Трефовый король

V

И действительно, в эту самую минуту на улице у дворца послышался звон маленьких колокольчиков, посвистывание каких-то крошечных флейт, трескотня барабанов меньше наперстка и восторженные крики двоек и троек: «Ай да пузырь, ай да пузырь! Эко нашего пузыря разнесло-то… Гой ты еси, батюшка-пузырь, дай тебе Бог, пузырю, долгие веки еще красоватися, да на себя, пузыря, любоватися».

Петя видел, что и трефовый король сорвался с места, бросился к окну и тоже стал низко кланяться, а валеты отмахивали поклоны еще ниже, приговаривая про себя: «Ишь расперло-то купецкое брюхо», но только так, чтобы на улице этого слышно не было… Подошел Петя и изумился. По синему крапу двигалась целая процессия. Крошечные флейтщики и колокольчики впереди. Целый отряд шестерок и семерок за ними, а за отрядом на роскошной круглой колеснице с изображением и с надписью вокруг «в пользу воспитательного дома» — ехал сам бубновый туз. Эдакого вздутого пузыря еще и не видывал мальчик… С головы его болтались во все стороны дубовые и лавровые ветви, а на лбу красовались слова «1-й сорт»… За бубновым тузом шли остальные три туза, но более скромные, хотя каждый из них, бахвалясь, кричал: «Мы покрываем всю масть, мы покрываем всю масть»… За ними, улыбаясь, жеманясь и кокетничая, подпрыгивали три дамы с цветочками в руках и длинными флеровыми покрывалами за спиною.

— Почему же бубновому тузу честь такая? — спрашивал Петя.

— А он козырной туз! — тихо отвечал ему валет, все ниже и ниже отвешивая поклоны.

Туз в это время поровнялся с окнами трефового палаццо и увидел в них умильно кланявшегося во главе его валетов короля.

— Жив еще старичок? — крикнул он ему, смеясь во все свое тузовое брюхо.

— Живу, живу твоими милостями…

— Как вы думаете, господа тузы? — обернулся Бубновый к своим спутникам. — Пущай еще живет? А?

— Что ж, пущай! Старик он смирный. Старые глупости-то свои оставил. Тише воды, ниже травы теперь. Пущай живет пока… — согласились те.

А трефовый старик все ниже кланялся и не заметил, бедный, как бубновый туз мимоходом снял с него голубую шубу, отороченную белым горностаевым мехом, и унес с собою. Так и остался карточный король в одном красном полукафтанье… Трефовая дама, проходя мимо него, потупилась и зашептала что-то бубновой… Валеты и те даже не выдержали.

— Ишь, паскуды! — заговорили они про себя, — обрадовались, изменщицы, даровым кормам да сладкому житью, оставили старичков. Одним словом — бабы! Ну, да погодите мы-ста… — грозили они, продолжая в то же время кланяться тузовым спинам.

А что «мы-ста», так и осталось неизвестным…

Петя смотрел во все глаза на эту сцену, но ничего в ней понять не мог; только когда он обернулся — король, пригорюнившись, уже сидел на своем месте.

— Что это, старичок, значит? — обратился к нему мальчик… Ты бы, дядя, рассказал мне. Я сказки вот как люблю… Отчего эти тузы так тебя обижают…

Король справился с своим горем, велел мальчику сесть рядом и начал свой рассказ.