что добровольно влип.

– Просто гадаю о нашем житье-бытье тут.

– Да. – Траун помолчал. – Вы как-то упомянули планетную и социальную иерархию. Расскажите, как она… – Он запнулся. – «Бинесу».

Илай вздохнул:

– Воплощается.

– Спасибо. Как эта иерархия воплощается?

– Наверное, как и в любом другом военном училище, – начал курсант. – На вершине пирамиды – ректор Академии, под ним инструкторы, а под ними – курсанты. В общем-то, все просто.

– И между всеми уровнями хорошие отношения?

– Не знаю, – признал Илай. – Все должны работать слаженно, так что думаю – да, они в хороших отношениях.

– Но курсанты негласно конкурируют друг c другом?

– Само собой.

– И при этом до самого выпуска им не присваивают военного звания?

– Это просто неписаные социальные правила, – нахмурившись, ответил Илай. – Звания здесь ни при чем. А почему вы спрашиваете?

– Поэтому. – Траун раскрыл ладонь, на которой покоилась планка лейтенанта. – Хочу понять, зачем мне ее вручили.

– Ну, не по доброте душевной, это точно, – фыркнул курсант. – И не ради экономии времени.

– Объясните.

Илай шумно выдохнул:

– Вот представьте: как только вы начнете щеголять этой нашивкой, у окружающих сложится одно из трех мнений. Первое: некоторые инструкторы и курсанты будут считать вас протеже Динларка.

– Что такое «протеже»?

– В данном контексте – незаслуженно поощряемый учащийся, – объяснил Илай. – На вас будут злиться за ваши мнимые привилегии.

– Я не просил никаких привилегий.

– Ну и что? Они все равно будут думать, что вы ими пользуетесь. Второй вариант: вы разжалованный офицер, направленный на повторный курс. Эти будут презирать вас всей душой.

– Значит, это не просто подачка, а орудие?

– Ага, орудие против вас, – подтвердил Илай. – Есть еще и третий вариант: вас будут рассматривать как курьезный случай. Или, если подумать, как некий вызов.

– Какой вызов?

– Весьма заковыристый. Например, мы обязаны уважать старших по званию. Полагаю, в военных кругах чиссов тоже так принято, да?

– В большинстве случаев, – сухо обронил Траун.

Илай поморщился. У него совсем вылетело из головы, каким образом его подопечный очутился в Империи.

– Ну так вот, помимо этого, мы официально обязаны уважать инородцев, – торопливо продолжил курсант. – Я говорю «официально», потому что так нам предписывает устав. Но на самом деле мы не всегда его соблюдаем.

– Вы не любите инородцев?

Илай заколебался. Вот как отвечать на такой вопрос?

– В свое время к движению сепаратистов примкнуло очень много негуманоидных группировок, – тщательно подбирая слова, выдавил он. – Войны клонов унесли много жизней и разорили много планет. Горечь утраты еще не прошла, особенно у людей.

– Но ведь многие негуманоидные фракции, наоборот, поддерживали Республику.

– Конечно, – согласился Илай. – И большинство из них достойно себя показали. Но людям пришлось тяжелее всех. – Он призадумался. – По крайней мере, таково общественное мнение. Не знаю, правдиво ли оно.

Траун кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто осмысливая услышанное.

– Но все равно, разве не логичнее ненавидеть только тех инородцев, которые воевали против вас?

– Может быть, – протянул Илай. – Ну хорошо… конечно логичнее. Скорее всего, вначале так и было. Но со временем всех начали стричь под одну гребенку. – Он помедлил. – В довершение на Центральных планетах презирают выходцев отовсюду, что дальше Среднего кольца, будь ты хоть человек, хоть инородец. А поскольку я из Дикого космоса, а вы из Неизведанных регионов, глумиться над нами будут всю дорогу.

– Вот как, – проговорил Траун. – Если я правильно понимаю, формально я неприкасаем по трем причинам: я офицер, инородец и уроженец презираемой окраины Империи. Значит, вызов состоит в том, насколько изобретательно курсанты смогут выказать свое неуважение ко мне?

– В основном, – подтвердил Илай. – И в том, насколько виртуозно они приблизятся к черте, не заступая за нее.

– К какой черте?

– Той, что отделяет глумление от наказуемого проступка, – сказал курсант, раздумывая, как получше объяснить. – Ладно, вот вам пример: любой встречный может столкнуть вас c дорожки, а потом заявить, что это вы в него врезались. Но никто не полезет к вам в казарму и не будет копаться в компьютере. Улавливаете разницу? Во втором случае уже не получится заявить, что вы сами виноваты.

– Если только они не скажут, что я храню у себя на компьютере украденные сведения, а они пытаются вывести меня на чистую воду.

Илай вздрогнул.

– Об этом я не подумал, – признал он. – Но верно – это бы сработало идеально. Хотя в таком случае пришлось бы доказывать, что вы украли информацию.

– Ее можно записать на мой компьютер во время мнимого рейда.

– Наверное, – согласился Илай. Час от часу не легче. – Похоже, нам предстоит три месяца ходить по лезвию бритвы.

Несколько шагов они проделали в молчании.

– Как я понимаю, это очередная поговорка, – наконец вымолвил Траун. – Возможно, будет лучше, если вы не будете ходить по лезвию бритвы вместе со мной.

– Ага, только об этом надо было думать до того, как вы попросили Императора отдать меня к вам в переводчики, – раздраженно бросил Илай. – Не хотите позвонить во дворец и сказать, что все отменяется?

– Мне все еще нужна ваша помощь, – ответил чисс. – Но вы можете, как и остальные, выразить мне свое полное презрение.

Илай нахмурился:

– Что-то я не догоняю.

– Прошу прощения?

Курсант закатил глаза. Иногда Траун схватывал фразеологизмы на лету. Но бывало, давал и сбои.

– Это значит, что я не до конца уловил суть вашей последней фразы.

– Я неясно выразился? Извольте. Вы можете дать понять остальным, что я для вас настоящая обуза. Которую вы невзлюбили и рады бы отказаться.

– Вы не обуза, – возразил Илай. Вежливая ложь сама сорвалась c языка. – И зря думаете, что я вас невзлюбил.

– Разве? – спросил Траун. – Из-за меня вас сняли c корабля и запихнули в эту Академию, где вас все пугает.

У Илая в душе что-то кольнуло.

– С чего вы взяли, что я напуган? – воскликнул он. – Я не боюсь, просто мне не улыбается доучиваться в компании столичных снобов.

– Рад это слышать, – серьезно сказал Траун. – Вместе мы все преодолеем.

– Да уж, – обронил Илай, уставившись на чисса из-под нахмуренных бровей. Что же получается – в противостоянии со всей Имперской академией он принимает сторону инородца? И ведь сам позволил загнать себя в угол словесными увертками.

Впрочем, в любой момент можно пойти на попятный. А такой момент рано или поздно наступит.

– Жду не дождусь, – вздохнул он. – Но сменим тему: вы и вправду встречали генерала Скайуокера?

– Встречал, – отстраненно произнес Траун. – Интересные были времена.

– И все? Вы ничего мне не расскажете? Только то, что времена были интересные?

– Пока остановимся на этом, – сказал чисс. – Возможно, мы вернемся к этой теме позже. – Он уставился на новую офицерскую планку у себя на ладони. – С тем, что я не человек и уроженец презираемой окраины, ничего не поделаешь. А вот ее, пожалуй, лучше не афишировать. – С этими словами он убрал планку в карман.

Илай кивнул:

– Поддерживаю.

Дроид-мышь подкатился к трехэтажному зданию и остановился, поджидая, пока кто-нибудь не откроет дверь.

– Кажется, мы пришли, – сказал курсант. – Посмотрим, что Адмиралтейство нам тут припасло.

– А сразу же после этого выучим расписание и обязанности, – добавил Траун. – И как можно лучше подготовимся к травле.

Илай вздохнул:

– Ну да, и это тоже.

Глава 4

Путь, который мы выбираем, как правило, предопределяет, кого нам суждено на нем встретить. Путь воина пересекается c путями других воинов, будь то сослуживцы или враги. Пути гражданских пересекаются друг c другом.

Но, как и в игре в карты или в кости, порой случаются непредвиденные встречи. Некоторые из них случайны, другие подстроены, третьи проистекают из смены направления.

Есть и такие, что совершаются по злому умыслу.

Подобные маневры приносят лишь кратковременную пользу. Но предсказать их долгосрочные последствия бывает трудно, и это ставит под угрозу весь план.

Одним из таких примеров может служить путь Аринды Прайс. Внимательное изучение ее ходов может послужить ценным уроком.

И еще более ценным предостережением.

– Госпожа Прайс!

Замедлив шаг, Аринда развернулась на голос. По длинному коридору к ней, потрясая инфопланшетом, c озабоченным лицом спешил Арик Увис.

Аринда тихо фыркнула. Склонный к занудству Увис попался ей очень некстати.

Но он так просто не отстанет, а здание корпорации «Рудодобыча Прайсов» слишком мало, чтобы прятаться от этого надоеды весь день. Лучше разобраться c ним на месте.

Нагнав девушку, Увис остановился рядом.

– Госпожа Прайс, – c одышкой повторил он. Ему, как и самой Аринде, было слегка за тридцать, но он был в гораздо худшей форме. – Очень хорошо, что я вас застал.

– Чем могу служить, господин Увис? – спросила она, стараясь хранить бесстрастное выражение лица.

– До меня дошли слухи, что ваш отец открыл ранее неизвестную рудоносную жилу дуния, – сказал тот. – Это правда?

– Правда, – подтвердила Аринда, мрачно гадая, кто же проговорился. Дуний, будучи одним из самых прочных металлов, считался ключевым компонентом обшивки для боевых кораблей, а после того, как Имперский флот ускорил программу их производства, цена на этот металл взлетела до небес. Достаточно было малейшего шепотка о новом месторождении, чтобы вызвать у скупщиков и переработчиков руды нешуточный ажиотаж. – Хотелось бы знать, откуда это стало известно вам?

– Это не важно, – бросил Увис. – Гораздо важнее закрепить права на эту жилу, чтобы можно было беспрепятственно ею пользоваться.

– Матушка, несомненно, уже занялась этим вопросом, – уверила его Аринда. – У нас есть на примете несколько вполне компетентных подрядчиков.

Собеседник фыркнул.

– Ну еще бы, – свысока произнес он. – Какие-нибудь местные мелкие дельцы, готовые поверить на слово?

– Не такие они и мелкие, – возразила Аринда, стараясь не выказывать раздражения. Увиса, прибывшего из Ядра шесть месяцев назад, навязали компании помощники губернатора Азади. За все время пребывания его выезды за пределы столицы Лотала можно было сосчитать по пальцам одной руки. Ничего не зная о здешней жизни, он явно и не желал в нее вникать. – Но даже если так, что такого? Если один не потянет генеральный контракт, то мы просто подключим второго, третьего и четвертого. У нас здесь все взаимосвязано.

– Не сомневаюсь, что в какой-нибудь глухомани во Внешнем кольце все так и делают, – еле сдерживаясь, процедил ставленник губернатора. – Но некоторые из нас имеют на эту планету большие планы.

Аринда фыркнула себе под нос. Большие планы на захолустный невзрачный Лотал. Куда там!

– Успехов вам в этом деле.

– Я серьезно, – настаивал собеседник. – У нас теперь есть месторождение дуния…

– Нет, оно есть у нас, – оборвала его Аринда. – У «Рудодобычи Прайсов», а не у вас и не у Лотала. Оно наше.

– Ладно, – сказал Увис. – Только не забывайте, что в это «мы» включены также я и губернатор.

– Это ненадолго, – сказала девушка. – Как только пойдет выручка за дуний, мы погасим вашу ссуду. Договор позволяет сделать это досрочно.

– Когда мы заключали договор, никто не предвидел новых обстоятельств. – Ставленник губернатора шумно втянул воздух. – Послушайте, Аринда, суть вот в чем: вам в руки приплыло богатство, о котором вы и не мечтали. Это ваш шанс. Не только «Рудодобычи Прайсов», но и лично ваш.

– Да что вы? – обронила Аринда, стараясь придать голосу язвительности. Получилось как-то не очень.

Потому что он был прав. Эта нежданная-негаданная находка могла стать ее пропуском на свободу. Не только от семейного бизнеса, но и подальше от Лотала.

– Но это богатство привлекает чужое внимание, причем недоброго толка, – заливался Увис. – Вам надо…

Он умолк, пропуская молотоголовую иторианку, которая неслась мимо со стопкой инфокарт в руке. Аринда смутно припомнила, что это чья-то племянница, устроившаяся в компанию на двухнедельную стажировку. Буркнув: «Доброе утро», иторианка исчезла за углом.

– Вам нужна поддержка, – заявил Увис. – Даже больше – вам нужна защита. Губернатор Азади обеспечит вам и то и другое.

Смутное намерение вырваться наконец-то c Лотала потонуло в волне подозрительности.

– Защита? – переспросила Аринда. – Или вы хотели сказать – «рейдерский захват»?

– Что вы, конечно же нет, – засуетился собеседник.

– Вот как? – протянула девушка. – А то мы уже слышали такое раньше. Кто только сюда ни прилетал, вроде бы намереваясь вывести нас из отсталости, а заодно обогатиться за наш счет. Рано или поздно все они понимали, что местных так просто не проймешь. У нас есть свои устои, и никакие белоручки из Ядра нам не указ.

– Отрадно, что Лотал так держится за свое убожество, – проговорил Увис. – Но скоро лавочку прикроют. Белоручки вернутся, на этот раз навсегда. И для затравки они проглотят «Рудодобычу Прайсов», как мелкую рыбешку.

– Не надо мне угрожать, – возмутилась Аринда.

– Я вам не угрожаю, – ответил он. – Я пытаюсь объяснить вам, что скоро все переменится. У крупных добывающих корпораций есть десятки способов насесть на мелких старателей вроде вас и либо поглотить их, либо выжать досуха. Я этого не хочу, вы не хотите, и тем более этого не хочет губернатор Азади.

Аринда c трудом взяла себя в руки, чтобы не сорваться. Значит, этот негодяй уже доложил губернатору о дунии?

Вот незадача. В тесном кружке, каким была столица Лотала, это означает, что о находке уже известно доброй половине жителей. А раз половина местных в курсе, то и четверть обретающихся здесь чужаков наверняка тоже.

– Как я понимаю, вы предлагаете нам какой-то выход из ситуации?

– Да, – подтвердил он. – Для начала вы продаете губернатору еще двадцать один процент акций компании. Тогда…

– Что? – воскликнула она, не веря своим ушам. – Ни за что. Контрольный пакет вы не получите.

– А по-другому зубастые мегакорпорации от вас не отвяжутся, – заметил Увис. – Пользуясь поддержкой властей в лице губернатора, мы сможем заарканить покупателей получше, c деньгами и связями…

– Нет, – выдавила Аринда.

Ставленник губернатора набрал побольше воздуха.

– Я понимаю, что для вас это серьезный шаг, – вкрадчиво начал он. – Но по-другому нельзя…

– Я сказала – нет, – повторила девушка.

– В любом случае вам следует рассказать о предложении губернатора родителям, – продолжал давить Увис. – Хотя бы вашей матушке. Главному управляющему положено знать…

– Нет. Что вам непонятно в таком маленьком слове?

Он помрачнел:

– Если вы отказываетесь, я сам ей скажу.

– Нет, вы сейчас же уберетесь c глаз моих долой, – отрезала Аринда. – И вообще, проваливайте из нашего офиса.

Увис фыркнул:

– Ну зачем вы так? Мне принадлежит тридцать процентов акций. Вы не можете вышвырнуть меня отсюда.

– А моей семье принадлежат остальные семьдесят, – парировала Аринда, – и охранные дроиды подчиняются нашим приказам.

Долгую секунду они прожигали друг друга взглядами, но потом он склонил голову.

– Что ж, госпожа Прайс, – сдался Увис. – Но запомните: можете и дальше сидеть на своей захудалой планетке, как большая жаба в мелкой луже, воображая, будто вам вся Галактика по колено. Но это не так. И чем быстрее вы это поймете, тем меньше пострадаете. – Он приподнял брови. – Подумайте о родителях.

– Прощайте, господин Увис, – сказала Аринда.

– Прощайте, госпожа Прайс, – ответил он. – Позвоните, когда передумаете.

Увис удалился, но его слова нависали над Ариндой весь день, словно туча.

С десяток раз девушка порывалась пойти к матери и рассказать об угрозах и предложении губернатора. Но так и не решилась. Семья Прайс владела приисками почти со времен первых поселений на этой планете, и Аринда знала, что родители просто так их не отдадут.

У них были все законные права на участок, недра и добычу. Более того – если их все-таки угораздит ввязаться в тяжбу, система правосудия Лотала сплошь состояла из знакомых, поставщиков, заказчиков, друзей и друзей друзей. Вот такая вот прелесть жизни на инертной пограничной планете. Все эти корпорации, их пронырливые агенты и нечистые на руку приближенные губернатора могут затевать что угодно, но «Рудодобыча Прайсов» выстоит.

Задержавшись на работе, Аринда подбила отчеты за день и сделала несколько набросков выступления. Пригодятся, когда родители все-таки решат обнародовать новость. Пускай половина Лотала уже и так обо всем знает, но это не значит, что можно обойтись без официального заявления.

Когда она покидала офис, солнце уже клонилось к закату. По пути домой Аринда не разогналась, как обычно, а тихонько ехала, посматривая на разноцветное закатное небо и тающий свет, который окутывал мерцанием кусты и сложные каменные скульптуры вдоль дороги. На горизонте зажигался мягкий белый свет огней зданий, контрастировавший c красно-розовым закатом. Откуда-то доносились веселые голоса играющих детей, а далеко впереди виднелась пара аэроспидеров. Возможно, в них набились подростки и теперь красовались друг перед другом, чуть ли не скользя на бреющем полете над пологими зелеными холмами в погоне за заходящим солнцем. Вокруг царила незатейливая красота, которую принято нахваливать туристам.

Аринда ее ненавидела.

Так было не всегда. В детстве она любила размеренную жизнь на просторе и дружила c малышами разных рас и сословий. Но в подростковом возрасте размеренность обернулась скукой, просторы – невозделанными унылыми пустырями, а друзья-товарищи – назойливыми занудами. Порою, лежа в постели без сна, Аринда смотрела в окно на звезды и мечтала, как улетит на настоящую планету, где найдет сверкающие огни, развлечения и изысканное общество.

Но этого не случилось. Отрочество закончилось, и, вступив во взрослую жизнь, Аринда осознала, что никогда уже не сбежит.

За последние десять лет обида и недовольство поутихли, но никуда не делись. Она все так же ненавидела эту планету привычной, неотвязной ненавистью, похожей на ноющую боль.

Аринда еще сильнее замедлила ход лендспидера, любуясь игрой городского освещения и закатных лучей. Она подозревала, что большинство обитателей планет со сверкающими огнями и сонмами развлечений в жизни не видели не то что заката, а и самого` горизонта.

Они, конечно же, об этом не горевали. Живи она там, уж точно не горевала бы.

Неужели Увис прав в том, что залежи дуния – ее единственный шанс сбежать отсюда?

Аринда фыркнула. Еще чего. Он завел эту шарманку, чтобы сбить ее c толку и под шумок прибрать к рукам контрольный пакет.

Пускай посуетится. Аринде такая жизнь была не по душе, но это была ее жизнь и ее компания, и она скорее утащит Увиса вместе c собой в преисподнюю, чем позволит ему что-то отнять.

Когда погасли последние отблески заката и девушка уже заводила лендспидер в гараж, раздался писк коммуникатора. Бросив взгляд на дисплей, высветивший номер отца, Аринда нажала на кнопку ответа.

– Привет, папа, – сказала она. – Что случилось?

– Аринда, нам нужно ехать в полицию, – не своим голосом проговорил Тэлмур Прайс. – Маму арестовали.

Девушка застыла на месте:

– Что? За какие такие грехи? И кто выдал ордер?

– Заявление поступило из кабинета губернатора, – сквозь одышку пояснил Тэлмур. – Ее обвиняют в мошенничестве.

Тэлмур Прайс годами заправлял семейным делом, и Аринда видела, как он выкручивался из множества неурядиц, проявляя выдержку и решительность. Но нынешний кризис не был связан c проблемами на шахте, и ее отец впервые в жизни растерялся.

В полиции тоже разводили руками. Тэлмур и Аринда близко дружили c многими служителями закона, но на этот раз личных связей оказалось недостаточно, чтобы замять дело или хотя бы прорваться сквозь бюрократические препоны. Удалось лишь разузнать, что Элейни Прайс содержат под стражей, под залог ее приказано не выпускать и посещений не разрешать. Кто именно отдал этот приказ, выяснить не удалось, но все ниточки вели к резиденции губернатора.

Впрочем, Аринда и так знала, кто стоит за арестом ее матери.

– Арик Увис связан c администрацией Азади, – сказал отец, когда они выходили из отделения. – Возможно, он сможет помочь.

– Возможно, – обронила Аринда, чувствуя, как лед ее души слегка подтаивает от укола вины. Если разобраться, она должна была передать родителям свой разговор c Увисом. По крайней мере, это раскрыло бы им глаза на организатора сегодняшней подлой нападки. – Я отвезу тебя домой и поеду к нему.

– Спасибо, но не надо, – сказал Тэлмур. – Поедем к нему вместе.

– Вообще-то, мне кажется, тебе лучше побыть дома, – возразила Аринда. В уголке ее сознания потихоньку созревал план, которому лишние глаза и уши могли бы только помешать. – Баркин хочет снова подать прошение о залоге. Если он добьется успеха, ты сам будешь не рад, что оказался на другом конце города, когда пришла пора забирать маму из отделения.

– Пожалуй, – согласился Тэлмур. – Расскажешь потом, что говорил Увис.

– Разумеется, – пообещала девушка. – Но вряд ли все так сразу разрешится. Ты лучше поспи, ладно?

– Попробую, – сказал он, смотря на дочь c прищуром. – Ты там поаккуратней, Аринда.

– Не волнуйся, – мрачно заверила она его. – Я и сама знаю.

По счастливой случайности сенатора Домуса Ренкинга удалось застать на Лотале, хотя обычно он жил на далеком Корусанте. Судя по сводкам новостей, сенатор прибыл на родную планету, чтобы немного отдохнуть, а заодно встретиться c губернатором Азади и другими политиками и коммерсантами. Через два дня он должен был отбыть обратно.

Явившись к нему в офис к самому открытию, ровно в девять утра, Аринда назвала свое имя и причину посещения улыбчивой женщине за стойкой. Два часа ожидания, и девушку наконец-то пригласили в кабинет.

– Госпожа Прайс, – галантно поприветствовал Ренкинг, встав при ее появлении. – Прошу, присаживайтесь.

– Благодарю вас, сенатор, – ответила посетительница, пройдя между двумя молчаливыми охранниками у дверей и опустившись в кресло c другой стороны от стола. – Спасибо, что приняли меня.

– По всей видимости, другого выхода не было, – c улыбкой сказал он и, дождавшись, когда Аринда разместится в кресле, тоже сел. – Насколько мне известно, вашу матушку, Элейни, арестовали за растрату.

– Да, арестовали, – подтвердила Аринда. – Но она невиновна.

Ренкинг откинулся на спинку кресла:

– Расскажите поподробнее.

– Сейчас, сенатор. – Гостья включила инфопланшет и вывела на экран первый файл. – Во-первых, личные средства моей матери, – сказала она, положив планшет на стол и развернув к собеседнику. – Как видите, на ее счетах нет пополнений. Если она присвоила деньги компании, они должны были где-то осесть.

– Возможно, у нее есть тайный счет, – заметил Ренкинг. – Не исключено, что на другой планете.

– Допустим, – согласилась Аринда. – Но если она присвоила какие-то деньги, то пострадавшей стороной, по определению, будет «Рудодобыча Прайсов». Я прошерстила под всевозможными углами все операции компании, которыми заправляла моя мама. Нет никаких признаков пропажи денег или ресурсов. Не было никаких мнимых операций.

– Это лишь то, что вам по силам найти.

– Я лучше матери разбираюсь в компьютерных системах компании, – возразила Аринда. – Она ни за что не смогла бы провернуть у меня за спиной ничего подобного.

– Хм, – произнес хозяин кабинета. – Полагаю, вы понимаете, какую тень это бросает на вас.

– Понимаю, но я тем более ничего не присваивала, – ответила девушка, выводя на экран следующий файл. – Вот отчеты о выручке за последние два года. Как видите, график состоит из равномерных взлетов и падений.

– Конъюнктурные колебания, – кивнув, проговорил сенатор. – Они случаются в любой отрасли. К чему вы ведете?

– Видите закономерность? – спросила Аринда. – Падение показателей здесь, здесь и здесь. Если хищения имели место, они пришлись именно на них, чтобы по возможности замести следы.

– Вы говорите: «Если хищения имели место», – сказал Ренкинг. – У меня сложилось впечатление, что пропажа определенных средств подтвердилась.

– Мне тоже так сказали, – ответила посетительница, собравшись c духом и снова углубившись в планшет. Пришло время сделать финт ушами. – Но возможно, дело не только в банальной пропаже средств. Это запись c камер наблюдения, сделанная две недели назад во время корпоративной вечеринки. Тогда был как раз период «падения». – Она указала на гостью c крупной челюстью и широко посаженными глазами, одетую в темно-коричневый балахон. – Видите эту лутриллианку?

– Да.

– Это Поми Харчмэк. Она занимается учетом станкового оборудования. Его оплачивают c отдельного счета. Вот… смотрите. Видите – она выскользнула из зала в самый разгар вечеринки.

– Да, – сказал Ренкинг. – Куда ведет тот коридор?

– В центральную офисную зону, – пояснила девушка. – Со своего рабочего места она может получить доступ ко всей системе инвентаризации. О, и как раз накануне поступила внутренняя заявка на новые буры, которые должны были оплатить из выделенных средств следующим утром. Идеальный момент для воровства.

– А для гостя на вечеринке идеальный момент удалиться в уборную, – возразил сенатор. – Почему вы решили, что она затеяла что-то предосудительное?

– Потому что в следующие два часа она выходила еще три раза и каждый раз отсутствовала по меньшей мере десять минут.

– И о чем это говорит?

– О том, как в наших краях делаются денежные переводы, – выдала Аринда. – Не знаю, как на Корусанте, но на Лотале, чтобы провести защищенный платеж, нужно два или три сеанса связи, а подтверждающие коды могут иногда часами блуждать по инстанциям.

Ренкинг хмыкнул:

– Весьма нерационально.

– В крайней степени нерационально, – кисло подтвердила девушка. Вот и еще одна особенность жизни на Лотале, которая выводила ее из себя. – Но деваться некуда. У банков и поставщиков свои устои, и никто из них не готов отдать абсолютно все на откуп компьютерам или дроидам. Всем хочется лично приложить руку к крупным платежам.

– Да, очень похоже на Лотал, – проговорил Ренкинг, поднося палец к экрану. – Позволите?

– Разумеется.

Он поставил запись на быструю перемотку. Насколько Аринда могла судить, у него не возникло ни малейшего сомнения в правдивости ее слов. Разумеется, она говорила сущую правду… если опустить обстоятельство, что в тот день матушка упомянула о расстройстве пищеварения у Поми Харчмэк. Обстоятельство, которое наводило на мысль, что девица и правда отлучалась в уборную.

Скорее всего, Харчмэк невиновна, но Аринде было все равно. Ее волновало лишь одно: удастся ли отвести подозрения от матери настолько, что Ренкинг решит вмешаться в это дело? Как только сенатор вступит в игру, пусть Харчмэк выпутывается сама.

– Можно сделать копии этих файлов? – спросил Ренкинг.

– Я уже сделала, – ответила Аринда, вытаскивая из кармана инфокарту и кладя на стол.

Он кривовато усмехнулся, забирая карту:

– Самоуверенности нам не занимать, а?

– Совсем наоборот, – возразила она. – Если бы мне отказали в личном приеме, я надеялась хотя бы передать вам запись.

– Теперь я рад, что решил принять вас, – признался сенатор. – Дайте мне минутку.

Досмотрев запись, он молча подвинул инфопланшет хозяйке и повернулся к своему компьютеру. Несколько минут он стучал по клавиатуре, не отрывая взгляда от экрана. Аринда неподвижно сидела, пытаясь понять по лицу хозяина кабинета, что он задумал.

В конце концов, нажав последнюю клавишу, Ренкинг снова повернулся к ней.

– Ситуация такова, – заявил он серьезным тоном. – Во-первых, при данных обстоятельствах я не могу снять обвинение в растрате.

Аринда уставилась на сенатора. Она-то ожидала от него совсем не такого ответа.

– А как же Харчмэк? Я только что дала вам подозреваемую, которая уж точно ничуть не хуже моей матери.

– Да уж, девица влипла, – согласился Ренкинг. – И у меня нет сомнений, что, как только я передам запись в полицию, ее тоже арестуют. Но губернатор Азади не освободит вашу мать без твердых доказательств ее невиновности.

– Но можно хотя бы выпустить ее под залог?

– Вы и вправду не понимаете, в чем загвоздка? – спросил Ренкинг, смерив ее взглядом. – Азади пытается захватить управление «Рудодобычей Прайсов».

– Азади или Увис?

– А есть разница?

– Пожалуй, нет, – сникла Аринда. – Именно поэтому я не бросилась ему в ноги, а пришла к вам. Я надеялась, что, если дам вам весомый боезапас, вы сможете приструнить его. И что я слышу: вы не можете этого сделать?

Ренкинг приподнял брови.

– А почему вы решили, что я собираюсь ему препятствовать? – спросил сенатор. – Вдруг я c ним в сговоре?

Девушка надула губы. Почему же она так решила?

– Если бы вы были c ним в сговоре, то ни за что не признались бы. Вы обошли бы эту тему молчанием или попытались бы уговорить меня продать компанию.

– Недурно, – протянул Ренкинг, наградив ее короткой улыбкой. – Вы правы, у нас c губернатором давние… разногласия. И у меня есть идея, как помочь вашей матери. Но боюсь, она вам не понравится.

– Я вся внимание.

– Я могу снять обвинения, – начал Ренкинг.

– Звучит весьма заманчиво, – кивнула гостья. – Что будет c компанией?

– А это и есть идея, которая вам не понравится, – ответил сенатор. – Вам придется отписать месторождение Империи.

Чего-то подобного девушка ожидала, но его слова все равно поразили ее в самое сердце.

– Империи.

Ренкинг воздел открытые ладони вверх.

– Вы в любом случае потеряете шахту, Аринда, – заверил он ее. – Либо она достанется Азади, либо Империи.

– И все из-за дуния.

– В общем, да, – подтвердил Ренкинг. – Не забывайте, что Корусант может изъять ее и без всяких компенсаций. В текущий момент центр заигрывает c Внешним кольцом, но эти ужимки недолговечны. А приняв мое предложение, вы хотя бы вызволите свою матушку и получите новую работу для всего семейства.

Аринда покачала головой:

– Не думаю, что мои родные захотят работать на шахте, когда она сменит хозяев.

– О, о том, чтобы остаться, речь не идет, – пояснил Ренкинг. – Ни в «Рудодобыче Прайсов», ни на самом Лотале. Губернатор Азади мстителен, и, если ваши родители останутся в его вотчине, он может навредить им просто по злобе. К счастью, я знаю, что на планете Бэтонн на одной из шахт требуется помощник управляющего и опытный горный техник. Я уже связался c руководством.

Аринда натянуто улыбнулась:

– Так вот на что вы потратили те два часа, пока я ждала.

Он пожал плечами:

– На это, на то и на другое. К сожалению, для вас вакансии пока не нашлось, но владелец шахты на Бэтонне сказал, что поставит вас на складскую работу, пока не подвернется что-нибудь получше.

– Ясно, – проговорила Аринда, пристально глядя на сенатора. На Лотале шагу не ступить без мелочных политических игр, но девушка c годами научилась лавировать среди них. Если в Империи такие же порядки… – В таком случае я, пожалуй, подожду своей вакансии на Лотале.

– Я бы вам не советовал, – встрепенулся Ренкинг. – Вдруг Азади станет винить вас во всех своих несчастьях.

– Меня?

Сенатор коротко улыбнулся.

– Ну хорошо, не вас, а меня, – смилостивился он.

– С него станется и меня под горячую руку придавить, – медленно произнесла Аринда, словно до нее только сейчас начал доходить смысл. – Не поздоровится ни вам, ни мне.

– Вряд ли, – со смесью веселья и обреченности в голосе сказал Ренкинг. – Давайте сразу перейдем к заключительной части вашего выступления. Чего вы хотите?

– Я хочу на Корусант, – заявила девушка. – У вас наверняка полно вакансий помощников, и я хочу занять одну из них.

– Что вы предлагаете взамен? – спросил сенатор. – Выгода должна быть взаимной.

– Взамен я обещаю не высовываться, когда Империя заберет компанию, – ответила Аринда. – Вы, возможно, забыли, каков здешний народец, но уверяю вас – неприкрытый рейдерский захват они не одобрят.

– О, я прекрасно помню, какой тут народец, – успокоил ее Ренкинг. – Почему, по-вашему, я захожу издалека, вместо того чтобы дать Империи вмешаться напрямую и выбить почву из-под ног Азади? С Лоталом у нас те же самые проблемы, что и c другими планетами Внешнего кольца: неуправляемость и вечное ожидание подвоха.

– Но новое месторождение дуния все перевешивает?

– Вы даже не представляете насколько. – Сенатор набрал побольше воздуха, вперив взгляд в собеседницу. – Ну что ж. Так уж случилось, что у меня и вправду есть для вас работенка на Корусанте. В одной из моих консульских приемных открылась вакансия.

– Что за приемная?

– Я представляю на Корусанте интересы нашей планеты, – пояснил Ренкинг. – Это подразумевает помощь жителям Лотала, праздно прожигающим жизнь в столице Галактики или временно там работающим. Оказывается, приличная доля этих несчастных трудится на корусантских шахтах.

Должно быть, удивление Аринды было написано на лице, поскольку сенатор усмехнулся.

– Конечно, это не настоящие шахты, как у вас, – сказал он. – Это скорее шлаковые отвалы под фундаментами старых заводов, где добывают столетиями копившиеся металлолом, окалину и прочее вторсырье. Среди выходцев c Лотала большая текучка кадров, поэтому я открыл неподалеку консульскую приемную. Там им помогают c расселением и адаптацией и подсказывают, как пройти бюрократические круги ада.

– О каком количестве народа идет речь?

– Сейчас их около пяти сотен, – сообщил Ренкинг. – Но на других отвалах работают шахтеры и обслуга c десятка других планет Внешнего кольца, так что в общей сложности их больше тысячи. У меня есть сотрудники, которые разбираются в бюрократии, но ни одного, который смыслил бы в горном деле, в жаргоне и запросах шахтеров. Думаю, вы идеально туда впишетесь.

– Не сомневаюсь, – сказала Аринда. – Где меня поселят и сколько будут платить? И когда я должна вылетать c Лотала?

– Жилье вам предоставят скромное, но жалованье будет выше, чем здесь, – заявил Ренкинг, вглядываясь в ее лицо. – Вам хватит, чтобы продолжить привычный образ жизни, даже при корусантских ценах. Что касается отъезда, я могу забрать вас отсюда, как только сделка о передаче «Рудодобычи Прайсов» будет завершена. Если вы, конечно, не захотите сначала проводить родителей на Бэтонн.

– Пожалуй, это наилучший вариант, – решила Аринда. – При условии, что мне удастся уговорить их.

– Ради их же блага я надеюсь, что вам удастся, – со зловещей ноткой в голосе произнес Ренкинг. – Либо так, либо следующую шахту ваша мать увидит уже на Кесселе.

– Тогда я сейчас же отправляюсь к ним. – Девушка поднялась и сунула планшет в чехол. – Я правильно понимаю, что вы можете снять запрет на посещения?

– Я сию же минуту распоряжусь об этом.

– Благодарю, – сказала Аринда. – Я буду на связи.

Пять минут спустя она уже выехала на шоссе, переваривая в голове противоречивые мысли и эмоции. Дождалась, значит. После стольких лет жизни c осознанием, что ее мечте не суждено сбыться, Аринде все-таки удалось вырваться c Лотала. И не куда-нибудь, а на сам Корусант.

Всего-то ценой работы и репутации собственных родителей, а еще наследия многих поколений семьи Прайс.

Впрочем, Ренкинг не по доброте душевной все это ей предложил. Поддаваясь на плохо завуалированное вымогательство со стороны Аринды, он выигрывал в том, что разбивал семью. Это позволит задушить в зародыше любой судебный иск или акции неповиновения, надумай они повоевать.

Но все интриги и заговоры затмевало одно слово.

Корусант.

Аринда c детства мечтала увидеть небоскребы, огни и многоцветье этой далекой планеты. В омуте тоскливого уныния, каким были ее подростковые годы, блистательная столица казалась средоточием жизни, к которой девушка так отчаянно тянулась.

И когда надежда уже угасла, она все-таки туда попадет.

У Ренкинга были свои цели и мотивы. Но и у Аринды тоже.

Ведь Корусант, со всеми его небоскребами, огнями и красками, в первую очередь был центром политической власти Империи. Той самой власти, при помощи которой Азади упек ее матушку в тюрьму. Той самой, при помощи которой Ренкинг наложил лапы на их компанию.

И однажды при помощи этой же самой власти Аринда все вернет.

Родители примут условия сенатора – уж об этом она позаботится. А потом отправится на Корусант и погрузится в работу в маленькой приемной Ренкинга. Будет послушной юной особой и образцовой труженицей.

Ровно до того момента, когда подвернется способ свергнуть своего работодателя.

Глава 5

Тот, против кого ты играешь, – не обязательно твой враг. Но противник в игре и противник на поле боя явно имеют много общего. И тот и другой рассматривают тебя как препятствие, как средство достижения цели или как угрозу. Иногда угроза воспринимается как личный дискомфорт, иногда – как подрыв общественных устоев и традиций.

В умеренной форме вражда проявляется в словесных нападках. Воину приходится решать, какой из этих нападок дать отпор, а какую проигнорировать.

Зачастую это делают за него другие. В таких случаях импульсивная реакция может охладить пыл насмешника. Но по большей части такое поведение только подливает масла в огонь.

Когда нападки перерастают из словесных в физические, воин предстает перед наиболее опасным выбором.

– Вы что, не замечаете? – воскликнул Вэнто. «Голос резкий и пронзительный. Широко жестикулирует руками. Он в гневе и замешательстве». – Если будете закрывать глаза на подобные выходки, дальше будет только хуже.

– Как же, по-вашему, я должен реагировать? – осведомился Траун.

– Вы должны доложить Динларку, – заявил курсант. «Голос все еще повышен, но движения рук уже более спокойные. Гнев утих, осталось только замешательство». – Вы здесь всего месяц, а уже перешли дорогу четверым курсантам.

– Троим, – поправил его чисс. – Вторая стычка была случайной.

– Вы так подумали, потому что плохо знакомы c жаргоном Центральных планет, – возразил Вэнто. «Повторяет тот самый, якобы оскорбительный жест». – Уверяю вас, это уж никак не знак уважения.

– Но я видел, как такими жестами пользовались без оскорбительной подоплеки.

– Нет, все это было за пределами Центральных планет. – «Машет рукой перед собой, закрывая тему». – Послушайте, три или четыре – не суть важно. Проблема в том, что вас не уважают, и Динларк должен об этом знать.

– Во всех подробностях?

– Дело вот в чем. – «Умолкает. Желваки напрягаются и снова расслабляются, словно он репетирует речь». – Вас сюда направил сам Император. Остальные, может, и не знают об этом, но Динларк знает. Вы должны сообщить ему, ради его же безопасности. Потому что, если Императору станет известно, как c вами тут обращаются, отдуваться будет ректор Академии.

– Динларк сейчас в невыгодной тактической позиции, – заметил Траун. – Если он узнает, но ничего не предпримет, ему достанется от Императора. Если же предпримет, то ему достанется от родственников курсантов.

– И какую же тактику изберет в такой ситуации хороший воин?

– В идеале он отступит, чтобы в другой раз получить больше пространства для маневра, – ответил чисс. – Но в ситуации Динларка это невозможно.

«Курсант Вэнто смотрит в окно. Краска сходит c его щек. Он начинает видеть ситуацию изнутри».

– Значит, по вашим словам, мы в тупике.

– Только на предстоящие два месяца, – уточнил Траун. – Потом мы закончим обучение и покинем это место.

– И вы наконец-то наденете свою планку лейтенанта, – добавил курсант. «Смотрит в глаза, указывая на карман, в котором обычно лежит офицерская планка. Мышцы лица и шеи снова на миг напрягаются. Замешательство растет».

– Вам это неприятно?

– Что неприятно? – переспросил Вэнто. «Голос становится глуше и резче. К замешательству добавляется обида». – Что вы проходите четырехлетний курс за три месяца? А потом получаете повышение в звании через головы всех остальных?

– Вы не забыли, что у меня есть многолетний опыт?

«Вэнто снова отворачивается».

– Это я помню. Просто иногда у меня вылетает из головы, что вы… Извините, что завел этот разговор. – «Лицо светлеет, обида рассеивается. В смущении он сжимает и снова раскрывает ладони».

– Понимаю, – проговорил Траун. – Не волнуйтесь. Нападки будут пресечены, как только эти молодые люди осмелеют настолько, что перейдут черту.

«Вэнто щурит глаза. Он в изумлении, силится поверить своим подозрениям».

– Звучит так, будто вы сами этого хотите.

– Полагаю, отсутствие реакции на словесные выпады неизбежно к этому приведет, – ответил чисс. – Подобный проступок повлечет дисциплинарное разбирательство, не так ли?

– Пожалуй. – «Поднимает руки, давая понять, что запутался». – Но почему вы просто… Постойте, мне звонят. – Курсант вытащил комлинк. – Курсант Вэнто.

С минуту он слушал, что говорит собеседник. «Голос человеческий, но слов не разобрать. Мышцы лица Вэнто напряжены, краска снова хлынула к щекам. Сначала услышанное его удивляет, потом настораживает, затем пробуждает подозрения».

– Конечно, c радостью, – сказал курсант. «Голос настороженный, но не настолько, как выдает его взгляд». – Мы придем.

Вэнто выключил комлинк.

– Ну вот, кажется, ваше желание только что сбылось, – сообщил он. – Спенк Орбар и Розита Туруй приглашают нас сегодня вечером в металлургическую лабораторию сыграть в карты, пока они сами будут прогонять тесты на коррозию для своих сплавов.

– Разве нам можно являться в металлургическую лабораторию?

– Если у нас нет собственного проекта, то нельзя, – пояснил курсант. «Поджимает губы. Подозрение сменяется уверенностью». – А у нас его нет.

– А если мы придем в гости к тем, у кого есть доступ?

– Не вариант, – сказал Вэнто. – В больших лабораториях это запрещено. Если нас засечет инструктор или офицер, всыпят нам по первое число. А если поймают за ставками, вообще пиши пропало. Игра на деньги строжайше запрещена.

– Это гарантия, что наши товарищи не пойдут на такую провокацию.

– С чего бы?

– С того, что, если нас обвинят в игре на деньги, им грозит то же самое, – пояснил Траун.

Вэнто покачал головой:

– Вы ведь все еще не представляете, как тут дела делаются, да? – «Краска на щеках разгорается жарче, мускулы напрягаются сильнее. Он снова в досадливом замешательстве». – Орбар из влиятельной корусантской семьи. У них какие-то связи c местным сенатором. Орбар может выкинуть что угодно, кроме, возможно, убийства, и ему ничего за это не будет.

– Тогда мы просто откажемся играть на деньги.

«Вэнто шумно выдыхает».

– Вы твердо туда собрались, да? – «Голос уже спокойнее, что говорит о неохотном согласии».

– Нас же пригласили, – напомнил ему Траун. – Если хотите, можете никуда не идти.

– Хотеть-то я хочу, – проговорил Вэнто. – Но сомневаюсь, что Император отрядил меня c вами, чтобы я отпускал вас одного непонятно куда. Заодно узнаем, что этот Орбар задумал. – «Немного отвернулся. Его гложет любопытство или, может быть, недоумение». – Значит, так чиссы поступают? Видят ловушку и добровольно ступают в нее? А то в легендах другое говорится.

– Вам должно хватать ума, чтобы фильтровать эти сказания, – заметил Траун. – Некоторые из них были искажены до неузнаваемости. Другие рассказывают только о победах, но умалчивают о поражениях. Третьи были созданы специально, чтобы ввести в заблуждение слушателей.

– И какой из этих случаев сейчас?

– Иногда лучшая стратегия – это сознательно ступить в капкан, – сказал инородец. – Очень редко бывает, что ловушки нельзя обратить против того, кто их расставил. Какую игру они выбрали на этот вечер?

– Высокогорный вист, – сообщил Вэнто. «Что это, безропотное смирение?» – Идемте. Мне кажется, я видел колоду в комнате отдыха. Научу вас играть.

– Вы, наверное, все гадаете, – сказал Орбар на первой раздаче, – зачем мы вас позвали.

– Вы же сами сказали – в карты играть, – парировал Илай, пристально глядя на него. Орбар и Туруй держались как ни в чем не бывало: встретив гостей у дверей, они показательно загрузили образцы для тестирования, после чего придвинули к одному из лабораторных столов четыре стула и достали карты.

Но их вежливость и дружелюбие отдавали фальшью.

Траун, скорее всего, еще не мог различать нюансы человеческой мимики, но Илаю все было ясно как день. С самого их c чиссом приезда в Имперскую академию ему тоже досталась порция усмешек и шепотков за спиной, и он хорошо научился чувствовать моменты, когда его вот-вот осмеют, разыграют или оскорбят.

А Орбар c Туруй явно задумали что-то из перечисленного. Если не хуже.

Что ж, по крайней мере, играть на деньги, как опасался Илай, не придется. Розита демонстративно ахнула, когда курсант сказал, что им c инородцем не по карману их ставки. Закатив глаза и плохо скрывая рвущееся наружу презрение, хозяева согласились на условия гостей.

Но недовольство было вялым, и слишком уж легко они поддались. Значит, замыслили что-то другое.

Илай поморщился. Наступить на замаскированный капкан. Неужели все чиссы так поступают?

– Само собой, это входило в планы, – подтвердил Орбар, закончив раздавать карты. – Тесты на коррозию – скука смертная, а играть вдвоем быстро надоедает. – Он перевел взгляд на Трауна. – Но я по большей части хотел воспользоваться мозгами твоего друга.

– По какому вопросу? – поинтересовался чисс, щуря алые глаза. Он держал карты веером, как учил его Илай.

– По вопросам тактики и стратегии, – пояснил Орбар. – У меня на занятиях по симуляции боевой обстановки была пара затруднений, и я подумал, что при твоем опыте…

– По крайней мере, нам его очень нахваливали, – улыбаясь, вставила Туруй. Сегодня она что-то слишком часто улыбалась.

– Ага, – согласился ее друг. – Мы подумали, что ты сможешь помочь.

– Буду рад поделиться опытом, – сказал Траун. – В чем именно затруднение?

– Меня интересует планирование засад, – нарочито небрежно проговорил Орбар. – Возьмем нашу игру. Если у меня «королевский кортеж», никто из вас побить его не сможет. Но вы не узнаете об этом, пока не будет поздно. Как приготовиться к такому раскладу?

– Нужно изучить вероятность, – пояснил Траун. – «Королевский кортеж» и вправду ничем не перебить, но не забывайте, что эта комбинация встречается в колоде четырежды. Любая из оставшихся трех может уравновесить вашу и привести к патовой ситуации.

Розита фыркнула.

– Ты хоть представляешь, какова вероятность выпадения двух «королевских кортежей» в одной раздаче? – воскликнула она.

– Такая же, как и вероятность выпадения одной, – напомнил Траун. – Но как вы сами заметили, эта комбинация встречается редко. Скорее вам выпадет «кортеж принца», «куб» или «триада». В таком случае то, что вы назвали засадой, обернется обычным сражением. – Он сверкнул глазами. – Или блефом.

– Ладно, но ты уклонился от ответа, – наседал Орбар. – Я спросил, что бы ты делал, если бы у меня был «королевский кортеж». Лекцию по теории игр я не заказывал.

– Допустим, у вас на руках эта комбинация, – произнес Траун. – Как я уже сказал, даже в этом случае ваши шансы на победу зависят от того, какие карты есть у меня. – Он приподнял свой «веер». – А вы этого не знаете.

– Идея в том, что мой набор не перебить.

– Такого набора не существует, – отрезал Траун. – Я уже упоминал, что у меня может быть собственный «королевский кортеж». В таком случае розыгрыш может привести к взаимному поражению. Вам предпочтительнее не вистовать против меня, а переключиться на другого игрока.

Орбар глянул на Илая:

– Это при условии, что он того стоит.

– Верно, – согласился чисс. – Но взаимное поражение ничего хорошего нам не даст. – Он обвел рукой сидящих за столом. – Пока вы не выбрали, против кого вистовать, еще не поздно выбрать другого игрока.

– Это будет уже не то, – натянуто улыбаясь, отказался Орбар.

– Как пожелаете. – Траун пожал плечами. – Если позволите. – Положив карты на стол, чисс сунул руку в карман.

А когда вытащил, в ладони лежала лейтенантская планка. Пристегнув ее на мундир слева, Траун поднял свой «веер»:

– Как я помню, вы собирались озвучить свой выбор?

Илай обвел взглядом курсантов. Оба, раскрыв рот, таращились на планку. Орбар суетливо покосился на свою подругу и получил в ответ крайне недовольный взгляд.

– Что у вас тут происходит? – прогремел за спиной Трауна сердитый голос.

Илай резко обернулся. В дверях лаборатории, уперев руки в бока, стоял инструктор. Мрачнее тучи, он окинул взглядом сидящих за столом.

– Я надеюсь, у всех есть разрешение здесь находиться? – прорычал инструктор, подходя ближе.

– Курсанты Орбар и Туруй проводят лабораторный тест, сэр, – пояснил Траун, поднимаясь навстречу офицеру.

Резко остановившись, инструктор вытаращился на курсанта. «Вот он и выдал себя, – подумал Илай. – Они c Орбаром заодно».

– Лейтенант, – выдохнул офицер. – Я… а этот откуда? – спросил он, кивая на Илая.

– Курсант Вэнто – мой переводчик, – невозмутимо сообщил Траун. – Он повсюду меня сопровождает.

У инструктора дернулась губа.

– Ясно. Я… что ж. Лейтенант, продолжайте. – Резко развернувшись, он торопливо покинул лабораторию.

Проводив его взглядом, Траун медленно вернулся к остальным курсантам.

– Непобедимой комбинации не существует, курсант Орбар, – тихо произнес чисс. – Советую вам всегда об этом помнить. Курсант Вэнто, думаю, наш визит подошел к концу. Всего доброго, курсанты.

Минуту спустя они c Илаем уже шагали к своей казарме по залитому отраженным светом планетарному городу.

– Знаете, а было весело, – признался курсант, хоть и поморщился, услышав дрожь в голосе. Неужели он никогда не привыкнет к этим стычкам? – Вы знали, что он задумал?

– Вы сами озвучили эту идею, когда мы обсуждали ловушки, – напомнил Траун. – Единственным камнем преткновения был правильный момент.

– Момент чего?

– Если бы я достал планку раньше времени, он бы предупредил своего сообщника, – объяснил Траун. – А если бы затянул до прибытия инструктора, он назначил бы взыскание за то, что одет не по уставу.

– Или вообще усомнился бы, что вы надели ее по праву, – добавил Илай. – Вы никогда раньше ее не надевали.

– Потому что я одновременно офицер и учащийся, – сказал чисс. – Это необычная ситуация, которая ведет к необычным последствиям. – Он мимолетно улыбнулся. – А также привносит сомнение и неуверенность в ряды наших противников. Чему вы научились сегодня?

Илай наморщил нос. Тому, что Орбар и Туруй – негодяи, c которыми лучше не связываться? Это правда, но, наверное, не совсем то, чего ждет от него Траун.

– Правильно оценивай врага, – сказал курсант. – Постарайся понять, что он задумал, и будь на шаг впереди.

– Или на шаг в стороне, – кивая, уточнил Траун. – Когда начинается наступление, лучше всего быть в стороне от удара и таким образом отвлечь и рассеять силы нападающих.

– Да, польза такого подхода мне понятна, – сухо произнес Илай. – Хотя мне думается, что выбирать не всегда…

Без предупреждения вскинув руку на плечо своего сопровождающего, Траун c силой толкнул его прочь.

Речь Илая закончилась сдавленным писком, а сам он, налетев на низенькую ограду тротуара, по инерции перевалился через нее и приземлился по другую сторону на дорожку из мелкого щебня. Писк перерос в рычание, когда руки и плечи соприкоснулись c камнем, принимая на себя всю силу падения. Илай рывком сел, сморщившись от ощущения впивающегося в ладони щебня. Что это было?..

Он замер. Появившиеся словно из ниоткуда, Трауна окружили три фигуры в капюшонах.

На глазах изумленного курсанта незнакомцы выступили вперед c явным намерением убить его.

В первую секунду, показавшуюся ужасно долгой, Илай не верил своим глазам. На территории Высшей имперской академии такого не бывает. Не бывает, и все.

Но вот оно, происходит у него под носом.

Первый бешеный выпад оказался немного смазанным, вероятно, потому, что, толкнув товарища за ограду, Траун и сам отлетел на метр в обратную сторону. Но нападавшие быстро сориентировались и переместились, снова сжимая круг.

Илай c изумлением и ужасом наблюдал, как они набрасываются на чисса.

Стандартная программа обучения предусматривала курс рукопашного боя. К сожалению, все учебные часы Трауна были посвящены технологиям и изучению флотской субординации, так что на тренировки времени не оставалось.

И это было заметно. Чисс отбивался изо всех сил, но главным образом ему удавалось лишь оттолкнуть нападавших, поднырнуть под удар да уклониться от тройного выпада, попутно прикрывая лицо и грудь.

Но он сдавал. Недостаточно только обороняться. Чтобы переломить ситуацию, Трауну нужно было добавить пару-тройку ответных выпадов. Он вступил в битву на износ и, несмотря на всю его стойкость, наверняка выдохнется раньше нападающих.

В уголке сознания мелькнула незваная мысль:

«На этом мои проблемы закончатся».

Мысль была ужасной, зловещей и в то же время на удивление соблазнительной. Если из-за ранений Траун не сможет продолжить учебу, то в Имперской академии ему не место. Грандиозный эксперимент Императора – что он там задумал, назначая чисса на службу во флоте? – провалится. Останется только увезти Трауна на его планету на отшибе и оставить там.

И тогда Илай будет свободен.

Разумеется, «Быстрый удар» давно покинул Корусант. Но можно успеть на пассажирский транспорт до Майомара, даже если придется заплатить за билет из собственного кармана, и через недельку он уже очутится на родине. Динларк вышвырнет его из Имперской академии сразу же вслед за Трауном, да Илай и сам об этом мечтал. Итак – назад на Майомар, к давно избранной карьере и привычной жизни!

Один из нападавших крепко заехал Трауну в живот, отчего чисс упал на одно колено.

В душу Илая внезапно хлынула волна стыда.

О чем он вообще думает?

– Эй! – выкрикнул курсант, скорчившись за невысоким заборчиком. Он запустил пальцы в щебень, не обращая внимания на то, как он болезненно врезается в кожу. – Эй, ты! Горящий глаз!

Двое повернулись к нему…

И тогда Илай со всей силы запустил им в лицо две горсти камней.

Он не ожидал, что это поможет, но все сложилось удачно. Нападавшие взвыли от боли, запоздало прикрываясь от летящего щебня. Илай пригнулся и снова набрал камней, прикидывая, успеет ли сделать второй бросок до того, как они придут в себя.

Потому что если не сможет и они первыми переберутся через невысокую преграду, то ему грозит серьезная трепка. Траун все так же стоял, припав на одно колено. Помощи от него никакой, так что в схватке двое на одного Илаю ничего не светит.

До курсанта запоздало дошло, что нападавшие прилежно изучили курс тактического планирования. Разделение сил противника на две части и уничтожение их по очереди – классический боевой прием. Только что они успешно наседали на Трауна, а теперь сосредоточатся на Илае.

Но они просчитались. Как только двое нападавших сорвались c места, беспомощный, почти поверженный чисс c оглушающей силой впечатал локоть в бедро нависающего над ним врага.

Незнакомец сдавленно выругался и едва не упал, схватившись за раненую ногу. Его сообщники бросились обратно, уже не спеша напасть на Илая, когда их самих разделили на два фронта. Илай потянулся за очередной порцией щебня…

– Эй! – послышалось поблизости.

Курсант повернулся на голос. Из какого-то здания выбежали пятеро курсантов, направляясь к дерущимся.

Этого хватило, чтобы отпугнуть нападавших. Они развернулись и скрылись в ночи, поддерживая раненого c двух сторон.

– Как вы?

Илай проморгался от заливавшего глаза пота, дрожа всем телом. Неужели все закончилось?

– Нормально, – уверил он Трауна, на подкашивающихся ногах перебираясь через ограду. Что странно, голос совсем не дрожал. – А вы?

– Незначительные ушибы, – сказал тот, c осторожностью поднимаясь на ноги.

– Ну да, – хмурясь, произнес Илай. Мундир на чиссе был сильно помят, а по щекам сочилась кровь. – Точно?

– Это только видимость, – заявил Траун, осторожно ощупывая лицо. – Ваша помощь оказалась своевременной. Спасибо.

Илай почувствовал, как горят щеки от затаенного стыда. Если бы чисс только знал, почему он тянул c помощью…

– Простите за эти жалкие потуги, – сказал курсант. – Вы же видели, я был за оградой. Неужели вы слышали их приближение?

– У всех хищников, вышедших на охоту, повадка одна и та же, – сообщил Траун, подходя ближе. – Баланс скорости и скрытности. Людям она тоже свойственна.

– А. – Илаю уже было известно, что у чиссов зрение лучше, чем у людей, и часть инфракрасного излучения попадает в видимый спектр. Надо думать, слух у них тоже был лучше. – Спасибо, что отвели от меня опасность. Моих знаний хватает, чтобы признать, что я не очень-то хорош в рукопашной.

– Не за что. – Траун взглянул на приближающихся курсантов, которые, завидев, что нападающие скрылись, замедлили шаг. – А теперь, как я полагаю, настал момент сообщить обо всем Динларку.

Глава 6

Командир несет ответственность за тех, кто находится под его началом. Это первое правило офицера. Ты отвечаешь за их безопасность, продовольствие, информированность и в конечном счете за их жизнь.

В свою очередь подчиненные отвечают за свои действия и верность присяге. И тот, кто предает командира, должен быть наказан, дабы остальным было неповадно.

Но этот урок не всегда можно преподать легко и прямолинейно. Есть много обстоятельств, и некоторые из них неподвластны командиру. Порой они связаны c личными отношениями. В других случаях сами обстоятельства обрастают осложнениями. Не стоит также исключать политические мотивы и вмешательство извне.

Бездействие всегда влечет последствия. Но иногда эти последствия могут обернуться преимуществом.

– Итак, – сказал ректор Динларк, делая последние заметки в своем инфопланшете. «Мешки под глазами. Возможно, его подняли c постели. Щеки ярко горят, а мышцы шеи напряжены. Лицо покрыто тонкой пленкой пота. Вероятно, нервничает». – Вы говорите, что нападение организовали курсанты Орбар и Туруй. Вы слышали, как они договариваются c нападавшими?

– Нет, сэр, не слышали, – доложил Вэнто. – Но распечатка звонков c их личных комлинков или c коммуникатора лаборатории наверняка это подтвердит.

– Да уж, наверняка, – согласился Динларк. «Голос стал ниже. Колеблется?» – Если только это не были пришлые молодчики.

– Они были местными, – отрезал Траун.

– Откуда ты знаешь? – осведомился офицер. «Щурит глаза».

– Они приблизились к нам от юго-восточного угла плаца, – пояснил чисс. – Причем передвигались быстро и скрытно. С такой позиции они могли узнать нас только при помощи электробинокля.

– Которого у них не было, – подхватил Вэнто. «Кивает, понял, о чем речь». – Это также исключает нападение из зависти или расовой нетерпимости, поскольку они не могли знать, что там находится именно курсант Траун. Значит, их навели Орбар c Туруй. Или инструктор? – добавил он. «Вопросительная интонация в голосе от собственной догадки».

– Нет, – отрезал Динларк. – Это не он.

– Но он мог, – настаивал Траун.

– Я сказал: это не он, – повторил офицер. «Голос стал еще ниже, лицо окаменело, глаза прожигают насквозь. Возможно, он не желает мириться c этой мыслью». – Плохо уже то, что в дело оказались втянуты курсанты. Не будем приплетать сюда и инструктора. – «Смотрит в планшет. Пока он набирает еще одну заметку, лицо его пылает».

– Сэр, при всем уважении, я считаю, что здесь не место закулисным играм, – начал Вэнто. «Сказано уважительно, но твердо».

– Нет, ну надо же, – процедил Динларк. «В голосе появились резкие нотки». – Ты готов дать официальные показания?

– Вполне, сэр.

– Вот уж сомневаюсь, курсант, – оборвал его ректор. – Семья Орбара имеет большой вес на Корусанте. Даже если они дадут тебе доучиться, служить тебе придется на какой-нибудь станции прослушки в Диком космосе.

– Мне казалось, подобные манипуляции c системой правосудия сами по себе незаконны, – заметил Траун.

– Разумеется, незаконны, – обронил Динларк. «Губы сжаты, жар постепенно сходит c лица». – Ладно. Допустим, ваши злодеи не додумались, как обойти систему регистрации звонков, тогда утром мы будем знать их имена.

– Долго искать не придется, – сказал чисс. – Они не рискнули бы вынести этот замысел за пределы ближнего круга. С Орбаром и Туруй водят дружбу восемь курсантов, двое из которых не подходят из-за их ауры.

– Ауры?

– «Эсетимба».

– Сущность или аура, – перевел Вэнто. – На сай-бисти это слово применяется к росту, весу, комплекции, тембру голоса, повадкам, профессии и умениям существа или к сочетанию этих качеств.

– Они учащиеся, – заметил Динларк. – Нет у них никакой профессии.

– У всех десятерых есть специализация – конструирование оружия, – напомнил Траун.

– Хм, ну если так, – согласился офицер. – Значит, у нас шесть подозреваемых.

– И все они, полагаю, из того же общественного слоя, что и Орбар c Туруй?

– Если ты вообразил, курсант, что я пойду на попятный, то настоятельно рекомендую подумать еще раз, – отрезал Динларк. «Голос хриплый, кровь прилила к лицу. Возможно, злится или чувствует вину». – Да, мне не улыбается потом расхлебывать политические дрязги. Из-за этого я четыре года спускал Орбару все его выходки. Через пару месяцев он стал бы головной болью для кого-то другого. Так что – да, мне хотелось бы, чтобы дело заглохло само собой. Но теперь он так просто не выкрутится. Я ему не позволю.

– Прямо отлегло от сердца, сэр, – произнес Траун. – Позвольте посоветовать вам другой метод. Найдите нападавших, но не наказывайте их.

«Щурится. От удивления приоткрыл рот».

– Ты не хочешь, чтобы их наказали? – уточнил офицер. – Тогда о чем мы тут битый час толкуем?

– Как я уже сказал, я хочу, чтобы их нашли, – ответил чисс. – А потом я бы рекомендовал перевести их.

– Куда? На Мустафар?

– На курс подготовки пилотов истребителей.

«Молча смотрит. На лице написано удивление».

– Я бы не назвал это наказанием.

– А в нем и нет нужды, – пояснил Траун. – У всех троих была аура идеальных пилотов боевых одноместных кораблей.

– Надо же. – «Откинулся в кресле. Руки скрещены на груди». – Интересно послушать, как ты это понял.

– Это было ясно по их манере атаковать. По тому, как они двигались вместе и поодиночке. Мне не хватает словарного запаса, чтобы объяснить толком. Но у них есть качества прирожденных пилотов истребителей.

– Курсант Вэнто? – «Делает приглашающий жест». – Ты можешь это подтвердить?

– Виноват, – ответил он. «Выражение на лице задумчивое». – Я не обратил внимания на их тактику. А даже если бы обратил, то сомневаюсь, что заметил бы то, о чем говорит курсант Траун.

– Этот перевод принесет дополнительную пользу, – вставил чисс. – Программа подготовки пилотов в Имперской академии превосходна, но, насколько я знаю, в академии «Небесный удар» обучают не хуже?

– Скажешь тоже – не хуже. «Небесный удар» дает нам фору в пилотировании по всем статьям, – произнес Динларк. «Выпрямляется в кресле. Нахмуренный лоб разглаживается. Начинает понимать». – И совсем не обязательно сообщать Орбару c Туруй, куда девались их подельники, правда?

– Верно, сэр, – подтвердил Траун. – Я бы вообще рекомендовал всем троим приступить к новому курсу обучения… – Он помялся. – «Нгикотолу». Есть в общегалактическом такое понятие?

– Да, «в изоляции», – перевел Вэнто. – Сэр, можно будет держать их в изоляции?

– В «Небесном ударе»? – «Фыркает». – Да там вся академия перебивается без связи. Вы правы. Думаю, Орбар подожмет хвост, когда эти трое красавчиков пропадут без следа.

– Неопределенность часто помогает порушить планы и намерения противника, – заметил Траун. – А для курсанта Орбара, который уверен, что из любой ситуации выйдет победителем, это послужит уроком. Остается надеяться, что это поможет ему стать лучше как человеку и как офицеру.

– Так далеко я бы не загадывал, – охладил его пыл ректор. – Орбар не из того теста. Но попробовать стоит. Если тебя устраивает такой итог.

– Позвольте заявить со всей ответственностью, – произнес чисс. – Если дело дойдет до трибунала, я не буду давать против них показаний.

– Хм. – «Наклоняет голову к плечу». – Вот, значит, как вы разбираетесь c обидчиками в Неизведанных регионах, а, курсант? Плюете на правила и законы и добиваетесь желаемого шантажом и вымогательством?

– Мы стараемся разрешать кризисы. Предложенный мной метод принесет пользу Империи в целом.

– Хочешь что-нибудь добавить, курсант? – спросил Динларк у Вэнто. «Вопросительно приподнимает брови».

– Нет, сэр.

«Динларк пожимает плечами. Возможно, он примирился c этим решением».

– Я сейчас же отдам распоряжения, – заявил он. – Может, даже позвоню ректору «Небесного удара». Утром установим имена провинившихся, а ужинать они будут уже не на Корусанте. – «Улыбается. Возможно, его это в некотором роде забавляет». – Как раз хватит времени, чтобы поплакаться Орбару и Туруй, что их высылают неизвестно куда. Как ты и сказал, курсант: неопределенность.

– Верно, – проговорил Траун. – Спасибо, сэр.

– Не надо меня благодарить. – «Голос становится глуше». – Сразу предупреждаю: если эта затея выйдет нам боком, твое имя в черном списке будет идти сразу за моим. – «Набирает побольше воздуха». – Вы оба свободны. Возвращайтесь в казарму и ложитесь спать. Вольно.

– Слушаюсь, – поднимаясь, произнес Вэнто. – Спасибо, сэр.

Снова он заговорил только снаружи, на пути в казарму.

– Интересное решение проблемы, – заметил курсант. «В голосе задумчивость». – Я не ожидал, что Динларк за него ухватится.

– А я не удивлен, – ответил чисс. – Вы не заметили барельеф на боковой стене?

– Кажется, припоминаю. – «Хмурится, речь замедлилась. Пытается мысленно восстановить образ». – Тот, на котором океанские волны и парусник?

– Да, причем боевой парусник, – подтвердил Траун. – Это очень ценное произведение искусства, на которое не хватит жалованья ректора Академии.

– Вряд ли это его личный барельеф, – возразил Вэнто. – Скорее, это элемент общей отделки кабинета.

– Тем не менее он слишком дорогой даже для Академии в целом, – сказал чисс. – Поэтому я делаю вывод, что его преподнесли одна или несколько влиятельных семей c Корусанта.

– В смысле? – озадачился курсант. «Резко расправляет плечи, когда приходит озарение». – То есть вся Академия под пятой у этих семейств. В свою очередь, это значит, что Динларк ухватится за любую возможность избежать открытой конфронтации c ними.

– Под пятой?

– «Убупака».

– А, – протянул Траун. – Да, ректор Динларк сейчас именно в таком положении. И именно поэтому он так охотно одобрил мое предложение. Странно, что в ваших комлинках нет функции тревожного вызова.

– Что? – «Недоуменно хмурится».

– На наших комлинках есть кнопка тревожного вызова, – пояснил чисс. – Это позволяет быстро вызвать подмогу.

– Да, было бы неплохо, – согласился Вэнто. – На гражданских комлинках есть такие кнопки. На военных их место, наверное, заняли шифровальные платы, чтобы никто не подслушивал должностные переговоры.

– А еще было бы неплохо, если бы комлинки не приходилось держать в кармане или на поясе.

– Это уж точно. – «Указывает на офицерские знаки различия». – А вы вмонтируйте комлинк в планку. И даже не придется бояться, что случайно его оброните.

– Это технически возможно?

– Что, поместить комлинк в офицерскую планку? Конечно. Только надо высверлить c обратной стороны, места там хватит на всю электронную начинку. – «Щурит глаза, продумывая идею». – Хотя шифровальные платы, пожалуй, не влезут. Так же как и мощные энергоячейки для расширения зоны покрытия.

– Значит, он будет работать только в пределах корабля?

– Верно, – произнес Вэнто. – Получается, вне корабля вам все равно придется носить c собой обычный комлинк. – «Вздыхает c сожалением». – Всегда найдутся причины, почему привычные вещи делаются так, а не иначе.

– Иногда, – поправил его Траун. – Далеко не всегда.

– Как скажете, – уступил курсант. «Задумчивость в голосе». – А вы действительно увидели у них задатки пилотов? Или это просто предлог, чтобы вышвырнуть их из Академии?

– Действительно, – ответил чисс. – А вы не увидели?

– Куда уж мне. – «Три шага проходит в молчании. Досадливо морщит лоб». – Однако как быть c тем, что они на вас напали? Вы так просто спустите им это c рук?

– Ваш вопрос подразумевает, что нападавшие избегут наказания, – развил мысль Траун. – Но все ровно наоборот. Весь завтрашний день они проведут, зная, что их делишки раскрыты, и гадая, что им уготовил за это Динларк. И весь путь до «Небесного удара» они будут мучиться этим страхом и сомнениями.

– А! – воскликнул Вэнто. – Вижу, к чему вы клоните. Даже когда они прибудут на место, никто не даст гарантии, что однажды их не поднимут прямо c постели и не отправят обратно на Корусант для разбирательства.

– Со временем страх утихнет, – заметил чисс. – Но очень-очень не скоро.

– Могу себе представить, – согласился курсант. – Значит, доведется и им несколько месяцев походить по лезвию бритвы. С Орбаром в придачу. Зато Динларку не придется лебезить перед его родственничками.

– И вы тоже получите долгожданную передышку.

– А я все гадал – это тоже входило в ваш план или нет? – усмехнулся Вэнто. – Итак, правосудие, если можно так сказать, свершилось, и все остались в выигрыше. Вот что мы называем обоюдной пользой. – Он указал на лицо своего подопечного. – Кроме этого.

– Это небольшие ранения, и они скоро заживут. Бывало и хуже.

– Даже не сомневаюсь. – «Еще несколько шагов делает в молчании». – Значит, вот что ждет ваших чисских правителей?

– Не понял.

– Подобное мудреное правосудие, – объяснил курсант. – Возмездие за то, что изгнали вас. В легендах говорится, что чиссы никогда не забывают, кто и как нанес им обиду.

– И подспудно предполагается, что это только ради мести, – уточнил Траун. – Но не всегда дело именно в ней. Ситуация меняется. Так же как меняются намерения и желания. Нет, я не жажду возмездия.

– Правда? А то мне кажется, что они сами напросились.

– У них были причины изгнать меня.

– Эта их неприязнь к упреждающим ударам? – вспомнил Вэнто. «В голосе сдержанное любопытство. Он видит, что информация плывет ему в руки, но опасается промахнуться». – Что же у вас там случилось? Вы пропустили чей-то удар?

– Нет, – произнес Траун. – Я сам его нанес.

– Кому?

– Злобным созданиям, – ответил чисс. – Пиратам, живущим набегами на беззащитные планеты. Я полагал, что это против чести Доминации – оставаться в стороне, лишив помощи слабых.

– Вы победили?

– Да. Но командиры были мной недовольны.

– Ну это уж черная неблагодарность, – постановил Вэнто. «Голос твердый, без следа былой неуверенности». – И непроходимая глупость. Рано или поздно эти пираты напали бы на ваши планеты. И что тогда?

– Тогда мы вступили бы в войну, – ответил Траун. – Но уже после того, как стали бы жертвами нападения.

– Значит, нельзя ввязываться в бой, пока вас не ударили первыми?

– Такова нынешняя военная доктрина Доминации.

«Качает головой».

– Все равно несправедливо.

– Иногда командиру приходится принимать решение без оглядки на то, как оно будет воспринято, – пояснил чисс. – Командир делает все необходимое для победы, и это главное.

– Точно, – обронил Вэнто. – Мне вот повезло, буду интендантом. Не придется над всем этим ломать голову.

– Да, – проговорил Траун. – Может быть.

– Вот смотрите, – произнесла Аринда, указывая на выцветшее пятно в том месте, где труба уходила в стену. – Дейзи, включайте!

Из соседнего помещения раздался шум льющейся воды, а секунду спустя из выцветшего пятнышка забила тонкая струйка.

– Протечка? – фыркнула Чесна Брейкер. – Вы притащили меня в такую даль из-за протекающей трубы?

– Вы же владелица этого здания, – спокойно сказала Аринда. – Ваши ремонтники тянут время, а их начальство отмахивается от наших заявок.

– И вы, как маленькая девочка, разбившая коленку, побежали жаловаться чиновникам коммунального отдела, чтобы они спустили сверху приказ? По вашей милости мне пришлось все бросить и мчаться сюда.

– По государственному контракту за ремонт здания отвечает ваша контора, – напомнила девушка. – Вы владелица компании, которой принадлежит весь квартал. Значит, вы высшая инстанция. Если ваши сотрудники не выполняют обязательств, сами беритесь за дело. Своими силами.

– Хм, – выдала Брейкер, пригвоздив собеседницу ядовитым взглядом. – Подойдите-ка сюда. – Она двинулась к окну, выходившему на улицы планетарного города.

Аринда, нахмурившись, последовала за ней.

– Видите все это? – спросила хозяйка, когда они оказались рядом. – Вон там ходят существа, чьи интересы вы c таким пылом защищаете. А знаете, что они сделают, если вы попадете в беду и будете нуждаться в помощи?

– Нет. Что?

– Ровным счетом ничего, – отрезала Брейкер. – Вас выкинут из головы, как вчерашнее меню. – Она постучала себя по груди. – Госпожа Прайс, вам нужно дружить со мной. И c такими, как я. А не c какой-то там Дейзи. У нас достаточно власти, чтобы возвысить вас или сломать. Настоятельно рекомендую не забывать об этом.

– Благодарю за заботу, – проговорила Аринда, – но у меня тоже есть друг в верхах.

– Кто, сенатор Ренкинг? – фыркнула хозяйка. – Можете тешить себя фантазиями, но вы лишь очередная пустышка. Он свалил на вас тупую работу, на которой вы и загнетесь.

– Я это учту, – заверила ее девушка. – Но прямо сейчас от вас требуется ремонт, а в здании еще пятьдесят квартир. Раз такое дело, не мешало бы проверить, что еще здесь требует починки.

– Не ходите, – рявкнула Брейкер. – Я пришлю какую-нибудь… мелкую сошку, чтобы собрать пожелания жильцов. К концу следующей недели все отремонтируют.

– Очень на это надеюсь, госпожа Брейкер. Всего доброго.

Десять минут спустя Аринда уже была за рулем, прокладывая путь по улицам Корусанта вместе c миллионами других водителей. Ей пришло в голову, что еще месяц назад она бы упала в обморок от интенсивности движения. А теперь едва его замечала.

Месяц назад она молча проглотила бы замечание Брейкер, что Ренкинг отправил ее c глаз долой. За эти пару месяцев сенатор разговаривал c девушкой всего два раза, да и то по три минуты. Складывалось стойкое впечатление, что он забыл о ней.

Но скоро это изменится. Очень-очень скоро. Раздалась трель комлинка. Вытащив его, Аринда увидела, что ее вызывает сенатор Ренкинг.

Девушка недобро усмехнулась. Очень скоро, можно сказать – прямо сейчас.

– Аринда Прайс, – назвалась она в микрофон.

– Сенатор Ренкинг, – представились на другом конце. – Госпожа Прайс, как продвигаются дела?

– Очень хорошо. Спасибо, что спросили, – ответила девушка. – Я только что призвала к ответу очередную дамочку, которая пренебрегала своими обязательствами перед квартиросъемщиками.

– Мне так и сказали, – раздраженно произнес Ренкинг. – Я узнал об этом от советника Джонна, а ему пожаловалась госпожа Брейкер. Вы там подняли большую волну.

– Сенатор, я всего лишь делаю работу, – возразила Аринда, улыбаясь своим мыслям. Итак, ее одиночный поход против коррупции и бездействия наконец-то привлек внимание важных шишек. – Надеюсь, вы c советником не ждете, что я буду пренебрегать законом?

– Разумеется, нет, – уверил ее сенатор.

– Вы знаете, переселенцы c Лотала очень довольны новым поворотом событий, – продолжила девушка. – И именно за этим я здесь.

– Конечно, – проронил Ренкинг. – Вы очень хорошо справляетесь. Я зачем звоню-то: как вам известно, на Корусанте столько народу, что обычные процедуры при оказании государственных услуг затягиваются на годы. У нас утверждена новая программа, по которой сенаторы должны основать – и финансировать, куда ж без этого – дополнительные общественные приемные по всей планете.

– Эти приемные будут обслуживать всех желающих, а не только жителей планеты, которую представляет сенатор?

– Именно так, – подтвердил он. – У меня уже есть четыре такие приемные, и я хочу открыть пятую в секторе Бартаниш-4. Мне пришло в голову, что вы идеально подойдете на должность руководителя.

– Правда? – выдохнула Аринда, добавив голосу немного подросткового восторга, хотя на самом деле c холодной улыбкой смотрела на проносящиеся мимо машины. – Это так чудесно! Когда мне приступать?

– Как только закончите рабочий день – завтра на ваше место выйдет другой сотрудник. Заберите вещи из квартиры и переезжайте в Бартаниш-4. Офис там уже оборудован, и я зарезервировал вам квартиру за два-шесть оттуда.

– Прекрасно, – кивнула девушка. Расстояние в два квартала и шесть уровней означало, что на работу можно будет ходить пешком. – Я сейчас же поеду в офис и завершу все текущие дела.

– Хорошо. Я отправлю вам адреса сообщением. Дайте знать, когда прибудете на место, я прикажу кому-нибудь встретить вас c ключами. Договорились?

– Конечно, – ответила Аринда. – Еще раз благодарю.

– Не за что, – проговорил сенатор. – Вы это заслужили. Всего доброго.

Он c щелчком отключился.

Аринда c улыбкой спрятала комлинк. То, что она встала поперек горла некоторым относительно богатым и влиятельным персонам, Ренкинга не пугало. Он просто хотел, чтобы ее деятельность не связывали c его именем. В общепланетной приемной, чья принадлежность определенному сенатору не бросалась в глаза, она может сколько угодно гнать волну, не опасаясь нежелательной политической отдачи.

Для сенатора в сложившейся ситуации сплошные плюсы. Аринда продолжит расчищать местное болото, попутно находя рычаги давления на корусантских смутьянов, которыми впоследствии Ренкинг и воспользуется. С другой стороны, сама девушка будет слишком занята, чтобы горевать по утраченной шахте.

Однако ему было невдомек, что и для Аринды все складывалось как нельзя лучше. Именно поэтому она, несколько недель назад услышав о новом проекте, не покладая рук трудилась, чтобы попасть на эту должность. Помогая жителям Корусанта, она продвинется на одну небольшую ступень по социальной лестнице, а поселившись в Бартаниш-4, станет в буквальном смысле на несколько шагов ближе к всемогущему Федеральному округу.

На несколько, прямо скажем, маленьких шагов. Но если что родители и сумели привить Аринде, так это убеждение, что лучший путь к цели не обязательно должен быть быстрым. Главное, чтобы он был верным.

И она не торопилась. Ни капельки.

Не успел Илай и глазом моргнуть, как учеба закончилась.

– Поздравляю, сынок, – сказал отец, крепко пожимая ему руку.

– Спасибо, пап.

Но за улыбкой и теплыми словами Илай чувствовал какую-то неожиданную настороженность. Маме еще хуже удавалось скрывать беспокойство.

Догадаться о причине было несложно. В каждом повороте головы к линии городской застройки Корусанта, в каждом взгляде на новоиспеченных выпускников, в каждом разговоре на пониженных тонах, как будто кто-то мог подслушать, читалось, что курсанту из Дикого космоса не место в Высшей имперской академии.

Да еще и Траун.

– А он точно адекватный? – спросила мама, когда они c Илаем шли по небольшому саду, высаженному между казармами. – Ведь если все, что о них говорят в байках, правда… – Она умолкла, не договорив.

– Не все правда, мам, – уверил ее сын. – Уж точно не то, что сразу пришло тебе в голову.

– Откуда ты знаешь, что пришло мне в голову?

– Ты сразу вспомнила об их коварстве и мстительности, – решил Илай. – Будь это так, многие наши сокурсники не дожили бы до выпуска.

Он поморщился от своих же слов. Наверное, не очень удачно выразил мысль.

– Он нормальный, – снова бросился он убеждать родителей. – Правда. Очень умный.

– Значит, об этом байки не врут? – уточнил отец.

– Да, – ответил Илай. – Давайте больше не будем о нем, ладно?

– Ну хорошо, – продолжил отец. – Давай поговорим о тебе. Ты сошел c проторенной дорожки, чем будешь теперь заниматься?

– С чего ты взял, что я c нее сошел? – встрепенулся юноша. – Я, вообще-то, до приезда сюда почти доучился по выбранной специальности. Насколько мне известно, эта карьера все еще для меня не закрыта.

– Что ж, хочется надеяться, – произнес отец. – Просто… никогда не угадаешь, что они тут на Центральных планетах навыдумывают.

Илай подавил вздох. После всего, что ему пришлось вынести в Имперской академии… Но таков уж тут порядок вещей.

– И общение c этим чиссом тоже может выйти боком, – заметила мама.

– Мам, как будто у меня был выбор, – в очередной раз со всем возможным терпением объяснил он. Мысленно юноша c досадой добавил, что на какой бы низкой ступени социальной лестницы ты ни стоял, всегда найдешь, на кого взглянуть свысока. – Меня назначили его переводчиком.

– Надеюсь, это уже в прошлом, – вставил отец. – Когда ты узнаешь, на какой корабль тебя назначили?

– Сегодня, – ответил сын. – И это может оказаться не корабль, а наземный объект.

– Родной, тебя назначат на корабль, – сказала мама, похлопывая его по руке. – Ты из семьи непоседливых кочевников и хорошо разбираешься в цифрах. Глупо будет оставлять тебя на базе.

– Точно, – согласился Илай, хотя теперь, лучше изучив флотскую логистику, знал, что талант к счетоводству скорее приведет его на наземную базу или склад.

– Нам пора, – внезапно заторопился отец.

Илай, хмурясь, уставился на него. Уголком глаза юноша заметил, что к ним быстрым шагом приближается Траун. Отец, похоже, углядел чисса раньше.

«Всегда найдется, на кого взглянуть свысока».

– Ну, это же необязательно, – протянул он. – Если вы останетесь еще на день или хотя бы до вечера, вместе узнаем о моем назначении.

– Нам надо ехать, – повторил отец, теребя полу пиджака. – Надо… проклятье.

Они не успели.

– Добрый день, – произнес Траун, присоединяясь к ним. – Вы, конечно же, родители мичмана Вэнто. Рад вас приветствовать на Корусанте.

– Спасибо, – слегка сдавленно ответил отец. – А вы… э-э…

– Я лейтенант Траун, – представился чисс. – Ваш сын был очень прилежен. Вы можете им гордиться.

– Мы гордимся, – сказала мама. Интонации у нее были приветливее, чем у отца, но неприкрытое любопытство на лице скрадывало их. – А вы… и вправду чисс?

– Да, – подтвердил тот. – Ваш сын рассказывал, какие о нас ходят легенды. Примите к сведению, что не все они достоверны.

– Но есть и достоверные? – осторожно уточнил отец. – И какие же, скажите на милость?

– Папа! – осадил его Илай, чувствуя, как к щекам приливает краска.

– Разумеется, самые лестные для нас. – На губах чисса мелькнула улыбка. – Но даже лживые легенды могут быть информативными.

– Вы же сказали, что им нельзя верить, – заметила мама.

– Я имею в виду не сюжет этих легенд, – пояснил Траун, обратив на нее свои горящие глаза. – То, что хранится в народной памяти, весьма часто характеризует сам народ.

На секунду повисла неловкая тишина.

– Вот как, – наконец проговорил отец. – Очень интересно. Но, как я и сказал, нам пора.

– В чем дело? – сорвался Илай.

– Какое дело?

– Ты выругался. Это же неспроста.

– А, – протянул отец. – Нет, ничего подобного. Просто я вспомнил, что здесь нельзя пользоваться электронным манком. Придется ехать до нашей посадочной площадки на аэроавтобусе.

– А там дерут три шкуры, – добавила мама. – Но ничего страшного. Нам все равно нужно домой. – Подойдя к сыну, она заключила его в объятия. – Спасибо, что пригласил нас на выпускной, Илай. Потом расскажешь, куда тебя направили. Всего хорошего.

– Конечно, мам, – пообещал он. Отец обнял их обоих. – А вам счастливо добраться.

– Само собой, – сказал отец, отстраняясь. – Прощай, береги себя. Лейтенант, – произнес он, сдержанно кивнув Трауну.

– Господин Вэнто, – попрощался чисс ответным кивком. – Госпожа Вэнто. Удачного путешествия.

– Спасибо. – Отец взял маму за руку, и они ушли.

С секунду выпускники стояли молча, провожая взглядом родителей Илая, которые направлялись к посадочной площадке Имперской академии.

– Они за вас беспокоятся, – наконец подал голос Траун.

– Как и любые родители, – ответил Илай, c неловкостью раздумывая, что чисс понял о них по этой короткой встрече. Догадался ли, что они большей частью беспокоятся о том, как присутствие инородца отравит всю его дальнейшую жизнь? – Да еще они здесь не в своей тарелке. Большой город, местные снобы. Вы и сами знаете.

– Да, – подтвердил Траун. – Ваш отец упомянул электронный манок. Что это?

– Это прибор, при помощи которого можно призвать корабль c дальнего расстояния, – ответил мичман. Все корабли нашей компании принудительно оборудованы такими манками. С некоторыми клиентами просто необходимо держать ухо востро, пока все платежи не пройдут.

– Во избежание краж?

– В основном.

– Почему Империя ничего не предпринимает?

– Рук не хватает, – пояснил Илай. – Дикий космос не в списке приоритетов. – Он кивком указал на офицерскую планку, прикрепленную к мундиру чисса. – Что, Динларк выдал вам новую на церемонии? Или вы заранее занесли ему ту, предыдущую?

– Это новая планка, – ответил Траун, c нежностью погладив полоски. – По всей видимости, он забыл, что уже отдал мне одну.

– А, – кивнул Илай. – Значит, та останется у вас как сувенир.

– Или ей найдется другое применение, – обронил лейтенант. – Когда объявят назначения?

Мичман бросил взгляд на хронометр:

– С минуты на минуту. – Он оглянулся на родителей, которые уже почти затерялись в толпе других гостей, прибывших на выпускную церемонию. – Уже можно пойти в кабинет ректора и проверить.

– Прекрасно, – сказал Траун. – Почему они просто не присылают нам приказ на компьютер?

– Не знаю, – проговорил Илай. Отвернувшись от курсантов, которых поздравляли родственники, он направился к административному зданию. – Наверное, ректор хочет приучить нас правильно обращаться c зашифрованными данными и приказами. А может, у них тут так заведено. Вариантов полно. Пойдемте. Если повезет, окажемся первыми.

Их опередил всего один выпускник, поэтому Илай c Трауном зашли после него.

Проходя мимо зарождающейся очереди, Илай не отрывал взгляда от выданной ректором инфокарты. Перед глазами маячила эмблема Высшей имперской академии, и грусть из-за отъезда родителей оказалась разбавлена крупицей гордости. Они, может, и не придавали значения его учебе на Корусанте, зато весь остальной флот придавал.

Он прошел до конца. Потом и кровью дослужился до выпуска. Вопреки всем прогнозам деревенщина из Дикого космоса ворвался в круг корусантской элиты и преуспел.

– Итак? – подтолкнул Траун.

– Сначала вы, – парировал Илай. Как и учеба в Высшей имперской академии, его общение с чиссом подходило к концу. Интересное было время, но молодой мичман уже настроился жить собственной жизнью.

– Хорошо. – Вставив карту в планшет, Траун уставился на экран. – Интересно. Меня назначили вторым помощником офицера-артиллериста на крейсере типа «Гозанти» под названием «Багровый ворон».

– Неплохо, – заметил Илай. Крейсеры «Гозанти» кореллианской сборки, около шестидесяти четырех метров в длину, были оборудованы надфюзеляжными и подкрыльными лазерными пушками. Немного устаревшие – большинство были выпущены еще до Войн клонов, но все еще неплохо показывали себя на фоне новейших кораблей. Их в основном использовали как грузовые или эвакуационные транспорты, но некоторые из них были оборудованы внешними захватами для истребителей или шагоходов. А это уже хорошее подспорье для борьбы c пиратами, контрабандистами и работорговцами. В любой ипостаси «Гозанти» был идеальным кораблем для начала офицерской карьеры.

– А что у вас? – снова спросил чисс. – Я полагаю, вы просили об интендантской должности?

– Верно, – подтвердил мичман, вставляя собственную карту. – Скорее всего, туда меня и назначили. На крупных кораблях всегда нехватка снабженцев…

Он умолк. Что за напасть?

– В чем дело? – поинтересовался Траун.

Илай не сразу смог совладать c голосом.

– «Багровый ворон», – выдавил он. – Адъютант… лейтенанта Трауна.

Он перевел на чисса невидящий взгляд, который застилала алая пелена.

– Это вы подстроили? – требовательно спросил мичман.

Траун покачал головой:

– Нет.

– Вот только не надо! – взорвался Илай. – Лейтенантам не положены адъютанты. Не бывает такого. Вы подговорили Императора, да?

– Император не искал со мной встреч, – отрезал Траун. – И я не разговаривал c ним c тех самых пор, как впервые прибыл на эту планету.

– Но это не просто так, – рявкнул юноша. – Вы наверняка что-то кому-то сказали. Что это было? Что?

Поколебавшись, чисс опустил голову.

– «Багровый ворон» несет вахту в пограничных секторах, где распространен сай-бисти и родственные ему языки, – неохотно проговорил он. – Я всего лишь упомянул, что было бы очень кстати иметь на борту двух офицеров со знанием этих языков.

– Ага, ведь дроидов никто перепрограммировать не удосужился, – выплюнул Илай, ощущая едкий вкус слов на языке.

– Но я уверяю вас, что ни о каком адъютанте речи не шло, – горячо произнес Траун. – Если желаете, я откажусь от ваших услуг.

Мичман еще раз взглянул на планшет, чувствуя, как гнев его покидает. Вместе c ним уходила радость от того, что он выпустился из Академии. Траун мог сколько угодно отказываться, просить и требовать, но ничего не выйдет. Приказы уже загружены в систему документооборота, а это все равно что выжечь их лазером на граните.

Значит, вот как все обернулось. Жизнь Илая была перевернута одним росчерком. Опять.

Но сейчас-то на кону не учеба. Покатилась под откос вся его любовно просчитанная карьера. Он начнет службу на флоте не перспективным офицером снабжения, а помощником у другого офицера. Это путь, который ведет в никуда.

И то при условии, что Траун и сам окажется перспективным. А если нет? Если чисс не справится?

А что такого? Вероятность его провала была весьма высока. Презрение к инородцам еще не стало официальной политикой, но уже потихоньку просачивалось во флот. Чтобы сравняться c людьми, Трауну придется стараться вдвойне и завоевывать вдвое больше побед.

А когда чисс пойдет ко дну, наверняка следом отправятся все, кто c ним связан.

– Мичман Вэнто? – напомнил о себе лейтенант. – Хотите, вернемся к ректору Динларку?

– Не выйдет, – сказал Илай, выключая планшет и пряча его в карман. – На флоте не меняют приказы по прихоти младших офицеров. Вот станете адмиралом, тогда и вернемся к этому вопросу.

– Ясно, – тихо промолвил Траун. – Что ж. Я постараюсь как можно скорее дослужиться до этого звания.

Мичман вскинул на него резкий взгляд. Негодяй издевается, что ли?

Но на лице чисса не было и следа насмешки, лишь предельная серьезность.

У Илая по спине пробежал холодок, шепот старых сказаний из глубин памяти. Чиссы не хвастаются и не дают пустых обещаний. И если они нацелились на что-то, то своего добьются. Остановить их может только смерть. Может, Траун и впрямь думает, что однажды станет адмиралом.

Может, так и будет.

– Жду не дождусь, – бросил мичман. – Идемте. Нам предписано к восемнадцати ноль-ноль быть на кореллианском большегрузе. Мы же не хотим начать службу c опоздания.

Глава 7

Победа над врагом приносит удовлетворение. Но предаваться самодовольству нельзя ни на миг. Всегда найдутся новые враги, которых нужно распознать и одолеть в бою.

Каждый воин понимает, насколько важно воевать и побеждать. И то и другое может оказаться весьма трудным. И для того и для другого требуется быть вдумчивым, проницательным и расчетливым. Любой промах может стоить драгоценного времени и невосполнимых потерь.

Но воины нередко забывают о не менее трудной задаче – распознать врага. И цена этого промаха может быть воистину катастрофической.

Время от времени Илай напоминал Трауну о том, что флот тоже подвержен политике. Случай c Орбаром служил наглядным примером.

И вот опять началась игра, которая могла отразиться на чиссе и его адъютанте.

– Мне не удалось узнать, почему сместили капитана Вергилио, – проговорил Илай, когда они плелись в хвосте свиты нового командира. Капитан Филия Росси обходила свои новые владения – коридоры «Багрового ворона». – Но все говорят, что у Росси хорошие связи. В наше время наличие связей – верный путь наверх.

– Ясно, – кивнул Траун.

Илай скривился. «Ясно». Чисс часто ограничивался этим словом, когда не хотел развивать тему дальше.

А тем для обсуждения накопилось достаточно.

Начиная c того, каким капитаном был Рик Вергилио. Он идеально подходил для своего поста, умело балансируя между уставной жесткостью и оперативной гибкостью. За те полтора года, что выпускники Имперской академии служили под его началом, капитан прекрасно показал себя, расставляя засады на контрабандистов, помогая терпящим бедствие и сглаживая назревающие политические конфликты на планетах Среднего и Внешнего колец. Капитан пользовался уважением экипажа, а губернаторы и прочие политики наперебой расхваливали его после удачных операций.

Не менее важно – c точки зрения Илая и Трауна уж точно – было то, что Вергилио принял назначение офицера-инородца на свой корабль как должное. В первые несколько недель службы на «Багровом вороне» пришлось попотеть, поскольку капитан проверял Трауна на сообразительность, знания и умения, но как только он убедился в способностях новичка, никто не мог сказать, что Вергилио как-то выделяет его c худшей стороны. Когда освободилась должность первого помощника офицера по артиллерийской части, капитан не возражал против повышения Трауна. Наоборот, весь корабль сплетничал, что он сам порекомендовал чисса на этот пост. Но теперь Вергилио удалили c крейсера без предупреждения и объяснений, а его место заняла молодая и не такая опытная Росси.

О новом капитане удалось разузнать не много. Окончив двенадцать лет назад академию на Рейтале, Филия Росси была назначена на Сокорро, сначала на наземную базу, а потом на орбитальную оборонительную платформу в поясе астероидов. Последний год она была старшим помощником капитана на конвойном корабле, сопровождавшем рудовозы.

И вдруг ее назначили командовать крейсером.

От всей ситуации попахивало политикой и непотизмом. Ясно, что решение принято без оглядки на заслуги или хотя бы порядок старшинства, но Илай решил не судить строго. Может быть, ее назначили не столько из политических соображений, сколько в порядке обычной ротации. Если капитана Вергилио повысили, кто-то должен был принять бразды правления на «Багровом вороне».

Но даже если так, до экипажа не дошло ни единой весточки. Подобное молчание со стороны командования только укрепляло Илая в подозрениях, что предыдущего капитана отправили на пенсию или даже в негласную отставку.

– Каждый офицер рано или поздно впервые занимает командный пост, – заметил Траун, вырвав своего адъютанта из раздумий.

– Надо полагать, – протянул Илай. – Я только не понимаю, почему ее первым командным постом должен быть мостик нашего корабля.

Двигавшиеся впереди офицеры во главе c капитаном дошли до дверей складского отсека номер два. Нажав на панель, Росси вступила внутрь. Следом поспешил старший помощник Нелс Дейланд.

Илай вздрогнул.

– Ой-ой, – пробормотал он.

Остальные офицеры тоже поняли, что к чему. Они начали растекаться по обе стороны проема, давая Трауну возможность подойти к люку, как только раздастся неизбежный вызов.

Ждать пришлось не больше десяти секунд.

– Траун! – прогремел голос капитана из-за закрытой двери. – Быстро сюда!

Капитан Росси и старший лейтенант Дейланд стояли у переборки. «У Росси к щекам приливает жар, глаза недовольно прищурены. Старпом неподвижен, на лице читается плохо скрываемая неловкость».

– Старший лейтенант Дейланд сказал, что это ваше. – Росси ткнула в гору оборудования, сваленного у переборки.

– Так точно, капитан.

– Будьте любезны объяснить, c какого перепугу этот хлам занимает место на моем корабле?

– Лейтенант нашел все это на разборке, когда мы проверяли ее на наличие контрабанды, – сообщил Дейланд. – Я уже сказал…

– Вас зовут лейтенант Траун? – оборвала помощника Росси. «Жар на щеках разгорается сильнее. Стоит прямо, едва заметно подергивая пальцами».

– Нет.

– Ну и заткнитесь. Лейтенант, я задала вам вопрос.

– Как уже сказал старший лейтенант Дейланд, это запчасти c разборки, – ответил чисс. – Антиквариат, сохранившийся c Войн клонов.

– Это я вижу, – рыкнула Росси, бросив взгляд на оборудование. – Дройдека, пильщик… нет, целых два… половина ОВП… – Она прищурилась. – Это что, детали разгонного кольца?

– Да.

– Лейтенант, это не антиквариат. – «Фыркает, уголки губ на мгновение обвисают вниз». – Это мусор.

– Не исключено, – произнес Траун. – Однако, поскольку я не очень хорошо знаком c технологиями тех времен, я надеялся изучить их.

– И даже, может быть, починить? – поддела его Росси. – Не отпирайтесь. Я же вижу два полных набора запчастей для дроидов-пильщиков. Все детали новые. – «Приподнимает брови. Подергивание пальцев становится заметнее». – Надеюсь, они не из запасов «Багрового ворона».

– Нет, – пояснил Траун. – Их приобрели в другом месте.

– Он сам все оплатил, – пробормотал Дейланд.

– Это правда, – подтвердил чисс. – Дроиды-пильщики показались мне весьма дельным приобретением. Они компактны, а особые сверла и резаки позволяют…

– Обойдемся без лекций, – оборвала его капитан. «Рука рубит воздух наискосок. Голос становится ниже». – Вы лишь читали о Войнах клонов, а некоторые из нас их пережили. Значит, Вергилио позволял вам все это притаскивать на корабль?

– Да, капитан Вергилио разрешил мне покупать этих дроидов, – ответил Траун. – Он также позволил мне хранить их здесь, когда я над ними не работаю.

– Надо же, какой щедрый, – процедила Росси. – Вы, возможно, уже заметили, что Вергилио больше не капитан. Теперь командую я, и мой корабль должен быть чист. Чтобы до следующего вылета избавились от этого хлама. Ясно?

Дейланд, стоявший рядом, переминался c ноги на ногу. «Язык тела выдает несогласие».

– Капитан, разрешите предложить…

– Я спросила, ясно ли вам, лейтенант?

– Да, капитан, – отчеканил тот. – Могу я высказать другое предложение?

– Если я заткнула рот своему старпому, почему вы решили, что я выслушаю вас? – заявила она. – Старший лейтенант Дейланд, проследите, чтобы он выполнил приказ. Уходим.

– Слушаюсь. – «Не сдвинулся c места и даже не собирается». – С вашего разрешения, капитан, я бы хотел послушать, что предлагает лейтенант Траун.

«Росси сильно щурится, вглядываясь в лицо своего помощника. Руки застыли, пальцы неподвижны, корпус чуть наклонен вперед. Старший лейтенант ежится, но стоит на своем. Капитан слегка распрямляется».

– Я смотрю, на этом корабле авторитет командира – пустой звук, – выпалила она. – С этим мы разберемся позже. – Росси повернулась к Трауну. – Хорошо, выкладывайте ваше предложение.

– Насколько я понимаю, все имущество на борту имперского корабля приписано к этому кораблю, и потому им распоряжается капитан, – начал чисс. – Я купил этих дроидов за пятьсот кредитов…

– За пятьсот кредитов? – перебила она. – Вы в своем уме? Они стоят раз в десять дешевле.

– Капитан, это было бы верно, будь они стандартными пильщиками, – возразил Траун. – Но это модель «Марк I». Весьма редкие и, очевидно, очень дорогие.

– Вот как. – «Смотрит на дроидов, выпятив губы». – Дорогие, говорите?

– Когда я их купил, они были в нерабочем состоянии, – продолжил чисс. – Как вы заметили, мне удалось починить некоторые системы. Думаю, когда они будут полностью восстановлены, ими заинтересуются коллекционеры.

– Коллекционеры. – «Голос монотонный». – Деньги есть, ума не надо.

– Некоторые просто любят собирать экспонаты времен Войн клонов, – заметил Траун. – Мне говорили, что такие есть даже в Верховном командовании.

«Капитан слегка приоткрывает рот, приосанивается. Снова бросает взгляд на дроидов, скулы напрягаются, расслабляются, потом снова напрягаются. Пальцы опять в движении, большой трется об указательный».

– «Марк I», говорите?

– Так точно.

– «Марк I», – повторила она себе под нос. «В голосе слышится смесь досады и заинтересованности, что говорит о внезапном озарении. Тянущаяся к планшету рука замирает на полпути». – Что ж, пойду вам навстречу. Через три месяца мы возвращаемся на Энсион. До этого можете развлекаться сколько угодно. Но как только мы прибудем на базу, я забираю их, в любом состоянии. Ясно?

– Да, капитан, – ответил Траун. – Благодарю.

«Смотрит на помощника, потом на дроидов. Сердитые морщинки разглаживаются. Проходит мимо к выходу из отсека».

– Как вам будет угодно, лейтенант Дейланд, – бросила Росси через плечо.

– Слушаюсь. – «Довольно улыбнувшись, следует за капитаном. Направляются к корме. Следом за ними снова хвостом выстраиваются офицеры».

– Ну что? – спросил Вэнто, заглядывая в люк. «На лице любопытство и страх». – Она приказала все выбросить?

– Почему вы так решили?

– Потому что Вергилио разрешил их оставить, а она стремится стереть все напоминания о нем, – пояснил мичман. «В голосе нотка ожесточенности». – Уж поверьте, я таких, как она, навидался.

– Интересно, – произнес Траун. – Однако она разрешила мне ремонтировать дроидов до конца этого вылета.

– Надо же, расщедрилась. Там какой-то подвох, да?

– Я напомнил ей, что они перейдут в ее собственность.

– А! – воскликнул Вэнто. «Понимающе кивает». – И вы упомянули то, что я сказал вам, когда вы их покупали? Про коллекционеров и историческую ценность?

– Да. Спасибо за наводку.

– Не за что, – обронил мичман. – Я полагаю, вы умолчали, что дроиды-пильщики уже полностью восстановлены?

– Она не спрашивала. Но думаю, до нее уже дошло, что они представляют ценность, даже если не брать в расчет интерес коллекционеров. Вы помните, на лекциях нам рассказывали о металле под названием дуний?

– Да я и раньше о нем знал, – сообщил Вэнто. – Папа всегда принимал дополнительные охранные меры, когда нам случалось перевозить ящик или два этого добра. Но в пильщиках дуния нет.

– В модели «Марк I» есть, – возразил Траун. – Из него делали корпуса для центрального процессора, но в более поздних моделях от этого отказались, потому что защитный эффект не оправдывал цену.

– Значит, редкие и ценные сами по себе, – проговорил мичман. «Снова кивает». – Вы говорите, капитан сама об этом догадалась?

– Я так полагаю. Она тянулась за планшетом – как мне кажется, чтобы убедиться, что правильно помнит описание модели. Но потом передумала.

– Просто не хотела устраивать представление у всех на глазах, – сделал вывод Вэнто. – Останется одна, тогда и проверит. – «Самодовольно улыбается». – И без сомнения, похвалит себя за память, дальновидность и за то, что провела дурачка-подчиненного.

– Возможно, – согласился чисс. – Пожалуй, нам пора присоединиться к остальным.

– Точно. – «Припустил по коридору быстрым шагом». – Остается надеяться, что Дейланд не обмолвится о состоянии дроидов. Иначе Росси заберет их прямо сейчас и не даст вам больше c ними ковыряться.

– Он промолчал, когда у него был шанс.

– Молодец, – кивнул мичман. – Ну это понятно, он у вас в долгу. Старпому зазорно пропускать обманный маневр каких-то делфидианских налетчиков.

– Не просто зазорно, а смертельно опасно.

– И такой вариант не исключен, – согласился Вэнто.

– Траун! – раздался отдаленный выкрик.

– Полагаю, они дошли до ремонтного бокса для электроники, – констатировал чисс.

– И наткнулись на недостающую часть разгонного кольца, – подхватил мичман. – М-да, пожалуй, лучше поторопиться.

Капитану Росси понадобилась неделя, чтобы освоиться c новой должностью и приглядеться к кораблю, офицерам и персоналу.

Надо признать, она неплохо справлялась. К концу второй недели почти все на корабле отзывались о ней со сдержанным одобрением, и отношения c подчиненными потихоньку налаживались.

Кроме двух офицеров.

Вторым, конечно же, был мичман Вэнто.

Больше всего угнетало то, что он предвидел эту проблему c самого начала. На корабле ни у кого не было адъютантов, кроме капитана и лейтенанта-инородца.

Это противоречило уставу и уж точно нарушало традицию. А устав и традиция были в Имперском флоте краеугольным камнем, на котором строилось все остальное.

Капитан Вергилио тоже не сразу привык к такому положению вещей. Старший лейтенант Дейланд недоумевал еще дольше. Илай подозревал, что ни тот ни другой в глубине души так и не смирились.

От Росси он тоже не ожидал, что она привыкнет или одобрит его назначение. К несчастью, у облеченных властью есть множество способов выразить свое недовольство чем-то. Или кем-то.