Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести

Глава 1. Не плюйте в незнакомые лужи

Чёрный Дик вжался в стену ангара. Мерцающий пластик панели приятно холодил спину. Вернее, холодил бы, но в скафандре Дика был свой режим терморегуляции. Медленно-медленно, чтобы противник не засёк движения, Дик подкрутил настройку видеотома. Немногочисленные фотоны, случайно забредшие во тьму заброшенного ангара, упали на сверхчувствительную мембрану и позволили хоть что-то различить в темноте. Чёрное стало красноватым, а у входа в портал обозначилась тень. Дик поднял бластер… нажал на кнопку… Выстрел!

— Тьфу!

Комочек жёваной бумаги влип в стенку гаража. Но, увы, совсем не там, где белела обведённая мелом мишень.

Иван опустил трубочку. Плевание в цель ему упорно не давалось.

Если вы думаете, что в эпоху лазерных бластеров и ракетных установок СС-500 плевание жёваной бумагой через шариковую ручку отошло в прошлое, то вы глубоко заблуждаетесь. Потому что вряд ли в вас засандалят лазерным зарядом на перемене между алгеброй и физикой. А плюнуть могут. И надо плюнуть в ответ и желательно попасть, иначе вы вроде как второго сорта.

Иван, конечно, плевал. Но мазал, что давало неприятелю повод для оскорблений и обидных насмешек. Правда, сильно Ивана не дразнили, потому что он здорово соображал по алгебре и, обидевшись, мог не дать списать. За алгебру ему прощали неспортивность и очки, но уж плюнуть-то прилично этот слабак может! Так примерно рассуждали физкультпродвинутые одноклассники Ивана, не понимая, что именно из-за очков он и не мог попасть в цель. Очки были — жуть! Вернее, очки были хорошие, а вот глаза — жуть! В паре с очками они ещё худо-бедно работали, но из-за нарушения объёмного зрения попасть в цель Иван был просто не в состоянии. Поэтому он и тренировался сейчас, прячась за гаражами.

Тень у входа в портал метнулась влево и словно растворилась на фоне аппарелей. Чёрный Дик занервничал, дёрнулся к видеотому, но регулятор и так стоял на максимуме. «Нельзя паниковать, — мелькнула мысль. — Иначе конец». Но пальцы, не слушаясь, сами нащупали кнопку бластера… Выстрел!

— Тьфу!

Комочек бумаги не долетел до стены гаража и упал в лужу Иван специально выбрал для мишени стену, перед которой была лужа, чтобы не возникало соблазна подойти поближе к цели.

— Опять мимо!

Вода в луже забурлила, как газировка, и из неё к Ивановым кроссовкам вылезла лягушка. Иван в городе отвык от фауны и удивился. А лягушка — нет. Она неодобрительно посмотрела на мальчика и что-то выплюнула. Иван нагнулся и посмотрел. Перед лягушкой белел комочек жёваной бумаги.

— Это как называется? — строго спросила лягушка и сама же ответила: — Это называется свинство, молодой человек. Да-да, и не надо делать удивленное лицо, я и так знаю, что это твоё. Я порядочная лягушка, а не какой-нибудь там… санитар леса, всякий мусор подбирать не обязана. Ты должен был в меня выстрелить стрелой! А это разве стрела?

— Нет, — тупо сказал Иван, не в силах поверить в говорящую лягушку.

— Не перебивай, это риторический вопрос, — рассердилась лягушка. — Повторяю: это разве стрела? В крайнем случае, какая-то жёваная стрела… и даже частично переваренная. Стыдно, молодой человек, а ещё царевич!

— Я не царевич, — возразил Иван, ошарашенно глядя на лягушку.

— Разве? — забеспокоилась лягушка. — Неужто обозналась… Как твоя фамилия?

— Романов, — представился сбитый с толку мальчик. — Ваня Романов.

— Вот видишь, — удовлетворённо кивнула лягушка. — Всё сходится, Романов. Фамилия та самая, царская. Продолжим. Ты должен сказать: «Лягушка, лягушка, отдай мою стрелу».

И она показала на белый комочек жёваной бумаги.

— Эй! — крикнул Иван в пространство. — Я сразу догадался, что это розыгрыш. Выходи, Витька, я знаю, что ты за гаражом прячешься и озвучиваешь лягушку.

— Зачем нам Витька? — удивилась лягушка. — Нет, нам Витька не нужен. Сейчас самая лирическая сцена будет, про любовь. Иван-царевич, возьми меня замуж!

— Знаешь, вот только не надо косить под Царевну-лягушку, — рявкнул Иван.

— Я не косая, я нормальная, — обиженно протянула собеседница. — Немножко пучеглазая… Так то мне по природе положено. И нечего дразниться. Сам в очках.

Иван застонал: ещё лягушки его очками не попрекали.

— Так, повторяю: возьми меня замуж, — строго сказало настырное животное.

— Отвянь, — Иван повернулся и пошёл прочь от лужи. Лягушка запрыгала рядом, как заведённая:

— Слушай, так не честно! Ты должен на мне жениться! Имей совесть! Будь порядочным человеком!

Тут Ивану с опозданием пришло в голову, что иметь говорящую лягушку — круто! Ни у кого такой нет, все будут завидовать. Главное, чтоб она не ляпнула при ребятах о свадьбе, а то задразнят лягушачьим женихом. Он нагнулся, поднял лягушку и посадил на ладонь.

— Давно бы так, — удовлетворённо вздохнула лягушка. — Завяжи меня в платок и неси домой, к отцу-матери.

Иван вынул из кармана носовой платок.

— Нет! — в ужасе заорала лягушка. — Только не в это! Ты когда-нибудь платки стираешь?

— Мама стирает, — сказал Иван и сунул забракованный платок обратно. — Просто у меня недавно был насморк, потом кровь из носа пошла, а потом я влез рукой в …

— Ради Бога, избавь от подробностей, — содрогнулась лягушка. — Мне нехорошо…

— А ты упади в обморок, — посоветовал Иван. — Может, полегчает.

— Ага, хитрый какой, я упаду, а ты меня выбросишь. И пропал мой шанс выбраться из этого болота.

— Какое же это болото? — удивился Иван.

— Моё родное болото, Симоновский торфяник, — пояснила лягушка. — Его осушили, прикрыли асфальтом, понаставили домов, но по сути болото оно и есть болото! От своей сути никуда не деться, как её ни прикрывай. Я вот по сути — царевна. Не царское это дело в болоте сидеть, даже осушенном. Пора и замуж выйти. Так что не отвертишься, царевич. Теперь ты мой суженый.

«Вот вредина, — подумал Иван, — покажу её ребятам, а потом выкину».

Лягушка хитро улыбалась у Ивана в кулаке и тоже что-то думала.

Глава 2. Способы добывания царевен из лягушек

Родителей дома не наблюдалось. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Двери открыла сестра Лада.

— Привет! — сказала она. — Тебе звонили мрачным басом и грозили зарезать три раза.

Конечно, обычные Ладочкины приколы. Когда она родилась, мама с папой думали, что будет ангелочек с русой косичкой и голубыми глазами. Поэтому назвали дочурку Ладой. Иван да Лада — красиво и сочетается хорошо. Глаза получились серые, вместо косички — нечто шваброподобное, а самый напряг вышел с ангелочком. Во дворе Ладу быстро переименовали в «Жигули». Насчёт «Жигулей» Лада не возражала, она любила машины и всё быстрое. А на Жигульку и Жульку (естественные производные от «Жигулей») иногда обижалась. Причём кулаками. Но с Иваном у неё были хорошие отношения, вопреки всем традициям и представлениям, по которым младшая сестра непременно должна портить жизнь старшему брату.

— Я поймал Царевну-лягушку, — сказал Иван. Ладке можно было говорить абсолютно всё, она нормально реагировала.

— Круто! — одобрила сестра. — А почему корона не падает?

И поскребла пальцем тоненький золотой ободок на лягушачьей голове. Иван его раньше не заметил.

— Хи-хи-хи, — поёжилась лягушка. — Щекотно же!

— Наверное, клеем «Момент» приклеила, — решила Ладка. — Чтоб не потерять. Или чтоб хулиганы не сорвали, как у тебя зимой шапку. Ты на лягухе жениться хочешь?

— Нет, — отказался Иван. — Чушь собачья.

— Не хочет, — вздохнула лягушка.

— Ерунда, уговорим, — сказала Ладка. — Я ещё ни разу на свадьбе не была. Или можно связать — и кляп в рот.

— С кляпом целоваться трудно, — потупилась лягушка.

— Девчонки, вы меня достали, — возмутился Иван, глядя, как две особы женского пола мигом объединились против него. — Целоваться с лягушкой… фу!

— Вообще-то он прав, — задумалась Лада. — Мама не разрешит целоваться с лягушкой. Скажет, что микробы.

— Я умоюсь, — торопливо предложила лягушка.

— Можно ещё спиртом протереть, — предложила Лада. — Или прокипятить… Нет, кипятить, наверное, не стоит.

— Не пейте некипячёной воды, — развеселился Иван. — Не целуйте некипячёных лягушек.

— Почему-то Ванька не любит целоваться с земноводными, — посетовала Лада и попросила лягушку: — Превратись-ка ты в Василису Премудрую.

— Рано ещё, — отказалась лягушка.

— Ага! Может, ты и не царевна вовсе! — воскликнула Лада. — Докажи. Что, слабо?

Лягушка на «слабо» не поймалась:

— Я в короне. Значит, царевна.

— Корона мелкая какая-то. Поди фальшивая, — вмешался Иван.

— А я что, должна шапку Мономаха надеть? — огрызнулась лягушка. — По размеру и корона. И ещё я разговариваю человечьим голосом.

— Подумаешь, — пожала плечами Ладка. — В мультиках все звери разговаривают. А учёные доказали, что даже цветы переговариваются какими-то биотоками. Ты биотоками переговариваться умеешь?

— Нет, я по старинке, словами, — опешила лягушка.

— Темнота, — поморщилась Ладка. — Дерёвня отсталая. Итак, из этого следует вывод, что ты не растение, а животное.

— И так ясно, что не самосвал, — фыркнул Иван. — Вот если бы ты доказала, что она Василиса…

— Я её из шкуры выковырну, — придумала Лада. — Сразу будет видно, царевна там внутри или кишки всякие.

Лягушка отскочила в сторону.

— Но-но! — сказала она. — Без рук!

— Ну чуть-чуть поскребу! Не хочешь? Значит, ты не царевна.

— Царевны тоже не любят, когда их скребут и из кожи выковыривают, — возразила лягушка.

— Тогда её надо напугать, — сказала Лада Ивану. — Она от страха из шкурки выскочит. Я вчера сделала порох из спичек, сейчас устроим небольшой смертельный взрыв.

— Не надо! — хором взмолились лягушка и Иван.

То не надо, это не надо, — обиделась девочка. — Ну и расколупывай сам свою невесту.

Лада повернулась и ушла к себе в комнату. Тут из-под дивана вылез кот Виртуал. Он всегда под диван прятался, когда Ладка была в комнате, потому что был животным опытным и многое испытал в жизни.

— Виртуня, напугай лягушку, — ласково попросил Иван и поставил кота напротив царевны. Кот слегка удивился, принюхался.

— А-а-а! — диким голосом заорала царевна.

Кот хрюкнул и удрал опять под диван. На крики вылетела Лада, забыв, что она обижена.

— Ну что? — спросила она. — Выскочила из шкурки?

— Ага, — кивнул побледневший от неожиданности Иван. — Виртуал из шкурки выскочил и под диван удрал. А этой кикиморе хоть бы хны.

— Что у вас за вопли? — спросила мама, заходя в квартиру. — Я в лифте услышала, как вы кричите. Думала, на вас кто-то напал.

— Всё в порядке, мы играем, — сказал Иван, загораживая лягушку. Неизвестно, как мама относится к таким животным. Некоторые женщины почему-то не любят мышей, лягушек и пауков. Впрочем, он зря беспокоился. Мама лягушку просто не увидела. Своё жуткое зрение Иван унаследовал именно от неё. У мамы были такие очки, что диоптрии в оправе не помещались и наружу торчали. Справка для совсем зрячих: диоптрии — это то, в чём измеряют плохое зрение. Чем больше диоптрий, тем меньше этого самого зрения.

— Иван принёс лягушку! — похвасталась Лада. — Царевну!

— Кошмар, — равнодушно сказала мама, ставя на стол тяжёлые сумки. — Накормите и засуньте подальше за хомячка, чтоб я её не видела. А то вдруг я лягушек боюсь?

С мамой было легко ладить. Принеси Ваня домой хоть динозавра, мама бы и его не заметила. А если бы заметила, то велела бы накормить и засунуть за хомячка. Почему-то в квартире Романовых все ненужные вещи засовывали за хомячка.

Хомячок Валерий Иваныч жил в несгрызаемой клетке и тратил единственную и неповторимую свою жизнь на шуршание бумажками и набивание ими защёчных мешков. Иван его слегка презирал, а Лада заступалась и говорила, что с точки зрения хомячка Иван тоже дурак. И неизвестно, что для Вселенной важнее — шуршать бумажками, как Валерий Иваныч, или не шуршать, как Ванька. Скорее всего, одинаково. Так что перед лицом Вселенной и хомячок, и Иван получались одинаковыми дураками.

Ещё на столе стояла банка с золотой рыбкой. Рыбка была чужая, её принёс Витька, потому что ему родители не разрешали держать дома животных. Витька охрип, доказывая, что рыба — это не животное, а безобидный продукт питания. Но родители слушать ничего не хотели, и золотая рыбка теперь подолгу смотрела на Валерия Иваныча сквозь стекло и, по-видимому, тоже его презирала.

Иван посадил лягушку за клетку с хомячком, рядом со стопкой прошлогодних тетрадей, головой старой Ладкиной куклы Шварцнеги и половинкой тарелки с изображением замка.

— Это что за мусорка? — завертела головой лягушка. — Мне нужна кровать с балдахином.

— Завтра сделаю, — пообещала Ладка, бывшая на «ты» и с молотком, и с иголкой. — Пока с соседями пообщайся. Золотая рыбка, наверное, тоже говорящая. Но молчаливая. У неё депрессия.

— Чего?

— Депрессия. Это когда зуб болит или двойку поставили. А хомячок — заколдованный Терминатор… Вернее, Терминатор-2, мне он больше нравится. Надо его поцеловать, и он превратится в… Ой! Ваня, а что будет, если золотая рыбка поцелует Терминатора? Тьфу, то есть хомячка.

— Помешалась ты на поцелуях, — буркнул Иван. — Главное — не допускай к поцелуям кота. А то он всех их съест.

«Дудки, — думал кот Виртуал, распластавшись под диваном. — Я лучше тут посижу. Неизвестно, что ждёт нас в жизни».

Глава 3. У лягушек тоже нервы

— Итак, кровеносная и нервная система земноводных. К доске пойдёт Романов, — сказала биологичка.

Класс расслабился. Иван встал из-за парты, тупо уставившись на плакат с распластанной лягушкой, где цифрами были обозначены всякие кишки.

— Нервная система земноводных несовершенна, — уверенно начал он, зная, что отвечать надо бодро, даже если не очень хорошо знаешь, что говорит. — Хотя это шаг вперёд по сравнению с кольчатыми червями. У лягушки есть головной и спинной мозг. Головной мозг развит плохо, он маленький и глупый. От обоих мозгов отходят нервы… поэтому некоторые лягушки очень нервные.

Это Иван вспомнил про Царевну-лягушку.

— Кровеносная система тоже несовершенна, — заторопился Иван, чувствуя, как после упоминания о нервных лягушках в классе возникло оживление. — Сердце некачественное, трёхкамерное. Артериальная кровь снабжает только головной мозг, чтобы он хоть немножко соображал. А остальное омывается смешанной кровью, в которой мало кислорода, поэтому лягушки такие холодные и скользкие.

— От крови скользкие? — удивилась Лена Кошкина.

— От глупости, — сказал Витька. — От Ванькиной.

— Ну хорошо, Романов, вот ты тут раскритиковал лягушек, — вмешалась в дискуссию биологичка. — А что-нибудь хорошее в них есть? Или лягушки — сплошная ошибка природы?

— Иногда они превращаются в царевен, — ляпнул Иван, не подумав.

Класс снисходительно хохотнул. Дохляк дохляком, но иногда хохмит удачно. Биологичка побагровела. Она не любила, когда смеются, потому что считала, что смеются над ней. Иван полез в карман и достал Царевну-лягушку.

— Вот, — сказал он. — Она говорящая.

Класс повскакал с мест, будто в жизни лягушек не видел.

— Круто! — Ваню одобрительно хлопали по плечу, пихали, тянулись к лягушке. — Силён! Живая лягуха!

— А ну-ка сядьте! — перешла на ультразвук биологичка. — По местам! Семёнов, Кошкина, Золотаренко… Кому говорю! Романов, выйди из класса!

— За что? — удивился Серёга Семёнов. — Проходим лягушку, вот Романов и принёс… наглядное пособие. Сейчас будем нервную систему изучать…

— Семёнов, Романов и лягушка, вон из класса, — повторила биологичка. — Завтра в школу с родителями.

— Лягушка с родителями не придёт, она сирота, — сказал Серёга, вставая. Биологичка сделала вид, что не слышала:

— Золотаренко, к доске. Нарисуй нам дыхательную систему земноводных.

Уже в дверях Серёга обернулся и нарочито громко сказал:

— Ванька, завтра пресмыкающихся проходить будем. Ты уж не забудь, притащи крокодила.

И хлопнул дверью.

Они сели в коридоре на подоконник, дожидаясь звонка. После биологии был ещё русский. Вообще-то Серёга был самым сильным и крутым в классе и до Ивана не снисходил, но тут у него душа кипела:

— Несправедливо! Ну пошумели маленько… Но лягушка же по теме! Чего она орёт? У меня уже третий раз за неделю предков в школу дёргают.

— Она молодая, только из института, — сказал Ваня, радуясь, что на равных разговаривает с Серёгой. — Боится, что мы её не уважаем, вот и нервничает.

— Беда с ними, с молодыми, — вздохнул Серёга. — Покажи свою животную.

Иван опять достал лягушку из кармана.

— Толстая какая, — Серёга щёлкнул царевну ногтем. — Наверное, с икрой.

Лягушка вздрогнула и покраснела, даром что зелёная.

— Она говорящая, — робко повторил Иван, боясь, что Серёга не поверит.

— Второй раз не смешно, — сказал Серёга.

— Ну-ка, царевна, живо скажи что-нибудь, — приказал Иван.

Лягушка отвернулась.

— Хоть поздоровайся, — Иван шлепнул её по спине. Лягушка молчала, как партизан на допросе.

— Да ну тебя, — рассердился Серёга, потому что на какую-то минуту замер, ожидая, что лягушка и впрямь заговорит. — Трепло дубовое.

Он хотел отвесить Ваньке оплеуху, чтобы знал своё место, но прозвенел звонок, ребята начали выбегать из класса, и Серёга торопливо принял позу супермена, которому наплевать на то, что его выгнали с урока.

— А где этот… лягушатник недоделанный? — спросил подошедший Витька.

Серёга оглянулся. Ивана на подоконнике не было.

Глава 4. Чуть-чуть о дуэлях

— Ой, Ваня, как ты рано! — трещала Ладка, открывая брату дверь. — Ты сбежал с последнего урока? А что я расскажу! У нас во втором подъезде живет зелёный человек!

— Чего? — удивился Иван, швыряя портфель в угол. — Зелёный человечек? В смысле инопланетянин? Ну ты и врушка!

— Сам врушкин, а я с ним познакомилась! Он настоящий «зелёный»… Природу охраняет, всех животных любит и даже комаров не бьёт, когда они его кусают. У него дома собака, две кошки, попугайчики и шесть лягушек! Я знаешь что подумала? Может, они все шесть — царевны?

— Гарем из шести царевен, — пробормотал Иван. — Заткнись. Я слово «лягушка» уже слышать не могу. Она меня подставила! Отказалась разговаривать! Я Семёнову сказал, что она говорящая, а эта лягушка молчит, как… как… как лягушка.

— Ну и правильно, — одобрила Лада. — Я с твоим Семёновым тоже разговаривать не стала бы.

— Сейчас поем и отнесу её на старое место, — решил Иван, ожидая, что лягушка возразит. Но она молчала.

— Может, заболела? — встревожился Иван, махнул рукой и пошёл обедать.

Лада села рядом с лягушкой и сказала:

— Эти мальчишки вообще ничего не понимают.

— Да, — горестно вздохнула лягушка. — Я не думала, что он… что он…

И всхлипнула.

— Они все дураки, — объяснила Лада. — Это врождённое. Он что сказал?

— Он сказал, что я глупая и несовершенная, не намного лучше червяка, — опять всхлипнула лягушка. — Мозги маленькие… и вся я нервная… и сердце не такое, как надо… поэтому я холо-о-одная… а я такая страстная-а-а-а…

Лягушка уже рыдала навзрыд.

— Я за него замуж собралась! А он ко мне так относится! И когда его друг Семёнов оскорбил меня, сказав… о-о-о, стыдно повторить… Он сказал, что у меня в животе икра, а Иван даже не вызвал его на поединок!

— Действительно ужас, — сочувственно кивнула Лада. — Кстати, у меня в животе тоже икра.

Лягушка поперхнулась слезами и уставилась на Ладкин живот.

— Баклажановая, — пояснила Лада. — Я на обед с курицей ела. У Ваньки тоже сейчас в животе икра будет. Что ж теперь, всех на поединок вызывать? Это уже не дуэль, это разборка получится.

— Что же делать? — спросила лягушка.

— Ты должна ему доказать, на что способна, — сказала Лада. — Настоящая Василиса какие-то там рубашки вышивала, хлеба пекла…

— А что, у вас хлеба нет? — удивилась лягушка.

— Да я только что из булочной, — возразила Лада. — Но надо что-то сделать, а то этот недотёпа так на тебе и не женится. О-о, у меня есть план!

Кот Виртуал, дремавший в кресле, по-пластунски сполз на пол и, стараясь не привлекать внимания, отправился под диван. Это был условный рефлекс на Ладкины слова «есть план». Виртуал был очень предусмотрительным животным.

Глава 5. И тут вмешался случай

План был несложен, но его осуществлению мешали родители. Правда, сейчас их дома не было, но вечером они должны были появиться и всё испортить. И тут вмешался случай. Так часто бывает, и не только в сказках.

Мама влетела в квартиру, как вихрь, и стукнулась о шкаф. Она часто об него стукалась, потому что у шкафа была защитная окраска под цвет обоев, и мама его не замечала.

— Привет! — сказала она, отбрасывая сумку точно таким же движением, каким часом раньше Иван отбросил портфель. — Мне позвонила тётя Вера Куликова. Мы с папой едем к ним на дачу праздновать что-то… Я забыла, то ли свадьбу, то ли наоборот…

— Развод? — подсказала Лада.

— Не помню. Главное — они ещё два месяца назад нас пригласили, чтобы я не забыла. А я как раз за два месяца и забыла. Мы едем с ночёвкой. Завтра Олег нас на машине отвезёт с дачи прямо на работу. Ешьте курицу, дверь на ночь закройте на засов и никому не отпирайте.

— А если скажут: «Козлятушки, ребятушки, ваша мама пришла, молочка принесла»? — ехидно спросил Иван.

Мама подумала и уверенно сказала:

— Тем более. Неизвестно, что за молоко. Может, в нём этот… ботулизм, сомнамбулизм… Ага, сальмонеллёз.

— Сальмонеллёз в яйцах, — поправила Лада.

— И яйцам тоже не открывайте, — мама старалась предусмотреть все возможности.

— Я забегу к папе на работу, он меня поругает за забывчивость, отпросится у шефа, а потом опять поругает, — жизнерадостно сказала мама. Она очень любила ходить в гости. — Где мои джинсы? На дачу надо в джинсах.

Лада помчалась искать мамины джинсы.

— Ой, Ладочка, я совсем забыла, — сказала мама, завязывая кроссовки. — Умоляю, накрась меня.

Мама редко пользовалась косметикой. Потому что для того, чтобы накрасить веки и ресницы, надо снять очки, а если вы никогда не красили глаза на ощупь в темноте, то вам просто не понять, какой нестандартный получается результат. А у Лады было прекрасное папино зрение. Она взяла косметичку, мама подставила лицо к свету. Лада старалась изо всех сил. Правда, её вкус несколько отличатся от маминого.

— Ох, — вздохнула мама, надев очки. — Чингачгук на тропе войны.

— Или вот ещё есть такие животные — лемуры, — вмешался Иван, глядя, как мамины маленькие серые глаза стали огромными сине-зелёными кругами до середины щеки.

— Я про лемура забыла, — призналась мама. — Я про большую панду подумала. У неё похожие разводы вокруг глаз.

— Ты у нас не большая панда, а маленькая, — сказала Лада, посмотрев на хрупкую мамину фигурку. — Но симпатичная.

— Кажется, дождь собирается, — обрадовалась мама, бросив взгляд в окно. — Половину косметики смоет, и до папиной работы я доберусь уже в почти приличном виде. А то боюсь, он обо мне нехорошо подумает. Ну всё, я побежала.

— Принеси чего-нибудь вкусненького, — сказала Лада.

— И ещё тебя завтра биологичка вызывает, — сказал Иван.

— Почему? — удивилась мама.

— Мы с ней не сошлись во мнениях о нервной системе земноводных, — с достоинством объяснил Иван.

— Да, — кивнула мама. — У всех сейчас нервы — и у учителей, и у земноводных. Вы не забыли, что должны сделать с засовом?

— А что? — сделала невинные глаза Лада.

— Логически рассуждая, раз он засов, то его нужно засунуть, — заявил Иван.

— Балда, — нежно сказала мама, чмокнула Ивана в нос, а Ладу в ухо и убежала, крича уже с лестничной площадки:

— Не засунуть, а задвинуть!

— Теперь надо идти гулять, — непреклонно сказала Лада. — Ты собирался выбросить лягушку.

— Ох, я забыл совсем, — вздохнул Иван. — Может, уж пусть остаётся? Неохота тащиться.

— Нет-нет, пойдём и выбросим. Кстати, а ты мыл руки после еды? Ты же ел жирную курицу! А то … э-э-э… запачкаешь курицей лягушку перед тем, как её выбросить.

— Курица была не жирная, — проворчал Иван, отправляясь в ванную. — По-моему, она всю жизнь одним гербалайфом питалась для похудания и на шейпинг бегала.

— Лада, ты чего? — забеспокоилась лягушка. — Меня выбрасывать?

— Молчи, у меня есть план, — прошептала девочка.

Иван помыл руки, сунул лягушку в карман и стал обуваться.

— Я пойду с тобой, а то ты её… м-м-м… некачественно выбросишь, — сказала Лада. — Выходи на площадку и жди.

Она пулей заскочила в ванную, открыла оба крана и заткнула сливное отверстие полотенцем. Вода начала быстро наполнять раковину.

— Всё, пошли, — Лада захлопнула дверь и нажала кнопку вызова лифта.

План начал осуществляться.

Глава 6. Пейзаж с цунами

Папа был занятым человеком. Он всё время работал. Но однажды отвлёкся и сделал очень хороший ремонт квартиры. Особенно качественно получились полы. Линолеум так герметично прилегал к плинтусам, что вода, выливаясь из раковины, не сразу текла к соседям, а равномерно распределилась по всей площади.

Золотая рыбка флегматично наблюдала, Как в комнату вползла струйка воды, как начала впитываться в ковёр…

«Это хорошо, — думала рыбка. — Давно пора. А то воды в окружающей Вселенной маловато».

Над водой клубился пар — Лада открыла не только холодный, но и горячий кран.

«Это тоже хорошо, — одобрила рыбка. — Тепло, как в тропиках…»

От влажности обои вздулись, потом одна длинная обоина отклеилась целиком и упала прямо на аквариум. По воде пошла рябь.

«Это хорошо, — подумала рыбка. — Это цунами. Сверху упала пальма. Жизнь становится всё содержательнее».

Рыбка стала ждать продолжения. Её взгляд упал на хомячка Валерия Иваныча. Тот из клетки дотянулся до краешка упавшей обоины и начал отрывать от неё кусочки и засовывать в защёчные мешки. Валерий Иваныч был полон трудового энтузиазма и не сомневался, что запихнёт в рот всю трёхметровую полосу обоев. До наводнения ему дела не было. Рыбка отвернулась. Она презирала Валерия Иваныча за то, что у него не было хвоста и плавников.

В дверь застучали — вода добралась до соседей.

«Это хорошо, — подумала рыбка. — Это туземцы бьют в барабаны. Радуются чему-то».

Мимо пролетел кот Виртуал в прыжке на шкаф. Он сидел под диваном, сколько мог, а когда его хвост всплыл, кот решил, что в привычном убежище становится небезопасно.

«Наверное, это тоже хорошо, — слегка сомневаясь, подумала рыбка. — Тигры летают над тихой лагуной…»

Мягко шурша, обрушилась ещё одна полоса обоев. Валерий Иванович обрадовался: будет чем заняться, когда дожуёт первую.

Вода перестала прибывать, шум стих — соседи перекрыли воду в подвале.

«Ну что ж, — подумала рыбка. — Всё хорошее когда-нибудь кончается».

Из прихожей послышался звук открывающегося замка.

Глава 7. Лягушка идёт на дело

Иван, конечно, сразу поверил, что это он не закрыл кран, когда мыл руки после курицы. Правда, его слегка смущало заткнувшее сток полотенце. Но Лада без труда доказала, что он по невнимательности уронил полотенце в раковину, когда вытирался. Врать у неё причин не было, так что Иван ничего не заподозрил. А лягушку они, конечно, не выбросили. Ладе просто был нужен предлог, чтобы из дома уйти, а в ходе прогулки она без труда убедила брата, что нехорошо выбрасывать прирученное животное, потому что оно людям верит и его всякий может обидеть. Иван был «тряпкой». Лада всегда вертела им, как хотела. Ну, почти всегда.

— Это из-за тебя всё намокло и обои отвалились, — с удовольствием повторяла девочка, собирая тряпкой оставшуюся на полу воду. — И туфли намокли, и ковёр… А ещё у соседей придётся ремонт делать. И всё ты!

— Слушай, не зуди! — вспылил Иван. — Я же не нарочно!

— Вот завтра родители приедут и знаешь что сделают! — продолжила вредная Ладка.

— Ох… — застонал Иван и вдруг заинтересовался:

— А что они сделают?

— Ну не знаю, — сказала сестра. — Мама, скорее всего, просто ничего не заметит, особенно если мы отвалившиеся обои скотчем прилепим в нескольких местах. А вот у отца зрение как у орла.

— Он поздно придёт, — с надеждой проговорил Иван. — Если его накормить в темноте и сразу спать уложить… А уйдёт он снова затемно. Три месяца до его отпуска можем продержаться.

— Соседи нажалуются, — вздохнула Лада. — Ох, что будет…

Она вылила последнее ведро и сказала:

— Пошли доедим курицу, как мама велела.

— Я это животное видеть не могу! — заорал Иван. — Из-за него всё! Не ел бы курицу, не пошёл бы руки мыть, не оставил бы кран открытым… Отвянь. Я устал сегодня до ужаса.

Лада пихнула лягушку мизинцем, та опомнилась:

— Что, Иван-царевич, голову повесил? Али горе какое?

— Ещё издевается! — возмутился Иван.

— Не связался бы я с тобой… Эти звери мне всю жизнь загубили!

— Какие звери? — удивилась сестра.

— Лягушка да курица, — уточнил мальчик.

— Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать, утро вечера мудренее, — сказала лягушка.

— Спасибо за разрешение, — огрызнулся Иван. — Я бы без него и спать не смог.

И ушёл в спальню.

— Ты тоже иди, — прошептала лягушка Ладе. — А то вдруг при тебе колдовство не подействует.

— Так не честно, — возмутилась Лада. — Я же для тебя старалась. Чуть квартиру не утопила. Дай хоть одним глазком посмотреть.

— А если всё испортишь? — сказала лягушка. — Я давно не колдовала. Ну, пожалуйста, иди, ложись. И свет выключи. Волшебство темноту любит.

— Ладно, — вздохнула девочка. — Только я есть хочу.

Она взяла на кухне холодную куриную ногу и скользнула под одеяло одетая, чтобы быть готовой в случае чего. Иван уже спал после всех волнений. Во сне он тяжело дышал и постанывал.

«Бедняга, переволновался, — пожалела брата Лада. — Ничего, всё будет хорошо. Для него же стараюсь».

А тем временем лягушка, тужась, стаскивала с себя кожу.

— Что-то она мне узковата в бёдрах стала, — проворчало земноводное. — Неужели я растолстела? Надо бы сесть на диету. Теперь за коленку зацепилась… Тьфу, ну и модель!

Она со злостью дёрнула, кожа соскочила, и лягушка обернулась Василисой Премудрой. А была ли она такой уж раскрасавицей, в темноте не видно.

— Фу-у, — вздохнула с облегчением Василиса и отодвинула шкурку подальше от края стола, чтоб не упала и не затерялась. — Ох, и муторная штука эти превращения. Ну, к делу.

Она хлопнула в ладоши и крикнула:

— Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Приберите мне к утру этот терем, как у моего родного батюшки прибирали!

Да ещё у соседей приберите, в том тереме, что под этим.

По квартире пошли непонятные шорохи. Василиса вздохнула с облегчением, пошарила рукой по столу, ища свою лягушачью шкурку. Той как не бывало.

Глава 8. Похищение века

Среди ночи Лада почувствовала, что её кто-то трясёт за плечо. Она вскочила, чумная со сна.

— Ты кто? — хрипло крикнула девочка. — Вор? Щас как дам… ногой!

И размахнулась обглоданной куриной ногой, которую так и держала в кулаке.

— Тише, я не вор, я Василиса, — зашептал кто-то. — Ну, лягушка. Я кожу потеряла.

В не до конца проснувшемся мозгу Лады промелькнули жуткие картины: средневековые пыточные застенки, с пленников сдирают кожу и торжественно вручают им с наказом не потерять… бр-р. Она потрясла головой, прогоняя кошмар.

— Я из лягушачьей шкурки вылезла, потом хотела обратно залезть, а кожи нет, — плачущим голосом жаловалась Василиса. — Уже часа два ищу.

Лада соскочила с кровати:

— Я найду! Ты где переодевалась?

Она поплотнее затворила дверь в спальню, потом зажгла свет в большой комнате и уставилась на невысокую девочку лет тринадцати в сарафане и кокошнике.

— Жесть! — восхитилась она. — Дашь поносить? Слушай, а почему не убрано? Не сколдовалось?

Действительно в комнате был прежний разгром.

— Так до утра было велено сделать, — оправдывалась Василиса. — Ещё есть время. Мне бы кожу найти.

Полчаса девочки ползали по мокрому ковру, переставляли предметы на столе, буквально просеяли склад ненужных вещей за клеткой хомяка… Кожа как сквозь землю провалилась. Василиса начала всхлипывать.

— Ну-ка прекрати, — возмутилась Лада. — Никуда она не делась, воров тут нет. Не съели твою кожу… О-о-о!

Она коршуном налетела на Валерия Иваныча и начала выковыривать из его защёчных мешков бумагу. Валерий Иваныч возмущался, как мог.

— Она? — спросила Лада, брезгливо держа двумя пальчиками нечто жёваное и обслюнявленное. — Ты её, наверное, рядом с клеткой положила.

Василиса с воплем восторга схватила то, что осталось от шкурки.

— Ой, какая мокрая! — содрогнулась она.

Лада с интересом наблюдала, как Василиса натянула шкуру со ступней на колени, потом на бёдра, словно очень тесные колготки, потом на плечи…

— Слушай, Васька, она тебе мала, — возбуждённо сказала Лада. — А мне в самый раз будет, я тебя намного меньше. Дашь поносить?

Василиса сделала последнее судорожное движение, влезла в шкуру целиком… и по столу запрыгала лягушка.

— Какая я тебе Васька? — возмутилась лягушка. — Иди спать, утро вечера му… ах да, я это уже говорила. А то будешь тут торчать, мои мамки-няньки застесняются и работу не закончат.

— Неблагодарное ты животное, — сказала Лада, взмахнув куриной ногой. — Я тебе пропажу нашла, а ты жмотишься. Тьфу, да что же эта кость ко мне прилипла, что ли?

Она швырнула обглоданной ногой в Виртуала, неосторожно высунувшегося на разведку, и пошла спать. Лягушка прошла по столу к клетке и пнула Валерия Иваныча в мягкий живот из мести. Но он этого даже не заметил. Лягушки пинаются не больно.

Глава 9. Проблемы педагогики, или Лягушка из уважения

Утром Иван опоздал в школу. Потому что он ходил кругами по блиставшей чистотой квартире, трогал новёхонькие обои и повторял:

— Не верю. Не может быть. Не верю.

Этажом ниже такими же кругами ходили потрясённые соседи. Им было ещё сложнее, они не знали о Царевне-лягушке.

Лягушка сидела на столе и изо всех сил старалась выглядеть скромно.

— Ладно, — сказал Иван. — Сдаюсь. Я человек благодарный, а ты меня здорово выручила. Я на тебе женюсь. Когда-нибудь очень-очень потом. Может быть.

Лягушка подскочила и издала счастливый визг. Лада поддержала её боевым индейским кличем. Иван заткнул уши и сбежал в школу.

В школе Ване досталось сначала за сегодняшнее опоздание, потом за вчерашний прогул русского, потом к нему прицепился Семёнов, интересуясь, не уболтала ли его вконец говорящая лягушка. Иван отмалчивался, он привык к тому, что школа — это плохо.

— Ты её вечером на дискотеку принеси, — изощрялся в остроумии Семёнов. — Пусть она с тобой попрыгает. А то у тебя девчонки нет, у дохляка, так хоть с лягушкой потанцуешь.

— Да уж, лягушка получше танцует, чем ты, горилла, — не выдержал Иван.

Семёнов так удивился, что безответный Романов его обозвал, что ограничился только одним фингалом. Потом, кстати, Ивану и за фингал влетело от классной. На закуску он ждал неприятностей на биологии, но было тихо. «С силами собирается», думал Иван про биологичку.

Отмучившись шесть уроков, мальчик наконец пришёл домой. Дома хорошо. Настроения не портило даже огромное домашнее задание по всем предметам. К тому же мама сегодня пришла рано — отпросилась с работы, чтобы зайти в школу к биологичке.

— У Куликовых было здорово, — рассказывала мама, разливая борщ по тарелкам. — Только мне пришлось начистить гору картошки. Мы пели песни до трёх часов ночи, хотя это, конечно, неразумно, всем с утра на работу. Кстати, о неразумии. Ваня, что у тебя за конфликт с учительницей биологии? Такая милая девушка, совсем молоденькая, вот только с логикой у неё нелады. Ваш сын, говорит, принёс на урок лягушку. Я спрашиваю: «А что проходили?». Она отвечает: «Лягушку и проходили». Я говорю: «Значит, хорошо сделал: принёс учебное пособие». Она почему-то расстроилась, кричит: «У меня уже есть учебное пособие!» и рукой на какую-то картинку на стене показывает. Я сказала, что это ранний Пикассо, а она опять расстроилась и говорит, что это лягушка в разрезе. Ну, ей виднее, она специалист. Хотя на Пикассо тоже похоже. Я ей так и объяснила, а она совсем огорчилась: «Все надо мной издеваются. Ваш сын меня не уважает». Я говорю, что уважает, а она опять: «Не уважает». Какой-то странный у нас разговор получился, как в том анекдоте: один пьяница спрашивает другого: «Ты меня уважаешь?», а тот отвечает: «Я тобой горжусь!»

— И что было дальше? — спросил Иван, с восторгом слушая эту эпопею.

— Ну мы еще немножко поговорили про уважение… Что, дескать, ты лягушку принёс из уважения. Я так старалась её утешить, успокоить… Ванечка, ты только не сердись, я сказала, что ты её очень уважаешь и даже тайно в неё влюблён!

— Что?! — Иван подавился картошкой и закашлялся. — Ну, мам, ты даёшь!

— Я знаю, что меня иногда заносит, — виновато сказала мама. — Мне очень её жаль было… Она ещё такая юная, неопытная и хочет, как лучше. Ты уж не обижай её, Ванечка. Не носи на уроки лягушек. Бери лучше хомячка, он пушистенький. Может, ей больше понравится.

Глава 10. Царевна, светящаяся в темноте

Иван не собирался идти на школьную дискотеку. Очень надо напороться на очередные неприятности с Семёновым и другими. Да и синяка под глазом он стеснялся. Но мама с Ладой насели с уговорами.

— Не хочу я, — сопротивлялся Иван. — Мне лучше дома.

— До пенсии дома не просидишь, — заметила мама. — Тебе надо научится жить среди людей. Дискотека для этого самое подходящее место.

— Да уж, людей там много, — согласилась Лада, — учись — не хочу.

— На дискотеке темно, — привёл Иван веский довод. — Я ничего не вижу, на всех натыкаюсь.

— А ты ощупью, ощупью, — посоветовала мама. — Я вот так на одной дискотеке нащупала вашего папу.

Словом, уговорили Ивана, хотя большой радости от предстоящего мероприятия он не испытывал.

— Что закручинился, Иван-царевич? — спросила лягушка, наблюдая, как он застёгивает рубаху не на ту пуговицу. — Аль услышал от матушки слово неприветное?

— Да предвкушаю, как Семёнов скажет: «Что же ты свою лягушку не принёс? Самая подходящая тебе пара», — вздохнул Иван.

— Ага! — обрадовалась лягушка. — Так я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да гром, не пугайся. Спросят тебя — скажи: «Это моя лягушонка в коробчонке едет».

— Никто твоего стука да грома не услышит, — хмыкнул Иван. — На дискотеках знаешь какой грохот? Как в литейном цехе.

И ушёл. Лягушка, кряхтя, стащила с себя шкурку, обернулась царевной и направилась было за ним, но в дверях её остановила Лада:

— Васька! Ты что, в кокошнике на дискотеку намылилась? И сарафан слишком длинный, надо обрезать до середины бедра… и даже выше. А коса… Тебя же засмеют. Живо распускай волосы! Ещё у меня есть лак, светящийся в темноте, и блёстки.

— Я не хочу светиться в темноте, — слабо сопротивлялась Василиса. — Я приличная царевна, а не болотный призрак.

— Приличные царевны по дискотекам не шляются, — возразила Лада и бросила в Василису юбкой. — Примерь. В мои брюки ты не влезешь, а юбка мне велика.

— Куда бы шкурку положить, чтоб её опять ненароком не съели, — озабоченно сказала Василиса.

— На кухню, на холодильник, — придумала Лада. — Кот туда не проберётся. Мы от него кухню закрываем, хомячок тем более. На холодильник мы всегда кладём важные вещи: мамины серёжки, папины таблетки от головы и список, что Ивану надо купить в магазине.

Тем временем Иван вяло шевелился на краю танцующей толпы. Ребята не заметили его прихода, только Семёнов пробурчал что-то про освещение дискотеки Ивановым фонарём под глазом. Про лягушку все давно забыли. Никому не было дела до Ивана, и он посчитал, что это хорошо: не пристают — и ладно.

Вдруг свет мигнул и вспыхнул не в такт, стены затряслись, раздался дикий грохот.

— Землетрясение! — ахнул Семёнов.

— Это моя лягушонка в коробчонке приехала, — машинально сказал Иван, понимая, что нарывается.

«Иванушки интернешенл» взвизгнули и смолкли, зажглись все лампы, даже перегоревшие в прошлой четверти. В актовый зал вошла девчонка в ультракороткой блескучей юбке и такой же маечке. Светлые волосы с зелёными и лиловыми прядями были щедро осыпаны блёстками и собраны в хвост бесконечной длины. Хвост не свисал покорно, как у лошади, а струился за девчонкой, распространяя сияние. Незнакомка прошла сквозь расступившуюся толпу и остановилась перед Иваном.

— Привет, — сказала она. — Ты извини, что запоздала. Пойдём, потанцуем.

Ваня растерянно взял протянутую руку, девочка повела его в середину зала, прочь от ошалевшего Семёнова. Музыка заиграла, разноцветные огни замигали снова, на сцене заверещал диджей.

— Я не умею танцевать ваши танцы, ведь я простая болотная лягушка, — застенчиво сказала Василиса. — Но попробую.

— Я тоже не умею их танцевать, — растерянно сказал Иван. — Слушай, а как ты не падаешь с таких каблуков?

— Магия, — серьёзно пояснила Василиса. — А вот как с них не падает твоя мама, я не знаю. Какой странный танец! Но мне нравится.

— Мне тоже, — радостно согласился Иван. Ему и вправду начала нравиться дискотека.

Дальше всё было здорово. На Василису пялились даже старшеклассники, но она отворачивалась, дёргая голым плечиком. Во время третьего танца при взгляде на это плечико Ивана разобрал смех: он вспомнил, что по сказке Василиса Премудрая на пиру должна в левый рукав вылить остаток вина, а в правый — выбросить лебяжьи косточки, потом тряхнуть рукавами и наколдовать озеро с лебедями.

— Слушай, куда тебе пищевые отходы сбрасывать, если ты в маечке без рукавов? — хохотал он.

— Озеро с лебедями отменяется по техническим причинам, — серьёзно объяснила Василиса. — Слушай, у твоей сестры такая узкая юбка, что она меня уже почти перепилила пополам. Может, пойдём домой?

— Эй, — обратился к Василисе подошедший Семёнов. — Давай потанцуем. Чо ты всё с этим да с этим…

— Вы извините, конечно, — томно взглянула на него Василиса и взмахнула накрашенными ресницами. — Но Ваня гораздо красивее вас. И танцует не в пример лучше. Кстати, это вы ему синяк поставили? Большое спасибо, ему очень идёт. Придаёт ещё более мужественный и благородный вид. Пойдем, Ванечка, на последний танец.

Глава 11. Лебеди были лишними

— Где моя кожа! — страшным голосом воскликнула Василиса.

Они пришли с дискотеки, рассказали Ладе, что там происходило, и сели ужинать. Мама в своей комнате доделывала срочный заказ и просила не беспокоить, что ребятам было только на руку. Поели жареной картошки с луком, поболтали о том, о сём, и когда Василиса вспомнила, что пора бы превратиться в лягушку, то оказалось, что шкурки на холодильнике нет! Серёжки, таблетки и список — вот они, а шкурка исчезла!

— Без паники, — сказала Лада. — Применим метод дедукции.

Она сходила в комнату, принесла Валерия Иваныча и применила эту самую дедукцию, как она её понимала, вытащив всё из его защёчных мешков.

— Ничего, — растерялась Лада. — Может, кот?

Рассерженного Виртуала шваброй выпихнули из-под дивана. Лада потыкала пальцем в пушистый живот.

— На ощупь непонятно, — заявила она. — Что-то там урчит. Твоя кожа не урчала при надевании? Значит, это кишки. Дедукция — великая вещь. Кот невиновен. Может, рыбка?

— Ага, выпрыгнула из банки, проползла на кухню, залезла на холодильник… Альпинист, а не рыба, — хмыкнул Иван. — Лично я маму подозреваю. Она у нас способная.

— Начинаю допрос подозреваемой, — обрадовалась Лада и умчалась к маме в комнату. Вернулась она с каким-то странным выражением лица.

— Василиса, ты не склонна к инфарктам? — осторожно спросила Лада. — Нет? Ну ничего, пообщаешься с нашей мамой подольше, и инфаркты у тебя будут хронические, как насморк. Понимаешь, наша мама немножко плохо видит.

— Ну и что? — спросила побледневшая Василиса.

Она картошку собралась жарить, с луком. Лука дома не нашлось. Мама видит: что-то зеленеет на холодильнике, подумала — лучок, обрадовалась и… того. Пошинковала, поджарила и… Ванька, почему ты такого странного цвета? Прямо как безвременно усопшая лягушачья кожа, приятный изумрудный оттенок.

— Мы что, её съели? — выдавил Иван.

— Я не поняла, — пожала плечами Лада. — Ты же знаешь, как мама странно объясняет. Вроде, она поставила картошку жарить, а сама ушла в комнату заказ доделывать, вот кожа и подгорела. Мама её выбросила… Но тогда с чем мы ели картошку? А?

— Насколько я знаю маму, мы могли есть картошку с чем угодно, — мрачно сказал Иван. — Ладка, посмотри в мусорном ведре. Я не могу, меня тошнит.

Лада заглянула в ведро.

— Да, — сказала она, ковыряя какие-то странно пахнущие обгорелые крошки. — Похоже, это реставрации не подлежит. Даже если сложить вместе, как пазлы. Василиса, ты сможешь надеть жареную кожу? Да не расстраивайся ты так, плюнь. Оставайся у нас навечно: Я всегда мечтала о сестре. Надеюсь, мама не заметит, что нас стало трое.

— А отец приходит поздно, он тоже тебя не увидит, — поддакнул Иван. — Правда, оставайся. Ты ничего оказалась, нормальная девчонка.

Василиса встала, подошла к окну.

— Вы не понимаете, — сказала она грустно. — Я не могу остаться, всё ведь вышло прямо по сказке. Прощай, Иван-царевич, ищи меня в Тридевятом Царстве у Кощея Бессмертного.

Она ударилась об пол и превратилась… Нет, не превратилась почему-то. Ударилась ещё разок… с тем же результатом.

— Эй! — забеспокоилась Лада. — Так и сотрясение мозга получить можно! Ты что делаешь?

— Превращаюсь в белую лебедь, — тяжело дыша, объяснила Василиса. — Думаешь, легко? Сама попробуй.

Царевна ударилась об пол ещё раз. Снизу застучали по батарее соседи.

— Слушай, кончай волынку, — скомандовал Иван. — Или превращайся, или не долби в пол, соседям и так вчера от нас досталось. Если у них ещё и штукатурка отлетит…

Он не договорил. На полу сидела большая белая птица.

— Круто! — восхитилась Лада. — А дальше что по программе?

— Теперь я должна вылететь в окно, — сказала лебедь, расправляя крылья.

— А у нас окна ещё с зимы не распечатаны, — вспомнила Лада. — Мама их всегда в конце мая моет, когда все холода минуют.

— А что же делать? — растерялась лебедь, нервно переступая с лапки на лапку.

— Попробуй в форточку, — посоветовал Иван.

Лебедь замахала крыльями — от них прямо ветер пошёл. Птица тяжело поднялась в воздух и вылетела… Нет, не вылетела.

— Заклинило, — вздохнула Лада, глядя на белый оперённый зад с лапками в форточке. — Слишком толстая. Наша форточка ей мала.

— Подпихните меня, — жалобно простонала лебедь.

Иван и Лада изо всех сил упёрлись в белый пушистый зад.

— Надо тебе худеть, подруга, — заметила Лада. — А то ты, как Вини-Пух в кроличьей норе.

— Господи, что вы делаете? — удивилась мама, входя в кухню.

Иван и Лада с перепугу подтолкнули сильнее. Лебедь, обдирая бока, выпала из форточки, заорала, что разобьётся, потом вспомнила про крылья и улетела. В воздухе медленно кружились мелкие белые пёрышки, оседая на головы ребят.

— Да понимаешь, мама, лебедей тут набилась полная кухня, — отдуваясь, сказала Лада. — Так и прут, так и прут, просто негде повернуться. Ну, мы их в форточку и повыкидывали. Хватит с нас кота, рыбки и хомячка. Как ты считаешь?

— Вы правы, — одобрила мама. — Лебеди, пожалуй, были бы явно лишними.

Глава 12. Немного о кулинарии

— Ну и когда ты отправишься за ней в Тридевятое Царство? — спросила Лада, прополаскивая под краном пучок укропа.

— Во вторник, — хмыкнул Иван, кромсавший колбасу для салата оливье (ожидались гости). — Во вторник у нас пять уроков, сразу после физры и пойду.

— Правда? — обрадовалась Лада и от избытка чувств взмахнула вымытым укропом. Брызги полетели в Ивана, тот попытался заслониться колбасой, но тщетно.

— Ты что, совсем тупая, шуток не понимаешь? — огрызнулся Иван, вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Какое Тридевятое Царство? И что за число такое — тридевятое? Двадцать семь, что ли?

— Ну, может, у них там царств много, вот и пронумеровали, чтобы почтальоны не путались, — объяснила Лада и принялась за петрушку. — Неужели тебе не жалко Василису? Только честно.

Иван максимально честно прислушался к своим ощущениям.

— Немножко жаль, — признал он. — Она классный ремонт нам сделала. И на дискотеке… Знаешь, после дискотеки ребята даже стали лучше ко мне относиться. Спрашивали, где я с такой девчонкой познакомился. Я сказал, как на самом деле было: возле гаражей. Семёнов теперь каждый день вокруг гаражей гулять собирается, вдруг там ещё такие есть.

Лада фыркнула:

— Твой Семёнов дурак! Он что же, думает, что царевны вокруг гаражей табунами ходят!

— Только не маши петрушкой, я ещё после укропа не просох, — предупредил Иван и положил на разделочную доску солёный огурец. — Да, жалко, что лягушка улетела. Полезное животное оказалось.

— Свинья ты, Ванька, — возмутилась Лада. — Нельзя же всё пользой измерять. «Полезное животное»! Ты ещё скажи, что она комаров ловила, тоже польза!

— Может, и ловила, — пожал плечами Иван. — Это её личное дело. Майонез где? Ну всё, я размешиваю и заправляю, а ты достань салатницу.

Лада от избытка чувств так швырнула салатницу на стол, что бедняга проехалась по всей столешнице и чудом затормозила на краю.

— Ты обязан её спасти от Кощея, — заявила Лада. — Иначе я с тобой не разговариваю. Ради него девушка лишилась шкуры, а он… Подожди, не клади салат в салатницу, я попробую. Вдруг ещё что-то надо добавить.

Лада взяла в рот ложку салата… и замерла.

— Вкусно, да? — спросил Иван. — От восторга язык проглотила?

Девочка молчала.

— Эй! — забеспокоился Иван.

Лада издала странный звук, одним прыжком пересекла кухню и выплюнула салат в раковину.

— Ванька, я тебя сейчас убью, — переводя дух, сказала она. — Во-первых, потому что не хочешь спасать царевну. А во-вторых, потому что ты заправил салат оливье сгущёнкой.

Иван застонал.

— Ты попробуй, попробуй, — предложила Лада.

— Нет, я тебе верю, — отказался Иван. — Слушай, это катастрофа. Делать вторую порцию не из чего, да и некогда. Мама вот-вот придёт, и Куликовы тоже. Кто положил сгущёнку в банку из-под майонеза?

— Я, — призналась Лада. — Мама говорит, что продукты из железных банок надо перекладывать в стеклянные, а то они делаются вредными.

— Это ты делаешься вредной, — пробурчал брат. — Чем дальше, тем вреднее. Эх, была бы здесь лягушка! Сказала бы: «Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь, превратите сгущёнку в майонез!» — и порядок.

— Надо учиться самим делать чудеса, — заметила Лада, доставая тазик. — Есть план!

Она вывалила салат в тазик и налила туда воды из-под крана.

— Что ты делаешь с несчастным салатом? — в ужасе завопил Иван.

— Мою, — хладнокровно пояснила Лада. — Сейчас прополощу, сгущёнка растворится, и мы его по новой заправим майонезом. Я гений! Найди где-нибудь кусок марли.

Иван достал из нижнего ящика шкафа Ладкино детсадовское платье из марли, в котором она изображала снежинку.

— Отрезай спереди, — приказала Лада, изо всех сил мешая салат в плошке с водой. — А то на заднем подоле я сидела. Нехорошо через него продукты процеживать. Как говорит мама: гигиена прежде всего.

Иван протянул сестре лоскут с пришитыми блёстками.

— Сильно не отжимай, — посоветовал он, глядя, как сестра яростно закручивает в марлю содержимое тазика. — Это всё-таки салат, а не пюре.

— Ну увлеклась маленько, — согласилась Лада и вытряхнула салат в миску. — Теперь добавим майонез… А знаешь, очень даже ничего получилось.

Когда все собрались, Лада радостно сообщила:

— Мы сделали бесподобный салат. В смысле, подобного вы точно никогда не ели.

— Какие у тебя хорошие дети! — восхитилась тётя Вера Куликова. — Они меня просто потрясают.

— Меня иногда тоже, — согласилась мама.

Глава 13. Почём сейчас лебеди

Конечно, не пошёл Иван ни в какое Тридевятое Царство. Глупости всё это. Не может современный человек всё бросить и пойти спасать лягушку, даже если эта лягушка умеет делать ремонт. И вообще, Тридевятого Царства не существует.

Но стало с тех пор Ивану муторно. Дома Ладка зудит, в школе Семёнов пристаёт: познакомь да познакомь.

— Она уехала, — не выдержал наконец Иван. — В Петропавловск-Камчатский.

— Ну и дурак, — сказал Семёнов.

Иван и сам чувствовал, что дурак, но всё-таки спросил:

— Почему?

— Вот ты как-то меня гориллой обозвал, а я бы за такой на край света пошёл, типа того. Хоть в Тридевятое Царство, — сказал Семёнов и ушёл, понурясь — самый сильный, самый наглый парень из класса, всю жизнь доказывавший всем, какой он крутой.

На уроке биологии Ивану было страшно неудобно из-за того, что мама сказала про него учительнице. Он ёрзал и ждал неприятностей. Но биологичка к нему не цеплялась и только иногда посматривала серьёзно и грустно. Прозвенел звонок, Иван уже было подумал, что пронесло…

— Романов, останься.

Иван со вздохом сел обратно. Биологичка дождалась, пока все ушли, и сказала:

— Романов, ты меня извини. Наверное, я действительно зря привязалась к тебе с этой лягушкой.

— Да вы что! — изумился Иван. — Ерунда! И не думайте даже… вот!

Речь получилась не связная, но, видимо, биологичка поняла, потому что сказала:

— Тяжело, когда тебя не принимают. Я стараюсь доказать, что чего-то стою как учитель… Ну, иногда срываюсь.

— Неужели у взрослых те же проблемы? — ещё больше изумился Иван.

Биологичка вздохнула:

— Жизнь — трудная штука. Все пытаются найти себя в этом мире.

— Вы держитесь, — сочувственно произнёс Иван. — Потом станет легче. Так говорят.

— Да, — кивнула биологичка и улыбнулась. — Будем драться дальше. Ты иди, Романов, на урок опоздаешь.

«Все пытаются найти себя в этом мире», — повторял Иван слова учительницы. — Верно. Только не у всех есть лягушка, которая…

Но что «которая», Иван не сформулировал.

Дома его встретила совершенно зарёванная Лада. Это было так на неё не похоже, что Иван перепугался:

— Тебя кто-то побил?

— Что?! — возмутилась сестра. — Да я сама его побью, этого кого-то, пусть только полезет.

— А чего ревела?

— Мне снился вещий сон, — шмыгнула носом девочка. — Давно, ещё ночью Я потом про него забыла, потому что в школе было много дел. Надо было напинать Мухину и Беляшкину. Не, Беляш кину не надо было, но он сам напросился. И ещё мы писали сочинение про молодое поколение, а на физкультуре на меня упал «козёл»… В общем, я была занята под завязку. А пришла домой и вспомнила.

— И что же тебе снилось? — поинтересовался Иван. Он знал: чтобы довести сестру до слёз, нужна катастрофа не меньше атомной войны.

— Мне снилось, что Василису подстрелил браконьер! — выпалила Ладка. — Она же теперь лебедь, она летела, а он в неё выстрелил, подбил крыло и понёс продавать на птичий рынок! Ванечка, поехали на птичий рынок! Её там сейчас продают! Как рабыню в «Хижине дяди Тома»!

— Ты взбесилась! — воскликнул Иван. — Какая хижина! Какая рабыня! У меня завтра контрольная по геометрии.

— Ну, Ваня, ну, пожалуйста! Я бы одна съездила, но она, наверное, тяжёлая. Я её не допру, если она без сознания после прострела… или как там это называется. И возьми деньги. Я не знаю, почём сейчас лебеди.

— Семёнов прав, я действительно дурак, — вздохнул Иван, засовывая в кошелёк кучку десяток. — А сестра у меня ещё глупее. Очевидно, это семейное. Или заразное.

На птичьем рынке продавалось всё, кроме слонов и носорогов. Ладка забыла про свои тревоги, оживилась и поминутно дёргала брата за рукав:

— Вань, а давай купим жену для Валерия Иваныча! Вон ту, блондинку, — Лада показала на белую хомячиху.

— У неё глаза красные, — отверг блондинку Иван.

— Ну и что, может, она много читает по ночам! Сначала с газетой ознакомится, а потом в защёчные мешки запихивает. Ой, котята! Какие у них морды сплюснутые! У мопсов, это такая собачья порода, точно такие же! У них папа — собака мопс, а мама — кошка. Да знаю я, что у персидских котят всегда мордочки такие, но интереснее же, если у них папа мопс.

— Собаки на кошках не женятся, — возразил хмурый Иван.

— Ой, да знаю! Какой ты скучный, Ванька! Смотри, коза! Нет, козу не будем покупать, на меня вчера на физре «козёл» упал, так что я теперь козлиную породу не люблю. И грустная она какая-то… Наверное, есть хочет.

— Я тоже грустный, — вздохнул Иван. — По той же причине. Я после школы пообедать не успел, ты меня сюда потащила. И если этот твой вещий сон…

— Вон она! — перебила брата Лада и бросилась за ряды клеток с попугайчиками. Иван прищурился, ничего толком не увидел и побежал следом. Девочка затормозила перед небритым дядькой явно криминального вида. В руках он держал корзину, из которой высовывалась белая птичья голова на длинной шее.

— Это она! Василиса! — торжествующе закричала Лада. — Я её сразу узнала!

— Да ты очумела, — пригляделся Иван. — Это же не лебедь, это гусь.

— Сам ты гусь, — обиделся небритый мужик. — Это гусыня. Зовут Манька. Бери за сотню, хорошая гусыня, жирная. Хочешь — ешь, хочешь — яйца нести будет.

— Только Маньки мне для полного счастья не хватало, — вздохнул Иван и потащил сестру прочь, но та упёрлась:

— Ванечка, это точно она! Просто заколдованная! Посмотри, какой у неё умный взгляд!

Иван подозрительно покосился на гусыню. Та с не меньшим подозрением посмотрела на Ивана и произнесла:

— Га-а!

— Видишь, это она здоровается! — обрадовалась Лада. — Василиса, скажи, что ты Василиса!

— Га-га! — подтвердила гусыня.

— Манька она, — повторил честный мужик.

— Ваня, купи-и-и! — взвыла Лада. — Её же съедят! Или заставят всю жизнь нести яйца. Неизвестно, что хуже.

— Как вы мне обе надоели, — поморщился Иван, доставая деньги. — Родителям сама объяснять будешь.

Глава 14. Про Маньку в шкафу и многое другое

Про обратную дорогу надо было бы рассказать отдельно, но тот, кто не ездил с гусём в автобусе, всё равно до конца этой прелести не поймёт. Дома Иван в изнеможении упал на диван и сказал:

— Всё. Я сдох. Со своей птицей сама разбирайся.

Лада битый час ползала на коленях вокруг гусыни, убеждая её заговорить человечьим голосом. Гусыня попалась стойкая и на уговоры не поддалась. Тогда Лада решила помочь Василисе выйти из гусиного обличия. Она дёрнула птицу за хвост, на что гусыня отреагировала весьма бурно. Виртуал глядел на всё это из-под дивана ненавидящим взглядом. Он не сомневался, что Лада специально притащила этого белого монстра, чтобы его, кота, вконец извести. Наконец пришла мама.

— Мам, я тут нечаянно истратил сто рублей, — сказал Иван.

— Очень жаль, — жизнерадостно ответила мама. — У меня на эту сотню были планы. А на что истратил?

— На лебедя, — встряла Лада. — Только он немножко гусь.

— Действительно гусь, — удивилась мама. — Не помню, чтобы я хотела иметь дома гуся.

— Посмотри, какая хорошая гусочка, — заворковала Лада. — Белая, пушистая. Манькой зовут. Ты ведь рада, правда, мамочка?

— Разве рада? — опять удивилась мама. — Не уверена как-то… Ну да ладно. Конечно, жаль, что это не попугайчик, но хорошо, что не страус. А что скажет папа?

— Мы его спрячем под диван, — предложила Лада. — Не папу, а гуся. Хотя папу, наверное, проще. А когда папа уйдёт на работу, выпустим.

«Я так и знал, — разнервничался Виртуал. — Под мой диван!»

— Гусь под диваном расплющится, — задумчиво сказала мама. — Есть такое блюдо — цыплёнок табака, когда цыплёнка жарят под тяжёлой крышкой. У нас будет гусёнок табака.

«Ещё и табак! — ужаснулся Виртуал. — Ненавижу, когда курят! У себя под диваном я табак не потерплю».

— Ладно, мама, я рада, что гусыня тебе понравилась, — сказала Лада. — Ты её накорми и засунь за хомячка… Только сначала вытащи из шкафа, она почему-то туда залезла. А я пойду собирать Ваньке вещи в дорогу. Он идёт в Тридевятое Царство спасать лебедь.

— Ещё одну? — удивилась мама. — Ладочка, если у нас дома кроме гусыни ещё и лебедь появится…

— Мама, она шутит, — крикнул с дивана Иван.

— Твоя сестра никогда не шутит просто так, — серьёзно ответила мама. — Пошутит-пошутит, а потом по дому гуси-лебеди стаями полетят.

«Пора искать других хозяев, — вздохнул Виртуал. — Обстановка накаляется».

Довольно скоро Лада вернулась, держа туго набитый полиэтиленовый пакет с нарисованным Дедом Морозом.

— Я перечитала «Царевну-лягушку» и всё тебе собрала, — объявила она. — В сказке Ивану-царевичу помогали медведь, селезень, заяц и щука. Я положила тебе медведя, с которым ты в детстве играл, плюшевого, с оторванным ухом. Вместо селезня возьмёшь Маньку. Зайца у меня нет, зато есть книга «Основы кролиководства». Видишь, какая толстая? И переплёт твёрдый. Треснешь Кощея по башке. Это даже удобнее, чем мягким зайцем бить. «Основы кролиководства» лучше любой палицы — гораздо убойнее. С щукой тоже напряг, но я взяла из холодильника селёдку.

— Она же должна нырять в море за яйцом! — развеселился Иван. — Как же она нырнёт, солёная и безголовая?

— Должна — значит, нырнёт! — сурово сказала Лада. — А голова в женщине не главное. Это папа говорит, он разбирается.

— Лада, ты ведь уже большая, всего на год моложе меня, — вздохнул Иван. — Неужели ты веришь во всю эту чепуху вроде тридевятых царств, ныряющих селёдок…

— Мам, если бы твоя царевна улетела и просила её спасти, ты бы пошла в Тридевятое Царство? — спросила Лада.

Мама, отчаявшаяся вытащить Маньку из одёжного шкафа, ответила не сразу:

— Я бы, конечно, пошла. Но ты, Ванечка, не ходи. Нету никакого Тридевятого Царства. Надо жить реальной жизнью. Ищи своё место в этом мире. Среди людей, а не среди царевен. Ах ты, животное… Я не тебе, я гусыне. Ну прилипла она в шкафу. Ещё и шипит.

— Царевны тоже люди, — упрямо возразила Лада.

— Какая, однако, энергичная птица… Пусть лучше в шкафу живёт, — сдалась мама. — Только что будет, когда папа утром полезет за рубашкой?

— Да, — скучно сказал Иван, посмотрев маме в глаза. — Ты права. Буду жить реальной жизнью. Может, даже с Семёновым подружусь. Он в последнее время не дразнится и с кулаками не лезет.

— Подари ему что-нибудь, — посоветовала мама. — Например, гусыню. Человеку будет приятно.

В гостиной зазвонил телефон. С удовольствием покинув темпераментную Маньку, мама взяла трубку:

— Алло! Да. Ваня, это тебя.

В трубке звенел далёкий-далёкий, смутно знакомый голосок:

— Привет, Иван-царевич! Ну что, ты идёшь? Может, номер царства забыл?

— Нет, я помню, что тридевятое, — не веря своим ушам, сказал Иван.

— Ты приходи скорее! — звал голос. — Кощей такой страшный, я его боюсь! Ну, пожалуйста! Очень тебя прошу!

— Тридевятого Царства не бывает, — тупо сказал Иван. — И Кощея тоже не бывает. И царевен. Вообще ничего хорошего не бывает. Бывают только контрольные по геометрии.

На другом конце замолчали. Потом тихо-тихо положили трубку.

— Пойдём ужинать, — сказала мама.

— Да, — кивнул Иван. — Поужинаю, потом просмотрю теоремы к завтрашнему уроку…

На кухне Лада достала тарелки, мама помешала картошку на сковороде, заварила чай. Иван схватил горбушку, он любил перед началом ужина съесть горбушку, ему за это всегда выговаривали. Мама разделила на четыре части всю наличную колбасу и отложила четвертушку в холодильник — для папы. Лада сомневалась по поводу варенья: какое она больше хочет, вишневое или клубничное. Всё было нормально, как всегда.

Иван встал, вышел в коридор и надел куртку.

— Я скоро вернусь, — сказал он. — У меня срочное дело.

И побежал по лестнице, размахивая туго набитым полиэтиленовым пакетом с нарисованным Дедом Морозом.

Потому что иногда приходится кого-то спасать…

Герои приключенческой повести известной детской писательницы, лауреата многих премий Тамары Крюковой Петька и Даша, приехав на лето к бабушке в деревню, узнают, что Ведьмино болото в старину было целебным озером. Дети мечтают избавить заколдованный источник от чар, но для этого нужно совершить полное опасностей путешествие по Долине Миражей и Царсгву Теней, где они встречаются с мифологическими персонажами: страшными людьми-волками — волкоддаками, коварными старухами-птицами — богинками, прекрасными русалками — берегинями, отважными воинами — блажинами, непредсказуемым Анчугкой…

Главный герой приключенческой повести Георгия Почепцова Бёлояр случайно становится обладателем волшебного Золотого шара, который может исполнить любое желание. Но завладеть шаром стремятся и тёмные силы. Белояру приходится скрываться. Его путь лежит в Страну гномов, однако чёрные лучники и зловещие пугачи подстерегают его на каждом шагу…

Георгий Георгиевич Почепцов — доктор филологических наук, профессор, автор всемирно известных книг по теории коммуникации, создатель увлекательных приключенческих повестей и романов для юных читателей.

Самые смешные истории о проделках современных мальчишек и девчонок в школе и дома вы найдёте в весёлой серии «Школьные прикольные истории».

Эти книги написали для вас замечательные детские авторы: Тамара Крюкова, Марина Дружинина, Валентин Постников, Дмитрий Суслин, Анна Кичайкина, Александр Хорт и др.

Серия «Тузик, Мурзик и другие…» будет интересна всем, кто не безразличен к судьбе тех, «кого мы приручили», кто не зачерствел душой, кто понимает, что всё живое на нашей планете едино.

В серию вошли лучшие произведения современной российской литературы замечательных авторов, пишущих для детей, — Валерия Воскобойникова, Леонида Сергеева, Анны Никольской, Михаила Андреева, Олега Трушина, Натальи Крудовой и других.

Герой повести Артем Тарасов, наигравшись в компьютерную игру, обнаруживает у себя необычайные способности к математике. Однако это не радует его. Прочитав научную статью о возможности создания биоробота, он понимает, что стал жертвой чудовищного эксперимента.

Ученому, занимающемуся аномальными явлениями, удалось снять на цифровую камеру призрака. Он и не подозревал, что фантом вырвется в Интернет, а молодо user, любитель приколов и розыгрышей, окажется в XIII веке.

Увидеть живого Александра Невского — круто! Но по-настоящему биться со шведскими рыцарями — это уже не шуточки…

«Призрак сети» — просто ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНАЯ книга!.

Мария Семёнова, писатель-историк.

Артем Тарасов случайно попадает на фирму, занимающуюся программированием виртуальных игр, а затем и сам становится главным действующим лицом одной из них. Сначала необыкновенные рискованные приключения вызывают восторг, но скоро игра начинает влиять на события, происходящие в реальной жизни. Близким Артема грозит смертельная опасность. Чтобы предотвратить беду, Артему предстоит найти ответ на вопрос, кто ведет эту жестокую игру.